Безжалостный

Книга: Безжалостный | Джексон и Ли

Автор: Мишель Херд

Серия: От ненависти до любви #3

Внимание! Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Просим Вас, дорогие читатели, НЕ использовать русифицированные обложки книг в таких социальных сетях, как: Тик Ток, Инстаграм, Твиттер, Фейсбук. Спасибо!

Аннотация

Ирония - это когда жизнь подъебывает тебя.

Джексон

Она - единственная девушка, которую я не могу забыть.

Она невинна, как святая, но с устами грешницы.

После того как я лишил ее девственности, мне понадобилось четыре года, чтобы избавиться от чувства вины.

Я использовал ее, когда она была на дне, и она никогда не простит меня.

Наблюдая за тем, как мой лучший друг каждый день понемногу умирает, и невозможность что-либо с этим сделать, убивает меня.

Я должен был это предвидеть. Как только я оказался на самом дне, она снова вошла в мою жизнь.

Ирония судьбы?

Возможно она единственная, кто может спасти Маркуса.

Жизнь человека, который значит для меня больше всего, зависит от девушки, которую я когда-то трахнул.

Ли

Ненависть - сильное слово, но именно оно охатывает меня, когда речь заходит о Джексоне Уэсте. Однако я остановилась на том, что он мне очень не нравится. Просить меня простить Джексона - все равно что просить меня добровольно пройти по колючим шипам.

Он потрясающе красив, подчеркиваю, потрясающе.

Он замечательный друг, только не для меня.

Он поддерживает, понимает, заботится и любит, но только не меня.

Нет, для меня он приберег свои мрачные хмурые взгляды и низкое рычание.

Я сделаю все возможное, чтобы спасти Маркуса, но я сделаю это не ради Джексона.

Эта книга является третьей в серии "От ненависти до любви". Каждая книга серии посвящена разным парам. Чтобы в полной мере ощутить их дружбу, я рекомендую начать с "Бессердечного".

Г

лава

1

Джексон

Пять лет назад...

Бутылка выскальзывает из моих пальцев и со звоном падает на небольшую кучку пустых пивных бутылок, которая уже собралась под гамаком, на котором я отдыхаю.

— Теперь твоя очередь приносить пиво, — говорю я, глядя на Маркуса, который сонно закрывает глаза.

— Сейчас принесу, — отвечает он.

Я устраиваюсь в своем гамаке и сонно вздыхаю.

— Это была лучшая идея в твоей жизни. Я собираюсь провести все выходные припорковав свою задницу прямо здесь.

На прошлой неделе Маркус принес домой пять гамаков. Пока мы установили только два из них, что само по себе уже достижение, на мой взгляд. Три оставшихся гамака до сих пор лежат в гостиной.

— Как ты думаешь, сможешь заниматься сексом, удерживая равновесие на этой штуке? — спрашиваю я, не открывая глаз.

Черт, вот это жизнь. Я и Маркус, бесконечное пиво, и солнце, что светит весь гребаный день напролет.

— Не знаю. Попробуешь как-нибудь и сообщишь мне. У меня уходит минут десять на то, чтобы устроить свою задницу в этой штуке, — пробормотал Маркус.

Да, это всего лишь вопрос нескольких минут, когда он уснет. Если подумать, то послеобеденный сон - не такая уж плохая идея. Это придаст мне сил для вечеринки, которую мы устраиваем сегодня вечером.

Я смотрю на своего лучшего друга и ухмыляюсь. Он лежит, свесив обе ноги, по обе стороны гамака.

— Чувак, ты выглядишь неудобно, когда так лежишь, — смеюсь я.

Он не отвечает сразу, и я уже начинаю думать, что он уже уснул, когда он бормочет: — Свободу яйцам. На мои яйца дует приятный ветерок.

— Круто, — ухмыляюсь я, медленно двигаясь, чтобы не опрокинуть этот чертов гамак. Когда я свесил ноги с боков, моя ухмылка стала еще шире. — Черт, ты прав.

Маркус лениво смеется. — Ветер делает нам минет, чувак.

Когда речь заходит о моем лучшем друге, все сводится к сексу. Не то чтобы я был любителем поговорить. Такое ощущение, что наши мысли напрямую связаны с грязью.

Мы дружим с пеленок. Наши мамы тоже были лучшими подругами. По крайней мере, были, пока мистер Рид не убил миссис Рид. Это был поганый день. Маркусу было всего десять лет, а его сестре Саммер за месяц до этого исполнилось шесть. До сих пор никто не знает, почему отец Маркуса вышел из себя и застрелил жену, дочь и сына, а затем направил пистолет на себя.

К счастью, пуля пролетела мимо сердца Маркуса на миллиметр. Саммер и миссис Рид умерли мгновенно. Это случилось во время наших летних каникул, так что, к счастью, я мог оставаться с ним каждый день, пока его не отпустили под опеку моей мамы. У него не было другой семьи, и, кроме того, она была его крестной матерью.

Может быть, Логан и был моим близнецом, но после перестрелки мы с Маркусом стали неразлучны. Возможно, мы были близки и до того, как он потерял семью, но во время его пребывания в больнице я как будто стал всем в его жизни.

Первые несколько недель он не разговаривал ни с кем, кроме меня. Моя мама заставила его обратиться к психологу, но это не очень помогло. Он отдалился от всех. Только мне было позволено заглянуть за его стены. Я был единственным, с кем он был искренен. Я утешал его разбитое сердце, страдающее от потери мамы и сестры. Я обнимал его, когда он плакал, потому что он не понимал, что произошло. Я принимал на себя удары, когда он злился на отца. Я принимал все – хорошее и плохое. Я взял все это на себя, чтобы ему не пришлось одному нести всю тяжесть своего тяжелого прошлого.

После стрельбы изменилась и моя мама. Ужас, произошедший в доме Ридов, потряс все общество, но через некоторое время все вернулось на круги своя, и люди перестали говорить об этом. Если Маркус превратился в самого себя, то мама словно потеряла жизненное равновесие. Дружба между ней и миссис Рид очень напоминала мне ту, что была у нас с Маркусом. После смерти миссис Рид мама разваливалась на глазах. Она с бешеной скоростью превратилась из "матери года" в "поганую дуру".

Все началось с мелочей. Сначала она проводила целые ночи, сидя на улице и приканчивая бутылку-другую вина. Она стала нетерпеливой по отношению к нам, ее некогда любящее поведение сменилось отрывистым тоном и холодным взглядом.

После нашего тринадцатого дня рождения все стало еще хуже. Я был первым, кто пережил скачок роста. Зная, что не могу обратиться к маме по поводу волос, появившихся на моем лице, я пошёл к мистеру Хейзу. Он был единственным отцом, который был у каждого из нас. Несмотря на то, что он работал не покладая рук, у него всегда находилось время для нас. Честно говоря, мы проводили в доме Картера больше времени, чем где-либо еще.

Мистер Хейз был удивительным. Я имею в виду, чертовски удивительным. Он никогда не был слишком занят для нас. Он делал все возможное, чтобы показать каждому из нас, как он о нас заботится. Он никогда не пропускал ни одного нашего первого дня. Первый день в школе, первые игры, первые уроки вождения - он был рядом во всем. Он был единственной твердой опорой в нашей постоянно меняющейся жизни.

Воспоминания о том, как он учил нас бриться, навсегда останутся одними из моих любимых.

Это было рано утром, после того как мама ушла на заслуженный отдых в спа-салон после ночной пьянки. Я с облегчением обнаружил, что мистер Хейз еще не ушел в офис. После того как я спросил его, не покажет ли он мне, как бриться, он снял пиджак от костюма и принялся закатывать рукава дорогой рубашки. Когда мы впятером встали перед зеркалом, он положил перед нами бритвы и гель для бритья. Он вынул все лезвия из бритв, чтобы мы могли сначала потренироваться.

Он начал с Картера, уделяя время каждому из нас, чтобы убедиться, что мы знаем, что делать. Я был последним в очереди, за что был ему благодарен, так как у меня было время понаблюдать за тем, как он показывает остальным. Я до сих пор помню, как Мия сидела на бортике ванны, вытянув лицо, наблюдая за нами.

Ретт и Мия были первыми, кто переехал к Картеру и мистеру Хейзу после смерти их родителей. Это был удар для всех нас. У Ретта и Мии были самые лучшие родители, и их внезапная смерть заставила Маркуса тоже переживать. Это напоминание о том, что он потерял, открыло его зарубцевавшиеся раны.

Мама не была близка с мистером и миссис Дэниелс. Она не испытывала никакой симпатии к Ретту, которого всегда называла тем самым другом.

Мне не нравится этот твой друг.

Ты слишком много времени проводишь с этим другом.

Я не хочу, чтобы этот друг был здесь. Вы все действуете мне на нервы.

Это привело к тому, что Логан, Ретт и Картер стали проводить все свое время у Картера и всячески избегать нашего дома.

Я делал все возможное, чтобы помочь Маркусу справиться с кошмарами, которые снова начались. Он не был растерян и зол, как в десять лет. Нет, он держал все это в себе, и я боялся, что он сделает в тот день, когда взорвется.

Но тогда начались словесные оскорбления. Я не знал, почему мама выбрала именно меня. Может быть, потому, что я был первым, кто проявил признаки превращения в мужчину. Я просто благодарен, что она не нацелилась на Логана или Маркуса. Я никогда не сопротивлялся, боясь, что она набросится на них.

Она вошла ко мне, когда я брился, и обычный пустой взгляд ее быстро сменился яростью.

— Ты очень похож на него, — прошептала она, ее голос был натянут, как струна, которая вот-вот порвется.

Мы с Логаном не являемся однояйцевыми близнецами. У нас одинаковые светло-русые волосы и карие глаза, но на этом наше сходство заканчивается. Я выше него, и черты моего лица более суровые. Логан же симпатичный, с привлекательной улыбкой, в то время как я резкий и серьёзный. Логан является дружелюбным, хорошим человеком, а я - безжалостным и циничным.

Это еще одна причина, по которой мы с Маркусом так хорошо подходили друг другу. Маркус был безжалостен и временами откровенно насмешлив по отношению к другим. Он подливал масло в мой огонь.

— Ты - вылитая копия своего отца.

Я уже привык к холодному и пустому взгляду ее глаз, но никогда не забуду, как перекосило ее рот в тот день. Она смотрела на меня с отвращением.

— Ты думаешь, я этого не замечаю, но я вижу. Вы с Маркусом - самовлюбленные нарциссы, как и ваши отцы. Вы - яд. Твой отец убил меня, а Роберт убил Стеллу. Тошно осознавать, что настанет день, когда вы оба сделаете то же самое с какой-нибудь бедной девушкой.

Слова не причинили и половины боли, как и блеск в ее глазах. Я много раз в жизни получал разочарованные и сердитые взгляды, но никогда не получал такого взгляда, как "желаю, чтобы ты никогда не родился". В тот день я как будто перестал быть ее сыном.

После этого она бросала на меня взгляды при каждом удобном случае.

Ты жалок.

Ты такой же бесхребетный, как и твой никчемный отец.

Я должна была избавиться от тебя, когда он ушел. Теперь я каждый день смотрю на твое лицо как на напоминание о том, что он ушел. Однажды ты тоже уйдешь.

Странно, как все сложилось после этого.

Я должен был это предвидеть, но, черт возьми, я тогда только обнаружил волшебное воздействие сисек на мой член.

Мистер Хейз хотел взять нас всех в Нью-Йорк на летние каникулы. У него там был свой бизнес. Я буду первым, кто скажет, что я волновался по этому поводу. Если бы он решил переехать, то я, Маркус и Логан остались бы практически в полной заднице. Это разорвало бы группу пополам.

Он пригласил маму на ужин, чтобы обсудить с ней поездку. После ужина они пошли в кабинет, чтобы поговорить наедине, а мы пошли на улицу купаться. На улице уже было жарко, а ведь это только начало лета.

Проведя некоторое время в бассейне, я захотел в туалет. Мистер Хейз был бы не слишком доволен, если бы застал меня за поливкой сада, поэтому я вытерся и побежал в дом.

Мне следовало остаться на улице. Подслушивая, никогда не услышишь ничего хорошего. Когда я проходил мимо кабинета, мама начала кричать.

— Как ты можешь сидеть здесь так спокойно, как будто ничего не произошло? Твоя жена и мой муж сбежали вместе, оставив нас с детьми. Я потратила лучшие годы своей жизни на воспитание этих мальчиков. Мне почти сорок, и я ничего не добилась в жизни! Мне надоело сидеть дома и смотреть, как жизнь проходит мимо меня.

Я почувствовал, как в моей груди зарождается странная смесь стыда и гнева. Мне было стыдно, что моя мать так разговаривает с мистером Хейзом, и я злился, что она такая эгоистка. Потом я вспомнил, как мой отец сбежал с матерью Картера, и мне стало плохо.

Я услышал, как стул заскрипел по деревянному полу, но шагов за дверью не последовало, и я продолжал прислушиваться.

— Ты вообще слушаешь, что говоришь, Джуди? У тебя два замечательных сына. А как же они?

— Мне все равно. Твоя жена сбежала с моим мужем. Если бы ты присматривал за ней, этого бы не случилось. У меня есть мой трастовый фонд. Можешь оставить себе свое ежемесячное пособие. Мне оно не нужно. Мне надоело прозябать в этом жалком городишке.

— Ты действительно собираешься бросить своих сыновей? А как же обещание, которое ты дала Стелле, что всегда будешь заботиться о Маркусе?

— Она мертва уже шесть лет. Я была другим человеком, когда согласилась стать его крестной матерью. Им шестнадцать, Кристофер. Ты можешь либо забрать их, либо они сами о себе позаботятся. С меня хватит играть роль матери для этих мальчиков.

Я услышал стук маминых каблуков по деревянному полу и побежал в туалет. Только я проскользнул внутрь, как дверь в кабинет распахнулась.

— Я не буду тебя останавливать, Джуди, но сделай это чисто. Уходи прямо сейчас. Я оставлю мальчиков здесь на ночь, а завтра отвезу их домой, чтобы они собрали свои вещи. Я хочу, чтобы ты ушла из этого дома к тому времени, когда я приеду туда с ними. Я не буду усложнять им жизнь.

— Я уйду первым делом утром. — Она не ушла, как я ожидал, а прошептала, — Ты хороший человек, Кристофер. Они будут счастливы с тобой.

Я прислонился головой к стене, слушая, как затихают ее шаги.

Она ушла, не попрощавшись.

На следующий день мистер Хейз отвез нас домой собирать вещи, сказав, что мама не против, чтобы мы провели лето с ним.

Я никому не рассказывал о том, что она мне говорила, даже Маркусу. Мне не было грустно от того, что она решила нас оставить. На самом деле, так мне было легче ее ненавидеть. Так было легче притворяться рядом с Логаном.

Через несколько недель мистер Хейз посадил нас за стол и объяснил, что наша мать не скоро вернется домой. Она взяла время для путешествия. Он постарался сделать все возможное, чтобы сообщить нам эту новость мягко. Мы с Маркусом встали и пошли играть в бильярд. Для меня это был просто очередной день.

Логан, напротив, воспринял это тяжело. Он был похож на зомби, когда выходил из офиса. Мия улыбнулась, увидев его, взглянула на его лицо и обняла его. Я оставил Логана с Мией, чтобы она могла его успокоить.

В выпускном классе я изо всех сил старался контролировать свой гнев. Я записался в спортзал, чтобы выбивать все дерьмо из боксерской груши и поднимать тяжести до тех пор, пока не устану.

Именно тогда Маркус начал составлять список девушек, которых мы трахнули. Он сделал своей миссией добавить в него как можно больше имен.

Так что последние несколько лет Маркус делал все возможное, чтобы вытравить своих демонов, а я пытался вытравить своих.

***

Ли

— Серьезно! Ты ведь знаешь, что значит сделать перерыв? — Уиллоу смотрит на меня, положив руки на бедра, ее светлые волосы собраны на макушке в беспорядочный пучок.

Мы могли бы быть сестрами, а не лучшими подругами. У нас обеих светлые волосы и карие глаза. Уиллоу ниже меня на голову, у нее лицо в форме сердца, которым невозможно не восхищаться. Мне говорили, что я симпатичная, но, будучи тощей и высокой, с овальным лицом, я не являюсь красавицей. Но внешность меня никогда не волновала, потому что я всегда была книжным червем.

— Я делаю перерывы, например, прямо сейчас, — бормочу я, не отрывая глаз от экрана ноутбука.

Сказать, что я книжный червь, значит несколько преуменьшить. Я пристрастилась к книгам, хотя моя страсть - кардиохирургия. Эту одержимость я унаследовала от своих родителей. Будучи единственным ребенком двух самых почитаемых кардиохирургов в штатах, я не мог не пойти по их стопам.

Уиллоу опускается рядом со мной и наклоняется ближе, чтобы видеть, что я читаю.

— Ты называешь это перерывом? — спрашивает она, бросая на меня взгляд, который ясно говорит, что наши определения термина "перерыв" сильно отличаются.

Уиллоу - единственный человек, который постоянно присутствует в моей жизни. У меня прекрасные отношения с родителями, но из-за их работы и моей учебы нам не удается проводить много времени вместе. Уиллоу поддерживает меня.

Когда я закончила школу в тринадцать лет, Уиллоу твердо решила остаться со мной друзьями, несмотря на то, что я на год младше ее. Во время моего первого года обучения в Бостоне мы поддерживали связь по факсу не реже трех раз в неделю. Больше всего мне нравится в Уиллоу то, что она никогда не относилась ко мне иначе только потому, что у меня высокий IQ. Я до сих пор думаю, что если бы не тот факт, что мы с Уиллоу были соседями до поступления в Бостон, я бы никогда не нашла себе друга. Занимаясь дома с частным репетитором, я не имела возможности общаться с другими детьми, а когда я начала учиться в колледже, времени на то, чтобы завести друзей, не было. Я изо всех сил старалась побить рекорд, став самым молодым врачом в США, но мне не хватило двух лет. Теперь я хочу стать самым молодым кардиохирургом.

Папа и мама заставили меня сделать шестимесячный перерыв перед началом шестилетней интегрированной программы ординатуры по кардиоторакальной хирургии в Университете Южной Калифорнии. Я еще только на полпути к своему вынужденному отпуску, а уже чувствую беспокойство. Одна только мысль о начале ординатуры заставляет мое сердце биться от волнения.

— Я читаю статью о послеоперационной физиотерапии. Это интересно. Это как читать журналы мод, которые ты так любишь.

Она медленно качает головой, бросая на меня взгляд, очень похожий на жалость.

— Только ты думаешь, что скучные медицинские статьи могут конкурировать с последними модными тенденциями. Тебе, подруга, очень нужно новое развлечение.

— Но... — Я перевожу взгляд с экрана ноутбука на нее, затем обратно на действительно интересную статью об исследовании, проведенном в Швеции, в котором оценивалась эффективность физиотерапии после кардиохирургических операций. — Это весело.

Она снова качает головой.

— Боюсь, что вся эта учеба нанесла необратимый урон развлекательному отделу твоего мозга. — Она качает головой, по-настоящему вживаясь в роль доктора. — Вам, мисс Бакстер, очень нужна вечеринка. Я прописываю вам сорок восемь часов пьянства и танцев.

Я сморщила нос, не имея настроения тратить все выходные на вечеринки. Прежде чем я успела возразить, она подняла вверх указательный палец.

— Не спорьте. Крайне важно немедленно приступить к лечению, пока веселая часть вашего гениального мозга не засохла и не умерла.

Я не могу не усмехнуться. — Тебе надо было пойти со мной в медицину. Из тебя получился бы отличный врач.

Она скорчила гримасу, покачав головой.

— Нет, черт возьми, я бы убила всех своих пациентов. Мода - моя страсть. Раз уж мы заговорили о моде...

Уиллоу берет ноутбук и закрывает его, а затем тянет меня за собой.

— Иди в душ и надень платье, которое я тебе сшила. Не смей укладывать волосы в этот ужасный пучок. С ним ты похожа на монашку, сбежавшую из монастыря. — Она скривила лицо, когда я перевела взгляд на беспорядочный пучок на ее макушке. — Я накручу тебе волосы. Тебе девятнадцать, а не девяносто.

— Ты действительно собираешься заставить меня пойти, не так ли?

Она ухмыляется, в ее глазах появляется лукавый блеск, который обещает мне отсутствие сна в ближайшем будущем.

— Ты в моем распоряжении всего на три месяца, до начала ординатуры. У меня такое чувство, что я не увижу тебя в течение следующих шести лет. Черт, я использую все преимущества времени, проведенного с тобой.

Уиллоу права. Следующие шесть лет я буду работать до упора. Я хочу изменить этот мир к лучшему, особенно когда речь идет о пересадке сердца.

Я принимаю душ и мою волосы. Оставляю кондиционер на несколько минут и быстро бреюсь. Я не могу надеть великолепное платье, которое сшила Уиллоу, когда у меня такие волосатые ноги. Смыв кондиционер, я беру полотенце и насухо вытираю тело, а затем заворачиваю в него волосы. Растирая лосьон по всему телу, я глубоко вдыхаю. Я пристрастилась к сладкому, насыщенному аромату жасмина.

Вернувшись в спальню, которую мы делим с Уиллоу, я не удивляюсь тому, что она меня ждет.

— Давай сделаем тебе прическу. Затем я приму душ, пока ты будешь делать макияж.

Спорить с ней бесполезно, и я присаживаюсь за туалетный столик. Уиллоу принялась сушить мои волосы. Сидя и наблюдая за движением ее рук, я думаю о том, как мне повезло, что она моя подруга.

Она живет в одной квартире с двумя другими девушками. Я провела некоторое время с Иви, с которой у меня сложились хорошие отношения. Я определенно знаю, что останусь с Иви подругами, когда уеду. Деллу я вижу нечасто, но она кажется милой.

Когда Уиллоу намазывает мои волосы воском для укладки, чтобы они не пушились, я спрашиваю, — Ты говорила о вечеринке? Иви тоже пойдет?

Уиллоу вытирает руки о полотенце, которым я ранее обмотала волосы, любуясь своей работой.

— Да, она уже у Картера. Мы встретим ее там.

— Картера? Он ведь дружит с Реттом, верно? — Я все еще пытаюсь запомнить имена, не говоря уже о том, кто и куда вписывается в их кругу общения.

— Да, сегодня ты познакомишься со всеми друзьями Ретта. Картер - тот еще засранец, так что постарайся держаться от него подальше.

Мои брови чуть не сошлись на переносице. Тот факт, что Уиллоу считает этого парня засранцем, говорит о многом. Она самый добрый человек из всех, кого я знаю.

— Хорошо, - соглашаюсь я, хотя мне интересно, почему он ей не нравится.

— Если подумать, просто держись сегодня на моей стороне. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из Screw Crew наложил на тебя руки.

— Тогда зачем мы идем? Если тебе никто из них не нравится, мы можем заняться чем-нибудь другим.

Например, остаться дома.

Я могу придумать пару вещей, которые я бы предпочла сделать, чем идти на вечеринку.

— Мы идем, потому что там будет весело. Кроме того, не то чтобы они мне не нравились. Просто они слишком дикие и бестактные для тебя. С ними весело проводить время, но лучше не оказываться в постели с одним из них. Поверь мне, когда я говорю, что они будут пытаться это сделать. У них есть такая фишка - кто больше девушек трахнет.

Морщины беспокойства мгновенно покрывают мой лоб.

— Я действительно не думаю, что мне стоит идти. Ты же знаешь, у меня нет опыта общения с парнями. Я не смогу понять, кто из них милый, а кто играет со мной, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.

— С тобой все будет в порядке. Мы будем держаться вместе, и они не будут пытаться ничего с тобой сделать, пока я рядом с тобой.

Желая узнать больше, я спрашиваю, — А кто-нибудь из них пытался затащить тебя в постель?

Уиллоу сморщила нос. — Только Маркус. Он худший из них.

Я замечаю, как румянец пробирается по ее шее, когда она быстро уходит в душ. Здесь определенно есть какая-то история.

***

Мы здесь уже двадцать минут, и я готова уйти.

Я не умею танцевать, поэтому любой ценой избегаю импровизированного танцпола. В гостиной полно студентов, одни пьют, другие уже пьяны, а большинство находится на разных стадиях поцелуев.

Подавив зевок, я решаю выйти на улицу подышать свежим воздухом. Я не подхожу к бассейну, который находится в окружении тусовщиков. Меньше всего мне хочется, чтобы меня бросили в бассейн. Это испортит красивое платье, которое сшила мне Уиллоу. Я улыбаюсь, глядя на бледно-зеленую шелковистую ткань. Она сшила мне платье-футляр, которое, возможно, немного коротковато на мой вкус, но в остальном оно сидит идеально.

Я замечаю столик с напитками и направляюсь к нему. Удивительно, что за столиком не толпятся студенты. Когда мы пришли сюда, мы даже не смогли попасть на кухню, где стояли напитки.

Когда я замечаю на столе только газировку, то понимаю, почему здесь практически безлюдно. Я наливаю колу в красный стаканчик и наблюдаю, как маленькие пузырьки с шипением поднимаются к верху.

— Хочешь льда? — раздается за спиной глубокий голос, и я чертовски пугаюсь. Я роняю стакан, и он падает на землю, забрызгивая газировкой мои ноги и сандалии.

— Черт побери, — простонала я, отходя от беспорядка у своих ног. Я наклоняюсь, чтобы поднять пустую чашку, так как ее содержимое оказалось на мне, и снова слышу голос позади себя.

— А я-то думал, что для того, чтобы ты намокла, нужна прелюдия. — По смеху в его голосе понятно, что он считает этот случай уморительным.

— Ты, наверное, один из тех придурков, которые считают смешным то, что я сама себя перепачкала, — огрызаюсь я, ставя чашку на стол и поворачиваясь, чтобы впервые взглянуть на парня.

Черт.

Я замираю, как олень в свете фар, когда вижу перед собой идеальный образец всего мужского. Несмотря на то, что его самодовольная улыбка вызывает у меня гнев, я не могу не упиваться видом его красивого лица. Не стоит даже говорить о его волосах, которые на несколько тонов темнее моих, взъерошенных и сексуальных.

Ох. Двойной удар.

— Ты, должно быть, одна из тех сучек, которые не умеют шутить, — говорит он, и его улыбка превращается в злобную ухмылку, которая делает его только сексуальнее.

Черт побери. Почему он должен быть таким невероятно привлекательным? Это мешает мне думать, чего со мной такого раньше никогда не случалось.

— Я умею шутить, — говорю я, прочищая горло.

Я смотрю, как он наливает содовую в стакан. Он протягивает его мне, приподняв одну бровь. Не задумываясь, я беру его, и, когда наши пальцы соприкасаются, по моему телу пробегает дрожь.

Хуже того, когда я уже собираюсь сделать столь необходимый глоток, он берется за подол своей рубашки и одним плавным движением срывает ее с себя.

Мой рот открывается, а глаза бегают по его груди, пытаясь поймать каждый сантиметр загорелой кожи и мускулов. Черт, может, у него и дерьмовое поведение, но его тело это компенсирует.

Он берет бутылку с водой, которую выливает на мои ноги и ступни. Мой мозг кричит, чтобы я смахнула ухмылку с его великолепного лица, но мое предательское тело не шевелится.

— Садись, — говорит он. Его голос - смесь игривости и хрипоты - заставляет меня вздрагивать.

Положив руку мне на плечо, он легонько подталкивает меня назад, и мое тело, как всегда предательски, идет туда, куда его направляют. Задняя часть коленей упирается в край стула, и я сажусь.

Я хочу сказать что-нибудь умное, что поставит его на место, но мой разум явно отключился, оставив гормоны управлять ситуацией.

Он дотягивается до моей левой ноги и, стащив с нее сандалию, начинает вытирать мою ногу своей рубашкой.

Я не отрываясь смотрю на его подтянутую спину и широкие плечи, завороженно следя за пульсацией каждой мышцы при его движении. Закончив с левой ногой, он повторяет свои действия с правой. Только на этот раз его левая рука скользит вверх, достигая задней части моего колена, а он продолжает вытирать мою и без того сухую ногу.

Я прочищаю горло, чтобы привлечь его внимание. Я не уверена, что у меня когда-нибудь вернется голос, так как от его прикосновений все мурашки поднимаются вверх, к моим женским частям.

— Ну вот, все сухо, — говорит он, вставая. Он смотрит на меня сверху вниз, перекидывая рубашку через плечо. — Беги, твоя мама, наверное, волнуется.

— А? — издаю звук я, как будто мой IQ упал до жалкого нуля.

— Такие милые штучки, как ты, не должны болтаться на вечеринках. Разве тебе не пора спать?

Наконец-то, вместе с самообладанием ко мне возвращается и проблеск интеллекта. Я поднимаюсь со стула, но это не помогает, так как я едва достаю до его плеча.

Он одаривает меня уверенной ухмылкой, его глаза опускаются к моим ногам, а затем медленно поднимаются вверх по моему телу. Я замечаю, как они на несколько секунд задерживаются на моих бедрах и груди, а затем переходят на лицо.

Меня еще никогда в жизни так откровенно не разглядывали, и от этого по моим щекам пробегает ужасный румянец.

— Точно, мои глаза здесь, — говорю я, чтобы он понял, что я знаю, что он меня разглядывал. — Не то чтобы это тебя касалось, но мне девятнадцать лет. Я практически живу самостоятельно с тринадцати лет. И еще, мне не нравится, что ты называешь меня милой штучкой. Женщины - это не вещи.

Чувствуя гордость за свою способность связать несколько предложений вместе, я торжествующе улыбаюсь.

— Джекс, прекрати приставать к моей подруге, — неожиданно говорит Иви позади меня, и я оборачиваюсь от неожиданности. Я узнаю Ретта, но другого парня с ними я не встречала.

— Твоя подруга? — спрашивает мистер "Слишком горячий, чтобы иметь личность". Благодаря Иви я теперь знаю, что его зовут Джекс.

Я чувствую, как он движется позади меня, и мне неприятно, что мое тело его замечает. Его рука прижимается к моему плечу, и в поле моего зрения появляются сандалии.

Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на то, что чуть не забыла их, и выхватываю их у него из рук. Я ставлю их перед собой и быстро надеваю на ноги.

— Да, моя подруга, а значит, она вне зоны доступа. — Иви перехватывает свою руку через мою и подтягивает меня ближе к месту, где стоит Ретт. — Ты уже знакома с Реттом, а это Картер Хейз. Они живут здесь.

Улыбаясь, я протягиваю руку Картеру. — Ли Бакстер. Приятно познакомиться.

Мы пожимаем друг другу руки, когда к нам присоединяется Уиллоу, а за ней еще один парень, который выглядит так, будто собирается кого-то убить.

— Извини, я оставила тебя одну на десять минут, и тут пришли эти волки.

— Волки? — спрашивает Ретт с игривой улыбкой на лице.

— Да, волки. Родители Ли убьют меня, если кто-то из вас развратит их дочь.

— Ты ведешь себя так, будто эта милашка - чертова королевская особа? — говорит Джекс сзади меня, звуча немного обидно. Я также не упускаю из виду, что он сделал ударение на слове "милашка", как будто он уже понял, что я ненавижу, когда он это говорит.

— Можно так и сказать, — говорит Иви. Она смотрит на Картера. — Доктор Бакстер, кардиолог твоего отца, - ее отец.

Мгновенно на лицо Картера набегает туча, как будто Иви только что плюнула в него, а не представила меня.

— В таком случае, она вне зоны доступа, — отрезает Картер. Он хватает меня за руку и начинает оттаскивать от растущей толпы, собравшейся вокруг нас. — Я отведу ее в квартиру. Уиллоу, ты идешь? — Это прозвучало не как вопрос, а скорее как приказ.

Здравый смысл, кажется, возвращается в мой измученный разум, и я вырываю свою руку из его хватки.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — Я задыхаюсь от злости, которая быстро сгорает в моем теле, когда мое внимание больше не сосредоточено на Джексе.

— Ты не должна быть здесь, Ли. Твой отец убьет меня. Я слышал, как он говорил о своей маленькой девочке. Я не стану злить человека, который, возможно, в один прекрасный день запустит руки в грудь моего отца.

Я вскидываю руки вверх, действительно ошеломленная тем, как быстро ночь пошла под откос.

— Знаешь что, — говорю я, начиная идти в сторону дома, — я не хочу быть здесь. Какого черта я так себя мучаю - ума не приложу.

Я продолжаю идти, не оглядываясь, чтобы посмотреть, идет ли Уиллоу. Я лучше всю ночь просижу возле квартиры, чем проведу здесь хоть секунду.

Глава 2

Джексон

Меня чертовски бесит, что я все время поглядываю на квартиру и думаю, дома ли эта милашка.

У Деллы были проблемы с грузовиком, и, поскольку Картер и так уже достал ее, я предложил ей помощь. Я поднимаю взгляд и вижу, что мой брат и Маркус сидят в грузовике и разговаривают о всякой ерунде.

— Вот тебе и помощь, — говорю я, недоумевая, зачем они вообще приехали.

— Мы помогаем, — кричит Маркус, как будто я не стою в нескольких метрах от него. — Мы здесь для моральной поддержки.

— К черту моральную поддержку. Вы могли бы сходить за пивом. Здесь чертовски жарко.

— На завтрак? — Логан поднимает бровь, явно не впечатленный моей просьбой.

Я просто ухмыляюсь и возвращаюсь к работе. Грузовик звучит так, как будто глохнет, когда его заводишь. Вот и доверяй девчонке, которая может испортить отличную машину.

Я вытираю пот со лба, прежде чем проверить, какие запчасти нам нужно купить.

Мягкий смех привлекает мое внимание, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть, от кого он исходит.

Черт меня побери.

Ли стоит с другой стороны грузовика. От улыбки на ее лице у меня перехватывает дыхание, и я снова поражаюсь тому, как она красива. Я думал, что она издевается надо мной, когда сказала, что ей девятнадцать, но Иви подтвердила это. На вид ей не больше семнадцати, но, возможно, это потому, что она такая маленькая. Не маленькая, а хрупкая на вид. Красивая - это не то слово, которым ее можно описать. В ней есть какая-то хрупкость, которая заставляет вас защищать ее. Ну, до тех пор, пока она не откроет рот и не окинет вас одним из тех смертельных взглядов, которые она, похоже, так любит.

На мой вкус, она слишком стройна, но с таким лицом на это можно не обращать внимания.

Ее глаза похожи на растопленный шоколад, а ее волосы, черт возьми, я бы хотел почувствовать, как они наматываются на мой кулак, когда я заглушаю ее оргазм. Нет, не так. Как я заставляю ее умолять об оргазме. Да, я бы хотел увидеть, как принцесса будет умолять меня о члене.

— Ты находишь что-то смешным? — Я упираюсь руками в грузовик, ухмыляясь ей. Похоже, что в пятницу ее очень возбуждало, когда я ухмылялся.

— Не совсем... да, может быть. — Она снова смеется, легкий музыкальный звук, который напрямую связан с моим членом. Лучше бы она перестала улыбаться, пока я не опозорился и мой член не встал прямо здесь, на публике.

— Не хочешь поделиться? — Я сохраняю скучающий тон, что заставляет ее улыбку немного угаснуть.

Она показывает на свое лицо. — У тебя вся правая сторона лица в смазке. Похоже, грузовик надрал тебе задницу.

Ухмылка на моем лице расширяется, когда я стягиваю с себя рубашку и вытираю ею лицо. Как и в пятницу вечером, ее взгляд падает на мою грудь. Черт, интересно, она вообще видела голого парня? Сомневаюсь. Наверное, она из тех женщин, которые требуют выключить свет, прежде чем трахаться.

— Видишь что-то, что тебе нравится, принцесса?

Ее глаза переходят на мое лицо, и я подмигиваю ей, когда румянец окрашивает ее щеки.

Она поднимает поднос с бокалами, покрытыми глазурью. Я даже не заметил, что она принесла нам что-то выпить.

— Да, — говорит она, ставя поднос на пол. — Жаль только, что такое великолепное тело досталось такой дерьмовой личности.

— Жги! — смеется Маркус сзади меня. Этот ублюдок наблюдал за нашим с Ли маленьким танцем. Я бросаю на него взгляд, полный благодарности за то, что он меня прикрыл, что только заставляет его смеяться еще сильнее.

— Значит, быть сукой - это для тебя естественно?

Она вскидывает бровь, явно готовая к тому, что я могу бросить в нее сегодня. По какой-то хреновой причине, в которой я пока не хочу себе признаться, я нахожу эту ее вздорную сторону чертовски сексуальной по сравнению с тем беспорядком, который она устроила на вечеринке.

— Нет, это аллергическая реакция на таких мудаков, как ты.

— Тебе очень нравится это слово... мудак. Для такой милой крошки ты просто обожаешь говорить гадости.

Она откидывает волосы за плечо и мило улыбается. Да, как будто я настолько глуп, чтобы купиться на это дерьмо.

— Ты неравнодушен к слову "сучки". Но не волнуйся, я понимаю. Мы не все можем иметь хороший вкус в лексиконе.

Я вскидываю глаза к небу в поисках помощи, когда Маркус начинает хохотать. Логан присоединяется к нему, что только усугубляет ситуацию.

— Наконец-то нашелся кто-то, кто не принимает дерьмо от моего брата.

Я бросаю взгляд на Логана, но он не обращает на это внимания и улыбается, протягивая ей руку.

— Я Логан Уэст, лучший брат.

Я не могу с этим спорить, потому что он действительно лучший брат.

— Ли Бакстер. Я вижу, у тебя есть характер и обаяние. К счастью для тебя, ему достались все эти дерьмовые детали.

Черт, эта женщина действительно давит на меня. Я бросаю на нее взгляд, который обещает расплату, когда она меньше всего этого ожидает.

— Ну, это было... весело, если не сказать больше. Когда закончите с напитками, пожалуйста, отнесите поднос в квартиру.

Я смотрю, как она уходит, и думаю, что не составит большого труда выбить из нее это заносчивое отношение.

***

Ли

Я прижимаю к шее бутылку с холодной водой, пытаясь остыть после стычки с Джексоном. Просто есть в нем что-то такое, что действует мне на нервы.

Я возвращаюсь к дивану и делаю глоток воды, садясь. Подтащив ноутбук поближе, я намереваюсь погрузиться в изучение последних сообщений на всех медицинских форумах, участником которых я являюсь.

Когда я читаю одно и то же сообщение в четвертый раз, я вздыхаю и откидываюсь на спинку дивана. Джексон Уэст. Даже его имя звучит сексуально.

Уф.

То, что я сейчас чувствую, совсем не похоже на влюбленность в одного из моих профессоров.

Нет, это точно не влюбленность. Это больше похоже на то чувство, которое возникает, когда у тебя чешется ступня или когда ты понимаешь, что села на жвачку.

Джексон - просто высокомерный засранец, хотя и чертовски сексуальный. Тем не менее, он мудак.

Он прав. С тех пор как я его встретила, я слишком часто употребляю слово "мудак".

Недолго думая, я посмотрела определение этого слова.

Merriam-Webster: Глупый, раздражающий или вызывающий отвращение человек.

Нет, это не совсем то определение, которое я ищу, когда речь идет о Джексоне Уэсте. Я прокручиваю страницу вниз, пока не нахожу то, которое вызывает у меня улыбку.

Бинго!

Urban Dictionary: Парень, который считает себя крутым. Он думает, что может заполучить любую девушку, которую захочет. Он думает, что может переспать с любой девушкой. Мало того, он просто задница для всех и каждого.

У нас есть победитель.

Джексон напугал меня до смерти, когда внезапно рухнул на диван рядом со мной. Я не слышала, как он вошел.

— Смотришь порно? — Он хватает мой ноутбук, и прежде чем я успеваю попытаться вернуть его, он читает вслух определение.

Этого не может быть.

Я борюсь с желанием заползти под диван, когда на меня накатывают волны смущения. Не помогает и то, что он все еще без рубашки. Я не могу оторвать глаз от его мускулистой груди и золотистой кожи. На какое-то бессмысленное мгновение я задаюсь вопросом, каково это - провести рукой по его груди.

Он закрывает ноутбук и ставит его на журнальный столик, после чего откидывается на спинку дивана и закидывает руку мне за спину. Я быстро перевожу взгляд на его лицо, чтобы он не заметил, как я таращусь на него.

Когда он наклоняется ближе, мне хочется смахнуть с его лица самодовольное выражение.

— Ты думала обо мне.

— Не бери в голову, — огрызаюсь я, чувствуя, что моя прежняя победа ускользает.

— Не волнуйся, принцесса. Ты не в моем вкусе.

Не знаю, почему меня это расстраивает, но я отказываюсь это показывать.

— Как будто меня это волнует. Скорее всего, ты найдешь себе подобных на ближайшем углу.

Он зловеще смеется, что говорит о том, что я нажимаю на все его кнопки.

Приятно знать, что я проникаю в его душу.

— Дорогая, я хочу, чтобы они были в возрасте и с сиськами, которые можно разглядеть без лупы. Мне понадобится GPS, чтобы найти все, что ты спрятала под этой рубашкой.

Что. За. Черт?

Его слова сильно задели меня, заставив мое сердце заколотиться от ощущения, что я недостаточно хороша. Я знаю, что у меня не идеальная грудь, но то, что он вот так открыто указывает на это, заставляет меня чувствовать себя неловко и ущербно.

Не в силах больше находиться рядом с ним, я встаю и отношу бутылку с водой на кухню. Я изо всех сил стараюсь загнать негативные эмоции подальше. Меньше всего мне хочется, чтобы он видел, как сильно меня расстроили его слова.

Как бы мне хотелось, чтобы Уиллоу была здесь. Черт, я была бы счастлива, если бы любая из девочек вернулась домой прямо сейчас, но они все на учебе. Мне следовало бы закрыть за собой входную дверь.

Я слышу, как он встает, и поворачиваюсь к нему спиной, когда он идет на кухню. Он открывает холодильник, и мне хочется верить, что я смогу сказать ему, чтобы он шел к черту, не плача от обиды и злости.

— Для кучки женщин у вас здесь много барахла.

— Пожалуйста, уходи. — Я выдавливаю слова сквозь стиснутые зубы, сжимая руки в кулаки, чтобы держать себя в руках. Мое уязвленное самолюбие быстро превращается в раскаленную до бела ярость.

Когда я чувствую его руку на своем плече, я разворачиваюсь, готовая смахнуть ухмылку с его высокомерного лица. Я не ожидала увидеть обеспокоенный взгляд, и он полностью погасил мой гнев.

— Ты расстроена?

Не могу поверить, что у этого идиота хватает наглости выглядеть смущенным. Интересно, что он почувствует, если я скажу ему, что мне понадобится лупа, чтобы найти его член?

— Просто уходи, — вырывается у меня.

— Подожди. Мы перебрасывались колкостями с момента нашего знакомства, но сейчас ты решила обидеться и все поменять?

Я делаю глубокий вдох.

Нападение не будет хорошо выглядеть в твоём деле. Пересиль гнев. Не убивай его.

— Это... — Я делаю глубокий вдох, чтобы не потерять голос от эмоций, бурлящих в груди. — Все кончено. Ты игрок, и как только ты не можешь получить то, что хочешь, ты оскорбляешь женщину. Я больше не буду с тобой разговаривать.

Он наклоняет голову, не разрывая зрительного контакта, а его рот складывается в жесткую линию. Когда он делает шаг ко мне, я сжимаю кулаки, готовая ударить его, если он попытается что-то сделать. Когда он делает еще один шаг, я бросаю на него предупреждающий взгляд.

— Принцесса, — мрачно шепчет он.

Он наклоняется ко мне, и я подношу руки к его груди, намереваясь оттолкнуть его, но вместо этого мои ладони сталкиваются с его голой кожей. Прежде чем я успеваю отдернуть руки, он наклоняется ближе, сильно прижимаясь грудью к моим рукам.

— Есть две вещи... — Его голос низкий. — Во-первых, у тебя нет ничего, что мне нужно.

Я сжимаю челюсть так сильно, что боюсь сломать зубы.

— Второе, пусть это будет уроком - никогда не начинай того, что не сможешь закончить.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не дать словам вырваться наружу. Если я сейчас открою рот, то взорвусь. Вместо этого я толкаю его в грудь, что, конечно же, ничуть не смущает его.

Я отдергиваю от него руки, надеясь, что он отступит. Когда он все еще не двигается, я смотрю вниз и заставляю себя сделать глубокий вдох.

— Принцесса, — рычит он, и в его голосе звучит такая же злость, как и в моих чувствах.

Хорошо! Надеюсь, он захлебнется в своем гневе. Он любит спорить, и то, что я молчу, убивает его.

Когда он хватает меня за бедра и сажает на бурную стойку, я вздыхаю от испуга.

— Что за черт? — Мне удается вырваться, когда мое дыхание учащается. Не знаю, от чего это происходит - от гнева или от близости наших тел, когда он протискивается между моих ног.

Он кладет руки на стойку, фактически прижимая мое тело к своему. Когда он наклоняется ко мне, я вынуждена откинуться назад, чтобы не оказаться нос к носу с ним.

Мое сердце бьется так быстро, что я уверена, что остановка сердца вполне возможна, если оно будет биться еще сильнее.

— Если подумать, у тебя есть кое-что, что мне нужно, — говорит он с нотками раздражения.

— Что? — шепчу я, гадая, что же у меня есть такого, что могло бы его заинтересовать.

Он подается вперед, и я чувствую его дыхание на уголке моего рта. Мне приходится сосредоточиться, чтобы оставаться абсолютно неподвижной. Часть меня хочет поцеловать его, просто чтобы шокировать его до смерти. Разумная часть хочет оттолкнуть его, но, поскольку это не сработало в первый раз, я сомневаюсь, что это будет полезно сейчас.

Когда его нос коснулся моей щеки, я закрыла глаза и попросила свое сердце не подвести меня.

Будь сильным.

Продолжай биться.

У тебя все получится.

Закрывать глаза было не самой лучшей идеей в моей жизни, так как это усиливает мои ощущения, когда он проводит щекой по моей коже. Его горячее дыхание обдувает мое ухо, а затем я чувствую его губы на мочке уха. Мурашки пробегают по каждому сантиметру моей кожи, заставляя мое тело чувствовать себя живым от нежелания, чтобы он прикасался ко мне.

— Я скажу тебе, когда возьму это, — шепчет он.

В моем животе вспыхивает взрыв эмоций, отчего ноги слабеют. По крайней мере, я сижу, иначе я бы растянулась на полу у его ног.

Когда он отстраняется, его рот задерживается на каждом сантиметре кожи вдоль линии моей челюсти.

Когда я чувствую его дыхание на уголке моего рта, он рычит, — Открой глаза, Ли.

Он впервые называет меня по имени, и это заставляет меня распахнуть глаза. Я потрясена, когда вижу желание, ясное как дневной свет, сияющее в его глазах.

Уголок его рта дергается в ухмылке, и это заставляет меня беспокоиться о том, что он видит в моих глазах.

Я не успеваю это выяснить, так как звук открывающейся входной двери заставляет Джексона сделать шаг назад. Воспользовавшись перерывом, я толкаю его изо всех сил, чтобы он двигался быстрее. К счастью, он это делает, и у меня появляется достаточно места, чтобы соскользнуть с барной стойки. Я ухожу из-под его контроля и бросаюсь к входной двери. Когда я вижу Иви, меня охватывает облегчение.

Иви переводит взгляд с меня на Джексона, а потом снова смотрит на меня. Она недоверчиво хмурит лоб.

— Здесь все в порядке? — спрашивает она, но Джексон обнимает меня, крепко притягивая к себе.

— Конечно. Я просто вернул поднос и стаканы. Ли была достаточно любезна, чтобы принести нам что-нибудь выпить, пока я осматривал грузовик Деллы.

— Спасибо, что починил ее машину, — говорит Иви, и с ее лица исчезает настороженность, когда она улыбается. — Ты уже уходишь?

— Да, у меня занятия после обеда. Ты придешь позже?

Я качаю головой, и он только крепче прижимает меня к себе, прижимаясь щекой к его груди. В нос ударяет его запах, смесь его пота и чего-то землистого. Ненавижу, когда мне нравится этот запах.

— Я не уверена насчет Уиллоу и Ли, но я приду к семи.

— Тогда увидимся, — говорит Джексон.

Он ждет, пока Иви войдет в квартиру, а затем поворачивает свое тело к моему, прижимая нас грудью к груди. Он берется за мой подбородок, который я отдергиваю.

— Перестань меня трогать, — шиплю я, пытаясь освободиться от его прикосновений.

— Почему? Кажется, твоему телу это нравится, — шепчет он.

Когда его костяшки пальцев проходят по бокам моей груди, я теряю остатки самообладания. Я поднимаю колено вверх и, к сожалению, оно ударяется о его бедро. Шок на его лице стоит того, что бы он ни сделал в ответ.

— Я. Сказала. Не. Трогай. Меня, — выдавливаю я из себя слова.

Шокированный взгляд быстро сменяется расчетливым. По позвоночнику пробегают мурашки, и я не уверена, от чего они - от беспокойства или от предвкушения того, что может произойти, когда мы останемся наедине в следующий раз.

Мне придется позаботиться о том, чтобы никогда не оставаться с ним наедине, потому что он прав. Мой разум может ненавидеть его, но мое тело предательски хочет его.

Это просто животная реакция. Он привлекателен, и мое тело, очевидно, реагирует на это.

Он подмигивает мне, когда начинает идти к двери. Прежде чем закрыть ее за собой, он говорит, — Я очень надеюсь, что ты не придешь сегодня с остальными. Эти перебрасывания колкостями уже достаточно утомили меня за сегодня. Подожди, их же не было. Похоже, я нашел способ заставить замолчать твой маленький симпатичный ротик.

Он отправляет мне воздушный поцелуй и закрывает за собой дверь, оставляя меня в разочаровании и ярости.

Глава 3

Джексон

Я немного разочарован, когда Иви и Уиллоу приходят без Ли. Я знаю, что сказал ей, что ей не рады, но я надеялся, что она все равно придет.

— Где Ли? — спрашиваю я.

Обычно мне было бы наплевать, придет девушка или нет, но с Ли я ничего не могу с собой поделать. С того момента, как я увидел ее, я только о ней и думаю.

После всего того дерьма, что произошло с мамой, я избегал чувств любой ценой. Я не хожу на свидания, и у меня нет ни малейшего желания знакомиться с женщинами.

Я никогда не целовал девушек. В плане, не в губы. Зато я целовал множество других частей тела. Это слишком личное. Поцелуи приводят к чувствам.

До Ли.

Никогда раньше я не испытывал такого сильного желания поцеловать девушку. Когда я держал ее на стойке, я только об этом и думал. Видеть в ее глазах злость, смешанную с похотью, было чертовски возбуждающе.

Спор для меня - это как прелюдия, и то, что она отказалась сопротивляться, меня завело.

— У нее болит голова, — говорит Уиллоу.

Я смотрю на нее, не понимая, о чем мы говорим.

— Ты спрашивал, где Ли, — говорит Уиллоу, пытаясь понять меня.

— Да, точно. — Говорю я, ненавидя то, что я так глубоко задумался о Ли, что не могу следить за простым разговором.

— Она только что начала носить контактные линзы, и от них у нее болит голова. Она пробует раз в год, но всегда возвращается к очкам.

Черт, теперь я представляю себе Ли в очках. Последнее, что мне нужно, это наломать дров, пока я тут со всеми общаюсь.

— Как она оказалась здесь?

Картер бросает на меня взгляд, но я его игнорирую. Я не говорю ему, как вести себя с Деллой, которая явно ему не по зубам.

— У нее перерыв перед началом ординатуры в Университете Южной Калифорнии. Если бы это зависело от нее, она бы уже начала, но родители заставили ее взять отпуск.

— Ей всего девятнадцать лет, а она уже начинает ординатуру. Как ей это удалось? — спрашивает Картер.

Уиллоу гордо улыбается. — Она настоящее сокровище. В зависимости от того, какой тест вы выберете, ее IQ составляет от ста семидесяти до двухсот пяти. Она окончила школу в тринадцать лет и несколько месяцев назад закончила медицинский колледж.

Это просто мое гребаное везение. Первая девушка, на которую я запал, и она - гребаный гений.

Я в шоке смотрю на Уиллоу. Я не знаю, с чего начать обработку этой информации.

— Как бы я ни гордилась ею, я также беспокоюсь о ней. — Уиллоу смотрит мне в глаза, когда продолжает, — У нее не было нормального опыта. С ней занимались дома. Никаких выпускных. Никаких свиданий. Это важная часть взросления, которую она упустила.

— Да, это могло быть не легко, — говорит Логан.

— Я не удивлен. Оба ее родителя – кардиохирурги, — добавляет Картер.

— Кстати, о сердцах, — говорит Иви, — Как поживает твой отец, Картер?

— Чертов упрямец, — огрызается Картер. — Он занят заключением сделки и все время откладывает операцию. Я не могу дождаться окончания колледжа, чтобы присоединиться к нему в Нью-Йорке. Я надеюсь взять дела на себя, чтобы он мог позаботиться о своем здоровье.

Когда они начинают говорить о предстоящих экзаменах, я вспоминаю одного вздорного гения. Она - воплощение всего того, что я хочу видеть в женщине. Если бы я был другим мужчиной, остепененным, я бы сделал все, чтобы она стала моей.

Мне нужно пиво, и я встаю. — Кто-нибудь еще хочет пива?

— Да, — говорит Маркус. Как только я ухожу, он садится на освободившееся место рядом с Уиллоу.

Когда я прохожу мимо входа, я замечаю сумки Уиллоу и Иви. Оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что они обе заняты, я беру из сумки телефон Уиллоу. Найдя номер Ли, я ввожу его в свой телефон. Я решаю отказаться от пива и поднимаюсь в свою комнату. Упав на кровать, я набираю сообщение для Ли.

Я: Как дела, док?

Как идиот, я смотрю на телефон, пока она наконец не прочтет его.

Ли: Кто это?

Я: Угадай.

Я: PS. Мне придется повысить свой уровень игры, чтобы сравняться с твоим IQ.

Я долго смотрю, как она набирает текст, пока не приходит сообщение, которое, как мне кажется, она удаляла довольно много раз.

Ли: Уже поздно, Джексон. Мы можем продолжить завтра?

Вспомнив, что у нее болит голова, я решаю сегодня не надоедать.

Я: Как твоя голова? Уиллоу сказала, что у тебя болит голова.

Ли: Все в порядке.

Ли: Спасибо, что спросил.

Я: Так ты носишь очки. Пришли мне фотографию.

Я ожидаю, что она скажет, чтобы я шёл к черту, но вместо этого она удивляет меня. На мой телефон приходит фотография. Это недавняя фотография, на которой она запечатлена с пожилой парой. Наверное, это ее родители. Сначала я замечаю ее улыбку, а затем уже очки.

Черт, она выглядит сексуально.

Ли: Мужчина справа от меня - мой отец. Он удалит твое сердце, то есть буквально вырвет его из груди, если ты еще раз попытаешься меня запугать. Женщина слева от меня - моя мать. Она действительно хорошо владеет скальпелем, так что если ты не хочешь, чтобы твои яички оказались в банке, обрати внимание на вышеупомянутое предупреждение.

Я весьма привязан к своим яичкам и не сомневаюсь, что ее родители оберегают ее, но это все равно не заставит меня отступить.

Я: Спасибо за предупреждение, док. Но все же это действительно хорошая фотография. В очках ты выглядишь сексуально.

Она читает сообщение, но несколько минут не отвечает.

Ли: Спасибо. Почему ты так добр ко мне, Джексон?

Я: Ты плохо себя чувствуешь. Когда тебе станет лучше, я вернусь к своему обычному поведению засранца.

Ли: Почему?

Я: Почему что?

Ли: Зачем ты со мной споришь?

Я уставился на экран, размышляя, стоит ли мне быть с ней честным. Честно говоря, я бы разозлился, если бы поймал парня, который вел себя с Ли как мудак.

Я: Будет безопаснее, если ты меня возненавидишь.

Ли: ???

Я: Я не подхожу для свиданий.

Ли: Я никогда не давала тебе понять, что хочу с тобой встречаться.

Я: И именно поэтому, док, ты сейчас в целости и сохранности в своей постели и не стонешь, когда я погружаю свой член в твою киску.

Я: Хотя, если подумать, мы могли бы трахаться с ненавистью и избавиться от напряжения.

Ли: Серьезно? Этого никогда не случится. Попробуй быть порядочным, Джексон. Может быть, с тобой будут чаще трахаться.

Я: Не суди, пока не попробуешь.

Я: Значит, ты не против секса со мной. Приятно слышать.

Ли: Это не то, что я сказала!!!!.

Я: Если я буду вести себя хорошо, ты позволишь мне прикасаться к тебе? Будешь ли ты стонать, когда я просуну руку тебе между ног? Будешь ли ты прижиматься ко мне, когда я буду водить по тебе пальцами?

Блядь, у меня уже встает от одной мысли об этом.

Ли: Ты отвратителен. Пока.

Я хихикаю, когда она не отключается.

Я: Держу пари, что на вкус ты такая же сладкая, как и на запах.

Ли: Ты никогда этого не узнаешь. Я ни за что не позволю тебе поцеловать меня.

Я: Кто говорил о поцелуях? Я уже чувствую, как твои бедра обнимают мою голову, когда я поглощаю твой клитор.

Ли: У тебя получилось, Джексон. Я тебе верю. Ты определенно не подходишь для свиданий. В этой жизни я не буду сохнуть по тебе.

Я: Отлично, значит, у тебя все в порядке с ненавистью?

Ли: Когда я займусь сексом с мужчиной, это будет потому, что он мне действительно нравится.

Я: Вот тут ты ошибаешься, принцесса. Трахаться с ненавистью гораздо лучше. Не нужно беспокоиться о том, что чувства могут быть задеты. Мы оба просто расходимся по своим счастливым дорогам.

Ли: P' = P (1 + r/n)^nt

Что за хрень? Я не знаю, заводит ли меня это или раздражает, что она пытается победить меня своим интеллектом.

Я: Просвети меня, док.

Ли: P - первоначальная основная сумма (Ты). P' - новая основная сумма (Я). r - вероятность того, что мы когда-нибудь разденемся вместе. n - частота нарастания, с которой ты меня раздражаешь. t - общая продолжительность времени, которая тебе понадобится, чтобы убедиться, что мы никогда не будем друзьями. Ответ приводит к тому, что я блокирую твой номер.

Прежде чем я успеваю ответить, она блокирует меня. Я бросаю телефон на кровать и начинаю смеяться. Черт, как же она сексуальна, когда злится, что только придает мне еще больше решимости.

Я закрываю глаза, и мне не нужно много воображения, чтобы представить ее голой. Я не любитель грудей, но могу поспорить, что ее груди идеально впишутся в мой рот. Я хочу перегнуть ее через кровать, чтобы наблюдать, как ее задница краснеет от моего тела, прижимающегося к ней, когда мой член погружается глубоко в ее киску. Блядь, я хочу погрузиться в нее по самые яйца.

Я стягиваю шорты и сжимаю в кулаке свой член. На головке уже скапливается сперма, и мне не потребуется много времени, чтобы взорваться.

Я представляю себе ее раскрасневшиеся щеки, ее задницу, бьющуюся об меня, когда она кончает на моем члене. Она в очках и смотрит на меня через плечо.

Блядь. Блядь. Блядь.

Мой член дергается в кулаке, и горячая сперма растекается по животу, когда мощный оргазм поднимается по моим яйцам и проникает в член.

Когда последние капли оргазма улетучиваются, у меня в голове все еще стоит ее четкий образ. Я быстро принимаю душ и ложусь в постель.

Перед тем как уснуть, в моей груди разгорается странное чувство.

Мне нравится Ли Бакстер.

***

Ли

Я потягиваю кофе, тупо глядя на стойку, где вчера Джексон загнал меня в угол.

Мне следовало бы обидеться на него за те слова, которые он сказал, но вместо этого я не могу перестать думать об этом. У меня никогда не было такой сильной физической реакции на мужчину. Я все время представляю его рот и руки на себе, и мое тело горит от потребности, которую может удовлетворить только он.

Я не то чтобы ждала, когда же появится тот самый мистер Правильный. Может быть...

Единственная причина, по которой я до сих пор девственница, заключается в том, что я много работала. Не было времени ни на свидания, ни даже на секс на одну ночь.

Но... теперь это время есть.

Я вздыхаю, желая разобраться с Джексоном так же, как я разбираюсь с уравнениями.

Пока Уиллоу на занятиях, я провожу утро, изучая вспомогательные устройства для трансплантации и роботизированную хирургию.

На обед я разогреваю оставшуюся пиццу. Покончив с едой, я решаю принять ванну. Я рада, что головная боль прошла. Это последний раз, когда я пытаюсь попробовать линзы.

Я наполняю себе ванну с пенной и, опустившись в воду, расслабленно вздыхаю. Я прислоняюсь затылком к кафельной стене и закрываю глаза, позволяя аромату жасмина прогнать последние остатки напряжения.

Когда моя кожа сморщилась, как слива, я даю воде стечь и вытираюсь насухо. Не спеша натираю тело лосьоном и одеваюсь в шорты и футболку. Лифчик я не надеваю, так как никуда не собираюсь.

Иви приходит домой первой, и, честно говоря, я просто счастлива, что больше не одна.

— Как сегодня прошли занятия? — спрашиваю я, садясь на диван.

Иви опускается рядом со мной. — Изнурительно. Не понимаю, как ты можешь заниматься целыми днями.

— У меня все по-другому.

— А ты не хочешь написать за меня мои экзамены? — Она делает милое лицо, которое заставляет меня смеяться. — Я заплачу тебе массажем.

Я разразилась взрывом смеха. — Разве это не здорово? Мы обе в выигрыше. Я буду занята, а ты сможешь расслабиться.

— Если бы только мечты сбывались, — говорит она, тепло улыбаясь мне.

— Я думаю о том, чтобы вернуться домой. Может быть, я смогу убедить родителей разрешить мне присутствовать на операциях в качестве наблюдателя.

— У тебя ведь нет выключателя, правда?

Я улыбаюсь ей. — Нет. Мне скучно до безумия. Мне нужно чем-то заняться.

Иви встает. — Я иду в душ. О, я чуть не забыла тебе сказать. Уиллоу сказала, что идет на свидание с Маркусом, так что сегодня она будет поздно. У нее села батарейка, поэтому она не смогла тебе написать. Я собираюсь встретиться с Реттом, Картером и Логаном, чтобы выпить, если ты хочешь, то присоединяйся к нам.

Если мне повезет, Джексон будет там.

— Нет, спасибо, я посмотрю фильм, пока не вернется Уиллоу.

— У тебя есть мой номер, если передумаешь.

— Спасибо, Иви.

Я беру пульт от телевизора и переключаю каналы, пока Иви не выходит из своей комнаты. Она одета в облегающую рубашку и струящуюся юбку, доходящую до босоножек.

— Отлично выглядишь.

— Спасибо. Ты точно не хочешь пойти? — снова спрашивает она.

— Уверена. — Я растянулась на диване, устраиваясь поудобнее. — Развлекайся.

Я листаю каналы, пока мое внимание не привлекает документальный фильм о необъяснимых смертях.

Должно быть, я уснула, потому что меня разбудил телефон, вибрирующий на журнальном столике, и пронзительная мелодия звонка эхом разнеслась по квартире.

Я прижимаю телефон к уху, откидывая пряди волос с лица. Я оглядываю гостиную, чтобы посмотреть, не валяется ли где-нибудь что-нибудь, чем можно было бы завязать волосы.

— Алло. — Я прочищаю горло.

— Ли, это папа.

— Привет, папа. Я собиралась позвонить тебе завтра.

Я протираю глаза и подавляю зевок. Кто бы мог подумать, что ничего не делать целый день может быть так утомительно.

— Ты должна вернуться домой, дорогая.

На меня нахлынуло облегчение. Слава Богу, мои молитвы услышаны. Осталось только убедить их разрешить мне присутствовать на их операциях. У них не должно быть проблем с этим.

— Вот почему я собирался позвонить. Мне скучно до безумия. Как ты думаешь, могу ли я присутствовать на твоих операциях в качестве наблюдателя? Обещаю, что не буду мешать.

Дрожащий вздох отца заполняет мои уши. Должно быть, у него был тяжелый день.

— Папа? Все в порядке?

— Дорогая... это насчёт твоей мама. С ней произошел несчастный случай.

Я вскакиваю с дивана и в шоке прижимаю руку ко рту. Беспокойство за маму разливается по моему телу и оседает, как камень, в яме моего желудка.

— С ней все в порядке? Что произошло? Насколько серьезны ее травмы? Ее отвезли в больницу? — Я смотрю на время и вижу, что уже девять вечера. — Я могу попытаться вылететь сегодня вечером.

— Ли, я хочу, чтобы ты меня послушала. Я закажу для тебя билет на первый утренний рейс. Оставайся с Уиллоу, пока я не заберу тебя из квартиры.

— Я не против вернуться домой сегодня вечером. Я хочу быть рядом с мамой.

— Они не успели, милая, — прохрипел он.

Я хмурюсь, но слова не доходят до меня. Впервые в жизни я не могу понять, что он хочет сказать.

— Что ты имеешь в виду? Она еще не добралась до больницы? Они еще в пути?

Ледяные пальцы впиваются в мою грудь и сжимают сердце, пока медленно тянутся секунды. Мое беспокойство перерастает в панику и страх, когда отец слишком долго не отвечает.

— Ли, она не... — Его слова обрываются, и он начинает плакать.

Я закрываю глаза, чувствуя, как холод распространяется по моему телу, и мне кажется, что все мое тело погружено в лед. Осознание этого факта проникает в мое нутро и иголками впивается в череп.

— Скажи это, папа, — прохрипела я.

Горло сжимается, и я задыхаюсь, как рыба, пытаясь набрать воздух в легкие.

— Ты должен это сказать. Ты сказал мне, что это первое, чему тебя научили. Ты должен произнести эти слова.

В ухо врывается звук, полный скорби, и лишает меня драгоценного воздуха в легких. Грудь сжимается, словно ребра пытаются создать кокон безопасности вокруг моего сердца, чтобы защитить его от рокового удара, который приближается.

— Твоя мама умерла, Ли, — с трудом выговаривает он.

Я закрываю глаза, слушая мучительные всхлипы отца.

Мои глаза остаются сухими, поскольку неизбежность того, что папа только что сказал мне, поглощает мой разум. Шок еще слишком свеж. Он еще не до конца овладел мной.

Шок и отрицание. Боль и чувство вины. Гнев и торг. Депрессия. Принятие.

Я повторяю стадии горя снова и снова.

Мое сознание останавливается на шоке. Шок наступает раньше, чем отрицание. Шок. Мой разум пытается вспомнить все, что я знаю о шоке.

Невозможность двигаться.

Я моргаю и кладу свободную руку на живот.

Общие боли.

Мой живот болит. Это странное ощущение, которого я раньше не испытывала. Такое ощущение, будто я проглотила горящее полено.

Я продолжаю перебирать факты, стараясь сосредоточиться на обоснованных данных.

Ощущение тяжести.

Это объясняет, почему я не могу заставить свое тело двигаться быстрее. Такое ощущение, что время остановилось.

Отец прочищает горло. — Пожалуйста, останься с Уиллоу. Я не хочу, чтобы ты путешествовала сегодня, пока ты в шоке. Я прилечу в Северную Каролину и встречу тебя в квартире. Я привезу тебя домой, дорогая. Ты можешь сделать это для меня? Ты можешь подождать до утра?

— Я буду ждать, папочка, — шепчу я, зная, что это то, что он должен услышать. — Я буду ждать тебя здесь.

— Мне очень жаль, дорогая. Я хотел бы приехать прямо сейчас. Мне нужно...

— Я понимаю, папа. Тебе нужно пережить свой собственный шок. Я увижу тебя завтра. Со мной все будет в порядке. — Я обвожу взглядом пустую квартиру, — Уиллоу здесь, со мной. Я не одна.

После того как мы попрощались, я набираю номер Уиллоу. Мне нужно, чтобы она вернулась домой.

Когда сообщение попадает на автоответчик, я завершаю звонок.

Я закрываю глаза, когда на меня обрушивается разрушительная волна безнадежного страдания.

Мне нужно закричать или заплакать. Мне нужно выпустить наружу острую агонию и шок, но я не знаю как.

Я начинаю шагать, запустив руки в волосы.

Продолжаю двигаться.

— Миокардит, — шепчу я, перечисляя факты. — Воспалительное заболевание...

Я хватаю себя за волосы, когда в моем горле нарастает крик, но из него не выходит ни звука, только глоток воздуха.

— Переживи это, — хнычу я. — Пойми, что произошло.

Рождение и смерть - это естественный порядок жизни.

Смерть.

Мама умерла.

Моя мама умерла.

— О Боже. — Я начинаю задыхаться, когда мой желудок опускается, оставляя мое сердце в свободном падении, пока оно не разбивается у моих ног.

Мне нужна Уиллоу. Иви сказала, что она с Маркусом. Она должна быть в доме ребят. Если это не так, то, может быть, кто-нибудь из парней позвонит Маркусу и попросит привезти ее домой.

Я выбегаю из квартиры и снова набираю ее номер, молясь, чтобы она ответила. Я продолжаю набирать ее голосовую почту и прекращаю попытки только тогда, когда добираюсь до дома.