Без тебя

Глава 37

Сафия

— Можно я хотя бы на собственной свадьбе буду выглядеть так, как мне хочется? — взрываюсь.

Я редко бываю капризной или взбалмошной, но сейчас именно тот случай.

Последнее время я сама не своя.

Эмоции меня бьют так, что кидает из стороны в сторону ежесекундно. То хочется плакать и смеяться одновременно. То съесть мороженое вместе с кусочком утки копченой. То улететь в Россию, а ещё лучше в Кению — чтобы никто меня не нашел и не доставал своими расспросами.

Не знаю, следует ли мне признаться кому-либо в этом, но я предпочитаю молчать, списывая всё на загоны беременных.

А, возможно, всё дело в том, что эта свадьба мне поперек горла. Мой организм её отторгает.

Меня сейчас тут ещё не должно было быть, но я приехала на примерку раньше обговоренного времени.

Все вокруг затихают.

Моё платье. Оно мне не нравится. Несколько раз я сказала об этом, но никто меня не услышал.

Чтобы я завелась так сильно, меня нужно изрядно вывести из равновесия. Они постарались.

— Детка моя, это Vera Wang, — Фил говорит со мной как с умалишенной провинциалкой.

— Ты думаешь, я сама не догадалась?

В жизни случаются ситуации, когда дурная репутация играет вам на руку. И я чувствую, мне пора ей обзаводиться.

Фил прикрывает глаза и демонстративно, очень медленно выдыхает, дает мне понять — не доводи.

Я их сознательно извожу. Ничего не могу с собой поделать.

Мне тоже не оставили выбора.

— Я знаю, малышка, ты у меня замечательная, умная девочка, — открыв глаза, говорит он подозрительно спокойно. — Если у тебя есть замечания, давай их обсудим.

— Я хочу другого дизайнера, — продолжаю упрямо. — Полностью другое платье, Фил. Я хочу другое платье! — уже в этот момент начинаю жалеть о своей грубости, но не останавливаюсь. — Примерять этот вариант я не стану.

Круто развернувшись, подхватываю со столика сумочку, которую минутой ранее бросила на него и направляюсь к выходу.

— Горка, ну-ка живо остановилась! — Фил подключает повелительный тон, но на меня уже это не действует.

Его эмоции жаром и внутренней дрожью меня обдают. Стараюсь держаться, не желая сдаваться.

Сердце бешено колотится, не суля мне ничего хорошего.

— Сафия! — ещё строже.

Но я хватаюсь за ручку двери, намереваясь побыстрее скрыться где-нибудь в укромном месте, и перевести дух. Успеваю лишь к ней прикоснуться и тут же лечу вперед лицом, потому что кто-то с другой стороны тянет дверное полотно на себя.

Удерживаюсь на ногах лишь чудом, если так можно назвать сильные мужские руки, обхватившие мои плечи.

Майкл.

Огромный список матерных слов на моем языке вертится.

Только этого мне не хватало.

Не отпуская меня, Джонс поприветствовал присутствующих и, обратился к Филиппу.

— Продолжайте. А мы пока с Сафи пообедаем. Позже приедем и проведете примерку.

Сдержанно улыбнувшись, он на таране меня тащит в сторону выхода, прекрасно понимая, что только мой шок нас от очередной грандиозной ссоры отделяет.

Вариант обеда с ним я воспринимаю без особого энтузиазма.

До того, как Майкл упал мне на хвост, отношение к нему было другим. Мы с Ло пару раз посещали его концерты. Сейчас же среди хаоса, творящегося в моей голове, ничего положительного о нем я отыскать не могу.

— Я думал ты только со мной такая приветливая, — одаривает меня Майкл сарказмом, когда мы с ним занимаем места в небольшом ресторанчике. — Чем тебе не угодил твой менеджер славный, если ты на него таких гиен внутренних решила спустить?

— Могу позволить себе быть неидеальной. Статус позволяет. А тебе перед заключением контракта не сказали, что я в положении? Или эта информация настолько ничтожна, что ты решил её мимо ушей пропустить? — выдерживаю его взгляд прямой.

Майкл усмехается.

— Такой ты мне нравишься даже больше, чем пай-девочкой, — он откидывается на спинку широкого кресла, продолжает прогуливаться по мне взглядом. — С отцом ребенка какие-то проблемы?

Нотки участия в его голосе меня лишь сильнее заводят.

Подальше ото всех хочу сейчас оказаться. Необитаемый остров подойдет.

Настолько запуталась… Похоже, не выбраться мне никогда.

— Ты мне в душу залезть решил? — спрашиваю у него, сама же тянусь в вазе с цветами. Провожу кончиками пальцев по нежным лепесткам. Человеческая жизнь от них не многим отличается. Одно неверное движение, и красота испаряется, будто её и не бывало.

— Долг отдаю. Не ты ли меня раскатала на днях? — парирует с иронией.

О да! Знакомство у нас вышло знатное. Я была так зла, в том числе на саму себя, что постаралась произвести на него максимально отвратительное впечатление.

— Думаешь, у меня нет повода на тебя злиться?

Официант приносит нам воду, на несколько мгновений разряжая обстановку.

Я демонстративно расплываюсь в улыбке. Хочется верить, что она на оскал не похожа. Делом принципа стало не завалить контракт первой.

— Ты прекрасно справляешься, — издевается Джонс, как только мы вдвоем остаемся снова. — Я не ошибся в тебе, — указывает на меня с такой улыбкой, что глаза его выцарапать хочется.

— Мне кажется, ты извращенец, — размышляю вслух. — Кто из нормальных мужчин выберет себе в подружки девушку беременную от другого мужчины?

— Когда я тебя «выбрал», информации о беременности нигде не было, как впрочем, и сейчас. Так что мы решим этот вопрос как-нибудь. К тому же наш контракт не предполагает интимную связь, если ты сама не захочешь, конечно.

Сверкаю глазами в его сторону.

— Скажи мне, какой должна быть самооценка человека, чтобы он пошел на такое? Ну что, прямо совсем до костей разодрано всё? — взглядом на его грудь указываю. Никогда раньше я не вела себя настолько непрофессионально. Мы источаем то, чем сами наполнены. Я пропитана болью. — Как чувствует себя человек, после того, как вынудил другого быть рядом с собой?

Он мгновенно мрачнеет.

Каким-то из ударов я смогла его ранить.

— Я тебя не вынуждал. Купил твоих боссов. А они уже смогли найти рычаги давления на тебя. Дай подумаю, — обхватив подбородок, он растирает свою острую скулу сложенным указательным пальцем. Делает вид, что задумывается. — Тоже деньги? Или я тебе так сильно понравился?

Майкл прищуривается.

Я мгновенно забываю остатки хороших мыслей о нем.

— А тебя предупредили, что я могу не дожить до нашей с тобой чудеснейшей свадьбы? Это не станет ударом по твоей репутации? Или наоборот, слезливая история на пользу пойдет?

Впервые с посторонними говорю на эту тему.

Фил уверял, что всё обговорено. Моё дело малое — подыграть.

Джонс, не ожидая такого поворота в нашем разговоре, замирает.

Я же, полностью довольная собой, тянусь к бокалу с водой. Подхватываю его со стола и к губам подношу. Специально продолжаю смотреть на своего собеседника. Полностью прощупать его болевые точки необходимо.

Пару медленных глотков и возвращаю изящную стеклянную посуду на стол.

— Только не говори мне, что они тебе не сказали?! — выразительно бровь приподнимаю. — Слишком жестоко. Одна стриптизерша тебя опозорила на весь мир, обвинив в… незначительном размере мужского достоинства. А после ещё и невеста на тот свет отправится. Вдруг подумают, что я от разочарования в мир иной отошла?

Желваки на его лице дергаются.

— У репера не должно быть маленького члена? По колено… хотя бы?

— Прекрати! — рявкает на меня достаточно громко.

Удовлетворенная, я удобно располагаюсь в кресле и широко, впервые искренне ему улыбаюсь.

— Всё реалистично, правда? Влюбленные парочки часто ругаются. Не могут сдержать пылких чувств даже на публике. Кстати, почему ты с прошлой девушкой нигде не появлялся? Стеснялся её профессии?

Мне самой от себя противно.

Он ведь не виноват в том, что я, забеременев, нарушила одно из основных условий своего контракта и теперь протащат меня по полной по всем злачным местам этого мира.

Майкл откашливается в свой кулак.

— Знаешь, точно не этого я ожидал. Если бы хотел в ванне яда искупаться, твою подружку бы выбрал.

— Ещё не поздно! Ло согласится быть третьей. Позвонить ей? Я даже готова с ней поделиться…

Обрываю себя на полуслове. Слишком далеко захожу.

Я не хочу так…

Это всё не моё.

Сделав глубокий вдох, задерживаю дыхание на пару секунд. Глаза прикрываю.

— Отвези меня домой, — прошу его уже спокойно.

Майкл смотрит на меня так, словно на его глазах мои уши расти начинают. Я вижу в его глазах непонимание. Из-за шока, в котором я пребываю всё последнее время, могу взбелениться в любой момент, но объяснять всем и каждому причины своих поступков мне совсем не хочется.

Повисает недолгая пауза.

Несмотря на явное недопонимание, он кивает.

Поднявшись на ноги, протягивает руку, безмолвно предлагая мне вложить свою ладонь в его.

По дороге домой я молчу. Майкл с кем-то говорит по телефону, но я его совершенно не слушаю. В голове пустота.

Скажи мне сейчас, как будет правильно поступить, я бы с радостью согласилась. Сама не могу придумать вариант оптимальный. Для меня его нет.

Никогда не чувствовала себя такой одинокой.

— Мы приехали.

Вздрагиваю, словно резко проснувшись, и не совсем понимаю, где нахожусь.

Оглядываюсь и, наконец-то понимаю, что мы на парковке находимся.

— Ты меня, если честно, чертовски пугаешь, — признается он, выглядя при этом растерянно. Это не свойственно его привычному образу. — Давай позвоню Филу?

Качаю головой отрицательно.

— Спасибо, что довез. Маме я сама напишу, что всё в порядке. А остальных мне видеть не хочется. Пойду, прогуляюсь.

Домой не хочется. Там постоянно полно народу.

— Я с тобой, — ставит меня перед фактом. Выпрыгивает из машины и быстрым шагом огибает капот. — Пойду следом, даже если ты против будешь, — произносит, открыв пассажирскую дверь.

Первая мысль — прогуляться в парке. Расстаюсь с ней быстро, потому что сил не так уж и много.

Неподалеку, в старом здании, располагается лофт, который я купила, не зная во что деньги ещё кроме недвижимости можно вкладывать. Его небольшая цена — всего семьсот тысяч и обильное естественное освещение сделали свое дело. Только сдавать его так и не стала. Когда мне нужно спрятаться от всего мира — я направляюсь туда.

Небольшая квартира с открытой планировкой и массивными окнами, из которых в хорошую погоду свет льется рекой. На первом этаже просторная гостиная, на втором — спальня, где, по сути, только кровать помещается.

Когда-то я о такой и мечтать не могла, сейчас же…

Майкл оглядывается по сторонам, но до него быстро доходит, что я тут редко бываю.

— Она мне понравилась. Тратить деньги с размахом я так и не научилась, так что недвижимость — это основное мое капиталовложение, — произношу, когда мы с ним в гостиную проходим. — Я влюбилась в залитую солнцем крышу здания. Оттуда вид на Гудзон потрясающий. Многие жильцы выходные проводят именно там. Ты, наверное, к другой обстановке привык.

— Заказать тебе еды?

Не теряет надежды меня накормить?

— Если только себе, я не хочу, — прохожу вглубь квартиры и распахиваю окно.

Мы на двадцать первом этаже. Классический городской пейзаж. Устраиваюсь в кресле, пледом накрывшись.

Если бы я знала, что всё так произойдет, посмела бы рискнуть? Скорее всего, да.

Я давала себе обещание, после того, как Маша рассказала, с кем встречается, — никогда не думать о Сергее в прежнем ключе. Достаточно успешно справлялась с поставленной целью. У меня получилось переключиться на работу. Ритм сумасшедший.

У меня была возможность по-настоящему жить, за пару лет сделать больше, чем кто-то за долгую жизнь.

Всё изменилось, как только Маша развелась с мужем. Вот так вот. В одночасье. Броня, которую я всеми силами пыталась удержать при себе, стала зыбкой и, в конце концов, по швам расползлась.

Стыдно ли мне перед бывшей подругой? Не передать насколько. Но мы с ней обе знали, чего мне стоила та отчужденность, которую я держала несколько лет.

Каждый раз мне так хотелось узнать у неё что-нибудь о Сереже… Думаю, я не плохо справлялась. Для меня самой это было важно. Встреться я с ним раньше неё, меня бы тут не было. Вообще нигде не было бы. Я бы не стала связываться с модельным бизнесом и не заработала денег на свое лечение.

Надо радоваться, что всё именно так сложилось, но отчего-то тоскливо.

— Почему ты к нему не поехала? Почему согласилась? Мне сказали, что долго и упорно отказывалась подписывать соглашение, — Майк рядом устраивается. Смотрит спокойно. В интонации претензии тоже нет.

Разглядываю свой маникюр. Не хочу на него смотреть.

Много лет уже мне наносят прозрачное покрытие. Ногтевые пластины на кончиках настолько белые, что выглядит словно френч. Редко я соглашаюсь на лак цвета пудры. Яркие цвета мне надоедают слишком быстро и не всегда уместны на съемке.

— К нему? Вернуться в России? Сама поверить не могу в это, но… Я была бы не против. Представляешь? Я не хотела никогда возвращаться на родину. Никогда. А сейчас с радостью бы полетела. Но… Поддерживать лечение на должном уровне я не смогу. Дальше, чем на сто миль от клиники не уезжаю сейчас. Они все так надо мной трясутся, что я и сама мнительной стала. К тому же, мне надо подготовиться. Работать после родов я уже не смогу. Ни желания, ни контрактов.

— Он знает? — ну точно, решил в мои психоаналитики записаться.

Отрицательно головой качаю.

— Почему тогда не рассказала обо всем молодому человеку?

— А для чего? Что он сделает? Как он может помочь? — сорвать Сережу сюда, чтобы что? Мне и так стоящих над душой предостаточно. Испортить ему карьеру. Заставить страдать? — Честно? — оборачиваюсь и смотрю Майклу в глаза. — Я не его так обезопасить хочу, а себя.

Если уж и оставаться на задворках его памяти, то яркой и позитивной, а не немощной и неполноценной.

Я не смогла ему признаться, потому что знала, что за этим последует.

В свое время я взяла с Маши обещание, что она никому не расскажет. Боже, как она переживала. Повторить это с кем-то? Ну уж нет.

К тридцати пяти годам моя мама была полностью седая. Ни одного волоска в цвете не осталось. Ни одного.

Пока брат был живой, мы по ночам перешептывались, сооружали планы, как бы её осчастливить. Сделать так, чтоб она поверила, что нам лучше.

Я ему обещала, что продолжу стараться. И, мне кажется, хотя бы немного, но у меня получилось. Хотя бы часть её головной боли я смога скинуть. Деньги не главное, но большинство — но не все — проблем они способны решить.

Телефон, лежащий в сумочке, начинает звонить. Майкл, поднимаясь на ноги, подает мне знак, дескать, сейчас принесу.

Атомы моего тела, как по команде бунтуются. Навряд ли это Сережа. С остальными я говорить не хочу. Щетина немного пропадает, когда я вижу, что звонит Сарин.