Битва за Арракис

- А... сам Раднор? Что он делает? - несколько озадаченно спросил барон; его тоже порой пугали видения родственницы.

- Чувствует себя сильно уставшим, но с ним все в порядке, - ответила Алия.

Атрейдесы в это время продолжали бурно возмущаться по поводу нового статуса Бене Тлейлаксу; вся делегация дружно поддерживала герцога. Тирис, главнокомандующий Дома, тоже вставил пару слов для приличия, хотя сейчас его мысли занимало нечто совершенно другое. Из-за переговоров в Ландсрааде ему пришлось нацепить парадную форму, хотя по всем правилам ему следовало бы носить траур: за две недели до отлета на Кайтэйн после долгой тяжелой болезни умерла его жена. Лучшие врачи оказались бессильны. Леди Эвридика была очень воспитанной женщиной, никогда не жаловалась на здоровье, старалась мужественно переносить мелкие недомогания и не обращать на них внимания, поэтому, когда у нее все-таки обнаружили неоперабельную опухоль спинного мозга в запущенной стадии, было уже поздно что-либо предпринимать. Несчастная женщина медленно и мучительно умирала. Единственное, что могли сделать медики - это облегчить ее страдания, но под конец Эвридике перестали помогать даже самые современные обезболивающие, и порой она кричала не своим голосом, будучи уже не в силах терпеть адские муки. Тирис Атрейдес понимал, что долг главы семьи обязывает его в это время быть рядом с женой, но ему редко удавалось проводить время дома - герцог готовился к войне за Арракис и требовал, чтобы командный состав как можно больше занимался вопросами подготовки армии и боевой техники. Сейчас он ловил себя на том, что люто завидует барону Харконнену: у того и жена жива - вон какая красотка с пышными формами! - и детей полно. У них же с Эвридикой было только две дочери - Электра и Кассандра, но старшая трагически погибла, не дожив до совершеннолетия: утонула, купаясь в море в шторм. Тирис проклинал себя за то, что отпустил Электру в тот день купаться с подругами, решил, что ветер не такой уж сильный, а девочка хорошо плавает... но мертвую не воскресишь. Младшая же, Кассандра, выросла на радость родителям и умницей, первой ученицей в лицее, и ослепительной красавицей - сейчас доучится, можно будет и замуж выдавать! - но именно с ней сейчас были связаны тревожные мысли генерала Тириса Атрейдеса.

Атрейдесы, согласно традициям своего Дома, обычно имели мало детей. Знать считала многодетность неприличной и чуть ли не показателем распущенности супругов, а простолюдины исходили из более практических соображений: многочисленных отпрысков надо на что-то кормить и одевать, а потом пристраивать к какому-нибудь делу, но ведь любая учеба, даже в начальной школе, или обучение ремеслу стоят приличных денег. Однако в этот момент главнокомандующий поймал себя на мысли: было бы у него столько же сыновей, сколько у барона - не возникло бы сейчас сложностей с тем, где и на чье попечение оставить Кассандру. Скоро ему улетать на Арракис. Будь у него старший сын или даже несколько сыновей, он бы спокойно мог поручить кому-то из них сестру. Теперь же... Эвридика умерла, Электра тоже, кроме того, лицей, в котором училась Кэсси, буквально за год до ее выпуска закрыли на бессрочный карантин.

Учебное заведение находилось в довольно уединенном месте, персонал там работал проверенный и благовоспитанный, однако два месяца назад случилась беда. Некоторые служащие лицея жили в селении неподалеку и, если им давали выходной, отправлялись навестить свои семьи. Внезапно там разразилась эпидемия странной болезни: среди абсолютно хорошего самочувствия человек внезапно чувствовал тошноту, головную боль, у него поднималась температура, он впадал в беспамятство и умирал. Когда это произошло с одним из местных рыбаков, никто не забеспокоился: односельчане решили, что он всего лишь сильно простудился во время выхода в море. Через два дня рыбак умер, но вслед за ним заболели его жена и сыновья. В итоге неизвестная зараза выкосила почти все селение и успела перекинуться на соседние. К счастью, после того, как заболела работавшая в лицее прачка, заведение быстро закрыли на неопределенное время, всех учениц после двухнедельного карантина развезли по домам, а зараженный район был оцеплен войсками. Медики и биологи пытались бороться со странной инфекцией, но все их усилия оказались тщетными - больные по-прежнему умирали, и лекарство найти не удавалось. Единственное, что можно было сделать - это не дать эпидемии превратиться в пандемию и охватить всю планету, поэтому те места, где свирепствовала болезнь, по-прежнему оставались закрытой зоной.

Таким образом, семнадцатилетняя Кассандра, которой оставался еще год до окончания учебы, приехала домой. Пока мать была еще жива, она проводила все время с ней, но когда Эвридика умерла, у Тириса Атрейдеса возникла серьезная проблема: куда девать дочь? Без присмотра ее не оставишь, ведь слуги не имеют права что-либо ей говорить, советовать или приказывать, напротив, они обязаны беспрекословно слушаться молодую госпожу, а что ей самой в голову придет - кто его знает? Девушка она молодая, неопытная, неискушенная, далеко ли до неприятностей? С одной стороны, можно было бы попробовать на скорую руку пристроить ее замуж, с другой - отец хотел, чтобы она сначала окончила лицей и получила образование, ведь юноше из приличной знатной семьи не нужна малограмотная жена.

Неделю назад, будучи вынужденным вновь уехать по армейским делам, Тирис попытался оставить Кассандру на пару дней у дальней родственницы, но все едва не кончилось большой трагедией. К сожалению, Кэсси пошла в свою покойную мать и была очень хороша собой, и ее красота не всегда привлекала только добрые и восхищенные взгляды. Стареющий супруг родственницы ее отца, которого уже не прельщала увядающая жена, положил глаз на юную девушку и как-то раз, пока никто не видел, попытался положить руку Кассандре пониже талии. Она возмутилась, и тот попытался обратить все в шутку, сделав вид, будто просто нечаянно наткнулся на свою юную гостью в полутемном коридоре. Однако на следующий день он вполне недвусмысленно попытался задрать на ней платье, и Кассандра в слезах побежала жаловаться на него его жене. Родственница устроила мужу грандиозный скандал и вечером того же дня сообщила о случившемся вернувшемуся Тирису. Тот пообещал отправить обидчика на передовую и увез расстроенную дочь домой. Уезжая на Кайтэйн, он оставил девушку на попечение ее бывшей няни, взяв с нее клятвенное обещание, что она будет беспрекословно слушаться старушку и никуда не уйдет из их усадьбы. Сейчас он надеялся, что за время его отсутствия ничего не случится, но его тревожила мысль о том, что будет дальше. С кем оставить Кассандру, когда он все-таки отправится на Арракис? Жаль, конечно, что у него дочь, а не сын... с другой стороны, единственный сын его боевого товарища и родственника Кэрила не так давно погиб на Дюне во время тяжелого двухдневного боя с проклятыми Харконненами, который обернулся для Атрейдесов полным разгромом и серьезными потерями. Так что дочка, наверное, все-таки лучше, ее хоть в армию не отправят.

Барона тем временем заинтересовал еще один потенциальный объект слежки.

- Жалко, что нельзя прослушать нашу будущую сумочку, - с явным сожалением произнес он.

- Так отчего же нельзя, милорд? - радостно ответил Раднор. - У меня, к счастью, в голове не опилки, а свои премиальные я трачу отнюдь не на дома удовольствий. Я собрал достаточно денежек, немного побеседовал с главой Дома Икс и приобрел у этого достойного человека, который не скрывает своего желания отомстить мерзким Атрейдесам и поганым Коррино, целую коллекцию превосходных прослушивающих устройств, маскирующихся под вполне безобидные предметы. Вот здесь, например, - он вытащил из кармана спичечный коробок, - находится больше десятка роботов-мух, роботов-муравьев и тому подобных развлекушек. Иксианцы потрудились на славу. Сейчас я как раз возьму одну маленькую мушку и отправлю ее покружить по залу, а конечным пунктом ее назначения будет увешанная орденами парадная форма нашей сумочки.

- Интересно, за какие такие заслуги у этого упыря ордена, сомневаюсь, что он был хоть в одном бою и убил кого-то страшнее мухи, - спросил Ксенар.

- А за такие же, за какие у моего папаши были, - пожала плечами Ирулэн. - К числу особо позорных его деяний можно отнести то, что он гнобил наших иксианских друзей на основании того, что от его папашки убежала баба, вымотал все нервы моей матери из-за того, что не смог состряпать себе законного наследника мужского пола, гулял направо и налево похлеще блудливого кота, и как сил-то на всех любовниц хватало, устраивал махинации с Арракисом, последнее, видимо, уже вообще традиция Дома Коррино... список продолжать? Однако тоже, орденов на себя нацепил столько, что про него в народе даже анекдот ходил. "Где произошло последнее землетрясение?" - "Там, где с крючка упал парадный мундир Шаддама IV, увешанный орденами". А еще он везде понаставил статуй себя-любимого, и горе тому, кто не оказывал им должное почтение. Однажды пьяница возвращался домой с вечеринки, и захотелось бедняге отлить. Ну, подходящего куста, видать, не нашлось, он и увидел какой-то постамент. Очнулся мужик в тюрьме, голова болит, ему и объяснили, что он в нетрезвом виде обоссал статую моего любезного папеньки, да будет ему весело в аду в компании Лето Атрейдеса и прочих ему подобных придурков. Так мой дорогой родитель этого жалкого пьяницу за проступок, достойный в лучшем случае штрафа и общественного порицания, на эшафот отправил, а на меня еще и накричал, когда я попробовала за бедного мужика заступиться!

- А он часом стимуляторы всякие не потреблял? Если бы обычный человек так окучивал все, что шевелится, он бы попросту от переутомления сдох. Радуйся, что избавилась от такого уебища, - поддержал ее Раднор, и тут падишах-император, видимо, дождавшись, пока народный гнев уляжется, принялся толкать речь.

БЕСПОЛЕЗНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ

- Итак, после того, как мы поприветствовали наш новый Великий Дом, - произнес Ашиар, не обращая внимания на сдавленные смешки подданных, - я хотел бы перейти к другому вопросу. Мой покойный брат его высочество падишах-император Фредерик IV предложил всем достаточно сильным Домам сразиться друг с другом на планете Арракис, также известной как Дюна, за обладание ей, а также монополией на производство спайса. К сожалению, данный вопрос так и остался нерешенным вследствие его безвременной смерти при невыясненных обстоятельствах.

В зале снова послышалось хихиканье: многие прекрасно знали, чьими стараниями Фредерик отбросил коньки. Вернее было бы сказать, что во время взрыва он отбросил много разных частей тела во все стороны, и хоронили его вместе с гессериткой Эларой в закрытом гробу, предварительно собрав останки частично в газетку, частично в пакетик - хотя там уже не разобрать было, какой кусочек горелого мяса принадлежал самому императору, какой его сожительнице, а какой удачливому диверсанту. Ашиар же, продолжая делать вид, что не замечает реакции окружающих, продолжил свой вдохновенный спич.

- Итак, в связи с этим трагическим случаем нам пришлось прервать войну за Арракис. Моему брату так и не удалось выявить наиболее достойный Дом, который мог бы обладать монополией на производство спайса для Космической Гильдии. Я решил окончательно разобраться с этим вопросом, поскольку Гильдия выражает большое недовольство тем, что объемы добычи спайса в последнее время резко упали. Итак, сегодня у нас собрались три Великих Дома, готовых вступить в борьбу за Арракис: Атрейдесы, Ордосы и Харконнены.

- Вот сейчас потеха будет, - заранее злорадствовал Раднор. - Дерьмо вот-вот налетит на вентилятор, а Охуиллус даже не знает, в какой момент нужно пригнуться. Все всё помнят? Действуем по плану.

- Кто будет говорить за Дом Атрейдесов? - громогласно спросил Ашиар.

Герцог поднялся с места.

- Я, Ахиллус, герцог Арракиса...

Харконнены дружно захохотали, засвистели и заулюлюкали.

- А не жирно ли будет, Хуиллус? - заорал Кьель; от взгляда герцога Атрейдеса не укрылось, что парнишка с непривычки уже однозначно хватил лишнего и теперь спьяну косил на оба глаза.

- Барон, - возмущенно бросил Ахиллус, - объясните вашему сыну, что сквернословить в общественном месте и перебивать окружающих неприлично! Вообще-то мне обещали, что мне будет позволено говорить!

- А мне не обещали, что ты будешь нагло и во всеуслышанье называть себя герцогом Арракиса, когда война еще не началась, - ответил Фейд. - Вообще-то это полная чушь, даже если смотреть на результаты предыдущих сражений. Если говорить объективно и по справедливости, то на момент окончания первой спайсовой войны преимущество было на стороне Дома Ордосов, а вы благополучно просрали абсолютно все сражения что им, что нам.

- Барон Харконнен прав, - неожиданно заговорил главнокомандующий Ордосов. - Поддерживаю. Именовать себя герцогом Арракиса с вашей стороны - невообразимая наглость. Преимущество действительно было на нашей стороне, и если бы война продолжилась, Дому Атрейдесов пришлось бы с позором возвращаться на Каладан. Вы и в самом деле не выиграли ни одного сражения.

- Позор Хуиллусу! - дружно заорали родственники и подручные Фейда. Герцог Атрейдес не знал, куда деваться: с одной стороны, ему очень хотелось дать кому-нибудь из Харконненов по нахальной роже, с другой - воспитание не позволяло.

- Во-первых, прекратите мне тыкать! - попытался перекричать их Ахиллус. Герцогиня, не привыкшая к подобному хамству и воспитанная в весьма утонченной обстановке, от стыда не знала, куда девать глаза. Кассиус покраснел: у него в семье не было принято ругаться матом, тем более во всеуслышанье.

- Эй, Ахиллус-Хуиллус, вали Дюну пылесосить и песчаного червя ебать, самозваный герцог Арракиса! - крикнул ему Норэт Харконнен.

- Я буду называть на "вы" только того человека, который имеет официальный титул, известный всем, - еще более нагло ответил барон, - а герцога Арракиса я не знаю. Значит, мой сын прав и перед нами действительно самозванец из подворотни, и отношение к нему будет соответствующее.

Ашиар Коррино изо всех сил пытался сделать вид, будто ничего не происходит, видимо, надеясь, что безобразная сцена рассосется сама собой. Герцог Атрейдес стоял, как оплеванный.

- А вы, молодой человек, - наконец нашелся он, что ответить Норэту, - вообще молчите. Ваше счастье, что барон все же признал вас своим сыном, потому что в противном случае вас потихоньку отнесли бы на свалку где-нибудь на окраине Харко-сити, и там бы вас быстренько доели кры...

- Ты что сказал, уебище? - вскочил со стула Раднор, гневно сверкая глазами. В следующую секунду в сторону Атрейдесов полетел сначала огрызок, а потом обглоданная кость.

- На тебе мышку, крыски, к сожалению, не нашла! Сам ее доешь! - предложила Тейна и, вытащив из сумки мышонка, метко запустила его врагам на стол. Зверек шлепнулся прямо в соусницу, выскочил оттуда и побежал по столу, марая синюю скатерть. Герцогиня Фиона, несмотря на все хорошее воспитание, заорала не своим голосом. Атрейдесы запаниковали и принялись дружно ловить мышь, едва не сшибая на пол тарелки.

- Никогда не понимала, чего страшного люди находят в мышке, - пожала плечами дочь барона, обращаясь к Норэту. - Мышь особо не кусается, для жизни не опасна. И после этого еще нас, Харконненов, кто-то смеет упрекать в жестокости. Я за всю свою жизнь ни одной мыши не убила, всех, кого поймала, отпустила на волю. У простолюдинов с Келадана же, поговаривают, в традициях отловленных мышей топить прямо в мышеловке или кидать в печку. И кто после этого звери?

- Мышку жалко, - сквозь зубы процедил Норэт, глядя на герцога Атрейдеса с нескрываемой злобой и ненавистью. - Доберусь до этого урода - точно сделаю ему галстук в наших старых традициях, чтобы не болтал чушь.

- А ты часом не знаком с Алистером Хэллеком из нашей службы разведки? Он мне рассказывал про свой шпионский рейд на Каладан, так я чуть от смеха не сдохла, пока слушала. У большинства подданных Хуиллуса дети в школу ни хера не ходят, потому что там месяц обучения стоит дороже, чем ядерная боеголовка, пятьдесят процентов населения планеты не умеет ни читать, ни писать, все с детства занимаются разнообразной грязной работой. Алистер вообще видел апофеоз маразма - у какой-то семейки упырей, видимо, денег купить комбайн или трактор не было, так папаша в какую-то доисторическую ржавую железку с зубьями впряг собственных домочадцев и так вспахивал поле, хорошо еще, что кнутом не стегал. Однако это еще не самое страшное. Наш шпион особенно впечатлился, наблюдая за дебильными развлечениями каладанских недорослей. Естественно, детишки нигде не учатся, уроков им не задают, книг они не читают, ничего не знают, многие после работы вымотаны до предела, ну и игрища у них соответствующие. Там выращивают рис, есть много болотистых мест, где в большом количестве водятся лягушки. Особым шиком у малолетних дебиленышей считается развлекушка под названием "курящая лягушка". Нужно выловить лягушку покрупнее, раскурить сигарету, а потом засунуть ей в рот. Лягушка надувается, а потом, если сигарету вытащить, выпускает струю дыма. Идиотики тычут пальцами и ржут. Там еще Алистер в Кала-сити нехорошо над одним вроде как студентом университета пошутил, хотя я не знаю, что этот товарищ там учил и учил ли вообще. Сделал вид, что тоже учится, подошел к этому дебилоиду и сказал, что не может задачку решить - забыл формулу, как найти площадь шара.

- Чего проще, 4πr², - ответил ей брат. - Это же в средней школе учат.

- Ну а там студент университета не знал. Мало того, выяснилось, что он не имеет понятия о том, что планета имеет форму шара.

- Неудивительно, что у Дурдома Атрейдесов такие "выдающиеся" военные успехи, - давился от хохота Норэт. - Вот тупые люди. А если бы тот хрен в поле все-таки отхлестал своих родственничков кнутом, это было бы не избиение, а антицеллюлитный массаж в домашних условиях. За неимением средств на салон красоты: все просрали Охуиллус и его ментат.

Тем временем одному из придворных удалось раздобыть громкоговоритель, и он попытался хоть как-то вернуть контроль над ситуацией.

- Прекратите нецензурно выражаться! - заверещал он. - Что за поведение в Совете!

Ахиллус Атрейдес тем временем тоже слегка успокоился, благо мышь все-таки убежала со стола.

- Барон, я еще раз вам повторяю: вы, в самом деле, скажите своему сыну и вашим людям, чтобы перестали сквернословить! Мы все-таки находимся в общественном месте, а не с вашими пьяными штурмовиками в подворотне! Здесь приличные люди! - возмутился он.

- Это где? Покажи хоть одного, кроме моих, - нагло ответил ему Фейд.

- Прекратите, я же сказал! - снова принялся вопить в громкоговоритель прислужник Ашиара. - Что за выходки! Давайте все-таки перейдем к сути дела! Вы зачем сюда пришли - мышами швыряться?

Раднор, по-прежнему злобствуя, сел на свое место.

- Жалко, что нельзя врезать этому хмырю Хуиллусу прямо тут по хлебальнику, - с сожалением произнес он. - Ладно, будет и на нашей улице праздник.

...ИЛИ НЕ СОВСЕМ БЕСПОЛЕЗНЫЕ? ПЕРВАЯ КРОВЬ

Ашиар, заметив, что происходящее снова под контролем, продолжил делать вид, что руководит переговорами.

- Барон, успокойтесь, в самом деле, у вас будет время высказаться, - произнес он. - Теперь, я думаю, нам следует услышать представителя Дома Ордосов.

- Кто из представителей этого Дома будет говорить? - строго спросил распорядитель.

Существо в маске со шлангами поднялось из-за стола.

- Я, спикер Дома Ордосов, буду говорить от имени Совета Экзекьютриксов... - произнесло оно скрипучим, словно у робота, металлическим голосом.

- Что это за создание? - удивленно пробормотал за своим столом Ахиллус Атрейдес.

На-барон подмигнул Раднору. Настало время действовать.

- А что, твои Экзекьютриксы струсили, что сами не явились? - тут же во всеуслышанье заявил главнокомандующий Харконненов.

Спикер на секунду замялся, хотя под маской нельзя было разглядеть выражения его лица.

- Кого это вы тут назвали трусами? Мы не трусы! Мы несем порядок во вселенную! - ответил он абсолютно ровно, без каких-либо человеческих эмоций и интонаций.

- Эй, а чего во множественном числе? - поинтересовался барон. - У этого создания, видимо, нет своего мозга, и за него думают эти самые Экзекьютриксы!

- Знаете, - на-барон Ксенар специально сел у того края стола, который был ближе к делегации Ордосов, - мне как-то не очень нравится говорить с теми, кто прячет свои лица. Мы все тут сидим перед вами безо всяких масок и покрывал, и нам нечего скрывать - все знают, кто мы такие. Появляться же в общественном месте с закрытым лицом и даже не называть никому своего имени, представляясь Спикером, попросту неприлично!

- Мы вас уничтожим, таков приказ Совета Экзекьютриксов, - все тем же механическим голосом безо всякой злобы или раздражения ответил тот.

- А кишка не тонка? Жирно не будет? - дружно заржали Харконнены.

- Нет, в самом деле, кто это и по чьему приказу он пришел в Ландсраад? - недоуменно посмотрел на Спикера ментат Атрейдесов. - От чьего имени он говорит?

- А давайте посмотрим, - произнес Ксенар Харконнен, нахально сидящий на стуле вполоборота. С этими словами он резко встал, шагнул к Спикеру и, крепко ухватив один из шлангов у него на голове, с силой потянул его причудливую маску на себя. Раздался треск рвущихся проводков, по которым забегали крошечные искорки, и резины, слегка пахнуло горелым, и посланник Дома Ордосов в ту же секунду остался стоять на виду у всего зала без любимого головного убора. Все произошло в мгновение ока - Спикер даже не успел как-то среагировать или оттолкнуть на-барона. Сестра Ксенара Тейна поначалу засмеялась, но в следующую секунду замерла с раскрытым ртом, глядя на Спикера.

- Офигеть, вот так красавчик, - только и смогла произнести она.

Тот и в самом деле был не просто красив, а совершенно немыслимо, невообразимо хорош собой. Выглядел он очень молодо, от силы лет на двадцать, у него были такие же, как у Эттана, выразительные изумрудно-зеленые глаза и короткие волосы холодного серебристого оттенка. В зале на мгновение воцарилась гробовая тишина, потом все вновь принялись перешептываться, а многие женщины и молодые девушки восхищенно заахали. Спикер обернулся и посмотрел на Ксенара с видом оскорбленной невинности.

- Это вот он грозился нас тут всех по стенке размазать и живьем закопать? - на-барон бесцеремонно ткнул в него пальцем.

- Да что вы себе позволяете! - наконец прорвало Рому Атани.

- А вы, ментат, хоть бы соизволили представить нам вашего Спикера, если уж он молчит, как фримен в камере пыток! - засмеялся Раднор, вместе с тем при этих словах от души наслаждаясь видом перекошенной рожи Ахиллуса Атрейдеса. - И вообще, кто это тут еще себе что-то позволяет. Заметьте, что наш Дом вашему физической расправой на ровном месте не угрожал, вы начали первыми.

- А он не обязан вам представляться, - парировала Рома. - Он наш Спикер, и этого достаточно. Больше вам знать не нужно.

Ордосский посланник был явно растерян; только в следующую секунду он выдернул у на-барона свою испорченную маску.

- Эта вещь, между прочим, дорого стоит! - возмутился он; безо всяких приспособлений голос у него оказался вполне даже приятный и мелодичный, а не скрипуче-механический. - А вы мне ее испортили, теперь вряд ли починишь!

Ксенар демонстративно полез в карман.

- Сколько именно? Предпочитаете наличными или пришлете мне счет на Гайди Прайм? А за моральный ущерб возьмете?

- Повеселились - и хватит, давайте все же к делу, - заговорил еще один представитель делегации Ордосов, его льдисто-голубые глаза гневно сверкали в прорезях черной маски. - Мое имя Ли"Теил, я главнокомандующий Дома Ордосов.

Рома Атани пыталась что-то недовольно лепетать на их языке и дергать Ли"Теила за рукав черного балахона, но тот не обращал на ментата никакого внимания. С абсолютным спокойствием он встал и снял маску; точеными чертами лица он напоминал Спикера и Йире, только вот волосы у него были светло-пепельные. Потом он такими же медленными уверенными движениями расстегнул свое черное одеяние и отбросил его на спинку стула. Под бесформенным потрепанным балахоном оказалась нарядная военная форма насыщенно-зеленого цвета со множеством наград; герб Дома на ней был вышит металлическими нитями, а ее манжеты, ворот и подол были богато отделаны золотой тесьмой. На обеих руках главнокомандующего были золотые кольца с изумрудами, на шее - такое же ожерелье с довольно крупным камнем, голову охватывала тонкой работы золотая цепь.

Тейна по-прежнему сидела с раскрытым ртом.

- Интересно, Ордосы все такие красавцы? - только и смогла вымолвить она.

- Что, уже передумала сжигать их живьем? - поддразнил ее Кэйлин.

- Передумала, такой материал в расход не пускают, - ответила она.

Вслед за Ли"Теилом свою маску снял еще один человек из делегации Ордосов. У него оказались огненно-рыжие прямые волосы длиной чуть ниже плеч и пронзительные ярко-зеленые глаза. По залу снова прокатилось восторженное аханье.

- Я - Даджер, второй советник Дома, - представился он. Ментат продолжала ругаться, но он с презрением отвернулся.

- Дважды офигеть, - прокомментировала Тейна.

Рома Атани покосилась на советника с нескрываемым неодобрением, но Ордосов уже явно не интересовало мнение собственного ментата. Человек, сидевший справа от нее, тоже решил открыть лицо. Он выглядел примерно как Даджер, но был немного старше, с несколько более аристократичными чертами лица.

- Я - Бетриккон, старший советник Дома Ордосов, - произнес он с легким поклоном.

Сиридар-барон посмотрел на Ли"Теила и его спутников с явным удовлетворением: эти люди показались ему вполне адекватными. Наконец-то достойный противник. Если претенциозный герцог Атрейдес не вызывал у него ничего, кроме бешенства и желания растереть его в костную муку, то к Ордосам он испытывал даже некоторое уважение. Спикер, конечно, поначалу наговорил глупостей, видимо, на эту должность взяли какого-то недоучку-выпендрежника недавно с институтской скамьи, зато нашелся человек, который быстро всех заткнул и готов говорить по делу. Кто знает, возможно, с этими ребятками впоследствии даже удастся прийти к определенному консенсусу без ненужных разборок. По крайней мере, Ли"Теил на идиота не похож.

Тейна тем временем в изумлении таращилась на Бетриккона.

- Трижды офигеть. Ребята, запомните: когда мы все-таки разгромим Сигму Драконис, этого красавца оставьте мне.

Раббан усмехнулся.

- Эй, братишка, кажись, наши дети себе об Ордосов уже все глазки поломали.

Фейд только покачал головой.

- Оно и неудивительно. Такие рожи только под масками и прятать - чтобы кругом народ с ума не посходил.

Ракан, давясь от смеха, торжественно пообещал двоюродной сестре не вышибать ордосскому советнику мозги.

- А он согласится? - недоверчиво спросил он.

Девушка фыркнула.

- Вопрос риторический, если наставить на человека лазерное ружье.

- А ну, хватит! - не выдержала баронесса. - Вы зачем сюда пришли? - прикрикнула она на Гансента, по-прежнему смотревшего исключительно на Йире, и дочь. - Делом заниматься или Ордосам глазки строить, недоноски озабоченные? Найдите себе кого-нибудь и успокойтесь! По мне, так все они какие-то слишком хрупкие и утонченные, - прокомментировала она, оценивающе посмотрев на вражескую делегацию. - Мужчина должен выглядеть мужественно, а не напоминать мраморную статуэтку или изображения с оссианских эстампов. Дело вкуса, но мне такие никогда не нравились. И женушка сумочки Коррино - нежное воздушное создание, ее в постели граблями искать надо, и пощупать нечего, ни груди, ни жопы, на ней платьице такое, в которое я бы в тринадцать лет не влезла, как она с такой фигурой вообще ребенка-то выносить и родить смогла. Не понимаю, что вы в них нашли.

- Хм, попробовать подцепить старшего советника - неплохая идея, - прошептала Тейна и виновато замолчала.

- Смотри не влюбись во врага, - тихо ответил ей Норэт и тут же почел за лучшее заткнуться под грозным взглядом матери.

- Отлично, вот и познакомились, - тем временем подытожил относительно довольный барон.

- Теперь, я так понимаю, мы можем все-таки приступить к делу, - настоял Ли"Теил. - Нам необходимо обговорить несколько важных вопросов, - произнес он уже заметно громче, так, чтобы его слова были слышны всем в зале.

Тем временем гадость ляпнул уже Кьель.

- Я все-таки уверен, что это не от сумочки тети Ирулэн, - сказал он Раднору, бесцеремонно указывая на Эттана. - Наверняка Йире его от кого-то из своих нагуляла, если посмотреть на внешнее сходство с Ордосами.

- А ну, прекрати, в конце концов! Заткнись! - цыкнула на сына Нирием. - В кои-то веки раз кто-то из наших недругов решил сказать что-то дельное, а ты как себя ведешь? Хорошо еще, что тебя отсюда за соседним столом не слышно!

Раднор, однако, в отличие от своих родственников, не пропустил слова Кьеля мимо ушей. Он вытащил из спичечного коробка очередной хитроумный иксианский девайс и принялся аккуратно его настраивать на своем мнимом плеере.

- Итак, какие у вас будут предложения, главнокомандующий? - кивнул барон Ли"Теилу. Спикер по-прежнему сидел за столом с растерянным видом, попеременно нервно посматривая то на Фейда, то на соотечественников - казалось, без своей маски он чувствует себя едва ли не раздетым.

Ли"Теил церемонно поклонился.

- Позвольте приветствовать вас на переговорах, милорд сиридар-барон. Прежде всего мне хотелось бы, во-первых, извиниться за неучтивость, которую проявил по отношению к вам наш Спикер, во-вторых - от имени главы нашего Дома и Совета Экзекьютриксов попросить прощения за то, что они в силу обстоятельств не смогли явиться на переговоры.

- Вот давно бы так, - шепнул Фейд брату. - Умеют же люди все-таки нормально себя вести, когда хотят.

Герцога Ахиллуса перекосило.

- По-моему, этот молодой человек явно не совсем в себе, - сказал он ментату. - Много чести так с Харконненами разговаривать.

- Я также рад вас приветствовать. Полагаю, что нам нужно прежде всего определиться с вопросом о том, где будут находиться места первоначального расположения наших баз, - ответил тем временем глава Дома Харконненов.

Ли"Теил взял у Ромы Атани информационное письмо из Ландсраада по поводу предстоящих военных действий на Арракисе.

- Нам были предложены следующие варианты: центр Великой Равнины, район Карфага и область около северной Границы Червя, - огласил он список. - Я лично настаиваю на том, чтобы Дому Ордосов, как и в прошлый раз, для высадки и обустройства базы было предоставлено место в центре Великой Равнины.

- Хорошо, мы сейчас обсудим ваше предложение и через пару минут скажем, что решили по этому поводу.

Фейд наклонился к Раднору.

- Хитер, знает, что там спайса больше. Да пусть подавится, жадный Ордос! Мы возьмем себе район Карфага, там куча наших сторонников!

- Согласен, логично, - поддержал тот барона. - Еще неизвестно, кто в выигрыше окажется. Тем не менее бдительности терять не стоит, у Ордосов, вопреки всем слухам, на редкость сильная армия, да и технологии на высшем уровне.

- Верить надо делу, а не слухам, - сказал Раббан. - Ахиллус-Похуиллус вон, видимо, верил в то, что Ордосов легко раздолбать, потому и просрал все сражения. Посмотрим, на что он окажется способен в этот раз.

- А ни на что, - с явным сарказмом произнес Яних Кобал. - Во-первых, у Похуиллуса в кармане хуй на аркане. Народ на Каладане откровенно бедствует, потому что все истратили на войну герцог и его ментат, которые на пару ни фига не смыслят ни в тактике, ни в стратегии, однако продолжают брать с людей непомерные налоги. Скоро все тамошние жители дойдут до того, что сами удавят Хуиллуса на воротах его собственного замка.

- Может, им немножко помочь? - вовсю веселился Раднор. - Думаю, многие будут только рады повесить своего обожаемого герцога!

- Во-вторых, если берешь себе советников и хочешь выиграть войну, так хотя бы слушай их советы. А то на основании данных разведки у меня сложилось впечатление, что Похуиллус держит при себе ментата то ли для статуса, то ли для красоты, потому что на мебель солярисов не хватило, - продолжал Яних. - Калинар Колтрас пытается время от времени что-то говорить герцогу, но тот тут же заявляет, что ментат несет чушь - естественно, чушью объявляется все, что противоречит мнению его светлости.

- Наверное, тогда в тактике и стратегии ничего не смыслит скорее Похуиллус, а не ментат, - сделал вывод Раббан. - А глава Дома Ордосов, если судить по словам их главнокомандующего, все-таки существует.

- Конечно, существует, - ответил ментат. - Живьем бы, конечно, на него посмотреть. Ничего, со временем мы придумаем способ выманить змею из норы. Значит, что мы решили - Карфаг?

Харконнены дружно закивали, потом барон поднялся с места, чтобы озвучить решение своего Дома. Ахиллус Атрейдес сидел с постной миной: ему очень хотелось встрять, чтобы отхватить себе лучший кусок, но воспитание не позволяло. С детства герцога учили, что перебивать кого бы то ни было, пока тебе не дали слово, неприлично.

- Мы согласны, - произнес Фейд, - берите себе центр Великой Равнины. В свою очередь наш Дом, если у вас возражений нет, претендует на район Карфага.

- Возражений нет, - ответил Ли"Теил, со скрытым торжеством поглядывая на герцога Атрейдеса.

- Принято, - объявил распорядитель переговоров в своей ложе и что-то записал в протоколе. - В таком случае Дому Атрейдесов достается область у северной Границы Червя.

- Не возражаем, - подозрительно довольным тоном подтвердили барон Харконнен и главнокомандующий Ордосов. Герцог Атрейдес не успел и слова вставить.

Тут только до Ахиллуса дошло, как ловко его обдурили враги: фактически они целенаправленно проголосовали за выбор каждого из них, и таким образом предложение, согласно которому Дом Ордосов получал центр Великой Равнины, получало поддержку двух третей участников переговоров - Харконненов и самих Ордосов. То же произошло и с Карфагом, а Атрейдесам достался самый паршивый регион, где спайса кот наплакал! Герцог напряженно косился на Ли"Теила и барона, но устроить скандал в Ландсрааде по поводу столь несправедливого решения или тем более подойти и дать кому-то из соперников в глаз ему не позволяли ни хорошее воспитание, ни гордость. Сейчас он понимал, что сглупил, но было уже поздно. В конце концов, сам виноват, ведь знал же, что Ордосы - коварные создания, а Харконнены пойдут на все, даже возьмут себе худший кусок, хотя могли бы начать ругаться с Ордосами из-за Великой Равнины, лишь бы насолить своим извечным врагам! Кассиус Атрейдес тоже поначалу хотел было вставить слово и открыто возмутиться, в конце концов, он будущий герцог, но не решился - побоялся гнева отца.

- Я бы назвал это разделение не совсем честным... - все же возразил в итоге герцог Атрейдес весьма робко-дипломатичным тоном: видимо, он боялся показаться представителям других Домов слишком наглым и дурно воспитанным.

- А я бы хотела немного прокомментировать этот момент, - поднялась с места баронесса. - Честно говоря, я вот упорно не могу понять, зачем Атрейдесам Арракис. Вам что - без этого плохо живется? Вашему Дому во владение досталась прекрасная планета Каладан с великолепным климатом, богатейшими залежами полезных ископаемых и практически неисчерпаемыми природными ресурсами. У вас широко развито сельское хозяйство, горное дело, рыбоводство. Чего вам еще надо? У нас на Гайди Прайме, напротив, климат не слишком хороший, солнце тусклое, фотосинтез очень слабый, и выращивать что-то вкусное и съедобное для нас проблема. Если бы не Ланкивейл, мы бы уже давно совсем пропали. С экологией у нас плохо, и всем понятно, почему - того количества растений, которое имеется на нашей планете, недостаточно для того, чтобы как-то нивелировать последствия от функционирования промышленных предприятий, без которых цивилизованные люди обойтись, как прекрасно известно, не могут. Однако мы находимся еще не в самом худшем положении. Дом Ордосов обитает на ледяной планете, где температура на полюсах порой опускается до сотни градусов ниже нуля. Воды в жидком состоянии у них мало, да и то разве что в области экватора. Вырастить там что-либо съедобное в принципе нельзя, о добыче полезных ископаемых нет и речи - толщина льда слишком велика, и до них почти невозможно добраться. Товары Ордосы импортируют из ближайших звездных систем, и это наверняка влетает им в копеечку. Я могу понять, зачем нам или им нужен Арракис, но вам-то? Живите у себя, никто вас не трогает на вашем Каладане, ловите и кушайте свою рыбку и выращивайте себе на здоровье свой рис пунди. Не кажется ли вам, что с соседями, находящимися в столь бедственном положении, было бы неплохо и поделиться? Или вообще уступить нам Арракис? В этом случае никто вас не тронет, ни один ваш подданный не пострадает, а с Домом Ордосов мы уж как-нибудь между собой сами разберемся. Это было бы крайне благородным жестом с вашей стороны по отношению к тем, кому с местом жительства не так повезло, и Дом Атрейдесов наверняка вошел бы в историю благодаря своему великодушию, - ехидной финальной фразой баронесса фактически ударила врагов по самому больному месту: Атрейдесы были прямо-таки помешаны на вопросах собственного благородства и кичились им, всячески демонстрируя, как они отличаются в лучшую сторону от лживых, непорядочных и хитрых Ордосов и несущих зло Харконненов.

Фейд был в восторге от речи жены. Молодец, Нирием, так размазать этого напыщенного ястреба по стенке - это уметь надо! Просто блеск! Как правильно он поступил в свое время, послушав совета ментата и решив все-таки жениться! С баронессой ему более чем повезло: и умница, и красавица, и детей нарожала - если раньше про Харконненов говорили, что они не слишком плодовиты, то теперь злятся, что барон настрогал жене целый выводок выродков, и в постели не бревно. Интересно, что теперь придумает Охуиллус-Похуиллус?

Герцог Атрейдес скривился так, словно съел что-то очень горькое.

- Мерзкие наглецы, - сказал он Фионе, с неприязнью глядя на Фейда. - Годы идут, а ничего не меняется. Харконнены как были невоспитанными и жестокосердными, так такими и остались, как вообще барон мог дойти до того, чтобы жениться на простолюдинке, да еще и притащить ее в Ландсраад на всеобщее обозрение? Неужели ему не все равно, что скажут люди? Хотя у этого хоть баронесса есть, а вот его дядюшка Владимир Харконнен так вообще был известным на всю галактику извращенцем.

Герцогиня смутилась и покраснела до корней волос.

- Любезный супруг, я думаю, что все же не стоит о таком говорить, - застенчиво произнесла она. - Тем более в присутствии Кассиуса. Ему незачем знать подобные ужасные вещи.

- Дорогая Фиона, - сказал Ахиллус, - тут я вынужден не согласиться с вами. К сожалению, нашему сыну, возможно, в будущем придется столкнуться с Харконненами напрямую, и он должен знать, на что способны эти ужасные люди, пусть это крайне неприятно и в высшей степени неприлично.

Тут он подумал, что оставлять выпад Нирием Харконнен безо всякой реакции было бы с его стороны не совсем правильно.

- Простите, баронесса, но я вынужден ответить отказом, - как можно более корректным тоном произнес герцог. - Я все же придерживаюсь мнения, что спайс должен быть всеобщим достоянием, а не принадлежать только Дому Ордосов или Дому Харконненов. Это несправедливо по отношению к остальным Великим и Малым Домам, да и вообще ко всему населению галактики. Именно этого и будет добиваться в ходе войны Дом Атрейдесов.

- Дело ваше, - развела руками Нирием. - Мы предлагали вам мир, вы выбрали войну. Как пожелаете. Каждый человек имеет право принимать решения в соответствии с тем, что он считает правильным, ну а их последствия - уже несколько иной вопрос.

- Прошу меня извинить, миледи, - процедил сквозь зубы герцог, - но я не верю ни вам, ни вашему супругу, ни кому-либо еще из вашего Дома. Если Харконнен говорит о мире, значит, он непременно готовит войну.

- Ну как хотите, наше дело - предложить, мы не настаиваем, - со снисходительной улыбкой ответила баронесса.

Семейка Коррино, поняв, что участники переговоров вроде бы окончательно определились и договорились, тоже подала признаки жизни. Ашиар отобрал у придворного громкоговоритель, тщательно его осмотрел, видимо, опасаясь, что хитрые враги нашпиговали его взрывчаткой, и сделал выспренний жест рукой, выражая свое намерение толкнуть очередную речь. От внимательного взгляда барона не укрылось, что Эленар, старший и любимый сынок шакала Коррино, все это время смотрел на Ордосов с нескрываемой злостью и ненавистью.

- Итак, я вижу, что трем Великим Домам наконец удалось прийти к определенному консенсусу, - прогнусавил падишах-император с самодовольной улыбкой. - Пусть же битва за Арракис начнется! Победитель получит в свое владение эту планету и бессрочную монополию на производство спайса, а всем нам прекрасно известно, насколько это вещество важно для вселенной. Правила довольно просты: каждый из Домов высаживается на Дюне и первоначально обустраивает свою базу в том регионе, который вы только что для себя выбрали, а потом ведет боевые действия против соперников. Использование ядерного, химического или биологического оружия, равно как и любое другое нарушение Великой Конвенции, запрещено. Согласно моему решению, Дома-участники войны получают два месяца на подготовку. По истечении этого срока вы имеете право отправлять свои армии на Арракис. Если вопросов и возражений нет, все свободны.

Зрители в зале торжественно зааплодировали. Все собрались было расходиться, однако Тейна подумала, что взять и просто так свалить без какой-либо особой пакости было бы не совсем в духе Великого Дома Харконненов.

- А теперь, - крикнула она, поднимая лазерное ружье, - я бы хотела дать нашим врагам понять, что расслабляться не стоит. Ядерное оружие я, конечно, применять не стану, но и этого достаточно, чтобы до всех доперло, на что способны Харконнены!

Люди в зале запаниковали.

- Ложись! - закричал перепуганный Ли"Теил и потянул за руки Даджера и Рому Атани. Герцог Атрейдес падать под стол не стал, решив, что это не слишком достойно его высокого ранга, но был готов в том случае, если девушка все же начнет стрелять, закрыть собой жену и сына. Он был наслышан о том, что барон Харконнен официально разрешил женщинам из числа подданных своего Дома по собственному желанию служить в армии, в том числе - о ужас! - в огнеметных войсках, но решил, что это не более чем очередная популистская акция в духе худших выходок покойного Абульурда. Поначалу, увидев дочь Фейда с ружьем, он подумал, что она наверняка притащила оружие для того, чтобы повыпендриваться перед врагами - вряд ли девчонка умеет с ним обращаться! - но в этот момент понял, что жестоко ошибся.

Помедлив пару секунд, Тейна действительно нажала на спусковой крючок, но направила оружие не на кого-то из присутствующих, а на потолочное крепление ближайшей люстры. Та с грохотом рухнула на пол позади столов Ордосов и Атрейдесов, осколки драгоценного хрусталя разлетелись во все стороны. Кто-то в зале истошно закричал, герцогиня Фиона упала в обморок, Ахиллус склонился над женой, пытаясь привести ее в чувство, и брызнул ей в лицо вином. К счастью, никто серьезно не пострадал - только ордосскому советнику Бетриккону рассекло руку отлетевшим осколком; ментат перевязывала ему рану белой льняной салфеткой, с укором глядя на дочь барона.

Когда волнение в зале наконец улеглось, падишах-император решил, что совет пора срочно сворачивать - пока эти Харконнены и в самом деле еще больше ничего не натворили, а то кто их знает - может, у них там и в самом деле ядерная бомба в сумке.

- На этом очередное заседание Ландсраада я объявляю закрытым! - прокричал он. - А вы, - Ашиар с опаской посмотрел на торжествующих Харконненов, - заплатите мне за люстру! Что за возмутительное хулиганство!

БРОШЕННАЯ В БЕЗДНУ

...иногда надежда в жизни возникает

вместе с появлением в ней всего одного

человека.

Эндрю Мэтьюз

Дождавшись, когда Мудиллус, то бишь Ахиллус Атрейдес, свалит из зала вместе со своей страшной как песчаный червь женушкой и тщедушным сыночком, Раднор остановил на выходе из ложи графа Фаррана.

- Идите, я вас догоню, - сказал он остальным Харконненам, - мне тут надо кое о чем переговорить по душам с нашим иксианским товарищем. Фарран, есть важное дело. Естественно, не бесплатно.

- Что такое? - спросил тот.

- Вот, - Раднор сунул ему в ладонь два спичечных коробка. - Кстати, спасибо за роботов-насекомых, они мне очень помогли. Теперь мне нужен генетический анализ, я знаю, что в твоих лабораториях можно сделать это и не только это. В этом, правом, с панорамным фото Харко-Сити, - он указал на один из них, - лежат три образца материала, которые я собрал при помощи твоих хитроумных машинок. Ребенок и вроде бы как его родители. Некий мой офицер подозревает, что в роддоме перепутали малышей и что он воспитывает сына каких-то неизвестных ему людей. Если это так - персоналу за халатность светит эшафот. Если нет - все хорошо. В общем, выясни, является ли образец 3 биологическим сыном образцов 1 и 2. Боюсь, что кому-то очень сильно не поздоровится.

- А в левом что? - поинтересовался граф Икс.

- Это, - Раднор указал на коробок с гербом Дома Харконненов, - тоже образцы генетического материала, только не три, а два - сын и предполагаемый папа. Мать известна, а вот отец - под сомнением. В общем, дама имела связь одновременно с двумя мужчинами, от кого-то из них родила, за одного потом вышла замуж, но есть вопрос - является ли образец 2 биологическим сыном образца 1 или они друг другу чужие люди.

Фарран кивнул.

- Без проблем. Через пару недель тебе напишу.

- Сколько?

Тонкие губы иксианца скривились в злобной усмешке.

- Для постоянных клиентов сегодня услуга бесплатна. Только взамен я попрошу о встречной: когда вы раздавите гнездилище мерзких Атрейдесов, предоставьте мне возможность полюбоваться зрелищем пылающего замка Каладан!

- Будет сделано, - пообещал главнокомандующий Харконненов, - если там после взрыва ядерной бомбы хоть что-то останется.

- Тогда предлагаю товарищеский футбольный матч между Домом Икс и Домом Харконненов, - нехорошо усмехнулся Фарран. - В качестве мяча будет использоваться безмозглая голова проклятого герцога Атрейдеса!

- По рукам, - согласился Раднор. - Я жду результатов. И, естественно, о нашем разговоре никто не должен знать.

Обернувшись, главнокомандующий с удивлением увидел, что барон в свою очередь тоже еще не ушел из зала и о чем-то разговаривает с таинственным главой Дома Тлейлаксу, при этом ему показалось, будто Фейд и этот загадочный человек знакомы уже давно.

***

И для тебя с звезды восточной

Сорву венец я золотой;

Возьму с цветов росы полночной;

Его усыплю той росой...

М.Ю. Лермонтов "Демон"

После окончания заседания Совета Домов Харконнены решили остаться до утра в гостинице - во-первых, космопорт был полон народу, и им не очень-то хотелось там толкаться и стоять в очереди на посадку, во-вторых, у них было еще одно крайне важное дело, а именно прослушивание разговоров Ашиара Коррино.

Тейна, удобно устроившись на диване, продолжила рассказывать своим братьям об идиотских выходках населения Каладана.

- Так вот, мне еще рассказывали, что в армии Дома Атрейдесов должностями торгуют, а народ потихоньку мрет от голода и болезней, - произнесла она. - Наверняка там народ в итоге поднимет бунт против мерзкого Хуиллуса, потому что так просто нельзя.

- Верно мыслишь, дочь, - похвалил ее Фейд. - Правление можно теоретически сравнить со сбором ягод: например, у меня есть кустик смородины. Если я пообдираю с него ягоды, а потом сварю из них варенье, никому вреда не будет - ни кусту, ни мне, одна польза. А вот если начну обрывать листья, ломать ветки и тем более выдергивать растение из земли, оно будет страдать и в итоге погибнет, а пользы не будет ни ему, ни мне. Аналогия, я думаю, понятна: размер налогов и жесткость законов должны находиться в пределах разумного.

- Все хорошо в рамках здравого смысла, - подтвердил Кэйлин. - Говорят, там все очень хреново в плане размножения: женатому человеку детей кормить нечем, неженатому с девушкой познакомиться сложно, потому что они там все массово спятили на почве правильности и пристойности.

- А то, - сказала его сестра. - Алистер мне рассказывал, что какой-то малолетний урод, страдая от спермотоксикоза, поймал на рисовой плантации здоровенную лягушенцию и пытался натянуть ее себе на хрен.

Норэт громко расхохотался.

- А лягушка что - лопнула и околела? У них там нет часом статьи за жестокое обращение с животными?

- Если я убью герцога Атрейдеса, меня в таком случае надо судить за жестокое обращение со свиньей, - вставил ментат. - А женщины на Каладане отсутствуют по определению? Мне всегда казалось, что с женщиной оно как-то сподручнее, чем с лягушкой.

- Ха, Яних, тебе там с местными нравами никто до свадьбы ни фига не даст, - ответила Тейна. - И вообще, родись ты на Каладане, так тебе бы родители жену выбрали - из подходящей семьи и с хорошим приданым, а познакомился бы ты с ней как раз в день бракосочетания во избежание неприятностей.

Раднор снова достал свою хитроумную машинку и начал в ней копаться, засунув в левое ухо один из наушников.

- Хочу посмотреть, что там делает наша дорогая сумочка.

- Ты наушники бы отключил, я тоже хочу послушать и посмеяться, - предложил барон. Раднор со злорадным видом выдернул их из прибора.

- С женой ругается, дерьможуй сраный, - сказал он, и тут Харконнены услышали безобразную семейную сцену.

-... вы же видели, как на нас все смотрели! - раздался из динамиков мягкий женский голос с мелодичным акцентом; судя по всему, это была Йире. - Вы могли бы хотя бы соблюсти приличия, я же понимаю, что...

Послышался грохот и звон бьющегося стекла или фарфора; по всей видимости, Ашиар в гневе столкнул со стола какую-то вазу или еще что-то хрупкое.

Йире сдавленно зарыдала.

- Зачем вы это сделали? - она, судя по всему, плохо говорила по-галахски, потому что, кроме заметного акцента, в ее речи встречались явные ошибки, а следующую фразу она так вообще пробормотала на своем родном языке.

Барон бросил беглый взгляд на племянника: бледный от гнева Гансент стоял, сжав кулаки и прикусив губу.

- Грязная тварь, - произнес он, заметив, что дядя на него смотрит. - Когда я поймаю этого уебка, то вырву ему руки и ноги, свяжу его узлом и сожгу заживо на медленном огне. Он у меня кровью умоется, шакал гребаный!

Тем временем ссора между императором и его женой продолжалась.

- Давайте мы все-таки поговорим с вами спокойно, - попросила Йире со слезами в голосе. - Мой уважаемый супруг, я прекрасно понимаю, что вы меня не просто не любите - я вам неприятна во всех... - она замялась, видимо, подбирая нужные известные ей слова, - смыслах. Вы взяли меня в жены по настоянию брата. Однако мы можем хотя бы договориться как разумные люди. Я ничего от вас не требую, даже не прошу. Живите с той женщиной, которая вам приятна, которую вы любите. Она мать ваших детей...

- Сомневаюсь, что я отец твоего сына! - проорал Коррино с нескрываемой злостью. - Видел я сегодня твоих собратьев и то, как ты на них смотрела! Наверняка от кого-то из них нагуляла, он на меня совершенно не похож, а вот среди Ордосов рыжеволосых и зеленоглазых, судя по всему, предостаточно!

- Это невозможно! Вам прекрасно известно, что до брака с вами я не знала другого мужчины, поэтому...

Фраза Йире оборвалась на полуслове - раздался звучный шлепок, судя по всему, венценосный супруг влепил ей пощечину. Гансент произнес добрую половину известных ему нецензурных ругательств и пообещал выебать Коррино в жопу сковородкой.

- Она туда не пролезет, - прокомментировал Раднор.

- Возьму твою бензопилу, и пролезет, - процедил сквозь зубы разгневанный племянник барона Харконнена. - Можно еще обе руки ему сжечь на жаровне, чтобы впредь было неповадно бить женщину.

- И вообще, эта Йире, чувствуется, однозначно не дура, - добавил главнокомандующий, - все прекрасно понимает, что брак у них чисто династический и он ее любить не обязан, даже договориться ему предлагает, а этот упырь...

Жена императора тем временем, видимо, опомнилась после выходки супруга.

- Я бы не обращала внимания на то, что вы открыто живете с другой женщиной, - холодно произнесла она, - на вашу неприязнь ко мне, если бы вы постоянно ее всем не демонстрировали и избавили меня и моего сына от ваших оскорблений и насмешек. Отпустите меня домой, я несчастлива здесь, и я клянусь вам, что вы больше никогда ничего обо мне не услышите, и я ничем вам больше не помешаю. В крайнем случае - просто оставьте меня в покое!

Раздался противный женский смех; видимо, за всей этой перебранкой наблюдала Сиона Аттар. Интересно, неужели она-то сама шакалу досталась девицей?

- Забудь думать, - рявкнул Ашиар. - Ты моя жена, и мне плевать, что тебе там взбрело в голову. Если я не пользуюсь чашкой, и она мне не нравится, это не значит, что я должен ее кому-то подарить или даже просто выбросить, потому что это моя вещь, и этим все сказано. Она будет стоять у меня на полке просто потому, что она принадлежит мне.

- Офигеть, - скривилась Тейна. - Достался ей в мужья полный мудак: и сам не ам, и другим не дам.

- Считай, что ты тоже моя вещь, и никуда ты отсюда не уйдешь. Попробуешь сбежать - я тебя найду и убью вместе с твоим ордосским ублюдком, а заодно и сделаю так, что еще кое-кто из дорогих тебе людей распрощается с жизнью. Понятно? Убирайся отсюда вон.

Судя по удаляющимся звукам шагов, Йире быстро выбежала из комнаты; из динамиков раздалось чавкающее чмоканье, а потом - нечто вполне недвусмысленное, больше напоминавшее озвучку порнофильма.

- О, сумочка пока веселится, - хихикнула Ирулэн. - Недолго ж тебе осталось, дорогой родственничек, шевели хреном, пока тебя Раднор лопатой не кастрировал. Я в свою очередь из твоего хуя брелок сделаю. Натуральная кожа!

Мрачный как туча Гансент посмотрел на главнокомандующего.

- Раднор, мне нужна твоя помощь. Пойдем со мной.

- Что такое? - удивленно поднял брови Фейд, глядя на племянника; он понял, что это однозначно связано с Йире.

- Не волнуйся, дядя, без глупостей. Я не собираюсь убивать Коррино прямо сейчас, возле шакала полно охраны, даже когда он трахается, а у нас тут нет армии и ядерного оружия, чтоб разнести на куски гнездилище этого сукина сына. Однако мне известно, что во дворце полно тайных ходов, ведущих в самые разные помещения, а рядом с Йире вообще нет никакой охраны, о ее безопасности никто не заботится, поэтому я просто хочу...

- Неужели ее украсть? - одновременно выдохнули Ракан и Копек.

- Я не собираюсь никого красть, - твердо ответил Гансент, - она будет делать только то, что захочет сама. Просто увидеться и поговорить. Пожелает идти со мной - я в тот же час увезу ее на Гайди Прайм. Не пожелает - воля ее. Поэтому, Раднор, мне требуется твоя помощь. Наверняка твои иксианские штуковины могут показать нам, как пробраться к Йире самым безопасным путем.

В голосе его была такая решимость, что даже Фейд и Раббан не смогли возразить.

- Ладно, если Раднор согласен - идите, - неуверенно произнес барон.

НОЧНЫЕ ГОСТИ

Над Москвой-рекой наступал рассвет,

Говорил ты: "Да!" - отвечала: "Нет!".

Говорил: "Пойдем!" - я твердила: "Брось!".

Что-то быстро вдруг время пронеслось...

Балаган Лимитед "Что я наделала?"

Жемчуг вплел бы тебе я средь кос!

Пусть завидуют люди!

Свое сердце тебе б я поднес

На эмалевом блюде!

Саша Черный

И на пятый год постучался к ней

Молодой красавец из дальних земель;

Он сказал - люблю, он сказал - идем,

А она: "Ну как я оставлю дом?!"

Элхэ Ниэннах

Йире вылетела из покоев мужа, не помня себя от страха и обиды и вытирая рукавом серебристого атласного платья непрерывно катящиеся из глаз слезы. В доме своего венценосного супруга, если судить по его собственным словам, она была даже не рабыней - вещью. Правильно, ведь человек, приводя в дом женщину, не будет стесняться собственного стула или стола или спрашивать у них разрешения; они просто стоят себе в комнате, и все бы удивились, если бы предмет мебели вдруг осмелился подавать голос или тем более возражать. Хотя, если подумать, с вещами обращаются лучше - они и в самом деле просто стоят, и никому в голову не придет их оскорблять, поднимать на них руку или угрожать им. В крайнем случае их просто отнесут на свалку.

Угроза мужа в случае неповиновения разделаться не только с ней самой и Эттаном, который был для нее единственной отрадой и утешением, но и еще с кем-то, кто был дорог ее сердцу и кого Ашиар не назвал вслух, сильно напугала молодую женщину. К постоянным обещаниям убить ее и сына она уже давно привыкла, но этим неизвестным "кем-то" мог оказаться любой человек из ее Дома, с которым она когда-либо поддерживала хоть мало-мальски теплые отношения, начиная с гувернантки, которую приставил к ней в детстве покойный герцог Дьюрал, чтобы та учила девочку чтению, письму, арифметике и хорошим манерам, домашних учителей, слуг и заканчивая нынешним главой Дома, о котором она со страхом и давно подавленной надеждой думала каждую ночь - разумом она понимала, что никогда больше его не увидит, нечего и мечтать. Гибели кого-то из своих она ни в коем случае не хотела: Йире выросла с мыслью, что должна в случае необходимости сделать все возможное для блага и пользы Дома Ордосов, в этом смысл жизни любого из них, и она не имела никакого права подводить всех из-за того, что ее отдельное существование давно стало невыносимым. Нет уж, лучше терпеть и делать вид, что все в порядке.

Идя по коридору в свою комнату, Йире окончательно вытерла слезы и изобразила на лице натянутую улыбку - никто из придворных, слуг или тем более ее сын не должен видеть ее в таком состоянии, пусть Эттан считает, что с ней все прекрасно, хотя... кого она хочет обмануть? Он уже не маленький мальчик, а вполне взрослый юноша и все отлично понимает, но приличия есть приличия. С детства ее учили, что показывать кому-то свои чувства или даже рассказывать о них - позор.

Как назло, она как раз столкнулась по дороге с Эттаном - он тоже готовился ко сну, направляясь в свою комнату.

- Дорогая матушка, с вами все в порядке? Или отец снова вас обидел? - подозрительно посмотрел на нее сын.

- Все замечательно, мой милый, - Йире спокойно улыбнулась. - Ничего страшного. Иди спать, приятных снов.

Она обняла и поцеловала Эттана на ночь - если бы муж увидел, точно бы возмутился и накричал на них, негоже матери вести себя так с мальчиком, тем более с таким взрослым. Однако это ее сын, и она его любит, а он любит ее, более того - у них никого больше нет. Никого, с кем они могли бы поговорить, на кого положиться и опереться.

Было уже почти за полночь, когда Йире, заперев дверь в свою комнату, впервые за весь вечер осталась наедине со своими мыслями. Обхватив прохладную подушку - это приятное ощущение напомнило ей о родной планете - она лежала и смотрела в темноту, изо всех сил стараясь не заплакать. Что ждет ее в будущем? Наверняка ничего хорошего. Сейчас начнется очередная война. Чем это обернется для ее Дома? Ее муж ненавидит Ордосов лютой ненавистью, и даже в случае абсолютной победы... она боялась об этом думать. Нет, надо постараться заснуть, и так уже поздно.

Молодая женщина задремала, но через какое-то время ее разбудил шорох в комнате. Йире приподнялась на кровати, спросонья не сразу сообразив, где находится и что происходит. За окном было по-прежнему темно. Она прислушалась и вдруг внезапно увидела в углу неясные очертания какой-то фигуры.

Йире села на край постели, но кричать, как сделали бы многие другие женщины на ее месте, не стала. Во-первых, она знала, что ее судьба тут никому не интересна и никто в случае неприятностей не придет на помощь, во-вторых - сначала нужно понять, в чем дело, а потом уже звать на помощь.

- Кто вы? - хрипло спросила она. - Что вам нужно?

- Пожалуйста, только не вопи, я тебе ничего не сделаю, - сказал неизвестный из темноты; никакой угрозы в его голосе не было.

- Кто вы? - еще раз переспросила Йире; теперь в неверном свете, пробивающемся с улицы сквозь плотные занавески, она рассмотрела, что незваных гостей на самом деле двое - один чуть повыше ростом и с короткой стрижкой, у второго волосы собраны в хвост. Тот, что стоял впереди и с ней разговаривал, включил маленький карманный фонарик, и молодая женщина от страха закрыла руками лицо: она сразу узнала обоих, пусть сейчас они были одеты не в парадную красно-серую, а в походную черную военную форму с вышитым гербом на рукаве. Гансент Харконнен, младший племянник барона Фейда, и Раднор, верховный главнокомандующий Дома, славящийся своей изуверской жестокостью на всю галактику.

- Здравствуй, - совершенно спокойно сказал сын Зверя Раббана. - Вообще-то я не хотел тебя будить, но, когда лез сюда, думал, что ты еще не спишь.

Йире опустила руки и смотрела на него, как на опасное хищное животное, внезапно вышедшее из лесной чащи навстречу неосторожному путнику. Харконнены - заклятые враги, ничего хорошего ждать от них нельзя! Как на это реагировать? Попробовать сбежать? Закричать? Позвать на помощь? Вид у племянника барона был откровенно дерзкий и наглый - это же надо быть настолько нахальным, чтобы вот так вот почти открыто пробраться во дворец Коррино! Застигнутая врасплох и обезоруженная его смелостью молодая женщина не знала, как себя вести и что ему ответить.

- Почему ты молчишь? - Гансент сделал шаг назад, рассматривая ее. - Или ты меня не понимаешь? Я слышал все, что... - он вздохнул, вспоминая недавний инцидент. - Этот подонок тебя ударил и поплатится за это.

Йире со стыдом опустила глаза; с детства ее учили, что личная жизнь человека должна быть как можно более сокрытой от других. Ордосы никогда не обсуждали ее даже с самыми хорошими знакомыми и друзьями, зачастую в их Доме о человеке было только известно то, что он женат или замужем и у него есть дети, но никто не знал ни имени его второй половины, за исключением тех случаев, когда это был кто-то, занимающий достаточно высокое положение, ни тем более подробностей их супружеских отношений. Сейчас же она ощутила себя так, словно ее застали за чем-то очень нехорошим и достойным осуждения - хотя никакой ее вины в том, что Харконнены, судя по всему, однозначно организовали слежку за ее мужем, быть не могло. Однако Гансент понял ее иначе.

- Это ему должно быть стыдно, а не тебе. Я уже пообещал, что шакал Коррино поплатится за содеянное, и я сдержу обещание. Знаешь, ты мне очень нравишься.

- В... смысле? - растерялась она.

- В самом прямом. Если бы я мог, то сегодня же отрезал бы голову этому безумному кролику и сам на тебе женился... конечно, если бы ты согласилась. Послушай меня, Йире, - несмотря на волнение, Гансент старался говорить медленно, помня о том, что она наверняка плохо понимает имперский галахский. - Я вижу, что ты несчастлива здесь, а твой муж не просто тебя не любит, но презирает и ненавидит и при этом не желает отпустить с миром! Я сам слышал, как он называл вашего сына ордосским ублюдком. Он не стесняется даже появляться на людях со своей любовницей! Если ты согласна - бежим со мной на Гайди Прайм. Ты будешь жить у меня в убежище Харконненов, и я спрячу тебя от глаз Коррино так, что никто тебя не найдет. Потом я убью эту тварь Ашиара и сам женюсь на тебе, а на свадьбу поднесу тебе в качестве подарка его вырезанное сердце на золотом блюде! Если ты согласишься, то я брошу весь мир к твоим ногам! Я вплету тебе в косы лучший каладанский жемчуг...

- А чего ты вообще с ней разговариваешь? - с гнусной ехидной ухмылкой спросил Раднор, слушая высокопарные речи родственника, изо всех сил пытавшегося показаться учтивым и благовоспитанным и копировать книжные образцы ухаживаний за девушками. - Давай заткнем ей рот, вкатим дозу снотворного - и в багажник нашего транспортника, а в себя она придет уже на Гайди Прайме. Никто же не станет проверять, кого или что мы тут с собой везем.

Йире похолодела. Надо же ей было попасть в такую чудовищную переделку на ровном месте, не вставая с собственной постели!

- Раднор! - возмутился Гансент. - Я просил тебя на стреме постоять, а не давать идиотские советы! Ты на Алии тоже женился так, как рассказывал Хуи... тьфу, Ахиллус Атрейдес - дозу снотворного и на Гайди Прайм?

Главнокомандующий Дома Харконненов пристыженно замолчал, поняв, что его шутка оказалась крайне неуместной и неудачной.

- Прошу извинить Раднора, недавно на переговорах герцог Атрейдес непристойно оскорбил его, обвинив в подобном обращении с леди Алией, вот он в сердцах и ляпнул гадость, - быстро и горячо пробормотал племянник барона. - На самом деле он имел в виду... то есть он не имел... в общем, просто глупо пошутил. Решайся. Ты согласна идти со мной? У меня хватит сил защитить тебя - ведь я Харконнен!

Молодая женщина отрицательно покачала головой. Потом внимательно посмотрела на племянника барона: как ей к нему обращаться?

- Спасибо тебе... Гансент. Я вижу, что ты и в самом деле очень отважный и благородный человек, и я бы с радостью сказала тебе "да" и поехала с тобой не только на Гайди Прайм, но и на самый край Вселенной, если бы не множество разных причин, по которым я не могу покинуть это место.

Молодой Харконнен был до глубины души потрясен ее словами: его, представителя самого жестокого и отвратительного из всех Великих Домов, которого все должны были бы бояться как огня и молнии, да к тому же еще и враждебного Ордосам, внезапно сочли отважным и благородным! Она сама-то понимает, что и кому говорит, эта прекрасная женщина со взглядом наивного доверчивого ребенка?

Раднор тоже вопросительно посмотрел на Йире - почему она вдруг утверждает такое?

- Мы можем поговорить без свидетелей? - поинтересовалась она.

- Успокойся, Раднора можешь не бояться, он мой родственник, - ответил Гансент. - Просто неудачно пошутил, но я же его прекрасно знаю, он не сделает тебе ничего плохого.

- Ладно, - Йире решила, что ей уже нечего терять. - Первая причина - это Эттан, мой сын. Наверняка ты слышал, что Ашиар грозился меня убить, и его вместе со мной. Если я сбегу отсюда, то что с ним будет? Мой муж и так подозревает, что я родила Эттана не от него. К сожалению, то, что он утверждал, то, что вы с Раднором услышали - чистая правда. Падишах-император - не отец моего ребенка.

- Это был кто-то из твоих? - спросил племянник барона.

Йире кивнула.

- Да. Он и внешне похож на своего настоящего отца, а не на моего мужа - я это сразу поняла, как только он родился. Сегодня после того, как на-барон сдернул со Спикера маску в Ландсрааде, а другие люди из нашей делегации тоже их сняли, мой муж наверняка и заподозрил неладное - Эттан же и по виду как один из Ордосов. Не Коррино.

- Повезло парню, - прокомментировал Раднор. - Такой харей, как у твоего муженька, только песчаных червей пугать. Увидят - сразу сдохнут, такое ночью приснится, так ничем не отмахаешься.

- Тупица Ксенар, - укоризненно произнес Гансент. - Вот что он наделал? Всех подставил!

- Ну а откуда ему знать, - развел руками главнокомандующий. - На хуй ему сдались тут чужие альковные тайны.

- Раднор, не матерись, - строго сказал его родственник, косясь на Йире. - Это тебе не наши женщины-десантники, которые и восьмиэтажную ругань стерпят, и сами случай чего кулаком в морду дадут.

- Ну ладно, - тот продолжал всматриваться в темноту, сжимая в руках автомат, на случай всякой неприятной неожиданности. - Ксенар же просто хотел посмотреть на кого-нибудь из Дома Ордосов вживую, а то он только ментатов ваших видел, остальные все время под масками прятались. Вот ему и любопытно стало на вас поглядеть. Он пообещал отцу, что с кого-нибудь из Ордосов маску непременно сдернет. Ну и выполнил обещание. Он же не собирался тебя подставлять.

- На-барон тут не виноват, - Йире незаметно вытерла глаза рукавом ночной рубашки. - Моему мужу только дай повод придраться, не одно, так другое. Если бы даже он не решил, что Эттан не его сын, так еще бы что-нибудь придумал, чтобы над нами поиздеваться. Поэтому даже если я сама сбегу отсюда - что будет с моим ребенком?

- Возьми его с собой, да и дело с концом, - предложил Гансент. - Ребенку его возраста нужно общаться со сверстниками и учиться в колледже. Сомневаюсь, что у него здесь есть друзья, а образование он получает только благодаря придворным учителям.

- К счастью, у нас на Гайди Прайме с этой порочной практикой уже много лет как покончено, - прокомментировал Раднор. - Все дети ходят в государственные школы и институты, а домашнее обучение - лишь для малышей с настолько ограниченными возможностями, что до учебного заведения добраться - большая проблема.

- Ты снова не понимаешь, - вздохнула Йире, - я же тебе сказала, мой муж непременно выдумает не одно, так другое. Вот представим себе, что мы с Эттаном уехали отсюда, и ты спрятал нас на вашей родной планете, никто не знает, где мы. Думаешь, он все так оставит и не найдет, на ком отыграться? Найдет. Ты не знаешь Ашиара. В этом случае получится, что я подставила весь Дом Ордосов. Он сорвет все зло на нас. У тебя есть дядя - грозный барон Харконнен с ядерным оружием, и он живо расправится с любым, кто посмеет к вам сунуться. Мой муж боится вас, но он найдет крайнего и выплеснет на него свою ярость. Если ты увезешь нас с Эттаном, Ашиар, возможно, и поймет, кто виноват, но не осмелится выступить против барона. Он и в самом деле боится Харконненов. Однако это развяжет ему руки в плане возможности разделаться с моим собственным Домом: он ненавидит Ордосов. Может быть, даже из-за меня. В этом случае он тут же заявит, что это они во всем виноваты, и нам конец. Я не могу так поступить. Будь моя воля, я бы уже давно сбежала отсюда вместе с сыном, но я не могу подвести всех. Это же мой народ.

- Мудак твой муженек и подлый шакал, - выругался Раднор. - Что бы с ним такое выдумать? Вот ты влипла, и деваться-то некуда. Гребаный ебанат Коррино, может, и в самом деле выебать его в жопу сковородкой?

- В жопу сковородкой? - передразнил его племянник барона. - А ты уверен, что она туда пролезет?

- Если очень постараться, то отлично пролезет, - ответил тот, продолжая тем временем придумывать в своем воображении разные варианты расправы с шакалом Ашиаром - один страшней другого.

- Я действительно несчастлива здесь, - печально продолжала Йире. - Однако я не могу уехать с тобой, Гансент, еще и по третьей причине. Ты очень хороший и добрый человек, более того - я вижу, что твои чувства ко мне искренни, и я не хочу тебя обманывать из личной выгоды. Я люблю другого человека.

- Это настоящий отец Эттана? - спросил Гансент. - Извини, если лезу не в свое дело и наступил тебе на больное место.

- Да. Это он.

- Красивый, видать, мужик был, если судить по тому, что получилось, - сделал вывод младший сын Раббана. К удивлению Раднора - безо всякой злобы в голосе.

- Он мне нравился с детства, - Йире села на кровать и начала рассказывать. - Моя мама умерла через две минуты после моего рождения, а кто был моим отцом, никто даже и не знает, она никому об этом не говорила. Меня воспитывал отец моей матери, он был хорошим человеком, обеспечивал меня всем необходимым, но почти со мной не общался - только по делу, за всю жизнь не сказал мне ни единого ласкового слова. У меня было все, что нужно - еда, одежда, книги, но меня ни разу никто даже по голове не погладил. Я, кстати, тоже не ходила ни в школу, ни в институт, мне наняли домашних учителей, как и моему Эттану. Они все были очень умными и порядочными людьми, но и они разговаривали со мной только о том, что касалось учебы.

- Ну, это меня не удивляет, - сочувственно вставил Гансент Харконнен, - проще дождаться проливного дождя на Арракисе, чем теплых чувств от Ордоса. Твои соотечественники, по-моему, вообще какие-то замороженные.

Голос разума неустанно твердил Йире - остановись, что ты делаешь, с кем ты тут откровенничаешь, беги отсюда, зови на помощь, это же Харконнены, заклятые враги и гроза всей галактики! - но необходимость поговорить хоть с кем-то, кто впервые за долгие годы отнесся к ней по-человечески, оказалась намного сильнее, несмотря на то, что она чувствовала - это точка невозврата, за которой непременно последует какая-нибудь трагедия.

- Неправда, мы не замороженные, - возразила молодая женщина. - Просто у нас свои обычаи и порядки, они многим были бы непонятны. Например, у нас не принято... ну, считается нехорошо, если... сейчас попробую объяснить.

Ей казалось, что она имеет откровенно жалкий вид, кроме того, ей было стыдно за свою не слишком грамотную речь с наверняка глупыми с точки зрения двух Харконненов грамматическими ошибками.

- О вашем Доме мало что известно, - сказал Гансент, - в основном сплетни всякие ходят, но ничего конкретного люди не говорят. В отличие от Атрейдесов, жизнь которых у всех на виду, вы от всего остального мира как будто ледяной стеной отгородились.

- Вот смотри, - продолжила Йире, аккуратно подбирая слова. - Живут вместе два человека, муж и жена, у них дети. Они друг друга любят. Как везде делают? Я видела, как твоя мать на людях обнимала твоего отца. У нас так никогда не будут, нельзя целоваться, обниматься, если вас кто-то видит, даже держаться за руки считается неприлично. Мало того, в одном доме у супругов разные комнаты, без спросу они друг к другу не заходят, спят тоже каждый у себя. У детей тоже отдельные комнаты, у каждого своя, и к ним даже родители, брат или сестра без разрешения не заглянут. Даже в одной семье иногда родственники не знают друзей друг друга. У мужа свои, у жены свои, порой бывает и такое, что человек много лет живет со своей женой, а ни разу не видел ее родителей и вообще ни с кем из ее близких не знаком.

- Ну и ну, - удивился племянник барона. - Как вы там вообще живете? Я б от такого давно повесился.

- Какая-то патологическая замкнутость прямо, - пожал плечами Раднор. - Я, если честно, мать и племянников своей жены знаю тоже только понаслышке, но если бы была возможность с ними общаться - уж точно не стал бы вот так вот отгораживаться. Поскольку я с людьми работаю, то, разумеется, иногда от них устаю, и мне хочется немного посидеть в одиночестве, но не прямо вот до такой степени.

- Ты считаешь это замкнутостью, а наши люди считают, что таким образом оберегают свое личное пространство, - пояснила Йире. - Отсюда, кстати, и те маски, которые вам так не понравились. Наверное, что-то вроде попытки закрыться от чужих глаз... не знаю, как объяснить, вы, скорее всего, не сможете понять.

- Для этого, видимо, надо родиться Ордосом, - заключил главнокомандующий Харконненов. - Но постараться можно.

Про себя Раднор подумал, что внезапное чувство, так захлестнувшее Гансента, может оказаться очень даже на руку их Дому: врага надо не только знать в лицо, но и быть в курсе того, как он мыслит и воспринимает мир. Пусть говорит дальше, эта наивная юная женщина наверняка всю свою жизнь просидела взаперти под надежной охраной и мало с кем общалась. От своих родных она сразу перешла в грязные лапы шакала Коррино и не имеет ни малейшего понятия о том, что такое реальная жизнь, вот и выкладывает недругам собственного Дома некоторые вещи, о которых человек более опытный и искушенный однозначно счел бы нужным помалкивать. То, что она расскажет, может оказаться весьма полезным: по крайней мере, особенности мировоззрения и менталитета Ордосов больше не будут покрытой мраком (а также масками и бесформенными балахонами) тайной.

- Мой двоюродный брат Кьель говорил о вас как о существах без эмоций, но сейчас я понимаю, что он был явно неправ, - сказал Гансент.

- Он действительно неправ, - подтвердила Йире. - Нам просто нужно немного больше пространства вокруг себя, чем всем остальным - ну как если бы ты общался с человеком, а вокруг него нечто типа непробиваемого поля, которое он может по своему желанию отключить и подпустить тебя к себе, а может и закрыть совсем. Без предупреждения.

- Жуть какая-то, - наигранно поежился Раднор.

- Так вот примерно и я провела первые четырнадцать лет своей жизни, а потом все же поняла, что он мне не просто нравится... я про того, кто стал отцом Эттана... что я очень люблю его. Я ничего ему не говорила - не только в любви не признавалась, но и вообще никак даже не общалась. Порой смотрела, и то мне казалось, будто незаметно. Я думала, что никто ничего не видел и не понял. Потом отец моей матери пришел ко мне и сказал, что скоро моя свадьба. Я не спросила, кто мой жених, как он выглядит, чем занимается, что он за человек - это бы ничего не изменило, ведь никого не интересовало мое желание или нежелание выходить замуж. Все стали готовиться, шили мне подвенечное платье, собрали приданое. Потом мне все-таки сообщили, что в мужья мне предназначен один из Дома Коррино и что скоро я отправлюсь на Кайтэйн. Однако за две ночи до отлета в мои покои пришел тот человек, которого я любила. Он сказал мне, что все понял. Он не говорил об этом, но и без того было ясно, что мое чувство оказалось взаимным. Потом он предложил мне, если уж нам не суждено быть вместе всю жизнь, провести вдвоем хотя бы несколько часов. Я согласилась.

- Насколько я понял, этот человек занимал или даже сейчас занимает высокое положение в вашем Доме? - осторожно попытался выяснить главнокомандующий Харконненов в надежде, что Йире все-таки проболтается и назовет имя либо как-то еще ненароком укажет на то, кто это такой.

- Можно сказать, что да... Я закрыла дверь в мою комнату, и мы вместе ушли в ночь. Сутки на Сигме Драконис IV длятся гораздо дольше, чем здесь - почти пятьдесят один час, я до сих пор не могу к этому привыкнуть и часто чувствую себя невыспавшейся. Поэтому у нас было много времени на то, чтобы поговорить друг с другом в первый и последний раз в жизни. Все думали, будто я у себя и сплю, но на самом деле я покинула Великий Дворец - тоже впервые в жизни - и отправилась с будущим отцом моего Эттана в город. Я никогда раньше не думала, что мир такой большой и по нему можно идти час, два, три, а он все не кончается... Потом же... даже не знаю, как сказать... я сама не поняла, как у нас дошло до того, вследствие чего потом у меня родился сын. Мы оба очень сильно испугались, мы же сделали... ну, то самое - повинуясь только инстинктам, у нас на время как будто отключился разум, а потом нас охватил ужас - что же мы натворили?

Яркая краска залила бледное лицо молодой женщины.

- Честно говоря, мне очень стыдно о таком рассказывать... надеюсь, я не слишком вас таким смутила...

- Да ладно, я своих детей тоже не в огороде нашел, ты же без подробностей, - Раднор поправил свои стянутые на затылке резинкой в хвост медные волосы. - Вот тебе и отморозки. Горячие вы ребята, ничего не скажешь, я б на первом свидании на такое не решился. Я вон за своей Алией два месяца ухаживал, прежде чем ее на то самое уломал.

Йире решила, что ей уже больше нечего терять. Харконнены так Харконнены, хуже ей уже не будет. Уж хуже, чем до этого... если предположить самый страшный исход событий, Раднор и Гансент ее изнасилуют и убьют. Или силой увезут на Гайди Прайм, предварительно накачав снотворным.

- В общем, я тогда стояла и плакала на морозе, у меня слезы на ресницах и на щеках замерзали, а он меня успокаивал и подучил, как так сделать, чтобы муж в первую брачную ночь ничего не понял. Потом незаметно отвел меня домой, я по-быстрому застирала одежду и легла в постель. Я пыталась заснуть, но так и не смогла, а утром, когда за завтраком появился отец моей матери, я снова заплакала и сказала, что не хочу замуж. Он холодно посмотрел на меня - как на сущее ничтожество - и сказал, что это вообще не обсуждается.

- Не очень себе представляю, как можно заниматься любовью в лютый мороз прямо на снегу или на льду, - передернул плечами главнокомандующий. - Ну вы и экстремалы, я вам скажу. Я просто обалдел.

- У нас есть еще одна особенность, которая мало кому понятна, - продолжала Йире, - Ордосы обычно очень привязаны к своему дому и месту, где они живут. Для нас уехать куда-то очень далеко и надолго - большая проблема, мы начинаем чувствовать... как оно называется по-вашему... дискомфорт, - она долго вспоминала слово. - Я тоже очень привыкла к нашему Великому Дворцу, я никогда его не покидала, поэтому день отлета стал для меня худшим в жизни.

Гансент внезапно протянул руку и погладил Йире по голове. Ее волосы на ощупь оказались мягкими и шелковыми. Она подняла на него удивленный взгляд. Племянник барона отдернул ладонь - словно внезапно коснулся чего-то очень горячего.

- Извини, - молодой Харконнен попытался изобразить на лице привычную наглую улыбку, - с моей стороны это неслыханная дерзость, да?

- А чего еще можно ждать от нашего Дома? - цинично заметил Раднор.

Йире ничего не ответила - сделала вид, как будто ничего не случилось.

- Потом я вышла замуж, - завершила она свой рассказ. - У меня с мужем... ну, то самое было только один раз в первую брачную ночь, а уже через неделю после нашей свадьбы он нашел себе Сиону, эту женщину с Каладана. Я бы, наверное, даже и возражать не стала, меня бы вполне устроило, чтобы мой муж проводил время с ней - ведь как жены он меня больше не касался... если бы не все их насмешки и оскорбления. Он ведь тоже не виноват, что ему меня навязали, и я предлагала ему договориться мирно и жить просто как два соседа по дому, но он не захотел так сделать. Да пусть он даже ей титул императрицы даст, я не против, я не сказала ни слова поперек, когда он назначил Эленара наследником престола - только пусть нас с Эттаном оставит в покое!

- Да уж, это мы все слышали, - сочувственно покачал головой Гансент. - Поганый шакал даже не понимает собственной выгоды. Ведь любой худой мир лучше доброй ссоры, как гласит старинная пословица. Ну, поженились два человека по расчету или по настоянию родни, обычный династический брак, тоже бывает, в конце концов, ситуации в жизни и в политике бывают очень разные. Муж не любит жену, жена не любит мужа, всем все ясно, иногда в таких случаях у людей даже есть кто-то на стороне, и они этого не скрывают. Однако ведь у вменяемых личностей и в подобной ситуации хватает мозгов как-то договориться друг с другом и прекрасно жить долгие годы в полном согласии в свое удовольствие. Тут же тупорылый шакал уперся и пытается банально выпендриваться ради выпендрежа. Мозгов ноль, логики тоже.

- Я же через месяц после свадьбы уже ждала ребенка, - сказала Йире. - Когда Эттан родился, я сразу поняла, кто его настоящий отец.

- Ха, уж лучше быть сто раз подряд незаконнорожденным, чем иметь в качестве папаши поганого шакала Коррино, - с явной насмешкой произнес Раднор. - Я все же считаю, что парню сильно повезло.

Гансент Харконнен осознавал, что сказать тут особо нечего, ведь эта несчастная женщина осталась наедине со своим отчаянием, и никто не помог ей, не пожелал даже ее выслушать и понять, что творится у нее в душе. Однако ему было известно и другое: не можешь утешить - отвлеки.

- Йире, - сказал он ей, - а ты не хочешь часом немного развеяться и повеселиться как следует хотя бы раз в жизни? Если да - идем с нами, а то ты тут сидишь как в одиночной камере и света белого не видишь. До утра еще много времени, мы немного погуляем вместе по городу, сходим в какую-нибудь не слишком пафосную забегаловку, пожрем чего-нибудь нормального, а потом мы вернем тебя домой в целости и сохранности. Мы знаем, где тут всякие потайные ходы, так что гребаный упырь Коррино ничего не заметит и не поймет.

- Тебе тоже повезло Харконненом родиться, - вставил главнокомандующий, - ты свободный человек, ходишь себе куда хочешь, делаешь что хочешь, встречаешься с кем хочешь, и никто за тобой не следит. Мне тут хмыреныш Ахиллуса вспомнился - вот наверняка у него тоже жизнь несладкая, на каждый шаг одобрение папаши требуется.

- Ну так что, идешь с нами или нет? - переспросил Гансент.

Женщина заколебалась: как-никак это Харконнены, и кто знает, чем все это кончится. С другой стороны - если уж они ее до сих пор не убили и не сделали с ней ничего ужасного, хотя вполне могли бы...

- Вы ведь не обидите меня, правда? - она посмотрела на обоих со смесью страха и надежды.

Гансент смутился. Раднор рассмеялся.

- Конечно, нет, - сказал племянник барона. - Мы обижаем только врагов Дома и тех, кто это заслужил, вот муженька твоего я бы с наслаждением обидел - затолкал бы ему в жопу раскаленную железную арматурину. Или сыночка его - это дерьмо надо заставить сожрать килограмм гипса. Есть такой изуверский способ травли крыс: гипс твердеет у них в желудке, и они умирают.

Йире улыбнулась и подала Гансенту руку.

- Хорошо, я иду.

- Только вот в чем, не пойдешь же ты в ночной рубашке, - Раднор тем временем принялся бесцеремонно рыться у нее в платяном шкафу. - Длинные платья тоже не годятся для такой прогулки. А вот это вполне сойдет, маленькое и черное, прямо классика, - он вытащил с одной из полок подходящий, на его взгляд, наряд.

Йире слегка смутилась: вообще-то это был пеньюар, и она к тому же слабо себе представляла, как можно выйти на люди в юбке, которая даже не прикрывает колени.

- Коротковато...

- Слушай, ты должна сойти за одну из нас, а поэтому такое платье будет вполне уместным, - генерал Дома Харконненов явно не сообразил, что это не платье. - Два гвардейца вышли в город развеяться со своей спутницей. Наши женщины не носят длинных юбок и прочих ненужных мешающих в работе аксессуаров. Чтоб не вызывать подозрений - переодевайся. Волосы, я думаю, тоже лучше будет как-то заколоть или убрать.

- Я могу их уложить вокруг головы и закрепить шпильками, а сверху обвязать чем-нибудь типа платка, - предложила Йире.

- Вот, кстати, он и нашелся, - Раднор протянул ей черно-серебристую шаль из переливающейся парчи, изначально предназначенную для того, чтобы набрасывать ее на плечи. - Вперед. Мир ждет нас.

- Хорошо, - она с опаской улыбнулась, - сейчас переоденусь, только вы отвернитесь.

КОСТЕР

В ту ночь не спал и еще один человек: юный Эленар Коррино. Его брат, толстый Фондиль, не расставаясь с пакетиком засахаренных фруктов, проследовал в свои покои, переоделся в белую пижаму в синий горошек, уселся на кровать и собрался было укрыться одеялом, как вдруг заметил, что Эленар, который делил с ним комнату, не сняв парадного мундира, роется в ящике стола.

- А ты чего не ложишься? - недоуменно спросил он.

Старший принц, ничего не отвечая, извлек оттуда толстую пачку купюр, перевязанных алой ленточкой.

- Ты чего? - переспросил Фондиль. - Неужели куда-то собрался? С ума сошел, ночь на дворе, - зевнул он.

- Да не волнуйся, - махнул рукой Эленар. - Мне надо уладить одно дельце, родители все знают. Ты сам ложись, я часа через два приду, постараюсь тебя не разбудить.

- Угу, - пробурчал младший сын Ашиара, поворачиваясь на бок.

***

Два Харконнена осторожно вывели Йире через потайной ход на улицу. Она на всякий случай постаралась быть повнимательнее и запомнить дорогу: а вдруг придется когда-нибудь бежать из этого дворца? Неподалеку в кустах было спрятано и средство передвижения - летающий скутер.

- Значит, так, - разъяснил Гансент. - Мы поедем в город вот на этой штуке, она без колес, зато умеет очень неплохо и быстро летать.

Йире растерянно посмотрела на скутер.

- Никогда еще на таком не ездила.

- Это несложно. Раднор поведет, мы садимся сзади, ты у меня на коленях и обеими руками крепко держишься за него, я тоже. Либо еще вариант - ты позади меня, влезешь, только держись как можно крепче. Вообще-то скутер рассчитан на двоих, но ты маленькая и легкая, так что тебя вместе с нами поднимет.

- Подождите-ка! - вдруг радостно воскликнул главнокомандующий Дома Харконненов, подняв голову. - Смотрите, какая гадость! Хорошо, что я захватил с собой баллончик с краской!

Падишах-император Ашиар Коррино недавно отпраздновал свой день рождения, и в честь этого на большом щите красовался воздвигнутый придворными лизоблюдами плакат - алыми буквами на белом фоне: "Ваше Высочество, мы вас любим!"

Раднор вытащил из кармана баллончик, огляделся, убедившись, что вокруг никого нет, и, встав на цыпочки, приписал внизу во всю длину щита: "ЕБАТЬ".

- Вот теперь все правильно, - самодовольно усмехнулся он, потирая руки. Гансент тоже злорадно улыбнулся.

Йире с трудом сдержалась, чтобы самым неподобающим образом не расхохотаться в полный голос. Она лишь похихикала для приличия, прикрыв рот рукой - однако она ведь так давно вообще не улыбалась!

- Моему мужу будет однозначно очень приятно, когда он проснется утром и это увидит, - сказала она, давясь от смеха.

- По правде говоря, я бы с ним что похуже сделал, но пока и это сойдет, - удовлетворенно ответил Раднор. - Ну что, погнали?

Йире застыла. Она слабо себе представляла, как садиться на скутер, да еще и в таком жутком наряде.

- Ну чего, садись, - сказал ей Гансент.

Молодая женщина снова с опаской покосилась на скутер. И что она вообще такое собралась делать? Ехать неизвестно куда с двумя Харконненами, да еще и в совершенно непотребном виде? Однако поворачивать назад уже однозначно поздно. Осторожно - она впервые в жизни надела такую короткую одежду, да и вообще это на самом деле ночная рубашка! - она перекинула ногу через сиденье и села на скутер позади Гансента. Обеими руками она крепко обхватила его за талию.

- Только держись как следует, - сказал он ей, и Раднор завел мотор.

Йире ни разу в жизни не ездила не только на боевом, но даже и на обычном скутере, поэтому поначалу ей показалось, что она вот-вот умрет от страха: ветер срывает с головы платок, а земля как будто и близко, и в то же время далеко - того и гляди свалишься. Набравшись храбрости и стараясь не смотреть на быстро мелькающие деревья и здания, она спросила:

- Гансент, куда мы едем?

- Да тут недалеко хороший ресторанчик есть, хочу сам перекусить и тебя угостить - покажем тебе настоящее веселье, не в пример этому пафосному шакалу - твоему благоверному, - беззаботно ответил молодой Харконнен. Его тон немного успокоил Йире: ей подумалось, что насиловать и убивать ее он однозначно не собирается.

Скутер слегка замедлил ход.

- Уже почти приехали.

Йире наконец смогла осмотреться. Они оказались в каком-то небогатом районе города с довольно обшарпанными домами - естественно, она тут никогда не бывала; Раднор припарковал свою машину около маленького неказистого здания с лакированной деревянной дверью и надписью "Очень вкусное место".

- Не очень красивое, но действительно очень вкусное, - прокомментировал Гансент, помогая своей спутнице слезть со скутера. - Ты что больше любишь: чесночные сухарики со спайсовым пивом либо газировкой или жаркое по-домашнему?

Она замялась, не зная, что ответить.

- Честно говоря, я ни того, ни другого ни разу не пробовала...

- Вот и попробуешь. Идем.

Переступив порог, она оказалась в довольно просторном полутемном зале, освещенном небольшими светильниками. Там стояло много деревянных столиков, в центре каждого из которых горела свеча в маленьком стеклянном подсвечнике. Обстановка была отнюдь не роскошной, но довольно уютной. Они уселись за свободный стол на жесткие деревянные табуретки, и молоденький взлохмаченный официант, испуганно покосившись на двух Харконненов, быстро притащил меню.

- Чего желаете, уважаемые господа? - учтиво проговорил он дрожащим голосом.

- Так, - сказал Раднор, просматривая список блюд на имперском галахском. - Нам три спайсовых пива, сухарики с чесноком, креветки в сладком соусе, жаркое по-домашнему - три порции... Десерт будешь?

Та кивнула.

- Отлично, девушке чай с ореховым тортом.

- Да, да, скоро все будет готово, приятного вам вечера, - закивал мальчишка, записывая заказ в блокнот; от испуга он пару раз выронил ручку. Когда он убежал на кухню, оба Харконнена рассмеялись.

- Видала, как он нас боится?

Йире улыбнулась.

- С вами не соскучишься.

- А то, - согласился Раднор. - Расслабься и получай удовольствие, а то давненько ты не радовалась жизни. Ничего, недолго тебе терпеть осталось, рано или поздно мы пришибем это дерьмо Ашиара, и будешь жить так, как тебе нравится, а не так, как этот говнорожий хуеплет велел.

Официант довольно быстро притащил пиво и еду. Йире впервые попробовала такие блюда, которые, как ей всегда казалось, едят только простолюдины, но они показались ей на редкость вкусными. В зале играла веселая живая музыка, и даже то, что балисет звучал несколько расстроенно, не портило общего впечатления. Молодая женщина отхлебнула пива и окончательно успокоилась; Харконнены же за едой рассказывали ей всякие веселые байки про Коррино и Атрейдесов. В какой-то момент Йире окончательно пришла в себя, и даже безобразная ругань с мужем как-то отошла в ее сознании на второй план. Потом Гансент пригласил ее танцевать, и она кружилась с ним в танце на небольшой площадке перед столиками под приятную мелодию - молодая женщина не до конца поняла, о чем была песня, но смогла разобрать, что о счастливой любви.

Однако тут случилось нечто непредвиденное.

Там же, рядом, стоял столик, за которым сидели двое каких-то незнакомых мужчин в синей форме; по гербу с изображением летящего стрижа было ясно, что это гвардейцы малоизвестного и далеко не влиятельного Дома Юзовка. Судя по всему, после заседания Совета Домов солдаты решили выбраться в город и немного отдохнуть; мужчины пили какое-то дешевое вино и ели жареную рыбу. Поначалу Йире и Гансент не обратили на них никакого внимания, пока внезапно, расслышав обрывок их беседы, не поняли, что те говорят о них.

- ...да это ж мерзкие Харконнены со своей шлюхой! Ты ж слыхал от нашего виконта, что они на заседании устроили! Какого их сюда принесло? А их баба - отдельный случай. Ты вообще знаешь, что на Гайди Прайме творится? Они заставляют жительниц своей же планеты работать в домах удовольствий, разумеется, безо всякого жалованья, а тех, кто сопротивляется или отказывается, просто убивают или калечат, - сказал один из гвардейцев Юзовки, невысокий мужчина средних лет.

- Что-то эта женщина с ним какая-то странно веселая, не похоже, чтоб ее кто-то заставлял что-то делать или над ней издевался, - с недоверием ответил его товарищ, молодой человек лет двадцати.

- Да ты башкой подумай, - возмутился старший. - Вот увезли Харконнены девушку из дома. Одному из них она приглянулась, и он решил, что она теперь будет обслуживать только его и его дружка, а не весь публичный дом. Какой у нее выбор? Либо два подонка, либо тысяча, да еще небось с извращенными пристрастиями. Тут будешь с ними и пить, и танцевать, и улыбаться, и делать вид, что тебя все устраивает, хотя может быть, что тебе на самом деле только головой в петлю осталось. Если бы она начала сопротивляться - так они бы ей язык вырезали да все кости переломали, а то и убили. Хотя от этого она не перестает быть шлюхой. На тот свет добровольно, конечно, страшно, но честная женщина с собой бы покончила, а не делала бы тут вид, как ей весело.

Йире, услышав их беседу, покраснела и остановилась. Гансент сжал кулаки.

- Так, еще одни, - процедил сквозь зубы молодой Харконнен. - Иди пока к Раднору, а я разберусь с этими упырями.

Она схватила его за руку.

- Только не надо из-за меня драться!

- А я драться и не буду. Они побоятся ко мне лезть, но на место я их поставлю, чтоб не болтали всякую ахинею, - решительно сказал он и подошел к столику, за которым сидели двое гвардейцев.

- Юзовка-Юзовка, мурло неумытое, - произнес Гансент, глядя на опешивших солдат. - Думаете, я ничего не слышал? Умереть сразу желаете или хотите помучиться?

Двое гвардейцев опешили. Они не ожидали, что Харконнен слышал всю их беседу.

- Слушай сюда, ты, мошоночный сосальщик. Вариант первый: ты сейчас встанешь на колени перед моей дамой и извинишься за все то, что наговорил. Вариант второй: я отрежу тебе яйца и подвешу на уши вместо серег, а хуй тоже отрежу и засуну твоему товарищу в задницу. На что согласен? - обратился Гансент к незадачливому сплетнику.

Тот побледнел и затрясся как осиновый лист.

- Простите нас...

Племянник барона взял со стола недопитую бутылку, поднес горлышко к носу.

- Плохо вам платит ваш виконт, что вы хлебаете такую дрянь.

В следующую секунду он разбил бутылку об стену над головами перепуганных гвардейцев. Обоих осыпало осколками и обдало брызгами вина, они в страхе втянули головы в плечи. Гансент бросил на стол отбитое горлышко.

- Вам повезло застать меня в хорошем настроении, придурки. Для первого раза я вас, так уж и быть, прощаю, но если я еще раз услышу, как кто-то из вашего Дома мелет всякую ахинею про Дом Харконненов, его подданных либо наши порядки - пеняйте на себя, живыми вы до вашей поганой планетки не доберетесь.

С этими словами он развернулся и пошел к своему столику. Оба солдата Дома Юзовка, радуясь, что легко отделались, быстро расплатились с официантом и потрусили к выходу.

- Ну вот и разобрался, - с безмятежной улыбкой сказал Гансент Йире. - Извини за это безобразие, не хотел, чтобы так получилось. Ну и за выражения соответствующие... тоже извини. Просто эти милые люди иначе не поймут.

Йире внезапно рассмеялась и обняла его.

- Не надо извиняться. Мне, наоборот... очень, очень понравилось, как ты с ними разговаривал! Это... понимаешь, меня не удивило то, что сказали эти двое, я за свою жизнь уже привыкла к постоянным несправедливым обвинениям и к тому, что меня постоянно кто-то за что-то бранит. Однако за меня пока что еще никто ни разу не заступался, тем более так решительно, как ты сейчас!

- Йире, - ответил он, - я знаю, что ты не любишь меня, и я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь ответить мне взаимностью, но если сможешь - я буду ждать этого дня. А если даже и не сможешь, то позволь мне просто быть твоим другом. Другом и защитником. Рано или поздно я размажу по стенке того богомерзкого шакала, который волей судьбы оказался твоим мужем, и ты сможешь жить долго и счастливо с тем, кого ты сама себе выберешь.

- Любовь - тоже понятие сложное, - вставил Раднор. - Бывает любовь между мужем и женой. А бывает между друзьями. И я не верю в то, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует. Она есть. И любовь между друзьями - тоже любовь, только немного в другом качестве.

- И поэтому я вполне могу любить тебя как друга, - подтвердила Йире. - Как мужчину я люблю совершенно другого человека, но ты не возражаешь против этого.

- Сердцу не прикажешь, а ты не моя вещь и имеешь право выбора, - сказал Гансент. - Для меня главное - чтобы ты была счастлива. Сейчас отдыхай и не думай ни о чем плохом, а к рассвету мы благополучно доставим тебя назад.

***

Для Ракана Харконнена эта ночь выдалась не столь веселой, как для его младшего брата.

- Дядя, - обратился он к барону Фейду, когда Гансент и Раднор ушли в ночь, - мне это все, честно говоря, не нравится. Гансент весь на эмоциях, не наворотил бы чего. Позволь мне пойти и тайком проследить за ним, если что - сразу позову вас на помощь или вмешаюсь сам.

- Хорошо, - согласился барон, немного поколебавшись, - только будь осторожен. Я все же надеюсь на благоразумие Гансента.

Ракан отправился вслед за братом. Он видел, как Гансент и Раднор пробрались через потайной ход во дворец, а потом через некоторое время вышли оттуда вместе с одетой в короткое черное платье женщиной с платком на голове - судя по всему, это могла быть Йире, но в таком наряде ее трудно было узнать. Они сели на скутер и куда-то поехали. Ракан подумал о том, как лучше сделать - отправиться за ними, ждать их здесь или вернуться в гостиницу, но тут его внимание привлекло нечто иное.

Из дворца внезапно вышел Эленар Коррино в сопровождении нескольких сардукаров. Молодой Харконнен насторожился: куда это он вдруг собрался в такой поздний час? Это показалось Ракану подозрительным, и он, забыв о сердечных делах младшего брата, потихоньку пошел следом за Эленаром. Судя по всему, тому было необходимо попасть в какое-то близкорасположенное место, потому что он и его охрана пошли пешком, а не поехали на каком-либо транспорте.

Вскоре Ракан оказался около какого-то небольшого домика, окруженного невысоким забором. Квартал был не самым бедным, а сад вокруг здания - чистым и ухоженным. Однако здесь живут простолюдины, пусть и обеспеченные; что могло понадобиться здесь наследному принцу, сыну самого Ашиара Коррино?

Эленар толкнул калитку и вошел внутрь, потом прошел по аккуратно выметенной дорожке к дому и позвонил в дверь. Ракан притаился в кустах у ограды и стал незаметно наблюдать за принцем и его свитой.

Через пару минут на пороге появились две женщины: одна - полноватая пожилая дама с аккуратно собранными в пучок на затылке седыми волосами, одетая в бордовое бархатное платье, и вторая - совсем еще молоденькая девочка лет восемнадцати в белой блузке и серой длинной юбке: на руках у нее был завернутый в одеяльце спящий младенец в кружевном чепчике. Судя по розовой ленте, которой был перевязан сверток с малышом, дочь. Ага, значит, у Эленара в городе есть любовница и незаконнорожденная дочь. Ну что ж, не он первый, не он последний, у них в семье это своего рода традиция.

И тут случилось то, что впоследствии постоянно являлось Ракану в ночных кошмарах и о чем он не мог забыть даже тогда, когда уже стал дряхлым стариком и у него родились собственные внуки и правнуки. Он был Харконненом и мог похвастаться достаточно крепкими нервами, но то, что ему предстояло увидеть, оказалось выше даже его сил.

Молодая девушка улыбалась и беспрестанно щебетала что-то веселое, показывая Эленару спящего ребенка. Она потрогала своим изящным пальчиком пухлую щечку малышки.

- Она похожа на тебя, такая хорошенькая! - восторженно воскликнула она.

Эленар смотрел на свою любовницу с совершенным безразличием, скорее даже с неприязнью.

- Положи ребенка на землю. Вот сюда, подальше от порога, - голосом робота сказал принц, указывая вбок. Девушка растерялась.

- Что? Зачем?

- Я что сказал?

По его знаку один из сардукаров вырвал девочку из рук матери и положил туда, куда приказал Эленар. Ракан замер с раскрытым ртом: здесь явно предстояло свершиться чему-то страшному и нехорошему. Он вытащил свой пистолет и из-за забора прицелился Эленару в голову, но в ту же минуту опустил его. Нет. Принц Коррино - мерзавец и подонок, но сейчас не время пускать его в расход. Он не может рисковать жизнью и благополучием членов своей семьи и подданных Дома Харконненов. Если он сейчас прострелит отродью Ашиара башку, то не факт, что сможет потом скрыться от сардукаров незамеченным, а это может иметь катастрофические последствия. Ну ничего, живи пока и радуйся, подонок Эленар Коррино, но твои злодеяния не останутся безнаказанными. Придет день, и ты ответишь за все, тем более если Алия не ошиблась.

Второй охранник принца держал в руках какую-то канистру, на которую средний сын Раббана до этого момента не обратил внимания. Он подошел к ребенку, отвернул крышку и вылил на девочку какую-то жидкость - судя по всему, это было горючее. Та проснулась и возмущенно заплакала.

Бабушка младенца отчаянно закричала и бросилась к сардукарам, но в этот миг раздался хлопок, и она тут же рухнула на землю с дымящейся дырой во лбу. Один из сардукаров наставил на ее дочь пистолет с глушителем.

- Попробуй только дернуться, и ты покойница.

Девушка замерла на пороге, бессильно опустив руки - у нее и без того не было сил двинуться с места.

- Вот и славненько, - равнодушно проронил Эленар. - Нет незаконнорожденного ублюдка - нет проблемы. А что до тебя - так я уверен, что болтать лишнего ты не станешь, а если и станешь - тебе все равно никто не поверит.

С этими словами он вытащил из кармана коробок спичек - Ракану бросилось в глаза, что они были специальные, толстые, длительного горения, какие обычно берут в походы - и, чиркнув одной, бросил ее в ребенка.

Сверток с плачущей девочкой мгновенно вспыхнул. Та закричала еще сильней - и кричала, кричала, кричала, корчась в огне, и в какой-то момент все стихло, а Эленар продолжал смотреть на костер из собственной дочери. С тем же равнодушным видом он достал из кармана пачку сигарет и поднес одну из них к горящим останкам, а потом закурил. Молодая мать какое-то время все в том же оцепенении стояла на пороге дома и под дулом пистолета сардукара смотрела на пламя, а потом без стона, без вопля рухнула наземь.

Эленар долго ждал, пока его ребенок окончательно сгорит, а потом взял небольшую садовую лопату, прислоненную к стене дома, и перекопал пепел, оставшийся от тела младенца, с землей. На свою любовницу, лежавшую на пороге, он по-прежнему не обращал никакого внимания: Ракану в какой-то момент показалось, что это не живой человек, а мыслящая машина из древних сказаний.

- Уходим отсюда, - бросил он сардукарам, когда все было кончено.

Ракан Харконнен дождался, пока Коррино и его приятели уберутся восвояси, выбрался из своего укрытия и подошел к молодой женщине, которая по-прежнему лежала в обмороке на пороге. Тут он понял, что это отнюдь не потеря сознания. Мать жестоко убитого ребенка была мертва: пощупав пульс, Ракан понял, что от шока у нее остановилось сердце. Рядом тускнеющими неживыми глазами смотрела в небо бабушка несчастной незаконнорожденной девочки.

***

Когда средний сын Раббана вернулся к своим в гостиницу, Гансента и Раднора там еще не было.

- Они пока не вернулись? - спросил он Фейда.

- А ты разве не за ними шел? - удивленно поинтересовался барон.

- Нет. Я увидел, как они куда-то уезжали, и хотел было дальше следить за ними, но тут меня кое-что отвлекло. Я увидел Эленара Коррино с несколькими сардукарами, он тоже куда-то направлялся, и пошел за ними. Мне это показалось странным, ведь ночь на дворе.

- И? - заинтересованно посмотрел на него Фейд.

- Дядя, скажи, у меня по-прежнему рыжие волосы?

- Да, а что? - барон заподозрил, что тут что-то явно не так. - Что случилось? Что ты сегодня видел?

Ракан помедлил, собираясь с духом.

- Я думал, что поседею за те пару часов, что следил за Эленаром Коррино. Он ходил в город к своей любовнице. И он... сжег заживо собственную незаконнорожденную дочь.

САДОВНИК

Тоньо Кари был очень счастлив: после долгих месяцев безуспешных поисков он наконец-то нашел работу!

Домой он летел как на крыльях, не обращая внимания на проливной дождь и хлюпающую под ногами грязь, в которой вязли его деревянные сандалии с веревочками вместо ремешков. К его удивлению, мать оказалась дома; она стряпала в старом котелке рисовую похлебку. Двое младших братишек играли тут же с какими-то камушками, пристроившись поближе к очагу - так теплее, сестренка кашляла в углу под грудой тряпья. Старуха из соседнего селения, жена тамошнего бондаря, иногда заходила к ним в гости - хоть брезгливо и называла среди односельчан самого Тоньо и его братишек с сестренкой "незаконнорожденными выблядками". Несмотря на это, она была неплохой женщиной, пусть и отъявленной сплетницей, и умела лечить травами; когда маленькая Майра, которая была постоянно простуженной, начала кашлять кровью, старуха сказала, что у нее наверняка чахотка - что неудивительно, при тех сырости и холоде, что царили в доме семьи Тоньо.

- Ох, Ина, помрет она у тебя, помяни мое слово, - сочувственно произнесла пожилая женщина. - Топить дом получше надо, да перед этим дыры в стенах заткнуть, а то все тепло этим ледяным ветром выдувает!

- А что я могу сделать, - махнула рукой мать. - Помрет так помрет, значит, судьба у нее такая. Может, оно и к лучшему, не будет так вот мыкаться по чужим домам, как я, и перед каждым, кто захочет, подол задирать.

- Так ты бы не давалась, - посоветовала ей старая Алпина. - А то так и будешь и пятого, и десятого рожать непонятно от кого.

- Тебе хорошо говорить, тебя муж кормит, - сказала Ина. - А у меня как родители померли да не успели меня замуж пристроить, я в услужении и хожу. Ну, не дамся я очередному хозяйскому сынку или управляющему, меня и погонят с работы, а новую найти не так-то просто. Моему старшему вон уж почти двадцать, а он уж который месяц пытается себе хоть какое дело найти. Мне ж надо не только детей, но и себя кормить. Даже если бы у меня их не было, самой-то что-то есть да за хижину нашу налог платить тоже надо.

- Да, жизнь наша такая, такая наша доля, - вздохнула старуха. - Ты вон шестерых родила, двое померли, я десятерых, а живых только одна. Кабы все, кого наши бабы рожают, живы были, это ж сколько народу у нас было б в деревне. Только все равно нехорошо это - безмужней быть и детей рожать, да всех от разных отцов. Постараюсь я, конечно, для твоей Майры травок целебных насобирать, да только сама понимаешь - надежды мало.

Вздохнув еще раз, старая Алпина ушла, а Тоньо вечером того дня вернулся домой веселый и радостный: у него есть работа! Промыкавшись почти год после потери старого места в разорившемся рыбхозе, юноша нашел место садовника в усадьбе генерала Тириса Атрейдеса. Старого садовника внезапно хватил удар, его парализовало, и жена забрала беднягу домой, а на его место попросился Тоньо, увидевший объявление на заборе - читать он не умел, но случайный прохожий объяснил ему, что там написано. Скромный, застенчивый бедно одетый юноша понравился главнокомандующему Атрейдесов, несмотря на запись "незаконнорожденный" в представленной метрике; Тирис вкратце объяснил ему его обязанности и велел с завтрашнего дня приступать к работе.

- Завтра придешь сюда к полудню, я как раз отдам жене прежнего садовника его жалованье, оно ей понадобится, уход за больным сейчас недешев. Возьмешь в домике для прислуги все, что тебе потребуется, косу, грабли, метлу - и вперед, стриги траву и подметай дорожки. Жить будешь там же, в домике, по воскресеньям можешь ходить домой и навещать семью.

Обрадованный Тоньо низко поклонился и поспешил домой - сообщить новость матери. Она редко бывала дома - работала служанкой в богатом имении неподалеку, к детям ее отпускали нечасто, она приносила скудное жалованье и еду, а на Тоньо, как старшего, ложилась обязанность заботиться о младших. Теперь она перейдет к Дави, хотя ему только одиннадцать, но зато и денег в доме станет больше, может, и в самом деле смогут хоть как-то дом починить и купить лекарство для Майры.