Библейская истина в современном мире

Видя, как секулярное общество воздействует на нашу веру, мы вынуждены самым серьезным образом рассмотреть вопрос о том, как, живя в секулярном мире, поддерживать ее. Как нам, адвентистам, поддерживать прочную связь с Богом, если наши соседи, друзья и даже члены семьи ведут жизнь, всецело подчиненную секулярным интересам? Хотя в библейские времена на земле не существовало абсолютно секулярной среды, в Библии есть повествования о том, как тот или иной персонаж отвечал на резкие выпады в отношении своей веры, — эти рассказы помогут ответить на поставленный нами вопрос. Закончив «вавилонские университеты», Даниил стал первым человеком при вавилонском дворе. Культура и религия, исповедуемая этим двором, были ему не только совершенно чужды, но и абсолютно враждебны. Рассказывая о том, как среди многих искушений Даниил хранил свою веру, Елена Уайт отмечает несколько довольно интересных моментов. (См. «Пророки и цари», с. 479-490.) Примерно в такой же ситуации находился и Иосиф, когда жил в Египте: условия были примерно те же самые — одиночество в чуждом обществе. Елена Уайт описывает, каким образом, находясь в темнице или при дворе фараона, Иосиф поддерживал свою веру (см. «Патриархи и пророки», с. 213-233). Говоря о том, как отвечать на вызов, брошенный нашей вере, Елена Уайт приводит особенно интересный пример, касающийся Еноха (см. «Патриархи и пророки», с. 84-89). Как известно, половину своей жизни Енох провел в горах, а вторую половину — в долинах и городах. Чем же он занимался в горах? Все очень просто: он перезаряжал там свои «духовные батарейки», чтобы, набравшись сил, с новой энергией вернуться к повседневным делам. Он повторял это снова и снова. В первой части мы уже говорили о том, что, если человек много путешествует и живет, что называется, «на людях», у него гораздо больше шансов обрести секулярное мышление, чем у того, кто уединенно живет на одном месте.

Поскольку большинство из нас не согласится вести жизнь отшельника, людям, занимающимся общественной деятельностью, необходимо время от времени уединяться, чтобы сосредоточиться на мыслях о Боге. Енох создал то, что я называю «сознательным одиночеством». В долинах он служил людям, будучи единственным представителем Бога в тот довольно-таки безбожный век. Однако время от времени он чувствовал необходимость покинуть общество, чтобы восстановить свое духовное видение. Он вновь и вновь прикасался то к одному, то к другому миру, в одно и то же время он мог жить в двух разных мирах. В его случае это был мир гор и мир долин, и, в этом двойном образе жизни, служение Еноха является образцом служения в секулярном мире.

Радикальный консерватизм

Рискуя быть неправильно понятым, я тем не менее попытаюсь обозначить тот стиль служения, который был характерен для Еноха. Для тех, кто хочет завоевать для Христа людей с секулярным сознанием, идеальной философией жизни представляется та, которую я называю «радикальный консерватизм». Я понимаю, что слово радикальный может кого-то задеть, однако использую его лишь за неимением лучшего для описания тех шагов, которые, по Божьему вдохновению, нам необходимо сделать, чтобы постичь другую культуру. Выражение «радикальный консерватизм» звучит как явное противоречие, однако Библия полна противоречий, в которых обе части уравнения истинны и необходимы. Мы знаем, например, что Христос — всецело Человек, но в то же время нам известно, что Он — всецело Бог. С точки зрения чистой логики это невозможно, но тем не менее это верно, поскольку Библия недвусмысленно говорит об обеих сторонах данного уравнения. Мы спасены верой независимо от дел, однако спастись без дел невозможно. Веками логически мыслящие люди безуспешно пытались разрешить эту дилемму. Сосредоточиваясь на идее веры, вы можете упустить из виду необходимость совершать дела, а решив добиться максимального успеха своими действиями, обнаружите, что вовсю хвастаетесь собственными достижениями, не слишком помня о том, что сделал для вас Христос. Жизнь полна постоянных сражений такого рода.

Не приходится сомневаться, что, когда вы начнете работать среди людей с секулярным мышлением, такая борьба будет только усиливаться. Единственная возможность для настоящего адвентиста эффективно трудиться в секулярном мире, состоит в том, чтобы придерживаться в своей жизни позиции радикального консерватизма. Слово «радикальный» в данном случае предполагает необходимость «достучаться» до секулярных людей, тогда как «консерватизм» выражает наше стремление поддерживать свою веру в ходе этой миссии. В этой части книги мы сосредоточимся на консервативной установке, то есть поговорим о том, как сохранять и даже созидать свою веру, живя в секулярном окружении. В следующей части мы рассмотрим аспект радикализма, то есть поговорим о том, как с успехом находить общий язык с людьми, не понимающими того мира, в котором вы живете.

Ну а сейчас вернемся к 9-й главе Первого послания к Коринфянам, поскольку это ключевой библейский текст для нашей темы. Надо сказать, что образцом радикального консерватизма был апостол Павел, который в стихах 19-23 говорите радикальной установке.

Конечно, высказывания такого рода время от времени доставляли Павлу множество тревог (см., например, Деян. 21:17-21; 2 Кор. 1:2; 2 Петр. 3:16), и я должен признать, что в этом отрывке есть нечто вызывающее.

Павел описывает стратегию, с помощью которой можно завоевать большее количество людей разных характеров и уровней, но зачем ему это нужно? «Для Евангелия», «дабы больше приобрести» — то есть столько, сколько возможно. Как бы вы ни оценивали такой подход, нельзя не признать, что это радикальная стратегия. Встретившись с Павлом сегодня, я бы спросил его как своего современника: «Скажи, Павел, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что «для всех сделался всем»? Как христианину-адвентисту, живущему в современном мире, следует воспринимать эти слова?»

Однажды, обсуждая данный отрывок на занятиях, я увидел, как один студент поднял руку. Это был Клифтон Дэвис, обратившийся голливудский актер, которого я начал высоко ценить как человека. Ему предоставили слово, и он сказал: «Я только что навестил моего приятеля в Калифорнии. Вы, наверно, знаете, что в Голливуде почти повсеместно наркотики употребляют так, как где-нибудь в другом месте пьют кофе. Они создают нужную атмосферу, «подогревают» разговор. Ну, короче, этот приятель приглашает меня в заднюю комнату своей гримерной и по старой привычке предлагает выкурить «косяк» (сигарету с марихуаной). Разве Павел посоветовал бы мне сделать это? И вообще, что на самом деле означает «для всех сделался всем»? Вы, наверное, понимаете, что отказаться от такого предложения, особенно учитывая наше прошлое, значило бы воздвигнуть между нами серьезную преграду. Согласился бы на это Павел?» (Заметим, что Клифтон отказался.)

Упомянув об этой истории, я хочу показать, что иногда, следуя совету Павла, христианин может попасть в весьма щекотливую ситуацию. Учитывая духовную опасность, которая подстерегает в нашем мире каждого, может ли христианин еще более увеличивать эту опасность, стремясь «достучаться» до других людей, попавших в ловушку секулярного образа жизни? Ответ Павла прост и ясен: «Сие же делаю для Евангелия» (1 Кор. 9:23). Иисус Христос не остался на небесах, среди небожителей, в ожидании, что мы спасем сами себя. Он спустился с небес, стал одним из нас, нашел нас там, где мы были, — в мире, враждебном ко всему, символом чего Он являлся. Совершив все это, Он сделал для нас то, чего мы никогда бы не смогли для себя сделать сами. Трудясь «для Евангелия», Павел стремится принести заблудшим те великие благословения, которые Христос даровал ему. Он призван действовать в том свете великого спасения, которое уже получил, и посему в упомянутой нами главе Павел призывает христиан следовать его примеру, используя все средства для того, чтобы достичь заблудших.

Выражение «радикальный консерватизм» я использую потому, что оно довольно хорошо поясняет ту напряженную ситуацию в жизни настоящего христианина, которая возникает всякий раз, когда он проповедует в секулярном обществе. С одной стороны, крайне важно, веруя, а также ведя благочестивый и последовательно христианский образ жизни, содержать в порядке свое духовное жилище. Тех, кто постоянно заботится об этом, часто называют «консерваторами» или приверженцами «правого крыла». С другой стороны, начиная свое служение в секулярном обществе, мы неизбежно столкнемся с нелегкой проблемой выбора, будем вынуждены посещать определенные места и делать то, что консервативным христианам радости не доставило бы. Поступая таким образом, почти наверняка заслужишь ярлык «либерала» или «левого крыла». Используя выражение «радикальный консерватизм», я и пытаюсь разрешить эту дилемму.

Человек, стремящийся к служению в секулярном обществе, наверняка будет неправильно понят собратьями-адвентистами. Превосходным примером является телевизионная передача под названием «Вера сегодня», она выходит в рамках адвентистской программы «Livestyle Magazine». Упомянутая передача с большим трудом получает денежные пожертвования от адвентистов, потому что программа ориентирована не на адвентистскую аудиторию, а на людей с секулярным мышлением. «Livestyle Magazine» стремится подойти к этим людям в той ситуации, которая для них привычна, однако, поступая таким образом, передача практически остается без финансовой поддержки.

Надо, однако, всерьез относиться к консервативной реакции на служение в секулярном обществе. Здесь я прежде всего хочу сказать, что, совершая служение в секулярном окружении, христианин рискует. Я должен быть с вами искренен, и намереваюсь быть таковым на всем протяжении этой книги. Служение секулярному миру опасно для вашего духовного здоровья. В силу этого должен сразу же предупредить, что такое служение не для всех. Не каждому христианину надо стремиться к тому, чтобы, желая угодить Христу, совершать радикальное служение в секулярном мире. Для многих адвентистов лучше, ради собственного же блага, остаться у себя «дома», ничего не предпринимая.

Но почему же я тогда написал эту книгу? Да потому, что тысячи адвентистов ощущают призыв совершить что-то в этом мире, что-то изменить среди своих секулярно настроенных друзей, соседей и членов семьи. И, кроме того, Библия недвусмысленно убеждает нас это сделать.

Служение в секулярном мире может быть очень тягостным. Каждый день, живя в этом мире, адвентисты сталкиваются с неприятным выбором, который к тому же не всегда легко сделать. Я, например, терпеть не могу кофе. Каждый раз, когда мне приходилось — случайно или осознанно — его пробовать, у меня почти в ту же секунду начинала болеть голова, и это состояние длилось довольно долго. Поэтому сам я нигде и никогда его не пью, хотя прекрасно понимаю, что чашка кофе оживляет светскую беседу и что порой, отказавшись от нее, я в определенном смысле безнадежно портил отношения. Я встречал людей искуснее меня, умевших столь изящно отказаться от предложенного кофе, что, по-видимому, никаких проблем не возникало. Однако даже они признают, что подобные ситуации — всегда вызов. Жизнь была бы слишком проста, если бы существовал лишь выбор между добром и злом, однако в секулярном мире чаще приходится выбирать между злом и злом или добром и добром. Такие моменты требуют мужественного и серьезного решения.

Довольно жутким библейским примером выбора между злом и злом является история Есфири. Пожалуйста, не путайте ее с Даниилом. И тот, и другая жили в сходных условиях, однако отвечали на них совсем по-разному. Я, конечно, могу понять вас, когда, стремясь защитить невиновного, вы поневоле немного изменяете ту или иную библейскую историю, однако должен признаться, что был немного разочарован, когда, прочитав Книгу Есфирь в оригинале, понял, что она стала царицей не потому, что одержала победу в тогдашнем «конкурсе красоты». Еврейский текст ясно говорит, что, когда настал день этого «конкурса», она покинула дом, где были собраны молодые девицы, и направилась к царю. На следующий день, вместо того чтобы вернуться назад, она пошла в дом наложниц. Вряд ли стоит рассказывать о том, что там происходило. Она получила статус царицы, пробыв с царем лишь одну ночь, потому что в постели оказалась лучше остальных. Она, наверное, была и красива, однако царь мог определить это, и не проводя с нею целую ночь.

Соблюдала ли она все нормы «церкви», будучи царицей? Конечно, нет. Но откуда нам это известно? Мардохей приказал, чтобы она не рассказывала о своей вере никому из придворных, и спустя много лет царь удивился, узнав, что она еврейка. Если бы, живя при дворе в Персии, вы захотели бы соблюдать еврейские обычаи, вам не удалось бы этого скрыть, как не удалось и Даниилу. Вы тоже питались бы отдельно, жили не так, как все, и соблюдали субботу. Есфирь не соблюдала ее и не питалась так, как это делали евреи. По сути дела, она отказалась от своей веры, однако самое тревожное, наверное, то, что во всей книге нет ни единого слова осуждения. Напротив, решив поступать именно таким образом, она в нужное время оказалась в нужном месте.

Я, конечно, пишу эту книгу не для того, чтобы сказать всем и каждому: идите и поступайте так, как поступала Есфирь! Все дело в том, что порой мы не можем полностью понять Божьи планы. Когда Клифтон Дэвис вернулся в Голливуд, вновь подвергнув себя царившим там опасностям, многие адвентисты отнеслись к этому критически. Однако, вспоминая об Есфири, я вынужден признать, что Бог, Который превосходит нас во всем и Который терпимее нас, — порой, чтобы обратить людей, до чьего сердца мы не можем достучаться, — использует приемы, нам не доступные.

Что касается моего собственного опыта, то здесь я это чувствую острее всего. По природе своей я очень консервативен: даже своим дочерям я не разрешаю играть с куклами Барби, несмотря на то, что все их подруги играют с ними. Разве это не консервативная позиция? Но для такого запрета есть причины: исследования показывают, что если в детстве ребенок одержим этими куклами, то в подростковом возрасте девочка может страдать от заниженной самооценки. И, кроме того, с точки зрения анатомии, такая фигура, как у Барби, — абсолютно недостижима. Детям, которые растут, ни на минуту не расставаясь с ней, впоследствии нелегко смириться с «изъянами» собственного тела, что в дальнейшей жизни может породить другие проблемы. Я считаю, что любой человек, сотворенный Богом, по крайней мере, хотя бы в чем-то прекрасен: бунтовать против того, какими Бог нас сотворил, на мой взгляд, неправильно.

Я консерватор. У нас в доме нет телевизора, и мы живем без него вот уже двадцать лет, с тех пор как поженились. Быть может, я выгляжу смешным, столь долго говоря об этом, однако мне не хочется, чтобы кто-то решил, будто я разрушаю основы адвентизма. Я стремлюсь к обратному, однако нам, адвентистам, надо расширять масштабы нашего видения. Необходимо понять, что Бог неизмеримо ВЫШЕ узкого горизонта нашего восприятия, и Он способен использовать таких людей и такие методы, о которых мы даже не можем и мечтать. В 9-й главе Первого послания к Коринфянам Павел в общих чертах говорит о чем-то весьма и весьма радикальном, и нам следует крайне осторожно претворять в жизнь его совет.

Тем не менее в третьей части этой книги я предлагаю некоторые проверенные соображения относительно того, как это делать в адвентистском контексте и как при этом обратить большее число людей.

Однако цель данной книги не в осмыслении радикального аспекта данного Павлом совета, но в том, чтобы ознакомиться с консервативными установками и практическими приемами, необходимыми для успешной миссионерской работы в секулярном обществе. Надо признать, что, читая упомянутые стихи в отрыве от контекста, мы подвергаем себя духовной опасности. В следующих трех стихах (24-27) Павел предельно ясно показывает, что служение в секулярном обществе духовно опасно.

«Тленный венец», о котором говорит Павел, — это лавровый венок, которым на Олимпийских играх венчали победителей, — древний вариант золотой медали. Все эти атлеты, хочет сказать Павел, безрассудно стараются повергнуть соперника ради золотой медали. Это все, к чему они стремятся. Христианин же устремляется к такой медали, которая никогда не потускнеет и будет сиять вечно. Что он хочет этим сказать? Если уж атлеты достигают столь высокой степени самообладания ради золотой медали, то нам, взыскующим нетленного венца, чтобы быть уверенными в собственном спасении, следует потрудиться. Таким образом, наряду с присущим ему радикализмом, Павел в то •же время достаточно консервативен. Мы не можем отделять одно от другого, ибо в противном случае наше служение в секулярном обществе не будет действенным.

Далее в 26-м и 27 стихах Павел уточняет:

Наверное, Павлу нравились спортивные состязания, так как он часто пояснял с их помощью свои мысли. В данном случае он говорит, что тоже бежит и боксирует, однако бежит не по кругу и бьет не воздух. Все имеет свою цель. Стремясь «достучаться» до других, Павел стал «всем для всех» — и это звучит очень радикально. Но в то же время он понимает, что поступать так — значит подвергать себя опасности. Он понимает, что евангелизация — это улица с двусторонним движением. Надо не только делиться (верой), но и учиться. Когда вы общаетесь с секулярными людьми, приходится много отдавать и получать, и это может изменить вас. Быть может, вы не выпьете ни одной чашки кофе, но постоянные встречи с секулярно настроенными людьми, с которыми вы встречаетесь в целях евангелизации, все равно могут изменить вас. Павел понимает это и говорит, что тем, кто отваживается на такое служение, важно не позабыть о собственном доме, теле и душе. Им надо много тренироваться, как участникам Олимпийских игр.

Два типа служения

Ввиду тех опасностей, с которыми связано служение в секулярном обществе, нет ничего удивительного, что Библия описывает два типа служения. Итак, служение в секулярном обществе не для каждого. Многие очень рискуют, принимаясь за это дело, и если вы в их числе, прочтите, что я здесь написал, постарайтесь понять, о чем идет речь, но не думайте, что вы должны идти в мир и делать все так, как делал Павел, и, конечно же, не поступайте так, как поступала Есфирь!

Две модели библейского служения можно найти в 5-й главе Евангелия от Матфея (Мф. 5:13-16). В 14-м стихе образно описана модель служения, которая хорошо известна адвентистам. «Вы — свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы». Город, расположенный на горной вершине, прекрасно всем виден и манит к себе людей: пойдем, посмотрим, что там такое, говорят они, поглядим, что там делается. Город притягивает людей; само его существование уже привлекает.

Иногда такой образ служения называют «моделью крепости». Надо сказать, что это типично адвентистская модель миссионерской деятельности. Подобно тому как огни городов, расположенных на холмах вокруг Галилейского моря, служили маяками для моряков, адвентистская Церковь — это пророческий маяк для общества. Город-крепость окружен стенами, которые защищают от внешней опасности его жителей. Иногда они посылают свою армию в «крестовый поход»: быстро открывают ворота, выбегают и, захватив нескольких пленников, ведут их в город; ворота с грохотом закрываются. Такова «крепостная» модель служения.

Хотя в прошлом Церковь адвентистов тяготела именно к такой модели, надо отметить, что Иисус предлагает и другую модель служения, которая открывает новые горизонты миссионерской деятельности для тех, кому тесен старый подход. Обратимся еще к одному тексту: «Вы — соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям». Итак, «вы — соль земли». Что это значит? Для чего нужна соль? Она смешивается с пищей и растворяется в ней. Образно говоря, она становится частью толпы. И что же в итоге? Пища становится вкуснее. Соль оказывает свое влияние на все в целом. Такое служение можно назвать тихим служением, служением проникновения в чужую среду. Однако, прибегая к такой модели, мы можем оказаться вне стен, которые давали нам защиту. И поэтому в 5-й главе Евангелия от Матфея (Мф. 5:13) внимание акцентируется на том, что было сказано в 9-й главе Первого послания к Коринфянам. Если соль теряет силу, если она становится безвкусной, ее уже нельзя использовать: она уже не изменит вкус пищи, даже если ее и положат в еду.

Такова суть радикального консерватизма. Радикальная установка означает, что надо рассеиваться среди других, оказываться рядом с людьми в привычной для них ситуации. По природе своей адвентисты этого не любят. Мы предпочитаем другую модель служения, ту, о которой Иисус говорит в 14-м стихе. Надо сказать, что в этой модели, то есть в модели «крепости», нет ничего порочного. С точки зрения Иисуса, это обоснованный выбор. Обе модели эффективны и обе необходимы. Мне думается, что «завершение работы», в общих чертах представленное великим поручением Иисуса (см. Мф. 28:18-20), включает в себя две задачи. Одна из них — это возрастание Церкви, поскольку, лишь возрастая, Церковь может накопить в себе созидательную энергию, необходимую для того, чтобы совершать нужную работу и быть услышанной теми, кто ранее находился вне пределов досягаемости. Сегодня Церковь адвентистов насчитывает семь миллионов человек, то есть больше, чем войска США и бывшего Советского Союза, вместе взятые. Возрастая, Церковь делает значительные успехи, однако другая задача сводится к тому, чтобы донести весть до тех, кто ее не слышал. Недостаточно просто вырасти в большую Церковь. Евангелие должно распространиться по всему миру, став свидетельством всем народам (см. Мф. 24:14).

Иногда кажется, что данные модели противоречат друг другу, и это осложняет дело. Миссионерская деятельность, позволяющая эффективно привлекать людей из определенных слоев общества, может не дать никаких плодов применительно к другим социальным группам. Поясню это примером. Согласно теории роста Церкви принципиально важно сначала узнать имя и адрес человека, заверить, что вы будете рады видеть его на собрании, и затем сказать, что вы наверняка посетите его, скорее всего в воскресенье вечером, сразу после того, как он впервые побывает на служении в церкви. Такова теория роста Церкви, и она неплохо оправдывает себя на практике, в частности в работе с теми, кто уже является христианином. Хорошо составленная программа роста Церкви обычно привлекает христиан из других церквей в вашу, и в этом нет ничего плохого. Если мы немного соревнуемся, то всем от этого становится лучше. Однако — и мы это уже видели — то, что способствует росту Церкви, может отвратить от нее секулярно настроенных людей, которые могли бы стать ее членами.

Вспоминаю тихую, мягкую женщину, которая месяц за месяцем посещала наши евангельские кампании в Нью-Йорке. Согласно всем инструкциям, мне следовало посетить ее дома как можно скорее. Однако что-то в ее поведении подсказывало мне, что это не самая лучшая идея. Прошло 6-8 месяцев, и я начал ощущать глубокое чувство пасторской вины за то, что до сих пор не посетил ее. Настало время поступить так, как меня учили, хотя мне не давало покоя подозрение, что в данном случае это неверно. Я остановил машину у чистого двухквартирного дома, в котором она жила. Хотя окна ее квартиры были ярко освещены, на мои настойчивые звонки никто не ответил. Больше она не появилась. Я нарушил неписаное правило частной жизни, принятое в секулярном обществе. Для меня этот случай стал одним из первых Божьих указаний, что в миссионерском служении не может быть единственно правильного пути.

Хорошими примерами упомянутых моделей служения являются Павел и Иаков. Если первый пытался для «всех сделаться всем», то второй оставался в Иерусалиме, оберегая свою «крепость». Иаков с гордостью говорил Павлу о тысячах иерусалимских евреев, соблюдавших закон и избегавших тех радикальных мер, поборником которых, похоже, был Павел. «Знаешь, Павел, тут народ интересуется, ты до сих пор христианин или нет. Что ты собираешься делать, чтобы положить конец этим слухам?» — вот каков подтекст слов Иакова (см. Деян. 21:17- 25).

Мы бы совершили большую ошибку, решив, что жизнь раннехристианской Церкви была раем по сравнению с нашей. Недавно, в первый и последний раз съездив на Гавайские острова, я сказал жене: «Одно я знаю наверняка: нет на земле рая». Гавайи — прекрасное место, однако никакое место не может удовлетворять самым невероятным ожиданиям тех, кто туда собирается. На Гавайях, например, иногда бывает прохладно, прибой не всегда большой, рыбы порой кусаются (по крайней мере, так было со мной), а под водой натыкаешься на острые кораллы. Короче, нет рая на земле! Мне кажется, что рай там, где ты находишься по Божьему повелению и наилучшим образом используешь ситуацию.

Примерно так же обстояли дела и в ранней Церкви. Павел и Иаков, действительно, не во всем соглашались друг с другом, и если мы внимательно прочтем 21-ю главу Книги Деяния святых Апостолов в оригинале, то увидим, что, когда Павел в последний раз пришел в Иерусалим, с радостью его встретила лишь кучка людей. По-видимому, это были те, кого обратил Стефан, совершая свое служение, описанное в 6-й главе. Большинство же верующих, находившихся в Иерусалиме, отнеслись к Павлу враждебно или, по крайней мере, подозрительно восприняли его намерения. В Новом Завете есть как минимум два примера, свидетельствующих о том, что трения возникали даже среди апостолов. В Послании к Галатам, например (Гал. 2:9), мы читаем, что Павел и Иаков решили на прощание пожать друг другу руки и идти каждый своей дорогой; в другом случае то же самое произошло с Павлом и Варнавой (см. Деян. 15:36-40). Все это можно выразить следующими словами: ты служи по-своему, а я буду по-своему. Вполне возможно, что сегодня нам тоже придется договариваться таким же образом: ты свое служение строишь по принципу «крепости», ну а меня Господь призывает к служению, которое выражено образом «соли». Я нуждаюсь в твоих молитвах, а ты — в моих. Я буду ободрять тебя, а ты — меня.

Примерно такое же различие можно найти в служении Иисуса и Иоанна Крестителя. Как известно, Иоанн жил в пустыне. Он проповедовал только в том случае, если кто-то сам приходил к нему. Иисус же — хотя бы некоторое время — жил в Капернауме, среди других людей. Кроме того, Он ходил из города в город, встречаясь с людьми в привычной для них обстановке.

А теперь сравним Илию и Елисея. Илия тоже жил в пустыне, питался той пищей, которую ему приносили вороны, и пил воду горных источников. Елисей же жил в городе. Он прекрасно себя чувствовал и во дворце царя, и в хижине крестьянина. Елисей носил обычную одежду, тогда как на Илии было одеяние пустынника. Можно сказать, что у него была своя оригинальная манера одеваться! Не случайно адвентисты нередко называют свою миссию «вестью Илии».

Итак, надо выбирать. Можно, конечно, сказать, что Бог не призывал нас к служению в секулярном обществе и что мы призваны к тому типу служения, которое совершали Иоанн Креститель, Иаков и Илия. Это один вариант, конечно, наиболее привычный адвентистам. Однако если Бог действительно призвал нас идти ко всем людям, где бы они ни находились, то расширение пределов нашей миссионерской деятельности — это необходимость, которую нельзя игнорировать. Тем более что такое «расширение пределов» уже случалось в нашем движении. Мы начали свое служение среди ранних адвентистов, вскоре расширили его, охватив людей, не слышавших вести Миллера, затем иноязычных, проживавших в Америке, и, наконец, когда Эндрюс приехал в Европу, Благая весть — как мы ее понимаем — начала свой путь в мир, излагаемая присущим нам, адвентистам, языком. Хочется спросить, не настало ли время сделать пятый шаг, то есть нести Евангелие миру, излагая его языком этого мира, подобно упомянутым выше супругам-миссионерам, работавшим в Новой Гвинее, — ведь именно об этом в общих чертах говорит апостол Павел в 9-й главе Первого послания к Коринфянам.

Недавно один знакомый из Генеральной Конференции обратил мое внимание на отдельные высказывания Елены Уайт, которые я прежде не замечал. Раньше я думал, что ее интересовал только один вид служения, — тот, который мы иллюстрировали образом города-крепости. В моем представлении она так последовательно настаивала на отделении от мира — вплоть до соблюдения особого стиля в одежде и т.п. — что, прочитав следующий отрывок, я был просто шокирован:

Мне кажется, все это похоже на описание служения в секулярном мире. Ко времени написания этих строк (1891г.) уже существовало несколько адвентистских колледжей, однако в данном случае Елена Уайт говорит не о них. Речь идет о светских учебных заведениях, и, переходя на современный язык, все сказанное можно было бы изложить примерно так:

«Поступая в светские колледжи нашей страны, наши молодые люди могли бы чувствовать себя в полной безопасности, если бы…» Четыре года спустя она повторила этот призыв:

Теперь, наверное, вы можете понять, с каким радостным удивлением я воспринял эти слова. Среди адвентистской молодежи есть те, кого надо вдохновлять на поступление в светские учебные заведения. Развивая эту мысль, Елена Уайт продолжает:

Я не хочу, чтобы меня неправильно поняли. Я твердо верю в адвентистское образование и сам преподаю в одном из наших учебных заведений. Уверен, что наши школы — самое лучшее место для большинства адвентистской молодежи. Однако есть избранные молодые люди — те, кто понимает значение звания адвентиста седьмого дня и кого, как полагает Елена Уайт, надо вдохновлять на то, чтобы они во имя Христа поступали в светские учебные заведения. Такое служение, конечно, не для каждого, но это не значит, что нет людей особого склада, которых и надо побуждать к нему. Остро сознавая эту дилемму, Елена Уайт писала:

Рискуя повториться, скажу еще раз: служение в секулярном обществе опасно для вашего духовного здоровья. Меньше всего я хотел бы, чтобы читатели этой книги, отправившись в мир, погубили свои души. Человеку следует быть духовно готовым к такому грозному испытанию. Ибо «существует опасность, что люди, не имеющие связи с Богом, поступив в эти школы, сами собьются с правильного пути».

Однако, принимая во внимание эту опасность, должны ли мы отказываться от такого метода служения? Посмотрим, что говорит Елена Уайт далее: «Но эта работа должна быть сделана, и она будет сделана теми, кого ведет и наставляет Господь». Мы знаем, что Павел не мог не делать этого, не могли Иисус и Елисей, и многие из тех, кто читает эту книгу, тоже не могут от нее отказаться. Однако консервативная сторона дела должна предварять радикальную, потому что, если вы не сумеете жить как христианин-адвентист седьмого дня, ваши попытки «достучаться» до других людей окажутся несостоятельными и вы, быть может, сами, утратив ориентиры, собьетесь с пути. Действенное миссионерское служение в секулярном мире должно начинаться с вашего личного общения с Богом.

Как, находясь в этом мире, поддерживать веру — ту веру, которая способствует успешному обращению секулярно настроенных людей? Начинать надо с благочестивой жизни, которую мы обретаем, уединяясь от секулярного окружения и тем самым получая возможность жить полнотой Духа. Необходимо каждый день на какое-то время уединяться от мира для общения с Господом. Ранее мы уже отмечали, что слабость нашего благочестия является первым шагом на пути к собственной секуляризации. Это, кстати, объясняет и причины того, что духовная жизнь столь многочисленных адвентистов впечатляет неверующих не более, чем сами эти адвентисты.

Мы живем очень шумно и суетно. Даже пасторы тратят жизнь на то, чтобы постоянно браться за какие-то новые дела, новые идеи, вникать в новые ситуации, в какие-то чрезвычайные обстоятельства, оставляя позади все прежнее. И если такая ситуация царит в кабинете пастора, то в офисе конференции дела, как правило, обстоят еще хуже. Мы отчаянно нуждаемся в том, чтобы «сбавить обороты», поразмыслить, окинуть все критическим взором. Я утверждаю, что это — самое главное, в чем мы нуждаемся. Если у вас нет живой связи с Богом, не пытайтесь работать с секулярно настроенными людьми; если вы сами похожи на того человека, которого пытаетесь обратить, ваш духовный уровень нисколько не отличается от его, а, как известно, подобное не возвышается подобным. Вы не поможете секулярному человеку найти Бога, если сами не знаете Его. Бывает так, что, стремясь помочь кому-то другому, вы открываете Бога и для себя. Поэтому никогда не упускайте возможности свидетельствовать о Нем, но если у вас нет с Ним живой связи, никогда не пытайтесь действовать радикально. Это ничего не даст.

Служители, те, кто занимается миссионерской деятельностью, и просто члены Церкви, которые с успехом завоевывают людей, делают это потому, что сами имеют живую связь с Богом, даже если ничего не знают о существовании прекрасных методических разработок. В конце 70-х — начале 80-х годов я работал пастором в Нью-Йорке, где и познакомился с организацией, которая находилась на самообеспечении, — она называлась «Живые родники». Похоже, что люди, которые там работали, весьма отдаленно представляли себе идеи, которые обсуждаются в этой книге, но они любили Господа, и получалось так, что, следуя своим особым путем, они с успехом обращали тех, кого не мог обратить никто другой. Однажды я направил к ним малолетнего беспризорника, чтобы они помогли ему решить определенные жизненные проблемы, и, несмотря на то, что он отнесся к ним несколько критически, потому что ему казалось, что люди, которые там работают, не знают жизнь так, как он ее знает, оказавшись в духовной и теплой семейной атмосфере, он решил отдать себя Христу и Церкви. Для всякого, кто стремится обратить секулярных людей, живое общение с Богом является первоосновой. Служение в секулярном обществе должно начинаться с молитвенной комнаты.

Далее я хочу дать несколько практических рекомендаций, выполнение которых перед лицом неизбежной опасности собственной секуляризации помогало мне поддерживать и развивать живое общение с Богом. Эти рекомендации — не столько результат изучения книг, сколько итог собственного экспериментирования и анализа. Предлагаю их не как сухие формулировки, которым каждый непременно должен следовать, но как «шведский стол» с «разложенными» на нем идеями, из которых читатель может выбрать то, что ему покажется подходящим в той или иной ситуации.

Чтение и изучение

Для христианина крайне важно, чтобы его духовная жизнь была сосредоточена на ключевых проблемах, связанных с его повседневным опытом. Для того чтобы чтение приносило какую-то пользу, необходимо, чтобы книги соотносились с вашей повседневностью, с реалиями практической жизни. Необходимо сосредоточиться на том, что действительно имеет значение. Каковы ваши самые существенные потребности и заботы? Если мы сосредоточимся на менее значимых проблемах, то наверняка совершим ошибку. Достаточно интересно, наверное, изучать те или иные родословные или пророчества, однако они, как правило, не дают никакого практического руководства в разрешении проблем, связанных с семьей, отношениями с коллегами или соседями.

Поскольку для любой духовной проблемы первостепенное значение имеет личное знание Иисуса Христа, я советую, чтобы в своем молитвенном чтении вы сосредоточивались на Иисусе. Время, которое вы посвящаете книгам и размышлениям, — это время, посвященное Иисусу. Стремясь пояснить это в контексте сочинений, написанных Еленой Уайт, я считаю, что мне, например, полезно ограничиться теми книгами, которые входят в серию «Конфликт веков» (пять книг, охватывающих значительную часть библейской истории, начиная с «Патриархов и пророков» и кончая «Великой борьбой»), а также книгами об Иисусе (теми, которые повествуют о Его жизни и учении: «Наглядные уроки Христа», «Служение исцеления», «Путь ко Христу» и «Правила счастливой жизни». В свое время все эти книги о жизни Иисуса и должны были составить «Желание веков», однако, принимая во внимание огромный объем материала, Елена Уайт разделила его на несколько книг — книгу о жизни Христа, книгу, в которой говорилось о Его служении исцеления, книгу о Нагорной проповеди, книгу о притчах Иисуса и книгу, посвященную вопросам практической жизни. Что касается меня, то я в равной мере предпочитаю «Наглядные уроки Христа» и «Служение исцеления». Первые и последние 100 страниц из второй книги, на мой взгляд, — самое лучшее из всего, что когда-либо написала Елена Уайт.

Если мы сосредоточимся на Иисусе, наша духовная жизнь получит новый импульс. Самый лучший способ строить свои отношения с Богом — это постигать Иисуса.

Меня поражает то, что даже в своей духовной жизни мы склонны ставить себе секулярные цели. Когда, например, я только начинал строить свою духовную жизнь, то нередко говорил себе: «Посмотрим, сколько страниц я прочитаю за час». Когда мы занимаемся чтением духовной литературы, самое важное для нас — не одолеть какое-то количество страниц и не переработать определенный объем информации, но услышать Божий голос, обращенный непосредственно к нам. Если на размышление над каким-то предложением уходит целый час, пусть так и будет. Духовная жизнь не предполагает спешки. Не торопитесь, не забегайте вперед и не пытайтесь охватить все сразу, если это мешает понять то, что вы читаете. Пусть чтение поглотит вас целиком и полностью.

Занимаясь духовными исследованиями, я пришел к выводу, что весьма полезно записывать те озарения, которые Бог дает мне, делая их одним из аспектов моего опыта. Объяснение здесь простое: люди, как правило, забывают то, чего не записывают. Если же вам довелось жить в век компьютеров, неплохо во время духовных размышлений и занятий иметь под рукой клавиатуру. Я помню два случая, когда мое сердце исполнилось такой радостью и озарением, что я, поспешив к компьютеру, больше часа записывал то, что отныне храню как сокровище. Быть может, для нового поколения компьютер станет наиболее удобным способом поддержания веры — в отличие от бумаги и карандаша, от которых люди все более отвыкают.

Однако не только озарения, которые мы получаем во время чтения духовной литературы, должны становиться предметом наших записей. Мне кажется, крайне полезно было бы вести «духовный дневник». Как известно, большинство из нас «живет, не рассуждая». Мы редко даем себе время подумать и спросить себя: «Чем я на самом деле занимаюсь изо дня в день? Есть ли смысл в моей деятельности? Следую ли я Господним наставлениям? Имеет ли моя работа хоть какое-то значение для Господа? Как я воспитываю своих детей? Действительно ли я тот отец, которым намеревался быть, или в моих отношениях с детьми возникли какие-то проблемы? Что мне нужнее всего именно сейчас? И какова воля Божья относительно этих моих потребностей?»

Многие из нас очень мало размышляют о своей жизни. Однако если не учиться на собственных неудачах и промахах, то мы неизбежно будем повторять прежние ошибки. Порой, когда я пренебрегаю своим духовным дневником, то в течение трех-четырех недель совершенно не замечаю, что мое отвратительное настроение «заражает» всех близких. Отсутствие регулярного самоанализа приводит к нежелательным переменам в нашем поведении, причем происходит это с той же легкостью, с которой мы поддаемся влиянию секулярного умонастроения. Если каждый день находить время для того, чтобы, поразмыслив над днем прошедшим, спросить себя: «Воздал ли я славу Господу?», мы изумимся росту своего самосознания. Мы начнем замечать в себе то, что очевидно любому нашему знакомому и чего мы сами в своей слепоте не замечаем. (Быть может, кому-то не мешало бы написать книгу под названием « То, что вы всегда хотели знать о себе, но боялись спросить».) Записывая свои наблюдения над собой в духовный дневник и затем размышляя над ними, мы учимся видеть себя такими, какими нас видит Бог.

По сути дела, все гиганты духа, будь то Уэсли, Лютер или Елена Уайт, почти всю жизнь вели дневники, которые пестрят краткими заметками о том, как Бог помогал им понять себя и тот мир, в котором они трудились для Него. Бог может дать нам понять, что вчера мы не очень-то хорошо справились с той или иной ситуацией и что не мешало бы написать письмо с извинением или попросить прощения на словах. Быть может, станет ясно, что жена или ребенок обделены вниманием, которое им необходимо, и, значит, надо внести определенные изменения в свое рабочее расписание. Быть может, мы осознаем, что чувство горечи, которое вызывают у нас домашние дела или работа, по сути дела, превращает нас в никуда не годных христиан. Мне кажется, что духовный дневник — наилучший способ предотвратить нежелательные перемены в себе самом.

В этом суетном мире, захлестываемом информацией, некоторые из нас с удовольствием ощутят на себе благотворное влияние, даруемое духовным дневником. Если мы находим время остановиться и поразмышлять над своей жизнью, то ритм «трудоголиков», который мы вынуждены поддерживать день за днем, начнет понемногу замедляться. Быть может, на это потребуется 45 минут, быть может, час, однако все же нервная система заметно «сбавит обороты», и на какое-то время мы обретем покой.

Это, действительно, эффективное средство. Выделяя время для того, чтобы поразмышлять над прошедшими сутками, а также над тем, что Бог совершает для вас, вы действительно сумеете изменить бешеный ритм своей жизни. «Да разве это возможно — выделять для размышлений целый час!?» — наверняка подумаете вы. Я первый соглашусь с вами, подтвердив, что сам не знаю, где найти время, однако чтение и размышление ничем нельзя заменить. Все это, конечно, требует драгоценного для вас времени, но каждая минута в конечном счете окупается.

Молитвенная жизнь

Молитва — это, конечно, тот аспект христианской жизни, с которым многие адвентисты, живущие в секулярном мире, испытывают большие трудности. Стремясь поделиться некоторыми соображениями на этот счет, я не буду говорить о том, что надо и чего не надо делать, чтобы поддерживать осмысленную молитвенную жизнь, но просто расскажу о тех приемах, которые мне очень помогли. Сразу оговорюсь: если у вас есть другой, лучший, способ действенного общения с Богом, поблагодарите за это Господа и, используя все возможные средства, поделитесь своим открытием с другими людьми. Что касается меня, то я тоже с нетерпением бы вас выслушал. Однако если вы стремитесь к иной молитвенной жизни (всеобщее молчание, которое воцаряется всякий раз, когда я начинаю говорить о молитве, свидетельствует, что для большинства адвентистов это весьма серьезная проблема), позвольте поделиться тем, что помогло мне.

Молитвенная поза изменялась на протяжении веков — я имею в виду, сидим ли мы, стоим или преклоняем колени, открыты наши глаза или закрыты, разводим ли руки в стороны, соединяем ли их за спиной или поднимаем кверху. Все это имеет отношение не столько к абсолютной воле Бога, сколько к определенной культуре. Я прагматик в том, что касается молитвы, и если какая-то поза вам помогает, используйте ее. Внимательно изучив то, что говорится об этом в Библии, мы увидим, что там и слова нет о какой-то одной правильной позе. Бог прежде всего заинтересован в общении с нами, и все, что этому помогает, является благословением.

Быть может, у вас какие-то другие трудности в вашей молитвенной жизни, но что касается меня, то стоит мне закрыть глаза и начать молча молиться, мои мысли почти тотчас же рассеиваются. Не знаю, в чем тут дело, однако едва я закрою глаза и попытаюсь молиться, как начинаю думать о чем попало и спустя 15 минут прихожу к выводу, что все это время я находился в каком-то ином мире. Порой я вообще забываю, что молюсь. Быть может, я и не стал бы говорить об этом, если бы не знал, что у многих — та же проблема. Если и вас она касается, то с радостью объясняю, как я вышел из этого положения.

Рецепт весьма простой: надо молиться с открытыми глазами! Сразу все меняется, и скажу прямо, что, внимательно читая Библию, вы обнаружите: именно так многие и молились в древности. Даже Иисус, стоя на молитве, поднял глаза к небу (см. Ин. 11:41).

Если, совершая безмолвную молитву, вы не можете сосредоточиться, советую отвести для этого особое место и, начав молиться, устремить взгляд на что-нибудь конкретное: ковер, рисунок на диване или, быть может, изображение Иисуса. Важен не характер предмета, а точка сосредоточения. Мне, например, это помогает сосредоточиться и обратить мысли к Богу. Если вам помогает что-нибудь другое, то мне остается только порадоваться, но про себя я знаю, что стоит мне закрыть глаза — и ничего не получается. В век массовой информации все мы нуждаемся в помощи, чтобы развить способность к сосредоточению. Кроме того, я обнаружил, что очень полезно записывать молитвы. Этот процесс удивительным образом позволяет сосредоточиться на том, что ты действительно молишься. Возьмите блокнот, ручку или карандаш и тщательно составьте свою молитву. Те, кто умеет пользоваться компьютером, наверное, и на этот раз решат, что для такого дела лучше всего пригодится портативный переносный компьютер.

А теперь попытаюсь показать, как процесс записывания помогает сосредоточиться на той или иной задаче. Что касается меня, то я решил никогда не договариваться устно о выступлениях, не получив письменного приглашения. Я делаю это потому, что заметил одну вещь: стоит мне договориться с кем-то по телефону, и все идет не так, как надо. Я прибываю на место и узнаю, что люди, меня пригласившие, уже забыли об этом. Но избирательная память порой доставляет еще больше хлопот. Как-то в Европе меня пригласили в колледж, где я должен был выступить на процедуре вручения дипломов. Человек, который со мной договаривался, звонил каждый день, и в конце концов, поступившись своими правилами, я принял его приглашение, потому что так или иначе собирался туда ехать. Несмотря на мои неоднократные просьбы, он ни разу не прислал мне письма, не пытался завести какую-то переписку, и, прибыв наконец на церемонию выпуска, я обнаружил, что он не позаботился обеспечить меня мантией. Все, начиная от ректора и далее, были облачены в соответствующее одеяние, — все, кроме оратора! Почему? Да потому, что человек, который со мной договаривался, ни разу не подумал об этом. Написав же письмо, он наверняка побеспокоился бы о том, что необходимо каждому из нас для этой церемонии. Быть может, оратор возьмет свою мантию или ее следует приготовить для него?

Вскоре после этого сотрудник одной конференции в США в течение 15 месяцев пять раз звонил мне, приглашая выступить на встрече студентов, и каждый раз я отвечал одно и то же: «Напишите мне письмо». Я отказывался обсуждать точную дату, пока он не сообщит мне о ней письменно. В конце концов, благодаря тому, что я являюсь преподавателем Университета Андрюса, я сумел привести решающий аргумент: «Сейчас у нас в университете новые правила: вы должны написать ректору и все изложить ему». Только после этого письмо наконец было написано. Если мы хотим как следует осознать, в чем наша задача и что от нас требуется, перо и бумага незаменимы. Известно, что на протяжении веков многие титаны духа записывали свои молитвы, и поэтому сегодня мы можем прочесть их. В Библии, например, многие псалмы — это тоже записанные молитвы. Излагая свои мысли на бумаге, мы более строго отнесемся к тому, чем же мы хотим поделиться с Богом. И надо сказать, что самое важное в этой жизни достойно того, чтобы уделить ему такое внимание.

Независимо от того, как мы молимся и какую позу при этом принимаем, важно, чтобы в молитве мы сосредоточивались на самом существенном для нас. Порой может показаться, что молитва никак не соотносится с нашей будничной жизнью, и одна из причин в том, что, принимая молитвенную позу, мы не рассказываем Богу о самом насущном. Обсудите с Ним все, что — согласно вашему дневнику — больше всего вас заботит в данный момент. Расскажите Ему о событиях прошедшего дня, поделитесь своими заботами. Если вы умеете молиться только о миссионерах, рассеянных по всему миру, литературных евангелистах и т.п., ваши молитвы будут напоминать тщеславное пустословие, от которого предостерегал Иисус (см. Евангелие от Матфея, 6-ю главу).

Молитва должна касаться глубочайших ваших проблем. Богу вы можете сказать то, чего не скажете жене и даже психотерапевту. Излить душу лучше всего Тому, Кто, уже заранее о вас все зная, продолжает вас любить неизменной любовью. Психология помогает христианам решать основные проблемы жизни, однако психология в сочетании с молитвой гораздо действеннее, нежели только молитва или только психология.

Если перед вами лежит лист бумаги, на котором вы собираетесь записать свою молитву, то почему бы не предоставить Богу возможность ответить на нее? Просто удивляюсь, как редко я давал Ему такую возможность. Довольно часто моя молитва выглядела примерно так: «Дорогой Господь! Сегодня я очень занят и поэтому вынужден быть кратким. Есть вещи, которые меня беспокоят, и я надеюсь, что Ты знаешь о том-то и о том-то. Пребудь с миссионерами, литературными евангелистами, тра-та-та-та! О'кэй! Все, надо бежать! Аминь!»

Все это напоминает мне моего знаменитого приятеля, Сэма Баккиоки, самого славного итальянца во всем мире. Никогда не забуду, как я позвонил ему, чтобы выяснить один вопрос. Он снял трубку, и я сказал: «Сэм, это я, Джон Паулин». В ответ послышалось: «О, как хорошо, что ты позвонил! Я как раз хотел рассказать тебе о моей новой книге. Это книга о субботе. Прекрасная книга о субботе. В конце помещены рецепты для субботнего обеда. Мама миа, моя жена так готовит лазанью, что ты представить себе не можешь! Ты возьмешь эти рецепты и раздашь их всем своим друзьям…» Минут 15 он продолжал в том же духе, а потом неожиданно произнес: «Ну ладно, не буду отнимать у тебя время. Пока». И положил трубку. Я снова набрал его номер: «Послушай, Сэм, у меня к тебе вопрос».

Мы — друзья, и я люблю Сэма. Но попытайся он изменить себя, то, конечно, от его обаяния мало что осталось бы. Я упомянул этот эпизод, для того чтобы показать — порой мы не даем Богу сказать и полслова. Будем же хоть иногда поступать иначе. Закончив молитву, не поднимайтесь с колен. Положите перед собой лист бумаги, возьмите карандаш и ждите. Вы настроили себя в унисон с Богом, заглянули в свое сердце, яснее представили Иисуса, благодаря своим занятиям, рассказали Господу о том, что вас больше всего волнует, и попросили Его быть с вами. Теперь вы чего-то ждете в ответ. Записывайте все, что придет на ум. Иногда какие-то мысли покажутся глупыми, но не торопитесь с оценками. Отнеситесь к ним как к своего рода духовному «мозговому штурму». Когда я так делал, бывали времена, когда Бог «расписывал» весь мой день. «О, — внезапно подумает кто-то, — ведь я же совсем позабыл об этом человеке. Наверное, надо ему позвонить, спросить, как дела. Или лучше заглянуть к нему при удобном случае». Удивительно, но, следуя этим мыслям, я убеждаюсь, что контакт происходит в самый нужный момент, тогда, когда это необходимо. Бог горячо стремится помогать нам в нашей повседневной жизни.

Мне кажется, что именно понимание этой истины мы, адвентисты, в какой-то мере утратили. Наша религия в определенной степени интеллектуальна и секулярна. Мы что-то знаем о Боге, рассуждаем о Нем, спорим о Библии, но скажите, когда вы в последний раз на самом деле беседовали с Богом и позволили Ему говорить с вами? Когда в последний раз вы дали Ему возможность ответить на ваши личные потребности? Когда позволили Ему проникнуть в ваше сердце? Когда вы разрешили Ему руководить вашей жизнью? Я понимаю, что в таком подходе таится потенциальная угроза, и прекрасно сознаю, что мысли, которые приходят нам в голову, могут быть и от дьявола, однако мне хорошо известно, что, если человек 20 лет живет с Богом, он постепенно начинает отличать Его голос от других голосов. Ведь Иисус сказал, что Его «овцы» знают Его голос и следуют за Ним (см. Ин. 10:4, 5, 14-16, 26, 27).

Бог повелел Аврааму принести в жертву своего сына Исаака, и это повеление можно объяснить только следующим образом: Бог знал, что Авраам поймет, Кто с ним разговаривал. Надо сказать, что само повеление полностью противоречило Писанию, и если бы Авраам был адвентистом, он не внял бы голосу Бога, потому что сказанное не соответствовало Писанию. Но Авраам не был адвентистом, и он отправился в путь. Почему? Он узнал Его — ведь на протяжении многих лет ему доводилось разговаривать с Ним. Постепенно он научился отличать Божий голос от других голосов, в том числе от голосов своих естественных желаний. Именно такую — живую, деятельную связь Бог хочет установить с каждым из нас. Такая связь позволит секулярному человеку преодолеть рамки привычного для него мира. Похоже, что, по сравнению с другими христианами, адвентисты не достигают существенных успехов, работая с такими людьми. И одна из причин в том, что наше собственное сознание стало секулярным. И потому нам не так-то просто приобщить секулярных людей к тому опыту, которого мы сами не имеем. Радостями светской жизни люди могут пожертвовать только ради живой веры, которая ни с чем не сравнима.

Великая трагедия адвентистов не только в том, что мы сами стали секулярными, но и в том, что мы оказались в путах религиозного языка и культуры, которые совершенно чужды «внешним» людям. Мы сами секулярны, но при этом не можем по-человечески общаться с секулярными же людьми вокруг нас! Какой трагический парадокс! Мы заблудились и там, и тут! Наши действия в любом случае приводят к неудаче, среди нас растет число людей, которые говорят, что игра не стоит свеч. Тот факт, что сегодня многие из наших самых ярких и выдающихся деятелей уже не видят в адвентизме ничего достойного, заставляет меня, пока не поздно, обратиться с этим призывом. Сначала нам надо навести порядок в собственном духовном доме, и тогда мы научимся общаться с секулярными людьми. Делая то и другое должным образом, мы вернем многих отпавших и привлечем многих других, кто впервые обретет свой духовный дом.

И, наконец, я хотел бы обратить внимание на еще одну сторону молитвы. Что касается меня самого, то в этом суетном и гнетущем мире мне часто приходится уделять время для своего рода «терапии благодарения».

Порой, для того чтобы поддержать хорошее настроение, я вынужден прибегать к единственному способу: каждый день какое-то определенное время благодарить Господа за то, что Он для меня сделал. Я научился этому, наблюдая за служением Глена Куна, который говорил: «Найдите время, чтобы каждое утро записать десять вещей, за которые вы благодарны Богу». Суть в том, чтобы, пользуясь таким перечнем, время от времени молиться в течение дня, когда в этом возникнет необходимость. Кун подчеркивал, что очень важно максимально приблизить это упражнение к реальной действительности. «Благодарю Тебя, Господи, за цвет этого ковра; благодарю Тебя, Господи, за эти сосны, которые кажутся мне самыми прекрасными деревьями во всем мире; благодарю Тебя, Господи, за того енота, которого я вчера увидел из окна; благодарю Тебя, Господи, за воздух». Случалось ли вам когда-нибудь благодарить Господа за воздух? И где бы вы были, если бы он вдруг исчез? Где бы вы оказались, если бы Бог хоть однажды прекратил Свою работу и оставил бы нас без воздуха? Но если вы так угнетены, что не можете насчитать десяток вещей, за которые можно было бы благодарить, советую вам открыть словарь, в котором полно наименований Божьих даров. Откройте любую страницу, и вы их сразу обнаружите: абрикос, айва, айсберг и т.д. — по алфавиту. Когда вы в последний раз благодарили Господа за все это?

Я знаю — вы воспринимаете мои слова как неслыханное ребячество, однако необходимо осознать только одно: этот прием действительно эффективен. «Радость пред Господом — подкрепление для вас», — говорит Библия (Неем. 8:10). Лучший способ отыскать радость Господню — пробудить в себе дух благодарности и хвалы.

Самый выдающийся текст из всего, написанного Еленой Уайт, — это, как мне кажется, глава из книги «Служение исцеления», которая называется «Исцеление ума». Основная мысль этой главы в том, что ключом к исцелению ума и его болезней является дух благодарности и хвалы.

Что касается психики и эмоций человека, то в определенном смысле все мы больны. Только сейчас мы начинаем что-то узнавать о пагубных пристрастиях и со-зависимости. Например, вы росли в семье, где отец был алкоголиком или просто пьяницей, — у вас будут проблемы, связанные с алкоголизмом. Впрочем, необязательно пить или курить — тягу к этим пристрастиям можно удовлетворять в социально приемлемом варианте. Так ли уж хорошо стать «трудоголиком», ярым футбольным болельщиком или даже сладкоежкой? Есть люди, которые удовлетворяют свои пристрастные склонности даже в отношениях с членами Церкви. Я знаю много церквей, в которых с эмоциональной точки зрения царит нездоровая атмосфера. В какой-то мере все мы больны грехом. Однако первый шаг на пути к исцелению — признать, в каком состоянии мы находимся. Один из самых эффективных методов — каждый день благодарить Бога за те благодеяния, которые Он изливает на нас: «Благодарим Тебя, Господи, за воздух, которым дышим. Благодарим Тебя, Господи, за этот ковер, без него комната была бы такой неуютной». Именно на этом практическом уровне секулярный человек и сможет увидеть в христианском опыте нечто такое, ради чего стоит изменить жизнь.

Таким образом, христианину, который пытается справиться с проблемами, связанными с пребыванием в секулярном мире, здоровая, благочестивая жизнь помогает достичь двух целей: поддержать и укрепить связь с Богом, основанную на вере, и жить так, чтобы у людей с секулярным мышлением пробудился интерес к духовному. Большой интерес к тем причудливым заблуждениям, которые характерны для движения «Новый век», свидетельствует о жадном стремлении секулярных людей к обретению живой связи с Богом.

Актуальные проблемы

Как найти время для духовных занятий, учитывая тяжкое бремя ответственности, которое несет большинство из нас? Мой христианский опыт неоднократно ставил меня перед этим вопросом. Немногим удается выполнить все, что они наметили на тот или иной день. И в конце концов нам самим приходится решать, на что действительно стоит тратить время.

Когда я решил научиться распределять время правильно, мне больше всего помогла концепция «колонки новостей», о которой Джон Нейсбит (John Naisbitt) упоминает в своей интересной книге «Megatrends». Он пишет, что во время второй мировой войны самую достоверную информацию о замыслах и возможностях немцев американская разведка получала… из немецких газет! Как известно, содержание местных газет строится по принципу: преподнести читателям самое интересное и важное. В каждой газете есть «колонка новостей», то есть определенное место, где печатаются новости и где каждой теме отведено такое-то количество строк. Статьи распределяются по степени их значимости: наиболее важное помещается на первой странице, наименее значительное ютится где-то в конце. Абзацы в тексте статьи тоже имеют свою иерархию в зависимости от того, насколько важную информацию они несут, и поэтому последний абзац — самый незначительный во всем сообщении. «Колонка новостей» не увеличивается даже если в последний момент поступает важная информация: вместо этого все статьи смещаются и необходимое пространство выкраивается за счет наименее существенной из них или за счет того, что в нескольких статьях выбрасываются последние абзацы, а также за счет того и другого. Сама колонка никогда не увеличивается, и поэтому все, что содержится в местной газете, считается самым интересным и важным для местного общества.

Распределение времени очень похоже на планирование «колонки новостей». Когда новые дела настоятельно требуют обратить на себя внимание, важно понять, что вы ничего не сможете привнести в свою жизнь, не поступившись чем-то другим. Решив писать докторскую, я понял, что это займет немало времени. Моя жизнь сильно усложнилась бы, если б я сознательно не поступился некоторыми важными вещами. Я перестал играть на органе и смотреть спортивные телепередачи. На мое первое увлечение я потратил немало времени, однако решил, что одновременно стать отличным органистом и библеистом нельзя, если тебе к тому же надо обеспечивать семью. Попытайся я делать и то, и другое, из моей «колонки» выпала бы семья. Я решил, что семья и докторская интереснее и важнее, чем музыка и спорт.

Все дело в том, что большинство предпочитают не делать такого выбора. Люди стремятся выполнить все, что намечено (то есть расширить «колонку»!), а это не получается. В итоге семья, благочестие или то и другое вместе неизбежно приносятся в жертву на алтарь нерешительности. Всякий раз, когда кто-то просит меня взяться за какое-то дело или что-то выполнить, я спрашиваю себя: «Вместо чего мне придется это делать? Так ли это важно и интересно, чтобы ради этого отказываться от другого?» Жизнь — это выбор, и если мы его не делаем, жизнь выберет за нас, и вряд ли такой выбор нас обрадует. Все это имеет очень важное значение для наших духовных занятий. Нередко под натиском мелких забот нам не удается выделить время для общения с Богом. Однако если лучшая часть дня у нас уходит на что-то другое, у нас обязательно начнется «секулярный дрейф». Поэтому, для того чтобы преуспеть в благодати, прежде всего надо решить, что общение с Богом будет занимать первостепенное место в нашей жизни. Перед угрозой «секулярного дрейфа» мы должны осознать, что общение с Богом — главное событие дня. Сила воли крепнет тогда, когда мы ее упражняем, и в этом ее главная особенность. Отведите Богу первое место в своей жизни. Скажите об этом так, чтобы это услышали. Напишите об этом своим друзьям. Заявляя о своем выборе, вы тем самым укрепляете его.

Следующий шаг, который мне помог, — это план. Решите, что вам необходимо предпринять для углубления своего духовного опыта. Не торопитесь брать на себя новые дела и обязанности. Особенно важно определить время и место для общения с Богом. По мнению некоторых служащих, единственный способ выкроить время для общения с Господом — это прийти на работу на час раньше. Придя раньше других, они закрывают дверь, вешают табличку «Просьба не беспокоить» и погружаются в молитву. Для кого-то время, сэкономленное благодаря тому, что не пришлось давиться в переполненном транспорте, может значить не меньше, чем время, проведенное в молитве!

Независимо от времени и места, важно свести до минимума возможность постороннего вмешательства или вообще ее устранить. Для большинства людей самое лучшее время — это раннее утро, когда никто из родных еще не проснулся. Однако во многих семьях все не так-то просто. У меня, например, трое детей- 10, 6 и 4-х лет, и когда они слышат, что я уже встал, им непременно хочется посмотреть, что же я делаю. Наверное, у кого-то из вас такие же проблемы. Однако что касается меня, то у нас недавно произошло знаменательное событие: моя 10-летняя дочь решила последовать моему примеру и каждое утро начинает с молитвы. Я надеюсь, что можно развить семейную привычку, когда члены семьи, идя навстречу друг другу, создают ту атмосферу, в которой можно найти такое время.

Однако порой я встаю, принимаю душ, завтракаю, одеваюсь и, придя на работу раньше секретаря, преподавателей и студентов, закрываюсь в кабинете на ключ и некоторое время провожу в общении с Богом. Быть может, вам подойдет что-нибудь другое. Независимо от того, какое решение вы примете, важно выбрать одно и то же время и место. Если вы сами не определили ни того, ни другого, то у вас не будет возможности заниматься благочестием. Сегодня все так торопятся, что по телефону можно говорить даже в самолетах. Разве это не противно? Если люди начнут звонить вам прямо в самолет, спрятаться будет просто некуда!

Каждый христианин должен иметь время и место, где он может побыть один. Это касается как пасторов, так и работников конференции. Неверно думать, что, позабыв обо всем, они тотчас должны выслушать вас, — и только потому, что в последнюю минуту вас угораздило вспомнить о какой-то проблеме. Нам всем необходимо время и место для общения с Богом, и порой единственный способ достичь этого — более жесткий стиль общения. Такая установка не прибавит вам популярности и, быть может, даже приведет к тому, что вас начнут считать холодным, бесчувственным или «высокомерным». «У него больше нет времени, чтобы выслушивать маленьких людей». Такое решение дается нелегко, однако его не миновать, если вы действительно не хотите начать мыслить и жить как секулярный человек.

Я понимаю, что кому-то планирование дается легче, кому-то — труднее. Если вы относитесь к тому типу людей, которые всегда предпочитают ничего не решать, вам, наверное, надо обратиться за помощью. Проконсультируйтесь с другом или пастором, обладающим соответствующими навыками. Попросите родных и друзей, чтобы они помогли вам составить расписание, в котором на первом месте будет общение с Богом. Проконсультируйтесь с теми, кто знаком с вашей работой, чтобы вам помогли составить альтернативный график или изменить его, тем самым выкроив время. Просите Бога помочь вам в этом деле. Быть может, самое полезное — это подотчетность. Это значит, что с другом, которому вы доверяете, или с членом своей семьи вы договариваетесь о том, что он будет помогать вам не отступать от вашего плана. Каждому из нас нужен друг, который может «резать правду», то есть не боится посмотреть вам в глаза и сказать: «Похоже, сейчас у тебя что-то не так». Таким другом может быть тот, кто достаточно вами дорожит, чтобы не побояться сказать правду, кто каждое утро будет звонить вам в 7.17, чтобы узнать, молились ли вы, как это было задумано, кто время от времени решится «разобрать вас по косточкам» ради того, чтобы вы могли достичь самого важного в вашей жизни. Без таких друзей никто не может знать, что он из себя представляет на самом деле. Пусть он контролирует ваши благочестивые занятия, время, которое вы тратите на просмотр телевизионных программ, то, как вы расходуете деньги, а также все, что мешает вам достичь намеченных целей. Подотчетность прибавит вам сил, если вы в этом нуждаетесь, а также позволит сосредоточиться, если вам это дается с трудом. Всякий раз, когда моя благочестивая жизнь начинала давать трещину, меня выручали определенные сочетания перечисленных мною идей.

Предположим, однако, что вы ежедневно проводите значительную часть времени в общении с Богом, но ничего как будто не происходит… Что делать, если вам кажется, будто ваши молитвы возносятся не выше потолка? Во-первых, помните, что такое время бывает у каждого христианина. Не пытайтесь делать вид, что все хорошо, если на самом деле это не так. Продолжайте изучать Библию и молиться. Известно, что Адам Кларк, автор одного из классических комментариев, в течение двух лет переживал период «засухи», когда его благочестивая жизнь была совершенно бесплодной. Целых два года! Однако он не отступал от намеченного курса, и, пережив этот период, обогатил свой личный опыт, пройдя через борьбу. Даже Иисус пережил нечто подобное в

Гефсиманском саду, однако это никак не сказалось на реальности Его отношений с Отцом.

Дело в том, что, когда наша духовная жизнь плодотворна, когда мы испытываем удовлетворение в этом отношении, мы склонны с осуждением относиться к опыту других людей. «У нас все в порядке, — рассуждаем мы, — а у них-то что не так?» Иногда Господь попускает и борения, чтобы мы сочувствовали той борьбе, которую ведут другие. Если я — пресвитер, я должен иметь сострадание к «малым», понимая, что если и мне приходится бороться, то для них эта борьба оказывается в 10 раз тяжелее. Поэтому время от времени Господь будет давать вам возможность пережить опыт бесплодной духовной жизни, однако не отказывайтесь от задуманного. Нравится вам это или нет, но ваше благочестие — это разделительная линия. Будут дни, когда вы перепрыгнете через нее, когда вы проспите, когда возникнут чрезвычайные обстоятельства. Все это действительно случается, однако, несмотря ни на что, возвращайтесь к задуманному и на следующий день продолжайте осуществлять свою программу.

Кроме того, важно, чтобы духовные занятия протекали в более широком контексте. Всякий, кто долго и трудно идет по этому пути, хорошо знает: если духовная жизнь — это лишь молитвы, чтение, размышления, если она не выражается в конкретном повседневном действии, то она скоро потеряет свою силу. А теперь мы перейдем к обсуждению практического повседневного стиля жизни, который имеет решающее значение для поддержания веры и духовного развития в наш секулярный век.

Сегодня, когда приходится сохранять христианскую веру в условиях секулярного мира, крайне важным становится понятие «сознательного уединения», то есть необходимость найти среди суеты жизни место и время для регулярного общения с Богом. Помнится, не так давно я увидел надпись на бамперной наклейке: «Бог не умер. Я говорил с Ним вчера вечером». Секуляризация наступает тогда, когда вы удаляетесь от такого общения с Богом и начинаете верить тому, что говорит рассудок, а не тому, что дает вам собственный опыт общения с Богом. Однако без воплощения веры в конкретную практическую деятельность такой религиозный опыт легко замыкается на самом себе и приводит к тому шизофреническому существованию, когда, ежедневно уделяя вере какое-то минимальное время, во всем остальном человек ведет, по существу, секулярный образ жизни. Активная борьба с «секулярным дрейфом» требует большего, чем просто молитвенного опыта, пусть даже самого успешного.

В своей книге «The Human Puzzle» Д. Г. Мэйер (David G. Myers) подтверждает то, чему еще 100 лет назад учила Елена Уайт: вера человека может иметь относительно малое влияние на его жизнь. То, что происходит в сугубо религиозной сфере жизни, мало влияет на жизнь в целом, если этому не сопутствует сознательная, соответствующая вере деятельность. Глядя на членов консервативных христианских церквей, в том числе и адвентистских, люди видят, что зачастую и среди верующих, как и в миру, распространены разврат, алкоголизм, наркомания, насилие. Просто в церковной среде все эти проблемы не столь очевидны. В действительности лишь некоторые пасторы имеют возможность видеть то, что реально происходит в их церквах. Особенно это характерно для адвентистов, поскольку высокие нормы нашего поведения обусловливают недопустимость, с общественной точки зрения, признания таких грехов, как супружеская неверность, алкоголизм, наркомания, жестокое обращение с детьми или женами. В секулярном мире подобные проблемы обсуждаются все более открыто, но в таком относительно замкнутом обществе, как адвентистская церковь, люди предпочитают не говорить о своих проблемах, особенно с пастором, от которого в значительной мере зависит отношение к ним в группе. Поэтому довольно часто вера в адвентистское учение относительно мало влияет на жизнь человека.

Значение этого вопроса нельзя переоценить. В тех церквах, где дела не соответствуют вере, свидетельство церкви серьезно дискредитируется. В то время как пасторы и церковные руководители могут не осознавать подчас весьма ничтожного значения нашей веры в практическом смысле, наши секулярные соседи понимают это довольно остро. Они с удовольствием рассказывают друг другу все, что им известно о слабостях христиан и недостатках церкви. Не отстают от них в этом и средства массовой информации. Таким образом, адвентизм, который ограничивается в основном своим учением и теориями, в секулярных условиях обречен на провал. Его свидетельство неизбежно обесценивается еще до того, как оно прозвучит.

Хотя ваша вера может не оказывать большого воздействия на то, как вы живете, влияние образа жизни на веру, наоборот, огромно. Это еще одна важная тема книги «Служение исцеления», которая рассматривается в ключевой главе «Исцеление ума». Будничные, повседневные дела очень сильно влияют на то, во что человек верит, как он чувствует и думает.

Приведу пример. У меня есть дочь, сейчас вступающая в переходный возраст. До недавнего времени она имела обыкновение при случае обижаться до глубины души. Бывало, все сидят за обеденным столом, а ей вдруг что-то не понравится. Лицо ее исказится гримасой, вся она скорчится, сидит и ни на кого не смотрит. Я обнаружил, что могу вывести ее из этого состояния с удивительной легкостью. Все, что нужно сделать, — это заставить ее улыбнуться. Ведь улыбка несовместима с чувством обиды, и улыбающемуся человеку весь этот надутый вид просто невозможно сохранить. Я обычно говорил ей: «Что это? Ты решила не улыбаться? И ни за что не улыбайся, ни за что! Да я вижу, у тебя уголки рта уже поднимаются». Почему-то это всякий раз действует на нее — и она хохочет! При этом ее надутого вида — как ни бывало, хотя она и старается сохранить его, это ей не удается. Когда мне было четыре года, магическим образом на меня действовали слова: «Не смейся, а то лопнешь!»

Нечто подобное можно успешно использовать и в работе со взрослыми людьми. Если группа, перед которой вы выступаете, доверяет вам, попросите слушателей улыбнуться как можно более широко. Улыбнитесь им такой широкой улыбкой и попросите ответить вам тем же. Если только аудитория не испытывает некоей неприязни к оратору, сразу же после этой общей улыбки каждый почувствует себя лучше. Это только один пример того, что наши поступки оказывают могучее воздействие не только на наши эмоции, но и на образ мыслей, и на нашу веру.

Я знаю, это похоже на манипулирование людьми, и для некоторых подобные утверждения звучат как оскорбление. Но у меня иное мнение. Бог сотворил нас такими, какие мы есть. Он определил законы нашему разуму и сердцу. И что плохого в том, что мы сознательно будем следовать этим законам, которые помогут нам жить с Богом и сопротивляться секулярному влиянию? Если мы знаем, как нужно поступать, чтобы пребывать с Богом, почему же этого не делать? Ведь то, как мы живем, оказывает огромное воздействие на нашу веру.

Вот почему те, кто занимается миссионерской деятельностью, предпочитают призывать людей к решительному шагу вперед. Именно изменение образа жизни, как мало что другое, может утвердить нас в нашем решении. Помня об этом, я бы, однако, подчеркнул, что нельзя ставить под угрозу честность и свободу выбора. В большинстве случаев секулярные люди не могут адекватно ответить на традиционный призыв. Нужно действовать осторожно, чтобы не нарушать принятые в обществе нормы поведения без особой на то необходимости. Поэтому обычно я не требую от людей радикальных действий, а пытаюсь найти иные способы для того, чтобы они приняли решение.

В жизни людей есть момент, когда вы можете обратиться к ним с такого рода призывом — это принятие крещения. Не знаю почему, но после крещения мне хочется сказать примерно следующее: «Ну вот, вы все видели, что сейчас произошло; если вы не принимали крещения, вы, возможно, думаете: «Боже, я хотел бы совершить это. Я хотел бы полностью посвятить себя Тебе». Я не призываю вас креститься завтра или на следующей неделе. Но вы хотели бы узнать, в чем смысл крещения и что такое христианская жизнь вообще? Если вы сейчас, этим утром, думаете об этих вопросах, не могли бы вы просто встать на минуту?» Помню, что однажды, когда я попросил об этом, встали 90 человек, половину из которых я никогда прежде не видел. Я понимал, что сложилась благоприятная ситуация, в контексте которой мой призыв был воспринят как необходимая часть, соответствующая всему происходящему. Встали те, кто едва ли не впервые пришел в церковь. Само это действие сделает их решение более твердым. В этом и проявляется наша вера, пусть даже ее первый проблеск!

Даже психолог, со своей сугубо научной точки зрения, скажет вам, что самым надежным средством против влияния секуляризации является религия «семи дней в неделю». Это такая вера, влияние которой мы испытываем постоянно, каждый день и каждый час. Я был несколько удивлен, узнав, что на многих из Карибских островов нас называют адвентистами семи дней. Когда я приехал на лагерную встречу, проходившую на Багамах, газета писала: «Прибыл лектор на конференцию семи дней». Хотелось бы, чтоб это было не просто недоразумением, а констатацией существующего положения вещей. Адвентизм не может себе позволить пренебрегать реальностью. Для того чтобы стать действенной силой в секулярном мире, он должен влиять на всю нашу жизнь в целом.

Когда мы говорим об адвентизме как о религии семи дней, мы имеем в виду образ жизни адвентистов седьмого дня в его практическом выражении. Я понимаю, что это порождает некоторые разногласия. Существуют разные мнения о том, что значит жить как адвентист седьмого дня. Но я хочу со всей определенностью заявить, что без дел, соответствующих вере, секулярный дрейф в той или иной форме неизбежен.

Сознавая все недостатки адвентистского образа жизни, мы можем сказать, что этот образ жизни, унаследованный нами от отцов, является превосходным примером «религии семи дней», то есть религии, которая имеет ежедневное практическое воплощение. Когда мы выбираем себе в магазине одежду, чем мы руководствуемся — или должны руководствоваться? Мы спрашиваем себя: «Как повлияет эта одежда на мое свидетельство о Христе? Поможет она или помешает моему призванию?» Когда мы покупаем продукты, мы внимательно читаем надписи на этикетках. Почему? Потому что мы не хотим употреблять то, что повредит нам и помешает выполнению трудной задачи — славить Бога во всем, что мы делаем, говорим и думаем. В результате, покупая одежду или продукты, мы постоянно помним о тех требованиях, которые Бог предъявляет к нашей жизни.

Когда я составляю свой ежемесячный бюджет, как вы думаете, что занимает первое место в списке моих расходов? Десятина и пожертвования. Все, что адвентист ни делает, так или иначе потенциально связано с Богом. И если к этому правильно отнестись, то все это весьма радикально сказывается на нашей вере. Я не пытаюсь диктовать вам, в чем именно должен выражаться адвентистский образ жизни в вашем случае. Но, говоря откровенно, без соответствующих вере ежедневных дел адвентизм не может оставаться действенной силой в секулярном мире.

Здесь существуют две опасные крайности. Вести строгий образ жизни без живой связи с Богом — это тяжелая, нудная работа. Религиозная жизнь без практических дел также обречена на провал. Сегодня во многих семьях мы наблюдаем, что старшее поколение бабушек и дедушек исповедуют адвентизм и живут согласно своим убеждениям, их дети — или верят (но это вера без дел), или придерживаются адвентистского образа жизни, не понимая ясно, что он означает, а внуки зачастую отказываются и от того, и от другого. Необходимо вернуть цельность адвентистской веры, которая выражается в том, чтобы не только придерживаться определенных идей о Боге и Писании, но на протяжении всей жизни и от всего сердца делами отвечать на то, что совершил для нас Христос.

Такой образ жизни не является отрицанием той истины, согласно которой человек оправдывается только верой. Он обусловлен тем, что, предлагая нам Свой дар,

Христос предъявляет к нам и определенные требования. В I веке великая объединяющая идея христианской Церкви выражалась в словах: «Иисус есть Господь». На современном языке это может звучать так: «Иисус есть Хозяин». Когда в I веке христианин произносил: «Христос есть Господь», это означало: «Он имеет право говорить мне, что делать и как жить». Связь между оправданием и властью наиболее ясно показана в притче, которую Иисус рассказал Своим ученикам. В Евангелии от Матфея (18:23-35) государь прощает рабу его долг в 10 тысяч талантов. Казалось бы, этот раб в свою очередь с радостью простит своему товарищу долг всего лишь в 100 динариев. Это притча о Божественном и человеческом прощении, смысл которой в следующем: Бог поступает с нами так, как мы должны обращаться друг с другом. Активная вера в равной мере включает в себя и религиозное благочестие, и практическое действие. Мы спасены только верой, но эта спасительная вера никогда не действует сама по себе!

Образ жизни адвентистов является не только одним из наилучших путей сохранения веры в секулярном мире; он предлагает еще и такое преимущество, как самодисциплина. Каждому хотелось бы быть Майклом Джорданом или Джо Монтана, но немногие осознают те трудности, которые должны были преодолеть эти атлеты, чтобы достичь совершенства в своей сфере. В Первом послании к Коринфянам (глава 9) Павел утверждает: избирая духовный путь, мы должны помнить и о соответствующей дисциплине. Жизненные нормы адвентистов были выработаны для того, чтобы дать людям возможность действовать во всей полноте христианского призвания. Если вы хотите показать, что в этой жизненной борьбе вы на стороне Христа, дисциплина — это единственный путь, по которому надо идти.

Я не предлагаю жить скудной, безрадостной жизнью, лишенной всяких удовольствий. Но, отказываясь от всего несущественного в жизни, вы получаете возможность уделить должное внимание более важным вещам. Возьмем, к примеру, семейный бюджет. Кто-то однажды сказал, что сколько бы вы ни зарабатывали, прожиточный минимум на 10% превышает ваши доходы! Многие считают, что в этой шутке есть своя правда. Сколько бы денег у нас ни было, привыкнув к ним, мы хотим всего лишь чуть-чуть больше, чем имеем. Большинство людей не считают необходимым планировать бюджет. Но в этом случае деньги тратят на первое попавшееся, что бы это ни было. Весь смысл планирования расходов в том, чтобы в первую очередь обеспечить оплату наиболее важных вещей. Я знал людей, которые покупали 12 коробок конфет ко дню святого Валентина, вместо того чтобы внести квартирную плату… Необходимость платить за квартиру вынуждала их обращаться к родственникам или друзьям: «Если вы не выручите меня, я окажусь на улице». И нередко подобные поступки повторялись из месяца в месяц.

Дисциплина выражается в том, чтобы на первое место поставить те вещи, которые на самом деле жизненно важны. Вы действительно хотите иметь крышу над головой? Тогда вам лучше сначала заплатить за квартиру. Вы действительно хотите нормально питаться? Тогда целесообразнее купить продукты, прежде чем отправляться в путешествие на Гавайи.

Такой же порядок вещей существует и в духовной сфере. Главная ценность адвентистского образа жизни — это уверенность в том, что самому важному в жизни уделяется наибольшее внимание. А это предполагает необходимость дисциплины.

Говоря об образе жизни как нашем свидетельстве, я хочу указать основные аспекты этого вопроса. Если мы рассчитываем привлечь на свою сторону секулярных людей, необходимо раскрыть суть главных принципов адвентистского образа жизни, а не предлагать им следовать определенным правилам поведения. Эти люди хотят не просто иметь список правил, под которым, не рассуждая, они поставят свою подпись в знак согласия. Они стремятся понять, на чем основаны эти предлагаемые им правила жизни. «Почему вы хотите, чтобы я поступал так-то? Почему не приветствуется ношение драгоценностей?» Если нет никаких обоснований этим нормам, зачем следовать им? А если такие разумные обоснования имеются, почему они непонятны остальным современным людям? Эти правила должны иметь смысл именно для секулярных людей. Общаясь с такими людьми, мы неизбежно принимаем вызов, требующий защитить адвентистский образ жизни как основанный на жизнеспособных принципах. Я думаю, что в целом мы в состоянии это сделать — возможно, надо лишь использовать несколько иные обоснования, чем раньше.

Например, секулярные люди непременно укажут вам, что при всех прочих равных условиях те, кто не отказывается выпить в дружеской компании, в среднем живут на три года больше, чем те, кто не пьет вовсе. Ну, это не должно вас удивлять. Об адвентистах часто говорят, что они отличаются некоторой скованностью в поведении. И, конечно, считается, что выпить иногда нужно, для того чтобы немного расслабиться. Но подобные аргументы не производят на меня никакого впечатления. Хотя Елена Уайт зачастую пренебрегала различными нападками, на такие вызовы она отвечала из принципа. Образец ее ответа мы находим в «Свидетельствах для Церкви», т. 5, с. 354-361. Ее утверждение о необходимости отказаться от спиртного подкреплено не ссылкой на Библию, где об этом сказано со всей определенностью. Она предпочла привести научную аргументацию. Начать с того, что совершенно неизвестно, кто может оказаться алкоголиком. Да, выпивка в дружеской компании способна немного снять напряжение, но алкоголизм разрушительно действует на самого алкоголика и на всех, кто окружает его.

Но, предположим, вы пьете весьма умеренно, извлекая якобы лишь пользу для здоровья. Это по-прежнему звучит неубедительно для Елены Уайт. Она говорит, что если вы, будучи старшим по возрасту, выпиваете в компаниях, то под вашим влиянием могут начать пить и другие. И кому придется отвечать, если кто-нибудь из них станет алкоголиком? Некоторые скрывают свое пристрастие к спиртному, но тем самым привносится обман и неискренность в их христианскую жизнь. Исповедовать одно, а жить по-другому — это не признак духовного здоровья.

Надо принять во внимание также научные исследования, которые показывают, что каждая порция спиртного разрушает определенное количество клеток мозга. Не знаю, как вы, но я не могу позволить себе потерять ни одной клетки мозга. Четвертая причина, по которой следует избегать употребления алкоголя, заключается в том, что алкоголь особенно пагубно влияет на волю, ослабляя ее. А если вы хотите сохранить свою веру в этом секулярном обществе, ваша воля должна быть «заряжена» и готова к немедленному применению все 24 часа в сутки и все 7 дней в неделю. Я уверен, что, в полной мере осознав сущность адвентистского образа жизни, убедившись, что он поддерживается здравым смыслом и основан на разумных принципах, мы можем убедить в этом и секулярных людей. Они не поверят во что-либо только потому, что так говорит Библия. Они хотят знать: «Имеет ли это смысл? Разве я действительно хочу так жить?»

Одно должно быть ясно уже сейчас: те самые нормы жизненного поведения, на которых держится христианская вера в секулярном мире, создают такую духовную атмосферу, которая может привлечь секулярных людей. Мы не можем требовать, чтобы они отказались от того, от чего мы не отказались сами. Также не приходится ожидать, что они могут почувствовать то, что мы сами никогда не чувствовали. Чтобы переубедить секулярных людей, надо сначала перебороть секулярное умонастроение в наших церквах и прежде всего в наших сердцах.

Хранить веру, делясь ею

Духовная жизнь в общении с Богом и ее воплощение в ежедневных делах — вот два ключевых фактора, помогающих сохранить веру в секулярном мире. Но есть по меньшей мере еще один. Для того чтобы сохранить свою веру, необходимо поделиться ею. Это справедливо не только для нашего времени, но всегда было условием духовной жизни. В Ветхом Завете показано: для того чтобы люди опирались на силу Бога, нужно было вновь и вновь напоминать им о том, что Бог сделал для них в прошлом.

Рассмотрим положение, в котором оказался царь Иосафат. Согласно 2 Пар. 20, на Иосафата пошли войною три народа. Как и следовало ожидать, он созвал совет, но, вместо того чтобы обсуждать план военных или дипломатических действий, призвал военачальников к молитве. Как бы молились мы в такой ситуации? Молитвы многих из нас свелись бы к малодушной и жалкой мольбе. Но Иосафат сказал: «Господи! Ты вывел нас из Египта, простерев над нами Свою могучую руку. Ты провел нас через пустыню. И когда мы достигли земли обетованной, окруженной враждебными народами, Ты велел нам не трогать их, и ныне они идут против нас. Ты заботился о нас тогда, и Ты можешь помочь нам опять. Наши глаза устремлены на Тебя».

По мере того как Иосафат перечислял деяния Бога, вместо того чтобы униженно молить Его о помощи в этом отчаянном положении, сила, которую народ обрел в опыте исхода, проявилась вновь. Когда мы перечисляем Божьи благодеяния, дарованные нам в прошлом, сила Бога возвращается в нашу жизнь. И если вы постоянно чувствуете поддержку Господа, секуляризм не окажет на вас никакого влияния.

Воздействие четко сформулированной мысли усиливается. Расскажите о вере, и вы будете верить. Эту идею убедительно выразила Елена Уайт в книге «Служение исцеления».

Можете ли вы припомнить, когда вы рассказывали о себе другу или незнакомому человеку? Вы говорили о своей беспомощности и вместе с тем о том радостном волнении, которое испытали, осознав, что, если во всем мире не было бы ни одного согрешившего, кроме вас, Христос все равно умер бы. Всякий раз, когда превозносится крест Христов, Святой Дух могущественно убеждает слушающих в его искупительной значимости. И эта сила возвращается к тому, кто свидетельствует об этом. Помните, как вы поделились своей верой и это укрепило ее? Нечто подобное всякий раз испытываешь после окончания лагерной встречи. Я редко бываю так спокоен и уверен в том, что Бог со мной, как во время беседы о том, что Он сделал для меня, — тем самым обновляется сила Его прежних благодеяний. То же самое, вероятно, происходит и во время проповеди. Многие проповедники поднимались на кафедру в унынии, а покидали ее в воодушевлении. Поделитесь своей верой, и она станет сильнее.

Если это так, почему же мы столь редко свидетельствуем о своей вере? Если, делясь верой, мы способствуем ее укреплению, следовало бы ожидать, что это побудит нас к соответствующим действиям. Главное, что мешает нам говорить о своей вере с теми, кто не разделяет наших убеждений, — это ощущение, что мы нарушаем некие нормы поведения. Нам кажется, что, говоря о своей вере, мы, подобно навязчивым людям, вторгаемся в чужую жизнь. Но здесь вступает в силу одно золотое правило: «Поступайте с другими так, как вы хотели бы, чтобы они поступали с вами». Сотни адвентистов, которых беспокоит этот вопрос, говорили мне, что они пытаются делиться своей верой с другими, но результат оказывается ничтожен. Многие адвентисты чувствуют себя виноватыми и когда свидетельствуют о вере, и когда не делают этого. Так жить невозможно.

Мы можем избавиться от этого чувства и снова говорить о нашей вере с помощью двух основных принципов правильного свидетельства, следуя которым мы сможем действовать, не нарушая нормы поведения в обществе. Первый принцип таков: чтобы человек мог вас услышать, он должен чувствовать себя легко и спокойно. Если вы, встретив кого-то на улице, начнете прямо здесь, на углу, укорять его, вы добьетесь результата, противоположного вашим намерениям. Вспомните, как вы сами столкнулись с человеком, который, постоянно повторяя одно и то же, втолковывал вам, что нужно делать, подавляя вас убежденностью в собственной правоте. Легко ли вам было с ним общаться? Расположены ли вы были слушать, что он скажет дальше? Хотите ли вы быть похожим на него?

Нет никакой необходимости подавлять и тиранить людей, чтобы поделиться с ними своей верой. Для того чтобы им было легко с вами, не показывайте своего превосходства над ними; общайтесь так, чтобы они чувствовали себя спокойно в вашем присутствии; больше слушайте, чем говорите сами, по крайней мере, в начале разговора. Иисус, несомненно, обладал способностью к такому общению, поэтому проститутки и грешники тянулись к Нему. В этом смысле свидетельствование о вере может оказаться для адвентистов очень трудной задачей.

Человек может быть наделен такой способностью располагать к себе людей, но в равной мере этому можно и научиться. Мне, правда, это дается труднее, чем некоторым из моих друзей. Однако все мы можем совершенствоваться в искусстве общения с людьми, и, хотя всегда одни добиваются в этом больших успехов, чем другие, работать над развитием своих способностей стоит каждому христианину, который хочет нести веру секулярным людям.

Второй принцип правильного свидетельства состоит в том, чтобы самим вести такую, сосредоточенную на Христе, жизнь, которая привлекала бы людей. Большинство секулярных людей ищут чего-то лучшего в жизни, и когда они видят человека, достаточно гармоничного, это кажется им невероятно привлекательным. Забавны представления многих людей, уверенных, что жизнь, например телевизионных звезд, — сплошной праздник. Хотя нас, конечно, не проведешь, телевидение является мощным средством убеждения. Звезды улыбаются и выглядят такими счастливыми и очаровательными. Но в действительности многие из них с нетерпением ждут возвращения домой, чтобы принять наркотик, а кое-кто кончает жизнь самоубийством, будучи не в силах смириться с тем, что он представляет из себя на самом деле. Телевидение — это фантастические образы фантастической страны.

Гораздо привлекательнее этих телекумиров с искусственными улыбками человек из реальной жизни, который является хозяином своего положения. Людям нравится общаться с теми, у кого все в порядке. Им нравятся те, кто готов выслушать их, а не раскритиковать. И они вовсе не против того, чтобы христиане, эти любящие, внимательные люди, с кем им легко и приятно общаться и кто живет, следуя Христу, оказались непосредственно причастны к их жизни.

Ваше стремление жить по-христиански не должно выражаться таким образом, будто вы делаете это через силу, стиснув зубы, с непреклонной решимостью. Вероятнее всего, люди такого типа эгоистичны и принадлежат к тем, кто любит поучать и осуждать других. Свидетельством о Христе может являться только сама ваша жизнь, если она полностью посвящена живому и активному общению с Богом. Из такой жизни свидетельство проистекает с радостью, а не по необходимости.

Эти два основных принципа свидетельства — расположить людей к общению и привлечь их своей личностью и жизнью — напоминают мне одно из самых остроумных замечаний Елены Уайт: «Не позволяйте, чтобы ваши неосвященные характеры представляли Иисуса в ложном свете. Не препятствуйте детям прийти к Нему вашей холодностью и резкостью. Никогда не давайте им повода чувствовать, что небеса не будут приятным местом для них, если там окажетесь и вы» («Служение исцеления», с. 43, 44). Холодность и суровость вызовут скорее неприязнь, а не симпатию. Это те качества, которые мешают правильному свидетельству. Показателем того, насколько привлекательна ваша христианская жизнь, может являться отношение к вам детей, как своих, так и чужих. Нравится ли детям быть с вами или они стараются избегать вас? Если вы располагаете к себе детей, то можете вызвать расположение и их родителей, и взрослых людей вообще.

В качестве примера хочу похвастаться своим другом Роландом Хегстадом, редактором журнала «Liberty». Когда он впервые пришел ко мне и уселся в гостиной, уже через три минуты все мои дети, к моему удивлению, сидели у него на коленях. Мне это сказало о его христианском характере больше, чем все его статьи и проповеди, которые я всегда высоко ценил. Дети сразу почувствовали, что перед ними человек, которому они могут не только доверять, но с кем можно и повеселиться. Таков был и Христос — стоило Ему войти в комнату, как дети тотчас окружали Его. Ученики хотели прогнать их, но Иисусу было весело с ними и Он не позволял сделать это.

Что касается сходства в работе с детьми и секулярными людьми, то изучение этого вопроса имело для меня и то, помимо всего прочего, значение, что я стал лучше понимать, как помочь нашим детям сохранить веру в секулярном мире. Возможно, здесь будет полезен краткий обзор некоторых наиболее важных выводов, полученных при изучении вопроса о том, что определяет нравственные ценности человека. Это исследование показало, что тем семьям и церквам, где дети не теряют веры, свойственны шесть определенных особенностей. Три из них характеризуют жизнь семьи. Оказывается, что в семьях, где проходят интересные домашние служения, где родители открыто говорят о вере и где дети участвуют в жизни общины, молодые люди в большей степени сохраняют религиозные чувства, чем в других семьях.

В жизни тех церквей, где молодежь сохраняет веру, также выявлены три особенности. В таких церквах разрабатываются интересные для молодежи программы (например, субботние школы и прочее). В таких церквах молодежь также находит сочувствие и поддержку. Молодые люди чувствуют, что могут свободно задавать любые вопросы о вере и обо всем, что происходит в церкви. Любопытное совпадение: для того чтобы привлечь в церковь секулярных людей и нашу собственную молодежь, необходимы одни и те же условия.

Делиться своей верой с секулярным миром — нелегкая задача. Необходимо не только научиться совсем по-новому выражать свою веру, но и делать это, не нарушая общественных норм, чтобы не прервать отношений. Однако главная цель этой главы в том, чтобы показать: делиться верой — очень важно не только потому, что люди в секулярном мире нуждаются во Христе, но и потому, что нам тоже нужна духовная сила и укрепление веры, а это и достигается, когда мы делимся своей верой. Хотя распространение Евангелия в секулярном мире является трудной задачей, она, к счастью, выполнима. В следующем разделе книги мы рассмотрим динамику распространения наших идей в секулярном мире и выясним, какие методы используются адвентистами с наибольшим успехом.