Битва при Кадеше

Глава 21

Охраняя лагерь, несколько часовых дремали. Некоторые мечтали о своих домах и семьях. Внезапно один из них заметил странное существо, ползущее в его сторону, но Варгоз успел задушить часового до того, как тот поднял тревогу. Разбойники были вынуждены признать, что в который раз их главарь оказался прав. Приблизиться к шатру Фараона оказалось довольно просто.

Главарь банды не знал, перевозил ли Рамзес сокровища с собой. Он абсолютно не думал о том моменте, когда его люди поймут, что их обманули. Во власти сильного наваждения Варгоз стремился только к одному: выполнить приказ Офира, освободиться от его лица и голоса.

Забыв об опасности, он побежал к стражнику, дремавшему у входа в большой шатер. Египтянин не успел даже обнажить свой меч. Варгоз резким ударом головой оглушил его. Тот зашатался и потерял сознание.

Путь был свободен. Даже если Фараон был богом, ему не справиться с озверевшим варваром.

Лезвием топора тот рассек полог шатра.

Фараон, разбуженный шумом, только что встал. Замахнувшись топором, Варгоз бросился на него.

Огромная тяжесть придавила разбойника к земле. Затем словно несколько ножей вонзились ему в спину. Обернувшись, он в последнее мгновение увидел гигантского льва, челюсти которого сомкнулись над его головой, лопнувшей, как зрелый фрукт.

Крик ужаса, вырвавшийся у следовавшего за Варгозом, поднял тревогу. Лишившихся главаря, растерявшихся, не знавших, что им делать, наступать или бежать, — грабителей повсюду настигали стрелы египетских лучников. Царь зверей убил пятерых разбойников, потом он вернулся к хозяину и улегся спать рядом с его кроватью.

Разозленные египтяне отомстили за смерть своих часовых, уничтожив банду воров. Один раненый взмолился о пощаде. Воин сказал об этом Рамзесу.

— Это еврей, Ваше Величество.

Бандит, пораженный двумя стрелами, умирал.

— Ты когда-нибудь жил в Египте, еврей?

— Мне плохо…

— Говори, если хочешь, чтобы о тебе позаботились, — потребовал воин.

— Нет, не в Египте… Я всегда жил здесь…

— Ты когда-нибудь встречал человека по имени Моисей? — спросил Рамзес.

— Нет…

— Почему вы совершили это нападение?

Еврей пробормотал несколько неразборчивых слов и умер.

К царю подошел Аша.

— Ты жив и здоров!

— Мой лев защитил меня.

— Кто эти бандиты?

— Бедуины, жители пустынь и, по крайней мере, один еврей.

— Их атака была самоубийством.

— Кто-то приказал им совершить это безумство.

— Хетты?

— Может быть.

— А кто по-твоему?

— Демоны зла неисчислимы.

— Мне никак не удавалось заснуть, — признался Аша.

— Почему? Есть причина твоей бессонницы?

— Реакция хеттов. Меня тревожит, что они так этого не оставят.

— Ты упрекаешь меня в том, что я не атаковал Кадеш?

— Надо как можно скорее укрепить оборонительную систему в наших провинциях.

— Это и будет твое следующее поручение, Аша.

Из соображений экономии Амени вытер старую деревянную табличку, чтобы снова использовать ее для письма. Чиновники его службы знали, что личный писец Фараона не выносил путаницы и аккуратно обращался с предметами.

Триумф Рамзеса в провинциях и обильный паводок, оросивший поля Египта, создали в Пи-Рамзесе атмосферу радости и веселья. Богатые и бедные готовились к встрече Фараона. Каждый день лодки доставляли в столицу большое количество продуктов и вин, предназначенных для грандиозного празднества, в котором примут участие все жители.

Во время этого вынужденного безделья крестьяне отдыхали или на лодках отправлялись навестить родственников. Дельта Нила стала морем, откуда поднимались островки с построенными на них деревнями. Столица Рамзеса — кораблем, ставшим на якорь посреди этого простора.

Лишь Амени волновался. Если он бросил в тюрьму невиновного, являвшегося к тому же верным воином Рамзеса, это ляжет тяжелым грузом на весы иного суда. Писец не отважился навестить Серраманна, продолжавшего заявлять о своей невиновности.

Чиновник, которому Амени поручил расследование по делу Ненофар, главной свидетельнице обвинения, любовнице Серраманна, вечером пришел к нему в кабинет.

— Вы добились каких-нибудь результатов?

Тот медленно проговорил:

— Положительных.

Амени почувствовал облегчение. Наконец-то он сможет во всем разобраться.

— Ненофар?

— Я нашел ее.

— Почему ты не привел ее?

— Она мертва.

— Несчастный случай?

— По словам лекаря, осмотревшего труп, это убийство. Ненофар была задушена.

— Убийство… Значит кто-то решил убрать свидетеля. Но почему… Потому что солгала или потому что она могла слишком много знать?

— Как вы думаете, не бросает ли это тень сомнения на виновность Серраманна?

Амени стал бледнее, чем обычно.

— У меня были улики против него.

— Да, с уликами не поспоришь, — согласился чиновник.

— Да нет же, с ними можно спорить! Предположим, что этой Ненофар заплатили, чтобы она обвинила Серраманна. Но она потом испугалась, что придется предстать перед судом и лгать под присягой перед лицом Закона. У человека, нанявшего ее, больше не было выбора: он должен был убить ее. Конечно, у нас есть неопровержимая улика! А если это подделка, если кто-нибудь скопировал почерк Серраманна?

— Это было нетрудно: Серраманна каждую неделю составлял расписание, а затем прикреплял его к двери казармы личной охраны царя.

— Значит, Серраманна стал жертвой… Именно об этом вы говорите?

Чиновник утвердительно кивнул головой.

— Как только вернется Аша, — сказал Амени, — я, может быть, смогу оправдать Серраманна, не дожидаясь ареста виновного… Вы напали на его след?

— Следов сопротивления мы не обнаружили. Возможно, Ненофар знала убийцу.

— Где это случилось?

— В одном маленьком доме в торговом квартале.

— Кто владелец дома?

— Так как дом стоял пустой, соседи ничего не смогли мне сказать.

— Я проверю по описи, тогда, может быть, получу какие-нибудь сведения. А соседи не заметили ничего подозрительного?

— Одна старуха, утверждает, что видела, как невысокий мужчина выходил из дома в середине ночи. Но она не может описать его.

— Список любовников Ненофар?

— Составить его невозможно… А если Серраманна был ее первым серьезным увлечением?

Нефертари наслаждалась теплым душем. С закрытыми глазами она думала о безумном счастье, приближавшемся с каждой минутой — возвращении Рамзеса, отсутствие которого походило на пытку.

Служанки нежно потерли ее тело смесью пепла, соды и соли угольной кислоты, сушившей и очищавшей кожу: Затем царица легла на теплые плитки, одна из прислужниц натерла ее мазью, приготовленной из скипидара, масла и лимона, придающей телу приятный запах на весь день.

Предаваясь мечтаниям, Нефертари отдалась во власть целой толпы женщин-прислужниц, которые румянили ей щеки, багрянили губы, подводили брови. Так как приезд Рамзеса приближался, служанка нанесла на великолепную прическу царицы праздничные духи, состоявшие из стиракса и росного ладана. Затем она протянула Нефертари зеркало из полированной бронзы с ручкой в форме молодой обнаженной девушки, земном воплощении небесной красоты богини Хатор.

Осталось надеть завитый на затылке парик из натуральных волос, две его широкие пряди ниспадали до груди. Во второй раз отражение в зеркале было прекрасным.

— Могу ли я сказать, — прошептала служанка, — Ваше Величество, вы никогда еще не были так красивы.

На царицу надели платье из чистого льна, только что законченное в швейной мастерской дворца.

Нефертари только успела присесть, чтобы проверить ширину прекрасного одеяния, как собака золотисто-желтого окраса, приземистая, мускулистая, с висящими ушами, закрученным вверх хвостом и приплюснутой мордочкой с черным носом прыгнула на колени Нефертари. Пес прибежал из недавно политого сада, и его лапы оставили следы грязи на новом царском платье.

Испуганная служанка вооружилась плеткой, предназначенной для мух, и хотела ударить животное.

— Не трогай его, — приказала Нефертари, — это Дозор, собака Рамзеса. Если он поступает так, значит на то есть причина.

Мокрым розовым языком собака лизнула царицу в щеку.

— Рамзес приедет завтра, не так ли?

Пес положил передние лапы на плечи царицы и радостно завилял хвостом, ошибиться было невозможно: он подтверждал ее предположение.