Блаженство и разрушение

Глава 12

Йован

Когда я просыпаюсь утром, я нахожусь в комнате, которую не узнаю до конца. Я зеваю и сажусь, чтобы потянуться, оглядываясь по сторонам и пытаясь прогнать туман сна из своего мозга.

Хэдли тихо похрапывает рядом со мной, и вчерашний день возвращается ко мне. Я улыбаюсь, глядя на нее, прежде чем паника начинает подниматься внутри меня.

Я не из тех мужчин, которые остаются на ночь с женщиной. Я либо ухожу сразу после того, как мы закончили трахаться, либо жду, пока они уснут, и тогда ухожу.

Оставаться с Хэдли — это то, чего я никогда раньше не делал.

Она вздыхает и ворочается во сне, плотнее прижимая к себе подушку. Одеяло сдвигается, обнажая большую часть ее спины.

Какая-то часть меня хочет свернуться калачиком в постели рядом с ней, но гораздо большая часть знает, что это плохая идея.

Связь с Хэдли только навлечет на нее неприятности.

Особенно когда поблизости рыщет Феликс.

Если он заподозрит, что Хэдли что-то значит для меня — что является ложью, — тогда ее могут убить.

Он причинил бы ей боль, чтобы добраться до меня. Мне нужно максимально дистанцироваться от нее, чтобы убедиться, что этого не произойдет. Она может свести меня с ума, но я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.

Лучше всего было бы встать с этой кровати. Но я не встаю. Я опускаюсь на кровать рядом с ней и натягиваю одеяло. Она придвигается ближе ко мне, двигаясь, пока ее голова не оказывается у меня на плече. Ее каштановые волосы веером рассыпаются вокруг нее, сияя в мягком свете, проникающем через окно.

Она прекрасна. Этого нельзя отрицать.

Хэдли умная и забавная. Она бросает мне вызов на каждом шагу, и это меня возбуждает. Она заставляет меня делать то, чего я бы никогда не сделал.

Эта женщина опасна в том смысле, что сама даже не может начать понимать.

Мой разум находится в состоянии войны с моим телом, приказывая мне встать с постели и идти домой, даже когда я обнимаю ее и прижимаю к себе. Ресницы Хэдли трепещут, касаясь ее щек, но она не открывает глаз.

Пока она спит, я смотрю в потолок. Мои пальцы скользят вверх и вниз по ее позвоночнику, рисуя узоры на коже.

Я не знаю, что делать с чувствами, которые пронизывают мое тело. Когда я смотрю на Хэдли, я чувствую умиротворение от окружающего мира.

Я не могу вспомнить, когда в последний раз я был так расслаблен.

Хэдли зевает и придвигается ближе ко мне. Я стону, когда мой член напрягается от ощущения ее тела, прижатого к моему.

— Ну, и тебе доброго утра, — говорит Хэдли хриплым со сна голосом. Она смотрит на меня своими большими карими глазами. Уголок ее рта приподнимается, когда она прижимается ближе.

— Как ты себя чувствуешь? — Спрашиваю я, не зная, что еще ей сказать.

— Ты действительно спрашиваешь меня, что я чувствую? — Улыбка Хэдли становится шире, когда ее пальцы обводят мышцы моего живота. Я вздрагиваю от ее прикосновений, вся кровь в моем теле устремляется на юг.

— Да. — Я хватаю ее за руку и поднимаю, чтобы поцеловать ладонь. — Если ты продолжишь так прикасаться ко мне, то мы никогда не встанем с этой кровати.

Хэдли злобно ухмыляется и ложится на меня сверху, оседлав мои бедра. Мой член касается ее лона, когда она вращает бедрами. Ее ногти нежно царапают мою грудь, когда она смотрит на меня сверху вниз.

— Может быть, я планирую провести с тобой весь день в этой постели.

Когда я смотрю на нее снизу вверх, я не вижу никаких признаков паники, которая в данный момент пробегает по моему телу. Если она и волнуется из-за того, что мы просыпаемся вместе, она этого не показывает.

Несмотря на массу эмоций, которые пытаются захлестнуть меня, я хватаю ее за бедра и подтягиваю к себе, пока она не оказывается над моим лицом.

— Если мы собираемся провести день в постели, мне сначала нужно попробовать чего-нибудь сладкого, — говорю я, прежде чем провести языком по ее влажному входу.

Хэдли стонет, когда я теряюсь в ее теле, отбрасывая на время свои страхи в сторону.

Горячие брызги из душа каскадом обрушиваются на наши тела несколько часов спустя, когда мы смываем запах секса со своей кожи. Хэдли собирает волосы на макушке, придерживая их одной рукой, пока я намыливаю ее тело мылом.

— Я не думала, что прошлая ночь закончится именно так, — говорит Хэдли, запрокидывая голову, чтобы брызги попали ей в лицо.

— Почему нет?

Я провожу руками по ее заднице, массируя ее плоть дольше, чем необходимо. Она смеется и отходит от меня.

— Если ты так долго собираешься массировать мне задницу, то душ будет очень долгим.

Я ухмыляюсь и опускаюсь на колени на плитку позади нее, наклоняясь вперед и нежно покусывая ее круглую щеку. — Почему ты не подумала, что я захочу большего от этого восхитительного тела, Хэдли?

— Ты не похож на мужчину, который задерживается надолго, — говорит она, ее дыхание сбивается, когда я кусаю другую щечку.

Я кладу руки ей на бедра и разворачиваю ее. Хэдли опускает волосы, позволяя им рассыпаться вокруг нее. Я смотрю на мокрые пряди, прилипшие к ее груди, кладу одну руку ей на живот и прижимаю спиной к стене.

— Насчет этого ты права. — Я хватаю ее за бедро и перекидываю через плечо. — Но в тебе есть что-то такое, что продолжает притягивать меня.

— О да? — спрашивает она, затаив дыхание, когда я провожу языком по ее щели, прежде чем пососать клитор.

— Да. — Я поглаживаю внутреннюю поверхность одного бедра и спускаюсь вниз по другому. Она стонет, ее руки погружаются в мои волосы. — Я не могу решить, что заставляет меня возвращаться к этому: твой шикарный ротик или твоя сладкая киска.

Я обвожу языком ее клитор, дразня ее, пока она извивается у моего лица. Застонав, я погружаю в нее пальцы, чувствуя, как ее внутренние стенки сжимаются вокруг меня. Хэдли прислоняется спиной к стене, наклоняя бедра к моему лицу.

Мой член пульсирует, когда я сильнее вонзаю в нее пальцы. Вода продолжает литься вокруг нас, когда Хэдли протягивает руку и начинает играть со своими сосками. Ее стоны эхом разносятся по крошечной душевой кабине, когда я двигаю языком в такт пальцам.

— Черт возьми, да, — говорит Хэдли, ее киска начинает пульсировать, когда она приближается к оргазму.

Я стону и замедляю темп, не желая, чтобы она кончала прямо сейчас.

— Ты хочешь кончить мне на лицо, как грязная маленькая шлюха, которой ты и являешься? — Спрашиваю я хриплым голосом, когда поднимаю на нее глаза.

В глазах Хэдли вспыхивает жар, и ее внутренние стенки сильнее сжимаются вокруг моих пальцев при этих грязных словах. Я ухмыляюсь и перестаю двигаться, полностью отстраняясь от нее.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — Она перекидывает ногу через мое плечо.

— Ты не ответила на мой вопрос, Хэдли. Если хочешь кончить, научись вести себя прилично.

— Черта с два, — говорит она, ее рука оставляет грудь и опускается между ног.

Я хихикаю и отбрасываю ее руку, прежде чем снова подразнить ее клитор языком. Я вонзаю в нее пальцы, чувствуя ее пульсацию вокруг себя. Когда она приближается к краю, я продолжаю дразнить ее, массируя внутренние стенки и посасывая клитор.

— Скажи мне, как сильно ты этого хочешь, — говорю я, покусывая внутреннюю поверхность ее бедра. — Скажи мне, что ты хочешь кончить мне на лицо, как маленькая грязная шлюха, и я позволю тебе сделать это.

Ее нога дрожит, когда мои слова подталкивают ее еще ближе к краю. С таким ртом, как у нее, я был уверен, что ей понравится немного унижаться, пока я буду трахать ее.

Я рад видеть, что я прав.

— Ну же, котенок, скажи мне, как сильно ты меня хочешь.

Она стонет и смотрит на меня сверху вниз. — Черт, Йован. Я хочу кончить тебе на лицо, как будто я твоя маленькая грязная шлюшка.

Твоя маленькая грязная шлюшка.

Отдаться мне — это все, что нужно, чтобы довести меня до исступления. Я стону, прежде чем снова опускаюсь между ее ног. Я быстро провожу языком по ее клитору, толкая пальцы сильнее и быстрее.

Ноги Хэдли начинают дрожать, когда я переплетаю пальцы и нажимаю на то место, которое, я знаю, сводит ее с ума. Ее руки опускаются на мою макушку, пальцы заплетаются в мои волосы. Она притягивает мое лицо ближе, покачивая бедрами.

— Кончи для меня, — говорю я, прежде чем посасываю ее клитор сильнее.

Хэдли кончает жестко и быстро, прислоняясь спиной к стене, ее ноги дрожат. Ее грудь вздымается от учащенного дыхания, когда она смотрит на меня.

Я облизываю губы, прежде чем подняться на ноги. Ее ноздри слегка раздуваются, когда я протягиваю к ней пальцы. — Попробуй себя. Посмотри, какая ты на самом деле милая, котенок.

На мгновение мне кажется, что она собирается послать меня нахуй. Я вижу, как слова складываются у нее на губах, но вместо этого она берет мои пальцы в рот. Она обхватывает языком мои пальцы, слегка посасывая. Ее взгляд не отрывается от моего, пока она дочиста облизывает их, прежде чем отстраниться.

— Котенок? — спрашивает она, выгибая бровь, когда смотрит на меня.

— Ты дерешься, как дикая кошка, но я знаю, как заставить твою киску мурлыкать, — говорю я, хватая ее за затылок и притягивая к себе, мой член пульсирует между нами. — Котенок показался мне подходящим.

Она сокращает расстояние между нами, ее рот скользит по моему. Я стону, переплетая свой язык с ее. Мои руки путешествуют вверх и вниз по ее изгибам, обхватив ее груди и поглаживая соски.

Когда она обхватывает меня ногой за талию, я опускаю руки к ее заднице. Вода ударяет мне по спине, когда я поднимаю ее и прижимаю свой член к ее сердцевине. Хэдли обхватывает ногами мою талию, притягивая меня ближе к себе.

— Трахни меня, — говорит она, пока я провожу поцелуями вверх и вниз по ее шее. — Пожалуйста, трахни меня. Мне нужен твой член.

Я хихикаю и ввожу в нее кончик, прежде чем вытащить. — Я не знаю, хочешь ли ты этого достаточно сильно.

— Хочу. Пожалуйста, трахни меня, Йован.

От ее мольбы у меня по спине пробегает дрожь. Мой член болит, когда я провожу им по ее влажным складочкам. Пальцы Хэдли впиваются в мои плечи, когда я прижимаю ее спиной к стене. Она двигает бедрами, пытаясь скользнуть вниз по моей длине.

Я прикусываю ее плечо и одновременно толкаюсь в нее. Мои пальцы впиваются в ее бедра, когда я толкаюсь быстрее. Ее внутренние стенки сжимаются вокруг меня, когда я вхожу в нее все глубже.

— Черт возьми, да, — говорю я, глядя вниз, туда, где мой член погружается в нее. — Ты так приятно обнимаешь мой член.

Хэдли проводит зубами по моей шее, в то время как ее ноги сильнее обхватывают мою талию. Я сильнее толкаюсь в нее, наслаждаясь ощущением ее зубов на моем теле. Я стону, когда она целует и покусывает мою шею и ключицы, в то время как ее киска сжимает мой член.

Я поправляю хватку на ней, меняя угол наклона. Ее клитор трется об меня с каждым толчком. Ее стоны нарастают, когда я сильнее вхожу в нее. Я беру ее запястья одной рукой и прижимаю их к стене над ее головой.

— Я хочу чувствовать как ты доишь мой член, когда кончишь, — Я говорю, двигая бедрами быстрее, пока ее киска начинает пульсировать вокруг меня. — Кончи со мной, Хэдли. Оседлай меня.

Она стонет, ее руки сжимаются в кулаки, когда она кончает. Ее киска сильнее сжимается вокруг меня, когда мой член начинает болеть. Я двигаю бедрами, когда кончаю, заполняя ее, прежде чем прижаться к ее телу.

Я целую ее в плечо, выхожу из нее и делаю шаг назад. Я опускаю Хэдли на пол, мои руки все еще обнимают ее за талию. Она прислоняется ко мне на несколько минут, прежде чем войти под воду.

— Тебе, наверное, скоро придется уехать, — говорит она глухим голосом.

Хэдли избегает смотреть на меня, когда я прислоняюсь к стене душа и смотрю на нее.

— О чем ты говоришь? — Я скрещиваю руки на груди, уголок моего рта приподнимается в улыбке. — Я планирую провести остаток дня с тобой.

Ее глаза расширяются, когда она смотрит на меня. — Зачем тебе это нужно?

— Почему ты думаешь, что я просто уйду отсюда? Ты думаешь, все, что мне нужно от тебя, — это секс?

Она пожимает плечами. — Кто бы говорил.

Во мне вспыхивает гнев, но я подавляю его. Я не знаю, как кто-то вроде Хэдли мог подумать, что у нее нет ничего, чего я хотел бы. Ничего такого, что стоило бы проводить с ней больше времени.

— Ответ не верный, котенок, — говорю я, мой голос похож на низкое рычание. — Если ты думаешь, что это будет просто физический контакт, то ты ошибаешься. Я хочу узнать тебя. И, чтобы быть предельно честным с тобой, я хочу знать, почему Карлос проявил такой интерес к тебе на гала-концерте.

Весь румянец отходит от ее лица, когда она намыливает волосы шампунем. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Не прикидывайся дурочкой, Хэдли. Судя по всему, вы с Карлосом, кажется, достаточно хорошо знаете друг друга. Ты не хотела отвечать мне, когда мы были на гала-концерте.

Хэдли сжимает губы в тонкую линию. — Раньше он продавал моим родителям все, что только мог. Он был первым, кто заговорил со мной после того, как я нашла их мертвыми.

Я киваю, не удивленный тем, что она говорит. Карлос всегда был змеей. Охотиться на женщину, которая только что потеряла родителей, было бы в точности на него похоже.

— Что ему от тебя было нужно?

Я практически вижу, как стены вокруг нее становятся выше и крепче, пока она изучает меня. В ее глазах читается недоверие, и я знаю, что это из-за моего вопроса.

Честно говоря, у нее есть веская причина не доверять мне. Если бы я был на ее месте, я бы тоже себе не доверял.

— Тогда или на гала-концерте?

— И то, и другое.

Она пожимает плечами и поворачивается ко мне спиной, чтобы смыть шампунь с волос. — Я не знаю, чего он хотел на концерте.

— А как насчет того времени?

Хэдли вздыхает, ее плечи опускаются. — Он хотел посмотреть, можно ли заработать денег. Пригрозить мне и посмотреть, что из этого выйдет.

Когда она снова смотрит на меня, в ее глазах стоят слезы. Она отодвигает занавеску в сторону и выходит. Я смотрю, как она обматывает свое тело пушистым полотенцем, ее взгляд витает за миллион миль отсюда.

Я собираюсь убедиться, что он больше к ней и близко не подойдет.

Прямо сейчас я закончил выпытывать у нее информацию. Если мы собираемся провести весь день вместе, у меня более чем достаточно времени, чтобы заставить ее заговорить.

Хотя, когда я смотрю на нее — даже зная, что она сдерживается, — я не могу заставить себя продолжать расспрашивать ее.

Не тогда, когда кажется, что ответы на эти вопросы могут разорвать ее на тысячу крошечных кусочков.