Битва за Европу

Глава 9

Император пиратов «Бич Божий» с пылающим жаром. продолжал свою воодушевленную речь:

— Мы нападем на Арфу, потом на Флейту, Гармонь, затем на республиканцев завоюем всю планету от полюса до полюса!

Олег иронически хмыкнул носиком:

— А что будем делать дальше?

Кашпировский с жаром произнес:

— А затем, постараемся захватить другую половину мироздания, откуда в наш мир прибывают всякого рода чудовища и иномиряне. Узнаем, что там за небесной твердью!

Олег недоверчиво посмотрел на пирата и подмигнул:

— А как же пост различного рода космических империй, что неутомимо следят за нами? У них столь подавляющее превосходство в технике, что они потопят любой наш флот, и сожгут самую многочисленную армию.

Кашпировский с хитринкой ответил, скаля зубы-клыки:

— Вот ты и признался, что из планет мирозданий, где согласно нашей вере горит преисподняя, иначе, откуда знал бы про иные миры и их технологическое превосходство?

После этих слов Олег насторожился:

— А откуда ты про них знаешь?

Кашпировский придвинулся плотнее к юноше, затем разлил настоянного на меду виски, его борода сошлась клином. Голос главаря главарей разбойников стал вкрадчивым словно у лисицы, выманивающей из глубокой норы зайца:

— Я сам побывал в аду, на вашем бешеном мироздании.

Олег подумал, в его ли это случилось мире, когда данный атаман морских разбойников мог оказаться в горниле второй мировой войны. Или может наоборот, Кашпировский залетел совсем в иное, ни на что непохожее мироздание. Ранее невиданную планету, он мог посетить. Но вместо всех этих сложностей и долгий расспросов Олег просто спросил:

— Ну, как понравилось?

Император пиратов без особого энтузиазма ответил:

— Кое-что! Ну да особенно женщины и летательные аппараты, но в целом я был чужой для этого мира.

Олег откусил дольку от манго и спросил:

— Поэтому вы покинули его?

Кашпировский махнув рукой, заявил:

— Да это одна из причин. — Голосом уже без лишней энергии продолжил. — Другая я понял, что граждане вашей страны слишком умные и независимые и мне никогда не достичь у вас высокого положения. А в этом мире я вполне могу стать королем, царем или даже вселенским императором. — Атаман морских разбойников потянул из бокала вина и продолжил. — Власть необычайно сладка и привлекательна, с возрастом ты поймешь это.

Олег, сам не зная, о какой тут стране идет речь, а уточнять почему-то казалось боязно, решил прихвастнуть:

— Я это и сейчас понимаю, в школе и колледже я среди ребят заводила и мне признаться это нравится. Если кто из них провинился, то я назначал наказание: подзатыльник, удар ногой в зад, щелбан или если вина незначительная отжимание от пола. — Юный воитель хихикнул и показал треугольный бицепс. — Маленькая, но власть, пусть в пределах класса.

Кашпировский хихикнул:

— А вашу власть никто не оспаривал?

Олегу стало смешно и, он даже засмеялся:

— Конечно, оспаривали, столько было драк и синяков, один раз мне даже камнем рассекли бровь. — Юный воитель свирепо махнул головой и продолжил. — Самое трудное это доказать свое интеллектуальное превосходство, для этого мы резались на компах, залезали в виртуалки особенно трудно это играть в стратегии, космогенные или исторические зато какое удовольствие испытываешь когда побеждаешь.

Юный воитель восторженно облизал губы и заметил:

— Да знаю обаяние виртуальной власти, когда под тобой тысячи или миллионы послушных юнитов. Конечно, реальными людьми управлять интереснее, особенно когда ведешь войну.

Кашпировский пообещал, стуча себя кулаком в грудь:

— Так получишь ее власть, самых дорогих и красивых дамочек. В твоем возрасте я уже познал любовь женщины, а ты пробовал?

Олег уверенно заявил, как попаданец с девятилетним стажем:

— Да, если иметь в виду секс то да, причем это было почти у всех наших мальчишек, но настоящей любви у нас не было.

Кашпировский из реальности совсем иного несоветского мира произнес:

— У вас свободные нравы и в этом нет ничего удивительного. У нас секс до замужества считается серьезным проступком, хотя все равно грешат и старший брат даже продает на это индульгенции.

Олег от последнего предложения даже захихикал:

— То есть право согрешить есть только у богатых?

Кашпировский утвердительно произнес:

— Пожалуй, так. Кто имеет состояние, легко может купить рай, дав большую взятку Богу.

Олег в ответ жестко заявил:

— Нас в рабочем факультете учили, что Бога нет, это просто выдумка, чтобы дурачить низшие классы и вымогать деньги, приучая к покорности.

Кашпировский с убеждением произнес:

— Вот тут я с тобой согласен, если бы реально существовал Всемогущий, разве он позволил бы чтобы священники так издевались над его именем и нагло использовали людские предрассудки. Он бы их давно покарал.

Олег со скрытой надеждой спросил:

— Так придя к власти, может быть, отменим религию?

Кашпировский на сей раз, отрицательно мотнул головой:

— Нет, вот этого категорически нельзя делать. В этом случае будет большое кровопролитие хаос и анархия. Вместо счастья народу мы принесем беды.

Олег тут слегка приоткрыл реальности советской власти:

— Но вот у нас осталось лишь несколько церквей, да и то больше как исторические памятники и никакой анархии или хаоса нет.

Кашпировский объяснил:

— Ты глупый юноша, ведь народ у нас отсталый, не может страна сразу шагнуть из мрака отсталости в прогресс и полеты в космос. Всему нужно время, причем, пожалуй, исторический путь не одного поколения. А пока главное не навредить. Прежде чем стать императором Контрабаса, нужно добиться признания у пиратов. Собрать огромный флот и привлечь народ, в том числе простолюдинов.

Олег с видом знатока знакомого с трудами Ленина и Маркса произнес:

— Надо обещать им волю, землю, богатства, денежное жалование, а дворянство и бар резать. Вот так и происходят революции, жестоко, но зато эффективно.

Юный воитель поспешил успокоить крикунов:

— И тут надо знать меру, чтобы окончательно не оттолкнуть от себя дворян и знатных людей ведь это все-таки основа любой армии и строя. Сами по себе простолюдины ничего не могут.

Уже видавший виды Олег призадумался, потягивая ароматный напиток. Действительно в средневековом обществе дворянство это элита и вырезать ее это значит уронить и без того невысокий уровень социума. Тогда мальчишка-главарь произнес:

— Постараемся соблюсти должный баланс. Чтобы и бедные были с нами и богатые не возненавидели.

Разговор прервался сигналом тревоги. Кашпировский прервал весьма занятную беседу:

— Похоже, появились враги. Извини кобра, но сейчас нам будет не до приятной беседы.

— Мы поговорили откровенно как мужчина с мужчиной, а теперь нам остается добрая драка. — Юноша достал из ножен меч. Затем Олег с воодушевлением запел настоящую балладу:

Император пиратов заслушался песню и одобрительно кивнул:

— Браво, да ты еще и поэт. У тебя разносторонние таланты. Теперь посмотрим, кого к нам принесло.

Выйдя на палубу, Кашпировский достал подзорную трубу, внимательно всматриваясь в воды, по волнам скользила легкая рябь. Впереди плыли три контрабасовских корабля, паруса на самом крупном из них были алого цвета. Это судно насчитывало восемьдесят орудий, не считая кормовых, в том числе очень крупные и дальнобойные носовые, оно носило название «Инфанта». Остальные двое имели в наличии по шестьдесят пушек и не уступали посудине пиратов. Таким образом, преимущество в огненной мощи было на стороне противника.

Кашпировский моментально оценил обстановку:

— Эти корабли, те о которых ты говорил? — Спросил главарь морских разбойников Олега взявшего на себя роль основного разведчикаю.

Мальчишка уверено подтвердил:

— Да те самые они должны были встретить нас в море.

— Это хорошо, ведь они пока не знают, что суда поменяли владельцев. — Воскликнул Кашпировский. — Потому приказ поднять флаги империи Контабас.

— Я понял! — Произнес воитель Олег. — Подойдем на близкую дистанцию, а потом возьмем их на абордаж.

Кашпировский подтвердил данное намерение:

— Вот именно, заодно всем надеть трофейную контрабасовскую форму, а чтобы не перепутать в бою друг друга, каждому флибустьеру на руку зеленую повязку.

Подобная простая, но хитрая тактика увенчалась успехом. Как правил гениальное неспроста называется простым. Последовали приветственные залпы, корабли салютовали друг другу.

Фрегат и каравелла пошли на сближение, одновременно прибавило ходу и судно груженое товаром. План был предельно элементарным и убийственно эффективен, пока противник ничего не подозревает максимально сблизиться и взять на крюки.

Корабли действовали на редкость согласованно. Пираты тряслись от нетерпения. Наконец когда главная посудина подошла вплотную к «Короне», с ее стороны последовал сигнал, мол, неизбежно столкновение. В ответ корсары лишь прибавили ходу и когда корабли соприкоснулись, ломая весла, и снасти, на борт полетели острые крючки и лассо, намертво сковавшие судно.

Император пиратов скомандовал:

— Теперь враг, наш вперед бойцы!

Пираты для начала дали почти в упор залп по столпившимся солдатам империи Контрабас, после чего начался штурм.

Кашпировский хотел, было прыгнуть первым, но его опередил проворный Олег. Юноша держал в руках меч и саблю, и рубил с разворота. Уже в прыжке, он зарядил ногой ближайшему противнику в живот. Латы смягчили удар, но сабля резким взмахам снесла голову.

— Что контрабасовцы не ожидали? Будете знать, с кем иметь дело. — Произнес могучий Олег, поигрывая стальной проволокой мышц. Сразу два сердца яростно бились в груди.

На него налетел малоизвестный иномирянин, с тремя очень длинными руками и двумя головами с торчащими острыми клювами. Это урод как ни странно носил звание офицера, он обрушил серию ударов на парня, заставляя отбиваться. Затем ударил клювом в грудь прямо напротив левого сердца. Кожа была содрана и осталась глубокая кровавая полоска. Но Олег от подобного ранения только рассвирепел, он бросился вперед и срубил сначала одну, затем вторую руку.

Зверь отступил, замахал головами.

— Ты очень глуп, потому одной головы тебе мало — дырявые, вон каким гребнем прикрыты, словно у павлина. — Поддразнил, хихикая над противником Олег.

Двуглавый офицер рассвирепел, и даже стал плеваться. Сражавшийся против него юноша, стал двигаться по спирали то, ныряя, то, вскакивая, как Ванька-встанька. Одна из голов была отсечена, от болевого шока офицер завопил и Некогда бывший пионером Олег, движимый чувством милосердия отсек ему другую голову.

— Вот теперь твое тело находится в полной гармонии с душой. — Не удержался от черной иронии мальчишка.

Юноша отбросил то, что осталось ногой, и продолжил битву, прочие бойцы были, как правило, медленнее и не столь опасны. Несколько впрочем, пареньку задевали саблей пресс, царапали руки и ноги.

— Ну и что я даже жалею, что шрамы на моем теле не остаются. — Олег неожиданно даже пожалел об дарованной, благодаря перемещению сверхспособности. — Из-за этого многие считают меня мальчиком, так пусть посмотрят, как мальчишка воюет.

Адмирал Контрабасовского флота Дон Кратобоец, был надежно прикрыт охранниками, причем они почти все были шестирукие, а шесть мечей куда лучше двух. Как всегда проворный Олег метнул кинжал в одного из них. Потом заколол второго, а третьему подрубил ноги. Почти сразу сам оказался ранен, но не упал, а наоборот ускорился, поражая врагов мечами. Ему удалось прорваться к адмиралу. Тот выхватил пистолет и послал пулю в голову пареньку. Ставший чудовищным по силе бойцом Олег инстинктивно отпрянул в сторону, затем рубанул саблей по руке.

Послышался нечеловеческий вой и надрывный приказ:

— Убей гада!

Плотный похожий на бочку иномирянин с толстыми, как бревна руками взмахнул трехметровым мечом стараясь поразить дерзкого Олега в спину. Юноша из-за всех сил оттолкнулся ногами и сумел перепрыгнуть громадное лезвие. В следующее мгновение адмирал был разрублен клинком исполинского телохранителя пополам.

— От своих получил гад. — Подтрунил отважный мальчишка.

Отчаянный Олег атаковал, бочкообразного типа. Тот был здоров, но неповоротлив, и отрубить его башку было не так уж и сложно. Потом последовала традиционная мельница, особенно эффективная, когда ее проводит быстрый парень сразу с двух рук. Контрабасовцы продолжали падать, некоторые в отчаянии сбрасывали латы и кидались в воду.

— Вот так вам и надо, пойдете на корм акулам и котиным свиньям. — Не слишком остроумно съязвил Олег.

Император пиратов Кашпировский сражался вместе со всеми, для своего телосложения он был очень быстр и удивительно силен, к тому же отлично владел булатным клинком. Впрочем, искусство владения различными видами холодного оружия, у пирата жизненная потребность, причем не только в схватке, но и в многочисленных дуэлях, что устраивают между собой командиры кораблей и их помощники. А отказаться нельзя позор, очень часто оспаривается звание капитана, тогда тоже битва на мечах, саблях, шпагах, секирах, а вот пистолеты еще не в моде и ими владеют единицы.

Кашпировский впрочем, стрелять тоже умеет, но предпочитает клинок. Последние бойцы империи Контрабас теряют мужество и бросаются на колени, прося пощады. Кашпировский решил поступить по-своему достаточно «гуманно»:

— Всех вас за борт! Ведь убивать пленных мы не будем, а дальше вашу судьбу решит Господь Бог и море.

— А может их лучше, продадим в рабство, они в основном молодые здоровые, а так в море потонут ведь. — Возразил ставший большим хозяйственником Олег.

Кашпировский снисходительно махнул своей широченной лапой:

— Ладно, но рабами рынки и так забиты, поэтому прибыль будет невелика, а возни не мало!

Пленников сталкивают в трюм. Потом корабль поворачивается и идет на подмогу, снующему с правого борта судну. Там сражение несколько затянулось, да и людей на нем намного меньше, чем на пиратском трофейном корабле.

Кашпировский словно Наполеон на левой руке, протягивает меч, и громовым голосом командует:

— На штурм корсары, поможем нашим братьям.

Новый бой оказался не менее кровавым, но более скоротечным, чем предыдущие. Мальчишка Олег на сей раз, оказался еще более серьезно ранен, юноше отсекли часть уха и пробили почти насквозь грудь. Слишком уж он увлекся, пренебрегал защитой вот и получил заслуженное наказание. Кровь булькала, и красные пузыри вылетали из раны, но парень не покинул схватку, хотя ноги подкашивались.

— Врешь! Сталью меня не возьмешь! — Орал он, продолжая махаться.

На него налетел иномирянин похожий на гориллу, только вместо лап клешни. Он сумел перехватить руку мальчишке, едва не изувечив кисть, заодно пребольно ударил головой по лицу, зубы юного воителя лязгнули.

— Человек тебе полная могила. — Картавя, произнес «вурдалак».

Клешня потянулась к горлу, он сильно придавил его к деревянному полу.

Тяжело раненный Олег подумал, что вот так в сражении как он и мечтал закончиться его жизнь. Действительно умереть в бою почетно, но на чисто физическом уровне вызывает омерзение быть задушенным таким неказистым типом. Да и воняет от него слишком сильно. Кроме не известно еще существует ли душа, а значит, смерть может оказаться окончательным концом. А не существование это паскудное что может быть, уж лучше в преисподнюю, там тебя будут мучить, зато есть надежда на прощение и искупление. Даже в Аду можно бороться, страдать и мечтать, а главное мыслить. Именно мышление отличает человека от животного и ради этого можно перетерпеть любые страдания.

Потный и весь в крови мальчонка Олег оказался скользок и, напрягая все силы, сумел вырваться, скинув гориллу. Затем, подхватив меч, он обрушил его на черепок противника.

— Ты давно не стригся, надо тебя подровнять. — Прокричал юный воитель.

Затем новые взмахи и жертвы юноша вообразил себя ангелом смерти, а мечи стали продолжением длинных сильных рук мальчишки.

Те немногие кто уцелел, на сей раз не просили пощады, видно понимая, что они слишком много убили пиратов, а те чересчур свирепы, чтобы миловать. С разбегу они соскочили за борт и отчаянно поплыли, рассчитывая видно, что в теплой воде смогут достичь побережья. Некоторые забыли снять латы и тонули, другие ослабленные ранами, тоже находили быструю смерть.

И лишь пара иномирян обладавших жабрами могла рассчитывать на благоприятный исход.

— Могу поздравить вас! Вы победили! — С пафосом произнес Император пиратов. — Теперь у нас под контролем целых пять боевых судов и три грузовых. Это приличная хотя пока небольшая эскадра. — Кашпировский показал для убедительности свой внушительный кулак.

Измочаленный Олег с трудом ковылял, правда, кровотечение остановилось, но на левой ноге оказались повреждены связки, вид у юноши теперь был очень страшный.

Кашпировский получил лишь несколько царапин, правда кираса оказалась пробита, капала кровь. Но в целом он смотрелся бодро и даже после первых, крупных успехов весело:

— Мой мальчик, не надо так сильно надрываться, если такие ранения получать в каждом бою, то можно не дожить до зрелых лет.

Олег хладнокровно ответил:

— Раны это украшение мужчины, только у меня они быстро проходят. Уже завтра я буду, свеж и готов к бою.

— Да ты что так не бывает. — Удивился уже искушенный боями Кашпировский. — Ты, что ангел Господень?

Олег на это рассмеялся:

— Со мной это в порядке вещей, а почему такое теперь у меня такое тело долго рассказывать.

Кашпировский на это отмахнулся:

— Об этом поговорим позже, а пока поешь и ступай на койку, вернее в лазарет там тебя перевяжут.

Олег на это лишь хихикнул:

— Не стоит, быстрей заживет на свежем воздухе. Видите, раны уже подсыхают.

Кашпировский энергично заметил:

— Я все вижу, теперь у меня самый большой среди корсаров флот и как старший пират заявлю права на неофициальный трон. — «Бич Божий» заметил. — Ты будешь со мной?

Мальчишка воскликнул:

— Я уже сказал что да!

Кашпировский проорал во всю глотку:

— А теперь прибавить парусов, курс прост, в столицу пиратов город Мор.

Эскадра повернулась, и, рассекая волны, устремилась к цели.

Пока он балдел, вкушая самое большое удовольствие на свете, его брат Слава, наконец, выбрался из комы пробитое сердце зажило. Последовало краткое совещание командиров повстанцев, они, понимая, что стояние на месте подобно смерти, на продвигаться.

Первой взяла слово юная на вид, но грозный снайпер-терминатор Алиса, она так и сбрасывала искры из глаз:

— Надо идти к заводам, там мы пополним свой арсенал, и заодно в наши ряды вольются тысячи рабочих и рабов.

Жена Сталина Наташа поддержала ее:

— Без мощной артиллерии нам не взять мощные крепости, стоящие у нас на пути, второй раз подобная хитрость у нас не пройдет. Да и в полевых сражениях с большими армиями, нам не обойтись без пушек и пищалей. Мы обязаны перед серьезным боем нарастить мускулатуру.

Полковник-разведчик Максимка добавил:

— Я не терял время даром и сделал чертеж, мы можем довольно быстро на захваченных заводах наладить производство улучшенных мушкетов, вернее ружей со штыком. Новое оружие должно обеспечить нам победу.

Червонный Котовский после этих слов оживился:

— Новое оружие? Что же это идея, но пока его наши мастера освоят, боюсь, что война кончится.

Вечный мальчик полковник и трижды герой СССР уверено заявил:

— Образец уже готов, я за ночь с помощью кузнеца Бахуса, сделал. — Максимка поднял над головой оружие, рука еще немного болела, но рана практически прошла. — Вот видите это смесь клинка и пистолета. И не такого что надо полминуты и даже больше заряжать, на один выстрел, а десятизарядный, с барабаном. — Мальчишка-офицер присвистнул и иронически произнес. — Примитив конечно, но лучемет мы пока сделать не можем.

Котовский осмотрел странное, выглядевшее угрожающим оружие. Заточенный до блеска штык, торчал, словно клыки саблезубого медведя.

Грубой ковки барабан довольно легко прокручивался, издавая скрипение и пуская аромат машинного масла.

Предводитель повстанцев и разбойников присвистнул, словно зачищающий сад мальчишка:

— Что же это выглядит покруче все еще популярного лука. — Наставительно погрозил пальцем в сторону наиболее вероятного появления войск противника. — Но хороший лук лучше мушкета.

Максимка с этим согласился:

— Конечно пока лучше. Да и предложенное нами оружие не предел совершенства, но конструкция автомата пока слишком сложна чтобы ее воспроизвести.

Червонный Котовский присвистнул еще громче:

— Вы видимо большие ученные. — Главарь высказал робкую надежду. — Но раз так, то мы уже имеем шанс на успешное воплощение явной авантюры восстания рабов и каторжников!

Заметно оживившийся после ранения Слава вставил слово:

— Доблесть меча, и полководческое искусство важнее новейшего оружия, которым мы все равно не успеем воспользоваться. А мое мнение надо наступать как можно быстрее к заводам, на подсобках в скотских условиях трудятся многие тысячи рабов, в том числе и детей. — Мальчишка, уже повысив тон, так что перешел на крик и проорал. — Мы не должны терпеть подобного беспредела. Я освобожу ребят!

— Только не перестарайся, нам тоже нужны заводы и руда. — Ответил, делая жест, мол, не ори Червонный Котовский.

— Мы механизируем их труд, кроме того, нам не нужно, чтобы добывалось столько золота, и драгоценных камней самым примитивным способом. — И Слава, который словно забыл, что по годам он уже давно взрослый и только телесно мальчишка проорал. — Да здравствует прогресс!

Котовский подтвердил это мнение:

— Взаимно! Переходим к голосованию!

Решение наступать на заводы, было принято единогласно.

— Значит так сначала заводы, а потом столица Мадагаскар!

Армия выступила, многократно преувеличенные слухи о победах повстанцев быстро распространялись, тысячи простых людей, беглых рабов, бедняков и даже обнищавшего дворянства присоединялось к ним. Усилилось дезертирство и в армии царя или императора Гармонии, перебежало на сторону божественных предтеч которыми виделись девчата даже несколько офицеров. Червонный Котовский ехал на колючем слоне. Сам неутомимый Слава с небольшим отрядом, состоящим из мальчишек и девочек, отправился в разведку. Так как они были не большого роста, то перемещались либо бегом, либо на маленьких пони. Юноша опередил всех, хотя и перемещался бегом, ломая мозолистыми подошвами ветви и разбрасывая колючки. Все же даже хорошо, что на вид он еще мальчик. Для него не стыдлива босоногость и можно мчаться, словно ты лошадка, тело легкое, сухое и с каждым становиться сильнее и ловчее не увеличивая размеры и массу.

Происходит какой-то странный, но зато благоприятный для их с братом эффект от перемещения: они оставаясь мальчишками обретают богатырскую силу. Что вместе со школой фехтования у отборных бойцов с другого мира, делает их сверхчеловеками.

Вечно юный лазутчик прячась за колючим кустарником, обратил внимание большую колонну рабов, сопровождаемую усиленной охраной. Слышался свист бичей, надсмотрщики были как правило иномирянами по четыре руки у каждого, что позволяло одновременно сечь двух-трех рабов, или наносить удары по одному, но с двух сторон одновременно.

Тут трудились мальчики от десяти до шестнадцати лет, чаще всего проданные в рабство за долги или отбывающие пожизненный срок за мелкие преступления, а также просто сироты, которые должны отрабатывать свое содержание.

Особенно тяжело приходилось самым маленьким, чьи мышцы еще не успели окрепнуть, а камни что приходилось таскать были слишком тяжелые. Плети то и дело гуляли по их голым спинам, били по босым ногам, а если мальчик падал, то могли и забить до смерти. Одни из юных невольников лупили по твердой породе кирками, другие их животы провались от напряжения, грузили булыжники щебень, третье переносили груз на носилках или толкали тачки. Часть камней, что поровнее складировалась в стену или пирамиду. Это напомнило юноше, как они вместе с Олегом также вкалывали в подобных, а то и похуже каменоломнях. Но времени предаваться воспоминаниям нет, а места есть и похуже этих.

Слава приблизился, мимо проехал ящер с охраной, стражи было довольно много, но разумеется меньше чем рабов.

— Бедные дети, их безжалостно порют, они лишены детства. — Юный воитель, поскреб себе лезвием, уже девять лет не знающую обуви пятку. Об такую мозолистую подошву, наверное, уже можно натачивать ножи. — Как у меня чешутся сильные руки, чтобы им помочь. — Слава ощутил прилив романтики, словно Спартак, чью борьбу считают справедливой и в капиталистическом мире.

Один из мальчиков привлек его внимание, у него было выжжено сразу два клейма, на груди и плече. Что необычно, второе клеймо давалась рабу после успешного побега, как ему рассказывал чудом ускользнувший с каменоломни мальчишка, но если бежавшего невольника ловили, то обычно над ним так издевались, то он не выживал. А тут это был вполне здоровый мальчик, в длинными светлыми, хотя и грязными волосами, мускулистый и жилистый. Его загорелая спина впрочем, была покрыта полосками от свежих и заживших следов плетки, а руки и ноги были все в писугах. Не только от плети, но сбивались об камни и лазанье по шахтам и соприкосновений с вагонеткой, когда коленки сначала сбиваются в кровь, затем если ты крепок от природы кожей роговеют, словно кожа барана. Тем не менее, хотя он не отличался от других детей-рабов полуголый и босоногий, в его глазах светилась затаенная гордость, а движения когда он откалывал камни, отличались грациозностью. И это не смотря на то, что ноге было приковано ядро, и мальчик с трудом подволакивал его.

— Интересно кто это, может быть незаконнорожденный принц.

Как ни странно, но обычно не слишком хитрый Слава оказался близок к истине. Это и в самом деле был принц Фамилион, его родителей казнили после неудачного заговора, а самого наследника сослали на каторгу. Принцу только что исполнилось четырнадцать лет, и он уже три года трудился в каменоломнях. За это время он окреп, закалил мускулатуру, а кожа стала дубленой. Но удары плеткой по-прежнему, очень часто доставали его, надсмотрщики били просто так, для развлечения или извращенного удовольствия. И принц испытывал не столько боль, сколь страшное унижение, когда по его ребрам прогуливалась плеть.

За каждым его движением следят два надсмотрщика. Свои плети они вымочили в спирте, чтобы не вызвать заражения крови, зато на большее их гуманизм не распространяется. Вот один бьет по голым ногам, другой по спине, оттягиваясь и со смаком, августейший мальчик подался вслед за кнутом, чтобы не так разодрало кожу, и стал работать чуть быстрее. Хотя и так в теле накопилась хроническая тяжесть, раздирает усталость, а мышцы измученны нагрузкой, главное нельзя на секунду передохнуть затормозиться. Соленый пот покрыл кожу, а в довершение ко всему немилосердно палят три солнца, кожа почти черная и обезжиренная кажется тонкой. Другие рабы, как только внимание надсмотрщика слабеет, начинают работать медленнее, берегут силы, а за ним следят беспрерывно. В самые первые дни и недели работы это было изощренной пыткой, каждое движение причиняло боль, а затем мышцы привыкли, вылезли жилы и вены, что говорит о большой нагрузке на детский организм. Принцу Фамилиону очень не хочется испытывать дополнительную экзекуцию, и он трудиться как экскаватор.