Боец-юнец встречает девушку

Глава 1. В первый раз в первый класс

15 апреля, 21:37 местного времени

Подзаголовок|восточная часть Советского Союза

80 километров юго-восточнее Хабаровска

«Лучше бы мне умереть».

Девушка в полубреду повторяла эти слова, перекатываясь по салону подпрыгивающего на ухабах «уазика» и больно ударяясь о дверцы. Она больше не ждала от жизни ничего хорошего, ее терзал страх перед мрачным и непредсказуемым будущим. Слякоть с разбитой и скользкой грунтовки, покрытой мокрым снегом, летела из-под колес, шлепалась в лобовое стекло, размывая и искажая прыгающие в тусклом свете фар причудливые контуры черных елей.

В зеркале заднего вида мелькнуло ее отражение: меловое лицо, спутанные волосы, безумные глаза. Словно одержимая, она впилась зубами в собственный палец.

«Странно. Я же столько тренировалась, играла в теннис — и теперь должна быть загорелой и стройной. Почему я бледная, словно смерть? Сколько же времени прошло с тех пор, как я последний раз вышла на корт и взяла в руки ракетку? Неделя? Месяц?

Год?

Время не имеет значения. Я все равно никогда не смогу вернуться домой. Лучше бы они меня просто убили».

— Мы почти приехали! — громко сказал водитель, грубоватый мужчина в потертой и выцветшей военной форме. — Несколько километров — и мы доберемся до гор. Оттуда ты сможешь вернуться домой, в Японию.

«Обманщик. “Уазики” не умеют летать по воздуху. Я никогда не увижу родного дома.

Эти люди снова схватят меня, накачают наркотиками, сорвут одежду и запрут в пустой водяной цистерне — глубоком, темном и гулком резервуаре. Там нет ни света, ни времени — лишь бесконечные, непонятные и бессмысленные вопросы. Как бы я ни просила, ни умоляла, они не отпустят меня.

“Я сделаю все, все, что вы хотите, только отпустите!”

Но они не будут меня слушать. Да я и сама себя не услышу.

Так, постепенно, они сломают меня.

Единственное, что я могу делать по своей воле — грызть ногти. Последняя радость, которая у меня осталась. Когда они начинают кровоточить, я чувствую, что еще жива. Эта боль… и я могу слизывать кровь — чудесно, чудесно!..»

— Прекрати! — мужчина отбросил ее руку ото рта.

Девушка вперилась в него безумным взглядом:

— П-позвольте мне укусить… или убейте! Лучше убейте, убейте… или у-у-укусить…

Лицо солдата исказилось. Когда стон девушки перешел в невнятное бормотание, напомнившее заедающую пластинку, на нем читалась неподдельная жалость. Потом сочувствие перешло в гнев.

— Ублюдки, что они с тобой сделали?!

Сердитый выкрик водителя прервала яркая вспышка позади «уазика», заставившая солдата дернуться и яростно завертеть рулевое колесо. Ослепительная огненная комета прочертила небо над брезентовой крышей удирающего автомобиля.

Противотанковая ракета!

Разрыв прямо перед капотом швырнул в лицо фонтан пламени, осколки с грохотом, треском и звоном врезались в переднюю часть машины, которую занесло и выбросило с грунтовки. Лобовое стекло брызнуло искрящейся крупой и исчезло, но «уазик» прорвался через огненный занавес, перевернулся и несколько раз перекатился, теряя дверцы, боковые стекла и обрывки брезента с крыши.

Не пристегнутая девушка чудом вылетела из разбитой машины через боковое окно. Если бы она вдохнула в этот момент или хотя бы открыла рот, чтобы закричать, бушующее пламя выжгло бы ей легкие. Но у нее не осталось силы воли даже для того, чтобы вскрикнуть.

Врезавшись плечом вперед в обледенелую грязь, девушка бессильно закувыркалась, подобно сломанной кукле, прежде чем замереть без движения в припорошенной снегом жухлой траве.

Холод немного прояснил затуманенное сознание. Девушка медленно подняла измазанное лицо. Отсутствующий взгляд остановился на разбитом «уазике», перевернутом и практически разорванном на две части. Задние колеса продолжали бесцельно вращаться.

Она попыталась встать, но правая рука осталась бессильной: было вывихнуто плечо или сломана ключица. Как ни странно, девушка совершенно не чувствовала боли, не ощущала, как по предплечью стекают горячие струйки. Слабо отталкиваясь босыми ногами, она с трудом переползла поближе к разбитой машине, не отрывая глаз от изломанного и окровавленного тела водителя, прижатого к мерзлой земле искореженным корпусом.

Она оказалась достаточно близко, чтобы различить движение его посиневших губ:

— Возьми… это, — в его дрожащей руке был зажат лазерный диск в прозрачном боксе. — …Иди… на юг.

В его глазах застыли слезы.

— Быстрее… беги.

Его дыхание прервалось, белым облачком растаяв в промозглом воздухе. Мокрые ресницы дрогнули в последний раз, полные муки глаза раскрылись навстречу вечности.

Девушка не могла понять, что заставило этого сильного и грубоватого мужчину плакать, словно ребенка. Боль? Страх смерти? Что-то еще?

Неожиданно проснувшиеся остатки инстинкта самосохранения властно заставили ее подняться. Дергаясь, точно робот, он подняла коробочку с диском и, едва переставляя окровавленные ступни по мерзлой грязи, побрела в никуда. Она ничего не понимала, не имела представления, в какой стороне находится спасительный юг, но механически, шатаясь и запинаясь, поплелась по прямой, судорожно впившись зубами в палец еще здоровой руки.

Стылую тишину разорвал грохот вертолетных винтов и дикий вой турбин, жадно засасывающих кислород и керосин. Серый штурмовой вертолет5 стремительно выпрыгнул из темноты и завис. Чахлые елки и пихты забились в вихре от винтов, будто в припадке. Ледяная морось, палая хвоя, обрывки мха и сухой травы бешено завертелись в воздушных потоках, хлеща беззащитную девушку, словно пытаясь содрать с нее жалкую ночную рубашку.

Прикрывая глаза рукой и жмурясь в ослепительном луче поисковой фары, она увидела угловатое тело с угрожающе растопыренными когтями — пилоны с подвесками ракет удивительно напоминали хищного древесного великана, приготовившегося схватить свою добычу.

«Мне снится. Страшный и безобразный сон».

— Стой! — прогремел голос через внешний динамик вертолета. — Стрелять буду!

Девушка не остановилась. Не различая сна и яви, она продолжала слепо, но упорно ковылять по прямой.

— Куда же ты собралась? — четырехствольный крупнокалиберный пулемет вертолета громыхнул, выпустив короткую очередь по мерзлым кочкам под ногами девушки. Пятидесятиграммовые пули вышибли фонтаны грязи в рост человека, и она упала навзничь.

— Непослушных девчонок наказывают.

Девушка снова неловко попыталась встать, но вокруг нее в грунт врезался новый залп. Взлетевшие дождем куски земли и дерна снова сбили ее с ног. Жестокий хохот из динамика ударил в нее, как снаряд, но она перевернулась на живот и упрямо продолжала ползти.

— Бедняжка! Вся в крови и грязи, а, поди ж ты!.. Все равно куда-то спешит… — голос пилота неожиданно прервался, оставив выть и громыхать острые лопасти несущего винта. — Берегись!!! Это бронеробот! Набрать высоту…

Пронзительный визг и скрежет раздираемого металла прервал команду. Из фюзеляжа вертолета фонтаном брызнули искры. Девушка непонимающим взглядом уставилась на торчащий позади второго блистера странный предмет, которого еще мгновение назад там не было.

Кинжал?

Действительно, это была рукоять огромного метательного кинжала, размером с человека. Его конусовидная кумулятивная боеголовка, имевшая вид лезвия, пронзила фюзеляж вертолета насквозь, но не взорвалась.

Сражаясь в заранее проигранной битве с гравитацией, вертолет накренился и вошел в широкую спираль. Потеряв управление и дергая хвостовой балкой, свистя лопастями, словно обезумевшая мельница, тяжелая летательная машина боком надвигалась на ничего не понимающую жертву. У девушки не было ни времени, ни дыхания для того, чтобы отбежать в сторону. Она замерла на месте, заворожено глядя на приближающуюся смерть в образе железной мясорубки.

В ту же секунду ощутимо дрогнула земля, и в боковом поле зрения беглянки возникла расплывчатая гигантская фигура. Стремительно перешагнув через нее и оказавшись на пути надвигающегося вертолета, загадочный титан, ростом не уступавший окружающим елям, широко раскинул руки и попрочнее уперся ногами в землю.

Раздался металлический грохот.

Во все стороны полетели обломки пилонов и подвесок. Пронзительный скрежет перегруженных шестерней редуктора, вой бесполезно тужащихся турбин слились в погребальную песнь летающей машины.

Девушка боязливо подняла взгляд. Стальные гиганты схватились практически у нее над головой. Человекообразная машина поймала и не выпускала рвущийся на волю вертолет. Из сочленений механических рук, плеч, бедер и колен с почти беззвучным в какофонии шипением вырвались струйки белого пара.

Пересиливая противника, титан шагнул вперед, и от его шагов опять дрогнула земля. Выворачивая корни и топча подлесок, он удалился на безопасную дистанцию от дороги и с энергичного разворота швырнул бьющийся, словно в припадке, вертолет на группу высоких черных елей. Лопасти состригли верхушки, но дело было сделано — помятый корпус машины рухнул на землю и с ослепительной вспышкой взорвался.

Облитый кровавым светом керосинового пламени восьмиметровый стальной титан повернулся.

Девушка, наконец, смогла рассмотреть загадочное существо, напоминавшее пропорционально сложенного атлета: длинные мощные ноги, гибкая талия, широкий и крепкий торс; руки, бугрящиеся массивными мышцами. Атлет был облачен в серые металлические доспехи с острыми наплечниками и налокотниками. Голова представляла собой сооружение, похожее на гермошлем пилота-истребителя, а на спине была закреплена винтовка соответствующих размеров и рюкзак, неотличимый от человеческого.

— Штурмовой экзоскелет… бронеробот! — прошептала она беззвучно.

Механический гигант, словно услышав свое имя, неторопливо приблизился.

— Вы не ранены? — спросил бронеробот спокойным мужским голосом. — Мне пришлось использовать противотанковый кинжал, поскольку вертолет был слишком близко к вам. Помповое орудие оказалось бы чрезмерно мощным.

Девушка, все еще в состоянии шока, промолчала. БР преклонил колено, оперся о землю одним из своих громадных манипуляторов и опустил голову. Словно ожила картина из древней рыцарской легенды: величественный серый гигант покорно склонился перед принцессой, которую злая колдунья обрядила в жалкие лохмотья.

С протяжным шипением крышка панциря, прикрывавшего грудь бронеробота, немного сдвинулась, голова-шлем наклонилась вперед, а на загривке открылся люк. Оттуда легко выбрался человек в черном комбинезоне и легком шлеме, оставлявшем открытым макушку и делавшем его похожим на деловитого ниндзя за работой. Держа в руке чемоданчик аптечки, он спустился на землю.

Пилот оказался совсем молодым парнем азиатской наружности. Спутанные волосы торчали из-под ободка шлема во все стороны и падали на лоб, но не скрывали острого блеска настороженных черных глаз под строго сдвинутыми бровями. Плотно сжатые губы добавляли ему ощущения серьезности и целеустремленности.

Присмотревшись, можно было с удивлением заметить, что пилота грозной боевой машины было бы правильнее назвать мальчиком, чем мужчиной — он был не намного старше девушки, которой так вовремя пришел на помощь. Однако в его облике не было ничего детского. Ни следа непосредственности, невинности и беззаботности, свойственной его сверстникам.

— Вы ранены? Где болит? — пилот, к удивлению девушки, заговорил по-японски.

Когда ответа не последовало, юноша уточнил, понимает ли она японский язык. Девушка кивнула — едва-едва, почти неразличимо.

— Ты… из одной команды… с ним?.. — прошептала она, глядя в сторону горящих обломков автомобиля и мертвого водителя.

— Так точно. Состою на службе Митрила6.

— «Митрила»?..

— Тайная военная организация без определенной национальной принадлежности.

Снова девушка не могла понять, как реагировать на его слова.

Когда пилот открыл аптечку и приготовился оказать первую медицинскую помощь, на нее вдруг потоком обрушилась боль. Тяжело дыша и сдерживая рвущийся сквозь зубы стон, она прошептала:

— Он умер…

— По всей видимости, да.

— Он… пытался… меня освободить.

— Таким уж он был человеком.

— Разве ты… не чувствуешь… печали?

Юноша-солдат на секунду остановился, задумавшись, но потом продолжил умело бинтовать ее плечо.

— Я не уверен, — наконец, произнес он.

Закончив перевязку и зафиксировав плечо повязкой, юноша быстро и безо всякого смущения ощупал другое плечо девушки, провел рукой по ее ногам. Жесткие пальцы быстро пробежались по ребрам, проверяя, все ли в порядке.

— Ч-что ты… со мной сделаешь?

— Первая задача — доставить вас на моем бронероботе к условленной точке посадки транспортных вертолетов. Вертолет переправит нас на борт десантного корабля, ожидающего в близлежащей акватории. Что вас ожидает потом, я не знаю. Наше задание на этом кончается.

— Ваше… задание?..

Словно отвечая на ее вопрос, в поле зрения возникли еще две громадные фигуры. Бронероботы аккуратно прокладывали себе путь сквозь таежную чащу, настороженно осматриваясь. Они были точно такими же, как и первый, и тоже были вооружены автоматическими пушками и ракетными пусковыми установками.

— Не беспокойтесь. Это мои товарищи.

Острая боль в плече начала брать свое, а, может быть, это начали действовать препараты: ее сознание затуманилось, поле зрения сузилось. Уплывая на волнах беспамятства, она уже не могла вспомнить, кто она и где она. Но ее бескровные губы слабо прошептали:

— …Твое… имя?

— Вам лучше не разговаривать. Не тратьте силы.

— Пожалуйста… скажи…

Пилот помедлил, словно в нерешительности. Но его голос, когда он все же заговорил, был тверд, как и прежде:

— Сагара. Сагара Соске.

Но еще прежде, чем он договорил, девушка обмякла в его руках, потеряв сознание.

15 апреля, 16:11 (время по Гринвичу7)

Японское море, глубина 100 м.

атомная десантно-штурмовая подводная лодка «Туатха де Данаан8»

Вооружившись блокнотом и энергетическим батончиком «Калорие Матэ» с фруктовым вкусом, Соске деловито вошел под своды высокого и просторного главного ангара гигантской субмарины. Он собирался подготовить рапорт по итогам выполненного задания.

Вдоль выкрашенных шаровой краской стен выстроились громоздкие и пузатые транспортно-десантные вертолеты; штурмовые «Команчи9», похожие рядом с ними на легких стрекоз; истребители вертикального взлета; коленопреклоненные бронероботы — практически вся корабельная машинерия. Соске подошел к одному из них — его как раз ремонтировали.

— Эй, Соске! — раздался сзади звучный оклик. Он обернулся, чтобы оказаться лицом к лицу со своим товарищем по оружию, сержантом Курцем Вебером.

Стройный блондин с приятными чертами лица, маленьким, изящно очерченным подбородком и большими, голубыми, как небо, глазами с поволокой элементарно сошел бы за голливудского звездного актера. Длинные, шелковистые светлые волосы, художественно растрепанные в безупречно-артистическую, слегка небрежную прическу вызывали у зрителей восхищение и зависть независимо от пола. Когда на его губах появлялась улыбка, любое женское сердце пропускало такт, а потом начинало биться чаще.

До того самого момента, когда он открывал рот.

— Что за унылая рожа? Запор? Или геморрой одолевает?

Ни тени такта. За благородной аристократической внешностью ловко скрывался хам, сквернослов и насмешник.

— Я совершенно здоров, — с отсутствующим видом, ответил Соске, откусив от батончика кусок.

— Да? Что же ты так напрягся? — Курц лениво осмотрелся. Его взгляд упал на БР, вокруг которого суетились механики в серых комбинезонах. Большая часть брони была снята, открыв искусственные мускулы и прочую начинку. — Ого, они его уже распотрошили. Шустро.

— Очевидно, производят детальную инспекцию силового скелета.

— Да уж, ты обошелся с ним довольно сурово. Я имею в виду — поймать вертолет и хряпнуть его оземь?! В штаны-то не наложил со страху?

— Никак нет. Возникающие при этом усилия не превышают максимальные нагрузки, допустимые по правилам эксплуатации М9.

Модель бронеробота, которую пилотировали Соске и Курц, называлась М9 «Гернсбек»10. Это была совершенно новая машина, только-только поступившая на вооружение и еще практически не появлявшаяся на полях сражений. По сравнению с предыдущими образцами бронероботов М9 был значительно более мощным и подвижным.

— Хм, но М9 — единственная нынешняя меха11, которая может выкинуть такой трюк, — заключил Курц, усевшись на пустую цинку из под патронов. Он потянулся и окинул гордым взглядом линейку М9, подпиравших стенку ангара.

Бронероботы появились в середине 80-х годов. В те времена президент США Рональд Рейган объявил о разработке боевых роботов в рамках программы Стратегической оборонной инициативы — «Звездных войн». Трескучие слоганы сыпались градом:

Новый шаг в разрешении локальных конфликтов!

Грандиозный технический прорыв!

Принципиально новый подход к сохранению жизней пехотинцев!

Подозрительно бодрая риторика поначалу не вызвала большого интереса у публики, привыкшей к слишком оптимистичным заверениям, но бронероботы действительно стали реальностью всего через три года. Человекообразные боевые механизмы, которые еще вчера считались фантастикой, забегали по полям сражений со скоростью больше ста километров в час. Увешанные разнообразным вооружением машины потеснили танки, доминировавшие до сих пор, сравнившись с ними в плане огневой мощи и значительно превосходя по подвижности.

Специалисты были в шоке — ведь к тому моменту невоенные двуногие роботы не могли еще сделать и пары шагов, не споткнувшись.

Что за гений разработал этот проект? В каком тинк-танке12 зародились, вызрели и дали плоды эти идеи, где появились невообразимые технологии и невозможные конструкторские решения?

«Технологии, полученные от пришельцев»! — кричали фанаты-уфологи, радуясь небывало поднявшимся продажам желтых псевдонаучных журнальчиков.

Люди ко всему привыкают, и через некоторое время восторги публики поостыли, а бронероботы спокойно заняли свое место в ряду других высокотехнологичной боевой техники — между крылатыми ракетами и истребителями-невидимками, не вызывая более чрезмерного ажиотажа.

Но и через десять лет технологии, приведшие к появлению бронероботов, не прекратили своего поистине взрывного прогресса и совершенствования. Теперь даже штурмовым вертолетам было небезопасно приближаться к шагающим бронированным механизмам.

В голову Курца неожиданно пришла новая мысль:

— Кстати, Соске, насчет той девушки, которую ты подобрал…

— Она жива?

— Да, но вся обколота, бедняжка.

— Наркотики?

— Каннабиноиды, опиаты или какая-то похожая гадость. Наши доктора еще не разобрались, но, кажется, это зелье прямиком из секретных лабораторий КГБ. Не знаю, что за эксперименты там устраивали, но с ней обошлись чертовски жестоко.

— Она выздоровеет?

— Кто знает? Даже если и так, ей понадобится много времени, чтобы оправиться.

Соске не знал, что на это сказать. Хотя старшие офицеры наверняка получили информацию о том, для каких именно экспериментов служила подопытным кроликом спасенная девушка, они не собирались делиться с Соске и Курцем. Это было логично: секретную подоплеку операций бойцам передовой линии знать не полагается.

Погибший водитель УАЗа был шпионом Разведывательного управления Митрила. Спасение подопытной вовсе не было частью его первоначального задания, он должен был раскопать информацию о деятельности исследовательского института, действовавшего под эгидой КГБ. Должно быть, его настолько замучили угрызения совести, жалость и сочувствие, что он решился рискнуть своей жизнью ради того, чтобы вытащить несчастную.

Хотя разведчик погиб, благодаря Соске и его товарищам лазерный диск с бесценной сверхсекретной информацией все же попал в руки аналитиков Митрила.

Молчание нарушил топот армейских ботинок на толстой подошве, и в ангар энергичным шагом вошла старшина Мелисса Мао.

— Ага, вот вы где.

Молодая женщина лет двадцати пяти, американка китайского происхождения, Мао служила пилотом БР, так же как и Соске с Курцем. Коротко постриженные черные волосы обрамляли ее приятное, но весьма решительное лицо, ничуть не скрывая волевой натуры. Все они действовали в составе одной боевой тройки, но Мао была в ней безусловным лидером, как по званию, так и по складу характера.

— Молодец, отлично сыграл в овертайме, — похвалила Мао Соске.

Тот лишь промычал что-то с набитым ртом и кивнул.

— Тебе что-то нужно, малышка Мао? — ехидно ухмыльнулся Курц.

— Убери-ка эту глупую ухмылку. И так выглядишь как клоун.

— Да ты знаешь, с кем говоришь?! Курц Вебер, хомо супермоделикус! Это прекрасное лицо украшало обложку «Эсквайра13», чтоб ты знала.

— А, видела. Страшнее рожи там не появлялось.

— Что?! Ах ты, сучка…

Молниеносно, точно кошка лапой, Мао сцапала Курца за щеку и оттянула ее, как резиновую. Тот жалобно взвыл.

— Как-как ты меня назвал? — прищурившись, поинтересовалась она.

— Ум-м-мницей — ай!.. — …разум-м-мницей, а еще добрейшей из всех фельдфебелей — ой! — в мире.

— Так я и думала, — удовлетворенно констатировала Мао, отпуская его помятую и красную физиономию. Соске наблюдал сценку со стороны, молча и деловито пережевывая твердый концентрат. Мелисса заметила, что он грызет, и взглянула с интересом:

— Неужели это съедобно?

Проглотив последний кусок, Соске утвердительно кивнул:

— Так точно. Необходимое количество сахара и прочих углеводов.

— Круто. Соске, майор тебя вызывает.

— Вас понял.

— И тебя тоже, халявщик, — она повернулась к Курцу.

— Как так?! Ты же сказала, что мы заслужили увольнительную!

— Можешь рассматривать это как контр-приказ, — ехидно засмеялась Мао, — Впрочем, для меня вы увольнительную все же заслужили. Если понадоблюсь, ищите в душевой. Пойду-ка, расслаблюсь в ванне.

Все еще хихикая, она сделала ручкой и грациозно удалилась.

— Если бы эта наглая ведьма понимала толк в мужчинах, она давно бы уже бегала за мной по пятам! — пожаловался Курц и украдкой показал ей в спину средний палец.

— Это какое-то проклятие? — поинтересовался Соске.

Тук-тук.

— Войдите.

Соске и Курц шагнули через металлический комингс небольшой каюты. Все пространство вдоль переборок занимали полки, на которых громоздились папки с документами и справочники. Остальной же объем плотно заполнил собой крупный мужчина в оливково-зеленой униформе, наклонившийся над письменным столом — майор Калинин. Его длинные седые волосы были сколоты на затылке в тонкий хвостик, неожиданный для человека в летах и офицера, но странным образом гармонирующий с аккуратно подстриженной пепельной эспаньолкой и узкими усами.

— По вашему приказанию прибыл! — рубанул Соске и четко отсалютовал.

­– И я тоже, — Курц же, напротив, лениво взмахнул расслабленной кистью, словно отгоняя комара.

Майор Калинин поднял острый взгляд от бумаг, но не обратил никакого внимания на расхлябанное поведение подчиненного.

— Задание, — майор не стал ходить вокруг да около и сразу перешел к делу. Он бросил на стол перед собой тонкую папку. — Ознакомьтесь.

— Так точно! — ответил Соске, а Курц, по обыкновению, добавил с шутовским поклоном:

— Как пожелаете, сэр!

Документы из папки представляли собой персональное досье. На первом же листке была приколота черно-белая фотография девочки-японки лет двенадцати. Прильнув к молодой женщине, по всей видимости, матери, она открыло и ясно улыбалась. Большие чистые глаза, ямочки на щеках, выразительные черты лица — красивый и жизнерадостный ребенок.

Курц присвистнул:

— Хо-хо, из нее вырастет горячая штучка!

— Фотографии четыре года, — заметил майор. — Сейчас ей шестнадцать лет.

— Ага. Где свежие картинки, можно полюбоваться?

— В нашем распоряжении их нет.

Привычный к бесшабашному поведению напарника, Соске тоже не обращал на него внимания. Он сосредоточенно вчитывался в строки досье. Это была биография девушки, запечатленной на снимке.

Если верить документам, ее звали Чидори Канаме, и она жила в Японии, в Токио. Канаме была ученицей одной из многочисленных токийских старших школ14, а ее отец являлся действующим комиссаром одного из комитетов Организации Объединенных Наций. У нее имелась еще одна родственница: младшая сестра одиннадцати лет, которая проживала вместе с отцом в Нью-Йорке. Мать умерла три года назад.

Досье содержало и прочую важную информацию: рост, вес, группу крови, медицинскую карточку — не было упущено ни единой детали. Внимание Соске привлекла одна запись: «П*********я с вероятностью 88% (предварительная оценка на основе обследования Миры)». Он понял, что именно это слово, торопливо и неаккуратно зацензоренное черным фломастером и являлось настоящей причиной, по которой девушка привлекла внимание Митрила. Причиной того, что они с Курцем сейчас стояли здесь, выслушивая указания командира по новому заданию.

— Так что же с ней случилось? — поинтересовался Курц.

— Ничего, — кратко ответил Калинин. — Пока еще.

— Да? — Курц удивленно поднял брови.

Повернувшись на своем скрипучем кресле, майор взглянул на подробную политическую карту мира, занимавшую полстены. На ней были нанесены границы государств на настоящий момент: сложно расчлененный недавними событиями в Восточной Европе советский блок, хитроумная паутина границ Ближнего Востока, разорванный надвое Китай — там объединившиеся южные провинции сражались против северных.

— Вам двоим положено знать только то, что Чидори Канаме могут попытаться похитить агенты некоторых иностранных разведок, включая и КГБ.

— Зачем же? — не отставал Курц.

— Вам знать не следует, — отрезал Калинин.

— Вот как, — озадаченно протянул Курц. Смысл задания продолжал оставаться туманным. Пусть эта девочка, Чидори Канаме, — потенциальная мишень, но причем здесь они?

— В чем состоит наша задача? — спросил Соске.

— Очень просто. Будете ее телохранителями. Вы назначены потому, что оба говорите по-японски.

— А, тогда все ясно.

Отец Курца был корреспондентом германской газеты, и он прожил в токийском районе Эдогава до четырнадцати лет. Естественно, Вебер болтал по-японски без запинки.

— Старшина Мао уже ознакомлена с заданием. Будете действовать в составе тройки.

Курц покрутил носом — его не очень обрадовала перспектива перетрудиться.

— Всего втроем? Так мало?

— Столько, сколько мы смогли выделить. Решение уже принято.

— Трудновато придется, — мрачно оценил будущую операцию Курц.

— Поэтому я и отправляю именно вас.

Мао, Курц и Соске были не просто пилотами бронероботов. Все трое были профессиональными, прекрасно тренированными универсальными солдатами, способными десантироваться с парашютами, вести разведку и боевые действия, а также выполнять любые другие задания. Чтобы попасть в команду, в свое время он прошли жесткий конкурсный отбор, опередив множество других кандидатов. Бронероботы были всего лишь одним из многих инструментов, которыми они владели.

— По настоятельному запросу старшины Мао я выделяю вам снаряжение класса «Б».

Теперь челюсти отпали у обоих бойцов.

— Мы получим бронеробот? — недоверчиво уточнил Соске.

— Да.

— Но это же почти самый центр мегаполиса! — запротестовал Курц.

— Будете действовать в режиме ЭКС15, — деловито произнес Калинин.

Бронероботы всегда находились на переднем крае военных технологий, но в последнее время не только они, но уже и многие другие виды боевой техники использовали ЭКС — электромагнитную маскировочную систему. С помощью лазерной голографии и других секретных технологий эта новейшая комплексная система маскировки эффективно укрывала даже довольно крупные объекты от лучей радиолокаторов и инфракрасных поисковых систем. Находящиеся в распоряжении Митрила образцы были настолько продвинутыми, что прятали технику даже в диапазоне лучей, видимых невооруженным глазом.

Другими словами, делали ее невидимой.

Для этого требовалось огромное количество энергии, поэтому режим невидимости был невозможен во время активных боевых маневров. Однако прячущиеся в засаде или медленно перемещающиеся боевые машины использовали его без проблем.

— Получите один М9. Минимальный набор вооружения позволит взять два дополнительных навесных блока конденсаторов, чтобы действовать в режиме ЭКС длительное время.

— Будет сделано, шеф, — довольно подтвердил Курц.

— Операция совершенно секретная — это настоятельная необходимость.

— Это как? — нахмурился пилот.

Калинин, не моргнув глазом, продолжал:

— Если об этом узнает японское правительство, начнутся сложности. Поэтому вы должны будете охранять Чидори Канаме так, чтобы о вашем задании не узнала ни она, ни кто-либо другой. Но вы постоянно будете рядом с ней и наготове, чтобы не пропустить внезапную атаку противника.

— Звучит как… как… — Курц запнулся, не в силах подобрать правильного слова. Вернее, ругательства.

— Чрезвычайно сложное задание, — подытожил Соске. Охранять человека без его согласия так, чтобы он и не подозревал о присутствии телохранителей — это было далеко за границами здравого смысла.

— Все будет зависеть от того, насколько профессионально вы будете действовать. И это не так сложно, как кажется. Объект охраны — Чидори Канаме — большую часть времени проводит в стенах муниципальной старшей школы со смешанным образованием. Чрезвычайно удачно, что в нашем распоряжении оказался оперативник примерно ее возраста, да к тому же японец.

— Хо-хо-хо! — догадливый Курц засиял и смерил радостным взглядом Соске, который лишь пару раз удивленно моргнул. — Вы имеете в виду…

— Поддельные документы на перевод в школу уже готовы, — и Калинин твердой рукой подписал директиву.

16 апреля, 11:50 (по Гринвичу)

пролив Цугару, глубина 100 метров

«Туатха де Данаан», отсек оперативных совещаний №1

— Соске, скажи «сы-ы-ы-ыр!»

Тот угрюмо нахмурился в цифровую фотокамеру, вызвав новый взрыв негодования Курца.

— Слушай, дружище, так нельзя, — заявил фотограф. — Хочешь симпатичную фотку на карточку ученического удостоверения, так приложи усилия, будь добр. Такой рожей ты только перепугаешь всех кавайных16 школьниц.

Стараясь изо всех сил и гримасничая, Соске пустил в ход практически неиспользуемые мускулы лица. Результат больше походил на клинический случай лицевой невралгии, нежели на улыбку.

— Типа того, — Курц удовлетворенно щелкнул затвором.

Физиономия Соске немедленно вернулась к обычному, мрачному и замкнутому выражению — словно резиновый бинт, который растянули, а потом отпустили.

Курц только вздохнул.

17 апреля, 21:20 (по Гринвичу)

поблизости от берегов острова Кинкадзан, глубина 50 метров

«Туатха де Данаан», командная столовая

— Что это за вещи? — спросил Соске, уставившись на коллекцию разнообразных предметов, разбросанную по широкому столу. Повертев в руках расческу, он пристально и хмуро изучил все остальное: баллончик геля для волос, маленький СD-плэйер, музыкальные диски Хироси Ицуки17 и «SMAP»18, кучку брелков-талисманов с изображениями замка Нарита, «Гейм Бой», часы «Мистер Джунко», сигареты, баночки энергетических напитков, глянцевые журналы и прочее подобное барахло.

Мелисса Мао лучилась довольством:

— Я обегала всю субмарину, чтобы собрать полный джентльменский набор, который таскают с собой типичные японские школьники — цени!

— Ясно, — Соске со слегка удивленным видом выбрал из кучи вещей маленький пластиковый пакетик, содержащий нечто, похожее на резиновое колечко.

— Да, это презерватив, — рассеяла его сомнения Мао.

— Вижу. Но не совсем понимаю, для чего он может понадобиться типичному старшекласснику.

— Не делай невинные глазки, похотливый шалунишка!

— Фактически, я использовал эту вещь много раз, — спокойно ответил Соске. — В нее помещается целый литр жидкости.

У Мао отпала челюсть.

— Да, если угораздит потерять в джунглях флягу, это настоящее спасение, — не моргнув глазом, добавил Соске. Он явно ни на что не намекал.

— Кто бы мог подумать, — старшина Мао со стоном закатила глаза.

18 апреля, 10:06 (по Гринвичу)

неподалеку от побережья полуострова Босо, глубина 50 метров

«Туатха де Данаан», отсек оперативных совещаний №1

Щелкнув дистанционным пультом, Курц усадил Соске перед большим плоским телеэкраном.

— Так, смотри внимательно и набирайся опыта. Перед тобой настоящие японские старшеклассники.

Курц включил запись, и на экране возникла типичная школьная аудитория. Похоже, был вечер, и в классе остались всего двое учеников. Хотя помещение было просторным, они забились в угол и стояли очень близко друг к другу.

«Я всегда считал тебя лишь подругой детства, — негромко и проникновенно говорил мальчик на экране. — До сегодняшнего дня. Поверить не могу — мне потребовалось столько времени, чтобы осознать чувства, которые я к тебе испытываю».

«О, Тоору»! — воскликнула девочка, бросаясь к нему на грудь.

Едва мальчик наклонился, чтобы поцеловать ее, заскрипела и отодвинулась дверь в коридор. Остолбенев от удивления, парочка уставилась на новое действующее лицо, остановившееся на пороге.

«Наоми»! — ахнул Тоору.

«Как ты мог»?! — воскликнула девушка по имени Наоми и в слезах бросилась прочь.

Парень попытался было последовать за ней, но первая девушка удержала его, решительно ухватив за рукав. Курц нажал на паузу.

— Почему она убежала? — немедленно спросил Соске. — Школьница в углу — ее враг?

Курц только поднял брови, поражаясь полнейшему отсутствию каких-либо представлений о социальных взаимоотношениях у напарника.

— Или… может быть, Наоми знает какую-то опасную тайну, за которую можно поплатиться жизнью. И спаслась бегством потому, что она единственная, кто владеет информацией. Предусмотрительная девушка.

— Ну, что-то типа того, — простонал Курц, возведя очи горе.

19 апреля, 03:30 (стандартное время Японии)

Поблизости от побережья залива Миура

Полетная палуба «Туатха де Данаан»

Атомная десантно-штурмовая подводная лодка «Туатха де Данаан» едва заметно покачивалась на темных волнах океанской зыби, подобно настороженному гигантскому гиппопотаму. Под гул гидроприводов и низкий рокот катков верхняя часть ее корпуса перед рубкой — крышка полетной палубы — величественно раздвинулась в стороны, обнаружив пространство размером с небольшой стадион. Там располагались лифты, стартовые площадки, откуда взлетали истребители вертикального взлета, вертолеты, челноки паровых катапульт, которыми запускали бронероботов с навешенными реактивными ускорителями и плоскостями.

Громоздкий транспортно-десантный вертолет с медленно вращающимся семилопастным винтом ожидал разрешения на взлет. Во вместительном грузовом отсеке был закреплен бронеробот М9, не считая разнообразного прочего снаряжения.

Засунув тощий вещмешок под сиденье, Соске уселся и пристегнул ремень. Потом похлопал себя по карманам, проверяя, не забыл ли чего-нибудь важного. Однако поддельное ученическое удостоверение было на месте, в нагрудном кармане.

Мао, сидевшая рядом, искоса взглянула на него.

— Ты использовал свое настоящее имя?

— Да. Но в японских базах данных и архивах я не фигурирую, и отследить меня невозможно. Если же возникнут проблемы, то имя всегда можно сменить.

— Понятно.

— Нет проблем. А, взлетаем.

Двигатели вертолета заработали громче, он готовился к старту.

С заднего сиденья просунулся Курц:

— Поджилки не трясутся? Как-никак, первый раз в первый класс?

— Буду стараться, — ответил Соске.

— Тесса выглядела слегка озабоченной, — проговорила Мао, имея в виду командира подводной лодки.

— Ничего удивительного, задание ответственное, — деловито прокомментировал Соске, заставив обоих собеседников одновременно вздохнуть. Но прежде, чем они смогли ответить, пилот объявил по интеркому, что вертолет взлетает.

|20 апреля, 08:20 (стандартное время Японии)

Токио, Япония

улица в ста метрах к северу от муниципальной старшей школы Дзиндай19

— Кошмар, — мрачно констатировала Чидори Канаме. Не было сомнений — она находилась в чрезвычайно дурном настроении.

Обведя выразительными темно-карими глазами стайку школьников, шагающих по тротуару рядом с ней, Канаме тряхнула головой. Ее прекрасные черные волосы, волной сбегавшие по спине ниже талии, колыхнулись плавно и медленно, словно не желая разделять раздражение хозяйки.

— Абсолютный и совершенный кошмар, — подтвердила она после недолгого раздумья.

Токива Киоко, ее подруга и одноклассница, весело поинтересовалась:

— Эй, Кана, ты целое утро ни о чем другом не можешь говорить. Неужели все было так ужасно?

— Гораздо хуже, чем просто ужасно! — подтвердила Канаме, закатив глаза. — Он болтал без умолку, умудряясь при этом не сказать ровным счетом ничего! Раз я оказала ему высокую честь, согласившись сходить с ним на свидание, нашел бы хоть мало-мальски интересную тему для беседы!

«Такую, чтобы тебя заинтересовала? Это непросто, — подумала Киоко. — Но его отец — дизайнер, у него есть знакомые в бейсбольной Высшей лиге — мне он показался интересным».

Однако, чтобы не вызывать огонь на себя, она лишь промычала:

— Угу.

— Я имею в виду, например, поговорил бы про биографию Чжугэ Ляна20, про загрязнение Тихого океана или религиозные войны на Ближнем Востоке…

— Угу.

— Да ты меня слушаешь, вообще!.. Киоко! Или ты просто угукаешь?!

— Угу.

— Кончай уже, все равно не отвертишься. Ты должна выслушать мой отчет о свидании. В конце концов, это ведь ты его привела!

— Он меня попросил.

— А если кто-нибудь попросит продать меня в рабство в Макао21, продашь?

— Угу!

— Беспринципная пиявка! — рассмеялась Канаме. Совсем не сердито.

Когда они подошли поближе к школьным воротам, стала видна очередь из учеников, выстроившаяся перед главным входом.

— Ой, снова обыск! — застонала Канаме, несчастная жертва множества прошлых проверок портфелей и карманов.

— Точно. У тебя ведь не припрятано ничего незаконного, Кана?

— Нет, если на этой неделе не объявили вне закона книжки, — портфель Канаме, как всегда, распух от позаимствованных у друзей книг. Среди них были: «Жить, как Чжугэ Лян», «Прощание дельфинов: До свидания, и спасибо за рыбу!22», «Археологические сокровища: принадлежит ли моавитянам23 авторство свитков Мертвого моря24?»

— Хорошо еще, что ты не занимаешься контрабандой оружия, — подколола Киоко.

— За дурочку меня считаешь? Да и какому идиоту придет в голову тащить в школу ствол?

В этот момент от начала очереди до них донесся подозрительный шум. Учительница Кагурадзака Эри набросилась на одного из школьников:

— Даже если ты в школе первый день, ты обязан подчиняться правилам!

— Виноват. Я не собирался причинять неприятности.

— Пока не покажешь, что в портфеле — в школу не пущу!

— Но…

Ученик выглядел ненатурально спокойным, однако чувствовалось, что он сконфужен и страстно желает провалиться сквозь землю, только бы не привлекать излишнего внимания.

— Кто это такой? Никогда раньше его не видела.

Несмотря на то, что юноша был одет в самую обычную школьную форму со стоячим воротничком, Канаме каким-то непонятным образом почувствовала охватывающую его атмосферу тайны.

Его можно было назвать красивым, если бы не плотно сжатые губы и настороженные, колючие глаза, придающие суровое и строгое выражение, которое слегка сглаживали беспорядочно растрепанные черные волосы, падающие на глаза. Он был поджарым, но не тощим, а крепким и атлетически сложенным, словно член какого-нибудь спортивного клуба — например, дзюдоист.

— Открывай, быстро!

Рассерженная учительница выхватила у него из рук портфель.

— Подождите…

— Спорю, что там сигареты! — Кагурадзака дернула крышку, вытряхнула наружу учебники, тетрадки, письменные принадлежности — и обнаружила под ними австрийский пистолет-пулемет с тремя магазинами к нему. Рядом прятались несколько шоковых гранат, колбаска пластиковой взрывчатки в пластиковой трубке и пара детонаторов, миниатюрная камера и отрезок фортепианной струны.

— Молодой человек!..

— Слушаю вас!

— Понятия не имею, из какой школы ты сюда попал, но у нас подобные игрушки подлежат конфискации.

— Простите?..

— Подожди меня в учительской — скоро уже начало первого урока.

Любопытные школьники-свидетели посмеялись и разошлись по своим делам.

— Прелестно — новый маньяк-милитарист! — констатировала Канаме. — У меня от него уже мурашки по коже.

— Но он выглядит интересным, — проницательно заметила Киоко.

Бедный Сагара Соске. Хотя он вырос в зоне боевых действий и чувствовал себя на поле боя как дома, здесь, в самом обычном школьном учебном городке, он немедленно выставил себя полным дураком.

«Вероятно, система безопасности здесь гораздо сильнее, чем я предполагал», — думал Соске, понуро следуя по гулкому пустому коридору за Кагуразакой Эри.

Поначалу, когда она потребовала показать содержимое портфеля, Соске решил, что его задание полностью провалено. После того, как оружие было конфисковано, ему практически пришлось принудить себя, не подавая признаков волнения, шагать за учительницей — наверняка, в подвал, где его ждут допрос и пытки.

Однако, глядя, как все остальные ученики тоже подвергаются обыску, он по их поведению понял, что это рутинная процедура, в которой нет ничего особенного.

Так, постойте. Значит ли это, что многие школьники приносят с собой стрелковое оружие и взрывчатку?

Опасливо оглядевшись, Соске все же не заметил подтверждений своей гипотезы. Но и опровергнуть ее тоже пока было нечем.

Если все ученики вооружены, то это задание по охране Чидори Канаме может оказаться гораздо более сложным, чем он предполагал. Получается, что даже члены волейбольной команды, которые спускались по лестнице навстречу, могут прятать в шкафчиках раздевалки пистолеты-пулеметы.

Несколько утешало только то, что Курц Вебер находился на страже совсем недалеко, в бронероботе М9, замаскированном в рощице позади школьной ограды. По первому вызову Соске, через миниатюрную рацию, замаскированную под наручные часы, М9 примчался бы не позднее чем через десять секунд.

— Урц-625, доложите ваш статус, — прошептал Соске, украдкой поднося рацию к губам. В замаскированном в волосах наушнике пропищал комариный голосок:

— Усталый и голодный. Требуется заправка пивом.

Кагурадзака, постукивая каблучками, вела Соске за собой по коридорам. Энергичная и хорошо выглядящая молодая женщина лет двадцати пяти с гладко постриженными чуть ниже ушей волосами была одета в строгий серый костюм с короткой узкой юбкой.

— Прошу прощения, — начал, было, Соске. — Насчет оружия…

— Получишь обратно в конце триместра, — отрезала она.

— Я не совсем то имел в виду. Дело в том, что затвор уже взведен. В таком состоянии пистолет-пулемет чрезвычайно опасен, поэтому, пожалуйста, не трогайте спусковой крючок ни при каких обстоятельствах.

— Да? Ну, хорошо.

— Он заряжен разрывными пулями с повышенным убойным эффектом. Даже случайное падение может повлечь за собой выстрелы и жертвы. Прошу вас, обращайтесь с ним осторожно.

— Поняла-поняла, не волнуйся.

Учительница определенно ничего не поняла, и, несмотря на ее слова, Соске продолжал беспокоиться.

Сидя за своими партами, Канаме и Киоко наблюдали, как Кагурадзака ввела Соске в гудящий от беззаботной болтовни класс. Они мгновенно обменялись быстрыми взглядами: мимики и выражения лиц было вполне достаточно для того, чтобы понять друг друга.

«Смотри, это тот самый»!

«Маньяк-милитарист»!

— Тихо, все! — закричала учительница, хлопнув журналом по столу. — Сядьте и замолчите! Надо поприветствовать вашего нового одноклассника.

Школьники послушно притихли.

— Хорошо, Сагара-сан, представься, пожалуйста.

— Так точно, — Соске шагнул вперед. И бухнул: — Сержант Сагара Соске прибыл.

Не успели эти роковые слова вылететь изо рта, как он побелел от осознания своей безнадежной глупости.

— Сагара Соскегунсо26? — удивленно повторил кто-то из учеников.

— Больше похож на Тоётоми Хидэёси27! — отозвался кто-то из шутников с задней парты.

— Сержант? Это, типа — военный?

— Помолчите. Дайте новичку договорить, — строго приказала учительница, еще раз шлепнув журналом. — И ты тоже, Сагара, прекрати свои шутки.

— Виноват.

Никогда раньше Соске так не нервничал на задании. Давление множества любопытных взглядов практически расплющивало его. Одно неверное слово — и операция будет провалена. Этого нельзя допустить.

Чувствуя, как по вискам стекают капли пота, Соске выпрямился по стойке смирно, и начал заново:

— Мое имя — Сагара Соске. Прошу забыть, что я говорил про «сержанта». Это все.

— Все?

— Так точно. Все.

Кагурадзака обернулась к классу:

— Есть вопросы?

— Откуда ты, Сагара-кун? — подняла руку одна из учениц.

— Жил во многих странах: Афганистан, Ливан, Камбоджа, Ирак. Но нигде не оставался надолго.

Класс в удивлении притих.

— О-о! Звучит так, словно Сагара поездил по миру, — озадаченно заключила Кагурадзака. — Но, если я не ошибаюсь, ты же перевелся сюда из Америки?

— Так точно, — ответил Соске, вспоминая свои поддельные документы о переводе, в которых был указан фальшивый предыдущий адрес: Файэттвилль, Северная Каролина. Хотя сам Соске на самом деле никогда не появлялся в этом безвестном городишке, он был знаком с людьми, которые там бывали.

Еще один парень поднял руку, не дожидаясь приглашения учительницы:

— У тебя есть хобби?

— Игрушечные ружья! — снова донеслось предположение с задней парты, и класс взорвался смехом.

— Нет, я люблю рыбачить и читать, — честно ответил Соске.

Всякий раз, когда у него появлялось свободное время на базе Митрила, расположенной на острове в западной части Тихого океана, он отправлялся на берег и забрасывал удочку, прихватив с собой какое-нибудь хорошее наставление по стрелковому делу или техническую инструкцию. Даже дождь, барабанивший по зонтику, не мог вырвать Соске из его маленького собственного мира.

— Что же ты читаешь? — последовал новый вопрос.

Глаза Соске осветились.

— Преимущественно технические описания и специализированные военные журналы. «Джейнс, Боевые корабли мира», «Солдат удачи», «Ежемесячник бронероботов». Просматриваю японский «БР-фан», который удивил меня высоким уровнем подачи информации. Недавно заинтересовался серией публикаций издательства Военно-морского института…

Осознав, что аудитория совершенно перестала понимать, о чем он говорит, Соске запнулся:

— Э-э-э… не обращайте внимания. Забудьте мои слова.

Не стоило и просить: никто ничего не запомнил, потому, что не понял. Теперь подняла руку девушка на первой парте:

— А какие у тебя любимые музыканты?

Сложный вопрос: Соске вообще не слушал музыку. Он напрягся и замычал, изо всех сил пытаясь вспомнить те диски, что дала ему на подводной лодке старшина Мао. Тренированная зрительная память не подвела: он вспомнил!

— Хироси Ицуки и «SMAP»!28

20 апреля, 15:08 (стандартное время Японии)

муниципальная старшая школа Дзиндай, Токио, Япония

физкультурное крыло, 2-й этаж

— Поразительный чудик! — воскликнула Канаме, развязывая бант на груди своей школьной матроски. — Все время несет какую-то бессмыслицу. И мне не кажется, что он просто прикалывается, пытаясь выглядеть забавным. Больше похоже, что он патологически больной на голову. Психопат.

Сняв блузку, Канаме резко повесила ее на крючок, случайно задев прислоненную к шкафчику бейсбольную биту. Та с грохотом покатилась по полу.

— Черт! А ты видела, как он ведет себя во время уроков? Постоянно озирается. А на перемене ходит туда-сюда по коридору напротив класса, как привязанный. Ненормальный, какой-то.

— В самом деле? — переспросила Киоко, аккуратно снимая юбку. — Я не замечала.

— Очень странный парень. Серьезно, смотреть на него не могу без раздражения.

— Тогда и не смотри.

— Д-да я и не смотрю!.. — запротестовала Канаме, поправляя лифчик. — С чего бы это мне смотреть на какого-то маньяка? Но это же еще не все! Хуже! Несколько раз я застукала его на том, что он пялился на меня. Он, конечно, тут же делал вид, что случайно и отворачивался, но это так противно! Ужас!

— На тебя пялится множество парней, Кана. Ты действительно красивая, — прокомментировала Киоко с легким оттенком зависти. Она стащила гольфики и потянулась за оранжевыми бейсбольными шортами.

— Спасибо, конечно. Но в этот раз все не так. Он выглядит, словно что-то задумал.

— Знаешь, Кана, ты уже полчаса неустанно ругаешь и поносишь Сагару.

— Неужели? — искренне удивилась она.

Соске твердым шагом пересек школьный двор и остановился перед фасадом спортивного крыла, состоящего из пары больших крытых зданий, соединенных двухэтажной раздевалкой. Внимательно изучив обстановку, он сосредоточил свое внимание на шести окошках, выстроившихся в ряд на втором этаже. Сбоку обнаружилась лестница, к которой он решительно и направился.

— Совершенно точно, — ответила Киоко.

Токива Киоко, лучшая подруга Канаме, видела ее насквозь. От нее не могло укрыться то, что Канаме была весьма популярна в школе, несмотря на острый язык и излишнюю прямоту и даже резкость. Ответственная девушка даже позволила взвалить на себя неблагодарную и выматывающую должность заместителя председателя школьного ученического совета.

Теперь для подруги было поистине удивительно наблюдать, как Канаме шипит и ругает на чем свет стоит человека, которого практически не знает. Мало того — делает это за глаза. Как ни крути, это было совершенно необычно.

— Что-то ты слишком уж много говоришь о Сагаре, который тебя совершенно не интересует. По твоим же словам.

— Не выдумывай! Ничего подобного! Ха-ха-ха!..

Опытная Киоко безошибочно расшифровала нервный смешок Канаме. Он означал примерно следующее: «Сама не знаю, что происходит, и обсуждать сейчас не желаю».

— Ладно, пойдем, что ли.

Переодевшись в спортивную форму, девушки двинулись к выходу из раздевалки, полной старшеклассниц, находящихся в различных стадиях раздетости.

Но не успели они добраться до двери, как та вдруг с резким стуком отодвинулась.

Взгляды восемнадцати полураздетых девушек встретились с глазами молодого человека в школьной форме, остановившегося на пороге.

Это был Соске.

Восемнадцать инстинктивных ахов синхронно слились в один.

А потом:

— Ииииииииия!!! — от пронзительного визга жалобно задребезжали стекла.

Соске стоял молча, и на его лице было написано глубокое удивление.

Безрассудно упустив поистине золотую возможность, он едва глянул на соблазнительные молодые тела, еле прикрытые нижним бельем. Впрочем, его всегда учили, что скудно одетые женщины являются не более чем досадной помехой и отвлечением внимания, которое стоило бы целиком сосредоточить на выполнении боевого задания.

Бросившись вперед со скоростью развернувшейся пружины, он сцапал Канаме и швырнул на пол. Не успела еще она приземлиться на твердые половицы, как в его руке возник выхваченный из щиколоточной кобуры револьвер.

— Все — на пол!.. Ложись! — грозно выкрикнул он, молниеносно развернувшись и нацелив оружие на открытую дверь.

Соске ждал, изготовившись к стрельбе. Мушка застыла посреди дверного проема, не колыхаясь ни на миллиметр.

Но злоумышленники так и появились, конечно же.

Твердой рукой удерживая прижатую к полу Канаме, он внимательно осмотрелся, но так и не обнаружил угрожающего ему и школьницам противника ни в коридоре, ни в раздевалке вокруг. На первый взгляд. А на второй, Соске осознал, что его окружают восемнадцать фурий, и в глазах их — убийство.

Десятью минутами позже переполох в известной степени завершился.

— Так-так, опять за свое, — сердито сказала Кагурадзака, вертя в руках пятизарядный револьвер 0.38 калибра. — Когда же ты угомонишься?

— Виноват. Больше не повторится, — кротко отвечал Соске. Он выглядел ужасно: школьная форма порвана, лицо исцарапано, а руки за спиной прикованы к металлическому стулу — его собственными наручниками, которые возмущенные девчонки обнаружили у него на поясе.

Соске никогда не нравились допросы.

— Это я тоже конфискую. Возражения есть?..

— Виноват, но…

— Никаких исключений!

— Пожалуйста, сначала разрядите его. Пустотелые пули «Эйч Пи»29 очень опасны.

— Ладно-ладно. Ох, ради неба… — приложив руку ко лбу, учительница вздохнула. Потом решительно встала: — Чидори-сан, оставляю его в вашем распоряжении.

— Что? Но ведь…

— Мне надо на учительское собрание. Пора планировать школьную экскурсию. Сомнений в том, кто тут единственный виновник инцидента, нет. Так что обсудите с остальными девушками, и решите, какого наказания он заслуживает, хорошо?

Не совсем ясно, то ли Эри так доверяла Канаме, то ли относилась к обязанностям классного руководителя слегка легкомысленно. Как бы то ни было, она помахала рукой и исчезла. Соске, который в нынешнем сложном положении смотрел на нее с такой же надеждой, как камбоджийцы на миротворцев ООН, горестно вздохнул.

Поеживаясь под пристальными и враждебными взорами выведенных из себя девушек, Соске решил использовать домашнюю заготовку:

— Женевская конвенция запрещает…

— Что?!

— Н-ничего. Не обращайте внимания.

Канаме, скорее всего, понятия не имела, о чем идет речь, и, наверняка, считала Женеву столицей Бразилии.

— Ладно, Сагара, объясняй, в чем дело. Быть похотливым извращенцем и подглядывать — это я еще понимаю. Но даже умственно отсталый кретин не станет врываться в раздевалку, словно отмороженный коммандос. Или тебе все по барабану? Считаешь, что ты здесь самый умный?

— «Умный»? Но ты же назвала меня «умственно отсталым»? Наблюдается противоречие.

Впрочем, Соске понял, что пытаться поймать рассерженную женщину на противоречиях бесполезно. Ему и так было о чем побеспокоиться — секунды тянулись, словно вечность.

— Чертов псих! Ты только посмотри!.. — Канаме закатала рукав, — Видал?! Весь локоть ободрала из-за тебя. Что ты на это скажешь?

Соске пристально изучил повреждение. Нежная кожа вовсе не была поцарапана, и лишь немного покраснела. Ранения, которые он получил во время экзекуции в женской раздевалке, были куда более серьезными. Но это, похоже, никого не волновало.

В итоге он ответил:

— Несерьезное ранение.

На него немедленно обрушился хор возмущенных выкриков:

— Какая жестокость!

— Противный!

— У девушки шрам останется на всю жизнь!

— Вот как ты заговорил?!

— Ну-ка, извиняйся перед Каной!

Соске чувствовал себя словно танк под перекрестным огнем. Все, что он уяснил, так это то, что им очень не понравились его действия.

— Извиняюсь за грубое обращение, — откашлялся Соске. — Но, прошу занести в протокол, что я не имел намерения повредить тебе или твоим друзьям.

— Так что же ты вытворял такое?

— Это секретная информация.

— Что значит «секретная»?! Колись-ка, быстро!

— Не имею права.

Устало вздохнув и отбросив волосы со лба, Канаме поинтересовалась чуть более спокойным тоном:

— Но зачем ты вообще явился, можешь объяснить?

Быстро раскинув мозгами, Соске ответил:

— Хотел вступить в ваш клуб.

Девушки онемели, не зная, как реагировать.

— В прежней школе я был членом аналогичного клуба. Горжусь своим участием в команде и надеюсь, что вы примете меня. Вполне уверен в своих физических способностях, и в том, что вы получите большую выгоду, если позволите мне присоединиться. Согласны?

Соске внутренне похвалил себя за сообразительность: эта решительная и пылкая речь не могла оставить слушателей равнодушными.

— Послушай, Сагара, — начала Канаме, и ее тон был пугающим. — Понимаешь ли, на дверях написано: «женская софтбольная30 команда». Женская.

Соске некоторое время переваривал информацию.

— Выходит… мужчины не могут вступить?

— Да конечно нет!!!

— Но ведь из правил можно сделать исключение?

Сытые по горло, девчонки схватили его и пинками спустили с лестницы вместе со стулом.

20 апреля, 18:45 (стандартное время Японии)

Тёфу31, Токио, Япония

жилой комплекс «Тайгасу», комната 505

На маленьком экране, передающем изображение с потайной телекамеры, черноволосая девушка открыла дверь своей квартиры и вошла в прихожую. Дверь захлопнулась, и язычок замка встал на свое место с отрадным щелчком.

— Восемнадцать сорок пять. «Ангел» вернулась домой. Хвостов нет, — отрапортовала Мелисса Мао в прицепленный к уху микрофончик.

Она переключила монитор, чтобы посмотреть, как там Курц со своим бронероботом. Конечно, видеть его она не могла из-за работающей системы ЭКС, но знала, что тот бежит вдоль дороги и через пару минут будет на месте.

Разведслужба Митрила — Разведывательное управление — подготовило для них конспиративную квартиру. Базу, в некотором роде. Здание находилось на окраине квартала и давало прекрасный обзор жилого дома, где находилась квартира Чидори.

В комнате не было практически никакой мебели, лишь дешевый стол и пара складных стульев. Однако вдоль стенок горой лежало стрелковое оружие и разнообразное шпионское и наблюдательное оборудование.

— Поверить не могу, какая в Токио дороговизна, — пробормотала Мао себе под нос. Прикончив гамбургер, она вытащила пачку ментоловых сигарет и закурила.

В этот момент появился Соске.

Увидав его, Мао вытаращила глаза. Его руки были прикованы за спиной к странному предмету, при ближайшем рассмотрении оказавшемуся ничем иным, как металлическим стулом. Он тащил его за собой всю дорогу.

— О, Соске, да ты не один!

— Это стул.

— Я заметила. И на кой черт ты приволок эту хреновину?

— Не смог снять наручники. Это шарнирная модель, и замочная скважина оказалась обращена в сторону локтя.

— Ничего себе, — едва сдерживая смех, Мао вытащила свой ключ и расстегнула наручники.

— Благодарю, — с достоинством произнес Соске. Потом он поведал обо всех событиях этого длинного и напряженного дня.

— …И поэтому так получилось. Самым сложным моментом оказалась покупка билета на станции Сенгава. В чем дело, Мао?

Изо всех сил сжав переносицу пальцами, чтобы не заржать, она зажмурилась и выдавила:

— Ничего-ничего, голова что-то разболелась.

— Вот как. Наверное, тебе стоит отдохнуть.

Разговор прервал электронный писк, означавший начало радиопередачи от Курца.

— Урц-6 на связи. На сегодня закончил. Не желает ли кто со мной поменяться? — умоляющим тоном спросил он.

М9 благополучно упокоился в импровизированном ангаре — громадном трейлере, припаркованном на малолюдной автостоянке на задворках.

— Ты уверен, что тебя никто не заметил?

— Да это просто ужас! Я чуть не растоптал какого-то старичка. Все собаки в радиусе километра облаялись так, что едва не лопнули. Потом я чуть не снес павильончик игральных автоматов. А когда остановился отдохнуть и прислонился к зданию младшей школы, то там лопнули все стекла сверху донизу. Слышали бы вы, какой визг подняла малышня!

Как бы то ни было, пока никто не заметил БР. Но обольщаться не следовало. Будь пилот хоть на сотую долю менее опытен, добром бы дело не кончилось.

— Мда, может быть, это и не самый правильный путь, — задумчиво протянула Мао.

— Придерживаться плана круглосуточной охраны с помощью БР… да, так продолжать невозможно, — согласился Соске. — Начиная с завтрашнего дня лучше оставлять бронеробот здесь, в боевой готовности номер один.

— Но тогда мы лишимся его огневой мощи. Да и сенсоры могут очень пригодиться.

М9 являл собой последнее слово военных технологий и был оснащен электроникой стоимостью десятки миллионов долларов. Система распознавания речи включала в себя интеллектуальный аудиофильтр, который селектировал и выделял потенциально подозрительные фразы, вроде «взять заложников» или «разрешаю открыть огонь», и сигнализировал о них пилоту. Помимо того М9 имел два встроенных крупнокалиберных пулемета, с помощью которых мог за минуту уничтожить двадцать-тридцать небронированных транспортных средств.

Теперь уже, задним числом, всем стало понятно, что М9 как бы слишком э-э-э… экстравагантен для столь деликатной операции. Но ведь и Мао явилась не откуда-нибудь, а из рядов ничуть не менее экстравагантной армии — Вооруженных сил США.

— Я хочу, чтобы М9 все же оставался максимально близко к Канаме. Если не высовываться в часы пик и перемещаться вдоль речной поймы — думаю, все будет о’кей.

— Доверяю твоему суждению, — ответил Соске.

— Смените меня кто-нибудь! Пожалуйста! Я смертельно истощен! — жалобно заныл по радио Курц.

— А ну, тихо. Телефонный звонок к Чидори, — Мао стремительно перещелкнула тумблеры на подслушивающем радиооборудовании, подкрутила верньеры и сунула Соске вторую пару наушников. — Хочешь послушать?

— Так точно.

Звонила младшая сестра Канаме, которая жила на восточном побережье США. Девочки мило и доверительно болтали, перескакивая с предмета на предмет и даже не обошли вниманием «шизанутого новопереведенного ученика». Который, кстати, был квалифицирован как «довольно занятный». Когда пришло время прощаться, все выглядело так, будто Канаме разъединилась с чувством легкого сожаления.

— Бедная девочка, живет одна-одинешенька, — с сочувствием в голосе проговорила Мао. — Получает одну дозу семейной любви в день, да и то по международному телефону.

— Не уверен, что правильно понял, — сказал Соске. — Но идея регулярного, пусть и дистанционного общения кажется мне правильной, — тут он замолчал и задумался. — Странно. По опыту моего общения с Чидори… она казалась гораздо более агрессивной и резкой.

— Ничего удивительного — ведь она говорила с любимой младшей сестренкой.

— Это типично?

— Ага.

— Принял к сведению. Удивительно, что она, оказывается, не относится ко мне с презрением.

— О-о, ты выглядишь неожиданно воодушевленным, Соске.

— В самом деле?

Он повернулся к окну и пристально изучил свое отражение, словно пытаясь найти следы незнакомых эмоций.

20 апреля, 11:30 (по Гринвичу)

Тихий океан, глубина 50 метров

атомная десантно-штурмовая подводная лодка «Туатха де Данаан»

— Определенно, сержанту Сагаре приходится трудно на этом задании, — проговорила девушка, расположившаяся в командирском кресле, хотя по внешнему виду ей едва ли можно было дать больше шестнадцати лет.

Огромные серые глаза и пепельно-русая коса, спускающаяся на левое плечо, коричневый мундир — узкая юбка и немного великоватый китель, рукава которого прикрывали ее тонкие руки почти до кончиков пальцев — она выглядела не слишком подходящей для этого важнейшего и ответственнейшего на всяком боевом корабле кресла.

Более того, на ее петлицах сверкали знаки различия капитана первого ранга. И хотя на ее груди не наблюдалось иконостаса значков, медалей и наградных планок, как у всякого бывалого моряка, эта девушка, Тереза Тестаросса, действительно являлась никем иным, как командиром атомной десантно-штурмовой подводной лодки «Туатха де Данаан».

Капитан.

Лишь маленькая группа людей знала причину такого вопиющего на первый взгляд несоответствия.

Один из них, майор Калинин, сейчас стоял за ее плечом на площадке посреди главного командного поста или, как раньше говорили — мостика — размером с зал маленького кинотеатра. ГКП без преувеличения являлся мозгом «Туатха де Данаан», объединяющим в единое целое подводную лодку и ее боевой экипаж.

— Для него это станет полезным опытом, — невозмутимо проговорил Калинин.

Юный командир продолжала быстро просматривать свежие донесения Мелиссы Мао, в которых содержались описания приключений Соске, изображенные сухим и казенным языком классического рапорта.

— Конфискация табельного оружия. Нападение группы гражданских лиц, включая объект охраны. Возвращение на конспиративную квартиру в практически небоеспособном состоянии, прикованным к стулу.

— Ничего, с чем бы он не справился, госпожа капитан.

— Вы правы. Мистер Сагара — настоящий… хм… сержант. Но я рада, что мисс Мао и мистер Вебер находятся рядом с ним.

Тесса замолчала на мгновение, взглянув на индикаторы времени — GMT и JST32 — на дисплее.

— Майор? Как вы думаете, сколько еще этим троим придется оставаться в Токио?

— Вероятно, пройдет несколько недель до того момента, как мы обнаружим и уничтожим источник угрозы, госпожа капитан, — несмотря на то, что он был намного старше по возрасту, Калинин отвечал с неподдельным уважением.

— Получается, что это будет зависеть от успеха предстоящей операции, — заключила Тесса, пристально изучая морскую карту, выведенную на дисплей. — Если все пройдет по плану, то мы ликвидируем опасность, а вместе с ней и необходимость охранять Чидори Канаме.

— Так же как и остальных потенциальных Посвященных.

— По крайней мере, на время.

— Боюсь, что так.

Отдав честь, Калинин покинул мостик.

В то же время

Советский Союз

окраины Хабаровска

На концах пустынного моста, нависшего над покрытой льдом рекой, замерли две легковые автомашины. В недвижной атмосфере, казалось, все живые звуки тоже замерзли — ни шороха ветра, ни плеска воды. Царила мертвая тишина.

Посредине моста друг против друга стояли трое мужчин: человек с азиатским разрезом глаз в модном итальянском костюме и двое русских, оба — в форме КГБ.

— Ни звука, — пожаловался азиат, небрежно взъерошив лоснящиеся черные волосы. На его лбу виднелся глубокий шрам — прямой и страшный, напоминающий след от удара кинжала или поцелуй пули. Словно незрячий третий глаз.

— Кончайте жаловаться, это ведь вы назначили место встречи, — недовольно проговорил более упитанный из кэгэбэшников — полковник, согласно знакам различия.

— Я скорее имел в виду мыслительную активность между ваших ушей. В такой тишине был бы слышен даже трепет крыльев мотылька, но, увы…

Огромный капитан, стоявший за плечом начальника, хищно подался вперед:

— Что ты сказал?.. — но полковник жестом придержал его.

Азиат засмеялся:

— Хо, вы все же имеете представление о вежливости, полковник.

— Перестаньте шутить и учтите, что это была не наша ошибка! — с раздражением ответил полковник. — Подопытную Посвященную похитили, и есть большая вероятность, что они заполучили и список потенциальных кандидатов тоже. Без экспериментального образца мы не можем вести исследований, как вы можете догадаться.

Полковник был рассержен и одновременно напуган, и на то была серьезная причина. Исследования, о которых он говорил, проводились без санкции ЦК партии. Если в верхах узнают о его самодеятельности, да еще и закончившейся провалом, ему останется одна дорога — в исправительно-трудовой лагерь.

— Итак, Гаурон, вы добыли информацию о намерениях противника?

— Более-менее. Взгляните, — сказал мужчина со шрамом, передав полковнику фотографию. — Я пропустил ваши снимки через фильтры и усилитель контрастности.

На темной фотографии проявились нечеткие контуры громадной фигуры. Бронеробота.

— Он использует ЭКС — поэтому очертания так размыты, словно сливаются с горным склоном. Обратите внимание, на спине — контейнер, вероятно для транспортировки персонала. И непростого персонала.

Бронеробот выглядел обтекаемым и подвижным. Его силуэт был необычайно похож на человеческий. Полковник с удивлением поднял брови:

— Что это за машина? Незнакомый тип.

— Бронеробот Митрила, — ответил Гаурон, и его голос звучал поистине издевательски. — Можете не беспокоиться, он все равно вам не по зубам.

— «Митрил»?

— Секретная организация с наемным принципом комплектования. Оружие и боевая техника, которыми они оснащены, на добрых десять лет впереди даже элитных подразделений всех остальных стран. Не слышали о них?

Митрил был загадочной силой, влияние которой в последнее время становилось все более заметным. Эта организация уверенно действовала за кулисами многих локальных конфликтов. Ее вооруженные отряды атаковали лагеря разнообразных партизан и повстанцев, уничтожали фабрики по производству наркотиков, с помощью которых те финансировались. По непроверенным данным, основными целями считались тренировочные лагеря подготовки террористов. А также предотвращение контрабанды ядерного оружия.

Митрил выступал в роли огнетушителя, сдерживая зарождение и усугубление региональных конфликтов. Следовательно, он не принимал ничью сторону в мировом раскладе сил.

— Они могут помешать осуществлению моего проекта? — спросил полковник.

— Вероятно, поскольку они уже обнаружили его опасность. В случае успеха ваш проект может нарушить равновесие мировых держав, баланс сил.

— Подозреваю, что они намереваются затруднить нам захват нового кандидата в Посвященные.

Чтобы исследования успешно продвигались было абсолютно необходимо иметь в своем распоряжении одну из девушек-посвященных. Теперь, когда подопытная, что находилась в заключении, оказалась потеряна, требовалось немедленно найти другую.

— Могу украсть вам девчонку, но это займет некоторое время. Похищение всегда сложнее убийства, — добавил Гаурон.

— Подразумеваете увеличение вашего гонорара? — брезгливо проговорил полковник.

Наемник ответил с улыбкой:

— Я бизнесмен, а не коммунист.

— Очень смешно, ты, желтая обезьяна! — заорал капитан. — Незаменимых у нас нет! Лучше поблагодари товарища полковника за то, что он тебя нанял!

— Безмерно благодарен за ваше покровительство, — цинично ухмыляясь, ответил Гаурон.

— Чертовы китайцы только обещать горазды!.. — бесновался капитан.

— Безосновательное утверждение. Кроме того, я не китаец, — поправил наемник.

— Один хрен, все косоглазые одинаковы! Погоди, я тебя законопачу в уральские рудники, там поулыбаешься, хитрожопый азиат…

— Сэр, вы просто несносны.

С ловкостью и стремительностью карточного шулера Гаурон выхватил из-за борта итальянского костюма автоматический пистолет. Это было столь простое и естественное движение, что, казалось, будто он потянулся не более чем за мобильным телефоном.

На широком лбу капитана возникла красная точка лазерного целеуказателя.

Ночную тишину разорвал резкий выстрел.

Осколки черепа брызнули в разные стороны, кровь и фрагменты мозгового вещества запятнали белый снег. Тело капитана с оставшейся частью головы конвульсивно дернулось и рухнуло так, что земля затряслась.

— Так, на чем мы остановились? Ах, да! Обсуждали способ похищения, — Гаурон, как ни в чем не бывало, спрятал пистолет и заглянул в папку, которую полковник ему вручил чуть раньше.

— Ага, вот. Нашел, — проговорил Гаурон деловито. Потом взглянул на остолбеневшего собеседника: — Какие-то проблемы, полковник?

— М-мой человек…

— Но ведь вы привели его сюда только затем, чтобы запугать меня, да? — с жестокой усмешкой заметил Гаурон. — По крайней мере, вам не придется больше с ним нянчиться. Давайте вернемся к делу.

Лишившийся дара речи полковник предоставил безумцу направлять беседу и дальше.

Порывшись в папке, Гаурон насчитал около пятнадцати личных дел потенциальных Посвященных. Судя по фотографиям, юноши и девушки были разных рас и национальностей, но примерно одинакового возраста — лет пятнадцати-шестнадцати.

— Так, какого из них вы хотите? Достану любого. Знаю, знаю — уже решено. Вам нужна… — Гаурон пошуршал бумагами. — …Эта! Хо, да она очень симпатичная.

Он перебросил полковнику фотографию Чидори Канаме.

На фото был запечатлена идиллическая картина: хрумкая жареной картошкой в открытой кафешке перед фасадом универсального магазинчика, Канаме и ее подруги счастливо и беззаботно щебетали о своем, о девичьем.