Безумный Макс

Глава первая

У поворота стоял указатель:

А рядом предупреждение:

«На этой дороге высокая вероятность смертности. За последний год — 57 погибших. Будьте внимательны».

Цифра 57 на деревянной планке была прикручена к металлическому щиту с предупреждением. Ее меняли каждый год, но опасность от этого не становилась меньше.

Макс Рокатински с удовлетворением захлопнул капот своего «перехватчика», мощного и послушного полицейского автомобиля, и принялся вытирать руки. Этот тип машин, выпускаемых специально для полиции, имел форсированный двигатель и большой запас скорости. Использовали его для перехвата особо ретивых нарушителей.

На вооружении дорожной полиции Кэтрин-Спрингса, небольшого городка на границе Северной Территории и Южной Австралии, был только один «перехватчик», и право дежурить на нем всегда выпадало сержанту Рокатински. Макс был хорошим полицейским. Хорошим в том смысле, как это понимали обыватели Кэтрин-Спрингса. Но дело даже не в этом. Макс был прирожденным водителем, он чувствовал машину, и никакая дорога не могла обмануть его, а подобные качества многое определяли в его службе.

Австралия — страна дорог, а Северная Территория в особенности. Половина жизни австралийца, если он не инвалид, ребенок или горький пропойца, проходила в пути. И поддерживать порядок здесь задача непростая.

…Макс Рокатински неслучайно пришел в дорожную полицию. С того момента, как он мальчишкой впервые влез за руль отцовского «ленд-ровера», он заболел дорогой. К восемнадцати годам Макс уже гонял как сумасшедший по окрестным проселкам на стареньком «додже», который отремонтировал своими руками, сделав из простенького автомобильчика разукрашенного дорожного монстра, жрущего бензин галлонами, на зато лишь чуть-чуть не дотянувшего до реактивного самолета. Так, по крайней мере, казалось тогда Максу. Поэтому, закончив школу, он не мучился вопросом о дальнейшей деятельности, без колебаний согласившись на службу в дорожной полиции Кэтрин-Спрингса. Предложил ему это место начальник местного участка, друг отца Макса, дабы направить молодого Рокатински по «нужному руслу».

— Это лучший выбор, сынок, — сказал он тогда, принимая нового сотрудника на службу. — Сам подумай: либо ты идешь к нам, либо через год-другой я сажаю тебя в тюрьму за убийство на дороге или, что того хуже, сдаю твое тело вместе с металлоломом в морг…

Да, Макс был хорошим полицейским, он прекрасно понимал, какую опасность представляет сумасшедший на дороге и радовался, что его собственная страсть к скорости так удачно совмещается со служебными обязанностями.

Спустя шесть лет он по праву стал «перехватчиком», а значит, и лучшим полицейским своего округа…

Разобравшись с двигателем, Макс прислушался к бормотанию рации. Там явно что-то происходило. Макс включился.

— Сержант Рокатински. Что у вас там?

Толстяк Олаф сообщил, что какой-то придурок на «ямахе» пытается составить ему конкуренцию и двигается к дороге Анархии.

— Их туда как магнитом тянет! — негодовал Олаф.

Макс поднял взгляд на указатель, стоящий рядом. «На этой дороге…». Злополучная трасса была печально навестив многочисленными свернутыми шеями и угробленными автомобилями. Почему-то каждый, кто попадал на нее, воображал себя Аланом Простом и давил на газ, будто это педаль клозета в поезде местного сообщения. После чего некоторые попадали в сумму, прикрученную на предупреждении при въезде.

— Помощь нужна? Я недалеко.

— Обойдемся. Сейчас мы его прижмем, и он у меня отучится ездить!

— О'кей.

Макс переключил рацию на прием и стал слушать, вытирая руки от масла. Происходящее в эфире напоминало радиопьесу из жизни пилотов.

Толстяк Олаф был чрезвычайно недоволен.

Во-первых, его оторвали от любопытного зрелища любовной игры какой-то веселой парочки, которую он наблюдал в оптический прицел своего дробовика.

Во-вторых, место за рулем успел занять Маленький Франки, а Олаф считал, что Франки как водитель задержался где-то на уровне велосипеда с мотором.

— Мы его не догоним! — раздраженно шумел он.

— Догоним.

— Нет, только не с тобой!.. Жми давай!

— Не ори так, сирену не слышно…

Парень на «ямахе» был явно не первый день на дороге. Он довольно спокойно держал дистанцию, и полицейский «додж» ничего не мог поделать. Пару раз он оглядывался на патруль, а потом подпустил их чуть поближе, вытянул руку и изобразил интернациональный жест «а ну-ка, пососи».

— Ты смотри, что делает! — взорвался Олиф. — Догоню, руки выдерну!

Франки выжимал из старенького «доджа» все, на что тот был способен и даже больше. Стрелка спидометра заползла за сто миль в час. Рев двигателя сливался с воем сирены и свистом ветра.

«Ровно идет, — подумал Олаф. — Уверенно… Мерзавец!» А мотоциклист, как будто смеясь над ними, то подпускал их почти вплотную, то вновь отрывался футов на сто вперед. Он не просто уходил от преследования, он играл с полицейским патрулем, причем играл в поддавки.

Олаф готов был лопнуть от досады.

— Что это за тип? Ты его знаешь?

— Нет.

Олаф и Франки переглянулись. Не первый год служа в полиции и зная практически всех лихачей в радиусе ста миль от Кэтрин-Спрингса, они не могли определить этого. Сзади на черной кожаной куртке мотоциклиста блестел большой серебряный паук, но этот опознавательный знак им ни о чем не говорил. Какого черта он тут делает?!

Полицейское радио зашипело и сквозь рев, свист и вой гаркнуло:

— Говорит третий! Как дела, ребята?

На связь вышла еще одна патрульная машина. Олаф схватил микрофон.

— Где вас носит! Говорит второй. Преследую нарушителя ни «ямахе» по сорок шестому шоссе. Парень попался лихой. Идет к дороге Анархии…

— Говорит Центр, — вклинился начальник участка в Кэтрин-Спригсе. — Я все понял, Олаф. К вам выходит третий. Ты слышишь меня, Фил?

Шипение. Щелчок.

Олаф с отвращением бросил микрофон.

Вытерев руки, Макс бросил полотенце на заднее сиденье и захлопнул дверцу. Радиопьеса развивалась по законам жанра. У Олафа, похоже, возникают некоторые трудности, но Макс надеялся, что в этом действии ему не придется сыграть свою роль. В конце концов мяло ли сумасшедших мальчишек, насмотревшихся на всяких «беспечных ездоков», облачаются в кожу и сутками носятся по дорогам, пока не сломают себе шею. Правда, лучше, когда они делают это где-нибудь за границей его участка…

Поначалу Макса развлекали эти гонки: ребята застоялись на жаре, скисли от безделья и теперь носятся за каким-то мотоциклом. Но сюжет сделал вираж, и Макса стало беспокоить, что неизвестно откуда появившийся всадник начал оставлять кровавый след. Что-то здесь было не так…

Расстояние до «ямахи» не уменьшалось.

Олаф готов был выпрыгнуть из машины и подтолкнуть ее, но едва ли это помогло бы. В таком духе погоня могла продолжаться до тех пор, пока у кого-нибудь из них не кончится горючее. И Олаф уже понял, что, скорее всего, это будут именно они. Он вошел в раж и его бесило, что эта сволочь впереди просто водит их за нос.

Но ситуация изменилась — этот тип где-то уже наследил, и Олаф не собирался осторожничать. Тем более, что впереди был Сент-Джордж, небольшой, но все-таки населенный пункт. Там могли быть люди.

Олаф снял с предохранителя свой дробовик. Пусть только попробует что-нибудь выкинуть!

Он высунулся в окно и сделал предупредительный выстрел.

Олафу показалось, что, обернувшись, мотоциклист рассмеялся.

— Сукин сын! — Олаф перезарядил ружье. — Давай, Франки, обходи его. Что ты тащишься, как к теще в гости.

Франки хотел возразить, по в этот момент мотоциклист вдруг резко сбавил скорость. С боковой дороги перед ним выскочила вторая патрульная машина, сияя мигалками и также завывая сиреной. Это был Фил. «Додж» мгновенно нагнал мотоциклиста, но тот снова нажал на газ и ловко обошел Фила. Франки, чтобы не въехать в багажник с яркой надписью «Дорожная полиция», резко бросил руль вправо, и «додж», развернувшись на девяносто Градусов и обрушив придорожный знак, вылетел на обочину.

Погоня с воем унеслась дальше по шоссе.

Вокруг номера второго рассеялась пыль. Олаф и Франки выскочили из машины, пытаясь определить повреждения.

Крышка капота висела на одной петле, фара и решетка радиатора отсутствовали, а крыло, как бы в удивлении, выгнулось.

Олаф в сердцах пнул то, что недавно было бампером.

В машине включилось радио, и донесся голос Фила: — Эй, ребята, у вас все в порядке? Отвечайте!

Франки вернулся за руль и включил зажигание. Двигатель болезненно дернулся и со скрежетом провернулся несколько раз. С третьей попытки «додж» завелся. Олаф оторвал крышку капота.

— Говорит третий, — зашипело радио. — Продолжаю преследование. Второй вышел из игры на развилке сорок шестой и двадцать первой дорог.

К двери водителя подошел Олаф.

— Они врут, — сказал Франки, — у нас все в порядке. Машина поедет. Не нервничай…

— Двигайся, я поведу.

— Успокойся.

— Двигайся, черт бы тебя побрал!

— Ты опять богохульствуешь? Я не хочу работать с богохульником… Садись на здоровье…

Олаф плюхнулся в кресло, и через секунду «додж» взревел, выпустил струю дыма и вырулил на шоссе.

— Говорит второй. Я все еще в игре. Готов продолжить преследование. Где этот иноходец?

Шипение. Щелчок.

— Я так и знал! Я рад за тебя, Олаф. Мотоцикл свернул на тридцать девятую. Идет в сторону Сент-Джорджа…

Шипение. Щелчок.

— О'кей. Я попробую встретить вас у закусочной Билла Даррела…

— Эй, легавые! Вы слышите меня?! — вклинился наглый голос. — Думаете, вы здесь хозяева? Полицейские свиньи! Вы все равно меня не догоните! Вам не поймать никого из нас! Слышите? Никого из нас!..

Ого! Макс задумчиво натянул куртку с сержантскими нашивками. Неожиданное продолжение! Простое задержание лихача становится проблемой и оборачивается новой стороной. Декорации начинают меняться. Пьеса развивалась в стиле Стивена Кинга.

Отряхнув брюки, сержант Рокатински взял кобуру со специальным полицейским 38-го калибра — всегда успокаивает мысль, что он при тебе.

Не поленился ведь этот умник достать откуда-то рацию и настроиться на полицейскую волну!

Шипение. Щелчок.

— Говорит Центр. Где Кот? Куда опять подевался этот бездельник? Вечно он где-то загорает в горячий момент… Центр вызывает патрульного Томкетта!

Макс сел в машину и захлопнул дверцу. Пьеса перестала ему нравиться.

Радно в огромном полицейском мотоцикле надрывалось, шипя и скрежеща на всю стоянку перед дорожной закусочной Билла Даррела. Сам хозяин мотоцикла, Джим Томкетт по прозвищу Кот, завтракал за столиком у окна. Его рыжая шевелюра растрепалась, в голубых глазах искрилось веселье. Кот с увлечением что-то рассказывал худому парню напротив, не забывая при этом с аппетитом поглощать пиццу чудовищных размеров.

— …и, представляешь, он вылетает через лобовое стекло, — одной рукой Кот продемонстрировал, как собственно вылетает некто, а другой поддел вилкой очередной кусок пиццы.

Парень, поднесший было сосиску ко рту, положил ее обратно на тарелку.

— Значит, вылетает вперед, а потом через то же стекло обратно… когда мы подъехали, рожи у него почти не было. Ни одного целого сантиметра! Вот это была картина! — с восторгом продолжал Кот.

Собеседник его как-то уныло улыбнулся и положил вилку на стол.

— Да ты ешь, ешь, тебе же их не в уши засовывать.

— Ничего, спасибо, — проговорил парень. — Аппетита нет.

— Ну. не хочешь, как хочешь. Не пропадать же добру. — Кот, который, видимо, вообще не страдал отсутствием аппетита, а в данный момент и подавно, сгреб порцию парня себе на тарелку и подмигнул ему. — Это что! Вот в прошлом году один идиот въехал в бульдозер…

Кот не успел закончить свою очередную историю, его прервал шум с улицы. Мимо закусочной черной молнией пронесся мотоциклист. За ним по пятам с ревом и сиреной две патрульные машины.

В закусочной воцарилась тишина. Все смотрели на дорогу… В такой дыре, как Кэтрин-Спрингс, подобные происшествия случаются не часто. Разве что по телевизору расскажут о какой-нибудь леденящей душу истории с арестами и погонями. Да и то в последнее время все помешались на международных новостях: там чуть не каждый день говорили о кризисе на Ближнем Востоке, уже не прекращающихся конфликтах и грядущей мировой катастрофе…

Первым опомнился Кот.

Дожевывая на ходу кусок пиццы, он схватил шлем и бросился к мотоциклу, перескакивая через капоты стоящих на пути автомобилей.

Пока он возился с застежками шлема, его опередили два ремонтных грузовичка, рванувших с места вслед за удаляющейся сиреной. Парни Билла Даррела чуяли — будет работа.

Справившись наконец со шлемом. Кот завел могучую полицейскую «хонду» и, срезав угол по газону, рванул вперед, обгоняя авторемонтников.

— Кот на связи… Тьфу! Четвертый включился в преследование Что у вас там стряслось?!

Шипение. Щелчок.

— Говорит третий. Прошли закусочную Билла Даррела. Второй присоединился к нам. Хотя вид у него потрепанный… У этого чертового рокера какой-то паук на спине нарисован… Я не знаю, кто он, но либо сумасшедший, либо под ним земля горит…

— Говорит Центр. Хватит языком молоть. Тоже мне, Париж-Даккар устроили! Давайте, заканчивайте быстрее с этим пауком, вы почтя уже в Сент-Джордже Там люди…

Израненный «додж» Олафа наконец-то догнал погоню и пристроился в хвост Филу, патрульному под номером 3.

Олаф не унимался.

— Зачем ты сел за руль? — выговаривал он Франки. — Твое место регулировщиком на городской свалке! Бедняга. Фил! Ты ему чуть всю задницу не раскрошил!

В машине что-то грохотало и позвякивало. Время от времени двигатель вдруг терял обороты, но в целом машина шла хорошо.

Ладно, ладно, посмотрим, что ты с ним сделаешь. — Франки, уцепившись за скобу над открытым боковым окном, примирительно отмахивался.

Неожиданно обуявший их бес погони исчез и теперь осталось только раздражение упрямой черной курткой впереди. смеющейся над всем местным участком дорожной полиции. Бешеный мотоциклист начинал сильно действовать на нервы. Но надо отдать должное этому гонщику, шел он уверенно. Видно недаром седалище плющил на своей «ямахе»…

— Слушай. Франки, признайся, — повернул голову Олаф. — ты все-таки наложил в штаны, а?

— Наложил, наложил, на дорогу смотри.

— Благодари Бога, что я завел эту колымагу! — не унимался Олаф. — Со мной не пропадешь! — Договорить он не успел.

Дорога делала поворот, и здесь, пропустив мотоцикл И первую машину, на шоссе неуверенно выполз маленький фургончик. Остановился, увидев машину Олафа, но подать назад уже не успел, не оставалось времени…

Увидев перед собой внезапно появившийся черный борт фургона с дурацкой надписью — «Сундучок мертвеца. Йо-хо-хо! Спиртные напитки Дона С. Тамма» и большой язык чуть пониже, вроде языка Мика Джеггера на пластинках группы «Роллинг Стоунз», — Олаф до отказа вжал в пол педаль тормоза.

Визг шин об асфальт будто прострелил воздух.

Удар. Затрещал рвущийся металл. Брызнули осколки лобового стекла. Фургон, принявший удар левым бортом ближе к заднему колесу, завертелся пропеллером и рухнул набок в кювет. А многострадальный «додж», разметав в разные стороны стекла и куски крыльев, проскользил дальше по дороге и остановился, замерев…

— Ну дела, — сумел только выговорить Олаф, ошарашенно глядя сквозь разбитое ветровое стекло.

Весь передок «доджа» был разбит вдребезги, будто в капоте рванул хороший пороховой заряд. Левое крыло отсутствовало, совсем обнажив стертое колесо. Но двигатель, как ни странно, еще не развалился. По лицу Олафа стекали тоненькие струнки крови из порезов от осколков стекла. Франки успел закрыться рукой при ударе и теперь осматривал, насколько она пострадала.

Мимо пронесся с воем патрульный Томкетт, махнув им рукой.

— Похоже мы еще живы. Франки. Это главное, — просипел Олаф, посмотрев на друга.

У него неожиданно сел голос. Его взгляд, бессмысленно пробежавший вокруг, остановился на двигателе…

Включилось полицейское радио.

— Говорит третий. Олаф опять вышел из строя.

— Ну уж нет! — пошел на принцип Олаф. Он уже сбросил оцепенение и оживился.

Зажигание. Сцепление. Болезненный скрежет — так, наверное, умирал бы несгораемый сейф, если бы был существом одушевленным. Франки с удивлением посмотрел на толстяка.

— Олаф, ты серьезно? Нет, теперь уж точно не заведется.

— Помалкивай…

— Зажигание. Сцепление.

Неожиданно двигатель чихнул, выпустил струю дыма и завелся.

Франки восхищенно хмыкнул. Они с Олафом переглянулись.

— У нас хоть колеса-то остались?

— Не знаю…

Олаф осторожно повел хромающую и стонущую машину по шоссе.

Шипение. Щелчок.

— Я второй, рано хороните, парни! Продолжаю преследование.

Макс сидел за рулем, откинувшись на спинку сиденья и глядя на дорогу, слушал дальнейшее развитие событий в «пьесе». Он был рад за Олафа и Франки, не сомневаясь в их профессионализме, как и в профессионализме остальных, но финал ему все же представлялся неожиданным и далеко не таким, как хотелось бы…

— Говорят третий. Эй, Олаф, вы что, отталкиваетесь ногами?

Шипение. Щелчок.

— Что-то вроде того. Не отвлекайся. Фил, догоним скоро…

Макс задумчиво ожидал развязки, не отрывая взгляда от дороги, волнами уходящей за размытый потоками горячего воздуха горизонт. Казалось, что дорога висит над землей.

В Сент-Джордже, на том пятачке, где стояла автозаправочная станция и находился мелкий ремонт автомобилей, было пока тихо. Молодая женщина вышла из одинокой будки телефона, стоявшей здесь же, и подошла к своему маленькому ребенку, копошившемуся в коляске. Она усаживала его поудобнее, когда рядом с тарахтением остановился мотороллер. С него слез крепкий немолодой мужчина с легкой небритостью и следами обильного возлияния на лице. Мужчина, чем-то сильно раздраженный, решительно направился к коляске.

Женщина, видимо, не желала подпускать близко к ребенку этого человека и пошла ему навстречу.

— Вот где я тебя нашел, Мэг! — грозно начал небритый мужчина. Он схватил ее за руку. — Очень хорошо! Ну и что ты здесь делаешь, а? Хочешь свалить со своим адвокатишкой?!

— Какое тебе дело? Отпусти меня…

С боковой дороги неторопливо выкатился «форд», перегородив своим прицепом-домиком шоссе. Из кабины высунулся белобрысый пожилой турист.

— Алло, господа, прошу прощения, не подскажете, как нам добриться до озера Соул-Лейк?

— Давай, давай проезжай себе дальше! — огрызнулся небритый мужчина.

Турист решил пошутить:

— Так я и хотел спросить, как мне проехать…

Небритый сорвался на крик и на всю улицу объяснил ошеломленному туристу, как ему доехать, в какое место и что там сделать со своим «коровником на колесах».

— Эй, эй, полегче! — обиженный турист развернул свою бейсбольную кепку козырьком назад и сплюнул. — Я ведь и вылезти могу…

Увлекшись разговором, никто из них не замечал, как малыш выбрался из коляски и. неуверенно шагая, оказался на дороге. Видно, он совсем недавно научился ходить, но эти смешные неуклюжие шаги могли стать последними в его маленькой жизни.

Из-за холма выскочил мотоциклист и на полной скорости устремился к спорящим на дороге людям. «Форд» почти полностью перекрыл шоссе, только между мотороллером и бампером «форда» оставался небольшой проход. Но там стоял испуганно озиравшийся по сторонам ребенок.

Мотоциклист, ни секунды не раздумывая, прибавил скорость и направил свою машину смерти в этот проем. Мать застыла в ужасе, не в состоянии сделать какое-нибудь движение, а человек на мотоцикле уже вытягивал ногу, чтобы оттолкнуть мешавшего ему ребенка. В последний момент, малыш увидел маму и неуверенно шагнул к ней. Это спасло ему жизнь. В освободившийся проход, секундой позже, проскользнул черный мотоцикл, оглушив всех и обдав гарью. Выйдя из оцепенения, мать схватила ребенка и отбежала подальше от дороги.

Вслед за этим из-за холма вылетел первый патрульный автомобиль. Не успев затормозить, Фил, подобно цирковому акробату, пролетающему сквозь обруч, затянутый бумагой, пробил домик-прицеп насквозь и закончил свой трюк в зарослях акации.

Мгновение спустя показались вместе Кот и избитый «додж» Олафа.

— О нет, только не это!.. — взревел толстяк и крутанул руль влево.

«Додж» покинул шоссе, подскочил, как с трамплина, на какой-то кочке и взмыл в воздух. Совершив фигуру высшего пилотажа «бочка», автомобиль рухнул колесами вверх в заросли скрэба. Булькнув, заткнулась сирена.

Кот же, решив не рисковать, положил «хонду» набок, развернув ее колесами вперед. Он протащился так футов сто пятьдесят, высекая по пути сноп искр дугами безопасности, и гулко въехал колесами в борт стоявшего перед ним «форда»…

Наступила короткая пауза. Только где-то впереди, подняв двухколесную машину на дыбы, с гордостью удалялся Паук…

Не торопясь, подъезжали ремонтники Билла Даррела, с удовлетворением осматривая количество повреждений…

Из окна «форда» высунулась перепуганная голова туриста в бейсбольной кепке, устремившего свой взгляд на Кота.

— Боже мой, — выдавил турист, — что здесь произошло?

Кот ухмыльнулся.

— Не знаю, приятель. Сам только что приехал.

— Кот на связи… Тьфу! Говорит четвертый! — прошипело радио. — Я вышел из игры. Преследование продолжать не могу… Черт возьми, у меня задница стерлась до ушей.

Макс посмотрел на рацию, будто именно там сидел его друг, покачал головой и взялся за ключ зажигания.

Шипение. Щелчок.

— Говорит второй. Все, я застрял серьезно. Пришлите скорую, у Франки что-то с рукой…

Макс завел двигатель и надел солнцезащитные очки.

Шипение. Щелчок.

— Центр вызывает сержанта Рокатински. Макс! Он идет к тебе. Делай что хочешь, но этот парень не должен уйти! Будь осторожен, по-моему, он просто спятил…

Секунду помедлив. Макс взялся за микрофон.

— Я вас понял, шеф. Положитесь на меня. Думаю, минуты через три он появится здесь…

Шипение. Щелчок.

— Давай, сынок…

— Кот, ты в порядке?

— Все нормально, Макси. Пару недель на Багамах, и я как новенький.

— Я рад за тебя…

Макс повесил микрофон на панель.

Расшвыривая комья земли и сухую траву, «перехватчик» выполз на дорогу, развернулся и остановился. Застыв точно посередине дороги, черный автомобиль, казалось, дрожал я потоках раскаленного воздуха. Положив руки на руль, Макс Рокатински ждал своей минуты. Все-таки не могла окончиться эта неудачная пьеса без его участия…

Откуда-то издалека в полуденном мареве появилась расплывчатая фигура мотоциклиста. То и дело исчезая на мгновение в ложбинах меж холмов, он вновь появлялся, но уже ближе. С каждым разом его силуэт становился все более четким.

— Эй ты, урод! — заверещала вдруг рация у Макса. — Убирайся с дороги! Тебе все равно меня не поймать! Что ты можешь против Паука и его машины смерти?! Я качусь быстрее игральных костей…

Макс отключил рацию.

«Паук, значит», — подумал Макс и тронулся навстречу. Сдвинулись с места разноцветные мигалки на крыше, взвыла сирена. Гул двигателя перешел на тон выше. Машина рявкнула и рванулась вперед. Скорость с каждой секундой возрастала.

И вот мотоцикл появился на гребне последнего холма, разделявшего их. Макс держался середины дороги. Асфальт шипел под колесами. Полмили, двести футов. Уже отчетливо видны хромированные детали «ямахи».

Пилоты называют это лобовой атакой. Обычно не выдерживает слабый. Не выдерживает, сворачивает, проигрывает. Нервы сдают, он испугался — он сломлен психологически и поэтому заранее проигрывает.

Но силы были не равны и неудивительно, что мотоциклист не выдержал первым. В последний момент он резко свернул в сторону, чуть не выскочив с дороги. И хотя он каким-то чудом удержался на шоссе и еще, поплотнее вжавшись в седло, прибавил скорость, психологически он сломался. Впервые за всю погоню нервы не выдержали у этого бешеного Паука.

Макс резко развернулся, оставляя жирные черные следы, и через секунду «перехватчик» уже догонял мотоцикл, нырнувший под мрачный знак при въезде на дорогу Анархии.

«Теперь ты мой», — подумал Макс. Ему оставалось только нагнать мотоцикл и поставить точку в пьесе. Макс чувствовал себя единым целым с этим автомобилем. Он ощущал мощь его двигателя и динамизм его форм, в эту минуту он сливался со всем его сложным механизмом, словно перестал существовать человек Макс Рокатински и остался один лишь «перехватчик».

Серебряный Паук на спине мотоциклиста приближался стремительно, но вот этот бесстрашный наездник стал метаться из стороны в сторону — казалось, его охватила паника. Бампер автомобиля уже наседал на заднее колесо мотоцикла. Паук судорожно оглянулся через плечо…

Внезапно с обочины наперерез мотоциклу бросился человек в оранжевом комбинезоне дорожного рабочего. Он что-то кричал и размахивал руками.

Секунда — оранжевый комбинезон остался позади.

«Внимание! Дорожные работы!»

Еще секунда — и яркий предупредительный знак пронесся мимо. Макс ударил по тормозам. Машину развернуло поперек дороги и с визгом протащило, едва не перевернув.

Мотоциклист, не снижая скорости, исчез за поворотом. Только зловещий серебряный паук на спине сверкнул прощально под яркими лучами солнца.

Макс выскочил из машины, снимая свои солнцезащитные очки, и замер, напряженно глядя поверх холма, закрывавшего дорогу после поворота. Он все понял.

Вот тот финальный поворот сюжета, которого Макс всем сердцем желал избежать…

Секунду спустя в небо взметнулось пламя, а еще через мгновение грохнул взрыв. По чистому небу поползло черное облачко, поднявшееся вслед за огнем с того места, где мотоциклист, не справившись с управлением, протаранил укладчик или что-нибудь в этом роде.

— Видит Бог, я этого не хотел, — прошептал Макс.

Какая-то тоненькая струйка у него там внутри оборвалась вместе с жизнью этого, в сущности, никчемного человека.

Глава вторая

«…У полиции нет оснований для беспокойства». — Так Прокомментировал случай с мотоциклистом начальник кэтрин-спрингской дорожной полиции. Вероятно, речь идет просто о случае лихачества на дороге. Личность погибшего во время задержания мотоциклиста устанавливается. В настоящий момент с уверенностью можно только сказать, что он был не из местных жителей. В заключение Дональд Мак-Артур особо отметил высокопрофессиональные действия сержанта Рокатински…

Макс с отвращением убрал звук. Ведущий местных новостей продолжал беззвучно шевелить губами еще минуты три. Потом на смену ему пришла реклама нового стирального порошка фирмы «Проктор энд Гембл».

— Грррррр-бум!.. — выдал наконец-то доползший до отца маленький Рокатински. Макс посмотрел на сына. Джейсону только недавно исполнился год. Он уже сносно ходил и мог сказать «па», «ма», «дай», не говоря уже о тех загадочных звуках, которые обычно издают дети в этом возрасте.

— Зачем ты выключил телевизор? — прокричала с кухни Энн.

— Надоело.

— Ты опять попал в новости, — произнесла она, входя в гостиную с двумя бокалами пива. — Выпить хочешь?

— Да, спасибо, — Макс, не оборачиваясь, взял свой бокал и, отхлебнув, добавил: — Раньше мне это нравилось.

— Что, пиво?

— Нет. я имею в виду новости. Раньше мне доставляло удовольствие видеть свою физиономию в телевизоре. — Макс процитировал, подражая ведущему местных новостей: «В заключение Дональд Мак-Артур особо отмстил сержанта Рокатински, — грозу всех окрестных хулиганов и снайпера-перехватчика…» Тьфу…

— Ты расклеился. Рокатински. И все из-за этого дурацкого случая…

— Дурацкого?! — Макс опустил сына на пол и повернулся к жене. — Ты бы видела, как этого парня отскребали от дорожного катка. Знаешь, такой большой дорожный каток…

— Макс, опомнись! Разве это первая авария, которую ты видел? В чем дело? Что с тобой?

— Это не просто авария… Понимаешь, я ведь знал, что на этой чертовой дороге нельзя идти на такой скорости. Знал! Это как охота. Помнишь, в прошлом году мы охотились на кроликов? Азарт. Это азарт погони, охоты.

Энн с удивлением посмотрела из мужа.

— Не сходи с ума, Макс. Ты что, всерьез решил, что это ты угробил этого парня?

— Да, Энн! Тысячу раз да. Не осознанно, конечно, по это так. Он так лихо вывел из игры наших ребят. Меня это просто взбесило. Какой-то ублюдок делает наших парней и еще смеется над нами. У него ведь была рация. Я автоматически. как охотник, загнал его в западню.

— Не сходи с ума. Макс, — повторила Энн. — Этот рокер хренов чуть не угробил Кота. Олафа, других. А ты переживаешь, что он свернул себе шею на своем мотоцикле. Кто его сюда звал?

Энн начинала сердиться.

— Это так, Энн, — тихо проговорил Макс. — Но это первый человек, которого я убил. И мне кажется, что эта история еще не закончилась.

— Ну конечно, призрак невинно убиенного мотоциклиста будет являться нам по ночам и мешать заниматься любовью. Ты просто устал, сержант Рокатински, и тебе пора в отпуск.

Энн поцеловала мужа. Макс печально улыбнулся, включил звук у телевизора. Передавали сводку международных событий. На экране мелькали арабы, воинственно беснующиеся на площади перед огромным портретом не то Муаммара Каддафи, не то Саддама Хусейна. Где-то горели нефтяные вышки. Какие-то солдаты бегали с автоматами в руках, словно дети, играющие в войну. На этом фоне комментатор пугал людей все нарастающим ближневосточным кризисом и возможной агрессией арабов при поддержке Советов.

— Видишь, что творится? Это похлеще твоего мотоциклиста. Вот призовут тебя в армию… — прошептала ему на ухо Энн. — Посмотри лучше на Джейсона. Не правда ли, он чудо?

Пока родители обсуждали свои проблемы, маленький Джейсон заснул на ковре перед телевизором, засунув в рот вместо соски свой кулачок.

— Надо уложить его в кровать, — Энн встала и осторожно, чтобы не разбудить, взяла сына на руки. — Маленькому Рокатински пора спать. А большому уже давно пора перестать заниматься чепухой и пойти лучше приготовить кофе.

— Слушаюсь, босс! — козырнул Макс и отравился на кухню.

Макс и Энн сидели на кухне и пили кофе, когда зазвонил телефон.

— О нет! — простонала Энн. — Если это из участка, я скажу, что ты здесь больше не живешь. Им надо иметь совесть.

— Может, это твой любовник хочет спросить, не находила ли ты его любимые запонки, — улыбнувшись, пошутил Макс.

— Ну знаете ли, мистер Рокатински, — возмутилась Энн. — Мои любовники, если они когда-нибудь заведутся, будут более воспитанными, чем ваше «мудрое» начальство.

— Ладно, не кипятись. Если это босс, то значит, что-то серьезное. Он по пустякам не звонит. Разве что мне решили дать повышение. Возьми трубку, ребенка разбудишь.

Телефон не переставая надрывался на кухонном столе. Тяжко вздохнув, Энн неохотно сняла трубку.

— Алло, вас слушают. — На ее лице отразилось удивление. — А кто его спрашивает?

В трубке что-то ответили, и лицо Энн вспыхнуло краской гнева.

— Поговори с ним сам, умник! Надеюсь, он научит тебя вежливости!..

Макс вопросительно посмотрел на жену. Та, рассерженно откинув прядь волос, упавшую ей на глаза, протянула ему трубку.

— Какой-то идиот звонит. Скажи ему, чтоб он прикусил свой язык.

— Алло, что за шутки?! — прорычал Макс в трубку.

— Не шуми. Рокатински, — донесся оттуда гнусавый голос.

— Кто это?..

— Слушай внимательно, Рокатински. Мы посмотрели выпуск новостей. Спасибо ребятам с ТВ — показали тебя крупным планом. — Голос был какой-то бесцветный, но потом в нем появились угрожающие нотки. — Заруби себе на носу, Рокатински. Ты убил не просто парня. Ты убил Всадника Ночи! Мы все равно достанем тебя. Помни это. Ты труп, Рокатински!..

Прежде чем Макс успел что-то сказать, на том конце повесили трубку. Энн. следя за выражением лица мужа, испуганно посмотрела на телефон. Макс тотчас набрал номер телефонной станции.

— Алло, говорят сержант дорожной полиции Рокатински. Мне только что звонили. Я хочу знать, где находится этот чертов аппарат? — Макса охватила ярость.

Какие-то подонки звонят ему, Максу Рокатински, и осмеливаются угрожать. Хотя надо отметить, что он ждал чего-то подобного. Со станции сообщили, что звонили из телефонной будки милях в десяти от Кэтрин-Спрингса.

— Спасибо, — пробурчал он в трубку и бросил ее на рычаг.

— Кто это? — испуганно спросила Энн. Ее женский инстинкт безошибочно подсказал ей. что звонок этот не был простым хулиганством.

— Что?.. — оторвался от раздумий Макс. По его расчетам у будки он мог бы оказаться через десять минут, но вряд ли он кого-нибудь там застанет. — Не обращай внимания, — так, дурака валяет кто-то…

— Не обманывай меня, — перебила мужа Энн. — Я знаю, что это не так.

Макс обнял жену и нежно поцеловал.

— Не бери в голову, крошка, — сказал он, глядя в ее большие карпе глаза. — Это просто очередные неприятности. Ничего, скоро я возьму отпуск, и мы поедем втроем к твоей тетке на озеро. А теперь нора спать. Моя мышка сейчас заберется в кровать, примет соблазнительный вид и будет ждать своего непутевого мужа.

Энн согласно кивнула головой и, улыбнувшись, направилась к двери в спальню. На полпути она вдруг как бы что-то вспомнила и, обернувшись, тихо спросила:

— Макс, скажи, только честно, это как-то связано с вашим мотоциклистом?

Макс молча кивнул головой.

— Мне страшно, Макс… — Энн повернулась и пошла в спальню.

Рокатински задумчиво посмотрел ей вслед. Предчувствия никогда не обманывали его жену. Он вдруг почувствовал, что эта история с мотоциклистом — только начало какой-то отвратительной истории, в которой ему, Максу Рокатински, придется сыграть не последнюю роль. И история эта отнюдь не будет комедией.

Под утро Максу приснился сон. Он снова увидел огромного серебряного паука на спине мотоциклиста. Паук шевелился, его огромные лапы тянулись к Максу. С них на асфальт капала ярко-красная кровь. Макс несся, со свистом рассекая воздух, на своем «перехватчике». Двигатель работал, но он не слышал его гула. Только свист ветра и мерзкое шипение паука на спине у парня на «ямахе». Вдруг, к своему ужасу, Макс понял, что это не он преследует мотоциклиста, а Тот увлекает его за собой. Он вел Макса на верную гибель. Он хотел убить его. Макс попытался затормозить, но вместо этого скорость его еще больше увеличилась. Они приближались к тому роковому повороту. Вот мелькнула надпись при въезде на дорогу Анархии. Она была почему-то сделана на гробовой доске выпуклыми черными буквами.

«Дорога Анархии! В этом году погибло 58 человек! Сержант Рокатински, добро пожаловать в АД!» — гласила эта надпись, сделанная готическим шрифтом. «Почему 58?» — подумал Макс. Потом до него дошло, что 58 это вместе с мотоциклистом. И перед его взором сразу же предстала цифра 59. «Нет!!!» — закричал он изо всех сил, но его крик растворился в воздухе, вдруг ставшем плотным, как вата. Мотоциклист внезапно обернулся, и Макс с ужасом увидел, что под шлемом была пустота. Мотоциклист поманил его. Машина с силой рванулась вперед. «Ты труп, Рокатински!» — услышал Макс гнусавый голос. Мотоциклист с красным от крови пауком внезапно исчез, а Макс увидел перед собой каток. Тот самый дорожный каток, весь в копоти, запекшейся крови и в чем-то более кошмарном, липком и скользком. Каток стремительно приближался, и Макс понял, что через секунду он в него врежется, В этот момент со всех сторон хлынули потоки света. И…

Макс очнулся оттого, что его трясла Энн.

— Макс! Проснись! Проснись, Макс!

Рокатински рывком сел в кровати. Голова в затылке раскалывалась на тысячи маленьких кусочков, каждый из которых был подобен раскаленному углю.

— Что с тобой, Макс? — Энн продолжала трясти его, причиняя сильную боль.

— Не тряси меня, — попросил Макс. — Фу, чертовщина какая-то.

— Тебе что-то приснилось?

— Да. Не обращай внимания, — остатки кошмара уходили куда-то в глубины памяти. — Сколько времени?

За окном уже было светло. Часы на тумбочке у кровати показывали четверть седьмого. Макс еще раз встряхнул головой и встал с кровати.

— Поспи еще, — предложила Энн. — Куда тебе так рано?

— Да ладно. Я уже не засну. И потом Кот попросил меня сегодня подъехать пораньше.

Макс допивал свой утренний кофе. Энн сидела напротив, хмуря брови. Маленький Рокатински играл на ковре со счастливой улыбкой, которая бывает только у маленьких детей.

— Макс, ну разве тебе обязательно уходить так рано? — Энн поплотнее закуталась в махровый халат.

— Энн, ты же знаешь Кота. Если он попросил, то значит, на это есть причина.

Энн тяжело вздохнула. Макс закончил пить кофе и отодвинул чашку. Потом внимательно посмотрел на жену и состроил ей жуткую гримасу.

— Но я ведь не ворчу… — печально проговорила она. — Макс, мне просто страшно за тебя, за Джейсона, за себя…

— Ну что ты, глупая! — Макс взял жену за руку. — Все будет хорошо. Это тебе я обещаю, сержант Рокатински…

— …«гроза окрестных хулиганов и нарушителей правил дорожного движения», — грустно улыбнулась Энн.

— Поговорю сегодня об отпуске с Мак-Артуром. Нам всем действительно необходимо как следует отдохнуть. Не вешай нос. Я позвоню.

Макс взял свою черную кожаную куртку с сержантскими нашивками, кобуру с пистолетом я, грохоча ботинками, спустился вниз к автомобилю. Около машины он обернулся и увидел наверху в двери Энн. Оно помахала ему рукой и написала в воздухе: «Я без тебя не могу!». Это был их кодовый жест еще со свадьбы. Помахав ей в ответ, Макс сел за руль.

Когда Макс подъехал к полицейскому управлению Кэтрин-Спрингса, солнце уже начинало припекать. Оставив машину на стоянке, он огляделся по сторонам. Кот, как всегда, задерживался. Он умудрялся опаздывать даже на такие вещи, как присвоение очередного звания. Минуты через три послышался рокот мотора, и на стоянку въехал Кот. Его нога, поврежденная во время падения после неудачной попытки догнать этого пресловутого мотоциклиста, покоилась на руле, поверх фары. Сделав круг почета, чтобы Макс мог его рассмотреть во всей красе и оценить виртуозность своего друга. Кот остановился у стенки. Оперевшись о нее, он слез с мотоцикла, осторожно поставив ногу в гипсе на землю.

— Привет, калека! — поприветствовал друга Макс.

— Здорово! — ответил Кот. разбираясь с костылями. — Ты что сегодня такой смурной? Дал вчера лишку?

— Да нет. Есть проблемы…

— Ну, позже расскажешь. — перебил его Кот. — А пока пойдем, я тебе кое-что покажу.

Они вошли в здание полиции, спустились по лестнице в подземный гараж и, пройдя мимо ряда побитых полицейских машин, уткнулись в дольний угол. Там в темноте стоял автомобиль, укрытый брезентом.

— Вот, — с гордостью сказал Кот, стягивая брезент.

— Что, братишки, нравится? — раздался голос позади них.

Из полумрака появился маленький толстый человечек в промасленном комбинезоне и кепке с надписью «ЭССЭ». Это был Луис — незаменимый автомеханик полицейского управления^ Кэтрин-Спрингсе. Снабжение такого, мягко говоря, отдаленного района, каким был Кэтрин-Спрингс, оставляло желать лучшего. И если бы не Луис, то половина всего автопарка уже давно превратилась бы в первосортный металлолом, благодаря поистине титаническим стараниям всего личного состава участка. Луис был наделен даром делать из груды железа боеспособные автомобили. Иногда он что-то переделывал, вставляя свое, если ему казалось, что автомобилю чего-то не хватает.

То, что Макс увидел перед собой, можно было смело назвать вершиной творчества Луиса. Это был большой черный автомобиль с усиленным корпусом, с широкими, напоминающими бочонки, колесами и огромным двигателем. Блок цилиндров и воздухозаборники, не поместившиеся под капотом, располагались снаружи. На автомобиле еще не установили маяки на крышу, и по черному корпусу шла только одна надпись: «перехватчик». От. машины исходила мощь и надежность.

Макс молча рассматривал это чудо техники, пока Кот и Луис наперебой расхваливали свое детище. Со стороны это могло показаться похожим на то, как три дамочки пришли в ателье и две из них воодушевленно расписывают третьей новое платье. Только вместо оборочек, рюшечек и плечиков в гараже звучало — передачи, трансмиссии, камеры и объем цилиндра.

— Интересно, а как вам удалось все это засунуть сюда? — наконец не выдержал Макс.

— Профессиональная тайна, — поскромничал Луис.

— Это не главное, — с довольным видом произнес Кот. — Главное это то, что он твой.

— Как это мой? — не понял Макс.

— Ну, конечно, не совсем твой, но после того, как он пройдет испытания, ты его получишь. Это тебя немного развлечет, а то ты ходишь, как будто у тебя завелись глисты.

— Ладно, братишки, посмотрели и хватит, — засуетился Луис, сообразив, что его любимая тема закрыта. — Мне тут надо еще немного покопаться.

— И то правда, — подхватил Кот. — Макс, ты сказал, что у тебя проблемы? Пойдем наверх, поговорим.

Наверху они встретили начальника Кэтрин-спрингской дорожной полиции лейтенанта Дональда Мак-Артура. Лейтенант проработал в полиции двадцать лет, из них пятнадцать в Кэтрин-Спрингсе. У начальника были шикарные рыжие шотландские усы, густые брови и все. То есть больше растительности на голове у Мак-Артура не было.

— Привет, ребятки! — обрадовался встрече лейтенант. — Вы-то мне и нужны. Появились новые данные по делу об этом чертовом мотоциклисте. Надо обмозговать.

Услышав о новым данных, Макс встрепенулся.

— Итак, что мы имеем: мотоцикл «ямаха» с сиднейскими номерами, — начал перечислять Мак-Артур, закрывая дверь в свой кабинет. — Мифического мотоциклиста со здоровенным пауком на спине и травмированной психикой, груду металла, бывшую ранее полицейскими авто, сломанную ногу, — он посмотрел на Кота, — старика Джексона, которого этот Паук уделал до нас, в больнице и самого виновника в гробу. Вот, собственно, и все, чем мы располагаем.

— Ну и что за новые данные? — спросил Макс.

— Не спеши, Рокатински, ты не на дороге. Обобщив все вам известное, я сделал запрос в Сидней, и вот что мне ответили. Под наше описание подходит некий молодчик по прозвищу Паук. Пренеприятная личность. Изнасилование, ограбление, хулиганство… Этот самый Паук, недавно только выпущенный на свободу, входит в банду мотоциклистов, называющих себя «Ночные Всадники».

Макс вздрогнул, когда услышал название.

— Вот тут начинается самое главное. «Всадники» не простые рокеры-юнцы. Их главарю, его зовут Волк, 30 лет, что значительно выше среднего возраста городских рокеров. Так вот. Где-То около месяца назад этого самого Паука загребли за наркотики. Спустя всего неделю банда исчезает из Сиднея и больше о ней там ничего не слышно. Через полтора месяца с Паука внезапно снимают все обвинения. и неделю назад он выходит на свободу. Я понимаю так: эти говнюки там, в Сиднее, спасая свои вонючие задницы, идут на сделку с бандой, которая доставляет им немало горячих минут. В заложники берут Паука. Ставят ультиматум Волку, тьфу, детский сад какой-то — Паук, Волк, Кенгуру не хватает только. Так вот, либо Паук мотает полный срок, либо «Всадники» навсегда покидают Сидней: Что мы и видим в конце концов. Эти столичные кретины спасли свою задницу, а у нас теперь родео какое-то на дорогах. И в результате, что мы получаем?

— Действительно, что? — встрепенулся Кот.

— А то, что не пройдет и пары дней, как к нам в гости пожалует вся банда.

— Ух, черт! — Кот задумчиво почесал затылок.

С каждым словом, которое произносил Мак-Артур, Макс становился все мрачнее и мрачнее. Все его самые худшие опасения сбывались, причем так стремительно, что он не успевал переваривать все это.

— У кого-нибудь есть соображения по атому поводу? — поинтересовался лейтенант.

— Банда уже здесь, — мрачно произнес Макс.

Несколько секунд Мак-Артур смотрел на Макса, пытаясь сообразить, шутит тот или нет.

— Почему ты так думаешь, Макс? — наконец спросил он.

— Я не думаю, я знаю. Вчера вечером я разговаривал с ними. Ваши выступления по телевидению, босс, сыграли со мной злую шутку Теперь каждая собака знает, что это я угрохал Паука. Вчера мне уже вкратце обрисовали культурную программу.

— Что ж ты молчал? — упрекнул Кот.

— Я ж тебе сразу сказал: у меня неприятности.

— Хорошенькие неприятности! Банда каких-то головорезов решила поиграть с тобой в индейцев, а ты «неприятности»… Я-то думал, что ты с Энн поссорился…

— Ладно, хватит болтать! — прервал его лейтенант. — Лучше подумаем, что нам делать?

— Может, обратимся в Сидней или в управление Территории?

— Ну уж нет, — возразил Мак-Артур, — этого мы делать не будем. Только разве если здесь высадятся русские. Я отвечаю за порядок в Кэтрин-Спрингсе и еще способен сам справиться с этим. Иначе грош мне цена и мое место на пенсии!

Начальник разошелся не на шутку. Время от времени в управлении полиции Северной Территории поднимали вопрос о пенсии Мак-Артура, и всякий раз он доказывал, что еще может кое на что сгодиться. Кот невольно наступил на больную «мозоль» своего шефа.

— Ладно, надо принять конкретные меры, — попытался сменить тему Макс.

Наступила пауза. Над этим стоило задуматься — как им нести себя в сложившейся обстановке. Первым прервал молчание начальник.

— Я думаю так. Во-первых, с этого дня мы усилим патрулирование. Во-вторых, чтобы не создавать паники, всю информацию мы оставим при себе. Этим ребятам с ТВ только намекни, и они тут же нарисуют конец света, так что впору войска вводить. И в-третьих, я сделаю более подробный запрос в Сидней. Они заварили кашу, а нам расхлебывать. Что касается тебя, Макс…

— Обо мне не беспокойтесь, шеф. Что мне бояться каких-то молодчиков? Мы еще встретимся на дороге.

— Я рад за тебя, сынок, — Мак-Артур пожал Максу руку. — За работу, ребята!

Кот вскочил на ноги, забыв про костыли. Чтобы нс упасть, ему пришлось прыгать на одной ноге, смешно размахивая руками.

— Дьявол! Как хреново быть калекой. В этом паршивом заведении есть молоток?

— Зачем?

— Гипс снять…

Глава третья

Джон Карт — начальник железнодорожной станции в небольшом и тихом городке Маленький Иерусалим, полностью соответствующем своему названию, — с досадой осматривал свалившуюся ему на голову «посылку», не представляя, что с ней делать.

М-р Карт был из того типа людей, которые совершенно не переносят неожиданные сюрпризы судьбы и приходят в отчаяние при мысли, что их глупо разыгрывают. Когда он принимал сообщение о дневном поезде, который должен доставить в Маленький Иерусалим несколько ящиков, у него не возникло никаких предчувствий. Это было обычным делом. Когда же состав подошел и на перрон вытащили три ящика — одни из них оказался гробом. Обыкновенным недорогим гробом, выкрашенным в коричневый цвет, с завитушками и большим черным крестом на Крышке.

— Принимайте пассажира! — хихикнули из вагона, передавая этот невеселый предмет в распоряжение начальника станции.

— Что за идиотские шуточки? — недовольно проворчал м-р Карт. Только гроба ему здесь не хватало. — Кому он хоть адресован?

— Станции «Маленький Иерусалим».

— И все? У меня тут что, похоронное бюро?! Что я с ним буду делать?

— Сказали, сами заберут. А не заберут, отправляйте гроб обратно.

— Тьфу!.. — Джон Карт начинал злиться.

Настроение на день, а то и на два вперед было испорчено. Как человек простоватый, спокойный и несколько ленивый (идеальный житель маленького пыльного городка), м-р Карт больше всего не любил, когда размеренное течение его жизни прерывалось подобными фокусами.

Состав вздрогнул и лениво пополз дальше.

— Счастливо оставаться.

— А ну вас… — устало махнул рукой Карт. — Катитесь отсюда, умники!

Он достал пачку сигарет и закурил, глядя вслед удаляющемуся поезду. День был жарким. Об облаках, а тем более тучах, приходилось только мечтать. И если не считать уползающего почтового поезда, можно было бы подумать. что в мире не происходит решительно никакого движения. М-ру Карту вдруг мучительно захотелось присоединиться к всеобщей неподвижности где нибудь в шезлонге под старой акацией. Чтобы лежать в прохладе и ни о чем не думать. «Как в гробу!» — с омерзением подумал Карт, и его взгляд остановился на «подарочке».

— Черт бы тебя побрал! — с досадой сказал он гробу. — Что мне с тобой делать?

Ему вдруг представилось, что гроб завилял хвостом, тявкнул и со всех ног (или что там у него есть) кинулся обратно я Кэтрин-Спрингс…

Карт вздохнул и отвернулся, желая подумать о чем-нибудь более приятном. Например, о том, что неплохо было бы сейчас пойти и открыть баночку пива «Кайзер»… Но неожиданно он вздрогнул и опять покосился на «посылку»: м-р начальник станции «Маленький Иерусалим» совершенно ясно понял, почему его так тревожит эта деревянная усыпальница.

Представьте себе человека, которого случайный прохожий попросил присмотреть за гробом часик-другой. Не очень приятная перспектива. Не жди ничего хорошего от гроба со свежим покойником, неизвестно откуда взявшимся и непонятно кого дожидающегося, прости. Господи. Вот в чем было дело.

Джон Карг перекрестился и отправился за пивом. Там он позволил себе расслабиться, благо движение по этой ветке, даже с большой натяжкой, нельзя было назвать оживленным. Но неприятные предчувствия его не оставляли.

Главным желанием Джона Карта было избавиться поскорее от неприятной посылки. Потягивая холодное пиво, он представлял себе, как на станцию приедет печальный старик на старом катафалке и, извинившись за беспокойство, заберет гроб. Карт даже решил, что поможет погрузить его в машину, лишь бы поскорее избавиться от неожиданной напасти. После этого жизнь снова вернется в свое размеренное русло, а эпизод с гробом останется лишь предметом для шуточек его друзей за традиционной кружкой пива по пятницам. Если бы м-р Карт мог предположить, кто приедет за гробом, то скорее он согласился бы спать на нем в течение последующих двух лет.

Прошло всего часа три, и в начале четвертого сонное спокойствие городка было нарушено рычанием двух десятков двигателей — в Маленький Иерусалим не торопясь въехала кавалькада мотоциклистов. Тусклые от пыли и грязи машины одна за другой проследовали к железнодорожной станции. На пыльной площади перед ней мощные «ямахи», «хонды», «кавасаки» и один «харлей дэвидсон» выстроились в ряд.

Влюбленная парочка, потревоженная громкими звуками в своем стареньком неуклюжем «шевроле». Пара флегматичных парней в кафе напротив. Несколько человек у заправочной станции. Владелец магазинчика запасных частей для автолюбителей, стоящий в дверях своей лавки, да пара куриц, лениво выискивающих что-то в пыли. Все они с удивлением смотрели на представшую перед ними картину.

Человек в центре этой шеренги мотоциклистов поднял одну руку вверх и махнул над головой несколько раз, словно отгоняя назойливых мух. В такт ему вся кавалькада принялась газовать, оглашая окрестности страшным грохотом и выбрасывая струн сизого дыма. Потом «дирижер» опустил руку, и все два десятка двигателей одновременно смолкли.

Прибывшие снимали шлемы, слезали с мотоциклов и с шумом разбредались по площади. Эта пестрая и необычная компания создавала много шума. Они громко разговаривали, смеялись, дурачились, одним словом, вели себя вызывающе, осознавая свою агрессивную силу. Живя в такой дыре, как Маленький Иерусалим, едва ли можно представить себе что-нибудь вроде оравы рокеров. Но вот они здесь — все эти кожаные куртки, армейские ботинки и грязные мотоциклы. Окна в ближайших домах закрывались, а те, кто, к своему несчастью, оказался на площади, опасливо выглядывали из своих укрытий. В воздухе повисло напряжение.

Человек, так замечательно командовавший двигателями, по всей видимости, заправлял всем этим «оркестром». Оставив свой «харлей», он осмотрелся и, увидев стоящего в дверях своей лавки маленького худого владельца магазина запчастей, направился в его сторону. От группы мотоциклистов вслед за ним отделились еще двое. Изображая самых крутых парней из Техаса, они шли вразвалочку чуть позади своего предводителя. Хотя их экипировка и не отличалась разнообразием. выглядели они полной противоположностью друг другу.

Один, коротко подстриженный блондин, держался спокойно, как будто ему было абсолютно наплевать. что с ним случится в следующее мгновение. Взгляд его серых глаз из-под выцветших бровей не выражал никаких эмоций и даже наводил на мысль о сигаретах с марихуаной и прочей дряни.

Второй был помоложе и словно весь состоял из неисправных шарниров. Он просто млел от собственной крутости. Глаза его возбужденно блестели, и он то и дело оглядывался по сторонам, как бы предвкушая восторженные взгляды и возгласы. Его одежда еще не потеряла некоторые признаки заботливой материнской руки, хотя он и старался тщательно скрыть их. Предводитель мотоциклетного «оркестра», человек лет тридцати, не меньше шести футов роста и крупного телосложения, держался увереннее всех в этой компании. В нем сквозило некое властное спокойствие. Его мрачный взгляд хищника говорил о том, что он не всегда отдавал себе отчет в том, что делает. У него был вид человека жестокого и непредсказуемого. Такие люди способны очень быстро заставить вас почувствовать себя беспомощным, вселить неуверенность и даже страх. Они умеют беспрекословно подчинять себе самых ретивых и вообще к шуткам не расположены. Поэтому, наверное, средний возраст членов этой рокерской секты был повыше, чем у городских оболтусов, гоняющих группами по улицам…

Владелец автомагазинчика стоял, прислонившись плечом к косяку двери, и, прищурившись от солнца, смотрел на приближающихся к нему молодчиков. Потом он выпрямился, вытер ладонью вспотевший от волнения лоб и засунул руки в карманы.

Предводитель в черной коже с волчьей шкурой остановился, не доходя лары шагов. Право вести разговор он предоставил тем двоим. Заговорил блондин, каким-то бесцветным голосом:

— Добрый день.

— Добрый день.

— Мы здесь… встретить друга… Он должен был приехать на поезде… Вы ничего о нем не знаете?..

Блондин, не мигав, смотрел куда-то мимо хозяина магазинчика. Тот удивленно поднял брови:

— Откуда мне знать? А на поезде сегодня никто не приезжал.

— Никто?

— Никто. Привезли только какие-то ящики… — хозяин осекся. — Гроб?

— Это наш друг, — кивнул блондин.

— Тогда вам нужен начальник станции. Надо подписать необходимые документы.

— Где мы его найдем?

— На станции…

Блондин медленно перевел взгляд на хозяина магазина и впервые за весь разговор посмотрел ему в глаза. Видимо, он соображал, хамит ли этот тип или нет и если хамит, то в какое бы место ему заткнуть его язык. Но посмотрев на предводителя, он сказал своему «шарнирному» приятелю:

— Пошли. Джонни. — и они направились на станцию.

Джон Карт допивал очередную банку пива, когда пришли за гробом. Он чуть не поперхнулся, увидев вместо старичка-гробовщика троих мрачных рокеров. Что-что, а такое он ожидал меньше всего. Внутренний голос подсказал начальнику, что на сегодня его неприятности только начались. Тем не менее он поднялся с шезлонга и попытался изобразить нечто среднее между радостной и соболезнующей улыбками.

— Наконец-то. Пойдемте.

Карт отвел их на перрон, туда, где стоял гроб. Пока они шли, он выяснил, что того белобрысого зовут Дружок, длинноволосого — Джонни, а молчаливого угрюмого здоровяка — Волк. «Тьфу ты! Прямо как собак!» — подумал начальник станции, но свое мнение решил оставить при себе.

— Вот, — Карт кивнул в сторону гроба. — Это, наверное. и есть ваш друг. Не много же от него осталось…

Гроб и правда был по размеру меньше обычного. Только сейчас м-р Карт понял, что его так беспокоило в нем.

— Ему не оставили шансов!.. — запальчиво начал Джонни, но осекся, взглянув на предводителя.

— Судя по вашему транспорту, ему, — Карт опять кивнул в сторону гроба, — как я понимаю, надо было чаще соблюдать правила до…

Дружок положил руку на плечо Карта слегка сжал его и как-то очень нехорошо произнес:

— Наверное, они хотели вырезать ему сердце, а?

В глазах у Карта промелькнул страх.

— Ну, я это и хотел сказать… Бедняга… — неуверенно пробормотал он.

Еще одна ладонь медленно легла на второе плечо начальника станции.

— Ночной Всадник… — тихо произнес Волк, мягко за подбородок повернув голову Карта к себе.

— Что?

— Он не бедняга. Он Ночной Всадник. Раньше он был лучшим из нас… Паук, так его звали. Слышал?

— Не-ет…

— Был лучшим. А теперь он там, — Волк возвел глаза к небу.

— И теперь его зовут просто Ночной Всадник. Понял? Отныне каждый раз, глядя в ночное небо, помни о нем.

— Я так и сделаю.

— Вот и хорошо. А то башку оторву… Сними кепку.

Джон Карт сорвал фуражку с головы и опасливо посмотрел на этих ненормальных.

— Как скажете.

Ему стало совсем не по себе. Предчувствие чего-то ужасного становилось в нем все сильнее.

— Как я скажу? — улыбнулся Волк. — У тебя прекрасная философия… Я потом скажу. А пока проваливай. Я сам обо всем позабочусь.

Дружок и Джонни увели начальника станции. Волк сел рядом с гробом и склонил голову.

Когда он остался один, он положил руку на крышку и погладил крест.

— Нас заставили убраться. Нас не смогли победить и поэтому заставили убраться, — сказал он негромко, не отводя взгляда от креста. — Эти ублюдки боятся нас и поэтому ненавидят. Как будто мы главное зло в их поганой жизни, — его взгляд вспыхнул. — Мы ушли, чтобы спасти тебя. Ты ведь знаешь. Паук, как я тебя любил. Ты был мне нужен!.. Но легавые по-своему обставили нашу встречу с тобой, — он усмехнулся, но зловещий огонь еще ярче вспыхнул в его глазах. — Они пожалеют об этом Я найду того, кто это сделал. Я найду его! Это говорю тебе я, Волк, Воин Дороги, Ночной Всадник!..

Волк поднял голову.

Шум на площади усиливался. Кто-то закричал. Послышался звон разбитого стекла. Похоже, «гости» намеревались крепко повеселиться. Губы Волка растянулись в кривой ухмылке. Он встал и быстро вышел на площадь.

Глава четвертая

В маленькое помещение кафе шум с улицы доносился приглушенно, сдерживаемый толстыми стеклами. И совершенно не мешал Стиви Уандеру сообщать из музыкального автомата, что он звонит по телефону и говорит о любви. За дальним столиком два суровых фермера-скотовода обсуждали очередное понижение цен на шерсть. Перемалывая косточки дуракам из кабинета министров, они с интересом поглядывали в окно.

Обычно спокойная скучная площадь внезапно оживилась. Из кафе происходящее за окном напоминало репортаж Джереми Шина с очередною мотокросса в Ньюкасле. Не хватало только самого спортивного комментатора в дурацкой английской кепке, с микрофоном в руке и со своим вечным, доходящим до идиотизма бравым видом. Да и сами «мотогонщики» как-то не вписывались в спортивную тематику, заставляя вспоминать скорее нашествие полчищ Чингисхана.

Вот трое из них подошли к владельцу автомагазина с шикарной для своей профессии фамилией — Форд. Поговорив с ним минут пять, они отправились на станцию.

Шум за окном нарастал. Двое посетителей кафе полностью переключили свое внимание на происходящее там. Кабинет министров и состриг с отдельно взятой овны на душу населения о. Тасмания, если только у тамошнего населения есть души, отошли на второй план. На площади назревал кризис почище ближневосточного.

Тот, что сидел слева — крепкий еще дел, худой как жердь, в потертом синем комбинезоне, тряхнув своей замечательной седеющей бородой, обернулся к стойке.

— Эй, Банни, плесни-ка нам еще пива. Я чувствую, представление только начинается, — сказал он смазливой девице за стойкой.

— Да вы сегодня при деньгах, мистер Симмонс! Никак овечек своих раздели? — улыбнулась Банни.

— Никак раздел. — передразнил тот. кого назвали мистером Симмонсом. — Не такая уж я старая развалина, чтобы называть меня мистером Симмонсом. Тем более тебе, Банни.

Банин рассмеялась.

— О’кей, Джуд!

— Вот это совсем другое дело!.. Хм, ну мы дождемся сегодня пива или нет?

— Несу…

За окном взревел двигатель, и одни из этих парней в коже, оседлав свой мотоцикл, принялся крутиться на одном месте, вычерчивая черные круги на асфальте бешено вращающимся и дымящимся колесом. Остальные собрались вокруг него и громко выражали свой восторг криками и свистом.

— Что им тут надо? — проворчал собеседник Джуда, угрюмый молчаливый фермер с дальних пастбищ. — Шатались бы в Сиднее по своим мусорным свалкам и людям жить не мешали.

— Что-то не очень-то они похожи на городскую шпану. — возразил Джуд.

— А давно ты видел в последний раз городскую шпану? — поинтересовался фермер.

— Это неважно. Я смотрю телевизор. По крайней мере, иногда. Городская шпана не приперлась бы к нам.

— Тут ты. конечно, прав… А этим-то что здесь делать?

— Я не уверен, что нам лучше будет, если мы это узнаем, — философски изрек Джуд.

— Старый Мак-Артур получил достойных клиентов.

— Да уж в Кэтрин-Спрингсе, наверное, уже призадумались, — подтвердил Джуд и, увидев, что от шумной компании отделились трое и направились к кафе, добавил. — Надеюсь, что это так. Эй, Банни! Подыщи-ка мне пару хороших сигар, а то, я думаю, через пару минут в этом заведении и приличного табаку не останется.

— Идут сюда? — испугалась Банни.

— Сюда, сюда, — улыбка слетела с лица Джуда. — Набери на всякий случай номер полиции…

— Давно надо было подумать об этом, — проворчал фермер.

Маленький Стиви Уандер в музыкальном аппарате в последний раз пропел что-то про любовь и заткнулся. Наступила тишина.

Банни принялась нервно накручивать номер кэтрин-спрингской полиции, шепча себе под нос цифры. Джуд и его собеседник молча допивали пиво. В этот момент дверь распахнулась, с треском ударившись о стену, и в кафе ввалилась пыльная троица мотоциклистов.

Первый из них, длинный тип в красном комбинезоне на молнии, с растрепанными волосами и густыми бакенбардами, увидев Банни, присвистнул и одним прыжком оказался у стойки. Огромные ботинки гулко бухнули об пол.

— Звонишь, сестричка? — он нажал на рычаг телефона, отключив кафе от дежурного в Кэтрин-Спрингсе.

Двое его приятелей засмеялись. Длинный схватил девушку за руку и потянул на себя, глядя ей в лицо я улыбаясь. Его дурацкие бакенбарды топорщились, как щетки.

— Что смотришь? Твоя сестренка такая же уродина, как ты? — испуганно огрызнулась Банни.

— Ого! — длинный обернулся к своим приятелям, которые в этот момент приценивались к товару. — Хорошо сказано! Малыш, ты слышал?

— Ага. Дай ей в ухо.

— Убирайтесь отсюда! — Банни не на шутку перепугалась. Она попыталась высвободить руку, но длинный держал крепко.

— Не вопи. Лучше угости чем-нибудь. Что у тебя есть?

Малыш, увидев выставленные в ряд бутылки, радостно вскрикнул и полез через стойку. Длинный потянулся к Банни второй рукой, желая, наверное, выяснить, что там у неё есть такое, чем она может «угостить» его…

Казалось, прошла вечность, пока Джуд со своим собеседником пришли на помощь девушке. Хотя они времени зря не теряли.

— Ну-ка, циркачи, отпустите девчонку и выметайтесь отсюда!

Джуд как будто и не хотел замечать еще пятнадцати человек на улице. Длинный посмотрел на него как на сумасшедшего и выпустил руку Банни.

— Старик, там, наверное, твой мусоровоз стоит? Сел бы ты в него и ехал отсюда, а?..

Джуд рассерженно тряхнул половой. Его старенький фордовский грузовичок был его больным местом. Он терпеть не мог, когда кто-нибудь смеялся над ним в его присутствии.

— Я сейчас схожу в свой мусоровоз, возьму ружье и отстрелю тебе задницу!..

Из-за стойки с удивлением оглянулся Малыш, звеня полными карманами бутылок. Третий «гость», потирая кулаки, окинул взглядом угрюмого фермера. Они всегда чувствовали свою силу, потому что действовали стаей. Да, собственно говоря, кроме этой силы, их ничего и не интересовало. И вдруг какой-то наглый старик из Богом забытого городишки пытается указать им на дверь! Дальше все произошло очень быстро, видно, подобное им приходилось проделывать не раз.

— Я понятно говорю? Нечего вам здесь делать… — Джуд хотел продолжить, но сильный удар в живот согнул его пополам.

Фермера, дернувшегося было на помощь, плотный коренастый парень отработанным ударом свалил на пол, выбив зубы, и добавил ногой в тяжелом армейском ботинке. На чистый каменный пол брызнула кровь.

Банни закричала. Длинный выхватил здоровый нож, и неизвестно, чем бы все это закончилось, но тут с улицы донеслись какие-то вопли, и еще несколько двигателей натужно взревело. Длинный с сожалением посмотрел на неоконченное «дело» и со злостью швырнул тяжелую пепельницу в окно кафе. Стекло с глухим звоном рассыпалось но полу.

— Пойдем. С них пока достаточно… — бросил он на ходу.

— Слушайте, что вы себе позволяете? Забирайте своего друга и уезжайте…

Джон Карт остановился и обернулся лицом к шедшим за ним Джонни и Дружку. Те, не останавливаясь, подтолкнули начальника станции, выгоняя его на площадь.

— Эй, полегче!

— Иди. иди…

Карт окинул площадь взглядом и с отвращением плюнул. Площадь напоминала цыганский табор на мотоциклах. Боже! Как он ненавидит все это урбанизированное побережье со всеми его отбросами! Нет сомнений, что вся эта орава наркоманов явилась именно оттуда.

— Оставьте меня в покое!

К его конвоирам подошли еще несколько человек.

— Начальник, — Джонни похлопал Карта по плечу, — ты молодец. Покараулил нашего друга, пока нас не было. Может, тебя покатать за это?

Во всем поведении Джонни, в его нервном голосе и взгляде чувствовался безжалостный малолетний преступник. Видимо, рокерская гвардия подхватила этого нагловатого юнца где-то по дороге.

— Оставь его, Джонни, — Дружок был не склонен затевать ссору.

В этот момент кто-то из их приятелей встряхнул банку колы и открыл ее, направив Карту в лицо. Они. наверное, и представить не могли, что эту гадость можно еще и пить.

— Ш-ш-ш-ш-и-и-и-и-т! — выругалась банка, и Джона Карта обдало холодной липкой пеной.

— Вы что, с ума сошли, сволочи?! — вскричал визгливо начальник станции, закрыв лицо одной рукой и отталкивая другой парня с банкой.

— Не надо так говорить, — Джонни крепко взял Карта за руку.

— Уходите отсюда! Уезжайте из города и оставьте меня в покое! — он попытался вырвать руку, но у него ничего не вышло. — Отпусти руку!!!

— Эй, папаша, еще подлить?

— Засунь банку в его поганую глотку…

— Джонни, замажь его!..

Карт засопел, пытаясь высвободиться и уже почти добился своего, но тут Джонни, коротко размахнувшись, нанес прямой в челюсть, отпустив одновременно руку. Джон Карт, запрокинув голову, свалился в пыль.

— Придурки! — заверещал Карт.

Он почувствовал, как предательская слабость растекается по всему телу. Страх перед этими людьми без тормозов сковывал его.

— Вас засадят надолго в тюрьму! Полицию, наверное, уже вызвали! А я уж постараюсь! Вас упекут!.. А я уж..

— Полиция? — Джонни рассмеялся срывающимся смехом. — Полиции еще нет, а мы еще здесь. Хочешь, начальник, я отвезу тебя в полицию?..

Он быстро достал веревку, привязал Карта за ногу к мотоциклу и. запустив двигатель, с воплем помчался по площади. Карт волочился по земле, нелепо подпрыгивая.

Дружок ничего не сказал, но без особого одобрения усмехнулся, словно этот мальчишка начинал доставать его…

Молодая пара в разрисованном «шевроле», в стороне от основных событий, с ужасом наблюдала за происходящим Когда Джона Карта проволокли через всю площадь за мотоциклом, они решили не искушать судьбу и поскорее убраться куда-нибудь подальше. Захлопнув дверцы, парнишка принялся в спешке заводить свой старый автомобиль. Наконец, справившись с двигателем, он вырулил с площади и, оставляя за собой клубы густой пыли, понесся по шоссе.

— Вы тоже в полицию?!! — заорал на всю площадь Джонни.

Он выхватил нож, перерезал веревку, тянувшую Карта, и рванул вслед за ними. Подняв мотоцикл на заднее колесо, он с ревом проехал через площадь, издавая какой-то боевой клич.

Начальник станции «Маленький Иерусалим», перевалившись на живот, уткнулся головой в землю и затих.

Все стоявшие на площади побежали к своим мотоциклам и. завопив в ответ Джонни, двинулись за ним. Все, кроме Дружка, который так и остался молча стоять, лишь обернувшись в сторону станции, откуда быстро приближался Волк. Они должны были закончить то, зачем приехали в этот город, несмотря на совершенно другие, агрессивные забавы остальных. Да и куда денутся от своего вождя остальные? В подобных «семьях» всегда дается некоторая свобода для выхода агрессии, но ослушание жестоко карается.

Когда пятнадцать мотоциклистов покидали площадь, из дверей кафе выскочили трое опоздавших на «старт». Они направились было к своим мотоциклам, но их остановил Дружок.

— Не торопись, — обратился он к Малышу. — Нам надо закончить здесь все. Нужна машина.

— О’кэй, Дружок, — кивнул за Малыша его приятель с противными бакенбардами. — Похоже, один старик в этом паршивом кафе одолжит свою.

— Ты хочешь попросить его об этом?

— Мы уже попросили, — между бакенбардами скривилась улыбка.

— Здесь должна быть его тачка, — подхватил Малыш К говорящим подошел Волк.

— Мальчик Джонни? — спросил он, кивнув в сторону поднятой пыли.

— Да.

— Пора уходить отсюда. Машина готова?

— Да.

Как Волк и предполагал, все, что нужно, нашлось прямо на площади. Причем в лучшем виде. Рядом с кафе стоял любимый грузовичок старика Джуда, тщательно отремонтированный и полностью заправленный. Малыш вскрыл грузовичок и отогнал его к станции. Загрузив в кузов два мотоцикла, гроб и Волка, Ночные Всадники покинули площадь. Дружок и оставшиеся последовали за ними.

С их отъездом тишина постепенно стала возвращаться в позабытый Богом городок…

Старый неуклюжий «шевроле» катился по пустынной дороге, прочь от Маленького Иерусалима, выжимая все своя силенки. Молодая влюбленная парочка, заброшенная судьбой на свою беду в этот город, нервно оглядывалась назад. И вот то, чего они боялись, появилось: черная масса мотоциклистов показалась за ними и стала быстро догонять «шевроле», несмотря на все потуги этого старого ковчега.

— Ну. давай же! — Парнишка, в бессилии что-либо сделать, ударил кулаком по рулю. Бесполезно.

Ночные Всадники, догнив машину, уже обходили ее. Первый из них. Джонни, поравнявшись с капотом «шевроле». повернул голову и, встретившись взглядом с сидящими в машине, улыбнулся. Неожиданно в руке у него оказался металлический прут. Резко размахнувшись, он нанес сильный удар, и лобовое стекло, глухо треснув, превратилось в сплошную мелкую сеточку трещин. Инстинктивно закрыв лицо рукой и нажав на тормоз, парнишка за рулем заставил машину с визгом развернуться и остановиться. Бой сразу же был проигран.

Через несколько секунд Ночные Всадники, побросав мотоциклы, облепили «шевроле». На машину обрушился град сокрушительных ударов. В ход пошло все, что они успели прихватить…

Если эта несчастная молодая пара побывала когда-нибудь в аду, то он был именно здесь, в их машине. За звоном разбиваемых стекол, разбрызгивающихся веером осколков и скрежетом сминаемого металла их криков не было слышно. Машину уничтожали вручную. Кто-то захватил с собой лом я теперь с остервенением, забравшись на крышу, прошивал ее насквозь, кто-то разрезал колеса…

Когда с машиной было покончено, парочку выудили из нее. Парнишка, и так уже переживший слишком много, потерял сознание после второго удара. Его оставили в покое.

Девушку потащили к обочине, срывая с нее одежду. Она пыталась еще вырваться, но ее слабые попытки только сильнее распаляли Ночных Всадников…

Джонни отошел к своему мотоциклу. Он решил, что пора помочь адреналину, который уже не справлялся с его потребностью острых ощущений. Джонни достал травку, свернул трясущимися руками косячок, запалил его и принялся раскуривать. Он затягивался и смотрел слезящимися глазами на результаты своего «труда»…

Фермерский грузовичок подъехал к месту бойни минут через двадцать. Он не стал останавливаться, а только притормозил. и сидевший в кузове Волк, свистнув, махнул рукой, показывая, что пора убираться отсюда.

Ночные Всадники садились на мотоциклы и, догоняя грузовичок, присоединялись к колонне. Рядом с изуродованным «шевроле» остался только Джонни. Окончательно одурев от своих подвигов и травки, он лежал, прислонившись головой к мотоциклу и что-то несвязно выкрикивал в небо…

Минут через пять после того, как последние Ночные Всадники покинули город, из кафе с трудом вышел Джуд. Морщась от боли и держась за живот, он повернулся к своему грузовичку, приговаривая: «Сейчас. Банни, сейчас мы отвезем его в больницу». Угрюмый собеседник Джуда по имени Крег лежал без сознания между столиками, и Банни, чуть не плача сидела рядом с ним. пытаясь остановить кровотечение. Джуд повернулся к своему грузовичку — и остановился, оперевшись одной рукой о стену. Грузовичка не было…

— Я так и знал, — проговорил он и с ненавистью выругался про себя. — Ну, даст Бог, я с ними еще встречусь!

Он в бешенстве погрозил кулаком куда-то вдаль. Напряжение прошедших минут неожиданно спало, словно прошла рябь от брошенного в воду камня и потревоженная вода, успокоившись, опять стала гладкой.

Напряжение спало, и Джуд тут же почувствовал страшную усталость. Он поплелся обратно в кафе. Там он плюхнулся на табурет перед стойкой, медленно достал баночку пива, открыл и, не прерываясь, выпил.

— Держись. Крег, — сказал он и принялся набирать номер больницы…

Они ехали уже четверть часа, когда Дружок сообразил, что Джонни среди них нет. Дружок притормозил, дав возможность грузовичку догнать его, и сделал знак рукой, чтобы тот остановился.

— Волк, этот идиот, похоже, опять накурился?

— Кто?

— Наш мальчик Джонни. По-моему, он остался там, у машины.

— Так вернись за ним. Дружок, и привези его.

— Почему я должен беспокоиться об этом недоношенном наркомане?!

— Ты сделаешь это ради меня. Дружок. Мальчишка нам еще пригодится. Найдешь нас у озера. Все.

Волк свистнул, и грузовичок рванул вперед. Дружок постоял, провожая его взглядом, потом закрыл стекло шлема к отправился назад…

Глава пятая

Макс стоял, облокотившись на капот своего полицейского «доджа». Мысли его крутились вокруг проклятого звонка. Он точно знал, что банда где-то поблизости. Его настораживало, что прошло уже столько времени, а о Всадниках не было никаких известий. «Затишье перед боем», — подумал он и посмотрел на Кота. Тот беседовал с длинным худым парнем на чудном трехколесном мотоцикле. которого они сначала приняли за одного из членов банды. Теперь они будут бросаться на каждого мотоциклиста. Хотя Макса не покидало предчувствие, что Всадники ударят туда, где их меньше всего ждут. Парень с веснушчатым лицом не мог быть из банды. С таким простодушным лицом не становятся рокерами. Он уверял, что свою таратайку собрал сам. Что ж, в фантазии ему не откажешь. Собственно говоря. Кота больше привлекала спутница изобретателя, нежели он сам. Наклонившись над девушкой. Кот рассказывал свою очередную байку.

— Это что. Вот мой друг из Брисбена, — у Кота, насколько знал Макс, никогда не было друзей в Брисбене, — рассказывал про одного извращенца с техническим уклоном. Этот парень, я имею в виду извращенца, был полный импотент. Поэтому он купил себе автоудовлетворитель…

Девушка покраснела до корней волос. Кот говорил, теребя в углу рта травнику и глядя только на девушку.

— …Вы, наверное, встречали такую штуку? — спросил Кот, обратившись почему-то к парню.

Тот недовольно хмыкнул.

— Жаль… Ну как вам объяснить? Это такая штука в виде головы, женской головы. С большим-большим ртом, вы понимаете для чего.

Его слушатели явно не были расположены к такому разговору.

— Что-то жарко сегодня, — Кот побольше расстегнул молнию на куртке. — Ну так вот. Так как он был импотент, то ему пришлось купить для своей куклы фаловибратор. Так он и развлекался целыми днями… — в этом месте Кот засмеялся, заставив вздрогнуть своих слушателей.

Его веселье прервал Макс.

— Кот. хватит ржать. Центр сообщает: нападение на Маленький Иерусалим.

Кот, мгновенно ставший серьезным, попрощался с девушкой. Парню же он сунул в руку маленькую карточку.

— Что это?

— Карточка «Досрочное освобождение из тюрьмы» в монополии. На память.

Кот в три прыжка достиг машины и уже почти на ходу вскочил на сиденье слева от Макса. Автомобиль, рявкнув двигателем, унесся по раскаленному шоссе.

Парень задумчиво посмотрел на карточку, хотел было выбросить ее. но передумал, спрятав в карман.

— Сумасшедший, — проворчал он, смотря вслед умчавшемуся патрулю.

Макс вел машину на полной скорости по направлению к Маленькому Иерусалиму. Он был твердо уверен — что бы там ни случилось, это дело рук мифических Ночных Всадников. По крайней мере, предоставился случай встретиться с ними лицом к лицу. Нет ничего хуже, чем неизвестность.

— Смотри, смотри! — Кот показывал куда-то в сторону.

Макс резко притормозил. Среди жухлой травы прочь от дороги бежал парень без штанов.

— Вот это номер, — присвистнул Кот. — Стой! Эй, стой!

Парень, не останавливаясь, обернулся и, увидев полицейских, припустился со всех ног. Кот чертыхнулся и, взяв микрофон, рявкнул на всю округу:

— Стой! Стой, тебе говорят! Мы ничего тебе не сделаем!

Парень, казалось, бил все рекорды по бегу по пересеченной местности, тем более, что штаны не мешали ему. Кот с досадой сплюнул в окно.

— Ну что, гоняться за ним, как за зайцем?

— После поймаем. Он ведь откуда-то прибежал. Едем дальше, — сказал Макс, набирав скорость.

Через минуту парень с голым задом скрылся среди зарослей акации.

— Интересно, там что, нашествие гомосексуалистов? — задумчиво пробормотал Кот.

— Говорит второй. Встретили парня без штанов. Следуем дальше, — сообщил Макс по радио, не обращая внимания на замечания друга.

— Без чего? — переспросили из динамика.

— Без штанов!

— В городке есть жертвы. Поспешите.

Макс еще прибавил скорость, включив сирену и маяки на крыше. Через минуту у обочины показался изуродованный «шевроле». Казалось, что кто-то не поленился пройтись по нему консервным ножом. Остановившись, Макс с Котом бросились к нему.

Картина, которая предстала перед их глазами, говорила о кропотливо проделанной работе. Машина, довольно уже старая, с кузовом из крепкого металла, была буквально разорвана на куски. В радиусе десяти метров на дороге и на обочине валялись стекла, куски обшивки, вещи и рваная одежда.

Около «шевроле», пытаясь укутаться в плед, лежала девушка в изодранной в клочья одежде. Чуть поодаль от нее на сиденье из автомобиля, прислонившись к своему мотоциклу, сидел парень в кожаной куртке и что-то бессмысленно бормотал. Парень явно накурился какой-то дряни. Глупая улыбка застыла на его лице. Из угла рта стекала густая слюна.

— Так, — глубокомысленно произнес Кот, окинув взглядом представшую перед ним картину, — значит, ты, Макс, займись тем подонком, а я пока помогу девчонке. По-моему, эти ублюдки изнасиловали ее.

Кот сделал шаг в сторону девушки. Та испуганно отпрянули в сторону.

— Ну что ты, глупая, иди сюда, я тебе ничего плохого нс сделаю. Я полицейский. Я отвезу тебя в участок, там тебе помогут…

С обнюхавшимся парнем Макс был более суров. Отхлестав мальчика Джонни, а это был он, по щекам, Рокатински схватил его за шиворот и попытался поставить на ноги. Парень был совсем «никакой» и на ногах устоять не смог.

— Ах ты скотина! А ну, ковбой, сейчас мы с тобой прогуляемся в управление и там поговорим.

Встряхнув хорошенько мотоциклиста, Макс поволок его к патрульной машине. Тот попытался было прокричать что-то насчет Всадников Ночи и легавых, но, получив в ухо, затих.

— Кот, сажай девушку в машину — и в путь. У нас есть о чем поговорить с этим парнем, — с этими словами Макс защемил наручники на запястьях Джонни и рывком впихнул его в автомобиль.

Кот на руках перенес девушку я усадил ее в машину, укутав хорошенько пледом. Сам он сел между ней и отключившимся Джонни. Макс, развернув машину рванул в сторону Кэтрин-Спрингса.

Минут через пятнадцать к месту происшествия подкатил Дружок. Притормозив, он окинул взглядом останки «шевроле». Не обнаружив Джонни, Дружок выругался сквозь зубы и, сплюнув, направился к Кэтрин-Спрингсу.

Кот мертвой хваткой вцепился в попавшего к нему в руки мальчика Джонни. Целые сутки тот не мог отойти пт наркотиков, хотя Кот подозревал, что он просто притворяется. На следующий день с утра Кот приступил к допросу. Вначале паренек пытался изобразить из себя этакого супермена, Рэмбо в плену у вьетконговцев. Он гордо держал голову, отказывался отвечать на вопросы и пару раз даже попытался завести разговор на тему о мести, которая настигнет всех легавых этого города, когда его друзья придут ему на помощь. Вообще парень, видно, слишком много боевиков начитался. К полудню терпение Кота кончилось.

— Послушай, сосунок! — сказал он, зажав, как в тисках, нос Джонни. — Я с тобой тут не играть собрался. Заруби себе это на своем сопливом носу или я тебе его откручу. Ты мне тут цирк не устраивай.

Нос побелел. На глазах у Джонни навернулись слезы. Он попытался высвободиться, но Кот чуть-чуть покрутил рукой, не разжимая пальцев. Джонни заскулил от боли. Чувствовалось, что Кот рассердился не на шутку.

— Сиди, а то я засуну твой нос тебе в задницу. Слушай и запоминай. Твои дружки уже, наверное, миль за пятьсот отсюда. Будешь молчать, мы тебя одного раскрутим на полную катушку, и маму не успеешь позвать. Тебе светит лет пятнадцать, а то и все двадцать. Ты был когда-нибудь на каменоломне? У тебя есть хороший шанс.

Вслед за носом побледнел и весь Джонни. В его глазах мелькнул страх. Но тем не менее он еще попытался что-то возразить.

— Нет… они меня не бросят… ты врешь… ай!.. — Кот опять сжал нос.

— Во-первых, говори мне вы! Мал еще. Во-вторых, я никогда никому не врал, а уж тебе подавно и не собираюсь. Ты понял, подонок?

— Понял, — просипел Джонни.

— Не слышу? Громче!

— Понял.

— Вот и хорошо. Будь пай-мальчиком, и судьба улыбнется тебе. Может даже, тебя выпустят за примерное поведение лет на пять раньше, — Кот задумчиво посмотрел в окно. — А может, и нет. Итак, ты решил со мной все-таки поговорить?

Джонни испуганно кивнул головой в знак согласия. Сидеть лет пятнадцать ему очень не хотелось. До этого он лишь пару раз попадал в участок своего родного городка за мелкое хулиганство и превышение скорости. Перспектива рубить камень где-нибудь на острове Тасмания. традиционном месте каторги в Австралии, ужасала его. Такой поворот событий его явно не устраивал. Одно дело нестись на мотоцикле вместе с еще двадцатью такими же. как он, и чувствовать свою безнаказанность, и совсем другое дело одному идти в тюрьму, где нет никого, кто бы смог оценить твой поступок по достоинству. Где никто не скажет тебе: «Молодец, Джонни, ты настоящий герой!». Нет, определенно, всего этого Джонни не хотелось.

— Итак, вы прибыли сюда из Сиднея. — заметив удивление, промелькнувшее во взгляде Джонни, Кот отпустил многострадальный нос и, улыбнувшись, продолжил. — Оттуда вас выперли, взяв в заложники Паука, так ведь? А здесь у нас в Кэтрин-Спрингсе вы договорились с ним встретиться. Место вы выбрали наугад, лишь бы подальше от Сиднея, руки бы оторвал тому, кто ткнул пальцем именно в наш город. Пока я все правильно говорю?

Джонни был ошеломлен осведомленностью этого полицейского. Они-то думали, что их происхождение останется загадкой.

— А теперь расскажи, куда делся этот ваш Волк вместе со своей бандой? Мы все равно найдем его, по лучше для тебя будет, если ты сам расскажешь мне все.

— Я с ними не с самого Сиднея, — неуверенно начал Джонни.

Кот одобрительно кивнул и закурил сигарету. Главное было сделано — парень заговорил. Остальное дело техники.

— Я присоединился к Всадникам в Южной Австралии, когда они проезжали через наш город… Потом мы передвигались по стране, нигде особо не задерживаясь…

За полчаса Джонни рассказал Коту, как они кочевали по дорогам и даже нарисовал примерный маршрут. Как они воровали бензин и еду. Рассказал про Волка и других Всадников. Про планы своего главаря он ничего сказать не смог. Планы Волк, если они и были, держал при себе. Да и, собственно говоря, всем было наплевать, куда двигаться дальше. Своего дома у них давно уже не было, и они привыкли к кочевой жизни. По поводу событий в Маленьком Иерусалиме Джонни также толком ничего не сказал. Мол, он накурился наркотиков и ничего не помнит. Очнулся уже в участке. Кот не очень-то верил ему, но решил пока не трогать его и подождать очной ставки.

Между тем Дружок приехал в Кэтрин-Спрингс и, потолкавшись по барам, довольно быстро узнал все, что его интересовало. За одного из Всадников его никто не принимал. Никому и в голову не могло прийти, что кто-то из них может осмелиться появиться в городе. Дружок хорошо понял слова Волка. Этот мальчик Джонни нужен Волку. Сам Дружок сразу был против того, чтобы брать с собой этого мальчишку. С ним постоянно случались неприятности. То мотоцикл сломается где-нибудь милях в двадцати от ближайшего жилья. Или накурится, как сейчас. Теперь он сидит в полиции в этом проклятом городке, где погиб Паук, один Бог или Сатана знает, что он там сейчас рассказывает. А в том, что Джонни молчать не будет. Дружок не сомневался. Он знал таких сосунков, одуревающих от собственной крутости. Такие очень быстро ломаются, стоит на них немного поднажать.

Но если Волк сказал, что он должен привезти мальчишку, то значит, он должен сделать это. Даже если придется взять штурмом полицейский участок. Джонни так, наверное, и поступил бы. Ума хватит. Но Дружок был другим человеком. Он не первый год общается с полицией и знает, что тут силой ничего не добьешься. Тут необходимо подойти с умом. В отличие от самих Всадников, легавые связаны по рукам и ногам законом. И если подойти с умом, то все можно сделать гораздо проще и тише. Именно этим-то и занялся Дружок.

Для начала он наведался в гости к Джону Карту. Начальник станции Маленький Иерусалим лежал в городской больнице. Последняя представляла из себя двухэтажное длинное здание, окруженное со всех сторон густыми зарослями акации. Труднее всего было выяснить, где находится Карт, не вызывая при этом подозрений. Дружку повезло. Через пять минут разговора с молоденькой медсестрой, вышедшей покурить в тенек, он узнал все, что ему надо. Джон Карт лежал без сознания, один в палате, которая располагалась на первом этаже, что значительно облегчало задачу Дружка.

Вечером, когда стемнело, он при помощи куска проволоки устроил короткое замыкание, и когда здание больницы погрузилось в темноту, воспользовавшись суматохой, открыл своим большим охотничьим ножом окно в палату, где лежал Джон Карт. Подойдя к несчастному начальнику станции, Дружок пожелал ему спокойной ночи и выдернул кислородную трубку и капельницу…

Той же ночью он навестил в отеле парочку из «шевроле». Они еще не опомнились от происшедшего с ними накануне. А у девушки вообще, похоже, поехала крыша. Отказавшись от медицинской помощи, она молча сидела в номере, забившись в угол и бессмысленно смотрела в пустоту. Сначала у Дружка состоялся неприятный разговор с ее парнем. Дружок подловил его около отеля, когда тот возвращался из бара.

— Постой, друг! Куда спешишь? — резко спросил Дружок. появившись из темноты. — Ты не хочешь со мной поговорить?

Парень, так быстро бегающий без штанов, отпрянул назад, как будто он увидел дьявола. От страха он онемел.

— Что молчишь? Ты не рад встрече? — Дружок достал свой нож и принялся неспеша чистить ногти.

Парень попытался что-то произнести, но слова застряли у него в горле. Между тем Дружок продолжал:

— Мы, кажется, встречались?

— Мы… я…

— Хорошо, молчи. Слушай, что я тебе скажу. Будет лучше, если мы больше не сможем встретиться с тобой. Для тебя лучше. Ты понял?

— Понял… — выдавил наконец-то парень.

— Ну и хорошо. Бери свою девку и уматывай из города. Первый автобус в пять утра. Вот билеты. Деньги вернешь как-нибудь потом.

Парень машинально взял билеты и засунул в карман.

— Через час я жду тебя здесь, чтобы ты подтвердил свое́ решение. Понял?

Парень был понятливый. Сразу после разговора с Дружком он бросился в номер к своей подружке.

— Джейн! — закричал он, ворвавшись в номер. — Собирайся, утром мы уезжаем!

Джейн вопросительно посмотрела на него.

— Что ты так на меня смотришь?! — истерично закричал он. — Я же не виноват, что эти подонки изнасиловали тебя! Меня самого чуть не убили…

В глазах Джейн вспыхнула ярость. Она вся подобралась. как кошка. Еще секунда — и, казалось, она кинется на него.

— Ты — сволочь! Ты — трус и предатель! — прошипела она.

— Дура! Я только что разговаривал с одним из них Они убьют нас.

— Беги, беги! Только не забудь снять штаны…

Парень с размаху ударил девушку. Та отлетела на другой конец кровати. Руки парня дрожали. Он был бледный, как простыня.

— Джейн, прости, но ты не должна была так говорить. Меня могли убить!

— Лучше бы они так и сделали. Одним трусом стало бы меньше. Беги! Я остаюсь. Беги, а то я сама убью тебя! Как я могла поехать с тобой? Убирайся! Я не хочу видеть тебя! Тряпка!

Парень побледнел еще больше и хотел было ударить девушку второй раз.

— Ну, ударь меня! Ты только и умеешь, что бить женщин и бегать без штанов!

Парень отпрянул назад. Потом он как-то сник и тихо произнес глядя в пол:

— Я ухожу. Джени. Вот билет на автобус. На пять утра. Поверь мне, они убьют нас. Я хочу жить…

Положив билет на стол, он еще несколько секунд стоял молча. Потом повернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Минуту Джейн сидело, не двигаясь, потом вскочила с кровати и с яростью разорвала билет.

Дружок увидел пария через полчаса. Тот выскочил на улицу и бросился в переулок. В темноте он чуть не налетел на Всадника.

— Куда летишь? — сказал тот. сильно схватив за локоть.

— Она не поедет!

— Не ори, идиот! Говори толком.

— Она не поедет, — шепотом произнес парень, кривясь от боли.

— Что ты там лопочешь? Говори нормально. Как так не поедет?

— Она выгнала меня. Обозвала…

— Трусом.

— Нет!. То есть да… Если она решили, то уж точно не поедет. Я ее знаю…

— Ладно, не щебечи. Значит так, в отель больше не ходи. Переночуешь на станции, или в канаве, или в сортире — где хочешь. Но только чтобы я тебя не видел больше. Понял? Все, дуй отсюда!

Отвесив парню пинка. Дружок отправил его в путь. Потом закурил сигарету и принялся ждать.

К утру все было закончено. С девчонкой пришлось повозиться, но Дружок сделал все тихо, без свидетелей.

С утра Макс задержался дома, и когда он подъехал к управлению дорожной полиции, там его уже ждал мрачный Мак-Артур.

— Где тебя черти носят? — хмуро поинтересовался он.

— А что случилось, шеф?

— Что случилось?! — взорвался начальник полиции. — А то, что сегодня какой-то кретин внес залог тысячу долларов за этого сопляка.

— Ну и что? Ведь обвинение достаточно серьезное…

— Обвинение ни к черту! Ночью умер Карт…

— Как умер?

— А так. В больнице отключился свет, и эти идиоты бросили его одного, всполошившись, как утки. Он, видимо, попытался встать и выдернул кислород и капельницу. Короче, он мертв. Но это еще не все.

— Что еще?

— Этой же ночью покончила с собой девчонка. Ее парень испугался и слинял из города. Сейчас его ищут. А она в депрессии вскрыла вены. Никто ничего не слышал. Дьявольщина какая-то. Свидетели мрут, как мужи, а мы ничего не можем сделать.

— Но те двое из кафе!..

— Утром я поднял их с постели и доставил на очную ставку. Они не могут точно утверждать, был этот наркоман в Маленьком Иерусалиме или нет. В кафе точно был не он. Сегодня заявился этот дурак Маклай и сказал, что он уполномочен передать залог.

— Кем?! — Максу показалось, что все вокруг рушится.

— Не знаю. Он не обязан говорить это. Короче, у нас нет основании для того, чтобы задерживать его дальше. Подписка о невыезде — вот все. что мы можем.

— Где Кот? — глухо спросил Макс.

— Скоро вернется. Он ездил на место преступления. Он еще ничего не знает.

— Когда узнает, здесь будет море крови.

— Возьми его на себя, — попросил Мак-Артур, потом, посмотрев на Макса, добавил. — Я ничего не мог сделать. Все по закону…

— По закону… — горько произнес Макс.

Кот появился час спустя. Заслышав шум его мотоцикла, Макс с Мак-Артуром, до этого только нервно курившие, вскочили на ноги.

— Всем привет! — произнес Кот, вваливаясь в дверь, но, увидев постные лица коллег, застыл на месте. — Что-то случилось?

— Видишь ли, Кот… — начал Макс и осекся.

— Томкетт, сегодня ночью в больнице умер Джон Карт.

— Что? — на лице у Кота отразилось удивление. — Но он не так уж плохо выглядел. Я сам вечером был там, чтобы снять показания. Мне, правда, запретили, но я думал сегодня…

— К сожалению, это так. Но это еще не все. Этой же ночью вскрыла себе вены девчонка.

— Как вскрыла? — глупо спросил Кот.

— Лезвием. Как еще? А парнишка сбежал. Его ищут, но безуспешно.

— Это подстроено! Они убирают свидетелей! — вскричал Кот с возмущением. — Что мы здесь сидим?

— Успокойся! Мы уже побывали везде. Если это и сделано с целью убрать свидетелей, то сделано чисто. Нет никаких зацепок. Карт, видимо, пытался встать и сорвал кислородный шланг и капельницу. По крайней мере, так творят в больнице. А девчонка после изнасилования была в депрессии, тем более что парень бросил ее. Или его заставили. Говорят, в городе видели какого-то мотоциклиста, но это не доказательство.

— Не доказательство. Они у нас под носом убирают свидетелей, и мы, как клуши, сидим и смотрим. Чисто сработано. Нечего сказать.

— Если даже это сделано с целью убрать свидетелей, а не просто совпадение, они своего добились, — подытожил Мак-Артур.

— Что вы хотите сказать? — не понял Кот.

Столько сразу неприятностей он просто не успевал переваривать.

— А то! У нас больше нет причин для того, чтобы удерживать этот парня.

— То сеть Как это нет! Мы взяли его на месте преступления.

— Вот это и плохо. Кто поверит, что бандит заснул на том месте, где он только что изнасиловал жертву? Да он просто скажет, что проезжал мимо и остановился посмотреть. А потом упал в обморок, так ему стало жаль девчонку. Ты понял? Но это еще не все. Какой-то ловкач нанял адвоката Маклая и заплатил залог. Мы должны будем отпустить его…

— Какого черта тогда… — начал было вскипевший Кот, но тут за окном скрипнули тормоза.

— Ну вот и за нашим Джонни приехали, — произнес Макс печально, нарушив свое молчание.

Кот взбесился не на шутку. Он стоял посреди комнаты, сжав кулаки и побледнев от гнева. Казалось, он сейчас взорвется. Две двери открылись одновременно. В одну ввели Джонни, а в другую вошел маленький толстенький человек с красным лицом и потной лысиной. Это был адвокат Маклай, местный прощелыга, пользующийся дурной славой в Кэтрин-Спрингсе. Но подобно многим таким же пронырам, он никогда не оставался без работы, хотя МакАртур не раз уже грозился лишить его патента. Случай как-то не подворачивался. Малый был изворотлив. Поэтому Макс не удивился, когда услышал имя Маклая. За три сотни тот был готов защищать самого Сатану, доказывая, что намерения последнего были чисты.

Увидев обалдевшего Джонни, который уж было собрался на каторгу, Кот издал нечленораздельный звук. Макс сделал шаг к другу и положил ему руку на плечо. Не хватало, чтобы Кот наделал глупостей.

— Ну что ж. господа! Надеюсь, мой клиент не пострадал от рук блюстителей порядка? — Маклай, улыбаясь до ушей, особо подчеркнул «блюстителей порядка».

— Еще нет! Но сейчас пострадает! — прорычал Кот, двигаясь к Джонни.

— Кот! — Макс попытался сдержать приятеля, но у него плохо получилось.

— Я протестую! — заверещал Маклай. бросаясь между Котом и Джинни.

— Ублюдок! Ты думаешь, что отвертелся! Но я тебе обещал каторгу, и ты непременно попадешь туда! Я говорю это!

— Позвольте!.. — снова попытался встрять адвокат, но тут же был отброшен на пол.

Кот схватил Джонни и прижал его к стене. Тот побледнел, став почти одного цвета с ней. Кот был готов убить парня. Если бы не Макс, который оторвал его от мальчишки и с помощью Мак-Артура удержал, то он вполне мог бы осуществить свое намерение.

— Я буду жаловаться! — пригрозил Маклай, придя в себя.

— Убирайтесь отсюда! — заорал Мак-Артур. — А то Сейчас я отпущу его и сам, пожалуй, присоединюсь!

Маклай засуетился, бормоча что-то про произвел властей, и, схватив Джонни, поспешил к выходу. Но в дверях неожиданно Джонни остановился и, обернувшись, сказал срывающимся от волнения голосом;

— Мы еще встретимся! Ты слышишь, легавый? Землю будешь жрать!

— Что?!.. Я убью его! — с этими словами Кот отшвырнул державших его.

В два прыжка преодолев расстояние, разделявшее его С Джонни, он вновь отбросил Маклая и мощным ударом выкинул Джонни на улицу. Потом догнал его и, повалив на землю, ударил по лицу. Кот замахнулся второй раз, но его руку перехватил подоспевший Макс. Оторвав друга от Джонни, он оттащил его в сторону. Испуганный Маклай схватил Джонни и, запихнув его в машину, захлопнул дверцу. Кот рычал от бессильной злобы. Машина, с места набрав скорость, умчалась по улице, увозя мальчика Джонни до следующей встречи.

— Отпусти, — сказал внезапно успокоившийся Кот. — Если эти подонки еще кого-нибудь убьют, это будет на нашей совести…

Дружок нагнал машину Маклая милях в десяти от города. Обойдя на своей «хонде» черный «остин» адвоката, он прижал его к обочине. Из машины выскочил Джонни и, нелепо размахивая руками, бросился к Дружку.

— Дружок! Я вырвался!

— Приглуши звук, парень, — осадил его Дружок. — Если бы не я, тебе бы еще сидеть и сидеть. Вырвался он…

— Спасибо… — смущенно пробормотал «обломанный» Джонни.

— Спасибо засунь себе… — Дружок не стал развивать свою мысль. — Волк еще поговорит с тобой. Надо выяснить. что ты там успел наболтать легавым.

— Я?.. — Джонни покраснел. — Да я нм…

— Заткни гуделку. Кстати, в следующий раз я шею в петлю совать из-за тебя не стану. Еще одна подобная шутка, и тебе конец. Ты понял?

— Да…

— Вот и хорошо. Садись сзади. Нам пора…

— Господин Дружок! — закричал Маклай, вылезая из автомобиля.

— Что еще? — раздраженно спросил тот.

— А как же гонорар? — лицо адвоката вытянулось.

— Ах да!.. Вот, — Дружок бросил Маклаю пачку долларов.

Деньги на залог и гонорар Маклаю Дружок взял «взаймы» в кассе бензоколонки, в качестве аргумента применив фомку. Не оборачиваясь на Маклая, Дружок завел мотоцикл и, выпустив струю сизого дыма, рванул по шоссе. Им надо было спешить, пока полицейские не опомнились и не решили выяснить, куда направился Джонни после их «гостеприимства».

Глава шестая

Когда Джуд в очередной роз притащился в кэтрин-спрингское полицейское управление, чтобы оставить там свои свидетельские показания, у него было отвратительное построение. Ему уже надоело рассказывать, что он видел, да описывать по новой тех, кто грубил ему в кафе. А главное, что Джуд уже распрощался с надеждой увидеть когда-нибудь свой старенький грузовичок…

Старик сидел в большом помещении, и его расспрашивал молодой и. честно говоря, очень бестолковый инспектор. У Джуда разболелась полова, и он уже раздумывал, как бы ему отсюда побыстрее слинять. Неожиданно он увидел знакомую девушку, которая оглядывала помещение с озабоченным видом, явно кого-то разыскивая глазами.

Это была Банни.

Джуд очень удивился, но все же. извинившись перед инспектором, позвал ее, помахав рукой. Банни услышала приветствие и пошла, улыбаясь, навстречу.

— Хорошо, что я нашла вас. Джуд, пойдемте быстрее, у нас очень мало времени!

— Что случилось, Банни? — Джуд ничего пока не понимал, но перспектива уйти отсюда его очень устраивала.

— Объясню по дороге…

— Одну минуточку, — вмешался инспектор. — Девушка, подождите там. Вы же видите, что я работаю…

— Да вы не волнуйтесь, инспектор, — улыбнулся Джуд. — Эта чертовка просто влюбилась в меня по уши и теперь не дает мне покоя, даже в полиции! Правда, Банни?

— Еще чего!

Инспектор недовольно посмотрел на обоих.

— Быстрее, Джуд, я же говорю времени нет! — Банни пихнула его в бок.

Джуд встал и. взглянув на инспектора, обреченно развел руками. Банни потащила его к выходу.

— Эй, — возмутился инспектор, — вы где находитесь? Вы что, не видите, что я еще не закончил…

— Ну это уж, точно, ваша проблема! — сообщила ему Банни, ускоряя шаг.

Слышавшие это подняли на смех своего незадачливого коллегу. Инспектор попытался было догнать Банни и Джуда, но тех уже и след простыл.

Они выскочили на улицу. Банни открыла свой «джип», они залезли в него и, резво вырулив на шоссе, скрылись за поворотом.

— Ну, красавица, теперь рассказывай, что случилось?

— Я только что видела вашу машину, Джуд.

Они переглянулись.

— Мою машину? — старик не особенно удивился, но все-таки это было неожиданно для него. — А ты не могла ошибиться?

— Нет, не думаю. Старый синий «форд» с открытым кузовом… Да что сомневаться, я же его прекрасно помню.

— И что, у него еще есть колеса и он способен ездить?

— По крайней мере, мимо меня он пролетел очень даже бодро.

— М-да… Удивительно… — Джуд покряхтел задумчиво. пытаясь устроиться в кресле поудобней. — Я думал, от моего грузовика останутся одни воспоминания… А где ты его видела?

— Я поехала в Сент-Джордж… Ну, хотела там присмотреть что-нибудь в «Хьюго-шоп» на распродаже… — после каждой фразы Банни поворачивала голову в сторону Джуда. Ее короткие волосы то и дело красиво вскидывал ветер из открытого окна, а серьезное, задумчивое выражение лица говорило о том, что она пытается все добросовестно вспомнить. — Я пробыла там очень недолго и когда отправилась обратно, увидела, как ваш «форд» сворачивает на тридцатую дорогу, туда, к горам. На нем был мотоцикл, один из тех, которые были тогда, на площади, и еще что-то, закрытое брезентом…

— Так они все еще здесь!

— Я тоже об этом подумала. Мне кажется, они прячутся в горах.

Банни нервничала. Ей было даже немного страшно, но, к ее собственному удивлению, она чувствовала себя прекрасно, как говорится, в своей тарелке. В ней с детства уживались романтическая душа и практичный, самостоятельный рассудок. Забрось ее судьба прямо в сердце большой пустыни Виктории, уж во всяком случае ин паниковать, ни молить Господа о пощаде она бы не стала. Наверное поэтому она смогла выжить после смерти родителей, одна в этом захолустье…

— Как ты думаешь, что им здесь надо? Я был уверен, что вся эта банда уже далеко отсюда.

— Может, они ждут кого-нибудь?

Джуд улыбнулся.

— Тебя, наверно, Банни.

— Глупая шутка, Джуд.

— Зато верная. Ты пойми, эти заводные рокеры, они же ненормальные! Если они задерживаются где-нибудь, то скорее чтобы выпустить кому-то кишки, а не подождать! С этими уродами лучше не связываться…

Банни свернула на тридцатую дорогу.

— Подожди, остановись, — сказал Джуд.

Банни притормозила.

— Послушай, куда ты собралась ехать? Ты что, проследила, куда они отогнали машину?

— Нет.

— Тогда не торопись. Давай-ка лучше закурим и псе хорошенько обмозгуем.

Банни выключила двигатель и, порывшись в бардачке, достала длинную выпендрежную сигарету. Джуд посмотрел на это несколько снисходительно, выуживая из широкого кармана половину толстой сигары и бензиновую зажигалку. К сигарам у старика была слабость. Джуд высек из скрипящей зажигалки огромный язык пламени, и они закурили.

Интересно, подумал Джуд, мы знакомы совсем немного. а у меня такое впечатление, что я ее воспитывал с пеленок…

— Банни, а сколько тебе лет?

— Двадцать пять. А что?

— Двадцать пять! Подумать только. Моей дочери могло бы сейчас быть как раз двадцать пять лет!

Банни удивленно посмотрела на старика. Он ей очень нравился, с ним было интересно и спокойно, и Банни, как человек одинокий и знавший своего отца только по фотографиям, невольно потянулась к нему. Но иногда Джуд удивлял ее, как. например, сейчас.

— У вас была дочь, Джуд?

— Увы! Никогда яс было.

— Это что, шутка? — Банни не могла понять, смеяться ей или пока еще рано.

— Нет, я серьезно. Я женился поздно. В тридцать пять. Это было ровно двадцать пять лет тому назад… Но, как выяснилось, моя жена не могла иметь детей… Потом она была моложе, да и ссорились мы постоянно… В общем, ушла она от меня… Ты знаешь, Банни, мне кажется, что если бы тогда у меня родилась дочка, она была бы очень похожа на тебя.

Банни улыбнулась.

— Я тоже так подумала.

— Мой дом всегда открыт для тебя, Банни. Я слышал, ты росла без родителей? У тебя совсем никого нет?

— Никого… — Баням отвернулась к окну.

— Не обижайся, я просто хотел сказать, если тебе что-нибудь понадобится… Я буду рад помочь…

Джуд затушил то, что осталось от сигары.

— В общем так, — сказал он, — мы вот что сделаем. Никто лучше меня этих мест не знает. Я догадываюсь, где эти мотоциклисты залегли, есть одно надежное местечко. Но сейчас мы туда не будем соваться. Дьявол их знает, что они собираются делать и сколько их там! Надо выждать время…

— Может, в полицию сообщить?

— Нет уж! Они устроят там войну и разнесут грузовик к черту. Нам ведь что нужно?

— Что?

— По-тихому увести машину. И все. Так что будем помалкивать. А я пока что наведаюсь туда сегодня вечером и все разузнаю…

— Я с вами, Джуд.

— Посмотрим на твое поведение… Заводи, поехали!

— Куда?

— Подождем у меня до вечера. А заодно я научу тебя по-человечески готовить индейку. Вас. женщин, опасно запускать на кухню. Вредно для здоровья!

«Джип» развернулся и направился в сторону Маленького Иерусалима.

Песчаные пляжи озера Соул-Лейк пользовались заслуженным уважением. О них не забывали — океан далеко, а солнце печет нещадно. Обычно спокойная водная гладь, словно застывшая под горячими лучами, напоминала огромное зеркало, аккуратно уложенное посреди скупой полупустыни. Совсем не свойственная этим местам растительность окружала озеро, оставляя место лишь для широких песчаных пляжей.

Именно здесь, в десяти милях от Сент-Джорджа, на берегу озера Соул-Лейк еще со вчерашнего вечера расположились Ночные Всадники. Они появились в компании с какими-то местными девками, из того разряда провинциалок, которые только и мечтают о появлении подобных «ковбоев». Весь вечер Волк ждал возвращения Дружка, и к ночи тот появился вместе с Джонни, которого удалось вытащить из кэтрин-спрингской полиции благодаря одному пронырливому адвокату, получившему, кстати, от Всадников деньги. Немалые деньги.

Ночь они провели там же, на пляже.

Наутро Малыш и Кальдини отправились в Сент-Джордж. они должны были привезти оттуда что-нибудь из еды. Часа через два они вернулись, с воинственным кличем выруливая на пляж. Малыш приволок с собой из города уродливый женский манекен. На какой свалке он отыскал эту мадам неизвестно, но его «поэтическая» натура явно не могла пройти мимо.

— Эй, вы только посмотрите, какую бабенку я вам привез! — заорал Малыш. — Знакомьтесь — мисс Сент-Джордж!

Лениво лежавшие и сидевшие на песке Всадники оживились. Послышался смех. Кто-то заулюлюкал. Малыш слез с мотоцикла и побежал к воде.

— Сейчас я ее искупаю! — кричал он.

Его догнал Кальдини.

— Ну-ка, убери липы! Она ко мне приехала! Иди сюда, милая…

Они принялись отнимать друг у друга манекен и в результате оторвали у него руку. Кальдини стал лупить Малыша этой рукой, приговаривая: «Это рука моей любимой!..»

Волк прервал игру:

— Тихо! — Он посмотрел на манекен. — Появилась небольшая проблема. Это не мисс Сент-Джордж, она вас обманывает. Дружок говорит, что ее прислали легавые…

Дружок, сидящий рядом с Волком, кивнул и медленно потянулся за кобурой.

— Так вот, мы должны проучить ее. Они убили нашу гордость, а теперь хотят накрыть нас… Отвали. Кальдини. А ты. Малыш, поставь это чучело к столбу…

Малыш перенес манекен к одиноко торчавшему из песка столбу и прислонил к нему. Дружок вытащил из кобуры старый маузер и уже вставал.

— Сейчас все они, все это дерьмо, увидят, что мы о них думаем и что их ждет! — Волк осклабился и посмотрел иа Дружка. — Сделай это…

Как только Джонни понял, куда клонит Волк, глаза его разгорелись. Он незаметно юркнул к стоявшему поодаль старому фермерскому грузовичку и достал оттуда двуствольное ружье, которое они увели из Маленького Иерусалима вместе с машиной. Джонни зарядил его и выскочил обратно на пляж в тот момент, когда Дружок поднимал руку с пистолетом. Джонни вскинул ружье и сделал в нависшей тишине один за другим два выстрела. Первым зарядом манекену разнесло голову, а другой проломил в груди мисс Сент-Джордж огромную дыру, как раз в районе сердца.

Все оглянулись на Джонни, а тот, победно взвизгнув, бросился к манекену и упал на колени.

— Если их убивать, — радостно закричал Джонни, глядя Волку в глаза, — то убивать красиво!

— Что ты понимаешь в красоте, сопля!

Волк встал и подошел к Джонни.

Он заставил Джонни подняться с земли, и взяв у него ружье, повел к воде. Остановившись у самого края берега, Волк повернул Джонни лицом к себе и посмотрел ему в глаза. Потом он неожиданно схватил Джонни за волосы и дернул. Джонни застонал, рот его приоткрылся, и Волк, подняв ружье, ткнул дулом между еще безукоризненно белых зубов.

— Запомни, мальчик Джонни, здесь все делается так, как хочу этого я! Мы, — лицо Волка исказил хищный оскал, — мы подобрали тебя и ты стал Ночным Всадником… Ты стал одним из нас… Но ты… Ты будешь им до тех пор, пока помнишь… кто такой Волк! Если ты забудешь об этом, тебе, Джонни, не позавидует даже то чучело, которое ты только что изуродовал…

Джонни суетливо закивал головой.

Волк опустил ружье.

Еще в те времена, когда он каждый вечер выруливал по сиднейским улицам и его знала там любая собака. Волк требовал беспрекословного подчинения и не терпел слишком ретивых и самоуверенных новичков, способных завалить дело, или того хуже — поколебать своим неожиданно появившимся авторитетом его, Волка, власть. Тогда, в Сиднее, было чего опасаться: мистера Марти, например, этого денежного мешка, чей сынок перебежал Волку дорогу и был отправлен на больничную койку; или Дино — единственного полицейского, которого Волк уважал за молчаливую безжалостность и острый ум.

Они были чем-то похожи с ним. Воины дороги, как обычно говорил о себе Волк. Начальство никогда не беспокоило Ночного Всадника, поскольку почти все эти слизняки держатся за свои места. С ними нетрудно договориться. Даже сиднейская криминальная полиция не смогла упрятать в тюрьму Всадников Волка…

Там, в Сиднее, было кому заступиться за тех, кто Волку мешает. Но он не боялся. Теперь же, в этом захолустье. он чувствовал себя более чем уверенно. И здесь никто не сможет сорвать его планы и встать на его пути.

Никто, тем более этот слишком прыткий мальчишка.

Волк мог бы проучить его как следует, но пока рано — мальчик Джонни очень скоро понадобится ему.

Волк улыбнулся нахохлившемуся Джонни.

— Я слышал, тебе здорово досталось от легавых? — спросил он. — Верно, что один из них даже пытался вчера почистить тебе мордашку?

— Я ему это припомню!

— Молодец. Джонни. Ты говорил, он заступает сегодня на патрулирование?

— Сегодня, Волк. И я вчера уже помог ему подготовиться…

— Вот сегодня и закончишь с ним.

Джонни немного удивленно посмотрел на Волка, а тот вдруг развернулся и поднял руку.

— Эй, — крикнул он. — Слушайте меня все!

Ночные Всадники стали потихоньку подвигаться к Волку и Джонни. Волк выдержал короткую паузу.

— С этой минуты, что бы с нами ни случилось, у нас есть два должка этому месту. Мы должны предать земле тело Паука и вернуть с процентами кэтрин-спрингским свиньям все, что им причитается! Мы не уйдем отсюда, пока не отдадим все свои долги! — Волк обвел взглядом Всадников. — Кому это не нравится, пусть убирается к черту и больше не попадается мне на глаза! Ну?!..

Никто не посмел встать и уйти. Они в его власти. Но до тех пор, пока остаются подобные долги. Когда все дела закончатся, он станет для них просто опасным преступником, которого надо сдать в первую очередь. Волк знал это. Но он не был бы Ночным Всадником и Воином дороги, если бы не умел всем этим пользоваться…

— Прекрасно. Тогда не будем терять времени! Нашего мальчика Джонни вчера очень обидели, предоставим ему право отдать свой долг первым. Сейчас мальчик Джонни поедет и найдет бешеную собаку, которая его укусила, и выколет ей глазки. А мы все пойдем с мальчиком Джонни. Эй, Джонни, ты готов?

— Готов? Да, готов!

Пока Ночные Всадники, оживленно переговариваясь, шли к своим мотоциклам, выкатывали и заводили их. Волк негромко разговаривал с Дружком.

— Помнишь, что говорил Паук о Последнем Ущелье?

— Да.

— «…самое безопасное место в Австралии. Там никто не найдет…», помнишь?

— Помню.

— Я хочу похоронить Паука там. Это лучшее место… Ты понял, как найти это ущелье?

— Да, я все знаю. Я буду один?

— Один, не хочу им доверять. Пусть лучше повеселятся… Сделай это ради Паука.

— Не беспокойся, я сделаю все в лучшем виде.

— Возьми фермерскую тачку и проверь там все, в этом ущелье она может пригодиться.

— О’кей.

— Дружок…

— Да?

— Самое главное. Ты знаешь, кто мне нужен… Мне наплевать на этого придурка, который прошелся Джонни по роже. Мне нужен другой…

— Перехватчик?

— Да. Король местных дорог… Он должен умереть… Ты тогда, кроме телефона, узнал о нем что-нибудь?

— Нет. Но это нетрудно…

— Ладно, не будем пока спешить…

Раздало вопль Джонни. Он сообщал, что все готовы. — Дружок, ты все запомнил?

— Да.

— Жду вечером, здесь же…

Кот вошел в ночной клуб на Лонг-Роуд.

В холостяцкой жизни Кота это заведение играло не последнюю роль. Он частенько заглядывал сюда, чтобы развеяться, пропустить рюмку-другую в просто поесть. А еда стояла не на последнем месте в жизни Кота.

Утолив голод. Кот откинулся на спинку стула и достал сигарету. Его внимание полностью переключилось на Марго — изящную блондинку, певшую со сцены какую-то душещипательную песенку про любовь. Только с ее выходом Кот несколько расслабился и повеселел. Она уже не в первый раз так благотворно на него действует. Что-то вроде стаканчика брэнди в холодную погоду, так же согревает и бодрит. Шикарная девочка. «Сегодня, — подумал Кот, — надо будет перейти в решительное наступление и уложить противника на обе лопатки».

Мысли Кота метались между Марго и последними событиями. Он хотел бы забыть сегодняшнюю свалку в управлении полиции и отвлечься, но что-то пока не очень получалось. Его разозлил этот малолетний наркоман. Как он обнаглел, когда понял, что ему ничего не грозит. Эти недоноски практически «поимели» закон в лице всей кэтрин-спрингской полиции. Зачем все это нужно, все, чем он занимается, если любой крючкотвор-адвокатишка может перевернуть его работу с ног на голову и похоронить все их усилия?! Эти мысли не давали Коту покоя.

После выступления Марго разрешила угостить себя рюмочкой шерри. Чуть позже в огромной постели противник сдался на милость победителя.

Утром, пока Марго еще спала, Кот тихо оделся и вышел. Он спустился на улицу и не торопясь подошел к своему мотоциклу. Затянул ремень, надел шлем и, похлопав «хонду» по сиденью, словно это его боевой конь, оседлал машину.

Включилось полицейское радио.

— Приветствую вас на трехдневном дежурстве, — сказал приятный женский голос. — Напоминаю, что…

Кот и без напоминаний все прекрасно знал. Он завел «хонду» и переключился на передачу.

— Патрульный Томкетт приступил к дежурству… — Кот сообщил, где он находится, и поинтересовался, что на данный момент происходит в мире.

— На Ближнем Востоке началась война…

— Ну, туда, я пожалуй, не поеду. А у нас как?

— Пока тихо.

— О’кей.

Кот выкатился на дорогу и с ревом рванул мотоцикл вперед, оставляя длинный след.

Примерно в то же время с пляжа, что в десяти милях от Сент-Джорджа, выезжала кавалькада мотоциклистов. После недолгих переговоров между собой блестящий «хар-лей» возглавил группу и повел остальных навстречу Коту…

Полицейская «хонда» неслась по пустующему шоссе. Скорость была стихией Кота. Он любил ее и чувствовал себя совершенно уверенно на любой доступной ему скорости. Когда он выходил на дежурство, то первым делом выезжал на это шоссе, ровно лежащее, с плавными аккуратными поворотами, и выжимал страшную скорость. Таким образом он приводил себя в форму перед предстоящим патрулированием.

День разгорался. Понемногу начинало припекать. Но вокруг, по-прежнему никого не было видно, кроме пролетающих птиц, словно во всем мире остались только Кот и его мотоцикл. Тяжелая двухколесная машина шла идеально, как будто летела в пяти сантиметрах над дорогой, не касаясь асфальта. Вот впереди показались заросли акации, стремительно приближающиеся с левой стороны…

Неожиданно переднее колесо «хонды» намертво заклинило. Мотоцикл взбрыкнул и взлетел над дорогой. Пару секунд Кот парил в воздухе, как при замедленной съемке. Наконец, отделившись от мотоцикла, словно первая ступень космического корабля, он рухнул рядом с «хондой» в кусты акации.

Через минуту, страшно ругаясь и покачиваясь. Кот поднялся и скинул шлем. Осознав, что посадка завершилась благополучно, если не считать легких ушибов и сильно травмированной техники, Кот схватился за микрофон полицейского радио.

— Центр! Говорит патрульный Томкетт… Центр, черт вас всех раздери! Кот на свази…

До него не сразу дошло, что шнур микрофона болтается под рукой, начисто оторванный от радио. Заметив это, Кот со злостью выкинул бесполезный микрофон и опустился на землю.

Мимо пронеслась какая-то машина. Водитель, видимо, не заметил сидящего в кустах патрульного Томкетта. Вот, сволочь какая! Кот встал и пошел к дороге. Ему всегда везло, повезло и на этот раз. Судьба была пока что благосклонна: не прошло и четверти часа, как со стороны Кэтрин-Спрингса показался один из ремонтных автомобилей Билла Даррела. Кот помахал рукой, и машина остановилась рядом с ним.

Из кабины разносилась музыка включенного на полную громкость приемника и улыбалась знакомая физиономия в фирменной кепке — Кот знал всех парней Билла Даррела, занимающихся ремонтом машин. Физиономия выплюнула надоевшую жвачку.

— Привет, Томкетт! Ты что тут делаешь?

— С луны только что свалился. Нужна помощь.

— Помощь — это мы запросто. Работа у нас такая. Что случилось-то? — парень в фирменной кепке вылез из машины и подошел к Коту.

— Пойдем, перетащим мою летающую тарелку к тебе… Похоже, ей прилично досталось сегодня. — Кот направился к мотоциклу, увлекая за собой парня в кепке. Рядом с обреченной «хондой» они остановились, и парнишка, засунув руки в карманы, молча обозрел место падения. Потом он покачал головой и присвистнул.

— Да, впечатляет. — сказал он. — Ты везучий человек, Томкетт. Я здесь проезжал совершенно случайно…

— На том и держимся.

— У тебя сумасшедших в роду не было?

— Не-а. У меня летчики были!

Они переглянулись и рассмеялись.

— Сам то как? В порядке? А то, может, в больницу подкинуть?

Парень в кепке, видимо, сомневался в благополучном исходе такого падения. Кот похлопал парня по плечу.

— Подбрось меня лучше до Билла. Мы там выпьем кофе и подумаем, что можно сделать с этим металлоломом… Давай, берись.

Они подняли мотоцикл, отволокли его к машине и, забросив в кузов, уселись в кабину.

— И запомни, — назидательно сказал Кот, — не надо отпевать Кота раньше времени! Вот когда заколотят крышку моего гроба, тогда и отпевайте. А пока я в полном порядке! Поехали.

Паренька из авторемонта Билла Даррела эти слова заставили поежиться, но он не примял их всерьез. Что может случиться с Котом, с этим рыжим чертом? Он, вон, с луны падает — а ему хоть бы что… Парень козырнул Коту и двинул машину в сторону авторемонта и закусочной Билла, пожалуй, закусочной в первую очередь. Он не мог предположить, что назидательные слова Кота всплывут в его мозгу уже вечером, когда он будет смотреть новости…

Когда они свернули с дороги и остановились на стоянке возле владений Билла, Кот сказал, что прежде всего надо зайти чем-нибудь подкрепиться.

— Сам понимаешь, с луны путь не близкий!

— О’кей, — кивнул парень, — а я пока пойду поговорю с ребятами насчет твоей «хонды».

Они разошлись в разные стороны.

Кот не спеша шел к закусочной с дурацким названием «Горячие сосиски Билла Даррела». По поводу этого названия он одно время просто изводил старину Билла своими шутками. Но теперь все уже привыкли, как привыкают к прозвищам, что бы они ни означали. Со временем любая двусмысленность исчезает и остается лишь набор слов…

Кот почти дошел до входа в «Горячие сосиски…», как на дороге показалась вереница мотоциклистов. Кот остановился и обернулся, в напряжении ожидая дальнейших событий.

Мотоциклы, не сбавляя скорость, проехали мимо. Все как будто было спокойно, только ехавший вторым обернулся и увидел Кота. На нем был шлем, поэтому Кот не мог видеть его лица, но это было неважно, патрульный Томкетт все равно узнал его. «Ах ты щенок! Ты уже скачешь! — подумал Кот. — Сейчас ты у меня повизгивать начнешь!» Он быстро пошел обратно к машине. Вот они все и объявились. Черт! Почему полицейская техника так не вовремя выходит из строя!

Тот, в ком Кот без всяких сомнений узнал Джонни, просигналил первому мотоциклисту и показал рукой назад. Человек, ехавший первым, оглянулся. Увидев, что Кот садится в машину, он сделал знак остальным, и вереница мотоциклистов, заметно ускоряв движение, скрылась за поворотом.

Кот, чертыхаясь, завел машину. Слава Богу, паренек оставил ключ зажигания в замке! Вырулив со стоянки, он направил машину следом, выжимая из нее все, на что она была способна.

Как Кот ни старался, впереди никого не было видно. Только бы чутье не подвело, думал он, куда они могли усвистать?.. Солнце слепило глаза, и Кот надел солнцезащитные очки. Дорога по-прежнему пустовала…

Неожиданно справа от дороги, из низкорослого колючего кустарника, поднялся человек и, размахнувшись, метнул в машину здоровый камень. Кот машинально бросил руль влево и тормознул…

Но было уже поздно.

Со звоном разлетелось лобовое стекло. Машина, раз пять с грохотом перевернулась и грузно плюхнулась у обочины на крышу. Перед глазами у Кота вмиг потемнело. Он ничего не видел и не понимал — невыносимая боль пронизывала тело. Она пульсировали и с силой вонзалась в голову, словно пыталась вырваться оттуда наружу. Кот не мог даже кричать, он только тихо постанывал, и сквозь все это в мозгу успевала прокручиваться только одна мысль. Одна фраза, которую любил повторять его отец по любому поводу. «Здрасьте, приехали!» — говорил он и смеялся…

«Здрасьте! Приехали!»

По позвоночнику словно топором колотят…

«Здрасьте! Приехали!»

Вы были очень хорошим полицейским, мистер Томкетт. Вы чтили закон и защищали людей — не правда ли, смешно?..

Боль медленно уходили вместе с этой круговертью в мозгу, будто проваливалась в какую-то бездонную пропасть. Слабую вспышку уловило блекнущее сознание — Кот почти не чувствовал, как загорелась машина, одежда, как, потрескивая, вспыхнула кожа — сознание растворилось, и все покрыл мрак…

— Ну что, патрульный, приехали?! — шипел Джонни, который первым подбежал к опрокинувшейся машине.

Сзади подошел Волк в сопровождении Малыша. Остальные, не слезая с мотоциклов, ждали на дороге.

Волк достал сигарету и пристально посмотрел на Джонни. Тот притих.

— Джонни, — сказал Волк, — прикурить…

Джонни суетливо достал зажигалку и высек огонь.

Волк покачал головой. Джонни резко обернулся на изуродованную машину увидел то, что Волк заметил раньше — по боковой двери стекала струйка бензина. Джонни понял, но невольно опустил взгляд на тихо стонущего и покачивающего окровавленной головой Кота. И тут Джонни охватил страх. Руки его затряслись, а глаза безумно взглянули на Волка.

— Но я… Нет! Я не ток хотел… Я…

— Джонни — повторил, холодно скалясь, Волк, — прикурить…

Мальчик Джонни дрожащими руками достал коробок и сломал две спички, пока сумел зажечь. Волк схватил его одной рукой за волосы, а другой за локоть и подтолкнул к машине.

— Ты этого хотел! Так давай же, давай! Сделай это, сопливый мальчик Джонни! Брось спичку за Паука и за себя! Ну!..

Джонни бросил и, вырвавшись из рук Волка, отбежал, испуганно глядя на вспыхнувший автомобиль.

— Поздравляю, — сказал Волк. И было неясно, то ли с удовлетворением он это сказал, то ли с презрением. — Теперь ты настоящий Ночной Всадник, — он похлопал Джонни по щеке. — Теперь у тебя одна дороги. Только с нами…

Глава седьмая

Макс ворвался в госпиталь подобно урагану. Оттолкнув бросившуюся ему наперерез медсестру, он кинулся к лифту и с разгона ткнулся в Дональда Мак-Артура. Старый полицейский удержал Макса в своих железных объятиях. В его глазах стояли слезы.

— Где он?! — крикнул Макс, пытаясь высвободиться.

Лейтенант, не ослабляя хватки, посмотрел Рокатински в глаза.

— Держи себя в руках, сынок.

— К черту! — Макс предпринял еще одну попытку. — Где он? Что они с ним сделали?

— Макс, тебе нельзя туда. Тут уж ничем не поможешь…

— Пустите меня, босс. Где он? В реанимации?!

— Нет, Макс, — внезапно постаревший Дональд МакАртур отвел взгляд. — Его там нет… Его вообще нигде больше нет.

— Что!.. — Рокатински побледнел. — Что вы сказали?

— Приди в себя, сержант! — лейтенант с силой встряхнул как-то сразу обмякшего Макса. — Он не в реанимации — он в морге!

— Нет, босс…

— Тебе не надо на это смотреть, сынок.

— Где он?

В холодное помещение морга Макс вошел один. Посередине стоял стол, накрытый белой простыней. О том, что было под этой простыней, Макс предпочитал не думать. Перед его глазами стоял Кот, жующий свой непременный бутерброд и пытающийся одновременно рассказывать очередную байку. Потом перед ним пронеслись все те годы, которые они провели вместе. Вот Кот встречает вместе с ним Энн из роддома. У него в руках огромный плюшевый заяц. Вот они проводят свой отпуск на побережье. Кот тогда безуспешно клеил какую-то блондинку из Европы…

…И вдруг этот Кот, дружище Кот, лежит здесь в холодном мрачном подвале морга. Нет… Он так любил солнце.

Макс осторожно, как будто боясь кого-то разбудить, подошел к телу, накрытому простыней. Он пытался заставить себя поднять эту белую ткань и посмотреть… Что-то останавливало его. Наверное, они опять все перепутали. Ему сказали, что машина сгорела. Но это был кто-то другой. Откуда Кот мог оказаться в этом чертовом автомобиле? Он всегда ездил только на мотоцикле. Он даже шутил, что единственное неудобство, которое есть у его мотоцикла, — это то, что на нем, в отличие от машины, нельзя в волю поскакать с какой-нибудь красоткой. Но он непременно обещал приспособиться к этому неудобству. Нет, определенно там был не он. Вот сейчас откроется дверь и Кот. прежний Кот. ворвется с криком: «Ну вот. я как всегда опоздал. Даже на собственные похороны!» Но в глубине души засел тот ужасный серебряный паук, Макс точно знал, что перед ним Кот. Что все это не сон. Действительность становилась кошмарнее снов.

Макс осторожно, дрожащей рукой, приподнял край простыни. Под ней на обугленном обезображенном теле с остатками форменной куртки Макс отчетливо увидел маленький золотой крестик на цепочке. Этот крестик Коту подарила Энн. Точно такой же был у него и у его сына…

Около входа в морг к Мак-Артуру присоединился Олаф.

— Макс там? — спросил он негромко.

— Там. ответил, глядя в пол, начальник. — Он не хочет верить случившемуся…

— Я тоже.

— Черт побери, а я?! — взорвался старый полицейский. — Неужели вы думаете, что я из дерева сделан? Он был мне как сын… Но я еще и полицейский. Думаешь, мне не хотелось пристрелить этого подонка? Если б я его тогда пристрелил. Кот был бы жив! Но есть закон. И я должен его соблюдать. Иначе, на черта я такой нужен? Иначе анархия… Мы знали, на что идем. А эти сукины дети играют по своим волчьим законам. Эти законы не для меня…

Еще минуту Мак-Артур нервно теребил свой ремень. Олаф молча ковырял носком ботинка что-то в полу. Наступившую паузу нарушил Макс, внезапно появившийся в дверях. Взгляд его как-то странно блуждал. Лицо напоминало цветом ту простыню, дотрагиваться до которой ему пришлось минуту назад.

— Тут, Макс, — начальник не мог сформулировать свою мысль, — понимаешь… в общем, у машины, ну там, где… Кот… короче, на месте происшествия были найдены следы мотоциклов. По крайней мере. трех… Ты понимаешь, о чем я говорю. Тебе следует…

Мак-Артур осекся, наткнувшись на отсутствующий взгляд Рокатински. Не говоря ни слова, тот быстро пошел по коридору к выходу.

— Макс! — окликнул друга Олаф.

Макс обернулся и прокричал в ответ:

— То, что там лежит, — это не Кот! Нет, не может быть!..

Олаф, обменявшись взглядом с начальником, бросился вдогонку.

Ночью Макс долго не мог заснуть. Стоило ему закрыть глаза, как он снова оказывался за рулем своего «перехватчика». Вновь он несся в волной тишине за серебряным пауком на спине мотоциклиста. Правда, паук теперь стал багровым от крови, которую он впитал. Промелькнула надпись при въезде на дорогу Анархии, только цифра теперь была другая. На гробовой доске значилось — 59. Зловещий мотоциклист вновь оборачивался, и гнусавый голос говорил: «Ты труп, Рокатински!». Вслед за цифрой 59 где-то уже маячила 60. Но теперь Макс твердо знал, что до него очередь дойдет позже всех. Вперед него ушел Кот. Кто следующий? Вновь каток, подобный эшафоту…

В этот момент Макс просыпался в холодном поту. Он понимал, что в нем что-то меняется. Как он сможет вновь выйти на дорогу в своем «перехватчике», когда где-то живут убийцы Кота? Вся его служба теперь казалась игрой в одни ворота. Игрой, в которой гибнет Кот, а его убийцу выпускают на свободу из-за какой-то дыры в законе. Из-за чьей-то трусости, а может быть, лени.

Проснувшись на рассвете, Энн не обнаружила мужа рядом с собой. Вначале она испугалась. Накинув халат, она осторожно прошлась по дому. Не найдя его, Энн, ежась от утренней прохлады, спустилась в сад. Там она увидела Макса, сидящего на берегу небольшого пруда.

Пруд был их гордостью — в Австралии, где нехватка воды ощущается на каждом шагу, это была роскошь, не каждому доступная. Тихонечко подойдя, Энн опустилась на песок рядом с мужем.

— Не замыкайся в себе, — тихо проговорила она, погладив Макса по волосам.

— Кот, — глухо ответил он. — Его нет.

— Я знаю. Макс. Но он бы не одобрил все это. Он так любил веселье.

— Ты знаешь, во мне что-то изменилось. Я не знаю, как смогу вновь выйти на дежурство.

— Это пройдет…

— Не пройдет. Дорога — это как могила. Она поглотила его. Теперь в каждом нарушителе я буду видеть убийцу Кота. Меня нельзя выпускать на дорогу.

— Тебе надо отдохнуть. Давай съездим к озеру. Там хорошо. Слишком много всего сразу. Ты надорвешься…

— Мак-Артур постоянно говорит о законе. Хороший полицейский всегда строго придерживается закона. Ни на дюйм от закона… Кому к дьяволу нужен этот закон! Они подтерли задницу нашим законом…

— Успокойся…

— К черту! Сегодня Мак-Артур получит мою отставку. Лучше пойду в драйверы. Там, по крайней мере, если что, я смогу свободно разбить морду любому…

За двадцать с лишним лет службы в дорожной полиции Дональд Мак-Артур повидал многое. Были аварии, были погони. Не обходилось и без жертв. Он помнил случай, который произошел, когда Дональд был еще простым патрульным. Тогда, лет пятнадцать назад, пьяный драйвер въехал на своем трейлере в школьный автобус. До сих пор Мак-Артуру иногда снится по ночам маленькая детская ручка с батончиком «Сникерса» в кулачке, нелепо торчащая из-под огромного колеса «мака»[1]. И трясущееся лицо драйвера, с которого мигом слетел весь хмель. Он сидел, огромный детина, сжавшись в комочек, за рулем и почему-то повторял одну и ту же фразу: «Это не я… Это не я…» Радио в кабине пело на все окрестности: «В жизни все не так уж плохо, детка…». По дороге в участок здоровый «Мак» — марка тяжелых шоссейных тягачей. мужик плакал и умолял пристрелить его. Впоследствии он повесился в камере. Дональду Мак-Артуру всегда казалось, что страшнее этого ничего быть не может. И нот теперь гибель Кота. Он так любил жизнь, не полиция, а именно жизнь была его основной работой, и мысль о том, что он может погибнуть, не приходила в голову Хотя такое уже случалось. Пять лет назад патрульный Эдвард Куинси при задержании нарушителя не справился с управлением и рухнул с моста. Но риск всегда присутствовал. Такая уж работа у полицейских. Каждый знал, на что он идет. Однако всегда это было стечением обстоятельств. Несчастный случай. По крайней мере, шальная пуля, хотя в практике Мак-Артура такого не случалось. И всегда он знал, что ему делать. Тут же было что-то другое. Впервые Мак-Артур столкнулся с чем-то, что не укладывается в существующие рамки. Какая-то дикая бессмысленная жестокость. Впервые старому полицейскому стало страшно. Не за себя. Ему уже нечего бояться. За мир, который породил эту жестокую силу. Но нельзя поддаваться панике. Что же происходит с другими, если он, старый матерый волчище дороги не знает, что ему делать? После гибели Кота ребята не находят себе места, они не понимают, почему еще не пойманы убийцы? Кажется, что небеса должны разверзнуться. Они готовы сами устроить облаву, суд Линча. Но Мак-Артур не мог этого допустить, хотя он и слышал, что подобные случаи были и начальство закрывало на них глаза. У него в округе такого не будет, по крайней мере, пока он является начальником управления дорожной полиции этого города. Всю жизнь он знал, что существует Закон и тот, кто от него отступает хотя бы на дюйм, сам становится преступником. А тут еще Макс Рокатински. Когда-то он спас Макса от плохого конца, взяв к себе в полицию. Тогда он не ошибся. Теперь Макс ходит мрачнее тучи, и он не знает, что происходит у того в голове. А Макс — это лучший его полицейский. Его смена. Нет, добром эта история не закончится, и самое страшное еще впереди.

От этих зловещих мыслей Мак-Артура отвлек шум в дверях. В прихожую вошел мрачный, осунувшийся Рокатински. В руке он зажал листок бумаги. «Прошение об отставке», — подумал начальник полиции.

— Шеф, я принес вам прошение об отставке. Мое решение твердо. Я не собираюсь говорить на эту тему.

И не вздумайте его разорвать. Я принес еще два варианта, — решительно произнес Макс глядя в пол.

Мак-Артур отложил в сторону маленькую лейку, из которой он поливал цветы — зелень была его хобби.

— И это говоришь мне ты, сынок, — ответил он, глядя Максу в глаза.

— Не надо, шеф. Я же сказал, что это твердо. С меня хватит.

— Сукин ты сын. Рокатински! Именно в этот момент ты показываешь мне свой зад. Да что там мне! Ребятам!..

— Но шеф…

— Нет уж. погоди! Теперь я скажу. Какая-то банда длинноволосых пидоров бесчинствует на дороге, нагнав страху на всю округу. А мой лучший сотрудник намерен свалить в кусты. В чем дело. Макс? Я не верю, что ты испугался! Подумаешь, звонок. Да когда я их поймаю, я руки им повырываю! Утри слезы, сержант!

— Да, я боюсь! — взорвался Макс. — Я боюсь стать убийцей! Я не смогу сдержать себя, если только увижу их. Они убили Кота! Кота! Они сожгли его, как сжигают кошку дети с садистскими наклонностями! Я уже не тот хороший полицейский. Эти ублюдки срать хотели на наш закон. Мы отпустили одного наркомана, и теперь Кот мертв. Где был закон, когда они сжигали его?! Мне надоел этот крысиный цирк.

От гнева Макс не заметил, как сам разорвал свое прошение об отставке. Мак-Артур хмуро смотрел себе под ноги. Гнетущая тишина заполнила комнату. Макс в недоумении посмотрел на остатки прошения. Первым нарушил паузу Мак-Артур.

— Послушай, сынок, — проговорил он тихо, почти шепотом. — Ты нужен мне. Ты нужен городу…

— Только без высоких фраз, — пробурчал Макс.

— Не перебивай! Ты действительно нужен мам. С кем я, по-твоему, буду ловить этих ублюдков? Но на дорогу тебя сейчас выпускать действительно нельзя. Чего доброго. наломаешь дров. Отправляйся-ка ты в отпуск. Пожарься на солнце, рыбалка, свежий воздух… Ну, ты понял. Хотя не время сейчас, конечно, но я обещаю, что больше не дам банде шанса. Отдохнешь недели две, а потом мы вернемся к нашему разговору. Если ты не передумаешь, то я тебе молча подпишу твою отставку. Слово Мак-Артура. Ты знаешь, что я никогда его не нарушал. А с бандой я разберусь. Даже если это будет мое последнее дело. Иди, сынок, и хорошенько подумай, прежде чем в следующий раз появиться у меня перед глазами.

Мак-Артур протянул руку. Макс, секунду помедлив, ответил на рукопожатие. Начальник улыбнулся себе в усы.

— Ну вот и славно. Счастливо отдохнуть, Макс.

— Не надейтесь, что я передумаю, только из уважения к шести годам совместной службы.

— Через две недели я жду тебя с ответом, сынок.

Макс кивнул в знак согласия и, повернувшись, вышел на улицу. Он не мог знать, что в следующий раз он увидит Мак-Артура только через восемь лет.

Глава восьмая

Ущелье, неожиданно открывающееся в невысоких, но крутых горах, окаймлявших с севера Кэтрин-Спрингс, сразу в глаза не бросалось. Да и каким-нибудь особым величием или грандиозностью не поражало. Кроме того, природа позаботилась о том, чтобы завуалировать свое сооружение окружающим ландшафтом. Поэтому об ущелье со странным названием «Последнее» мало кто знал. Оно на самом деле было надежным местом, как об этом говорил Паук…

Дружок нашел Последнее ущелье довольно быстро, хотя ему и пришлось помотаться на фермерском грузовичке по петляющей дороге. Убедившись, что в темный, скрытый от глаз сводчатый провал, зияющий в ущелье, можно въехать на автомобиле. Дружок загнал туда грузовичок. Выключив двигатель, он огляделся. Неясные очертания крупной, по-видимому, пещеры, тонули в полумраке. Дружок решил сделать факел. Он открыл дверцу и вылез из грузовичка. Каждое движение сопровождалось отчетливым эхом, каждый звук словно тут же проходил через усилитель в этом сводчатом помещении, и Дружку оно сразу понравилось. Холодное и мрачное, чем-то напоминающее его собственную душу. Дружок мог бы с удивлением и даже с удовольствием обнаружить эту схожесть, если бы, конечно, был в состоянии додуматься до таких тонкостей.

С хрустом пройдясь до выхода. Дружок нашел палку, вернулся к машине, обмотал конец палки тряпкой, облил бензином и поджег получившийся факел. Тусклый свет проявил все внутреннее пространство, играя на стенах зловещими красными бликами.

Удовлетворившись осмотром. Дружок закрепил факел на кузове и скинул брезент с гроба, в котором привез сюда останки Паука. Он перетащил гроб в присмотренную для него естественную нишу, осторожно поставил там.

Потом Дружок выгрузил из машины свой мотоцикл, затоптал факел, закрыл грузовичок и выкатил мотоцикл наружу. Оглянувшись на «последнее» убежище, он надел шлем и выехал на дорогу. Дружок направлялся в Кэтрин-Спрингс. Там ему надо было успеть до вечера разузнать некоторые подробности из личной жизни лучшего полицейского в местном управлении…

В принципе. Дружку было наплевать на этого слишком самоуверенного Паука. Волк на нем просто помешался. Он бы ему еще мавзолей построил! Ну да ладно, своя рука — владыка. Что же касается Дружка, то он себя чувствовал спокойным и сильным, только пока выполнял какое-то важное и опасное дело. Тонкости его мало интересовали. И если этот «перехватчик» должен умереть, то туда ему и дорога…

Вечером того же дня все Ночные Всадники собрались в Последнем ущелье. Волк был как всегда спокоен, хотя глаза его нервно бегали. Джонни совсем потерял самообладание. Он кричал, что пора убираться отсюда, что теперь они, точно, всех их найдут и упрячут в тюрягу пожизненно, а может быть, и брать не будут — просто перестреляют всех, и крышка! Волку потребовалась парочка хороших ударов по слюнявому рту Джонни, что бы тот заткнулся… Остальные не разделяли опасений Джонни, они с весельем вспоминали происшедшие события.

Дружок вопросительно посмотрел на Волка.

— Наш мальчик Джонни совсем расклеился, — сказал тот.

— Отдал долги? — усмехнулся Дружок.

— Отдал. — кивнул Волк. — Отдал с процентами. Он сжег живьем того человека, который в полицейском участке дал ему по морде. А теперь почему-то совсем расклеился.

Дружок поморщился. Он сам давно уже не чувствует никаких угрызений совести за то, что не раз приходилось отправлять людей на тот свет, но он терпеть не может тех, кто делает это, впадая в истерику и доводя свои нервы до срыва перед испытанием смертью. Раз уж ты ввязался в это дело, то нечего распускать сопли и изображать из себе кающуюся Магдалину.

— Зачем ты вообще дал возможность этому придурку увязаться за нами? — спросил Дружок. — Без него сейчас было бы спокойней.

— Спокойней. Но кого знают легавые? За кем они в первую очередь бегают? За тобой или за мим?.. Так что он нам еще пригодится.

— Ладно, ладно. Я не спорю. Он мне просто действует на нервы…

— Ты узнал то, что мне нужно. Дружок?

— Узнал. Твой «перехватчик» живет на Плант-Роуд. У него жена и маленький ребенок. Тот парень, которого убил Джонни, — лучший друг «перехватчика», его все называют Котом…

— Думаешь, этот Рокатински будет теперь сам нас искать?

— Не знаю. Он давно собирался в отпуск…

— Да, ты прав, скорее всего он сломается, когда узнает, что Кот его сдох, и отправится в отпуск. Эти тряпки любят изображать из себя героев, когда за ними закон и когда у них есть пушки, которые они всегда имеют право применять. А на самом деле это дерьмо не способно даже отомстить за своих друзей! Они могут засадить тебя в кутузку только за то, что ты посмел обозвать их вонючими легавыми, но стоит поднажать как следует на этих бравых ребят, как они тут же расплываются, словно говно на солнце…

Дружок усмехнулся. Давненько Волк не разражался такими длинными речами.

— В общем, — закончил Волк, — день-два у нас еще есть, а потом он сам повстречается с нами и будет очень жалеть о том, что не успел застрелиться.

Волк отошел от Дружка и влез на стоящий посреди ущелья фермерский грузовичок. Десяток факелов создавал фантастическую, ирреальную картину своим дрожащим живым красным светом.

Ночные Всадники притихли.

— Вы видите этот огонь? — сказал он, обращаясь ко всем Всадникам. — Он свободен. Пока он горит, никто не сможет остановить его голыми руками! А если попытается, то просто сгорит! Они все думают, что с нами можно сделать все, что им взбредет в их тупые головы. Они думают, что нас можно пристрелить, как бешеных собак! Так они думали, когда хотели взять Паука, и обожглись. Теперь они должны сгореть!

Всадники одобрительно закивали в ответ на эту, ни удивление многословную и резкую речь Волка.

— Джонни, — продолжал тот, — подойди сюда. Джонни нерешительно подвинулся к грузовичку.

— Молодец. Ты выполнил свой долг. Ты наказал того, кто хотел отнять у тебя свободу. Ты рад?

— Не знаю…

— Джонни, Джонни, — покачал головой Волк, — ты меня огорчаешь. Запомни, пока ты жив и свободен — ты должен радоваться этому и не паниковать. Иначе ты просто не выживешь.

Мальчик Джонни бросил неуверенный взгляд на Волка.

Дружок усмехнулся проснувшемуся красноречию предводителя, но промолчал.

— Джонни, — Волк кивнул в сторону гроба, — пойди и сделай все, что нужно. Сделай, я прошу тебя…

Тот кивнул, подошел к нише, где лежал Паук, и взялся за гроб.

— Помогите ему, — сказал Волк.

К Джонни подошли еще несколько Всадников. Вместе они аккуратно задвинули гроб до упора в это естественное углубление в стене, завалили камнями и положили рядом черный мотоциклетный шлем с серебряным пауком.

— Хорошо, — сказал Волк. — А теперь отойдите.

Всадники отошли.

— Теперь ты там, Паук, ты обрел настоящую свободу. Но с этой минуты пускай каждый из тех, кто приложил к этому руку, будет видеть тебя в своих кошмарах и никогда не забудет! Да свершится месть!

Последнее ущелье с этими словами заполнилось каким-то диким воем. Ночные Всадники издавали один общий протяжный вопль, сильно наигранный, но все-таки угрожающий и агрессивный.

Чуть позже встречи Ночных Всадников в Последнем ущелье и погребения Паука, как раз в тот день, когда Макс Рокатински отправился наконец-то в отпуск, ранним утром этого дня у поворота на тридцатую дорогу, ведущую к горам, остановился джип. Сидящие в машине люди глядели на убегающий к каменным нагромождениям асфальт и что-то нерешительно обсуждали.

Утреннее солнце только поднималось откидывая перед капотом автомобиля длинную тень.

Опустилось правое боковое стекло. Из него показалась седеющая голова, оглянулась по сторонам и скрылась обратно в салон. Через несколько секунд из открытого окна потянулась струйка дыма. Обладатель седеющей шевелюры закурил.

— Трогай, Банни, а то не успеем до жары быть на месте, — сказал этот человек.

— Вы уверены, Джуд, что там никого нет? — спросила Банни.

— Я уверен, что там есть моя машина.

— Джуд, я серьезно.

— Я тоже.

— Но нас же могут убить…

— У тебя, Банни, по-моему, уже дрожат коленки. — Джуд секунду смотрел на девушку, потом хитро улыбнулся и опустил взгляд на ее джинсы — Твоя репутация начинает подмокать…

— Джуд, я тебе сейчас съезжу по физиономии!

— Ну вот и прекрасно, давай, действительно, на «ты». А то все: «Вы уверены, Джуд… Вы знаете, Джуд…». Как будто я уже заплесневел!

— Договорились, — рассмеялась Банни.

— Ну так вот, по поводу Последнего ущелья я думаю так: после того, как эти гласные рокеры пришили полицейского у закусочной Билла Даррела, им самое время слинять отсюда. И чем быстрее, тем лучше. Я думаю, полиция ими заинтересовалась очень серьезно. Правда, если эти ребята просто шизанутые, то возможно, что они остались. Но я не думаю…

— А вы… ты, Джуд, добрался вчера до этого ущелья?

— Добрался.

— И что?

— Как видишь, сразу вызвал тебя. Там никого не было.

Банни вздохнула, решаясь.

— Ну что, рискнем?

— Рискнем…

Она завела машину, и джип бодро рванул вперед, к горам. Джуд прекрасно знал, как добраться до Последнего ущелья кратчайшим путем…

Через час Банни остановила джип недалеко от Последнего ущелья. Дальше они пошли пешком. Джуду очень нехватало его верного ружья, но что делать, оно осталось в его грузовичке и было увезено вместе со всем, что там было. В отличие от самой машины, на возвращение ружья Джуд не рассчитывал.

Когда они взобрались на очередной холм, Джуд поднял руку, увидев, что они добрались до места. Банни остановилась за его спиной, глядя вниз, на дорогу, проходящую через ущелье.

Внизу никого не было. Джуд взглянул на Банни.

— Ну что, вперед?

— Вперед, только осторожно.

Они медленно спустились ко входу в ущелье.

Вокруг было тихо.

Джуд шел впереди, ведя за собой Банни. Так они добрались, ступая тихо, почти неслышно, до пещеры. Джуд осторожно заглянул внутрь. Там тоже никого. Только валялись погашенные факелы и посреди большого пространства пещеры одиноко стоял фермерский грузовичок Джуда.

Какое-то время они не двигались, оглядываясь по сторонам. Потом Джуд шумно выдохнул, и напряжение ожидания спало, как будто они скинули огромные тяжелые рюкзаки.

— Ну, что я тебе говорил? — осведомился Джуд.

— Да, похоже, ты был прав, — согласилась Банни.

— Знаешь, странно, но я подумал о том же…

— Послушай, Джуд, заводи свой тяжеловоз и давай-ка побыстрее уедем. Что-то мне не по себе.

— Не паникуй, Банни. Все в порядке. А спешка, между прочим, никогда до добра не доводит!

Джуд обошел вокруг грузовичка, осмотрел его и только после этого, удовлетворившись осмотром, сел за руль. Он включил зажигание. Двигатель работал. Проверил бензин. Полбака — вполне достаточно. Потом, вдруг вспомнив о чем-то, вылез из кабины, заглянул в кузов и с радостью обнаружил свое ружье.

Джуд зарядил оба ствола и, сев обратно в кабину, поставил ружье рядом.

— Залезай, Банни, поехали, — сказал он, и Банни не заставила себя долго ждать.

Машина тронулась, выехала из пещеры и быстро направилась к тридцатой дороге, которая уже виднелась впереди…

В этот момент до них долетело стрекотание приближающихся мотоциклистов.

— Джуд!..

— Да слышу уже. Только этого вам и не хватало! Господи! Они все-таки чокнутые…

Джуд прибавил газа, и грузовичок, взревев, помчался к дороге, подпрыгивая на кочках и поднимая тучи пыли. Мотоциклы приближались с той стороны, откуда приехали Джуд с Банин. С дороги они съехали, по-видимому, мили две назад, чтобы срезать путь. Это может спасти старенький фермерский грузовичок. Главное, успеть доехать до шоссе, а там уж на полном ходу в город!

Мотоциклисты притормозили, увидев поднимающую пыль машину, которая только что явно побывала в их ущелье. Через секунду они уже разворачивались и набирали скорость. Они решили догнать грузовичок…

— Кто это такие? — прокричал Волк, глядя вслед удаляющейся машине. — Какого черта они здесь делают?!

— Похоже, владельцы грузовика набрались смелости в решили вернуть его себе, — сказал Джонни.

— Они не должны уйти! — Волк махнул рукой. — Быстро за ними! Эта дорога, кажется, ведет к озеру?

— Да.

— Вперед!

Мотоциклисты рванули в погоню за машиной.

Они выскочили на дорогу и стали быстро догонять заметно уступающий им в скорости грузовичок. Расстояние сокращалось. Дружок вытащил маузер и прицелившись, выстрелил. Затем еще раз и еще. После третьего выстрела у грузовичка разнесло заднее стекло…

Из бокового окна машины показалась голова, потом руки с тяжелым ружьем… Какая-то наглая девчонка, с трудом удерживая оружие, разрядила один ствол. Рядом с Волком на дороге фонтанчиком разлетелись мелкие кусочки асфальта. Голова оглянулась внутрь кабины. Повидимому, девчонка спорила с водителем, который выговаривал ей за неумение обращаться с оружием.

Дружок выстрелил снова. Пуля чиркнула по крыше машины.

После переговоров с водителем девчонка снова повернулась к мотоциклистам. На этот раз она не теряла времени. Выстрел прогремел почти сразу, и через мгновенно следующему за Джонни мотоциклисту, похоже, Французу, раскроило шлем вместе с черепом. Он вскинул руки и свалился с мотоцикла, который, кувыркаясь, полетел в канаву.

Девчонка юркнули обратно, а мотоциклисты сбились с темпа и немного отстали.

Потом они опять попробовали нагнать грузовичок, но пустынная местность закончилась и впереди показался какой-то населенный пункт, куда Волку соваться пока что не следовало. Погоня сбросила скорость, и Волк показал знаками, что надо сваливать направо, поближе к одинокой свалке и авторемонту…

— Кажется, пронесло! — прохрипел Джуд, оглядываясь назад.

Банни закурила.

— Ладно, — улыбнулся Джуд, — беру свои слова обратно, извини. Ты, и правда, умеешь стрелять не только глазками.

— Да ерунда, — отмахнулась Банни. — Ты лучше скажи, когда мы туда еще раз поедем?

Джуд удивленно посмотрел ни нее.

— Тебе что, понравилось, когда в тебя стреляют?

— Нет.

— Тогда зачем?

Банни в свою очередь улыбнулась.

— Теперь за моей машиной.

— Тьфу! — Джуд плюнул в сердцах и выругался. — Я знал, что у нас что-нибудь не так выйдет! Проклятое ущелье…

Джуд еще даже и не предполагал, какую роль предстоит сыграть Последнему ущелью в их жизни и как много пройдет времени, прежде чем они попадут туда еще раз…

Глава девятая

Старенький «остин» катился по направлению к озеру Соул-Лейк. Машине в этом году исполнилось что-то около пяти лет, но после того как Макс хорошенько поработал над ней, она пришла в полный порядок и бегала довольно резво. Дома семья Рокатински автомобилем не пользовалась. Разве только Энн съездит за покупками. Макс же, насидевшись за рулем на службе, не способен был на это в другое время. Отпуск, конечно, исключение. Вот и сейчас они всей семьей вместе со спаниелем по кличке Бамси едут на ферму к тетке Энн. Для Австралии там просто шикарные места. Озеро и целый лес эвкалиптов. По сравнению с пустыней Кэтрин-Спрингса — просто рай. Семья Рокатински уже не первый год приезжает сюда. И каждый раз отпуск становится праздником. А в этот раз тем более — с маленьким Джейсоном они сдут впервые.

Но настроение было не праздничное. После гибели Кота Макс даже редко улыбался. Это был сильный удар. Казалось, весь мир перевернулся за эти две недели. Из хорошего полицейского, который всегда знал, что ему делать в той или иной ситуации, Рокатински превратился в человека без единого значимого ориентира. Закон, порядок, здравый смысл, любовь к ближнему наконец — все это полетело куда-то в тартарары. В голове у Макса в определенный момент сработал защитный механизм, и все образовавшиеся пустоты заняла семья. Это единственное, что осталось у Макса. Поэтому он так легко согласился на отпуск — это для него тот оазис, в котором он мог еще укрыться от катастроф, преследующих его по пятам. Но где-то в глубине души Макс для себя окончательно решил вопрос со службой в полиции. Он никогда уже не сможет спокойно выезжать на патрулирование. Перед ним всегда будут стоять с одной стороны зловещий Паук и Кот. старина Кот, — с другой. И от этого не избавиться…

Но несмотря ни на что, он в отпуске. Рядом сидит Энн, милая Энн. которая понимает его с полуслова. У нее на коленях маленький Джейсон. Он устал и теперь спит, а еще полчаса назад он вертелся, как чертенок. Сзади на сиденье, разбросав уши, лежит Бамси, высунув язык. Впереди две недели восхитительного отдыха. Эвкалиптовая тень, прохлада Соул-Лейка. И просто великолепное ничегонеделанье на ферме. Хоть немного забыться, уйти от жестокой реальности.

От поломок в пути не застрахован никто. Эту нехитрую мысль Макс усвоил еще с детства. Поэтому он твердо знал, что, выезжая в путь, если даже это просто поездка на пикник, всегда необходимо проверить как минимум три вещи: бензин, воду и запасное колес. Именно последнее Макс и не успел сделать. Вернее, проверить-то он проверил, по уже перед самым отъездом, когда уже ничем не поможешь. Макс забыл, что «запаска» проколота. Поэтому, увидев указатель «Автомастерская — 5 миль», он без колебаний свернул в указанном направлении. Мысль об отсутствии «запаски» отравляла ему все удовольствие от путешествия. Через пять миль, оказавшихся на поверку всеми семью, показалось небольшое здание автомастерской.

Как и всякая мастерская по ремонту автомобилей в подобных местах, она носила громкое название: «Автомобильное заведение Роберта Кента». Территория вокруг мастерской была густо усеяна различными частями от автомобилей. Крылья, двери, старые двигатели и даже полуразобранный трактор.

На шум подъезжающего автомобиля из дверей мастерской появился худой человек в замасленном комбинезоне, висевшем на нем как на пугале, и такой же грязной кепке. Видимо, это и был владелец «автомобильного заведения» сам Роберт Кент. Было заметно, что он обрадовался приезду клиентов.

— Добрый день, господа! — радостно приветствовал их хозяин. — Меня зовут Роберт Кент. Видели вывеску? Это Я сам придумал. Что привело вас ко мне? Поломка? Куда держите путь? Если вас что-нибудь интересует, то я к вашим услугам. Я знаю практически все в округе. Такая уж у меня работа. Все приезжают, рассказывают, а я слушаю. Так что я в курсе всех событий…

Макс пару раз попытался прервать монолог мистера Кента, но тот говорил без пауз, между делом открыв капот, проверяя масло, свечи и прочес. Наконец Макс улучил момент и решительно сказал:

— Мистер Кент! Это все. конечно, хорошо, но мне всего-то нужно сделать запаску.

— Запаску? Нет ничего проще…

— Замечательно, — перебил Кента Макс. — Она лежит в багажнике. Вы можете ее взять там. Сколько времени вам понадобится?

— Я думаю полчаса — не больше. Хотя все зависит от колеса…

— Дорогой, спроси, нет ли где здесь кафе или закусочной. Я думаю. Джейсону не помешает немного колы.

— О. это очень просто, — ответил услышавший вопрос Кент.

— Это далеко?

— Нет. там. дальше по дороге милях в двух, будет кафе. Там вы сможете купить и колу и мороженое.

При слове мороженое Джейсон, только что проснувшийся. радостно заулыбался.

— Макс, мы съездим за мороженым, хорошо? — попросила Энн кивая на Джейсона.

Макс на секунду задумался, но посмотрев на просящую физиономию сына, махнул рукой.

— Езжайте. Только быстро!

— Мы туда и обратно.

Макс вытащил колесо из багажника, и Энн, пересев на место водителя и помахав ему рукой, уехала дальше по дороге. Макс проследил за ней взглядом. Какое-то неприятное чувство тревоги появилось у него, когда машина скрылась за поворотом.

— Значит, колесо, — проговорил Кент деловито. — Так вы куда путь держите?

— Что? — Макс встряхнул головой, как бы отгоняя тревогу.

— Я говорю, куда едете?

— На восток, — рассеянно ответил Макс.

Как ни странно, кафе появилось точно через две мили. Заперев собаку в машине, Энн взяла сына и отправилась покупать мороженое. В кафе она поболтала пять минут с барменом о погоде и дороге к озеру. Выпила стакан колы. Помыла перепачкавшегося Джейсона и. взяв еще одно мороженое для Макса, вышла на улицу.

Перед кафе появились десять мотоциклов с седоками. Лохматые немытые парни в кожаных куртках окружили машину и всячески дразнили заливавшегося лаем Бамси в «остине». От неожиданности Энн замерла на месте. Во рту появился металлический привкус. Она сразу же поняла, что это были Всадники. Сейчас для нее главное — добраться до автомобиля. Прижав Джейсона к себе и стараясь казаться уверенной, Энн пошла вперед.

— Ух ты! Вот это формы! — раздался чей-то восхищенный возглас.

Всадники, все как один, посмотрели в сторону идущей Энн. На их лицах появились дурацкие ухмылки, не предвещавшие ничего хорошего. Волк сделал знак рукой и изобразил на своем небритом лице «неподдельную» радость.

— Какая славная девушка, с таким чудным ребенком! Правда, Малыш?

— Угу… — промычал стоявший рядом Малыш. Он не понимал, что может быть чудного в маленьких детях.

— Мама купила сыну мороженое. Как славно! — продолжал в том же духе Волк. — А вот у меня нет мамы. Кто купит мне мороженое? Ты?!

Он толкнул Малыша. Тот недоуменно посмотрел на своего предводителя. Мысль купить мороженое не приходила ему в голову лет с шести. В крайнем случае, он мог бы его украсть или просто отнять, но купить! Нет, до этого он еще не додумался.

— А может, молодая и, наверное, очень добрая мама угостит меня мороженым? — с этими словами Волк нагнулся к Энн.

Между тем Энн, бодро улыбаясь, осторожно приблизилась к двери машины. Волк нагнулся к мороженому и, не отрывая взгляда от Эми, принялся медленно слизывать его. Осторожно, свободной рукой Энн нащупала ручку дверцы. Потом, продолжая улыбаться, резко размазала мороженое но лицу Волка и изо всех сил ударила его коленкой в пах. Волк со стоном согнулся пополам. Этому приему ее обучил Макс на всякий случай. Воспользовавшись замешательством Всадников, Энн быстро запихнула сына в кабину и прыгнула за руль сама. Слава Богу, двигатель завелся сразу. Рванув с места, Энн направила машину в самую гущу мотоциклистов. Те бросились врассыпную из-под самых колес. Один из них, перекатившись через капот, улетел в сторону. Энн в конце-концов была женой дорожного полицейского, и, по крайней мере, машину водила она прекрасно. Уже на выезде наперерез «остину» бросился бритоголовый парень с длинной цепью, намотанной на руку. Размахнувшись, он хотел ударить по лобовому стеклу, но Энн нажала на газ, и парень промахнулся, попав по крыше. Цепь зацепилась за что-то и потащила парня за собой. Через тридцать футов он наконец-то оторвался и, корчась, остался лежать в пыли.

Энн очень повезло, что в первую же секунду она вывела из строя главаря. Лишенные руководства мотоциклисты вместо того, чтобы сразу сесть на мотоциклы, бросились догонять машину бегом. Потом они оттирали Волка от мороженого, которого он так хотел. Короче, прошло не меньше пяти минут, пока Волк скомандовал:

— За ней! Догнать эту сучку!..

Макс молча курил, наблюдая, как мастер Кент не спеша чинит колесо. Молчание Макса с лихвой восполнял владелец «автомобильного заведения». Он успел за полчаса рассказать Максу о всех новостях в округе за прошедший месяц. В частности, он упомянул о происшествии в Кэтрин-Спрингсе, где тупоголовые полицейские угробили какого-то малого, а его дружки жестоко отомстили за него. На этом месте Макс мрачно посоветовал Кенту поменьше болтать и побольше работать, и тот обиженно замолчал. Макс начинал уже волноваться, когда из-за поворота на полной скорости вылетела Энн на «остине» и, притормозив около Макса, прокричала:

— Скорее, Макс! Садись, я поведу! Только, ради Бога, скорее!

Макс, привыкший действовать, а не рассуждать, сразу подчинился Энн. Прыгнув рядом с женой на сиденье, он даже не стал брать колесо, которое чинил Кент. Энн нажала на газ, и прежде чем Кент успел что-либо понять, «остин» уже умчался, поднимая клубы пыли.

— Да, нынче полно сумасшедших на дорогах, — произнес он, пожимая плечами.

Минут через десять на дороге появились мотоциклисты. Грохот моторов заполнил все вокруг. Кент замер на месте. Около него остановился красный от ярости Волк.

— Куда они поехали?! — прорычал он, схватив Кента за рубашку.

— Не знаю… сказали, что едут на восток…

— Кто они?

— Молодая семья… Я первый раз их видел… Вот. колесо забыли…

Раздался выстрел, и от колеса полетели клочья резины. Дружок спрятал свой старый «маузер».

— Ладно, живи, — Волк оттолкнул Кента. — Они никуда от меня не денутся…

Оглушительно ревя, десять мотоциклов рванули дальше по дороге, оставляя после себя звенящую тишину.

Энн совсем неплохо водила автомобиль. Потратив не более часа на петляние по боковым дорогам, она вывела «остин» на трассу, ведущую в нужном им направлении.

— Кто это был? — наконец получил возможность задать вопрос Макс.

— Я думаю, это твои Всадники…

— Что?! — Макс попробовал подскочить, но только больно стукнулся половой. — С чего ты решила?

— Они все на мотоциклах. Мрачные такие детины. Особенно их главарь. У пего еще дурацкая шкура на плечах…

— Волк.

— Да, что-то вроде этого. По-моему, они именно так его называли…

— Что там у нас звенит сзади?

— Это цепь, наверно. Один из этих придурков пытался так остановить меня. Давай притормозим и снимем.

Энн свернула с дороги и остановила машину около большого дерева. Первым выпустили Бамси, который давно просился на улицу по своим собачьим делам.

— Как ты думаешь, Энн, они узнали тебя? То есть я хочу спросить, случайность ли это была или что-то другое?

— Не паникуй, Макс. Просто случайно натолкнулись. Они даже и не подозревают, что я могу быть твоей женой. То, что мы так легко оторвались от них, говорит об этом. Они там и не думали особо гнаться за нами.

— Твоими бы устами да мед пить.

В этот момент откуда-то сзади раздался лай Бамси. Собака что-то увидела.

— Что там Бамси надрывается? Пойду посмотрю, — с этими словами Энн вылезла из машины.

Через несколько секунд раздало ее истошный крик: — Макс!!.

Макс рывком выскочил из «остина» и бросило к жене. Энн стояла, прижав руки к лицу, бледная, как смерть. Сзади у «остина» свисала цепь. Она зацепилась за решетчатый багажник на крыше пикапа. Опустив взгляд, Макс увидел то, что испугало Энн: окровавленная человеческая кисть, обмотанная свободным концом цепи…

Макс усадил жену в машину и направился к ближайшему зданию с телефоном. Спустя два часа, когда патрульный полицейский закончил составлять протокол. Энн наконец пришла в себя. Патрульный аккуратно завернул кисть в пакет, снабдив соответствующей надписью.

— И что теперь будет? — тихо спросила Энн.

— Ничего, дорогая. Я уже поговорил с сержантом, — Макс посмотрел на полицейского, закуривающего сигарету.

Тот выпустил струю дыма и спокойно произнес:

— Да не волнуйтесь вы так. Оформим все как надо. Ну, а если за этим никто не придет, — он потряс пакетом. — то придется выкинуть как невостребованное имущество… Ха-ха-ха… — громко заржал сержант.

— Значит, мы можем ехать дальше? — с надеждой спросила Энн.

— Конечно, — успокоил ее полицейский. — если что, мы сами вас найдем. А за этих Скакунов, или как их там, вы не волнуйтесь. Мы выкурим их отсюда.

С этими словами он попрощался и, заведя свой мотоцикл, умчался прочь.

— Веселый, надо сказать, получается у нас отпуск, — вздохнула Энн, усаживаясь в машину.

Макс Рокатински промолчал…

Неприятных сюрпризов больше не происходило, и следующие три дня на ферме у озера Соул-Лейк пролетели незаметно. Макс постарался полностью отключиться от всех невзгод. Постепенно он успокаивался. Свежесть близкой воды, эвкалиптовый лес, наполнявший воздух неповторимым ароматом, размеренная жизнь делали свое дело. Именно на это и рассчитывал Мак-Артур, отправляя Макса в отпуск. Многое теперь, после спокойных раздумий, виделось в другом свете. Постепенно Макс в мыслях все чаще возвращался к своей службе. Он даже стал обдумывать, что необходимо сделать, чтобы результативно довести до конца следствие по делу об убийстве Кота. Кот продолжал быть незаживающей раной в душе у Макса, Только теперь он думал об этом по-другому. Разве Кот на его месте ушел бы со службы? Он приложил бы максимум усилий, чтобы найти убийц. Найти и наказать. К сожалению. закон иногда бывал не на их стороне, играя с ними злые шутки. Нет. он просто обязан довести до конца и тем самым отомстить за Кота.

Этим утром Макс не пошел с женой на озеро, а решил покопаться в двигателе своего старенького «остина». Что-то у того в последнее время стал барахлить карбюратор, и двигатель постоянно глох. Макс хронически не переносил неисправной техники. Тем более, что скоро мм предстояло ехать домой.

Маленький Джейсон играл на одеяле под деревом около отца. Энн пошла искупаться. Она каждый раз на целый день уходила к озеру, дорога к которому лежала через эвкалиптовый лес. Эти прогулки доставляли ей огромное удовольствие.

Время близилось к обеду. Макс так и не смог до конца починить двигатель и решил на обратном пути заехать вновь к владельцу «автомобильного заведения». Заодно и забрать колесо, которое пришлось оставить из-за известных событий. Захлопнув крышку капота. Макс посмотрел на часы. Энн что-то задерживалась, и он начинал уже беспокоиться за нее. Слава Богу, она не взяла с собой Джейсона.

В этот момент из леев появилась Энн. Она быстро, почти бегом, приближалась к дому. Когда она приблизи́лась настолько, что Макс смог разглядеть ее лицо, он в который раз уже за последнее время почувствовал приближение смерти. Как в том. мучившем его кошмаре: появляется предупреждение перед дорогой Анархии с цифрой 60…

— Что случилось? — спросил он Энн, бросившуюся ему на грудь.

— Макс, мне страшно… — прошептала та в ответ. — Кто-то за мной следил там. в лесу. И ив озере. Я почувствовала это еще вчера, но не стала говорить тебе. Я видела какие-то тени… Макс, когда это кончится?..

Она заплакала. Макс покрепче обнял ее и внимательно присмотрелся к лесу.

— Малыш, может тебе просто показалось? — попробовал он утешить жену, сам не очень веря в свои слова.

— Нет! Я точно знаю… Я видела…

— Не волнуйся. Я сейчас возьму ружье и пойду посмотрю, что там. А ты сиди дома и никуда не выходи. Если что, сразу звони в полицию. Хорошо?

— Не уходи.

— Все будет нормально. Я сейчас вернусь.

С этими словами Макс достал из машины дробовик и, зарядив его, направился к лесу.

Энн проводила мужа и пошло в дом. Тетя Роза где-то хлопотала по хозяйству. Энн села на диван в гостиной, поджав под себя ноги, и закуталась в плед. Ее бил озноб. Там. на озере, оно сначала купалась, а потом легла загорать. Места там пустынные. Одиночество нравилось ей. Но сегодня она вдруг явно почувствовала на себе чьи-то взгляды. Несколько раз она поднималась и смотрела по сторонам, но не замечала ничего подозрительного. Кругом ни души. Но ощущение, что ее преследуют, не проходило. Наконец она не выдержала и. собрав вещи, пошла домой. В лесу ощущение усилилось. Где-то хрустели ветки. Пару раз она видела, как чья-то неясная тень промелькнула от одного ствола дерева к другому. Под конец она просто сорвалась на бег и раза три упала, больно ударившись ногой…

Энн вскочила на ноги. Ее пронзила одна мысль: «Где ребенок?!». Она вылетела на улицу, бросилась к дереву, под которым до этого сидел Джейсон. Одеяло было пустым.

Развернувшись, Энн побежала вокруг дома… Около сарая на хозяйственном дворе стояло несколько пыльных мотоциклов. Перед открытой дверью на бревне сидел Волк с ребенком на руках. Поодаль стояли его Всадники.

— Отдай ребенка! Не смей! — прокричала Энн в отчаянии.

— Ай-яй-яй… Нехорошо, — проговорил Волк, качая головой. — Пока мать по лесам бегает да дома прячется, маленький мальчик сидит без присмотра на улице. Он может простудиться… А вдруг серый волк его утащит?

Главарь рассмеялся собственной шутке.

— Что тебе нужно? Оставь ребенка, он тут ни при чем…

— Мы все тут ни при чем, мадам Рокатински! Я не ошибся? Ты бы сразу представилась. Мы были бы с тобой повежливей. Как же — жена такого человека! Наслышаны, наслышаны. Кстати, где он сейчас? Уж не в лес ли побежал?

— Что вы с ним сделали?

— Ничего. Еще ничего. Но сделаем, обязательно сделаем. А пока у нас к тебе должок есть.

— Какой должок? — не поняла Энн.

— Ну как же. Ох, девичья память! Вот. познакомься — это Кальдини. Он приехал за своей рукой. Будем меняться? Ты руку, а мы сына.

— Рука в полиции…

— Нехорошо. Придется тогда и сына в полицию отослать. Может, по частям?

— Отдай сына! — Энн бросилась к Волку, но один из Всадников подставил ей ногу, и она упала в пыль.

— Осторожней… — начал было Волк, но его вдруг прервал скрипучий женский голос.

— Отпусти ребенка, гад!

Из дверей сарая высунулся ствол старого ружья, калибр которого наводил на мысль о его противотанковом назначении. Ствол уткнулся в голову Волка.

— Отпусти ребенка, и пусть твои головорезы отойдут на пять шагов. Сам не рыпайся.

Голос принадлежал тете Розе. Ружье — ее покойному мужу. Похоже, что она не намерена была шутить, и Волк это почувствовал. Он осторожно отпустил мальчика и сделал знак своим людям отойти. Джейсон подбежал к матери и заплакал. Энн обняла его, стоя на коленях в пыли.

— Энн, садись в машину и езжай за полицией.

— А как же…

— Езжай, я сказала! Бери сына и езжай!

Энн не заставила себя долго уговаривать. Схватив сына в охапку, она бросилась к «остину». В спешке завела его и, вырулив на дорогу, помчалась вперед. Когда она уже выезжало на шоссе, прозвучал глухой выстрел…

Услышав выстрел, Макс бросился домой. Он понял, что его, как школьника, заманили в ловушку. Отправившись на разведку, он увидел, как кто-то бросился бежать. Макс устремился за ним. Через несколько минут он углубился в чащу. Тот, кого он ловил, оказался проворней, чем Макс думал, и скоро он потерял его. Это был только хитро придуманный отвлекающий маневр. Он сам оставил жену одну без защиты. Макс бежал, не разбирая дороги. Ветви хлестали его по лицу, но он как будто не замечал этого. Он знал, что ему нужно успеть.

Когда он выбегал из леса, последний мотоцикл как раз выезжал на дорогу. Машины у дома не было. У Макса появилась надежда, что Энн сумеет оторваться от преследователей. Макс подбежал к сараю. Около него в луже крови лежала тетя Роза.

Макс вывел из сарая старый, еле ползающий «ленд-ровер» тети Розы…

Энн гнала машину на полной скорости. Главное теперь это успеть добраться до городка милях в десяти от фермы. Она надеялась, что с Максом все нормально. В этот момент двигатель «остина» чавкнул и заглох. Карбюратор, который так и не смог починить Макс, на этот раз капитально подвел своих хозяев. Машина еще немного прокатилась по инерции и замерла посреди шоссе. Энн попыталась завести мотор, но у нее ничего не получилось. В отчаянии она ударила по рулю и, схватив сына, вылезла из машины. Держа ребенка на руках, Энн продолжала бежать по дороге, в страхе не сообразив, что шоссе теперь для нее самое опасное место. Она не знала, что тетя Роза, устав держать ружье, чуть-чуть опустила его. Волк мгновенно воспользовался этим. Старая женщина успела выстрелить один раз в воздух, прежде чем Дружок прострелил ей голову из своего маузера.

Сзади послышался гул моторов. Энн в ужасе обернулась. Стая мотоциклистов, пропустив бесполезный теперь «остин», устремилась к ней. Энн инстинктивно опустила ребенка на землю рядом с собой. Последнее, что она увидела, это было переднее колесо вздыбленного мотоцикла, внезапно выросшего перед ней. Короткий сдавленный крик потонул в гуде моторов. Раздался глухой удар, и зловещая стая мотоциклистов унеслась дальше. Ехавший последним Волк притормозил, чтобы подхватить ребенка, стоящего на четвереньках посреди дороги…

Когда Макс подъехал, все было уже кончено. Старый «остин» сиротливо стоял посреди дороги, нелепо растопырив раскрытые двери. Футах в трехстах дальше по шоссе лежала Энн на сером асфальте. Макс выскочил из машины. Он отказывался верить увиденному. Шатаясь, он подошел к телу своей жены. Энн неестественно раскинула руки. Ее кровь медленно растекалась по шершавому асфальту. Глаза бессмысленно смотрели в небо.

Макс огляделся по сторонам. Сына нигде не было. Лишь около головы Энн на дороге отпечатался короткий кровавый след мотоцикла. Вот и все.

Полный отчаянья, почти звериный крик Рокатински слился с выстрелом ружья, которое Макс продолжал держать в руке…

Глава десятая

Мотоциклисты табором расположились на обочине 36-й дороги. Теперь они должны сделать несколько последних вылазок, чтобы все закончить здесь, и после этого быстро покинуть район Кэтрин-Спрингса. Лимит времени для них подошел к концу, а усложнять ситуацию смысла нет. Если бы не Волк, ожидающий удобного момента, чтобы разделаться с Максом Рокатински, Ночные Всадники убрались бы отсюда еще позавчера.

Но сейчас даже Волку пора поторапливаться.

Он стоял, прислонившись к мотоциклу, и раздумывал, как им все сделать наилучшим образом. Рокатински не показывался, и вычислить его пока что очень трудно — в таком состоянии он едва ли контролирует свои поступки. Но сегодня они все-таки должны встретиться. Не могут не пересечься их пути.

С бензином проще. Это второе, что они должны сделать. Впереди предстоит длинная дорога, и Всадникам потребуется много топлива, поэтому им надо позаботиться о нем заранее, чтобы не суетиться, когда придет пора сматывать отсюда удочки. Пожалуй, этим сейчас и следует заняться, не откладывая.

Волк посмотрел на часы.

Да, как раз часа через два на автозаправочную станцию у пересечения 36-й и 74-й дорог привезут бензин. Тысячи галлонов бензина — туда подкатит огромный бензовоз. Ночным Всадникам надо будет без лишнего шума слить из бензовоза все, что им необходимо, и тихо исчезнуть. После этого они готовы будут уехать в любую минуту. Тогда можно вычислять «перехватчика»…

Волк, решившись, тряхнул головой, сел на свой «кар-лей» и завел его. Всадники последовали его примеру.

— Сделаем так, — сказал Волк. — Мы сейчас по этой дороге отправимся на автозаправочную станцию. Дружок и Джонни останутся там со мной. У нас есть одно небольшое дельце. Мы задержимся ненадолго. Не больше, чем на час. А вы все отправитесь дальше по тридцать шестой. В горы. Вы будете ждать нас около ущелья, чтобы не светиться здесь. Остальное потом… Все ясно? Вперед!

Волк выехал на шоссе номер 36. За ним последовали остальные Всадники.

Когда они подъехали к автозаправочной станции и остановились неподалеку от нее, бензовоз уже был там. Сегодня он оказался здесь раньше, чем обычно. Водитель, по-видимому, только что заглушил двигатель и вылез из кабины. И в данный момент он направлялся к станции.

Волк обернулся к Всадникам.

— Малыш пусть останется с нами. Может понадобиться помощь. А вы, давайте, быстро к ущелью и ждите нас там.

Основная масса рокеров, долго не раздумывая, рванула дальше по шоссе. Водитель бензовоза взглянул мельком на источник шума, донесшегося с дороги, но не придал ему какого-либо значения. В чем потом сильно раскаивался…

Дружок. Джонни и Малыш остались с Волком.

Водитель скрылся в дверях служебного входа на станцию. Волк махнул рукой, и четыре фигуры побежали к бензовозу.

— Малыш, закрой их там.

— Как?

— Придумай что-нибудь!

Волка разозлила эта беспомощность. Сейчас совершенно нет времени обсуждать что-либо.

— Машину возьми, — подсказал Дружок.

— О'кей.

Трое Ночных Всадников взбирались на бензовоз, чтобы открыть на нем люк и через шланг перекачать столько бензина, сколько влезет в шесть здоровых канистр, которые они заранее прихватили с собой и привязали к своим мотоциклам. Пока они приступали к этому, Малыш подбежал к служебным дверям. Секунду подумав, он заглянул осторожно внутрь.

Все трое, включая водителя бензовоза, кто был в этот момент на станции, сидели в одной комнате и что-то весело обсуждали. Малыш решил не подгонять машину вплотную к входным дверям, а подумал, что лучше запереть дверь в эту комнату. Благо ключ торчал в замочной скважине с внешней стороны. Как будто специально…

Волк, сидя на верху цистерны бензовоза, уже открыл люк и засовывал туда длинный шланг, другой конец которого был в руках у Дружка…

Малыш тихо прикрыл дверь и стал осторожно поворачивать ключ, защелкивая замок…

Дружок открыл первую канистру и начал заполнять ее…

Малыш закрыл дверь, но оставшиеся в комнате, вероятно, заметили, что кто-то запирает их, потому что разговор там вдруг смолк и через секунду дверь дернули с той стороны. Малыш оглянулся. Нет, так дело не пойдет, придется еще и машину подогнать к входным дверям, как советовал Дружок. Спокойней будет.

— Алло! Что за шутки! — раздался голос изнутри.

Малыш побежал на улицу.

— Ни хрена себе! — прокричал раздраженный голос из комнаты. — Какой-то придурок нас запер! Я только что его шаги слышал. Эй, открывай!

Человек, кричавший из-за двери, долго раздумывать я ждать не стал. После двух мощных ударов ногой дверь вылетела из дверного проема вместе с петлями.

— Зачем сломал-то! — проворчали на него. — Нам же платить за это придется…

Когда все трос выскочили на улицу. Малыш уже сидел в каком-то пикапе, подгоняя его задом к дверям.

— Эй ты, бойскаут, а ну, вылезай! — крикнул крепкий молодой человек, тот. что выбивал дверь.

Малыш, не останавливаясь, продолжал подавать пикап прямо на стоявших у входа. Молодой человек оторвал взгляд от пикапа и взглянул на бензовоз. Какой-то звук привлек его внимание, и он обнаружил, что люди в кожаных куртках сливают оттуда бензин. Он тут же позабыл о ненормальном парне в пикапе и бросился к бензовозу. Остальные двое, вышедшие из автозаправочной станции, не успев разбежаться в стороны, юркнули обратно в служебный вход, поскольку в этот момент пикал вплотную подъехал к ним и ткнулся в только что захлопнувшуюся дверь. Оказавшись запертыми, работники станции побежали звонить в полицию. А Малыш, выскочив из пикапа, понесся вдогонку крепкому молодому человеку.

— Дружок! — Волк кивнул на приближающегося.

Дружок кивнул.

— Эй! — заорал парень. — Отваливайте от моей машины!

Это был водитель бензовоза. Ситуация осложнялась.

К парню подскочил Джонни.

— Тише, приятель! — он выхватил охотничий нож.

Водитель остановился.

— Убери игрушку, идиот!

За спиной водилы появился Малыш.

— Мой вам совет, парни, сматывайтесь отсюда. Полицию уже вызвали, и она скоро будет здесь…

— Заткнись!

Неожиданно водитель выбил нож из рук Джонни и нанес ему сильный удар в скулу. Джонни упал, запрокинув голову. Водителя за шею обхватил Малыш и принялся душить. Но тот перекинул Малыша через себя и разбил ему кулаком нос…

Волк слезал с цистерны бензовоза, Дружок уже быстро шел к месту схватки, когда Джонни вскочил с земли и, подхватив нож, шагнул к распрямлявшемуся водителю.

— Ах ты… — начал водитель, и нож по рукоятку вошел в его тело. Он вскрикнул и рухнул на землю. Джонни, по всей видимости, задел сердце. Водила, согнувшись калачом, что-то прохрипел и затих.

Во время короткого замешательства после удара Джонни со стороны дороги послышалось завывание сирены, и к автозаправочной станции вырулил патрульный автомобиль.

— Уходим, быстро! — крикнул Волк.

— Пошли! — Дружок не удержался и отвесил хороший пинок Джонни.

Они скрылись за бензовоз, отходя к своим мотоциклам. Канистры остались стоять в одиночестве на виду у патруля. Волк лихорадочно думал, как бы не потерять топливо…

Скрываясь последним. Дружок достал маузер и выстрелил по лобовому стеклу полицейской машины. Стекло со звоном разлетелось, и оба полицейских залегли в машине.

— Вот так… — прошептал Дружок.

Но патруль не даром ел свой тяжелый полицейский хлеб. Они быстро сообразили что к чему, и одни из них. вынырнув из машины, перебежал так, чтобы перед ним открылись мотоциклы, до которых Всадники еще не добрались, и стал их расстреливать из своего дробовика. Один мотоцикл упал, сраженный полицейской пулей, и у него вспыхнул бак. Это была «ямаха» Малыша…

И тут Волку пришла в голову идея.

— Малыш! Бензовоз! Отгони его в ущелье. Давай, быстрей! Мы прикроем…

Малыш залез в огромную машину и завел мощный двигатель. Патрульный, расстреливавший мотоциклы, перевел свое внимание на бензовоз, и Дружок, воспользовавшись этим, принялся стрелять в его сторону. Полицейский спрятался за большим камнем.

Ночные Всадники прыгнули на свои мотоциклы, с ревом выезжая на дорогу. Второй патрульный попытался было помешать им, но Малыш подал махину бензовоза назад и смахнул со своего пути полицейскую машину вместе со вторым патрульным. как перышко. Рокот двигателя бензовоза на мгновение перекрыл все остальные звуки. Машина вырулила на шоссе 36 и последовала за удалявшимися мотоциклами.

Волк и Дружок подъезжали к маленькому кафе на 80-й дороге. Они только что отправили мальчика Джонни проводить бензовоз и сказать остальным, чтобы все быстро возвращались, хорошенько заправившись перед этим. Бензовоз решено было оставить в ущелье, слегка замаскировав. Едва ли кто-нибудь его будет искать там. Волк и Дружок за это время попробуют что-нибудь выяснить о Рокатински. Если они узнают, где он, то все Всадники навестят «перехватчика». Если нет. делать нечего — придется уходить, не уничтожив его. Хватит с Макса и семьи. В любом случае оставаться здесь дальше просто опасно. Нечего рисковать…

Волк и Дружок зашли в кафе и сели за дальний столик.

Они не знали, что Макс уже в пути. Что Макс уже вышел на «тропу войны» и остановить его невозможно…

Глава одиннадцатая

Из госпиталя Макс вышел уже поздно вечером. Безжалостное австралийское солнце уступило место че́рному звездному небу. Дневной зной сменился ночной прохладой. Макс автоматически закурил. Он вообще весь день курил. Вышло не меньше двух пачек. Движения Макса напоминали работу автомата. Лицо застыло в какой-то непроницаемой маске. С того момента, как он увидел Энн, лежащую посреди дороги, Макс не проронил ни звука. Исключением был полицейский, который составил со слов Макса протокол и попросил его не уезжать никуда в ближайшее время. Максу показалась дикой мысль, что он может куда-то уехать в ближайшее или отдаленное время. Все кончилось. Нет друга, нет жены, нет сына. Джейсона на месте происшествия не обнаружили. Но обыскав все окрестности, местная полиция нашла на камнях под мостом в миле от «остина» детскую шапку. Макс узнал в ней бейсболку, которую они с Энн купили специально для отпуска. Последняя надежда оборвалась. По мнению полиции, ребенка сбросили с моста в бурный поток. Поиски тела, конечно, будут продолжаться, но большого значения это уже не имело. Всадники лишили его даже возможности похоронить сына. Что-то сломалось окончательно в некогда лучшем полицейском Кэтрин-Спрингса. Существует какой-то предел, за которым происходит некая душевная амнезия и человек перестает воспринимать что-либо. Случись сейчас атомная война, Макс Рокатински воспринял бы это не более, как досадную неприятность. Ему абсолютно не хотелось жить. Не то чтобы его посещала мысль о самоубийстве, людям такого склада подобные мысли просто не приходят в голову. Но если бы перед Максом встала проблема — жить или умереть, он бы без колебаний выбрал бы второе. С внешним миром его уже ничего не связывало. Последняя ниточка — семья, оборвалась.

— Мистер Рокатински. — из темноты появился человек плотного телосложения, — разрешите представиться — инспектор криминальной полиции Роберт Ландсдорф. Примите мои соболезнования…

Макс, не двигаясь, молча смотрел на инспектора. Тот, выждав некоторое время, продолжил:

— Хм… Дело в том, что я буду заниматься делом о гибели вашей жены и ребенка… Я понимаю ваше состояние сейчас, но надеюсь, что вы как полицейский найдете в себе силы помочь следствию…

Макс не понимал, что хочет от него этот человек. Какое следствие? И так все ясно. Убийцы на мотоциклах. Перед его глазами снова встала картина: Энн, лежащая на дороге, запах мотоциклетной гари, кровавый след на асфальте. О каком следствии говорит этот человек?

— О чем вы говорите? — с трудом произнес Макс.

— То есть как? — не понял инспектор. — Согласно закону, необходимо провести следствие, чтобы выяснить… Вы же полицейский. Не мне вам объяснять.

— Как вы сказали: «согласно закону»? — внезапная мысль пронзила Макса.

— Ну да, по закону, а что? — совсем смутился инспектор.

— По закону! Ну конечно, по закону! — Макса охватил истерический хохот. — Как же я сразу не понял, по закону!

— Не понимаю, что здесь смешного? — обиделся страж закона.

— Конечно, не понимаете. Можно месяц опрашивать свидетелей, которых нет, по закону. Составлять хитрое обвинение, опять же по закону. Потом придет какой-нибудь говенный адвокат и, воспользовавшись все тем же законом, обосрет всю вашу работу. А закон вернет мне семью, друга?! А?!

— Вам необходимо отдохнуть, — участливо произнес инспектор.

— Отдохнуть? Спасибо! Я уже отдохнул. Следующий — я, но это меня волнует меньше всего. Спасибо за хорошую мысль. Вы здорово мне помогли. И мой вам совет: засуньте свой закон куда-нибудь… — Макс сделал замысловатый жест рукой.

Потом он хлопнул опешившего инспектора по плечу и пошел прочь. Инспектор криминальной полиции Ландсдорф долго в недоумении смотрел ему вслед.

— Что ж, — проговорил он сам себе, — похоже, у парня поехала крыша. Надеюсь, что это пройдет.

Инспектор сплюнул себе под ноги и тоже пошел по своим делам.

Несмотря на все беды, постигшие Макса, он был в первую очередь человеком действия. Если бы не разговор с инспектором Ландсдорфом, то его энергия, может, направилась бы на что-нибудь безобидное, например, на благоустройство могилы или на поиски тела сына. Но инспектор невольно открыл перед Максом одну очень простую истину. Закон имел обратную сторону. По закону вы можете арестовать убийцу и насильника. Можете даже отправить его на каторгу лет на двадцать. Но тот же убийца с помощью адвоката может, прикрывшись законом, уйти от ответственности. Получается дурацкая ситуация, когда все знают, кто преступник, но ввиду отсутствия законных доказательств, он гуляет на свободе. Когда-то давно первые переселенцы решали эту проблему по-своему. Большинство из них были ссыльными каторжниками, а значит, к законам относились, мягко говоря, с предубеждением. Главным законом был дробовик в руках человека. Он сам решал, наказывать или нет своего обидчика. И уж если решал, то выполнял это до конца или погибал. Зачем жить, если ты не можешь отомстить за себя, За свою семью. Все это время Макс был связан по рукам и ногам законом. После гибели Энн и сына эти путы упали. Теперь Макс знал, как ему поступить. Ему уже нечего терять. Разве он, здоровый мужик, может просто наблюдать, как ненасытный паук пожирает его друзей, семью и скоро доберется до него. Закон работает только тогда, когда один законопослушный обыватель украдет у другого десять долларов. Тогда появляется полицейский и хватает вора за руку, чтобы волочь его в тюрьму. Если же тот же обыватель отстрелит кому-нибудь голову, то он всегда сможет доказать, почему он не мог этого сделать. Такова была истина, которую понял Макс в процессе разговора с инспектором Ландсдорфом.

Той же ночью Макс отбыл по направлению к Кэтрин-Спрингсу. Он гнал всю ночь, не останавливаясь, выжимая все что можно из старого «остина». Последний починили в полиции, куда его отогнали с места гибели Энн. Макс чувствовал в себе необычайный прилив сил. Если нужно, то он точно так же доехал бы, не останавливаясь, до самой Канберры или Сиднея.

К рассвету Макс подъехал к своему дому. Еще недавно это был их с Энн дом. Теперь он стоял пустой и безмолвный. Макс на минуту задержался перед входом, потом тряхнул половой и решительно вошел в дом. Внутри все оставалось так. как было перед отъездом в отпуск. Воспоминания волной накатили на Макса.

С полчаса он ходил по дому, трогал вещи. Перекладывал их с места на место. Постоял в детской. Разбросанные игрушки Джейсона заставили Макса прослезиться. Но тут его взгляд упал на игрушечный мотоцикл, который подарил его сыну Кот. Он тогда еще сказал: «Сначала такой. Расти, и дядя Кот научит тебя гонять на настоящем так, что все в округе попадают от зависти». Сейчас мотоцикл вызвал у Макса совсем другие ассоциации. В голове вспыхнул кровавый паук. Макс со злостью раздавил игрушку и вышел из детской.

Воспоминания уступили место решительным действиям. Макс, не торопясь, переоделся в свою форму, в которой он выезжал обычно на трехдневное дежурство. Пристегнув, как следует, кобуру со своим специальным полицейским 38-го калибра, Макс в последний раз окинул взглядом свой некогда счастливый дом и вышел на улицу.

В подземный гараж полицейского управления Макс попал через запасной выход, воспользовавшись своим ключом. В столь ранний час в управлении находились лишь дежурные. Они сидели этажом выше и не могли помешать Максу. Быстрым шагом он прошел в самый дальний конец гаража. Там, накрытый чехлом, стоял плод технического творчества механика Луиса. Для нового «перехватчика» напало время действий. Только теперь его впору было называть «истребителем». Сбросив чехол, Макс проверил наличие бензина, масла, воды, как учил его еще отец. Все было в норме. Луис знал свое дело.

Через минуту Макс уже сидел за рулем. Заработал двигатель. зажглись фары. «Истребитель» тронулся с места…

Олаф как раз говорил Франки о Рокатински и постигшем его несчастье, когда внизу у них под ногами взревел двигатель.

— Что за чертовщина?! — Олаф вскочил на ноги.

— По-моему, кто-то угоняет наши автомобили, — пробормотал Франки, судорожно нащупывая кобуру.

Шум двигателя усилился и переместился на улицу. Олаф, двинувшийся было ко входу в гараж, бросился к окну. Франки, опередивший его на полсекунды, воскликнул:

— Да это же новый «перехватчик» Рокатински! Кто мог его угнать?

— Я думаю, только сам Рокатински, — спокойно произнес Олаф, кладя руку на плечо товарищу.

— Что он задумал?

— Не знаю, но не нам ему мешать, не правда ли, Франки?

— Ты так думаешь?

— Это его право. К тому же, вряд ли найдется человек, способный остановить Макса, тем более на этом «перехватчике».

Дав Максу минут сорок, Олаф сообщил о случившемся своему начальнику Дональду Мак-Артуру.

Владелец «автомобильного заведения» Роберт Кент лежал под очередным фермерским пикапом. Ремонт этих пикапов, собственно, и составлял основной доход его заведения. За последний дни Кенту здорово досталось, и теперь он в основном занимался не ремонтом, а обдумыванием происшедшего. Началось все с той молодой семья, что оставила у него колесо. Вначале он даже обрадовался, колесо как никак денег стоит. Но теперь он, пожалуй, был готов сам отдать пару-другую колес, лишь бы избавиться от свалившихся на него напастей. Сразу после семьи подъехала орава мотоциклистов ужасного вида и в буквальном смысле этого слова вытрясла из него все, что он знает об этой семье. Благо он знал немного. Орава укатила и возвратилась назад на следующий день. Они обсуждали какие-то планы мести кому-то. А главное, заставили его перебрать и починить все их мотоциклы. А их, слава Богу, было не меньше пятнадцати штук. В другой раз его бы, может, и обрадовал подобный заказ, но Всадники, как называли себя мотоциклисты, и не подумали за это платить. Вместо этого они поиздевались над ним и забрали десять галлонов отличного моторного масла, которое он берег для себя.

Теперь Кент лежал в тени автомобиля, подсчитывая убытки, когда послышался глухой рокот мощного двигателя. К автомастерской подъехал какой-то автомобиль. «Хорошо хоть не мотоцикла, — подумал Кент. Из-под машины он не видел, кто подъехал, но решил, что тот немного подождет. Двигатель смолк, и через минуту послышались тяжелые шаги. Кент увидел пару мощных ботинок.

— Что надо, приятель? — спросил он, не вылезая.

— Меня интересуют Ночные Всадники. — послышался сверху угрюмый голос.

Внутри у Кента все похолодело. Он-то уж подумал, что история с мотоциклистами закончилась.

— Никаких Всадников я не знаю, — на всякий случай соврал он.

Послышался скрип, и Кент с ужасом почувствовал, что фермерский пикап медленно стал опускаться ему на грудь.

— Эй, сукин ты сын, ты что делаешь?! — закричал Кент в панике.

Машина резко осела вниз. У несчастного механика перехватило дыхание.

— Меня интересуют Всадники, — повторили сверху. — Я скажу… я знаю… — прохрипел, задыхаясь, Кент. Машина приподнялась ровно настолько, чтобы Кенг мог вылезти. Ослепнув на секунду от яркого солнца, механик замер в изумлении. Перед ним стоял человек в форме дорожного полицейского.

— Эй, начальник, не думаю, что твое руководство одобрит такой метод опроса населения, — начал было Кент, но Макс, а это был он, рывком поднял его на ноги я. прижав к стене, спросил:

— Ты меня узнаешь?

— Не-ет… — тут только Кент понял, что перед ним был тот самый парень с колесом.

И еще он вспомнил, что говорил ему фермер, пригнавший пикап, про зверское убийство на озере. Сопоставив эти факты, Кент пришел к выводу, что тут шутки плохи. Похоже, человек обижен не на шутку.

— Я вижу, ты меня узнал, — удовлетворенно сказал Макс.

— Если вы насчет колеса, то оно готово…

— Еще раз, последний, повторяю, меня интересуют Всадники.

— Ну конечно. Всадники! Они были здесь… Я ремонтировал им мотоциклы…

— Где они?

— Они говорили что-то про горы и… гроб…

— Все?

— Все, все! Я больше ничего не знаю…

— Верю, — сказал Макс, отпуская Кента.

Тот мешком упал к его ногам.

— Я хотел только спросить… они… простите… жена, ребенок…

Лицо Макса скривила судорога. Он резко повернулся к Кенту и. наступив ему на горло ногой, сказал:

— А это, мистер Любопытный, не твое собачье дело! Ты меня понял?

— Да… — просипел Кент.

— Ну вот и хорошо, — Макс убрал ногу. — Будь молодцом. Не скучай.

— Да уж куда уж там… — проворчал Кент, потирая горло.

Про себя он уже решил, что сразу после отъезда сумасшедшего полицейского он немедля закроет мастерскую и уедет в город на неделю. С него хватит приключений. В следующий раз его просто убьют.

Тем временем Макс сел в свою машину и двинулся к тому месту, где Энн впервые повстречала Всадников.

Макс стоял на перекрестке двух основных дорог в этой местности. Полдня прошло в бесплодных поисках. Одни раз по полицейскому каналу раздался голос Мак-Артура:

— Сержант Рокатински! Макс, сынок! Не делай глупостей, возвращайся! Я понимаю, что ты сейчас не в себе, но то, что ты собрался делать, это неправильно! Ты слышишь меня, Макс?..

Макс раздраженно выключил радио. Правда, немного позднее он включил его снова. Полицейский канал мог стать единственным подспорьем в его поисках. Через полчаса появились первые новости. Какой-то патрульный сообщил, что мимо него на большой скорости прошла кавалькада мотоциклистов. И что двигаются они в сторону гор по 36-й дороге. Макс понял, что они пройдут мимо него через пару минут. Именно через это время действительно мимо него пронеслось человек десять мотоциклистов. Макс не спеша выехал на дорогу и, постепенно набирая скорость. двинулся вслед за ними. Мили через две впереди опять показались Всадники. Судя по курткам, это были именно они. Выйдя на прямой участок, Макс включил турбонаддув. Двигатель моментально взревел на два тона выше, и «истребитель», как теперь называл Макс свой автомобиль, стремительно рванул вперед. Несмотря на то, что кавалькада двигалась с довольно внушительной скоростью. Макс в один момент догнал их. Всадники, вовремя заметив догоняющий их автомобиль, предусмотрительно уступили дорогу. Макс рассек строй в стороны и умчался вперед. Нужных людей среди Всадников не было. Обогнав мотоциклистов, Макс миновал мост через реку, тот самый мост, и, притормозив, развернул автомобиль на сто восемьдесят градусов. Выждав несколько секунд. Макс двинулся вперед. Встреча произошла на мосту. Не ожидавшие такого поворота событий. Всадники инстинктивно посворачивали в сторону. Несколько человек красочно отправились с моста в реку вместе с мотоциклами. Двоих Макс подцепил бампером и швырнул об бордюр. Трое, сцепившись мотоциклами. образовали посреди дороги кучу, которую Макс смел в сторону. Но главное было еще впереди.

С Джонни Макс повстречался часа через полтора. По радио прошло сообщение об угоне бензовоза в районе пересечения 36-й я 75-й дорог. Быстро сообразив, чьих рук это дело, Макс направился прямиком в указанное место. Покурсировав в этом районе, он встретил мальчика Джонни. Тот ехал с небольшой скоростью посередине дороги. Макс не спеша догнал его и поехал рядом. Джонни, не обратив вначале внимания на личность водителя, решил немного схамить.

— Проезжай, дядя. Нам с тобой не по пути…

— Ты так думаешь? Мальчик Джонни…

Джонни присмотрелся к водителю и. побледнев, как снег, которого никогда в жизни не видел, выжал до упора газ. Макс одновременно с ним набрал скорость, не отстав ни на фут. Джонни меньше всего хотел сейчас встретиться с Максом Рокатински. Макс как приклеился к мотоциклу Джонни. Несмотря на все маневры последнего, автомобиль держался точно рядом с ним.

В этот момент Макса посетило уже знакомое ощущение. Он вдруг почувствовал себя единым целым с мощным автомобилем. Ощутил его до последнего винтика. Только раньше он был «перехватчиком», теперь он стал «истребителем», и Джонни это почувствовал. Наверное, поэтому он предпочел резко затормозить и вылететь с шоссе в придорожные заросли скрэба, чем продолжать эту безумную гонку. Макс не стал останавливаться. Он потом разберется с мальчиком Джонни. В этот момент по радио передали, что видели двух мотоциклистов недалеко от небольшого кафе на 80-й дороге. На одном из них — какая-то шкура. Да, Джонни подождет. Сейчас он с большим удовольствием встретится с Волком.

До настоящего момента удача сопутствовала Максу. Он безошибочно вычислял местонахождение членов банды. Но главной цели — Волка он пока не достиг. Фортуна на время отвернулась от Рокатински. Так получилось, что Джонни не сломал себе шею и даже не получил сколько-нибудь серьезных повреждений, если не считать того, что колючки скрэба в клочья изодрали его одежду. К тому же он проявил завидную смекалку и не стал горевать по поводу постигшего его несчастья, а сразу бросился к дорожному телефону, оказавшемуся в футах трехстах от места его падения. По телефону он немедленно связался с кафе, где находились Волк с Дружком в ожидании остальных Всадников.

— Что случилось? Да не ори так, я прекрасно слышу! — Дружок отодвинул телефонную трубку от уха. — Говори толком… Что? Где ты сейчас? Жди там!

Дружок бросил трубку и подошел к Волку. Тот вопросительно посмотрел на него.

— Позвонил мальчик Джонни и сообщил, что он только что чуть не наложил в штаны, повстречав нашего знакомого. Рокатински.

— Что ж, хорошо. Покончим с ним сразу и рванем отсюда. Я чувствую, что скоро здесь будет жарко. Он нашел наших ребя́т?

— Нет, не успел.

— Что такое?

— Рокатински вывел его из игры. По крайней мере, на время. Сложность в том, что этот Рокатински сошел с ума и теперь охотится на нас. Он вышиб Джонни с шоссе. Тому просто повезло, что он отделался одним испугом. Что будем делать?

Волк задумался. Земля и так начала гореть у них под ногами. Еще день, от силы два, и за них возьмутся серьезно. Пора рвать когти. Им еще полоумного легавого, одержимого манией убийства, не хватало!

— Поезжай туда, Дружок. Посмотри, что там с мальчиком Джонни. Если он станет нам обузой, то ты знаешь, как поступить. Сделай это ради меня, хорошо? — Хорошо, Волк. Я сделаю это.

Дружок взял свой шлем и вышел на улицу. Через минуту оттуда донесся рев мотоцикла. Дружок уехал. Волк в задумчивости посмотрел на дорогу. Он как бы ощутил родство с хищником, имя которого он носил. Вся его жизнь состояла из нападений на это жирное стадо обывателей и последующего ухода от погони. Красные флажки уже расставляются. Волк вдруг почувствовал, что на его тропе появился достойный противник. Помянув чью-то мать, Волк встал и вышел на улицу. Там он сел на свой «харлей» и, обдав кафе дымом, унесся по дороге.

Через пять минут к кафе подкатил Макс. Да, в этот раз ему не повезло. Он как-то разминулся с Дружком. Видимо, они двигались по разным дорогам. Заглянув в кафе, он узнал, что его «друзья» совсем недавно покинули это место, на радость хозяину, который был в курсе последних событий и сразу смекнул, чем ему грозит визит двух мотоциклистов. Раздосадованный, что птички упорхнули, Макс вышел к машине. Немного подумав, он решил, что неплохо бы было вернуться к мальчику Джонни и справиться о его здоровье. Приняв такое решение, он сел в свой «истребитель», развернул его и двинулся обратно.

Место, где он оставил Джонни отдохнуть на обочине. Макс нашел довольно быстро. Мотоцикл лежал футах в тридцати от дороги. Что-то показалось Максу в этом не совсем нормальным. Вроде как мотоцикл должен был отлететь подальше. Внимательно осмотревшись, Макс открыл дверцу автомобиля и осторожно вылез на дорогу. Сделав несколько шагов к мотоциклу, Макс остановился. Его не покидало чувство опасности, а оно его редко подводило. Рука Макса медленно поползла к пистолету, висящему в кобуре у пояса. Он уже начал вытаскивать его, когда прозвучал выстрел и острая боль пронзила правую ногу. Макс рухнул на шоссе. Пистолет отлетел в сторону. Краем глаза он заметил, как из кустов по другую сторону от лежащего мотоцикла поднялись две фигуры и направились к нему. Макс попытался дотянутся до пистолета. Ему не хватало нескольких дюймов.

Дружок и Джонни подошли к Максу.

— Ну что, легавый? Вот мы и встретились! — торжествующе произнес Джонни.

Дружок молча смотрел на лежащего перед ним полицейского.

— Не ожидал я, что ты так легко попадешься на нашу уловку.

— Ты сукин сын, — прошептал Макс, — тебе гореть в аду…

— Твой дружок уже погорел, — Джонни радостно рассмеялся.

Макс попытался встать, но только застонал от боли.

— Ладно, кончай этот цирк, — бросил Дружок, повернувшись. и пошел к своему мотоциклу, спрятанному в зарослях скрэба.

— Нет. почему же. — возразил Джонни. — Это только начало.

С этими словами Джонни, прихрамывая, бросился к своему «кавасаки». Заведя его со второго раза — сказалось падение, он выехал на дорогу.

— Эй, легавый, поразвлекаемся? — крикнул он, отъезжая.

Дружок молча исподлобья смотрел на происходящее.

Между тем Джонни, отъехав на достаточное расстояние, развернулся и принялся газовать. Макс второй раз попытался дотянуться до пистолета. Ему уже почти удалось сделать это, когда Джонни сорвался с места и помчался прямо на него. В последний момент Макс успел убрать руку, и мотоцикл пронесся всего в паре дюймов от его лица. Джонни вновь отъехал и развернулся. Макс сделал рывок и приблизился к пистолету. Джонни опять принялся газовать на одном месте.

— Эй, Джонни, хватит играть! — прокричал Дружок недовольно.

Джонни сделал вид, что не услышал его, и тронулся с места. Макс почувствовал рифленую рукоятку пистолета у себя в ладони. Джонни стремительно приближался. Макс чуть-чуть приподнялся и прицелился. Прозвучал выстрел, и Джонни второй раз за этот день вылетел вместе с мотоциклом в кусты.

— Ну, ты сам виноват, — процедил сквозь зубы Дружок и тронулся с места.

Он подъехал к лежащему Джонни. Тот был бледен, как молоко.

— Дружок, помоги мне… я, кажется, сломал ногу… — прошептал он.

— Нет. Джонни, — покачал головой Дружок. — Твоя беда в том, что ты никогда не слушался старших…

Пуля, выпущенная из блестящего маузера, пробила маленькую дырочку точно между глаз мальчика Джонни. Почти одновременно с выстрелом Дружка прозвучал выстрел Макса. Пуля просвистела у самого лица Дружка. Тот ответил выстрелом не глядя и, крутанув ручку газа, метнулся по дороге.

Макс попытался встать. Попытка вызвала у него острую боль. Закусив губу, он повторил попытку. На третий раз ему удалось встать, держась за ногу руками. Доковыляв подобным образом до машины, Макс первым делом перевязал ногу. Боль немного утихла. Закончив с первой медицинской помощью. Макс захлопнул дверцу и вывел машину на дорогу.

Он сразу включил турбонаддув, и «истребитель» стрелой рванулся вперед. Дружка Макс нагнал довольно быстро. Тот, видно, надеялся, что полицейский нескоро доберется до машины. Поэтому появление черного автомобиля за спиной явилось для него полнейшей неожиданностью. Дружок прибавил скорость. Передний бампер шел вплотную к заднему крылу мотоцикла. Дружок начал нервничать. Он то и дело оборачивался. Иногда его мотоцикл вилял из стороны в сторону. Именно поэтому первым заметил трейлер, выскочивший из-за поворота, Макс, а не Дружок, хотя ему это было куда нужнее. Именно в этот момент Дружок снова в очередной раз оглянулся на Макса, и последнее, что он увидел в своей жизни, когда опять взглянул вперед, был огромный радиатор трейлера с блестящей надписью «Мэн» поверх решетки. Глаза Дружка от ужаса вылезли из орбит. Шофер трейлера успел только побледнеть, когда мощная «ямаха» Дружка со всей скорости влетела в радиатор трассового грузовика. Мотоцикл вместе с седоком мгновенно втянуло под грузовик, и тот, подпрыгивая всеми своими семью осями, ужасающе заскрипел тормозами. Шофер несколько поздновато опомнился от первого шока.

Макс, сразу заметивший опасность, вовремя отвернул в сторону и, не снижая скорости, обогнул раскачивающуюся на бедняге Дружке машину. Пока трейлер останавливался, Макс успел развернуться и подъехать к нему. По пути он аккуратно объехал то, что осталось от Дружка, и притормозил у кабины трейлера. Бледный драйвер в оцепенении смотрел перед собой. Видно, подобное произошло с ним первый раз в жизни. Макс приветливо помахал ему и прокричал:

— Эй, здорово сработано, приятель! Я бы так не смог!

Драйвер отшатнулся в сторону от Макса, и последнему даже показалось, что тот перекрестился. Макс снова помахал рукой и двинулся дальше. На всю оставшуюся жизнь запомнил этот приветственный жест шофер трейлера. Хотя впоследствии пришлось ему пережить и не такое.

Волк ощущал опасность каким-то своим звериным чутьем. Послав Дружка на помощь Джонни, сам он двинулся совершенно в другую сторону. Всем своим существом Волк чувствовал, что в его жизни настал тот момент, когда на его пути встал некто, кто способен противостоять ему. Они разбудили зверя, и тот начал пожирать их. Слишком беззаботно они себя чувствовали в последнее время. Что-то подобное должно было произойти рано или поздно. В этот момент Волк, поддавшись какому-то безотчетному порыву, направил свой «харлей» в сторону от дороги. Ему захотелось бросить все и податься куда-нибудь на мыс Йорк, чтобы хоть на время забыться, отойти от всего этого. Когда-то давно он вовсю употреблял наркотики. Но в один прекрасный день он понял, что еще чуть-чуть — и он, уподобившись многим своим друзьям, нанюхавшись какой-нибудь дури, со всей скорости влетел бы в фонарный столб. Он подумал тогда, что у него будет другой путь. Именно поэтому он стал главарем самой смелой и жестокой банды на Восточном Побережье Австралии. Их боялись даже копы, иначе почему им пришлось устраивать этот цирк с Пауком в качестве заложника? Одно время Волк даже подумывал о том, чтобы податься в Европу или в Америку, но быстро бросил эту идею. Теперь же им овладевало безотчетное чувство тревоги. Наверное, впервые Волк не знал точно, что ему делать.

Решение пришло к нему позднее. Проболтавшись весь день по окрестностям озера Соул-Лейк, он так и не встретил никого из своей банды. Это окончательно выбило его из седла. Не вернулся даже Дружок, тот Дружок, который всегда молча выполнял самые трудные дела и всегда возвращался. Это было его отличительной чертой. К вечеру Волк проголодался и решил заглянуть в небольшой придорожный бар. Там из вечерних новостей он узнал, что за один день стал из главаря банды Ночных Всадников Волком-одиночкой. Репортеры с телевидения долго обсасывали тему серии загадочных убийств, потрясших некогда тихую округу. Впрочем, пролить свет на происходящее нм так и не удалось. Местные ужасы довольно быстро уступили ужасам международным. Все сильнее разгоралась война на Ближнем Востоке. Миру грозил энергетический кризис. Но это меньше всего волновало Волка в тот момент.

Он принял решение. Решение это было довольно простым. Волк собрался просто исчезнуть. Раствориться в бескрайних просторах Австралии. Сейчас, когда он в одно мгновение лишился своей банды, ему было уже трудно противостоять всей полиции. А в том, что они не преминут воспользоваться сложившейся ситуацией, Волк нисколько не сомневался. Легавых он знал достаточно хорошо.

В качестве пути отступления он избрал самый непредвиденный, а значит, самый безопасный для него. Волк решил прорываться через Кэтрин-Спринге, где его меньше всего ожидали увидеть…

Волка подвела чистая случайность. Когда он пулей проносился через Кэтрин-Спрингс, в трехдневный патруль как раз заступил Олаф со своим напарником Франки. Увидев промелькнувшего на бешеной скорости мимо патрульной машины мотоциклиста, Олаф сперва решил было преследовать его, но через минуту передумал.

— Пустая трата времени, Франки. — сказал он. — Все равно у нас нет подходящего «перехватчика». Короче, нет Рокатински. Но у этого парня еще есть шанс повстречаться с ним. Попробуем вот так.

С этими словами Олаф включил радио.

— Говорит третий. Говорит Олаф Риткин. Волчья шкура только что проследовала через Кэтрин-Спрингс по направлению к станции Маленький Иерусалим. Повторяю…

Франки в недоумении посмотрел на своего товарища. Закончив сообщение, Олаф объяснил:

— Надеюсь, что тот. кто должен был услышать, услышал.

Олаф замолчал. Полицейские сидели в полнейшей тишине. Время от времени кто-нибудь из них смотрел на часы. Ровно через двадцать минут с той стороны, откуда приехал Волк, послышался нарастающий рев двигателя.

Олаф предостерегающе поднял палец, хотя Франки и не думал шуметь. Да и вряд ли бы у него это получилось, потому что через минуту из-за поворота вылетел знакомый черный «истребитель» Макса и рев его двигателя заполнил все пространство вокруг. Макс шел на форсированном режиме, выжимая из машины все, на что та была способна. Секунда, и только красные габаритные огни мелькнули где-то вдали.

Макс сразу понял смысл сообщения Олафа. Перед этим он целый день потратил на бесплодные поиски Волка. Тот как в воду канул. Мысленно поблагодарив друзей, Рокатински бросился в погоню. В нем вновь проснулся азарт. Он перестал быть полицейским. Он был «истребителем», единственной целью которого было отомстить за друга, жену и сына. Что будет потом, его не интересовало.

Проскочив Кэтрин-Спринге, Макс вылетел на знакомую дорогу, ведущую к Маленькому Иерусалиму. Ветром пролетев десять миль. Макс увидел поворот на дорогу Анархии. Что-то дрогнуло у него в груди. Он почувствовал, что Волк может быть только там. Что ж. почему нет? Там все началось и там, быть может, закончится. Макс снизил скорость и осторожно двинулся к месту, где он впервые столкнулся с силой, отнявшей у него все.

Волк проскочил город, ставший камнем преткновения для него, не снижая скорости. Благо время было позднее и улицы были пустынны. Единственное, что ему не понравилось. так это то, что он нарвался на патруль. Но, к счастью, все обошлось. Легавые либо не успели сообразить в чем дело, либо им просто стало лень. Отъехав миль десять от ненавистного города, Волк увидел указатель: «Дорога Анархии»! Название было вполне в его духе, и он, не колеблясь, свернул. Он не знал, что приближается к месту гибели Паука. Если бы знал, то скорее всего проехал бы дальше — Волк был несколько суеверен. Но он только инстинктивно снизил скорость.

Миновав печально известный поворот. Волк увидел перевернутый автомобиль — еще одна жертва дороги Анархии. Он притормозил. Авария, судя по всему, произошла совсем недавно. Одно из колес еще продолжало медленно вращаться в воздухе. Волк заглушил двигатель и слез с мотоцикла. Оставив «харлей» на дороге, он спустился к автомобилю. У него был конкретный интерес. Горючее в баке его «харлея» подходило к концу, и возможность пополнить запас, не светясь на бензоколонке, вполне устраивала Волка.

Водитель лежал около машины, видимо, вылетев через лобовое стекло. Его голова была расколота подобно яйцу. Он был мертв, по крайней мере, уже минут пять. Потрогав на всякий случай ногой труп, Волк подошел к бензобаку. Ему повезло. При падении бак только слегка треснул, и теперь из него на землю стекала струйка бензина. Если поторопиться, то вполне можно успеть набрать канистру.

В этот момент наверху на дороге послышался рев двигателя. Взвизгнули тормоза, раздался глухой удар, рядом с Волком рухнул его любимый «харлей». Увернувшись от тяжелой машины, с грохотом врезавшейся в лежащий автомобиль, Волк стукнулся затылком об какую-то железку.

Придя в себя, он было рванулся в сторону, но выстрел и фонтанчик земли остановили его.

— Оставайся где стоишь! — раздался сверху голос Макса.

Не сводя своего кольта с Волка, он принялся осторожно спускаться с откоса, стараясь не ступать на раненую ногу. Подойдя к замеревшему Волку, он произнес:

— Вот мы и встретились. Ведь ты именно этого хотел?

— Ты настырный, Рокатински, — ответил ему Волк, — Как ты нашел меня?

— Друзья помогли.

Макс отстегнул от пояса наручники и бросил их Волку. Тот сразу поднял их и хотел надеть на руки.

— Не туда, — остановил его Макс, — одень на ногу.

Волк с удивлением посмотрел на Макса, но подчинялся. Когда один браслет защелкнулся на лодыжке. Рокатински неожиданно наотмашь ударил Волка по лицу. Тот не удержался на ногах и упал на землю. Макс тотчас схватил наручники и потащил Волка к лежащему автомобилю. Там он пристегнул Волка к бамперу.

— Что ты задумал, козел? — крикнул Волк.

— Сейчас узнаешь. — ответил Макс, заглядывая в кабину.

— А ты молодец, Рокатински! — неожиданно сказал Волк. — Ты довольно быстро избавился от своих легавых комплексов и стал настоящим мужчиной…

— Заткни свою пасть!

— Нет, правда! Ты долго трахался со своими законами. А я на них насрал! Ты слышишь? Насрал!

— Я слышу, Волк. У тебя понос. Погоди, тебе еще представится хорошая возможность наложить в штаны, — с этими словами Макс достал из кабины ящик с инструментами.

— Ты быстро усвоил урок, Рокатински! Ты делаешь успехи.

— У меня достойные учителя. Сейчас ты убедишься в этом.

Макс достал разбитую фару и подставил ее под струйку бензина. Под этой импровизированной плошкой он поставил свою зажигалку. Это была хорошая бензиновая зажигалка, которую ему подарила Энн. Ее маленькое пламя нервно трепетало на ветру.

Волк начал понимать, что задумал Макс.

— Ты что, спятил?! — заорал он. — Немедленно прекрати!

— Не более, чем ты, когда сжигал живьем Кота. Теперь слушай и не перебивай. У тебя мало времени. Как видишь, я хорошо усвоил твои уроки. Можешь мной гордиться. Есть только маленькая разница между нами — я даю тебе шанс.

Макс швырнул Волку ножовку, которую нашел в инструментах.

— На, возьми. Здесь все взлетит на воздух минут через пять. Чтобы перепилить наручники, у тебя уйдет минут десять. Я лично советую пилить ногу. Это гораздо быстрее. Может, тебе повезет. Не буду мешать. Счастливо оставаться.

С этими словами Макс повернулся и пошел наверх к дороге. Вслед ему неслось:

— Ты сукин сын, Рокатински!.. Мы еще встретимся! Здесь или в аду, но встретимся!.. А-аааааа…

Макс, не обращая внимания на крики Волка, сел за руль автомобиля. Взревел двигатель, и Макс тронулся вперед. Отъехав за поворот, он услышал глухой взрыв. В звездное небо взметнулось пламя. Макс прибавил скорость. С Ночными Всадниками было покончено.

Домой Макс возвращаться не стал. Его больше ничего не связывало с этой местностью. Рокатински направил свой автомобиль на Юг, к морю. Где-то за спиной полыхал огонь. Впереди — пустота. Но жизнь щедра на сюрпризы. Она преподносит их даже тогда, когда, казалось бы, ничего более страшного случиться не может.

На следующий день Кэтрин-Спрингса не стало…