Боги Атлантиды

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ ДРЕВНИЕ

Однажды июльским утром 1989 года группа израильских археологов, которую возглавляла профессор Наама Горен-Инбар, приступила к раскопкам долины реки Иордан. Экскаватор вырыл две глубокие траншеи, по которым археологи могли судить о геологическом профиле региона. Тщательно изучая каждую горсть земли, они искали кости или предметы, созданные руками человека.

Среди прочих находок им попалась и одна совершенно неожиданная. Речь о выстроганном и отполированном деревянном бруске длиной в десять и шириной в пять дюймов. Со всей очевидностью этот брусок был некогда частью доски. Экскаватор переломил его пополам. С обратной стороны брусок был не слишком ровным, его явно не касались ни рубанок, ни полировочный материал.

Почему эта находка озадачила ученых? Потому что возраст слоя, из которого извлекли брусок, составлял полмиллиона лет. В те времена на Земле жили синантропы, принадлежавшие к виду ранних людей (первых «настоящих людей»), называемому Homo erectus, «человек прямоходящий». Считается, что мозг синантропа был в два раза меньше мозга современного человека. Тем не менее эти древние люди смогли изготовить полированный брусок. Профессор Горен-Инбар призналась, что сама не понимает, как нечто подобное могло произойти.

В книге Майкла Бейджента «Ancient Traces» («Запретная археология») приводится фотография этого бруска, весьма редкая, поскольку в тот момент, когда Бейджент звонил доктору Горен-Инбар, существовал всего один негатив с изображением дощечки. Фотография — единственное свидетельство ее существования: сама дощечка была уничтожена (разумеется, случайно) отделом консервирования Еврейского университета.

Звучит неправдоподобно, правда? Как можно было уничтожить кусок дерева, который являлся одной из наиболее значительных археологических находок современности? Ведь эта дощечка могла служить подтверждением выдвинутой в последней главе гипотезе: если около 800 тысяч лет назад человек прямоходящий мог построить плот и доплыть на нем вместе с семьей до острова Флорес, его интеллект явно был куда более мощным, нежели мы привыкли думать. Ричард Раджли из оксфордского музея Питт-Риверс вкратце обрисовал проблему так

«Предвзятость мнений то и дело влечет за собой отрицание свидетельств, которые не соответствуют нынешним догмам. Потому найденная в израильской пещере Хайоним резная кость, датируемая верхним палеолитом, была принята спокойно, в то время как найденная там же резная кость, датируемая средним палеолитом, была столь же спокойно отвергнута, несмотря на то что изображения, вырезанные на кости эпохи среднего палеолита, куда более изысканны, нежели изображения на кости верхнего палеолита»[193]. Верхний палеолит — это период с 40 000 до 10 000 года до н. э., средний палеолит — с 200 000 до 40 000 года до н. э.

Разве не сущее безумие — отвергать резную кость по той причине, что, как считается, люди не умели создавать подобные предметы до 40 000 года до н. э.? Разве не разумнее было бы пересмотреть существующую теорию?

Раджли — археолог, придерживающийся традиционых воззрений на историю, однако его книга «Lost Civilizations of Stone Age» («Исчезнувшие цивилизации каменного века») полна подобных примеров. Один из наиболее удивительных касается звездного скопления Плеяды (или Семь Сестер) в созвездии Тельца. Раджли указывает на то, что туземцы Северной Америки, Сибири и Австралии называют это скоплением Семью Сестрами. Вряд ли это совпадение. Но если так, значит, название Семь Сестер появилось до заселения Австралии, которое, как считают ученые, имело место 40 тысяч лет назад. Любой антрополог скажет вам, что древние люди в ту эпоху не наблюдали за звездами.

Еще труднее принять скандальное заявление Питера Кершоу из Монашского университета австралийского штата Виктория, полагающего, что Австралия была заселена людьми 140 тысяч лет назад. Его теория основывается на том факте, что около 140 тысяч лет назад произошло внезапное поднятие угольных слоев и столь же внезапное смещение вниз слоя пыльцы. Согласно Кершоу, эти явления связаны с тем, что человек начал добывать огонь.

Потрясающее открытие было сделано в 1996 году. В Джинмиуме, штат Западная Австралия, команда ученых во главе с доктором Лесли Хедом из Вулонгонгского университета нашла (согласно «Тайме» от 23 сентября 1996 года) «инструменты для изготовления каменных скульптур и огромные резные булыжники возрастом около 176 тысяч лет»[194]. Если это правда, наши предки называли Плеяды Семью Сестрами почти 200 тысяч лет назад.

Но и разговоры о людях, которые жили 40 тысяч лет назад, приводят ученых в ужас, ибо получается, что наши предки изучали звезды в те времена, когда, как считается, они сидели по пещерам и убивали зверей дубинками. В книге «Hamlet's Mill» («Мельница Гамлета») Джорджо де Сантильяна и Герта фон Деченд утверждают, что «предания о звездах» возникли раньше цивилизации и некто уже назвал созвездия их именами «до начала нынешней эпохи». Что Сантильяна имеет в виду? Очевидно, период ранее 8000 года до н. э., когда появился человек разумный.

Скопление Семи Сестер часто упоминается в книге Стэна Гуча «Города грез» с подзаголовком «Богатое наследие неандертальцев, создавшее нашу цивилизацию».

Книга «Города грез» была опубликована в 1989 году и после первого прочтения поставила меня в тупик. Гуч утверждал, что неандертальцы создали беспримерную цивилизацию, которая базировалась не на кирпичах и строительном растворе, а на «грезах». Что бы это значило? Разве цивилизация не защищает нас от природы? Грезы не помогут, если на вас надвигается ураган или саблезубый тигр. Меня впечатлило упоминание о том, что 100 тысяч лет назад неандертальцы разработали огромное месторождение гематита, но один этот факт еще не дает нам права говорить о цивилизации.

Не так давно, вновь взяв в руки «Города грез», я был поражен словами на суперобложке: «Эта книга оспаривает традиционную теорию, согласно которой до последнего ледникового периода на Земле не было цивилизации, а современные люди появились около 30 тысяч лет назад»[195]. Звучит почти как гипотеза Хэпгуда о науке возрастом 100 тысяч лет, подумал я.

Гуч начинает с того, что сравнивает неандертальцев с американскими туземцами:

«Еще до 2000 г. до н. э. различные племена Северной Америки умели ткать материю, изготавливать палатки и оружие, у них были музыка, медицина и так далее… Их связывали сложные политические отношения, богатые культурные и религиозные традиции, а также огромные пласты древнего фольклора… Некоторые племена ежедневно проводили длительные и сложные религиозные обряды, совсем как иудеи и мусульмане в наши дни. Однако, и это необходимо подчеркнуть, жившие столь непростой жизнью индейцы не обладали письменностью и не строили постоянных жилищ»[196].

Гуч задает вопрос: что бы произошло, если бы они внезапно вымерли в результате какой-нибудь катастрофы или эпидемии? Археологи нашли бы их скелеты и решили, что это были первобытные люди.

Теперь мы знаем, что «первобытность» американских индейцев — это во многом их собственный выбор. Они не просто жили в согласии с природой; они верили в то, что их связывают с ней отношения симбиоза. В книге «От Атлантиды до Сфинкса» я посвятил немало страниц племенам хопи и киче, которые исповедуют шаманизм, как и племя, описанное Нарби. Антрополог Эдвард Холл шаг за шагом постигал их образ жизни, пока не понял, что индейская цивилизация альтернативна западной. Во многих отношениях (взять хотя бы календарь киче) она куда сложнее и богаче, нежели цивилизация Запада. Вряд ли неверно будет назвать ее «цивилизацией правого полушария мозга», выбравшей собственный, уникальный путь развития.

Говоря о Семи Сестрах, Гуч пишет: «Плеяды — единственное звездное скопление, которое было отмечено и поименовано каждым народом Земли прошлого и будущего, от самых продвинутых до самых примитивных»[197]. Затем он отмечает параллели между легендами австралийских аборигенов, индейцев Вайоминга и древних греков.

Согласно греческому мифу, охотник Орион гнался по лесу за шестью девами и их матерью, когда Зевс сжалился над гонимыми и превратил их всех (включая Ориона) в созвездия. В австралийской легенде охотника зовут Вурунна, и ему удается поймать двух дев из семи, но и они ускользают, взобравшись на деревья, а затем начинают расти, пока не достигают неба, где обитают с тех пор все девы. Вайомингские индейцы рассказывают, что семь сестер спасались от медведя и забрались на высокую скалу, которая стала расти, пока не уперлась в небо.

В 1989 году Гуч отметил, что между австралийскими аборигенами и индейцами Вайоминга лежит пропасть в 20 тысяч лет. Он не знал, что в скором времени антропологи увеличат ее в два раза.

Далее Гуч переходит к важной роли, которую Семь Сестер играли в легендах ацтеков, инков, полинезийцев; китайцев, масаи, кикуйю, индусов и древних египтян. Всеобщий интерес к Плеядам, говорит он, свидетельствует о том, что их выделяла некая ранняя и общая для всех народов цивилизация.

По мнению Гуча, это была цивилизация неандертальцев. Мы вольны усомниться в этом и посчитать, что эту цивилизацию создали наши предки, кроманьонцы. Однако Гуч, разумеется, собрал массу убедительных доказательств того, что неандертальцы обладали впечатляющим интеллектом. Например, он рассказывает о находке, сделанной в пещере Драхенлох в швейцарских Альпах, о медвежьем жертвеннике, созданном 75 тысяч лет назад. В каменном «сундуке», крышкой которому служит массивная каменная плита, археологи нашли семь медвежьих черепов, чьи пустые глазницы смотрели на вход в пещеру. В дальнем конце пещеры обнаружились ниши в стене, в которых лежали еще шесть черепов.

Как мы уже знаем, число 7 связано с шаманизмом. Не приходится сомневаться в том, что пещера Драхенлох была святилищем, своеобразной церковью. Более того, Элиаде сообщает нам, что повсюду прослеживается четкая связь между медведем и Луной. Возможно, именно поэтому в пещере хранилось тринадцать медвежьих черепов — по числу лунных месяцев в году. Этот и другие доводы заставили Гуча предположить, что неандертальцы почитали Луну и были первыми звездочетами на Земле. Гуч утверждает, что, кроме прочего, прецессия равноденствий, о которой говорит Сантильяна, впервые была изучена именно неандертальцами.

«Церковь» подразумевает наличие священника или шамана. И тут встает на место еще один фрагмент головоломки. Неандертальцы не могли обходиться без шаманов, колдунов, которые играли ключевую роль в обрядах, посвященных охоте, поскольку в них участвуют шаманы всего мира. Может быть, их лунной богиней была охотница Диана? Не исключено, что она перешла к нам именно от неандертальцев.

Книга Гуча была издана в 1989 году, и с тех пор появились новые свидетельства в пользу того, что неандертальцы создавали технические приспособления. В 1996 году появилось сообщение о том, что ученый из Таррагонско-го университета Ровири-и-Вирджили обнаружил под землей на участке близ Капельядеса (к северу от Барселоны) 15 печей. Профессор Эудальд Карбонель заявил, что эта находка доказывает: неандертальцы располагали куда более совершенными технологиями, нежели принято считать.

По мнению Карбонеля, человек разумный был не эволюционным скачком по сравнению с кроманьонцем, а лишь маленьким шагом вперед от неандертальца. Все найденные печи выполняют различные функции, среди них есть хлебопекарные печи, горны, даже домны. Кроме того, археологи обнаружили самые разные инструменты из камня и кости, а также множество отпечатков, оставшихся от деревянной посуды[198].

Гуч приводит удивительнейший факт: 100 тысяч лет назад неандертальцы вырыли в Южной Африке глубокие шахты, из которых добывали гематит. «Они извлекли из самого большого месторождения тысячу тонн руды»[199]. Другие обнаруженные месторождения были разработаны 45, 40 и 35 тысяч лет назад. Во всех случаях шахты были засыпаны землей, возможно, потому, что неандертальцы полагали почву священной. Судя по всему, они использовали гематит в обрядах, включая погребальные.

В 1950 году доктор Ральф Солецки из Смитсоновского института проводил раскопки в пещере Шанидар в иракском Курдистане и обнаружил следы неандертальского ритуального погребения. Неандертальцы покрывали мертвеца «одеялом», сотканным из полевых цветов. Книга доктора Солецки «Shanidar» («Шанидар») снабжена подзаголовком «Человечность неандертальца». Солецки первым из множества антропологов пришел к выводу, что неандертальцы ушли от обезьян очень далеко.

Гуч отмечает, что гематит используется человечеством уже 100 тысяч лет и что в наши дни его используют австралийские аборигены. Он цитирует специалиста, назвавшего гематит «наиболее обогащенным духовно, наиболее колдовским веществом»[200].

Гематит — это окисел минерала магнетита (магнитного железняка), который, как следует из названия, обладает свойствами магнита. Если поместить продолговатый кусочек магнетита на воду так, чтобы его держала на плаву сила поверхностного натяжения, он развернется и укажет на магнитный север. Уже три тысячи лет назад, за тысячу лет до того, как китайцы изобрели компас, ольмеки изготавливали подобный прибор из магнетита и пробки.

Гуч указывает на то, что у многих живых существ, включая голубей, в тканях мозга есть биогенный магнетит, благодаря которому они ориентируются в пространстве, и задается вопросом: почему не предположить, что в мозгу у неандертальца имелись кристаллы магнетита, позволявшие ему чувствовать гематит под землей? Если это предположение верно, неандертальцы были предшественниками лозоискателей, которые находят подпочвенные воды.

По какой бы причине неандертальцы ни искали гематит, очевидно, что их цивилизация была достаточно развитой.

В январе 2002 года выяснилось, что неандертальцы использовали разновидность суперклея. Им оказалась черно-коричневая смола, найденная в буроугольной шахте в горах Гарца. Возраст этой смолы — 80 тысяч лет. На одном из ее кусочков найдены отпечатки пальцев, а также следы воздействия кремневого орудия и дерева. Как предположили ученые, этой смолой неандертальцы склеивали деревянное топорище и кремневое лезвие. Подобный клей из березовой смолы может быть получен лишь при температуре 300–400 градусов. Профессор Дитрих Маниа из Йенского университета имени Фридриха Шиллера заявил: «Все указывает на то, что неандертальцы владели секретом изготовления этого вещества, а не наткнулись на него случайно»[201].

Эти факты должны произвести революцию в науке. Мы считаем само собой разумеющимся, что человечество началось с кроманьонцев, «людей разумных». Наши кроманьонские предки создавали рисунки на стенах пещер около 35 тысяч лет назад, и с этого, мы полагаем, началась наша цивилизация.

Но если Плеяды были выделены как созвездие уже 40 тысяч лет назад и доводы Гуча касательно религии неандертальцев резонны, значит, цивилизация зародилась на Земле куда раньше. Само собой, если Лесли Хед прав и возраст австралийских орудий труда и каменных скульптур составляет 176 тысяч лет, она зародилась очень давно, иначе говоря, это была неандертальская цивилизация, и именно неандертальцы изучали звездное небо — поскольку наши кроманьонские предки 176 тысяч лет все еще обретались в Африке и до Австралии не добрались[202].

В 1995 году доктор Иван Турк из словенской Академии наук нашел костяную флейту, изготовленную 82 тысячи лет назад. Эта флейта доказывает, что неандертальцы были знакомы с музыкой[203]. Сравнение неандертальцев и американских индейцев из книги Гуча кажется все более и более уместным. На другой стоянке неандертальцев была найдена костяная швейная игла с дыркой для нити, изготовленная 26 тысяч лет назад.

Вероятно, наиболее убедительно разумность неандертальцев доказывают находки, сделанные в 1990-е годы в пещере Бломбос в Южной Африке. В этой пещере жили и кроманьонцы, и неандертальцы, однако именно в неандертальском слое Кристофер Хеншильвуд из университета штата Нью-Йорк обнаружил множество бледно-желтых камней, предварительно отполированная поверхность которых украшена геометрическими узорами.

Выводы, к которым ведут эти открытия, были озвучены 20 февраля 2005 года в передаче канала Би-би-си «День, когда мы научились думать» из цикла «Горизонт». Она началась с рассказа о теории профессора Клейна, по которой водораздел между обезьяной и человеком знаменует пещерное искусство, появившееся 35 тысяч лет назад, чему способствовала генетическая мутация, которую Клейн называет «человеческой революцией». Эта теория кажется обоснованной, если не учитывать то, что нам уже известно о неандертальцах.

Решительный удар по теории Клейна нанес Джеффри Лэйтман, профессор отоларингологии (наука об изучении гортани). Он отметил, что у большей части живых существ гортань расположена выше, чем у людей, отчего издаваемые ими звуки выше, нежели те, что издаем мы. Опущение гортани ведет к усилению голоса, а чем сильнее голос, тем лучше он подходит для речи. У неандертальцев, живших 200 тысяч лет назад, гортань уже была опущена. Странно предполагать, что они располагали голосовым аппаратом, но по-прежнему не умели говорить.

Найденные Хеншильвудом геометрические узоры были созданы более 70 тысяч лет назад. Не исключено, что эти узоры — не форма искусства, а условная запись, возможно, астрономическая, как точки с линиями, вырезанные 35 тысяч лет назад на кости антилопы: Дэвид Маршак из Института Пибоди показал, что наши кроманьонские предки обозначили ими фазы Луны. Маршак полагает, что эти знаки на кости — самый ранний образец «письменности». Однако узоры из пещеры Бломбос старше на 40 тысяч лет.

Дополнительным подтверждением нашей гипотезы может послужить маленькая резная фигурка, известная как «статуэтка из Берехат-Рам». Ее нашла в 1980 году та самая профессор Наама Горен-Инбар, которая позднее обнаружила древний деревянный брусок, о котором рассказывается в начале этой главы.

Статуэтку извлекли из-под земли на Голанских высотах. Ее возраст оказалось возможным установить благодаря тому, что фигурка (и 7500 скребков в придачу) лежала между двумя слоями базальта (туфа), возраст которых ученые датировали более чем уверенно: 280 и 250 тысяч лет. Статуэтка напоминает знаменитую Венеру Виллендорфскую, но выполнена куда грубее. Когда ее изучили под электронным микроскопом, оказалось, что археологи нашли не просто камень странной формы, но вырезанную из камня фигурку. И вырезал ее неандерталец. Его кремневый инструмент оставил в рытвинах каменный порошок

Итак, неандертальцы вытачивали маленькие женские фигурки, вероятно, изображавшие богиню Луны, уже четверть миллиона лет тому назад. Не исключено, что религия неандертальцев появилась на 200 тысяч лет раньше, нежели жертвенник с медвежьими черепами в пещере Драхенлох[204].

В книге «Машина Уриила» Роберт Ломас и Кристофер Найт также обращают внимание на неандертальцев. Они отмечают, что их мозг был крупнее мозга современного человека, и приводят замечательный факт: неандертальцы населяли Землю 230 тысяч лет. Таким образом, у них было более чем достаточно времени для того, чтобы создать продвинутую цивилизацию. Они определенно верили в жизнь после смерти, поскольку придумывали сложные погребальные ритуалы и обеспечивали нужды покойников в загробном мире, оставляя рядом с ними орудия труда и мясо. Они наряжали мертвецов в накидки, украшенные бисером (и с петлями для пуговиц), и расшитые шапочки, снабжали их резными браслетами и кулонами. Они изготовили по меньшей мере один идеально круглый диск из мела, почти определенно олицетворявший собой Луну.

Ломас и Найт делают важное замечание:

«Возможно, цивилизация неандертальцев достигла того же уровня, что и некоторые современные народы, например австралийские аборигены, которые чураются техники, предпочитая ей традиционное единение с природой»[205].

Рассказывая о человеческих культурах, существовавших 100 тысяч лет назад, Ломас и Найт добавляют, — если бы машина времени доставила неандертальского ребенка в наше время, он смог бы закончить университет с не меньшим успехом, чем любой человек современности.

Мы полагаем неандертальцев обезьяноподобными созданиями, которые общались, мыча и урча. Ломас и Найт цитируют научную работу, из которой следует, что, если бы одетый в современный костюм неандерталец появился в нью-йоркской подземке, никто не обратил бы на него внимания. Если неандертальцы действительно проводили религиозные обряды, играли на флейте, изучали небосвод и строили доменные печи, значит, у них имелся язык и помимо мычания.

В книге «От Атлантиды до Сфинкса» я уделил больше внимания кроманьонцам и, как следствие, упустил из виду важность неандертальского шаманизма. В этой работе я доказывал, что шаманизм играет ключевую роль в развитии цивилизации. Из того, что кроманьонцы изображали на стенах пещер шаманские ритуалы, призванные помочь охотникам выслеживать и убивать добычу, можно заключить, что шаман являлся важным членом племени и неизбежно становился его главой. Вероятно, именно в кроманьонской культуре берет начало традиция царей-жрецов Шумера и Древнего Египта. Древний Египет был последней великой культурой, в которой функции царя и верховного жреца исполнял один и тот же человек. Впоследствии разумное «я» современного человека было отделено от его бессознательного «я» сомнениями и размышлениями.

Ранее мы уже убедились в том, что «шаманские культуры», судя по всему, считают «коллективное сознание» совершенно естественным. Бразильских индейцев амауака посетило то же видение, что и Мануэля Кордову: они видели гигантского боа-констриктора, за которым следовали другие змеи, птицы и животные. По той же причине индеец, наставлявший Джереми Нарби, назвал галлюциноген «лесным телевидением».

Каждый из нас наблюдал за полетом стаи птиц в осеннем небе и видел, как все птицы поворачивают одновременно, причем ни одна не отстает. Мы видели, что точно так же ведут себя рыбы. Деревенские жители знают, что все члены птичьей стаи или рыбьего косяка связаны между собой, что та же связь существует между пчелами и муравьями. В стаях эти существа перестают быть индивидами и превращаются в коллектив, управляемый групповым разумом. Этот «групповой разум», судя по всему, управляет и живыми клетками тела червя Microstomum, и он знает больше, чем всякая клетка по отдельности.

Удивительно, но и современные люди позволяют себе следовать приказам группового разума. В книге «Без тормозов» («Out of control») Кевин Келли рассказывает о компьютерной конференции в Лас-Вегасе, на которой пять тысяч человек сидели перед гигантским телеэкраном, на котором видели самих себя. Они могли управлять картинкой при помощи жезлов, красных с одного конца и зеленых с другого. Аудиторию разделили на две группы, «красных» и «зеленых», и поручили им сыграть в электронный пинг-понг так, словно речь шла о двух людях. Затем на экране появился пилотажный тренажер; теперь левая половина аудитории отвечала за поперечный крен самолета, а правая — за его продольный наклон. Пять тысяч сознаний пытались совершить посадку и, когда стало ясно, что посадить самолет не удастся, решили остаться в воздухе и повторить попытку. В какой-то момент все участники эксперимента, не совещаясь, решили одновременно заставить самолет сделать мертвую петлю.

Очевидно, мы все еще обладаем древней способностью к коллективному действию, пусть она и «заржавела» под влиянием нашего цивилизованного социума. Мы привыкли действовать как индивиды, и когда современный горожанин идет по забитой людьми улице, он почти не ощущает «связанности» с братьями по разуму, скорее наоборот. Однако несколько часов упражнений перед экраном компьютера, описанных выше, способны восстановить эту связанность в полной мере.

По словам Шваллера де Любича, именно связанность была главной чертой древнеегипетского общества. Я коротко изложу его взгляд на проблему: «Египетская наука, египетское искусство, египетская медицина, египетская астрономия не рассматривались египтянами в отдельности друг от друга; все они были различными аспектами одного и того же явления — религии в самом широком смысле слова. Религия была тождественна знанию». Шваллер подчеркивает: «На протяжении четырех тысяч лет в Египте не было религии в привычном нам значении слова; сам Египет был религией во всей своей полноте» (курсив мой)[206].

Мы не в состоянии представить себе общество, которое есть религия во всей своей полноте. Даже современные иудаизм и ислам ушли достаточно далеко от своих корней и забыли о времени, когда социум и религия были едины. В древних культурах религия составляла самую суть повседневной жизни. От нее зависела даже охота (и соответственно питание). Ни неандертальцы, ни кроманьонцы не представляли себе жизни без религии.

Что мы на деле знаем о неандертальце? Начать с того, что он уступал нам ростом примерно на фут, а его затылок из-за огромного мозга был выпуклым, как у кальмара. (Эта выпуклость образовалась за счет большого мозжечка, части мозга, о которой мы знаем очень мало и которая задействована, когда человек грезит, отсюда и название книги Гуча — «Города грез».) Далее, считается, что неандерталец был левшой, поскольку самые ранние пещерные картины написаны левшами. Гуч пишет, что это обстоятельство очень важно. Когда физиологи начали изучать мозг, они установили, что левши больше полагаются на интуицию, нежели правши.

Я внезапно вспомнил о работе Гуча о неандертальцах, когда читал предисловие Джозефа Нидэма к книге Роберта Темпла «The Genius of China» («Китайский гений»). Нидэм приступил к своему великому труду «Science and Civilisation in China» («Наука и цивилизация в Китае»), когда во время Второй мировой войны находился в Чунцине. До того ему не приходило в голову, что можно заняться чем-то подобным, потому что «мои друзья из старшего поколения китаистов считали, что изучать там нечего» — что очень напоминает историю с неандертальцами[207]. И «нас ждала пещера с несметными сокровищами!»[208]. Нидэм установил, что сообразительные и смекалистые китайцы изобрели практически все, что только можно было изобрести, от бинома до прививок от оспы, а Запад лишь повторял их открытия. «Куда ни посмотри, мы были первыми после первых»[209].

Пытаясь раздобыть информацию о ниневийском числе, я отправил письмо Джону Мичеллу с просьбой поделиться мыслями об этом феномене, поскольку в книге «The Dimensions of Paradise» («Измерения рая») Мичелл писал: «Древние смотрели на числа как на символы вселенной и искали параллели между внутренней структурой чисел и всеми видами формы и движения (курсив мой. — К. У.). Числа населяли живую вселенную Священной Науки, они были сотворены божеством с определенной целью»[210].

Ответ Мичелла привел меня к изучению наиболее удивительного из всех исследованных феноменов.

Мичелл указал на то, что ниневийское число делится без остатка на диаметр солнца (864 тысячи миль) и диаметр Луны (2160 миль), как и на длину прецессионного цикла Земли. Он добавляет: «А также на числа от 1 до 10 и их произведение (3 628 800)»[211]. Далее Мичелл отмечает: «Среди его делителей есть такие узловые числа, как 86 400, число секунд в 24 часах, и 864 тысячи миль, диаметр солнца»[212].

Мичелл посоветовал мне прочесть главу «Число и мера» его книги «Измерения рая».

Я последовал этому совету и поначалу пришел в замешательство, поскольку эта глава пестрила длинными числами и десятичными дробями, а также сведениями о том, что римский локоть равнялся 1,4598144 английского фута, греческий локоть — 1,52064 английского фута, а египетский локоть — 1,728 английского фута. Я вспомнил об открытиях Генри Линкольна, связанных с размерами Земли (см. главу 10), но уяснить себе смысл всех этих чисел не смог.

Мое внимание привлек ряд указаний автора, например: «Если разделить экватор на 360 градусов, длина каждого градуса будет равна 365 243,22 фута, или числу дней в тысяче лет»[213].

Мысль интересная — но разве это не совпадение?

Однако когда я дошел до таблиц, в которых сопоставлялись греческие, римские, древнееврейские и древнеегипетские меры длины, мои волосы встали дыбом. Не оставалось никаких сомнений в том, что перечисленные единицы измерения были производными от длины полярной окружности Земли.

Я был ошарашен настолько, что отложил книгу, чтобы прийти в себя.

Я уже знал о том, что, согласно Агатархиду Книдскому, основание пирамиды Хеопса составляло восьмую часть минуты от градуса земной окружности, что доказывало, что древним египтянам был известен точный размер Земли.

Показав, что все греческие, римские, древнеегипетские и древнееврейские единицы измерения базировались на размере Земли, Джон Мичелл фактически подтвердил гипотезу, по которой все эти народы переняли часть некой древней традиции. И если диаметр Солнца в милях кратен числу секунд в сутках, значит, шумеры, народ, который изобрел, секунду (или унаследовал знание о ней), знали, чему равен точный диаметр солнечного диска.

Более того, в разделе, посвященном астрономии, Джон Мичелл демонстрирует, что длины окружностей Луны и Земли, а также околоземной и околосолнечной орбит Луны можно разделить без остатка на 12 в седьмой степени, и заключает, что древние философы «установили размер фута как меру, связанную с окружностью Луны, и как астрономическую эталонную меру вселенной»[214]. (Если это правда, значит, как заметил еще Генри Линкольн, нынешняя тенденция отказа от фута в пользу метра может повлечь за собой катастрофические последствия.)

Я начал понимать, что Мичелл имел в виду, когда написал мне в письме: «Мы имеем дело не с забавными совпадениями, но с целостным, органичным космическим числовым кодом, который структурирует вселенную»[215].

Все приводимые Мичеллом числа принадлежат к (по его определению) «канону»[216]. Понять, что подразумевается под этим словом, можно из странной книги «The Canon» («Канон») Уильяма Стирлинга, опубликованной в Лондоне в 1897 году. Несмотря на то что предисловие к ней написал известный искатель приключений Р.Б. Каннингейм-Грэм, эта книга канула в безвестность. Позднее сам Стирлинг покончил жизнь самоубийством. Благодаря усилиям Джона Мичелла «Канон» был переиздан в 1974 году.

На первый взгляд «Канон» — типичный труд викторианского эксцентрика. В этой книге утверждается, что адепты древних мистерий передавали друг другу знание о «космических законах», от которых зависит стабильность общества. Эти законы были выражены в форме чисел и могли быть закодированы в именах — поскольку каждая буква греческого и еврейского алфавитов соответствует некоему числу. (Это соответствие называется «гематрией».)

Джон Мичелл настаивает на том, что в «Каноне» содержится забытая всеми истина, зашифрованная в различных древних книгах.

Отправная точка «Измерений рая» — это законы Платона, утверждавшего, что египетские жрецы обладали «каноном» (или сводом правил) «пропорций и гармоний», выработанным многие тысячи лет назад. Платон использовал этот канон для вычислений размеров идеального города, который он назвал Магнезией. Но изобрел эти числа и пропорции вовсе не Платон: Мичелл приводит весьма убедительные доводы в пользу того, что их можно обнаружить и в плане Стоунхенджа, и, позднее, в Новом Иерусалиме из Откровения Иоанна Богослова.

Вероятно, для того чтобы объяснить, какой смысл Мичелл вкладывает в понятие «канон чисел», нам следует вернуться к золотому сечению.

Вспомним о том, что в основе золотого сечения является ряд чисел Фибоначчи, в котором каждое следующее число есть сумма двух предшествующих: 0, 1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34 и так далее. Если взять частное от деления числа Фибоначчи на следующее за ним число из того же ряда, то чем больше это число, тем ближе частное будет к «фи» (0,618…). Удивительно, но столь простой ряд, оказывается, превосходно описывает все виды природных явлений, от морских раковин до спиральных туманностей. И когда Мичелл пишет о том, что один градус экватора (в футах) равен числу дней в тысяче лет, он приводит одно из многочисленных «совпадений», которые, насколько можно судить, намекают на тайный числовой код, появившийся в самом начале времен.

Гипотеза, согласно которой жители Земли владели тайной этого кода на протяжении тысячелетий, предполагает существование очень древних цивилизаций, математические и астрономические познания которых были более чем глубоки. Когда Морис Шатлен говорит о такой цивилизации, существовавшей 65 тысяч лет назад, его слова уже не кажутся абсурдными.

В главе 10 мы обсуждали книгу Берримана «Историческая метрология» и убедились в том, что, судя по греческому стадию, греки знали, чему равна точная длина полярной окружности Земли. Тем не менее греки ничего не знали о размерах нашей планеты до 240 года до н. э., когда его вычислил Эратосфен. Опять же, можно предположить, что греки унаследовали знания от какой-то более древней культуры.

Замечание Джона Мичелла о том, что канон можно обнаружить в геометрии Стоунхенджа, вновь приводит нас к ошеломляющим выводам. Александр Том называл архитекторов мегалитических кругов «доисторическими Эйнштейнами». Он считал, что они проявляли недюжинные таланты к геометрии, когда возводили свои «каменные календари». Если Мичелл прав, дело этим не ограничивается. Не исключено, что «Эйнштейны каменного века» унаследовали древнее космическое знание, которое уходит корнями во времена, когда, как мы считаем, никакой цивилизации не существовало. Ниневийское число и числа, записанные в Кириге, тоже составляют часть этого канона.

В 1974 году астроном Брендон Картер из Парижской обсерватории сформулировал «антропный космологический принцип». Он начал с того, что подверг сомнению точку зрения, принимаемую многими учеными за аксиому: человек есть всего лишь биологическая случайность, его положение во вселенной нельзя считать особым. Картер отметил, что вне зависимости от того, случайно зародилась жизнь или нет, очевидно, что, породив жизнь, вселенная породила и наблюдателей, которые могут ее исследовать. В этом отношении мы можем считать себя особенными без ложной скромности.

В дискуссию вступили другие ученые. Астроном Фред Хойл, например, указывает в своей книге «The Intelligent Universe» («Разумная вселенная»), что наша планета все-го-навсего оказалась подходящей для зарождения на ней жизни. Если бы Солнце было на несколько градусов горячее или холоднее, жизнь на Земле не появилась бы. С этой точки зрения, вся вселенная удивительно подходит для зарождения жизни, что не кажется слишком естественным. К примеру, для того чтобы появился атом углерода (играющий ключевую роль в органике), необходимо столкнуться двум атомам гелия. Хойл говорит, что вероятность этого события столь же мала, как вероятность столкновения двух шаров на бильярдном столе размером с Сахару. Затем новый атом должен привлечь третий атом гелия, чтобы наконец образовался углерод. Но если к ним присоединится четвертый атом гелия, углерод превратится в кислород. В теории весь углерод во вселенной должен превратиться в кислород, оставив ее пустой. Этого не происходит, поскольку процессы в космосе чуть разрегулированы: в кислород превращается лишь половина углерода.

Как сказал однажды Хойл, кажется, будто с физикой забавляется некий «надзиратель».

Хойл отмечает также, что, если бы космосом управляла слепая случайность, жизнь никогда не зародилась бы, точнее, на ее появление потребовалось бы время, в триллион раз превышающее время жизни вселенной. Хойл говорит, что вероятность случайного появления жизни равна вероятности самосборки новенького «Роллс-Ройса» из ржавых запчастей, сваленных на кладбище автомобилей.

Брендон Картер расширил антропный принцип, заявив, что вселенная не просто создала жизнь, но, поскольку того требовали законы физики, должна была создать жизнь. Это не рассуждение богослова, который принимает желаемое за действительное, это строгая научная логика.

Впрочем, есть и другая точка зрения (ее придерживаются некоторые философы вроде Бергсона): нельзя сказать, что вселенная «создала жизнь». Жизнь уже существовала, так сказать, за пределами вселенной и за последние 15 миллиардов лет «проникала» в материю. Мы должны вспомнить и об открытии сэра Чандры Бозе, установившего, что даже металлы обладают некоторыми свойствами живой материи.

Кажется, антропный принцип объясняет и приводимые Джереми Нарби слова индейцев, которые утверждают, что способны входить в пророческие состояния и ощущать эти свойства.

Возможно ли, что определение, которое Гете дал природе, «живая одежда божества», надо понимать буквально и вселенная на самом деле жива? В этом случае нельзя исключать, что вселенная обладает «групповым разумом», который контролирует нас так же, как мы контролируем клетки своих тел. Возможно, научное мировоззрение последних двух столетий основывается на потрясающе ошибочном предположении, и наша вселенная вовсе не механистична.

Согласно Джону Мичеллу, именно этот принцип лежит в основе «космологического канона».

В книге «Карты древних морских царей» Хэпгуд уже пришел к выводу, что ошибочно ждать от цивилизации стремительного прямолинейного прогресса. Антропный принцип предполагает, что и вселенная, и сами числа базируются на скрытом коде. Ясно также, что этот код (или канон) был известен на Земле задолго до того, как с Иерихона начался нынешний цивилизационный цикл. Таким образом, наша цивилизация — далеко не первая на этой планете.

Геодезическое исследование Рэнда Флэм-Ата также привело его к выводу о наличии скрытого кода, который возник в далеком прошлом. В книге «Следы богов» Грэм Хэнкок приводит доказательства того, что существовала некая древняя цивилизация, и предполагает, что ее родиной была Антарктида. «Чертеж» Рэнда Флэм-Ата, на котором точный числовой алгоритм ставит расположение множества святилищ в зависимость от меридиана Гизы, лишний раз доказывает, что скрытый код — не выдумка. Более того, поскольку Флэм-Ат использует сетку, основанную на 360-градусном круге (изобретение, обычно приписываемое шумерам), не остается сомнений в том, что круг делился на 360 градусов за тысячи лет до них.

Если Стэн Гуч прав и неандертальцы действительно создали более чем развитую цивилизацию, уместно предположить, что именно им пришло в голову разбить круг на 360 градусов.

Но как случилось, что знания об этом были утеряны?

Гиппарх вновь открыл прецессию равноденствий, изучая древние звездные карты. Ниневийское число и числа, записанные в Кириге, позволяют заключить, что некто в далеком прошлом знал о Солнечной системе столько же, сколько знаем мы. Эти существа знали и точную длину окружности Земли, которую вновь вычислил Эратосфен, александрийский библиотекарь. Более чем вероятно, что древние знания (в частности, метрология и космологический канон) были утеряны, когда эта библиотека сгорела. Однако уничтожение одной-единственной библиотеки все-таки не может объяснить, каким образом оказались утрачены знания, намеки на которые можно найти в том числе на старых портоланах.

В этой книге мы несколько раз касались вероятного ответа, например, когда рассказывали о психически больных близнецах, которые тем не менее шутя перекидывались двадцатипятизначными простыми числами. Согласно Оливеру Саксу, им не составляло труда сказать, на какой день приходится та или иная дата в истории; когда их спросили, что за день был 10 декабря 50 008 года до н. э., они тут же ответили: «Вторник».

Судя по всему, мозг некоторых людей устроен особенным образом в плане «схемы соединений» и «емкости памяти». Тот факт, что подобные свойства наблюдаются у детей и «ученых идиотов», заставляет думать, что некогда люди обладали этими свойствами, но впоследствии их утеряли. Очень может быть, что эта потеря связана с развитием левополушарного сознания и с его линейной логикой. Что подразумевает, что мы могли утратить древние знания, когда стали развивать левое полушарие в ущерб правому.

Потому, если мы спросим, как ассирийцы (или их предки) вычислили пятнадцатизначное ниневийское число, ответ может быть: они его не вычисляли. Их гениальные математики попросту увидели его так же, как близнецы Сакса видели двадцатипятизначные простые числа. Таким же образом строители пирамид могли узнать точные размеры Земли (и, вероятно, Луны, Солнца, остальных планет). Это часть канона, который все принимали как нечто само собой разумеющееся.

Отсюда следует печальный вывод: современный человек с переразвитым левым полушарием мозга утратил одну из самых важных особенностей своего ума.

Впрочем, это заключение может быть преждевременным. Действительно, левополушарное сознание наделяет нас ментальностью «бумаги и карандаша», требуя обосновать всякий мотив и выверить каждый расчет. Однако бумага помогает нам хранить знания, а карандаш — производить обширные вычисления. При помощи карандаша и бумаги человек создал самую развитую из всех земных цивилизаций. Наш мозг утерял способность производить быстрые расчеты, но мы наверстали упущенное, создав компьютеры.

Главный недостаток сегодняшнего дня в том, что он требует от нас постоянного всепоглощающего сосредоточения и узконаправленного фиксированного внимания, иными словами, мы должны смотреть на мир не с высоты птичьего полета, а снизу, «с точки зрения червя». Мы похожи на лошадей с зашоренными глазами, которые не видят дальше своего носа. Мы попали в западню «близорукости», потому наша цивилизация отличается беспрецедентно высокими показателями самоубийств и психических отклонений. «Близорукость» лишает нас смысла жизни, без которого нет и психического здоровья…

Одним словом, современный человек утратил чувство свободы, столь естественное для «правополушарных» людей. Он бежит по кругу, все больше походя на робота, и забыл о том, как посмотреть на мир с высоты птичьего полета.

Эта проблема занимала западных мыслителей со времен Жан-Жака Руссо, который предложил свое решение проблемы: повернуться спиной к цивилизации и уйти «назад к природе». В том же духе высказывался и философ Хайдеггер, призывавший отказаться от техники. В 1980-е годы человек, называвший себя Унабомбером и пытавшийся начать революцию, рассылая промышленникам бомбы, доказал, что подобная реакция на сложную цивилизацию опасно проста.

Я всегда знал, что есть и другое решение проблемы взгляда «с точки зрения червя». Об этом я написал свою первую книгу, «The Outsider» («Посторонний»),

22 декабря 1849 года 27-летний романист Федор Достоевский был доставлен из тюрьмы на Семеновский плац в Санкт-Петербурге, где его должны были расстрелять. Достоевского обвиняли в распространении запрещенной литературы. Он и его друзья-революционеры, облаченные в рубахи из грубого полотна, выстроились в ряд напротив солдат. Офицер готовился отдать приказ «пли!», но тут влетевший на площадь всадник объявил, что приговоры смягчены и осужденных ждет ссылка в Сибири. Достоевского развязали и отвезли обратно в тюрьму. Один из его соратников сошел с ума.

До этого дня Достоевский был склонен к паранойе и жалости к себе. Заглянув в лицо смерти, он поднялся над пустыми переживаниями и сделался великим писателем.

То, что с ним произошло, можно описать очень просто: Достоевский узнал о своей свободе. Жить, пусть даже и в Сибири, значило быть свободным. «Шоры» были убраны на достаточное время для того, чтобы Достоевский узрел мир таким, какой он есть. Этот новый взгляд он описал в письме к брату, написанном сразу же после замены приговора:

«…В каких бы то ни было несчастьях, не уныть и не пасть — вот в чем жизнь, в чем задача ее»[217].

Встреча со смертью усилила его ощущение реальности, которое психолог Пьер Жане называет «функцией реальности».

Как ни странно, осознание выбора (или свободы воли) — это и есть сущность левополушарного мышления. Физиологи, изучающие функции полушарий, заметили, что левое полушарие более оптимистично, нежели правое. Все древние люди, обладавшие естественным «правополу-шарным» сознанием, считали себя созданиями, чья цель — угождать богам или Богу. Когда западная цивилизация стала левополушарной и утратила контакт с богами, люди научились стоять на своих ногах. Это нелегко, и часто мы ощущаем, что запутались в бессмысленном мире, где жизнь превратилась в бесконечную борьбу за выживание.

Однако эти моменты уравновешиваются другими, когда мы ощущаем типичное для левого полушария чувство цели, чистый оптимизм «весеннего утра», когда кажется, что нет на свете ничего невозможного. В такие секунды мы улавливаем отблеск ответа: вместо того чтобы возвращаться к менее требовательному сознанию, что живет в гармонии с природой, следует вывести левополушарное сознание за собственные пределы к новому смыслу жизни. На следующей ступени эволюции человек поймет, как открывать и закрывать «заслонку», которая позволит нам наделить сознание большим напряжением. Собственно, именно это напряжение мы и называем сознанием.

На данной стадии эволюции нам сложно постичь все это потому, что «точка зрения червя» делает нас крайне уязвимыми. Тем не менее всякий раз, когда мы сталкиваемся с тем, что наши философы называют «источником силы, смысла и цели», нас озаряет понимание: нравится нам этот путь или не нравится — это наш путь, и другого у нас нет.

И хотя возвращение к правополушарному сознанию прошлого равно невозможно и нежелательно, на это прошлое вряд ли разумно закрывать глаза. Знание о нем может помочь нам понять, откуда мы пришли и, что куда более существенно, куда нам двигаться дальше.

Ряд неудобных вопросов об этом прошлом по-прежнему требует ответов.

В книге «Запретная археология» Майкл Бейджент посвящает одну из глав «сомнениям» относительного того, как давно человек живет на Земле. Например, он сообщает нам, что после великой калифорнийской золотой лихорадки 1849 года рудокопы извлекали из-под земли удивительные артефакты, такие как каменный пестик, вклиненный в скалу возрастом девять миллионов лет, или железный гвоздь в куске золотоносного кварца, который образовался 38 миллионов лет назад.

Если бы подобных аномалий было немного, их объявили бы «мистификацией» или решили, что это предметы поздних эпох, каким-то образом ушедшие в глубь земли, как это случалось с индейской погребальной утварью. Но таких предметов были сотни и сотни.

В 1874 году археолог Фрэнк Кэлверт нашел кость мастодонта, на которой были вырезаны различные изображения, в том числе — рогатого зверя. Эта кость покоилась в миоценовом слое, возраст которого составляет более 25 миллионов лет, и резные изображения не могли быть делом рук человека.

В июне 1891 года домохозяйка из Иллинойса расколола кусок угля и обнаружила в нем прекрасную золотую цепочку. Полцепочки осталось внутри угля, возраст которого составлял примерно три миллиона лет.

В 1922 году горный инженер Джон Рейд нашел окаменелый след пятки подошвы ботинка с различимым рисунком. Ученые из Коламбии (штат Нью-Йорк) согласились с тем, что камень со следом относится к триасскому периоду и его возраст составляет более 213 миллионов лет; они также согласились с тем, что окаменелость очень похожа на след от подошвы.

Не будем, однако, выходить за рамки, которые приемлемы для всех нас, и допустим, что традиционная теория верна: человек появился на Земле около трех миллионов лет назад.

Согласно этой теории, первый предок человека, Homo erectus (человек прямоходящий), появился в период от двух до полутора миллионов лет назад. Описанный в начале этой главы полированный брусок дерева может служить доказательством того, что он был куда более разумен, чем принято считать.

Одно из главных допущений последних двух глав заключается в том, что, по всей вероятности, человек достиг высот интеллектуального развития задолго до того, как появились мы, и что одним из проявлений его разумности стала способность оперировать огромными числами. Мы не можем сказать, как произошел этот скачок эволюции. Но если человек прямоходящий обладал речью и строил плоты, именно он мог быть и первым настоящим «вычислителем».

Стэн Гуч доказывает, что неандертальцы обладали описанной способностью, которую унаследовали от них кроманьонцы. Опять же, мы не можем знать этого доподлинно; разве что метрологические доказательства заставляют нас предположить, что знание о «космологическом каноне» простирается в седую древность.

Итак, на картине, которая начинает прорисовываться, виден высокоразвитый разумный предок человека, живший более 100 тысяч лет назад. Эти существа почти не оставили по себе следов, так как обладали «правополушар-ным» сознанием, порождавшим примитивные технологии, но их познания в области космологии были обширнее, чем у среднего образованного человека в наши дни.

Со временем на сцене появился кроманьонец — произошло это около 40 тысяч лет назад. Оставшиеся от него следы заставляют нас заключить, что кроманьонцы были первобытными «пещерными людьми». На самом деле они, судя по всему, были такими же разумными, как мы, — именно поэтому в конце последнего ледникового периода им удалось создать первую настоящую (т. е. технологическую) цивилизацию.

Эти люди также знали о существовании «космологического канона», который, судя по всему, объемлет Солнечную систему. Цивилизация возрастом 12 тысяч лет и система чисел, гармоний и пропорций, объемлющих Солнечную систему, — это не одно и то же. Тут уместно будет привести отрывок из книги, написанной в 1908 году:

«Многие верования и мифы, дошедшие до нас со времен античности, настолько универсальны и укоренены в прошлом, что мы привыкли полагать их не менее древними, нежели само человечество. Возникает искушение задаться вопросом: могла ли неожиданная сообразность этих верований и мифов… явиться итогом слепой случайности или совпадения — и проявление ли это неизвестной древней цивилизации, все прочие следы которой поглотило время?»[218]

Человек, написавший эти слова, не был последователем мадам Блаватской или Рудольфа Штайнера. Это был физик Фредерик Содди (1877–1956), коллега Эрнеста Резерфор-да, которого в 1913 году прославило открытие изотопов.

В книге «The Interpretation of Radium» («Радий и его разгадка») Содди пишет о философском камне, «который, как говорили, мог трансмутировать металлы и был эликсиром жизни»[219]. Он спрашивает: «Только ли совпадение, что способность к трансмутации металлов традиционно увязывается со свойствами эликсира жизни? Я предпочитаю думать, что тут мы слышим эхо отдаленной эпохи, не зафиксированной в мировой истории, эхо времени, когда люди протаптывали ту дорогу, которой мы идем сегодня, эхо прошлого, которое, возможно, отстоит от нас столь далеко, что даже атомы той цивилизации буквально исчезли»[220].

Странно, что в 1908 году ученый калибра Содди без всякого смущения излагал идеи, которые любого современного ученого вогнали бы в ступор. Впрочем, Содди жил в эпоху, когда науку и воображение еще не разделяла непреодолимая бездна. Сегодня подобные размышления могут позволить себе лишь те, кому нечего терять.

Один из таких людей — Джон Мичелл, завершивший статью о «каноне» словами, которые подходят и для завершения этой книги: «Здесь нет места туманным размышлениям. Вы можете изучить все математические доказательства самостоятельно, и чем дальше вы зайдете, тем яснее будут для вас слова Платона: устройство мира продумано куда лучше, чем мы можем себе представить»[221].