Без права на тебя

Глава 9

Утро начинается с воплей Лехи. Вчера он ушел раньше всех, потому что нехорошо себя чувствовал, зато теперь решил наверстать. Я слышу, как Леха криками подгоняет Сему и Кира в воду, обещая бодрое утро. Матвею повезло – он ночует с Милой, и потому, следуя негласному кодексу, его не трогают.

– Бли-и-ин, – стонет Юлька и переворачивается на другой бок, в то время как Олеся беззаботно посапывает в расстегнутом спальнике. – Сколько времени?

Тянусь за телефоном и давлю ответный стон.

– Восемь, – в моем голосе столько осуждения, что, услышь его Леха, тут же помчал бы в палатку и как минимум до обеда не показывался.

– И чего им в выходные не спится? – недовольно бурчит Юля, но вставать не спешит. Расстегивает спальный мешок – палатка уже прилично нагрелась от солнца – и устраивается поудобнее.

Я следую ее примеру и пытаюсь заснуть. Но духота, яркий свет и задорные вопли Лехи – не лучшие в этом помощники. В итоге промучившись минут двадцать выползаю наружу. Активный Леха и меня хочет загнать в озеро, но я слишком раздраженная этим утром. Кофе со сгущенкой и обещанная яичница слегка спасают ситуацию, но зевота все равно одолевает. В итоге переодеваюсь в купальник и ложусь загорать. Энергия на нуле.

На помощь приходит Кирилл. Торжественно объявляет утреннюю зорьку и сует в руки удочку – оказывается, у него с собой целый арсенал. На этот раз с ярко-оранжевым поплавком. Обещает, что такую огромную рыбу, как вчера, я не поймаю, и всю до единой мы выпустим. Я вяло отбиваюсь от приглашения и мычу что-то в покрывало – вставать совершенно не хочется, даже ради Кира. Досада на ранний подъем буквально прижимает к земле. Чувствую себя тяжеленным камнем, что никакая сила не способна сдвинуть с места.

– Придется потратить свое первое желание, – хитро заявляет он. – От сегодняшней рыбалки ты не отвертишься.

Я возмущенно рычу, но вспоминаю вечерний азарт, а так же то, что долг платежом красен, и иду за ним.

– Жаль, только червя не накопали, придется на хлеб ловить, – явно глумится сосед. – Опарыша еще можно было купить…

Я крою брезгливое лицо и заверяю, что с радостью использую батон. С поплавком у меня получается лучше, чем со спиннингом. И пусть рыбешки нам попадаются сплошь крошечные, моего восторга это не умаляет. Мы стоим по колено в воде рядом с камышами и соревнуемся. Снова на желание. Как только Леха узнает правила, берет третью удочку и присоединяется к нам.

– Так, а если я большущую поймаю, это будет за две считаться? – деловито уточняет он. День ясный и теплый, на мне чья-то кепка, чтобы защитить глаза от солнца, а по бокам два симпатичных молодых мужчины. Это утро определенно удалось, несмотря на ранний подъем!

– Нет, – уверенно заявляю я. – Хоть акулу поймай. Считается только сам факт. И если сорвется – тоже не считается, – подумав, добавляю и взвизгиваю: – Ах-ха! Уже третья! – на крючке трепыхается серебристая рыбешка, названия которой я не знаю, а Кирилл уже снимает ее с крючка, чтобы выпустить на волю.

Второй день проходит не так активно, как первый, но все равно здОрово. К слову, утренняя рыбалка окончилась тем, что Кир и Леха должны мне теперь по желанию. Леха накидывал варианты, но все они заставляли краснеть, поэтому я пообещала позже что-нибудь придумать. На обед с опаской пробую гречневую кашу с тушенкой, которую приготовили наши парни на костре, а потом даже прошу добавки.

Домой возвращаемся к вечеру. Я уставшая, но загорелая и довольная. Полученных впечатлений от поездки хватит надолго. Впереди ждут два долгих рабочих дня, но это меня не пугает – какая разница, если я знаю, что после меня обязательно ждет опять что-то веселое в новой компании. Перед сном болтаю с бабушкой, рассказываю про поездку и про то, сколько я рыбы поймала. Она хвалит и говорит, что рада за меня, и ей я верю.

Потом отправляю сообщение маме – на разговор сил нет, не хочется перекрывать положительные эмоции, что наполняют доверху, очередным разочарованием. Родители избавились от меня, стоило только совершить мало-мальски серьезную ошибку, но все равно хотят, чтобы я продолжала перед ними отчитываться и общаться так, словно я просто уехала погостить на лето к бабушке. Совсем как в детстве.

Только вот детство мое закончилось в стационаре, где мою матку чистили от последствий прервавшейся беременности. И где я встретила девушку, с таким жизнелюбием и отвагой несущую смертельную болезнь, словно та была не более чем затянувшейся непогодой, за которой обязательно наступят ясные дни. Катя стала для меня образом воина, мужественного и стойкого, с которого следует брать пример и не очернять собственными поступками его великого подвига.

Еще я там видела любовь двух людей с привкусом горечи и надежды, зато честную, безо всяких грязных тайн. Вспомнила свою, первую и неудавшуюся, и, наконец, поняла, что там и страдать-то особо не из-за чего. Подумаешь, избранник женат оказался. Противно, конечно, мерзко и больно до кровоточащих шрамов на сердце, но не смертельно. В жизни есть много замечательных вещей, способных помочь пережить горе. Как и много вещей, в разы моего горя страшнее.

На работе в понедельник я в приподнятом настроении – сказываются хорошо проведенные выходные и море новых впечатлений. А чаевые, что щедро оставляют довольные клиенты, поддерживают высокую планку настроения вплоть до самого вечера. Несмотря на усталость, домой отправляюсь пешком. Мне нравится никуда не спешить, лизать мороженое на палочке и всем телом, от ушей до кончиков пальцев, впитывать тепло летнего вечера. Оно приятно оседает на коже и волосах, щекочет ноздри и даже будто касается самого сердца, обещая, что впереди ждет что-то непременно чудесное, а может быть даже и волшебное.

Я уже подхожу к дому, огибаю огромную яму с раскопанными трубами, как до ушей доносится чей-то жалобный писк. Кручу головой, пытаясь найти источник беспокоящего звука, а печальное мявканье не прекращается. Наконец, догадываюсь заглянуть в яму и на дне ее, в самой грязи вижу котенка. Он черненький с белым пятнышком на лбу и такой беззащитный в своей крошечности, что сердце сжимается от жалости. Я понимаю, что просто-напросто не могу оставить это чудо в беде. А если крыса прибежит или собака? Он же там совершенно беспомощен на дне! Я надеваю лямки рюкзака на оба плеча и подхожу к земляному краю. Хорошо хоть на мне сегодня джинсы, и, залезая в яму, я не рискую засветить чего-нибудь жизненно-важное.

– Кис-кис-кис, – мурчу я дружелюбно, двигаясь навстречу котенку и стараясь не испугать маленького зверька. Достаю ногами до дна и отряхиваю колени. – Иди сюда, мой хорошенький, я спасу тебя, – воркую и протягиваю руки к несчастному комку, но тот вдруг издает гневное и совсем нестрашное шипение, а после стрелой взлетает по отвесному краю наверх.

Перед глазами тут же проносятся все те видео, где коты прекрасно карабкаются к потолку по занавескам, и я чувствую себя полной дурой, стоя в одиночестве в глубокой грязной яме. Издаю негромкий, раздосадованный стон, шлепаю себя ладонью по лбу и примеряюсь к рыхлой стене, которую мне теперь предстоит преодолеть.

– Яна? – слышу вдруг удивленное и резко сажусь на корточки. Может, пронесет? Может быть, мне показалось, и это вообще не меня зовут, а какую-то другую Яну? Ну мало ли Ян на белом свете… Не хватало еще опозориться перед Кириллом, ведь это его голос только что раздался во дворе. Уж я его ни с чьим не перепутаю. – Это ты? – голос приближается. – У тебя все в порядке? Что ты тут делаешь? – Кирилл заглядывает в яму и хмурится. – Потеряла чего?

– Эм-м, привет, – блею я и стараюсь остаться невозмутимой. – Поможешь вылезти?

Кирилл протягивает руку, я хватаюсь за нее, и пулей вылетаю из ямы. Мы стоим близко, даже слишком, потому что я могу видеть свое отражение в глазах соседа и чувствовать тепло, исходящее от его тела.

– Такая легкая, – улыбаясь, замечает Кир, а я понимаю, что моя рука все еще находится в его. Чувствую, как кожу начинает колоть иголочками, и выдираю свою кисть из крепкой хватки. Уж лучше показаться неблагодарной, чем позволить себе осознанно наслаждаться касаниями женатого мужчины. Мое сердце удваивает ритм, а щеки горят от смущения. Надеюсь, Кир спишет это на стыд за то, что нашел меня в яме. – Так что ты там делала, расскажешь?

Я мнусь, но все же не хочу врать своем кумиру, только не ему! Поэтому признаюсь нехотя:

– Полезла спасать котенка.

– И как? – сосед смеется, пока мы медленно бредем в сторону дома. Как-то так вышло, что мы не торопимся, и ни один не спешит набрать хода.

– Как видишь, она ему не понадобилась, – развожу руками. – А вот я оказалась в затруднительном положении. Если бы не ты, не знаю, как карабкалась бы наверх и во что превратились бы мои джинсы. Хотя их и так придется стирать.

– Ты думала, что кот не сможет выбраться оттуда?

– Котенок, – по-деловому поправляю я, будто это на самом деле играет ключевую роль. – Он так жалобно мяукал, я не смогла пройти мимо.

До самой моей двери Кирилл подкалывает меня, а вместо того, чтобы попрощаться, почему-то кидает:

– Не ложись пока спать, я скоро забегу в гости.

Его последняя фраза заставляет нервничать. Я постоянно гадаю, что он задумал, и нервно подбираю все вещи, которые, как мне кажется, лежат не на местах. Мою оставленную с утра в раковине чашку из-под кофе, застилаю кровать, хотя совсем скоро собираюсь ложиться, а подумав, и вовсе закрываю дверь в свою спальню. Если действительно придет, провожу его на кухню – нахожу оптимальное решение. Вообще, до этого дня мы ни разу не были друг у друга в гостях, ограничиваясь лестничным балконом, и что сегодня вдруг изменилось, ума не приложу.

Кирилл появляется примерно через час, когда я уже вся извелась и всерьез подумываю сбежать к бабушке на дачу. От звука дверного звонка, разрезавшего тишину, подпрыгиваю, сердце заходится в ошалелом скаче, а я приказываю себе успокоиться. Пара глубоких вдохов нисколько не помогает, и я бреду отпирать замОк.