Благие намеренья (СИ)

- А ближайший дольмен обладает такими вот загадочными свойствами? – заинтересовалась Катя.

- Говорят, что все они обладают какими-нибудь свойствами, причем все разными. Наш дольмен чем-то особенным мне в душу не лег. То ли потому что он свой, и находится рядом, и посетителей там обычно много отчего он стал обыденным. Не знаю, но мне он не особенно интересен. Может, правда, я не знаю его особенностей.

- Но там все-таки есть на что посмотреть?

- Безусловно. Там и вид на море и степь и само сооружение. Надо просто придумать для туристов какую-нибудь легенду и там отбоя от посетителей не будет. Впрочем, все постояльцы отеля посещают его.

- Всё! Решено! Едим и отправляемся к дольмену. Берем плавки и купальник. Может покупаемся и позагораем там.

- Вопрос. Мы твоих алкоголиков берем или идем одни?

- Тебе они не понравились? – с сожалением спросила Катя.

- Да не то, чтобы не понравились. Просто мне с тобой наедине приятней находится, - оправдался я.

Хотя на самом деле я не хотел идти к дольмену с Иваном. Я был уверен, что он опять начнет разговор о политике, а о ней я говорить не очень хотел.

- Давай так поступим. Мне все равно нужно заходить в свой домик. Если они там, то мы скажем, что идем гулять далеко. Если они увяжутся за нами, то придется их взять, а если они сильно болеют, то мы их оставим, а сами уйдем.

- Положимся на случай, - резюмировал я.

- Ну, в общем, да.

- Что ж, договорились.

Мы не спеша закончили завтрак. Да и как можно спешить с приятным занятием. Знаете, в ресторанах для создания настроения поют и играют музыканты, сами помещения оформляются в различных стилях, то они в виде современного хай-тек, то в стиле эпохи возрождения, то они русские и, посетителей окружают расписные стены старорусских теремов, а официанты все сплошь в красных косоворотках. Наш «ресторан» на веранде моего дома был ничем не хуже. Интерьеры оформлялись самой природой и лишь немного строителями отеля. Листва с еще молодых деревьев зеленела и искрилась под лучами яркого солнца, тени от неё передвигались по столу и полу, по нашим лицам, рукам. Пение птиц, шум все той же листвы, далекие крики детворы заменяли нам пение лучших ресторанных лабухов.

Насытившись и напившись, наконец, я с большим удовольствием достал сигару и закурил. Благородный думок взвился над верандой. Катя втянула в себя аромат моей сигары.

- Странно, я не люблю запах сигарет, но запах сигар мне нравится, - сказала она.

- Мне тоже, - согласился я, выпуская очередное кольцо дыма.

- А почему ты вчера курил сигареты, а не сигары?

- Сигары созданы для благородного времяпровождения. Их курят после благородных напитков, употребляемых в небольших количествах. Водка не относиться к таковым. Они созданы для ощущения радости и беспечности, для поднятия себя в собственных глазах и глазах окружающих.

- Да ты сноб!

- Нет, я ценитель!

- Ты и кальян любишь?

- Ну, сказать, что люблю нельзя. Так, для прикола.

Я не докурил сигару до конца. Обычно на это уходило около получаса, но раз мы собрались идти к дольмену, то времени на благостное курение у нас не было. Через минут пять я затушил сигару в пепельнице и оставил в ней же. Встав из-за стола, я пошел в дом одеться для похода к дольмену. Катя осталась ждать меня на веранде. Откинувшись на спинку плетеного кресла, она закрыла глаза, сцепила руки за головой и, улыбаясь, отдалась пригожему дню. Остановившись в дверях, я посмотрел на нее. Странно, но я все никак не мог насмотреться на это чудное создание. Я все еще восхищался ее красотой и сказочным обаянием, словно она приворожила меня. Казалось несколько дней плюс совершённые акты любви должны были успокоить мое сердце. Но нет. Она будоражила мою кровь, как и в первый день и будто бы я все еще был молоденьким юношей, наивным и легко влюбляемым. Для меня это было еще в новинку. Моя юность и молодость остались уже позади. Это в те времена я готов был восхищаться женщиной и боготворить ее, но спустя годы мое сердце загрубело, так я думал, и божье создание противоположного пола уже не может меня восхитить. Катя пока восхищала. И от этого я чувствовал себя моложе и счастливее.

Одевшись по погоде, а стояла жара и солнце не собиралось скрываться за облаками, которых практически не наблюдалось на голубом небосводе, я вернулся на веранду.

- Я готов! Идем к тебе, - предложил я.

- Так быстро? – удивилась Катя. – Ну, пойдем.

Мы спустились на дорожку и зашуршали к ее номеру. Народу в отеле не было, по всей видимости все загорали у моря, не боясь обгореть, как обычно это делают наши соотечественники в любой точке мира. От тишины и отсутствия людей отель казался заброшенным и безжизненным. Таким он обычно бывал глубокой осенью. Странно, но в эти дни никто не лежал у бассейна. Он тихонько шуршал перегоняемой водой и никого не привлекал. Хотя обычно и у его маленького блюдца лежали отдыхающие, коим лень было пройти пятьдесят метров к морю.

Уже подходя к Катиному домику, мое настроение стало портиться. Я заметил, что дверь, ведущая в дом, приоткрыта. На веранде на столе стоят бутылка с водой, стаканы и полная окурков пепельница. Значит, Иван и Елена были там. И было совсем не важно пришли они утром или остались с вечера. У меня оставалась маленькая надежда на то, что после вчерашней пьянки они не захотят куда-то идти, а предпочтут тихонько в полудреме восстанавливать свои силы.

- Может они не захотят идти далеко, - сказала Катя, словно прочитав мои мысли.

- Может быть, но чую, что пойдут, - предположил я.

- Ну, а вдруг их вообще там нет, - парировала девушка.

- Давай не будем гадать. Сейчас все выяснится.

Мы поднялись на веранду и, не заходя внутрь дома, словно это не Катя там жила, я позвал Ивана.

- Мы здесь! Заходите! – бодро отозвался двойной гость, отчего у меня настроение еще больше ухудшилось. Двойным я его мысленно назвал потому, что он был гостем отеля и гостем домика номер тринадцать.

В комнате все еще стоял тяжелый запах попойки. Табачный дым осел, но не выветрился. Столик все также был завален вчерашними закусками и остатками еды. Смятая постель говорила о том, что наши собутыльники так никуда и не уходили. Иван лежал в одних трусах на кровати и попивал пиво из горлышка бутылки.

- Не хотите опохмелиться? Вон там внизу еще есть пару бутылочек. Холодненькое, - отрыгнул он, махнув головой в направлении минибара.

- Нет, спасибо, мы уже вылечились, - отказалась Катя за нас обоих.

- Что вы хотите сейчас делать? – спросил Иван.

- Да вот собрались прогуляться к дольмену, - скучающим и безразличным тоном ответила Катя.

- Да? А что здесь есть дольмены? Далеко? – удивился Иван, показав при этом, что он знает, что такое эти дольмены.

- Относительно. Километра два вдоль берега, - уточнил я.

- Лена! – крикнул Иван, приподнявшись и сев на кровати.

- Что?! – отозвалась женщина из ванной комнаты.

- Одевайся! Пойдем гулять! Нас приглашают на прогулку к дольменам!

- А что это?!

- Одевайся! Все узнаешь!

- Сейчас! – крикнула Елена и через несколько секунд мы услышали шум смываемой воды.

Иван же тем временем встал с кровати и стал искать свою одежду. Она оказалась брошенной на полу почти под кроватью. Он натянул джинсы, и стал застегивать мятую и не очень свежую рубашку. Вскоре из ванной вышла Елена, она была уже одета.

- Можно и я переоденусь, - сказала Катя и удалилась в ванную комнату.

Пока ее не было Иван надел носки и допил бутылку пива. Потом он достал другую и, открыв ее, протянул жене. Елена взяла ее и также, как Иван стала пить из горлышка.

- Далеко идти? – спросила она, оторвавшись от важного занятия.

- Да, нет, с пару километров, - успокоил ее муж.

Вышла Катя. На ней был непривычной для моего глаза легкий летний сарафан, изящно выделяющий молодую женщину из всех окружающих её женщин.

- Да, у меня есть и другая одежда, - засмеялась Катя, заметив мое удивление и поняв его причину. – Елена вчера принесла мою сумку, которую я забыла у них в машине.

- Да я ничего такого не думал, - промямлил я, удивляясь, как Катя читает мои мысли.

- Мы все готовы! – объявил Иван. – Веди нас Сусанин!

- Скорее – Данко, - отшутился я. – Идемте!

Мы спустились на дорожку и подождали Катю, которая немного задержалась, закрывая дверь на ключ. Потом она спустилась к нам, взяла меня под руку, и мы зашагали вон из отеля к морю, откуда к дольменам вела проселочная дорога. Две колеи, извиваясь и повторяя очертания морского залива, тянулись далеко к горизонту, пропадая в зелено-голубой дымке. Уже отцветшие в основной своей массе маки, кое-где ещё добавляли в эту довольно скучную картину немного алых пятен. От недавнего дождя не осталось никаких следов. Песчаная почва, быстро поглотив дождевую влагу, изливающуюся несколько дней, пылила под нежным ветерком, остужающим наши подмышки. Уже через сотню метров лицо Ивана взмокло и по нему побежали ручейки пота.

- Однако жарко! Надо было взять пивка с собой, - пробурчал мужчина, наверное, пожалевший о своем решении пойти с нами.

Все остальные путники шли молча, думая каждый о своем. Катя освободила свою руку из моей, но шла совсем близко, иногда касаясь меня локтем.

- Иван, - прервал я молчание, - надолго ли решили задержаться здесь?

- Пока не знаю, денька на два – три. Посмотрим.

- А вообще, куда собирались?

- Мы совмещаем отдых с работой. Были на острове. Там сделали дело. Вот возвращались с острова и получили сообщение от Кати. Решили заехать.

- Хм, а как вы получили сообщение? Интересно. Ведь насколько я знаю, у Кати нет телефона, - удивился я.

- У нас тоже нет телефонов, - спокойно ответил Иван.

- А как тогда вы получаете сообщения?

- Как говорит Катя – телепатией, - засмеялся мужчина.

- Нет, серьезно?! – не успокаивался я.

- Кать, ты ему еще ничего не рассказывала? – обратился Иван к моей девушке.

- Нет, - очень кратко отрезала Катя.

- Думаешь еще рано?

- Не знаю, просто пока повода не было.

- Ну, а сейчас не повод?

Катя молча пожала плечами. Я с недоумением смотрел то на девушку, то на Ивана, ничего не понимая.

- Ладно, сам потом поймет, - согласился мужчина.

- Слушайте! Что происходит? Чего я не знаю?! Катя! рассказывайте – потребовал я.

- Спокойно, Саша! Всё нормально! – похлопал меня по плечу Иван. – Ты, наверное, догадался, что мы не совсем простые обыватели?

- Нет, не догадался, - не согласился я. – Мы все не простые обыватели, каждый по-своему.

- Я хотел сказать, что у нас свое мировоззрение, отличное от основной массы людей.

- Допустим, что каждый человек особенный и его нельзя смешивать всех в один замес.

- Хорошо, оставим именно эту тему на потом. А с тем, что каждый человек находится под постоянным наблюдением ты согласен?

- Под чьим наблюдением? – не понял я.

- Правительства, налоговой, полиции, медиков, дорожных служб, ФСБ, таможенников, короче - государства!

- Ну, в общем согласен, - процедил я, немного подумав.

На самом деле я как букашка постоянно нахожусь под контролем. Я и раньше думал об этом. Рассуждая я пришел к выводу, что с самого рождения нам даются различные документы, потом нам присваиваются различные номера, по которым любого из нас легко отследить в любой точке страны и мира, было бы желание. Номер страхового полиса, медицинского, пенсионного, ИНН, паспорт, заграничный паспорт с моими биометрическими данными. Я открываю счет в банке и все данные обо мне становятся известны, меня фотографируют, фотографируют роговицу моего глаза. Получая пластиковую карту, я даю возможность проследить за собой и по ней. Не говоря уже о том, что вся информация о моих денежных поступлениях и расходах сразу же становится известной сначала банку, а через него и всем, кому я интересен. Я покупаю телефон, сим карту вставляю в него и с этого момента за мной устанавливается тотальная слежка, так называемый биллинг. Меня могут прослушать и даже увидеть, сообщить мои координату с точностью до метра. Я вхожу в интернет со своего либо компьютера, либо смартфона и интересующиеся мной люди уже знают где я, а прочитав мою переписку и прослушав мои разговоры они знают, что собираюсь делать. В нынешней жизни я постоянно нахожусь под чьим-нибудь неусыпным оком. Даже если я захочу исчезнуть, у меня это не получится.

- Так вы считаете, что если у вас нет телефонов, то вы стали невидимыми для этих органов? Это же наивно! – продолжил я.

- Нет, мы не имеем не только телефонов. У нас нет компьютеров, мы не входим в сеть, у нас нет счетов в банках, нет паспортов, нет медицинских страховок. Нет никаких ИНН. Мы лишены удобств безналичного расчета. У нас нет почтовых адресов. Практически мы живем в средневековье. Мы, можно сказать, не существуем для государства! Кроме того, мы не подвержены зомбированию. Мы не смотрим ТВ, не читаем газет, избегаем любых пропагандистских технологий.

- Ну с последним я согласен. Я тоже не смотрю ТВ. Считаю его орудием оболванивания народа. Но в остальном - это же какое-то сумасшествие! Зачем?! – не понял я. – Что это вам дает? Какой смысл в лишении себя благ цивилизации?!

- Будущее!

- Не понял?

- Мы боремся за будущее страны.

- Простите, каким образом? – съехидничал я. – Скрываясь от государственных органов?

- Нет. Это только образ жизни, так сказать, меры безопасности. Наша борьба состоит в другом. Если тебе будет интересно, я готов немного рассказать о нашей организации, наших целях, методах борьбы. Но если тебе это не интересно, то и нагружать лишней информацией не буду. Я, возможно, вообще не стал бы с тобой говорить, если бы ни Катя. Кроме того, я вижу, что ты человек думающий и разумный. Кроме того, ты из прошлого времени. Ты не родился в настоящем, значит можешь сделать сравнительный анализ. Да, и еще надо признаться, что нашей организации нужны такие люди.

- Спасибо за доверие. Я подумаю.

За разговором мы подошли к живописному холму, на котором и находился пресловутый дольмен. Дорога плавно огибала заросшую ковылем и отцветшими маками возвышенность. Нам же нужно было идти прямо, благо наверх вела тропа, проложенная тысячами ног пытливых российских туристов. Мы сошли с дороги и полезли вверх. На середине пути к вершине холма над ним появились кроны трех деревьев, которые, как я знал, росли возле каменного сооружения. Местные всегда клялись и божились, что никогда и никто не сажал специально эти деревья, что они, мол, сами взялись неоткуда. Странно было то, что в радиусе десяти километров растительный мир был широко представлен только травами и кустарниками и нигде не росли никакие деревья. Эти исполины флоры являлись немыми и косвенными свидетелями уникальности самого сооружения и места его нахождения.

- Это здесь? – спросила Катя, буксуя на песке при подъеме на холм.

- Да, наверху, - подтвердил я, пристроившись сзади неё и начав подталкивать девушку снизу-вверх.

Иван же стал помогать подниматься Елене. Миновав трудный участок пути, мы, наконец, оказались на вершине. Площадь песчаной горки была около ста метров. Ничего кроме дольмена и трех деревьев на вершине не наблюдалось. Сам дольмен чем-то напоминал мавзолей на Красной площади. Вокруг него росли три дерева, кроме него и этих деревьев ничего выше полуметра не существовало. Этим визуальным доминированием древнее сооружение невольно притягивало взгляды всех посетителей места.

Именно этот дольмен неподготовленного человека мог разочаровать. Ожидая чего-то грандиозного, люди, увидев его, в большинстве своем жалели о том, что потратили время на посещение «туристического трюка». И вправду первым, что приходило на ум при осмотре дольмена, это его сходство с каменным сараем или даже собачьей будкой. Стены и крыша сооружения были сложены из цельных каменных плит. Размер дольмена не превышал пары квадратных метров и высоты полтора, от силы два метра. Но больше всего сходство с собачей будкой придавал вход в дольмен. Круглое отверстие никак не могло служить входом для человека. Если дольмен повесить на дерево, он бы напоминал скворечник, а на земле являлся настоящим добротным домиком для домашнего питомца. Поэтому меня не удивила реакция Ивана на увиденное.

- Это и есть ваш дольмен? – присвистнул Иван.

- Он самый, - подтвердил я.

- И он, как утверждают энтузиасты, служил для загадочных целей? Его еще сравнивают с египетскими пирамидами?!

- Да.

- Гхы-гхы, - издевательски кашлянул представитель тайного общества. – Однако не впечатляет. Собачья конура, скорее.

- Ну, что имеем, то имеем, - несколько обиделся я.

- Не, все интересно! Но вот масштаб не впечатляет! Мелковато для тайны древности! Разве можно это сравнить с пирамидами?! Там масштаб такой, что невольно поверишь в тайну. А здесь…

Иван обошел вокруг дольмена, заглянул внутрь. Достал сигарету и закурил ее.

- А, может, все намного прозаичнее? Это ведь может быть пастуший домик или какая-нибудь овчарня на парочку овец. Почему все решили, что это какое-то сакральное сооружение? Кто первым предположил такую безумную идею?

- Ну, она не такая уж и безумная, - не согласился я. – На первый взгляд, возможно, этот конкретный дольмен не впечатляет, как, впрочем, и все прочие дольмены. Но если серьезно его изучить, то он поставит исследователей в тупик. А все, что не понятно, автоматически признается тайной. Но по одному дольмену судить о всех нельзя. Исследователи говорят, что плиты большинства дольменов были так точно подогнаны друг к другу, что сквозь щель нельзя было протиснуть даже лезвие. Кто-то из исследователей заметил, что даже само название «мегалитическая культура», которое часто используется, отражает скорее растерянность, чем понимание: ведь дословно это звучит, как «культура больших камней». Считается, что многие люди, однажды соприкоснувшись с ними, уже не могут жить от них вдали. И этому, кстати, есть много примеров. И каждый человек «молчание» дольменов воспринимает по-своему. В долине реки Жанэ, недалеко от Геленджика, уже много лет рядом с дольменами живут люди, изучающие и поклоняющиеся этим все-таки загадочным сооружениям. Летом они живут в палатках, зимой в землянках. В наше-то время! Раньше я даже предположить такое не мог. А ведь живут в лесу и не могут, по их словам, покинуть каменные исполины, однажды почувствовав, кем и чем они для них стали. Мне лично сложно понять этих людей, живущих летом в палатках, зимой они поднимаются в горы и обитают в землянках… вместе с детьми. У каждого из них есть профессии, квартиры, дома и все «прелести» цивилизации, которые, казалось бы, должны делать нашу жизнь день ото дня красивее и комфортней, но которые отвергаете вы. Они не гонимы обществом и не скрываются от государства. У них есть родственники, друзья и все, что должно быть у нормального человека. Но эти люди там гораздо счастливее многих… Счастливее меня… возможно вас… Они какие-то просветленные и очень чистые, что ли. Одна совершенно незнакомая девушка, вот здесь, на этом месте как-то рассказала мне, что вылечила свое дочку только тем, что пожила возле вот таких «каменных сарайчиков». А один из моих знакомых как-то сказал: «Здесь время замедляет ход, и вечность замирает. От полноты ощущений быстрее бьется сердце». И, знаете, я понимаю его очень хорошо, потому что у дольменов, как нигде, чувствуешь бесконечность мироздания, величие окружающей природы и желание глубже заглянуть в свою душу. Люди, влюбленные в дольмены, не призывают к общению с мегалитами и избегают разговоров о них, это личное восприятие. И бесполезно кого-то призывать к более близкому знакомству с ними. Понимание дольменов или есть, или нет. Другого просто не дано.

- Красиво и убедительно, чёрт побери, говоришь! – похвалил меня Иван. – Уговорил-таки меня. Верю в исключительность дольменов.

ГЛАВА 7.

Вечером того же дня мы, к моему сожалению, все четверо сидели на веранде Катиного домика. Слава богу, водки у нас не осталось и по этой причине мы пили только чай. Конечно, если задаться целью, то любой крепкий напиток купить у меня в отеле не представляет особого труда. То ли потому что вчера все перебрали с водкой, то ли потому что у Ивана на следующий день были какие-то дела и ему предстояло управлять автомобилем, но об отсутствии выпивки никто не сожалел.

Погода, наконец, окончательно наладилась. От прошедших недавно дождей не осталось и следа, земля высохла, и прежняя хрупкая корка рассыпалась, вернувшись в обычное свое сыпучее состояние. Только за первый день воздух прогрелся настолько, что вечерами сидеть на веранде в майке и шортах было комфортно и накинуть что-нибудь потеплее желания не возникало. Наоборот, закат солнца и наступление коротких сумерек, а потом и ночной темноты, приносило желанную прохладу. Где-то справа, через пару домиков от нашего, на веранде сидела большая семья. Дети носились вокруг дома с диким ором, а родители, не обращая внимания на несносное поведение своих чад, пили водку. Слева играла музыка, правда, тихонько и совсем не раздражая уже многочисленных постояльцев моего отеля.

Иван курил сигару, которой я его угостил. Лена листала женский журнал, удивляясь тупостью редактора, авторов статей, тестов и гороскопов. Катя только вернулась из дома и принесла вскипевший чайник. Она поставила чайник на стол и села. Никто не отреагировал на неё. Все как будто были заняты. Я тайком посмотрел на Катю и увидел, что она смотрит на меня. Наши взгляды встретились. В ее глазах сверкнула искорка и я прочел в них желание сбежать. Она обвела взглядом своих друзей и молча сказала мне, что ей все надоели и она хочет быть только со мной. Мне так показалось. Мне захотелось в это поверить. Я потянулся к чайнику и налил кипятку в свою чашку. Катя повторила за мной. Наклоняясь к чайнику, она нашла мои глаза. Давай смоемся от них – прошептал ее взгляд. Неудобно – ответил мой. Они уже достали. Я хочу остаться с тобой наедине! Я тоже, но это же твои друзья! К чёрту этих друзей! Ладно, сейчас найду повод! Посмотрев по сторонам, я понял, что нас никто не видел.

- Скажи, Саша, - оторвался от созерцания своего внутреннего мира Иван, выпустив над столом густое облако ароматного дыма, - Что в твоем понимании справедливость?

- О какой именно справедливости ты хочешь услышать? – попытался я уточнить вопрос.

- Разве справедливость бывает разная? – удивленно вскинул вверх свои брови Иван.

- Думаю, что да. Бывает справедливость правовая, юридическая, так сказать. Ну, это когда преступник получает по заслугам. Суд разбирается в его деяниях и выносит суровый, но очень справедливый приговор. Потерпевший удовлетворенно выдыхает и, прощая обидчика, довольный уходит домой. Между прочим, это самый редкий вид справедливости.

- Интересно. А другие её виды? – оживился Иван.

- Следующий, с моей точки зрения, вид спортивной справедливости. Он заключается в победе и присвоении звания победителя только заслужившему спортсмену или команде. К примеру, спортсмен долго готовился, всю жизнь, и попал на очень престижные соревнования. Он оказывается всех сильнее, всех быстрее и всех выше. И к этому не примешивается никакое, так называемое и очень любимое нашими комментаторами, «спортивное счастье»! Противники посрамлены и жюри признает его сильнейшим, оно вручает ему золотую медаль.

- А разве бывает не так? – усомнилась в моих словах Елена.

- Конечно! Чаще всего бывает не так! Ну, вот спортсмен принял допинг и обогнал другого, который честно готовился, но у него не хватило сотой доли секунды и все из-за того, что другой незаконно подстегнул свои силы. И вот он уже не первый, а только второй! Это же не справедливо? Конечно не справедливо! Особенно эта несправедливость заметна в командных соревнованиях, где требуется судейские решения. Футбол, хоккей, - там судья всегда может увидеть мнимое нарушение правил и «подсудить» своей команде.

- Прекрасно! – восхитился Иван. И потирая руки, уже с азартом попросил продолжать мои размышления на тему справедливости. – Так, а следующий вид справедливости?

- Любовная справедливость.

- О как! – крякнул от неожиданности вопрошающий собеседник.

- Да, как это ни странно звучит. Дело в том, что любовь такое чувство, которое о справедливости ничего не знает. Как там поговорка: «Любовь зла полюбишь и козла»? Где здесь справедливость? Он честный, красивый, добрый, влюбленный в неё, готовый ради неё на любой подвиг. А она предпочитает ему хитрого, жадного, самовлюбленного коротышку. Тот ее обманывает, изменяет ей на глазах, открыто даже посылает куда подальше. Но она его любит! Она его боготворит! Вот, что такое любовь. Есть ещё один вид справедливости. Он как подвид любовной справедливости. Вернее, не справедливости. Я говорю о родительской любви к своим детям. Она всегда не справедлива! Дети святое и какие бы они ни были, они всегда будут любимы! Дальше можно перечислять еще много справедливостей. Справедливо ученику ставят отличную оценку. Он учил, готовился и заслуженно получает пятёрку, в то время, как не подготовившийся ученик получает двойку. Если происходит наоборот, то вот уже и нет справедливости. Есть ещё такая несправедливость. Самые лучшие умирают рано, а подлецы живут долго…

- Ты забыл еще об одном виде справедливости, - сказал Иван.

- А! Ты, наверное, имеешь ввиду так называемую социальную справедливость?!

- Точно!

- Ну, здесь всё довольно сложно. Эта категория очень размыта.

- Как это?! Есть простой и правильный принцип: кто работает, тот ест. А если этого принципа нет, то и справедливости тоже нет!

- Тут мне трудно с тобой согласиться. Деньги очень сложный элемент оценки труда и справедливости. Оценивать труд вообще занятие не благодарное. Как можно сравнивать физический труд с умственным? Что тяжелее? Опять-таки кому как! Амбалу поднять пятьдесят килограмм – раз плюнуть, но ему сложно решить задачку по тригонометрии. А мозгляку-очкарику, который проводит все время за компьютером никогда не поднять и двадцати килограмм! Он просто помрет. Как оценивать их труд? Что более полезно? Нет. Что тяжелее? Мы уже сказали. Что больше стоит? Социальная справедливость – это категория очень сложная! Справедливо, когда инженер получает больше, чем рабочий? Это я бы сказал вопрос философский, он из серии «что было первым, курица или яйцо».

- Вот намутил, так намутил! – почти восхитился Иван. – До этого я думал, что все просто. Есть социальная справедливость и она должна торжествовать. Разве справедливо, что наши деды и отцы горбатились на стройках Советского союза, создавая гордость нашей страны: заводы, фабрики, электростанции, запускали в космос корабли, а все это богатство захватили олигархи, назначенные воровским правительством. Они не заработали, не создавали, даже не покупали! Им просто отдали! И теперь они считают себя хозяевами мира! А я, потомок тех, кто на самом деле создавал все эти богатства, живу в нищете и прошу у них милостыню! Это разве справедливо?! А справедливо ли, что частные банки набрали кредитов на западе, не смогли их отдать, а расплачиваться за них буду я, старики, малообеспеченные семьи? Именно мы, а не эти самые современные воры. Как будем расплачиваться? Ослаблением рубля, высокой инфляцией, повсеместным подорожанием, сокращением зарплаты, социальных выплат!

- Нет, это не справедливо, - согласился я, - но как это изменить? Очередной революцией? Русским «майданом»? Народ напугали «майданом». Он уже боится что-то менять, он готов терпеть. «Лишь бы не было войны!» - так говорили семьдесят лет назад. Так и теперь говорят! Знаешь, есть такая наука «теория государства и права». Так вот она изучает, как понимаешь государство и право. Их взаимоотношения. Именно эта наука и придумала демократию, ту за которую гибнут миллионы людей. Разделение властей, политические системы и прочая ерунда. Говорит она и о таком правлении и таком политическом устройстве, как просвещенная монархия. Это когда умный и патриотичный человек стоит во главе государства и управляет им на благо народа. Пожалуй, в нашей истории, в истории нашей страны это наиболее часто встречаемый вид правления и наиболее эффективный. Вот ты вспоминал Сталина. Он из этой категории. Если вспоминать, то можно назвать того же Александра второго Освободителя, Александра третьего Миротворца. А вот демократия нашей стране не приносила ничего хорошего.

- Ты хочешь сказать, что сейчас в стране у власти просвещенный монарх?

- Нет. На современность я не претендовал. Есть в той же науке еще и такие понятия, как восточный деспотизм, охлократия и клептократия.

- Послушав тебя, я, тем не менее, прихожу к выводу, что ты за справедливость - Иван почесал затылок. Его сигара уже давно потухла и лежала в пепельнице.

- Да. Я за справедливость. Но скорее за некую божественную справедливость. Божий суд всем воздаст по заслугам. А мир наш не справедлив и не совершенен…

- … И поэтому правду искать не надо и добиваться хоть какой-то справедливости не следует? – прервал меня Иван.

- Не совсем так, - не согласился я. – Надо стремиться к идеальному обществу, но не стоит ждать слишком многого. Это не в наших силах.

- А как же молитва? «Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе». Ведь мы молимся за то, чтобы на земле восторжествовали законы божьи. А они основаны на справедливости! Зачем молиться если не верить в такую возможность и даже необходимость?!

- Победил! – сдался я. – я за справедливость, за справедливые законы, за справедливые отношения между правительством и народом. Я совершенно не против идеального государства!

Признаться, я просто устал говорить и мне захотелось, наконец, прервать этот разговор. Я видел, как скучает Катя. Ей не терпелось остаться со мной наедине, да и я жаждал того же. А разговор этот мог быть бесконечным.

- Надоело дискутировать? – спросил Иван. Он достал из пепельницы остаток сигары. Осмотрев ее и стряхнув оставшийся пепел, он зажег зажигалку и стал раскуривать окурок. Через минуту огонек разгорелся, и Иван выпустил клуб дыма. Откинувшись в кресле и сделав еще пару затяжек, мужчина попытался продолжить разговор. – Я понимаю, что разговоры - это дело пустое. Справедливость, свобода, равенство и братство! Пустые слова если их не проверять в жизни, так сказать на деле. Вот ты много говорил о справедливости. Но все слова остаются только словами, пока ты не столкнешься в жизни с явной несправедливостью. Ты не будешь болеть за обездоленных пенсионеров, которым денег не хватает на столь нужные в их возрасте лекарства. Ты не пожалеешь детей, которые лишены не только родительской любви, но и элементарной пищи, которые не ели ни разу в жизни простого шоколада. На словах мы все герои, а на деле сдуваемся в миг! Кто из нас готов просто помочь чужому человеку? Причем даже не материально. Просто поднести тяжелую сумку. Заступиться за слабого. О, не те времена! Своя рубашка ближе к телу! Это вам не СССР! Человек человеку волк! – так говорили в прошлые времена о капитализме. Многие не верили. А сегодня убедились, что это не выдумки партийных работников, это первый принцип капитализма! С ним мы сегодня ложимся спать и встаем по утрам. Ты когда-нибудь задумывался над тем, что те простые вещи, которые тебе надоели, у многих вызывают не просто желание приобрести. О них некоторые даже не знают. Ты же телевизор все-таки когда-нибудь смотрел?

- Смотрел.

- Рекламу видел?

- Конечно…

- Так подумай вот над чем. По ящику показывают рекламу шоколада или иной сладости для детей. В ней веселые и счастливые дети привычно и с наслаждением ее поедают. Вкруг них красивые интерьеры огромной квартиры, заботливые и по-голливудски ослепительные родители. И вот дети из бедных семей, дети из детских домов смотрят эту рекламу. Они никогда не пробовали то, что рекламируется, и они мечтают, что, когда вырастут обязательно это попробуют. Как тебе такая мечта? Она достойна человека? Ты можешь такое представить? А я скажу тебе, что такое происходит в жизни очень. Очень часто! Так разве не справедливо ли изменить такую детскую мечту? Кстати вот ее очень просто изменить, но кто-нибудь пытался это сделать? Разве ты знаешь таких людей? В твоем круге есть такие люди? А ведь я так полагаю твои знакомые не из бедных и несчастных.

- Ну, я не совсем согласен с тобой, - возразил я.

- Да что ты?! – удивился Иван. – И в чем это ты не согласен со мной?

- В том, что нет людей готовых помогать несчастным. Есть такие.

- Ты ли чё ли?

- Про себя не могу утверждать.

- А начни с себя. Что ты мог бы сделать? Готов пожертвовать часть своих денег?

- Если бы имелись в достатке, то бесспорно!

- Как просто! Денег нет! Были бы, помог бы! Но нет и помочь не чем! Очень удобно!

- У тебя есть какие-нибудь предложения?

- Полно!

- Хорошо! Я выслушаю!

- Договорились! Завтра вечером и поговорим! Не забудь!

- Не забуду. А сейчас простите мне нужно сделать кое-какое дело. Я вас оставлю. Спокойной ночи.

Я встал и тайком взглянул на Катю. Она заметила это, и я ей подмигнул. В ответ девушка прикрыла глаза, будто говоря «да». Она поняла, что я ей хотел сказать. Пожав руку своему неутомимому собеседнику и отдельно попрощавшись с Еленой, я спустился с веранды и не торопясь направился на ресепшен только для того, чтобы изобразить свою занятость.

Войдя в административный дом, я подошел к дежурившей Татьяне Сергеевне.

- Всё спокойно? – по-деловому спросил я.

- Да, всё нормально.

- Что там с проверкой на завтра? Не звонили?

- Нет.

- Если меня завтра не будет, то пусть с инспекцией поработает Николай. Передайте ему, чтоб на всякий случай завтра был готов.

- Хорошо, я ему позвоню.

- Спокойной ночи!

- Спокойной ночи.

Я вышел на воздух. Тусклые фонари скрывали меня от чужих глаз. Впрочем, меня волновали только глаза Ивана. Мне не хотелось сегодня больше с ним говорить. Я устал от его общества. Но в его словах было много правды. Жизнь сильно изменилась. Золотой телец восходил на божественный пьедестал.

Я остановился в сторонке и закурил. Душа заныла. Знаете, она так ноет, когда понимаешь, что ты поступил неправильно, кого-нибудь обидел, с кем-нибудь напрасно поругался, что-то сказал лишнее, обидное и оскорбительное. Но та моя боль оказалась еще сильнее и глубже, потому что причина ее была серьезнее. То, что я раньше понимал на уровне подсознания внезапно всплыло на самую поверхность сознания. Меня словно осенило. Все последние годы были прожиты неправильно, даже напрасно. Нет, я не совершал преступлений, не обижал обездоленных. Но мои поступки были еще хуже. Я жил только для себя. Я не приносил никому радости. Никто не мог сказать, что он не может жить без меня, что я ему дорог. Никто не благодарил судьбу за то, что она свела его со мной. Я просто коптил небо. И, если, завтра я уйду никто не будет убиваться о сожалеть о безвременном уходе «такого человека». Не подумайте, что мне вдруг захотелось какой-то славы или известности. Ни в коем случае! Я говорю о внутреннем ощущении полезности. Когда внешнее проявление не важно, а дорого стоит именно скрытая благодарность человека. Не говорящего «спасибо» в лицо, а отворачивающегося от тебя, но помнящего о тебе с благодарностью всю последующую жизнь.

Докурив, я медленно пошел к себе. Подходя к дому, я стал внимательно вглядываться в темноту. Однако никто меня не ждал, скрываясь в кустах. Признаться, не очень расстроившись, я поднялся на веранду осмотрелся и не увидев ни единого человека, открыл входную дверь. Настроение не улучшилось. Мне захотелось чего-нибудь выпить. В холодильнике вина не оказалось. Не нашел я его и на подставке для бутылок. Оказалось, что я допил последнюю днем и дома все запасы закончились. В обычный день я бы пожал плечами и лег спать, но в тот вечер мне очень хотелось «поговорить» с бутылкой.

Мне пришлось вернуться в ресторан. Двери были закрыты, а ключи хранились на ресепшен. Татьяна Сергеевна понимающе посмотрела на меня и, взяв из ящика связку ключей, открыла мне ресторан. В баре я взял бутылку красного вина, того, что мы пили с Катей и, поблагодарив женщину и попросив записать на меня одну бутылку, ушел.

- Куда ты ходил? – Катя сидела в кресле на веранде. От неожиданности я вздрогнул.

- За вином. Будешь?

- То красное, что мы пили?

- Да.

- Буду.

Я открыл дверь и подождал пока Катя встанет. Девушка встала и прошла в дом, я последовал за ней. В темноте, не включая свет, мы прошли в комнату. Катя села на диван, я поставил бутылку на столик и прошел на кухню. Там уже я включил свет, взял штопор и бокалы, после чего вновь вернулся в комнату. Присев рядом с Катей, я включил торшер, который тускло проявил обстановку комнаты. Открыв бутылку и разлив вино по бокалам, я не чокаясь стал потягивать красную жидкость. Катя посмотрев на меня и как будто всё поняв, последовала моему примеру.

- Зачем ты вступаешь в разговоры с Иваном? Он же провоцирует тебя. Он мастер по таким штучкам! – Катя выпила половину налитого и поставила бокал на столик.

- Ты предлагаешь молчать? Они ведь твои друзья. Как мне не разговаривать с ними?!

- Я не о молчании, а о разговорах на политические темы. Не поддавайся ему, переводи разговор в другое русло. Знаешь, иногда мне кажется, что он пользуется каким-то гипнозом. Конечно, это бред, но видя, как он заводит людей, я начинаю сомневаться.

- Не думаю… просто он хорошо чувствует людей. Пожалуй, это его сильное качество.

- Можно тебя попросить? – Катя посмотрела мне прямо в глаза.

- О чём? Конечно.

- Не соглашайся на то, что он тебе предложит!

- А что он мне предложит? – не понял я.

- Чтоб не предложил! Это не для тебя! Я не хочу стать причиной твоего решения…

- Катя! Что происходит? О чем ты говоришь? Кто они такие?

- Они те, кем тебе и представлялись. Они действительно из организации, которая борется за справедливость…

- Тогда почему ты так их боишься?

- Я не их боюсь! Я боюсь за тебя! Я не хочу, чтобы та сломал себе жизнь!

- А как же ты?! Ты с ними добровольно? Они не принуждали тебя? – вдруг осенило меня.

- Нет! Пойми, они не преступники, не террористы, ни бандиты. Все они сплошь хорошие люди. Они действительно хотят принести пользу! Просто… ты не из их числа… ты другой… у тебя до нас была своя спокойная жизнь, которую мы нарушили. За эти несколько дней я испытала давно забытое чувство. Я хочу, чтоб ты жил счастливо. Мы же не принесем тебе ничего кроме тяжких испытаний. Мне очень грустно осознавать, что причиной тому послужу я.

- А ты?! Почему ты с ними, если все так сложно?

- Я – другое дело. Я – потерянная, моя жизнь в прошлом, она не имеет никакого значения… Мне больше нечего терять.

Ее глаза заблестели и по щеке стала стекать слезинка, оставляя после себя мокрый след. Я обнял ее, притянул к себе и стал целовать соленый след. Горячее и прерывистое дыхание девушки подсказало мне, что делать дальше. Губы слились в поцелуе, который стал предвестником физической близости. Духовную близость я всегда ощущал, стоило только появиться Кате рядом со мной или мне только подумать о ней.

Мы опрокинулись на боковые подушки. Катя схватила мое лицо горящими руками и стала осыпать меня поцелуями. Я отвечал ей с не меньшим энтузиазмом. Потом мы сбросили одежды и ворвались в величайшее чувство близости двух родных существ. Но родных не по крови, а по любви, когда любовь превращает их не просто в близких родственников, а в одно существо с двумя телами. Не с двумя головами, как сказочный дракон, не с двумя телами, как сиамские близнецы, а в существо с совершенно разными телами, головами и мыслями, но, тем не менее, одно единое существо. Одно, ранее разделенное, но внезапно нашедшее свою половину и стремительно возжелавшее воссоединиться с ней. Кровь текла по нашим венам, вдруг превратившимся в одну кровеносную систему, смешиваясь и приобретая одну группу, один резус-фактор.

Время исчезло. Оно больше никогда не существовало. Являясь физической величиной, оно устремилось к абсолютному нулю. Мы не видели, не слышали, не чувствовали ничего, что происходило вокруг нас. Но и на самом деле стояла ночь, тишина и прошлое переваливало в будущее. Сколько прошло веков вне нас, сказать трудно, возможно тысячелетия пролетели пока мы были одним целым.

Но ни что не вечно под луной! Я постепенно очень медленно и нехотя приходил в себя, вдруг ощутив свое тело лежащим на диване. Рядом тяжело дышало еще одно тело. Его рука, мокрая и нежная легла мне на грудь. Его голос произнес тихо слова любви.

- Я тебя люблю… - чуть слышно проронила Катя и только тогда я полностью осознал окружающий меня мир.

- И я тебя люблю. Люблю и как никогда не боюсь сказать об этом.

- Ты что, читаешь мои мысли? – она повернулась ко мне и пристально вгляделась в меня. - Иногда мне кажется, что ты в моем мозгу. Сидишь и перебираешь мои мысли. Ты словно видишь, как по нейронам моего серого вещества бежит ток, свидетельствующий о работе. Ты его хватаешь и слышишь, какую мысль он несет.

- Нет, это не так. Я просто часть тебя, отколовшаяся в прошлой жизни и найденная тобой в этой жизни, но эта часть никак не может быть приклеена, ее можно только иметь рядом с собой.

- Налей вина, пожалуйста, - попросила Катя.

Я встал, дрожащими руками опрокинул бутылку, чуть расплескав красного мимо бокалов, потом поднес один, наполненный почти до краев, Кате. Она стала пить вино словно воду. Я тоже почувствовал сухость во рту и почти опрокинул свой бокал. Потом налил себе еще и подлил Кате.

- Ну, как я могу тебя тянуть вместе с собой в пропасть?!

- Катя, ты всё-таки чего-то не договариваешь. Почему у тебя такие мрачные мысли?

Она не ответила. Я не стал больше ее пытать. Все узнаю сам. Я лишь крепче прижался к ней, а она ко мне. Едва заметный порыв воздуха проник в комнату сквозь открытое окно, немного испарив пот наших тел.

ГЛАВА 8.

- Помнишь наш вчерашний разговор? – сразу же спросил меня Иван, поднявшись на веранду Катиного домика.

- Да… хочешь кофе? – ответил я ему, пожав руку.

Был полуденный час. Если бы мой отель находился где-нибудь в южной Европе, то этот период суток назывался бы «сиеста». Поэтому мы, словно настоящие европейцы, следуя законам той самой «сиесты» коротали время в тени на веранде. На пляже, конечно, народ загорал и плескался в еще прохладной воде, но я не мог себе этого позволить. С утра мне пришлось иметь дело с плановой проверкой контролирующих органов. Просмотрев мою документацию и не в первый раз прошвырнувшись по территории отеля, они отобедали, получили «благотворительный взнос» и удалились к месту постоянной дислокации. После этого вражеского «блицкрига», я вернулся в свой домик и уже оттуда пришел в домик Кати где мы уединились.

Мы сидели в креслах и пили кофе, который нам принесли только что из ресторана. Провожая инспектирующих, я шепнул шефу свою просьбу, и он исполнил ее на пятерку. Кофе оказался исключительным, таким, каким он бывал только у меня - лучшим в округе. После скучного, но необходимого мероприятия я зашел к Кате, она ждала меня, как мы и договаривались, уютно устроившись на ее веранде, стали ждать кофе. Вскоре появился официант, несущий поднос, на котором стояли четыре чашки кофе, сахарница и небольшой кувшинчик с молоком. Поставив все это на стол, официант, пожелав нам приятного времяпровождения, удалился. Катя тоже не рвалась на море и с удовольствием стала попивать и нахваливать крепкий напиток, сваренный особым способом на раскаленном песке. Мой шеф долгое время прожил в Турции и там научился почти всем секретам кофеварения. Я и предложил-то ему работу в моем ресторане после того, как попробовал его напиток. А позже, когда стал питаться его шедеврами, ни разу не пожалел о сделанном выборе.

Иван сел в свободное кресло, и с нетерпением посмотрел на меня. Я заметил его взгляд, но не подал виду.

- Точно не хочешь кофе? – я еще раз спросил гостя, потянувшись за второй чашкой.

- Нет, спасибо. Так ты не передумал?

- О чем? – притворно удивился я, хотя прекрасно понимал, о чем тот спрашивал.

- О твоем вчерашнем желании? Или твои слова не имеют силы? Они пустой звук? – стал он меня подначивать. Катя многозначительно посмотрела на меня, говоря глазами: «Вот видишь? Я же говорила!».

- Нет, я помню. Я готов. Что нужно делать? – не смотря ни на что, я не смог противостоять его напору.

- У тебя сейчас нет никаких дел? – спросил он и строго посмотрел на Катю. Та выдержала его взгляд, не отведя своих глаз.

- Ну, мы тут беседовали с Катей, хотели сходить…

- …Отлично! Значит свободен! – не дослушал меня Иван. – Допивай свой кофе и поехали!

- Куда?

- Кое-что покажу тебе.

Он достал сигарету, прикурил ее, сделал несколько глубоких затяжек и, развалившись в кресле, стал тарабанить свободной рукой по столу, показывая мне и Кате свое нетерпение. Я не торопясь допил вторую чашку, достал сигарету и тоже закурил.

- Далеко идти? – спросил я, выпуская вверх облако дыма.

- Ехать. Нет не очень, - скупо ответил Иван.

- Сколько по времени это займет? – продолжил уточнять я.

- Слушай! Если отказываешься ехать, то скажи прямо! А то столько вопросов! Поедешь или нет?

- Поеду, поеду.

- Не переживай, едем на часик, другой, не больше, Катя подождет, - смилостивился мужчина.

Я затушил сигарету, Иван сделал тоже самое. Мы поднялись.

- Так всё-таки поедешь? В таком виде? – еще раз спросил меня Иван, критически окинув меня взглядом.

- Собственно, что тебе не нравиться? – я опустил голову и осмотрел свою одежду. Шорты, легкая рубашка с коротким рукавом, на босу ногу мокасины. В общем очень удобно и не жарко. – Мы, что в театр едем?

- Да нет. Всё нормально. Едем!

- Катя, ты остаешься? – спросил я девушку.

- Она остается. Она всё уже видела, - ответил за девушку Иван.

Взяв под локоть, он повел меня к автопарковке. Катя осталась сидеть на веранде. Спустившись на дорожку, я оглянулся и увидел, что она встала и вошла в дом.

У Ивана оказался небольшой китайский внедорожник. Раньше я никогда не сидел внутри китайских машин, как-то не представлялась возможность. Как ни странно, машина меня не разочаровала. Конечно, комфорт был не сравним с удобствами «немок», но он точно превосходил на голову наши «тазики».

Я сел впереди на пассажирское место, рядом с Иваном. Он уверенно повернул ключ зажигания. Машина взревела. Водитель не стал торопиться, а решил немного подождать прогрева двигателя.

- Слушай, а как же вы управляете автомобилями, если у вас даже нет прав? – поинтересовался я.

- Почему нет? – он достал из бумажника пластик и протянул мне.

Я взял в руки тонкий розовый, почти гламурный прямоугольник и покрутил его в руках. Права казались настоящими. Фото было похоже на Ивана, правда тот человек звался Семёном, а фамилия у него была Смирнов.

- Семён? Смирнов? – прочитал я и посмотрел на Ивана. – Подделка?

- Ага, Семён, - засмеялся Иван. – Почему подделка?! Всё настоящее.

- А как так? – удивился я.

- Есть свои люди там… - он протянул руку и забрал у меня права.

- А машина?

- Аренда.

- На Семёна?

- Конечно, он же водитель. Ладно, поехали! – он сдал задним ходом, развернулся и выехал на дорогу.

Доехав до трассы, мы повернули не направо в сторону парома, а налево, вглубь материка. Иван хорошо разогнался, и я понял, что нам еще ехать и ехать. Водитель молчал и не предпринимал никаких попыток заговорить. Я покрутил приемник и поймал какую-то радиоволну, на которой играла приятная музыка. Мимо проносились знакомые пейзажи, виденные мной сотни раз, но в качестве водителя. Оказалось, что пассажиру они представлялись немного в другом свете.

Через двадцать минут впереди показался съезд, подъехав к которому, мы повернули направо и продолжили путь по довольно хорошей, ухоженной дороге, но очень узкой. При появлении встречных машин Ивану приходилось немного съезжать на обочину. Вскоре стали чаще попадаться лесополосы, которые совсем отсутствовали в районе возле отеля. А еще через короткое время мы въехали в лесок. Дорога стала вилять и потянулась в гору.

- Приехали! – Иван остановил «китайца» на небольшой технической площадке, на краю которой благоухал «туалет типа сортир».

- Я не хочу пока, - пошутил я.

- Мы не за этим здесь остановились. Выходи.

Я вышел вслед за Иваном из машины. Он махнул мне рукой, призывая следовать за ним и повел по тропинке вглубь леса. Признаться, я немного напрягся. Куда он меня ведет? – подумал я. – Уж не на убой ли?

Пройдя метров сто, мы уперлись в высокий кирпичный забор, тянувшийся далеко влево и вправо. Высота этого добротного сооружения была приблизительно два с половиной метра, а то и три метра. Вверху я увидел завитки колючей проволоки. Вдоль забора тянулась хорошо протоптанная дорожка, заросшая по краям высокой травой.

- Что это? Зона что ли? – спросил я.

- Нет, но местному хозяину давно следует туда переселиться. Идём вокруг. Посмотришь на все.

- Зачем? Я и так вижу, что забор неприступный.

- Потом всё объясню. Смотри внимательно, запоминай, потом обсудим.

Я пожал плечами и поспешил за Иваном, идя почти след вслед за ним. Совершенно не понимая цели нашего обхода, я, тем не менее, внимательно осматривал забор, тропинку, бегущую вдоль него, деревья, растущие рядом с ним. Через какое-то время мы вышли к высоким железным автоматическим воротам. Кроме кирпичной проходной, в которой сидел охранник, здесь стояло несколько камер наружного наблюдения. Перед воротами асфальтированная дорога значительно расширялась, переходя в большую площадку, на которой могло разместиться около двадцати машин.

Иван быстро перешел на другую сторону, я за ним. Пройдя метров десять, он остановился и повернулся лицом к проходной.

- Посмотрел?

- Да, просто так на территорию не попасть. Камеры, охрана.

- Причем охранник не один, а двое. Связь, как с вневедомственной охраной, так и с базой ЧОПа.

- Понятно. Дальше?

- Давай обойдем все вокруг. Для чистоты работы. Может твой свежий взгляд что-нибудь уловит и наведет на какую-нибудь здравую мысль.

- Хорошо, идем, правда, я так и не понимаю зачем.

Мы продолжили движение вдоль этой «кремлевской стены». Я мысленно рассудил, что такой осмотр необходим только в одном случае. И этот случай – кража – тайное хищение чужого имущества путем проникновения в жилище. Других вариантов мне на ум не пришло. Исходя из этого посыла я и стал осматривать территорию. Признаться, как я ни смотрел и не прикидывал в уме, что можно предпринять для этого самого проникновения, так ничего на ум не приходило. Забор действительно был основательным и абы кого не пропустит. Его высота и мотки колючей проволоки исключали возможность перелезть через него. Кроме того, я мог предположить, что там еще и ток пропущен. Камеры наружного наблюдения были установлены с интервалом, который не допускал «мертвых воронок» в обзоре. Деревья росли не меньше чем за три метра от тропинки, те же, что позволили нарушить установленную дистанцию были безжалостно спилены, о чем свидетельствовали очень низкие пеньки.

Территория, огороженная забором, составляла пару гектаров, не больше. Так как мы довольно быстро обошли вокруг забора и остановились в исходной точке, я запомнил её по кривой елке, согнутой у основания, словно она склонилась под тяжестью верхушки.

- Однако, - присвистнул я, - Форт Нокс и только.

- Ты так считаешь? – вздохнул Иван.

- Ну, я небольшой специалист в не знамо чём. Но забор славный и простого смертного он не пропустит. Через него просто так не перелезть, если речь идет об этом. Проходная тоже исключается, разве только штурмом. Вроде как Зимнего дворца в семнадцатом, - пошутил я.

- Ясно с этим. Пойдем! – и он уверенно зашагал к машине.

Я поспешил за ним. Мы сели в автомобиль и выехали на дорогу в обратном направлении. Через километр Иван свернул налево, проехал по дороге с глубокой колеёй и выскочил в поле, окруженное абрикосовыми лесополосами, местные называют эти деревья кульгой, по сути они и есть абрикос, только дикий. Здесь он заглушил двигатель и вышел из машины. Шпион достал из багажника какую-то коробку. Я внимательно наблюдал за ним. Открыв ее, он осторожно вынул из неё дрон, с четырьмя винтами, потом пульт управления и небольшой экран.

- Что ж, посмотрим на картинку сверху, - пробубнил он себе под нос. Потом посмотрел на меня и пояснил. – Сейчас запустим. Рассмотреть на этом экранчике всё внимательно не получится, поэтому я запишу видео, а вечером рассмотрим досконально и обсудим.

- Ладно, - согласился я, хотя понимал, что меня никто и не спрашивает.

Иван запустил летающего робота, тот стал подниматься над полем и почти сразу скрылся из глаз. Шум его четырех моторов замолк сразу, как только он поднялся на десять метров над землей. Я удивился насколько он бесшумен и почти незаметен для врага. За такими машинами будущее! – подумал я.

То, что происходило потом описывать не буду. Иван нажимал на кнопочки и рычажок пульта, смотря в экран маленького гаждета. Что он там видел, я не знаю, не смотрел. Исследовательский полет завершился приблизительно через час. Дрон вернулся к хозяину и так же, как его доставали из коробки, был помещен туда только в обратном порядке. Коробку Иван уложил в багажник и мы, сев в машину и развернувшись на кочках, вернулись сначала на узкую дорогу, а потом и на трассу, ведущую к парому. Обратный путь до отеля занял не больше получаса. Не считая времени на остановку, которую мы совершили примерно посреди пути. Иван вышел из машины и, попросив меня подождать, сходил куда-то, куда именно я не понял, так как не смотрел. Вернувшись он сел за руль, и мы продолжили движение. Вы когда-нибудь обращали внимание на то, что при путешествии путь из дома всегда гораздо длиннее чем путь к дому, по крайней мере, об этом можно сделать вывод по затраченному на дорогу времени. Мне показалось, что в отеле мы оказались совсем скоро. Иван аккуратно въехал на автопарковку и заглушил двигатель.

- До вечера, - сказал он и полез в багажник, а я в задумчивости поплелся домой.

Что вся эта поездка значила? – думал я. Уж не собираются ли они обворовать хозяев этой крепости? На душе скребли кошки. Нет, я не испугался, мне просто стало отчего-то очень неприятно, словно я измазался в застаревшей машинной смазке. Я вспомнил разговор с Катей. Она точно всё знала! Иначе зачем было заводить все те разговоры, пускать слёзы, уговаривать не участвовать в аферах Ивана.

Дома я принял душ, после чего накинул на себя белый банный халат. Выйдя из ванной комнаты, заглянул в холодильник. Там на дверце стояла початая бутылка красного вина, заботливо поставленная туда рукой Кати. Налив из мгновенно запотевшего темного стекла густой красной жидкости в скромный отельный бокал, я вышел на веранду. Дело близилось к вечеру. Солнце закатывалось и уже его лучи только скользили по крышам домиков. Отдыхающие, правда, еще не потянулись с пляжа, но по моим наблюдениям это должно было скоро произойти. Плюхнувшись в кресло и поджав под себя ноги, я стал пить вино и анализировать произошедшие события. Чем мне могло грозить участие в мероприятии, задуманном Иваном? Не знаю. Я даже не знаю, что он там задумал! Предположение с воровством просто лежало на поверхности, а, что на самом деле у того было на уме я не знал.

Выкуренная сигара не помогла моему мозговому штурму, оказавшемуся полным бессилием. И как в таких ситуациях обычно делал, я прогнал от себя все мысли, решив, что, не имея всей информации, правильных выводов сделать невозможно, а соответственно выработать своё отношение и дальнейшие действия нельзя.

- Ты вернулся, - Катя тихонько вошла на веранду. На ней был только раздельный купальник, а в руках полотенце.

- Да, только что, - как-то сухо получилось, решил я, но не стал ничего исправлять.

- А я ходила к бассейну. В нем вода теплее, а народу меньше. Но он совсем маленький. Поэтому немного позагорала.

- Не купалась?

- Купалась. Вода довольно сильно прогрелась. Подумать только, всего за несколько дней.

- Говоришь много народу на пляже?

- Да. Почти все постояльцы отеля. Наверное, все номера заняты?

- Да, почти все.

- У тебя ещё осталось вино? – спросила она, посмотрев на мой почти пустой бокал.

- По-моему ещё немного осталось. Бутылка на столе, в кухне, там же бокалы. Нальешь сама? – смягчил я тон, осознавая, что нет причин для обиды на Катю.

- Конечно, сиди, кури, сама всё сделаю.

Она положила полотенце на свободное кресло и скрылась в доме. Через пару минут вернулась с бокалом вина. Убрав полотенце, она села в кресло напротив меня и сделала глоток. Помолчав немного, будто выжидая нужного момента, но так и не дождавшись его, она решила заговорить.

- Как съездили?

- Съездили? А, хорошо…

- И что ты об этом думаешь?

- Катя, о чём? Я не понимаю, куда мы ездили, зачем и почему! Мы бродили вокруг здоровенной стены, потом запускали самолетики. Всё! Меня держат за дурака! Никто ничего не говорит! Я не обидчивый, но в этой ситуации мне обидно.

- Иван ничего не объяснил?

- Нет! Сказал только, что вечером покажет кино, которое он снял и что-то расскажет.

- Ну, тогда вечером ты всё и узнаешь.

- А ты не хочешь мне ничего рассказать?

- Хочу, но не могу. Пойми, это не моя тайна. Если Иван посчитает возможным, то он тебе всё объяснит, а если нет, то ты ничего не узнаешь. И от меня тоже ты не узнаешь, даже в первую очередь! Причем, пойми, это делается из благих намерений. Только в твоих интересах. Я считаю, что он поступает с тобой благородно и испытывает к тебе большое уважение. А я – любовь.

- В моих интересах? Как это?

- Так. Ведь «меньше знаешь, крепче спишь», не правда ли?

- Хм…, наверное…

Я постепенно стал понимать, что она имела ввиду. Действительно, если то, что затевают они опасно и несет в себе тяжкие последствия, то если я не буду участвовать в мероприятии, то мне лучше не знать ничего. Для меня незнание – это благо. Поэтому Катя не хочет мне ничего говорить, жалея меня. Во мне вдруг проснулось какое-то острое чувство нежности к сидящему передо мной прекрасному внешне и святому внутренне, по-настоящему полюбившему меня созданию. Я почувствовал сильное влечение к ней, непреодолимое желание обнять, почувствовать своей кожей ее нежную уже загорелую кожу, теплую и немного влажную. Прикоснуться к ее просоленным густым волосам. Грудью ощутить её упругую небольшую грудь. Языком дотронуться до ее языка. Видимо, Катя почувствовала мои желания. Наши взгляды встретились и, как говорят, между нами проскочила искра. Мы одновременно, не сговариваясь встали и обнявшись, пошли в дом.

Боже! Иногда я понимаю, что язык нам дан только для выражения общих, ничего не значащих действий, иногда мыслей, математических расчетов, но он совершенно не предназначен для объяснения настоящих, глубоких чувств и тонких ощущений. Впрочем, не только тонких ощущений, им невозможно объяснить и каскад взрывов любви, ковровых бомбардировок совокупления с обожаемым человеком, ядерного гриба любви. Я не могу описать то, что я чувствовал в доме рядом с Катей. У меня нет слов, нет дара точно описать моё состояние.

Как-то давно я в очень-очень желтой прессе прочитал некую теорию о жизни. В статье говорилось, что раньше мы были бестелесные духовные создания, которые летали себе, как бабочки и делали всякое добро. Но мы были лишены всех чувств, а нам чужды были все краски мира. Потом кто-то очень умный создал тела и совместил их с нашими душами. А сделал он это лишь для того, чтобы мы смогли насладиться физической жизнью, могли почувствовать прикосновения любящих, аромат моря, цветов, тела, красоту женщины и ей совершенство, услышать божественную мелодию, почувствовать вкус мёда. Все пять чувств были даны нам, дарованы, но временно и ненадолго. Расплата за это чудо – смерть – возврат в прежнее состояние бестелесного прозябания.

- Прости меня, - я целовал Кате шею и шептал ей на ухо.

- За что? – удивилась она.

- Я немного злился на тебя, дурак.

- Не злись на меня, пожалуйста. Я никогда не сделаю ничего, что может причинить тебе боль.

- Даже если эта боль будет необходимой? Единственным выходом для моего спасения?

- Нет, тогда я причиню тебе её, но только полностью осознавая её неизбежность. Обещай и ты сделать тоже!

- Обещаю.

- Обещай, что поможешь мне, когда ничего другого будет сделать нельзя, как причинить боль в последний раз. Боль, избавляющую от большей боли. Всеизбавляющую боль.

- Обещаю.

- Боже! Благодарю тебя! Благодарю за твоё великодушие и безмерную доброту ко мне. Благодарю за то, что в моей жизни могло случиться такое! Что несмотря ни на что я счастлива стала.

- Ты сейчас молишься? – улыбнулся я.

- Да, я благодарю Господа за дарованную мне жизнь. За возможность испытать такие сильные чувства. За надежду. За тебя.

- А мне тогда впору благодарить его за тебя.

- Так благодари Его!

Через открытые дверь и окно я услышал, как стали возвращаться с моря мои постояльцы. Дети бежали впереди родителей и спрашивали, что они будут делать вечером. Уставшие родители отделывались всякими отговорками. Где-то заиграла музыка, видимо, молодая пара вышла на веранду и включила погромче то ли телевизор, то ли свой гаджет. Жизнь обычная, обыденная, земная и привычная возвращалась в этот мир. Но то, что придавало ей божественность, а вернее кто придавал, лежал рядом со мной и теребил мои волосы, гладил мою грудь, дышал мне в шею. Запели замолкавшие днем птицы, но стали смолкать цикады, трещавшие без умолку в полдень. Вечер словно огромный трансатлантический гигант медленно, но уверенно вплывал в нашу жизнь.

ГЛАВА 9.

Иван, Елена, Катя, мужчина по имени Павел, совсем еще молодой человек с экзотическим именем Эрнест и, наконец, я сидели на берегу моря. Мужчины сдвинули лежаки так, чтобы все могли, расположившись кругом, слышать разговоры и сами участвовать в спорах. В центре пластмассовый шезлонг служил импровизированным столом, на котором стоял ноутбук.

До всего этого, после ужина Иван зашел ко мне домой.

- Я знал, что Катя с тобой. Идемте. Где нам лучше поговорить? Так сказать, без лишних ушей, - спросил он меня.

- Даже и не знаю. Домики довольно близко находятся между собой. Боюсь, что при желании нас легко можно подслушать из соседнего или проходя мимо, гуляя по дорожкам.

- И что нам делать?

- А знаешь, давайте пойдем на пляж. Там сейчас никого не будет. Если кто появится, то мы всегда его заметим раньше, чем он сможет что-либо разобрать в нашем разговоре. Там можно сдвинуть шезлонги и совместить полезное с приятным. Поговорить и подышать морским воздухом.

- Отличное предложение, - похвалил меня Иван. – Встречаемся на пляже через полчаса.

Он ушел, а мы с Катей остались. По её поведению я догадался, что она немного нервничает. Девушка немного суетилась там, где не стоило и несколько раз ответила мне невпопад. Я не стал акцентировать на этом внимание. Минут за десять до окончания срока, выделенного нам Иваном, мы оделись. Я накинул Кате на плечи свой теплый свитер и мы вышли на веранду.

- Зачем? – хотела она отказаться, но я настоял, так как знал, что вечером у моря довольно прохладно и она может замерзнуть. Мои доводы были убедительны, и она больше не сопротивлялась.

Когда мы появились на пляже, там уже почти все присутствовали. Не было только Эрнеста. Он появился спустя десять минут. Иван и Павел уже сдвинули шезлонги и курили, стоя у самой кромки моря. Тихие волны, плескаясь, набегая и откатываясь, не могли никак намочить их ноги. Услышав, а потом и увидев нас, они пошли нам навстречу. Иван представил мне Павла, а ему меня. Мы пожали друг другу руки, и Иван пригласил всех сесть на шезлонги, где уже ждала нас Елена.

- Итак, друзья, мы собрались здесь благодаря заботам нашего нового товарища. Спасибо, Саша! – сказал Иван, а я кивнул головой. – Наша организация посчитала возможным ввести тебя в курс дела, - обратился он уже непосредственно ко мне.

- Спасибо за доверие, но не слишком ли опрометчиво поступает организация, полностью доверяя мне? – не сдержался я.

- Спешу успокоить тебя. Организация не ошибается, никогда! Проверив твою биографию, оценив твою личность, организация пришла к выводу, что ты соответствуешь ее критериям.

- И откуда ж организации стало всё известно обо мне?

- Ты не должен недооценивать наши возможности. Это только на первый взгляд мы не представляем из себя ничего стоящего. Но ты должен знать и, наверное, догадывался, что нам симпатизируют очень многие люди. Эти люди занимают различные должности и посты. Нас пока нет в высших эшелонах, но средний уровень во многом наш. Найти информацию на человека не сложно. Проанализировать и сделать правильные выводы – задача нам подвластная.

Я, вначале скептически относящийся к словам Ивана, постепенно стал менять свое отношение к его организации.

- Если ты сомневаешься, то вот, - он достал из кармана свернутые листы бумаги и протянул мне.

Развернув три листа формата А4 я стал читать. Чем больше я читал, тем меньше я сомневался в силе организации. Вся информация обо мне была достоверна и правдива. Даже абзацы, где делались оценки моим личностным качествам не вызывали у меня сомнений. Прочитав все до конца, я вернул бумаги Ивану, а он аккуратно сложил их и снова засунул в карман.

- Надеюсь, теперь ты не сомневаешься в выборе организации? – улыбнулся мужчина.

- Нет, много верного…

- Итак, товарищи, на повестке дня у нас один вопрос. Для подготовки к выборам в местные органы самоуправления организации требуется сумма в размере порядка трехсот миллионов рублей. В настоящее время поступлений не предвидится. Руководство приняло решение изъять названную сумму. На сегодняшний момент нам известно, что ориентировочно такой суммой обладает заместитель главы администрации одной из центральных областей. Предположительно на следующей недели, информация уточняется, ему привезут наличность в его особняк, расположенный недалеко от нас.

- Прости, Иван, это тот особняк, что мы осматривали? – спросил я, начиная все понимать.

- Да. Но специально для тебя поясню. Особняк оформлен на сына чиновника. Сыну всего восемнадцать лет, но он уже генеральный директор нескольких преуспевающих фирм, постоянно выигрывающих тендеры, торги. Обладатель зарубежной недвижимости, причем приобретенной им ещё в детском, малолетнем возрасте.

- Так вы что-то вроде современных Робин Гудов? Забираете деньги у нечестных богатеев и отдаете их бедным? – спросил я.

- Если тебя такое объяснение устраивает, то да, - кивнул и немного поморщился от моих замечаний Иван.

- Хе-хе, но как вы хотите экспроприировать эти деньги? Это же чертовски сложно! – вырвалось у меня.

- Было бы просто, давно изъяли бы, причем у всех воров, - буркнул суровый мужчина по имени Павел.

- Вот мы и собрались, чтобы решить, как нам это лучше сделать, - сказал Иван.

- Допускаются различные варианты? – уточнил я.

- Совершенно! Главное, чтобы была достигнута цель. Павел, что ты думаешь?

- Пока не знаю, надо дождаться Эрнеста.

Словно услышав призыв Павла, в темноте под лунным светом на дюне показался силуэт. Он стал осторожно спускаться по песку, стараясь не соскользнуть вниз и не потерять равновесие, потом направился к нам. Я разглядел в сначала бесформенной фигуре, а потом с каждым шагом прорисовывающейся, молодого, очень худого юношу. По мере приближения его к нам, вырисовывалось все больше и больше его черт внешности. Вскоре в отблесках ночного светила можно было разглядеть и лицо. Копна волос, совсем не стриженных нависала над его высоким лбом. Пушок бороды делал его немного похожим на молодого дьякона, если бы не здоровенные очки на мясистом носу. Под мышкой нескладный подросток нес ноутбук. Подойдя к нашей компании, он стеснительно поздоровался.

- Знакомьтесь, это Эрнест, - представил его, видимо, только мне Иван. – Он у нас компьютерный гений. Поумнее всяких там Джобсов.

Парень скромно протянул мне руку. На мое пожатие он не ответил. Его рука словно дохлая рыба была влажной и безжизненной. Он просто протянул ее и позволил делать с ней все, что угодно.

- Что там, перекачал? – спросил его Иван.

- Да, хорошее качество.

- Между прочим, Александр, дрон - это тоже дело рук нашего гения. Итак, Павел, вот тебе визуальная информация. Включай Эрнест!

Парень включил ноутбук, нашел видеофайл и запустил его. Лица всех присутствующих озарились голубым светом экрана. Все молча стали смотреть видеофильм о путешествии дрона над сегодняшним особняком. Я пристроился тоже. Видеофильм простому обывателю показался бы совершенно неинтересным. На протяжении сорока пяти минут камера снимала дом, различные хозяйственные постройки, бассейн, наполненный водой, шезлонги, расставленные вокруг голубого прямоугольника, пару зонтиков, дорожки, выложенные из плиток, стилизованных под плоские камни. Сказать, что полученная информация могла оказать неоценимую помощь в налете на особняк, было нельзя. Единственным ценным, что мы увидели, мне показалось, было, огромное количество установленных камер. Таким образом, проникновение на территорию владения через забор стало совершенно неприемлемым.

Павел молча просмотрел весь сюжет. Когда фильм закончился, он достал сигарету и закурил, мысленно переваривая всё, что увидел. Иван прикурил у него и, я заметил, стал нетерпеливо ждать выводов. Видимо, Павел пользовался у них непререкаемым авторитетом. Наконец, он докурил, закопал окурок в песке и прокашлялся.

- Нет, штурмом брать имение нельзя. Даже если мы преодолеем незамеченными забор, то нас заметят на территории. Камер очень много. Соответственно сигнал будет подан и цель наша не будет достигнута. Нужно решить вопрос с сигнализацией, надо ее обесточить.

- Какие у нас варианты? – спросил с надеждой в голосе Иван.

- В лоб идти нельзя, поэтому пойдем с тылу, - он посмотрел на Ивана, - Нам нужны еще люди!

- Будут! Сколько нужно?

- Сейчас прикинем. Сколько в доме охраны?

- После двадцати одного и до десяти утра в доме остаются: два охранника на проходной; два в домике для гостей, там у них центр наблюдения и связи; один из них дежурит непосредственно в особняке и дверей, а другой, его сменщик, сидит в коморке рядом. Итого четверо чоповцев, плюс консьержка и дежурный по кухне, но они не должны оказывать сопротивление.

- Так. Кто из хозяев будет дома?

- Только сын.

- Где будут храниться деньги?

- В спальне имеется встроенный в стену сейф.

- Чёрт! Что хоть за система?

- Наш человек уточняет…

- Когда деньги привезут?

- Предположительно на следующей недели. В области состоятся торги на которых победит некая фирма. Её –то откат и привезут.

- Так-так-так… - что-то прикидывал в уме Павел. – Для нейтрализации охранников нам потребуется человек десять, это так сказать на всякий пожарный. Специалист по сейфам. Водитель. Специалист по связи и компьютерам. Пока всё. Но, возможно, потребуются ещё люди. Хотя я должен встретиться с одним человечком, он предлагает некое приспособление, современная разработка. Если она окажется действительно эффективной, то задача упростится намного.

- Люди будут в любом случае, - твердо заверил его Иван. – Хотя если работа упроститься, то лучше привлечь минимум. Ну, а если с разработкой всё получится, то сколько нужно людей?

- Сократим на обезвреживании охраны. Потребуется не десять, я человек пять.

- Хорошо, я подготовлю людей.

- Сбор людей должен осуществляться тихо, незаметно и чтоб без подозрений и ещё лучше – с последующим алиби.

Иван посмотрел на меня. Я стал догадываться о моей роли в этом опасном мероприятии.

- Александр у нас владелец отеля. Он поможет нам с размещением в своем отеле, номерами и алиби. Кроме того, где, как не в гостинице скопление людей не вызывает никакого подозрения! Как ты смотришь на такое предложение? – спросил у меня Иван.

- Думаю, что постараюсь помочь, - сказал я, оценивая свои возможности.

- Вот и хорошо. Катя, - повернулся он к девушке, сидящей справа от него, - завтра нам сообщат о системе сейфа, принесут фотографии. Ты сможешь по ним оценить возможность открыть его?

- Смогу… Но мне нужно еще знать и подключена ли к нему сигнализация.

- Я обязательно предупрежу нашего человека.

Я поднял голову и посмотрел на Катю. Она почувствовала мой взгляд и подняла на меня глаза. Я в них не заметил ни страха, ни сожаления, ни стыда. Они словно говорили мне: а ты что думал, я святая что ли? Потом она отвернулась, а я продолжал гипнотизировать ее. В моей голове никак не укладывалось то, что я узнал за этот час.

- Как нейтрализуем охрану? – Иван снова обратился к Павлу.

- Пока не знаю, думаю. Есть несколько задумок. Дай мне время до завтрашнего вечера.

- Хорошо. Эрнест, на тебе связь и блокировка всей охранной системы. Если окажется, что и сейф на сигнализации, ты должен будешь этим заняться.

- Зззаймусь, нне беспокойся. Я думаю тттам не профи, - заикаясь, но довольно бодро отозвался молодой гений.

Итак, всем были поставлены задачи и каждый углубился в себя, оценивая сложность задания и свои возможности. Почему-то о Елене Иван не сказал ни слова. Какие у нее были задачи в этом преступном сговоре? Участвовать в захвате? Нет. Сейф вскрывать будет Катя. Что должна была делать Елена? Для меня пока это оставалось загадкой. Но я не мог поверить, что Елена, этот молчаливый человек останется в стороне. Ей, я чувствовал, была поставлена не менее важная задача.

- Связь держим установленным порядком, - скомандовал Иван. – Все свободны. Павел, я отвезу тебя.

Иван и Павел на минуты две отошли от нас и стали тихонько о чем-то переговариваться. Я невольно прислушался к их разговору и понял, что речь шла, скорее всего, обо мне. Павел, наверное, сомневался в целесообразности моего участия, а Иван убеждал его, что я надежный и необходимый человек.

Пока мужчины шептались все остальные встали. Эрнест выключил компьютер, закрыл его и, замер, ожидая окончания разговора Ивана и Павла. Потом он подошел к ним и пожав всем мужчинам руки, неуклюже полез вверх на дюну. За ним полезли Иван с Павлом, сзади них карабкалась Елена. Катя подошла ко мне и взяла меня за руку.

- Ты не спешишь спать? – спросила она.

- Да что-то не хочется пока.

- Давай прогуляемся, подышим морем, - попросила она.

- Давай.

Наши соучастники преступного сговора скрылись за дюной, а мы остались совершенно одни. Луна холодно нависла над морской гладью и отражалась в спокойной воде обманчивой дорожкой. Волны едва слышно шуршали о песок. Мимо пронеслась напуганная чайка, вскрикнув пронзительно, она исчезла в темноте. Катя неуверенно взяла меня под руку, и заглянула мне в лицо, пытаясь что-то в нем прочесть.

- Почему ты молчишь? – немного взволнованно спросила она.

- Я не знаю пока, что говорить.

- Ну, спроси меня, как я докатилась до такой жизни…

- Зачем? Я и так знаю. Но, как ни странно, я тебя хорошо понимаю… и уж точно не осуждаю.

- Правда?

- Да. А ты действительно специалист по сейфам?

- Пришлось освоить такую специальность.

- И хорошо вскрываешь, - невольно улыбнулся я, представив девушку за работой.

- Щелкаю, как орехи, - облегченно выдохнула Катя, заметив в темноте мою улыбку.

- Любые?

- Ну, одни лучше, другие хуже. Но могу вскрыть любой, нужно только время, которого, увы, не всегда хватает.

Мы подошли совсем близко к кромке воды. Катя, держась за мою руку, сняла свои босоножки и весело вошла в воду.

- Ой, совсем уже теплая, - радостно засмеялась она. – Снимай свои мокасины!

Я легко снял свою обувь, потом закатал до колен джинсы и вошел в воду к Кате. Она опять взяла меня под руку, и мы пошли дальше, но теперь по воде. Море на самом деле было теплым или показалось мне теплым. На пляже никого не было, мы шли в одиночестве, и никто нам не был нужен.

- Зачем ты влез в эту историю? – вдруг спросила меня Катя.

- Добровольно.

- Зачем? Зачем тебе это надо? Ты же нормально живешь, спокойно, у тебя всё есть. Что тебе принесет всё это?

- Знаешь, я ведь не сразу решил участвовать. Поверь, я сомневался.

- И что послужило толчком к такому решению?

- Наверное, как это ни звучит странно, твое появление в моей жизни.

- О!

- Да! Ведь с твоим появлением моя жизнь стала меняться на глазах. Сначала ты влюбила меня в себя, потом появился Иван со своими убеждениями. Но, знаешь, зерно всходит только в плодородной земле. Значит я внутренне уже был готов ко всему этому. У меня не было цели, не было единомышленников, но зато было понимание того, что мы неправильно живем. Я же жил и живу в одном государстве с вами. Я вижу тоже, что и вы. Меня так же, как и вас держат за дурака, надо мной также издеваются, мне также врут в глаза с «высоких трибун», также залазают в карман и почти открыто грабят. Да, я нашел себе занятие, которое дает мне хлеб с маслом. Но, наверное, именно когда человек не думает о куске, он начинает философствовать. А это для правителей страшнее, чем голодные бунты. Голодным кинь кость, и они будут тебя боготворить, а сытым подавай справедливость, законность, порядок. Я устал от унижений. Ведь унижения тоже бывают разные. Меня, как думающего человека, унижает вранье и открытое издевательство над законами. Я возмущаюсь, когда преступники из высших эшелонов освобождаются от ответственности, наворовав государственных средств, они смеются над законами, которые не в силах их наказать. Наш президент, не в состоянии ничего сделать, или скорее всего, не хочет. Природные богатства, принадлежащие по конституции государству, распилены между олигархами. Они качают нефть и газ в свой собственный карман. Их друзья из страховых компаний грабят нас, не выплачивая положенного. Медицина сокращается и становиться вопреки конституции платной. ЖКХ – официальное воровское министерство, каждый год повышает размер мзды. Энергетики аккуратно каждый год повышают тарифы. Почему, страна единственной мощью которой является энергия, исправно повышает цену на нее? Страна на грани краха, а они продолжают сосать кровь людей. Я все это вижу и чувствую. Мне кажется, что наши воры сговорились и устроили майдан в Украине, как ложный пример того, что может произойти и у нас, если народ попытается добиваться справедливости. Ведь многие теперь говорят, что майдан у нас не пройдет, создают целые движения под тупыми названиями антимайдан. Простые люди запуганы, они не хотят крови. Но ведь эта клика просто так не уйдет. А мы, как во времена СССР говорим: «лишь бы не было войны!» А вокруг столько врагов внешних и не меньше внутренних! И все они стремятся уничтожить нашу страну! Я схожу с ума от всего творящегося. Я пациент палаты номер шесть. Меня для стоящих у власти не существует, меня, как и миллионов граждан. Меня долгое время не воспринимали за человека, наконец, за гражданина. Пришло время заявить о себе. Пока другого способа нет, я готов заявить о себе хоть так. Тем более, тот путь, что выбрал Иван со своей организацией наименее кровопролитен. Он предлагает бороться за правду их же средствами.

- Я поняла. Я всё прочувствовала, - прошептала Катя. – У тебя понятные и ясные причины.

- А у тебя другие? – удивился я.

- Ну, я согласна с тобой. Всё, что ты сказал, я полностью разделяю. Но для меня толчком послужило другое чувство.

- Какое?

- Месть.

Я почувствовал, как сжалась её рука, держащая мой локоть. Она вся напряглась, её тело натянулось, как тетива лука, человек-оружие, робот-убийца, терминатор готова была ринуться в драку с невидимым врагом и уничтожить его. Я догадался о какой мести она говорит. Она была не просто человеком, она была самкой, матерью детёныша, которого у неё отобрали. Это чувство мести было таким звериным, что даже мне стало немного страшно.

- Ты ещё надеешься? – спросил я.

- Не знаю, - прервала она долгое молчание после моего вопроса. – Хочется верить. Но умом я понимаю, что это нереально. Даже если я найду своего ребенка, что будет потом?! Наверняка он даже не знает обо мне. И что для него лучше? Мать, взявшаяся неоткуда спустя годы. Даже не мать, а какая-то чужая женщина, заявляющая, что она его мать. Найти его, значит поломать ему жизнь, возможно счастливую. Имею ли я на это право?

- Я тебя понимаю.

Мне стало её очень жаль, сердце кольнуло, я обнял ее и притянул к себе. Она легко поддалась и положила голову мне на плечо. Мы пошли дальше в полном молчании, каждый думая о своем. Скоро мои ноги замерзли, несмотря на кажущуюся теплой воду. Мы вышли на песок, развернулись и пошли обратно к пляжу. Тишина стояла необыкновенная. Воздух, всегда подвижный, в тот раз словно уснул. Слышно было, как скрипит мокрый песок под тяжестью наших тел. Мы вернулись к шезлонгам, и я предложил немного посидеть. Катя согласилась. Минут через десять я почувствовал, что она зевает.

- Пойдем домой, - предложил я.

- Пойдем, - она, не вставая, отряхнула ноги о обула босоножки. Я сделал тоже самое.

- Что-то спать охота, - опять зевнула Катя.

- Пойдем ко мне, - предложил я.

- С удовольствием.

Мы вернулись в отель. Здесь стояла такая же тишина, как и на море, наверное, даже еще тише. Еще не выросшие до своей обычной высоты, деревья стояли не шевелясь, будто на фотографии. Все постояльцы уже давно спали. Фонари выхватывали из темноты силуэты мрачных домиков, окна которых словно черные дыры смотрели на нас и затягивали внутрь себя, заставляя скорее забежать в свой дом и укрывшись одеялом сладко уснуть в полной безопасности. В доме Ивана, как и во всех домах света не было. Они с Еленой тоже давно спали, или же спала Елена, а он еще не вернулся, вспомнил я, что тот собирался отвозить куда-то Павла.

Вдвоем мы, тихонько ступая на кирпичную крошку дорожек, пробрались к моему дому, поднялись на веранду, и я, пока Катя стояла в сторонке, вдыхая прохладный воздух всей грудью, осторожно, стараясь не нарушать тишины глубокой ночи, открыл дверь. Я, не зажигая свет, пропустил внутрь Катю, а потом прошел сам и закрыл дверь. В доме было тепло, как-то уютно и спокойно, словно мы оказались внутри небольшого, но надежного рыцарского замка, принадлежащего моему древнему благородному роду, а потом и мне, наследному сюзерену всей округи, верному слуге благороднейшего короля, управляющего своим королевством справедливо и разумно.

Пока Катя прошла в ванную комнату и включила душ, я разобрал кровать, которую всегда заправлял каждое утро по привычке, оставшейся после армии. В полной темноте я свернул покрывало и положил его на пол, откинул одеяло и заботливо разложил подушки. Я не стал включать свет, мне не хотелось портить им то, настроение, которое завладело мной после ночной прогулки по пляжу. Мне показалось, что, включив свет, можно рассеять тонкий флер таинственности и романтики, которые не частые гости в нашей современной жизни.

Когда Катя вышла в банном халате, её волосы были убраны в узел. Влажное тело благоухало ароматным гелем для душа. Я не утерпел и поцеловал ее, а потом поменялся с ней местами, оставив ее в комнате, сам зашел в ванную. Окатив себя быстро горячей водой, держа лейку в руке, при этом стараясь не намочить голову, потом, выключив воду и выйдя на холодный каыель, я тщательно вытерся и голый, так как халат у меня был один, вышел в комнату. Катя уже лежала, натянув одеяло до подбородка. Глаза ее были закрыты. Я осторожно лег с ней рядом. Девушка повернулась ко мне, прижалась и мгновенно уснула. Мне же совсем недавно, остро возжелавшему лечь по одеяло, сон сняло, как рукой. Мысли полезли в голову и зашевелились там, будто черви в банке перед рыбалкой. Я думал о предстоящей операции, о своей роли в ней. Где-то глубоко в душе я начал сомневаться в правильности своего решения, но понимание того, что уже поздно что-либо менять, успокоило меня. Я дотронулся до спящей красавицы и ощутил нежность её кожи. Грудь молодой женщины, упругая и острая воткнулась в меня. Прижавшись к ее голому, теплому телу, я совсем скоро уснул.

ГЛАВА 10.

Весь следующий день мы провели с Катей в лени и беззаботности. А утром, как ни странно, но я проснулся рано. В окно светило яркое солнце. Обычная для того времени суток утренняя прохлада отсутствовала. Теплый воздух, проникая в комнату сквозь открытое настежь окно, заставил нас стянуть с себя одеяло и лежать совершенно голыми поверх простыни. То ли от того, что стало жарко, то ли просто хотелось есть, вчера мы не ужинали, но Катя, как и я решила вставать, не нежась долго в кровати. Умывшись и одевшись, мы сходили позавтракать, после чего опять вернулись ко мне. Я одел плавки, взял полотенце, солнцезащитные очки, книжку, которую мучил всю последнюю неделю и четыре банки пока ещё холодного пива. Потом мы зашли к Кате, где теперь уже она одела купальник и взяла необходимые ей на пляже вещи. Закончив со сборами, мы выдвинулись на пляж.

Народ пока ещё только готовился к замечательному летнему деньку. Все шезлонги стояли пустыми. Катя взяла один из них и потащила его к самому морю.

- Давай сюда, - позвала она меня, поставив шезлонг так, что ее ноги омывала набегающая волна.

Я подтащил свой лежак, но поставил его подальше от моря, головой к Кате. Бросив на него полотенце, я лег на живот.

- Хорошая погодка! – потягиваясь, сказала девушка.

- Пока. Сегодня будет жарко.

- Так лето же! Здорово! – она натянула на лицо шляпу с большими полями, которую взяла из номера, которую раньше я не видел, скорее всего она принадлежала Елене, я так подумал. – Давай сегодня не будем ни о чем думать! Превратимся в овощи и будем лежать, как на грядке, подставлять бока солнцу!

- Давай. Вот только сдается мне, что гусеницы и колорадские жуки не дадут нам это делать беззаветно.

- Фу, какой пессимизм! Они не колорадские жуки! Они муравьи! Трудятся на благо муравейника и доят тлю, чтоб маткам жилось хорошо.

- Ну, что ж, пусть так.

Мы замолчали и каждый углубился в свое занятие. Я открыл книжку и стал пытаться разобраться с ее сюжетом и, наконец, понять-таки смысл повествования. Катя лежала на спине со спрятанным лицом и молча подставляла бока солнцу, как и собиралась.

Я частично оказался прав. Вскоре пляж стал заполняться отдыхающими. Родители, не позволяющие детям лишний раз залезть в воду, орущие дети, кидающие мокрый песок друг в друга и в других взрослых, молодежь со своей громкой музыкой. Но в довершение ко всему около двенадцати часов на пляже появились Иван и Елена. Они, заметив нас, направились за свободными лежаками и, взяв их, подтащили к нам.

- Доброе утро! – бодро поздоровался Иван.

- Привет, - пожал я протянутую руку.

- Сегодня что-то сильно печет!

- Да, зато вода очень хорошая, - отозвалась Катя.

- Давно здесь?

- С самого утра.

- А я вот успел кое-какие дела сделать. Правда, одно очень важное еще осталось, - вздохнул неугомонный мужчина.

- Сочувствую, - насторожился я, предчувствуя, что в этом деле мне отведена какая-то роль.

- Вот решил часик полежать, а потом продолжить. Ты не занят будешь? – мои опасения сбывались.

- Вроде не должен. А что нужно? - печально вздохнул я.

- Да сгонять в город. Там у нас встреча. Павел подвезет человечка, очень интересного, надо будет кое-что обсудить. А у меня аренда не продлена на машину. Сгоняем на твоей?

- Давай. Не проблема!

Павел разделся, сложил свои вещи на лежак и с разбегу бросился в воду. Через пару секунд он вынырнул и погреб брасом в открытое море, заплывая за буйки, выставленные мной по требованию всё проверяющих и контролирующих органов. Плыл он красиво. Сильные взмахи его крепких рук говорили о его несомненном спортивном прошлом.

- Правда, хорошая вода! – подтвердил мои слова Иван, вышедший через минут двадцать на берег. – Лена, не пойдешь? Идите с Катериной!

- Позже, хочу погреться, - отказалась его спутница.

Мы еще полежали с полчаса, и Иван стал собираться. Время близилось к часу после полудня. Я предложил Кате уйти с солнца, но они с Еленой отказались, пообещав перебраться под зонт. Я поцеловал свою девушку, и мы с Иваном пошли в отель. Договорившись через десять минут встретиться на паркинге. Я зашел к себе, а Иван пошел к себе.

Дома я переоделся, взял документы на машину, надел шляпу от солнца и не задерживаясь побрел к парковке. Иван был уже там.

- Куда поедем?

- В город. Там есть одно кафе, я покажу, там нас будет ждать Павел.

- Это связано с нашим делом?

- Да. Он нашел одного специалиста и тот предложил некий вариант устранения охраны, на который не потребуется много людей, и он гарантированно достигает цели. Хочет с нами посоветоваться и показать этого человечка.

- Ясно.

Мы сели в авто, я завел движок и выехал с парковки. Привычным маршрутом за пятнадцать минут автомобиль домчался до близлежащего городка. Въехав в него, Павел стал мной руководить, указывая где свернуть. Оказалось, что я знал то кафе. Подкатив к заведению общепита, я оставил машину на стоянке. Под матерчатым навесом с рекламой пива «Балтика» сидели Павел и незнакомый пожилой мужчина, даже скорее старик, хорошо сохранившийся и очень ухоженный. Они пили пиво и о чем-то лениво разговаривали. Заметив Ивана, Павел помахал ему рукой, а потом кивнул и мне головой в знак приветствия.

- Здорово! – пожал он руки Ивану и мне. – Знакомьтесь! Сергей Петрович – старший научный сотрудник НИИ. Иван, Александр.

Мы пожали друг другу руки и сели за их столик. Я заказал официанту безалкогольного пива, а все остальные – Балтику девятку. Когда официант принес на подносе наш заказ, выставил кружки и закуску на стол и удалился, Павел начал серьезный разговор.

- Сергей Петрович, не просто наш сторонник, он единомышленник и желает стать активным участником организации. Его рекомендовал Андрей, - Иван кивнул головой в знак того, что знает последнего и его рекомендация говорит о надежности человека. – Сергей Петрович раньше был связан с некими секретными разработками в области психологического воздействия на людей. Он поделился с нами своим видением решения проблемы обезвреживания охраны.

Мы все внимательно посмотрели на тщедушного человечка в огромных дорогих очках. Он немного заерзал и кашлянул.

- Кх… Ну, в общем не существует особой проблемы в устранении охраны. Вам нужна аппаратура, которая просто и эффективно воздействует на психику человека, отключая его волю и подчиняя ее воле обладателя такого аппарата.

- И у вас есть такой аппарат?

- Я могу его достать.

- А что он собой представляет?

- Это секретное психотропное оружие.

- Постойте, Сергей Петрович, разве это не сказки? Разве такое оружие существует? Я слышал о нем, но мне всегда казалось это выдумкой! – воскликнул Иван.

- Нет, голубчик! Это далеко не выдумки! Мне, как профессору психиатрии доподлинно известно, что великий русский мыслитель и ученый Владимир Михайлович Бехтерев один из первых занимался разработкой секретного психологического оружия, по-видимому в последствии это и стало причиной его скоропостижной смерти - это одна из версий не претендующих, конечно, на истину, но вполне вероятная. Психологическое оружие – это современные секретные разработки! Именно на него возлагают все надежды относительно будущего учёные современности. Оно воздействует на человека именно через его психику. Само воздействие может происходить самыми различными способами: и при помощи специальных устройств, и в результате использования психологических методов и даже через различные препараты. Действие любого вида психологического оружия в первую очередь направлено на то, чтобы разуверить врага в собственных силах, понизить его самооценку. Также психологическое оружие может в качестве эффекта иметь принуждение к какому-либо действию, совершаемому против воли жертвы. Собственно, что вам и надо! Именно психологическое оружие помогает взять под контроль сознание людей и тем самым управлять их действиями. По своему воздействию на психику всё подобное оружие разделено на классы. В одном из них оказалась инфразвуковая техника, которая воздействует на жертв через вибрации и импульсы. За счёт того, что возникает инфранизкая волна, появляется и толчок, разрушающий всяческие предметы, в том числе и ткани живого организма. Такие методы используются в качестве средств неконтактного террора. В отдельную категорию выделена электронная аппаратура. Сюда входит самое различное облучение радиоволнами разных частот, включая даже облучение СВЧ. Подобное оружие сегодня научились соединять с видеоаппаратурой, благодаря чему появилась возможность видеть происходящее в помещении сквозь стены. Другой категорией является СВЧ-аппаратура, которая соединена с компьютерной системой и применяется исключительно во время гипноза. Последний используется для более удачного проникновения в работу мозга. Вам, мне кажется, пока эта категория на пригодится. По крайней мере в данном деле. А ещё выделяется такая категория психологического оружия, как лазерная. Оружие такого типа приводит к физическим поражениям: ожогам. Чтобы использовать такой вид оружия, его необязательно вплотную направлять на жертву, достаточно его установить в соседних помещениях. Нам стоит решить, какой вид аппаратуры мы будем использовать.

- А какую аппаратуры вы можете достать? – спросил Иван.

- Ха-ха! – тихоньки засмеялся ученый. – Любую! Все зависит от ваших потребностей и возможностей.

- Прекрасно! Мне нужны расценки.

- Я вам их представлю, как только свяжусь с коллегами.

- Извините, профессор, - обратился я к сухонькому старичку, заинтересовавшись разговором. – А каким образом аппаратура влияет на человека, что при этом происходит?

- Ну, под воздействием лучей меняется психика человека. Разработчики выделяют несколько вариантов изменения психики. Это кодирование, зомбирование и психокоррекция. Распознать, что по отношению к человеку применено психологическое оружие, можно по нескольким признакам. Так настоящая жертва применения воздействия начинает испытывать трудно контролируемые эмоции, у неё может наблюдаться неожиданно возникшая злость, эйфория, возбуждение, страх. Также у жертв психологического оружия может возникнуть кратковременное обострение обоняния, слуха и другие изменения. Почти в каждом случае воздействия наблюдается целый комплекс расстройств организма: головокружение, головная боль, судороги, колики, которые могут привести к самым неприятным последствиям в том числе и к смертельному исходу. Если воздействие психологического оружия на человека не прекратится, то возможно появление таких последствий, как рак, ожоги, непонятные раны и некоторые хронические заболевания. Также к признакам поражения психологическим оружием относятся навязанные сценарии поведения. К примеру, жертва начинает совершать не характерные для неё поступки, может совершить супружескую измену, проявить агрессию либо и вовсе совершить попытку суицида, либо убить проходящего мимо человека.

- То есть, в общем понять, что на человека воздействовали можно?

- Можно, но это под силу только специалисту.

- А скажите, в двух словах, что об этом может сказать?

- Понять, что помещение находится в поле действия психологического оружия можно кроме самочувствия человека ещё и по другим признакам. Все приборы и техника будут часто, если не сказать постоянно, ломаться.

- Ясно, ну, а какие это приборы? Что они собой представляют? – спросил теперь Павел.

- Кхы-кхы, к наиболее простым и одновременно первым образцам психологического оружия можно отнести звуковую пушку LRAD. Название этого устройства расшифровывается, как дальнодействующее акустическое устройство, его разработкой занималась американская компания American Technology Corporation и создано оно было для вооружения военных и полиции. На просторах бывшего СССР, доподлинно известно, это устройство было использовано 7 ноября 2007 года, когда произошёл разгон демонстрации в Тбилиси, тогда Мишуко разгонял оппозиционеров. Никто бы и не узнал про использование психологического оружия, если бы журналисты НТВ не начали расследование на тему, что за странное ромбовидное устройство они видели на автомобиле полицейских. Как оказалось, это устройство не только способно рассеивать толпу, что и случилось в Тбилиси, но также настраиваться на отдельного индивида, а ещё влиять на команды кораблей противника и даже очищать здания от террористов. Другим известным представителем класса психологического оружия стала система активного отбрасывания, так называемая Active Denial System. Эта система создавалась исключительно для американских военных. По сути она представляет собой мощный СВЧ-излучатель. Эффективность установки ADS налицо: кратковременное шоковое воздействие на людей в радиусе 500 м. При испытаниях устройства ADS добровольцы получили болевой шок, а также испытали рефлекторное стремление немедленно покинуть зону поражения. Этот эффект ещё называют “Goodbye effect”. Я вам так скажу, что многим ранее в СССР мы также занимались созданием психологического оружия. В рамках программы на основе СВЧ-генератора и излучателя электромагнитных волн был создан аппарат “Радиогипноз”. Данное устройство было способно погрузить в сон целый город, находясь при этом, на значительном расстоянии от него. Похожим воздействием обладает комплекс загоризонтной радиолокационной станции “Чернобыль-2” или американское название - Steel yard и научно-исследовательская станция ХААРП на Аляске. Оба эти комплекса обладают такой силой, что могут оказывать воздействие на население целой страны. Что косвенно подтверждается всякими политическими событиями.

- Профессор, а что вы посоветуете нам? Наша задача обезвредить охрану одного охраняемого объекта, как вам уже известно. Особенного режима, какой-то особенной аппаратуры на объекте нет. Но тем не менее, нам нужно гарантированное беспрепятственное проникновение, без шума и излишней демонстративности. Все должно пройти тихо, быстро и не оставить следов, - задал вопрос Павел.

- Гм…, наверное, в таком случае лучше использовать СВЧ-излучатель,- ADS, - почесав затылок, сказал старик.

- Сергей Петрович, неужели это не выдумки?! – я никак не мог поверить в правдивость происходящего вокруг меня.

- Молодой человек! Оглянитесь и задумайтесь! Человеку с образованием и мозгами всё очевидно, как бы заинтересованные лица не пытались все скрыть и засекретить! Вспомните, что стало происходить у нас в стране и в мире! Какие-то загадочные акты насилия, кто-то куда-то врывается с оружием, стреляет налево и направо, кладет десятки ни в чем не повинных людей и потом убивает себя. Причем проанализируйте субъектов преступлений и место преступлений. Они все разные: полицейский в магазине, школьник в школе, юрист в фирме, покупатель в магазине, торговом центре, отдыхающий на острове. Дальше! Закончив эксперименты с субъектом, органы проводят их с расстоянием, направленностью излучения, массовостью подверженных этому излучению. А вот недавно ещё и управляемостью с земли пилотом авиалайнера.

- Вы говорите о недавнем падении гражданского самолета, когда пилот сам направил самолет в гору?

- Именно.

- И все эти случаи…

- Да, опыты. Апробируются различные варианты оружия.

- Господи… - я, признаться был в шоке от услышанного и осмысленного. - Но, наверное, есть и какая-то защита от такого рода оружия?

- Конечно. Как только изобретается оружие, следующим шагом разработчиков становиться разработка методов защиты от него.

- И есть ли защита от психотропного оружия?

- Есть. Но вам ведь она не нужна. Вам нужно, так сказать, наступательное вооружение?

- Да!

- В таком случае не забивайте себе голову. Итак, вы берете ADS?

- Да, профессор.

- Хорошо, я уточню у коллег его стоимость, условия доставки и сообщу вам. Связь прежняя?

- Да.

- Тогда, извините, но я спешу.

Профессор встал, слабо, по-стариковски, пожал нам руки и вышел из кафе. Я с интересом проследил за ним. Тот подошел к красной БМВ Х5 с московскими номерами, нажал на брелок сигнализации, открыл водительскую дверь и сев за руль, завел двигатель. Лихо выехав со стоянки, Сергей Петрович дал газу, машина взревела и умчалась в неизвестном направлении.

- Молодчинка какой! – восхитился Павел, провожая профессора также, как и я взглядом, а потом обратился к нам. – Ну, что скажите?

- На мой взгляд это прекрасный вариант, - сказал Иван, - а ты, Александр, что думаешь?

- Не знаю. Я всегда настороженно отношусь к непонятной мне вещи. Если все так, как нам поведал профессор, то лучшего нам не найти.

- Согласен, - поддержал меня Павел, - я тоже немного сомневаюсь, не опробовав аппарат сам. Но думаю стоит попробовать и подстраховаться.

- Каким образом? – спросил Иван.

- Ну, во-первых, я уже приобрел глушилки. GSM 900, GSM 1800, 3G. Эти диапазоны предназначены для использования сотовой связи. Соответственно блокиратор, генерируя “белый шум” прекращает работу устройств, работающих в этих диапазонах и делает невозможным отправку SMS, MMS сообщений, а также делает невозможным совершить прием звонка. Диапазон GPS 1500 отвечает за подавление спутниковой связи-навигации. Блокирует работу таких GPS-устройств, которые определяют местоположение с помощью спутника: треккеры слежения за транспортом, навигаторы, несанкционированное слежение. Устройство блокирует Wi-Fi. Подавляет сети нового поколение 4G, что делает прибор универсальным. Блокиратор оснащен встроенным аккумулятором, который можно зарядить как от сети 220 вольт, так и от автомобильного зарядного устройства. Емкость аккумулятора рассчитана на эффективную работу в течении 30-90 минут. Действует наверняка в радиусе 20 метров. Во-вторых, группу захвата уменьшать сильно не будем. Меньше пяти человек иметь нельзя. У каждого из них помимо огнестрельного оружия будут и шокеры. Уже приобрел стреляющий электрошокер Скорпион-350. Проверенный и надежный шокер в виде ударопрочной дубинки. Электропитание от аккумулятора с зарядкой от сети 220 В. Стоит на вооружении МВД РФ, частных охранных фирм и пользуется популярностью покупателей. Напряжение разряда 90000 Вольт, частотномодулированный разряд. Размеры 350мм-41мм в диаметре. Самый раз. В-третьих, мой человек уже обнаружил кабель, подводящий связь и электропитание к аппаратуре особняка. В назначенное время, кабель перерубим. После захвата остается только отработать Кате.

- Что ж, наверное, так и поступим. Аппарат у профессора берем и работаем с ним, но имея при себе подстраховку. Кроме того, аппарат пригодится на будущее! – резюмировал Иван.

Мои новые друзья допили свое пиво и закурили по «последней». Свой бокал я осушил уже давно, но новый заказывать не стал, посчитал, что лучше выпью, когда вернемся в отель. Докурив мы расплатились, при чем платил Павел, он отказался от моего предложения заплатить за всех, и мы вышли из кафе.

- Когда будет информация по сейфу? – спросил он у Ивана.

- Должны сказать завтра.

- Успеваем?

- Вполне. Причем деньги могут пролежать несколько дней, пока не приедет курьер и не переправит их за бугор. Так что у нас точно есть времени неделя. Все успеем. Ты куда сейчас?

- Поеду к ребятам. Надо решить пару организационных вопросов.

- Хорошо. Когда команда будет готова сообщи установленным порядком и приезжайте в отель. Александр, дня через три нам нужно разместить человек семь-десять. Подготовишь места? – я кивнул головой, мысленно прикидывая, как мне их разместить.

Мы попрощались с Павлом, сели ко мне в машину и уехали, а тот остался у кафе. Я так и не увидел на чем он ездит и как передвигается в пространстве.

Не доезжая до отеля на трассе, ведущей в сторону переправы Иван попросил меня остановить машину. Я проехал одиноко стоящее возле трассы дерево и остановился на обочине в самом широком месте. Иван вышел из машины и направился к дереву. Я видел его в зеркало заднего вида, потом он скрылся из виду. Наверное, в туалет, пиво делает свое дело, - подумал я и не стал за ним следить. Через несколько минут Иван вернулся, и мы продолжили путь.

Катю я нашел у нее на веранде. Она сидела в кресле, положив стройные и длинные босые ноги на стол. В ее ушах торчали наушники. Девушка меня не заметила, так как глаза у нее были закрыты. Я поднялся на веранду и сел напротив неё. Любуясь ею, я сидел тихо, не шевелясь. Правильные черты лица, прямой тонкий нос, немного пухлые губы, высокий благородный лоб. Мне казалось, что ее внешность идеальна.

Через несколько минут Катя открыла глаза и, увидев меня, улыбнулась.

- Давно следишь за мной? – очень громко спросила она, не вынимая наушники из ушей.

- Не кричи! Я все слышу! – так же громко сказал я.

Она вынула наушники и выключила мр3 плеер. Положив маленький прямоугольничек с белыми проводами на стол, Катя потянулась всем своим прекрасным телом, как это делают кошки после сна.

- Давно вернулись?

- Только что.

- Долго вы были. Я успела соскучиться. Какие у нас планы на вечер?

- Всё, что ты пожелаешь!

- Я желаю быть с тобой!

- Слушаюсь, моя госпожа.

Поздним вечером к нам зашел Иван. Мы с Катей совсем недавно вернулись из ресторана, находились в благостном настроении и решили посидеть на веранде. Уже стемнело, Катя включила свет и читала какой-то журнал, взятый на ресепшен. Вернее, она его листала и останавливалась на тех страницах, которые казались ей либо смешными, тогда она зачитывала мне их вслух, и мы вместе смеялись, либо глупыми, тогда она фыркала и что-то бубнила себе под нос, либо статейки казались ей несколько занятными, и она просто молча их читала про себя. Я, чтобы отогнать назойливых кровососов, круживших над нами густым облаком, курил сигару, развалившись в кресле, и наблюдал за совей девушкой, тайно ловя ее занятную мимику, смешные гримаски, отражающиеся на лице в момент чтения современной глянцевой культуры.

- Добрый вечерок, друзья мои, - приветствовал нас Иван, поднявшись на веранду. – Есть закурить?

Я нагнулся к столу и, взяв пачку сигарет «парламент», протянул ее гостю. Он поблагодарил меня, сел в свободное кресло, достал зажигалку и закурил. В течение нескольких минут никто не произнес ни слова. Я ждал, что скажет Иван, а тот специально тянул, вынуждая нас нетерпеливо ждать ответа на немой вопрос зачем он пришел.

Наконец, он, стряхнув пепел в пепельницу, посмотрел на Катю, будто ожидая, когда та закончит читать. Девушка заметила его взгляд и положила журнал на колени.

- Кать, сейчас встречался с человеком, который сообщил информацию о сейфе в особняке, вот, - он протянул ей сложенный в четверо листок бумаги.

Девушка взяла его и, развернув, углубилась в чтение. По её лицу ничего нельзя был прочесть. Мы с Иваном внимательно вглядывались, но так и не смогли понять, сложно ли будет вскрыть тот сейф или нет. Прочитав все до конца, я это понял по ее глазам, опустившимся к нижнему краю листка, Катя его свернула и вернула Ивану.

- Думаю я смогу, - уверено ответила она на напряженный взгляд Ивана.

- Можно? – я протянул руку к листку.

- Да.

Я тоже развернул лист и прочел: «E 544 ES». Все. Больше на листе бумаги ничего написано не было!

- Катя?! – удивленно посмотрел я на нее.

Девушка снисходительно улыбнулась.

- Что?

- Это всё, что тебе нужно?

- Да, мне достаточно.

- Но…

- E 544 ES, - начала объяснять она монотонным голосом, словно учитель на уроке диктует условие задачи, - это взломостойкий сейф для надёжного хранения денег, документов и ценностей. Защитные характеристики подтверждены сертификатом ECB-S, сертификат соответствия европейским стандартам. Корпус и дверь имеют многослойную конструкцию. Трёхступенчатый профиль двери и передней панели корпуса образует так называемый “тепловой замок”, обеспечивающий огнестойкость конструкции. Ригели имеют прямоугольный профиль, и выдвигаются на 65 мм по трем сторонам двери. Система блокировки ригелей, срабатывающая при попытках силового взлома, обеспечивает дополнительную взломостойкость. Сейф комплектуется двумя замками: ключевым и кодовым электронным с биометрическим модулем. Порядок действий при открывании сейфа следующий: сначала набирается код, затем поворачивается ключ, после этого ригели приводятся в движение поворотной рукояткой. Электронный замок можно открыть, набрав правильный код, либо проведя пальцем по сканеру. Всего поддерживается до 10 уникальных пар “код-отпечаток”. Высокоточный сканер безошибочно идентифицирует владельца при самых различных состояниях кожи, имеется ввиду сухая, влажная кожа, и оснащен специальным детектором для защиты от использования копий отпечатков. Внутри — две съемных полки, переставляемых по высоте. Размеры позволяют хранить в сейфе папки под документы формата А4. Поверхность имеет качественное покрытие порошкового типа. Конструкцией предусмотрена возможность анкерного крепления к стене или полу.

- Ты это всё знаешь лишь по названию сейфа? – спросил я.

- Да.

- И ты знаешь, как его вскрыть?! Это же невозможно!

Теперь Иван засмеялся, а Катя скромно улыбалась. Видимо, мое удивление вызвало у них такую реакцию. Но мне, не специалисту, было решительно непонятно, как можно открыть этот сейф без участия хозяина.

- Нет в мире ничего невозможного, - поучительным тоном начал Иван, - именно от того, что все сейфы каждый год, каждый месяц, каждый день подвергаются несанкционированному вскрытию, их производители с каждым разом усложняют их защиту. Но, увы, а в нашем случае – о-го-го, им это не удается!

- Но не закидывай шапками! – остановила его Катя. – Точно мы не знаем какие еще тайные запоры и сюрпризы имеются!

- Не бойся, Маша, я Дубровский! – процитировал Иван слова известного героя. - Во-первых, у нас будет такое приспособление, с которым, возможно, твой талант не пригодится! А во-вторых, наш клиент настолько беспечен и уверовал в свою стопроцентную безопасность, что, исходя из общей картины, вряд ли удосужился еще как-то подстраховаться.