Бездна кошмара

— Какой был дом, такой нам и дали.

— Дали? В смысле?

Нанако замялась. В кастрюльке лопались пузыри.

— Сделаем вид, что я ничего не спрашивала?.. — предложил я.

— Нет, — девочка покачала головой и выдавила улыбку. — Всё нормально, это я так... Не люблю об этом вспоминать, — она посмотрела на свои коленки. — Два года назад. Пятый дистрикт, слышала?

— Да.

На самом деле нет.

— Так вы...

— Угу, — она кивнула. — Не успели сбежать. Наши родители остались в развалинах, а меня вытащил Мацуя. Ну, почти всю, — она усмехнулась. — Кое-что забыл. У него тогда было такое лицо. Всё в пепле на фоне звёздного неба и пожара, а глаза горят.

— Поэтому он так старается в учёбе?

— Ну да. Сперва он всё время следил за мной, мне было даже немного неловко, а потом, когда сделался Стражем, только об этом и думает. Так даже и лучше, как по мне. Более... правильно.

Она пожала плечами.

И снова повисла тишина.

— ...Хотя иногда он тратит на это слишком много времени, — с напускным недовольством заметила Нанако. — Однажды он пришёл и стал рассказывать про «девочку из своего класса». Я уж было подумала, ну наконец-то ему кто-то понравился, даже приготовилась дать совет, как и подобает хорошей сестре, а на самом деле он просто хочет «сражаться, как она». Идиот, — буркнула девочка.

— Ха-ха...

— Ничего смешного. Кстати, а ты о нём что думаешь?

— Сватничаешь?

— Немного.

— Ничего не выйдет. Не в обиду твоему брату, но скажем так: у меня своеобразные предпочтения.

Нанако понимающе кивнула. Затем сказала:

— Ну ладно. Всё равно ему нужен кто-нибудь более умеренный. Ой, то есть, — она извиняюще вскинула руки.

— Ничего, сама вижу, что я не очень «умеренная», — я прыснул, показывая свои белые зубки.

После этого я спросил, что сегодня на обед, и не рановато ли для готовки. Нанако ответила, что нет, поскольку сегодня последний день и она хотела приготовить особенное блюдо на прощание — говяжий суп. Наваривать такой нужно весь день, а то и больше. Мацуя ушёл в магазин за продуктами и скоро вернётся.

— Кстати, — сказала Нанако, помешивая бурлящую воду железной ложкой. — А можно один вопрос, — её голос притих.

— Можно. Спрашивай конечно.

Нанако кивнула и опустила голову, протянув лицо перед парным котелком.

— Для тебя это игра?

— Ты о чём?

— О чём, да... — она нахмурилась, как будто пытаясь подобрать правильное слово, и провела пальцем по железной кастрюльке, облизала его и вдруг заговорила:

— Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять. Шесть, семь, восемь, мы попросим, чтобы зайчик нас обнял. Девять, шею мы свернём, зайку нашего убьём, и зажарим, и сожрём...

Я заворожённо, с холодом на сердце, слушал мелодию, которую девочка напевала своим звонким, и самую малость низким голосом. Потом я заметил, что всё это время Нанако водит кончиком своего пальцы по кипящей воде. Он весь покраснел, и с него слезала липкая кожа. Я немедленно схватил её за руку и отвёл её в сторону. Тогда Нанако медленно отвернулась от кастрюли, в которой разварилась белая плёночка, посмотрела на меня своими тёмными глазами и сказала:

— Давай. Давай, давай проиграем, Я-ма-то... У тебя десять минут. Кто не спрятался, я не виновата, — проговорила девочка и вдруг усмехнулась безумной улыбкой, от которой по всему моему телу побежали мурашки, а затем неожиданно обвисла прямо у меня на руках. Пожелала так, приподняла голову, поморщилась и схватилась сперва за лоб, а затем за свой палец.

— Ай, — Нанако вскрикнула и поморщилась. — Ой... Я случайно, — сказала он, разглядывая покрасневшую фалангу своего пальца.

— Ямато, можешь принести аптечку из ванной?.. Что-то я заговорилась и обожглась. Дура, — она вздохнула.

Я кивнул, молчал поднялся и принёс пластырь. Всё то время, пока я шёл по коридору, а затем наблюдал, как Нанако завязывает облезший палец, в моей голове звучал этот голос: Давай, давай поиграем, Ямато...

Я посмотрел на время. Электронные часы возле телевизора показывали 10:21. Через пять минут Нанако закончила завязывать палец, поморщилась, снова подобрала ложку и сказала:

— В готовке без этого никуда.

Я кивнул.

Она снова стала помешивать воду. Замялась. Поморгала. Посмотрела на нож.

— Что-то... что-то у меня болит голова. Можешь посмотреть, чтобы она вся не выкипала? Подливай немножко, а я пойду полежу пока не придёт Мацуя. Только не говорили ему про... — она показала мне свой палец. — Волноваться будет.

Я кивнул и занял освободившееся место возле плиты. Посмотрел на воду. К этому времени кожица уже совершенно растворилась. Что это было? Мешая и подливая, и заменяя воду я снова и снова воспроизводил в своей памяти её глаза. Считалку. Этот голос. Семь минут. Восемь... Десять.

Ничего.

Я уже было выдохнул, как вдруг раздался звон. Это гремел телефон. Я приоткрыл дверь, намереваясь позвать Нанако, и увидел, что девушка лежит на кровати и спит. Тогда я покачал головой и скорее подобрал трубку, чтобы её не разбудить:

— Кто э...

— Все на месте? — раздался голос Икари.

— ...Что-то случилось? Нет.

— Где они?

— Там сям. Кто у себя дома, кто в магазине.

— Это срочно, — в его голосе звучало напряжение. — Обнаружен НИС. Рядом с вами, в вашем дистрикте. Немедленно отправляетесь на ближайший полигон.

Щелчок.

Звонок оборвался.

НИС...

Я повернул голову и посмотрел через щелочку приоткрытой дверцы в спальню. Нанако лежала на полу, закутавшись в одеяло. Глаза её были зажмурены, а губы приоткрыты.

Сон девушки был крепким, но явно неприятным, как будто она видела...

Кошмар.

...

...

...

13. давай

Я не идиот.

Мне бы хотелось сделать вид, что я не понимаю, что сейчас произошло, но это невозможно.

Я поднялся и тихо, сам не знаю почему, ибо для меня было величайшим облегчением, если бы девочка проснулась, прошёл в спальню. Наклонился. Посмотрел на лицо Нанако.

Девочка морщилась и ворочалась. Ей явно снился дурной сон. Осторожно наклонившись, я коснулся её плеча и попытался разбудить. Не вышло. Я покачал её тельце, стиснул носик пальцами — ноль реакции.

Тогда, поднявшись, я снова глянул на часы в зале.

10:31

Я стиснул зубы.

Не знаю, что за существо овладело ей пару минут назад, но это создание явно бросало мне вызов. Давай поиграем...

Я присел и, подпирая свою нежную верхнюю губу тыльной стороной ладони, задумался.

В зале шумела кастрюля.

Вода стремительно выкипала.

И так... Так. Надо собраться... Какие у меня варианты?..

Я вызвал в памяти лекции, которые читал Икари. Я помнил не все из них, но рваная плёнка моих воспоминаний таки сыграла нужные кадры.

Если человека становится «заражённым», он уже больше не человек. Его никто не называет человеком. Он превращается в «источник заражения», подлежащий «ликвидации». Не убийству, ликвидации. Какое словечко.

Это было неминуемо. Ведь если его не ликвидировать, остановить НИСа невозможно. Монстр снова и снова будет наполняться своей особенно силой. В этом мире её называли ЭИЗ (энергия иного измерения). У моего предшественника было более лаконичное название: серый туман.

Силы НИСов не были статичны. Ещё во время битвы против нашего первого монстра, нам заранее сообщили, что последний был сперва «Первого», а затем, когда мы вышли на поле боя, стал «Второго» ранга. Ранги определяли разрушительный потенциал этих созданий.

Всего их было... Перед моими глазами промелькнула зелёная доска, на которой Икари старательно рисовал табличку своим красивым почерком:

«Ранг-1: Разрушительный потенциал на уровне улицы. При своевременном обнаружении использования СТРАЖЕЙ можно избежать».

«Ранг-2: Разрушительный потенциала на уровне квартала, рекомендуется использовать одного «Стража» второго уровня, либо отряд первого».

Отряд первого уровня... Точно. У Стражей тоже была своя ранговая система. Но её я совершенно не помню. По всей видимости, этот урок пришёлся на вахту Ямато.

«Ранг-3: Разрушительный потенциал на уровне блока».

Уже серьёзно. «Блоком» считался пригород, в котором я сейчас находился. Его ухабистые улицы тянулись до горизонта, и проживало на них больше двадцати тысяч человек. Это место даже эвакуировать быстро не получится. Если что-нибудь случится, жертвы будут неминуемы.

«Ранг-4: Разрушительный потенциал на уровне Оборонительного района».

Иные оборонительные районы простирались как небольшие города. Сила — соответствующая. Чтобы сдержать такую угрозу нужна была дюжина СТРАЖЕЙ, и чтобы все они были ветераны.

«Ранг-5: Разрушительный потенциал на уровне Города».

Целого города. Как наш, 42-й. Сколько здесь проживало человек? Десять миллионов? Двадцать? Больше тридцати, если считать всю агломерацию. Чтобы её уничтожить не хватит и десяти водородных бомб, и в то же время НИС пятого ранга мог превратить это место в пустыню. Чтобы остановить эдакую Годзиллу (версия 2021 года) нужна была армия СТРАЖЕЙ при содействии элитного легиона.

И наконец...

«Ранг-6: Разрушительный потенциал неограничен. Пример: Вестник».

Вестник.

Не успело это слово промелькнуть в моей голове, как как я вспомнил фото. Обыкновенную фотографию, которую Икари продемонстрировал нам во время очередного урока. На фотографии не было ничего конкретного. Камни. Дым. Огонь. Руины. Сплошная разруха, а на её фоне, где-то далеко, возвышается в небеса и даже выше, за облака, в стратосферу, чёрный силуэт. Это был Вестник. Тот самый Вестник, который уничтожил восемьдесят процентов суши этого мира и девяносто процентов населения.

Это была не единственная его фотография. Были другие. Но все они находились под запретом. Правительство строго контролировало их распространение, ибо научным способом было доказано, что один образ, одно воспоминания про Вестника могли привести к заражению. Его фотографии были заразны. Икари даже рассказывал нам случай, когда люди, террористы, отправляли его фото по почте, точно конвертики сибирской язвы, и плодили таким образом НИСов. Занятная история, но сейчас явно не самое подходящее время, чтобы вспоминать её подробности.

Именно поэтому следует ликвидировать источник заражения как можно раньше.

Некоторые НИСы рождались на первом ранге, некоторые на втором, на третьем... Даже на четвёртом. Вестник, кажется, появился прямо на Шестом. И в то же время сразу после своего рождения их сила начинает стремительно возрастать. Через тридцать минут НИС первого ранга переходит на второй. Ещё через тридцать — на третий. Ещё через тридцать — на четвёртый, пятый, и наконец, в теории, на шестой.

Спешка была необходима. Дело было даже не в том, что в случае промедления монстр учинит страшные разрушения. Это была гонка со временем, и в случае нашего поражения человечеству придёт конец.

Снова смотрю на часы: 10:33. Икари позвонил четыре минуты назад. Я прислушался: тишина. В прошлый раз к этому времени уже во всю ревела сирена. С другой стороны, в прошлый раз рядом была машина, которая могла сразу доставить нас на полигон. Теперь же нам нужно было добираться до него самостоятельно. Если в это же время начнётся эвакуация, на улице возникнут страшные пробки. Наверное, Икари специально сказал, чтобы не били тревогу, пока мы не прибудем на место.

Это было чревато. Не все успеют сбежать. Погибнут люди. В каждую секунду промедлению с моей стороны и со стороны других можно было вписать дюжину человеческих жизней.

Я поднялся и посмотрел на спящую девочку в спальне. Бледные, тонкие пальчики Нанако сжимали одеяло. Она закуталась в него, и её тело, лишённое нижней половины, напоминало маленькую куколку. Младенца в пелёнках.

Сейчас, именно сейчас, она казалась как никогда хрупкой и жалкой. От одного вида этого ребёнка сердце обливалось кровью.

Я посмотрел на кухонный столик и схватился за нож. Покрутил. Лезвие было не очень острым, но для детской кожи — сгодится. Убью её, и НИС исчезнет. Затем придёт Мацуя, увидит сестру, упадёт на колени, заплачет, — и я воткну тот же ножик ему в затылок. Стражи и так находились в повышенной группе риска. За ними нужен был глаз да глаз. Если братик увидит свою драгоценную сестру с порезанным горлом, он сорвётся, и его тоже придётся:

— «Ли-кви-ди-ро-вать», — проговорил я, с презрением морща носик.

Затем я сложу их трупы в ряд, дождусь прибытия службы Ликвидации с их чёрными пакетами, поставлю роспись, получу премию «за гражданскую инициативу», а может быть даже и медальку, и стану героем.

В смысле, героиней.

— Ха...

Я ведь уже говорил, что, несмотря на свою доброту, человек практичный?.. Что если для спасения всего мира нужно убить невиновного, пускай даже ребёнка, я это сделаю?

Говорил, да.

Врал.

Я усмехнулся, выбросил нож, выключил плиту и выгнул спину. Подумать только, едва проснулся, а уже утомился. Какая же огромная у Ямато была грудь! Прямо гигантская для её возраста... И вообще, мне кажется, или она до сих пор продолжает расти?..

Я покачал головой и снова посмотрел на лежавшую в полутьме девочку.

— Хочешь поиграть, ублюдок? — я осклабился. — Давай поиграем...

Я зашёл в спальню, вытянул руку и прошептал:

— Амонус гранде.

14. выносливость

Внутри меня завихрился туман. По моим расчётам, в мире Ямато магия работала с задержкой примерно на два ранга. Другими словами, мои текущие силы позволяли мне использовать заклятия до Второго круга включительно.

Вспыхнул свет. Вокруг девочки образовалась плотная золотистая корочка. Пулемётную очередь она не выдержит, но, если упадёт потолок или случится ещё что-нибудь в этом роде — убережёт.

Затем, не теряя времени, я вышел из дома и нетерпеливо стал дожидаться Мацуя. Стоило на дороге показаться его силуэту с белым пакетиком в руках, как я немедленно бросился навстречу:

— Икари вызывает, срочно, НИС, — сказал я на одном дыхании.

Парень замер. Затем на его лице отразилось волнение. Он установился на свой дом, собрался ринуться туда, но я удержал его за плечо и сказал:

— Всё нормально, я унесла её в убежище. Бежим!

Мацуя помялся, кивнул, бросил пакет и ринулся за мной. Пока мы бежали, я услышал его голос:

— Спасибо!

Я скривил улыбку.

Не за что...

Вскоре я запыхался, и Мацуя вырвался вперёд. Я был не против, ибо не имел ни малейшего понятия, где находится полигон, но пропустил я его не по своей воле.

Моё тело, тело Ямато, было, как я уже говорил, не очень спортивным. Грудь клонила вперёд, а тонкие ножки дрожали и постоянно заплетались. В какой-то момент я остановился, согнулся, положил руки на коленные чашечки и стал отчаянно глотать воздух.

Мацуя бросил на меня взволнованный взгляд. Затем помялся, покраснел, протянул руки...

— Что? А... — он что, серьёзно мне это предлагает?.. — Даже не думай, ты меня не поднимешь. Сейчас, фух...

Я сделал ещё один глубокий вдох, сглотнул.

Кажется... Кажется было заклятие на этот случай, на Выносливость, точно... Я прикрыл веки и прошептал:

— «Амонус гранде...»

Туман внутри меня завихрился и стал разливаться по рукам и ногам. И я воспрял. Меня заполнила сила. Я выпрямил спину и бросился бежать. Мацуя сперва оторопел, а затем кинулся за мной. Краем глаза я заметил удивление у него на лице. Вскоре он снова вырвался вперёд, но время от времени продолжал оглядываться. Сперва взгляды его были растерянными, но потом в них засияло глубокое уважение...

Наконец, забравшись на очередной холмик, мы увидели в самом конце дороги, снизу, ровную площадку. Это был полигон. Мы устремились вниз.

На месте нас дожидался Икари. Он стоял возле машины. Завидев нас, он достал телефон и позвонил. К тому моменту, как мы забежали на песок, уже во всю ревела сирена.

Спускаясь на лифте, я видел, как отворяются двери, и как люди, бледные, напуганные, с вещами и детьми на руках выбегают на улицу. Затем кабинка полетела вниз, и передо мной стали змеиться стальные провода...

— Остальные скоро будут, — заявил Икари, когда выслушал очередной звонок. — Ждите.

— Но... — воспротивился Мацуя, однако мужчина покачал головой.

— Все вы должны выйти на поле боя одновременно. Таков протолок. Это и тебя касается, — он строго посмотрел на меня.

— Знаю, знаю, — я отмахнулся.

Видимо, ему всё-таки не понравилась самостоятельность, которую я продемонстрировал во время прошлого сражения.

Икари бросил на меня испытующий взгляд, затем взял уже снова звеневший телефон и быстрым шагом направился по своим делам. Я и Мацуя остались стоять возле герметичного шлюза в раздевалку. Некоторое время я бегал глазами по стенкам ангара, пытаясь найти часы. Сколько времени уже прошло? Пять минут? Десять? Даже если НИС изначально был на первом ранге, к этому времени он должен был по меньшей мере добраться до второго ранга. А команда ликвидации — они уже работают? Как быстро они смогут найти Нанако? Как вообще они находят заражённых? Может, у них есть какой-нибудь детектор? Особенный радар? Нет, если бы всё было так просто, они бы пускали по нужному дому ракету, и дело с концом... Мацуя, наверное, знает, как это происходит. Он же у нас прилежный ученик.

Я посмотрел на парня и на секунду удивился. Он держал свою голову прямо и не хмурился, но при этом руки его были сжаты в кулаках, и костяшки их были белыми, как мел.

— Волнуешься?..

Он повернулся.

— В смысле, за Нанако?..

Он открыл губы, помялся, кивнул.

— Она тоже о тебе волнуется, знаешь ли.

Парень удивился

— ...Так что постарайся сосредоточиться. Сделать всё... Как надо. Представляешь, что будет с бедной девочкой, если она потеряет своего брата?.. Поэтому нужно сконцентрироваться на деле и выжить. Ну и заодно убить эту тварь, почему бы и нет, — я пожал плечами.

Мацуя замялся, сперва, но постепенно руки его разжались. Он выдохнул и сказал:

— Спасибо...

— Ты уже говорил.

Он покраснел. Затем сказал, не столько мне, сколько самому себе:

— Я не позволю, чтобы с ней что-нибудь случилось...

Я промолчал.

Не позволит, да... Если бы ещё это дело зависело от нас, а не... Случая.

Я посмотрел на свои чёрные туфельки и задумался. Что же мне делать? Остановить НИСа было невозможно... Вернее, возможно, но был только один способ это сделать, совершенно для меня неприемлемый. Нужно было придумать что-нибудь другое... Но что?

Первые НИСы появились тридцать лет назад. Тридцать лет весь этот мир ломал голову над тем, как избавиться от этих монстров, и не придумал ничего лучшего, чем расстреливать детей.

Я вспомнил бледное, испуганное лицо солдата, который застрелил Маю, вспомнил Икари... Это он отдал тогда приказ, но перед этим, прежде чем надеть свою маску сухой отстранённости, прежде чем глаза его стали стеклянными, в них что-то промелькнуло... Он не хотел этого делать. Никто не хочет этого делать. И всё равно они делают, потому что по-другому нельзя.

Я похрустел пальцами.

Что же мне делать...

Пока я ломал голову, показались Кирияма и Мурасаки. Парень встал передо мной и поклонился. Мурасаки посмотрела на это, прыснула, и направилась в раздевалку. Мы пошли за ней.

15. вопрос размера

Пока я залезал в костюм, бежал по коридору и протискивался в железное гнездо, в моей голове роились мысли. Мой мозг напоминал заевшую пластинку, которая снова и снова прокручивает одни и те же ноты: победить НИСа невозможно... НИС — это симптом... бороться нужно с заразой... зараза — это заражённый... Нужна «ликвидация»... И так по кругу. Лишь когда я усеялся в кресло и накрыл глаза тёмной сталью, все мысли растворились в дымке серого тумана.

Правильно я сказал Мацуя. Сейчас нужно сосредоточиться на деле. А не то мы не только не сможет одолеть НИСа, но сами умрём.

Меня перевели в горизонтальное положение и потащили на огромных рельсах по тёмному туннелю. Сам я в это время старался прощупать своё новое железное тело. Почти сразу я заметил некую перемену, которая произошла с тех пор, когда я в прошлый раз облачился в СТРАЖА. Стальной титан ощущался как-то... иначе. Но почему? Стараясь разобраться в своих ощущениях, я совершенно не заметил, как поезда закончилась, и гигантский механизм стал поднимать меня на поверхность.

Лишь когда на глаза мне брызнул кислый, как лимонный сок, солнечный свет, а сверху разверзлось голубое небо, я понял: дело было в тумане.

Управляя титаном, я ощущал себя своеобразным мозжечком для нервной системы из огромных железных проводов. Вершиной айсберга, большую часть которого скрывают тёмные воды.

Собственный туман казался мне мизерной каплей на фоне тумана моего СТРАЖА. В то же время я не имел полной власти над последним. Мне приходилось управлять им как кукловод управляется своей марионеткой.

Помню, я где-то читал, что титаническая жизнь невозможна потому, что нервные сигналы, которые испускает мозг, будут не успевать добираться до рук и ног. Километровые великаны, существуй они в реальности, были бы неповоротливыми, как малые дети. Прежде я напоминал себе именно такого переростка. Но теперь, по крайней мере отчасти, это изменилось.

Моя собственная туманность стала гуще и пустила более глубокие корни.

Я шагнул вперёд, затем ещё раз. Все остальные ещё только приподнимали ноги, а я уже прошёл несколько метров... Вернее, несколько сотен метров. Всё ещё непривычно размышлять в таких масштабах.

Я так увлёкся ощущением свободы, что не обратил внимание на то, как заметно отдалился от своего отряда. Лишь когда в моих ушах проскрипел механический голос Икари: «Х4, вернитесь на позицию...» я остановился в ожидании остальных.

Последующую дорогу мы продолжали ровным строем. Под ногами простирался тот самый пригород, по улицам которого ещё недавно я и Мацуя бежали сломя ноги. Теперь они проносились за один шаг. Это было странное, немного забавное ощущение, долго смаковать которое, к сожалению, не было возможности, ибо через минуту снова загремела рация:

— Объект перед вами. Пять километров.

Я прищурился и увидел чёрную фигуру на фоне огромного голубого неба.

Фигура была неразборчивой, но явно титанической. Интересно, почему все НИСы такие огромные? Причина явно была не только в концентрации туманности, ибо, по крайней мере в моём случае, туман мог приобретать совершенно любые формы и размеры. Даже мои нынешние габариты в образе фантома были не более чем олицетворением моего самосознания. Именно поэтому, когда я впервые очнулся в мире сновидений, на мне уже были штаны. Я к ним привык и просто не мог представить себя без них.

Что же касается НИСов... Возможно в их случае туман напоминает как бы ветер. Если в сознании заражённого появляется трещинка, он проносится через него и приобретает определённый «аромат», пропахивает его страхами, тревогами, кошмарами, а затем обретает конкретную форму... Всё равно что страшный сон, не один образ, но весь целиком, вся сцена, которая нас пугает. А сцены в большинстве своём довольно большие. Отсюда и габариты.

Это первая теория.

Вторая состоит в том, что больше все обитатели этого мира боятся Вестника. Последний — гигант, вот и остальные НИСы, олицетворения человеческих кошмаров, тоже приобретают его габариты.

НИСы бывают самые разные, но все они кажутся странными и гротескными. Неудивительно, ведь они представляют собой бесформенный ужас конкретного человека, нежели более определённые фантазии и мифы целого народа, как это было в мире Файрана.

И действительно, когда мы подошли поближе, нам предстала невообразимая картина: посреди улицы стояли... Качели.

Огромные, чёрные качели вышиной в дюжину метров, как чёртово колесо. Их балки упирались в один холм с одной стороны, и в другой — с другой. Между ними на верёвочках висело красное сидение.

Мы остановились.

Что это?

Глупая фраза: я ожидал всё что угодно, но не это, но ЭТОГО я действительно совсем не ожидал.

Дунул ветер.

Качели заскрипели.

В мои уши вонзился металлический хруст.

Сложно сказать, как долго мы стояли бы и смотрели на эту странную картину, если бы из рации не раздался голос Икари:

— Визуальный контакт подтверждён... Расстояние до цели — два километра. Сохраняйте дистанцию. Время... Одиннадцать минут до следующей трансформации. Команда ликвидации уже на месте. Ждите.

Ждите... Я покосился налево — Кирияма и Мацуя. Направо — Мурасаки. Да, в такой ситуации можно только... Ждать.

Некоторые НИСы по природе безвредны. Или достаточно медлительны, чтобы не представлять серьёзной опасности. От таких следует держаться подальше и не провоцировать. Задача Стража не уничтожить монстра, это невозможно, но задержать и предотвратить ущерб, который он может нанести. Главное — выиграть время, а значит нам только на руку, если враг ничего не делает.

Краем глаза я заметил, как прочие железные великаны немного расслабились.

Сам я напрягся.

Я не мог позволить им провести ликвидацию. Значит, стоять на месте и смотреть мне было нельзя. Нужно что-нибудь сделать... Но что? Весь мир больше тридцати лет пытался придумать другой способ остановить НИСа — и всё безуспешно. Какие у меня были шансы?

Ладно... Вариантов немного. Будем действовать по обстоятельствам.

Я стал медленно поднимать ногу...

16. качели

Жаль нельзя отключить рацию... Забавно, когда Икари с его повадками робота выходит из себя, но сейчас его крики будут только действовать мне на нервы. Прямо как GPS, когда сворачиваешь «не туда»: поверните направо, поверните направо, пожалуйста, поверните направо... Вот, начинается:

— Приказываю остановиться, повторяю, приказываю остановиться и держать позицию...

Как я угадал...

— Х3, я приказываю вам остановиться и вернуться на позицию!

...Стоп, что?

Не успел я сделать первый шаг, как раздался грохот. Чёрный великан, доспех Мурасаки, громоздкой, но стремительной поступью зашагал в сторону качелей.

— Х3, я приказываю остановиться! — воскликнул Икари. В его голосе появились тревожные нотки.

Мурасаки продолжала свой уверенный марш. Прямо как ребёнок, который, несмотря на крики родителей с балкона, продолжает играть на детской площадке.

До качелей оставалось всего ничего. Чёрный титан приподнял руку, словно собираясь присесть на них, как вдруг меня пронзила дрожь, и я понял: ни при каких обстоятельствах нельзя допустить, чтобы она села на эти качели. Не успел Икари крикнуть: «Х4, останови её!», как я уже бросился вперёд, схватил титана за плечо, потянул со всей силы и опрокинул на землю.

Железный великан с потрясающим землю грохотом рухнул на пригорок и раздавил несколько домиков.

— Ай! — закричала рация голосом Мурасаки, но я не обратил на неё внимания. Мой взгляд упирался в качели. Между нами было несколько десятков метров, но последние заполонили всё моё сознание без остатка...

А что если присесть на них? Что если присесть и немного, самую малость, капельку покачаться?..

...Вперёд, назад.

.Вперёд, назад..

Вперёд, назад...

Наваждение было мимолётным, словно тонкая пелена, корочка на поверхности сознания, которая треснула от первого же усилия мысли. Мир прояснился. Я пришёл в себя и вдруг ясно увидел, как моё тело... Нет, как тело железного великана под моим управлением пронзают тонкие струйки серого тумана, образуя внутри него как бы новую нервную систему.

Я немедленно выпустил собственную туманность, старательно вырывая все эти заросли, словно человек, который вылез из болота и теперь срывает прицепившихся пиявок.

Между нами завязалась борьба. Железный великан задрожал, превратившись в натуральное поле битвы, и дрожь его землетрясением отзывалась на окружающем мире. Впрочем, вскоре я перестал это замечать. В этом противостоянии сосредоточились все ресурсы моего сознания, отчего крики из рации и вообще весь мир вокруг ушли на второй план.

Только пиявки.

Только жгутики.

Больше ничего...

Вдруг некая сила потянула меня назад, вырывая из цепких лап. Я опомнился, мир прояснился, и привкус крови выступил у меня на губах. Синий великан тащил меня за пояс. Я пришёл в себя, вскинул ногу и со всего размаха, который мог позволить в своём положении, зарядил по качелям. На них появилась глубокая вмятина. Раздался треск, за ним последовал грохот, и мы вместе с синим великаном рухнули на землю.

Не теряя времени, я поднялся, схватил Мацуя за руку и помог ему приподнять своё неповоротливое тело на ноги.

— Всё в порядке, — крикнул я в динамик, когда увидел, как синий великан неуверенно приглядывается к моему поясу, как будто собираясь снова за него схватиться.

Титан замялся.

Раздался голос:

— Хорошо...

Я кивнул и немедленно посмотрел на качели.

В воздухе всё ещё висел протяжный железный треск, даже несмотря на то, что мой удар прогремел пару секунд назад. Сперва меня это удивило, но потом я прислушался и понял, что никакой это был не треск, нет, это был рёв... Болезненный рёв. Оно было живое.

— Кирияма, стреляй!

— X2, залп!

Мой голос и голос Икари прозвучали почти одновременно. Ошарашенный Кирияма в своём доспехе, похожем на алый скелет в железном костюме, сперва растерялся, но затем всё же выкинул руку и выпустил луч алого света. Асфальт под ним раскраснелся и стал стремительно таять, превращаясь в лаву.

Выстрел сперва прошёл мимо, но Кирияма его поправил, и лазер вонзился в подпорку качелей. Повеяло жаром, треск усилился, он вообще не затихал, и тут...

Оно стало приподниматься.

Качели сперва отпрянули в сторону, а затем с ужасающей быстротой стали выпрямляться в небо. Одна из арок вытянулась и раскинула железные балки в стороны — теперь это были ноги. Другая скривилась и превратилась в руки монстра. Красное сидение, свесившись посредине, вдруг раскрыло посреди себя отверстие. Сперва из него стали вырываться клубы дыма, а затем с нижней и верхней стороны прорезались тысячи маленьких зубчиков.

Монстр возвысился в небеса. На своих тонких, как у сенокосца, ножках, он был в два раза выше любого из нас.

Я опомнился первым.

Вернее, мне показалось, что я опомнился первым, ибо в тот самый момент, когда я приподнял ногу, чтобы шагнуть вперёд, раздался голос Икари:

— Х1, Х2, залп, Х3, х4, установите оборонительный рубеж!

Великан Мурасаки к этому времени оправился и немедленно, возможно даже слишком быстро, вырвался вперёд и выхватил свою чёрную катану. Я встал возле него, разминая руки. Монстр находился прямо перед нами. Его пасть, подвешенная на тонких верёвочках, стремительно раскалялась. Вот он уже приподнял свою ногу, намереваясь шагнуть в нашу сторону, и шаг его был такой широкий, что наверняка после этого мы бы оказались под ним, когда слева и справа вспыхнули раскалённые лучи.

Мацуя и Кирияма вместе выстрелили в железные лапы чудовища. Монстр задрожал и снова издал скрипучий железный рёв. Затем он свалился на колени и стал извиваться как насекомое, лапки которого застряли в чём-то липком.

— Хорошо... Держать позицию, — скомандовал Икари.

Время от времени выстрелы прерывались. Чудовище пыталось приподниматься на свои лапы, но, стоило ему хотя бы немного пошевелиться, и два луча, синий и красный, снова прибивали его к земле.

Мы с Мурасаки стояли в один ряд, готовые в любой момент наброситься на него и ударить.

Наблюдая за потугами зверя приподняться, я уже было задумался о том, как его можно прикончить, когда в животе у меня как будто что-то съёжилось.

Сперва мир показался мне кристально чистым, а затем посреди воздуха повисло напряжение. Незримая дрожь охватила всё вокруг.

На долю секунды я растерялся.

А потом вспомнил:

«Время».

Сколько сейчас было времени?.. Даже не так, сколько времени прошло с тех пор, как Нанако заснула?

Я хотел спросить, но затем вспомнил, что в процессе операции Стражам такое не говорят. Слишком опасно — временное ограничение действует на нервы. И тем не менее, по крайней мере по моим ощущениям, прошёл уже целый...

— Всем юнитам, — прозвучал голос Икари. В нём не было даже намёка на чувства. Шрифт Courier New по белому листу.

— Бегите...

17. ранг 3

И тут раздался скрежет. Я немедленно посмотрел на НИСа, прибитого к земле. Его тело охватили звенящая вибрация...

В моей голове раздался мелькнула надпись, сделанная мелом на зелёной доске:

«Ранг-3 — Разрушительный потенциал на уровне блока.

А затем всё опустело, мысли оставили меня, и на смену им пришла... Ясность.

С ослепительной ясностью я наблюдал, как по всему телу монстра сперва побежали маленькие трещинки, а затем из них брызнул серый туман... Снова раздался треск. Зверь схватился за красное сидение, которое заменяло ему лицо, и стал растягивать своими тонкими железными лапами, в которых, казалось, появилась дюжина новых суставов, свою пасть.

С другой её стороны в это время стремительно надувался чёрный мешочек. Он был похож на... На живот роженицы, который разбухает на ускоренной съёмке.

Стоило этому образу промелькнуть у меня перед глазами, как внутри меня всё скрутило, и к горлу подступила едкая рвота. Я сдержался и продолжил наблюдать.

В какой-то момент красное сидение рухнуло под тяжестью собственной ноши. Теперь она напоминала заднюю половину пчёлки, и всё равно становилась всё больше и больше, разрастаясь на сотни метров. Наконец из клубов дыма, извергаемых зубастой пастью демона, вытянулись две тощие чёрные руки. Они раскрыли глотку и стали медленно вытягивать своё тело наружу.

Сперва показалась обгоревшая макушка, затем худая, пепельная шея, маленькое тельце, копчик... Огромный монстр, размером с океанический лайнер, вывалился на пригород. Я даже не заметил, как вместе с остальными бросился бежать назад. Эта тварь могла задавить нас своими габаритами.

Умчавшись на добрый километр, я снова присмотрелся к чудовищу. Некоторые вещи становятся более разборчивыми, если смотришь на них с удаления. Теперь я видел, что титан напоминает обгоревшее тело, одно из тех, которые находят в руинах сгоревших до основания зданий. Это был выжженный, чёрный от копоти труп... У которого не было ног — на их месте барахтались обугленные культи.

Монстр приподнял голову. У него не было лица. Все его черты были выжжены, и всё равно я понял, что он пытается закричать — вместо этого из обгоревшей раны, заменявшей ему рот, стали вырываться клубы смолянистого дыма.

Мы застыли. Рация кричала голосом Икари, но никто не обращал на неё внимания. Все четверо, — Мурасаки справа, Мацуя и Кирияма слева смотрела на трепещущее чудовище.

Вдруг тварь вскинула голову и выкинула свою чёрную руку. Монстр был слишком далеко, его рука не могла до нас дотянуться... Сперва. А потом она резко удлинилась и устремилась в нашу сторону. Я не успел опомниться, как она сомкнулась прямо на Мацуя и захватила пояс его синей брони своими обугленными пальцами, каждый из которых был размером с его ногу. В рации раздался хрип. Я бросился на помощь, крикнул:

— Мурасаки!

И чёрный доспех, растерянно наблюдавший за происходящим, вздрогнул и ринулся за мной.

Я схватился за чёрный палец, пытаясь его разомкнуть, и ощутил жар на своих ладонях, как будто взялся только что вскипячённый чайник. Из моего горла вырвался высокий вскрик, который немедленно заглушили крики Мацуя. В месте соприкосновения чёрных пальцев его броня погнулась и раскалилась до красна.

Я напряг все свои силы, пытаясь оттянуть пальцы... И у меня не вышло. Их хват был крепким, как железные тиски. Монстр стал сильнее, намного сильнее. Я был абсолютно беспомощным перед лицом этого чудовища. И даже когда прибежала Мурасаки и рубанула своей гигантской катаной, она оставила лишь тонкий порез глубиной в пару метров, в то время как палец монстра был толщиной в дюжину.

Крик Мацуя смешался с шипением. Его броня покраснела. На дорогу падали и бурлили капли раскалённого железа.

Если бы только у меня была моя булава, тогда... Проклятье!

— Мурасаки, ещё раз! — крикнул я в динамик.

— Что... — чёрный доспех вздрогнул и на секунду замялся, но потом всё же замахнулся и рубанул катаной по большому пальцу монстра. Лезвие прошло на пару метров и зависло.

— Что теперь? — раздался раздражённый голос Мурасаки, и тут же притих, когда я оттолкнулся от земли и подпрыгнул.

Новоявленная ловкость позволяла мне намного лучше управлять моим железным телом. Я подбросил его и навалился на лезвие катаны всем своим весом. Он потянул её вниз, затем и Мурасаки поднажала, клинок полетел дальше и... завис. Завис на половине, так и не разрубив проклятый чёрный палец.

Когда мои ноги снова опустились на землю, я почувствовал жар. Повернувшись, я увидел ужасную картину. Лужа раскалённого железа стала в несколько раз больше. А Мацуя уменьшился. За стальными пластинами его доспеха проглядывался массивный человеческий скелет. Крики из рации затихали. Ему оставалось недолго. Считанные секунды. Шесть.

Пять.

Четыре.

Раздался треск.

Три.

Сейчас Мацуя переломит надвое.

Один.

В последнюю секунду я схватил его плечо и стал наполнять своей туманностью. Синий великан вздрогнул и на секунду застыл. Чёрные пальцы перестали плавить его сталь и кости, но задержка была мимолётной. Моя туманность убывала как из перевёрнутого ведра. Немедленно отпрянув, я снова подпрыгнул и опять надавил на катану. Раздался грохот, железный палец рухнул на землю и, шипя, стал проплавлять себе дорогу в земные толщи...

— Бежим! — я схватил обгорелого Мацуя и бросился назад. Мурасаки побежала за мной. Оставшиеся пальцы было ринулись в нашу сторону, но в них ударил красный луч — Кирияма. Он выиграл нам пару секунд и позволил пуститься в бег.

Раздался треск, из рации снова затрещал голос Икари. Долгое время... Или по крайней мере время, которое показалось мне долгим, хотя в действительности после нападения монстра не прошло даже минуты... Он молчал, видимо не желая беспокоить нас в эти смертоносные секунды, когда любое лишнее слово может отвлечь, а любое отвлечение может привести к смерти. Но теперь он заговорил, голосом нарочито спокойным:

— Всем юнитам... Приказываю отступить на семь километров. Повторяю, немедленно отступите на безопасное расстояние семи километров и ожидайте подкрепления из прочих оборонительных округов... — пауза, — через десять минут будет задействован протокол ликвидации Блока.

— !

После этих слов случилось лёгкое землетрясение. Его источником был синий доспех Мацуя. Выглядел он страшно, словно подгоревшая обглоданная рыба, от которой поднимался густой дымно-металлический смрад. Через стальные пластины белели кости и чернела трепещущая плоть. Только сейчас я вспомнил, что СТРАЖИ не были роботами. Они были живыми существами... И в данный момент одно такое существо дрожало от боли.

18. некро

И несмотря на это Мацуя смотрел прямо вперёд. Казалось, единственная фраза «протолок ликвидации», привела его в чувства и заставила забыть про всякую боль.

Я попытался вспомнить, что это значит, и в моей голове прозвучали слова лекции:

«Если команда ликвидации не успевает найти источник заражения прежде чем НИС перейдёт на 3-й Ранг, используется оружия массового поражения...»

Другими словами, если гангрена на пятке зашла слишком далеко, ампутируют всю ногу. В данном случае с помощью напалма или нейтронного оружия уничтожается целый квартал, в котором находится источник заражения.

На том уроке Икари показал нам несколько фотографий. На первый взгляд они изображали серую пустыню, и лишь когда он перешёл к третьему слайду, я заметил посреди обугленного пригорка очертания дверного проёма. Всё это время мы разглядывали город... А вернее его остатки.

Мацуя смотрел те слайды не отрываясь, даже не моргая; тогда я не заметил в этом ничего странного — он всегда был прилежным учеником, — и только теперь, вспоминая рассказ Нанако и чувствуя отчаянный хват её брата, которым он держался за моё плечо, чтобы не упасть, я всё понял.

Вздохнул.

...А затем выбросил из головы и сосредоточился. Что мне теперь делать? Десять минут. У меня было всего десять минут, и всё, всему конец. Десятки тысяч людей потеряют свои дома, тысячи, которые не успели укрыться в убежище, погибнут. И всё из-за меня. Потому что я решил спасти одну единственную девочку.

Моя голова невольно приподнялась и стала осматривать почерневшей от гари пригород. Если я сейчас найду её дом, мне нужно будет просто на него наступить, и всё закончится... Монстр умрёт, и я спасу город, спасу тысячи жизней...

Нет... Я не мог этого сделать. На мои губы вылезла горькая улыбка. Если уж играем в героя, то играем до конца.

Но что мне тогда делать?

Мой взгляд снова приподнялся на монстра, который валялся на земле, поджигая всё вокруг себя и поднимая ураганы чёрного пепла. Пальцы, которые мы ему с таким трудом отрезали, уже отросли. Победить эту тварь было невозможно. И даже если в ближайшее время прибудет обещанное Икари подкрепление, даже если другие, более сильные СТРАЖИ усмирят чудовище — они тоже не смогут его убить. Потому что никто не сможет его убить. Это невозможно.

Большой вопрос: сможем ли мы вообще продержаться эти десять минут...

Я был стальным гигантом, и в то же время перед лицом пылающего чудовища казался себе хрупким, как обычный человек. Прямо как тогда, во время битвы с некромантом...

Стоп.

Некромант! Некромантия! Перед моими глазами промелькнула серая книга, затем — конкретная страница:

«Перевоплощение смерти:

Позволяет временно погрузить безвольное или желающее, или спящее живое существо в вечный сон и тем самым умертвить оное. Используется для маскировки. На время действия данного заклятия даже паладин не сможет отличить настоящего мертвеца от временного.

Заклятие необходимо снять в течении нескольких минут, иначе иллюзия смерти станет явью

Круг заклятия: четвёртый...»

Что если я использую это заклятие на Нанако? Моё сердце затрепетало. Да... Да! Если единственный способ остановить заражение — это устранить, убить его «источник», почему мне правда этого не сделать? Умертвить девочку, а затем вернуть её к жизни! Почему бы и нет?

В моей душе стала разгораться надежда, как вдруг её окатили из ведра холодный воды.

«Круг заклятия: четвёртый»

В этом мире любые чары действовали с ограничением на два ранга. А значит прямо сейчас мне были доступны только заклятия второго круга. Проклятье! Неужели я ничего не смогу сделать? Думай Алекс, думай, думай... Что если использовать туманность моего СТРАЖА? Её было достаточно. Сработает? Нет... Она уже тогда, в первый раз показалась мне страшно вязкой и неповоротливой. В лучшем случае с её помощью я мог составить только самый простой магический знак первого круга... Тогда... ах.

Знаю.

Мне же просто не хватает тумана... На четвёртом ранге я могу прочитать заклятие второго круга. Значит, чтобы овладеть четвёртым, мне просто нужно перейти на шестой. Вот и всё. Но как это сделать? Да как обычно: убить порождения тумана. Но где мне его взять?

Какой глупый, глупый вопрос... Я приподнял голову и посмотрел на чёрного титана. Чудище накрывало собой по меньшей мере дюжину улиц, аки раскалённый утюг, из-под которого поднималась клубы густого чёрного дыма...

Подобраться к нему будет сложно.

Мой взгляд обратился в сторону, на другой «предмет». Я оставил Мацуя, раны которого постепенно закрывались, и сперва побрёл, а затем побежал в его сторону.

— Х4, назад! — крикнул Икари.

Я ускорился и вскоре остановился перед обугленной чёрной массой.

Ещё недавно «это» было пальцем демона. Его покрывало великое множество трещинок, из которых струился серый туман. Не обращая внимания на грохот рации, я опустил на него свои железные руки и сосредоточился.

После того как демон попытался подчинить меня своей воле, я немного наловчился управлять моей туманностью. Я протянул из неё тонкий жгутик и коснулся отрезанного пальца. В ту же секунду в меня устремилась серая гуща. У меня аж помутнело в глазах, настолько сильным был её напор. Совсем недавно я перешёл на Четвёртый ранг, но вот уже меня снова захватило ощущение внутренней полноты.

Паривший внутри моего сознания шарик серого тумана сгустился и стал напоминать футбольный мяч. При это он сохранил очертания, которые приобрёл после моего пребывание в теле дракона. Я перешёл на Пятый ранг, но это было ещё не всё. Стоило барьеру внутри меня надломиться, как яростные волны тумана разметали его во все стороны и устремились дальше, словно река, которая разрушила стоявшую у себя на пути дамбу. Футбольный мяч посреди моего сознания вздрогнул, но ещё больше делаться на стал. Вместо этого он начал сгущаться, превращаясь в подобие увесистого шара для боулинга.

Я был на пороге ещё одного изменения, — причём оно обещало быть не просто количественного, но качественного характера, однако в последний момент живительный поток иссяк. Устье реки пересохло, и когда я пришёл в себя и открыл глаза, то увидел, что чёрный палец совсем растворился. От него остался выжженный сероватый след и тлеющие угольки. Бесформенные камушки, которые остаются на месте костра и рассыпаются в прах при первом же порыве ветра.

Но своё дело он сделал. Я перешёл на Пятый ранг. Невероятный прогресс, но даже его мне было недостаточно. Повернувшись, я снова посмотрел на беснующегося чёрного монстра. Жар усилился. По меньшей мере целый километр вокруг него превратился в раскалённую пустыню. Земля под его массивной тушей растекалась, как вязкая магма.

Я медленно шагнул в сторону зверя и почувствовал на своей железной коже касание горячего ветра.

Из динамика раздался голос:

— Х4, вернитесь на позицию, это приказ.

Это был Икари.

— Эй...

А это Кирияма.

Я остановился и краем глаза посмотрел на своих напарников. Мацуя, всё ещё потрёпанный, горбился и едва держался на ногах. Справа от него стоял красный страж Кирияма, слева — Мурасаки.

— Икари, — сказал я спокойным голосом. — Дай минутку, пожалуйста, мне нужно с ними поговорить, — не дожидаясь ответа, я оборвал связь. Сам не знаю, как это сделал. Просто сделал и всё. Наверное, дело было в моей туманности. Она стала гуще, я и заполучил контроль над теми функциями СТРАЖА, которые раньше были недоступны.

Голос Икари потонул в помехах.

— Кирияма... Мацуя, Марусаки, — заговорил я спокойным тоном. В исполнении Ямато он звучал особенно проникновенно.

— Вы мне доверяете?

Наступила тишина.

Первым ответил Кирияма:

— Да!

За ним Мурасаки:

— Ты нормальная? Нет.

Наконец Мацуя:

— ...

Он промолчал... Сомневался, наверное.

Ну ладно.

— Отлично... — я улыбнулся и снова посмотрел на ревущую чёрную тушу. — Вот какой план... Кирияма, по моему приказу ты должен сделать точный выстрел. Даже если попадёшь в меня — неважно. Будет неприятно, но ты всё равно стреляй. Понял?

— Конечно!

— Но при этом ты должен находиться здесь, понимаешь меня? Не бежать на безопасное расстояние двадцати километров, но стоять прямо тут. Даже если всё взорвётся.

Алый череп вздрогнул. Наконец он понял, почему я так серьёзно подходил к своей просьбе. Если он решит остаться здесь, его заденет оружием массового поражения... И тогда большой вопрос, выживет он или нет. СТРАЖИ были НИСами только наполовину, а значит оставались уязвимы для обычного оружия. Помявшись, Кирияма медленно кивнул.

— Хорошо. Мацуя... Собственно, та же просьба.

— ...Я не могу, — синий великан опустил голову.

— Потому что беспокоишься о Нанако?..

Он притих.

19. рёв

— Потому что беспокоишься о Нанако?..

Он притих.

Видимо да... Мне захотелось рассказать, что это её жизнь сейчас висит на волоске, но говорить такое было рискованно. Мацуя был физически и морально потрёпан. Последнее, что нам сейчас нужно, это чтобы появился ещё один НИС.

Но как же мне тогда его убедить?..

Знаю.

— ...Если всё получится, мы уничтожим эту тварь, и нам не придётся использовать массовую ликвидацию.

Синий доспех Мацуя резко поднял на меня свой единственный круглый глаз.

— Пока мы бежали, я заметил вон там, — я указала в сторону, в которой находился монстр. — Окно. В нём кое-кто лежал. Спящий.

— Что?!

— Значит...

Рация немедленно заскрипела, затем повисла напряжённая тишина. Все понимали: если там, прямо у подножия монстра находился спящий человек — с высокой вероятностью это и был наш «источник заражения».

— Вот почему команда ликвидации его не нашла. Эта тварь была слишком близко! — крикнул Кирияма.

Я медленно кивнул.

Приятно, когда твоя ложь разрастается сама по себе.

Мацуя наклонил голову. Красные, подгоревшие мышцы, выступавшие за слоем его железной брони, немедленно напряглись. Всем своим видом он выражал предельную задумчивость.

Я старался его не торопить, хотя сам сгорал от нетерпения. Сколько у нас было времени до начала бомбардировки? Пять минут? Четыре? Предельно неприятные мысли. Только нервы ими трепать. Теперь понятно, почему Стражам не сообщают про врем...

— Я сделаю это, — раздался медленный, но решительный голос Мацуя.

— ...Хорошо, — я кивнул, улыбнулся про себя и перевёл взгляд на чёрного титана.

— Мурасаки...

— Нет.

Категорично.

— Я не об этом. Можешь бежать, если хочешь. Мне просто нужна твоя катана.

— ! — из рации раздался шум. Потом девушка замолчала. Я уже было собирался пойти на торг, — что бы ей такое предложить? Билеты в кино? — когда чёрный великан замахнулся и запустил свой меч в мою сторону. Я вытянул руку и поймал его прямо за рукоятку. Мою ладонь пронзила приятная железная дрожь.

— Спасибо...

Мурасаки промолчала. Чёрный титан постоял ещё пару секунд, затем повернулся и бросился бежать.

Вот и всё... Я проводил её краем глаза и снова обернулся к монстру. Самое время прочитать пафосную речь... Но на это совершенно не хватает времени, так что обойдёмся лаконичным:

— Let's go!

Я бросился бежать, и в моё лицо ударил раскалённый ветер. До чёрного монстра было примерно пять километров. Огромное расстояние, которое таяло прямо на глазах, растворяясь под широкими шагами моего железного титана, точно пятидесятиметровка для обычного человека.

С каждым шагом жар вокруг становился всё сильнее. Когда я пробежал половину дистанции, и черный великан протянулся на треть небосвода, он стал обжигающим. даже болезненным, прям как пар, который вырывается из носика закипающего чайника.

Ещё через некоторое время передо мной сгустился чёрный дым. Я махнул рукой, пытаясь его отогнать, как вдруг из чёрного марева возникла и попыталась схватить меня титаническая ладонь.

— Осторожно! — крикнула рацию.

Пора!

Мои колени согнулись, и железные суставы подбросили моё тело вверх.

В полёте я повернулся, совершил кульбит и опустился ногами на пылающую руку монстра. Из рации раздался удивлённый возглас. Продолжая использовать новообретённую ловкость, я выхватил катану и со всей силы рубанул по мизинцу монстра. Клинок пронзил его почти наполовину, прежде чем засторопился и зашипел.

Даже меня удивила сила моего удара. Ещё недавно мы с Мурасаки с трудом пронзали кожу этой твари... Наверное, всё дело было в том, что я поднялся до Пятого ранга. После этого туманность моего СТРАЖА сделалась ещё сподручнее. Я наловчился использовать больший процент его внутренней силы.

Если приложить энергию всех человеческих мышцы в одну точку, человек сможет поднять даже машину. Здесь, кажется, действовал похожий принцип.

Впрочем, сейчас явно не самое подходящее время, чтобы размышлять о таких вещах...

— Кирияма, ладонь! Мацуя, рука! — крикнул я по рации, когда почувствовал, как раскалённая кисть демона стремительно поворачиваться, пытаясь скинуть меня на землю.

— Сейчас!

Секунду спустя в чёрную ладонь ударил и прибил её к земле луч красного света; одновременно с ним я заметил синий лазер — это Мацуя остановил другую руку монстра, которую тот уже протягивал в мою сторону.

Долго им его не удержать. Я вырвал меч из чёрной плоти, замахнулся и снова ударил в уже проделанный порез.

Снова зазвучало шипение, но в этот раз клинок пролетел не очень далеко и углубился меньше чем на метр. Я приподнял его и увидел, что лезвие расплавилось и затупилось. Катана превратилась в железную палку.

Я швырнул её в сторону, рухнул вниз, схватился за наполовину оторванный палец монстра и потянул.

Железная кожа на моих руках плавилась и растекалась, обнажая белые кости. В нос вонзался смрадный запах серы, крови и палёного жира. Мне приходилось бешено барабанить пальцами, пытаясь ухватиться за чёрную плоть, ибо от её касания они таяли прямо на глазах.

Боль была невыносимая. Казалось, с моих рук сперва содрали кожу, а затем засунули их в сосуд, полный соли.

И всё же мои потуги оправдались. Через пару секунд маленькие струйки тумана стали бить из чёрного пальца, словно сотни миниатюрных гейзеров. И вот я уже собирался к ним присосаться, как вдруг раскалённые тиски схватили меня за пояс и потащили в сторону.

Другая рука пересилила луч, которым стрелял Мацуя, схватила меня и стала поднимать. С отчаянием я наблюдал, как порезанный палец стремительно отдаляется и обрастает новым, крепким слоем горелой чёрной кожи. Больше я ничего не мог сделать. Ещё одну такую рану нанести у меня не выйдет...

Монстр приподнял моё тело над землёй и резко сдавил его своими пальцами. Обжигающие чёрные отростки надавила на моё горло. Моя гортань превратилась в тонкий туннель, через который хлынула раскалённая копоть. Я брыкался и старался вырваться из цепкого хвата, и вот у меня уже стало получаться, как вдруг примчалась вторая ладонь, и давление помножилось на два. Мои руки прибило к бокам. Монстр яростно сжимал моё тело. Страшный хруст наполнил мои уши — это ломались мои собственные железные кости. Лава и кровь тонкой струйкой стекали по моим ногам и разливалась на землю, образую горящую лужицу.

Боль была невыносимая... а затем она притупилась, и в глазах у меня стало стремительно мутнеть, словно я падал в чёрную бездну.

Нет... Нет, я не могу умереть. Нельзя... Держись. Надо держаться. Надо что-то придумать. Если я умру... Я...

— Ра... Рар... Рэ...

...И тут железный рёв прорвался через пелену, сгущавшуюся над моим сознанием. Словно бешеный ветер, который разгоняет тучи и открывает за ними чистое небо, он стал стремительно возвращать мне ясность ума. Кто это рвёт? Я не понимал. А меж тем дрожь всё сильнее сотрясала моё тело, грохот нарастал, и слюна литрами стекала по моим зубам. И вдруг я осознал: это я. Я рычу. И со мной рычит мой СТРАЖ...

Обрыв.

Я рычу. И со мной рычит мой СТРАЖ.

20. красный великан

Я рычу. И со мной рычит мой СТРАЖ.

Стальная челюсть, до сих пор казавшаяся мне монолитной, разверзлась и обратилась зубастой пастью. Звериный рёв вырвался из недр моего тела, разбиваясь о стенки железного горла. На мгновение я увидел крылатого ящера; когда образ развеялся, мои клыки уже вонзались в чёрную фалангу, сжимавшую моё горло.

Тёмный жар стал наполнять мою глотку. Я извивался и кашлял сажей, при этом продолжая кусать, жевать и жрать. Наконец через черную копоть брызнула струйка серого тумана. Шарик внутри моего сознания начал темнеть и сгущаться. Вдруг внутри меня раздался треск, и моя туманность сжалась до размеров плотной железной сферы. Я перешёл на Шестой ранг, и сразу великая сила хлынула из глубин моего тела. Словно внутри меня образовался новый скелет. Мои дрожащие руки стали медленно разводить сжимавшие меня раскалённые тиски...

Мышцы моего СТРАЖА плавились, покрытые кипящей кровью, и тут же на их месте вырастали новые. Казалось, все сорок метров его роста обрели собственную жизнь. Мои вены и сухожилия извивались, как полчища насекомых. Смерть и рождение завернулись в петлю и вспыхнули ярким племенем. Я был фениксом, который сгорает и сразу обретает новую жизнь. И вот уже стальной шарик снова начинал вибрировать, и я ощутил приближение нового барьера, когда палец под моими зубами переломился, и демон выронил меня на землю.

Я приземлился на ноги, устоял и увидел, как чёрное чудовище с рёвом отвело свои раненые руки. Мне захотелось наброситься на него, и я уже сделал первый шаг, как вдруг... Время!

Время! Сколько у меня было времени? Я повернулся и бросился бежать. Слева мелькнули красный череп и синий великан:

— Дело сделано, бежим! — крикнул я в микрофон. Они стояли на месте. У черепа Кирияма отвисла челюсть...

— Бежим я сказал... Тьфу, сказала! Давайте!

Наконец они вздрогнули, повернулись и бросились наутёк, сотрясая землю своими неловкими железными шагами. В свою очередь я повернулся и стал разглядывать уличные указатели и корректировать маршрут: улица шесть... Улица пять... Улица Три... Дом семь, дом шесть... Наконец я заметил небольшой белый домик на бетонной платформе. Мой шаг сразу стал осторожней. Я замедлился, свалился перед ним на колени и осторожно заглянул в окно... Можно себе представить, какую страшную картину увидели бы домочадцы, если бы выглянули в этот момент на улицу.

Вскоре я услышал размеренные удары сердца под одеялом и разобрал очертания укутанного в него тельца.

«Амонус гранде», — прошептали мои губы.

Тельце вздрогнуло, и сердце застыло. Внутри дома повисла гробовая тишина... Однако продолжалась она недолго. Через несколько секунд чары спали, и вновь зазвучало нежное дыхание.

Тогда я повернулся, уселся посреди перекрёста, что было на удивление просто, ибо мои железные бока исхудали, подпаленные раскалённым касанием чёрных пальцев, положил руки на колени и вздохнул. Получилось? Сейчас узнаем. Я прищурился и стал рассматривать на горизонте чёрное чудовище. С этого расстояния, как и всё остальное в пределах миниатюрного мира, в котором я оказывался, стоило мне облачиться в СТРАЖА, монстр выглядел довольно маленьким. Более того, сейчас он показался мне... Жалким.

Природа некоторых вещей проявляется намного лучше, когда смотришь на них издалека. Наблюдая за чёрной кляксой, я вдруг понял, что никакой это не монстр, нет, очертания этого существа напоминают ребёнка, младенца, который не может ходить, и потому вынужден тащить своё тело длинными ручками... Это было неприятное, даже немного омерзительное существо, и в то же время от взгляда на него начинало щемить сердце...

Прошло несколько секунд. Чёрный калека вскинул голову, заревел без звука, и стал таять. Сперва он посерел, словно выгоревшее полено, а затем ветер начал разрывать его на части. Огромные, сухие куски его падали на землю и превращались в струйки серого тумана.

Я вздохнул.

Сработало...

Вдруг страшная усталость пронзила мои мышцы. Как будто на меня разом навалились сорок метров стали. СТРАЖ, ещё недавно бывший продолжением моего тела, стал черстветь, стремительно превращаясь в железный гроб.

Сперва я ещё силился подняться, желая урвать кусочек монстра, который растворялся на ветру — но потом, замечая, как быстро редеет туман, я понял, что всё равно не успею, и смиренно позволил усталости надеть на меня свои путы.

Сперва я потерял контроль над своим телом. Я больше не мог пошевелиться.

Затем из моих онемевших рук стала выскальзывать ниточка рассудка. Глаза мои помутнели. Иллюзия стали сливаться с реальность. Я завис на границе сновидения, и даже не понимал, реальной ли была фигура, медленно вырастающая на горизонте...

Через раскалённый жаром воздух кто-то приближался. Он становился всё ближе и ближе, и вдруг передо мной зардела алая, человеческая в то же время совершенной отличная от человека фигура. Моё зрение к этому моменту настолько помутнело, что я совершенно не мог разобрать её очертания. Даже приблизившись на расстояние дюжины метров, великан был похож на мутную красную тень, которая возвышалась надо мной и смотрела двумя яркими, как звёзды, янтарными глазами.

— Привет, — сказал я.

Тень приподняла двуручный молот...

...И одним ударом выбила из меня дух.

...

...

...

Чёрный экран.

Если бы это было кино, сейчас было бы самое подходящее время, чтобы затемнить картину. Затем яркий свет, герой просыпается в постели, корчится, привлекает внимание, и на него сразу бросается грудастая героиня... Впрочем, в данном случае я сам был грудастой героиней.

Да и волокиты мне предстояло сильно больше.

Прищурившись, я несколько секунд рассматривал пелену серого тумана, после чего медленно приподнялся.

Вокруг извивались белёсые вихри, через которые с большим трудом пробивались как бы приглушённые отголоски реального мира. Сперва я увидел несколько домишек, которые, в ряд, спускались по холмистой улице в туманную гущу... Затем, услышав приглушенный грохот, я повернулся и увидел, как что-то огромное, серый ледокол, тянется по земле. Присмотревшись, я узнал в этой массе своего СТРАЖА. Кто-то, по всей видимости тот самый красный великан, который одним своим ударом вышиб меня из Ямато, тащил его в неопределённом направлении...

21. чужак

Скажем так, это было довольно волнующее развитие событий.

Следовало поспешить.

Я уже было бросился в погоню, но в последнюю секунду удержал себя и достал компас. Я не смогу завладеть телом Ямато, если она сейчас находится в сознании. Проще всего это было проверить, посмотрев на стрелочку, которая указывает на возможных носителей.

На моей ладони появился компас. Я присмотрелся к нему... И удивился.

Сперва стрелочка действительно была неподвижной, но потом она повернулась в обратную сторону от той, в которую утащили моего СТРАЖА.

Интересно...

Я развернулся и быстрым шагом проследовал в указанном направлении. Вскоре передо мной снова показался переулок, — немного неровный, ибо я, по всей видимости, его придавил, когда здесь уселся, — затем лестница, порог и дверь. Я зашёл в дом и направился в зал. Слева стоял телевизор. Справа лежала закутанная в одеяло мутная фигурка. Перед ней вихрился синеватый водоворот. Я присел на колени, намереваясь осмотреть его поближе, когда вихрь стал стремительно уменьшаться. Не прошло и секунды, как он растворился.

Я приподнялся и задумчиво сложил руки на груди.

Можно было придумать великое множество объяснений всему происходящему, но одно прямо напрашивалось.

Сперва мне вспомнилось странное поведение Нанако (?). Затем её фраза: «Давай поиграем, Я-ма-то...»

Судя по всему, в этот момент со мной говорила не сама девочка, но кто-то другой...

И кстати... Что если этот «кто-то» всё ещё здесь?.. Я достал булаву и стал пристально осматривать туманную гущу. Вокруг ничего не было. Тогда, ещё немного помявшись, я закрыл глаза и сосредоточился на своём пальце. В следующую секунду я вернулся в комнату Ямато и полез в туннель.

Моя туманность теперь стала намного гуще, и всё рано лучше было не проводить слишком много времени в мире с таким высоким уровнем Стабильности.

Вернувшись в домик на берегу, я сразу уселся на кушетку. Для меня это была своего рода традиция — сидеть и думать на диванчике возле террасы.

Немного придя в себя, я направился в кабинет и стал листать дневник моего предшественника. Теперь, когда я поднялся аж на два ранга, в нём должно было проясниться сразу несколько страниц.

Так оно и было:

...Запомни: если увидишь что-нибудь или кого-нибудь с другой стороны террасы — ни в коем случае не открывай! Даже не обращай внимание! Сделай вид, что не видишь Этого, и всё. Со временем оно исчезнет...

...Интересный совет. Я сразу представил себе, что же такое может возникнуть с другой стороны террасы, и по моей спине пробежал острый холодок.

...Далее: далеко не все разломы отмечены на моей карте. Время от времени они закрываются. Время от времени образуются новые. Старайся проводить разведку и регулярно обновляй карту, если не для себя самого, то для тех, кто придёт после тебя.

После меня... Ну ладно, займусь. Как-нибудь.

...Используй для этого особенные чернила, которые ты сделаешь своим сокровищем сновидения. Так же запомни, что, если ты когда-нибудь умрёшь, или будешь умирать, или если на стрелке часов совсем не останется засечек — для верности сложи все вещи и используй предмет из четвёртой полке (пистолет).

Я кивнул и перевернул страницу.

Дом — крепость. Ни в коем случае из него не выходи. Существуют лишь три крайних (!) случая, при которых ты можешь его покинуть. Сейчас я могу рассказать тебе только один из них. Запоминай:

Если ты поймёшь, что это не тот дом.

Пойму... Что это не тот дом? Что это значит? Самые разнообразные предположения стали возникать в моей голове. Некоторое время я перебирал их, одновременно поглаживая подбородок; затем перевернул страницу:

У компаса есть три режима. Первый показывает тебе потенциальных носителей. Чтобы включить второй — открой крышку и надави на стрелку. Сделай это прямо сейчас.

Второй режим? Я достал компас, открыл крышку и легонькое надавил на кнопочку, на которой держалась стрелочка и которая прежде казалась мне неподвижной. Раздался треск, стрелка вздрогнула, резко повернулась на юго-восток и стала вилять. Тогда я положил компас на стол и продолжил читать:

...Сделал? Хорошо. Второй режим показывает тебе ближайшие разломы. Если в какой-то момент все или почти все измерения, которые находятся в подвале, станут для тебя закрыты, или если они истратят свой ресурс, ты можешь поискать разломы в других мирах. Встречаются они редко и часто нестабильны, а потому старайся не прибегать к этому методу без особенной нужды. И не погружайся в такие разломы более чем на один раз — старайся провести свою экспедицию максимально эффективно, ибо высока вероятность, что опять этот же разлом ты уже не найдёшь.

P.S. Не проходи в разломы, которые находятся в разломах внутри разломов. Ты можешь потеряться.

P.S.S. Если ты увидишь разлом, на который не показывает компас — сделай вид, что не замечаешь. Если он начнёт тебя преследовать... Беги.

Что-то много мне приходится бегать...

Впрочем, вспоминая весь мой опыт экспедиций и прочего, этот совет был, пожалуй, наиболее полезным из всего того, что говорил мой предшественник. Он, видимо, и сам это понимал, раз так часто его повторял.

22. перемена

Некоторое время я обдумывал новую информацию. Затем посмотрел на компас и вдруг вспомнил: стоп... По словам моего предшественника, у него было не два, но ТРИ режима. Я перечитал дневник и убедился, что да, так и есть, но при этом про третий в записке ничего не говорилось.

Сперва меня это удивило, но затем я догадался, что это было очередное завуалированное предупреждение, как тогда, с миром за пределами дома на берегу. Мой предшественник намеренно упомянул третий режим вскользь, чтобы предупредить мои дальнейшие эксперименты с компасом.

Поняв это, я подавил в себе желание проверить и другие свои сокровища на предмет скрытых функций.

Если дневник намеренно не упоминал чего-то очевидного, значит, знать об этом было ещё рано...

Кстати говоря, я сложил руки на груди и откинулся на спинку стула, — а когда, собственно, будет не рано? В мире Файрана маги первого, второго и третьего круга назывались учениками; четвёртого по шестой — адептами; седьмой тире девятый были магистрами, великими людьми, каждый из которых владел собственной, пронзающей облака башней, где чародей дни напролёт изучал волшебную науку. Десятый круг принадлежал архимагу — их были считанные едины. Выше находились только Боги.

Другими словами, я был на полпути к могуществу. Узнаю ли я ответы на все вопросы, когда доберусь до зенита этой системы? И если нет, что мне делать после? Просто сгущать свою туманность до тех пор, пока я не превзойду даже Божеств ныне почившего Файрана? Ладно, а потом? Нет, всё не может быть так просто. Я определённо что-то упускаю...

Мне вспомнилось недавнее сражение. Во время последнего мой СТРАЖ вырастил острые зубы, прямо как у дракона. Наверняка это было проявление таинственной перемены, которая произошла со мной после того, как я провёл неделю в теле крылатого ящера. После этого во мне определённо что-то изменилось. Возможно я так долго находился внутри дракона, что сам начал превращаться в змея, но... Мне почему-то кажется, что здесь имела место иная, более сложная причина.

Но какая?

Есть только один способ это узнать.

Я поднялся со стула и направился в подвал. Некоторое время спустя я вернулся в пещеру, в которой впервые нашёл дремлющего змея. Я уже собирался использовать палец, чтобы снова его найти, но вовремя себя остановил. Дракон был прямо здесь.

Его туша громоздилась под высокими каменными сводами. Зверь совсем не изменился с нашей последней встречи. Только его чешуйки, казалось, немного загрубели, но разобрать данный момент через туманную гущу было проблематично.

Я подошёл к ящеру, коснулся синего вихря и начал стремительно обретать телесность.

В следующую секунду в окружающем мире как будто выкрутили чувственную контрастность. Сперва я ощутил холодные камни под своими лапами, а затем передо мной раскрылась целая палитра ароматов: затхлость пещеры, ветер, запах снега, полевых цветов, перегноя, мха, вяленого мяса и, совсем рядом, немного сладкий, трепещущий, тёплый аромат живых существ...

Ослеплённый собственным обонянием, я поздно заметил, как тело моё стало стремительно меняться.

Сгусток серого тумана в моём сознании закружился вокруг собственной оси и стал разливаться наружу; серая дымка стала стремительно надувать мои мышцы, как воздушный шарик. Мои бока резко упёрлись в каменные стены. Шея моя вытянулась и ударилась головой о сталагмит, и каменные обломки звонко посыпались на мои стремительно грубеющие чешуйки.

Когда я пришёл в себя, моё тело, бывшее размером с лошадь, стало как у слона. Даже мои зубы сперва заныли, а затем как будто заострились. Моя слюна приобрела жгучий вкус, и когда я открыл пасть, её капли прожгли в каменистой земле глубокие ямочки.

Некоторое время я находился в растерянности. Что произошло? Потом я вспомнил, что такое бывало и раньше. Когда я впервые сгустил свою туманность, и обыкновенный скелет, бывший моим тогдашним телом, превратился в «Мёртвого воина». Возможно, здесь действовал похожий принцип... Мой туман ищет выхода, и потому меняет моего носителя.

Я задумался. Теория звучала правдоподобно, но если так, почему ничего подобного не случилось, когда я впервые облачился в тело дракона? Хотя... Почему не случилось? Если так задуматься, больно тесной показалась мне тогда пещера. Я даже разодрал себе бока, пока из неё выбирался. А что если изначально дракон умещался в неё запросто, и только потом, когда в него проникла моя душа, и он разросся до размеров лошади, возникла проблема?.. Возможно изначально это вообще был пещерный крокодил или небольшая крылатая ящерка.

Хм... Ладно. Предположим. Но что насчёт Ямато? Я не раз повышал свою Стабилизацию, но девушка при этом совсем не изменилась. Если моя теория была верной, к этому времени ей следовало превратиться в УЛЬТРА ЯМАТО ПЛЮС. Ан нет.

Может, это потому что люди по своей природе не обладают эволюционным потенциалом? Или всё дело в плотности материального барьера, из-за которого и магия в этом мире работает с определённым штрафом?..

...Чем больше я об этом размышляю, тем дальше захожу на территорию догадок. Я покачал головой, осторожно, чтобы не ударится о сталагмиты, и снова принюхался. После моей трансформации запахи стал ещё более осязаемыми. Я чувствовал пот, слякоть, запах рыбы и дым...

Что ж... Почему бы не посмотреть на всё это собственными глазами?

Неловко переставляя свои огромные лапы, я стал пробираться вперёд по грубым камням. Теперь пещера казалась мне ещё меньше, чем в прошлый раз. Если так и дальше продолжится, в какой-то момент дракону придётся менять место жительства...

Вдруг под моими лапами раздался треск. Я шагнул назад, присмотрелся и увидел, что это были кости... Человеческие кости. У меня сразу появилось дурное предчувствие. Если в этой пещере не завёлся другой гигантский плотоядный ящер, судя по тому, что некоторые из них были переломаны, а в одном черепе и вовсе торчал обломок пожелтевшего зуба, можно было достаточно уверенно предположить, что, после того, как я его покинул, дракон разнообразил свою диету за счёт человечины...

Вскоре передо мной забрезжил свет. Вспоминая, как в прошлый раз чуть не упал, я замедлился и остановился на краю освещённого небесами утёса. Палитра ароматов на секунду перегрузила мои чувства; когда же они привыкли, мне открылась необыкновенная картина: поляна, которая оставила на моём сердце такое приятное впечатление, вся переменилась. Куда ни посмотри, её покрывали не маленькие, но вполне большие деревянные и даже редкие каменные домишки.

Я увидел протоптанные улицы, широкую рыночную площадь, на которой стояли лавки, полсотни двориков с курицами и прочим скотом, и акрополь, на котором стояло, возвышаясь над городишком, длинное деревянное сооружение на подобие тех, которые строили викинги; по улицам тянулись повозки, тележки, брички; проглядывались сразу три виселицы, две из которых были переполнены и превращены в кормушки для воронья, а также многое другое... я увидел сотни, нет, тысячи людей, некоторые из которых были одеты в шкуры, но в большинстве своём в грубые ткани, ходили по грязным дорогам и таскали вёдра или тащили телеги...

Я не мог поверить своим глазам; сколько времени прошло с моего последнего визита? В прошлый раз в долине только начинала проклёвываться деревушка — сейчас же здесь протянулся пускай примитивный, но всё же полноценный городок прямиком из железного века. Впрочем, не берусь судить. Я не эксперт и не смог бы смог отличить железный век от раннего средневековья, находись они в одной климатической и культурной зоне.

Пока я разглядывал город и реденькие зеленоватые поля, которые тянулись за его пределами, неожиданно запищал комарик... Я инстинктивно покачал головой и уже было собирался придавить его хвостом, как вдруг понял, что писк доносился спереди и снизу, и что никакой это был на самом деле не комар. Присмотревшись, я обнаружил, что на одной из деревянных башен, вделанных в городскую стену, стоит юноша в звериной шкуре и дует в подозрительно знакомый костяной горн. Через секунду жители города побросали все свои дела, оставили повозки, кузни и молотильни, приподняли головы и посмотрели... На меня.

23. жертвоприношение

Благодаря своему необыкновенно острому зрению, я даже с этого расстояния смог различить удивление и тревогу на их лицах. Несколько мальчиков стали показывать на меня пальцами, пока высокая женщина, по всей видимости мать, не ударила их по голове. Старуха в тряпье и вовсе свалилась на колени, сложила руки и стала отвешивать поклоны. Вскоре её примеру последовали остальные. Жители города один за другим падали на сухую землю, как будто соревнуясь в раболепии.

Я немного растерялся и между делом заметил ещё одну занимательную вещь. Все они были очень худыми. Бледные и впалые щёки, тощие руки, дрожащие колени... С большим трудом можно было найти на улице хотя бы даже одного полного человека. На скотине, ослах и лошадях, выступали кости.

По всей видимости, в городе либо начинался, либо уже наступил голод... Наконец из деревянного замка в спешке стала спускаться ряженая фигура в сопровождение свиты из дюжины воинов. На голове у неё была костяная корона, заплетавшая целую кипу густых чёрных волос. На секунду мне показалось, что это был тот самый вождь, но почти сразу иллюзия развеялась. На расстоянии их черты действительно были похожи, но этот король был ещё совсем юноша.

Он спустился на главную площадь, поклонился в мою сторону и оживлённо замахал руки. После этого люди стали приподниматься. Их лица, прежде бледные, теперь краснели от волнения.

Не успел я опомниться, как народ собрался в шествие, вышел из города и направился в сторону поля. Посреди последнего находился каменный алтарь, представляющий собой помост, на котором торчали тонкие деревянные колонны.

За собой люди тащили животных — несколько свиней, козлика и хромого, еле волочащего свои ноги быка. Их разместили на площадке, после чего воины из княжеской свиты стали завязывать на их шеях верёвки. Наконец, после непродолжительного спора, люди вытолкали на помост юную девушку, которую тоже посадили на ярмо. Затем они снова мне поклонились и, озираясь, стали торопливо возвращаться в город.

Через пару минут возле алтаря остались только бык, козлик, девушка и три свиньи.

Я неуверенно поморгал, а затем повернул голову и посмотрел на кости, которые валялись в пещере.

Так вот что здесь происходит...

В моей голове как будто вспыхнула лампочка.

Я присел.

Значит первый бык действительно не был обыкновенным подарком... Это было подношение — первое из великого множества, судя по грудам костей, которые усеивали пещеру.

Хм... Интересно, жители города приносили жертвы из давней благодарности, или потому что боялись зверя и хотели его ублажить, дабы последний не набросился на их собственные жилища? Возможно я совершил ошибку, когда позволил им поселиться у логова ужасного монстра...

Которого, очень может быть, я же сам и сотворил...

Мой взгляд снова опустился на фигурку привязанной девушки.

Ладно, пусть. Сам эту кашу заварил, самому её теперь и расхлёбывать.

Я расправил крылья, ощутил лёгкую невесомость и бросился вперёд. Через пару секунд я промчался над зеленеющей долиной и приземлился против алтаря. Последний напоминал сценку, театральную композицию, которая немедленно ожила после моего появления.

Свиньи загомонили.

Старый бык попытался приподняться, поморщился и снова лёг.

У козла застучали зубы.

Девушка зажмурилась.

У неё были длинные золотистые волосы, аккуратное личико с немного впалыми щёчками и изящные, хотя и сухие губы. На вид ей было примерно шестнадцать лет, и здесь я рискую произвести... Немного неправильное впечатление из-за моей, скажем так, непростой истории с Таней, — но она не казалась мне ребёнком. Был у неё какой-то зрелый шарм, который, накладываясь на детскую нежностью и белизну, делал её настоящей красавицей. Не удивительно, что именно её люди решили принести в жертву ужасному монстру. Одета она была в грубое льняное платье цвета почвы с короткими рукавами и беленьким фартуком в районе груди.

Я подошёл поближе. Девушка, видимо, услышала мой шаг и ещё сильнее зажмурилась. На её лице читались отрешённость, смирение, но и лёгкая толика раздражения, как будто всё происходящее ей было совершенно не по вкусу. Кажется, она даже сопротивлялась, когда её садили на ярмо, а значит это была безвольная жертва.

Я посмотрел на неё... И вдруг почувствовал голод. Моя слюна брызнула на землю и зашипела, превращая нежную траву в зеленовато-белую пену. Сработал инстинкт. Я проголодался. Стараясь удержать себя в лапах, я повернулся и сосредоточил свой голод на быке. Последний смотрел в никуда. Я наклонился и откусил ему голову, а затем быстро разделался с остатки зверя.

Теплая, ещё трепещущая туша прямо в моей глотке расплавилась в сладостный сок и как будто только подогрела мой аппетит.

Я немедленно вытянул шею и проглотил свинью. Затем ещё двух. Всё это время испуганный козлик отчаянно блеял. Наконец испуг в нём пересилил всякие зачатки разума, и он, поджав ножки, соскочил с помоста.

На секунду мохнатый зверь оказался посреди воздуха, но затем ярмо потянуло его назад. Он едва не сломал себе шею, повис, завопил и раскачивался до тех пор, пока не залетел прямо в мою глотку.

Только после этого хищный зверь внутри меня немного успокоился... Я снова посмотрел на девушку. Всё её тело сотрясала дрожь. Я подвёл свою голову прямо к ней и увидел, как подрагивают её длинные золотистые ресницы. Тогда я раскрыл пасть, плюнул на верёвку, на которую она была привязана, схватил её в свою лапу и устремился в небеса.

Несколько времени спустя я приземлился на каменный утёс и поставил свою ношу перед собой, на выступе, уходящем в ясное небо. Девушка свалилась на землю. Её длинные волосы разметались во время полёта, а платье помялось в моих лапах. Она напоминала испуганного зверька. Но затем дунул ветер, откинул золотистые волосы в сторону, и её глаза осторожно приоткрылись.

Она посмотрела на меня и снова зажмурились.

Затем снова открыла глаза.

Опять зажмурилась...

Я терпеливо ждал и не шевелился...

Наконец я услышал, как её трепещущее сердце начинает постепенно замедляться. Девушка пришла в себя и посмотрела сперва на меня, с лёгкой растерянностью, потом вокруг. Когда взгляд её обратился с утёса вниз, её зрачки немного расширились. Девушка тут же отскочила и ударилась о мою лапу. Тогда она опять отскочила, ножка её скользнула по горному снегу, и она с криком полетела вниз. В последнюю секунду я удержал её тело от падения в смертоносную пропасть и поставил назад.

Наконец девушка приподнялась и посмотрела на меня уже не столько испуганным, сколько удивлённым взглядом. Повисла тишина, нарушаемая только воем горного ветра. Заметив, что тело девушки заметно подрагивает от холода, и кожа её покрывается маленькими пупырышками, я повернулся, качнул головой и повёл её в пещеру.

24. magic

По всей видимости она догадалась, что от неё требуется, ибо не прошло и минуты, как за моей спиной зазвучали тихие шажки... Когда мы зашли в относительно широкий грот, я повернулся и прилёг. Девушка стала против. Свет здесь не был таким ярким, и лишь острое зрение позволяло мне разобрать растерянное выражение у неё на лице. Она как бы спрашивала меня: что теперь?

Хороший вопрос...

С одной стороны, я мог бы прямо сейчас вернуть её в поселение. Сомневаюсь, что её снова сделают жертвой, если его чешуйчатое величество собственной персоной от неё отказалось, но...

Делать это было слишком расточительно. У меня появился отличный шанс поговорить с представителем местной разумной фауны без необходимости кого-либо похищать... Если, конечно, не считать, что я уже совершил похищение. Я мог бы расспросить её о том, что это был за мир, кто в нём обитает, какие народы его населяют, есть ли здесь некие особенно «странные и опасные» сущности, которые подходили бы на роль порождений кошмара, и многое другое... Лишь одна преграда отделяла меня от этого кладезя информации, имя которой — языковой барьер.

Что бы такое придумать?

Сперва я покопался в воспоминаниях Эльфина на предмет заклятия перевода или ещё чего-то подобного, но ничего не нашёл. Затем я решил использовать метод, который в своё время сработал с принцессой. Я наклонился, омочил коготь своей кислотной слюной и выскреб на земле несколько слов. Затем, пока девушка хмуро разглядывала мою мазню, я протянул ей монокль. Она взяла его, удивлённо осмотрела, попробовала надкусить и поморщилась. Спустя пару секунд, замечая, как я тыкаю в свой глаза, она догадалась и посмотрела через стекляшку на мою запись.

Прошло несколько секунд.

Ответа не было.

Девушка пристально смотрела на мои каракули

Вдруг у меня возникло неприятное предположение... Чтобы его проверить, я снова опустил коготь и нарисовал человечка. И сразу лицо девушки оживилось, и она кивнул. Значит картинки она понимает... А слова не понимает. А что если она...

Не умеет читать?

Стоило этой мысли промелькнуть у меня в голове, как у меня тотчас упало сердце. В древние времена даже иные рыцари и короли не умели читать и писать. Грамотных людей было меньше одного процента, а значит мне нужно было перебрать по меньшей мере сотню человек, прежде чем я найду кого-нибудь с кем, теоретически, можно будет поговорить.

Не говоря уже о том, что у её народа, быть может, вообще не было письменности. Тогда у меня были большие проблемы...

Между нами снова повисла тишина. Девушка хмурилась и пристально разглядывала мою запись и человечка, которого я нарисовал, как будто пытаясь выявить между ними некую связь. Она была упорная и довольно смышлёная, и что-то мне подсказывало, что я мог бы многое узнать от неё... Если бы мог.

Я задумался и вдруг моё сознание точно пронзила молния. Точно! Был же ещё один способ... Внутри меня всё сразу оживились. Более того, один раз этот вариант уже сработал. Правда, осуществить его будет немного проблематично и займёт это немало времени, но с другой стороны: я никуда не спешу. Даже если мне придётся провести в этом мире несколько недель, а то и целый месяц, почему бы и нет?

Я медленно кивнул сам себе, затем снова вытянул коготь, привлекая внимания девушки, которая в этом время снова пыталась пробовать монокль на вкус, и стал чертить. В этот раз мне пришлось проявить определённую аккуратность. Несколько раз я стирал начерченное слюной, как ластиком, когда мой палец соскальзывал, и линия получилась недостаточно ровной, и начинал сначала. Девушка пристально наблюдала за моей работой. Когда же она была, наконец, закончена, «похищенная принцесса» с выражением глубокой растерянности поморгала своими большими голубыми глазами.

На земле перед ней появился сложный символ.

Это был магический круг.

Если быть конкретней, это было заклятие призыва, с помощью которого можно было вызвать простейший фамильяр — скелет.

В своё время, когда я впервые обрёл это тело, я сразу стал понимать слова Марии, ибо между магом и призванным существом пролегала своеобразная ментальная связь. Так почему бы мне снова этим не воспользоваться? В этом мире работала магия. И был туман. А значит девушка, при желании, могла сделаться волшебницей. Мне просто нужно было её научить единственному заклинанию, и после этого мы сможем вдоволь наговорить.

Впрочем, подумал я, наблюдая за тем, как она неуверенно тыкает волшебный узор голой пяткой, — ботинки с неё сняли пока привязывали, похвальная щепетильность — на это уйдёт немало времени...

...

И так началась самая продолжительная игра в шарады в моей жизни. Магия — сложная штука. Я понял это после того, как впитал воспоминания Эльфина. Для меня она была простой, ибо я мог совершать любые пируэты со своей туманностью, либо же маной, если использовать терминологию Файрана, но для простых людей она представляла собой точную науку. Попробуйте передать содержания учебника по алгебре за первый класс, используя для этого только рисунки и жесты. Дело это возможное, но, скажем так, не из простых...

Уже через пару дней добрая половина пещеры была вдоль и поперёк исписана формулами, рисунками, палочками, узорами и маленькими человечками. Возможно, если через несколько десятков тысяч лет это место найдёт геолог, он подумает, что здесь проживал целый народ, помешанный на наскальной живописи. С его стороны это заблуждение будет почти что неизбежным, особенно когда он заметил кучу костей, звериных и человеческих, которые усеивали всё вокруг.

Девушка немало перепугалась, даже побледнела, когда сама их впервые заметила. Я услышал, как биение её сердца участилось, и в воздухе снова повис этот неизъяснимый аромат, своеобразный «запах страха». Я даже испугался, что после этого она снова начнёт смотреть на меня с недоверием и опаской, и нам придётся заново выстраивать наши доверительные отношения, однако на деле всё было наоборот. Страх оказался стимулом, и она стала учиться ещё усерднее, чем раньше. По всей видимости она решила, что всё это были останки её предшественников, которые не смогли освоить учебную программу.

Развеять это заблуждение у меня не было ни малейшей возможности. По правде сказать, я даже не пытался.

25. месяц

День и ночь девушка зубрила мои рисунки. Я был терпелив, ибо понимал, что каждый из них представляет для неё своеобразную загадку, за которой таился не менее запутанный материал. Судя по всему, такой способ освоения информации был довольно эффективным, ибо моя подопечная почти ничего не забывала. Впрочем, рекомендовать его в школьную программу было ещё рановато. Вполне может быть, что причина была в её собственных незаурядных интеллектуальных способностях.

Мне в этом плане крупно повезло. Если бы она была дурой, мы встряли бы уже на первых каракулях. Чтобы донести до девушки, что представляет собой магия, мне пришлось наполнить её своим туманом. Этому трюку я научился во время битвы с НИСом Нанако, и повторить его было несложно.

Через две недели девушка попробовала прочитать своё первое заклинание — безуспешно.

Ещё через пару дней она стала посреди пещеры, скорчила злую гримасу, открыла белые зубки и зарычала — как я ни пытался донести до неё, что фраза может быть любой, хоть «Амонус гранде», у меня не вышло, что, впрочем, было моей виной, ибо ничего кроме рыка у меня самого, когда я показывал примеры, произвести не удавалось.

Через пару мгновений на её ладони вспыхнула белая искра. Девушка уставилась на неё захоровоженным взглядом, и даже когда искорка погасла, сияние в глазах моей ученика стало только ярче.

Пришла в себя она только когда я бросил ей в ноги жаренную ножку кабана, которого поймал в лесу неподалёку. Девушка посмотрела на неё, присела и стала есть. Сам я в это время поедал остальную тушу.

Когда небо стемнело, и снаружи пещеры стали зазывать ледяные ветра, я прилёг посреди грота. Девушка схватила одеяло, сшитое из звериных шкур, разложила его возле моего правого бока и закуталась с ног до головы, так что одна только её светлая макушка торчала из меха. Я прикрыл её своим длинным крылом, и повисла тишина.

Сам я, разумеется, не спал, ибо понимал, что, если засну, мне придётся оставить это тело. Однако каждую последующую ночь мне становилось всё сложнее и сложнее сохранять ясность рассудка.

Снова, как и в прошлый раз, моё сознание провалилось в сонную дрёму. Тело дракона медленно, но верно просыпалось. Во мне нарастало чувство спешки. Мало того, что девушка окажется в страшной опасности, если будет рядом, когда я потеряю контроль над ящером, — если я не успею научить её магии, в следующий раз, может статься, мне придётся всё начинать сначала.

Время в разных измерениях протекало с разной скоростью. Перед моим следующим визитом может пройти как несколько дней, так и больше сотни лет.

Вполне может быть, что, когда я снова овладею ящером, моей ученицы уже не будет среди живых. Поэтому я всеми силами старался подавить в себе сонливость. Ещё немного... Ещё совсем немного...

Наконец, через три дня, настал судьбоносный момент.

Ранним утром девушка стала посреди грота, вытянула руку и закрыла глаза. Мои собственные веки тоже чуть не захлопнулись, пока я наблюдал за её действиями. Она сосредоточилась, зашевелила губами и зарычала:

— Рар...

И тут же вспыхнул свет, пространство как будто надрезали, и в мир просочилось густое серое облако. Завихрившись, оно стало быстро приобретать очертания. У него выросли ноги с длинными, как шутовские сапожки, мохнатыми лапами, тонкие руки и острый, точно кинжал, нос.

Посреди пещеры появилось серое создание с большими жёлтыми глазами. В моей голове немедленно промелькнула страница с характеристикой этого существа:

«Гоблин

Рост: 137 см

Вес: 47 килограмм

Появляется от воздействия чёрной маны на крысу обыкновенную. Так же может быть призван чародеем второго ранга. Обладает длинными пальцами на руках и ногах с четырьмя суставами, что делает его весьма полезным в хозяйственных делах. В природе размножается почкованием. В бою может быть ловок и скрытен, однако природа обделила его физической силой...»

Мохнатое существо наклонило голову.

Сперва я намеревался призвать скелет, ибо сделать это было проще всего, однако потом мне вспомнилась одна... Скажем так, существенная проблема: он не умел говорить. Ни языка, ни губ, ни лёгких... Тогда я покопался в воспоминаниях Эльфина и обнаружил, что ни один фамильяр первого круга не был одарён способностью воспроизводить связную речь. За неимением выбора, мне пришлось учить девушку заклятиям второго круга, что ещё сильнее растянуло образовательный процесс. Но в итоге мы успели... Причём под самый конец.

Пока девушка с интересом разглядывала своё творение, я повернулся и ушёл в пещеру. Удалившись на безопасное расстояние, я прочитал заклятие, и передо мной вспыхнул плотный, похожий на бронированное стекло, внутри которого переливается голубое солнце, барьер.

Затем я прилёг, поджал хвост и отдался в цепкие лапы дрёмы.

Когда я вернулся в своё фантомное тело, окружающий мир показался мне значительно меньше, чем раньше. Я бросил взгляд на громадного дракона, возле которого больше не было синего вихря, и, отчасти вглядываясь в серую гущу, отчасти припоминая дорогу, побрёл назад.

Вскоре передо мной возник низкорослый силуэт, возле которого стояла женская фигура. Я коснулся гоблина и обрёл телесность.

Не успел окружающий мир проясниться, как вдруг мои мышцы зачесались, кости затрещали, и я начал стремительно расти. Вновь моя оболочка менялась под воздействием тумана. Земля стремительно полетела вниз. В отражении удивлённых голубых глаз стоявшей передо мной девушки я увидел, как маленький гоблин вырастает и покрывается мышцами, как кожа его черствеет и обрастает тонкой корочкой серого камня...

Интересно, в кого я превращусь на этот раз? В тролля? Может, каменного огра? Самые разные предположения возникали в моей голове, как вдруг я почувствовал, будто в моём сознании начинает лопаться незримая верёвочка. И тут же меня охватила тревога.

Стоп! Нет, мне нельзя меняться!

Будучи скелетом я, после своей первой эволюции, оборвал связь, которая была между мной и Марией. Благодаря этому я обрёл независимость, и в то же время сейчас, если я хотел поговорить с девушкой, мне нужно было сохранить это соединение.

Я заволновался и, усилием воли, стал отгонять туман, который разливался по моим конечностям, назад в железную сферу внутри моего подсознания.

Мои попытки увенчались успехом, и вскоре последствия моей трансформации стали отступать, как отступает море во время отлива.

Не прошло и минуты, как я снова сделался серым коротышкой.

Девушка пристально наблюдала за всем происходящим.

Я прокашлялся и сказал:

— Здравствуй.

Её глаза округлились, а сухие, но аккуратные и красивые губки приняли очертания буквы «О».

— Ты... Говоришь? — произнёс приятный удивлённый голос.

— И ты говоришь, — ответил я. Было непривычно перебирать моим длинным языком. Мне приходилось как будто вылизывать каждое слово.

Девушка кивнула.

— Как, — спросил я. — Тебя зовут?

— Меня? Меня зовут Пирайя. А тебя?

— У меня нет имени. Я есмь слуга, посланный мастером.

— Мастером? — спросила девушка, и в этот самый момент пещера задрожала, с потолка посыпались и зазвенели маленькие камешки, и раздался приглушённый рёв. Пирайя отпрянула, а затем раболепно упала на колени.

— У мастера, — сказал я, улучив момента. — Есть к тебе вопросы.

— Ты говоришь про «Великие Крылья»? — прищурившись, спросила Пирайя.

— Верно, — наверное. — Мастер научил тебя великому и древнему искусству, и теперь он хочет задать тебе вопросы.

Девушка задумчиво прищурилась, затем сосредоточенно кивнула.

— Во-первых, он хочет знать, что тебе известно про эти земли?

Пирайя ответила:

— Немногое. Мать, — в её голосе прозвучала ядовитая горечь, — рассказывала мне, что наши предки пришли сюда в древние времена, когда бежали от вечного хлада.

— Вечный хлад?

26. мир

— Вечный хлад?

Пирайя приподняла плечи.

— Есть у вас карты? Хроники? Свитки?

Девушка трижды помотала головой. Все эти слова были для неё неизвестны. Прискорбно.

— Что насчёт других племён?

— Охотники говорят, что далеко на юге, за великим лесом, живёт племя Тануа. Они меньше нас и ниже нас, и поэтому они нас бояться. На востоке, среди гор, проживает страшный народ Волка. Они опасны и безумны, но редко покидают свои пещеры, а потому эти земли лучше обходить стороной. Ещё... — она прищурилась, припоминая что-то. — ...Давным-давно к нам приходил караван из запредельных земель. Я видел в нём странного человека. Кожа его была цвета красной глины. На шее у него висели огненные камни. Вождь за десять шкур обменял у него великий небесный кинжал. Говорят, им можно нанести сотню ударов, и он не погнётся!

Я слушал её и кивал. Затем я задал ещё несколько вопросов, на которые Пирай ответила настолько подробно, насколько позволяли её скудные знания.

Впрочем, не стоит воспринимать это как укор с моей стороны. Для девушки из примитивного общества, для которой мир за пределами нескольких километров от родного дома казался другой вселенной, она знала довольно много, ибо по природе своей обладала живым и пытливым умом.

Она рассказала мне, что земли эти зовутся окрестностями Горы Великих Крыльев — то бишь меня. Что племя её тоже зовётся племенем Великих Крыльев. Раньше у него было другое название, но его не могли вспомнить даже самые древние старцы, и теперь чужеземцы и местные называли себя именно так. Племя это довольно большое, третье по размеру среди тех, которые обитают в пределах горной гряды...

Насколько эта гряда была большая, и что находилось за её пределами, узнать у меня не получилось. Пирайя воспринимала мир иначе, чем это делают современные люди. Если она слышала про некие земли, в её голове возникала не карта, но скалы, холмы, долины, поляны, усыпанные цветами, и озёра, которые тянутся до самого горизонта. Рассказывая мне про очередной овраг или опушку, она говорила только о том, сколько и куда, и мимо чего нужно пройти, чтобы добраться туда-то и туда-то, и даже и не пыталась себе представить, как все эти ландшафтные точки соотносятся друг с другом. Её мир был необыкновенно маленьким и то же время безграничным, как у ребёнка...

Я спросил Пирайю о чудесных, ужасающих и божественных созданиях. Девушка ответила, что ей известно по меньшей мере одно такое существо. Я уже обрадовался, думая, что вот оно — моё порождение кошмара, однако на вопрос, где обитает этот монстр, девушка молча показала в сторону пещеры.

Ах...

Ну да, логично.

Помимо этого, она могла припомнить только сказки, о которых шептались старухи, и больше ничего.

Всё это показалось мне довольно странным. Стабильность этого мира была на том же уровне, как и в Файране. И в то же время последний кишмя кишел удивительными существами. Это было настоящее высокое фэнтези, где и шага нельзя ступить, чтобы не встретить волшебную тварь.

В свою очередь это измерение, назовёт его миром Пирайи, скорее напоминало тёмные века Файрана, о которых рассказывал мне Эльфин, когда не было ни богов, ни чародеев, ни великих рыцарей, но только редкие лесные духи дурачили головы путникам, и домовые прятали носки.

У этого феномена было два объяснения:

Либо я чего-то не понимал.

Либо не знал.

Насколько я помню, в мире Фантазмагорикуса тоже не было почти ничего удивительного кроме так называемых «демонов кошмара». Именно в них сосредоточился весь тамошний туман. Возможно, здесь тоже имел место подобный перевес в сторону некой определённой сущности — но понять, что это такое, по крайней мере сейчас не представлялось возможным.

Я вздохнул. Ну вот и всё. Эти крупицы информации были всем тем, что я получил за более чем месяц кропотливой работы. Даже в другом мире учителя зарабатывают сущие гроши...

Наконец я стал расспрашивать Пирайю о более приземлённых вещах. Какие нравы были у её народа, порядки, чем они жили и тому подобное. Из рассказа девушки я узнал, что племя её было оседлым, что пасли они всевозможных зверей — козлов, быков, свиней и прочий скот. Что охотники ходили в горы и в лес и приносили оттуда добычу, и что на полях, если стояла хорошая погода, они выращивали овёс и пшеницу. Если урожай оказывался дурным, что происходило довольно часто, женщины ходили собирать ягоды и съедобные травы, из которых варили суп...

Когда она закончила, я помолчал некоторое время, а потом сказал:

— Пирайя, великие крылья научили тебя чудесному искусству.

Девушка серьёзно кивнула.

— Это — ваша награда. Награда за дары, которые вы приносили ему все эти годы. С вашей стороны это была благодарность за его давнишнюю помощь, но благодарность давно превысила пределы изначальной подачки, и потому нуждалась в подкреплении.

В это книге — я протянул ей учебник Марии, — собраны прочие великие знаки. Запомни их и используй. Некоторые из них полезны в деле военном. Другие помогут вашему племени выращивать обильные урожаи. Научи других, и вместе вы сможете если не совсем, то хотя бы отчасти побороть терзающий вас голод.

После этого вам будет намного проще приносить дары Великим Крыльям... Но постарайтесь больше не даровать ему людей. Если только страшных преступников. Добрые люди ему не по нраву — у них слишком сладкий вкус.

И самое главное, запомни это хорошенько, у Великих Крыльев — два крыла. Две души живут в его теле. Тебе знакомо такое событие, когда солнце темнеет прямо посреди белого дня?

Пирайя задумалась и помотала головой.

— А луна?

Она кивнула.

— Великие крылья похожи на такую луну. Большую часть времени они спят, и только изредка в них пробуждается великая мудрость. Будить их нельзя ни в коем случае. Ты понимаешь, Пирайя? Если понимаешь, повтори, что я тебе сказал.

Девушка кивнула, а затем повторила мою речь почти в точности.

— Хорошо. А теперь возьми книгу и пошли, я помогу тебе спуститься с горы.

С этими словами мы направились на выход из пещеры. Я разорвал связь между нами и немедленно вымахал в огромное зеленокожее создание, похожее на мешок, битком набитый картошкой, при том что каждая картофелина была небольшой мышцей. Затем я взял тельце Пирайи на руки и стал карабкаться вниз.

27. и обратно

Спускаясь по каменным уступам и отвесным скалам, я ощущал на спине порывы холодного ветра и обдумывал правильность своего решение. У меня было несколько вариантов, как разрешить неприятную ситуацию, в которую я поставил местное племя, заставляя их время от времени приносить кровавые жертвы огромному ящеру. Сперва я намеревался прогнать их от его пещеры, но затем понял, что подобное вынужденное переселение приведёт к серьёзным жертвам среди простого народа.

Можно было уничтожить самого дракона, но делать показалось мне расточительным. Мало того, что данная оболочка была очень полезна, причём не только благодаря своей необыкновенной силе, но также по причине таинственного влияния, которое она оказывала на мою туманность, — так убивать зверей в принципе было жестоко. Дракон совсем не виноват, что однажды, в особенно лютую зиму, кормильцы решили посадить его на диету из человечины. В моём понимании это был неразумный, но смышлёный зверь. По крайней мере он точно поддавался дрессировке и не кусал руку кормящего.

А значит оставался только один вариант: помочь племени опосредовано. Сделать так, чтобы у них всегда было достаточно еды, чтобы прокормить своего питомца.

Пирайя освоила магию до второго круга. Обучить её большему у меня не было времени. Но даже сейчас в её распоряжении имелся неплохой арсенал фермерских заклятий. Если среди прочих жителей её племени найдётся ещё хотя бы дюжина тех, кто сможет освоить волшебную науку, стенки их амбаров хотя и не заскрипят от урожаев, по крайней мере всегда будут наполовину полными.

Возможно, это нарушит определённое равновесие исторического процесса и сделает племя Великих Крыльев излишне сильным по сравнению со своими соседями... Но и пусть.

Какая разница? Я не капитан звёздного флота. Первая директива мне не указ.

Наоборот, мне хотелось ускорить развитие их цивилизации, ибо чем быстрее они освоят мир, нарисуют карту и придумают письменность, тем скорее станет ясно, где обитают здешние порождения кошмара.

Размышляя об этом, я даже не заметил, как мои грубые, покрытую волдырями ноги опустились на нежную траву.

Я осторожно поставил Пирайю своими толстыми руками на землю и показал в сторону, где в отдалении проглядывались стены её родного племени. Девушка что-то сказала. Я покачал головой — её слова снова потеряли для меня смысл. Тогда она медленно поклонилась и ушла.

Несколько времени я провожал глазами фигуру девушки в мятом платье, которая босиком шла по полю среди высокой травы и цветов, трепещущих от бушующего ветра.

Затем, повернувшись, я снова стал забираться на вершину горы. Стоило мне залезть в пещеру, как земля у меня под ногами задрожала, и я услышал приглушённый рык. Мои толстые длинные губы приподнялись в улыбке. Судя по всему, дракону хотелось поскорее вырваться на волю. Ничего. Даже если он не сможет разбить барьер, через пару дней мана развеется сама по себе. Мне же пора было возвращаться.

Мелькали у меня мысли исследовать мир в моём нынешнем теле громадного тролля, всё же теперь меня более не одолевала сонливость, однако теперь её место занимала другая тревога.

Даже если влияние тумана пока ты находишься в теле носителя было ограниченным, я провёл здесь уже почти целый месяц. Задерживаться на более продолжительный период было опасно. Да и мне самому уже хочется домой.

Но сперва следовало решить одну маленькую проблему...

Я посмотрел на своё массивное жирное тело.

Моей первой мыслью было сброситься со скалы... Однако великан был крепким и вполне мог пережить такое падение. Может, скормить его дракону? Нет, опасно. Такая смердящая махины даже всеядному ящеру может устроить несварение.

Немного помявшись, я сосредоточился и снова начал подавлять свою туманность. Моё тело стало уменьшаться. Когда я снова превратился в гоблина, я покинул свою оболочку и посмотрел на неё со стороны. Туманный силуэт вздрогнул, осмотрелся, а затем резко повернулся и устремился в горы.

Как и скелет в своё время, серый коротыш обрёл собственный разум. Впрочем, он был настоль мелким и незначительным, что это не должно было особенно навредить местной флоре и фауне.

Так ведь?..

У меня было стойкое ощущение, как будто я забыл о чём-то важном... Ещё немного помявшись, я покачал головой и направился в сторону туннеля.

По возвращению в домик на берегу я бросил мимолётный взгляд на корабль, неподвижный силуэт которого проглядывался посреди туманного моря, зашёл в кабинет, сел за стол и достал свои записи, те самые, в которых было расписано моё досье и «здравый смысл» моего мира.

По словам моего предшественника, зараженный мир должен постепенно всё глубже и глубже погружаться в Зону кошмара... Следовательно, разница между написанным на листочке и моими воспоминаниями должна постепенно возрастать. Мне следовало воспитать в себе привычку регулярно перечитывать этот перечень, чтобы знать, что конкретно изменилось.

Жалко, конечно, что в своё время я не воспринял это задание всерьёз. Если бы я только знал, насколько важным окажется эта бумажка, я бы написал на ней что-нибудь более существенное, чем несколько дурацких анекдотов и вымученных острот. В моей голове даже витала мысль дополнить список прямо сейчас, но я удержал себя.

Перечитав записи, я не заметил никаких существенных отличий между ними и своими воспоминаниями.

Прискорбно. Хотелось бы более конкретно знать, что изменилось. Загадка немного пугает.

28. перемены

Прежде чем возвращаться в постель, мне захотелось проверить ещё одну вещь. Я вышел из кабинета и посмотрел на противоположную дверь — Арсенал.

В прошлый раз мне не хватило совсем немного маны, чтобы её открыть. С тех пор я поднялся на два ранга, а значит дверь должна была поддаться.

Я подошёл к ней и прочитал заклятие. Раздался щелчок, ручка резко опустилась вниз, и дверь приоткрылась.

Сработало...

Я улыбнулся и зашёл в помещение.

И удивился.

Это была заурядная четырёхугольная комната с голыми бетонными стенами. Она была небольшой, и в то же время казалась пустынной. Единственная вещь стояла посреди помещения — овальное зеркало в человеческий рост.

Я подошёл к нему и провёл рукой по деревянной раме, покрытой неровным слоем белой краски. Затем посмотрел на своё отражение. Зеркало было чистым, без единой трещинки или пылинки. Тогда я надавил на раму и зеркало, качнувшись, благодаря своей конструкции сделало оборот вокруг собственной оси.

Так... И что это значит?

Я попробовал просунуть руку в зеркало — не вышло. Мои пальцы упёрлись в прохладную гладь.

Наконец я ещё раз осмотрел помещение, измерял его шагом, вышел и прикрыл за собой дверь.

Ну ладно... У меня было несколько предположений, что именно случилось с так называемым «арсеналом» моего предшественника, но все они были умозрительного характера.