Большие надежды

Глава 23

— Доброе утро. Готов помучиться, — оглядываю я доброжелательные лица преподавателей.

Лектор по «механике» — Григорий Константинович, доктор наук. Казьмин, тоже доктор, непонятно зачем здесь появившийся — ведь он заведующий кафедрой теоретиков. Молодой парень-аспирант, ведущий семинары у студентов, фамилию забыл. И две тётки. Одна — сотрудник деканата, вторая мне незнакома, но видел её раньше в университете. На столе уже разложены листки с вопросами, и я, было, потянулся за одним.

— А может, так поспрашиваем, товарищи, без билетов? — предлагает Казьмин.

Смотрю с негодованием на профа.

— В самом деле, раз Анатолий считает, что ему учить больше нечего, думаю, это будет справедливо, — высказалась незнакомая мне женщина.

Хотя, чего я боюсь-то?

— Что изучает «механика»? — задал первый вопрос Казьмин.

— Механика изучает наиболее простую форму существования материи — механическое движение. В механике несущественно, нагрето, заряжено, намагничено тело или нет… — начинаю отвечать я.

— А вот что гласит «Закон сохранения момента импульса»? — невежливо перебивает меня лектор.

Далее вопросы сыпались как из рога изобилия. Единственным человеком, не задавшим мне ни одного вопроса, была дама из деканата физического факультета. Отвечал я блестяще! Мои знания уже единогласно оценили на пятёрку, как вдруг вспомнили, что не задали мне ни одного практического задания. Если и сейчас начнут наперебой предлагать мне задачки для решения, то опоздаю на встречу с Ильёй. Но задача была только одна, и при этом чисто формальная. Как-то всё гладко прошло. Ну, да шут с ним.

Перед входом в общагу вижу почти такую же «восьмёрку» как у меня. Разумеется, без аэрографии. Отдыхаю в общаге, попутно собирая остатки своих вещей, кину их в машину — надо переселяться в Николаевку. В коридоре столкнулся с Анютой, нашей старостой и похвастал ей своими успехами.

— Надо же, у нас появилась знаменитость, — пошутила та. — Когда будем заниматься программированием?

— Толя, а чем ты прославился? — в коридоре возникло ещё одно действующее лицо… Людмилка!

Скорее всего, приехала в гости к брату. Это хорошо, что мы встретились, не придётся ехать к ней специально. Выглядела девушка отлично — тугие джинсы, импортная кофточка, на лице косметика.

— Моя ты хорошая, тебя-то мне и надо, — тяну Людмилку на кухню подальше от Аниных ушей.

— Ты чего? То бука букой, то я вдруг хорошая, да ещё твоя, — забормотала немало удивлённая Людмилка. — Я Сане гостинцы привезла от родителей. Хочешь, и тебя угощу рыбкой?

— Студента твоего объедать не буду, — отказываюсь я. — Ты скажи, с видеокассетами сможешь помочь?

— У папы сейчас кооператив, они обувь льют из резины — сланцы и прочее. Но после Нового года откроет и видеосалон. Я, может, даже раньше его откроюсь. Здесь в общаге на два часа ходила на «Зловещих мертвецов» вторых. У меня такой кассеты нет. Быстро у вас тут развернулся кто-то.

— Обувь льют? — не соображу я. — Зачем это в Норильске?

— Чтоб ты понимал! Это очень выгодно, оказывается. Потом продают на юге тысячами, — уверяет меня собеседница. — Толя, прекращай меня лапать, а то жениться придётся!

Я, оказывается, пока мы стояли и беседовали на кухне, забылся и положил руку на обтянутую джинсами тугую попку Людмилки. Та это заметила, но руки моей не убрала! Сам убрал. Поболтав ещё пару минут, прощаемся. Причем бывшая подружка это сделала не без сожаления. Или мне показалось?

Надо мне с окружающими девушками разобраться! Теоретически Зоя сейчас самая важная из всех для меня, но переводить отношения в личные не хочу. Есть Рита, которая иногда вредничает, иногда нет — в целом будущего своего с ней не вижу, да и опасаюсь таких хитровыдуманных девиц. Катя, её сестра? Так же хороша, и вроде как даже интереснее в плане общения, но ко мне холодна. Аня, староста? Да ну! Хотя, ладная такая девочка. Леночка, биолог, которая сразу стала звать меня с родителями знакомить? Не надо мне такого счастья. Да и не видел её уже давно. Кто ещё? Машка с работы? Не дай боже! И, наконец, Людмилка. После сегодняшнего разговора мне кажется, она не прочь возобновить наши отношения, но у меня перегорело.

Идём с Илюхой к машине, надо уже ехать, отдавать кассеты и потом навестить Полоскина. Двух- и четырёхчасовые сеансы закончились, принеся нам с напарницей очередные полторы сотни. Я беру обе кассеты и кладу в прозрачный пакет, ещё из «Берёзки». Хорошо бы сумку купить какую помоднее, уверен, уже кто-то делает их, просто на глаза мне не попадается такая продукция. Надо поспрашивать.

— Толя, а у меня такая же машина! — слышу голос из соседней «восьмёрки».

Люда! И промолчала же.

— У тебя машина? Что не сказала?

— Не моя, с последней баржей в Норильск уедет. Дядька мой купил, с помощью бати. Вот катаюсь последние две недели на ней. А это у тебя что в пакете, кассеты?

Глазастая.

— Да вот отвезти надо, в прокат отдать, — неловко поясняю ей.

Я по-прежнему скрываю своё отношение к видеосалону в общаге.

— Подскажи, что за прокат? Я тоже буду брать, — просит девушка.

— Езжай за мной, — командую я.

В пункте проката только женщина-продавец, и открывает нам дверь не сразу, а предварительно посмотрев в глазок. Чёрт, Идола нет, а я хотел представить Люду и предупредить, чтобы тот не нахлобучил её вдруг. Сдаю кассеты и беру ещё два фильма, боевики. На завтра договариваюсь отдать их также, к семи. Люда себе взяла только что сданную мной кассету с ужастиками. Паспорт ей я оставлять здесь запретил, а продавщице сказал, что девушка со мной. Хотя той, как мне показалось, было всё равно.

Четы Полоскиных дома не оказалось, но бабули на лавочке у входа в подъезд поведали мне о том, что те уехали за покупками уже давно. Меня тоже подвергли допросу. Сейчас люди простые — что любопытно, то и спросят.

На улице уже вечереет. Сидим с Ильёй в машине и понимаем, что продавать билеты и следить за порядком на восьмичасовом сеансе Костику одному придётся. Мы не успеем. Хотя… Подъезжает двадцать четвёртая белая «Волга», водитель выходит и открывает заднюю дверь. Водила — крепкий мужик явно со спортивным прошлым — уши сломаны. Из открытой задней двери легко выпрыгивает какой-то шустрый парнишка, а затем и уже знакомая мне Аня — родственница, хоть и не слишком близкая, Зои Максимовны.

Так-с, Полоскин — это тот, который молодой. Водила же, скорее всего, его охранник. Причем, тупой, по всей видимости — взял из багажника в обе руки сумки и пакеты с покупками. Как он охранять собрался? Ещё и сзади идёт, а в подъезд надо ему первому зайти. Непуганые бизнесмены пока. Ща пугну.

— Аня, вечер добрый, это твой муж? — заступаю дорогу парню.

Аня подняла глаза, узнала меня и не нашла ничего лучше как сказать:

— Здрасьте, Михаил Валерьевич! Ой, простите, Николай же, да?

Охранник, мощный дядя лет сорока с квадратной мордой, заметался глазами — куда поставить сумки и пакеты. Парень недоуменно оглянулся на жену и спросил у меня:

— Ты кто?

— Я вообще из крайкома, — показываю ему свои корочки. — Но разговор у меня к тебе личный. Отойдём?

— Павел, — тянет мне руку Полоскин, и командует охраннику и жене: — Идите! Я вас догоню.

Отходим метров на десять за угол дома лишь для того, чтобы скрыться от прицельных взглядов приподъездных бабулек. Их стало меньше, но три штуки, самые крепкие, очень заинтересовались происходящим. Даже шеи вытянули в нашу сторону.

— Я в общаге КГУ живу, в двойке, и краем ушка слышал, что ты проблемы пытаешься нарисовать нашему коменданту Зое Максимовне. Пояснить за это сможешь? — задаю вопрос, боковым зрением наблюдая, как Илья, как и было обговорено с ним заранее, выходит из машины и, разминая кулачищи, направляется в нашу сторону.

Я, правда, думал, тут рядом будет охранник Полоскина, но тот позорно бросил охраняемый им объект. Тем лучше для нас. Раз уж он один, то можно и физически надавить. Так разговор короче получится.

— Какой Зое? Ничего не делал! — уверенно врёт Павел.

— Вспоминай, — довольно сильно бью его в печень.

— Зойке, что ли? Дал бог родственницу! — отдышавшись, припомнил Павел. — Да что я сделал-то! Аня ей помогла с патентом даже!

— Отправил за деньгами к Коню, а там дорого и опасно, потом подослал пару парней с порнухой, порекомендовал кассеты брать у Идола, который тоже не ангел, и враз бы в долги вогнал сестру твоей жены, — перечисляю я.

— Откуда ты знаешь? Да какая она сестра, так, седьмая вода на киселе, — смотрит на нас с Ильёй Полоскин. — Ты чего кулаки распустил? По-хорошему не мог спросить?

— Не хочешь по-плохому, могу и по-хорошему. Устрою тебе проверку в твоём центре, — дружелюбно предлагаю я. — Могу от горкома ВЛКСМ отправить комиссию, могу от крайкома КПСС.

Пашка сдувается.

— Знаю, мне про тебя уже расклад дали, я только не понял, что тот парень, который к жене на работу приходил и тот, кто в общаге парней Идола пугнул, один и тот же человек. Ты в общаге же фамилию свою не назвал, имя только.

— Паша, всё в порядке? — к нам за угол забежал встревоженный борец-охранник, и, видя, что Полоскин стоит на своих двоих, и вроде целый, выдохнул.

— Семен, всё хорошо, — машет рукой Павел.

А вот не был бы я на его месте так уверен. Всё зависит от нашей дальнейшей беседы.

— Зойка ещё летом захотела открыть индивидуалку, у меня тогда с деньгами было не очень, я и отправил её к знакомым. Насчет денег — я её не хотел разорять, откуда мне было знать, что она, ворона, двери зала не закроет, и видик украдут? — пока логично поясняет парень. — Сейчас в НТТМ такие дела делать можно!

— Я вижу. Охрана у тебя, машина дорогая, — киваю головой.

— Машину арендую, не купить такую так просто, да и деньги все у меня в работе. А с Зоей нет никаких вопросов, я про неё забыл.

— Так что там у вас за дела? — стало реально интересно мне.

— Научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, заключаем договоры с временными творческими коллективами и хоздоговоры с предприятиями, — туманно поясняет Павел. — С другими центрами НТТМ тоже работаем, вот вчера заключили сделку со «Свердловском», а у них договор с «Главсредуралстроем». Названия центра такое — «Свердловск».

— Ну а конкретнее? — спрашиваю я, так как названия организаций мне ни о чём не говорят.

— МЖК будем строить! — удивил на этот раз меня Павел.