Биртман

Глава 2

Привык я что нету у меня сестер и братьев, вот и подумал, что один дома остался.

— Да решил кое-что освежить в памяти. — ответил я вполне правдиво.

— Забыл, когда день рождения? Опять? — сама нашла сестра объяснения моего интереса к паспортам.

— Да — кивнул я.

— Как так можно? Полное отсутствие мозгов при прекрасный физических данных.

— М-м?! — с удивлением обернулся и уставился я на нее.

— Это моя подружка из класса о тебе, — усмехнулась она, увидев мою реакцию. — Белка.

Белка? Видимо это прозвище какое-то.

— Впрочем, она это произносит с восхищением и придыханием, — изобразила сестра томление в груди, — как и весь остальной девятый, то есть уже десятый А, да и Б собственно говоря, — договаривала она уже с кухни, я же послушно топал следом, желая услышать продолжение о себе любимом и таком оказывается прекрасном.

Из свидетельств о рождении, я уже понял, что сеструха у меня не младшая как я решил, а старшая, просто я большой, а она ну так, обычная. Погодки видимо. Хотя с моих новых ста девяноста все кажутся мелкими. Впрочем, папа, как я видел на фотках, то же высокий, но худой и костлявый. Так что ростом я видно в него. А что, если все так восхищены мной в школе может стоит туда ходить?

— Ну и? — спрашивает она.

— Что? — не врубаюсь понятно я.

— Где моя еда?!

— А я откуда знаю?!

— Ты что и мою съел что ли?! — гневно посмотрела она — Охренел?!

— Я… Я не знаю, — развел я руками и сделал огромные и честные глаза. — Тут стаяла тарелка каши, бутерброды и салат, я думал это мне.

— А ничего что у тебя сестра есть?! Кретин!

— А чего тогда не две тарелки с кашей?

— Да не люблю я вашу кашу! Салат мой! Был…

— Да ладно, сейчас посмотрю может новый настругаю если есть с чего, — полез я в холодильник. — Вот есть помидор и несколько огурцов…

— Быстро делай мне салат!

— Ладно-ладно, если ты конечно этим наешься пожалуйста, тебе с чем? Сметана есть вот или масло подсолнечное?

— Сама положу, ладно… — успокоилась она с интересом глядя как я, быстро сполоснув чистые в общем-то овощи нашинковал их и отправил с доски на тарелку, а после еще и посуду стал мыть.

— Надо же… — удивленно задумчиво посмотрела она на результат. — Ладно, ты сегодня странный какой-то.

— Угу, сам знаю, — ушел я от опасного разговора прочь из кухни.

Времени осталось совсем ничего, две недели пролетят и здравствуй школа, я же никого не знаю из будущих одноклассников, а по идее должен. Наверняка есть некий круг общения, выстроенные привычки и социальные связи. Черт! ПТУ, то был бы выход, да и мучают там поди меньше. Но, наверное, родители могут возмутиться, и на кого учиться? А еще армия, как в нее не влететь? Это все надо разнюхать и уже потом думать, а времени мало. Заявления то до какого числа подают в техникумы? Еще поди и опоздал.

— Ладно, мне чего Белке-то, говорить? — пришла за мной сеструха с тарелкой в руке.

— А что она спрашивала? — пытаюсь прояснить ситуацию, не говоря о своей «амнезии».

— М-да, так и передам, моему младшему брату еще рано с девушками гулять, — закатывает та глаза.

— Стоп-стоп-стоп! — поспешно притормозил я ее. — Подожди, да? Что значит…

По телу пронесся волной невероятный шторм. В голове словно бомба хлопнула, в глазах потемнело, в ушах зазвенело, ноги потяжелели и едва не подкосились, слюна стала вязкой. Что это такое?! Это что гормональный шторм такой?! Вот это ни фига себе! Я что блин, я кто блин? Я тут хозяин или гость? Я этому телу что не указ? Как же мой опыт, я же уже был сто раз с девушкой.

— Эй что с тобой? — встревожилась сестренка.

— Нормально, перебегал что ли, — сделал я шаг в сторону, оперся на тумбу. — Жара какая сегодня, душновато.

— Разве? Вот в прошлом году лето было и впрямь, а это, — махнула та рукой.

— Напомни кто такая Белка? — попытался я взять ситуацию под контроль.

— Пф-ф Хам! — отвернулась и ушла та к себе в комнату хлопнув дверью.

— Да чего? — растерялся я.

— Так ей и скажу, что ты Хамло! — крикнула она из-за двери — И придурок!

Видимо кто такая Белка я должен был знать априори сам, возможно лучшая подружка сестры. Мог бы и догадаться, гений. Кровь видимо от головы отхлынула. Сестру кстати зовут Светка, как я в доках посмотрел, маму Нина Иосифовна, папу Аркадий Леонидович, сестру Светлана Аркадьевна, ну и я, Зиновий Аркадьевич Биртман.

В фотоальбомах я нашел еще предположительно бабушку по линии матери. Другой родни не наблюдалось. Несколько фотографий каких-то друзей то ли отца, то ли семьи и все.

— Тррр-тррр! — зазвонил телефон.

Однако, телефон в квартире как я понимаю сейчас круть невероятная.

— Тррр-тррр! — продолжал тот звонить.

Не очень хотелось снимать трубку, поскольку я понятия не имею что говорить и сто процентов не знаю того, кто звонит, а наверняка должен бы знать.

— Тррр-трррр!

— Нет ну ты трубку взять не можешь что ли?! — крикнула из комнаты сестра.

— Да е мое, ты сама-то чего не можешь? — встал я с дивана.

— Я крашусь!

— О боже мой… — пробормотал я. — Некоторые вещи не меняются нигде и никогда! — зло взял трубку телефона и рявкнул — Але!

— Аркадий Леонидович? — проблеял девичий голос, видимо испугавшийся интонации.

— Нет, это его сын. Зиновий Аркадьевич, простите за интонацию, я зол, но не на вас, вы здесь не причем.

— Хи-хи-хи! — прыснули в трубке. — Зиновий Аркадьевич, хи-хи, вы не могли бы…, не были бы столь любезны, пригласить к телефону вашу сестру, Светлану Аркадьевну.

— Светка! Светка! — ору я — Т-я к телефону!

— Кто?!

— Я тебе дворецкий что ли? Почем знаю! — понял я кажется, как до этого общались брат с сестрой и стал вписываться в образ.

Из трубки доносился девичий смех.

— Але? А Белка, привет… Ладно Бэла. Ты чего чудишь? Не ты? А брат мой чудит… Ну да тот еще чудила… Что? Нет. Нет. Да нафиг его, не надо потому что… Да потому что он тупой. Да детство у него в жопе еще, забудь про него.

— Дззззззз! — раздался звонок в дверь — Дззззз! Дззззз! — весьма настойчиво повторился.

— Да вашу ж маму! — встал я с дивана и поперся открывать.

— Ну, и чего горит? — уточнил я у парня что жал на кнопку.

— Ты чего еще не одет?! — в свою очередь спросил он у меня.

— А что должен быть одет?

— А?! — явно не понял он.

— Да выбрать не могу: то ли валенки одеть то ли сапоги, может ты подскажешь? — поймал я кураж.

— Ты чего дурак?!

— Сам такой. — буркнул я. — Ты чего вообще трезвонишь?

— Как чего?! Мы договорились в девять на углу! А сейчас сколько?

— А? — обернулся я к ретро часам, даже для этого времени ретро, с маятником — Кажись пятнадцать минут десятого.

— Опоздаем же опять?! Саныч прибьет!

— Да что ж такое опять меня Санычем пугают. Куда я там на тренировку что ли забыл идти?

— Зиня, ты чего издеваешься? Сегодня же сбор в половину назначен в Спортшколе!

— Ладно-ладно, давай зайди пока, я и впрямь забыл, сейчас соберусь.

— Чего?!

— Что чего? Зайди говорю, сейчас я соберусь по-быстрому. Что я должен одеть взять с собой, что-то вылетело из головы.

— Спортивный костюм, кеды, ну для душа там, как обычно… — растерянно смотрел то на меня, то по сторонам, бледный парень.

Я заглянул в пакет к приятелю «номер два» и обнаружил там еще полотенце и прочие сопутствующие причиндалы для душа.

— Погоди Бэла, тут брат опять чудит. — и уже закрыв трубку рукой зашипела на меня — Ты что дурак? Ты чего делаешь?

— Что?! — не понял я.

— Ты что правила забыл?! — яростно шипела она.

— Какие, блин опять?! — уже начал по-настоящему сердится я.

— Никаких гостей в доме! — прошипела она, сверкая глазищами, словно я впустил в дом не ровесника, а пару бандитов-наркоманов.

— Да он в прихожке постоит… — растерялся было я.

— Быстро выметайтесь! Все отцу расскажу и маме! — шипела она.

Я похватал свои вещи и вытолкнул приятеля на лестничную клетку.

— Извини у сеструхи опять приступ паранойи, валим!

— Чего? — не понял растерянный пацан.

— Того! Не болтай никому только! Сеструха у меня ку-ку, опять обострение, валим! Валим живее! — повторно толкнул я его.

— Ненавижу! — крикнула сестра, выглянув из квартиры, явно услышав, что я наговорил приятелю. — Убью гада!

— Вишь чего происходит, обострение. — толкал я приятеля вниз.

В принципе я уже все понял. Убранство квартиры говорит нам или о высоком статусе, или о нетрудовых доходах родителей, скорее всего отца. Мне было некогда разглядывать всякую технику, я искал документы и фотографии, но глаз цеплялся и за телевизор, и за магнитофон, и что-то еще стояло, на полках… фотоаппарат был. Ладно потом присмотрюсь. В доме похоже запрет на приглашение гостей. Надо же понимать место и время. Я соображаю нормально, исправил свой ляп с приглашением как мог быстро и хоть как-то объяснил. А вот для всех остальных я туплю и косячу.

— Так вот почему к вам в гости постоянно нельзя! — «прозрел» приятель.

— Тс-с! Никому. — приложил я палец к губам. — Вообще забудь, что я сказал, иначе обижусь. Я не должен был говорить, просто она сегодня довела меня уже до ручки.

— Ясно. — ошарашено кивал приятель. — И что у ней?

— Давай не будем об этом.

— Понятно.

Да уж косячу, я не по-детски! То дядя умер, то сестра сумасшедшая.

— А блин!

— Что?

— Автобус уехал! Все труба, теперь бегом только.

— Ну побежали. — пожал я плечами.

Бежать оказалось нехило так. До Дворца Культуры.

— Блин! Уже строй стоит! — панически вскрикнул приятель.

— Не вздумай кому сказать про сестру! — напомнил я с угрозой в голосе.

Сам создал очередную проблему, может стоило разыграть амнезию дома, и проблем было бы меньше?

— О-о! А вот и наш непревзойденный Биртман изволил прийти.

— Прибежать — кто-то выкрикнул «умное» замечание, из строя.

— Правильно говорить Борман! — выкрикнул еще один, под нарастающее веселье.

— А ну тихо! — пригрозил тренер. — Что на этот раз? Автобус? Утюг? Кеды? Ключи? Мама? Папа? Кто там еще есть? — перечислял тренер с явным сарказмом в голосе.

— Сестра, ой, — пихнул я в бок приятеля, но строй уже услышал и зашелся хохотом.

— Что-что? Антон Майоров? Вы сказали Сестра? Или мне послышалось.

— Троллейбус — пробормотал тот, видимо перепутав от смущения автобус с троллейбусом.

— Га-га-га! — еще сильнее заржали в строю.

— Угу, троллейбус, она же сестра автобуса, — решил блеснуть остроумием и тренер. — Где вы у нас в Реутове видели троллейбус? — строй уже просто рыдал от смеха.

— Так ладно, Майоров в строй, тебе дополнительный круг, а ты постой тут. — сказал мне видимо тот самый Саныч.

— На ле-е-во! Бегом по периметру три круга марш!

Строй тут же рассыпался, превращаясь в гомонящую толпу мальчишек и уже толпа побежала.

— Вот что Биртман, опять что ли все у нас по-старому, начинается?! — упер руки в боки тренер.

— Ну не успели мы на автобус, — развел я руками. — Что ж…

— Да не в том дело! Не опаздывает знаешь кто? Кто выходит заранее, кто не боится прийти на полчаса раньше, например. Лучше же раньше прийти нет?

— Лучше, — пожал я плечами и кивнул одновременно.

— Весь прошлый год! — потрясая руками говорил тот. — Весь прошлый год! — повторил он, — каждое занятие, каж-до-е! Ни одного не было, чтобы ты не опоздал или чего-нибудь не начудил на нем? Я устал уже, думал, что за лето ты может как-то поумнеешь, приоритеты определишь. А ты все туда же? Буду ходить — не буду. Да, Сергеев сказал, — подтвердил тренер, видя мою вскинувшуюся голову, — что ты видимо не придешь, якобы сказал ты ему такое утром. Что было дело?

— Да не так все было, он понял меня не так, — вздохнул я.

— Что он не так понял? Дядя умер у тебя? Какой такой дядя? Молчишь? А я ведь отцу твоему позвонил! Думал и впрямь дядя умер!

— Ох епт…

— Вот и ох! Как дал бы! — я аж отскочил от поднятой руки тренера.

Похоже я жутко вредил пареньку своим попаданием. Хотя если подумать, то он сам довел ситуацию до красной линии и похоже везде где только мог. Но я, тоже конечно молодец.

— Вот что, я тебе уже говорил, незаменимых у меня тут нет и быть не может. Ты знаешь сколько мальчишек спит и видят себя на соревнованиях?! Это секция, для тех, кто хочет заниматься. В сотый раз тебе повторяю! — уже почти заорал он (вот я его довел похоже) — Есть у тебя идиота задатки, но ты же их сам и не развиваешь. Надоело мне с тобой уже возиться, все — махнул он рукой.

— Эм-м, в смысле все? — не понял я.

— Все, иди домой ты отчислен, — махнул он рукой снова.

— Может последний шанс? — уточнил я.

— Хватит, у тебя их было слишком много, — был непреклонен тот. — Ты и сам не занимаешься и другим не даешь расти. Глядя на тебя коллектив разлагается. Некоторые если бы работали могли бы прибавить. Да ты сейчас бегаешь немного лучше прочих, но это временно, потому что ты не занимаешься. Не прилагаешь стараний. А другие будут! Если ты мешать не станешь. И вот чтобы ты не мешал им, развиваться, я тебя и отчисляю. Все.

Было обидно. Ни за что отчислили. Хотя конечно, я уже понимаю, что предыдущий владелец тела был озорник. Постоял минуту размышляя что делать. То ли выпрашивать распоследний наипоследнийший раз, то ли уйти. В конце концов нафиг мне тут прыгать бегать по команде не сдалось. Хотя жалко у тела похоже перспективы были. Плюс опять же в Союзе спортсменом быть неплохой вариант блата. В кой-то веки появился шанс кем-то стать, чем-то большим, чем один из тысячи или из сотни тысяч, и я просто из-за гордости уйду?

— Товарищ тренер, такое более не повторится, — подошел я вновь.

— Нет, все Биртман, вопрос твой закрыт, хочешь к прыгунам иди, у тебя и там шансы отменные, хочешь к волейболистам или баскетболистам, хочешь сам занимайся, хочешь еще к кому. Мне надоело, я тренер! А не воспитательница из детского садика и не нянечка.

Опаньки, вот это обломинго. Как же я так, а? Не успел вжиться и уже вылетел?

— Ну товарищ, тренер…

Десять минут нытья не привели ни к чему. Ну ладно, с тем и поплелся обратно домой. Переоделся и отправился в школу, узнать хоть какие предметы дети проходят в восьмом и девятом классе советской школы, а затем в библиотеку. Не вышло стать спортсменом, станем специалистом и гением. Отсидел аж до самого вечера пролистывая учебники за восьмой и слегка за девятый класс. В математике это конечно мне ничем не помогло, но зато хоть немного понятнее стало со всеми прочими. Опять же кроме русского с его правилами и литературы с которой надо просто очень много читать книг по программе. Хотя я рецензии читал в свое время может так и прокатит. Нет, с гениальностью у меня тоже похоже не задалось.

Вернувшись домой попал на новый разбор полетов. Все как я уже и сам догадался. С порога меня атаковала мать.

— Мы же договаривались?

— Извини случайно вышло.

— А про сестру зачем ерунды наговорил? То же случайно?

— Ладно-ладно прошу прощения.

— А дядя?! Какой к лешему дядя у тебя умер?! Это уже вообще ни в какие ворота!

— Да я же пошутил над приятелем, откуда я знал…

— Ты заврался! Совсем заврался! Я не знаю, что делать, Аркаша! — последнее уже мужу, то есть моему отцу. — Как с ним разговаривать я больше не могу! — разрыдалась мать и ушла на кухню.

— Так, остаешься без карманных денег минимум до дня рождения, иди в свою комнату и подумай над своим поведением, — сообщил мне отец.

— Да что за день такой, все наперекосяк, отовсюду гонят, — невольно вырвалось у меня.

— Что? Откуда еще выгнали?

— Из секции. — вздохнул я.

— За что?

— Опоздал, — пожал я плечами. — Но там скорее уже по совокупности опозданий и прочего.

— Понятно, — вздохнул отец и молчал, наверное, целых две минуты. — Зачем ты так себя ведешь? Выделиться все время хочешь?

— Ну, наверное, я же подросток, мне так положено, — осторожно отвечаю я.

— Хм, ладно, — вздохнул тот — Что с секцией? Сходить поговорить?

— Не надо, сам побегаю на стадионе, а там посмотрим.

— Сан Саныч говорил задатки у тебя?

— Не знаю, — пожал я плечами. — Пока попробую заниматься самостоятельно.

— За форму так-то и особенно за кеды твои деньги нехилые уплачены, да и вообще пристроить туда было не бесплатно… — махнул рукой отец и хотел уйти следом за матерью.

Что за кеды? Особые что ли какие-то? Что-то я не видел. Ладно потом погляжу, может не понял, чего.

— Ну попозже может если только! — крикнул вдогонку. — Саныч сильно злой, пусть остынет хоть.

— Ладно, секция это твое дело, твоя жизнь. Но про сестру болтать ерунду не сметь. — вернулся уходивший было отец. — Что такое вообще случилось? Вы же всегда более-менее нормально были, ну в последнее время. Ты же пусть формально и младший, но ты на себя глянь, боров какой. Ты же за сестру горой должен быть, а ты чего?

— Да я случайно. По глупости ляпнул, ну ошибочно попросил зайти приятеля, а потом надо было его быстро выгнать, а как? И я что-то брякнул…

— Приятель в доме. — вздохнул отец. — Ну мы же давно уже проехали эту остановку?

— Да я понял.

— Ты уже не маленький сам все понимаешь, по-взрослому скажу, прямо, посадят меня и отберут у вас все это. Ни будет ни машины, ни квартиры ни мебели, ничегошеньки. Выселят вас в коммуналку какую. Ты же не помнишь ни черта поди! Мелкий был слишком. Как мы с матерью жили в коммуналке. Я да она, да вас две штуки, а еще бабушка! И все в одной комнате. А туалет на двадцать человек если не больше, поскольку во всех комнатах людей как сельди в бочке. И без горячей воды! Ничего не понимаешь! Жизни не знаешь! Привык на всем готовом! Хорошо живешь слишком!

Отец захлебнулся гневом, постоял отдышался и продолжил.

— А приятель этот твой, это же Антон? Сколько раз предупреждал тебя, а? Его батя в органах работает. Да у вас там в секции вашей через одного все сыночки мусорские и гэбешные даже. Ничего не понимаешь? Они там все одинаковые!

В конце концов ругать меня всем надоело, ну не меня, а предыдущего владельца тела. Со мной просто престали разговаривать. Что ж тем лучше, а то я даже не понимаю, что отвечать. Наверное, будет не слишком внезапно, если я немного исправлюсь, главное резких движений не делать.