Битлз: секретные материалы

Октябрь 1978 года. Эль-Маади, пригород Каира

У Маркова получилось то, что и должно было получиться при его активной работе. В 1977 году он уехал представителем Минвуза СССР в Египет. В его распоряжении было 180 преподавателей и два учебных центра. Шел второй год пребывания Маркова в Египте. Он успел притереться к коллективу, а коллектив успел приглядеться и привыкнуть к своему руководителю.

В большой и просторной квартире Марков жил один. Жена была занята на работе и приезжала к нему в феврале. Он старался не сближаться ни с кем из коллектива. Там было три семьи, которым он мог доверять, остальных держал, как он говорил, на расстоянии вытянутой руки. Только рабочие отношения, этого сколько угодно.

Из Москвы он привез проигрыватель, усилитель, небольшие колонки и магнитофон «Техникс», все купил в «Березке». Пластинки были — советские вокально-инструментальные ансамбли и, конечно, западные. Что-то купил здесь, в Каире, что-то привез из Москвы. В Египте было всего два магазина, торговавшие виниловыми пластинками, один в Каире и один в Александрии. Из-за очень жаркой погоды хранить пластинки можно было в специальных магазинах с кондиционерами, а это дорого, поэтому магазинов было два, да и цены кусались, так что особого изобилия не было.

Четверг и пятница для преподавателей были выходными днями. Четверг полагался по контракту, а пятница — общемусульманский выходной день. Посольство СССР отдыхало в пятницу и субботу. По Каиру Марков передвигался на белом новом микроавтобусе «фольксваген» с арабскими номерами, полагавшемся по контракту.

В один из четвергов начала октября Марков поехал в магазин за продуктами и в большом супермаркете столкнулся с Барбарой Стоун.

Только и спросил:

— Ты ли это?

— Я, — ответила она, — у родителей здесь дом, бассейн, сад. Привезла им на зиму дочку.

Окаменевший Марков только и спросил:

— У тебя есть дочь, а муж?

— А вот мужа нет, — улыбаясь, ответила Барбара. — а вот и она, Кристи, дочь.

С большим плюшевым медведем из-за стелажей появилась девочка 5 лет и сразу стала просить у матери купить медведя. Мать ответила отказом:

— У тебя что, медведей нет?

— Есть, — сказала девочка, — но этот такой хороший.

У Маркова дома осталась 7-летняя дочка, и он очень скучал без нее.

— Давай я куплю, — только и нашел что сказать Марков, глядя на девочку.

Он не мог отделаться от мысли, что она похожа на его дочь, прямо наваждение какое-то. Ну как тут не купить медведя?

Марков купил все, что хотел, и все-таки, ошарашенный встречей, пошел к кассе, положив в тележку большого плюшевого медведя. Кристи, находясь рядом с матерью, вся извертелась: где дядя с медведем? Из магазина она уже выходила со своей новой игрушкой.

Марков все-таки не мог прийти в себя. Барбара, тоже. Вышли из магазина.

— Ты с машиной? — спросила Барбара.

— Да, — ответил Марков, — вон мой белый «фольксваген», подвезти?

— Нет, у меня машина отца, «вольво». Поедешь за нами, — тоном, не терпевшим возражений, сказала Барбара, — у тебя как, время есть?

— Да, я сегодня выходной, — ответил Марков.

— Ну, тем лучше, — сказала Барбара, — проведем день вместе.

Марков помахал рукой Кристи, которая разместилась на заднем сиденье и смотрела на дядю, который купил ей медведя.

Родители Барбары жили в старой, очень зеленой части района Эль-Маади, построенного англичанами в конце XIX века. Очень уютный район, утопающий в экзотической зелени. Барбара пропустила Маркова во двор под навес, с улицы машину видно не было. А зачем ей светить Маркова, русские тоже живут в этом районе, мало ли что?

Кристи уже показывала бабушке с дедушкой новую игрушку. Барбара представила Маркова родителям. Оказалось, они про него знали еще с 60-х годов, но вот увидеть его в Каире ожидали меньше всего. Тем не менее Марков им понравился. Они его пригласили на обед, к большому удовольствию Барбары.

Марков поднялся к Барбаре. Кристи с няней обедала отдельно. Выходя из дедушкиного кабинета, куда Барбара пригласила Сашу, она спросила его:

— Ты еще к нам придешь?

— Саша останется у нас обедать, — сказала Барбара.

— А, — сказала девочка, — я тогда к вам приду.

Кристи повернулась к матери, взяла медведя и пошла с няней.

И что-то в этом повороте, в этом личике было очень знакомо Маркову. Он гнал от себя эти мысли, но полностью отогнать не мог.

Барбара, по-прежнему стройная, симпатичная, с волевым лицом, в джинсовой юбке, в белых носочках и теннисных туфлях «Данлоп», сидела на отцовском кожаном диване, положив нога на ногу. Затем встала, подошла к Саше и крепко обняла его.

— Ну, здравствуй, — только и сказала.

Следующий вопрос сразил Маркова наповал:

— Как тебе наша девочка?

Вот что Маркову не давало покоя! Кристи похожа на его дочь Варю Маркову.

Они поцеловались. Он только и сказал:

— Что же ты молчала?

Она не ответила. Действительно, как она могла найти Маркова, не повредив ему?

— А твои родители знают, кто отец ребенка?

— Нет, не говорила и говорить не буду. Сказала, что сама не знаю, только догадываюсь. Да это их и не интересует. Они любят Кристи, души в ней не чают.

Марков рассказал, что он делает в Египте и где живет. Оказалось, что переулками здесь не так далеко, минут семь пешком.

— Кстати, Саша, — сказала Барбара, — где-то через год я приеду в Москву шефом Московского бюро Би-би-си и наша девочка будет со мной.

«Час от часу не легче», — только и подумал Марков.

Вечером Барбара зашла к Маркову. Он жил в бельэтаже 1-го этажа в просторной уютной трехкомнатной квартире.

— Уютно, — только и сказала Барбара.

Разобрала постель, как бы приглашая Маркова присоединиться. Он не раздумывал и не возражал.

Утром они позавтракали, попили кофе.

— Ну, как там Додик? — спросил Марков.

— А никак, дурью мается, — ответила Барбара, — ты сам-то слушаешь?

— Нет, — ответил Марков, — нудно, скучно, безрадостно как-то, раньше лучше было, не было антисоветской пропаганды.

— Ну, знаешь, — возмутилась Барбара, — это не от меня, зачастую он и сам лезет в политику, мы его за это ругаем. Но мне все это надоело, вот и попросилась шефом Московского бюро Би-би-си.

— Ты уедешь, а Сева останется и будет чушь всякую нести, — улыбнулся Марков.

— Да и хрен с ним! — по-русски сказала Барбара.