Битва за Гостомель [200 «спартанцев» русского десанта][litres]

Глава 27 Радиоактивный ужас

После возвращения с очередного задания десантников-гранатометчиков вызвал к себе лично гвардии майор Соболев. Гроз и Дима Яблочкин явились незамедлительно. Командир группы десанта был чем-то сильно обеспокоен. В помещении кроме штабных офицеров находились десантники, как понял Гроз — все из группы первого броска, которые захватывали аэродром Гостомель.

— Пришло срочное сообщение от нашей разведывательной агентуры в Киеве. Наши агенты сообщают, что в Институте ядерных исследований Академии наук Украины активизировалась какая-то деятельность. На территории института очень много военных, они что-то загрузили и вывезли с территории…

— А что можно вывезти с территории ядерного института… — шепотом отметил Дима Яблочкин.

Гроз только кивнул, продолжая слушать гвардии майора.

— Мне тут ученые подготовили справку: на территории Института ядерных исследований практически в центре Киева находится экспериментальный ядерный реактор ВВР-М, два циклотрона и один электронный ускоритель. Вероятнее всего, они разрабатывали там «делящиеся материалы»… Для чего — и так, я думаю, понятно. Бандеровцы хотят создать так называемую грязную бомбу: распылить радионуклиды обычным взрывом, чтобы они заразили максимально большую территорию!

Гроз мысленно прикинул и покачал головой: атаковать находящийся под усиленной охраной ядерный объект в центре двухмиллионного города?!! Подобная акция тянула на сумасшествие!

Видимо, подобные мысли отразились и на лицах других десантников, потому что гвардии майор Соболев продолжил:

— Наработанные радиоактивные материалы из Института ядерных исследований перевозятся на окраину украинской столицы — в Национальный научный центр радиационной медицины. Это большой институт клинической радиологии на проспекте Победы рядом с Кольцевой автодорогой. Еще один важный момент: недалеко от онкоцентра находится международный аэропорт Жуляны. А рядом с ним — узловая железнодорожная станция Киев-Волынский. Видимо, украинские националисты хотят сначала замаскировать радиационный фон тех изотопов, что получили на экспериментальном реакторе. А в Институте клинической радиологии и так работают с радиоактивностью. Потом эти радиоактивные материалы вывезти либо вглубь страны, либо вообще — за рубеж. Наша задача — их перехватить, и сделать это максимально оперативно! Радиоактивные изотопы наверняка будут охраняться спецназом Нацгвардии «Скорпион», так что боестолкновения не избежать.

Гроз знал, что это за отряд «Скорпион», приходилось изучать спецподразделения противника. Они охраняют все радиационные объекты на территории Украины: АЭС, военные и гражданские промышленные предприятия, научно-исследовательские центры. Подразделение, учитывая специфику службы, особо секретное.

Несмотря на более чем 30 лет «независимости от здравого смысла», страна все еще сохраняла довольно приличный промышленный потенциал. Атомная энергетика Украины, которую строил весь Советский Союз, оставалась ведущей наукоемкой отраслью, и реакторы, работающие на атомных станциях, были советского и российского производства. Но после 2014 года, когда в стране произошел переворот украинских националистов и прочей нацистской сволочи, ядерная энергетика в руках обезьян с Майдана стала предметом ядерного шантажа.

Спецотряд «Скорпион» вместо охраны радиационных объектов превратился в ядерных террористов.

— Товарищи десантники, гвардейцы! Вместе со мной вы штурмовали аэродром Гостомель и сдерживали атаки националистов, усиленные тяжелой бронетехникой. И не потеряли ни единого человека. Теперь я снова прошу вас совершить невозможное.

Повисла секундная тишина.

— Товарищ командир, девиз нашей десантно-штурмовой бригады гласит: «С любых высот — в любое пекло!». Справимся и сейчас, тем более что снова мы обеспечиваем радиационную безопасность всей Европы.

Готовность и мотивация русских десантников, как всегда, оказалась на высоте. А вот взаимодействие с другими родами войск легло тяжким грузом на плечи гвардии майора Соболева. Дело в том, что разведывательные беспилотники могли сопровождать штурмовую группу только до Ирпеня. А дальше, до самых окраин Киева, простирался Беличанский лесной массив. Там вполне могли быть укрыты зенитные комплексы националистов. Больших трудов и нервов гвардии майору удалось договориться с летчиками об экстренном прикрытии наземной группы. Но все же пара штурмовиков Су-25 дежурила на одном из передовых аэродромов.

Ситуация усугублялась тем, что практически все подразделения русских войск уже эвакуировались из Гостомеля. Техники оставалось не так уж много. Для этой непростой операции выбрали трофейный украинский КрАЗ Нацгвардии. Сначала хотели использовать трофейные же, захваченные у националистов «Хаммеры». Но они не отличались ни надежностью, ни бронезащитой. Поэтому решили ехать на двух русских джипах «Тигр-М». На каждом из них стояла турель с пулеметом «Печенег» и автоматическим гранатометом. Сами машины перекрасили до неузнаваемости: на дверцы нанесли трафаретом эмблемы с трезубцами. На капотах нарисовали две белые полосы быстрого опознавания, на флагштоки над джипами прицепили сине-желтые флаги с трезубцами. Даже написали на бортах пару неприличных националистических лозунгов. Не поленились даже поменять номерные знаки на украинские, чтобы ненароком не «засыпаться» на такой важной мелочи.

— Шедевр бандеровской идеологии! Сами «укропы» нам помогают своей же паникой, — хмыкнул Гроз.

— Точно! Сейчас в Киеве такая херня творится, что и проверять, я думаю, нас не станут. А если что, скажем, что трофейные, у «русни» отжали, — ответил Яблочкин.

— Прокатимся с ветерком! — сказал гранатометчик из Донбасса. — Главное, за своих сойти у этой националистической сволоты.

Он встал за турель одного из джипов, а Дима — за руль. Но свой противотанковый гранатомет и заряды к нему они взяли с собой. Десантники с бесшумными штурмовыми автоматами и калашниковыми с подствольными гранатометами загрузились в перекрашенные до неузнаваемости бронированные джипы. Пулеметчик Сибиряк забрался в кузов трофейного грузовика.

— К бою! Выдвигаемся.

Два массивных бронированных джипа и грузовик рванули с места и устремились сначала по пустынному шоссе от Гостомеля на Ирпень. Гроз нацепил широкие защитные очки, дернул за тросик, досылая боеприпас в ствол автоматического гранатомета. А потом перезарядил пулемет. Мимо проносились зажиточные дома местных жителей. Некоторые из них были разрушены украинскими обстрелами или ответным огнем русских войск. Война и разруха, которые до этого обосновались только в Донбассе, стараниями ВСУ пришли и под Киев, и в саму столицу Украины.

Стоило оно того — наказать «немытых шахтеров», чтобы они научились Бандеру любить?!

Ирпень по разбитым дорогам с покореженной бронетехникой на обочинах проскочили быстро. Дальше дорога прорезала Беличанский лес — дубы и стройные сосны с золотистыми стволами и разлапистыми ветвями. Как заметил Гроз, сейчас в лесу располагалась украинская территориальная оборона. Как кроты, они зарывались в землю, обустраивая оборонительные позиции. Камуфляж русских десантников удался: только несколько раз, да и то мельком, на них обратили внимание местные. Несмотря на всю эту оборонительную суету, на самой дороге блокпосты пока еще не установили.

Но вот зато на выезде из Беличанского леса на окраине Киева стоял патруль Нацгвардии на двух бронированных джипах с пулеметами. Лениво и неторопливо нацгвардейцы взмахами полосатого жезла приказали колонне русских десантников принять к обочине и остановиться.

— Твою мать! Гроз, ты же можешь по-ихнему балакать, давай, выручай нас.

Гранатометчик родом из Макеевки хмыкнул и выбрался из-за комбинированной турели.

— Слава Україні!

— Героям слава!

Уроженец Донбасса обменялся с националистами привычным для них приветствием. Хотя с большим желанием «накормил» бы их раскаленным свинцом.

— Куди їдете?

— Визвали, щоб транспортувати якийсь там «спецвантаж»! І нейметься цим штабним довбарям! — не моргнув глазом, почти не соврал Гроз.

Он рассчитывал на обычную в любой армии неразбериху. Тем более что с таким уровнем анархии и паники, что творилась сейчас в Киеве, и не такое дикое объяснение сойдет за правду.

— А що за вантаж?

— Та біс його знає! Хто там нам скаже, є наказ, ось ми й виконуємо! Точніше, це б***ке «бойове розпорядження», щоб собі кар’єру не зіпсувати… — быстро поправил себя Гроз.

Дело в том, что рядовых исполнителей редко посвящали в характер груза — того самого «спецвантажа». А по поводу приказов и «боевых распоряжений» — то была чистейшая правда. Украинские офицеры вместо официальных приказов в письменной форме и с подписью ответственного командира нередко выдавали так называемые боевые распоряжения. По сути, филькину грамоту без всяких официальных подписей, чтобы избежать ответственности и не испортить себе карьеру![16]

— Якщо гроші повеземо, то ми з вами поділимось! — незамысловато пошутил Гроз.

Въехав в Киев по улице Академика Булаховского, бронированные джипы и грузовик десантников свернули на Академгородок и дальше — на проспект Победы. Там и находился Институт клинической радиологии.

Окраина Киева представляла собой типичный спальный район, застроенный шестнадцатиэтажными высотками и панельными девятиэтажками еще советских, брежневских времен. По меркам столицы Украины жилая застройка впечатляла, но не русского десантника из Донбасса. Пожив изрядное время, с 2014 года, в разных городах России, он уже усвоил иные, более высокие социальные стандарты.

Гроз обратил внимание, что люди на улицах практически не встречались. Легковые машины, кстати, тоже встречались редко: в большинстве своем киевляне старались правдами и неправдами эвакуироваться из города. Или же сидели в своих квартирах тихо, как мыши под веником.

По улицам на окраине Киева носились преимущественно бронетранспортеры или массивные армейские грузовики. Большинство из них ездили под «желто-блакитными» флагами, с трезубцами и двойными полосами на бортах. В царящей в столице неразберихе все опасались случайного огня по своим. Так что раскраска русских броневиков и трофейного грузовика, как и ожидал Гроз, подозрений не вызвала.

Массивные джипы, ощетинившись стволами, пронеслись по пустынным улицам и въехали на территорию специализированного лечебного учреждения. Насколько заметил Гроз, пациентов в институте не было — вероятно, эвакуировались. Раньше Институт клинической радиологии был последней надеждой для многих онкобольных, а сейчас украинские националисты сами превратили лечебное учреждение в объект повышенной радиационной опасности, спрятав там радионуклиды для «грязной» атомной бомбы.

Многоэтажные здания радиологии были выстроены в позднем советском стиле: из стекла и бетона, с широкими, открытыми солнцу окнами. Институт клинической радиологии был основан после аварии на Чернобыльской АЭС 1986 года. Тогда радиоактивные изотопы йода-131 — одного из продуктов распада ядерного топлива попали в атмосферу. Особенность данного радионуклида заключалась в том, что он накапливается в щитовидной железе человека, замещая там обычный йод, и вызывает онкологию. А лечат рак щитовидки, вводя радиоактивный йод-131, который накапливается в этой железе и убивает переродившиеся раковые клетки. Такой вот невообразимый круговорот изотопов…

Навстречу въехавшим на территорию Института клинической радиологии джипам поспешили несколько украинских спецназовцев в черной униформе с контрастными полосами желтого скотча на рукавах. На шевронах у них был скорпион на фоне стилизованного изображения атомного ядра. Лица украинских националистов скрывали маски. Кевларовые шлемы напоминали гитлеровские каски времен Второй мировой войны.

— А ну, стояти! Хто ви такі?! З якою метою заїхали на спецоб’єкт?..

Бойцов «Скорпиона» смутил яркий националистический камуфляж русских армейских джипов. Это и стало их роковой ошибкой.

— Десантируемся! Огонь на поражение!

Массивные передние и кормовые двери машин распахнулись и практически в упор ударили компактные пистолеты-пулеметы «Витязь-СН» с глушителями. Внешне они напоминали укороченные автоматы Калашникова АКС-74У, но были сделаны под 9-миллиметровые пистолетные патроны, гораздо более эффективные на коротких дистанциях. Не зря «Витязь-СН» неофициально заслужил уважительное название «Русский Хеклер-Кох»!

Спешившиеся десантники быстро оттащили тела «скорпионов» в сторону.

— Вперед! Прорываемся к зданиям института, Гроз, прикрой!

Десантник из Донбасса дал несколько одиночных выстрелов из гранатометов по первому этажу ближайшего здания, по выбегающим из дверей фигурам в черных бронежилетах и комбинезонах.

Десантники, рассыпавшись по территории, били из автоматов и пистолетов-пулеметов расчетливыми и точными одиночными выстрелами. В воздухе раздавалось шипение выстрелов оружия с глушителями, треск обычных очередей, грохот взрывов и резкие выкрики команд.

Украинский спецназ «Скорпион» являлся одним из элитных подразделений, но все же в его задачи отнюдь не входили открытые боевые действия против армейского спецназа или штурмового десанта, да еще и при поддержке бронетехники с автоматическими гранатометами и пулеметами. Тем более что на стороне русских десантников действовал еще и фактор внезапности. Да и самих «скорпионов» в Институте клинической радиологии сейчас насчитывалось, по-видимому, не более пары взводов, вряд ли больше полусотни человек.

Украинские националисты даже в ситуации, когда русские войска стояли под Киевом, находились в двойственном состоянии. Большинство из командования украинских силовиков и вообще высшее военно-политическое руководство всерьез и не думало, что русские войска захватят Киев. А нагнетание истерии о «русской угрозе» — так это для простых, так сказать, «пересічних» украинцев и для агрессивно настроенного националистического быдла с промытыми бандеровской пропагандой мозгами.

Поэтому украинский спецназ «Скорпион» чувствовал себя в охваченной военной истерией столице Украины весьма вольготно. На Восточном фронте, в Донбассе пусть умирают другие, а здесь — в большом городе да с автоматом и грозным видом «скорпионы» считали себя исключительно крутыми. Да и кого здесь бояться?!

Оказалось, что есть кого…

«Скорпионов» и действительно готовили довольно прилично — для уровня МВД Украины. Но столкнуться националистам пришлось со штурмовым десантом.

Гроз молотил из пулемета на турели боевого джипа. «Печенег» плевался едким дымом и стреляными гильзами из затвора. Десантник из Донбасса бил короткими очередями, видя, как валятся на землю ненавистные черные фигуры с желтыми повязками на рукавах.

— Гроз, давай к нам, людей мало.

— А кто прикрывать будет?..

— Димка за турель встанет.

— Ладно, сейчас из машины выберусь… — десантник неуклюже спрыгнул на землю. — Димка, давай за пулемет, прикроешь нас огнем.

На двух джипах остались, таким образом, только пара стрелков за турелями и еще двое ребят, которых националисты ранили во время первого натиска. Еще двое десантников оставались в грузовике.

Гроз побежал к товарищам, на ходу надевая армейский противогаз с широким стеклом. Таков был приказ: с этими радионуклидами работать только в защите. Парадокс, но с плутонием-239 в Гостомеле даже ученые-физики работали без всякой защиты. Ведь опаснейший радиоактивный материал внутри атомных бомб был герметично закрыт в специальных ниобиевых сферах. А сами ядерные устройства спроектированы с огромным запасом надежности, таким образом, чтобы храниться десятилетиями.

В отличие, вероятно, от тех контейнеров с наработанными в Киевском ядерном центре радиоактивными материалами.

Поэтому каждый из идущих внутрь десантников надел противогаз и перчатки. А металлокерамические пластины бронежилетов и так неплохо могли защитить от радиации — едва ли не лучше свинца.

Войдя внутрь здания, Гроз огляделся: по большому счету, Институт клинической радиологии представлял собой «продвинутую» медицинскую клинику. Коридоры, широкие, в советском стиле 80-х годов прошлого столетия, вестибюли на этажах. Опустевшие сейчас палаты и закрытые манипуляционные. Ощущение у Гроза было такое, будто и пациенты, и медперсонал ушли совсем недавно. Радиологический центр не был разграблен: или попросту не успели, или же, что более вероятно, мародеров отпугивали красные трилистники на желтом фоне. Понятные всем эмблемы радиологической опасности.

Лампы дневного света в коридорах прерывисто мерцали, кое-где в закутках царил полумрак. Туда в первую очередь нацеливались стволы автоматов русских десантников. Лестничные пролеты, углы коридоров, манипуляционные комнаты проверялись со всей возможной тщательностью.

Поэтому и огневой контакт с атомным спецназом «Скорпион» неожиданностью не стал.

Как только в замкнутом помещении загрохотали выстрелы, десантники упали на пол, прижались к стенам коридора, спрятались за любое импровизированное укрытие. Двоих бойцов все же зацепило, но бронежилеты с металлокерамическими пластинами защитили от пуль бандеровцев.

Десантники открыли ответный огонь — одиночными, но точными выстрелами.

— Контакт справа! Ложись!

— Прикрой, веду огонь!

Гроз моментально упал на колено, прижавшись к стене коридора, и стал бить одиночными, часто нажимая на спуск.

— Граната, своя! — прокричал один из десантников, метнув ребристую «лимонку».

Оглушительно грохнул взрыв, разметав черные фигуры. По стенам и по потолку чикнули осколки, со звоном разлетелись стекла. Кто-то из десантников добавил из подствольного гранатомета. Взрыв относительно маломощного боеприпаса в замкнутом пространстве оказался очень эффективным. Даже чересчур.

— Аккуратнее, б…дь, не увлекайтесь! Тут могут быть еще радиоактивные препараты.

На одном из этажей за массивными серыми дверями с желто-красными трилистниками радиационной опасности находилось помещение, напоминающее одновременно и операционную, и рентген-кабинет. В центре комнаты стоял операционный стол, над которым возвышался массивный аппарат с цилиндрическим излучателем. На нем тоже был нанесен значок радиационной опасности.

— Что это за хрень?!

— Кобальтовая пушка, с ее помощью облучают определенные зоны на теле пациента. У меня мать болела, так ей радиационно-лучевую терапию назначали… Кстати, помогло, только вот осложнений после этого адского аппарата… — пояснил один из десантников.

— Пошли вниз, контейнеры с изотопами, наверное, в подвале. Осторожнее, здесь вполне могут оставаться бандеровские недобитки.

Вопреки опасениям десантников, в полутемном подвале с массивными стенами и потолком украинских спецназовцев не оказалось. Видимо, несмотря на всю свою выучку, охранять этот склеп со смертельно опасным радиоактивным грузом они не горели желанием. Да и кто их осудит?.. В гражданской войне каждый — сам за себя.

— Двери на склад подрывать придется накладным зарядом.

— Смотри не переусердствуй, а то потом все в темноте светиться будем… Но недолго.

— Иди ты на х*** с такими шуточками!

В секунды, пока горел огнепроводной шнур, воткнутый в тщательно отмеренный заряд пластита, уложилась вся жизнь. У Гроза так уж точно.

Второй раз в жизни простой парень из Донбасса, десантник-гранатометчик Гроз смотрел в лицо радиоактивной смерти. Два массивных даже на вид цилиндрических контейнера с маркировкой Киевского института ядерных исследований обнаружились среди медикаментов и радиоактивных медицинских препаратов довольно быстро. А вот выволочь их наружу стоило десантникам немалых трудов!

Контейнеры положили каждый на отдельную медицинскую каталку и повезли к выходу. Но даже при этом десантники, а вместе с ними и Гроз, выбивались из сил. Тем более что толкать каталки пришлось вверх по наклонной аппарели, ведущей в подвальное помещение к складу радиоактивных медицинских препаратов.

Пот заливал глаза под противогазом, дышать вообще было очень тяжело. Казалось, смертоносная радиация уже вырвалась из свинцового кокона и разъедает легкие. В эти минуты десантник из Донбасса испытал настоящий, первородный ужас. Но он все же взял себя в руки, проявив упрямый характер, доставшийся от отца-шахтера.

Наконец-то они выбрались из подвала — стало немного легче. Но снаружи десантников поджидала новая угроза…

Из глубины прилегающего к институту парка ударил пулемет противника, его поддержали, судя по звукам, несколько автоматов. Рядом хлопнул разрыв 40-миллиметрового выстрела подствольника.

Развернув турель, Дима Яблочкин переключился с пулемета на автоматический гранатомет. Он высадил вглубь парка с десяток зарядов. АГС осекся, и десантник сильно дернул за тросик перезарядки, словно лодочный мотор заводил. Осекшийся боеприпас вылетел из затвора и упал вниз, на металлический пол броневика, прямо под ноги стрелка. Он продолжил стрельбу, и пулемет противника захлебнулся.

Развернув турель, Яблочкин увидел за деревьями силуэт бронетранспортера, БТР-80 в незнакомом светло-зеленом камуфляже пер напролом по парку, подминая кустарник. Его экипаж, наверное, еще не заметил русский боевой джип. Вслед за бронетранспортером шла пехота в черной экипировке.

— Гроз, хватай РПГ и мочи бронетранспортер! Я отсеку пехоту, — Димка щелкнул тангентой рации.

Десантник из Донбасса, оставив каталку, бросился к джипу. Нырнув через задние двери в салон, вытащил из крепления гранатомет, отбежал от броневика и встал на колено, чтобы снизить силуэт. Гроз навел гранатомет на украинский броневик, до которого оставалось меньше 300 метров. Стекло противогаза запотело изнутри от его тяжелого дыхания, но силуэт БТРа противника он все же мог различить. Как говорится, мимо слона не промахнешься!

— Выстрел! — переговорная мембрана дыхательной маски исказила голос, но смысл был понятен. Не стой позади реактивного сопла «шайтан-трубы»!

Огненный шар кумулятивной гранаты устремился к цели. Полыхнул взрыв, прокатившись по ушам тяжким грохотом. Украинский бронетранспортер замер и окутался дымом.

В это же самое время Дима Яблочкин выпустил оставшиеся осколочные заряды из станкового гранатомета на турели. Вереница разрывов накрыла националистов, которые шли за БТРом.

Но тут в который раз сухо щелкнул ударник, закончилась лента. Менять тяжелую «улитку» с лентой гранатомета было некогда, и десантник переключился на пулемет. «Печенег» в его руках снова ожил и стал косить бандеровскую нечисть.

В это же самое время Гроз успел перезарядить РПГ-7Д и выстрелил кумулятивной гранатой, кустарно усиленной пластитом и гайками. Смертоносная шрапнель ударила и по экипажу бронетранспортера, и по оставшимся в живых «бандерлогам».