Ближний круг «царя Бориса»

Я настоял на своем, и соответствующий проект указа был подготовлен. Но документ попал к Савостьянову, прихлебателю Гусинского. Он его отложил, и пошла серия провокаций. Как-то вечером мы вновь встречаемся в клубе с Крапивиным. Тот, отводя взгляд, сообщает:

– Меня вызвал Виктор Степанович и спрашивает: «Что там они в клубе делают, еще, что ли, заговор устраивают? Не пускать их туда».

Мы сначала возмущались, а возмущаться было от чего: Черномырдин, который знал, кому обязан своим членством в клубе, нас из него «просит». Ну что ж, делать нечего, забрали свои вещички и решили заниматься в другом месте. Там нас приняли с распростертыми объятиями…

…Наступил день выборов. Мы колебались: идти или не идти голосовать? Многие мои сотрудники, ближайшие товарищи, честно сказали:

– Александр Васильевич, вы как хотите расценивайте наше поведение, но ни мы, ни наши жены голосовать не будем.

Один из водителей, мой тезка, который работал со мной в день первого тура выборов, помнил, что я две недели назад призывал его:

– Обязательно проголосуй!

И вдруг утром 3 июля он мне говорит:

– Александр Васильевич, извините, можно вам кое-что сказать?

– Давай.

Думал, он что-нибудь попросит. Мне всегда было приятно помочь. А парень этот сообщает:

– Простите, но я не пойду сегодня голосовать ни за кого.

О своем нежелании голосовать за Ельцина сообщил и отец Георгий – настоятель храма Михаила Архангела на проспекте Вернадского, в котором Ельцин впервые побывал, когда еще был в опале. Отец Георгий, ставший близким для семьи Президента, крестил президентского внука Глеба. И не только крестил, но опытными действиями в купели совершил чудо, излечив родившегося с тяжелым пороком младенца.

На избирательный участок отправились прежним, что и в первый тур выборов, составом: Барсуков, Тарпищев и я. Сосковец лежал в больнице. Как и в прошлый раз, журналисты увидели неунывающую троицу. Корреспонденты на нас в прямом смысле слова набросились. А офицер, отвечающий в СБП за работу с прессой, подвел каких-то американских телевизионщиков, умоляя:

– Александр Васильевич, ответьте им хоть на один вопросик…

Я шел быстрым шагом. Оператор с камерой на плече снимал меня анфас и бежал спиной вперед еще быстрее.

– За кого вы голосовали? – спросила американка.

– За Ельцина.

– И что, у вас никакой обиды на него не осталось?

– Не осталось.

Мне не хотелось иностранцам объяснять, что в России на обиженных воду возят.

– А как здоровье Ельцина? – задает второй вопрос журналистка.

– К сожалению, данной информацией сейчас не располагаю, – корректно вру ей.

Приехали домой, выпили по рюмочке в честь праздника и стали ждать результатов честных выборов. Результат все помнят: в соответствии с ходившим тогда по Москве анекдотом, Зюганов набрал 52% голосов, а Ельцин – 53%. И никаких серьезных нарушений зафиксировано не было…

Если посмотреть на происшедшее философски, то моя отставка была запроектирована сразу же с созданием Службы безопасности Президента, на которую Ельцин, среди других задач, возложил выявление и пресечение коррупции в высших эшелонах российской власти. Неизбежно, при той активности, с которой действовала Семья, поддерживая рвущихся к власти олигархов во главе с Березовским и Чубайсом и пользуясь их услугами, она сама теперь стала объектом внимания СБП. Срочно нужен был повод, чтобы не только избавиться от меня, но и развалить эту службу. И он появился, как естественное событие, отражавшее в то время борьбу государственников с олигархами и Чубайсом.

Решала Семья, и она решила так, как нужно было Ей: государственников убрали, позднее разогнали службу и привели к бренному телу финансовую камарилью, доведшую страну до экономического и политического кризиса.