Божий дар, или Ход конем

Глава 6. Фаэнор. Рейнгард. Хорран

Фаэнор Тринни не помнил, сколько брел по этому треклятому лазу, он потерял счет времени, особенно после того, как прилег вздремнуть — сколько же он спал, пару часов или дней, он так и не понял. Очень хорошо, что Крыся снабдила его харчами, только есть не хотелось. Жаль. Харчи были вкусные. Он равнодушно пожевал ароматную лепешку, отметив, что в другое время пальцы бы облизал от удовольствия, но сейчас аппетита не было. Он, конечно, не эльф… причем, далеко не эльф, учитывая более чем крепкое телосложение, чтобы там про его имя не говорили, но вот замкнутые пространства почему-то с детства недолюбливает. Хотя, может дело не в ширине коридора, а в том, что здесь от пыли дышать не чем? Или с раной что-то не так… Да нет, все вроде, в порядке, уже почти зажила, да и крови не много потерял, только голова почему-то слегка кружилась. Он съел вторую лепешку. Голоса в сознании все еще звучали, и он очень надеялся, что до выхода на поверхность не свихнется окончательно. А то обидно будет, девчонка, вроде, помочь хотела…

— Фа-э-но-о-ор!

Так, погодите… а это еще чей голос? Фаэнор на повороте споткнулся от неожиданности и ударился головой о возникшую перед глазами стену. Правильно, так ее — в смысле, голову, все равно дурная… Но правда, чей голос? Незнакомый, хотя нет, что-то такое уже мелькало. Он присел, потирая ушибленный лоб. Сильно ударился, аж искры из глаз посыпались. Правильно, а потом гадаем, отчего голова болит… Главное, не зацикливаться на голосах… Стоп! Фаэнор вскочил на ноги. Перед его мысленным взором как живая возникла картинка…

Он помнил ее слишком хорошо. Так хорошо, что уже несколько лет тщетно силился забыть. Его сын… Мальчик хотел стать послушником Святого Ордена. Да, он не смог ему воспрепятствовать, о чем будет корить себя теперь до конца жизни. Но когда малыш отправился в Башню, чтобы принести присягу, Фаэнор все-таки не выдержал и проследил за ним. Будучи капитаном Королевской Армии, пусть и бывшим, он хорошо ориентировался в Эвенкаре, и уж тем более, в дворцовых постройках. В Башне Гаронда он, правда, никогда не был, но ее внутреннее строение не казалось ему каким-то особенным, и проникнуть в нее незамеченным ему труда не составило. А потом… Честно говоря, он до сих пор не понял, как его не заметили, ведь он был уверен, что у Гаронда везде есть глаза и уши. Но, может быть, все просто были увлечены церемонией…

А церемония и впрямь завораживала.

Немного странная, немного мрачная, но, безусловно, торжественная и, как почему-то показалось Фаэнору, какая-то… запретная. Большой круглый зал с горящими свечами, отцы инквизиторы и выстроившиеся в ряд неофиты, разного возраста и положения, но единые в своей фанатичной мечте посвятить свою жизнь Гаронду. Не Архиепископу, а богу. Богу-Инквизитору.

Фаэнор поежился. Он никогда ничего не боялся, но сейчас ему было не по себе.

Посреди зала стоял огромный столб не то из черного блестящего камня, не то из некоего темного металла, он не мог разглядеть точно. На столбе были высечены какие-то руны, видимо слова заклинания на неизвестном языке. В центре стоял Старший Инквизитор в темно-бордовом одеянии, произнося «очистительную молитву», видимо, полагающуюся перед посвящением. Неофиты как завороженные повторяли каждое его слово. Фаэнор стиснул зубы. Текст молитвы призывал отречься от всего, что привязывало их к этому миру.

Затем зазвучали слова клятвы. Сначала ее повторяли все вместе, затем Старший Инквизитор называл имя неофита, и тот с восторженным трепетом подходил к столбу, приносил клятву и прикладывал руки к странному металлу со светящимися рунами. После чего… слышался голос самого Гаронда — видимо, Архиепископ сидел в глубине зала, но со своего места Фаэнор не мог его видеть. Гаронд принимал клятву неофита, того окутывал какой-то призрачный свет, после чего новопосвященный преклонял колена, произнося слова обета послушника Святого Ордена.

Фаэнор проклинал себя на чем свет стоит, что не вмешался еще тогда, когда еще не было поздно, хотя вряд ли это что либо могло изменить… Но он не вмешался. Церемония продолжалась.

Среди неофитов Фаэнор с удивлением обнаружил мальчика, живущего по соседству, сына служащего вместе с ним лейтенанта… Мальчик подошел к столбу, его окутало свечение… и тут Тринни понял, что ему во всем этом казалось неестественным. Остальных послушников он не знал, но этого юношу видел часто. И разницу между тем, каким паренек был до посвящения, и каким стал после, не мог не заметить. Совсем другие глаза, другой голос, другие движения, точно такие же, как и у других инквизиторов, но… совсем не свойственные юному сыну лейтенанта.

К сожалению, эта мысль к нему пришла слишком поздно — пока он соображал, что здесь не так, подошла очередь его сына. Фаэнор хотел пошевелиться, но словно прирос к решетке, тело его не слушалось, он мог только наблюдать, не двигаясь, не произнося не звука, почти не дыша… Это еще что? Защитное заклинание?! Этого еще не хватало! Мальчик, между тем, совершал ритуал. Фаэнор с болью в сердце слушал слова отречения, произносимые его сыном, которым он дорожил больше всего на свете. Мальчик отрекался от всего — от отца, от дома, от неправедной жизни, которую вел до того, как преступил порог Башни Гаронда, а потом…

Свечение, окутавшее мальчика, завибрировало. Он схватился за голову и закричал. Почему-то остальные неофиты даже не пошевелились, даже те, которые еще не заняли места послушников. Они так и стояли, с каким-то жутким безразличием взирая на эту сцену. Внезапно из шеренги послушников вышли трое, как ни странно, среди них был тот самый сын лейтенанта, только что примкнувший к их рядам. Однако, они действовали слаженно, будто уже прошли многолетнюю подготовку, даже только что призванный паренек… В одно мгновение оказавшись рядом с юным Тринни, они заломили ему руки за спиной, блеснул клинок жертвенного ножа…

Фаэнор закричал. Но внутри Зала Церемоний его никто не услышал. Он рванулся из всех сил, но неведомая сила будто цепями приковала его к решетке. Он забился, как попавший в капкан зверь, утробно рыча и воя, его глаза заволокла кровавая пелена. Его сына, истекающего кровью, унесли из церемониальной залы, а голос Старшего возвестил о том, что «грешная душа воспротивилась воссоединению с духом Гаронда, погубив бренное тело», и церемония продолжалась. Случившееся с юным Тринни не остановило ни на миг ее ход, все шло своим чередом, будто ничего не произошло, будто его мальчика не прирезали на глазах у равнодушных, отрекшихся от всего неофитов и уже присягнувших послушников…

Грешная душа воспротивилась воссоединению… Впрочем, его сын оказался не единственным обладателем грешной души…

Фаэнор хрипел, не имея возможности помешать чудовищному ритуалу, пока его не заметили снаружи. Невидимые оковы, сковывающие его тело, спали, однако это произошло слишком неожиданно, он еле удержался, но все же не упал. А в следующий момент в его плечо вонзилась стрела, пущенная снизу. Задыхаясь от ярости, он прыгнул на столпившихся снизу послушников — вентиляционное окно, у которого он стоял, располагалось достаточно высоко, так что нескольких ему удалось покалечить при падении. Но это была единственная его победа. Хотя нет — победой было то, что он остался жив. Как ему удалось выбраться из Башни, израненным, покалеченным, но — живым, он не мог понять.

Его убивали. Четко и целенаправленно. Послушники-инквизиторы с пустыми, холодными, до ужаса одинаковыми глазами. Действующие четко и слаженно, без эмоций, словно… мертвецы. Но он выбрался. Его спас… голос. Женский голос, ведущий за собой, голос его жены… а может, это просто была галлюцинация, не важно, но именно она его тогда спасла. Он выбрался. А потом каким-то чудом скрылся от них… С тех пор он избегал Инквизицию, в каком бы городе не появлялся, а в Эвенкар не возвращался и подавно.

Конечно, он понимал, что бегство — это не выход. Конечно, он отомстит. Только сначала поймет — как. А пока… остается жить. И слушать голоса, которые уже столько лет не дают ему покоя.

Фаэнор застонал. Так, всё, хватит. Пожалели себя и ладно. Нет, правда, стыдно уже перед самим собой — здоровый боров, а все о прошлом плачет. Сопли тут развел, как… а может, он и правда — сумасшедший? Нет, ну на самом деле, у всех же бывают жизненные трагедии, все что-то или кого-то теряют, но ведь жизнь-то продолжается… Не просто же так ему позволили выжить там, где это было невозможно по всем законом бытия! Но тогда — зачем? Чтобы вот так ныть уже столько лет кряду?

Он решительно встал. Всё правильно. Жить надо не ради прошлого, а ради будущего, каким бы туманным оно ни казалось. Можно, конечно, и ради настоящего, но оно какое-то уж больно неопределенное. В самом деле, опять ни за что, ни про что погнали из города, он даже понять толком не успел. Теперь еще в Рейнгарде нельзя появляться. А где можно? В месте, которого нет на карте? Он усмехнулся. Может, хоть оттуда не выгонят?

Фаэнор побрел дальше. Какие, все-таки, отважные ребята, эти рейнгардские воришки! И упорные. Это ж надо такой ход проложить! И, что интересно, здесь почти чисто, пыльно только. И крысы почти не водятся — ну, те перекормленные мышки размером с ладонь — не в счет. Он рассчитывал на подвальных чудовищ размером с собаку… Нет, правильно ему говорила его последняя любовница — в каждом мужчине живет ребенок. Даже в самом сильном. Как она сказала, особенно в самом сильном. Как мама в детстве рассказывала сказку про подвальных крыс, так с тех пор он подвалов и сторонится. Что интересно, врагов, пусть до зубов вооруженных, никогда не боялся, а вот сырых подвалов… Опять мышка пробежала. Уже побольше. Он поежился. Впереди послышался шорох. Фаэнор обнажил меч.

— Фа-э-но-о-ор!

Опять тот же полузнакомый мужской голос. В голове. Да иди ты, не до тебя сейчас! Шуршание приближалось. То ли здесь такое эхо, то ли… Да когда ж эти гонки кончатся?! Мама почти угадала — большие крысы величиной не с собаку, а где-то с кошку. Впрочем, разница так себе. Он огляделся по сторонам. Впереди ему показался свет — тусклый, но все же. Крысы были еще далеко. Скинув с плеч мешок с вещами, он вытащил несколько тряпок, плеснул на них масло и поджег от пламени свечи. Кстати, занятные свечки подарила ему Крыся, сколько времени прошло, а они даже не погасли… не иначе, как заклинание на них висит. Тоже, что ли, артефакт?

Импровизированный костер вспыхнул почти мгновенно. Небольшой, но, вроде, достаточного размера для того, чтобы отпугнуть крыс. Хотя бы на время. Пожар этому закоулку не грозит, так что нашествия крыс на славный город Рейнгард можно не опасаться. Прищурившись от дыма, тут же заполнившего узкий лаз, Фаэнор устремился в сторону света.

Удивлению его не было предела, когда он понял, что удача, наконец, повернулась к нему лицом, на что он уже и не рассчитывал. Поэтому и не особенно разочаровался, когда, выбравшись наружу, не увидел вокруг себя ничего кроме… пыльной дороги, разделяющей на две равные части бескрайнюю блеклую степь.

Куда вела эта дорога и вела ли куда-нибудь вообще, понять было невозможно — вид у нее был крайне заброшенный, будто последний раз по ней проходили лет триста назад, а ни впереди, ни позади никаких более-менее населенных объектов не наблюдалось. Кроме этого, небо было затянуто тучами, и моросил не сильный, но ужасно противный дождь. Что, кстати, еще раз подтверждало отдаленность этого места, ведь в каждом даже самом задрипанном городишке обитали маги-погодники, которые никогда бы не допустили этой мерзости.

Фаэнор вздохнул. Ну вот, выбрался. И как в такой обстановке можно надеяться на светлое будущее? Он повнимательнее вгляделся в небо, пытаясь увидеть солнце, чтобы хотя бы приблизительно определить направление, но — тщетно. Равномерное серое марево, без каких-либо намеков на световое пятно. Он передернул плечами. Ветер. Промозглый, пронизывающий. Может, по ветру можно сориентироваться? Хотя вряд ли — такое ощущение, что он дует со всех сторон. Он присел на камень у края дороги. В конце концов, ничего страшного в этом не было — если что, можно было вернуться в Рейнгард, в потайную каморку влюбленной в него девочки Крыси, вот она-то обрадуется! Переждать, пока облава закончится, не век же его будут искать, а потом спокойно, не привлекая внимания выехать из города. В принципе, идеальный вариант…

Но почему-то он совершенно не хотел так поступать. И дело было вовсе не в подвальных крысах. Он рассмеялся. Действительно, сгинуть на богами забытой дороге, сбившись с пути — это не так страшно, как снова встретить серых уродцев в потайном лазу! Но смех смехом, а возвращаться в Рейнгард он не будет. Он разложил мешок, проверяя пожитки, подсчитывая, на сколько ему хватит лепешек и… смотри ж ты, копченого окорока!

Интересно, а здесь кто-нибудь водится? В смысле, живой. Для охоты. Он снова поежился. Да, не похоже. Он потрогал рукой набухшую от крови повязку. Рана, что ли, открылась? Отлично… Фаэнор прикусил губу. Здравый смысл говорил, просто кричал о том, что нужно вернуться в Рейнгард, но он, проклиная свое упрямство, собрал мешок, встал и пошел прочь от лаза, дабы не возникало соблазна. Отойдя на приличное расстояние, он снова сел и, сняв грубую рубашку, принялся менять повязку. Кстати, оказалось, что не так все и плохо — рана была чистой и уже снова затягивалась — еще бы, на нем всегда все заживало, как на кошке. Оставалось надеяться, что эта живучесть поможет ему выкарабкаться из этой передряги.

Дождь не прекращался. Впрочем, это его не смущало — на неудобства такого рода он никогда не обращал внимания.

— Фа-э-но-о-ор!

О боги! В степи, довольно далеко от дороги возникла женская фигура… очень напоминающая по виду его жену. Она не приближалась к нему, только призывно махала рукой. Он пригляделся. Точно, она… и еще она улыбалась… радуясь долгожданной встрече. Место, которого нет на карте… Он что, уже умер? Умер и не заметил? Да, интересный вид рассеянности…

— Фа-э-но-о-ор!

Точно! Тогда, когда задремал в коридоре… умер от потери крови. Потому и лепешка казалась безвкусной, и рана стала быстро затягиваться… А может, его во сне покусали крысы? А может, они не настоящие, а нежить?

Он сжал руками виски.

— Фа-э-но-о-ор!

Позади женщины мелькнула тень, обернувшись вынырнувшим из степи чудовищем. Женщина истошно закричала. А если это не бред? А если все это наяву? Нет, скорее всего, там либо топь, либо еще какая-нибудь дрянь, в которую заманивают путников неупокоенные духи.

— Фа-э-но-о-ор!

А если… Так, капитан Тринни, отставить истерику! Он до крови прикусил губу. Никаких «если»! Этого нет и быть не может! Чудовище прыгнуло на женщину, повалив в траву. Истошный крик оборвался. Вот… это что было? Все исчезло или все умерли?

На горизонте в конце дороги показалось едва заметное движение. А это что еще за галлюцинация? Он на всякий случай обнажил меч, впрочем, не сильно доверяя своим глазам, но прятаться в степь не стал, так и оставшись стоять посреди дороги. Силуэты, в отличие от женской фигуры, двигались, вырисовываясь по мере приближения…

Белые всадники… Кавалькада… Лотар?! Ничего себе! Выходит, Архимагистра можно начать уважать — найти сбежавшего никому не нужного капитана Тринни в такой глуши — это как же постараться надо было! Хотя… а что, если он просто знал, куда ведет потайной ход? Что он поймал и допросил кого-нибудь из воров? Или Крысю? Но нет, она сама сказала, что не знает, куда ведет этот лаз… Но, с другой стороны, это еще не значит, что никто об этом не знал… Так, стоп. Никто никого не поймал. Но… тогда откуда здесь Лотар?! Он огляделся по сторонам. Можно, конечно, сбежать. Степь широкая. Но…

Неожиданно небо над ним прояснилось, дождь прекратил поливать и без того насквозь промокшую одежду. Понятно. Засекли. Бежать бессмысленно. Если здесь маги Стихий, то они легко поджарят его на расстоянии, как бы им не запрещал этого устав Гильдии — кажется, без повода нападать на человека и гонять его по городу тоже не очень-то приветствуется, но так что ж с того?

Фаэнор стиснул зубы, обнажил меч и приготовился ждать.

— Мужик, ты кто?

Этот короткий вопрос стукнул в голову острой болью, но Фаэнор даже не обратил на нее внимания, до предела удивившись неожиданной смене голоса и текста, прозвучавшего в сознании. Это еще что за новости?! Он потряс головой. Кавалькада приближалась. Стараясь не думать о своем прогрессирующем сумасшествии, он снова встал в боевую стойку. Вопросов больше не звучало, равно как и других голосов. Отпустило, что ли?

От кавалькады отделилось одна фигура, за ней последовали еще две, но первая так и оставалась впереди, стремительно приближаясь. Значит, скопом нападать не будут… Или будут разговаривать? Но — о чем?

Первая фигура оказалась высоким черноволосым мужчиной, статным, с горделивой осанкой, выглядел он молодо, но очень величественно, он уверенно держался в седле и вообще очень походил на какого-нибудь военачальника. За ним скакали двое — один совсем еще мальчик с рыжей копной волос и ужасно смешными веснушками, а второй — светловолосый, высокий, держащий руку на мече, видимо, охрана.

Не оборачиваясь, «военачальник» поднял руку и его спутники остановились чуть поодаль. Фаэнор выпрямился. Всадник подъехал почти вплотную. Белая мантия. Чисто белая мантия. Без гербов. Практически, парадная. Если бы Фаэнор не видел лично Лотара, то решил бы, что перед ним Архимагистр Светлой Гильдии. Конечно, часто маги разных уровней, служа в мелких городах и деревнях, не имея никаких знаков отличия, тоже носили простые белые мантии, но сразу было видно, что этот маг не из таких.

Его мантия действительно выглядела, словно парадная, хотя ничего такого на ней не было. Белоснежная лошадь. Белоснежные мантии всего сопровождения. А может, в Рейнгарде был не Лотар? А кто? Зарвавшийся родственник Архимагистра? Сумасшедший, присвоивший себе его полномочия? Ну, что там был псих, сомнений, конечно, не было, но…

Всадник слегка улыбнулся. Приветливо, но все же немного свысока. По-королевски. А может, это незаконный сын Лотара? Или призрак…

— Приветствую тебя, странник, — его голос был мягким, но звучным, чувствовалось, что этот человек привык повелевать.

Да кто же это?! Все-таки идиотская система! Знаки отличия не носят либо совсем безродные, либо — совсем знатные и наивысшие чины, поскольку их, вроде, и так все знают. Но также и другим титулованным особам носить гербы в обязанность не вменяется. Обязательное для магов — цвет униформы, и то не всегда соблюдается.

— Я не спрашиваю, что привело тебя на эту дорогу, — качнул головой всадник, истолковав молчание Фаэнора по-своему. — И не предлагаю присоединиться к моему отряду, ибо не думаю, что вас привлечет цель моего пути, равно как и сам путь. Но могу предоставить вам место для ночлега в обозе, а потом, когда вы придете в норму, дать вам коня и, если понадобится, выделить пару человек для сопровождения до ближайшего города или туда, куда вы скажете. Впрочем, — усмехнулся он, видя недоверие Фаэнора, — если вы предпочтете, чтобы вас просто оставили в покое, быть по сему, настаивать не буду. Так… каково ваше решение?

Всадник выжидающе приподнял бровь. Больше молчать нельзя, кажется, это его раздражает. Фаэнор подумал, что он, видимо, вообще должен воспринимать как великую честь уже то, что этот «военачальник» к нему обратился, да еще и с таким королевским предложением — по крайней мере, на лице всадника это читалось очень явственно. Конечно, можно было гордо послать его куда подальше вместе со всей его кавалькадой, но силы были более чем неравные… Тем более, что Лотара он уже послал, и что из этого вышло? Да к тому же, белый всадник ничего плохого ему не сделал, даже наоборот… что, честно говоря, и настораживало. А можно не посылать, но вежливо отказаться, он же сказал, что «настаивать не будет». Но… и что тогда дальше? Куда идти? Гоняться за призрачной женщиной по степи, кидаясь в топи и ямы? Тринни вздохнул.

— Ваша Светлость… — его голос слегка осип, странно, никогда не перед кем не склонял головы, а этому так и хочется отсалютовать, невзирая на лютую ненависть к магам. Он прокашлялся. — Простите. Фаэнор Тринни, капитан Личной Гвардии Его Величества короля Рагнара Эвенкара в отставке, — неожиданно для самого себя, вытянувшись по струнке, отрапортовал он.

Впрочем, маг его смущения не заметил — он опешил еще больше. С его лица на мгновение исчезло надменное выражение, брови поползли вверх, глаза округлились, даже рот слега приоткрылся. Впрочем, ненадолго. Он тут же взял себя в руки. Всадник с достоинством кивнул.

— Мое почтение, капитан, — без тени насмешки проговорил он. — Однако, насчет «светлости» вы погорячились, — его губы тронула легкая улыбка. — Я хоть Магистр, но герцогского титула никогда удостоен не был, так что, если желаете продолжать общение в рамках дворцового этикета, давайте остановимся на «сиятельстве». Хотя и это не обязательно — я бы вполне удовольствовался и «господином Магистром». Так, простите, что повторяюсь, каково ваше решение?

Фаэнор опустил голову.

— А как вы думаете? — хмыкнул он.

— Послушайте, господин капитан, — кажется, Магистр начал терять терпение, — я не ментат и мыслей читать не умею, а в загадки играть не настроен. Хотите принять мое предложение — принимайте, нет — дело ваше, мы снабдим вас провизией, вещами, конем, и на этом расстанемся. Если мои слова вас чем-то унижают — можете поиграть в гордость и отказаться от всего, но, честно говоря, не вижу в этом смысла.

Фаэнор покраснел до корней волос. Его отчитали как мальчишку. Причем, отчитали справедливо. И кто?! Маг, моложе его чуть ли не вдвое!

— Простите, Ваша Светлость… — что его заклинило на «светлости»! Однако назвать черноволосого Магистра «сиятельством» почему-то не поворачивался язык.

Маг поджал губы, но поправлять не стал. Рыжий мальчишка позади него едва заметно кивнул Фаэнору — судя по всему, не он один так величает Магистра, и тот уже устал с этим бороться.

— Я… немного заблудился, — признался Фаэнор. — Буду вам очень благодарен, если позволите немного отдохнуть и согреться, а потом, если это возможно, приобрести у вас коня и карту. Разумеется, за плату.

Магистр резко вскинул голову.

— Торгуетесь, господин капитан? — приподнял он бровь.

— Ни в коей мере, Ваша Светлость, — парировал Фаэнор убийственный взгляд Магистра своим не менее убийственным взглядом.

— Мне не нужны деньги, а вам нужна помощь, — сухо проговорил Магистр. — Рико, — обратился он к рыжему юноше, — займитесь господином капитаном, он нездоров. Хотя… уступите ему лошадь, проводите в обоз, там и подлечите. Вы сможете ехать верхом, господин Тринни?

— Да, Ваша Светлость, только…

— Что? — Магистр уже развернулся к отряду, делая знак продолжить движение, разговор же с Фаэнором, кажется, счел вполне законченным.

— Дело в том, что я… хотел бы отказаться от услуг целителя.

Магистр уставился на него, как на полного идиота. Он снова покраснел.

— Видите ли… — попытался объяснить он, понимая неловкость ситуации, но маг его тут же перебил.

— Я вижу, что вам требуются услуги лекаря, вот и всё, — отмахнулся Магистр. — Когда же вы поправитесь, отдохнете, согреетесь, что там вам еще нужно, в общем, придете в норму, мы с вами продолжим беседу. А вот, кстати, и обоз, — указал маг на подтянувшиеся крытые телеги. — Простите, но мне пора. Предоставляю вас Рико, не смотрите, что он так молод — очень толковый целитель. Даже героический. Вы не слышали про героев Крадоса?

Фаэнор опешил. Про героев Крадоса? Еще бы не слышал! В Рейнгарде в последнее время только об этом и говорили, только все по-разному. Точнее, разным был финал, причем, его вариантов было столько, что Фаэнор так и не понял толком, на чем там все закончилось, не то все погибли, не то всех казнили, не то отпустили в честь праздника, не то все герои остались живы-здоровы, а пострадали самозванцы, желающие присвоить себе их славу — в общем, молва людская старалась как могла, уже сейчас вырисовывая вокруг произошедших событий такие узоры историй и легенд, что оставалось только догадываться, что об этой битве будут говорить потомки, а в том, что говорить они об этом будут, можно было даже не сомневаться.

— Не обращайте внимания, господин капитан, — услышал он робкий голос рыжего мальчишки, — Его Светлость преувеличивает…

— Его Светлость никогда ничего не преувеличивает, — буркнул в ответ светловолосый маг из охраны.

Фаэнор потряс головой. Ну вот, пока он соображал, Магистр уже исчез, наверняка скрывшись в одной из телег обоза… нет, скорее всего, в карете. Да, точно, в карете — кажется, туда вел неуловимый след яростной силы. Подобного рода шлейф остается в воздухе, когда перед битвой полководец проносится перед строем воинов, заряжая их верой в победу. Фаэнор усмехнулся. Несмотря на то, что они с Магистром, мягко говоря, не особенно поладили, он чувствовал к магу бесспорное уважение.

Да, маг был высокомерным, он его до ужаса раздражал и, кажется, взаимно, но не признать силы Магистра Фаэнор не мог. Силы не как мага, в этом он не разбирался, а как человека, силы не физической, хотя вроде бы и с этим у мага было все в порядке, а духовной. За таким можно было пойти на край света. При всем к нему отношении, даже при том, что он — маг. Фаэнор передернул плечами. Этого еще не хватало! К одному магу он уже хотел устроиться на досуге. Но там ни о каком душевном стремлении и речи не было, а здесь…

Он вдруг почувствовал, что смертельно устал. Действительно, решения нужно принимать на свежую голову, понятно, почему Магистр предпочел побыстрее покончить с разговором. Из кареты послышался звонкий женский смех. Ага, значит, не только поэтому. Он перевел взгляд на целителя, тот стоял красный и смущенный, как девственница на первом свидании.

— Госпожа Линара — невеста Его Светлости, — зачем-то пояснил паренек.

Фаэнор рассмеялся.

— Ну, значит, все в порядке и за Его Светлость можно не беспокоиться.

Рико опустил глаза.

— Простите…

— Да, боги, за что? — пожал плечами Фаэнор. — Да, господин Рико, если вас обидел мой отказ от услуг — ничего личного, просто как-то сложилось, что я не пользуюсь помощью целителей… разве, что в самых крайних случаях, и то обычно происходит помимо моей воли…

Мальчик светло улыбнулся. Чисто и открыто. Он был похож на маленькое солнышко, своим горячим сердцем и лучистыми глазами освещающее дорогу и согревающее всех, кто бы с ним ни заговаривал, в этой мрачной глуши. Вот как раз его Фаэнор совсем не хотел обижать.

— Мне не хотелось бы думать, что это как-то противоречит вашим принципам, — вздохнул паренек, — но ослушаться приказа Магистра я не имею права.

Фаэнор хмыкнул. Конечно, дело вовсе не в приказах — такие, как этот рыжий просто не могут не делать добра, этот — светлый по призванию. Если б не приказ, он бы еще что-нибудь придумал.

— Будь по-вашему, — кивнул Тринни, сжалившись над мальчишкой.

Что происходило с ним дальше, он помнил плохо — его сразу напоили зельем, от которого он почти тут же погрузился в сон, а когда проснулся, рыжего мальчика уже рядом не было.

Вместо него неподалеку от Фаэнора сидела прекрасная белокурая женщина, он даже подумал, что сон еще продолжается, но когда пригляделся повнимательнее, то с возмущением увидел, что она не одна — рядом с ней расположился какой-то тощий долговязый тип, в темном дорожном костюме, что немало удивило бывшего капитана, ведь он был уверен, что светлые и темные ни при каких обстоятельствах не станут путешествовать вместе. Что же это, темный выступает под началом светлого Магистра? Ведь тот ясно дал понять, что это его отряд. Или это не маг, а просто странник, и его тоже подобрали по дороге? Хотя внешность у него была очень живописная, на простого странника не похоже. Длинные темные волосы, — жаль не черные, так бы они выглядели более зловеще, — были забраны в хвост и спускались до середины спины, длинные руки, длинный нос — казалось, что этого человека очень долго вытягивали. Однако за пределы нормы это не выходило, и уродом он не выглядел, было в нем даже что-то привлекательное, однако, видимо, сам себя он считал неоспоримым красавцем. По крайней мере, с прекрасной белокурой госпожой вел себя не то что бы вольно, но, тем не менее, без малейшего смущения, время от времени не забывая строить ей глазки. Это ее невероятно смешило, но не более того, что вызывало бурное недоумение у несостоявшегося сердцееда. Смех у нее был звонкий и, кажется, знакомый…

Фаэнор неожиданно для самого себя покраснел. «Госпожа Линара — невеста его светлости…» Он понял, от чего смущался рыжий паренек — если уж он не может отвести глаз от белокожей красавицы в полупрозрачном белом одеянии, так что уж говорить о мальчишке!

— Лариус, не мешайся, у меня больной проснулся, — шикнула она на долговязого, выгоняя его из передвижного лазарета.

— Вот и замечательно! — и не думал уходить тот. — А вдруг тут что по моей части?

— Если будет что по твоей, я тебя позову.

Он картинно вздохнул.

— Вот так всегда… Всё, ухожу, два слова только… Мужик, извини, если я тебя напугал, — он искренне улыбнулся. — Правда, не хотел. Само как-то вышло. От неожиданности.

Фаэнор округлил глаза. То есть как? Это, значит, его голос звучал на дороге? Это дурацкое «Мужик, ты кто?», окончательно сбившее его с толку?

— Ну да, — разулыбался длинный, словно в ответ на его мысли.

— Так, всё, сил моих больше нет, — возмутилась красавица. — Быстро прекращай свои фокусы и сваливай, а то Магистру пожалуюсь!

Не дожидаясь ответа, женщина принялась активно выпихивать нахала из повозки, что ей, в конце концов, удалось, хотя он и сопротивлялся-то больше для виду. Потом, справившись с «врагом», она закрыла дверцу и, пригладив растрепавшиеся волосы и поправив корсаж, повернулась к нему.

— Извините, иногда лекари так заботятся о судьбе пациента, что просто житья ему не дают! — обворожительно улыбнулась женщина. — Рада, что вы проснулись. Надеюсь, это не мы вас разбудили?

Он замотал головой, кажется, слишком поспешно.

— Вот и отлично! — рассмеялась она. — Меня зовут Линара. Я — целительница. А Лариус — ментат. Сами понимаете, разные Гильдии — разные школы, следовательно — разные взгляды на целительство. Но пусть это вас не беспокоит, вреда вам никто не причинит.

— Это я уже понял, — хмыкнул Фаэнор. — Погодите, значит, он на самом деле темный маг? Но как…

— А вот так, — развела руками Линара. — Герои Крадоса. Слышали? Они оказали нам честь сопровождать наш отряд.

Герои Крадоса… Да, об этом Магистр упоминал, но… что, и темные тоже? В смысле, что они герои — это понятно, если он правильно понял, светлые там были больше для подстраховки, но то, что они сейчас путешествуют с Магистром… Вот Лотар бы такого точно не потерпел…

В «лазарет» заглянул незнакомый ему светловолосый молодой мужчина лет тридцати… тоже в темном дорожном костюме. Опять герой Крадоса? Ну, этот-то явно не черный маг, — волосы светлые, глаза — зеленые, печальные, больше похож на мага-стихийщика. Или воин из сопровождения… хотя вряд ли, тогда бы он точно был в белой мантии.

— Лариуса здесь нет? — грустно спросил он Линару.

Она с извиняющимся видом покачала головой. Он, вздохнув, вышел.

— Это Джерд, — пояснила Линара. — У него жена должна была к нам присоединиться, а потом куда-то исчезла по дороге… Лариус периодически пытается с ней связаться по менталу, но пока не получается.

Фаэнор кивнул.

— Действительно, печально. А послать туда никого нельзя?

— Куда? — вздохнула Линара. — Лариус говорил, что она жива и, вроде бы ей ничего не угрожает, только вот найти ее не может, будто сквозь землю провалилась…

— А откуда он тогда знает, что с ней все в порядке? — не понял Фаэнор.

— Знает, — пожала плечами Линара. — Он ментат, у него своя магия.

— А Джерд? Он тоже — маг? — спросил Тринни.

— Да. Некромант.

Некромант?!

— Фа-э-но-о-ор!!!

Восставшие, заполонившие деревню, крушащие, ломающие, режущие, вспарывающие, выгрызающие, разрывающие, кромсающие, превращающие живое в мертвое…

— Фа-э-но-о-ор!!!

…пущенные в мир заклинанием некроманта…

— Фа-э-но-о-ор!!!

…некроманта, спасающего, но так и не спасшего свою никчемную жизнь… его все равно казнили… так сказал инквизитор…

— Фа-э-но-о-ор!!!

…инквизитор… Башня Гаронда… ритуал, кровь его сына…

— Фаэнор!!!

…мертвые глаза послушников… мертвые глаза восставших… кровь… смерть… его жены… его сына… Башня… инквизитор… некромант…

— Фаэнор!

Это уже кричала целительница Линара. Он будто со стороны видел себя, бьющегося в припадке на мягких подушках, обхватив голову руками, и, как ни странно, думал, очень холодно и отстраненно, о том, что этот крик теперь тоже будет преследовать его, крик еще одной женщины…

— Фаэнор!

Еще один голос… Да, это Лариус, он тоже сидел рядом, помогая Линаре. Только его голос был не снаружи, а внутри. Ментат обхватил руками голову пациента, не отрывая рук, несмотря на судороги, сотрясающие тело капитана. Надо же, худой, но сильный… Ах да, он же — герой…

— Фаэнор…

Сумбур в голове начал проясняться, крики умолкали, яростные картины побоищ, мелькавшие перед глазами, стали мутнеть, расплываться, судороги отпустили корчащееся тело, остался небольшой озноб и головокружение.

Заметно побледневший ментат, убрав руки от пациента, отер пот со лба, нервно передернул плечами и потянулся за бокалом вина. Его сменила Линара, запустив капитану в волосы нежные пальчики, легонько погладила.

— Лари, тебе помочь? — не оборачиваясь на ментата, коротко и деловито спросила она.

— Не, не надо, — отмахнулся тот, осушив бокал.

Линара кивнула и, неожиданно наклонившись над капитаном Тринни, поцеловала его в лоб. Это было последнее, что он запомнил этим днем.

А потом, когда проснулся, почувствовал себя совсем другим человеком. Конечно же, душевные раны неподвластны ни целителям, ни ментатам, конечно же, он не забыл ничего из того, о чем предпочел бы никогда более не вспоминать, но это была его жизнь, его прошлое, от которого нельзя было отрекаться. Он и не отрекся. Он помнил всё. Нападение восставших на деревню, убийство его любимой жены, принесение в жертву богу-инквизитору его единственного сына… Он чувствовал боль утраты, но эту боль можно было терпеть, она не затмевала разум, не наваливалась тяжким бредом. Безумие отступило. Он был свободен. Теперь он мог жить дальше, мог быть тем, кем он хочет быть, мог выбирать свою судьбу, свою дорогу и… кажется, он ее уже выбрал.

— Госпожа Линара, — спросил он без предисловий, — как вы думаете, Его Светлость сильно разозлится, если я попрошусь остаться с его отрядом?

Целительница улыбнулась.

— Ну что вы, он совсем не злой… по крайней мере, не такой злой, как кажется с первого взгляда! — добавила она и рассмеялась. — Только… не думаю, что вам захочется продолжать путь, если вы узнаете, куда мы движемся.

— Вот как? — приподнял бровь Фаэнор. — вы меня заинтриговали.

Она покачала головой.

— В этом нет ничего интригующего, — вздохнула девушка. — Наша цель — проклятый город. Место, которого нет на карте…

Фаэнор прикусил губу, услышав заветные слова.

— В таком случае, — он улыбнулся, — тем более, нам по пути.

Линара удивленно распахнула глаза, но он не стал ничего пояснять. Место, которого нет на карте… Цель, предсказанная маленькой Крысей… Еще одно звено в цепи судьбоносных случайностей.