Благословенный труд. Карьера, успешность и вера

-

Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то. Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее. Еще подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. Так будет при кончине века: изыдут Ангелы, и отделят злых из среды праведных, и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов. И спросил их Иисус: поняли ли вы все это? Они говорят Ему: так, Господи! Он же сказал им: поэтому всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое.

Мф. 13: 44–52

О риске и обретении смысла. Одиночество вершин

Владимир Лучанинов

На мой взгляд, нам удалось раскрыть тему успешности и призвания, но, как всегда, хотелось бы получить некую практическую основу, руководство к действию. Давайте постараемся обрисовать векторы движения человека в нужном направлении. Когда мы упоминали притчу о талантах, упустили очень важную тему риска. По сути, безуспешным остался тот, кто не захотел рисковать: у него было отнято и то, что он имел. Что можно сказать о необходимости быть храбрым на пути к призванию? С одной стороны, ты всегда малодушно боишься ошибиться, уйти от воли Божией в страну далече, а с другой стороны, этот страх объясним: ведь дар, который ты несешь, действительно бесценный, и в спешке его можно просто потерять.

Протоиерей Максим Первозванский

На этот вопрос нелегко ответить, потому что все люди очень и очень разные. Есть своего рода научное свидетельство о том, что психологические проявления, патологические для одного человека, могут быть вполне нормальными для другого. Это не нравственные категории, а просто некое психологическое строение личности. Например, для одного человека абсолютно нормально каждый раз, выходя из дома, задавать себе один и тот же вопрос: «Закрыл я дверь или нет?» И в принципе он знает, что закрыл ее, потому что тысячи раз, возвращаясь, он в этом убеждался. Но если он не поднимется и не проверит, весь день будет переживать и не сможет сосредоточиться.

А есть люди, напротив, безрассудные, для которых вообще не так важно — закрыли они дверь или нет, они просто не станут подниматься и проверять, несмотря на то, что неоднократно находили свою дверь действительно незапертой, возвращаясь с работы. Такие люди понимают, что возможность, чтобы кто-нибудь проник в подъезд, проверил их дверь, зашел внутрь и что-нибудь украл, ничтожно мала.

Для кого-то броситься в огонь и в воду вообще ничего не стоит, а есть люди нерешительные и мнительные. «Что русскому хорошо, то немцу смерть», — говорят одни, а другие им возражают: «Семь раз отмерь, один отрежь». Если человек нерешителен, хочется пожелать ему больше смелости. Если он, напротив, безрассуден, — взвешенности. Хотя все эти пожелания, не обращенные к определенному человеку, останутся не более чем пожеланиями, потому что только в индивидуальном духовном разговоре можно понять, насколько может человек стать смелее или рассудительнее, что нужно ему для этого и нужно ли ему это вообще.

Например, любой супермаркет для меня является настоящей проблемой. Перспектива выбора мобильного телефона или сыра из пятидесяти вариантов вводит меня в настоящий ступор. Поэтому я давно определился с сортами продуктов, которые покупаю всегда, а если мне необходимо купить что-нибудь из техники, я прошу совета у тех людей, для которых, наоборот, новинки и преимущества — предмет живого интереса. У меня есть знакомый, который с удовольствием тратит время, чтобы вникнуть в технические характеристики, например, новых моделей смартфонов, читает отзывы на форумах, проводит сравнительный анализ цен. И если я прошу его помочь, он выдает мне идеальное решение: два варианта лучших моделей, из которых я спокойно могу выбрать. Это не значит, что он хороший или успешный, а я плохой и отсталый. Вовсе нет, просто мы с ним по-разному устроены.

Многие люди испытывают нерешительность, когда им необходимо что-то в корне изменить. В спокойные времена это качество может не только не мешать им жить, но в чем-то даже и помогать, но в сложные времена всегда возрастает цена людей, способных рисковать и принимать неординарные решения. Помните шутку про нерешительного капитана корабля: «Ну, скажите команде хоть что-нибудь, корабль ведь на дно уйдет, ну хоть „Прощайте, товарищи!“» Безусловно, когда нерешительный человек в критические времена оказывается в роли ответственного за других людей — ситуация, скажем прямо, не из лучших.

Конечно, в боевой ситуации даже плохое управление гораздо лучше, чем его полное отсутствие. И в большинстве случаев сам факт наличия командира, от которого исходят осмысленные приказы, даже если это не самые умные приказы, позволяет вверенным ему боевым частям выполнять свою работу. И худшее, что может сделать командир на войне, — это бросить управление. Те же принципы в сложные времена действуют не только на войне, но и в любом коллективе и, конечно же, в семье.

В спокойные и «тучные» годы управление даже собственной жизнью происходит гораздо спокойнее. Можно просто тихо плыть по течению, и ничего страшного с тобой не произойдет. Но как только лодка попадает в стремнину или ее начинает нести к крутому каменистому порогу, если ты быстро не среагируешь и не возьмешь под контроль ход лодки, она обязательно перевернется.

Когда мы постфактум смотрим на любое явление, его всегда можно объяснить и прокомментировать. Мы имеем целые армии экспертов, которые, собственно, только этим и занимаются — объясняют нам, почему произошел кризис или военный конфликт, при этом лишь единицы способны на какие-либо вменяемые прогнозы. А в чем феномен? Как всегда, в тысяче нюансов. Допустим, в один год в пять очень похожих компаний пришло пять очень похожих управляющих, каждый из которых ощутил необходимость резких перемен, и во всех пяти компаниях были внедрены эти перемены. Одна компания, о которой потом написали буквально все газеты, стремительно взлетела, две — с большими сокращениями и убытками вернулись к привычным схемам, две оставшиеся — развалились. Эксперты будут бесконечно говорить о причинах успеха первой компании, другие же четыре не будут представлять для них никакого интереса. Потому что может быть тысяча причин, почему у одного управляющего получилось, а у других нет.

Возможно, первый управляющий был неким гением уровня Стива Джобса; быть может, просто в существующем коллективе он сразу попал в нужную струю. Кто знает? Вероятно, там существовали оформленные идеи, которые он подхватил; а возможно, управляющий располагал такими ресурсами или добивался целей такими методами, о которых он не расскажет ни журналистам, ни экспертам, разве что священнику на предсмертной исповеди.

В общей теории стратегии есть понятие фатальной воронки, и в ситуации, когда человечество, государство или компания вошли в состояние падения в эту фатальную воронку, лучшая реакция — ничего не делать, потому что любое движение будет лишь ускорять падение. Самой оптимальной траекторией является свободное падение — оно наиболее безопасное и медленное. Может быть, те четыре компании уже летели в фатальную воронку.

К тому же каждый из нас может оказаться в нужное время в нужном месте — Господь совершит через данные тебе таланты, твоими руками что-то очень важное, при этом ты можешь быть совсем не выдающимся человеком. Праведный Иосиф[28], безусловно, обладал особенными способностями, но если бы Господь не призвал его, он так и остался бы кочевником, и если бы Иосиф родился в другое время, возможно, Господь и не призвал бы его к служению.

«Возможность творчества в мире свидетельствует о недостаточности этого мира, о постоянном преодолении его, о существовании для этого силы, исходящей из Другого Мира или более глубокого пласта, чем этот плоский мир. Вместе с тем творчество человека свидетельствует о принадлежности человека к двум мирам, о призвании человека к царственному положению в мире. Паскаль[29] очень глубоко сказал, что сознание ничтожества человека есть признак его величия…

Человек творит свою личность и в творчестве выражает свою личность. В самосознании „я“ личности человеческий дух совершает творческий акт синтеза. Нужно творческое усилие духа, чтобы не допустить разложения „я“, раздвоения и распадения на части личности…

Человек есть существо, преодолевающее себя и преодолевающее мир, в этом его достоинство. Тайна творчества есть тайна преодоления данной действительности, детерминированности мира, замкнутости его круга».

Николай Бердяев[30]

Я, например, в жизни только и делаю, что чьи-то идеи подбираю и реализовываю. Я могу многое рассказать о том, как воплощать идеи в проекты, при этом ни одной собственной идеи в чистом виде я не родил, просто подбирал уже придуманное другими. Я, по крайней мере, честно об этом говорю, а многие такие же, как я, станут уверять вас, что все придумывают сами.

Брать в качестве примера чьи-то чужие достижения всегда рискованно, потому что описанный опыт, с большой долей вероятности, может быть изначально во многом идеализированным. Задним числом всегда любое явление раскладывается по четким звеньям причинно-следственной цепочки, будь то преодоление финансового кризиса или не менее серьезного кризиса семейного. В очень похожей по всем основным параметрам ситуации ты станешь действовать именно так, как кто-то уже действовал до тебя, и это не только не даст тебе гарантий успеха, но более того, шаг, который сто раз действовал у других, в твоем случае может все погубить.

Рискованное решение, однажды выведшее тебя на новую орбиту, в новой ситуации вполне может вернуть тебя к разбитому корыту. И причина может быть вовсе не в тебе, она может находиться в таких плоскостях, о существовании которых ты даже еще не подозреваешь. Поэтому, безусловно, ценность человека, готового принимать парадоксальные и смелые решения, всегда будет выше, чем человека мнительного и медлительного. Однако никакая храбрость не может обойтись без смирения, без понимания того, что не все зависит лишь от тебя и не упирается в тебя одного. Нужно помнить, что нашим миром управляет Господь, Промысл Которого никакие эксперты не смогут объяснить даже постфактум, потому что он учитывает столько составляющих, сколько не сможет уместиться даже в самом гениальном человеческом уме.

Нужно отдавать себе отчет, что существующее общество потребления — это уже глобальная модель современной экономики. Это не черты характера отдельных людей или отдельных групп населения. Раскручивание повышенного потребления — это то, на чем базируется сегодня вся мировая экономика, модель, с помощью которой последние десятилетия удавалось избегать серьезных мировых кризисов. И если посмотреть, каким образом ведущие локомотивы капитализма стремятся выходить из последних экономических кризисов, мы увидим поддержку покупательной способности и продвижение потребления производимых вещей. Поэтому, если идеологически и духовно бороться с обществом потребления, необходимо понимать, что это борьба не просто с ошибочным мировоззрением, а с моделью, существующей в общемировом масштабе, исключение из которой представляет разве что Северная Корея и некоторые не охваченные глобализацией государства Азии и Африки.

Серьезные проблемы возникают не в том случае, когда человек не готов рисковать, а тогда, когда он не принимает действительности, не хочет узнавать себя, потому что действительность не соответствует его иллюзиям и представлениям о себе и своем месте в этом мире. И это, безусловно, трагедия.

Мы все очень разные, у нас разные способности. Очевидно, таких людей, как Сергей Королев[31] или Стив Джобс[32], умеющих создать что-то принципиально новое, не так уж много. Но большинство из нас способны сделать что-то достаточно важное на основе уже созданного великими.

Не каждый человек является героем, а когда мы говорим о путях веры, то понимаем, что не все призваны к пророческому или апостольскому служению, однако каждый должен совершить свой личный, пусть и небольшой подвиг, который тоже окажет влияние на окружающий мир. И если условно размышлять в терминах теории Гумилева[33] о пассионарности[34], следует стремиться, если у тебя пассионарность «−1», приводить ее к «0», а если «0» — к «+1».

Но откуда возникает желание? Чаще всего из внутренних проблем. А когда все хорошо, выходит как в анекдоте про мальчика, который не говорил до десяти лет, а потом сказал:

— Мама, ты суп пересолила!

— Вовочка, ты заговорил! — воскликнула мама, — А что ты раньше-то молчал?

— Да все ж нормально было…

Вообще можно считать определенным фактом то, что многие гениальные люди были больны душевно. Это вовсе не значит, будто все душевнобольные люди обязательно являются гениями, скорее здесь можно увидеть обоснование от противного: когда у человека все безмятежно, суп нормально посолен и душа не болит, он успокаивается и никуда не движется, источником же движения является напряжение, или разность потенциалов, говоря языком физики. Часто именно отсутствие комфорта, внутренняя или внешняя боль, которую человек пытается творчески преодолеть, и рождает в нем настоящего гения.

Сильной внутренней болью может быть пограничное психическое состояние или серьезная душевная болезнь, которая преодолевается через творчество. Именно поэтому существует много интересных методик лечения психологических нарушений и психических заболеваний через творчество. А для нас сейчас важно понять само явление: чем сильнее внутреннее напряжение, тем сильнее посыл и движение.

Можно сказать, что в каком-то смысле данные нам Богом таланты являются и нашими проблемами.

Казалось бы, как хорошо, когда у человека нет никаких проблем! Ведь чем меньше у человека проблем, тем меньше он нуждается… Но проблема заключается в том, что меньше нуждается человек и в высоком смысле, — в том самом смысле, о котором говорили святые отцы, о котором говорил Виктор Франкл[35], — в глубинном смысле жизни, без которого никто из нас не сможет жить полноценно. Выходит, что без боли и напряжения человек не реализует себя?.. И мне кажется, в глубинах человеческого сознания лежит не только ответ на вопросы теодицеи[36], но и свидетельство о первородном грехе, его глубинном проникновении не только в душевные, но и в духовные личностные сферы.

Стоя на материалистических позициях, мы могли бы безоговорочно верить в сведение к нулю внутренних проблем человека с помощью общественного устройства, правильной идеологии, достижений медицины и психотерапии. Но мы, христиане, знаем, что в глубине человеческой души лежит неустранимая поврежденность человеческой природы, которая не может быть преодолена ни психотерапевтическими сеансами или лечением, ни социальным переустройством. Первородный грех, будучи укорененным в человеческой природе, так или иначе, омрачает все, что делает отдельный человек, социум или все человечество. Конечно, созидательная творческая деятельность сглаживает и минимизирует мировое зло, гармонизирует общество, решает важнейшие вопросы — все это более чем необходимо. Просто следует понимать, что в глубине души человека все равно остается поврежденность, не дающая надежды, что здесь, в нашем миропорядке когда-либо наступит полная гармония. Например, все мы понимаем, насколько велико значение личностей родителей и обстановки в семье для личностного становления ребенка; очевидно, детям, родившимся в интеллигентной, верующей, психологически грамотной, а главное, любящей семье, гораздо проще интегрироваться в нормальную жизнь, чем детям агрессивных алкоголиков или наркоманов. Однако мы знаем, что это не всегда так — прямой зависимости нет.

«Насколько легко ограбить, обмануть культурного человека в жизни, настолько трудней его ограбить в духовном отношении. Потеряв многое, почти все, культурный человек, по сравнению с обычным, крепче в сопротивлении жизненным обстоятельствам. Богатства его хранятся не в кубышке, а в банке мирового духа».

Фазиль Искандер

Есть вещи, на которые человек или человечество при всем старании повлиять не смогут. Первородный грех затрагивает телесную, душевную и духовную составляющую человеческой природы. Можно было бы сказать, что если человек выстроит правильные отношения с Богом, то эти проблемы снимутся, но это не только упрощение, но и утверждение, ничего не объясняющее. Какие отношения с Богом можно назвать правильными? И что значит «проблемы снимутся»? Всегда внешний ответ на глубоко личностный вопрос вызывает вторичные вопросы, которые оказываются более сложными, чем вопрос первый.

Единственным ответом будет постоянная потребность человека устремлять свою душу вверх, искать не простых ответов, чтобы успокоиться, а одухотворенных смыслов, чтобы продолжить свое движение к Богу, потому что в этом движении человек стремится к своей целостности, а значит, к вершине своей реализации. Умение быть целостным на церковнославянском языке называется целомудрием. Произнося слово «целомудрие», сразу вспоминаем евангельское слово Христа будьте мудры, как змии, и просты, как голуби (Мф. 10: 16), звучащее на церковно-славянском «мýдри я́ко змiя́, и цѣ́ли я́ко гóлубiе». Цели и мудри… целомудрие — это начало преодоления многих непреодолимых противоречий нашего мира. Цельности личности, живущей в Боге, противопоставляется состояние развращенности, то есть развороченности, несогласованности, дисгармонии. И до конца эта развращенность не преодолевается даже самыми великими святыми, она в человеке все равно остается… Разница в том, что святые личностно укореняются в Боге, четко ощущают нужный вектор и движутся, ошибаясь и преодолевая массу препятствий. Если мы почитаем не глянцевые жития святых, а те же труды святых монахов-подвижников, мы увидим, что невозможно однажды решить духовные проблемы и дальше, сидя в келье и созерцая Бога, утешаться всю оставшуюся жизнь. Такое бывает лишь в мире иллюзий. А настоящий человек всю свою жизнь продолжает взрослеть, меняться, к чему-то охладевать, а в чем-то находить новые источники силы. И движение в направлении к целостности не избавит человека от ошибок и кризисов. Решив проблему одного уровня, ты перейдешь на другой и там обязательно столкнешься с новыми задачами, которые придется решать, — так будет и в тридцать, и в пятьдесят, и в семьдесят лет. Только так человек понимает самого себя, принимает и собирает, только так обретает в себе Божественное призвание.

Совсем недавно у меня был разговор с одним мужчиной, ставшим прадедушкой. Он испытывал кризис, потому что, оказавшись в этом статусе, осознал, что его жизнь почти окончена. Новое качество всегда требует новых смыслов или старых, но по-новому осознанных. И меняющееся переживание приближающейся смерти не является исключением. Осознание своей смертности по-своему проявляется и в кризисе четырнадцатилетнего подростка, и в кризисе восьмидесятилетнего старца. Человек созревает в преодолении внутренних и внешних вызовов. И сами вызовы являются, по сути, полученными талантами, преумножая которые, человек обретает таланты личностные.

Протоиерей Андрей Лоргус

Я думаю, что первое, с чего следует начинать ответ на поставленный вопрос, — это утверждение Виктора Франкла, которое заключается в том, что смысл для человека является жизненно важным условием. В своих исследованиях выдающийся психолог обосновал эту истину и разработал методику возвращения человека к смыслу. Я говорю своим студентам, что человек — это существо, уязвленное смыслом. Причем проявляется эта уязвимость даже на самом элементарном уровне. Иногда человек умирает лишь от того, что больше не видит смысла в жизни, так же как гоголевский «старосветский помещик» Афанасий Иванович отказывался жить и бодрствовать, потому что ушла в мир иной его супруга. И в жизни таких примеров великое множество. Это означает, что одна из важнейших личностных задач — не просто поиск смысла жизни, а постоянная его выработка.

«Тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить. Без твердого представления себе, для чего ему жить, человек не согласится жить и скорей истребит себя, чем останется на земле, хотя бы кругом его всё были хлебы».

Федор Достоевский. «Братья Карамазовы»

«Стремление к смыслу, — писал Франкл в труде „Страдания от бессмысленности жизни“, — это не бесплодное мечтание, не самообман, а скорее „самопрограммирование“». Это и стратегические решения, связанные со смыслом жизни: к чему я подлинно стремлюсь, к чему двигаюсь. Это и ежедневные тактические решения: зачем я делаю это сегодня? И эта смыслообразующая работа — одна из важнейших личностных функций. На уровне понимания жизненно важных процессов личности психология стала открывать перед человеком подлинную свою глубину. В отличие от старой психологии, которая рассматривала поверхностные функции психики: процессы мышления, памяти, внимания — то есть психическую динамику, новая психология заинтересовалась динамикой смысловой.

Конфликты между смысловыми достижениями человека бывают настолько серьезным, что он может в одночасье перечеркивать то, что делал всю жизнь. Когда, например, конфликт между отжившим смыслом работы сталкивается со смыслом мировоззрения, человек отказывается от карьеры и меняет всю свою жизнь. Франкл открыл еще одну очень важную вещь: как только человек обретает смысл — происходит чудо, он становится сверхсильным, человек готов все пережить и построить новую жизнь. С христианской точки зрения это вполне объяснимо, потому что, приобретая смысл жизни, человек приближается к своей душе. А в душе есть неисчерпаемый источник, таким человек создан. «Верить в Бога значит понимать, что жизнь имеет смысл»[37].

И, говоря о карьере, мне хотелось бы наметить несколько важных составляющих движения к исполнению своего призвания.

Первое — это, безусловно, выбор и оценка цели. Это сложнейший процесс, ведь ощущать призвание — это одно, а построить в ощущении призвания определенную цель и стратегию движения к ней — это уже другое.

Второе — готовность человека к постоянной работе над ошибками, готовность к ударам, кризисам, как профессиональным, так и духовным.

Третье — жизнелюбие и жизнестойкость — два из самых главных качеств любого мужчины.

И четвертое — это понимание, что самые дерзновенные, самые значимые достижения человека — достижения сугубо духовные, где на вершинах совершается соработничество с Богом. И профессиональный успех — это тоже высоты духа. Один пожилой ученый сказал: «Я теперь понимаю, что ничего не понимаю, но этого мало, мне теперь и замечания никто не сделает. Все, кто говорил мне в глаза о моих ошибках и заблуждениях, уже умерли. Я вышел один на один с Богом…»

Разговор о высотах служения, о высотах духа — это разговор о деятельности личности в условиях разреженной атмосферы, на вершине горы, там, где рядом нет никого.

Или представьте такого человека, который в одиночестве вышел в океан на яхте. Дует ветер, бушует водная стихия… Он должен принимать решения. Невольно, по привычке человек оглядывается: у кого бы попросить совета, но позади уже нет никого. Ему страшно, потому что в волнующемся океане он слишком маленький и бессильный. Но человек плывет, и каждый час он вынужден открывать что-то принципиально новое. Он, конечно, знает основы мореплавания и навигации, но ежедневная реальность требует от него принятия неординарных и ответственных решений, от которых зависит его жизнь.

На таких вершинах всякое служение, всякая карьера встречается с серьезными препятствиями, главное из которых тоже внутри человека — это страх ошибиться, страх погибнуть, страх риска и неопределенности, страх перед чувством вины в случае ошибки. Но если человек эти страхи не преодолеет, он никогда не сможет прорваться в новое. Прорыв через мрак неопределенности и неизвестности в «терра инкогнита» — землю неизвестную — всегда требует не только риска, но и отречения от привычного и стереотипного, ранее уже пройденного. Конечно, это огромный риск! Только представьте себе, сколько людей не дошло до вершин Гималаев, сколько погибло в Арктике и Антарктике, сколько людей погибло в океанах! Они не шли на авось, не были авантюристами или психопатами, вооруженными бравадой «а, где наша не пропадала!». Все они были славными людьми, идущими на рассчитанный риск. Но они не дошли…

На высотах служения приходится рисковать. Ведь когда инвестор, собиравший годами деньги, вкладывает их в новый проект, он тоже рискует. И в этом новом, на этой вершине человек чувствует себя одиноким. Именно в этом одиночестве, на опасных вершинах любой человек может встретить Бога. И в такой ситуации побеждает тот, кто доверяет в себе Божественному призванию, полагается на Бога, на Его призыв внутри себя. Иногда Бог является, как сказано в 3-й Книге Царств, в шуме ветра, в землетрясении, в огненном столпе[38], но чаще Бог является внутри человека.

Ведь когда ты идешь в неопределенность, не можешь положиться на уже известные правила, ты полагаешься интуитивно на то, что лежит внутри тебя. И это внутреннее свидетельство находится там еще до того, как человек за ним обращается. Это похоже на прохождение лабиринта: человек открывает комнату, а из нее только что вышел Кто-то и оставил дар. Человек берет этот дар и не возвращается с ним в безопасность — он отваживается идти дальше, не зная, что найдет он в следующей комнате.

И человек, полагаясь на внутренний талант, свое призвание, принимает решения, понимая, что никто кроме него этого уже не сделает, никто больше не будет ему подсказчиком, никто не похлопает по плечу и не скажет: «Сынок, я в тебя верю — вперед!» Человек становится лидером. Это требует от человека не только мужества, но и, конечно, любви к красоте, к правде, к истине. Это богоподобие, высшее призвание человека — быть со-творцом, иметь со-бытие с Богом.

Я иной раз смотрю на вещи, сделанные опытными инженерами, и понимаю, что это — дар красоты Божественной. Как-то раз я поднимался на бесшумном лифте, который почти весь был сделан из стекла, лишь некоторые части в нем были металлическими. Это была такая красивая механика, завораживающая. А знаменитый крест из Сретенского монастыря, находящийся сейчас в Донском монастыре!.. Это резьба по дереву русского художника конца XVII века. На этом кресте 1600 резных деревянных фигурок, вся Библия в сюжетах. Во всем этом видится красота и истина, воплощенная дерзновенным человеческим творчеством.

Свобода, смелость, любовь и переполняющая человека творческая энергия, которая дает импульс любознательности и желание создавать. Вершины человеческой карьеры — когда человек создает, творит что-то новое и прекрасное.

Есть удивительные люди, которые считают, что вершина их творчества — умереть в африканской деревне, спасая людей от лихорадки. Человек решается закрыть все свои дела, продать квартиру, отдать в архив свои письма и отправиться работать в Африку, чтобы противопоставить страшной болезни человеческое благородство и любовь. Это тоже вершина карьеры. Только представьте — может быть, совсем рядом другие люди несут в мир смерть и разрушение во имя призрачных идеалов — воюют, сжигают города, отрезают головы, — а он готов отдать собственную жизнь во имя страдающих. Что происходит у него в душе? Мне кажется, что он переполнен духовным творчеством, горит любовью.

И на этой духовной вершине, конечно, страх и одиночество, как у Христа в Гефсиманском саду. Но вершинам предшествует долгий путь, сопряженный с множеством ошибок, заблуждений, сомнений.

Представьте человека, строившего дом двадцать пять лет; он вложил в него огромные средства, все рассчитал, украсил большими хрустальными люстрами, чтобы света было достаточно, оборудовал теплым полом, чтобы никому здесь не было холодно, сделал множество комнат, чтобы гости, сколько бы их ни приехало, смогли остаться здесь на ночь. Но никто к нему так и не приехал, строительство завершено, дом стоит пустой… Метафора очень страшная — дом, в который вложено полжизни и в котором никто не хочет жить. И человеку необходимо суметь пережить это и отказаться не от действительности, а от своего дома.

В фильме Тарковского[39] «Жертвоприношение» Александр сжигает свой дом, но он приносит его в жертву ради своих близких. Это символ готовности человека отказаться от чего-то очень ценного, от того, что, возможно, он строил всю жизнь, от того, что в определенный момент сделалось помехой для его движения. Разочарование — это нормально. Развитие совершается через кризисы и разочарования.

Очень важное условие пути — готовность при необходимости изменить вектор движения на совершенно противоположный, ведь подлинный человеческий путь в поисках смысла бывает очень извилистым, прямыми бывают только пути «картиночные». Замечательно сказал один пожилой психолог: «Не знаю, кем я буду, когда вырасту…» И в этой прекрасной шутке было больше правды, чем самой шутки, — готовность даже в семьдесят лет поменять направление на противоположное говорит о свободе человеческого духа, о свободе творческой энергии, о свободе его призвания.

Ведь служение — это прежде всего динамика. И когда юноша начинает свой путь, у него есть цель, он уверен, что знает, что ему нужно, но чем ближе к цели, тем меньше уверенности, потому что человек в действительности стремится только к одному — быть богом по благодати, быть творцом. Личности важен не столько внешний результат, сколько само движение. И движет карьерой, с одной стороны, ощущение того, что у тебя есть внутренний призыв или внутренний зов, и с другой стороны — готовность откликнуться и идти.

И вот, ныне я, по влечению Духа, иду в Иерусалим, не зная, что там встретится со мною; только Дух Святый по всем городам свидетельствует, говоря, что узы и скорби ждут меня. Но я ни на что не взираю и не дорожу своею жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса.

Деян. 20: 22–24