Без права выбора

25

Катя

Сердце в груди стучало так громко, что, казалось, Родионов слышит его удары, даже находясь внизу. Быстро обернувшись и проверив, не пошел ли он за мной, я выдохнула от облегчения. От хозяина дома можно было ожидать все что угодно. Этот урок я отлично усвоила.

Будь у меня сейчас возможность запереться на замок в комнате, я бы непременно это сделала. Включив подсветку в ванной, опустила голову и посмотрела на красную полоску на запястье – след от хватки Родионова и браслета, который я сорвала перед тем, как уйти. Под кожей пульсировало, но боль почти не ощущалась. Он решил приручить меня, если не получалось воспитать?

Не знаю, сколько времени стояла за закрытой дверью, но в итоге вернулась в спальню. В комнате никого не оказалось. Этой ночью ко мне никто не пришел. Хотя я много раз просыпалась, так как без конца мерещилось, что дверь открывалась и это был Родионов. Я тянулась к ночнику, включала свет, но никого в комнате кроме меня не было. Так недолго стать и параноиком…

Утром я проснулась рано совершенно разбитая. Подошла к окну и заметила, что машина мужчины стояла на месте. Жаль, он никуда не уехал. Когда его не было дома, мне как будто дышалось легче. Я спустилась на завтрак и случайно услышала разговор Насти и Татьяны. Девушка просила домработницу после обеда присмотреть за ребенком. Я решила, что выйду в эти часы погулять. Пересекаться лишний раз с сестрой Родионова после вчерашнего хотелось меньше всего.

Настя уехала, а я вышла на улицу и направилась в сторону склепа, который увидела из кабинета мужчины, оказавшись впервые в его доме. Здесь меня точно никто не будет искать, ведь эту часть двора я всегда старалась обходить стороной. Марат как-то упомянул, чтобы меньше здесь гуляла, но о причинах не сказал. Однажды в отсутствие Родионова я все же набралась смелости и рассмотрела поближе таинственный мемориал, но никаких фамилий на гранитных плитах и даже намека на то, что это была могила, не обнаружила. Скорее всего, этот дом был долгое время родовым гнездом какой-нибудь богатой семьи... Впервые мысль о том, чтобы загуглить о Родионове, показалась мне хорошей идеей.

Прислонившись к дереву, достала телефон из кармана джинс и нажала на иконку браузера. В гугле оказалось очень много фотографий с изображением мужчины и последних новостей о покушении на его жизнь. Открыв несколько картинок, всмотрелась в знакомые черты лица и почти тут же закрыла, чувствуя раздражение от того, что внимательно рассматриваю его, останавливаюсь взглядом на губах и полуулыбке. Я так редко видела Родионова улыбающимся и в хорошем расположении духа... Даже в постели он был всегда сосредоточенным и серьезным. Пролистала свежие новости с его именем, но ничего не нашла о семье и родственниках.

Внезапно я услышала очередь громких хлопков, как от выстрелов, и замерла на месте, выронив телефон из рук. Что если на дом напали грабители? Но разве такое возможно? У мужчины имелась куча охраны... Это исключено. Звуки повторились, а тревога внутри достигла пиковой отметки. Я быстро подобрала смартфон с земли и нетвердым шагом направилась на шум, раздающийся снова и снова.

Остановилась у высокой сосны и, наконец, заметила Родионова. Он стоял ко мне боком. Был одет в серую ветровку нараспашку, из-под которой выглядывала черная футболка. В правой руке Родионов держал пистолет, а в зубах зажал сигарету. Мужчина находился в нескольких метрах от меня и палил по мишеням. Я сглотнула ком в горле и заставила себя не смотреть на оружие, с которым он так умело обращался. Почему-то от этой картины мне стало не себе. Он ведь не был убийцей? Зачем ему был необходим пистолет? Или он так снимал напряжение и проводил свободное время, оттачивая меткость?

Родионов ловко поменял обойму у пистолета, прицелился и снова начал палить по мишеням. Я прислонилась к дереву и наблюдала за ним. Казалось, ему было комфортно в своем одиночестве. Зачем же понадобилась эта помолвка и женитьба? Неужели ради ребенка? Или так принято у богатых? Чтобы было потом кому передать дело своей жизни? Чтобы деньги к деньгам? Как у его матери и Назарова? Но как же сын Насти? Чем не наследник? Хотя, если девушка считала брата виновным в смерти мужа, то вполне логично почему отказывалась от благ Димы и принимала его заботу в штыки. И чем интересно Родионов еще занимался, помимо того, что я увидела и узнала на том вечере в ресторане? Зачем носил оружие? И лучше бы я ничего не гуглила о его невесте, ведь теперь испытывала внутри странное тревожное ощущение. Я была причастна к ее смерти. Пусть косвенно, но чувство вины никуда не деть… Долгое время я не давала подпитки мыслям о своей причастности к ее убийству, но от этой правды уже никуда не спрятаться и никогда не отмыться.

Родионов обернулся, заприметив меня. Посмотрел долгим взглядом, от чего по телу спустились холодные мурашки. Я поторопилась скрыться с его глаз. Не буди лихо... Не хватало еще, чтобы он сейчас подозвал меня к себе и начал учить держать оружие в руках и стрелять. Я без дрожи не могла даже смотреть на пистолет! Будь в моих силах что-либо изменить и не допустить в тот вечер ничьей смерти, с радостью, отказалась от предложения Карины и осталась дома.

Татьяна гуляла с ребенком во дворе, они расположились у бассейна, когда я направлялась к дому. И не собиралась к ней подходить, но женщина первой начала разговор. Иногда я пересекалась с ними на прогулке. Тем не менее старалась держаться подальше от ребенка и вовсе не из-за запретов Насти, а потому, что горькие воспоминания отравляли сознание.

— Сегодня прохладно, а ты легко оделась. Не замерзла?

В доме Родионова эта женщина была единственным человеком, который хорошо ко мне относился и общался на равных. Пусть не многословна, но от нее всегда исходило тепло и доброта.

— Нет, не замерзла, – пожала плечами. – Погода хоть и пасмурная, но мне комфортно, – подошла к Татьяне и взглянула на малыша, спящего в коляске.

— Да, Дмитрий Сергеевич даже плавал в бассейне утром, – кивнула в сторону чистой и прозрачной воды. – Как ангел спит, правда? – с умилением произнесла Татьяна.

У меня в груди все сжималось, когда смотрела на мальчика.

— Да, – протянула и отвернулась, собираясь вернуться в дом.

— Катюш, приглядишь за ним немного? Он еще долго будет спать, а я оставила в духовке пирог, еще жаркое надо помешать. Я буквально на пять минут...

— А Настя? – в смятении спросила.

Если она вдруг вернется и увидит меня рядом с сыном, скандала не избежать, но сейчас об этом совсем не думала, потому что возникло сильное желание взять мальчика на руки. С того самого дня, когда в роддоме мне сказали о смерти Гриши, я запрещала себе даже представлять такую картину.

— Она не скоро вернется, – словно эхом донеслись слова Татьяны, но я уже не слушала ее, ведь все мое внимание было приковано к мальчику. – Покачивай его, если заворочается. Я быстро.

Оставшись с ребенком наедине, опустила голову, чувствуя, как сердце пропустило удар, а рука сама потянулась к его лицу. Пухлая щечка была такой нежной и мягкой на ощупь. Длинные реснички подрагивали во сне, и малыш смешно чмокал губами. Я как будто перенеслась в другую реальность, наблюдая за ним, и не сразу услышала, что во двор въехала машина.

— Что ты делаешь рядом с ним? Кто позволил к нему подойти? – Настя направлялась в нашу сторону, а на ее лице застыла злая гримаса. – Отойди от него немедленно! Где Татьяна? Отойди, слышишь? – громко кричала она.

Почему девушка так злилась? Ведь я ничего плохого не сделала ее малышу! И даже в мыслях подобного не было...

От растерянности я наступила на скользкую после недавнего дождя плитку, а Настя задела меня плечом и оттолкнула рукой в сторону в тот самый момент, когда я оказалась у кромки бассейна. Не удержав равновесия, я упала.

Все произошло так быстро, что даже не успела осознать масштабы трагедии. Я с головой ушла под воду, набрав в легкие жидкость. Вскинула руки, пытаясь всплыть и добраться до бортика, но все, что получалось – беспорядочно работать руками и снова глотать холодную воду. Я захлебывалась… Мною овладела паника, потому что в эту минуту удавалось лишь хрипеть, мечтая заполучить гребанный глоток воздуха. Однако успела заметить, что Настя схватила ребенка и убежала, оставив меня одну. Неужели она никого не позовет на помощь? Мои легкие горели огнем, словно их зажали в тиски или сковало льдом, мышцы сводило от напряжения. Мир утекал, ускользал сквозь пальцы, а силы покидали меня. Господи, неужели я умру такой глупой и страшной смертью?