Большая Советская Энциклопедия (СЛ)

Славянские языки

Славя'нские языки', языки славян , живущих главным образом на территории Европы и Азии. Число говорящих на С. я. свыше 130 млн. человек (1970, оценка). Современные С. я. принято делить на 3 группы: восточнославянскую (русский, украинский, белорусский языки), южнославянскую (болгарский, македонский, сербо-хорватский, словенский языки) и западнославянскую (чешский, словацкий, польский с кашубским диалектом, верхне- и нижнелужицкий языки). С. я., представляя собой близкородственную группу, принадлежат к семье индоевропейских языков (среди которых наиболее близки балтийским языкам ). Близость С. я. обнаруживается в словарном составе, общем происхождении многих слов, корней, морфем, в синтаксисе и семантике, системе регулярных звукосоответствий и др. Различия — материальные и типологические — обусловлены тысячелетним развитием этих языков в разных условиях. После распада индоевропейского языкового единства славяне долгое время представляли этническое целое с одним племенным языком, называемым праславянским — родоначальником всех С. я. Его история была более длительной, нежели история отдельных С. я.: несколько тысячелетий праславянский язык был единым языком славян. Диалектные разновидности начинают проявляться лишь в последнее тысячелетие его существования (конец 1-го тыс. до н. э. и 1-е тыс. н. э.). Славяне вступали в сношения с различными индоевропейскими племенами: с древними балтами, главным образом с пруссами и ятвягами (длительный контакт), с иранцами (контакт более слабый). Славяно-германские. контакты начались в 1—2 вв. н. э. и были достаточно интенсивными. Из неиндоевропейских особенно значительные были связи с угро-финским и тюркскими языками. Все эти контакты в разной степени отражены в словарном составе праславянского языка.

По судьбе индоевропейских средненёбных k' и g' праславянский язык входит в группу satðm (индийские, иранские, балтийские и другие языки). Праславянский язык пережил два существенных процесса: палатализацию согласных перед j и утрату закрытых слогов. Эти процессы преобразовали фонетический строй языка, наложили глубокий отпечаток на фонологическую систему, обусловили возникновение новых чередований, коренным образом преобразовали флексии. Они происходили в период диалектной дробности, поэтому неодинаково отражены в С. я. Утрата закрытых слогов (последние века до н. э. и 1-е тыс. н. э.) придала глубокое своеобразие праславянскому языку поздней поры, существенно преобразовав его древнюю индоевропейскую структуру. В той или иной степени с ней связаны многие процессы, происходившие в нём.

Праславянский язык последовательно различал долгие и краткие гласные. В поздний период его истории возникли редуцированные , гласный `u изменился в у: dyмъ, synъ, bylъ. Гласный ě (), восходящий к `e и к дифтонгическому сочетанию , в диалектах праславянского языка произносился различно: в одних — широкий, открытый е [ä]; в других — закрытый, напряжённый е [ê]. Ему было свойственно музыкально-экспираторное ударение. В связи со смягчением согласных был пережит процесс первой палатализации задненёбных согласных (k > č, g > ž, х > š), на основе которого ещё в праславянский период сформировалось чередование k/č, g/ž, x/š, придавшее своеобразие именному и глагольному словообразованию: ср. русские «рука — ручка», «нога — ножка», «муха — мушка»; польские ręka — rączka, noga — nóżka, mucha — muszka и др. Значительно позже, уже после монофтонгизации дифтонгического сочетания , х > s (по диалектам х > š). Аналогичный результат дала и третья палатализация задненёбных, возникшая в результате прогрессивной ассимиляции. Уже в ранние эпохи истории отдельных славянских языков на основе второй и третьей палатализации задненёбных возникли новые чередования: k/c, g/ (z), x/s (š). В русском, словацком и словенском языках в результате аналогического выравнивания чередования были утрачены: ср. в русском «рука — руке», «нога — ноге», «муха — мухе», в словацком ruka — ruke, noha — nohe, mucha — muche, словен. roka — roki, noga — nogi, muha — muhi.

Существенные преобразования произошли с губными и зубными согласными перед j. На этой основе сформировались разнообразные чередования: s/š, z/ž, р/pl’, b/bl' и др.

Существенные отклонения от индоевропейского типа уже в праславянский период представляла морфология (главным образом в глаголе, в меньшей степени в имени). Большинство суффиксов сформировалось на праславянской почве. Многие именные суффиксы возникли в результате слияния конечных звуков основ (темы основ) с индоевропейскими суффиксами -k-, -t- и др. Так, например, возникли суффиксы — оkъ, — уkъ, — ikъ, — ъkъ, — ukъ, — ъkъ, — аkъ и др.

Имя в праславянских языках изменялось по падежам и числам (единственное, множественное и двойственное). В дальнейшем почти все С. я. утратили двойственное число (кроме словенских и лужицких). Типы склонения определялись не грамматическим родом, а звуковым видом основы (тема): основы на -а, -о, -i, -u, -`u, - s, -n, -t, -r, основы с нулевым показателем. После процессов, вызванных утратой закрытых слогов, решающим фактором в определении типа склонения стал грамматический род (мужской, женский и средний). Существовали именные основы, выполнявшие функции определений и изменявшиеся по родам: dobrъ, dobra, dobro (т. н. именные прилагательные). Эти именные основы в мужском и среднем роде склонялись по модели основ на -о, в женском роде — по модели основ на -а. В позднюю праславянскую эпоху сформировались новые (местоименные) прилагательные dobrъjъ, dobraja, dobroje, которые склонялись по местоименному склонению. В праславянском языке числительные не были самостоятельной частью речи. Имена, обозначавшие числа, относились к различным именным основам. Во всех славянских языках эта часть речи сформировалась позже. Глагол имел 2 основы: инфинитива и настоящего времени (ср. bьrati-berọ). От основы инфинитива образовывались инфинитив, супин, аорист — имперфект, причастие на -1, причастие действительного залога прошедшего времени, причастие страдательного залога прошедшего времени. От основ настоящего времени образовывались — настоящее время, повелительное наклонение, причастие действительного и страдательного залога настоящего времени. Позже уже в отдельных славянских языках от основы настоящего времени стал употребляться имперфект — bеrěахъ. Глагол имел окончания первичные (в настоящем времени) и вторичные (в формах аориста, имперфекта, повелительного наклонения). В период распада праславянского языка начала складываться система глагольного вида.

Велико своеобразие праславянской лексики. Сохранив лексический индоевропейский фонд, праславянский язык в то же время утратил многие индоевропейские слова (например, многие названия домашних и диких животных, многие социальные термины). Древние слова утрачивались также в связи с различными запретами (табу), например индоевропейское название медведя было заменено табуистическим medvědь — «едок мёда».

В недрах праславянского языка сформировались некоторые диалектные черты, на основе которых позже возникали различные славянские языки. Наиболее компактной была группа праславянских диалектов, из которой в дальнейшем развились вост.-слав. языки. В западнославянской группе следует различать 3 самостоятельные языковые подгруппы: лехитскую, серболужицкую и чешско-словацкую. От лехитской сохранился только польский язык, полабский же и поморский языки исчезли. Чешско-словацкая по многим признакам была близка к южнославянским языкам, а словацкий язык до сих пор содержит многие особенности, роднящие его со словенским языком. Наиболее дифференцированной в диалектном отношении была южнославянская группа.

Праславянский язык функционировал в период господства родоплеменных общественных отношений. Распад на отдельные славянские языки происходил в период разложения родового строя, формирования феодальных отношений. В ранних славянских феодальных государствах (государство Само, Болгарское государство 7—8 вв. и др.) были значительны черты старой формации, сохранялось язычество, отсутствовала письменность на родном языке. Вместе с тем развитие новых феодальных отношений, появление имущественного неравенства, развитие производства и торговли, выделение ремесла, появление городов, расширение экономических связей с соседними народами вызвали глубокие социальные преобразования во всей структуре общества. Это определило качественно новый этап в истории праславянских диалектов. В эту переходную эпоху начали интенсивно формироваться наддиалектные разговорные койне , которые вбирали в себя особенности разных территориальных диалектов, легко усваивали элементы чужой речи. Дальнейшее развитие феодализма, усложнение государственного аппарата, наконец, принятие христианства — всё это вызвало острую потребность в письменной фиксации разговорного языка. Однако до начала 2-й половины 9 в. функцию письменного языка выполняли греческий и латинский языки. Лишь в 863 Кирилл и Мефодий создали славянский алфавит (глаголица ) для нужд славянского богослужения в Великой Моравии. После смерти братьев центр славянской письменности переместился в Болгарию. При царе Симеоне (893—927) там утвердилось богослужение на славянском языке, получила развитие оригинальная литература (Иоанн Экзарх), было создано много новых переводов с греческого языка. В Болгарии был создан второй, более совершенный алфавит (кириллица ), который лежит в основе современного славянского письма. Отсюда с принятием христианства старославянская письменность и язык получили распространение в Сербии, на Руси, в других соседних православных государствах. В этих странах старославянский язык был не только церковным языком, но и языком администрации, культуры, выполнял все функции письменного языка. Сам старославянский (церковно-славянский) язык в разных странах испытывал влияние местных языков. В связи с этим в средние века существовали разные варианты старославянского языка. С 16 в. большой авторитет приобрёл в славянском мире старославянский (церковно-славянский) язык русского варианта, который оказал влияние на письменный язык южных славян. От 9 в славянских текстов не сохранилось. Древнейшие тексты — Добруджанская надпись (943), Зографская подпись (980), Надпись болгарского царя Самуила (993) и др.

Важнейшим процессом ранней истории самостоятельных С. я. (11—12 вв.) была утрата редуцированных в слабой позиции (см. Падение редуцированных ). Она ознаменовала завершение длительной эпохи «открытых слогов». Утрата «слабых» ъ и ь привела не только к появлению новых закрытых слогов, сокращению числа слогов в слове (ср. vьзěхъ > vsěx), но одновременно имела ряд важнейших последствий в области фонетики, фонологии, словообразования и морфологии. Большинство С. я. утратило музыкальное ударение . До сих пор сохраняется различие интонаций на ударных слогах только в сербо-хорватских и словенских языках. Следы старых интонаций обнаруживаются в месте ударения, в наличии долгих или кратких монофтонгов. Во всех западнославянских языках установилось фиксированное ударение (в чешском — на начальном слоге, в польском — на предпоследнем слоге). Из всех С. я. старое место ударения в наибольшей степени сохраняется в русском языке и в чакавских говорах сербохорватского языка. Существенные изменения пережили С. я. в эпоху феодализма в разных областях своей структуры. Некоторые из этих изменений охватили многие С. я., другие отразились лишь в одном или двух языках. На основе различных типов склонения основ мужского рода сложился один тип, имеющий, однако, различные варианты, обусловленные категорией одушевлённости — неодушевлённости, личности — неличности, фонетическими позициями. Архаичнее склонение женского рода, т. к. здесь последовательно сохраняются 2 типа склонения (слова на -а и на согласный). Большинство С. я. утратило простые прошедшие времена (аорист и имперфект), в связи с чем перфект существенно расширил свои функции. В восточнославянских языках перфект утратил вспомогательный глагол. Здесь в функции прошедшего времени употребляется причастие на -l. В С. я. развилась новая категория отглагольного наречия (деепричастие).

Современный литературный С. я. с едиными орфографическими и произносительными нормами сформировались в национальный период истории слав. народов (в большинстве случаев в тяжёлых условиях национального гнёта и отсутствия своей государственности). Поэтому сфера функционирования этих языков была очень узкой. Наиболее благоприятные условия сложились для развития рус. литературного языка, который оказал большое влияние на формирование и развитие многих слав. литературных языков. Русский литературный язык пережил многовековую и сложную эволюцию. Он вобрал в себя народные элементы и элементы старославянского (церковнославянского) языка, испытал влияние многих европейских языков; развивался без перерывов длительное время. Иначе шёл процесс формирования древних славянских литературных языков. В Чехии к 18 в. старый книжный язык, достигший высокого развития в 14—16 вв., почти исчез. В городах господствовал немецкий язык. В период национального возрождения чешские «будители» искусственно возродили язык 16 в., который в это время был уже далёк от народного языка. Вся история чешского литературного языка 19—20 вв. отражает сложное взаимодействие этого старого книжного языка и разговорного чешского языка. Иной была история формирования словацкого литературного языка. Не отягощенный старыми книжными традициями, он близок центральным народным говорам. В Сербии до 19 в. господствовал церковно-славянский язык русского варианта. Однако ещё в 18 в. начался медленный процесс сближения литературного языка с народным. В результате реформаторской деятельности Вука Стефановича Караджича в середине 19 в. был создан новый литературный язык на народной основе. В типологическом плане литературные С. я. из-за своеобразия исторического развития представляют значительно больше расхождений, чем диалектные языки. Об изучении С. я., начавшемся в 18 в., см. в ст. Славяноведение .

Лит.: Ильинский Г. А., Праславянская грамматика, Нежин, 1916; Селищев А. М., Славянское языкознание, т. 1 — Западнославянские языки, М., 1941; Мейе А., Общеславянский язык, пер. с франц., М., 1951; Бернштейн С. Б., Очерк сравнительной грамматики славянских языков. Введение. Фонетика, М., 1961; его же, Очерк сравнительной грамматики славянских языков. Чередования. Именные основы, М., 1974; Кузнецов П. С., Очерки по морфологии праславянского языка, М., 1961; Нахтигал P., Славянские языки, пер. со словен., М., 1963; Вступ до порвняльно-icтopичноro вивчення слов'янських мов, за ред. О. С. Мельничука, К., 1966; Vaillant A., Grammaire comparée des langues slaves, v. 1—4, Lyon — P., 1950—74; Ivšič S., Slavenska poredbena gramatika, Zagreb, 1970; Stieber Z., Zarys gramatyki porównawczej jezyków słowińriskich, cz. 1—2, Warsz., 1969—73.

С. Б. Бернштейн.