Без права на ошибку. Книга о военной разведке. 1943 год

Глава первая. Поиск оптимальной структуры

В конце 1942 года кто-то внушил Сталину, что в разведотделах штабов армий и фронтов не хватает опытных специалистов, нет в достаточном количестве экипировки, много провалов, увеличился поток дезинформационных сведений о противнике.

Верховный Главнокомандующий прислушался к советам окружавших его специалистов и в октябре 1942 года подписал приказ, где говорилось, что в «целях упорядочения и улучшения работы военной разведки» ГРУ выделяется из состава Генштаба и вновь, как это было в 1934–1940 годах, подчиняется наркому обороны, то есть И. В. Сталину. На ГРУ возлагалась ответственность за ведение «агентурной разведки иностранных армий, как за границей, так и на временно оккупированной противником территории СССР»[1].

Для упорядочения и улучшения работы войсковой разведки в Генеральном штабе было сформировано новое самостоятельное управление. На первый взгляд значимость войсковой разведки приподнималась, но это было не так. Дело в том, что этим же приказом Сталина разведывательным отделам штабов фронтов и армий было запрещено вести самостоятельную агентурную работу за линией фронта.

Силы и средства оперативной разведки были переданы органам НКВД. Офицеров разведки, вплоть до капитана, отправили в войска, остальных — в распоряжение Главного разведывательного управления Министерства обороны.

Ломать — не строить. Ветераны военной разведки, работавшие в ГРУ в те годы, утверждают, что это решение Сталина нанесло разведке серьезный урон. Командиры Красной Армии различных степеней лишились оперативной информации о противнике, вынуждены были вслепую планировать операции, наносить удары не в том направлении, в котором бы следовало. Без разведки армия ослепла. Такое положение сохранялось около полугола.

По настоятельным просьбам командующих ряда фронтов в апреле 1943 года И. В. Сталин подписал новое распоряжение по реорганизации военной разведки. Наряду с Главным разведывательным управлением было создано Разведуправление Генерального штаба Красной Армии. Основные цели нового управления — «руководство войсковой и агентурной разведкой фронтов, регулярная информация о действиях и намерениях врага и проведение дезинформации противника».

Начальником нового управления был назначен генерал-лейтенант Ф. Ф. Кузнецов. Главным разведывательным управлением с августа 1942 года управлял генерал-лейтенант И. И. Ильичев.

Генерал-лейтенанты Ильичев и Кузнецов руководили двумя структурами военной разведки до конца Великой Отечественной войны.

Согласно директиве Ставки Верховного Главнокомандования от 3 апреля 1943 года перед военной разведкой были, в частности, поставлены следующие задачи: постоянно следить за всеми изменениями в группировке войск противника; своевременно определять направления, на которых он проводит скрытное сосредоточение войск, и особенно танковых частей; добывать сведения о состоянии военной промышленности Германии и ее сателлитов; оценивать производительность танковых, авиационных, артиллерийских и других заводов; не допустить появления на советско-германском фронте новых видов оружия, над созданием которых работали немецкие ученые.

Глава вторая. Резидент «Брион» докладывает…

…23 февраля 1943 года в советском посольстве в Лондоне проходил дипломатический прием. Он был организован в связи с 25-й годовщиной Красной Армии.

Официально прием проводил советский посол И. Майский. В подготовке этого торжественного мероприятия принимали участие военный атташе в Великобритании генерал-майор Иван Скляров, а также руководители советских военной и военно-морской миссий.

На прием было приглашено 1250 человек. Не все смогли прибыть на торжества. Но большинство — 900 человек — руководители основных британских министерств, военные дипломаты и другие важные лица в назначенное время оказались в советском посольстве.

Майский лично встретил жену и дочь премьер-министра Великобритании Черчилля, который из-за болезни не смог прибыть на прием.

Вместе с Майским гостей встречал генерал-майор Скляров. Он был элегантен и своим присутствием подчеркивал значимость советского посла Ивана Михайловича Майского, которого в лондонских политических и дипломатических кругах хорошо знали и уважали. Ему предсказывали большую карьеру в дипломатической службе из-за умелой, как считали в британской столице, организации связи между У. Черчиллем и И. Сталиным. С началом войны Германии против Советского Союза эта линия связи работала бесперебойно. Впрочем, прогнозы лондонских аналитиков оказались правильными. Прием, который проводил Майский в советском посольстве, был последним официальным мероприятием, которое он возглавлял от имени советского правительства. Весной И. М. Майский был вызван в Москву и назначен на должность заместителя народного комиссара иностранных дел СССР.

Генерал-майор И. Скляров прибыл в Лондон в июне 1940 года. Будучи советским военным атташе, он установил дружеские отношения с иностранными военными дипломатами, регулярно посещал британское военное ведомство, где его хорошо знали и по мере возможности старались оказывать помощь в его представительской деятельности.

По складу характера Скляров был человеком неторопливым, рассудительным и осторожным в своих оценках. Консервативным британцам эти черты характера русского генерала, видимо, нравились, и они охотно поддерживали с московским военным атташе хорошие отношения. Многие понимали, что генерал Скляров выполняет не только представительские функции, но и занимается сбором сведений о вооруженных силах фашистской Германии. Поскольку СССР и Великобритания были союзниками в борьбе против Германии, некоторые британские офицеры передавали Склярову сведения разведывательного характера о немецкой армии.

Генерал знал цену тем сведениям, которые он и его подчиненные по крупицам собирали в Лондоне. До назначения на должность военного атташе Скляров прошел хорошую жизненную и военную школу. Родился он в 1901 году в слободке Погромец Ново-Оскольского района Курской области в крестьянской семье. В 1919 году добровольно вступил в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии. После Гражданской войны окончил Ленинградскую артиллерийскую школу, проходил службу на различных командных должностях. В 1935 году окончил

Военную академию моторизации и механизации имени И. В. Сталина, а через четыре года завершил обучение в Академии Генерального штаба.

В военную разведку Скляров был отобран в 1939 году, прошел специальную подготовку и был направлен в командировку в Лондон. За три года пребывания в британской столице Скляров в достаточной степени овладел английским языком и мог вполне сносно общаться с британцами и иностранными военными дипломатами, работавшими, как и Скляров, в Лондоне…

В советское посольство продолжали съезжаться именитые гости. Как всегда, точно в указанное время прибыли министр иностранных дел Англии лорд Антони Иден, генерал Далтон, представители Индии, Южной Африки и Австралии, командующий войсками метрополии генерал Педжет, заместители начальников штабов военного и воздушного министерств Великобритании, командующие бомбардировочной, истребительной, береговой авиацией армейского взаимодействия.

Из других высших лиц Великобритании на приеме присутствовали влиятельные лорды Крофт и Бивербрук, командующий канадскими войсками Макноут, заместитель командующего американскими войсками в Великобритании генерал Эндрюс, руководитель польского правительства Сикорский и его заместитель Комарницкий, а также все военные атташе иностранных государств, аккредитованные в Великобритании.

Отличился помощник военного атташе Швеции. Он впервые прибыл на прием в полной парадной военной форме, хотя за все время работы в Лондоне ни разу ее не надевал. Вероятно, это был особый знак уважения молодого шведа, выраженный Красной Армии, которая вела кровопролитные бои против германских войск в районе Воронежа, Орла, Белгорода и других русских городов…

Военные атташе подходили к генералу Склярову, поздравляли его с очередной годовщиной Красной Армии.

Подошел и представитель польского правительства Комарницкий. Он тоже поздравил Склярова с праздником. Все выглядело чинно, как предписывал дипломатический протокол. Но не больше. Скляров почувствовал, что отношение польских дипломатов к нему стали прохладными. На прием не прибыл начальник польской военной разведки, не было и подполковника Станислава Гано, с которым сотрудники Склярова в течение 1942 года поддерживали тесные контакты. Через Гано осуществлялся активный обмен разведывательной информацией о фашистской Германии и ее войсках на Восточном фронте.

Причину возникшего похолодания поляков к представителям СССР, работавшим в Лондоне, Скляров хорошо знал. Она состояла в том, что по мере наращивания успехов войск Красной Армии на советско-германском фронте укреплялись отношения СССР с представителями польских сил сопротивления, создававших на территории России свою армию. Поляки, обосновавшиеся в Лондоне и претендовавшие на ведущую роль в делах будущей Польши, стали ощущать, что теряют перспективу и могут оказаться после войны не у дел. Они ориентировались на США и Великобританию и поэтому, видимо, не без подсказок со стороны, стали сокращать свои контакты с советскими представителями. Гано, как не без основания полагал Скляров, получил строгие указания — прекратить сотрудничество с советской военной разведкой и приостановить передачу русским разведсведений по Германии.

Генерал И. Скляров, как и подобает в такой ситуации, поблагодарил Комарницкиго за поздравления. Поляк, скупо улыбнувшись, быстро отошел в сторону.

Скляров отвечал на многочисленные вопросы военных гостей, среди которых, в чем он не сомневался, было немало военных разведчиков иностранных государств. Все разговоры велись вокруг успехов Красной Армии в борьбе против немецких войск. Поражение немцев под Сталинградом всех восхищало. Это было вполне естественно. Но отдельные проблемы, которые многие гости пытались обсуждать с генералом Скляровым, не нравились советскому военному атташе. Ему приходилось отвечать на вопросы о том, как при таких темпах наступления Красная Армия справляется с переброской резервов, сколько у Красной Армии свежих дивизий, как устраивается быт солдат и офицеров в ходе наступления? Как подвозится питание для войск во время распутицы? Как доставляются боеприпасы в районы боевых действий?

Скляров понимал, что вопросы задаются гостями с целью получения сведений о конкретных планах советского командования на весну и лето 1943 года. Видимо, успехи Красной Армии на Восточном фронте были для многих неожиданными. Британских военных и представителей других стран, присутствовавших в посольстве, беспокоило целенаправленное продвижение Красной Армии на Запад, чего они тоже не ожидали и начинали опасаться.

Во время приема Скляров встретился с начальником чехословацкой военной разведки полковником Франтишеком Моравцем и попросил его выяснить, какие переброски войск с запада на восток немцы осуществили в феврале 1943 года. Моравец обещал через несколько дней передать полное расписание германской армии, составленное по данным чехословацкой и британской военных разведок. Скляров знал, что полковник Ф. Моравец поддерживает, как и польский разведчик подполковник Станислав Гано, постоянные контакты с британской военной разведкой. Сотрудничеству в области обмена информацией о противнике это не мешало. Наоборот, данные, собранные во Франции, Бельгии, Польши и Чехословакии, проходили в разведслужбах этих стран тщательную проверку и корректировку, что только повышало их достоверность.

Через несколько дней, прошедших после приема, полковник Ф. Моравец выполнил свое обещание и передал для Генерального штаба Красной Армии уточненное боевое расписание германской армии. Сведения чехословацкой военной разведки получили в Генштабе, как всегда, высокую оценку.

В любом сражении победы добивается тот полководец, который своевременно разгадал замыслы противника, выявил его силы, места их сосредоточения и перед решающим боем смог нанести сокрушительный превентивный удар.

Обрабатывая донесения разведки, ежедневно поступавшие из ГРУ в Генеральный штаб в марте 1943 года, аналитики обратили внимание на то, что германское командование перебрасывает на Восточный фронт свежие силы. Немецкие дивизии покидали места дислокации во франции, Бельгии и Нидерландах. Из западных районов Германии эшелоны тоже интенсивно направлялись на Восток. Об этом сообщали резиденты ГРУ И. Скляров («Брион»), А. Сизов («Эдуард»), Ш. Радо («Дора») и другие. Необходимо было установить, где немецкое командование сосредоточивает свежие дивизии на советско-германском фронте?

Все данные, поступавшие в ГРУ, тщательно анализировались и на их основе готовились специальные донесения для Генерального штаба. Постепенно вырисовывалась картина, позволявшая сделать вывод: противник накапливает свои силы в районах Орла и Белгорода.

Ставка Верховного Главнокомандования после успеха под Сталинградом намечала в летней кампании 1943 года разгромить немецкие группы армий «Центр» и «Юг», освободить Левобережную Украину, Донбасс и восточные районы Белоруссии. Но для того чтобы добиться такого решительного успеха, необходимо точно знать замыслы германского командования. Перед военной разведкой была поставлена конкретная задача — узнать планы противника на лето 1943 года и выявить замыслы ведения войны на советско-германском фронте.

28 марта 1943 года генерал-майор Скляров сообщил, что проверенный источник военной разведки «Долли» сообщил о результатах переговоров министра иностранных дел Германии Риббентропа и Муссолини, которые проходили в Риме. Переговоры проводились по указанию Гитлера. В ходе встречи с итальянским министром иностранных дел, сообщал Скляров, Риббентроп потребовал от Муссолини «тотальных военных усилий» в 1943 году. Муссолини согласился с требованиями Германии, «…обещал увеличить число итальянских рабочих, направляемых на германские военные заводы, до 750 тыс. человек».

Скляров сообщал, что, по данным источника, после поражения под Сталинградом германские дипломаты активизировали дезинформационные мероприятия, направленные на ослабление или раскол антигитлеровской коалиции. «В связи с этим, — сообщал «Долли», — Риббентроп сказал Муссолини, что еще не настало время начинать мирные переговоры с западными странами, но распространение таких слухов необходимо уже начинать».

Информация «Долли» имела большое значение. Во-первых, источник сообщал о том, что Германия в 1943 году планирует организовать тотальную мобилизацию всех своих сил для достижения победы на Востоке.

Во-вторых, «Долли» сообщал, что в Германии, судя по переговорам Риббентропа и Муссолини, ощущается нехватка рабочей силы, для пополнения которой Германия намерена использовать сотни тысяч итальянцев и рабочих из других стран.

И самое главное, что вытекало из сообщения «Долли», — Германия планирует летом 1943 года нанести Красной Армии «сильный удар», который заставит Советский Союз пойти на мирные переговоры.

В маленьком сообщении источника была еще одна важная информация политического характера, которую агент точно подметил в выступлении Риббентропа и сообщил о ней в Центр. Германия планировала незамедлительно активизировать дипломатические и пропагандистские акции, направленные на ослабление антигитлеровской коалиции. Все акции в этом направлении, к проведению которых должны были подключиться итальянцы и, видимо, другие союзники Гитлера, должны были проходить под лозунгом «тотальной войны против большевизма».

В 1943 году появление тезиса о «большевистской угрозе» было опасной пропагандистской акцией, точно нацеленной в ахиллесову пяту антигитлеровской коалиции.

29 марта в Центр поступило донесение резидента советской военной разведки Шандора Радо из Швейцарии. Он сообщал:

«…Начиная с середины апреля 1943 года на Восточный фронт начнут поступать первые новые танковые дивизии, которые Гудериан формирует в самой Германии и генерал-губернаторстве. Гудериан намерен, начиная с 15 апреля, передавать главному командованию вермахта каждые 15 дней по одной новой танковой дивизии.

…Немецкое главное командование считает, что в связи с оттепелью потребуется еще несколько недель для организации между Орлом и Ростовом тылов и для полного восстановления боевых сил».

Данные, поступавшие от резидентов ГРУ в марте и начале апреля 1943 года, позволяли предположить, что немецкое командование может воспользоваться создавшимся положением между Белгородом и Орлом, где для вермахта складывались благоприятные условия. С севера над выступом в районе Курска нависали войска немецкой группы армий «Центр». Они создавали в этом районе укрепленный орловский плацдарм. С юга у Белгорода этот выступ охватывали войска группы армий «Юг». Противник мог, накопив силы, внезапным ударом срезать Курский выступ под основание и разгромить оборонявшиеся там войска Центрального и Воронежского фронтов.

Курская дуга имела исключительно важное значение и для оборонявшихся советских войск, которые могли наносить удары по тылам и флангам как орловской, так и белгородско-харьковской группировкам противника.

3 апреля в Центр поступило еще одно донесение от Шандора Радо:

«Намерение генштаба отменить наступление на Курск было отменено Гитлером и Герингом в связи с тем, что немецкое правительство обязалось по дипломатической линии завоевать обратно все исходные позиции летнего наступления прошлого года…»

Неопределенность обстановки заставила Ставку Верховного Главнокомандования 3 апреля направить начальнику военной разведки дополнительные указания, в которых требовалось «…постоянно следить за всеми намерениями и группировками противника и своевременно определять направления, на которых он производит сосредоточение войск, и особенно танковых частей»[2].

В этих же указаниях перед военной разведкой была поставлена задача «…вскрыть резервы противника и их расположение, ход перегруппировки и сосредоточения немецких войск»[3].

Указание Ставки ВГК поступило в ГРУ, опережая на несколько дней важное распоряжение, которое Гитлер подписал в Берлине. Это произошло 15 апреля 1943 года. В тот день Гитлер утвердил приказ № 6 — план летнего наступления германских войск на Восточном фронте. «Я решил, — сказал Гитлер, обращаясь к своим генералам, — как только позволят условия погоды, провести наступление «Цитадель» — первое наступление в этом году. Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на всю весну и лето текущего года.

В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо провести с величайшей тщательностью и энергией. На направлении главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна явиться факелом для всего мира!»[4].

Директивы и приказы Гитлера печатались в нескольких экземплярах и доводились до сведения только представителей высшего военного командования. До остальных генералов только в части их касающейся.

В 1943 году Гитлер стал еще более осторожным и подозрительным. После разгрома резидентур советской военной разведки в Берлине, Брюсселе и Париже он приказал усилить действия против советской разведки в Германии и на территориях всех оккупированных стран, где находились германские войска. Особое внимание уделялось усилению борьбы с советскими разведчиками и партизанами на Украине и в Белоруссии.

Гитлер считал, что, разгромив резидентуры советской разведки во Франции, Бельгии и Германии, он не может считать свои секреты в полной безопасности. Поэтому приказал вести тотальную и жестокую борьбу против коммунистов, евреев, саботажников и разведчиков противника.

Силы германской военной разведки и контрразведки (абвера) были увеличены, подразделения пеленгации оснащены новыми, более мощными и точными установками, расширены полномочия специальных подразделений гестапо, занимавшихся проверкой благонадежности немцев и лиц других национальностей, проживавших на территории Германии. Гестапо, используя захваченного советского разведчика Анатолия Гуревича, начало радиоигру с ГРУ, стремясь дезинформировать советское военное командование относительно замыслов ведения войны на Восточном фронте.

В берлинской каторжной тюрьме Плётцензее в конце декабря 1942 — начале 1943 года были казнены Ильзе Штёбе, Рудольф фон Шелия, Клара Шабель и другие агенты советской разведки. Страх витал над германской столицей, порождая уныние у одних и подталкивая других, честных немцев, к сопротивлению фашистскому режиму. Борьба продолжала ожесточаться. Складывающиеся условия заставляли советских военных разведчиков действовать более профессионально и осторожно. Центр ставил перед своими резидентами новые задачи: выявить вероятность вступления Японии в войну против СССР на стороне Германии и установить, что же планируют США и Великобритания предпринять на Западе против Германии. Сталин с нетерпением ожидал, когда Рузвельт и Черчилль примут окончательное решение и откроют второй фронт.

В апреле 1943 года в Центр поступило сообщение: «Ценный британский источник из Швеции доложил о том, что германский генеральный штаб уверен в том, что союзники в этом году не будут делать попытку высадиться во Франции, Бельгии или Голландии…»

Перспективы с открытием второго фронта в Европе были безрадостными — в 1943 году Советский Союз не мог рассчитывать на высадку экспедиционных сил англо-американцев в Западной Европе.

В первом квартале 1943 года Ставка Верховного Главнокомандования требовала от военной разведки конкретных данных о позиции Японии и возможности вступления японских вооруженных сил в войну против СССР.

Резидентура Рихарда Зорге, которая добывала достоверные сведения о планах японского правительства, была разгромлена еще в конце 1941 года. В 1943 году ценные сведения об отношении Японии к войне против СССР стали поступать в ГРУ из Великобритании и США.

Разведчик «Морис» сообщал, что японское правительство в 1943 году «будет пытаться сохранить нейтралитет с СССР». По его данным, события на Восточном фронте убедили «японское верховное командование, что Германия уже не в состоянии продолжать эффективное сопротивление в течение продолжительного времени и что союзники не намерены закончить войну на каких-либо условиях, кроме капитуляции немецкого и японского правительств».

«Морис» прислал в Москву копию телеграммы японского посла, в которой генерал Осима 20 марта 1943 года убеждал свое правительство в необходимости продолжения мира с СССР любой ценой. «В случае нашего вступления в войну с Россией и поражения Германии, мы будем брошены в руки Англии и США, и особенно самой России…» — писал японский посол.

В марте германский министр иностранных дел провел несколько встреч с японским послом в Берлине. Результаты этих закрытых переговоров также стали известны советской военной разведке. Японский посол генерал Осима внимательно выслушивал Риббентропа, обещал подробно проинформировать японское правительство о планах Германии на лето 1943 года. Он это и делал по своим дипломатическим каналам. Один из советских военных разведчиков сообщал в Центр:

«Осима проинформировал свое правительство о встречах с Риббентропом. По его данным, Германия скоро начнет новое контрнаступление на Восточном фронте. По оценке японского посла, Германия не сможет захватить снова всей потерянной территории и никогда не победит Россию».

Сведения о политических установках Риббентропа, одобренных Гитлером и переданных Муссолини и генералу Осима, сообщения из Стокгольма, Анкары, Лондона и Вашингтона о планах союзников СССР по антигитлеровской коалиции и о сроках открытия второго фронта в Европе в начале 1943 года представляли исключительный интерес.

Политический кроссворд накануне летней кампании 1943 года был, как никогда, сложен и замысловат.

Германия и Советский Союз продолжали войну в условиях тайных международных интриг, в которых принимали участие США, Великобритания, Ватикан, Испания, Турция и Япония. Победить в этой войне должен был тот, кто имел больше сведений о замыслах как противников, так и союзников. Победить должен был сильнейший.

Отсутствие второго фронта развязывало руки Германии, увеличивало ее возможности по ведению активных боевых действий в Европе, позволяло немецкому Верховному командованию перебрасывать войска с запада на восток, оставляя минимально необходимое количество дивизий во Франции, Бельгии, Польше, Австрии и других оккупированных Германией западных государствах.

Предстоящие летом 1943 года битвы должны иметь решающее значение. По данным советской военной разведки, можно было сделать вывод о том, что Гитлер попытается максимально использовать оставшиеся у Герма-

НИИ и у ее союзников возможности для достижения победы на Востоке.

Данные военной разведки о сосредоточении крупных немецких сил в районе Орла и Белгорода были правильно оценены в Ставке. 8 апреля Г. К. Жуков по заданию Ставки вылетел в район Курской дуги. Изучив обстановку, он доложил И. В. Сталину свои соображения о возможных действиях Красной Армии: необходимо измотать «противника на нашей обороне», выбить «его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добить основную группировку противника»[5]. Таков был первоначальный общий замысел предстоящего Курского сражения.

Начальник Генерального штаба А. М. Василевский разделял точку зрения Г. К. Жукова. Сведения, которые А. М. Василевский ежедневно получал из Главного разведывательного управления, говорили о том, что немцы готовятся в районе Курской дуги к серьезному сражению, которое по своим масштабам может стать крупнее Сталинградской битвы.

12 апреля в Ставке состоялось совещание, на котором было принято предварительное решение о переходе советских войск в районе Курской дуги к преднамеренной обороне. В последующие дни вопрос об организации обороны на Курской дуге многократно обсуждался на совещаниях в Ставке. Сведения, которые поступали от источников военной разведки, позволяли уточнять и совершенствовать план предстоящих боевых действий.

Несмотря на принятые Гитлером меры предосторожности, сведения о предварительных замыслах германского военного командования на Восточном фронте все чаще стали поступать в Москву от зарубежных резидентов ГРУ.

Через день после подписания Гитлером приказа № 6, то есть 16 апреля 1943 года, генерал-майор И. Скляров сообщил из Лондона:

«По данным источника Дюбуа можно предполагать, что ОКБ пришел к решению, что при настоящей стратегии не только возможно, но также необходимо начать новое большое наступление на Востоке. Основанием для такого решения ОКБ, с одной стороны, является обоснованное предположение, */ш0 вторжение союзников на Западе в этом году вероятно против Сицилии и Южной Италии, Крита или Греции, однако эти действия не должны отвлечь главные силы Германии.

С другой стороны, у ОКБ есть мнение, что Красная Армия оперирует пока еще зимними силами и что ОКБ имеет шанс добиться решительного успеха в этом году. Поэтому летнее немецкое наступление на Востоке должно быть последней попыткой ОКБ после этого наступления получить свободу действий, которую он потерял тем, что большая часть сухопутных войск Германии все еще занята на Востоке.

Концентрация немецких войск в районе Белгорода и Орла доказывает, что немцы хотят использовать этот сектор для крупного наступления, общее направление которого должно привести примерно в район Воронежа. Это предполагаемое направление наступления привело бы немецкие армии в район Москвы, против ядра сил Красной Армии.

По замыслам ОКБ, Кавказский фронт должен отойти на задний план.

Вопрос, имеет ли ОКБ такие силы в своем распоряжении для наступления, с тем чтобы этим наступлением добиться стратегического успеха, будет также освещен…»

На основании имевшихся в его распоряжении агентурных сведений Скляров доложил в Центр полные данные (по состоянию на март 1943 года) о количестве и качестве имевшихся в Германии резервов, а также сообщил о результатах совещания имперского комитета, ведающего вопросами производства всех видов вооружений, которое состоялось в конце марта 1943 года.

В работе совещания, которое проходило под председательством Геринга, приняли участие представители круп-нейших промышленных групп Германии, руководители основных министерств, связанных с производством оружия, боевой техники и боеприпасов.

«На совещании, — сообщал Скляров, — была принята следующая программа по производству основных вооружений на ближайшие 6 месяцев 1943 года:

1. Выдержать производство самолетов на среднем уровне прошлого года.

2. Увеличить производство орудий на 16 %.

3. Сохранить количество бронедивизий на достигнутом уровне и полностью оснастить их боевой техникой.

4. Увеличить производство транспортных средств, особенно паровозов, вагонов и платформ, для переброски личного состава и боевой техники…»

Отдельно рассматривался вопрос о производстве новых моделей танков.

Сведения от «Бриона» продолжали поступать в Центр бесперебойно. В 1943 году они имели особую ценность, так как своевременно раскрывали замыслы германского военного командования по ведению войны на советско-германском фронте.

Глава третья. Неожиданное решение союзников

В марте 1943 года британский премьер-министр У. Черчилль сообщил И. Сталину о том, что он назначил генерал-лейтенанта К. Мартеля главой Британской военной миссии в Советском Союзе. Мартель был кавалером ордена Бани 3-й степени, ордена «За боевые заслуги», креста «За военные заслуги», занимал высокие посты в британской армии, командовал дивизией до сражения у Дюнкерка, а перед назначением в Москву командовал Королевскими бронетанковыми силами. Черчилль писал Сталину: «Посылая в Советский Союз выдающегося офицера с замечательным послужным списком, я подчеркиваю большую важность, которую придаю тесному сотрудничеству между нашими странами, и предоставляю в ваше распоряжение одного из моих лучших офицеров, которому я прошу оказать полное доверие…»

Генерал К. Мартель действительно был «выдающимся офицером» и в Москве ему был оказан соответствующий прием.

После назначения Мартеля на должность главы Британской военной миссии в Москве британский премьер-министр сообщил Сталину 30 марта о том, что президент США Рузвельт и он, Черчилль, «…с величайшей неохотой пришли к выводу о невозможности обеспечить соответствующую защиту следующего конвоя в Россию и о том, что без такой защиты не имеется ни малейших шансов на то, что какие-либо из кораблей достигнут вашей страны ввиду известных германских приготовлений для их уничтожения. Поэтому были отданы распоряжения о том, чтобы отложить отправку мартовского конвоя».

Черчилль обещал активизировать поставки «снабжения южным путем». В заключение своего послания, направленного в Москву 30 марта, британский премьер сообщал Сталину: «Мы имеем основания надеяться, что увеличение будет прогрессировать и что цифры на август достигнут 240 тысяч тонн.

Если это будет достигнуто, то размеры ежемесячных поставок увеличатся за 12 месяцев в восемь раз. Далее, Соединенные Штаты существенно увеличат поставки через Владивосток. Это в некоторой степени смягчит как ваше, так и наше чувство досады по поводу перерыва в отправке северных конвоев».

Решение Черчилля и Рузвельта было неожиданным. Оно произвело на Сталина негативное впечатление. Красная Армия после значительных потерь боевой техники и расходования огромного количества боеприпасов в ходе разгрома немцев под Сталинградом нуждалась в дополнительных поставках союзников. В то же время послание из Лондона говорило Сталину о том, что стремление Гитлера перерезать путь северным конвоям союзников можно понимать как косвенное доказательство того, что Гитлер готовится к крупной наступательной операции на советском фронте. Где будет нанесен новый удар вермахта, предстояло установить советской военной разведке.

В тот же день И. В. Сталин направил У. Черчиллю ответное письмо:

«Получил ваше послание от 30 марта с сообщением о том, что нужда заставляет вас и г. Рузвельта отменить посылку конвоев в СССР до сентября. Я понимаю этот неожиданный акт как катастрофическое сокращение поставок военного сырья и вооружения Советскому Союзу со стороны Великобритании и США, так как путь через Великий океан[6] ограничен тоннажем и мало надежен, а южный путь имеет небольшую пропускную способность, ввиду чего оба эти пути не могут компенсировать прекращение подвоза по северному пути. Понятно, что это обстоятельство не может не отразиться на положении советских войск».

12 апреля Сталин сообщал Черчиллю: «Сегодня я принял генерал-лейтенанта Мартеля, который вручил мне ваше письмо. Конечно, генералу Мартелю будет оказано всяческое содействие для ознакомления с Красной Армией и ее боевым опытом».

В эти же дни Сталин получил от начальника ГРУ строго секретное специальное донесение. В нем говорилось о том, что британский премьер-министр У. Черчилль потребовал от своей военной разведки представить ему «оценку возможных намерений и планов Германии в русской летней кампании 1943 года».

Доклад, подготовленный для Черчилля, оказался в руках сотрудника советской военной разведки и по специальной радиосвязи был направлен в Центр. На его основе по указанию начальника ГРУ генерал-лейтенанта И. Ильичева срочно были подготовлены спецдонесения для Сталина и начальника Генерального штаба. Так Ста-лин впервые узнал о том, что же еще, кроме посланий из Москвы, читает британский премьер У. Черчилль.

Этот уникальный документ слишком велик по объему даже для изложения. Однако его пятый пункт, посвященный ситуации, складывавшейся на советско-германском фронте в районе Курской дуги, все-таки заслуживает внимания.

Британские военные аналитики докладывали своему премьер-министру, что в середине марта британской военной разведкой была зафиксирована большая концентрация немецких «бронедивизий к северо-востоку от Курска, возможно, для наступательных действий и, вероятно, немцы будут концентрировать силы для устранения Курского выступа. Это должно укоротить их линию и возвратить им оборону, которую они удерживали в этом районе прошлой весной…»

Это предположение заслуживало особого внимания. Оно подтверждало сообщения советской военной разведки из Анкары, Женевы, Стокгольма, Токио и других столиц.

Сведения, поступавшие от генерал-майора И. Склярова в феврале — апреле 1943 года, несомненно представляли большую ценность для Генерального штаба, занимавшегося планированием операции советских войск на лето 1943 года.

При расчетах в Генеральном штабе пришли к выводу, что Германия, по данным всех видов советской военной разведки, сосредоточивает значительные силы в районе Курской дуги. На Курском выступе, который имел протяженность 550 км, закрепились войска Центрального и Воронежского фронтов. Так с помощью данных военной разведки начала постепенно создаваться база для второй после Сталинградской битвы победы Красной Армии.

Своевременные, точные и полные данные, добытые военной разведкой в 1-м квартале 1943 года, были полностью учтены Ставкой ВГК. Советские войска заблаговременно перешли к обороне, создали многоэшелонированные боевые порядки, сосредоточили необходимые резервы, чтобы обеспечить переход советских войск в решительное наступление в критический для противника момент сражения.

Военная разведка также добыла сведения о том, что немецкие армии будут вооружены новыми образцами танков, самоходных установок, новыми типами самолетов, имевших более высокие боевые характеристики.

По данным источников резидентуры генерал-майора Ивана Склярова, немцы в случае неудачного исхода сражения под Курском готовились применить на Восточном фронте химическое оружие. Предостережение разведки базировалось на точных данных о производительности немецких химических заводов, на сведениях о переброске и складировании в отдельных районах, приближенных к Восточному фронту, химических авиационных и артиллерийских боеприпасов.

Благодаря усилиям военной разведки были установлены типы химических отравляющих веществ, которые Гитлер планировал использовать против русских (как оказалось позже, и британских) войск, добыты их точные химические формулы и описание установок по производству химических боеприпасов.

Генерал-майор Иван Скляров смог так организовать работу резидентуры, что в его руки стали поступать копии военных сводок, которые ежедневно направлялись британским военным ведомством У. Черчиллю. В этих обобщенных данных излагалась прежде всего оценка ситуации на Восточном фронте.

14 апреля Скляров сообщил в Москву, что британцы «перехватили приказ германским ВВС восточного командования (группировка ВВС, оперировавшая примерно от Смоленска до Курска), в котором указывается, что передовые подразделения для операции «Citadella» могут начать подготовку к операции.

На основе этих данных британские аналитики из воздушного министерства пришли к выводу, что германский 8-й воздушный корпус включен в эту операцию, и полагают, что указанные передовые части будут выдвинуты из Германии. Эта операция может быть ядром будущего наступления против Курского выступа».

В середине апреля из Швеции поступили сведения о расположении штабов командующих немецкими армиями, которые будут привлечены к Курскому сражению…

Гитлер продолжал подготовку сражения под Курском. Он был обеспокоен возможной высадкой союзников в Европе, но полагал, что до 1 июля ничего серьезного на Западном фронте не произойдет. Неизвестно, откуда такие сведения получил «Долли», но эти данные, поступившие в Москву 17 апреля 1943 года от Склярова, говорили о том, что возможное наступление немцев под Курском может начаться не раньше 1 июля. Для Гитлера это был приблизительный срок принятия окончательного решения о дате и часе начала сражения.

Как оказалось, Гитлер до 3 июля никому не сообщал о том, когда он примет окончательное решение о начале германского наступления на курском направлении…

К концу апреля 1943 года советская военная разведка точно установила, что генеральное наступление немцев летом 1943 года будет проведено на Курской дуге. Большая заслуга в этом генерал-майора И. Склярова, своевременно сообщившего в Центр о том, что Гитлер 15 апреля подписал приказ о подготовке наступления между Орлом и Белгородом.

Резидентура И. Склярова добыла сведения о том, что операция германских войск под Курском получила кодовое наименование «Цитадель». Благодаря усилиям военной разведки был установлен возможный срок, когда Гитлер утвердит дату и час начала сражения под Курском, которое должно было решить судьбу всего восточного похода фашистской Германии.

Глава четвертая. Русский «бастион» на Темзе

В годы Второй мировой войны столица Великобритании была превращена в форпост антифашистских сил, которые боролись против гитлеровской Германии. Об этом в годы «холодной войны» не принято было гово-рить, но это так. Это было вызвано рядом серьезных обстоятельств.

Великобритания, несмотря на тайные дипломатические интриги накануне Второй мировой войны, объявила войну Германии после того, как гитлеровская армия напала на Польшу, и стала активным союзником СССР в борьбе против Гитлера. Необходимость борьбы против сильного противника улучшила отношения между СССР и Великобританией. И Сталин, и Черчилль вынуждены были улыбаться друг другу в поисках взаимовыгодных действий, направленных на разгром фашистской Германии. Однако взаимодействие союзных государств в период войны ограничивалось определенными политическими, экономическими и военными целями, которые хотела бы достичь каждая из сторон.

Британское королевство было отделено от материковой части Европы непреодолимым для германских войск морским валом — английским проливом. В Великобритании были открыты военные миссии всех стран антигитлеровской коалиции. На Британские острова бежали от фашистских режимов, установившихся в Германии, Италии и Венгрии, видные ученые-атомщики Клаус Фукс, Нильс Бор, Ганс Бете, Пауль Дирак, Эдвард Теллер, Отто Фриш и другие. Некоторые из них активно подключились к секретному британскому атомному проекту. Они хорошо знали, что германские ученые проводят исследования, направленные на создание атомной бомбы.

А. Эйнштейн, Э. Теллер, Л. Сциллард, Ф. Жолио-Кюри перебрались в США, где составили основной научно-исследовательский коллектив, возглавивший работы по американскому атомному проекту.

И последнее. Начиная с 1938 года на территории Великобритании, в основном в Лондоне, стали размещаться правительства государств, оккупированных немецкими войсками. Первыми на Британских островах поселились высокопоставленные изгнанники из Чехословакии, затем из оккупированной Польши. К 1941 году в британской столице обосновались представители Югославии, Бельгии, Норвегии, Дании и даже Франции. Это были не простые беженцы из оккупированных фашистами государств. Это были политики, дипломаты и разведчики.

В Лондоне находились посольства всех оккупированных немцами государств, в которых имелись соответствующие отделы и службы.

При посольствах существовали аппараты военных атташе этих государств. Военные атташе Франции, Польши, Чехословакии, Югославии, Норвегии и других стран занимались сбором разведывательной информации о фашистской Германии, ее вооруженных силах, военной промышленности и экономическом потенциале.

В большинстве оккупированных немцами стран остались подпольные разведывательные центры, действовали национальные партизанские отряды, с которыми военные атташе этих государств поддерживали активную связь. Более того, представительства ряда стран, в частности Чехословакии, образовали на британской территории разведывательные отделы, о существовании которых были поставлены в известность соответствующие британские разведывательные и контрразведывательные службы и управления.

Британские военные разведчики установили с военными атташе оккупированных стран тесные контакты и пользовались их обширной информацией, которую передавали разведывательным службам США. Такого сотрудничества военных разведок различных стран история специальных служб до 1943 года не знала. Однако до середины 1942 года в этот «неофициальный антигитлеровский союз военных разведок» советская военная разведка доступа не имела.

В сентябре 1941 года генерал-майор И. Скляров сообщил начальнику Разведуправления Красной Армии о том, что представитель Польши предложил «организовать совместную разведывательную работу» против Германии.

«Для ускорения прохождения важных разведывательных сведений в ближайшем будущем поляки планируют организовать связь по радио между польской военной миссией в Москве и подпольным центром своей военной разведки в Польше.

…Для дальнейшего развертывания разведывательной сети польский штаб обещает создать свои разведывательные группы в тылах немецких войск на территориях, лежащих к востоку от польско-советской границы…»

Открывалась уникальная перспектива получения разведывательных данных от многочисленных разведывательных источников союзных правительств в Лондоне, что могло значительно расширить возможности советской военной разведки. Эта возможность была использована.

По согласованию с британским правительством сотрудник ГРУ майор Александр Сизов («Эдуард») был назначен на должность советского военного атташе при союзных правительствах в Лондоне. Это произошло в январе 1942 года. Начальник ГРУ сообщил генерал-майору И. Склярову о том, что «…получены агреманы от югославского и чехословацкого правительств на майора Сизова. Предложите Сизову приступить к исполнению обязанностей ВАТ СССР при полномочных представительствах этих стран».

В 1942 году майору Александру Федоровичу Сизову было 37 лет. Он родился в крестьянской семье в деревне Дорогуша Кирилловского района Вологодской области. В 1916 году окончил сельскую школу, через 6 лет завершил обучение в школе 2-й ступени и вскоре поступил в Ленинградскую военно-артиллерийскую школу.

В предвоенные годы А. Сизов получил высшее военное образование в Военной академии механизации и моторизации Красной Армии им. И. В. Сталина.

Особыми способностями к изучению иностранных языков Александр Сизов не обладал, но английский выучил сносно, мог и читать, и писать, и говорить. Это, видимо, сыграло важную роль в его жизни — он получил назначение на должность сначала помощника, а затем старшего помощника начальника внешних сношений Народного комиссариата обороны СССР.

После назначения на работу в Лондон и шести месяцев пребывания в британской столице майор А. Сизов мог без особого труда общаться с англичанами, читать британские газеты и журналы, научился понимать передачи английских радиостанций.

С июня по ноябрь 1941 года майор А. Сизов был сотрудником советской военной миссии в Великобритании. В начале 1942 года А. Сизов назначен военным атташе при союзных правительствах в Лондоне.

В служебной характеристике А. Сизова, написанной уже в послевоенные годы, отмечалось, что этот офицер «…за время нахождения в заграничной командировке в должности ВАТ СССР проявил себя энергичным и исполнительным работником. Длительное время работал при полном отсутствии аппарата. С работой военного атташе справлялся…»

В служебной характеристике майора А. Сизова правильно сказано, что он «длительное время работал при полном отсутствии аппарата». Это означало, что военный атташе А. Сизов не имел в Лондоне помощников. Впрочем, в ту пору он был единственным в Великобритании военным атташе в звании «майор».

Что же смог сделать военный разведчик Александр Сизов в 1943 году, накануне Курской битвы? Для того чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к некоторым статистическим данным.

Прежде всего следует сказать, что Сизов в течение 1942 года установил дружеские отношения с помощником военного атташе Чехословакии подполковником Л. Свободой и начальником военной разведки этой страны полковником Ф. Моравцем. За 1943 год от чехословацких коллег, которые имели на оккупированной территории своей страны и за ее пределами достаточно разветвленную агентурную сеть, А. Сизов получил 14 папок секретных материалов о положении в Германии, о производительности основных германских заводов, выпускавших танки, самолеты и артиллерийские орудия.

Полковнику Моравцу, прибывшему в Лондон в 1939 году, в ГРУ присвоили псевдоним «Барон». Моравец имел в своем подчинении 12 офицеров чехословацкой разведки. Заместителем Ф. Моравца был майор Штанк Мюллер, во Франции действовал чешский разведчик майор Батрик, на Балканах — полковник Пинкет.

«Барону» подчинялся разведотдел чешской бригады во главе с капитаном Розенблюмом. Разведсведения для Моравца добывали подчиненные майора Слама — начальника 2-го отделения министерства обороны Чехословакии в Лондоне. Материалы этого отдела были доступны только начальнику штаба Босри, чешскому генералу Ингру и руководителю чешского правительства в Лондоне Бенешу. Эти же материалы часто получал и военный разведчик майор А. Сизов.

Полковнику Ф. Моравцу подчинялось особое бюро в составе 35 чешских офицеров и другие добывающие структуры. Моравец охотно делился с майором А. Сизовым разведсведениями о Германии.

Еще до начала Второй мировой войны «Барон» был активным участником советско-чехословацкого сотрудничества в области разведки против фашистской Германии. В рамках этого взаимодействия Ф. Моравец посетил в 1938 году Москву. С его помощью в Праге был создан и некоторое время работал совместный советско-чехословацкий разведывательный центр — ВОНАПО-2. В 1936–1938 годах этот центр имел собственную агентуру (около 16 человек), которая действовала в Австрии и Германии.

Когда Ф. Моравец оказался в Лондоне, первым с ним установил рабочие контакты секретарь советского военного атташе в Великобритании полковник С. Д. Кремер.

По решению Центра в 1942 году с «Бароном» и его помощником майором Ш. Мюллером начал сотрудничать Александр Сизов. От руководителей чехословацкой разведки, находившихся в Лондоне, А. Сизов получил большое количество важных сведений.

Не менее продуктивным было сотрудничество А. Сизова в 1943 году и с начальником бельгийской разведки подполковником Марриссалом. Он хорошо знал немецкую армию и при помощи своих немногочисленных подчиненных и агентов, работавших в Бельгии, вел полный учет всех немецких дивизий, своевременно узнавал об их перебросках с Западного на Восточный фронт.

В 1943 году Марриссал передал А. Сизову 14 папок секретных материалов, которые были признаны в Москве важными и своевременными…

Сотрудничество А. Сизова с начальником бельгийской разведки осуществлялось с разрешения руководителей Марриссала, которые хотели всячески ускорить разгром фашистской Германии.

На такой же основе в 1943 году А. Сизов продолжал сотрудничество с начальником военной разведки Норвегии подполковником Рошером Ляндомом, который передал 12 папок закрытых материалов по Германии, добытых норвежской разведкой. Активно и плодотворно развивались деловые отношения Сизова с начальниками военных разведок Югославии, Голландии и Франции.

Представители американской военной разведки за 1943 год передали А. Сизову 3 папки своих материалов по германским вооруженным силам.

В целом за 1943 год майор Александр Сизов получил от представителей чехословацкой, польской, югославской, бельгийской, французской, нидерландской и американской военных разведок 64 папки секретных материалов о Германии и ее вооруженных силах. В этих папках находились различные полезные для советской военной разведки материалы.

Русский разведывательный «бастион» на Темзе, единственным солдатом которого практически до середины 1943 года был майор Александр Сизов, действовал успешно и внес значительный вклад в дело разгрома немецко-фашистских войск под Курском.

В ГРУ «бастион» на Темзе в 1942–1943 годах назывался резидентура «Эдуард».

Во второй половине 1943 года у майора Александра Сизова появились два помощника — лейтенанты Юрий Жемчужников и Павел Никонов. Оба молодых офицера хорошо знали иностранные языки, учились до направления в Великобританию в московских институтах.

…В апреле 1942 года начальник военной разведки поставил перед майором А. Сизовым следующие задачи: «Добиться от источников Гано, Барона и других получения регулярной и своевременной информации о германской армии, военной промышленности Германии и внутриполитическом положении».

Задачи, поставленные начальником ГРУ, майор Александр Сизов выполнил полностью. В 1945 году ему было присвоено воинское звание «полковник», через несколько лет А. Сизов стал генерал-майором и еще более десяти лет работал в военной разведке.

Глава пятая. Последний «аккорд» Шандора Радо

В первом квартале 1943 года после разгрома под Сталинградом немецкое командование принимало срочные меры, направленные на сдерживание наступления Красной Армии и одновременно разрабатывало план действий летней кампании. Сведения о замыслах германского командования советские военные разведчики добывали не только в Лондоне, но и в столицах некоторых других европейских государств.

Активно действовала в 1943 году в Швейцарии резидентура советской военной разведки «Дора», руководимая Шандором Радо. Из Женевы и Лозанны ежедневно поступали в Центр донесения Радо, в которых сообщалось о планах германского командования на Восточном фронте.

18 марта «Дора» сообщил в Центр о том, что в охотничьем замке Губертусшток состоялось очередное совещание под председательством Геринга, в котором приняли участие представители ОКВ и важнейших промышленных германских концернов.

Геринг сделал доклад об обстановке на Восточном фронте. «Дора» сообщил, что немецкое командование планирует создать сильную линию обороны — «Оствал» («Восточный вал»). Геринг выразил уверенность, что из-за отсутствия согласованности в действиях СССР и его союзников немецкому командованию удастся благополучно преодолеть критический период и стабилизировать обстановку до середины апреля. После 15 апреля, по оценке Геринга, задача германского командования будет состоять в том, чтобы снова укрепить фронт сильными танковыми, пехотными и авиационными соединениями и нанести удар по Красной Армии в районе Курска.

О деятельности резидентуры «Дора» уже известно многое. В 1941–1942 годах источники Шандора Радо передали значительное количество ценных сведений о планах германского командования, которые сыграли важную роль в срыве операции германских войск по захвату Москвы, в разгроме немецких войск под Сталинградом. В 1943 году резидент Шандор Радо направил в Центр важные сведения, которые были учтены советским командованием при планировании операции по разгрому немецких войск в битве на Курской дуге.

Понимая, что на Восточном фронте в 1943 году должны произойти решающие события, которые могли привести к поражению в войне Германии или СССР, Шандор Радо в марте принял меры, направленные на сокращение срока прохождения получаемой им информации от источников в Берлине к Центру в Москве.

В 1942 году, несмотря на просьбы Ш. Радо, главный источник резидентуры «Дора» по Германии и ее вооруженным силам Рудольф Ресслер («Люци») не раскрыл свои каналы получения сведений из Берлина.

Радо понимал, что Ресслер таким образом стремился обезопасить свои источники от любых случайностей. Шандор сам был опытным конспиратором и не осуждал «Люци».

В 1943 году «Дора» получал сведения из Берлина по двум каналам. Первый — работала хорошо отлаженная курьерская связь между Германией и Рудольфом Рессле-ром, находившимся в Швейцарии. По этому каналу поступали сведения от «Тедди», «Ольги» и «Анны»[7]. 19 марта, в частности, «Дора» сообщал в Центр:

«…Вертер несколько дней тому назад посетил Люци. В качестве источника получения обещанного плана «Восточного вала» и других таких документов он назвал генерала Томаса, который потребовал за этот план 3000 германских марок…»

Связник «Вертер» имел возможность приезжать в Швейцарию или пересекать ее по пути из Берлина в Рим. Эти поездки, видимо, происходили часто, что позволяло Ш. Радо доложить в Центр: информация, которую он получает из Берлина, находится в пути от двух до пяти дней и не больше.

Второй канал был радиофицирован. «Люци» получал сведения из Берлина по закрытому радиотелеграфу, пользуясь возможностями швейцарской разведки. Как эти сведения поступали к Шандору Радо?

Данные, которые были выявлены в начале 2003 года, позволяют представить этот канал связи следующим образом. «Люди», получая сведения из Берлина, передавал заполненные бланки радиограмм «Тейлору», который был его другом и одним из источников Шандора Радо. «Тейлор» передавал сведения Рашель Дюбендорфер («Сиси»), «Сиси» переписывала содержание радиограмм «Люди» и передавала их Шандору Радо, который проверял их и отправлял в Москву.

В 1943 году обстановка на советско-германском фронте накалилась до предела. Радо потребовал от «Сиси» рассказать ему, в каком виде она получает сообщения.

Рашель Дюбендорфер несколько раз удавалось уйти от прямых ответов на вопросы резидента. Но Шандор Радо был неумолим и в конце концов добился своего. «Сиси» сообщила, что она получает тексты радиограмм и дома переписывает их от руки, после чего радиограммы возвращает «Люди», а копии их приносит резиденту.

Эта «технология» не устраивала Радо. Он понял, что при переписывании текстов радиограмм Рашель могла отвлечься и допустить искажение — неправильно написать номер немецкой дивизии, перебрасываемой фашистами с Западного на Восточный фронт, исказить какие-нибудь географические названия.

Радо принял решение изменить сложившуюся систему получения и обработки сведений. Об этом «Дора» доложил в Центр 20 марта 1943 года:

«Для того чтобы избежать ошибок, я потребовал от Сиси, чтобы она доставляла мне в оригинале получаемую от Люци информацию немедленно после возвращения от Тейлора. После многих недель сопротивления, главным образом со стороны мужа «Сиси», я добился, чтобы она передавала мне все срочные телеграммы по Восточному фронту в оригинале, то есть не переписывая их. Этим я добился ускорения отправления вам телеграмм, получаемых из Берлина, в среднем на 24 часа и обычно даже прибывающие к вечеру телеграммы уходят к вам в ту же ночь, в то же время…»

На Восточном фронте назревала новая опасная ситуация. О динамике ее развития в Москве становилось известно из сообщений резидентов военной разведки «Брио-на», «Эдуарда», «Мольера» и «Доры».

Начиная с марта 1943 года Шандор Радо стал направлять в Центр донесения, в которых сообщал о подготовке очередного летнего наступления немцев на Восточном фронте, о направлении главного удара, который должен быть нанесен в районе Курска.

4 апреля «Дора» доложил в Центр о том, что для удара в направлении на Курск, возможно, будет использован танковый корпус СС, который в настоящее время получает пополнение.

«К группе армий Манштейна относятся помимо двух других (еще не установленных) следующие соединения: в Донбассе и северо-западнее —15АК и вновь сформированный АК; в районе Харькова — 41 АК и танковый корпус СС № 1…»

Из данных, поступавших от Склярова, Сизова и Радо, вырисовывался общий замысел операции германского командования. Он сводился к тому, чтобы двумя одновременными встречными ударами в общем направлении на Курск — из района Орла на юг и из района Харькова на север — окружить и уничтожить на Курском выступе советские войска. В дальнейшем — расширить фронт наступления на юго-восток и разгромить силы Красной Армии в Донбассе.

В конце марта — начале апреля 1943 года в Берлине состоялось совещание, посвященное проблемам летней кампании на Восточном фронте. Некоторые итоги этого совещания стали известны «Доре». 22 апреля Ш. Радо сообщил, что на совещании «…принято решение о мероприятиях, обеспечивающих немецкие наступательные операции в мае и июне в южном секторе советско-германского фронта. Операции эти имеют ограниченные цели — захват Курска и Ворошиловграда с целью доказать Советскому Главнокомандованию, что боеспособность немецкой армии действительно восстановлена…»

Гитлер, как всегда, точную дату начала операции держал в тайне и перенес начало операции «Цитадель» на июль 1943 года.

30 апреля представитель военной разведки сообщал из США о том, что были добыты важные сведения о плане проведения немецким командованием в районе Курска операции «Цитадель» с точным указанием количества дивизий противника и направлений главного удара. В первой декаде мая того же года разведчик докладывал в Центр: «…Немцы ставят задачей текущим летом не захват новых территорий, а уничтожение Красной Армии. Главный удар немцев в летней кампании будет из района Курск — Орел в направлении на Воронеж…»

28 мая поступило очередное сообщение от Ш. Радо. В нем говорилось, что «…план немецкого командования сухопутных войск может провалиться в том случае, если русские, которые уже улучшили свои коммуникации, выступят быстро и значительными силами западнее и юго-западнее Тулы и из района Курска».

Готовя летнее наступление 1943 года, Гитлер делал ставку на новую бронетанковую и авиационную технику, производством которой была занята вся военная промышленность Германии. Однако фактор внезапного появления на Восточном фронте новых мощных танков был нейтрализован усилиями советских военных разведчиков. В мае агентурные источники из Германии сообщили о том, что германская промышленность выпускает новые танки «тигр», «пантера», самоходные штурмовые орудия «фердинанд», которые поступают на вооружение дивизий, направляющихся на Восточный фронт. Были добыты и тактико-технические характеристики новых танков: ширина колеи, мощность двигателя, калибр пушки, боезапас, толщина лобовой брони.

Сведения военной разведки о новых танках, которые немцы планировали использовать в районе Курска, были учтены командующими Центральным и Воронежским фронтами. Своевременно на танкоопасных направлениях были сосредоточены специальные подразделения для борьбы против танков. В дни странного затишья, образовавшегося на курском направлении в мае и июне 1943 года, эти подразделения противотанковой обороны проводили специальные учения, в ходе которых отрабатывали тактику борьбы против танков противника. Точные сведения о слабых элементах новой бронетанковой техники — танков «тигр» и «пантера», которые немцы испытывали в Африке в боях против англичан, «Дора» получил от надежных источников и своевременно передал в Центр.

Из резидентуры «Дора» в Москву поступили подробные данные и о новых моделях боевых самолетов: истребителях «Фокке-Вульф-190А», штурмовиках «Хеншель-129», их технических возможностях и боевых характеристиках.

23 мая «Дора» сообщил в Центр:

«Заводы «Штайерверкс» в Штирик в феврале — марте выпустили 85 танков, среди них новые типа «тигр». Германская промышленность, включая Австрию и Чехословакию, выпустила 720 танков (месячный план — 900 танков). Немецкая авиационная промышленность выпускает 1600 самолетов в месяц».

К предстоящей операции «Цитадель» по разгрому советских войск на Курском выступе немцы готовились тщательно. Пользуясь отсутствием второго фронта в Европе, германское командование перебросило в район южнее Орла и севернее Харькова 5 пехотных дивизий из Франции и Германии.

1 июля Гитлер принял окончательное решение — операция «Цитадель» начнется 5 июля. Гитлер рассчитывал нанести внезапный сокрушительный удар на курском направлении. Но внезапности не получилось. Советская военная разведка за два месяца добыла достаточно сведений о подготовке противником этой операции. А в период между 2 и 5 июля установила точную дату и час начала германского наступления под Курском.

В ночь на 5 июля войсковая разведка захватила в плен немецкого солдата. Он сообщил, что наступление начнется на рассвете 5 июля. Советское командование было готово к нанесению упреждающего удара.

На основании данных, добытых всеми видами военной разведки, командующие Центральным и Воронежским фронтами получили указание Ставки упредить противника и нанести массированный артиллерийский удар по районам скопления его войск, опередив немцев в начале боевых действий на несколько минут.

На рассвете 5 июля 1943 года войска Центрального и Воронежского фронтов обрушили на боевые порядки немецких войск, изготовившихся к бою, мощный артиллерийский удар. В ходе артиллерийской огневой подготовки серьезное поражение было нанесено вражеской артиллерии и пехоте, разрушены и уничтожены многие командные пункты.

Через некоторое время противник пришел в себя и начал ответную артподготовку, после которой в наступление перешли танковые и пехотные части, штурмовые орудия. Наступление немцев поддерживалось авиацией. Началась ожесточенная Курская битва.

В конце ноября 1943 году последний радист резидентуры «Дора» был схвачен швейцарской полицией. Шандор Радо вынужден был уйти в подполье. Резидентура прекратила свою работу, оставив множество тайн, которые до сих пор не раскрыты.

В 2003 году удалось раскрыть тайну одного из основных источников информации Шандора Радо. Им был генерал Томас.

19 марта 1943 года «Дора» доложил в Центр:

«…Вертер посетил Люци. В беседе с ним он сказал, что одним из его источников получения важных документов является генерал Томас. Документы от генерала поступают через офицера его отдела».

Генерал Томас — не вымышленное лицо и не оперативный псевдоним, придуманный Шандором Радо. Существует редкий справочник. Он называется «Генералы фашистской армии». Эта книга была напечатана во время Великой Отечественной войны для командования Красной Армии. На 126-й странице этой книги есть упоминание о двух немецких генералах, которые имели одинаковую фамилию Томас.

Один из них и был источником информации, которая по тайным каналам Рудольфа Ресслера пересылалась в Женеву и попадала к Шандору Радо.

Вот что сказано об этом человеке: «Генерал пехоты Георг Томас. Родился в 1890 году. В 1928 году произведен в майоры, в 1932 году — в подполковники, в 1934 году — в полковники. В 1936 году был назначен начальником штаба управления военной экономики и вооружения военного министерства, затем стал начальником этого управления в главном штабе вооруженных сил Германии. 1 января 1938 года произведен в чин генерал-майора. 1 января 1940 года — в чин генерал-лейтенанта. 1 августа 1940 года — в чин генерала пехоты».

Второй генерал Томас, указанный в этом справочнике, постоянно находился на Восточном фронте. В Берлине в 1942–1943 годах он не работал.

Таким образом, впервые можно утверждать, что одним из тайных источников информации Рудольфа Ресслера, о которых он никогда и никому не говорил, являлся генерал пехоты Георг Томас.

В 1944 году после неудачного покушения на Гитлера генерал Г. Томас был обвинен в заговоре против фюрера и расстрелян.

«Вертер» был и курьером, и источником информации. Немецкий офицер, о котором идет речь в сообщении Радо, числился в сети резидентуры «Дора» под псевдонимом «Тедди».

Вторым источником информации Шандора Радо был некий майор Кайзер, сотрудник германского посольства в Риме. Он передавал резидентуре «Дора» сведения по Италии и о действиях немецких войск в Африке. Больше о майоре Кайзере пока ничего не известно.

Рудольф Ресслер имел и другие источники информации в Берлине, однако сведения о них все еще не обнаружены.

Глава шестая. Почему Гитлер не применил химическое оружие?

Техническое превосходство вермахта над всеми армиями европейских государств проявилось в первые же дни Второй мировой войны. Это превосходство обеспечило быстрые военные успехи немецких войск в Европе, которая безропотно ложилась под немецкий сапог, не задумываясь о последствиях.

Ученые, эмигрировавшие из Германии в Англию и США, сообщили, что немецкие физики ведут изыскания, направленные на создание нового оружия невероятной силы, которое они назвали урановой бомбой. Эмигранты-физики были правы, так как сами принимали участие в этих научных исследованиях, перед тем как бежать от фашистского режима в Лондон или Вашингтон. Однако ситуация в области разработки нового оружия в Германии в 1941–1942 годах развивалась замедленными темпами.

В условиях впечатляющих побед над Францией, Бельгией, Польшей, Чехословакией и другими странами Гитлер решил, что он и без атомной бомбы поставит всех на колени. Немецкая армия была вооружена новейшей боевой техникой и оружием, которые в огромных количествах производились германскими военно-промышленными концернами.

К идее создания атомной бомбы германское руководство обратилось вновь только после поражения германских войск под Москвой и Сталинградом, когда стало ясно, что война против Советского Союза не будет похожа на прогулку германских войск по Европе. Именно тогда генералитет третьего рейха понял, что Германия сможет выиграть войну на Восточном фронте, если немецкие ученые создадут принципиально новое оружие. Потенциальные возможности для этого у Германии были. По оценкам экспертов из британской разведки, перед началом Второй мировой войны Германия на два года опережала англичан в научных исследованиях в области ядерной физики. Британские же ученые в то время значительно опережали американцев.

Инициатором активизации работ по созданию урановой бомбы был министр вооружения и военной промышленности Германии Альберт Шпеер. В июне 1942 года Шпеер и фельдмаршал Фромм провели совещание, на которое пригласили физиков Гейзенберга и Гана. На совещании также присутствовали фельдмаршал Мильх, адмирал Витцель, генерал Лееб — кураторы научно-исследовательских управлений в авиации, на флоте и в сухопутных войсках, а также президент Фонда кайзера Вильгельма А. Феглер.

Был заслушан доклад доктора Гейзенберга. Завершая свое выступление, физик сказал: «Учитывая разрушительную силу атомной энергии, создание бомбы может повлечь за собой очень серьезные последствия».

Шпеер спросил Гейзенберга, сможет ли его группа физиков в короткие сроки создать эту атомную бомбу. Гейзенберг ответил, что найдено научное решение проблемы и, хотя чисто теоретически уже ничто не препятствует созданию атомной бомбы, «техническая база для нее может быть создана не ранее чем через два года, и то при условии, что им окажут должную поддержку». Пока же, заявил Гейзенберг, «Проект U» не может быть осуществлен, потому что в распоряжении физиков имеется всего лишь один циклотрон и необходимо построить новые установки.

На этом же совещании Гейзенберг сообщил, что, по данным немецкой разведки и оценкам его специалистов, американцы и англичане также ведут практические работы по созданию атомной бомбы.

Несмотря на видимую неопределенность перспективы создания нового оружия, Шпеер одобрил проект строительства нового реактора на территории Института кайзера Вильгельма.

В ходе того же совещания генерал Фромм обещал отозвать из армии несколько сот физиков, в разное время призванных в армию и отправленных на Восточный фронт.

Шпеер и Фромм сдержали свои обещания. Однако они, как покажут последующие события, не полностью доверяли своим физикам. Фромм отдал распоряжение об отзыве физиков с фронта и направлении их в научно-технические лаборатории Гейзенберга. После доклада Гитлеру об урановом проекте Шпеер записал в своем дневнике: «Коротко доложил фюреру о совещании по поводу расщепления атомов и об оказанном содействии». Записи о реакции Гитлера нет, а это свидетельствовало о том, что ученые в 1942 году не получили активной поддержки военного руководства третьего рейха.

Неясность перспектив создания атомной бомбы снизила у Гитлера интерес к урановой программе. Военная машина Германии была еще очень сильна. Гитлер не сомневался в том, что выиграет войну на Востоке. В июне 1942 года он подписал указ, который предписывал рейхсмаршалу Герингу возглавить имперский исследователь-кий совет. На первом же совещании фюрер высказал значительные замечания в адрес физиков. После этого «Проект U» не был включен в число наиболее приоритетных военных программ.

10 мая 1942 года Шандор Радо получил из Центра срочную радиограмму. В ней говорилось следующее:

«По имеющимся сведениям, профессор Хейсенберг[8] в Лейпциге работает над вопросом использования для военных целей внутриатомной энергии, выделяющейся при цепной реакции урана. Установите:

— какими методами осуществляется цепная реакция урана;

— методы разделения изотопов урана и получения больших количеств протоактиния;

— где сейчас работает Хейсенберг и имена физиков и химиков, работающих в лаборатории Бора в Копенгагене».

Шандор Радо поручил «Сиси», «Пакбо» и «Пьеру» добыть сведения, которые могли бы дать ответы на вопросы Центра.

Рашель Дюбендорфер («Сиси») попыталась через Рес-слера получить сведения по германскому атомному проекту. Однако Ресслер, успешно решавший любые задачи, на этот раз оказать помощь «Сиси» не смог. Количество специалистов, посвященных в тайны германского «Проекта U», было ограничено. Меры безопасности по сохранению в тайне атомного проекта третьего рейха были такими же жесткими, как и в США.

Ресслер впервые не смог выполнить задание Дюбендорфер. Не смогли добыть сведения о германском атомном проекте и друзья «Пакбо».

Успеха добился «Пьер». У него были надежные друзья в научном мире Цюриха и он смог получить ответы на вопросы, которые интересовали Разведуправление Красной Армии. Используя сведения, полученные от «Пьера», Радо уже через месяц направил в Москву первый ответ:

«Через Пьера от одного физика Цюрихского университета удалось установить, что бомбардировка урана изотопа-235 нейтронами дает взрыв ядра этого атома, причем развиваются от 3 до 4 единиц энергии. Они попадают на новые ядра изотопа-235, и происходят новые взрывы. Эти последовательные взрывы называются цепной реакцией урана, которая в течение одной — двух секунд может дать много энергии, которая способна разрушить целый город или область. Нам известно, что для получения практических результатов нужно работать только над изотопом урана-235…»

Шандор Радо и Пьер Николь («Ноэль»), а на него легла основная ответственность по добыванию сведений об атомных секретах Германии, продолжали поиск информации по этой проблеме. Пьер использовал для этого свои знакомства среди швейцарских физиков, которые поддерживали связи со своими немецкими коллегами.

В начале июля «Дора» отправил в Москву еще одно донесение по атомной проблеме:

«Лейпцигский физик Хейсенберг больше не проводит опытов с бомбардировкой атома урана, так как немцы ему не доверяют, и они отстранили его от самостоятельных исследований. Они передали их физику Тихтсу. Упорно работает над расщеплением атома урана профессор Жолио и его жена в Париже, а также профессор Гельбау в Цюрихе. По мнению последнего, маловероятно, что этот опыт в ближайшее время будет удачен…»

Профессор Гельбау хорошо знал многих германских физиков. Швейцария во Второй мировой войне участия не принимала, и Гельбау поддерживал контакты с профессорами Гейзенбергом, Вейцзеккером и другими корифеями германской физики. Видимо, ему были известны некоторые их планы, достижения и просчеты, поэтому его информация о положении дел в германском «Проекте U» заслуживала внимания. Как показали дальнейшие события, он оказался прав.

В 1943 году реализация планов германского атомного проекта стала замедляться. Подготовка к решающему сражению под Курском поглощала практически все материальные ресурсы Германии.

Более того, британская разведка, которая с помощью своего агента Гриффина внимательно следила за работами немецких специалистов по созданию атомной бомбы, нанесла по «Проекту U» серьезный удар. Группа британских спецназовцев совместно с бойцами норвежского Сопротивления 25 февраля 1943 года вывели из строя единственный завод по производству тяжелой воды в Верморке.

Судьба немецкой атомной бомбы была практически предрешена. Когда же Гитлер потребовал создания атомной бомбы, время было безвозвратно потеряно. После поражения под Курском Гитлер все еще надеялся, что германские физики смогут создать атомную бомбу. Провал германской атомной программы Альберт Шпеер после войны объяснит «догматизмом и невежеством Гитлера».

Немцы пытались использовать наработанные ими методы обогащения урана для увеличения мощности различных взрывчатых веществ. Об этом стало известно Шандору Радо, и он направил в Центр сообщение:

«…Немцы проводят в Париже опыты с циклотроном. Они пытаются добиться от искусственно радиоактивиро-ванных веществ энергии, которая будет меньше, чем энергия, возникающая при расщеплении атомов урана, но достаточно интенсивна для повышения действия взрывчатых веществ».

В одной из радиограмм в Центр Шандор Радо сообщил, что немцы предложили французскому физику Жо-лио-Кюри принять участие в германском атомном проекте, но ученый не принял это предложение. Он считал, что создание атомной бомбы является величайшей ошибкой.

Добывая сведения об экспериментах немецких физиков по расщеплению атомного ядра, Шандор Радо, юрист и картограф по образованию, не мог, естественно, предположить, что Центр ставил перед ним эти вопросы, потому что опасался появления у немцев нового вида оружия, которого еще не было ни у кого мире. Но Радо знал: Центр задает своим разведчикам только очень важные вопросы, и он делал все, чтобы дать на них правильные ответы.

Резидентура «Дора» смогла добыть сведения о производстве химического оружия в Германии и планах его применения. Радо и его помощники сообщили в ГРУ, где находились германские заводы, производившие химические отравляющие вещества, добыли рецептуры ОВ, сообщили о местах складирования химических боеприпасов.

Данные Шандора Радо были доложены советскому высшему военно-политическому руководству. Бойцы и командиры Красной Армии имели при себе комплекты противохимической защиты.

Сведения о планах Гитлера по применению химических отравляющих веществ стали известны британскому премьер-министру. Германская разведка добыла сведения о том, что союзники СССР по антигитлеровской коалиции, в случае использования германской армией химических отравляющих веществ на фронтах Второй мировой войны, готовы обрушить на Германию уничтожающий удар с использованием таких же отравляющих веществ. После такого предупреждения разведки Гитлер отказался от идеи использования химических ОВ как на Восточном, так и на Западном фронте.

Глава седьмая. Дипломатические интриги накануне Курской битвы

Как и накануне Сталинградской битвы, в первой половине 1943 года военная разведка должна была решить несколько сложных задач, связанных с определением прочности коалиции, возглавляемой Германией. Необходимо было точно установить, не начнет ли Япония военные действия против СССР на Дальнем Востоке, определить степень участия в предстоящих летних сражениях союзников Германии — Италии, Румынии, Венгрии, Финляндии, Болгарии и других государств.

Первые сведения об изменениях в отношениях между Германией и ее союзниками (то есть о прочности противостоявшего Советскому Союзу военно-политического блока) стали поступать в Центр уже в начале 1943 года. 30 января резидент советской военной разведки в США докладывал:

«Японский посол в Берлине сообщил в Токио, что Германия использует все последние резервы и положение ее очень серьезно. Германия не имеет в Европе союзника, на которого она могла бы полностью положиться…»

Японский посол генерал Осима рекомендовал правительству Японии воздержаться от «…объявления России войны, тем более что война некоторое время продолжается не в пользу нас. Это может повернуть наши народы друг против друга…»

В феврале военная разведка добыла сведения о секретном совещании в Хельсинки по вопросу «О военном положении Финляндии».

В совещании сейма принимало участие все военное руководство страны. В ходе совещания была дана следующая оценка: «…военное положение Финляндии, принимая во внимание немецкое поражение, таково, что Финляндия должна в настоящее время прекратить войну с СССР… Финляндия должна заключить мир или перемирие с Россией, пока она (Финляндия) сохраняет дружбу с США».

После поражения гитлеровских войск под Сталинградом между Вашингтоном и Лондоном начались активные секретные переговоры. Развитие обстановки на Восточном фронте, которое складывалось в пользу СССР, беспокоило и Рузвельта, и Черчилля. Представители правящих и финансово-промышленных кругов США и Великобритании начали осуществлять тайные консультации с представителями немецких финансово-промышленных кругов о предотвращении доминирующего влияния СССР в Европе после войны, а также о политическом будущем Германии.

Резидент советской военной разведки в Нью-Йорке полковник П. Мелкишев («Мольер») 13 февраля докладывал в Центр:

«Америка и Англия намерены вступить на Балканы прежде, чем Красная Армия дойдет до Румынии, и прежде, чем партизанское движение будет доминирующим сектором сопротивления Германии на Балканах. Антисоветские настроения в госдепартаменте и военном ведомстве США становятся все сильнее. Там открыто говорят о необходимости предотвратить занятие Красной Армией Прибалтики, разгром Финляндии и вступление на Балканы…»

Приблизительно через месяц, точнее 5 марта 1943 года, «Мольер» сообщал в Москву:

«Основной курс США направлен на создание системы капиталистических реакционных правительств в Европе в качестве барьера против СССР и на создание большой армии для «поддержки» американских усилий мира в противовес усилиям СССР…»

В 1943 году Гитлер стремился заставить болгарского царя Бориса направить войска на Восточный фронт. Болгары не хотели воевать против русских. Это вызвало гнев Гитлера. Он приказал расправиться с болгарским царем, который вел тайные переговоры с англичанами и американцами.

Борис III взошел на престол в 1918 году. При его поддержке в 1923 году было сформировано профашистски настроенное правительство А. Цанкова. Прогерманская внешняя политика Бориса III привела к присоединению Болгарии 1 марта 1941 года к пакту трех держав — Германии, Италии и Японии, а также к вступлению во Вторую мировую войну на стороне гитлеровской коалиции.

В соответствии с требованиями этого пакта уже 2 марта немецкие войска были введены в Болгарию, территория которой была в ходе войны использована немцами для нападения на Грецию и Югославию.

После завершения оккупации этих стран болгарские войска заменили в Македонии, Сербском Поморавье и Западной Фракии немецкие соединения и части, высвободив их для действий на Восточном фронте. Активные действия болгарского движения Сопротивления помешали Борису III открыто объявить войну Советскому Союзу.

После разгрома немцев под Сталинградом царь Борис, стремясь предотвратить падение монархического режима в Болгарии, попытался весной 1943 года войти в контакт с представителями США и Великобритании в целях обсуждения вопроса о возможной оккупации страны англо-американскими войсками, о чем стало известно Гитлеру.

Гитлер пригласил Бориса в Берлин для объяснений по этому вопросу. В августе 1943 года Борис III прибыл в ставку Гитлера, который хотел добиться также расширения участия болгарских войск в боевых действиях на Балканах. Однако неожиданно для Гитлера болгарский царь категорически отказался направить войска в Албанию. Гитлер был крайне недоволен позицией Бориса III.

Консультации болгарского царя с Гитлером проходили в разгар Курского сражения и завершились 18 августа.

После длительных и неприятных бесед с Гитлером Борис III вылетел в Софию. Из самолета его вынесли в бессознательном состоянии и доставили во дворец. Несмотря на усилия врачей, Борис III умер, не приходя в сознание, 25 августа 1943 года. При таких же обстоятельствах умерли камердинер и адъютант, сопровождавшие царя во время его визита в Германию.

В официальном заявлении болгарских властей, сделанном премьер-министром Филовым, было объявлено о том, что царь умер 28 августа. Со слов проводившего вскрытие профессора Москова, царь страдал артериосклерозом и умер от эмболии. Большинство болгар было убеждено в том, что правительство скрыло истинную причину смерти царя Бориса III.

2 сентября в Чамкории собрались германские и болгарские представители для обсуждения дальнейшего политического устройства Болгарии. Политическое завещание царя не было обнаружено. Видимо, оно было неприемлемым для Германии и уничтожено.

1 сентября резидент советской военной разведки в Софии «Кай» сообщил начальнику ГРУ:

«1. Царь вернулся от Гитлера 18 августа и был вынесен из самолета на носилках. Народ верит, что царь был убит немцами. Заявление Филова, что царь перед смертью был в Чамкории, рассчитано на убеждение народа, что царь не отравлен немцами. С этой же целью всем областным управлениям разослано предписание — широко ознакомить население, что последние дни перед болезнью царь был в обществе Кирилла и других приближенных.

2. В Чамкории сейчас находятся Риббентроп и Геринг, которые прибыли с заданием Гитлера по организации управления страной. Под их давлением 3 сентября созывается парламент с целью внесения изменений в конституцию по вопросу регентства. Предполагается, что в состав регентского собрания войдут князь Кирилл, Филов и Мушанов.

3. Все мероприятия правительства проводятся под руководством Бекерле через Грабовского.

4. Служащий царя Груф, который сообщил о возвращении царя от Гитлера, сомневается, что царь не оставил peгентов. Он считает, что, очевидно, это завещание (слово искажено) немцами и поэтому скрывается…»

5 сентября военный разведчик «Кай» докладывал в Центр: «…Гитлер потребовал от него (Бориса) оккупации болгарскими войсками Албании, оставленной итальянцами, но царь отказался и был каким-то образом или отравлен, или смертельно ранен, камердинер царя и один из сопровождавших его к Гитлеру адъютантов исчезли. Передают, что они умерли с теми же симптомами, что и царь, и бесшумно похоронены…»

После Курской битвы постепенно начался развал гитлеровской коалиции.

В 2002 году документы советской военной разведки, связанные с обстоятельствами смерти болгарского царя Бориса III, были переданы болгарскому правительству…

Глава восьмая. «Русские знали очень много…»

В 1943 году в Наркомате обороны СССР существовало два органа военной разведки. Главное разведывательное управление, подчиненное наркому обороны, то есть И. В. Сталину, занималось организацией зарубежной разведки. Оперативным руководством действиями войсковой разведки занималось Разведывательное управление Генерального штаба Красной Армии.

Сотрудники ГРУ и РУ ГШ Красной Армии активно работали на главном направлении — обеспечивали Ставку Верховного Главнокомандования, Генеральный штаб и командующих фронтами необходимыми сведениями о противнике.

В первой половине 1943 года офицеры Разведуправле-ния Красной Армии и разведотделов штабов Центрального, Воронежского, Западного и Юго-Западного фронтов занимались подготовкой проведения летне-осенней кампании. Это требовало от них значительного улучшения качества и увеличения количества добываемых сведений о противнике.

Перестройка работы оперативной разведки происходила в сложной обстановке. Постоянно ощущался некомплект подготовленных кадровых офицеров военной разведки.

Для повышения оперативности управления силами разведки вся агентурная сеть, имевшаяся в тылу у немцев, в состав которой входили 253 агентурно-разведывательные и диверсионные группы, была разделена на две самостоятельные части.

140 групп, дислоцированных к востоку от рубежа Рига — Двинск — Борисов — Бобруйск и далее на юг по реке Днепр, были переданы на управление разведотделам штабов Центрального и Воронежского фронтов. Этим же разведотделам были переданы 50 групп разведчиков, которые проходили специальную подготовку.

113 групп, находившихся к западу от этой линии, были подчинены непосредственно Разведуправлению Генерального штаба. Начиная с апреля 1943 года РУ ГШ проводило активную работу по засылке в тыл немцев специальных разведывательных групп (оперативно-разведывательных центров), укомплектованных средствами радиосвязи.

Партизанские отряды, которые действовали в глубоком тылу противника, также были закреплены за штабами фронтов, что резко повысило их оперативное использование. Новые разведцентры создавались на базе партизанских отрядов «Норд» (район Остер, командир И. Смирнов), «Черный» (озеро Червонное, командир И. Банов), «Дима» (район Минска, командир Д. Кеймах).

С начала апреля 1943 года от разведотделов штабов Центрального, Воронежского и примыкавших к ним фронтов стали поступать сведения о том, что немцы производят замену войск в районе Курского выступа.

Воздушной разведкой наших фронтов было установлено: в глубине обороны противника в ночное время производятся активные передвижения войск. Районы Покровское, Троена, Орел в полосе Центрального фронта, а также Богодухов, Харьков, Белгород в полосе Воронежского фронта прикрываются усиленным зенитным артиллерийским огнем и истребительной авиацией.

Активизировалась заброска в тыл противника специальных разведывательных групп для захвата пленных. Немцы, попавшие в плен, на допросах сообщали, что передний край обороны противника пополняется свежими войсками из Франции, Нидерландов и новыми соединениями, прибывшими из центральных районов Германии.

Партизанские отряды, действовавшие в тылу противника, сообщали об интенсивном движении по железной дороге в сторону Орла эшелонов с войсками, танками, орудиями, боеприпасами, горючим и смазочными материалами.

Все эти разведывательные данные обобщались и свидетельствовали о том, что немецкое командование активно готовится к проведению важных военных операций в районе Курской дуги.

Перед разведотделами штабов Центрального и Воронежского фронтов были также поставлены задачи, в соответствии с которыми необходимо было вскрыть группировку войск противника перед этими фронтами, обратив особое внимание на разведку районов Покров-ское, Троена, Орел в полосе Центрального фронта и Богодухов, Харьков, Белгород в полосе Воронежского фронта.

Войсковой разведке предписывалось: уточнить районы сосредоточения оперативных резервов противника, определить районы сосредоточения танков и механизированных соединений, установить в войсках противника наличие новых образцов бронетанковой техники, ее количество и места скопления.

К выполнению этих ответственных задач были привлечены все силы и средства войсковой разведки. Активно использовались уникальные возможности партизанских отрядов по разведке противника. Только за период с апреля по июль 1943 года на переднем крае обороны войск Центрального и Воронежского фронтов кроме войсковых командирских и артиллерийских наблюдательных пунктов было создано более 2700 разведывательных наблюдательных пунктов и постов.

За этот же период было проведено 105 операций разведки войск противника боем, более 2600 ночных поисков и организовано 1500 засад, в результате которых было захвачено 187 пленных немецких солдат и офицеров. Во время допросов этих пленных были уточнены расположение войск противника в главной полосе обороны, численность и боевой состав их частей, получены сведения о наличии в войсках новых типов танков и штурмовых орудий.

Начиная со второй половины апреля до начала июля 1943 года, то есть практически до перехода немцев в наступление, разведывательные отделы штабов всех фронтов активно и непрерывно вели разведку противника.

В этот период отличились многие военные разведчики. Так, подвижная разведывательная группа, которой командовал старший лейтенант Семен Павлович Бухтояров, в течение 54 суток действовала в тылу противника в районе Злочев — северная окраина Харькова — Белгород. Разведчики прошли по тылам противника более 500 км, захватили 31 пленного, вскрыли расположение 7 аэродромов, 13 полевых складов с боеприпасами, 8 складов с горючим и смазочными материалами, 9 развернутых полевых госпиталей противника.

Группа Бухтоярова передала в разведотдел штаба фронта более 70 радиограмм со сведениями о дислокации войск противника. Эта группа сообщила о появлении в полосе обороны новых моделей танков противника и штурмовых орудий, а также данные о возможном начале наступления немцев в период с 3 по 7 июля. Эти сведения разведчики Бухтоярова получили от пленного немецкого офицера из штаба 48-го танкового корпуса противника.

Не менее успешно действовали разведчики под командованием капитана Ивана Сергеевича Бурлакова, который возглавлял разведывательную группу «Грозный». В состав этой группы входили четыре разведчика, которые были переброшены в тыл противника в июне 1943 года в район Полтавы. Группа действовала в тылу противника 49 суток, передала командованию 68 радиограмм, в которых сообщалось о группировке войск противника в глубине его расположения.

Разведотделами фронтов были вскрыты места расположения штабов немецких дивизий, корпусов, армий, групп армий и штабов ВВС, аэродромы противника, за которыми велось непрерывное наблюдение.

Для получения полных и достоверных данных в тыл противника на глубину до 500 км было переброшено более 80 специальных разведывательных групп.

В результате активных действий всех видов войсковой разведки Центрального, Воронежского и других фронтов к 1 июля 1943 года установлено:

1. В полосе Центрального фронта — противник сосредоточил до шести — семи пехотных дивизий и до шести танковых дивизий, которые были усилены отдельными танковыми батальонами, отдельными батальонами штурмовых орудий и другими частями.

Общее количество танков и штурмовых орудий, по данным военных разведчиков, в районе обороны Центрального фронта составляло 1000–1200 боевых машин.

2. В полосе обороны Воронежского фронта — противник сосредоточил войска 2-го танкового корпуса СС, 3-го и 48-го танковых корпусов, 11-го и 52-го армейских корпусов, в состав которых входило до шести — семи пехотных дивизий и до девяти — десяти танковых дивизий. Среди этих групп были выявлены танковые дивизии СС «Адольф Гитлер», «Мертвая голова», «Великая Германия» и другие самые боеготовые элитные части вермахта.

Военные разведчики выявили, что в полосе обороны фронта немцы сосредоточили 1400–1600 танков.

Благодаря настойчивым усилиям военных разведчиков было также установлено, что в районе города Сумы дислоцированы 95-я, а в районе Ахтырка -198-я пехотные дивизии, которые также могли быть включены в состав ударной группировки войск противника.

Силами разведотделов штабов Центрального и Воронежского фронтов было установлено, что в течение мая-июня 1943 года германское командование перебросило в район Харькова около 5000 вагонов с личным составом, 1300 платформ с танками и штурмовыми орудиями, 1200 платформ с полевыми орудиями, минометами и другой боевой техникой. Разведчики добыли сведения о том, что в район предстоящего сражения фашисты доставили 7800 цистерн с горючим, 10 300 вагонов с боеприпасами, 630 вагонов с новыми моторами для боевых самолетов, танков и автомашин, 8750 вагонов с неопознанными грузами, как предполагали партизаны, продовольственными запасами для действующей армии.

Разведчики, действовавшие в тылу противника, определили районы расположения венгерского корпуса, 201-й и 411-й полицейских дивизий, 708-й охранной дивизии, районы сосредоточения танковых войск на участке Трос-тянец — Харьков. Специальные группы военной разведки определили расположение крупных артчастей баз снабжения ГСМ в районах населенных пунктов Ахтырка и Маяковский, а также зафиксировали прибытие новых артиллерийских частей в район Злочева. По данным партизан, в поселке Казачья Лопань находились склады боеприпасов и другие военные объекты противника.

Захваченные в тылу противника и доставленные в разведотдел штаба фронта пленные немецкие солдаты и офицеры показывали во время допросов, что в районах расположения их частей и соединений находятся отдельные танковые батальоны и отдельные батальоны новых штурмовых орудий «фердинанд». Важно было то, что практически все пленные в ходе допросов сообщали, что в войсках начата подготовка к большому наступлению. Пленные немцы, захваченные разведчиками во второй половине июня 1943 года, сообщали, что офицеры ежедневно проводят беседы с солдатами, убеждая их в том, что победа близка.

Эти и другие важные сведения о немецких войсках добывали военные разведчики майор Π. П. Шматько, командир разведывательной группы «Тихий», полковник И. К. Смирнов, командир оперативно-разведывательного центра «Норд». В подчинении И. К. Смирнова было около 160 человек. Ему удалось внедрить своих агентов на некоторые немецкие военные объекты.

Важные сведения о противнике своевременно добывали разведывательные группы, которыми командовали А. И. Афанасьев, К. А. Островский, Г. А. Свичкарь и другие. Многие военные разведчики погибли, выполняя задания командования.

В апреле — июле 1943 года войсковой разведкой были своевременно вскрыты районы сосредоточения ударных группировок войск противника, их численность и боевой состав, вооружение, наличие новых типов танков «тигр» и «пантера», штурмовых орудий «фердинанд», самолетов и другой боевой техники. Военные разведчики Центрального и Воронежского фронтов в целом правильно определили участки, где противник планировал начать наступательные действия. По данным войсковых разведчиков, немецкое наступление намечалось на 3 часа утра 5 июля. Эти данные были получены от захваченных в плен немецких солдат.

В ночь на 5 июля 1943 года разведчики Центрального фронта захватили в плен солдата 6-й пехотной дивизии, который сообщил, что наступление начнется на рассвете. Эти сведения подтвердил перебежчик из 167-й пехотной дивизии, перешедший линию фронта на участке 7-й кавалерийской армии Воронежского фронта.

В целом войсковая разведка смогла вскрыть расположение и нумерацию частей и соединений противника, сосредоточенных на южных, центральных и северных участках Курской дуги, выявила места расположения командных пунктов противника, его огневых средств, характер оборонительных сооружений и заграждений. Несмотря на то что войсковая разведка велась сравнительно не на большую глубину, тем не менее она сыграла важную роль в обеспечении боевых действий наших войск в этом сражении.

Сведения, полученные офицерами войсковой разведки, дополняли данные, поступавшие из зарубежных резидентур ГРУ. Весь этот поток информации о районах сосредоточения основных сил противника, о сроках перехода немцев в наступление и другие данные, которые удалось добыть военным разведчикам, способствовали организации целенаправленной подготовки наших войск к упорной обороне, которая создала предпосылки для разгрома основных сил противника и перехода советских войск в решительное контрнаступление.

Благодаря усилиям советских разведчиков планы немецкого командования, направленные на нанесение внезапного удара на Курской дуге, были сорваны. Захваченный в плен командир роты 74-го мотопехотного полка 19-й танковой дивизии немцев обер-лейтенант Г. Эдгар на допросе сказал, что «русские войска, по-видимому, были хорошо осведомлены о немецких планах. За 2 часа до немецкого наступления 5 июля русская артиллерия открыла ураганный огонь по расположению нашей дивизии, находившейся на исходном рубеже. Благодаря хорошо подготовленной агентурной разведке русские имели возможность своевременно узнать о намерениях немцев…»

Командиры Красной Армии действительно знали очень многое о планах летнего наступления германского командования на Восточном фронте. Это и помогло советским войскам, героически сражавшимся на Курской дуге, добиться решающей победы над врагом…

…На протяжении почти всего 1943 года радисты «Доры» ежедневно выходили в эфир, передавая многочисленные сведения. Германия вынудила правительство Швейцарии уничтожить резидентуру советской военной разведки в Европе. Используя мощные пеленгаторные установки, сотрудники службы безопасности Швейцарии совместно с полицией выявили и арестовали радистов и некоторых агентов этой резидентуры. Шандору Радо удалось скрыться.

В ноябре 1943 года нелегальная резидентура советской военной разведки, которой многие годы руководил талантливый разведчик Шандор Радо, прекратила свою работу. Последний аккорд резидентуры «Дора» — его радиограммы о подготовке немцев к Курскому сражению — не был слышен в гуле танковых сражений под Прохоровой и на других участках великого сражения летом 1943 года. Но этот аккорд был. Его усиливали многочисленные звуки морзянки, которые несли в Москву сведения других резидентов советской военной разведки о Германии, ее вооруженных силах, о производственной мощности ее военных заводов, дипломатических и политических интригах и множество других сведений, которые раскрывали потенциальные возможности Германии и ее союзников по ведению войны на Восточном фронте. Эти сведения, несмотря ни на что, бесперебойно поступали в Центр, анализировались и обобщались аналитиками советской военной стратегической разведки.

Операция «Цитадель» была обречена. Военная разведка разгадала намерения гитлеровского военного командования. Генеральный штаб разработал план разгрома немецко-фашистских войск на Курской дуге. Ставка сосредоточила в районе предстоящей битвы необходимое для разгрома противника количество сил и средств.

Победа на Курской дуге предрешила исход Второй мировой войны.

Глава девятая. Хроника Победы (Важнейшие военные и военнополитические события 1943 года)

12—18 января. Войска Ленинградского и Волховского фронтов при содействии Балтийского флота прорвали блокаду Ленинграда.

25 января. Войска Воронежского фронта освободили Воронеж.

8 февраля. Войска Воронежского фронта освободили Курск.

2 марта. Резидент советской военной разведки в Швейцарии Шандор Радо сообщил в Центр о том, что в Германии принято решение о строительстве системы укреплений, которая получила наименование «Восточный вал». «Дора» передал точные параметры «Восточного вала», начало и окончание его строительства.

З марта. Войска Калининского и Западного фронтов освободили Ржев.

5 марта. Военный разведчик «Мольер» сообщил из США, что в 1943 году американцы не намечают широкого наступления в Европе. Самое большее — частные операции в Северной Норвегии и Греции.

9 марта. Шандор Радо сообщил о том, что «немецкое главное командование планирует наступление в районе севернее Харькова с направлением главного удара по коммуникация м Харьков — Белгород».

12 марта. Войска Калининского и Западного фронтов освободили Вязьму.

Шандор Радо сообщил о том, что «формирование новых танковых соединений и групп пополнения для танковых соединений — корпусов и дивизий для Восточного фронта происходит в очень больших масштабах в больших лагерях бронетанковых сил около Радома. За последнее время Гудериан неоднократно приезжал в этот лагерь для проверок и инструктажа танкистов».

13 марта. «Дора» сообщил о результатах встречи в Берлине Гитлера, Геринга и Риббентропа с японским послом генералом Осима.

16 марта. Шандор Радо сообщил, что, по данным из Берлина, «немецкое главное командование намерено использовать освободившиеся после сокращения центрального фронта сильные боеспособные части для обратного завоевания Курска».

Март. 313-й радиодивизион Воронежского фронта получил данные о переброске в район Харькова 2-го танкового корпуса СС в составе танковых дивизий «Райх», «Викинг» и «Мертвая голова».

17 марта. Источник «Долли» передал копии сводок о положении на Восточном фронте, которые ежедневно британское военное ведомство направляло У. Черчиллю.

19 марта. «Дора» передал расширенный отчет о состоянии танкостроительной промышленности Германии, производственной мощности основных заводов и тактико-технические характеристики новых танков.

20 марта. «Морис» сообщил о том, что японский посол в Германии генерал Осима предупредил свое прави-тельство о нецелесообразности для Японии вступления в войну против СССР.

28 марта. Агент «Долли» сообщил о том, что в Риме завершились переговоры министра иностранных дел Германии И. Риббентропа с Муссолини и передал содержание достигнутых договоренностей.

3 апреля. Ставка Верховного Главнокомандования направила начальнику Главного разведывательного управления Красной Армии директиву, в которой потребовала вскрыть резервы противника, их расположение, ход перегруппировки и сосредоточение немецких войск.

14 апреля. «Долли» сообщил содержание приказа 8-му корпусу германских ВВС, действовавшему на Восточном фронте, в связи с операцией «Цитадель».

15 апреля. Гитлер подписал приказ № 6 — план летнего наступления германских войск на Восточном фронте. Операция получила кодовое наименование «Цитадель».

16 апреля. Резидент советской военной разведки в Лондоне генерал-майор И. А. Скляров сообщил в Центр, что, по данным источника «Дюбуа», германское военное командование приняло решение начать новое большое наступление на Востоке летом 1943 года.

Резидент советской военной разведки в Лондоне майор А. Ф. Сизов сообщил в Центр о том, что, начиная со второй половины февраля, в Германии начато серийное производство танков улучшенных типов и передал их тактико-технические характеристики.

Апрель — май. Радиоразведка ГРУ обнаружила переброску с юга в район Курского выступа четырех немецких танковых дивизий (6, 7, 11 и 17-я тд).

17 апреля. Источник Гано сообщил сведения о дополнительной мобилизации в Германии 1 млн человек.

27 апреля. «Мольер» сообщил из США о том, что «американцы твердо решили не открывать второй фронт в Нидерландах, Бельгии и Франции до тех пор, пока немцы не истощат СССР или СССР не истощит немцев».

29 апреля. Источник «Долли» сообщил, что по требованию У. Черчилля британская разведка подготовила «Оценку возможных германских намерений и планов в русской летней кампании 1943 года», и передал этот документ советской военной разведке.

30 апреля. Источник военной разведки в США сообщил, что добыты важные сведения о плане проведения немецким командованием в районе Курска операции «Цитадель» и передал эти сведения советской военной разведке.

9 мая. По инициативе Союза польских патриотов начато формирование на территории СССР 1-й польской дивизии им. Тадеуша Костюшко.

13 мая. Завершение боевых действий войск союзников в Северной Африке.

Май. Создание во Франции Национального совета Сопротивления.

22 мая. Шандор Радо сообщил об итогах совещания в Берлине Гитлера, представителей высшего военного командования и крупнейших германских промышленников по вопросам подготовки немецкой армии к летней кампании.

23 мая. «Дора» передал в Центр новые данные о производственной мощности немецких танковых и авиационных заводов.

4—5 июля. Радиоразведка ГРУ доложила о резкой активизации работы немецких радиосетей в полосе Центрального и Воронежского фронтов в связи с подготовкой немцев к наступлению.

5 июля ночью. Разведчики 209-го гвардейского Абгане-ровского полка захватили в плен одного из немецких солдат, который сообщил о том, что на рассвете должно начаться наступление немецких войск в полосе Центрального фронта.

5 июля. На рассвете войска Воронежского и Центрального фронтов обрушили мощный артиллерийский удар по боевым порядкам, огневым позициям артиллерии, командным и наблюдательным пунктам противника. Началась Курская битва.

5— 10 июля. Оборонительное сражение Центрального фронта в районе Курского выступа.

6 июля. Советский военный разведчик «Мольер» сооб-шал в Центр из США: «Рузвельт и Черчилль ведут игру на обман, стараясь показать, что они собираются открыть второй фронт, а на самом деле их план — истощение и Германии, и СССР на Востоке, а затем сделка с промышленными и военными кругами Германии».

5—23 июля. Оборонительное сражение Воронежского и Степного фронтов под Курском.

10 июля—17 августа. Военные действия союзников в Сицилии.

12 июля. Встречное танковое сражение в районе Про-хоровки.

12—13 июля. Формирование национального комитета «Свободная Германия».

12 июля—23 августа. Начало контрнаступления советских войск в битве под Курском (начало контрнаступления Брянского и Западного фронтов — 12 июля, Центрального — 5 июля, Воронежского и Степного — 3 августа).

19 июля. «Мольер» сообщил из США, что «американцы находятся в контакте с правительством Румынии и Венгрии, но не намерены начинать с ними переговоры, пока англо-американские войска не высадятся в Греции и Югославии».

25 июля. Свержение Муссолини в Италии.

3 августа—1 ноября. «Рельсовая война» — мощный удар советских партизан по железнодорожным коммуникациям врага.

5 августа. Первый салют в Москве в честь побед Красной Армии — освобождения войсками Западного, Брянского, Центрального, Воронежского и Степного фронтов Орла и Белгорода.

7 августа—2 октября. Смоленская операция Калининского и Западного фронтов.

23 августа. Войска Степного фронта при содействии войск Воронежского и Юго-Западного фронтов освободили Харьков.

Завершение Курской битвы.

26 августа. «Морис» сообщил из США, что госдепартамент и высшее военное командование не верят в возможность договориться с советским правительством по послевоенным вопросам. Они боятся, что Советский Союз будет основной силой в Европе. Отсюда тенденция не спешить со вторым фронтом, дабы обескровить Союз и диктовать ему свою политику».

Советское правительство признало Французский комитет национального освобождения.

1 сентября. Резидент советской военной разведки в Софии «Кай» сообщил о причинах внезапной смерти болгарского царя Бориса III после его переговоров с Гитлером.

2 сентября. Войска Воронежского фронта освободили город Сумы.

3 сентября. Британские войска высадились на юге Италии.

8 сентября. Войска Южного фронта освободили город Сталино (Донецк). Италия заявила о капитуляции.

16 сентября. Войска Северо-Кавказского фронта совместно с Черноморским флотом освободили Новороссийск.

17 сентября. Войска Брянского фронта освободили Брянск.

22 сентября. Войска Центрального и Воронежского фронтов начали форсирование Днепра.

25 сентября. Войска Западного фронта освободили Смоленск.

25—26 сентября. Войска Степного и Юго-Западного фронтов начали форсирование Днепра.

26 сентября. Начато освобождение Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков.

10—14 октября. Войска Юго-Западного фронта ликвидировали плацдарм немецко-фашистских войск на левом берегу Днепра и освободили Запорожье.

19—30 октября. В Москве состоялась конференция министров иностранных дел СССР, США и Великобритании.

6 ноября. Войска 1-го Украинского фронта освободили Киев.

26 ноября. Войска Белорусского фронта освободили Гомель.

28 ноября—1 декабря. В Тегеране состоялась конференция руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании.

Приложение 1. НАЧАЛЬНИКИ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫХ ОТДЕЛОВ ШТАБОВ ФРОНТОВ, ПРИНИМАВШИХ УЧАСТИЕ В КУРСКОЙ БИТВЕ

Генерал-майор Π. Н. Чекмазов в период Курской битвы был начальником разведывательного отдела штаба Центрального фронта (август — октябрь 1943 г.).

Родился 26 января 1901 г. в селе Дедилово Тульской области. Русский. Из крестьян. В Красной Армии с 1920 г. Окончил 17-ю Тульскую пехотную школу (1923 г.), Высшую школу физического образования им. Ленина (1924 г.), Курсы «Выстрел» (1930 г.), западное отделение восточного факультета Военной академии им. М. В. Фрунзе (апрель 1932–1936 гг.)[9]. С 1924 по апрель 1932 г. — на командных должностях (командир роты, батальона и т. д.).

С мая 1936 по август 1938 г. — помощник начальника пограничного разведывательного пункта № 6 Белорусского военного округа. С августа 1938 по август 1940 г. — заместитель начальника разведывательного отдела штаба 1-й Отдельной Краснознаменной армии Дальневосточного фронта. С августа 1940 по февраль 1941 г. — начальник разведывательного отдела штаба 15-й армии, с февраля 1941 г. — заместитель начальника разведывательного отдела штаба Дальневосточного фронта.

В годы Великой Отечественной войны был начальником разведывательных отделов штабов Брянского, Воронежского, Центрального, Белорусского и 1-го Белорусского фронтов.

В послевоенный период — начальник Разведывательного управления Центральной группы войск.

Награды: орден Ленина, четыре ордена Красного Знамени, орден Кутузова II степени, орден Красной Звезды; медали — «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина».

Генерал-лейтенант И. В. Виноградов в период Курской битвы был начальником разведывательного отдела штаба Воронежского фронта (июль — октябрь 1943 г.).

Родился 20 июня 1906 г. в Башкирской АССР. Русский. Из рабочих. В РККА с 1918 г. В 1929 г. окончил 1-ю Советскую Объединенную школу им. ВЦИК, в 1936 г. завершил обучение в Военной академии им. М. В. Фрунзе. Прошел обучение в Высшей военной академии им. К. Е. Ворошилова.

Участник Гражданской войны. До 1933 г. был помощником начальника 7-го кавалерийского полка 2-го Черниговского дивизиона красных казаков (Украинский военный округ). Исполнял должность начальника 2-й части 15-й кавалерийской дивизии, начальника 4-го отдела штаба Белорусского Особого военного округа (ноябрь 1936—декабрь 1938 гг.).

Участник советско-финляндской войны 1939–1940 гг. Был начальником разведывательного отдела штаба Ленинградского военного округа, штаба 28-го стрелкового корпуса ЛенВО, начальником 7-го (август 1940—июнь 1941 гг.), 1-го отделов (июнь 1941—апрель 1943 гг.) Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии.

В годы Великой Отечественной войны — начальник Юго-Западного (1941–1942 гг.), Сталинградского (с мая 1942 г.), Донского (декабрь 1942–1943 гг.) — в феврале 1943 г. переименован в Центральный фронт. С апреля по июль 1943 г. — заместитель начальника РУ Генштаба Красной Армии, начальник РО штаба Воронежского фронта (июль — октябрь 1943 г.), командовал разведывательными отделами штабов 1-го Украинского, Белорусского, 1-го и 2-го Белорусского фронтов (октябрь 1943—июнь 1945 гг.).

После окончания Великой Отечественной войны занимал руководящие должности в центральном аппарате Министерства обороны, в Военной академии им. М. В. Фрунзе, был на военно-дипломатической работе в Финляндии и в ГДР.

Награды: орден Ленина, орден Октябрьской Революции, пять орденов Красного Знамени, орден Богдана Хмельницкого I степени, орден Суворова II степени, два ордена Отечественной войны I степени, орден Красной Звезды, орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» II и III степени, медали, ордена и медали ряда других государств.

Генерал-лейтенант А. С. Рогов с декабря 1942 по октябрь 1943 г. был начальником разведывательного отдела штаба Юго-Западного фронта.

Родился 28 сентября 1901 г. в деревне Казанино Даниловского района Ярославской области. Русский. Из крестьян.

В Красной Армии с 1919 г. В 1924 г. окончил разведывательное отделение Повторных курсов среднего командного состава Петроградского военного округа. Проходил подготовку на тактико-стрелковых курсах усовершенствования среднего командного состава (1926 г.), окончил специальный факультет Военной академии им. М. В. Фрунзе (1932–1936 гг.).

Участник Гражданской войны. С ноября 1930 по апрель 1932 г. был заместителем начальника разведывательного отдела штаба Ленинградского военного округа. С января 1937 по сентябрь 1940 г. находился в распоряжении Разведывательного управления Генштаба Красной Армии.

В годы Великой Отечественной войны был начальником разведывательного отдела штаба 2-й ударной армии Волховского (1942 г.), Юго-Западного (октябрь 1942 — октябрь 1943 гг.), 3-го Украинского (октябрь 1943–1945 гг.) фронтов.

С 1954 по 1958 г. — военный атташе при посольстве СССР в Англии.

С апреля 1959 г. — заместитель начальника Главного разведывательного управления Генерального штаба.

Награды: орден Ленина, три ордена Красного Знамени, орден Суворова II степени, орден Кутузова I степени, два ордена Красной Звезды, медали.

Награжден американским орденом «За боевые заслуги» и болгарским орденом Святого Александра III степени.

Полковник Я. Т. Ильницкий с 11 декабря 1941 по 2 октября 1943 г. был начальником разведывательного отдела штаба Западного фронта.

Родился 8 октября 1902 г. в городе Перекоп Крымской АССР. Русский. Из рабочих. Окончил Киевские окружные курсы спорта (декабрь 1920—июль 1923 гг.), 3-ю Военную школу физического образования, специальный факультет Военной академии им. М. В. Фрунзе (1937 г.).

Участник Гражданской войны.

С сентября 1937 по июль 1938 г. — помощник начальника приграничного разведывательного пункта № 2, с июля 1938 по январь 1939 г. — помощник начальника приграничного разведывательного пункта № 3. С января 1939 г. — заместитель начальника разведывательного отдела штаба Белорусского Особого военного округа, с 1941 по 2 октября 1943 г. — начальник разведывательного отдела штаба Западного фронта.

В апреле 1944 г. специальная комиссия во главе с Г. М. Маленковым проверяла деятельность командования Западного фронта. В соответствии с итогами работы комиссии Ставка ВГК издала 12 апреля 1944 г. приказ, пункт пятый которого гласил: «Полковника Ильницкого снять с должности начальника РО штаба Западного фронта, снизить в звании до подполковника и назначить на другую работу с понижением в должности». Впоследствии Я. Т. Ильницкий был восстановлен в звании «полковник»[10].

Награды: орден Ленина, три ордена Красного Знамени, орден Красной Звезды.

Приложение 2. ДОКУМЕНТЫ ГЛАВНОГО РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ 1943 ГОДА

Документ № 1

Тов. СТАЛИНУ[11]

2 января 1943 г.

Докладываю полученную телеграмму от нашего надежного источника о мероприятиях немецкого командования в связи с наступлением наших войск.

1. Огромные потери в живой силе и технике, понесенные немецкой армией на Восточном фронте, начиная с 19 ноября, подтверждают правильность точки зрения тех руководителей немецкой армии, которые неоднократно предлагали немецкому Главному командованию, ввиду плохого состояния резервов, своевременно организовать оборону на Восточном фронте, связанную с отступлением. Наряду с другими генералами эту точку зрения особенно активно высказывали генералы Клюге и Клейст. Новый начальник генерального штаба Цейтцлер[12] боролся и борется против этой точки зрения. Он и Гитлер категорически против стратегии отступления, заявляя, что таковая подействует разрушительно на моральное состояние немецкой армии и немецких союзников.

2. В связи с наступлением Красной Армии Цейтцлер выдвигает теорию последовательных контрударов как средство борьбы с наступлением наших войск. Контрудары, произведенные немецкой армией, правда, с незначительным успехом, в районе между Ловать и Верхней Волгой и практикуемые между Торопцом и Ржевом проводятся в жизнь в соответствии с указаниями Цейтцлера.

Цейтцлер заявляет, что тактикой немецкой армии в связи с наступлением советской армии должен являться немецкий контрудар во фланг, как ответ на каждый удар советской армии и на каждый прорыв ею немецкой обороны. Цейтцлер считает, что фланговые контрудары, в особенности по коммуникациям и резервам, ослабят силу ударов Красной Армии.

Поэтому Цейтцлер считает необходимым использовать для фронтальной обороны против наступающих советских войск только самое необходимое количество войск и техники, разрешающее замедлить силу удара советской армии или отвлечь его до того момента, пока будет подготовлен контрудар немецкой армии во фланг наступающей Красной Армии. Цейтцлер считает, что сейчас важно активно использовать тактику внезапного, своевременного, точно направленного и молниеносного контрудара, а также маневра немецких войск. Каждому советскому клину должен быть противопоставлен немецкий контрудар во фланг (контрклин).

Цейтцлер считает также, что ударная сила ослабленного немецкого воздушного флота должна быть главным образом направлена на оказание помощи предполагаемыми контрударами.

Цейтцлер предполагает направить контрудар от линии Донец — Морозовская — Лобачев — Чернышевская. Контрклин должен дойти до находящихся западнее Казанской немецко-итальянских войск с тем, чтобы парализовать советский клин, выдвинувшийся за Миллерово, и остановить продвижение Красной Армии к Донцу.

Начальник Главного Разведывательного управления

Красной Армии

Генерал-лейтенант Ильичев[13]

Документ № 2

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Женевы[14] 7 января 1943 г.

От Ольги (группа Тейлора).

В 1942 году Германия и Финляндия получили через Швецию из разных стран Америки 200 000 тонн грузов, что составляет половину от общего количества тонн, ввезенных в Швецию из-за океана.

Германия получила этим путем 1350 тонн меди и большое количество никеля из Канады, 1100 тонн марганца и большое количество хрома из Аргентины, 60 тонн вольфрама, 9 млн кг хлопка, 150 000 кг шерсти из различных стран Америки.

Финляндия получила через Швецию 426 тонн сырого каучука из Аргентины и Бразилии, 450 тонн меди, а также асбеста из Канады, 6,2 млн кг хлопка из Бразилии, 258 000 кг шерсти, 400 тонн вольфрама и большое количество высококачественного бензина…сахара, растительного масла, табаку из разных стран Америки.

Финская армия получила 16 000 мешков американского кофе и, кроме того, совсем недавно — большое количество какао из британских колоний и Бразилии.

Британская блокада продолжает пропускать все грузы в Швецию из-за океана, несмотря на очевидность того, что большинство из них идет для нужд Германии и Финляндии, и канадское правительство продолжает разрешать снабжение Швеции медью, никелем и асбестом, необходимыми для Германии. В противоположность этому США приняли решение об ограничении вывоза бензина и хлопка в Швецию на 1/3 и заявили Бразилии протест, призвав ее сократить вывоз бразильской шерсти, а также полностью прекратить вывоз ею в Швецию каучука.

Дора

Документ № З

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Женевы[14]10 января 1943 г.

От Вертера.

Немецкое Главное командование 2-го января приняло решение отказаться от принципиального возражения против отступления с Северного Кавказа и приказало немедленно начать отвод войск из долины Терека. Все позиции между железной дорогой Эльхотово, Ново-Павловская, в долине Малка и Эльбруса оставляются. Ввиду транспортных трудностей большая часть военной техники оставляется или уничтожается. Районы Георгиевска, Буденовска, Благодатное и Петровское срочно укрепляются. Несмотря на этот приказ, немецкое Главное командование не надеется удержать последние 3 пункта и Дивное, так как там нет достаточных для этого войск. Войска из этого района отводятся в район Михайловское и Ворошиловск. Принято решение удерживать Пролетарскую и Сальск как можно дольше.

Дора[15]

Документ № 4

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Женевы[16]26 января 1943 г.

От Анны.

По настойчивому и срочному требованию немецкого Главного командования, болгарский военный министр

Михов недавно посетил главную квартиру Гитлера. Немцы потребовали от Болгарии немедленного предоставления болгарских войск для отправки в Грецию с тем, чтобы заменить итальянские войска, охраняющие побережье, а также для несения охранной службы между Днестром и Днепром, с тем, чтобы заменить находящиеся там румынские войска.

Немцы не консультировались ни в Риме, ни в Бухаресте по поводу своего намерения заменить в указанных районах итальянские и румынские войска. Германия надеется активизацией Болгарии добиться подавления румынских пораженческих настроений и одновременно помешать возможному намерению Румынии выйти из оси.

Дора

Документ № 5

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Женевы[17] 26 января 1943 г.

От Луизы.

Информация получена от одного швейцарского адвоката, вернувшегося после поездки на Балканы, где он имеет очень важные связи.

1. В Румынии быстро растут антигерманские настроения и оппозиция к выдвигаемым немцами требованиям.

2. С ноября Румыния поставляет Германии нефть только при условии оплаты ее золотом или рудой.

3. Румыния имела на Восточном фронте 22 дивизии с составом около 500 000 человек. До сих пор потери Румынии за войну с СССР составляют 300 000 человек, из которых 200 000 человек убитых и пропавших без вести.

4. С конца 1942 года Румыния отказывается посылать свои войска на Восточный фронт и соглашается укомплектовывать только те дивизии, которые потеряли меньше чем 25 % своего личного состава. Те дивизии, которые потеряли около половины или больше своего состава, будут отведены в Румынию и не будут пополнены.

Дора

Документ № 6

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Женевы[17]13 февраля 1943 г.

1. Через Лонга [18] от прибывшего из Германии майора Пабста, одного из сотрудников немецкой разведки. Пабст имел в конце января беседу с личным врачом Гитлера — профессором Брандтом, который заявил, что Гитлер находится в совершенно разбитом состоянии и в связи с этим не способен к ясным последовательным решениям. Армейское командование обращает мало внимания на его приказания. Гитлер надеется главным образом на подводную войну. В немецкой промышленности происходит спад и она страдает от недостатка сырья. По мнению Пабста, предполагаемая всеобщая мобилизация даст полтора миллиона человек, из которых не более 20 % годны к военной службе.

2. Через Грау от инженера завода И. Г. Фарбен в Висбадене. В начале декабря Гитлер вызвал к себе директоров И. Г. Фарбен и заявил им о необходимости подготовки начала химической войны, которая одна может спасти Германию от поражения. Химическая война должна начаться, когда станет ясным, что Восточный фронт больше удержать невозможно. В качестве предлога послужит якобы происшедшая химическая атака со стороны Красной Армии против румынских солдат.

Дора

Документ № 7

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Женевы[19] 17 февраля 1943 г.

1. Новая реорганизация организации ТОДТ происходит главным образом с целью массового использования этой структуры и ее возможностей для строительства укреплений в Латвии, Восточной Польше и на Волыни. В организации ТОДТ выделяется специальное соединение строительных войск для строительства «Оствал» («Восточной стены»). Эти строительные войска находятся под командованием генерала Якоба. Эстонские и латвийские военные организации трудовой повинности также предназначены для строительных работ по возведению этих укреплений, главным образом на территории Латвии.

2. Во всей области Вильно начаты подготовительные работы (очищение местности, выселение населения, строительство бараков, складов и т. д.) для строительства «Восточной стены». В Латвии, у Вильно, у Гродно, у Лида и в Брест-Литовске всюду ведутся подготовительные работы к возведению этих укреплений и строятся специальные шоссейные дороги и узкоколейки для подвоза материалов. Работы будут начаты с наступлением оттепели, по-видимому, в марте…

Дора

Документ № 8

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Женевы[19] 25 февраля 1943 г.

От Ольги.

15 февраля немецкое Главное командование приняло решение самое позднее до 30 июня отмобилизовать 500 000 человек для фронта из числа рабочих. Кроме того, до 30 апреля командование авиации должно заменить 25 000 человек из числа зенитной обороны в тылу молодежью, получившей увечья на фронтах, и женщинами…

На основании вышеуказанного решения немецкое Главное командование надеется до 30 июня собрать около одного миллиона человек.

Дора

Документ № 9

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Женевы[20] 27 февраля 1943 г.

От Люци[21].

1. Укрепления «Восточной стены» предполагаются в виде сильного глубокоэшелонированного боевого района, в котором немецкая армия летом или самое позднее в ноябре 1943 года будет вести оборонительную войну против наступающей Красной Армии.

Согласно плану, «Восточная стена» по всей своей длине должна быть готова к июлю, но, по-видимому, эти сроки не будут достигнуты. В особенности не по Днестру и не позади Днестра. Стратегическое предназначение «Восточной стены» состоит в следующем:

а) служить оборонительным рубежом для тех войск, которые будут отведены с передовой линии Восточного фронта;

б) служить исходным рубежом для введения в действие весенних резервов, которые будут значительно увеличены вновь создаваемыми дивизиями.

Проведение в жизнь вышеуказанных планов зависит от того, продолжит ли Красная Армия весной свое зимнее наступление, или от того, удастся ли немецкому главному командованию добиться более длительного перерыва в боях для формирования оперативного резерва.

2. Позади «Восточной стены», по укреплениям в Польше, предполагается развитие их только с точки зрения организации противовоздушной обороны и тыловых районов, т. е. обеспечение безопасности самой «Восточной стены»…

Дора

Документ № 10

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Женевы[22]28 февраля 1943 г.

От Вертера.

Из выявленного передвижения наступающих группировок Красной Армии ОКВ установило, что кроме перехода советского наступления в районы Орел — Брянск главной целью наступающих войск, идущих от Харькова и Курска, являются Кременчуг, Киев и Гомель. ОКВ предполагает, что предстоит прорыв всего Центрального фронта….

От Ольги.

Группа строительства укреплений «Восточная стена» из организации ТОДТ получила указание немедленно начать строительство укреплений по Днепру между устьем реки Припять и дальше севернее. Эти укрепления мыслятся в виде специальных заграждений (заслонов) на шоссейных и грунтовых дорогах.

Дора

Документ № 11

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ

Из Женевы[22]3 марта 1943 г.

От Люци.

Немцы отправляют из Украины тысячи украинских детей, родители которых были расстреляны. Дети предназначаются для работы в промышленности и сельском хозяйстве. На заводах «Мессершмитт» работает много детей в возрасте от 8 до 14 лет. Многие из них убегают, их ловят и направляют в концлагеря для взрослых. Например, в Дахау в лагерях находится около 1000 украинских детей и подростков. Они работают на известковом руднике и на военном предприятии. Процент смертности в связи с тяжелыми условиями работы и голодом среди детей очень высок.

Дора

Документ № 12

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Женевы[22]16 марта 1943 г.

Молния

От Вертера.

1. Для обеспечения широкого охватывающего наступления в районе Харькова немецкое главное командование перебросило в южном направлении через Брянск — Конотоп не менее одного танкового корпуса из 3-й армии. Корпус находился в районе Смоленска. В 3-й танковой армии сейчас 2 корпуса, один из них под командованием генерала Фена (Fehn).

2. Немецкое главное командование намерено использовать освободившиеся после сокращения центрального фронта сильные боеспособные части для обратного захвата Курска.

Дора

Документ № 13

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ

Из Женевы [23] 18 марта 1943 г.

От Анны.

Только что в охотничьем замке Губертусшток состоялась конференция под председательством Геринга при участии руководящих представителей ОКВ и важнейших руководителей немецкого хозяйства во главе с Рехлингом и Феглером.

Геринг сделал доклад о стратегических, политических и организационных планах немецкого главного командования.

Согласно этому докладу, немецкое главное командование после завоевания Харькова и Курска ожидает новое наступление Красной Армии, но только через определенный промежуток времени, в течение которого немецкое командование надеется суметь обеспечить необходимым образом оборону между фронтом и линией «Оствал».

Геринг выразил уверенность в том, что немецкому командованию удастся, благодаря отсутствию согласия между англосаксами и СССР, благополучно преодолеть критический период, переживаемый немецкой армией, до середины апреля. После 15 апреля сокращение восточного фронта и результаты «тотальной мобилизации» позволят снова укрепить западный и южноевропейский фронт сильными соединениями армии и воздушного флота и постепенно восстановить там прежнее положение.

Достижение этой цели будет означать, что советские надежды на плодотворное военное сотрудничество с англосаксами будут окончательно похоронены.

Эти планы ОКБ были полностью одобрены руководителями немецкого хозяйства…

Дора

Документ № 14

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Женевы[23] 22 марта 1943 г.

От Вертера.

Немецкая воздушная разведка установила, что советские войска в районе Курска усилены в гораздо большей степени, чем этого ожидали немцы, а также, что вокруг Курска ускоренными темпами производится строительство укреплений для создания лучших предпосылок к введению в действие советской артиллерии, чем это было возможно у Харькова.

Немецкое военное командование всеми мерами ускоряет массирование сил для нанесения удара в направлении на Курск. Войска и танковые части отводятся из района Харьков и готовятся к наступлению на Курск через Сумы на север.

Для удара против Курска и в составе группы армий Вейхса находятся в боеспособном состоянии мотодивизии. Большинство подвижных резервов пока еще связаны в районе Харькова и в связи с большими потерями еще не могут быть переброшены в новый район. Среди этих наступательных резервов находятся 3 танковые гренадерские дивизии: «Адольф Гитлер», «Райх» и «Тотенкопф». Из этих трех дивизий только дивизия «Тотенкопф» находится в настоящий момент в боеспособном состоянии и может быть переброшена.

Дора

Документ № 15

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Женевы[23] 15 апреля 1943 г.

От Тедди.

Опыты с новым типом немецкого тяжелого танка, тип Б-1 (еще называется «тигр») согласно отзывам генерала Фишера из 10-й танковой дивизии и офицеров-танкис-тов, посланных Гудерианом в Тунис. Этот танк только относительно пригоден для борьбы против укрепленных позиций. При подвижной борьбе и при значительном участии авиации в Тунисе танки ввиду небольшой скорости были недостаточно эффективны.

Дора

Документ № 16

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Женевы[23] 15 апреля 1943 г.

От Люци.

С 31 марта штаб немецкого главного командования и Геринг находятся в Берлине. Гитлер 5 апреля со своим штабом выехал в Оберзальцберг. Кейтель также с 6 апреля находится там.

В полевой квартире немецкого главного командования на Восточном фронте около Барановичей содержится постоянно особый штаб вне зависимости от того, где находится само главное командование.

От Ольги и Тедди.

а) В феврале немецкому главному командованию было всего передано 2100 самолетов. Из них: «мессершмитт» — тип 109–360 шт.; «фокке-вульф», тип 190–430 шт.; «юнкере», тип 87—271 шт.; «юнкере», тип 88—290 шт.

б) Италия произвела в марте всего 420 самолетов (истребителей-бомбардировщиков), из них —175 «маччи» истребителей.

От Анны.

а) Поездка Муссолини к Гитлеру имела своей целью принятие окончательного решения по поводу главного командования войсками в Сицилии, Сардинии, Кальба… (в телеграмме радистом пропущена полная строчка). Принимаются меры для окончания концентрации немецких войск к последним числам апреля, так как, в связи с данными немецкой разведки, русские не будут готовы к этому моменту и не ожидают такого раннего срока наступления немцев. Предполагается обратное завоевание Восточной Украины…

Дора

Документ № 17

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Лондона[24] 16 апреля 1943 г.

Передаю сообщение Дюбуа.

Принимая во внимание все полученные сообщения, можно предполагать, что ОКБ пришел к решению, что при настоящей стратегической ситуации есть возможность начать новое большое наступление на Востоке. Основанием для такого решения ОКБ, с одной стороны, является предположение, что вторжение союзников на Запад в этом году вероятно, но действия союзников против Сицилии и Южной Италии или Крита и Греции не смогут отвлечь главные силы Германии. С другой стороны, у ОКБ имеется мнение, что в настоящее время Красная Армия оперирует силами зимнего периода и что у ОКБ имеются последние шансы добиться успеха на Востоке в этом году…

Концентрация немецких сил в районе Белгорода и Орла доказывает, что немцы хотят использовать этот сектор для маневра, общее направление которого должно привести примерно в район Воронежа. Это предполагаемое направление наступления привело бы немецкие армии в район Москвы против ядра Советской Армии. Кавказский фронт должен отойти на задний план…

Брион

Документ № 18

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Лондона[24]16 апреля 1943 г.

Молния

Источник сообщил:

1. 14 апреля перехвачен приказ германским ВВС восточного командования (ВВС, оперирующие в секторе примерно от Смоленска до Курска, где, возможно, базируются соединения 8-го корпуса ВВС), в котором указывается, что передовые подразделения для операции «Citadella» начнут немедленно движение. 8-й воздушный корпус включен в эту операцию и указанные передовые части выдвигаются из Германии. По имеющимся данным, в британской разведке считают, что эта операция может быть ядром будущего наступления немцев в районе Курского выступа…

Брион

Документ № 19

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Женевы [25] 18 июня 1943 г.

От Тедди.

Гудериан настаивает на том, чтобы все танковые дивизии на советско-германском фронте как можно быстрее получили бы на вооружение хотя бы по несколько штук танков типа «тигр», чтобы убедить солдат и офицеров в том, что в Германской армии есть боевые машины, которые могут противостоять русским тяжелым танкам.

Дора

Документ № 20

НАЧАЛЬНИКУ ГРУ КРАСНОЙ АРМИИ Из Женевы[26]7 августа 1943 г.

с взятием Орла и Белгорода

Поздравляем вас от имени всех города.