Бич сновидений

Глава 11 «КИНЦУГИ»

Шел снег. Густо покрывая землю. Ложился на ветви лиственниц и гнул их к земле. Река, уже подернутая льдом у берегов, ждала мороза, чтобы застыть в зеркальной неподвижности и тоже быть укрытой тяжелой белой пеленой.

Мохнатые хлопья шелестели в водостоке за окном. Липли к стеклу второго этажа и таяли на нем, стекая холодными прозрачными каплями.

Я окинул взглядом свой кабинет. Кипы бумаг, пожелтевших от времени, с выцветшими чернилами, между ними золото навигационных приборов, карты мира снов, все то, что должно было помогать в моих поисках. И снова вернулся к работе.

Я стоял перед широкой пробковой доской, держа в ладони горсть разноцветных булавок. И втыкал по одной в клочки бумаги: распечатки статей из сети, фотографии, портреты, нарисованные карандашом, и листы с именами. Среди прочих там красовалось одно новое — Власис. Друг, работающий на моих врагов. Интересно, знает ли он, к кому привез гурию? Или просто тщательно выполнил задание. Не вдаваясь в подробности, не интересуясь деталями. Как я сам в молодости.

Я ссыпал булавки на стол и, взяв красный шерстяной моток — нашлось в моем кабинете и такое — начал «сводить линии». Тянуть алую нитку от одного человека к другому, прослеживая связи, общие контакты, случайные знакомства, которые могут оказаться совсем не случайными. Одна из веток: Феликс — Нестор — Альбинос — Мар — Амина — Лонгин Сотер — Хэлена и я сам в конце пути. Другая: Феликс — Адриан — Герард и снова я. Или вот эта: Нестор — Феликс — Геспер — Тайгер — … и опять.

Глядя на переплетение алых линий, я видел одно: мое имя «сталкивается» с очень многими именами, и имя Феликса — тоже.

Куда отнести Власиса? Кому он служит? Альбиносу, на которого мы работали в юности, сами того не зная? Или уже поменял хозяина?

Под доской на столе, который я слегка разгреб от всевозможного хлама, лежала карта. На первый взгляд ее можно было принять за топограф Полиса, но, если присмотреться, картина складывалась другая. Схема мира снов, которую я начал составлять заново. Я отмечал на ней все дома сновидящих, которые знал. Свой собственный, Герарда, Талии, Геспера, обиталище Адриана, хотя его квартиру было сложно назвать полноценным убежищем оракула. Центр снов. Дом Хэл. Незыблемые, нерушимые маяки, реперы, неизменные в любом пространстве. От них можно было начинать строить более изменчивую канву. Дома друзей Хэлены, здание, с крыши которого вел стрельбу террорист, место крушения «Либа», тюрьма дэймосов. Отель, где во времена моей юности останавливался Феликс, социальное общежитие, где жил я. Дом Никоса…

Но этих отметок было недостаточно.

Словно дротик я запустил булавку в доску, пронзив одинокое, ни с кем не связанное имя своего друга-крышнера, и рухнул на диван.

«Время собирать и время разбрасывать камни».

«Время размышлять и время действовать».

Я собирал и размышлял в одиночестве. Ощущая легкие дуновения сквозняка, касающиеся затылка, и далекие, на грани слышимости, скрипы половиц. Тяжелый пласт мокрого снега скатился по крыше и мягко упал на дорожку с тяжелым гулким звуком.

Мой дом засыпало, погружало в долгую спячку подступающей зимы.

Здесь, на столе, среди знакомых предметов на том же месте, что и в реальности, лежала та же карта. С почти теми же отметками. Я взял секстант, придвинул астролябию и начал вычислять нити сновидений. Эти приборы работали в этом мире совсем не так, как во «внешнем», однако служили общей задаче: вычисление географических координат. Я уже работал с ними по собственной схеме. Сил на подобные точные расчеты тратилось очень много, но результат того стоил.

Нити наслаивались друг на друга, переплетались, норовили переползти с одного края листа на другой. И картина получалась весьма любопытная. Многие линии пересеклись в одной точке.

Феликс не принимал всерьез подобные исследования. Танатос, привыкший сам управлять сном, не желал подстраиваться под изменчивую структуру сновидения. Вполне вероятно, Феникс мог считать иначе, но возможностей обсуждать с ним мои теоретические выкладки не было.

Нужно заглянуть в подсознание Власиса. Очень аккуратно и незаметно.

Я не рискнул заниматься слежкой в присутствии Хэл. Не доверял ее способностям и… просто не доверял, после того, что откопал в подсознании ученицы. И что увидел в реальности.

Если бы я был мороком… или крадущим… Я бы подставил Марка, заставив его убить, к примеру… Хэлену. Стер бы все свои следы. Тайгер засадил бы его надолго и отправил на перековку.

Вот только мне это не надо. Меня не трогает, с кем она спит. Это ее право. Было конечно очень классно, но надо будет, мы повторим. Вряд ли она мне откажет.

Я не морок.

Я и так получу то, что хочу.

…Впрочем, моим планам «заглянуть в гости к давнему другу» не было суждено осуществиться.

Во сне этот кабинет, по-прежнему, ничем не отличался от реального. Лишь одна деталь вдруг оказалась лишней.

Мар сидел в углу, под полками, и смотрел на меня с жадным нетерпением.

— Ну, наконец-то! — воскликнул он, с наигранным энтузиазмом, спеша продемонстрировать мне ладони в перчатках. — Я подумал, ты решил больше не выходить в сон. Никак не мог настроиться на тебя, и совсем было отчаялся, что наше крепкое слияние разорвано.

— Тебя это испугало? — Я отложил секстант и свернул карту, скрывая ее от взгляда дэймоса, впрочем, он смотрел лишь на меня, показывая, что не заинтересован в моих делах. Только во мне.

— Я сам есть страх, — ответил морок с легким высокомерием, но поспешил добавить: — Однако, признаю, некоторое смятение испытал. Ты обдумал наше предложение, Аметист?

— Обдумал, — ответил я после небольшой паузы. — И склонен его принять.

Глаза Морока блеснули торжеством и удовольствием.

— Я знал, что так и будет.

— Неужели?

— Мы связаны сильнее, чем ты думаешь, тимор Аметист, и уже обсуждали это во время последней нашей встречи. Я был в твоем сне, я держал в руках твой сон… тебя. И теперь пришло время встретиться в реальности.

Дерзкое предложение.

Ни один сновидящий, пребывающий в здравом уме, не поедет к своим врагам. Все равно, что передать дэймосу личную вещь, перевязанную подарочной ленточкой и посоветовать не стесняться в использовании добровольного трофея.

— А почему бы нам не устроить пресс-конференцию через сон прямо здесь? — спросил я, уже предполагая, что он может ответить.

Мар поморщился, явно хотел бы выкрутиться, но все же решил сказать правду:

— Я плохо ориентируюсь в твоем доме, — нехотя признался он. — Тебя вижу еще более-менее, остальное туман. Мне очень некомфортно.

Комфорт Морока волновал меня меньше всего. Понятно, зачем ему надо выманить меня из дома. Здесь я защищен, а ему нужен полный физический контроль.

— Где? — спросил я коротко.

— Бэйцзин, — тут же откликнулся морок. — Тебя встретят в порту и отвезут в нужное место.

Если бы Мар явился с подобным «проектом» до того, как Феникс велел мне соглашаться на любое предложение от компании Альбиноса, я бы отказал им, не задумываясь. Но теперь… пожалуй, есть над чем поразмыслить.

— Альбинос покинул Баннгок? Он не опасается находиться в зоне заражения?

Которую сам и устроил, вместе со своими приспешниками планомерно доводя Бэйцзин до экологической катастрофы.

— Ты узнаешь обо всем на месте, — терпеливо ответил морок.

— Звали лисы журавля в гости, — пробормотал я.

— Феристис Анахарсис передает тебе через меня свое официальное приглашение и гарантирует твою полную безопасность, — быстрой скороговоркой произнес Мар.

Я невольно представил возмущение, которое охватило бы мою ученицу, если бы она узнала о желании морока. Поспешила бы жаловаться Тайгеру или сообщила об очередной моей авантюре своему новому защитнику — охотнику?

— Хорошо, Мар. Я готов поехать в Бэйцзин.

— Прекрасно, — выдохнул он, прижимая ладони к груди и склоняясь в символическом полупоклоне. — Мы будем ждать с нетерпением.

Он начал исчезать, в своей манере, которую считал эффектной. Выцветал, как старинная бумажная фотография, но неожиданно остановил процесс трансформации в невидимое сновидение.

— И еще один момент, — произнес Морок перед тем, как уйти.

Сделал паузу.

Я молча ждал, зная, что главный козырь будет выложен именно сейчас.

— Твоя ученица… Ты ведь не хочешь, чтобы с ней случилось что-то.

Он с любопытством уставился на меня, ожидая моей реакции. Любой. Но ее не последовало.

— Я тебя понял, — ответил я без всякого выражения.

Морок еще пару мгновений прожигал меня взглядом, потом кивнул и исчез.

Я продолжал сидеть, не двигаясь. Дом тоже притих. В этом молчании ощущалось не сожаление от того, что хозяин собирается вновь покинуть его, а сдержанное ожидание. Которое можно было понимать как: «Уходи, чтобы быстрее вернуться».

Феликс желал, чтобы его ученик ехал в Бэйцзин, и я знал, что должен выполнить поручение. Наша игра продолжалась.…даже после смерти Феликса.

Я вышел из кабинета, тщательно запер дверь и спустился в большую комнату.

Бледный, зимний, свет из окна лежал на полу неровными прямоугольниками, широкая пасть камина дышала холодом.

Я вытащил из кармана куртки свой коммуникатор и набрал номер.

Герард ответил сразу.

— Да, Мэтт.

— Как дела у Адриана? — начал я издалека.

— Нормально, — также сдержанно отозвался оракул.

— Никаких странностей в поведении, нервных срывов?

— Нет.

Он не спрашивал, чем вызваны мои вопросы, потому что прекрасно меня знал. Его гораздо больше интересовало другое.

— Мэтт, что тебе надо на самом деле?

— Гер, с тобой в последнее время не происходило ничего странного? Странного настолько, что…

Мой друг оракул терпеливо ждал продолжения.

— Короче, я проводил некоторые вычисления. Во сне.

— Вычисления? — меня позабавило искреннее недоумение, звучащее в его голосе.

— Их нет в учебниках сновидений, но они весьма действенны при определенных обстоятельствах.

— Каких именно?

— Мощной активизации дэймосов.

Он не хуже меня знал, насколько пространство снов подвержено влиянию хаоса, который несли с собой создатели кошмаров. Они изменяли его, оно выплескивало разрушительные волны в реальность. Абсолютная взаимосвязь. А сейчас начиналось то самое время, когда наш мир начали сотрясать катаклизмы, вызванные людьми и природой. Но прежде всего людьми, все теми же дэймосами.

— И что ты увидел? — спросил Герард, в его голосе скользнул интерес.

— Скажем так, твой дом в одном из эпицентров негативного поля. И еще несколько мест.

— Что за места?

Пока я перечислял, он молчал. Запоминал, похоже.

И если его удивили мои изыскания, то меня насторожила реакция оракула.

— Спасибо, Мэтт. Я учту, — произнес Герард, и мне стало интересно: уже пора серьезно беспокоиться за него или еще есть время для чашки кофе.

— А ты не покидай своего убежища, — велел он вдруг, и я расслышал многозначительный голос Аякса на заднем плане.

— Гер, что там у тебя…

Оракул не дал мне договорить, заявив: «…хоть о тебе голова болеть не будет», и отключился на этой позитивной ноте.

— Ладно, — сказал я, глядя на свой замолчавший телефон, — обсудим, когда вернусь.

Теперь оставалось разобраться с еще одним вопросом.

Это могло быть блефом — заставить меня волноваться об ученице и все время возвращаться мыслями к ней. Крючок морока, за который можно постоянно дергать: тревога за близкого человека.

Мне даже не нужен был предмет, принадлежащий Хэл. Она вся принадлежала мне. Невольно вспомнилась Янлин, которая произвела сильное впечатление на молодого Феликса. Он даже думал о том, чтобы спасти ее…

Я стоял посреди сада и легкие лепестки нескончаемым потоком кружили в воздухе. Аромат цветущего сада смешивался с горьким привкусом далекой угрозы.

Я медленно шел вперед.

Хэл лежала в густой траве, под деревом. Казалось, просто спит. Прилегла отдохнуть и лепестки падали на ее волосы, на неизменную черную куртку. Полоска кожи между короткой юбкой и чулками была такого же бело-розового оттенка, как цветы над ее головой.

Я сделал еще один шаг вперед и увидел золотистую нитку паутинки на щеке девушки. Такая же опутывала ее предплечье и поблескивала на пальцах.

Пугающее украшение, которое хотелось немедленно снять.

— Тронешь это, тут ей и конец, — послышался у моих ног писклявый голосок.

Я посмотрел вниз. В траве сидела большая, тощая, облезлая крыса.

— Плохо выглядишь, Леонард, — сказал я, вновь переводя взгляд на Хэл.

Гесперу понадобилось очень много сил, чтобы вернуть к жизни своего «помощника». Значит ситуация в мире снов становится реально сложной.

Тощие лапки вцепились в мою ногу, и крыса пробормотала что-то невнятное.

— Что с ней в реальности? — спросил я, уже зная ответ.

— Сопор, — ответил Леонард.

— И как же всесильный Пятиглав, Центр снов и, главное, могучий Марк допустили подобное?

Крыса оскалила мелкие, но острые зубы. В отличие от меня, он злился и негодовал.

— Хитроумный Аметил тоже не заметил этого проклятья, — проскрипел он.

— Потому что его не было.

Я присел на корточки рядом с Хэл, и мне показалось, что золото на ее коже вспыхнуло ярче.

— Было, — вздохнул Леонард. — Вероятно, оно оказалось вплетено в подсознание девушки еще с младенчества. Стало частью ее личности.

Я бы поспорил с этим утверждением… Однако не стал спорить.

Вместо этого спросил:

— Ты знаешь, кто это сделал?

— Знаю, кто мог. — Помощник Геспера отвернулся и бросил нехотя: — Мелисса. Это похоже на ее «путы».

— Она в тюрьме, — безучастно произнес я, вспоминая давнее предупреждение из мира снов.

— В тюрьме, — подтвердил Леонард. — Более того, проходит перековку.

Я лишь презрительно усмехнулся. Что ей эта перековка, когда можно добраться до Амины Сотер — одной из Логосов. И вернуть свою суть дэймоса.

— Как Мелисса сумела дотянуться до Хэлены?

— Она работала на Стене с родителями твоей ученицы, — сказал он. — Воздействие дэймоса на младенца невозможно отследить. Тем более, она не вредила…

Я посмотрел на крысу, сидящую подле меня.

— Можно я убью тебя еще раз?

Не вредила? Ну конечно…

Леонард снова оскалился, словно собираясь вцепиться в мою руку. А я повторил:

— Мелисса в тюрьме.…И тебе не кажется, даты слегка не сходятся?

Он врет мне? Почему?..

Или совсем помешался на Мелиссе… ведь корректировку наверняка проводит он, и, значит, Геспер находится с ней рядом… чаще, чем ему стоит находиться с гурией.

Скорее я поверю в то, что на девочку воздействовал тот же, кто убил молодую сновидящую из центра, когда Хэл привели на коррекцию. Либо что это, действительно, всецело дело рук Морока или кого-то, приближенного к нему.

В любом случае, теперь любое воздействие на мою ученицу приведет к тому, что тело ее сновидения рассыплется, словно фарфор.

— Вам известно, кто активировал «Кинцуги»? Превратил безобидную сеть в удавку?

Можно было не спрашивать.

— У нас есть некоторые предположения, — ответил Леонард.

— Где она?

— В госпитале.

Я протянул руку и аккуратно поднял лепесток с губ Хэлены.

— Надеюсь, у целителей хватит ума не пытаться снимать с нее сеть?

— Поучи меня лечить, — буркнул Леонард.

Я поднялся и, не слушая больше крысу, вышел из мира Хэлены, из своего мира тоже.

Я сидел за столом в кабинете и бесцельно постукивал карандашом по листу бумаги. Ехать в госпиталь бессмысленно. И я туда не поеду.

Все, что нужно, я уже увидел.

Как и говорил Феникс — мне необходимо в Бэйцзин.

Единственная возможность завершить историю, тянущуюся уже несколько десятков лет.

Вот, значит, каким надежным и великодушным жестом подкреплены заверения в искренней дружбе. Воистину, удушающие объятия.

Поеду и сверну Мороку шею.