Беззвучная нота

ГЛАВА 26

Зейн

Дождь хлещет по лобовому стеклу быстрее, чем дворники успевают его отгонять. Я замедляю ход машины.

Что за дерьмовая буря.

И я не имею в виду погоду.

Я потерял Грейс, и теперь она может быть неизвестно где.

Сердито бью кулаком по рулевому колесу. После того, как она сбежала, я намеревался сесть в машину и погнаться за ней, но высокотехнологичная машина Датча отказалась заводиться и настояла, чтобы мне нужен ключ. Поскольку я открыл его грузовик с помощью пароля, ключа не было.

К тому времени, как я нашел способ обойти эту противоугонную сигнализацию и завести машину, было уже поздно. Грейс исчезла.

Что опасно.

На свободе разгуливает убийца.

Дела с «Благодарным проектом» стали хаотичными, но я не забыл, что кто-то испортил тормоза у машины Грейс. Я не забыл, что она не могла спать из-за страха, что убийца вернется. Я не забыл предупреждение отца о людях, с которыми мы связались.

Славно больше нет.

Но настоящий убийца где-то рядом.

И у меня есть смутное подозрение, что они выжидают подходящего момента для удара.

В динамиках автомобиля раздается гудок. Я отвожу взгляд от дороги, изучая гигантский интерфейс на панели приборов, пока он звонит на телефон Грейс. Через мгновение автоматический голос говорит мне, что я должен оставить сообщение.

— Чёрт возьми, — на этот раз я бью по рулю сильнее.

На приборной панели тут же загорается звонок от Датча.

Стиснув зубы, готовлюсь к резкой критике и принимаю вызов.

Но голос Датча спокоен, когда он говорит:

— Где ты?

— Направляюсь домой.

— С Грейс?

— Грейс… — я прочищаю горло. — Я один.

Со стороны Датча раздается резкий шепот, а затем мой близнец говорит:

— Короткий вопрос: ты знаешь, что большинство медовых месяцев проходят в отеле? — У меня перехватывает дыхание. — Есть ли причина, по которой ты решил забрать мою машину? — добавляет Датч.

Я бью по тормозам, моя грудь врезается в руль с силой валуна. Я кашляю.

— Я буду ездить на Ламбо, пока ты не отгонишь мой грузовик на мойку.

— Все ли…?

— Ага.

— Ой.

— Кейди разочарована в тебе. — Он делает паузу. — Она хотела, чтобы я передал это.

Я могу представить, как моя невысокая невестка сверлит взглядом телефон, пока Датч читает мне нотацию. Но это звучит очень мило с ее стороны. Если я правильно помню, Кейди потеряла свою V-карту Датча на кухонном столе рядом с сэндвичем.

— Это было не идеально, — признаю я.

Датч ждет.

Я больше ничего не говорю.

— Ты в порядке, братан?

Фразы «мы облажались» и «я облажался» сейчас применимы ко мне, так что да. Я чертовски в порядке.

В тишине Датч бормочет:

— Слушай, я не согласен с Кейди. Вы двое сделали то, что должны были сделать. Предпочел бы я, чтобы ты сделал это у Финна? Да, но это все равно хорошо.

Нет. «Все хорошо» — это когда я отвожу жену домой, держу ее за руку, время от времени подношу ладонь к губам, чтобы поцеловать ее. Это когда она улыбается мне, пока мы спорим о том, кто контролирует музыку, — конечно, я бы настоял, чтобы она включила наш последний сингл. Я бы поддразнивал ее тем, что она живет в дни без интернета, а она бы поправила меня, перечислив все ныне неработающие сайты социальных сетей, которые были популярны раньше.

Вместо этого я один.

Убогий.

И я все еще чувствую запах духов Грейс, что делает все еще хуже.

Датч улавливает мою мрачность, потому что спрашивает снова.

— Зейн, ты уверен, что все в порядке?

— Увидимся дома.

Я завершаю разговор.

Я хочу выпить.

Черт, я хочу выпить с самой свадьбы. Каждый день нашего брака был стрессом.

Я бы уже давно ушел в запой, но Грейс не нравится, когда я пью. Плюс, она предпочитает вкус вина, когда мы целуемся.

Все это означает, что я теперь почти не прикасаюсь к этой штуке.

Заставив себя сосредоточиться на других вещах, я возвращаю машину на дорогу.

Откуда Датч уже узнал обо мне и Грейс? Достаточно секунды, чтобы вспомнить нашего дружелюбного соседского шантажиста. Следовало бы догадаться, что сплетни уже распространятся. Заниматься любовью с Грейс так близко к Redwood Prep было почти приглашением для Джинкс посеять хаос.

Но даже так я об этом не жалею.

Жалею ли я о том, что сказал потом?

Да, черт возьми.

Эта часть.

К тому времени, как наступит наша первая годовщина, я постарею на десять лет. Если мы вообще доживем до этой отметки.

Я думал, что брак все облегчит. Думал, что моя любовь к Грейс в конце концов ее измотает. А если нет, то секса должно быть достаточно, чтобы заставить ее вернуться. Но потрясающий секс не помешал всему взорваться у меня на глазах. И его недостаточно, чтобы спасти брак. Если я не избавлюсь от этого гигантского клина между нами, забудьте о месячной годовщине.

Я теряю Грейс навсегда.

Приехав домой, паркуюсь в гараже и вхожу в дом, звоня Грейс по телефону. На этот раз оставляю голосовое сообщение.

— Грейс, не будь такой. Дай мне хотя бы знать, где ты и в безопасности ли ты.

Раздается звуковой сигнал голосовой почты.

Смущающе.

Эта женщина заставляет меня умолять ее, как идиота.

На грани, я плетусь в винный погреб и хватаю бутылку с самой нижней полки, не заботясь о том, что она из маминой винтажной коллекции. Пью прямо из горлышка, когда раздается звонок в дверь.

Сердце колотится, я бегу в фойе, думая, что Грейс могла забыть ключи. Звук дождя, хлопающего по крыше, становится громче, когда дверь открывается, и появляется курьер.

Разочарование быстрое и жестокое. Я не пытаюсь скрыть свое кислое выражение лица, оглядывая курьера с ног до головы. Он одет в забрызганные дождем брюки цвета хаки и серую рубашку под пластиковым плащом. Черная кепка низко надвинута на его голову, придавливая черные волосы до подбородка. Молния сверкает позади него, освещая стройную фигуру, словно прожектор.

Я не удивлен его присутствием. С тех пор как Виола и Кейди переехали к нам, они занимаются интернет-шопингом, как будто это олимпийский вид спорта. Я, наверное, мог бы построить форт из всех коробок, которые бросают в сарае.

Я автоматически протягиваю ему руку, чтобы забрать посылку.

Моя ладонь висит в воздухе.

Ожидаю.

Проходит секунда.

Вместо того чтобы вручить мне коробку с косметикой, навести порядок на полках или заняться какой-нибудь ерундой, которую Кейди и Виола увидели в социальных сетях, в дело вступает курьер.

Беспокойство вцепляется в меня, обостряя мое внимание. В мгновение ока я снова его осматриваю. Черная кепка. Длинные черные волосы.

Опущенная голова. Плащ-дождевик.

Кроме…

Прямо под воротником его форменной рубашки видна черная линия.

Как будто татуировка выползает из его груди.

Парень делает еще один шаг ко мне.

В вечернем небе раздаются раскаты грома.

Я отступаю назад и опускаю взгляд на его руки.

Они очень бледные.

Но меня это не задевает.

Дело в том, что эти руки пусты.

Он здесь не для того, чтобы приносить посылки.

Время замедляется, пока не становится ползучим, вялым и густым. Незнакомец тянется за чем-то под пальто, его мускулы подтянуты, а движения настолько отработаны, что я знаю: что бы ни случилось, оно закончится, прежде чем начнется.

Я реагирую неуклюже, отступая назад. Это инстинктивно. Остатки инстинкта выживания, восходящие к временам, когда людям приходилось охотиться на монстров вдвое больше их.

Изнутри дома доносится шум. Что-то вроде поворота дверной ручки. Стук шагов.

Кто-то входит из гаража.

Грейс?

Я мысленно возвращаюсь в тот кошмарный момент, когда у Грейс отказали тормоза, и она потеряла управление на шоссе. Помню, как черная машина появилась из ниоткуда и врезалась в нее, раздавив металлический каркас ее грузовика, словно жевательную резинку. Я чувствую привкус крови, которая затопила мой рот, когда я прикусил язык, наблюдая, как ее машина съезжает с дороги.

Нет. Больше не будет. Больше никогда.

Меняя стратегию, хватаюсь за ручку и пытаюсь не пустить курьера, но он бьет рукой по двери, удерживая ее открытой.

Шаги приближаются.

Мое сердце сжимается в кислотных тисках.

Я оглядываюсь назад, как идиот, переводя взгляд с жуткого курьера на человека, который, как я очень надеюсь, не Грейс.

Краем глаза чувствую движение. Курьер пользуется моей рассеянностью. Его рука скользит под пальто как раз в тот момент, когда Финн бежит к нам.

Руки брата отбрасывают меня в сторону. Я ударяюсь бедром о богато украшенный стеклянный столик, который Кейди украсила глупыми музыкальными безделушками и фотографией в рамке с одного из наших концертов.

Рама теряет равновесие. Она дважды качается вперед и назад, прежде чем отдаться гравитации и рухнуть на землю. Я слышу грохот за секунды до того, как по дому разносится еще один раскат грома.

Поморщившись, я поднимаю взгляд.

Финн передо мной, колени слегка согнуты, а руки подняты в боевой стойке. У курьера одна нога в доме, а другая на крыльце. Он наклоняет голову в сторону, позволяя свету осветить нижнюю половину его лица. Он чисто выбрит, но это все, что я могу о нем сказать.

Его рука медленно отстраняется от того, к чему он тянулся.

Плащ-дождевик надевается на место.

Поднявшись на ноги, я присоединяюсь к брату у двери. Я не могу помочь с одной рукой на перевязи, но, между мной и Финном, это три руки. А три руки лучше, чем две.

Напряжение в плечах незнакомца спадает, и он хрипло смеется.

— Извините. Не тот дом.

В его словах чувствуется намек на акцент, напоминающий мне сильный акцент Финна, когда отец привел его домой после его первой поездки с извинениями: «Извините, я чуть не убил мать и ее детей, водив машину в нетрезвом виде».

Мои брови поднимаются, когда курьер убегает обратно в ночь. Вскоре двигатель урчит, оживая, и две фары пронзают мокрый снег.

Финн выпрямляется и оглядывает меня.

— Ты в порядке?

Я киваю, мои глаза прикованы к улице, пока изучаю подъездную дорожку. Квадратный грузовик доставки с ревом проносится по улице, срезает угол и исчезает из виду.

— Кто, черт возьми, это был?

Финн напрягает челюсти.

— Не курьер.

— Это было очевидно.

Я вздрагиваю, перенося вес с одной ноги на другую, чувствуя пульсацию в бедре.

Острый взгляд Финна улавливает мое выражение.

— Ты ранен?

— Стеклянный стол немного пострадал, но я выживу. Нам нужно позвонить Датчу. Скажи ему, чтобы изменил маршрут. Я не думаю, что девочки будут в безопасности здесь сегодня вечером. Может, лучше отвезти их в домик у озера.

— Где еще меньше безопасности?

— Как ты думаешь, наша охрана на входе и несколько камер смогут остановить этого парня, если он вернется?

Финн сверлит дыру в полу. Это самое раздражающее, что я видел с тех пор, как… ну, сегодня утром. Между нами говоря, я могу действовать Финну на нервы с точностью, и я нахожу это лично полезным. Но могу сказать, что происходит что-то большее, чем просто раздражение моими предложениями.

— Как ты узнал, что с ним что-то не так? — спрашиваю я, следя за лицом Финна в поисках подсказок.

Он пожимает плечами.

Я жду большего.

Больше он ничего не говорит.

Я тщательно обдумываю свои следующие слова, размышляя о том, как лучше всего заставить Финна говорить. Что-то в том, что он сделал у двери, терзает меня. Не могу избавиться от ощущения, что мой брат что-то скрывает.

— Когда ты сегодня вернулся домой? Почему ты не воспользовался входной дверью?

Финн сужает глаза до щёлок.

— Я позвоню Датчу. — Я кладу руку ему на плечо.

Он поворачивает шею, глядя на меня. Моя решимость, должно быть, видна на лице, потому что Финн выпаливает раздраженное объяснение.

— Шел дождь, поэтому я пошел через гараж, но кто-то оставил дверь открытой. — Он бросает на меня выразительный взгляд, и я смущенно сглатываю, потому что всегда забываю запереть эту дверь. — Сначала я поднялся наверх, но услышал твой голос. Что-то подсказало мне проверить, что происходит. Я изменил направление и увидел, как ты смотришь на кого-то снаружи.

— Ты увидел, как я пялился, и просто… понял, что этот парень — гад?

— Где твоя жена? — Его выразительный взгляд говорит мне, что он намеренно меняет тему и одним махом выводит меня из себя.

— Я иду наверх, — ворчу я. Проходя мимо Финна, делаю первый шаг и оглядываюсь.

Финн смотрит на входную дверь, его губы сжатые в тонкую линию, а ноздри раздуваются.

Он определенно что-то знает.

Но сейчас я ничего не могу сделать, кроме как набраться терпения. Я слишком хорошо знаю своего брата.

Финн будет защищать нас всех ценой своей жизни…

… И он не заговорит, пока не будет готов.