Битва свадеб

Глава 4 Две недели спустя

Стоя на пороге кухни перед раскрытыми остекленными дверями, Теннисон критическим взором оглядывала пространство вокруг бассейна. Нужно перекрасить беседку из камня и кедрового дерева с большим камином внутри и расставить новую мебель. Вызванный из Далласа ландшафтный дизайнер прибудет для консультации в среду и наймет команду, чтобы привести все в порядок к назначенному дню. К тому времени территорию покроют прозрачные навесы на случай внезапно налетевшей грозы, и надо обязательно поставить большие вентиляторы и кондиционеры – вечера в конце июня жаркие. Марк Мэллоу уже занимается подготовкой банкета и праздничным убранством. Это будет самая грандиозная предсвадебная вечеринка десятилетия!

– Мам, куда деть коробки, которые здесь остались? – Голова Эндрю высунулась из окна небольшого двухэтажного строения – что-то вроде бунгало – слева от основного дома. В объявлении о продаже этот флигелек фигурировал как домик для гостей. В самый раз для пары молодоженов на первое время.

– А что там за коробки? – отозвалась Теннисон, подхватывая обеими руками Праду, которая только что сделала лужицу на дорогом турецком ковре в столовой. Кажется, собака не видит разницы между шерстью и травкой. Придется купить книгу по дрессировке и пару-тройку канистр чистящего средства.

– Не знаю. Вроде не твои. Наверное, прежние владельцы забыли. Можно пока перенести к тебе в гараж? Тут тесновато, а нам нужно больше места. У Эммы куча вещей.

– Это у меня куча вещей?! – отозвалась та. – А у тебя нет?! Хотя бы твой спортивный велосипед, которым ты даже не пользуешься!

Ее голос вдруг так напомнил Теннисон Мелани, что женщина вздрогнула. Однако шуточная перепалка тут же заставила ее улыбнуться, особенно когда следом послышались радостный взвизг и шум возни. Ох, как же это здорово, когда ты молод и влюблен!

Когда-то настоящая любовь была и у Теннисон. И даже не один раз. Однако в итоге ничего не вышло. Пришлось признать, что серьезные отношения не для нее. Ей больше по душе свобода – смотаться в Милан, когда пожелает, провести месяц в горах, пить шампанское с мужчинами, которые отличают хорошее от дешевого пойла. Жить как бабочка, порхающая с цветка на цветок. Тогда какого черта она делает здесь?.. Иногда Теннисон сама себя не понимала.

Встреча с Мелани пару недель назад стала чем-то ирреальным. Еще более странно было увидеть Кита и вспомнить, как сама когда-то сидела рядом с ним, бок о бок. Он остался тем единственным, от разрыва с кем Теннисон так и не смогла оправиться. Ну, не совсем так – оправилась, конечно, но часть ее по-прежнему цеплялась за первую любовь, разорванную на клочки. Все еще жившая внутри девочка-подросток не могла забыть мальчишку, который дразнил ее из-за непослушных, вечно растрепанных волос и круглой попки, которой притворно восхищался. Кит был у Теннисон первым во многих смыслах – первым парнем, с которым она встречалась, первой настоящей любовью, первым мужчиной. Отпустить то, во многом идеализированное, прежнее чувство никак не получалось.

Хоть и не хотелось себе в этом признаваться, но Теннисон вообще нелегко забывала. Кит разбил ей сердце, а то, что в этом участвовала и Мелани – единственная, на кого она, как думала, всегда могла положиться, – делало все только в десять раз хуже.

Конечно, оба почти ничего не знали о том первом годе сразу после школы, когда Теннисон погналась за своей мечтой и даже успела прикоснуться к ней, но не смогла удержать. Когда она сделала выбор… и поплатилась за него. Вспоминать о том времени не хотелось. Хотелось забыть.

Перед глазами вдруг возник Эндрю, раскрасневшийся и счастливый, словно живое напоминание обо всем хорошем, что удалось сделать в жизни, – а он был лучшим из достижений.

– Эй, мы собираемся в пиццерию. Хочешь с нами?

Почему бы и нет? Стояли последние майские деньки, все радостно встречали наступление лета. Теннисон с самого переезда в Шривпорт почти никуда не выходила, питаясь в основном салатиками и свежими фруктами из супермаркета органических продуктов. Она занималась с персональным тренером, у которого был собственный небольшой зал, и сбросила уже девять фунтов, набранных после развода на выпивке и сладостях. Поход в пиццерию с Эндрю и его будущей женой – то, что нужно. Побыть в компании веселой, азартной молодежи всегда прекрасно. А пицца – лучший способ смухлевать, когда сидишь на диете.

Узнав от сына, что он встречается с девушкой, выросшей в Шривпорте, Теннисон была поражена таким совпадением. Мало кто из родного города оказывался после школы в Фейетвилле, поступив в университет, где когда-то учился ее отец. Когда же выяснилось, что Эндрю без ума не от кого иного, как от дочери Кита и Мелани Лейтон, у Теннисон буквально ноги подкосились. До этого она месяцами только и слышала об Эмме, пересмотрела кучу фотографий с вечеринок, но ей и в голову не приходило, что хорошенькая брюнетка – дитя бывшего парня и бывшей лучшей подруги. Зато потом сходство уже буквально бросилось в глаза.

Мелани подарила дочери свои высокие скулы, а Кит – чудные голубые глаза и стройную фигуру. Ну а манеры, безусловно, привила Энн Бревард собственной персоной. Высоко поднятый подбородок, холодная отстраненность, когда чем-то не угодишь, и непринужденное изящество в каждом движении – ничего удивительного, что Эмма вертела Эндрю как хотела.

Сам он – высокий, темноволосый, серьезный, однако всегда с улыбкой и ласковым словом наготове, – держался немного неуклюже, словно угловатый подросток, который никак не станет взрослым мужчиной. Сын был полной противоположностью Теннисон – с легким и в то же время твердым характером, но чересчур добрый и готовый скорее отступить и наблюдать со стороны, чем искать обходные пути и хоть ползком пробиваться, куда намечено. Сама она не сомневалась: если не бояться испачкать руки и действовать исподволь, можно многого достигнуть. Это ее всегда выручало – возможно, пригодится и в ближайшие несколько месяцев, чтобы занять достойное положение в городе, который она никогда не любила.

Не факт, правда, что она действительно здесь обоснуется. Ее родители переехали в поселок для пенсионеров в Техасе, поближе к Хитклиффу, одному из сыновей, и его жене Венди. Бронте жила в центральной Луизиане, на хлопковой ферме под Накитошем. Еще одна сестра, Шелли, и брат Блейк, оба почти на десять лет старше, – в Калифорнии и Аризоне. Другими словами, у Теннисон не было иных причин перебираться в свой родной город, кроме Эндрю и какого-то странного внутреннего зуда, который так и подбивал купить здесь дом.

Возможно, дело в разводе. Она думала, что после расставания с мужем номер три вернется в Нью-Йорк, к тому, что оставила там, – шопинг, теннис, походы по ресторанам. Время от времени заседания благотворительных комитетов, модные показы и поездки на фешенебельные пригородные курорты. Словом, вся ее прежняя гламурная жизнь. Однако выяснилось, что былые подруги в возрасте за сорок остепенились – кто уехал в Коннектикут, кто занялся карьерой. Никто не хотел шататься по кафешкам в Гринвич-Виллидж или полулегальным вечеринкам в промзонах Митпекинга. К тому же, прислушавшись к себе, Теннисон вдруг поняла, что оживленные улицы и неоновые огни ее больше не влекут. И вот однажды вечером она принялась просматривать дома на продажу в своем родном городе – смехотворно дешевые по сравнению с Верхним Ист-Сайдом. Нахлынули воспоминания, мысли о том, каково было бы вернуться домой… вернуться и купить большой особняк в лучшем районе – как мечталось когда-то в детстве…

– Мам? Так что насчет пиццы? – нетерпеливо окликнул Эндрю.

– Идите без меня. Мне еще нужно принять душ и сделать несколько звонков. И выгулять Праду.

Из гостевого домика появилась Эмма, оправляя блузку с длинным рукавом, под которой было видно бикини. Ниже красовались спортивные шорты, на ногах с ярко накрашенными ногтями – резиновые шлепанцы. Теннисон вдруг ощутила себя древней старухой. Сама она уже добрых десять лет не собирала волосы в простой хвостик.

– Идем? – Эмма обернулась к жениху, одетому в том же небрежном молодежном стиле – рубашка с эмблемой студенческого братства, шорты и кроссовки.

– Мам, тебе принести чего-нибудь? – Сын всегда был джентльменом.

– Нет, я ограничусь салатом. Нужно быть готовой к свадьбе.

– Миссис О’Рурк… э-э, то есть Теннисон, вы и так потрясающе выглядите! И потом… Я, конечно, хочу торжественную свадьбу, но стоит ли так из-за нее… ну, с ума сходить? Осталась всего пара месяцев. Может, чем проще, тем лучше? – Эмма оглянулась на Эндрю в поисках поддержки.

Теннисон наклонила голову.

– То есть мне отказаться от услуг Марка Мэллоу?

– Нет, я просто… в общем, не хочу слишком напрягать родителей. Маму так легко…

– Выбить из колеи? Да, я помню. Не волнуйся, все в порядке. Пусть у тебя будет свадьба, какую ты хочешь, солнышко.

Эмма с видимым облегчением расправила плечи.

– Вы правы. Ладно. В конце концов, такое бывает раз в жизни.

Вот именно. Хотя кто знает… В любом случае это свадьба единственного сына Теннисон, и «чем проще, тем лучше» к этому событию явно не относится – потому она и упросила Марка Мэллоу выступить организатором. Она скорее мечтала о чем-то сногсшибательном, потрясающем. Таком, чтобы весь Шривпорт поставить на уши. И началом должна была стать предсвадебная вечеринка с подарками. Пусть себе Мелани устраивает скромную, но со вкусом церемонию в честь помолвки – Теннисон утопит ее в великолепии своего праздника.

Возможно, даже буквально. Она уже сказала ландшафтному дизайнеру, что хотела бы как-то задействовать бассейн. А закончится вечер фейерверком. Да, она заставит весь город говорить об этой свадьбе. Темой решено сделать «Путешествие по Италии» – именно такой подарок-сюрприз на медовый месяц Теннисон преподнесет молодоженам. Немного чересчур, конечно, но ничего. Дом в Колорадо скоро купят, и на манхэттенскую квартиру уже есть несколько претендентов. В конце концов, на жизнь вполне хватит и ежемесячного содержания в тридцать тысяч долларов, если держать себя в рамках. Так что свадьба должна быть умопомрачительной – единственный сын Теннисон значит для нее слишком много, и он этого заслуживает. Так она сможет хоть немного искупить свою вину. Ну и чеками каждый месяц. Наверное, со стороны это показалось бы ерундой, но только не для Теннисон. Только так она в силах исправить давнюю ошибку.

После того как они с Китом окончательно расстались, все пошло наперекосяк. Одно неверное решение за другим. В результате несколько лет безрассудной жизни привели к тому, что Теннисон в двадцать три года забеременела от второсортного режиссера, который был – сюрприз-сюрприз! – женат. Тот считал, что у него большое будущее, но все закончилось передозировкой кокаина. Однако еще до того, как склеить ласты, Рольф ясно дал понять, что не намерен принимать участия в воспитании ребенка, если Теннисон решит его оставить. Хотя особой любви между ними не было, она все же ждала хоть какой-то помощи… и уж никак не подобного эгоистичного ухода из жизни. Однако тогда вместо Рольфа на сцену выступил человек, который финансировал его творческие начинания во внебродвейских постановках. Стивен Абернати был самым добрым и чутким мужчиной из всех, кого знала Теннисон. Больше всего на свете он хотел иметь детей, а денег у него было как рыбы в море. Они поженились и были счастливы, пока он не умер от рака поджелудочной, когда Эндрю едва исполнилось четыре. Стивен дал ему свое имя и оставил все состояние, обеспечив в то же время и Теннисон до конца жизни.

– Мы погнали! – Эндрю рассмеялся, когда Эмма запрыгнула ему на спину, и галопом поскакал к своему монстрообразному «Форду»-пикапу, похожий на веселого щенка-переростка. Его невеста всю дорогу восторженно визжала.

– Господи, какие они еще дети, – вздохнула Теннисон.

Еще пару недель назад она вслух утверждала обратное – поскольку Мелани явно полагала, что жениться в таком возрасте просто безумие. Это верно, обоим нужно повзрослеть, но согласиться с бывшей подругой? Ни за что! И потом, многие играют свадьбу, вообще едва закончив школу, – взять хоть родителей Теннисон. И ничего, до сих пор вместе. Порой взрослеть лучше на пару.

Возможно, в этом же причина удачного брака Мелани и Кита. Они тоже поженились сразу после колледжа. Теннисон никогда не забудет тот день. Она тогда жила в Сохо и приходила в себя после передоза Рольфа и известия о том, что беременна, как вдруг получила приглашение. Она смотрела на кремовую открытку из веленевой бумаги и просто не верила своим глазам. Во-первых, Теннисон даже не знала, что Кит и Мелани были помолвлены. Во-вторых, надо же иметь такую наглость! Совершенно уничтоженная, Теннисон два дня не вылезала из постели, только ревела, ела мороженое и смотрела старые фильмы, в которых отвергнутые героини мстили за себя.

А потом заказала билет на самолет в Шривпорт. Прислали приглашение – что ж, получайте!

Эндрю посигналил, выезжая задом на дорогу, и звук оторвал Теннисон от воспоминаний. Она махнула рукой вслед и где-то через час лежала на диване со свежевыбритыми ногами, потягивая из уже наполовину опустевшей бутылки свое любимое вино. Сын прислал сообщение, что они встретили друзей и будут дома позже, чем собирались. Не то чтобы он был обязан отчитываться…

Салат так и остался несъеденным, зато вино позволило наконец расслабиться. Возможно, Теннисон стала многовато пить по вечерам, однако после развода с третьим мужем ей было одиноко, черт возьми! Хотя, конечно, она ни за что бы в этом не призналась.

К тому моменту, как бутылка опустела, стало совсем скучно. Прада тихонько посапывала на подушечке рядом, нимало не заботясь о том, чтобы составить хозяйке компанию. Нужно было пойти с Эммой и Эндрю. Или позвонить кому-нибудь из старых друзей в городе, с которыми когда-то обещала поддерживать контакт, но нарушила слово, потому что не собиралась сюда возвращаться. Впрочем, никто из них и не попытался выйти на связь с Теннисон с тех пор, как она вернулась. Ха, да они, может, и вообще не знают об этом? Мелани вот была не в курсе – то-то вышла потеха!

Теннисон осторожно поднялась, чтобы не разбудить щеночка, и вышла на задний двор, к поблескивавшему под зажигающимися на небе звездами бассейну. Ее шикарный шелковый халат развевался у лодыжек под легким вечерним бризом. Свежеокрашенные мелированные волосы были уложены в идущую ей нарочито небрежную прическу, сглаживавшую острый подбородок. Погружая ступни с накрашенными ногтями в голубую сланцевую крошку, Теннисон двинулась по тропинке к небольшому гидромассажному бассейну. Вытянув ногу, попробовала воду. Можно просто сбросить халат и скользнуть туда прямо в бюстгальтере и стрингах. Или нет, не стоит. Белье дорогое, а Эндрю только недавно добавлял средство для очистки – как бы это не повредило тонкий шелк и кружева.

Так что Теннисон просто продолжала прогуливаться по дальней части двора, любуясь готовым вскоре зацвести олеандром. Как раз отлично дополнит антураж праздника в конце июня. В понедельник уже будут отправлены приглашения – написанные от руки, с именами и фамилиями. Вот все обалдеют!

Внимание вдруг привлек какой-то предмет слева. У беседки со скамейками внутри стояла большая черная сумка типа спортивной. У Теннисон сильнее забилось сердце. Всего несколько дней назад в здании суда тоже обнаружили подозрительный рюкзак. Потом выяснилось, что его просто забыл студент, но с тех пор весь город был настороже, даже на всякий случай развернули специальное антитеррористическое подразделение. Наверняка и эту сумку оставил кто-то из рабочих, менявших утром насос у бассейна…

А вдруг нет? Вдруг кто-нибудь пытается ей навредить и внутри что-то опасное? Что-то такое, что требует внимания… привлекательного служителя закона? Теннисон рассмеялась вслух, слегка пьяная и очень одинокая.

Развернувшись, она поспешила в дом и, найдя сумочку, отыскала внутри губную помаду от «Шанель» с легким блеском. Не слишком вульгарную, но придававшую губам «трепетание страсти», по выражению продавщицы. Глупая фраза вновь заставила Теннисон рассмеяться. Она полезла в кармашек бумажника и достала визитку. «Джозеф Ч. Ретт», красавец-полицейский.

Через десять минут Теннисон уже открывала ему дверь – слегка взбив волосы и, вполне возможно, обрызгавшись своими любимыми духами от Тома Форда. Ну да, разумеется, так и было.

– Спасибо, что пришли так быстро. – Теннисон старательно изобразила жертву, вспомнив, как играла Лоис Лейн во внебродвейской постановке «Супермен спасает леди». Разумеется, героиня весь спектакль была обнажена – видимо, это как-то подчеркивало ее уязвимость.

Ретт моргнул – похоже, все-таки слегка переиграла.

– Ну, это ведь моя работа.

– Да, конечно. Входите, я проведу вас на задний двор, где обнаружила подозрительный сверток.

К ним, слегка покачиваясь спросонья, подошла Прада. Пискляво зевнула и направилась к двери. Неужели наконец поняла, что свои дела нужно делать снаружи? Сердце Теннисон воспарило от надежды.

– Кто это у нас здесь? – Ретт нагнулся, протянув руку. Прада обнюхала, лизнула ладонь язычком как воспитанная девочка и тут же, присев на ковровой дорожке, сделала лужицу.

– Моя бойцовская собака… которая, похоже, считает ворс травкой.

Ретт выпрямился.

– Бойцовская собака?

Теннисон пожала плечами, подхватила с пола облегчившуюся Праду и показала вглубь дома.

– Туда.

– Так там сверток или сумка? По телефону вы говорили про сумку.

Полицейский переступил через порог, слегка задев своим большим телом плечо Теннисон, и она ощутила настоящий мужской запах – теплый и чем-то напоминающий о лесе. От бизнесменов с маникюром и кожаными туфлями за пятьсот долларов так не пахнет. Ретт был не из таких, он носил высокие, армейского образца ботинки. Один из одноклассников Теннисон тоже щеголял в таких – она даже запомнила фирменное название…

– Э-э… сумка. Кажется.

Полицейский взглянул с подозрением – наверное, они всегда так смотрят.

– На сей раз я сам взгляну, прежде чем вызывать подкрепление.

Хочет выставить ее дурой. А она не дура, просто одинокая женщина, готовая воспользоваться обстоятельствами. Возможно, в слегка игривом настроении. В конце концов, у нее давно никого не было, а Джо в полицейской униформе чудо как хорош…

– Идите за мной.

Теннисон провела его через комнаты и остекленную террасу на задний двор. В основном из-за двора дом и был куплен. Дорожка из голубовато-серой сланцевой крошки вела к великолепному двухуровневому бассейну с большой кирпичной стенкой, откуда каскадом стекала вода. Дальше виднелась увитая плющом беседка с каменным очагом и небольшой домик для отдыха. Потом тропинка продолжалась к флигелю, представлявшему собой уменьшенную копию главного особняка. По другую сторону красовался некогда пышный сад, который сейчас нуждался в некотором уходе. Ничего, приглашенный ландшафтный дизайнер сделает из него нечто потрясающее.

Ретт, осматривавшийся вокруг, явно оценил все это великолепие. Обернувшись к хозяйке, он вопросительно приподнял темную бровь – очень сексуально. Просто мурашки по коже.

– Вон там, – указала Теннисон в сторону насоса, наклонившись чмокнуть Праду в макушку и получив ответный собачий «поцелуй».

Когда полицейский повернулся, женщина быстренько поправила лямки кружевного лифчика, приподнимая грудь, и нарочно ослабила завязки халата у шеи. Прада, будто сообразив, что к чему, ухватила их зубами, еще больше раскрывая вырез. Наконец-то от нее хоть какая-то польза.

Ретт приблизился к сумке и осветил ее фонариком, снятым с нагруженного разными разностями ремня.

– У вас тут не было в последнее время рабочих, которые могли бы это оставить?

Теннисон изобразила задумчивость.

– Хм-м… а, ну да, из фирмы по обслуживанию бассейнов приходили чинить насос…

Она приняла сконфуженный вид, хотя и раньше была почти на сто процентов уверена, что сумку забыл кто-то из рабочих. Однако полицейскому об этом знать не обязательно.

Шагнув вперед, тот поднял сумку, раскрыл и кивнул.

– Да, здесь всего лишь инструменты.

– Ох, слава богу! – воскликнула Теннисон, подходя. – Я, наверное, просто перенервничала из-за того случая в суде на прошлой неделе.

– Вы решили, что в сумке взрывчатка?! – с недоверием переспросил полицейский.

– Ну, я даже не знаю… – Она виновато улыбнулась.

Ретт покачал головой.

– У кого-то есть мотив подкладывать бомбу к вашему дому?

Это прозвучало так, будто для подобного и впрямь могла иметься уважительная причина. Она, конечно, та еще заноза в заднице, но убить ее еще не пытались. Во всяком случае, пока.

– Простите, я просто испугалась, а потом вспомнила, что вы оставили мне визитку и… – Теннисон виновато пожала плечами.

– Все нормально. Это моя работа – служить и…

– Защищать? – закончила она за него.

Ретт сузил глаза.

– А вы точно для этого меня вызвали, миссис… как ваша фамилия?

– Можно просто Теннисон. Вы позволите называть вас Джозеф?

Она улыбнулась и отступила, пропуская его вперед. Прада, прекратив жевать завязки, уставилась на приблизившегося мужчину. Тот сделал недовольное лицо, однако не преминул скользнуть глазами по распахнувшемуся халату, как нельзя лучше демонстрировавшему две выпуклости со впадинкой между ними.

– Да, как пожелаете.

Идя следом, Теннисон снова взбила волосы и слегка пощипала щеки. Она и сама не понимала, почему так сходит с ума из-за этого копа. Надо взять себя в руки.

– Мистер Ретт… то есть Джо, могу я предложить вам выпить? В качестве компенсации за беспокойство. У меня есть пиво, водка, вино…

– Джозеф, не Джо. Вы ведь понимаете, что я при исполнении?

Она почувствовала себя полной дурой.

– Да, разумеется… Извините. Я просто очень вам благодарна. Вы уже второй раз за последние несколько недель меня буквально спасаете. Я обязательно буду голосовать за повышение зарплаты полицейским.

– Я не думаю… – Он обернулся к ней – они были уже в доме. – В общем, неважно. Спасибо. Лишние деньги мне бы не помешали.

Черт побери, какая у него улыбка!

– Э-э, может быть, тогда минеральной воды?

Джозеф помедлил секунду, оглядывая хозяйку.

– Вы сегодня выглядите совсем по-другому. Похоже, эта ваша маска действительно здорово работает.

Сама не зная, как это у нее получилось, Теннисон покраснела.

– Ну, за хорошие деньги все можно исправить…

Ничего глупее и сказать было нельзя. Улыбка исчезла с его лица.

– Да, так говорят. Я, пожалуй, пойду. Не провожайте, однако дверь потом заприте. Окна вы, надеюсь, проверили? Нам ведь не нужно, чтобы в дом случайно забрались белки, еноты или любопытствующие грабители?

– Нарочно тоже не нужно, – огрызнулась Теннисон.

Он недоуменно нахмурился.

– Ну, вы сказали «случайно»… и я пошутила…

Может, у Джозефа нет чувства юмора? Это, конечно, не критично, но вообще она предпочитала, чтобы у мужчины таковое имелось.

Она дошла с полицейским до входной двери, разочарованная сама не зная чем. Что, собственно, должно было произойти между ними? Теннисон хотела бы увидеть его снова, однако не представляла, как спросить об этом напрямую – раньше она никогда сама не назначала свидание. Обычно все происходило наоборот. В глазах Джозефа мелькал интерес, но достаточный ли, чтобы принять неуклюжее приглашение в кафе или ресторан? Человек просто делал свою работу, не более.

– У меня установлена система безопасности – правда, ее еще нужно активировать… После вторжения мистера Енота ко мне в спальню я проверила окна – все надежно закрываются. Плюс теперь у меня есть Прада. Она своим лаем кого угодно отпугнет.

Полицейский недоверчиво хмыкнул.

– В общем, извините, что зря потревожила. Я… просто мне показалось, что лучше будет позвонить вам на всякий случай. Я здесь совсем одна после развода… – Ну, теперь не совсем, конечно, рядом Эндрю и Эмма, но Джозефу об этом знать не обязательно.

Задержавшись в дверях, тот обернулся.

– Я буду иногда поглядывать, все ли у вас в порядке. Я часто здесь проезжаю во время патрулирования, да и живу неподалеку. Если что, у вас есть моя визитка.

Закусив губу, Теннисон похлопала глазками.

– Было бы очень мило с вашей стороны, Джозеф.

Добрых пять секунд он не сводил с нее взгляда. Кажется, что-то между ними изменилось. Или ей только хочется так думать…

– Что ж, спокойной ночи, мэм. – Полицейский коротко кивнул.

– Теннисон, – поправила она.

– Теннисон, – повторил он, слегка приподняв уголки губ. – Всего доброго.