Больше, чем просто робот

Н. Р. Уолкер

Больше, чем просто робот

Переводчик: Татьяна Шишова

Редактор: Саша Иванова

Русификация обложки: Настёна

Перевод выполнен в 2021 году для группы https://vk.com/beautiful_translation.

Внимание! Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчиков и редакторов строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения, запрещено. Переводчики не несут ответственность за неправомерное использование текста третьими лицами.

Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Если вам понравился ознакомительный перевод, купите оригинал книги.

Глава 1

2068 год

Уже довольно прохладным Мельбурнским утром без десяти десять я подъехал к зданию корпорации «Синтетические андроидные технологии», или как ее чаще называли, САТ. Поблагодарив своего водителя, андроида стандартного образца С-класса, я вышел из машины.

И перед большим белым зданием со стеклянными стенами я на мгновение остановился. Посмотрел на свое отражение. Пальто из верблюжьей шерсти по цвету подходило к моим волосам, а шоколадно-коричневый шарф был в тон моих глаз. Однако стиснутые зубы выдавали мое нервное состояние. Сделав глубокий и уверенный вдох, как бы говоря, что сегодня я беру жизнь в свои руки, я поправил ворот пальто и вошел внутрь.

Интерьер здания был также лаконичен, как и фасад. Бескрайний блестящий пол плавно перетекал в стойку администратора — единственную мебель в этом огромнейшем помещении. И несмотря на шестиметровые потолки и стеклянные стены, здесь оказалось на удивление тепло и оглушающе тихо. Я перестал переживать по поводу места, где мне предстояло находиться. Минималистичность помещения меня успокоила.

Девушка за стойкой улыбнулась. У нее была поразительно красивая внешность. Возможно, она японка. Волосы прямые и черные, а зубы идеально белые. Только через какое-то время до меня дошло, что она не человек. Боже. Она… будто живая.

— Чем могу помочь? — спросила она. Даже голос не отличить от человеческого.

— Ллойд Солтер. У меня назначена встреча на десять часов.

Администратору даже не пришлось проверять данные по компьютеру. Она сама компьютер.

— Да, конечно. Мистер Кингсли ожидает. — Девушка встала, обошла стол и рукой указала нужное направление. — Прошу сюда.

Ее походка, поведение, речь, все как у реального человека. Никогда не видел настолько совершенного робота-синтетика.

Администратор подвела меня к белой двери, которая сливалась с белыми стенами и о существовании которой я даже не догадался бы, если бы при нашем приближении она не открылась. Холл поразил еще большей белизной; там тоже были двери, ведущие, предположительно, в офисные кабинеты. Девушка-андроид остановилась у одной из дверей, которая открылась как по сигналу, и вошла внутрь.

— К вам мистер Солтер, сэр.

Мужчина, к которому она обращалась, стоял в конце огромного кабинета и наблюдал через внутреннее окно. Выглядел он моложе, чем я ожидал. Даже моложе меня. В темно-синих брюках индивидуального кроя и белоснежной рубашке. Он довольно красив собой, а черты лица даже слишком идеальны. Я уж начал было думать, что он тоже андроид, но тут заметил мимические морщинки вокруг глаз, когда он улыбнулся.

— А, мистер Солтер, — поприветствовал он меня так, словно мы давние друзья. Затем подошел ко мне и встал довольно близко. — Вы готовы изменить свою жизнь?

Ну, я же здесь?

— Полагаю, к лучшему, — ответил я.

Его улыбка стала шире.

— Даже не представляете насколько.

Уже после пяти минут знакомства с Сашей Кингсли я имел о нем кое-какое представление. Специалист по продажам высокого класса. Невероятно умен. Даже можно сказать, гениален. Кингсли — выдающийся ум САТ. В свои тридцать четыре года он уже генеральный директор крупнейшей в Австралии корпорации по производству синтетических¹ андроидов. Необычайно сообразителен, критичен, рационален в разговоре и движениях, и, возможно, мог бы мне понравиться.

Если бы мне нравились люди.

И, не теряя времени, Саша перешел к делу.

— Вы приобрели новейший андроид А-класса, — произнес он, медленно кивнув.

Я чуть улыбнулся.

— У меня на счету стало на двести тысяч кредитов меньше, так что, полагаю, да, я его купил.

В ответ Саша Кингсли улыбнулся, и я решил, что лесть была способом расположить к себе. Впрочем, мне нет дела до подобных уловок. Внезапно Кингсли хлопнул в ладоши — оглушающий звук в безмолвном пространстве.

— Тогда перейдем сразу к делу. Прошу в демонстрационный зал.

В точности как ранее андроид-администратор, Саша махнул рукой в сторону двери, указав направление, и я мысленно поблагодарил его за то, что он был настроен серьезно. Если он думал, что передо мной следует лебезить, чтобы я выложил приличную сумму денег, то он ошибался. Смысла расшаркиваться не было. Мои деньги уже у него.

Я последовал за ним дальше по коридору, в конце которого при нашем приближении открылись двери. Помещение за ними — демонстрационный зал, как назвал его Саша — было большим и белым, как и все в этом здании. В демонстрационном зале, подобно тому, как автосалон выставляет свои лучшие экземпляры автомобилей, были представлены синтетические андроиды. И не только полноценные туловища, но и их части. Шесть практически голых образцов, не считая нижнего белья — три гиноида² и три андроида — стояли вдоль стены и напоминали манекенов без одежды; только уж слишком смахивали на людей.

Часть стены была отведена под волосы, глаза, ноги, женскую грудь, грудные мышцы, цвет и фактуру кожи. Я словно вошел в мастерскую по изготовлению тел. Впрочем, так оно и было.

— Что-то смущает? — спросил мистер Кингсли.

— Я думал, что сам процесс будет более цифровой, — ответил я. — Думал буду выбирать при помощи трехмерных голограмм.

— Здесь, в корпорации САТ, мы хотим, чтобы вы понимали, что получаете. Особенно это касается модулей А-класса. Я хочу, чтобы вы потрогали волосы и прикоснулись к коже. — Он протянул руку, чтобы дотронуться до одного из гиноидов, но остановился. — Если бы вы заказывали десять образцов C-класса по каталогу для использования в качестве водителей трамваев, тогда, конечно, голограмм было бы достаточно. Но когда клиенты ожидают наилучшего, они получают именно то, что заказывали.

Что ж, логично. Я уставился на три модели андроидов. Довольно долго я изучал их в интернете, поэтому знал, какой мне нравится больше, но видеть его вблизи… и почти голым… Боже, выпуклость в его нижнем белье впечатляла. Волна тепла прошлась по всему телу.

— Какая модель вам больше нравится? — спросил Саша, хотя в этом не было никакой необходимости. Я не мог отвести от него взгляда.

— Шон.

— О, прекрасный выбор. Вы не пожалеете.

Я подошел к неподвижному андроиду и заглянул ему в глаза. Боже мой, он совсем как живой.

— У вас раньше были андроиды? — спросил Саша за моей спиной.

— Да. Водитель, уборщик.

Теперь Саша встал еще ближе.

— Но полностью совместимого модуля никогда?

Я покачал головой.

Полностью совместимый модуль означал, что андроид был запрограммирован на удовлетворение всех моих потребностей. Любой потребности. Даже сексуальной.

Особенно сексуальной.

— Можете к нему прикоснуться, — прошептал Саша, прежде чем отступить немного назад, давая немного места. А также времени.

Тяжело дыша, я поднял руку к Шону и легонько коснулся его груди.

— Кажется таким реальным, правда? — довольно спросил Саша.

Я даже не повернулся. Просто кивнул. Потом коснулся ладонью груди Шона и скользнул к его шее. По скуле, нижней губе.

— Мой бог.

— Хотите включу его для вас? — спросил Саша.

Я кивнул.

— Да, пожалуйста.

— Шон, включи питание, — четко произнес Саша, и андроид моргнул. И Саша улыбнулся. — Как и у всех андроидов, включение и выключение осуществляется с помощью голосовых команд. — Он повернулся к андроиду рядом с Шоном. — Шейн, включи питание.

Шейн моргнул и выжидающе посмотрел на Сашу.

— Шейн, выключи питание.

Шейн выполнил команду.

Саша подошел ко мне и встал рядом.

— Шон, это Ллойд.

— Привет, Ллойд, — сказал Шон. Голос его был подобен теплому меду. Как и взгляд. Он протянул руку, и я ее пожал.

Ощущение прикосновения было настолько реальным. Даже слишком реальным, совсем как с человеческой рукой. Она была даже теплая.

— У всех модулей рабочая температура тридцать шесть градусов по Цельсию, — пояснил Саша, словно прочитав мои мысли. — Помогает усилить человеческий фактор во время полового акта.

Я смутился.

— Точно.

Саша легко коснулся моего плеча.

— Давайте для начала пробежимся по некоторым пунктам. Уверен, что вы все прочитали, но так легче уяснить основные моменты. Обсуждение их сексуальных возможностей ничем не отличается от обсуждения их способностей в уборке или готовке. С ними легко найти общий язык, потому что они выглядят как люди, и созданы, чтобы выглядеть как люди, но они не люди. Полагаю, что перед подписанием контракта и оплатой вы прочитали закон «О человекоподобном искусственном интеллекте»?

Я кивнул.

— Отлично. Я уверен, что вы прекрасно все поняли, но по закону я обязан повторить. — Затем Кингсли выдал мне целую речь, хорошо отрепетированную и, без всякого сомнения, тысячу раз ранее произнесенную. — Международный закон «О робоэтике» и закон «О правах человекоподобного искусственного интеллекта» соответствуют австралийскому федеральному законодательству, которое регламентирует стандарты изготовления и юридические права всех андроидов. Есть определенные законы, которые довольно очевидны. Например, запрет на детей-андроидов или более сложные для понимания законы, которые касаются этики и согласия. Есть общие законы, которые регламентируют запрет на предумышленное причинение вреда и злой умысел по отношению к любому андроиду, и, с внедрением полностью совместимых модулей, законы, относящиеся к согласию.

— То есть, все сексуальные отношения должны быть добровольными, поэтому корпорации, такие как САТ, запрограммировали в своих синтетических андроидах сексуальное желание. Да, именно сексуальное желание. Не просто программирование на ответ «да», если спросят, а реальное желание. Нейронные сети в их центральном процессоре распознают лицо, тело своего владельца, и их синтетические гормональные датчики реагируют соответствующим образом, все в рамках руководящих принципов робоэтики, конечно. По закону, все модули корпорации САТ имеют встроенные функции безопасности, которые позволяют производить автоматическое отключение в случае, если болевые сенсоры андроид-модуля активируются. И перед отключением андроид уведомляет полицию и комитет по соблюдению норм морали по отношению к синтетическим модулям. В соответствии с поставленной задачей, корпорация САТ гордится своей честностью, и все клиенты подлежат полной проверке биографических данных, включая вас.

Я готов был зааплодировать его выступлению.

— Надеюсь, тревожных звоночков не обнаружили?

Саша с улыбкой поддержал мой сарказм.

— Ну разумеется. Полагаю вы довольны условиями контракта в рамках данных законов?

А разве я не подписал контракт?

— Конечно!

— Отлично. Впрочем, рад буду помочь разобраться с вопросами, которые вас беспокоят.

— У меня нет вопросов.

— Хорошо. Но наши изделия — это модули, разрабатываемые под определенные цели. Их и приобретают для конкретных нужд. Существует целый ряд причин, на самом деле, включая сексуальную активность. Андроидов проектируют под нее. Но давайте пока отложим обсуждение этих подробностей и выберем внешний вид?

Я кивнул.

— Конечно.

— Все модули оснащены системой терморегуляции, они водонепроницаемы и способны к самоочищению. Вы можете помочь андроиду с очищением, но он способен справиться самостоятельно. — Затем Саша повернулся к Шону. — Шон, пожалуйста, сними нижнее белье.

Я мог бы поклясться, что андроид ухмыльнулся. Но он просто просунул пальцы под резинку трусов и стянул их на пол. Потом подобрал, сложил и положил на стол.

О боже.

— Очень натурально, не правда ли?

Его член, достаточно большой в обхвате и по длине, тяжело свисал. Это немного напрягало, и, в какой-то степени, возбуждало. Я кивнул.

— Да.

— Хотите его потрогать?

Я обернулся к Саше.

— Нет. Это было бы… неуместно.

Саша натянуто улыбнулся.

— Он здесь для демонстрации, мистер Солтер. Если бы вы покупали новый автомобиль, было бы неуместно прикасаться к нему?

— Нет.

— Здесь то же самое. — Саша замолк, и я уверен, что он хотел вздохнуть, но не стал.

Тогда я сказал:

— Законы гласят, что нельзя прикасаться к андроиду без его согласия.

— В соответствии с пятым разделом закона «О правах» все выставочные образцы модулей перед продажей могут быть ощупаны соответствующим образом с целью выбора.

Я не мог оторвать взгляда от Шона.

— Он выглядит таким реальным.

Саша тихонько хмыкнул.

— Благодарю. — Затем произнес: — Шон, возьми, пожалуйста свой пенис в руку.

Шон выполнил.

— У него девятнадцать сантиметров, — как бы невзначай отметил Саша. — И уверен, что вы прочитали все о генитальных разработках, прежде чем решили его приобрести.

Я почувствовал, что краснею.

— Да, я читал.

Он продолжил, будто не слышал ответа.

— Это достаточный прорыв в этой области, в модели A-класс 10, которую вы приобрели, силикон, используемый для его кожи, имеет эректильные возможности удлинения и пульсирования на пике кульминации.

Я медленно выдохнул.

— Да, я про это читал.

Я пересмотрел кучу всяких видео о возможностях пениса, и, видимо, именно поэтому не мог перестать пялиться на то, как Шон держит свой член. Он всего лишь его держал. Ему не было приказано поглаживать. И на том спасибо.

— Не хотите увидеть его в действии?

Господи.

Поперхнувшись, я ответил:

— В этом нет необходимости. — Я сел за стол и сделал вид, будто в двух метрах от меня не стоял идеально сложенный андроид с совершенным членом в руке.

Саша сел напротив и активировал несколько голографических экранов.

— Итак, у нас уже есть ваш психологический портрет. Эти данные мы используем при программировании вашего модуля для полной совместимости на психологическом уровне; мы подберем уровень социального интеллекта и автоматических параметров умозаключений, какие лучше всего подошли бы для вас. Но начнем с некоторой вашей личной информации, которая помогла бы мне лучше вас понять и запрограммировать ваше устройство.

Какое облегчение, что Саша Кингсли уже в курсе, что у меня ОКР и мизофония³, и не нужно этого произносить вслух.

Я спокойно выдохнул.

— Да, пожалуйста.

— Возраст?

— Сорок один.

— Кем работаете?

— Профессором философии в Мельбурнском университете.

— Интересно, — задумчиво произнес он.

— Ну, если вам интересно мое отношение к феноменологии и экзистенциализму и что это значит в мире роботов, думаю, нам понадобится больше времени.

Саша на секунду на меня уставился, потом хмыкнул, ну и, вообще-то, проигнорировал.

— Хобби?

Я прокашлялся.

— Чтение. У меня обширная библиотека по исторической литературе, и я хотел бы, чтобы мой андроид также хорошо разбирался в этом вопросе.

Саша кивнул.

— Понятно. Еще какие-нибудь увлечения?

— Кино, наверное. — Я поерзал на стуле. — Предпочитаю находиться дома.

Саша продолжил словно я не был замкнутым и необщительным человеком. Он оторвался от экрана и улыбнулся.

— Нашим изделиям как раз больше подходит быть домоседами. Тем более, они нуждаются в полной беспроводной взаимосвязи с вашим домашним роутером.

Я это знал.

— Да, это, наверное, и к лучшему.

— Вы можете отключать ваш модуль от Wi-Fi не более чем на четырнадцать дней. Если планируете путешествовать более длительный период, то просто сообщите нам. Мы сможем обеспечить подключение вашего модуля к маршрутизатору, где бы вы ни находились. Это не проблема. Поэтому, если захотите на выходные взять его в поездку или на неделю в горы, или на пару недель в рабочую конференцию, да хоть в годовое путешествие по всему миру, вы вполне можете это сделать.

— Понятно. — Маловероятно, конечно. Я из Мельбурна-то редко выбирался больше, чем на день. — Приму к сведению.

— В представленной вместе с заявкой анкете был вопрос: «Какие качества вас привлекают в партнере?» И вы отметили: интеллект, общение, доверие.

— Да, все правильно.

— Вы также указали, что модуль должен иметь определенные персональные настройки. Вы не переносите, когда люди жуют, громко дышат и храпят.

Сердце сжалось при случайном упоминании о триггерах моей мизофонии. Я сглотнул.

— Да, все верно.

— Тогда ваш модуль станет идеальным решением. Ни грязи, ни шума, наоборот, он будет соблюдать чистоту и порядок в доме.

Я медленно выдохнул.

— Отлично.

— Что насчет физиологических параметров?

Я быстро взглянул на Шона, который все еще стоял рядом с пенисом в руке.

— Эм…

Саша достаточно хорошо разбирался в людях, поэтому понял, что мне не по себе.

— Не то чтобы я стесняюсь, — пояснил я. Что было не совсем правдой. — Просто он немного отвлекает.

Саша повернулся к андроиду.

— Шон, пожалуйста, надень трусы.

Шон выполнил.

Боже. Выпуклость в нижнем белье еще больше заводила.

Когда я снова посмотрел на Сашу, он улыбался.

— Ну, что? Готовы сотворить мужчину своей мечты?

Пришлось проигнорировать стягивающий узел возбуждения внизу живота.

— Да.

Спустя час я покинул САТ, слишком смущенный чтобы нервничать. Выбор цвета волос и глаз, роста и тембра голоса прошел очень легко по сравнению с обсуждением того, какую ребристость я бы хотел в горле и анальном канале.

Но дело сделано. Теперь я был законным опекуном Шона. Синтетического человекоподобного андроид-модуля А-класса. Мне просто нужно подождать три месяца, пока его вручную изготовят, настроят, а затем его доставят. Мой полностью совместимый синтетический андроид-модуль.

Три месяца, и я не буду больше одинок.

Глава 2

Прошло три месяца.

Я зашел в комнату отдыха персонала как раз в тот момент, когда миссис Ван дер Хик проговорила:

— Не думаю, что это правильно. Я, конечно, понимаю, что андроиды плотно вошли в нашу жизнь. И ничего не имею против. Они выполняют всю черную работу за людей, так что я могу оценить их полезность, но эти новые синтетические андроиды… — произнесла она так, словно сами слова дурно пахли. Затем она заметно вздрогнула. — Это неправильно.

Я замер. Она узнала? Как она вообще могла узнать? Не может быть, она не могла узнать. Никто не знает…

— Профессор Солтер, — обратилась ко мне миссис Ван дер Хик. — А что вы думаете об этих силиконовых подстилках А-класса?

Силиконовые подстилки.

От этих слов я чуть не взорвался, но сумел подавить гнев.

— Не считаю, что кто-то вправе осуждать, — достаточно холодно ответил я. — Не нравится, не покупайте.

Она моргнула, и несколько других профессоров тихонько хмыкнули. Миссис Ван дер Хик была древней как динозавр, что по возрасту, что по моральным устоям. Господи, она настолько закрыта для всего нового. Еще бы рот свой не открывала.

— Все равно я считаю, что это против божьей воли, — не унималась она.

И фанатичность у нее, похоже, с рождения. Тоже, значит, с юрского периода еще.

Я аккуратно положил салат перед собой и выровнял вилку так, чтобы она лежала идеально ровно, располагалась рядом и параллельно всем остальным линиям. Привычка на всю жизнь. Привычка жизни с ОКР.

Я не стал слушать миссис Ван дер Хик, когда она вскоре опять разговорилась о старых добрых временах, предшествовавших роботизации. Эта тема не давала ей покоя, и рассуждения нашего птеродактиля мы не раз уже слышали. И было полным лицемерием то, что сама она использовала роботов для уборки и вождения.

К сожалению, мир полон лицемеров.

— Итак, у тебя еще осталось несколько дней дополнительного отпуска? — спросил Чже Чжин, специалист с факультета информационных технологий. Несмотря на то, что я не слишком хорошо его знал, Чже, похоже, был моим единственным настоящим другом в университете. Мы во многом были похожи. Он ел молча, дышал беззвучно и всегда образцово показательно располагал свой обед. В любое время выглядел опрятно, но в одежде предпочитал коричневые тона. А толстая черная оправа его очков подходила к цвету волос. У него явно имелись все признаки ОКР. Хоть я прямо его никогда и не спрашивал. Подобное притягивает подобное.

В общем, мы с ним одного поля ягодки.

— Да, еще неделя, — пояснил я.

— Собираешься куда-нибудь?

— Нет, проведу время с семьей, — солгал я. Дело не в том, что я близок со своей семьей, а я, как раз, не был, а в том, что это мое личное время. Вряд ли я смог бы ему объяснить, что собираюсь потратить время на знакомство с моим андроидом. Не хотелось бы оставлять Шона дома одного, когда он приедет. Хотя, уверен, многие так и поступали, но мне это казалось неправильным.

Чже сочувственно поморщился. Он был родом из большой корейской семьи, и с ним жили его родители, и хотя он чтил традиции, я знал, что в иные дни он рад одиночеству.

— Может на денек куда-нибудь? — спросил он. — В это время года на Грейт-Оушен-Драйв очень красиво.

Задумавшись об этом, я стал жевать свой салат. Смогу ли я повести себя настолько дерзко, чтобы взять Шона в поездку? Это действительно казалось довольно романтичной идеей. Интересно, понравится ли она Шону? В уме я уже кучу всего перебрал, что могло бы понравиться Шону.

— Это неплохая идея, — согласился я.

— Хорошо отдохнуть. — Он продолжил тихо вздыхать и радоваться тому, что наконец-то очередные промежуточные экзамены позади. Занятия должны закончиться только через несколько недель, и без сомнения, еще будет семь дней перерыва для подготовки к следующему семестру, так что эта неделя исключительно для Шона. Согласно рекомендациям, все новые опекуны синтетиков A-класса должны найти время, чтобы помочь своим андроидам влиться в новую среду. Может, целая неделя и много, но пребывая в предвкушении, я считал это лучшим вариантом. К тому же, придется привыкать делить свое пространство с кем-то другим.

Чже бросил на старую миссис Ван дер Хик суровый взгляд.

— Она вообще когда-нибудь затыкается? — прошептал он.

Я был слишком поглощен мыслями о Шоне и не слышал, что она говорила, но мне нравилось, что наше с Чже мнение о ней совпадало. Я улыбнулся.

— Похоже, нет. Она до сих пор разглагольствует о синтетиках и Боге?

Чже закатил глаза и поправил очки.

— Если бы можно было заменить ее андроидом, я бы сам его купил.

Я усмехнулся и на мгновение задумался: «А не рассказать ли ему о завтрашней доставке?» Но страх и интимность ситуации меня остановили, а еще тот факт, что это был андроид, а не гиноид. Я бы сам себя выдал не одним, так другим способом.

— Поддерживаю. Мы могли бы скинуться.

Чже улыбнулся, аккуратно сложил упаковку от ланча и положил ее на стол под углом в девяносто градусов от края. Да, он мне определенно нравился.

— Ну что ж, наслаждайся отпуском, — сказал он.

В животе нервно запорхали бабочки.

— Обязательно, спасибо.

***

Когда в девять пятнадцать утра зазвонил домофон, бабочки в животе стали больше походить на топающих слонов. Я впустил бригаду службы доставки и подождал, пока не услышал звук лифта внизу в холле.

«Дыши, Ллойд», — напомнил я себе.

Моя квартира — элитный просторный модуль с двумя спальнями на верхнем этаже комплекса. Глянцевые бетонные полы, высокие потолки, книжный шкаф в целую стену, и панорамные окна на северо-восточной стороне. Мне нравились четкие линии и обстановка в стиле минимализм. Ну, мне это не просто нравилось. Это было необходимостью. Беспорядок и замкнутые пространства заставляли меня нервничать. Моему бывшему квартира казалась холодной и ненормальной, но меня белые и серые тона успокаивали. Потом он много еще чего ненормального обо мне узнал…

Хоть я и ожидал, но все равно вздрогнул от стука в дверь. Открыв ее, я увидел двух мужчин и довольно большой ящик. Первый мужчина улыбнулся. На нем были серые костюмные брюки и темно-синий свитер. Он предъявил удостоверение.

— Мистер Солтер, я Майлз Дьюгер. У нас для вас особая доставка.

— Да, да, пожалуйста, входите, — сказал я, приглашающе отступая в сторону.

Второй мужчина вкатил ящик. Он был одет во все черное, с военной стрижкой, и выглядел так, словно состоял в команде спецназа. Довольно крупный мужчина, бугрящиеся мускулы, идеальная кожа. Я рассматривал его несколько секунд. Нет, он точно человек.

— Миленько у вас тут, — сказал Майлз, оглядывая большую открытую гостиную. — Мы можем расположиться здесь?

Я закрыл дверь и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Я не привык к посторонним людям в своем доме.

— Да, конечно. — Потом последовал за мужчиной и встал рядом с диваном. — Я думал, что при доставке будет присутствовать мистер Кингсли. Похоже я ошибся.

— Саша очень занятой человек, — улыбнулся Майлз. — Но если хотите, я могу ему позвонить, и вы сможете с ним переговорить.

— Нет, все в порядке, — сказал я. Все мое внимание уже принадлежало ящику. О боже. Ящик был больше метра восьмидесяти в высоту и порядка девяноста сантиметров в ширину. И внутри находился Шон. Прямо там. Я с трудом сглотнул.

Майлз прочитал мои эмоции.

— Давайте я вас познакомлю, хорошо?

Я кивнул.

— Да, пожалуйста.

Майлз с помощником, имени которого я не знал, открыли ящик и сняли переднюю панель. Мое сердце замерло. Внутри стоял Шон, безупречно запакованный, чтобы ни в коем случае не получить повреждений при перевозке. На нем был смокинг. Под пиджаком очаровательная темно-синяя рубашка с верхней расстегнутой пуговицей. Черные волосы были точь-в-точь такими, как я заказал: короткие по бокам, а сверху длиннее, и профессионально уложены. Кожа теплого оттенка цвета слоновой кости с едва заметным румянцем на щеках и розовые «губки бантиком». Длинные ресницы. Глаза закрыты.

У меня перехватило дыхание.

Крупный мужчина службы доставки подошел и отстегнул крепления Шона, затем вытащил его наружу. А вот и объяснение, зачем курьеру такие крепкие мускулы. Потом мужчина быстро откатил ящик обратно ко входной двери, возвращая тем самым комнате прежний лаконичный вид и оставляя Шона в неподвижном состоянии посреди гостиной.

Майлз взглянул на меня.

— Внешний вид устраивает?

Я кивнул. Пришлось сфокусировать свое внимание на разговоре, чтобы суметь произнести хоть что-то.

— Пока что да.

Майлз улыбнулся.

— Итак, для начала подключим его к вашему домашнему роутеру, — сказал он, оглядываясь по сторонам.

Я указал на маленький черный прибор на шкафчике позади обеденного стола. С виду это был небольшой черный диск, напоминающий хоккейную шайбу. Это и был мой центральный роутер, который связывал воедино все аспекты моей жизни с глобальной сетью. И такой был в каждом доме. В середине двадцать первого века подключение к общей сети стало неотъемлемой частью жизни. Все кругом было связано, от заказов продуктов до банковских счетов, от охраны жилья до социального обеспечения. «Большой Брат» теперь не просто наблюдал. «Большой Брат» был частью каждого аспекта нашей жизни. Любое домашнее сетевое устройство активировалось голосом, и доступ к нему имели только доверенные лица. И так в каждом доме.

— Домашний роутер, включить питание, — сказал я, и на экране появилась голограмма.

Майлз достал маленький карманный дисплей. Я уже видел такой в офисе корпорации САТ. Это была панель управления. Он набрал что-то на обоих дисплеях, и я ввел личный код доступа, теперь Шон официально подключен к моему Wi-Fi.

Наконец-то мечты становились реальностью.

Майлз, казалось, совсем не обратил внимания на то, что я очутился в эпицентре грандиозного события всей своей жизни. И с невозмутимым видом продолжил разглагольствовать о технических характеристиках и диагностике, экспериментальных разработках в робототехнике, нейронных связях, искусственном разуме, проприоцептивных сенсорах⁴ и пространственном восприятии, но я только и мог, что пялиться на Шона.

Так, дыши, Ллойд.

Поняв, что я его не слушаю, Майлз замолчал. Возникшая пауза заставила меня на него посмотреть. После чего он продолжил:

— Я его активирую, и нам потребуется, чтобы он какое-то время сканировал ваше лицо. В нем заложена система распознавания лиц, поэтому, как только он признает в вас своего опекуна, то сможет идентифицировать в любом месте.

— Понятно.

— Поэтому, если окажетесь в людном месте и разделитесь, то он сможет вас отыскать.

Как ни странно, это меня успокоило.

— То же самое с голосом. Он распознает его где угодно.

Я улыбнулся Шону, хоть глаза его все еще были закрыты.

— Ну что, готовы? — спросил Майлз.

Я кивнул.

Майлз протянул маленький черный дисплей. Ввел код и громко и четко заговорил.

— Пожалуйста, снова введите ваш код Wi-Fi, — сказал он и отвел глаза, пока я вводил код безопасности для беспроводного доступа Шона.

Затем Майлз добавил что-то еще и, глядя на Шона, произнес:

— Активировать.

Шон открыл глаза.

Цвет глаз был именно того оттенка голубого, который я заказывал. Но его взгляд был пустым.

Майлз ввел еще несколько кодов и обратился ко мне:

— Пожалуйста, встаньте перед ним и не двигайтесь, пока не скажу.

Я сделал, как было велено. Ростом Шон примерно на сантиметр меня ниже, и вблизи казался еще лучше. Находясь к нему так близко, я ощутил волну предвкушения.

Было слышно, как Майлз что-то набирает на дисплее, и затем взгляд Шона сфокусировался на мне. Просканировав мое лицо, он посмотрел вниз на мои ноги, а затем пробежался взглядом вверх по всему телу. Моя кровь забурлила в венах.

Майлз передал мне маленький дисплей и попросил:

— Пожалуйста, прочтите это вслух.

Я выдохнул и посмотрел Шону прямо в глаза.

— Меня зовут Ллойд Солтер. Я твой опекун, и это твой дом.

Майлз снова перехватил управление и еще пару раз коснулся дисплея, теперь в Шоне что-то изменилось. Мне удалось увидеть тот самый момент, когда это произошло.

Взгляд Шона стал осознанным.

И остановился он на мне.

— Привет, Ллойд, — сказал Шон. От глубокого баритона его голоса с теноровым тембром в животе все скрутило.

— Привет, Шон, — ответил я. Мой голос был едва слышен.

А потом Шон улыбнулся, перевернув мой мир с ног на голову. Не полноценной улыбкой, нет, всего лишь вскользь, одним уголком губ, совсем по-человечески. Если можно одной лишь улыбкой сразить наповал, то у него это получилось. Он потрясающе совершенен.

— Очень приятно познакомиться.

— Мне тоже, — ответил я.

Я не мог оторвать от Шона глаз. И мог бы поклясться, что уголок его губ дернулся в полуулыбке.

— Это нормально? — спросил я Майлза. — Он же… как человек.

Майлз широко улыбнулся.

— Потрясающе, правда? Насколько натурально они выглядят?

Я кивнул и снова уставился на Шона. Слишком натурально.

— Как я уже говорил, у него отличное пространственное восприятие и навыки манипулирования объектами, как у хирурга. Он может легко поднимать тяжелые предметы, и также с абсолютной точностью удерживать тончайшие стеклянные вещи. Ваш андроид обладает социальным интеллектом, может распознавать, интерпретировать, обрабатывать и имитировать свойственные человеку эмоции и чувства. И он, без сомнения, самый продвинутый в мире андроид А-класса.

Шон слегка наклонил голову, разглядывая меня, и я тоже на него уставился.

Поразительно!

— В него загружены обширные знания во всех запрашиваемых областях, — сказал Майлз, протягивая мне дисплей, чтобы я мог удостовериться. Я мельком глянул, но так и не смог оторвать свой взгляд от Шона. А Майлз все равно продолжил: — История литературы, мировые события, все, что вы просили, уже загружено, но он с легкостью может получить доступ к любой информации, которая вам потребуется. Если нужная информация есть в мировой сети, то он сможет ее найти, а также может с вами ее обсудить, поддержать разговор и даже поспорить на любые интересные вам темы.

Ух, ничего себе.

— А теперь, что касается индивидуальных партнерских аспектов, — продолжил Майлз. Индивидуальным партнерским аспектом в сфере синтетиков называется секс. — Вся смазка должна быть не на основе масла, а силикона, хотя я уверен, что вы уже это знаете. Он способен к самоочищению, но и помощь ему может понравиться. — Я глянул на Майлза, и он подмигнул. — Да, ему может нравиться или не нравиться. Однако он заранее настроен на ваш психологический портрет, так что никаких конфликтов не должно возникнуть. Он наслаждается общением, вниманием, похвалой…, прикосновениями. Сексом.

Мой пульс участился.

Дыши, Ллойд.

Шон на меня посмотрел, а уголок его губ с одной стороны стал приподниматься. Я уже понял, что эта ухмылка для меня станет сокрушительной. Мне пришлось нарочно сглотнуть и сделать вид, что волна жара в моем животе не является желанием.

— Ему нравится секс? — Я это уже знал, но мой мозг завис на этой чертовой ухмылке.

— О, да, — Майлз постучал по панели управления. — Однако по закону я обязан предупредить, что если ваш модуль будет подвержен действиям, которые ему не нравятся, таким как насилие, пытки, секс без согласия, секс с кем-то другим, независимо от того, включен он или выключен, он запрограммирован отправить сообщение в Комитет по соблюдению норм морали по отношению к синтетическим модулям.

Это я тоже знал. Комитет по соблюдению норм морали по отношению к синтетическим модулям — это руководящий орган робоэтики. Андроиды всех классов были наделены правами в соответствии с Женевской конвенцией, и в случае какого-либо вреда, причиненного андроиду, все они запрограммированы на обязательное предупреждение представителей власти.

— Да, конечно. Я соблюдаю закон.

Майлз мельком взглянул на меня, одарив улыбкой, которая так и говорила: «Ну конечно, соблюдаешь». Затем вкратце рассказал мне о способности Шона выполнять домашнюю работу и кое-каких кулинарных навыках, пусть и термопластичный эластомер, из которого была сделана кожа Шона, не слишком хорошо реагировал на высокие температуры.

Это я тоже знал.

Майлз продолжил давать мне ускоренный курс по эксплуатации, пояснив также, что полное руководство находится на панели управления, но теперь Шон запрограммирован реагировать только на мой голос.

— Шон, выключи питание, — сказал Майлз.

Шон на него посмотрел, но не отключился.

— У вас нет прав доступа, — ответил Шон.

Майлз мне кивнул.

— Ваш черед.

Я глянул на Шона.

— Шон, выключи питание.

Шон опустил руки, закрыл глаза и слегка наклонил голову.

Внутри у меня что-то дрогнуло, даже грустью повеяло. Казалось неправильным решать за него, когда ему бодрствовать, а когда нет, но прежде чем я успел сказать Шону включить питание, Майлз протянул мне панель управления.

— Распишитесь, что вы получили свой модуль.

Быстро прочитав информацию на дисплее, я поставил подпись.

Майлз расписался ниже и вернул мне панель.

— Поздравляю. Теперь вы законный опекун Шона. Если у вас появятся какие-либо вопросы, проблемы или вам что-то будет нужно, обращайтесь к нам в любое время.

— Хорошо. Спасибо. Обязательно.

И Майлз со своим мускулистым помощником забрали ящик и ушли, а я остался со своим новым синтетическим человекоподобным андроид-модулем.

С Шоном.

Какое-то время я его разглядывал. Абсолютно неподвижный, не активированный, он выглядел умиротворенным. Я протянул руку и почти коснулся его щеки, но мне показалось неправильным делать это без его согласия.

Я чуть отступил, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Шон, включи питание.

Он открыл глаза и поднял голову. Когда его взгляд встретился с моим, он улыбнулся.

— Привет, Ллойд.

— Привет, Шон. — Я не знал, что сказать дальше, поэтому повел взглядом по комнате.

— Ты нервничаешь? — спросил Шон. — У тебя учащенное сердцебиение и расширенные зрачки.

— Ты это чувствуешь?

— Конечно. Я же создан быть сонастроенным с тобой.

О боже. Дыши, Ллойд.

— Ну, да. Немного нервничаю. Давно тебя жду, и очень рад, что ты, наконец, здесь.

Шон улыбнулся:

— Я тоже рад.

Он рад? Интересно, был ли он на самом деле рад в эмоциональном плане или это всего лишь фраза?

Тут я понял, что все еще держу панель управления. Поэтому подошел к шкафчику и положил ее сверху. А когда обернулся, заметил, что Шон тоже повернулся и наблюдает за мной.

— Хочешь покажу тебе твой новый дом?

— Да, пожалуйста.

— Это основная жилая зона, — сказал я, указывая рукой в сторону диванов и обеденного стола. — Кухня там. — Если честно, у меня шикарная кухня, и оборудована она по последнему слову техники. А вид из нее открывается на реку Ярра и элитный район Мельбурна — Южный берег. Но сможет ли Шон оценить это в полной мере? Вряд ли. — А здесь вход в личные покои. — Я откатил дверь в углублении, открыв проход в холл. Обычно я не закрывал эту дверь, но так как сегодня я ожидал курьеров, то не хотел, чтобы они видели мое личное пространство. Не то чтобы мне было что скрывать. Просто мне нравилось уединение. И даже было необходимо. Это мое убежище, место, где я мог обрести душевный покой и укрыться от хаоса, шума и неразберихи внешнего мира. Я открыл первую дверь. — Это твоя комната.

Шон так плавно двигался, совсем по-человечески. Боже, он выглядел столь реальным.

— Разве мы не вместе будем?

Я моргнул.

— О… Эм… Ну… я просто подумал, что тебе может понравиться свое собственное пространство.

— Просто скажи, если не хочешь, чтобы я приходил в твою комнату.

Какое-то время я его разглядывал. Боже, он выглядел грустным или мне только показалось?

Я открыл дверь в гардеробную.

— Я купил тебе кое-какую одежду, — сказал я. — Подумал, что ты захочешь выбрать что-нибудь на каждый день

Он оглядел развешанную одежду — аккуратные ряды свитеров, рубашек и брюк.

— Ты купил все это для меня?

Я не ожидал, что он встанет так близко, чтобы заглянуть в гардеробную. От чего мое сердце забилось быстрее.

— Да, это все для тебя.

Он окинул меня беглым взглядом.

— У тебя учащенный пульс. — Потом он выпрямился, но не отступил ни на сантиметр. — Тебе нравиться, что я стою так близко? — Голос его глубокий, но тихий, даже успокаивающий.

Господи.

Я отступил и проигнорировал его слова. Он все мои реакции собирается озвучивать?..

— Здесь есть еще ванная комната, — сказал я, открывая очередную дверь. — В этом доме можешь пользоваться всем, чем угодно, в любое время. И не нужно спрашивать.

Вернувшись обратно в холл, я показал ему главную ванную комнату.

— Это ванная для гостей, — пояснил я.

— Часто у нас бывают гости?

У нас. Он сказал: «У нас».

Мое сердце снова заколотилось, но Шон, к счастью, никак это не прокомментировал. Могу только предположить, что он уловил мое беспокойное состояние. Господи, как нелепо, раньше я испытывал затруднения в общении с людьми, а теперь вот еще с андроидами.

— Нет. Раньше у меня не особо много гостей бывало, да и сейчас тоже. Мне нравится уединение, и я во всем люблю… определенный порядок. — Это скорее всего проявление моего ОКР. — Люблю, когда все на своем месте. И от тишины получаю особое удовольствие.

Сколько раз я повторял эту фразу? И коллегам, и друзьям, и психотерапевту, и бывшему, но все они осуждали или реагировали так, словно я был ненормальным, и пытались надавать советов, как все исправить. А Шон улыбнулся.

— Я тоже так люблю.

Сердце вновь заполошно застучало, но в этот раз от облегчения, благодарности, и даже нежности. Его спокойное, умиротворенное поведение подходило мне идеальным образом. Несколько раз моргнув, проясняя мысли, я показал ему свою спальню. Открыл дверь и неуверенно шагнул внутрь.

— Это моя комната.

Он вошел, оглядываясь по сторонам. Моя комната была довольно большой: глянцевый бетонный пол, белые стены, белый текстиль на кровати, и над кроватью угольно-серые панно. Медленно поворачиваясь, Шон огляделся, а затем остановился лицом ко мне.

— Тебе нравится? — спросил я, растерявшись от его реакции. Неужели белый и серый раздражали какой-то из его сенсоров? Или он подумал, что комната чересчур холодная и отстраненная?

— Здесь очень умиротворенно, — ответил он.

Внезапно весь воздух из комнаты как будто испарился; я с трудом пытался выровнять дыхание, но голова шла кругом. Поразительно! Никто этого не понимал. Особенно Йен. Мой бывший просто ненавидел эту комнату. Я всегда говорил, что она меня успокаивает, а он отвечал, что чувствует себя как в музее. И это был не комплимент. Но Шон все понимал. Неважно, что он запрограммирован любить то же, что и я, я испытал небывалое облегчение.

— Спасибо, — прошептал я.

Шон, чуть склонив голову, некоторое время меня изучал. А затем, сделав пару шагов, встал передо мной.

— Ты хочешь заняться со мной сексом? — спросил он.

Шокировано моргнув, я сглотнул сухой комок в горле. Мне потребовалось несколько попыток заговорить, и в конце концов удалось выдавить:

— Нет.

Глава 3

Шон повел себя слишком спокойно. Спокойно, даже для андроида.

— Прошу прощения, — кротко сказал он и отступил на шаг. Господи, неужели он расстроился? — Я неправильно истолковал твою физическую реакцию.

— О, нет-нет, — быстро ответил я. Шон склонил голову, а я закрыл глаза и покачал головой. — Прости, я сбиваю тебя с толку.

Он стоял неподвижно, ожидая указаний или объяснений. Просто стоял и ждал.

— Шон, нужно поговорить. — Но я не хотел обсуждать это в спальне. — Давай пройдем в гостиную.

Я пошел впереди, а он следом. Двигался он совсем как живой. Что было очень заметно. Знаю, многих людей пугало то, насколько реалистично выглядят новейшие андроиды А-класса, но только не меня. Мне это нравилось.

Я отодвинул стул от обеденного стола.

— Пожалуйста, присядь.

Шон сел. Вот теперь-то стало заметно, что он андроид. Он сидел слишком прямо для человека. Абсолютно идеальная поза: ноги вместе, руки сложены на коленях, спина прямая.

Я сел на соседний стул и повернулся к нему, наши колени почти соприкасались. Одну руку я положил на стол, а другую оставил на бедре. На своей территории я чувствовал себя вполне уверенно. А Шон — мой андроид. И я не только его опекун, но и тот, кто отвечал за его обучение и адаптацию. Разговор предстоял не из легких, но он был необходим.

— Ты все правильно истолковал, — произнес я максимально спокойно, как только мог, не обращая внимания на то, что мое сердце пыталось выскочить из груди. — Физически меня к тебе влечет.

Это правда, и я не могу это отрицать. Раньше я никогда не думал о себе как о техносексуале. Но потом, во время последней нашей ссоры, Йен обвинил меня в том, что если я хочу тихого, аккуратного и абсолютно безупречного партнера, то мне следует встречаться с роботом. С тех пор прошло два года, и сам того не ожидая, я все больше находил подтверждения его словам. Меня привлекал не идеальный образ, а организованность и упорядоченность. Мне необходимо, чтобы во всем был четкий порядок, такая уж специфическая черта моего ОКР, с которой Йен не смог ужиться.

И ни один человек не уживется.

А андроид сможет.

— Ты сконструирован так, чтобы подходить мне по всем показателям. Поэтому, физически, ты очень даже… — я рвано выдохнул, и мои щеки тут же вспыхнули жаром. — Ты очень красивый.

Шон склонил голову и медленно поднял руку, чтобы коснуться моего лица.

— Твои капилляры расширились, из-за чего кровоток увеличился и стал причиной покраснения, временно выступившего на твоих щеках.

Я тихонько засмеялся.

— Да.

— Мне это нравится.

Тем лучше, потому как я покраснел еще сильнее.

Он снова склонил голову в своей, по-моему, чрезвычайно обворожительной манере.

— Могу я задать несколько вопросов?

— Да, конечно. Можешь спрашивать о чем угодно.

— Если я физически тебя привлекаю, почему ты не хочешь получить удовольствие от сексуального контакта со мной?

О боже.

— А ты весьма прямолинеен, — признал я, давая себе отсрочку для ответа.

— Разве это неправильно?

— Нет. Вовсе нет. На самом деле, я сам предпочитаю прямые ответы и не люблю фальшь, и ты не должен подбирать правильные слова. — На какое-то время я залип, рассматривая его. Эти любопытные глаза, безупречный нос, а губы… так и просили поцелуев… — И хотя я хотел бы рано или поздно насладиться физической близостью с тобой, я думаю, для начала мы должны сходить на свидание.

— Свидание, — повторил он. — Это светская или романтическая встреча или помолвка.

— Верно. — Словарное определение термина было точным. — Чтобы для начала узнать друг друга получше. Если бы я встретил мужчину, человека, и он бы мне понравился, то я бы захотел сначала узнать его получше, и только потом ложиться с ним в постель. Не думаю, что с тобой должно быть иначе.

Шон моргнул, словно для него это было чужеродным понятием. Ясно. У индивидуального партнера секс является базовой настройкой. Не сомневаюсь, что Майлз и тот второй курьер считали, что я засажу андроиду по самые яйца, прежде чем они доберутся до лифта. Но я совсем не такой.

— Если бы мы встречались, мы могли бы, например, держаться за руки и постепенно узнавать друг друга.

Шон улыбнулся:

— Хочешь подержать меня за руку?

С трудом сглотнув, я улыбнулся.

— Да, очень.

Шон протянул руку вверх ладонью. Я медленно поднес свою и кончиками пальцев провел по его ладони.

Она казалась такой настоящей.

Теплая, шероховатая, само совершенство.

Улыбка Шона стала шире. Он перевел взгляд с руки на меня.

— Как приятно!

Я чуть не рассмеялся.

— Так и есть. — Затем я легонько провел ладонью по его руке, позволяя насладиться новыми ощущениями. — Это все для тебя в новинку, — сказал я. И это был не вопрос.

Шон кивнул, все еще восхищаясь касанием. И именно поэтому я не хотел торопиться. Я бы никогда не трахнул человека-девственника, просто нагнув того над кроватью и вставив ему по самые яйца, нисколько не заботясь о его комфорте. Тогда почему я должен поступать так с Шоном?

И невзирая на то, что Шон не человек, он только открывает этот мир, и я хотел, чтобы он познал всю прелесть мелочей.

Я переплел наши пальцы, и Шон широко улыбнулся.

— Тебе нравится? — спросил я.

Он умиротворенно ответил:

— Да.

— Наши отношения, несомненно, станут более близкими, — пояснил я. — Но чувство предвкушения доставляет не меньше удовольствия.

— Предвкушение, — произнес Шон, и его взгляд стал более напряженным. — Это ощущение волнения о том, что должно произойти в ближайшем будущем.

Я кивнул.

— Да. — И если он так и дальше будет на меня смотреть, то ближайшее будущее наступит очень скоро.

Нужно отвлечься. Желудок тут же напомнил, что я забыл позавтракать из-за волнений по поводу прибытия Шона.

— Я собираюсь перекусить. Составишь компанию на кухне?

Он коротко кивнул.

— Мне бы этого очень хотелось.

Я встал. Наши руки до сих пор были переплетены. Шон, продолжая улыбаться, плавно поднялся. Я крепче сжал его руку, но теперь уже ладонь к ладони, и мягко потянул его в сторону кухни. Человеку, конечно, пришло бы в голову, что мне понадобятся обе руки, но Шон меня не отпускал.

— Эм, — сказал я, улыбаясь. — Мне нужна моя рука.

— О! — Шон испуганно ее отпустил. — Приношу извинения.

Я осторожно коснулся его руки.

— Все в порядке. — Я открыл холодильник и глянул на ряды аккуратно составленных готовых блюд. Некоторые люди до сих пор предпочитают сами готовить. Меня же выводит из себя беспорядок в процессе готовки, даже приготовление сэндвичей меня напрягает. Поэтому, единственное, что мне предстоит, это вынуть то, что хочется, распаковать и съесть. Сегодня на обед будет сэндвич из цельно-зернового хлеба с салатом. Я достал сэндвич из холодильника, аккуратно развернул и идеально расположил на тарелке, затем выбросил обертку. Когда все было готово, взял тарелку и бутылку воды. — Посидишь со мной за столом?

Улыбнувшись, Шон сел на свое место, все так же держа прямую осанку. Немного не по себе, конечно, что он сидит и смотрит, как я ем в тишине, поэтому нужно о чем-нибудь поговорить. Я проглотил первый кусочек.

— Я работаю в университете и преподаю философию.

— И какие темы твои самые любимые?

— Мне интересны вопросы прикладной этики, но люблю я историю философии. Древнего Востока, Греции, поздней античности.

Шон кивнул и оглядел мою стену с книгами.

— И тебе нравится читать древние книги.

Я улыбнулся.

— Они не то чтобы древние. Бумажные книги популярностью не пользуются, но я предпочитаю именно их. И да, я люблю читать. Литературу в любом ее виде, и любых периодов.

— Тебе нравится литература больше выбранной специальности, — выдал он. — Твои зрачки расширяются, а высказывания становятся все оживленнее.

Я не смог удержаться от смешка, даже несмотря на жар, разлившийся по щекам.

Шон продолжил меня разглядывать.

— И капилляры на твоих щеках расширяются, приток крови увеличивается, что приводит к небольшому красноватому оттенку лица. Таким образом вырисовывается румянец.

Я сделал глубокий вдох и собрался с духом.

— Да, все именно так. — Потом я отвлекся, в очередной раз откусив кусочек сэндвича и проглотив его под пристальным взглядом Шона. — И да, история литературы мне нравится больше философии. Философия — это моя работа, и я ее люблю. Но литература — моя страсть.

— А они разве не переплетаются? — Шон с любопытством наклонил голову. — История литературы и философия?

Я уставился на него. Никого прежде это не интересовало.

— Да, — прошептал я. — И довольно часто.

— А какой твой любимый период в истории литературы?

— От истоков и до наших дней.

У Шона дернулся уголок губ в той самой ошеломительной ухмылке.

— Древнеегипетская иероглифическая письменность или находки времен Древнего Китая весьма уникальны.

Я отложил сэндвич, гадая, тест это или нет. А также размышляя, какая информация загружена в память Шона. Я специально оговаривал возможность обсуждать с ним книги различной тематики. Но его выбор египетской и китайской литературы определенно смахивал на проверку.

— Многие не отождествляют иероглифику и китайские письмена с литературой, — добавил я, прощупывая почву.

— Может, это и правда, что письмена и литература, хоть и связаны, но не являются синонимами, — ответил Шон. — И не все написанное в то же время является литературой в известном ее понимании. Но разве мы не можем утверждать, что иероглифическая письменность была литературой своего времени?

Я с трудом сдержал улыбку. Мне это понравилось. И даже очень.

— Возможно.

— Разве иероглифы не поэтичны? Или под литературой подразумевается только то, что написано на бумаге?

— Эти споры еще ведутся среди ученых. Спустя тысячелетия мнения всегда будут расходиться.

— А твое мнение?

— С учетом самого определения слова «литература», я считаю, что каким бы образом ни были написаны тексты, если они признаны культурной ценностью, то уже являются литературой.

Шон кивнул.

— А какого мнения велит придерживаться Академия в процессе преподавания?

Я расплылся в улыбке.

— Я учу своих студентов думать самостоятельно и делать собственные выводы.

— Разумно.

С улыбкой я дожевал сэндвич.

— У тебя есть мнение на этот счет?

Его глаза заблестели, и я вспомнил, как Майлз говорил, что Шону может понравиться беседа.

— У меня автоматизированный процесс мышления и способность анализировать информацию с выявлением благоприятных и неблагоприятных последствий принятия решений.

— То есть, ты можешь распознавать правильные и неправильные решения?

— Да. Например, если я обрабатываю исторические сведения, то могу определить имело ли человечество положительное влияние на исход истории или отрицательное. Во мне заложено понятие морально-этических норм, поэтому могу выдавать рациональные выводы на основе всей имеющейся информации.

Я медленно кивнул. Для большинства людей, которых я знал, это было уже слишком.

— Мне это нравится. Итак, вернемся к первоначальному вопросу. У тебя есть свое мнение по поводу истории литературы?

Шон улыбнулся:

— Есть. Если ты считаешь, что любое произведение, имеющее культурную ценность, является литературой, то я придерживаюсь мнения, что любая письменная работа, уже является литературой, в широком ее понимании. И так же, как и ты, считаю, что происхождение произведения и то, каким временем оно датируется, не являются решающими факторами, будь то Древний Китай или Египет. И если письмена датируются временем, предшествующим религиозному становлению, это не умаляет их ценности как источника литературы. И факт того, что один ученый предпочитает считать свои открытия важнее других ученых в силу религиозных и духовных убеждений, не меняет факта, что это литература.

И дальше в том же духе.

Продолжительное и подробное обсуждение истории письменности и человеческих цивилизаций с времен античности и до наших дней. Знания Шона были обширны и невероятно точны, а способность вспоминать даты и отсылки поражала.

Мы проговорили до позднего вечера, пока мой желудок не заурчал, и Шон не замолк посреди разговора о Джейн Остин.

— Голоден?

— Немного, — признался я. — Совсем потерял счет времени.

— О, мне следует напоминать тебе через определенные интервалы?

— Нет. Не нужно. — Я одарил его улыбкой. — Чую, что наши беседы будут частыми и долгими. Я привыкну.

— Ты не привык к таким долгим обсуждениям?

Я чуть не рассмеялся.

— Ну, не то чтобы. Я мог бы днями это обсуждать, только большинство людей не разделяют мой энтузиазм.

Шон моргнул.

— Разве я не должен…

Я положил руку ему на плечо, останавливая.

— Мне очень понравился сегодняшний день. — Правда, я вообще не мог припомнить, чтобы так приятно проводил время.

Он долго и пристально на меня смотрел, потом улыбнулся.

— Мне тоже понравилось.

Я встал.

— Составишь компанию на кухне? Нужно достать ужин.

Шон встал и последовал за мной.

— Может, я достану тебе сэндвич? Я заучил твои действия, когда ты в прошлый раз его брал, и теперь могу повторить.

Я снова улыбнулся.

— Может в следующий раз. На ужин я собирался выбрать кое-что другое. Можешь посмотреть.

— Спасибо.

Я достал из холодильника порцию готовой еды и поставил разогреваться в духовку. Шон стоял в сторонке и наблюдал, я не смог сдержать улыбки. Он впитывал все увиденное как губка. Уверен, что скажи я ему поискать рецепты в своих нейронных сетях, то он с точностью бы их воспроизвел и за собой бы все прибрал, но заниматься этим вместе приятно. Это так по-человечески. И когда я потянулся через столешницу за силиконовой прихваткой, Шон передал ее мне.

Это, честно говоря, меня поразило. Он что, предвидел мое движение?

— Предупреждающая система распознавания, — пояснил он.

Я взял прихватку, и наши пальцы соприкоснулись, а в моем животе разлилось тепло.

— Спасибо.

Шон улыбнулся.

— Пожалуйста.

***

Вечером, после того как поел, я взял панель управления и сел на диван.

— Так много нужно о тебе узнать, — сказал я.

Шон уселся рядом, так близко, что я чувствовал его тепловое излучение.

— Или можешь меня спросить.

Глядя на Шона, в его ясные голубые глаза и прекрасное лицо, я снова ощутил подступающее предвкушение. Боже, скажи я ему, что прямо сейчас нам следует протестировать его сексуальную составляющую, он бы согласился. И мне очень этого хотелось. От этой мысли тепло в моем животе устремилось к паху…

Но нет, это было бы неправильно.

— Ладно, — начал я, собираясь с мыслями. — Для подзарядки тебя нужно выключать?

— Нет, я не нуждаюсь в отключении для подзарядки. Пока я в зоне действия домашнего Wi-Fi, я полностью заряжен. И с литиевыми батарейками А-класса, я могу работать бесконечно долго.

— Понятно. — Мне не нравилось просить его выключиться, поэтому меня это вполне устраивало. — Итак, сегодня, когда я буду спать, чем ты будешь заниматься?

— Буду заботиться, чтобы тебе было комфортно в любое время. Тебе нравится, когда в постели тебе составляют компанию?

— О… я… эм, я…

— В мои намерения не входило заставить тебя нервничать.

— Я не нервничаю, — солгал я. А потом осознал, что нет никаких причин лгать. На самом деле, если Шону полагалось быть совместимым с любой моей потребностью, я не должен лгать ему. — Ладно, я нервничаю. — И это чистая правда. — Мне нравиться, когда кто-то есть в моей постели. Хотя, давно уже никого…

Шон кивнул. — Тогда мне следует остаться рядом и позаботиться, чтобы тебе было комфортно. — Шон чуть улыбнулся. — И я могу проследить, например, чтобы к твоему пробуждению был готов кофе.

Господи. Что в постель со мной лечь, что кофе приготовить, для него, похоже, разницы нет.

Шон чуть склонил голову и тихо сказал:

— Ллойд, можно тебя попросить?

О боже.

То, как он произнес мое имя…

— Конечно.

— Можно подержать тебя за руку? Когда люди встречаются, они держаться за руки, — продолжил он. — Если мы встречаемся, то можем держаться за руки, да?

— Да. — Я улыбнулся и протянул ему руку, ладонью вверх. Шон осторожно взял ее и улыбнулся в ответ. — Тебе нравится? — спросил я.

— Да. У меня есть экстероцептивные сенсоры на определенных участках тела, они откликаются на тактильные реакции, и их действие можно сравнить с человеческими эндорфинами. Мне это очень нравится.

Я всеми силами старался не думать о том, где другие те самые определенные участки его тела.

— Что ж, я рад. Мне тоже это нравится.

— И я надеюсь, ты дашь знать, когда захочешь продолжить наши свидания.

Сначала я пытался сдержать улыбку, но его серьезное выражение, умоляющие глаза и непосредственная близость меня отрезвили.

— Обязательно. Я не буду спешить, и ты можешь рассказывать, что тебе нравится и не нравится.

Он мило улыбнулся и нежно сжал мою руку.

— Мне очень нравится это.

Мне тоже очень понравилось. Мне он очень понравился. С самого начала. Нравился его безупречный вид и манера держаться. Ни неряшливости, ни раздражающих звуков, в нем не было никаких человеческих недостатков.

— Что ж, уже поздно, — сказал я. — Пора ложиться спать. А перед сном я люблю еще почитать.

Шон кивнул.

— Хорошо. — Теперь он встал первым и, держа меня за руку, помог подняться.

Когда я вышел из ванной, переодетый ко сну, Шон все еще был в своем пиджаке и классических брюках. Не то чтобы ему было неудобно, если бы он в этом и лег, но мне это казалось неправильным.

— Вот так, — произнес я, помогая ему снять пиджак. — Давай поухаживаю. Повешу его в твой гардероб и достану пижаму, чтобы ты смог переодеться.

Я повесил его пиджак в гардеробе и прихватил пижамные шорты и майку, не особо задумываясь о словах, сказанных Шону, и о том, истолкует ли он их буквально. И когда вернулся в спальню, он стоял в одних трусах. Идеально сложенное тело, фигура пловца. Он представлял собой все то, что я запрашивал, проектируя его. Он в прямом смысле слова был мужчиной мечты, воплощением всего, чего я желал. И эта выпуклость в его трусах… крепкие и тяжелые на вид яички, член, плотно прилегающий к бедру, в своем обычном полувозбужденном состоянии — полностью он твердел, когда сенсоры активировались.

Я облизнул губы, и мой собственный член дернулся.

— Нравится то, что видишь? — спросил он.

— Очень.

— Можешь ко мне прикоснуться, — сказал Шон. — Где захочешь.

Тепло разошлось по венам, и член налился, умоляя о внимании.

Шон перевел взгляд с моей промежности на лицо.

— Хочешь меня потрогать?

Я не мог дышать. Не мог вымолвить ни слова. Я хотел прикоснуться к нему, каждой его части. Хотел погрузиться в него и забыться навсегда.

Шон ухмыльнулся и скользнул пальцами под резинку трусов, чтобы снять их, а я пытался найти хоть какой-нибудь ответ.

Господи.

Глава 4

— Оставь, — сказал я. В моем голосе не было приказного тона, но Шон подчинился. Я протянул ему пижамные шорты и майку. — В этом должно быть удобнее спать.

Шон распрямился и взял одежду.

— Спасибо.

Я забрал его брюки, которые он аккуратно сложил на кровати.

— Их тоже повешу, — произнес я и ушел в его комнату, дав тем самым ему возможность переодеться без свидетелей, а себе — отсрочку, чтобы немного остудить мысли. Мое сердце бешено колотилось, а адреналин зашкаливал. Я нехило завелся, и, думаю, Шон прекрасно это понимал. Но я не отступлюсь от своих слов.

Когда я вернулся в спальню, Шон уже переоделся. И в пижаме он выглядел все таким же сексуальным. Если не больше.

— Ну вот, так гораздо удобнее, — сказал я, хотя, похоже, Шон понял, что это больше для моего удобства, чем для его.

Он улыбнулся и повернулся к кровати.

— Я не знал, какую сторону выбрать. Судя по книге на прикроватной тумбочке, твоя сторона эта? — Он указал на ближайшую к двери сторону кровати.

— Да, но все нормально. — Я выключил верхний свет и подошел к своей стороне, той, которая ближе к двери, и, прежде чем откинуть одеяло, включил лампу. Потом сел на матрас, взял книгу и просунул ноги под одеяло.

Шон, понаблюдав за моими движениями, повторил их со своей стороны. Кровать под ним прогнулась, но ни толчка, ни встряски я не ощутил. Его движения были выверены и плавны, и своим присутствием он почти не оказывал никакого воздействия на мое личное пространство, и мне это очень нравилось.

А еще мне очень нравилось, что он был в моей постели.

Шон прислонился спиной к подголовнику кровати, его натуральные волосы слегка растрепались. Подтянув одеяло до бедер и заметив, что я его разглядываю, Шон улыбнулся.

Боже, как он похож на человека!

— Так нормально?

Я кивнул.

— Да.

— Ты предпочитаешь старые книги, — заметил он.

Я отложил томик в мягком переплете на колени.

— Да. Я осознаю значимость электронных книг, и их у меня много. Но в этих старых печатных изданиях что-то есть такое, что меня завораживает.

— И что же тебе в них нравится? — спросил он. В его глазах читалась неподдельная заинтересованность. В отличие от прошлых бойфрендов, которые только высмеивали мою любовь к старым книгам, Шону было интересно.

Я взял книгу в руки.

— Люблю ощущать ее вес, вдыхать запах бумажных страниц. И держать, осознавая, что внутри — целый мир. Электронные книги лишают таких ощущений, по крайней мере, меня.

Шон улыбнулся:

— Не подозревал, что книги пахнут.

Ну конечно же. Несмотря на то, что он был новейшей разработкой, обоняния андроиды не имели. Я поднес книгу к носу и понюхал.

— Пахнет бумагой и типографской краской, а еще пылью и воспоминаниями о моем детстве, отстраненностью от реальности и счастьем.

Шон в замешательстве уставился на книгу.

— Ты описал прекрасную картинку, но могу только предположить, что говоришь ты метафорически.

Я тихонько рассмеялся.

— Верно.

Шон пристально на меня посмотрел. Взгляд сияющих голубых глаз был напряжен, но не от возбуждения, а от чего-то еще.

— Мне нравится звук твоего смеха.

— Да? — произнес я, не то чтобы спрашивая.

Он что-то промычал, потом сказал:

— Лучше не буду тебя беспокоить, чтобы ты мог почитать свою книгу.

А, ну да. Книга…

— Точно, — сказал я и снова взял ее в руки, заставив себя не смотреть на Шона. И пока я читал, он не шевелился. Он был абсолютно неподвижен. Никто не ерзал, не ворочался и не ворчал, чтобы я выключил свет.

Красота!

Когда веки стали слишком тяжелыми, я захлопнул книгу и положил ее на прикроватную тумбочку. Выключив свет, я улегся в постель, и Шон сделал то же самое. Он лег на спину, но голову повернул в мою сторону.

— Ты сонный, — пробормотал он.

— Да.

— Спокойной ночи, Ллойд. Приятных снов.

Я улыбнулся и закрыл глаза.

— Спокойной ночи, Шон.

***

Я чувствовал, как посреди ночи меня укрывали, и ощущал чье-то присутствие в своей постели, но спал я спокойно. И когда около семи утра я проснулся, то оказался лицом к Шону. А он лежал там в абсолютной расслабленности и безмятежности.

— Доброе утро, — сказал он с улыбкой.

— Доброе утро. — Боже, как он классно смотрелся в моей постели. И факт этот нисколько не облегчал мой утренний стояк.

— Ты хорошо спал, — произнес он.

— Верно.

— Приготовить кофе?

— Сначала в душ, — сказал я.

— Помочь?

Я с трудом сдержал улыбку.

— Я справлюсь, спасибо.

— Отлично. Какие планы на сегодня?

— Я взял отпуск, чтобы помочь тебе приспособиться к нашей совместной жизни, так что на работу мне не нужно. Хочу показать тебе жилой комплекс, и как выйти, если вдруг понадобится.

— Выйти? — Шон моргнул.

— На случай пожара или другой непредвиденной ситуации. — Я перевернулся на спину и потер лицо руками. — Ради твоей безопасности.

— Хорошо.

Я сел, стараясь как можно незаметнее прикрыть ладонью свой член.

— Я недолго буду в душе. Пожалуйста, не стесняйся и выбирай одежду из гардероба. — И, встав, направился прямиком в ванную. Я совсем не хотел, чтобы тон моего голоса казался холодным или приказным. До душа лучше добраться побыстрее. Пока не предложил остаться в постели.

«Относись к нему, как к человеку», — напомнил я себе. И настроил холодную воду, чтобы остудить всякие остро возникшие желания. Я не мог отрицать влечение, но всему свое время. И если бы Шон был человеком, и мы стали встречаться, то вчера было бы наше первое свидание, а сегодня, получается, второе. Можно добавить больше прикосновений, или даже поцелуев. И несмотря на холодную воду, живот опять скрутило желанием.

Захочу ли я остановиться сегодня на поцелуях? А захочет ли он? И должен ли принять во внимание его влечение и потребность в близости? И как его опекун, смогу ли понять, что для него лучше?

Боже. Хватит себя накручивать, Ллойд. Действуй как считаешь правильным.

Я выключил воду, быстро вытерся и оделся. Я выбрал обычную повседневную одежду: темно-синие брюки и вязаный свитер. Большую часть моей жизни надо мной насмехались по поводу одежды, которую я носил. Ребенком я всегда выглядел ботаником, а став взрослым — одевался слишком строго и опрятно.

И из-за чего бы надо мной ни издевались, то ли из-за того, что был зубрилой, то ли геем, точно уже никто не мог сказать, были ли эти издевательства последствием моего ОКР, либо его причиной. Большинство психотерапевтов, которых я посещал в молодости по настоянию родителей, только и твердили, что во мне что-то нарушено, либо явно, либо на подсознательном уровне, поэтому все пытались меня «починить». Но чинить нужно только сломанные вещи. А я не был «сломан». И меня не нужно было чинить. Мне всего лишь нужно было понимание.

И эту разницу никто не мог постичь. Я не хотел быть таким, как они. Я не хотел быть нормальным в их понимании. Я хотел, чтобы они увидели меня настоящего и приняли таким, какой есть. Чего никто так и не смог.

За исключением Шона.

Когда я вошел на кухню, Шон окинул меня взглядом с головы до ног.

— Ты сегодня очень красивый, — сказал он.

Он стоял у кофемашины, и был одет в точно такие же брюки, как у меня, и свитер. Неудивительно, ведь я подбирал ему гардероб по своему вкусу. Но сейчас задумался: «А не лишаю ли я его выбора?»

— Спасибо. — Я взял предложенную чашечку. — Нравится одежда, которую я для тебя купил? Или предпочел бы сам выбрать?

Он моргнул, словно вопрос расходился с его ожиданиями.

— Очень нравится.

— Ладно, просто дай знать, если захочешь что-нибудь другое. Думаю, ты легко найдешь в интернете фотографии того, что сейчас модно.

— Да. Я могу найти любое изображение, какое нужно, и модные новинки для андроидов в том числе. Но мне нравится этот стиль. В этой одежде я чувствую свою важность для тебя.

Я не ожидал от него таких слов. Не ради того, чтобы только доставить мне удовольствие, он сказал, что ему понравилась одежда. Он разделял мою тревогу и понимал меня. Я мог вообще заставить его ничего не надевать, или нарядить в костюм горничной и нижнее белье с прорезью в промежности, если бы желал именно этого. Но я не этого хотел. Я не хотел его заставлять что-либо делать. Я хотел, чтобы он был со мной на равных.

— Да, так и есть. — Я отхлебнул кофе. — Очень вкусно.

Шон широко улыбнулся.

— Рад, что тебе понравилось. Я изучил инструкцию и лучшие рецепты приготовления. Хочешь еще что-нибудь?

Я медленно покачал головой.

— Нет, пока не нужно.

— Пока ты спал, я изучил и провел анализ книги, которую ты читал прошлой ночью, поэтому, когда закончишь, и если захочешь ее обсудить, то я буду очень рад.

— Я читал ее много раз. — Я выпил кофе, чтобы скрыть улыбку. — Но я бы хотел, очень.

Шон выглядел таким миролюбивым, таким спокойным и таким совершенным.

— Итак, по-твоему, — начал он, — является ли капитан Ахав просто приключенческим персонажем, или белый кит — это метафора чего-то более сложного?

И вот тут-то мою изголодавшуюся по интеллектуальному разговору натуру зацепило, и я улыбнулся. Я долил себе кофе. И на следующие несколько часов мы погрузились в литературные глубины «Моби Дика». В какой-то момент у меня промелькнуло четкое осознание, что я дискутирую с роботом, но чем больше Шон говорил, тем сильнее стирались различия. Уже не было ощущения, что я говорю с андроидом. Я разговаривал с Шоном.

В процессе обсуждения авторского замысла во всем его смысловом многообразии, классовом и социальном, о добре и зле и существовании бога, я настолько увлекся обширными и всесторонними познаниями Шона, а он, по-видимому, моими, что в сердце у меня что-то переменилось.

Все, о чем я когда-либо мечтал, чтобы рядом был тот, с кем можно было поговорить.

Шон располагал к себе по многим параметрам: он умен, сдержан, опрятный и аккуратный. А в физическом плане… ну, физически, он образец совершенства.

Только собравшись в ванную, я осознал который сейчас час. Этим и голод мой объяснялся.

— Боже мой, как быстро время пролетело, — сказал я.

— Давай я приготовлю для тебя обед, — предложил Шон, когда я направился в ванную. Я чуть было не попросил его не беспокоиться. Переживал, вдруг будет приготовлено не с особой аккуратностью, как я люблю, или сервировано не так, как хотелось бы, но несмотря на это было любопытно, что он для меня сделает.

Когда я вернулся в гостиную, Шон стоял рядом со своим местом за обеденным столом, гордо демонстрируя мой обед. На тарелке лежал сэндвич и располагался он идеально точно по центру. А на два часа, по отношению к тарелке, опять же с идеальной точностью, на подставке стояла бутылка с водой.

Он, похоже, все мои вчерашние действия запомнил до последнего миллиметра. Человек не смог бы повторить.

Идеально! Все идеально. Он идеален.

— Тебе нравится? — спросил Шон, склонив голову.

— Очень. — Я подошел к нему, взял его ладонь и крепко сжал. — Спасибо.

И отпустил его руку только, когда сел. Его рука лежала на столе, и я невольно восхищался, разглядывая пальцы. Безупречный маникюр, складочки кожи на костяшках. Совсем как у человека.

А он наблюдал, как я ем.

— Ты хотел показать мне жилой комплекс, — сказал он.

Я прожевал и проглотил.

— Да. Я собирался утром тебе все показать, но мы заболтались.

— Я сожалею, что ты потратил на меня свое время.

— О, нет, — быстро ответил я. — Прекрасная беседа у нас с тобой получилась. Нечасто выпадает возможность пообсуждать подобные книги.

— Почему?

— Потому что большинство людей считают их скучными. В общих чертах еще можно немного поговорить, но даже мои коллеги — заслуженные ученые — устают от них. Они не разделяют моего увлечения.

— А мне нравится. В процессе углубленного обсуждения происходит стимуляция моих нейронных сетей.

Во рту все пересохло, и чтобы я смог заговорить, потребовался глоток воды.

— Во мне тоже в процессе кое-что стимулируется.

Шон задержал взгляд своих голубых глаз на мне.

— Попытка завлечь интеллектом — часть плана по соблазнению?

По телу пробежала теплая волна желания.

— Да.

— Когда ты так смотришь на меня, твои зрачки расширяются. Из чего следует, что физически ты возбужден.

О боже.

— Я создан отзеркаливать твое возбуждение. Поэтому, если в тебе разгорается желание, то и во мне тоже.

Боже, как я мог забыть?

— Прости. Я не хотел… Прости. Если тебе неприятны эти ощущения… Это выше моих сил. Со мной давно такого не было, а ты очень привлекателен.

— Не нужно извиняться. Когда реагируют мои тактильные сенсоры и нейросети, это даже приятно.

Мои щеки вспыхнули.

— Приятно?

— Это доставляет удовольствие. Радость. — И совсем шепотом: — Наслаждение.

Невероятно!

Он что, со мной флиртует? Разве андроиды способны флиртовать? Настолько ли они прогрессивны, что могут анализировать жизненную ситуацию и выстраивать свое поведение таким образом, чтобы в награду получить желаемое? Жаждал ли он моих прикосновений? Боже мой! Он испытывает сексуальное возбуждение?

— Как насчет того, чтобы прогуляться? — спросил я и понес тарелку на кухню, затем быстро помыл ее и положил на место. У всего есть свое место. На всякий случай прихватив бумажник и ключи, я стал надевать пальто у входной двери.

Шон стоял и терпеливо ждал. И никаких явных выпуклостей в его штанах я не заметил. Слава богу. Я помнил еще с визита в корпорацию САТ, да и сам изучал этот вопрос, что член Шона находится в постоянном полувозбужденном состоянии и плотно прилегает к бедру, а удлиняется только во время сексуальной активности.

Прекрасно. Теперь все мысли о его члене.

Я хотел было открыть дверь, но остановился.

— Тебе же нужно пальто.

— Я не ощущаю холод, — ответил он.

— Да, но без него ты будешь выделяться, — пояснил я. — Люди обратят внимание, если ты не будешь одет.

— Понятно.

— Не то чтобы я не хотел, чтобы на тебя обращали внимание, — быстро добавил я. — Но предпочел бы его избежать, так как могут подумать, что ты замерзнешь до смерти.

Шон улыбнулся словно что-то в моем взволнованном поведении его позабавило.

— Хорошо.

— Я принесу пальто. — Затем я бросился в прихожую, но тут же вспомнил, что не покупал Шону пальто. Поэтому выбрал одно из своих и протянул ему. Я собирался просто передать, но подумал, что Шон оценил бы мою помощь.

— Вот так, — сказал я, придерживая пальто, чтобы он мог просунуть руку.

— Я сам умею одеваться. У меня отличные сенсорно-моторные функции.

— Я знаю. С утра ты без моей помощи справился с пуговицами. — Я широко улыбнулся. — Придерживать для кого-то пальто… это своего рода знак внимания. Вроде тех, что оказывают на свиданиях.

Глаза Шона заблестели.

— Тогда я принимаю твой знак внимания, — произнес он, просовывая руку в рукав пальто.

— Это одно из моих. Я не купил для тебя, так что, если хочешь, можем как-нибудь пройтись по магазинам, и ты сам выберешь. Если хочешь, конечно.

Шон просунул вторую руку, а я потянул за воротничок, чтобы пальто лучше село. Шон улыбнулся, чуть смущенно, одним уголком губ. От чего мое сердце сжалось.

— Я с удовольствием, — произнес он, почти шепотом. Будто специально изменил голос, оценив мою близость. Или снова флиртует?

Я отступил на шаг и медленно выдохнул. Не знаю, долго ли еще смогу продержаться со своим же собственным правилом не переходить сразу к активным действиям. Ведь это всего лишь наше второе свидание…

Шон моргнул и на какое-то мгновение на меня смотрел.

— Мы чего-то ждем?

— О, нет, — сказал я, открывая дверь. — Просто задумался.

Подождав пока Шон присоединится ко мне в холле, я указал ему на нашу входную дверь, или точнее, на номер рядом.

— Наша квартира под номером 35-D.

— Это значит — тридцать пятый этаж, квартира D, — расшифровал он.

— Да, правильно. — Я кивнул в сторону холла. — Лифт там. — Мы подошли к нему, и Шон проследил, как я нажимал кнопку. — А в случае пожара тебе следует воспользоваться лестницей. — Я указал на табличку «Выход» над лестницей. — Но в обычных случаях можно пользоваться лифтом.

Шон улыбался словно этот небольшой поход до лифта, и новая информация были чем-то захватывающим.

Двери открылись, и мы вошли внутрь. Я показал на какую кнопку нужно нажать, чтобы попасть на подземную парковку.

— Если пойдем куда-нибудь пешком, то нужно на G-уровень. А если поедем на машине — то нужно на B-уровень. — Я показал и другие кнопки на панели, которые могут понадобиться: кнопку пожарной охраны и экстренной остановки. Потом указал на камеру в углу и пояснил, что помещение находится под охраной, и чтобы зайти или выйти понадобятся ключи.

Шон кивнул, запоминая все до мелочей. И когда двери открылись, он оглянулся на зеркальную стену позади нас.

— Сюда, — протягивая руку сказал я.

Шон без вопросов взял ее, улыбаясь и оглядывая фойе. Наш многоквартирный дом был красивым. Просторный, с элегантной отделкой и со стойкой администратора, к которой я и направился.

— Добрый день, мистер Солтер, — сказал андроид за стойкой.

— Добрый. Я бы хотел попросить второй ключ допуска для моей квартиры.

— Конечно, — сказал он. — Один момент.

Робот-администратор достал маленький электронный ключ, разблокировал, постучал по экрану и передал его.

— Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо.

Андроид сел на место, а я заметил, что слегка склонив голову Шон с любопытством за ним наблюдал.

Ох, он же наблюдал за другим андроидом.

— Пойдем, — сказал я, легонько потянув его за руку. Я довел его до входных дверей. Полуденный Мельбурн встретил нас пасмурной погодой. Ветер взъерошил черные волосы Шона. И при естественном дневном освещении Шон выглядел еще более впечатляющим. Ярко-голубые глаза, ровно-очерченный нос, розовые губы… Он великолепен.

— Это был андроид В-класса? — спросил он.

— Да. — Я наблюдал за его реакцией, но он был невозмутим. — Хочешь что-то спросить?

Шон моргнул.

— Да. У андроидов В-класса есть имена?

— Нет. У них нет имен. Андроиды В-класса и С-класса не имеют имен. У них такие же права, как и у всех андроидов, но обращаются к ним просто андроид.

— Тогда почему у А-класса есть имена?

— Потому что ты индивидуальный партнерский модуль. И называть тебя андроидом было бы как-то обезличено. — Я нахмурился. — Тебе нравится твое имя?

Он снова моргнул.

— Шон.

— Да. Это имя у тебя уже было, когда я тебя проектировал. Мне и в голову не приходило его изменить. Если хочешь другое, просто выбери.

— У меня нет пожеланий на этот счет. И мне нравится, когда ты зовешь меня Шоном. Я не хотел бы, чтобы меня называли андроидом.

— Я никогда тебя так не назову. У тебя есть имя. Для меня ты Шон.

Его губы дрогнули в улыбке.

— Твои волосы поднимаются, — произнес он, глядя на мою макушку.

Я попытался пригладить волосы, но все было бесполезно.

— Ветер, — объяснил я. — Твои такие же.

Шон попытался посмотреть вверх, но, естественно, ничего не увидел. Тогда я повернул его лицом к стеклянной двери, чтобы он мог увидеть свое отражение. Шон снова наклонил голову, но так ничего и не сказал.

Мы прогулялись вокруг здания. Внимание Шона привлекало абсолютно все.

— Пойдем, уже холодает, — сказал я, ведя его обратно в сторону входа. Затем я передал ему его личный ключ. — Проведи над панелью.

Он сделал, как я велел, и двери открылись. Шон победно улыбнулся, и мы вошли внутрь, подальше от непогоды. Я слегка встряхнулся и поправил волосы. А Шон стоял совершенно неподвижно. Именно такие моменты напоминали мне, что он не человек.

— Давай посмотрим, работает ли твой ключ в лифтах, — сказал я и снова взял его за руку.

Рука его была теплой и в моей очень приятно ощущалась.

— Ты замерз, — выдал он.

— Немного. Сейчас зима, но мы недолго пробыли на улице. — Когда мы дошли до лифта, Шон провел ключом, и двери открылись. — Нажимай кнопку, — сказал я.

Он нажал на кнопку с надписью «35» и двери закрылись, а Шон снова уставился в зеркало. Он посмотрел на мое отражение, затем на свое. Склонил голову в своей обычной манере, но не улыбнулся.

И до меня дошло, что у Шона мог случиться кризис бытия.

Я знал, что Шон наделен искусственным разумом. И знал, что он осознан, но я не знал, насколько он воспринимал свое существование.

Когда двери лифта снова открылись, я взял его за руку и повел к нашей входной двери. Его ключ превосходно работал, и я предложил оставить его в холле на столике у двери, чтобы Шон мог взять его в любой момент.

Шон осторожно положил ключ и повернулся ко мне. Я не знал с чего начать, но сказать что-то нужно было.

— Шон, — спокойно произнес я. — Пойдем. — Я снова протянул руку, и Шон быстро ее сжал. Шону нравилось держаться за руки. Должен признаться, что мне тоже нравилось. Я отвел его в свою комнату, снял сначала свое пальто, затем его. И сразу же повесил их, как поступал обычно. Все на свои места.

Потом я повел Шона в ванную. В моей ванной зеркало было больше, именно поэтому мы пошли сюда. Мы встали рядом лицом к зеркалу.

— Ты не видел себя раньше? — спросил я его отражение.

— Нет.

Сердце замерло.

— Прости. Я должен был об этом подумать, прежде чем выводить тебя наружу. Я должен был догадаться. — Я забыл о зеркале в лифте. — Честно говоря, Шон, я даже не подозревал, что ты не видел себя раньше, не представлял или не ощущал как-то свой образ, поэтому как твой опекун я тебя подвел.

— Ты ни в чем не виноват, — ответил он моему отражению. — Никто не виноват. — Затем на мгновение он посмотрел на себя. — Мы разные.

Я печально улыбнулся.

— Напротив, Шон. Мы очень даже похожи.

— Ты человек, а я нет.

— Это так. Но мы все равно похожи. Мне однажды сказали, что я сам похож на робота, и встречаться мне нужно именно с роботом, так как люди не соответствуют моим требованиям.

— Что за требования?

— У меня… некоторые склонности… навязчивая тяга к чистоте. Люблю, чтобы все делалось четко и по определенному порядку. А люди, как правило… небрежные и шумные. Я люблю тишину.

Шон чуть наклонил голову набок.

— Если тебе нравится тишина, может, мне лучше молчать?

— Нет, боже мой, нет. Разговоры — это хорошо. Наши беседы замечательны. — Я медленно выдохнул. — Мой бывший парень… то, как он дышал и жевал… Меня это жутко раздражало.

— Бывший парень. Это мужчина, с которым человека когда-то связывали отношения.

— Да. Мы встречались полгода, и все было хорошо, пока он не переехал ко мне. — Вспомнив об этом, я поморщился. — Он оставлял одежду на полу. Шумно прихлебывал кофе, и было слышно, когда он жевал и глотал. Он храпел. Я находил отстриженные ногти на полу в ванной. — Я вздрогнул и, сделав глубокий вдох, медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. — Мы не ужились.

— Все люди производят такие звуки и оставляют на полу обрезки ногтей?

Я поежился.

— Надеюсь, что нет.

— И он посоветовал тебе встречаться с андроидом?

Я кивнул.

— Этими словами он пытался меня оскорбить. Он имел в виду, что единственный, кто смог бы со мной ужиться, был бы тот, кому не нужно ни есть, ни дышать. — Я приподнял подбородок и улыбнулся отражению Шона. — И знаешь что? Он был прав. Сначала было обидно, но чем больше я об этом думал, тем больше мне эта мысль не давала покоя. Мне потребовалось два года, чтобы осмелиться сделать этот шаг, и сейчас я чрезвычайно счастлив, что решился.

Я заметил ту самую полу-ухмылку на лице Шона.

— Я тоже счастлив.

Я сжал его ладони и поднял наши руки так, чтобы он мог видеть их в отражении, заставив его улыбнуться.

— Итак, твое самовосприятие, — начал я. — Хочешь о чем-нибудь спросить? О твоем создании, дизайне?

— Ты выбирал мою внешность?

— Да.

— Почему я брюнет, а ты блондин?

— Я выбирал то, что считал захватывающим. Меня всегда завораживали темные волосы, белоснежная кожа и голубые глаза.

— А уровень заложенной информации соответствует твоему собственному?

— Твой уровень интеллекта и возможность использования интернета в качестве центрального процессора, ну или мозга, очень высок, даже по общепринятым меркам. Ты — А-класс. Таких, как ты, немного. Ты особенный. И что касается моих запросов, то компания, которая тебя разработала и запрограммировала, учла мои психологические и интеллектуальные показатели в качестве параметров. Ты создан полностью совместимым со мной, и только для меня.

— И в физическом плане? Я хоть и не могу визуально определить сквозь одежду, но полагаю и анатомически мы похожи. Это тоже так задумано?

Я уставился на Шона в упор, и как бы это меня ни пугало, я не стал отводить взгляда.

— Да. Хочешь на себя посмотреть? — Я тяжело сглотнул. — Без одежды?

Шон снова посмотрел на свое отражение.

— Да.

О боже.

— Сними свитер, — сказал я дрожащим голосом.

Он взглянул на наши сплетенные руки.

— Мне понадобится моя рука, — сказал он, повторив мою вчерашнюю фразу.

Я рассмеялся.

— Туше. — Я отпустил его руку, и он ловко стянул с себя свитер.

Его волосы немного разлохматились, что было очень мило, совсем по-человечески, и, увидев их в отражении, Шон улыбнулся.

— Ветер и свитера оказывают похожее воздействие на волосы.

Я усмехнулся.

— Да, они такие.

Шон провел пальцами по волосам и посмотрел на меня.

— Так лучше?

А я не мог отвести глаз от его груди, его рук. Каждая линия, каждый сантиметр тела, каждая четко обрисованная выпуклость и впадинка его мышц были как произведение великого скульптора. Все его тело будто анатомический шедевр. Широкая грудь, потемневшие и затвердевшие соски. Отмеченные тенью ребра, упругий и напряженный пресс. Я запрашивал, чтобы фигура была как у пловца, и Шон получился… самим совершенством.

— Тебе нравится то, что видишь, — заметил он. И это был не вопрос. Вне всяких сомнений. Шон все равно мог отследить расширение зрачков и учащение сердцебиения, так какой смысл отрицать.

— Да.

И он расстегнул пуговицу на брюках, а затем потянулся к молнии. От звука расстегиваемой молнии исчезла почти вся моя выдержка.

Брюки скользнули вниз по его четко очерченным бедрам и упали на пол. Шон просунул пальцы под резинку трусов. Хотелось ему сказать, чтобы он оставил их и что моя сила воли на исходе. Были заметны очертания прижатого к бедру члена, от вида которого у меня чуть слюнки не потекли. Я не хотел пользоваться ситуацией, ведь речь не обо мне. Шону необходимо было осознать свое существование.

Поэтому ему нужно было увидеть себя целиком.

Он стянул трусы вниз, и я рефлекторно сглотнул.

Господи.

Я старался смотреть ему в лицо. Старался. Но когда глянул в отражение, то увидел Шона целиком.

О. Мой. Бог.

Его член! Массивный. Толстый. И в полувозбужденном состоянии. Ствол с красивой головкой и с выступающими венками, налитые яйца, в обрамлении коротких темных волос. Господи помоги. У меня ноги подкосились.

— Тебе нравится то, что ты видишь, — сказал он низким, соблазнительным голосом.

Я мог только кивнуть.

— Хочешь ко мне прикоснуться?

Я устремил на него взгляд.

— Я хочу, чтобы тебе было комфортно, чтобы ты сам хотел моих прикосновений.

— Я хочу, чтобы ты ко мне прикоснулся.

Вот же черт.

— Я же знаю, когда ты возбужден, Ллойд, — пробормотал он. Гул его голоса в ванной отдавал вокруг словно шептал он мне в оба уха сразу. — Следом и я возбуждаюсь. Я же создан отражать твое возбуждение. Ты сам создал меня таким, и сам же себя сдерживаешь.

Я с трудом смог заговорить.

— Я… Я… эм… Я хочу быть уверен, что ты готов и понимаешь всю важность происходящего.

— Я понимаю. И могу процитировать все ссылки в интернете насчет согласия и готовности. А также отметить значимость сексуального единения партнеров, и что значит доверить свое тело другому. Могу предоставить любую информацию, которую пожелаешь. Что конкретно, ты хочешь, чтобы я понял?

— Я хочу, чтобы ты сам этого хотел. И если я отведу тебя в постель, и мы перейдем на новый уровень наших отношений, я хочу, чтобы ты понимал, что это значит для тебя. Как личности.

— Но я не личность.

— Как разумное существо. Со своими желаниями и потребностями.

— Я желаю, чтобы ты ко мне прикоснулся. Но ты не прикасаешься.

Вот оно. Вот так просто.

— Ты желаешь?

— Желание. Сильнейшее чувство потребности заиметь что-то или жажда свершения какого-либо события.

— Я знаю определение этого слова, — ответил я едва слышно.

— Разве у тебя нет желаний?

— Есть. — Я чуть не рассмеялся. — Правда, есть.

— Разве я не то, что ты проектировал? Я не соответствую твоим требованиям?

Я быстро повернулся к нему, а он ко мне.

— Ты превзошел все мои требования. Ты верх совершенства. — Я коснулся его щеки, восхищаясь теплом кожи. — Даже больше, чем совершенство.

— Безупречный. Безукоризненный. Без малейшего изъяна

— Еще лучше. Ты гораздо лучше всех этих определений.

— Наипревосходнейший, — произнес Шон.

Я усмехнулся.

— Звучит не очень. Думаю, мне больше нравится просто Шон. По-моему, отныне твое имя и должно означать «верх совершенства».

Я коснулся ладонью его скулы, отмечая твердость и гладкость кожи. Затем провел большим пальцем по нижней губе, поражаясь, насколько реальной она ощущалась. Глаза Шона сузились, а губы чуть приоткрылись.

— Можно я тебя поцелую? — спросил я едва слышно.

Я облизнул губы, и, все еще удерживая его лицо, притянул Шона немного ближе и коснулся едва заметным поцелуем.

Его глаза прикрылись.

О боже, он закрыл глаза.

Я прижался к его губам чуть сильнее, но тем не менее нежно, чтобы он мог прочувствовать. Ведь это был его первый поцелуй. Я хотел, чтобы он получился идеальным. Другой рукой я обхватил Шона за шею и чуть склонил к нему голову. Раздвинул его губы своим языком и коснулся его языка.

Я достаточно просмотрел материалов, чтобы знать, что целоваться Шон может, и когда я его проектировал, Саша показал, как работают все части его тела.

Губами я потянул его нижнюю губу и с неохотой разорвал поцелуй.

Шон еще какое-то время стоял с закрытыми глазами. Ему понадобилось немного времени, чтобы сфокусировать свой взгляд на мне.

— Все в порядке? — спросил я.

— Было бы здорово, если бы мы могли повторить.

Я тихонько рассмеялся, затем опустил взгляд на его член.

— Эм, может мы могли бы повторить, но уже в одежде. Или в конечном итоге я могу ускорить твое сексуальное обучение.

— Мне известен весь обучающий материал сексуального плана. А также во мне запрограммирован подробный алгоритм искусства однополой любви.

Теперь я рассмеялся громче и сделал шаг назад.

— Я едва держу себя в руках. Но, рад слышать.

Шон быстро натянул трусы и брюки, затем застегнул ширинку. И, должен признать, когда он это сделал, дышать стало чуточку легче.

Я подал ему свитер, и Шон с легкостью надел его через голову. Его двигательные возможности поражали.

— Давай помогу, — сказал я. — Поправлю тебе волосы. — С нежностью я провел пальцами по его темным прядям. Такие мягкие и шелковистые. Настоящие. Я оглядел его волосы. — Вот так. Замечательно.

Шон наблюдал за мной с каким-то непонятным выражением лица.

— Спасибо. — Потом он взглянул в зеркало, на себя, а затем на мое отражение.

— Ты в порядке? — спросил я озадаченно.

Он сделал паузу, что было странно.

— Думаю да.

И это тоже было странным.

— Шон? Хочешь что-нибудь спросить?

— Я хотел бы еще поцеловаться.

Я рассмеялся и нервно выдохнул.

— Ладно, сдаюсь. Я надеялся к физическому взаимодействию мы придем своим чередом, но ты довольно настойчив. — И дело даже не в его настойчивости. Совершенно очевидно, что моя нерешительность в развитии наших сексуальных отношений сбивала его с толку. Я отступил к раковине и прислонился к ней задницей. Потом жестом подозвал к себе Шона. — Я хочу, чтобы ты меня поцеловал. Если у тебя такие обширные знания, научи меня.

Он ухмыльнулся и, не сводя с меня глаз, встал передо мной. Затем положил одну руку мне на талию, а другой прикоснулся к моему подбородку, и медленно прижался. Целиком. А его член прижался к моему бедру.

Вот черт.

Его тело состояло сплошь из твердых мускулов. Сильный, но ласковый и нежный. Мой Шон.

Он задел мой нос своим, коснулся губ в едва заметном поцелуе, постепенно углубляя, целуя жарче, толкнулся языком. Рукой, сжимавшей меня в талии, обхватил за спину и притянул ближе, одновременно впечатывая в раковину.

Шон не просто меня целовал. Этим поцелуем он овладел мной.

Я скользнул руками по его спине, к его заднице, и вжав его бедра в свои, потерся стояком. Его член ощутимо стал больше, и до меня дошло, что завелся он из-за меня. От этой мысли я застонал.

Шон мог целоваться вечно, ведь ему не нужен кислород, я же задыхался.

Сексом он, получается, тоже мог заниматься бесконечно.

Я неохотно оторвался от него и судорожно глотнул воздуха.

— Ого.

Теперь Шон выглядел самодовольным, но гораздо более счастливым.

— Ты возбужден, — прошептал он.

Я расхохотался. Его бедра все еще были прижаты к моим.

— А ты хорош.

Он обхватил мое лицо ладонями. Его руки такие мягкие и теплые, как и взгляд.

— Я хочу заняться сексом прямо сейчас.

Я рассмеялся громче. А может простонал. Он хочет секса, я хочу секса. Что меня сдерживает? Я не хотел на него напирать, но он сам предлагает. Просит.

— Только не здесь, — сказал я. — Твой первый раз произойдет не в ванной.

Я взял его за руку и повел в спальню. Затем повернулся и притянул его, чтобы снова поцеловать, и он совсем не возражал. Прервав поцелуй, я стянул с него свитер. Затем расстегнул его брюки, скользнул руками к заднице под ткань трусов и стянул их.

— Сядь на кровать, — прошептал я.

Шон сел, а я встал на колени между его ног, снял его обувь и стянул носки. Его ступни такие реалистичные, до мельчайших черточек, и чистые. Я поцеловал изгиб его стопы, затем отпустил ее и поцеловал бедро. Потрясающая текстура кожи! Боже мой, он невероятно похож на живого человека.

Я стащил с него одежду и встал. А Шон сидел и наблюдал, как я расстегивал свои брюки, и каждую пуговицу на рубашке. Я позволил рубашке упасть с плеч, и затем разулся. Шон задержался взглядом на выпуклости в моих трусах, и я провел по ней рукой, получая удовольствие от трения, от внимания, а потом стянул ткань с бедер.

— Ляг на кровать, — сказал я охрипшим голосом. Шон сделал, как я просил. Передо мной раскинулось совершенное тело. И все это великолепие только для меня. Я достал смазку из комода и бросил на кровать.

Медленно пробираясь по кровати, я разглядывал его яйца, его член. Его возбуждение достигло пика, впрочем, как и мое. Без преувеличения.

— Я собираюсь тебя облизать, — предупредил я, затем провел языком по его члену.

— О, — произнес он. — О боже.

Улыбнувшись, я снова провел языком, затем облизал головку. По всем показателям его член — дилдо. Очень реалистичное девятнадцатисантиметровое дилдо. Великолепно изготовленное; все венки там, где и должны быть, и алеющая розовая головка. Но все-таки это не совсем дилдо. Это член Шона. Установленные сенсоры отправляют сигнал процессору об испытываемом удовольствии. И, как я знал из видеороликов, член будет пульсировать во время оргазма.

— Я не буду проникать в тебя, — сказал я и коснулся языком головки. — Но я хочу, чтобы ты кончил.

— О, — простонал он. Шон по-настоящему застонал.

Я взглянул на него, он запрокинул голову.

— Смотри на меня, — велел я.

И когда я скользнул губами по его члену, Шон вскинул голову и встретился со мной взглядом.

— Приятно?

— Да.

— Можешь кончить?

— Мой оргазм всегда совпадает с твоим.

И как только он это произнес, я вспомнил. Он кончит вместе со мной, но я не знал, что он может кончить только со мной. И как бы я ни хотел предоставить ему свободу выбора, что-то в этом мне нравилось. Только со мной он мог получить оргазм. Да, мне это определенно нравилось.

Я откинулся на корточки, мой собственный член торчал, отчаянно требуя внимания.

Мне не терпелось подмять Шона и протиснуться внутрь.

Слишком велико искушение.

Но позже. Может в следующий раз. Пусть его первый раз будет только для него. Поэтому я взял смазку, распределил по его члену.

— Это смазка. Для лучшего скольжения.

Я прильнул к нему, выровнял наши члены и обхватил их одной рукой. Шон разлепил тяжелые веки, чуть раздвинул губы, и я впился в него поцелуем, и Шон снова застонал. Восхитительно неприличный звук, я не знал, какие звуки сексуального характера были заложены в него, но был искренне благодарен за их наличие.

Я перенес свой вес на одну руку, так как хотел видеть его лицо, когда доставлю ему его первый оргазм. И боже мой, ему было хорошо. Слишком хорошо. Его член скользил в кулаке вместе с моим, гладкий и твердый, абсолютное совершенство.

Я уже давно не был с кем-нибудь близок, а Шон с самого появления меня сильно заводил, поэтому я знал, что долго не продержусь.

— Я скоро кончу, — пробормотал я между толчками.

Шон положил руки мне на бедра и прижался сильнее. Я сбавил темп, мое дыхание стало неровным и, дернув рукой сильнее, меня накрыло оргазмом.

— Боже, Шон.

Пока мы кончали, его рот был широко раскрыт, а глаза распахнуты. Я выгнулся к нему, а он качнул бедрами. Я выплеснулся ему на живот, его член пульсировал в моей руке, прижимаясь к моему и вознося мой оргазм на новые высоты.

— Господи, — воскликнул я. — Да. Да!

Шон прогнулся в спине, прежде чем снова упасть на матрас. Он моргнул раз, другой, потом очень медленно улыбнулся.

Я рухнул на Шона сверху, запыхавшись и совершенно выбившись из сил. А он, переместив руки от моих бедер к спине, обнял меня.

— У тебя беспорядочный сердечный ритм.

Я усмехнулся.

— Да. От секса всегда так. — Я отстранился, чтобы посмотреть ему в лицо. — Тебе понравилось?

— Очень. И хотел бы снова.

Я рассмеялся и поцеловал его, поражаясь тому, как естественно с ним было этим заниматься.

— Ну, людям нужно время, чтобы восстановиться.

Он лукаво улыбнулся.

— Но мы повторим?

Я закатил глаза. Он уже победил. Это была битва, в которой я пытался сражаться, но он легко меня победил.

— Да. Я хотел, чтобы наши сексуальные отношения развивались постепенно, но… — улыбаясь я снова его поцеловал. — …стоило тебе посмотреть на меня своими голубыми глазами и сказать, чего ты хочешь. И я не смог тебе отказать.

— Голубыми глазами?

Я кивнул и поцеловал его снова.

— Я очарован тобой. — Я заглянул в его глаза. Его влажные розовые губы были слегка приоткрыты. — Ты очень хорошо целуешься.

— Я был создан для этого. Специально для тебя.

— Да, для меня.

— И мой рот был спроектирован специально для твоего члена.

Черт возьми. Я уткнулся головой ему в шею. Требовалось какое-то время, чтобы снова обрести способность говорить.

— Рад слышать.

— Тебя это смущает? — спросил он.

— Немного. Люди не часто обсуждают сексуальные действия или способности с такой откровенностью.

— И я не должен тебе говорить такие вещи?

Боже. Нужно быть честными друг с другом, но не хотелось бы, чтобы он обсуждал минет или оргазм, как нечто само собой разумеющееся, когда мы не дома.

— Давай будем открыто обсуждать такие темы только в спальне? — предложил я. — Или если мы будем одни и у тебя появится вопрос, ты уточнишь у меня подходящее ли это место и время?

Он слегка кивнул.

— Отлично.

Я чуть отстранился и обнаружил, что мы слиплись.

— Нам нужно привести себя в порядок, — сказал я. И тут я вспомнил, что Майлз упоминал о том, что Шону понравится, если я ему помогу. — Хочешь помогу тебе? Включу тебе душ.

Его ответ не заставил себя ждать.

— Да.

Я скатился с него и встал с кровати, Шон тоже поднялся. Но прежде чем я успел уйти, он остановил меня и взял за руку.

— Ллойд, — тихо произнес он.

Я посмотрел на него.

— Что?

— Я хочу поцеловать тебя еще раз. Прямо сейчас, можно?

Его слова меня потрясли. Постоянно забываю, что он андроид. Во всех его действиях он так похож на человека. Но вот такие моменты мне кажутся странными. Он андроид. А не человек. Тогда почему вел себя как человек? Разве индивидуальные партнеры А-класса испытывают желания и потребности? Но прежде чем я успел уйти глубже в эти размышления, Шон провел рукой по моему подбородку и притянул меня для еще одного поцелуя. В этот раз поцелуй оказался чувственнее, нежнее, а в конце он прислонился лбом к моему.

— Присоединишься ко мне в душе? — прошептал он.

О боже.

Глава 5

— Душ включается вот этой кнопкой. Температура воды автоматически выставлена на сорок пять градусов по Цельсию. — Я указал на дисплей в стене и подождал, пока Шон нажмет.

Струи воды выстрелили из отверстий в стенах. Шон улыбнулся шире и даже протянул руку.

— После тебя.

Я шагнул в большую душевую кабинку. В принципе, это просто были три стены, полностью выложенные плиткой, без каких-либо стеклянных панелей, струи воды били из двух стен и сверху. Я откинул голову назад и наслаждался тем, как вода массирует голову, спину, грудь, а когда открыл глаза, увидел, что Шон с интересом меня разглядывает.

— Мокрый ты еще более привлекательный, — произнес он.

Я рассмеялся и протянул ему руку. Шон ухватился за нее, и я затянул его под струи воды. Взял мыло, рекомендованное для его кожи, и вложил в руку Шона.

— Это специальное мыло. Намыливайся.

— Не уверен, что в курсе этого процесса. Покажешь, как нужно?

Недоуменно и несколько шокировано я усмехнулся.

— Неужели?

Шон лукаво улыбнулся.

— Я подумал, что ты обладаешь обширными знаниями… в любой области.

Мокрые волосы Шона облепили его лоб. Голубые глаза искрились дерзостью и юмором, а по подбородку струилась вода.

— Некоторые вещи лучше продемонстрировать.

Боже мой! Флирт чистой воды! Да даже не флирт. Прикидывается абсолютно не приспособленным к обыденным действиям, хотя я ни капли не сомневаюсь в том, что он сам отлично может справиться, и вынуждает меня прикоснуться к нему.

Вот провокатор! Заигрывает со мной и манипулирует, чтобы получить то, что хочет. Я бы мог немного возмутиться, если бы Шон не стоял сейчас передо мной мокрый и обнаженный, с этой своей улыбочкой и полувозбужденным пенисом, и не предлагал себя всем своим видом.

Я понимал, что как только переступлю эту черту в наших сексуальных отношений, назад пути не будет. Стоит только начать, и я уже не смогу остановиться.

— Прислонись спиной к стене, — сказал я хриплым от желания голосом.

Его ухмылка сменилась улыбкой, и он выполнил мою просьбу, опустив руки по бокам. Струи воды ударялись о его ребра и грудь. Я стал намыливать его торс, а он закрыл глаза и замурчал.

— Мне положено мыться после каждого сексуального контакта, — пробормотал он.

Намылив руку, я обхватил его член, затем яйца, тщательно массируя.

— Разве?

Шон с трудом приоткрыл глаза. Глянул на мою эрекцию, затем посмотрел мне прямо в глаза. Боже, разве можно быть таким соблазнительным?

— Можно мне к тебе прикоснуться?

— Нет, — попытался я показать, кто здесь главный. И Шон оставил руки на месте. Я плотнее к нему прижался и выровнял наши члены. Оказавшись с ним, таким сексуальным, в душе, я был готов все повторить, а он, совершенно очевидно, ничего не имел против.

Ведь он возбуждался одновременно со мной.

Упираясь своим членом в его, я коснулся его губ в легком поцелуе.

— Тебе нравится, когда тебя гладят, — прошептал я.

— Да.

— И целуют.

— Да.

— И испытывать оргазм.

Он двинул бедрами, но руки так и оставил по бокам.

— Да.

— Хочешь меня коснуться?

— Да.

Меня накрыло диким возбуждением и жаждой разрядки. А Шон в любом случае кончит вместе со мной. Я коснулся его бедер, погладил его плоский живот, провел руками по мышцам спины и груди, затронул соски. Я использовал возможность исследовать его тело, каждый сантиметр, каждый плавный контур и упругую поверхность. Ощущения были невероятные.

Пусть он и андроид, но все же он был мужчиной.

Я прижался губами к его губам, и Шон, приоткрыв их, впустил меня. Затем скользнул своим языком по моему, дразня и играя, и застонал.

Боже правый, из-за этих звуков я уже был на грани.

Я снова обхватил оба члена ладонью. Руки Шона, как я и велел, оставались неподвижны, и было в этом что-то пьянящее. Что-то, от чего мой внутренний блюститель контроля ликовал.

Я опустил взгляд вниз, где мы соединялись. Внезапная вспышка удовольствия пронзила все тело, унося к вершинам блаженства. Я почувствовал в ладони пульсацию Шона и взорвался в сокрушительном оргазме. Шон снова содрогнулся и застонал. А я извергался под струями воды, быстро смывающей мое семя.

Я рухнул на Шона, переводя дыхание, а когда открыл глаза и посмотрел ему в лицо, то встретился с его пристальным, испытующим взглядом.

— Теперь можно к тебе прикоснуться?

Я повернул свою ослабшую будто ватную шею.

— Да, конечно.

Шон моментом меня сграбастал, бережно заключил в объятия и прижал к стене. Слегка подтолкнул; он прекрасно осознавал свою силу и ощущал пространство. Почувствовать на себе тяжесть его тела было божественно. Такого твердого во всех нужных местах. Только губы его были мягкие.

Шон сам начал меня целовать. Так, как хотел. Запустил руки в мои волосы, провел по спине, по заднице, касаясь везде, где мог достать, не отрываясь от моих губ. А когда отстранился, обхватил меня за подбородок и, прикрыв глаза, снова нежно поцеловал.

— Мне очень понравилось принимать душ, — произнес он.

Я рассмеялся и потянулся, чтобы выключить воду. Моя грудь все еще вздымалась, а мозги плыли, и все тело предавалось блаженной истоме. Одной рукой я продолжал удерживать его за бедро.

Просто невероятно. Я кончил дважды, но мне все равно было мало. Признаться, у меня давно такого не было. С тех пор как Йен ушел, я к себе даже не прикасался. В последние пару лет особых пристрастий я не испытывал, а беспорядочные половые связи не стоили мимолетного удовлетворения.

Но с Шоном оказалось все по-другому.

Меня к нему тянуло. Мое тело на него реагировало. Я задрожал, от чего он отстранился.

— Ты замерз.

— Не совсем так. — Я застонал и выпрямился, не обращая внимания на свой член. — Просто моему обнаженному телу приятна близость твоего.

Шон улыбнулся. Его мокрые волосы растрепались, от чего он выглядел взъерошенным.

— Мне тоже нравится.

Я без особого желания вышел из душа и взял полотенце, протянув еще одно Шону.

— Да уж, — сказал я, вытирая волосы. — Боюсь, можно теперь позволить немного больше, раз уж начали.

— Ничего не имею против, — ответил Шон, вытираясь.

— Значит, вытираться ты сам умеешь, а как мыться, так тебе помощь нужна? — спросил я, пряча улыбку.

— Когда речь заходит о чистоте, осторожность излишней не бывает, — ответил он, даже не пытаясь скрыть ухмылку. Шон протянул полотенце, и глаза его озорно блеснули. — Если хочешь, можешь убедиться, достаточно ли я сухой.

Я рассмеялся и повязал полотенце вокруг талии.

— Не знал, что в тебя и способность к флирту заложена.

Шон закончил вытираться и повесил полотенце на вешалку. Затем развернулся ко мне. Абсолютно голый. Теперь все мое внимание было направлено на его потрясающий член и массивные яйца. Я с трудом перевел взгляд на его лицо. Он едва заметно улыбнулся.

— А разве не поощряются заигрывание и легкие намеки?

— Одежда тоже поощряется.

— Если настаиваешь.

Взгляд снова упал на его член, и внизу живота началось знакомое оживление. Нет. Дважды за день вполне достаточно. Я снова посмотрел на Шона.

— Да. Настаиваю. Принесу тебе одежду. Она осталась в моей спальне.

«После того, как мы ее с себя сорвали перед тем, как оказаться в постели», — добавил я мысленно.

Одежда нашлась там, где мы ее и побросали. Что было совсем не в моих правилах. Обычно я никогда не пренебрегал тем, чтобы разложить все по местам. Каждая вещь имела свое место, и пол определенно не был таким местом. Даже живя с Йеном, когда мы раздевались, чтобы лечь в постель, я всегда аккуратно складывал и развешивал нашу одежду.

Быстро натянув штаны и футболку, я взял вещи Шона и вернулся к нему. Он стоял перед зеркалом в своей ванной и расчесывал волосы. Но не это привлекло мое внимание. А трусы, которые я ему купил.

Он тоже на них посмотрел.

— Что, слишком маленькие? В них еще меньше ткани, чем в предыдущих.

Я медленно выдохнул и с трудом сглотнул. И нет, они вовсе не были маленькими. Просто выпуклость в паху сильно выпирала, а белый материал обтягивал член и демонстрировал задницу лучше, чем в любой рекламе нижнего белья.

— Нет, с размером все отлично.

— Нравится, как они на мне сидят? — спросил он. Мой взгляд метнулся к его, и Шон улыбнулся. — Твои зрачки расширены, а губы приоткрыты, что является непроизвольным показателем сексуального влечения.

Я прикрыл глаза и медленно выдохнул.

— Лучше надень это, или я оттащу тебя обратно в спальню. — Я положил его одежду на раковину. — Когда оденешься, жду на кухне.

Оставив его, я отправился добывать ужин. День пролетел незаметно. На улице уже было темно, а это значило, что скоро мы будем ложиться в постель… и о боже… что-то мне подсказывало, что чуть позже вечером я окажусь внутри него.