Безымянные боги

Глава 25

Как только он переступил порог дома, на него обрушился настоящий ураган — разъярённая Сияна и не подумала пожалеть о том, что его выгнали из сотни, зато размолвка с Цветавой, похоже, грозила ему скорой погибелью от удара скалкой.

— Ты где ещё шлялся половину дня? — гневно уперев руки в бока, поинтересовалась вдова.

— Гулял, — буркнул Ждан. — Где Цветава?

— Гулял, значит. А пивом от кого разит так, будто он с бродягами всё до последнего медяка пропил?

— Ничего я не пропил! — разозлился Ждан. — Я что, должен тебе обо всём рассказывать?

— Судя по тому, что ты творишь в последние дни, тебя вообще на цепь сажать пора, иначе начнёшь людей кусать.

— Скажешь тоже. Куда Цветава подевалась?

— А она не хочет с тобой разговаривать!

— Давай это мы сами решим.

— Ты уже нарешал так, что теперь вовек не разобрать. Чем девку обидел? Она, как пришла, только плачет да молчит.

— Плачет?

— Плачет-плачет. Из-за тебя, остолбня.

— Да, ничем я её не обижал! Меня из сотни выгнали, а её в Вежу отсылают. Вот и весь сказ.

— Погоди. Вы же дочку княжескую спасли.

— Дочку спасли, а себя под батоги подвели. Где она?

— Там, — Сияна кивнула на дверь в свою светёлку.

Ждан тихонько отворил дверь и вошёл в комнату, он старался ступать тише, но половицы предательски скрипнули, и сидящая на лавке у окна Цветава обернулась. Глаза у девушки распухли от долгих слёз, нос покраснел и, а губы дрожали, то ли от злости, то ли от обиды. При виде Ждана лицо её исказилось от злости, и она глухо произнесла:

— Уходи. Видеть тебя не могу, трус!

Кровь ударила Ждану в голову, но он неимоверным усилием воли сдержался и выдавил:

— Уйду. Только одно скажи…

— Нет!

— Что «нет»?

— Всё — нет! Не хочу с тобой никаких дел иметь! Всё равно предашь и в сторону вильнёшь!

— Да перестань ты кудахтать будто курица! — не выдержал Ждан. — Я к тебе по делу пришёл…

— Нет у нас с тобой больше дел! И знаешь что? Вот, возьми!

Цветава сорвала с руки обруч и, хорошенько размахнувшись, швырнула в Ждана, по всей видимости, метя прямо в голову, но он успел перехватить кусок меди на лету и зло выпустил воздух сквозь зубы. Ну и что ему делать? Хотел поговорить, так вдвоём навалились, продохнуть не дают. Хуже душегубов.

— Я спрошу, — медленно проговорил он. — А ты ответ дай, мне важно это.

— Не пойду! Ни за какие подарки не пойду!

— Чего? — оторопел Ждан. — Куда не пойдёшь?

— Как куда? Ой…

Ждан никогда не видел ещё, чтобы лицо из бледного так стремительно становилось красным, будто кто-то невидимый свёклой его натёр.

— Давай ещё раз попробуем поговорить, — тщетно пытаясь понять, отчего покраснел он сам, выдавил Ждан.

— Давай, — почти шёпотом откликнулась девушка.

— Ты знаешь таких, Велимира и Некраса? Один чернявый с сединой, а второй рыжий и зубоскалит по поводу и без?

Цветава посмотрела на него диким взглядом и кивнула.

— Откуда знаешь?

— Они с волхвом Твёрдом всегда рядом ходят. А ты откуда о них проведал?

— Не я. Они, похоже, и обо мне, и о тебе сами проведали и сюда заявились. Сегодня меня подстерегли и… в общем, мы теперь не одни тут.

Лицо девушки осветилось улыбкой.

— Значит, не оставил нас отче.

— Не оставил. Он сам, похоже, лиха хлебнул в Богораде.

— В Богораде? Значит, всё, что ты слышал…

— Похоже, что не всё. Они мне совсем другую сказку рассказали.

— Что?

Ждан пересказал ей всё, что услышал от подручных волхва, опустив детали знакомства и другие ненужные мелочи. К концу рассказа радость Цветавы слегка поутихла, зато от слёз не осталось и следа.

— Значит, нельзя мне в Вежу? — переспросила она.

— Если им верить, там дела ещё похуже, чем здесь.

— А нам теперь что делать?

— То же, что и собирались. Надо понять, как колдуны собираются завладеть самосветным камнем. Не будут же они прорываться в детинец силой, там чуть ли не два десятка волхвов.

— Может, они так долго сидят у тиуна в доме потому, что подземный ход к столпу роют?

— А землю куда девают? У тиуна во дворе должен уже целый курган вырасти.

— Тогда подкупили кого-то.

— У них и без подкупа помощников хватает. Найдём этого неуловимого беса, который татуировки дозорным наносил — поймём, как они к самосветному камню решили подобраться.

— А когда найдём, что делать будем? Государь мёртв, Твёрд в бегах, а четверым десяток чародеев не по зубам.

Ждан только отмахнулся горестно. Совсем всё не так пошло, как задумывалось. Теперь и останавливаться нельзя, и вперёд идти опасно стало.

— А если к князю пойти? — предложила Цветава. — Мы же ему дочку вернули.

— А он нас прямо расцеловал за это.

На улице залаяла Жужка, и тут же кто-то постучал в дверь. Ждан с Цветавой переглянулись и не сговариваясь потянулись к оружию — девушка к мечу, у бывшего десятника под рукой оказался только нож. Ничего, в доме отбиться хватит, а там посмотрим.

— Добрый день, хозяюшка! — раздался за дверью зычный голос. — А постояльцы твои где?

— Отдыхают, — сразу откликнулась Сияна.

— Буди, — решительно приказал второй голос. — Князь их зовёт.

Ждан снова посмотрел на Цветаву, та в ответ только руками развела. Так, их и застала Сияна — всклокоченных, с оружием в руках, готовых к бою. Вдова сделала страшные глаза и велела привести себя в порядок потому, что, похоже, и вправду от князя пришли.

Их ожидали двое дюжих стражников, судя по кафтанам из личной охраны самого князя. Они поздоровались довольно учтиво и вручили Ждану грамоту запечатанную личной печатью князя-воеводы. Сломав грамоту Ждан прочитал что: «Бывшему десятнику пограничного дозора Ждану из чуди и дозорному из Вежи Цветаве, явиться в палаты княжьи в день сей же». При этом выражение лиц стражников говорило о том, что отказ принят не будет, так что пришлось Ждану быстро переодевать рубаху, морщась от боли в растревоженном плече и поминая про себя недобрым словом не в меру старательных подручных Твёрда.

Их сопроводили до самого княжеского терема, а после передали следующей паре хмурых стражников, которые должны были довести гостей до самого князя.

Ждан, пока шёл по терему, всё пытался найти следы недавнего пожара, но ничего подобного не заметил везде было чисто, гарью не пахло, разве что некоторые венцы на срубах были светлее других.

Князь ждал их за столом, заваленным какими-то грамотами, депешами и невесть ещё какими бумагами; увидев, кто пришёл, он улыбнулся и поднялся навстречу гостям.

— Здравствуй, Ждан, — поприветствовал он бывшего десятника. — И тебе… Цветава здравствовать.

Гости вежливо поклонились князю и застыли, не зная, что делать дальше.

— Что же вы стоите, гости дорогие? — снова улыбнулся князь. — Садитесь скорее, разговор у нас долгий получится.

Ждан осторожно опустился на резную лавку, Цветава села рядом, а князь устроился в кресле с высокой спинкой.

— Всё ли у вас спокойно? Всем ли довольны? — спросил князь, рассеяно перебирая какие-то бумаги.

— Благодарствуем, княже, всё у нас тихо да спокойно, — ответил Ждан.

— А что ж ты не расскажешь, что тебя из сотни выгнали?

— А что тут рассказывать, княже? По твоему указу и выгнали. Если ты так рассудил, то значит есть причина.

— Наглец, — рассмеялся Светан. — Но не трусишь, и то ладно. А я вас обоих не лясы позвал точить, а дело предложить.

Ждан и Цветава молча посмотрели на князя, ожидая продолжения.

— Дочь мою вы спасли?

— Так и есть, княже.

— Так, она теперь никого кроме вас знать не желает. Говорит: «Ждан меня спасая, медведя голыми руками задушил, а Цветава меня на руках носила». Такой крик подняла, всех нянек по углам разогнала, страже покоя не даёт. Неужто так и было?

— Не было, княже. Об того медведя я меч испортил.

— Значит, был медведь?

— Был, княже.

— А ты что скажешь, девица? — обратился Светан к спутнице Ждана.

— Княжна ноги белые сбила в дороге, вот я её на спине и тащила.

Князь задумался, но вскоре продолжил:

— В общем, хочет Ладославушка, чтобы вы оба при ней были денно и нощно. Никому больше не доверяет. Примите оказанную честь?

— Как скажешь, княже, — поклонился Ждан.

— А сам что? Не желаешь княжескую дочь сторожить?

— Не в том дело. Мы дозорные, наше дело нечисть в горах выслеживать да вести, в крепость приносить, а гриднем[1] быть, тут другое требуется и смекалка нужна иная.

— Ничего, как я погляжу, смекалки у вас хватает. Будете при княжне находиться и головой за неё в ответе будете. Ясно?

— Ясно княже, — ответили оба.

— Вопрос у меня, княже, — вскинулась Цветава. — Мне в Вежу велено возвращаться…

— О том не думай, — отмахнулся князь. — Уже решено всё.

— Княже… — начал Ждан.

— Говори уже, — нетерпеливо перебил Светан.

— Ранен я. Тот самый медведь и поранил.

— Тяжело?

— Правое рамо[2] изорвал.

— Рука цела?

— Цела, но ещё пару седмиц меч я держать не смогу, да и нет у меня больше меча.

— Пойдёшь к Красимиру, волхву-травнику, он тебе даст всё, что нужно. Потом к идите в оружейную. Дядька Горислав вам обоим выдаст всё, что полагается. Ещё что-то нужно?

— Нет, княже.

— Тогда сегодня идите. А завтра в палаты перебирайтесь, куда вам покажут.

Они поклонились и покинули княжеские покои. Давешние стражники проводили их до покоев волхва Красимира, который лечил всю княжескую дворню, тот снял с раны повязку, обругал Ждана за то, что тот сразу не пришёл, даже не задумавшись о том, что обычному дозорному в княжеские палаты путь закрыт. Потом достал какие-то притирки, мази, бутылочки со снадобьями. Налил жидкости из бутылочек в плошку, досыпал остро пахнущего порошка, перемешал тщательно и велел выпить. На вкус снадобье оказалось не таким уж гадким, лишь сильно отдавало травами. Затем пришла очередь раны, волхв нанёс толстый слой мази, наложил чистую повязку и со скорбным выражением на лице заявил, что рана к завтрашнему дню затянется, но останется шрам и попенял, что надо было сразу к нему приходить. Ждан, который ничего против шрама не имел, поблагодарил волхва, тот в ответ только отмахнулся.

Дальше они уже вместе пошли к дядьке Гориславу. Тот их, похоже, уже давно ждал и выложил на стол одинаковые, подогнанные под их размер суконные кафтаны, шапки с опушкой, две пары сапог, сумки-ташки и остальную мелочь. Потом пришла очередь оружия. Вместо мечей им выдали сабли в ножнах с серебряной чеканкой и такие же кинжалы. Ждан чуть выдвинул саблю из ножен — клинок блеснул коленчатым узором.

— Это что же, харалужная сталь? — ошарашено спросил он.

— Ну, так вы теперь не за упырями бегать, а в княжеских палатах службу нести будете, — ухмыльнулся дядька Горислав.

— Это же сколько такая сабелька стоит? — задумчиво произнесла Цветава.

— Лучше не теряй, тогда и думать не придётся, — посоветовал оружейник.

Всё полученное они уложили в тюк и уже без сопровождения пошли обратно в слободу.

— Странно это, — после долгого молчания подала голос девушка. — Ты не думаешь. Что нас как-то сильно не вовремя княжеская дочка захотела возле себя видеть?

— Удивляюсь, что она вообще о нас вспомнила, — откликнулся Ждан. — Всю дорогу ведь ныла, как ей плохо.

— Вот, тот и оно. С чего это мы с ней милыми друзьями стали?

— А если нас кто-то спеленать решил?

— Как это?

— Привязать к княжне, чтобы мы и шага лишнего ступить не смогли и всегда под надзором были.

— А дальше что?

— А дальше, он просто выполнит то, что задумал, а мы и пикнуть не сможем.

— Думаешь, тиун язык подложил?

— Непохоже. Будет ещё князь у тиуна спрашивать, кто должен его дочь охранять. Тут всё хитрее обставлено.

— Ты что же думаешь, что сам князь в чёрном капюшоне ходит и татуировки простым дозорным делает? — догадалась Цветава.

— А если и та? Кто на него подумает? Можно с ног сбиться, но на князя не подумать. А почему ведьму в палатах не заметил никто? Там же целая дружина волхвов. А почему никто кроме нас с тобой княжну не искал?

— Если так, то недолго нам эти кафтаны носить. Положат нас скоро на погребальный костёр, а то и прикопают где-нибудь в канавке.

— Если будем ушами хлопать, обязательно так и будет, но я не собираюсь так просто дать себя убить.

— А если потравят нас? Обставят всё, будто княжну хотели извести, а мы её спасли.

— Сразу никто травить нас не будет, иначе бы не звали в палаты у всех на виду. Надо не ждать, пока нас на плаху потащат, а найти подтверждение того, что князь за изменой стоит.

— А если не найдём?

— А если не найдём, придётся бежать. Тут нам жизни уже не дадут.

— Может, у волхвов помощи попросить?

— Я не знаю кому верить, а кому нет. Разве что отче Явор нам помочь сможет, но кто нас к нему пустит? Тем более после того, как он у меня эту книгу запретную нашёл.

— Выходит, опять ждать?

— Посмотрим, что Велимир с Некрасом на подворье Акима разведают, а сами князем займёмся.

— Как бы самим в изменники не попасть.

— Поздно нам уже бояться, теперь кто первый успеет, тот и жить дальше будет.

[1] Гридень — телохранитель князя

[2] Плечо