Боги Атлантиды

ГЛАВА ТРЕТЬЯ ДРЕВНИЕ ТЕХНОЛОГИИ

Последняя глава «Карт древних морских царей» Хэпгуда называется «Цивилизация, которая исчезла». В ее начале автор повторяет свой вывод: древние карты свидетельствуют о том, что «в далекую эпоху до расцвета любой известной культуры существовала самая настоящая цивилизация… распространившаяся по всему миру культура»[13]. Затем Хэпгуд предостерегает читателя:

«В молодости я исповедовал простую прямолинейную веру в прогресс. Мне казалось невозможным, чтобы люди, миновав определенную веху прогресса, вновь пришли к ней какое-то время спустя. Однажды изобретенный телефон никуда не исчезнет. Цивилизации прошлого угасли единственно потому, что не постигли секрет прогресса. Наука означает постоянный прогресс, пути назад уже нет… Этот процесс будет длиться вечно»[14]. Однако древние карты, говорит Хэпгуд, доказали обратное, — прогресс может обратиться вспять, древние знания могут быть забыты.

Путешествие по Нилу также убедило меня в том, что древние египтяне знали об иных явлениях куда больше, чем мы, и почти все их знания были утеряны.

В 1890-е годы археолог Флиндерс Петри наткнулся на обескураживающий феномен. Производя раскопки в поселке Накада на Ниле, он обнаружил столь замечательные гончарные изделия, в частности, вазы, что решил предположительно датировать их одиннадцатой династией и 2000 годом до н. э. (за 500 лет до строительства пирамиды Хеопса). Поскольку столь искусные гончары появились значительно позже, Петри стал называть гончаров Накады «новой расой».

Затем он обнаружил такую же посуду в гробницах, датируемых самое позднее 3000 годом до н. э., и решил, что лучше исключить Накаду из хронологии, чем пребывать в замешательстве, пытаясь объяснить, как «примитивные» люди могли производить столь изысканную керамику.

Похожую проблему ставят перед учеными длинногорлые вазы, найденные в Саккаре, в ступенчатой пирамиде; построенной около 2650 года до н. э. Эти вазы вырезаны из кристаллических материалов, таких, как кварц, диорит и базальт. Археологи были озадачены тем, как ремесленникам удалось вырезать внутренние поверхности ваз. Проникнуть за узкое горлышко, в которое не пролезает пальчик ребенка, мастера могли лишь при помощи длинного сверла, при этом они должны были располагать инструментом, позволяющим филигранно работать с внутренней поверхностью сосуда. Мы вынуждены вернуться к невероятной гипотезе: ремесленники знали, как размягчить кристаллические материалы до плотности глины, а то и плавить их, как стекло. Древние египтяне определенно располагали технологией, которая впоследствии была забыта.

В 1957 году Хэпгуда попросили дать консультацию по схожей проблеме загадочного стекла из Ливийской пустыни. Это стекло было обнаружено за четверть века до того, в декабре 1932 года, когда два англичанина ехали по пустыне (которая, несмотря на название, находится в Египте) по коридору, очищенному от песка. Патрик Эндрю Клейтон из египетского Института исследования пустынь и профессор Леонард Спенсер, смотритель отдела минералов Британского музея, заметили, как блестит что-то на поверхности земли. Оказалось, что под лучами солнца сверкают красивые кусочки стекла размером от горошины до яйца. Спенсер предположил, что это тектиты, стеклышки, принесенные на Землю скорее всего метеоритом. Сбивало с толку то, что тектиты помещались на поверхности: метеорит зарылся бы глубоко в песок

Ученые набрали около 100 фунтов стеклышек, весьма ценимых арабскими ювелирами, и привезли их с собой в Каир.

Пристальное изучение странной находки поставило ученых в тупик На части стеклышек имелись трещины, наводившие на мысль о том, что эти стеклышки являют собой отходы производства (подобно кусочкам кремня, которые находят рядом с доисторическими каменными топорами). Более чем необычным было количество стеклышек: найти сто фунтов тектитов не удавалось еще никому, поскольку они встречаются весьма редко.

Химический анализ подтвердил, что стеклышки — вовсе не тектиты: в их составе доминировал кремний, из которого состоит песок в пустыне. Значит, стекло образовалось, когда расплавился песок; но как это произошло? Вокруг не было ни следа метеоритной воронки.

Одна деталь предлагала удивительное альтернативное объяснение. В стеклянном шаре размером с лимон имелось гладкое сквозное отверстие, словно кто-то пронзил расплавленный комок стекла металлическим стержнем, а также две «червоточины», проникавшие в глубь шара на незначительное расстояние. Этот шар выглядел так, словно был изготовлен искусственно. Внутри него можно было рассмотреть вытянутые пузыри, которые появляются, когда переворачивают еще не успевший застыть кусок стекла.

В 1933 году Клейтон и Спенсер рассказали о находке на заседании Королевского географического общества. Их доклад чрезвычайно заинтересовал одного из слушателей, Фрэнсиса Джеймса Реннелла, позднее ставшего лордом Реннелл-оф-Родд (и президентом Королевского географического общества).

Во время Первой мировой войны этот человек был штабным офицером в Египте, позднее он участвовал в исследовании Сахары. Реннелл был восхищен загадкой стекла из Ливийской пустыни.

Кто изготовил эти стеклышки? Наскальная резьба в районе пустыни датировалась примерно 5500 годом до н. э. Ученые предполагали, что художники принадлежали к кочевому народу, однако если они умели производить стекло, значит, в шестом тысячелетии до нашей эры здешняя цивилизация была достаточно продвинутой.

В конце 1950-х годов Реннелл рассказал об этой загадке доктору Джону Р.В. Дольфину, главному инженеру Британского управления по атомной энергии, и Дольфин сообщил, что видел нечто похожее в австралийской пустыне. Он добавил: подобные стеклышки возникают во время ядерных испытаний.

Дольфин показал австралийские образцы стекла лорду Реннеллу, и тот согласился: они были удивительно похожи на стеклышки из Ливийской пустыни. Подобно ливийским образцам, австралийское стекло Дольфина практически не содержало воды, потому что создавалось при необычно высокой температуре, составлявшей, по словам Дольфина, 6000'С.

Так у загадки появился еще один аспект. Над секретом цветного стекла бились алхимики, алхимия практиковалась и в греко-римском Египте, и в Индии, и в Китае. Но разве такое количество стекла могло возникнуть в ходе алхимических экспериментов? Может быть, это стекло было побочным продуктом какого-то промышленного процесса?

Логично предположить, что предки древних египтян использовали (в том или ином виде) энергию атома. Может быть, она вырвалась из-под контроля и привела к взрыву?

Лорд Реннелл отнесся к этой гипотезе со всей серьезностью. Он владел древнеегипетским ожерельем из чистого золота. Ни один металлургический процесс не позволяет получить чистое золото, так как невозможно удалить из него все примеси. Сегодня золото получают при помощи химического процесса, который был неизвестен людям древнего мира. Есть еще один современный метод получения чистого золота: его нагревают до тех пор, пока оно не превращается в пар, как спирт в перегонном кубе, и затем позволяют остыть, отделяя при этом примеси. Этот метод требует чрезвычайно высоких температур.

Однако промышленные процессы, требующие высоких температур, невозможны без большого количества воды, а ливийская пустыня ее лишена. Но всегда ли пустыня была пустыней?

В 1957 году Реннелл обратился к эксперту Чарльзу Хэпгуду, поскольку тот был членом Королевского географического общества. Хэпгуд заверил Реннелл а в том, что в 5500 году до н. э. на территории нынешней Сахары имелись большие запасы воды. Несколько тысяч лет назад после последнего смещения полюсов, которое произошло около 10 000 года до н. э., Сахара была цветущим оазисом со множеством озер. На наскальных резных изображениях того времени можно увидеть и домашний скот, и пастухов.

Наблюдения Реннелла и Дольфина отлично совмещались с выводами, к которым пришел Хэпгуд при изучении портоланов. Если в 5000 году до н. э. люди строили корабли и бороздили на них океаны, значит, тогдашняя цивилизация обладала необходимыми знаниями и высокими технологиями.

Кроме прочего, Хэпгуд сам видел древнее ожерелье из чистого золота, только не из Египта, а из Мексики. Об удивительных находках рассказывал и капитан Эрлингтон Моллери, участвоваший в 1956 году в обсуждении карты Пири Рейса в джорджтаунской радиопередаче, о которой я упоминал ранее. В штатах Огайо и Вирджиния Моллери обнаружил под землей множество печей и вследствие этого свято верил в то, что технологии плавки металла существовали до 4000 года до н. э. Древние египтяне, заявлял Моллери, получали чрезвычайно высокие температуры, используя «тот же процесс, который делает возможным создание атомной бомбы»[15]. Моллери был убежден в том, что 5000 лет назад египтяне умели расщеплять атомы, чему ученые нашей эпохи научились только в XX веке.

Хэпгуд, впрочем, относился к «ядерной» теории скептически. Он слышал о неизвестном народе, создавшем цивилизацию, которая погребена ныне под толщей вод близ берега Эквадора. Этот народ отлично разбирался в оптике и создавал линзы и призмы, которые фокусировали солнечные лучи. Для концентрации солнечных лучей можно использовать вогнутые зеркала. Так, Архимед придумал огромные металлические зеркала, которые поджигали римские галеры при осаде Сиракуз в 211 году до н. э. Роберт Темпл посвятил теме древних линз, которые создавались задолго до того, как их открыла наша цивилизация, книгу «The Crystal Sun» («Хрустальное солнце»).

Поэтому Хэпгуд считал, что древние люди получали высокие температуры, используя не атомную энергию, а линзы.

Эта курьезная история получила любопытное продолжение в виде исследований доктора Фарука Эль-База из Бостонского университета. Доктор Эль-Баз путешествовал по пустыне на западе Египта (в 300 милях к западу от Каира) и был поражен удивительными природными пирамидами: на пустынной равнине возвышались десятки огромных треугольных скал. Эль-База осенило: природные пирамиды могли вдохновить фараонов на строительство собственных пирамид.

Он заметил, что ветер в западной пустыне дует с севера, со Средиземного моря. Значит, песок не был перенесен сюда ветром. Поскольку песок образовался из песчаника, его «родиной» мог быть только юг. Как он попал на новое место? Очевидно, по воде — песок перенесли сюда реки. Но откуда взяться рекам в обширной пустыне?

В 1967–1972 годах доктор Эль-Баз возглавлял отдел освоения лунной поверхности в космической программе «Аполлон», потому он обратился за помощью в НАСА. В 1994 году радар орбитального космического челнока прозондировал море песка. Полученные фотографии изумили доктора Эль-База. На них была видна обширная сеть рек, образовавшаяся более 50 миллионов лет назад, причем некоторые реки достигали 12 миль в ширину. Он получил доказательство того, что великая пустыня некогда была зеленой и цветущей.

Геолог из Римского университета Фекри Хасан, исследовавший котловину высохшего озера, наткнулся на следы поселений древних людей, которые жили там 10 000 лет назад в конце ледникового периода.

Нам известно, что в то время дожди шли круглый год. 2000 лет спустя (около 6000 г. до н. э.) дождь шел только летом. Еще через три тысячи лет, в эпоху образования египетского царства, в Египте начали дуть сильные ветры (Эль-Баз полагает, что климат менялся вместе с активностью солнца). Тем не менее во времена строительства пирамиды Хеопса плоскогорье Гизы все еще было зеленым.

Разумеется, мы не знаем, какого уровня цивилизации достигли люди, обитавшие некогда по берегам озера, которое ныне превратилось в пустыню на западе Египта. Мы можем быть уверены лишь в том, что предпосылки для создания цивилизации существовали за много тысяч лет до возникновения египетского царства. За тысячи лет до Стоунхенджа люди устанавливали огромные камни для астрономических наблюдений.

Не здесь ли следует искать объяснение парадокса, описанного Джоном Уэстом в книге «Serpent in the Sky» («Змея в небе»).- египетская наука, медицина и математика эпохи фараона Хеопса достигли уровня, о котором и мечтать не могут цивилизации 500 лет от роду?

За пару недель до того, как мы с Джой отправились в путешествие по Нилу, я набрел на еще одно решение загадки стекла из Ливийской пустыни. Приехав в Торонто на литературный фестиваль, я свел знакомство с Шоном Монтгомери, другом Рэнда Флэм-Ата, увлеченным научными аномалиями.

Шон слышал о том, что есть простой метод получения высоких температур. Он был открыт болгарином, который называл себя Юллом Брауном и провел последние годы жизни в Калифорнии, где Шон с ним и познакомился.

Браун изобрел особенную горелку, которая работала на смеси водорода и кислорода и превращала металл в пар. Шон видел эту горелку собственными глазами. Одной из таких горелок пользовался профессор Эндрю Михровски из Оттавы.

Михровски зажигал пламя, которое выходило из маленького носика, при помощи зажигалки. Браун сказал Шону, что струя пламени способна в один миг прожечь дыру в дереве или металле. Монтгомери убедился в этом, когда увидел, как огонь с шипением проделал аккуратную дырочку в деревянной ложке в полдюйма толщиной.

Михровски передал Шону горелку и велел дотронуться до носика, чтобы измерить его температуру. Шон нервно выполнил приказ, коснувшись носика в дюйме от пламени. К его изумлению, металл едва нагрелся.

Шон взял в руки вольфрамовый прут и направил пламя на него. Вольфрам загорелся словно кусок магниевой ленты. Шон думал, что прут станет настолько горячим, что его невозможно будет удержать, но когда пламя подошло к пальцам Шона на дюйм, он не ощутил даже жара.

Затем Шон попробовал направить пламя на собственную руку, перемещая горелку туда-обратно, и почувствовал слабое тепло. Пламя поджигало вольфрам при температуре 6000 °C, но было почти безвредно для плоти.

Михровски показал Монтгомери, на что еще способен его генератор. Будучи направленным на кирпич, пламя сначала глазировало его, а затем расплавляло. Они вплавили кусок стекла в кусок меди, проделали дырки в огнеупорном кирпиче, который должен выдерживать высокие температуры, и вплавили в них медь. Они превратили пригоршню песка в стеклянный шарик, сплавили вместе разнородные металлы и довели их до жидкого состояния.

Но каков принцип работы чудо-горелки? Михровски признался, что ни он, ни кто-либо другой этого не понимает. Вот почему ученые обходят молчанием «газ Брауна» (так называется по имени изобретателя смесь водорода и кислорода).

Вернувшись в Торонто, Шон и его друг заказали генератор газа Брауна в Китае, единственной стране, которая их производит. Они выбрали самый большой генератор, за какой только могли заплатить (того же размера, что и у Михровски). Он давал пламя размером с острие карандаша. Горелка исправно работала, пусть это и противоречило законам природы.

Что за волшебник создал столь удивительное устройство? Юлл Браун родился в Болгарии на Пасху 1922 года, его настоящее имя — Илия Велбов. Намереваясь стать священником, он поступил в семинарию. Штудируя Второе послание Петра, Велбов наткнулся на удивительное предсказание: однажды Земля будет поглощена огнем. Он задал себе вопрос: как огонь может поглотить планету, большая часть поверхности которой покрыта водой?

Вскоре после этого Велбов прочел «Таинственный остров» Жюля Верна и был поражен замечанием о том, что в будущем энергию, в которой будет нуждаться человечество, станут добывать, расщепляя кислород и водород из воды. «Вода — уголь будущего»[16].

Во время войны Велбов служил в армии и в конце концов оказался в Москве. Жена написала на него донос, из которого следовало, что Велбов ненавидит коммунизм, и будущий изобретатель провел шесть лет в лагере строгого режима. Он бежал в Турцию, снова был арестован и провел еще пять лет в турецкой тюрьме.

Велбов был освобожден не без помощи офицера американской разведки по имени Браун и изменил в его честь фамилию. Он назвал себя Юллом, поскольку обожал Юла Бриннера, уехал в Австралию, осел в Сиднее, выучился на инженера-электрика и стал главой испытательного отдела в компании, выпускавшей измерительные приборы. Десять лет спустя он устал от жизни наемного работника и ушел на вольные хлеба, занявшись изобретательством.

Идея превращения воды в топливо целиком завладела вниманием Брауна. Ставя опыт за опытом, он многим рисковал: смесь кислорода и водорода чрезвычайно взрывоопасна. Юлл Браун разрушил свою лабораторию и чуть не расстался с жизнью.

Разделить содержащиеся в воде водород и кислород, разумеется, очень легко при помощи электролиза, однако электрической энергии на этот процесс требуется больше, чем получается на выходе от взрыва при соединении двух газов.

Главный прорыв Брауна заключался в том, что он понял: если позволить кислороду и водороду соединяться точно в той пропорции, в какой они содержатся в воде, газы, так сказать, «радуются» воссоединению и взрыва не происходит. Это открытие и легло в основу его изобретения. Два газа взрываются не вовне, а «вовнутрь», создавая направленную взрывную волну. При этом почти не выделяется тепло. В итоге мы получаем сварочное пламя, которое горит при температуре чуть выше температуры кипящей воды.

Как от такого пламени может загореться вольфрамовый прут? Нам остается только предположить, что водородно-кислородное пламя каким-то образом вступает в химическую реакцию с вольфрамом. В этом пламени атомы водорода и кислорода — это именно атомы, не соединенные в молекулы О₂ и Н₂. Неясно, однако, почему отдельные атомы заставляют вольфрам гореть, а молекулы — нет. Позже Браун сделает еще одно открытие: он докажет, что газ Брауна полностью обезвреживает ядерные отходы.

Американские бизнесмены Боб Дзалкич и Дэвид Эннис были поражены опытами Брауна. Они понимали, что газ Брауна произведет своего рода энергетическую революцию. Бизнесмены полагали, что изобретатель сравнительно легко создаст автомобильный двигатель, который будет работать не на бензине или дизельном топливе, а на газе Брауна, и что ездить на этом газе окажется куда дешевле, чем на продуктах переработки нефти. Увы, Дзалкичу и Эннису было не по силам найти 100 миллионов долларов, которые требовались для промышленного освоения энергетических возможностей газа Брауна. Интерес к газу выказали и военные круги США, но когда пацифист Браун заявил, что военное применение открытия его не интересует, армия отступила.

Когда Брауну начало казаться, что его открытия никому не нужны, свое предложение сделала Китайская Народная Республика.

Китайцы решили, что наиболее полезным из свойств газа Брауна является его свойство создавать направленную взрывную волну. Если газ Брауна поджечь, его объем сокращается в пропорции 1860 к 1, в итоге направленный внутрь взрыв может на мгновение создать вакуум. Этот факт, в свою очередь, означает, что данный процесс может превращать морскую воду в пресную: если теплую морскую воду поместить в полный вакуум, она превращается в пар и избавляется от соли и других химических элементов. Затем пар можно собрать при помощи экстрактора и конденсировать в чистую питьевую воду.

В конце 1980-х годов Браун поехал в Пекин. Ему предложили поселиться в исследовательском городке Баотоу во Внутренней Монголии, где Брауну предоставили лабораторию. В комплексе, известном как «Институт 52», Браун устроил мастерскую, в которой работали два десятка специалистов. Вскоре Северная промышленная компания приступила к выпуску газогенераторов Брауна.

Даже в Китае Браун делал все, чтобы его изобретением пользовались американцы. После продолжительных переговоров он заключил с китайскими властями соглашение, позволявшее американской фирме продавать газогенераторы по всему миру. Американцы и китайцы должны были совместно инвестировать в дело миллион долларов. Сделка не выгорела: китайцы внесли свою долю, американцы же так и не смогли найти необходимую сумму.

Невзирая на нарушение договора и появившиеся у китайцев подозрения, Браун продолжил работать в Баотоу. В результате китайские подводные лодки начали выходить в море с газогенераторами Брауна вместо огромных цистерн с пресной водой, а китайские ученые стали избавляться от ядерных отходов.

Браун вернулся в США в 1992 году, по-прежнему лелея надежду убедить американцев, которые стали в его глазах соотечественниками, вкладывать средства в его идеи. Многие посещали его лабораторию, наблюдали за опытами своими глазами и не понимали, почему Браун не может найти средства: идея использования воды в виде топлива кажется такой же выгодной, как и любое другое великое изобретение от парового двигателя до телевизора. Впрочем, и эти изобретения в свое время принимались в штыки.

Шон Монтгомери понял, почему Юллу Брауну «не везет», когда в апреле 1996 года отправился к нему в Калифорнию. Он выехал из Ванкувера, снял гостиничный номер в Лос-Анджелесе и позвонил Брауну, как тот и просил. К удивлению Монтгомери, он услышал необъяснимо гневную тираду на ломаном английском. Наконец, трубку взяла Терри Йорк, подруга Брауна. Она тоже была раздражена, но говорила на нормальном языке, и Шон смог объяснить ей, что не имеет никакого отношения к человеку, который ставил эксперименты в Торонто и вызвал гнев Брауна. (Этот экспериментатор наперекор всем инструкциям Брауна использовал в качестве «камеры внутреннего взрыва» пластиковый контейнер. Видимо, атомы водорода могли «протечь» сквозь пластиковые стенки, из-за чего точное соотношение атомов нарушалось и смесь газов становилась потенциально убийственной.)

Когда проблема была решена, Шон поехал в пригород Лос-Анджелеса, где наконец встретился с Юллом Брауном. Дверь открыла привлекательная, холеная женщина лет семидесяти, а за ней шел Браун — лысый, осанистый, небольшого роста (около пяти футов четырех дюймов) и в очках. Через минуту они сидели в уютной, хорошо обставленной гостиной, и хозяин рассказывал Монтгомери о своем изобретении.

Следовать за мыслью Брауна было непросто — он мешал болгарские согласные с австралийскими гласными, говорил тихо, часто бормотал что-то себе под нос. Тем не менее было очевидно, что он любит объяснять собственные идеи и обладает талантом учителя. Вскоре мужчины, избавившись от пиджаков, склонились над столом над растущей стопкой записей и диаграмм, при этом Браун яростно выкуривал одну сигару за другой.

Затем Шон переместился на кухню, где Терри Йорк заварила ему чай и рассказала о том, почему жить с профессором трудно. «Я понял, — говорил Монтгомери позже, что Браун — человек крайне раздражительный. К сожалению (хотя с такими учеными это бывает сплошь и рядом), его худший враг — он сам»[17].

По словам Терри, Браун в конце концов получил предложение, которого ждал так долго, от огромной американской корпорации, которая могла вывести изобретение на рынок и сделать Юлла богачом. И Браун, и его подруга считали, что сделка не состоится, поскольку в прошлом все подобные соглашения проваливались. Фирмы живо интересовались изобретением Брауна до тех пор, пока информация о нем не попадала на верхушку управленческой иерархии, после чего фирма резко теряла к Брауну интерес. Терри с Юллом считали, что так случится и на этот раз.

Они ошибались. Напротив, компания предоставила Юллу те же условия, что и китайцы, то есть снабдила лабораторией и промышленными ресурсами для производства газа. Казалось, мытарствам Брауна пришел конец.

В день, когда Браун стал главой исследовательского отдела, компания устроила ему торжественную встречу, после чего все работники отправились в лабораторию, чтобы показать все то, что они для него приготовили. Когда они шли к лаборатории, каждый заметил клубящийся дым от сигары великого изобретателя. Коллектив пришел в замешательство. Никто не решался сказать Брауну, что у компании есть строгие правила, запрещающие курить в лабораториях и тому подобных местах, и что этого требуют и страховые фирмы, и противопожарная инспекция. Когда Браун загасил сигару и раздавил ее подошвой ботинка, все облегченно вздохнули.

Они вошли в лабораторию. Все ждали, что же скажет Браун. Лаборатория являла собой, образно говоря, рай для изобретателя. Но как только Браун оказался внутри, он достал еще одну сигару и принялся ее раскуривать. Наконец, кто-то смущенно сказал ему, что курить здесь запрещено.

Браун одарил людей недоверчивым взглядом. Босс не разрешает ему курить в собственной лаборатории? Ему нескладно объяснили, что дело тут не в фирме, что таковы законы в этом государстве. Однако, сказал Браун, он не может не курить. Он не может работать без сигар!

Отчаявшись, коллеги предложили ему выходить в курилку. Браун ответил, что у него перекуров не бывает, поскольку он курит беспрерывно всегда, когда не спит. Когда он не курит, его мысли путаются, поэтому без сигар или сигарет он абсолютно бесполезен.

Положение было безвыходным. Никто и предположить не мог, что в одном шаге от цели, к которой Браун шел долгие годы, он откажется от компромисса. Они не знали Юлла Брауна. Он развернулся и ушел. В тот момент его мечта разбилась в пыль.

Шон Монтгомери полагал, что беспредельное упрямство Брауна и его нежелание уступать вполне объяснимы: достаточно вспомнить о том, что Браун провел много лет в русских и турецких тюрьмах. Однажды он решил для себя, что, оказавшись на свободе, не станет подчиняться ничьим приказам, если не будет с ними согласен. Не исключено, что тюремщики гасили о кожу Брауна окурки, потому он был особенно упрям в том, что касается сигарет.

В любом случае после смерти Юлла Брауна в марте 1998 года широкая общественность так ничего о нем и не узнала, и виной тому — пристрастие Брауна к табаку (как выразился мой друг, «надменная привычка»).

Когда Монтгомери наблюдал за экспериментами Брауна, ему казалось, что он находится в лаборатории алхимика. Почему — понятно. Если пламя с температурой около 135 градусов по шкале Цельсия может прожигать дыры в огнеупорном кирпиче и обращать в пар вольфрам, значит, законы природы по меньшей мере не столь просты, как мы думаем. Горящий газ Брауна словно знает, с каким именно веществом он вступает в контакт. Эта его чувствительность наводит на мысль скорее о средневековой алхимии, нежели о той химии, которую мы учили в школе.

То же самое можно сказать о способности газа обезвреживать ядерные отходы, что Браун демонстрировал неоднократно. Он расплавлял кусочек радиоактивного америция-241 на кирпиче вместе с кусочками стали и алюминия. «После двух минут под воздействием пламени, — пишет Кристофер Бёрд, — расплавленные металлы на мгновение вспыхивали, что, по словам Брауна, было признаком реакции, уничтожающей радиоактивность»[18].

Радиоактивность америция падала с 16 000 кюри в минуту до всего 100 кюри в минуту, иначе говоря, этот металл становился безвреден в той же степени, что и окружающие нас предметы.

Каким образом горящий газ Брауна вступает в химические реакции? Обычный огонь нагревает вещество до тех пор, пока его элементы не распадутся. Эту реакцию можно наблюдать, если поднести горящую спичку к листу бумаги. С другой стороны, если вы смешаете серу и металлические опилки и подогреете их на огне в металлической емкости, сера расплавится, приобретет бурый цвет, а затем начнет шипеть и пузыриться. Вы можете выключить огонь, но реакция продолжится до тех пор, пока вместо серы и железа вы не получите твердый кусок сульфида железа.

Или если поместить двуокись серы (сернистый ангидрид) и кислород на нагретый платинированный асбест, они образуют триокись серы (серный ангидрид), который, если его растворить в воде, образует серную кислоту. Платинированный асбест является катализатором, иначе говоря, в ходе реакции его состав не изменяется. Эта химическая реакция опять же кажется алхимической, как и испарение вольфрама при нагревании до 135 °C.

Иными словами, газ Брауна может попросту вызывать в вольфраме, огнеупорном кирпиче, золотосодержащей руде, радиоактивных отходах и других веществах обычную химическую реакцию наподобие той, в которую вступают сера и железные опилки, или той, какую мы наблюдаем, когда бросаем кусочек цинка в соляную кислоту, где он растворяется. Если так, значит, газ Брауна служит всего лишь катализатором химических реакций. Тогда понятно, почему возможно держать вольфрам в руке, пока он «горит».

Гипотеза, по которой древние знали секрет газа Брауна, представляется весьма правдоподобной. Ее, пусть и косвенно, подтверждает множество фактов. В июне 1936 года немецкий археолог Вильям Кёниг из Иракского музея в Багдаде проводил раскопки парфянского захоронения и наткнулся на глиняную вазу, в которой помещалась медная трубка. Эта трубка, залитая битумом и свинцом, играла роль железного стержня, и Кёниг решил, что перед ним — примитивная батарея.

Коллеги-археологи оспорили его мнение: захоронение датировалось примерно 250 годом до н. э. Доктор Арне Эггебрехт изготовил аналог примитивной батареи и залил его фруктовым соком. В течение 18 дней эта «батарея» давала ток напряжением в 0,5 вольт, и его оказалось достаточно, чтобы Эггебрехт смог за полчаса покрыть серебряную статуэтку золотом. Он занялся этим, поскольку заметил, что на многих позолоченных египетских статуях золото лежит тонким ровным слоем, и невозможно поверить, будто оно нанесено вручную. Эггебрехт был твердо уверен в том, что египтяне знали секрет гальваностегии.

Столетием ранее, в 1837 году, полковник Говард Вайз, изучавший пирамиду Хеопса, приказал своему помощнику Дж. Р. Хиллу раскупорить при помощи пороха конец южной воздушной шахты, берущей начало в царской камере. В результате Хилл нашел железную пластинку в один фут длиной, четыре дюйма шириной и одну восьмую дюйма толщиной. Эта пластинка была вмонтирована в кладку в дальнем конце воздушной шахты.

В 1989 году железную пластинку исследовали ученые из отдела полезных ископаемых лондонского Имперского колледжа. Они обнаружили, что она была выплавлена при температуре более 1000 "С. Насколько мы можем судить, древние египтяне вопреки утверждениям капитана Эрлингтона Моллери ничего не знали о плавке железа: все имевшееся у них железо было, как полагают, метеоритного происхождения. Но в железе, из которого была изготовлена пластинка, содержалось слишком много никеля. Значит, египтяне обладали знаниями о том, как переплавлять железную руду, за две тысячи лет до железного века.

Любопытный факт: на одной стороне пластинки Хилл обнаружил крупицы золота, свидетельствовавшие о том, что некогда пластинка была позолочена. Разумеется, золото могли нанести вручную, но если Эггебрехт прав, возможно, пластинку позолотили при помощи гальваностегии.

До сих пор никому не удалось объяснить, как раскрашивались стены египетских гробниц. На потолках не найдено ни следа копоти от ламп. Возможно, художники тщательно очищали все поверхности от сажи. С другой стороны, на стенах храма в Дендере изображены предметы, странно похожие на электрические лампы и изоляторы.

Если древние египтяне владели примитивной технологией и пользовались батарейками вроде багдадской, значит, они вполне могли расщеплять воду на водород и кислород в процессе электролиза и располагали возможностями получить газ Брауна.

Когда в апреле 1996 года Шон Монтгомери расспрашивал Юлла Брауна, тот сказал, что у ацтеков имелась технология для получения этого газа. По словам Брауна, ацтеки создавали особую смесь из сухой и мокрой древесины, которую поджигали. В огне под воздействием высокой температуры запертый в древесине пар расщеплялся и превращался в газ Брауна. Разумеется, в пламени случался направленный внутрь взрыв. Однако, по словам Брауна, этот «взрыв внутрь» мог выделить из золотоносной руды (вероятно, также помещавшейся в горящую древесину) в десять раз больше золота, чем при обычном обогащении.

«У ацтеков было очень много золота, — говорил Браун. — Но они не могли получить столько золота из того количества золотоносной руды, которая была им доступна. Я экспериментировал с рудой и выяснил, в чем заключался их секрет. Отныне при помощи газа Брауна мы будем производить в десять раз больше золота из того же объема руды»[19].

Монтгомери спросил, ставил ли Браун эти эксперименты лично, и получил ответ: «Да. Этим методом получения золота пользуются сегодня индейцы майя. Они изучили его, приняли участие в экспериментах и сделали вывод: метод работает. Не только для золота, но и для платины, серебра и так далее»[20].

Вспомним теперь об ожерелье из чистого золота лорда Реннелла, а также о мексиканском золотом ожерелье, которое видел Хэпгуд. Разве не естественно предположить, что эти украшения могли быть изготовлены при помощи газа Брауна?

Шон спросил, применим ли газ Брауна для получения тектитов. Браун ответил, что да, вполне. «Я отправил два моих газогенератора в компанию «Тексес Инструменте», где с их помощью получают из кремнезема чистые кремниевые кристаллы, — сказал Браун. — Если вы станете плавить кремнезем, используя любой углеводородный газ, уголь испортит и уничтожит чистые кристаллические структуры… Газ Брауна выделяет только воду, в итоге получается чистые, идеальные кристаллы. Результат — уникальные сверхбыстрые микросхемы и качественные фотоэлементы»[21].

Шон незаметно для себя принялся размышлять над идеей создания огромного полотна из очищенного силикона, которое, если его разместить на солнце (например, в Ливийской пустыне), могло бы производить дешевую электроэнергию в огромных количествах. Но силикон — это, разумеется, совсем не то же самое, что найденное в Ливийской пустыне стекло, выглядящее так, будто оно возникло при ядерном взрыве.

На этот счет есть и другие теории.

Весной 1997 года я оказался в Мексике, где снимался документальный телефильм по моей книге «От Атлантиды до Сфинкса». Мы провели день в городе Тула (некогда он назывался Толлан), в пятидесяти милях от Мехико. Когда-то на этом месте располагалась столица тольтеков, предшественников ацтеков. Расцвет империи тольтеков пришелся на 700–900 годы н. э. (хотя возникла она в дохристианскую эпоху).

Толлан — легендарный город: говорят, что здесь развернулась последняя битва между богами Кецалькоатлем и Тескатлипокой, которые обычно считаются силами добра и зла (тольтеки наверняка посчитали бы эту точку зрения упрощенной). Кецалькоатль, отождествляемый с Виракочей, Кон-Тики, Вотаном и другими богами Центральной и Южной Америки, — это белый бог, пришедший сюда с востока в древнюю эпоху.

В своей книге я приводил точку зрения специалиста по культуре майя XIX века Брассёра де Бурбура, который полагал, что Кецалькоатль был выжившим атлантом, принесшим в Америку цивилизацию.

По легенде, Кецалькоатль был в конце концов побежден Тескатлипокой, «богом дымящегося зеркала» (которое, подобно волшебному кристаллу, показывает то, что происходит вдалеке), и уплыл восвояси на плоту, пообещав, что однажды вернется.

Вот почему я заинтересовался Тулой, где произошла последняя битва богов. Кроме того, меня сильно заинтриговала глава книги Грэма Хэнкока «Следы богов», повествующая о странных предметах, что держат четыре великие статуи Тулы. Эти каменные фигуры высотой 16 футов каждая стоят на площадке на вершине усеченной пирамиды, она же храм Утренней Звезды. Некогда эти статуи поддерживали деревянную крышу храма.

В 1880 году первооткрыватель святилища французский исследователь Дезире Шарне обнаружил в нем блоки из черного базальта. Он считал, что эти блоки были ногами гигантских статуй, которые назвал атлантами, из чего мы можем заключить, что Шарне также был сторонником атлантической теории. Четыре великие статуи Тулы были обнаружены 60 лет спустя, и их тоже назвали атлантами.

Весьма любопытны предметы, которые статуи держат в руках, вытянутых по швам. Что это за предметы — не удается понять до сих пор. Предмет в правой руке каждой статуи выглядит как ковбойский шестизарядник в кобуре, причем снизу из кобуры торчит ствол. Рукоятка предмета, которую статуи обхватили двумя пальцами, больше походит на рукоятку какого-нибудь электрического инструмента. В левой руке каждой статуи находится нечто, что ученые описывают как пучок стрел и коробочку с благовониями, однако древки у «стрел» загнуты, потому вряд ли это стрелы. Грэм Хэнкок отмечает, что у него осталось ясное чувство: исходные предметы были сделаны из металла.

Я был настолько заинтригован этим описанием, что отправился вместе с Джой фотографировать статуи. Дома, разглядывая фотографии, я так и не смог уяснить себе назначение этих предметов. Удивительно, как авторы путеводителей сумели разглядеть в них атлатли, то есть копье-металки.

Позднее Шон Монтгомери обратил мое внимание на описание Тулы в книге Захарии Ситчина «The Lost Realms» («Потерянные царства»), четвертом томе его серии «Хроники Земли». В кругу уважаемых ученых имя Ситчина лучше не упоминать — его часто называют последователем Эриха фон Дэникена, поскольку Ситчин верит в то, что Землю колонизировали космические пришельцы. Подкрепляя свои доводы шумерскими текстами, Ситчин утверждает, что эти пришельцы (он называет их «аннунаки») прибыли на Землю с двенадцатой планеты Солнечной системы, Нибиру, примерно полмиллиона лет назад и создали людей, поскольку нуждались в слугах.

Правда, Ситчин расходится с Дэникеном в одном важном пункте: его исследования обнаруживают бездну эрудиции. Мы можем считать его теории нелогичными, однако Ситчин остается неиссякаемым источником академических знаний. В «Потерянных царствах» он рассуждает о статуях Толлана и указывает на то, что на одной пилястре имеется необычное изображение человека в костюме, состоящем словно бы из сегментов. За спиной человека виднеется нечто вроде рюкзака. В его руках мы видим тот же самый предмет, напоминающий пистолет в кобуре: человек наводит его на скалу перед собой, и из ствола «пистолета» вырываются сгустки пламени. Ситчин говорит: «Этот инструмент используется для резки камня»[22]. «Реактивные резаки», добавляет он, использовались для того, чтобы вырезать гигантский монумент на Каменной горе в штате Джорджия.

Могут реактивные резаки использоваться для резки камня или нет — это вопрос, однако нет никакого сомнения в том, что резать камень можно при помощи газа Брауна. Мы можем отбросить это предположение как притянутое за уши, однако факт остается фактом: странные предметы, которые держат в руках боги Толлана, выпускали языки огня. Разумно предположить, что тольтеки либо владели этой технологией, либо знали о ней достаточно, чтобы наделять ею богов. Божества всего мира мечут громы и молнии, но я не могу вспомнить ни одного бога, который держит в руках изрыгающую пламя сварочную горелку.

Ситчин пишет о Толлане и другие любопытные вещи. Судя по всему, пирамида в Толлане была вновь раскопана в 1940-х годах археологом Хорхе Акостой, который прежде раскопал Теотиуакан. Именно Акоста обнаружил глубокую траншею внутри пирамиды с шестнадцатифутовыми «атлантами» в ней. Эти статуи служили когда-то четырьмя колоннами, поддерживавшими крышу по углам.

Под храмом Утренней Звезды имеется более ранняя пирамида. В ней обнаружены следы внутренних камер и проходов, которые еще ждут своего исследователя. Несколько секций соединены украшенной резьбой каменной трубой диаметром около 18 дюймов; эта труба проходит сквозь всю пирамиду под тем же углом, под которым поднимается ее стена.

Акоста пришел к выводу, что по этой трубе стекала вода. Однако, спрашивает Ситчин, к чему сточной трубе столь изысканная резьба, когда сгодился бы простой глиняный сток? Несомненно, каменная труба была частью структуры пирамиды и служила некой цели. Ситчин пишет: «Тот факт, что руины соседних многокамерных и многоэтажных строений предполагают какое-то производство, а также то, что к ним по каналам подводилась вода из реки Тула, свидетельствуют о том, что в глубокой древности здесь, как и в Теотиуакане, мог быть налажен некий процесс очистки и переработки»[23].

Это наблюдение заставляет вспомнить теории Джона Дольфина и лорда Реннелла о том, что найденное в Ливийской пустыне стекло могло быть побочным продуктом некоего промышленного процесса.

Ситчин идет дальше и говорит:

«Может быть, загадочный инструмент использовался вовсе не для резьбы по камню, а для резки скальных пород при добыче руды? Другими словами, не является ли он высокотехнологичным инструментом для горных работ?

И не искали ли в этих местах золото?»[24]

Почему именно золото? Потому что, доказывает Ситчин, пришельцы из космоса явились сюда, чтобы добывать из земли драгоценные металлы и в первую очередь золото — оно было необходимо им для научных опытов. Ситчин приводит выдержки из отчетов Англо-Американской корпорации, которая наняла археологов для изучения древних шахт и пришла к выводу, что «технология горных работ использовалась в Южной Африке большую часть времени начиная со 100 000 г. до н. э.»[25]. Ситчин указывает и на то, что, хотя в Перу и Мексике золото добывали, промывая золотоносный песок в реках, это «никак не может объяснить бессчетные сокровища, имеющиеся в этих странах»[26].

Он цитирует испанского хрониста, писавшего о том, что только из государства инков испанцы ежегодно вывозили шесть миллионов унций золота и двадцать миллионов унций серебра. Ситчин, как и Юлл Браун, верит в то, что местные жители обладали весьма эффективной технологией добычи драгоценных металлов из руды.

Ситчин доходит до того, что проводит параллели между четырьмя «атлантами», которые поддерживали крышу храма Утренней Звезды, и четырьмя сыновьями древнеегипетского бога Гора, державшими небо на четырех сторонах света. Те же четыре бога сопровождали умершего фараона по «лестнице в небо», которая изображалась иероглифом «ступенчатая пирамида». Знак ступенчатой пирамиды, украшающий стены пирамиды Толлана, стал позднее главным символом ацтеков, завоевателей, которые пришли сюда после тольтеков.

Ситчин предполагает также, что существует связь между пернатым змеем Кецалькоатлем и крылатым змеем египтян, который помогает покойному фараону вознестись на небо. Один из ключевых тезисов Ситчина гласит, что боги Древнего Египта и боги Мексики тесно связаны между собой.

В процессе съемки телефильма я нащупал еще один ключ к проблеме связи между Египтом и Мексикой. Мы выехали из боливийского города Ла-Пас, пересекли огромное плоскогорье Альтиплано и прибыли в древний город Тиауанако в Андах. Древние руины возвышаются на две с половиной мили над уровнем моря. Некогда Тиауанако был портом на берегу расположенного рядом озера Титикака, однако потом геологические пласты сместились, и озеро передвинулось на несколько десятков миль.

В озере Титикака до сих пор водятся морские животные наподобие морских коньков, из чего следует, что некогда оно располагалось на уровне моря. Геологи предполагают, что сдвиг произошел сто миллионов лет назад. Так или иначе, катаклизм, из-за которого Тиауанако перестал быть портом, мог произойти, лишь когда этот город уже существовал.

От прежде великого города уцелело лишь несколько строений, включая руины в портовой зоне, Пума-Пунку (Ворота Пумы), гигантские блоки которых свалены, словно кегли, опрокинутые шаром для боулинга. На одном из блоков имеется длинный надрез, явно сделанный дисковой пилой с алмазным напылением.

В паре сотен ярдов от этого блока расположены руины величественного храмового комплекса Каласасая. В его северо-западном углу высится самое знаменитое сооружение Тиауанако, Ворота Солнца, выглядящие как Триумфальная арка в миниатюре. В перемычке ворот есть трещина, которая бежит по центру вниз к проходу. До XX века это была не просто трещина: на фотографиях в классической работе профессора Артура Познански «Tiahuanacu: The Cradle of American Man» («Тиауанако: колыбель американского человека») видно, что ворота буквально треснули надвое, скорее всего — в результате землетрясения.

Бродя по развалинам Тиауанако, я поражался мастерству его строителей. Массивные каменные блоки, многие из которых весят по 100 тонн и более, пригнаны друг к другу с такой точностью, что между ними невозможно просунуть даже лезвие бритвы. Там, где блоки разошлись, как в Пума-Пунку, видно, что их зачастую скрепляли металлическими скобами, очевидно, как раз на случай землетрясения. Изучив одну из этих скоб (примерно шести дюймов длиной и в форме буквы «С»), палеоастроном Нил Стид, принимавший участие в съемках телефильма, предположил, что зодчие располагали переносной кузницей — под микроскопом заметно, что блоки скрепляли расплавленным металлом.

Никаких следов этой переносной кузницы не найдено. Тем не менее для расплавки металла, из которого сделаны скобы, простого огня явно недостаточно. Кроме того, в Альтиплано почти нет деревьев, а значит, нет и топлива для кузниц.

Добравшись до отчета Шона Монтгомери о том, как горящий газ Брауна плавил металлы за считанные мгновения, я вспомнил о металлических скобах Тиауанако и спросил себя: может быть, их плавили не в переносной кузнице, как предположил Стид? Может быть, это делали при помощи «паяльной горелки» вроде той, что изображена на пилястре в Туле?

Следующий эпизод телефильма снимался в Египте, в Гизе. Я стоял перед камерой в 50 ярдах от пирамиды Микерина, осматривая стену из тщательно пригнанных блоков, и говорил о том, что и в Египте блоки часто скрепляли металлическими скобами. Более того, как указал Грэм Хэнкок, точно такие же скобы можно увидеть в Ангкор-Вате в Камбодже.

В Тиауанако есть еще одно загадочное сооружение, схожее с храмами Тулы, — пирамида под названием Акапана. Некогда эта ступенчатая пирамида имела семь террас и плоскую крышу и выглядела в точности как промышленный комплекс, а то и модернистское здание, предназначенное для бюрократов эпохи глобализма.

Раньше Акапана возвышалась над храмом, но со временем зодчие использовали 90 процентов ее плоских камней для строительства других зданий. Ныне пирамида кажется на первый взгляд естественным холмом. Всякий, кто заберется на его вершину, увидит небольшое озеро.

Тем не менее это не холм. Внутри Акапаны, как и в пирамиде Толлана, есть туннели, а также камера неизвестного назначения, которую боливийский археолог Освальдо Ривера назвал «царской камерой». Некогда из пирамиды к воде вели вырубленные в камне каналы, а сама она была окружена рвом. Дождевая вода, попадавшая на стены и крышу пирамиды, стекала в центральный двор (сейчас он выглядит как озеро), а оттуда — в дренажную систему, которая, возможно, обвивала пирамиду по первой террасе и позволяла воде вытекать наружу. Затем вода вновь направлялась внутрь, после чего опять вовне, в ров. Крыша пирамиды была покрыта зелеными булыжниками, выглядевшими как вода в «озере». Строение в целом являло собой памятник воде.

Вспомним слова Ситчина про Тулу и «руины соседних многокамерных и многоэтажных строений», которые намекают на некий промышленный процесс и «свидетельствуют о том, что в глубокой древности здесь, как и в Теотиуакане, мог быть налажен некий процесс очистки и переработки»[27].

Стоя на вершине пирамиды и глядя на горы Кимсачата на юге и обширную равнину вокруг Акапаны, я поймал себя на том, что пытаюсь представить, как это место выглядело, когда Тиауанако процветал. Практически невозможно вообразить огромный город с массивными блоками портовой зоны, некоторые из которых весят около двухсот тонн. Как доставили сюда эти блоки? Зачем вообще было возводить город посреди болотистой равнины? Ясно, что в прежние времена все здесь было по-другому: вокруг располагались десятки маленьких зажиточных деревень, в избытке предлагавших рабочую силу.

Затем что-то произошло… ибо очевидно, что некая катастрофа превратила это место в бесплодную равнину.

Что же случилось?

Побывав в музее рядом с Каласасаей и прочитав книгу Алана Л. Колаты «The Tiowanaku» («Тиауанако»), я узнал, что Тиауанако стал богатым городом около 100 г. н. э., достиг расцвета около 500 г. н. э. и затем пережил упадок, завершившийся около 1000 года н. э. Возникает резонный вопрос: что за удивительный катаклизм расколол Ворота Солнца надвое и смел огромные камни в портовой зоне? Ясно, что это не могло быть простое землетрясение. Тем не менее записи о подобном катаклизме около 500 г. н. э. не сохранились.

Профессор Артур Познански, всю жизнь изучавший здешние развалины, в начале XX века пришел к выводу, что Тиауанако был основан около 15 000 года до н. э. Это умозаключение основывалось на двух астрономических площадках в Каласасае, символизировавших летнее и зимнее солнцестояния (солнцестояние случается, когда солнце замирает на несколько дней либо в Тропике Рака, либо в Тропике Козерога, после чего меняет свое движение на обратное). Сейчас оба тропика отстоят от экватора на 23°30′ к северу и к югу соответственно. Но когда был построен комплекс Каласасая, тропики располагались чуть ближе к экватору — если быть точным, они отстояли от него на 23°8′48″. Расстояние между тропиками изменилось потому, что Землю немного «качает», отчего меняется наклон эклиптики; все это позволило Познански установить, когда именно был построен Каласасая. Как мы видели, он заключил, что строительство имело место около 15 000 года до н. э.

Датировка Познански обеспокоила ученых, которые полагали, что храм на много тысячелетий моложе. Однако между 1927 и 1930 годами группа немецких ученых под руководством доктора Ганса Людендорфа из Потсдама проверила вывод Познански и склонилась к тому, чтобы с ним согласиться. Ропот ученого сообщества, однако, заставил немцев пересмотреть свой результат, и в конце концов они предположили, что Тиауанако был построен, вероятно, около 9300 года до н. э. Но даже эта датировка шокирует археологов и историков, которые считают ее смещенной на 9000 лет. Эта точка зрения господствует и сегодня.

Но не повсеместно. Специализирующийся на Мезоамерике археолог профессор Нил Стид, изучавший Тиауанако много лет, считает, что этот священный город был возведен около 12 000 лет назад. Что удивительно, этого же мнения придерживается и доктор Освальдо Ривера, директор Национального институт археологии Боливии, посвятивший раскопкам в Тиауанако 21 год.

Это удивительно еще и потому, что в телефильме «Загадочное происхождение человека», снятом в 1996 году, Ривера официально заявил, что не согласен с оценкой Стада. По его мнению, строители Тиауанако совершили небольшую ошибку — в конце концов, мы говорим о расхождении в 21 секунду. Стид возражал: ему казалось, что зодчие Тиауанако, чьи расчеты отличались большой точностью, не могли допустить даже маленькой ошибки.

До конца 1996 года Ривера наблюдал закаты над Тиауанако, производя измерения на восточном конце Каласасаи. В итоге он убедился в том, что Стид был прав. Никакой «небольшой ошибки» не было. Наблюдения за закатами давали те же самые результаты, что и наблюдения за рассветами. Ривера согласился с тем, что храм Каласасая был построен 12 000 лет назад.

В 1998 году в интервью Грэму Хэнкоку (оно было включено в серию телепередач «Небесное зеркало») Ривера признал даже то, что Тиауанако был скорее всего построен исчезнувшей цивилизацией и что эта цивилизация «с ненулевой вероятностью могла быть цивилизацией Атлантиды»[28].

Кажется, выдвинутые Хэпгудом в 1959 году идеи, которые геологи либо пропустили мимо ушей, либо отвергли, начинают мало-помалу распространяться.