Блондинка на помеле

Глава 4

Я вернулся в свой гостиничный номер в Сан-Франциско. Было около шести тридцати вечера, когда зазвонил телефон. На проводе была Салли Макки.

— Приветик, Рик Холман, — защебетала она.

— Приветик, Салли Макки, — ответил я.

— Вы заняты сегодня вечером? — последовал многообещающий вопрос.

— А вы хотите что-то предложить? — вопросом на вопрос ответил я.

В трубке раздался ласковый мурлыкающий смешок.

— Это мысль! Я нашла человека, который знает все о Линкольне Пейдже. Вы не хотите с ним встретиться?

— Еще бы! — поспешно воскликнул я.

— Ладненько. Тогда сначала пригласите меня на вершину Святого Марка, где мы разопьем бутылочку чего-нибудь вкусненького. Одновременно я смогу поведать вам все об этом человеке, прежде чем мы с ним встретимся.

— Звучит заманчиво, — согласился я.

— Так через тридцать минут? — предложила блондинка.

— Отлично.

Я прибыл на вершину Святого Марка вовремя, и мне удалось достать столик возле одного из окон во всю стену, через которое открывался фантастический вид на залив. Это было наилучшее время — время заката — для того, чтобы полюбоваться красотой пейзажа, и официанту пришлось трижды обращаться ко мне, прежде чем я опомнился и заказал две порции спиртного. Я решил, что ничем не рискую. Если Салди Макки задумала опоздать как следует, я смогу справиться с ее порцией до того, как кубики льда успеют растаять.

Напитки принесли очень быстро, и почти сразу же, словно ветер, в помещение ворвалась фантастическая блондинка. Ее облик походил на мерцающую галлюцинацию, вызванную красками солнечного заката. На Салли Макки было короткое вечернее платье из белого хлопкового органди, которое едва держалось на плечах с помощью тоненьких бархатных зеленых бретелек. Все платье сверху донизу было в блестящих кружевных оборках. Последняя из них заканчивалась на пару дюймов выше ее колен с приятными ямочками. При малейшем движении вся фигура Салли начинала мерцать. Одновременно мерцало и у меня в глазах.

Барышня непринужденно уселась напротив меня. Она улыбалась.

— Простите, я опоздала. — Взметнувшиеся брови выражали удивление самой возможностью подобного.

— Совсем не опоздали, — забулькал я, — во всяком случае, какое это имеет значение?

— Хорошо! — Она с сомнением посмотрела на меня. — Или плохо? Хочу сказать, я рада, что вам все равно. Но неужели я и в самом деле опоздала? — Салли томно сомкнула веки. — И кто начал этот глупый разговор?

— Это все из-за платья. Оно меня смущает, — пробормотал я.

— Оно вам не нравится?

— Просто сводит меня с ума! Оно такое сексуальное, что я могу броситься через стол и изнасиловать вас прямо на глазах у половины Сан-Франциско!

— Представляю себе! — На этот раз ее улыбка была издевательской. — Если не ошибаюсь, вы ведь из Лос-Анджелеса?

— Давайте поговорим о чем-нибудь другом. И начнем прямо сразу же, — сказал я со вздохом нетерпения. — Что за человек знает все о Линкольне Пейдже и где вы его нашли?

— Его имя Джонни Рейнхарт. Представьте, наш разговор о Кэрол прошлой ночью натолкнул меня на мысль о нем. Вы спросили, был ли у Джули приятель, помните? Ну, я вам ответила, что парня у нее не было. По крайней мере, мне было бы известно о нем. Но у ее сестры Кэрол — был. Джонни Рейнхарт. Поэтому я ему сегодня позвонила и туманно намекнула о некоторых вещах. Оказалось, он довольно хорошо знает Линка Пейджа и тоже ничуть его не жалует. Поэтому мы условились о встрече сегодня вечером в девять. Он выдаст нам всю подноготную Пейджа — Свенгали! — Салли одарила меня торжествующей улыбкой. — Как вам это нравится?

— Замечательно, — наигранно одобрил я. — Продолжайте в том же духе, и я откажусь от своей лицензии частного детектива.

— Я как раз собиралась спросить вас кое о чем, — сказала она серьезно.

— Вам нужна моя лицензия? — продолжал я игру.

— Знаете ли, с этими уроками пения и со всем остальным.., вообще жизнь становится такой дорогой. Иногда меня нанимают в качестве модели, но не часто, потому что в мире высокой моды предпочитают девушек, страдающих от недоедания. — Она глубоко вздохнула, чем спровоцировала волнение груди в низком вырезе лифа ее платья и вызвала припадок мерцания многочисленных оборок. — Поэтому мне хотелось бы узнать, может, я могу быть вашим помощником в деле этого Линкольна Пейджа?

— Да ну?! — У меня не было слов.

— Я серьезно. Я действительно могу быть вам полезной, — продолжала блондинка. — Ведь это я отыскала Джонни Рейнхарта. Могу делать и что-нибудь другое. Может, вы возьмете меня в помощницы, пока находитесь тут?

— На профессиональной основе, с выплатой жалованья?

— Верно! — Салли с надеждой посмотрела на меня. — Как думаете?

— Неплохая идея, — важно констатировал я. — Я вас беру.

— Господи, разве не удивительно? Салли Макки — частный сыщик! — Сияющая улыбка на лице девушки потихоньку начала угасать, уступив место беспокойству. — Обсудим некоторые моменты, Рик, — начала она. — Надеюсь, вы не заставите меня в кого-нибудь стрелять или делать что-либо в этом роде? Я не слишком хорошо с этим справляюсь да и сильно нервничаю, так, что желудок сжимается.

— Если надо будет кого-то застрелить, это сделаю я, — великодушно пообещал я. — Вы — всего-навсего мой помощник. Поэтому будете заниматься простыми делами — ну, например, в случае чего стрелять будут в вас...

— Вот спасибо! — не дослушав меня до конца, поблагодарила Салли.

— А если по ходу дела нужно будет соблазнить какую-нибудь девушку, так уж и быть, возьму это на себя, — продолжал я обещать. — Не думаю, что вы на это сгодитесь.

— Так вы смеетесь надо мной! — обиделась блондинка.

— Совсем нет. Как я уже сказал, вам пришла в голову замечательная мысль, и я вас беру. Так где мы будем встречаться с этим парнем Рейнхартом?

— Я пригласила его к себе, потому что решила, что это проще всего. Кроме того, я подумала, что мы с вами сможем перекусить здесь, потому что я работаю на вас. Расходы же на меня можно будет включить в счет вашему клиенту.

— Знаете что, — сказал я задумчиво, — у меня возникло предчувствие, что меня уволят ровно через неделю после того, как вы станете на меня работать.

Мы добрались до ее квартиры около восьми. Салли сервировала вкусный обед в китайском стиле. При этом она тут же созналась, что взяла еду из ресторана за углом. Она сказала, что увеличит стоимость этого обеда, которую нужно будет включить в счет, на десять процентов — за личное обслуживание.

— Как думаете, Рик, — по-дружески поделилась она со мной, — может, мне стоит предусмотреть расходы и за квартиру и за кое-что еще, а?

— Думаю, стоит, — поддержал ее я. — Скажите, а вы не выполняли никаких заданий департамента внутренних дел в перерывах между показами мод?

— Конечно же нет! — Она надула губки. — Я ведь не вызываю у вас осуждения за то, что пользуюсь своей красотой, ведь верно?

Не успел я еще как следует поразмыслить обо всем, в прихожей затрещал звонок. Салли продефилировала по комнате в мерцающем блеске и вскоре вернулась с гостем.

— Рик, — обратилась она ко мне, — это Джонни Рейнхарт.

Рейнхарту было в районе тридцати. Но я почему-то решил, что тридцати ему еще не исполнилось. Это был высокий парень со светлыми, подстриженными ежиком волосами. И если бы нужно было характеризовать его одним словом, то это было бы слово “гладкий”. Лицо этого человека, костюм, манера вести себя — все в нем было гладким. Мне он не понравился с первого взгляда. Но я решил, что мне мешают личные впечатления.

Парень крепко пожал мне руку, причем презрительная ухмылка застыла на его губах.

— Так, значит, вы тот самый выдающийся сыщик, о котором мне рассказала Салли? — с иронией спросил он, оглядывая меня с головы до ног.

Я одарил своего помощника разъяренным взглядом, и Салли разнервничалась:

— Простите, Рик, я не знала, что это какой-то секрет...

Рейнхарт уселся в кресло, поправил безукоризненные складки на брюках и принял сосредоточенный вид.

— Вы хотели поговорить о Кэрол? — начал он.

— Я хотел бы поговорить с вами о ней и о Джули, — подтвердил я. — Меня интересует все, что вы можете рассказать мне о них.

— Ладно. — Он осклабился. — А как насчет выпивки? От разговоров у меня всегда сохнет в горле, — обратился он к Салли.

— Конечно, — поспешно закивала она. — Бурбон подойдет? А что вы предпочитаете, Рик?

— Подойдет, — одобрил я.

Салли удалилась в кухню, и я откинулся на спинку диванчика.

— Кэрол была хорошая девчонка, — произнес Рейнхарт. — Действительно, очень милая. Ей не повезло с сестрой. Ее сестра Джули Марчант — сущая ведьма!

Салли вернулась в комнату и уже стала разносить напитки, а я все еще пялился на Джонни. Наконец она уселась на диван рядом со мной.

— Ну-ка, повторите! — попросил я. — Я имею в виду все, что вы сказали о Джули Марчант.

— Кэрол была моложе, красивее, — непринужденно пояснил он. — Джули не выдерживала никакого сравнения с ней. Однажды вечером я привез Кэрол домой довольно рано: она плохо себя почувствовала, и ей нужно было лечь в постель. Как только Кэрол удалилась, Джули буквально бросилась на меня. Кэрол больше не стояла у нее на пути. И она, переодевшись в эдакое прозрачное неглиже, вернее, оставшись совершенно безо всего, изо всех сил старалась уложить меня с собой в постель! Я никогда не забуду ее взгляда, когда я ушел, выложив ей все, что о ней думаю!

Я отметил откровенное удивление на лице Салли и решил, что оно созвучно и моему собственному.

— Насколько я слышал, Джули была предана своей сестре...

— Да, конечно, — с издевкой подхватил Рейнхарт. — Именно так все и выглядело со стороны. Джули любого обведет вокруг пальца. Полагаю, что и Салли она одурачила. Как только в поле зрения Джули появлялся мужчина, она совершенно преображалась. Конечно, Кэрол была действительно убита гибелью родителей в автомобильной катастрофе. Но именно Джули довела ее до психиатрической больницы! Эта женщина не отпускала от себя сестру, пыталась подорвать ее веру в себя и доверие ко мне! Я пытался убедить Кэрол переехать, но она не соглашалась. Она чувствовала себя в зависимости от Джули, не хотела быть неблагодарной. В конце концов с нее хватило, и вот почему она... — Он замолчал и сделал глоток бурбона. — Возможно, я делаю слишком поспешные выводы?

— Продолжайте, прошу вас, — сказал я. — А что Пейдж?

— Его я тоже не люблю. Но чувствую к нему почти жалость, потому что он теперь.., на крючке у этой ведьмы. — Джонни отпил еще немного бурбона, закинул ногу на ногу и еще раз поправил безукоризненные стрелки на брюках.

— Есть что-то такое в этой Джули Марчант, Холман. Что-то роковое. Я всегда считал, что сказки о пауке, названном черной вдовой, — сущая чепуха. Но после знакомства с Джули начал в этом сомневаться. У этой женщины пунктик насчет смерти. — Рейнхарт смущенно рассмеялся. — Вот теперь вам есть о чем подумать, — продолжал он. — Возьмем нормальные взаимоотношения между двумя людьми. Они строятся так, чтобы каждый от них что-то получил. Например, парень и барышня. Обычно их отношения начинаются с секса, конечно. Но потом продолжаются и постепенно перерастают в нечто большее, чем просто секс. Люди становятся нужны друг другу, верно?

— Думаю, что да, — авторитетно подтвердил я.

— Этой дамочке люди нужны только для того, чтобы разрушать их жизнь, — пробормотал он. — Послушайте! Я видел, как это происходило с Кэрол. Прямо у меня на глазах, и не мог ничего сделать. Джули Марчант завладевает людьми и, погружая свои когти все глубже и глубже, разрывает их на части, и единственный выход для них — смерть! Так случилось с Кэрол. Так скоро случится и с Пейджем...

— Из того, что я слышал о них, отношения этой пары как раз прямо противоположные, — проворчал я.

— Ну конечно же. — Рейнхарт невесело улыбнулся. — Внешне все прекрасно. Я не видел эту ведьму с тех пор, как умерла Кэрол, и больше не хочу ее видеть. Но могу сейчас поспорить с вами на десять долларов, что Джули просто сидит и позволяет Пейджу вести за себя все переговоры.

— Вы в этом уверены? — спросил я.

— То же самое она проделывала с Кэрол. И это чертовски мерзкая штука. Мне не удавалось поругаться с Джули, когда Кэрол была рядом. Потому что обычно Джули просто сидела с видом невинной жертвы, пока Кэрол защищала ее. В этой ситуации я выглядел просто негодяем. Дошло до того, что Кэрол действительно обвинила меня во всех грехах, заявив, что я и есть самый настоящий негодяй. И конечно, это был конец. Однажды Кэрол велела, чтобы я убирался и больше не показывался ей на глаза. А эта ведьма все время улыбалась за ее спиной!

— Вернемся к Пейджу, — предложил я.

— Джули его где-то подобрала — не знаю где. Он всегда сшивался рядом, когда я несколько раз заезжал за Кэрол или привозил ее назад. Мне никогда не нравился этот парень, и думаю, ко мне он питает те же чувства. Мне кажется, они с Джули стоят друг друга.

— Вам известна его подноготная? Чем занимается этот человек и все прочее? — поинтересовался я.

— Никогда не спрашивал. Мы ни разу долго не разговаривали. Я еле удерживался, чтобы не вцепиться ему в рожу.

— Что бы еще вы могли рассказать о нем?

— Послушайте, Холман, — Рейнхарт начал раздражаться, — из того, что Салли сказала мне по телефону, следует, что вы работаете на какую-то большую шишку, которая раскручивает таланты. И эта самая шишка решила, что у Джули этот талант есть, правильно? Ну, я вам так скажу: забудьте о сделке с Пейджем. Если Джули не захотела иметь дело с этим искателем талантов — это ее собственное решение. Возможно, ее устраивает то, что она имеет, или она слишком занята планами поглубже всадить в Пейджа свои коготки. И конечно же он вел за нее все переговоры, а она только присутствовала, такая вся нежная и беспомощная, — это просто такой прием! — Он покончил со своим бурбоном и решительно встал. — Мне нужно идти, через десять минут у меня встреча. Салли попросила меня переговорить с вами, и я это сделал. Хотите совет? Все просто. Выбросьте из головы, что кто-то еще стоит за этой сделкой, — только Джули Марчант идет в расчет. И никто, никто не может влиять на эту дамочку!

— Вы были на похоронах Кэрол? — спросил я. Джонни изменился в лице:

— Похороны? Я узнал о ее смерти только через шесть недель. Неужели вы думаете, что эта ведьма, ее сестра, побеспокоилась о том, чтобы сообщить мне? — Рейнхарт посмотрел на Салли. — Я, видимо, позволил лишнее, — обратился он ко мне. — Простите, что я так распустил свой язык, но при одной мысли о Джули я просто завожусь! И если у вас осталась хоть половина мозгов, Холман, запомните то, что я вам рассказал. У вас только одна проблема — Джули Марчант. И, братец, это самая большая проблема, с которой вы имеете несчастье столкнуться!

Рейнхарт вышел из комнаты, и мы услышали, как хлопнула внизу парадная дверь.

— Вот это да! — промямлила Салли. — У меня такое ощущение, словно я пережила ураган!

— А как тебе нравится портрет твоей лучшей подруги? — съязвил я, перейдя на “ты”.

— Сначала я так разозлилась, что была готова выцарапать ему глаза. Но потом... — Она замялась. — Мне не хочется признавать это, Рик, но у меня ужасно неприятный осадок от всего, какое-то противное чувство. Знаешь? Как будто начинаешь вспоминать какие-то факты, казавшиеся в то время незначительными. Однако, если посмотреть на них глазами другого человека, что-то не сходится!

— Хочешь сказать, что после того, как услышала мнение Рейнхарта о Джули Марчант, считаешь, что он может быть прав?

— Это, наверное, предательство. — Салли втянула полную нижнюю губку и в нерешительности стала покусывать ее зубами. — Не знаю. У меня сейчас все перепуталось в голове. А я-то думала, что Джонни нам очень поможет, порасскажет о Линкольне Пейдже. А он и слова не сказал из того, чего мы не знаем о нем, верно?

— Только подвел итог уже нам известного, — согласился я. — В виде большого жирного нуля.

— Не знаю, что и думать, — проговорила она растерянно. — А ты что думаешь, Рик?

— Думаю, нам надо еще выпить. — Я встал с дивана. — Сейчас принесу.

— Это самое лучшее предложение из тех, что я получила за этот вечер. — Салли надулась. — Не думала, что быть твоим помощником — это только работа и никакого отдыха...

— Время отдыха пришло, малышка, — заверил я ее. — Ты имеешь в виду какую-то определенную разновидность отдыха?

— Сколько времени? — вместо ответа спросила она.

— Почти девять тридцать. А что?

— Я просто хочу точно знать, закончилось ли мое служебное время, — спокойно пояснила она. — Имею в виду, что теперь у нас нерабочие часы, и поэтому мне кажется несправедливым заставлять тебя оплачивать сверхурочные.

— Нет, — нервно запротестовал я. — Какие еще сверхурочные?

— Я пока еще не решила. Дам тебе знать, когда мы окончим это дельце!

Я отправился в кухню и, размышляя над ее словами, стал готовить нам напитки. Через некоторое время я вернулся в гостиную. Взяв бокал из моей руки, Салли многозначительно посмотрела на меня:

— Могу поспорить, что у тебя в мыслях занятие определенного рода, Рик Холман!

— Например?

— И не смотри на меня невинными глазами. Я все знаю о частных сыщиках, их пьянках и блондинках. Я теперь твой помощник, и поэтому ты считаешь, что я тороплю события, правда?

— Не правда! — снова запротестовал я. Салли сладенько мне улыбнулась:

— Нет, не нужно быть таким скромником, Холман. Ты был прав.

— Теперь настала моя очередь смущаться, — пробормотал я.

— Я имею в виду, ты прав, считая, что я тороплю события. Но это только с тобой и ни с кем другим, понимаешь?

— Я тебя слышу, но что-то мне не верится... — И отчаянным глотком я ополовинил бокал.

Салли чуть-чуть отпила из своего. На ее губах играла манящая улыбка.

— Мне нужно удостовериться, что ты меня правильно понял. Это не имеет отношения к тому, что я твой помощник или что-то в этом роде. Просто когда я рядом с тобой, у меня неизвестно почему слабеют колени. И если я немедленно ничего не предприму, это сделает какая-нибудь девушка из Сан-Франциско с откровенным желанием во взгляде. Понял, что я хочу сказать?

— Хотелось бы в это поверить, — с жаром отозвался я. — Но со мной такие вещи не происходят. Во всяком случае, пока я бодрствую!

— А вот увидишь, — сказала она самодовольно. Салли поспешно покончила со своей порцией спиртного, поставила пустой бокал на подлокотник дивана и встала. Она закинула руки за голову, и я решил, что девушка собирается поразить меня профессиональной позой манекенщиц. Но я почему-то запамятовал, что даже мерцающие платья имеют застежки и “молнии”. Спустя мгновение платье уже таинственно замерцало, скользнув вниз по ее плечам, груди и бедрам, и наконец покорно улеглось у ее изящных ног. Оно словно склонилось в изысканном поклоне перед бурно аплодирующей аудиторией. Комбинация тоже исчезла, она в беспорядке улеглась на диван. И вот Салли осталась в совершенно неподходящем фиолетовом кружевном лифчике без бретелек и шелковых панталончиках такого же оттенка. Эти жалкие остатки одежды так туго ее обтягивали, что девушка казалась совсем обнаженной и просто раскрашенной в два разных цвета.

— Давай поиграем, — хрипло предложила она. — Если поймаешь меня до того, как я добегу до спальни, ты победил.

— А если нет? — прокаркал я.

— Я подожду, пока ты этого не сделаешь. — Ее верхняя губа совсем исчезла, растянувшись в улыбке. — Можешь держать свои попойки и блондинок в секрете, Холман!

— Верно! — откликнулся я.

— Итак, теперь я медленно проследую в спальню, — соблазнительно изгибаясь, проворковала она. — Ты готов поймать меня до того, как я туда попаду?

Я, глупо ухмыляясь, кивнул. Салли повернулась ко мне спиной и медленно прошествовала к двери спальни, намеренно колыхая ягодицами в языческом танце девственности и чистоты.

Зазвенел звонок.

Этого еще не хватало, вот выбрали время звонить! Салли резко остановилась и некоторое время оставалась неподвижной, словно ее пронзила невидимая стрела. Наконец она медленно повернулась, звонок настойчиво оповещал о чьей-то настоятельной необходимости попасть в этот дом.

— К чертям, — зло бросила она, — кто бы там ни был!

Звук звонка снова полоснул по моим нервным окончаниям.

— Кто бы там ни был, он явно не собирается уходить, — вздохнул я. — Думаю, нужно открыть.

— Что за дьявольщина! — Салли крепко зажмурилась, демонстрируя явную неохоту это делать. Потом беспомощно пожала плечами. — Конечно, ты прав.

Пока не переставая надрывался дверной звонок, она с трудом напялила на себя комбинацию, потом я поспешно застегнул “молнию” и застежки на ее сверкающем туалете. Когда Салли направилась открывать дверь, поправляя на ходу волосы, я закурил сигарету и допил свой бокал.

— Ну и ну! — услышал я удивленное восклицание. — Что ты, черт побери, тут...

В следующий момент в комнату вошла Джули Марчант в сопровождении Салли. Брови последней приобрели очертания больших вопросительных знаков.