Большой внешний мир

Глава 5. Человек без корней

Официально Юрия пригласили на ужин, однако в его глазах это оказался самый настоящий пир. Густой наваристый суп сменила варёная картошка с домашними котлетами. А крепкий и чёрный словно смоль чай прекрасно дополнили домашние булочки и варенье из морошки. Как бы Юрий не скромничал и не отнекивался, однако всё равно натрескался до ушей.

Между тем на улице незаметно стемнело. Юрий аж вздрогнул от неожиданности, когда со стороны леса вдруг долетел волчий вой. Воспоминания детства и юности будто специально ждали сигнала и нахлынули на Юрия студёной волной. Ведь и ему много-много раз приходилось слышать далёкий волчий вой. Только тогда он не сидел на просторной и светлой кухне и не прихлёбывал ароматный горячий чай с морошковым вареньем.

— Всё, волки говорят, что спать пора, — строго произнесла Галина Назарич.

— Но мама, рано ещё, — тут же закапризничал самый младший сынишка.

— Я сказала спать, — спокойно повторила Галина Назарич, однако в её голосе звякнула сталь. — Аня, уложи брата, а сама можешь посидеть ещё часок.

— Хорошо, мама, — Аня легко соскользнула со стула на пол и подхватила младшего брата за руку.

Старший сын, Юрий так и не запомнил его имени, ушёл в свою комнату ещё раньше, как только расправился со стаканом чая и сладкой ватрушкой.

Едва шаги детей затихли на лестнице на второй этаж, как Егор Назарич хитро улыбнулся и выставил на стол пузатую бутылку коньяка. Хотя… Юрий прищурился, в бутылке и в самом деле когда-то давно был коньяк, но теперь в ней плещется другой не менее крепкий алкоголь, а то и более.

— Самогон? — неуверенно уточнил Юрий.

— Э-э-э, нет, брат, это не просто самогон, — в голосе Егора Назарича сквозит плохо скрытая гордость. — Это самая настоящая домашняя водка на кедровых орешках и чистейшей колодезной воде. Прошу заметить, — лесник ещё только в прямом смысле не раздулся от гордости, — спирт выгнан не из картошки, а из овса.

— Это он специально для самогонки овёс сажает, — Галина Назарич всё же подпортила момент торжества мужа.

— Сколько раз тебе повторять, женщина, — делано возмутился Егор Назарич. — Водка, домашняя водка. У меня технология отработана до мелочей. Сейчас бахнем.

Впрочем, Галина Назарич и без команды мужа выставила на стол две хрустальные рюмки грамм на сто каждая. Лесник тут же наполнил их едва ли не до краёв.

Юрий осторожно подхватил ближайшую рюмку и поднёс её к глазам. Если лесник не врёт, то для гордости у него и в самом деле имеются все основания. Юрию как-то довелось посмотреть телепередачу о домашних спиртных напитках. Классический мутный самогон — не такой уж и сложный в производстве продукт. Другое дело полноценная домашняя водка. Если коротко, то морока с ней ещё та. Но, если верить ведущему той телепередачи, то и результат гораздо более впечатляющий.

— Что? Неужели тебе никогда не приходилось пить спиртное? — Егор Назарич на свой манер расценил заминку Юрия.

— Строго говоря, нет, — Юрий смутился, и сам не понял почему. — У нас в реальном Вельшино самогон, и даже брага, были большой роскошью. Ведь для из изготовления нужна настоящая еда. В любом застолье молодым если и перепадал самогон, то слёзы одни. Мне, вон, за малостью лет вообще ни разу не налили.

— Так ты что, вообще никогда не пил? — удивилась Галина Назарич.

— Пил, и даже пьянствовал, но то в «Благодатном мире», — рюмка с водкой качнулась в руке Юрия. — То была виртуальная водка, как и прочие алкогольные коктейли и пиво.

— Тогда не будем тянуть. За здоровье всех здесь присутствующих! — торжественно возвестил Егор Назарич.

Рюмки мелодично брякнулись краями. Юрий тут же выпил. Холодная огненная жидкость скатилась по пищеводу и ухнула в желудок.

— Хорошо пошла, — Юрий удовлетворённо крякнул.

— А то! — Егор Назарич с довольным видом опустил пустую рюмку на стол.

Домашняя водка на кедровых орешках и в самом деле пришлась Юрию по душе. Хотя поразительно, до какой же степени вкус виртуального алкоголя похож на вкус реального. Но разница, едва уловимая разница, всё равно есть.

На удивление Галина Назарич пить водку так и не стала. Вместо этого, так сказать за компанию, она налила себе красного морса. Странно? Тогда, на берегу реки Шушбай тринадцать лет назад, она обычно не отказывалась. Только пьянки всё равно не получилось. После второй рюмки пузатая бутылка из-под коньяка вернулась обратно в дебри настенного шкафчика над кухонным столом.

Юрий вновь взялся за чай. Впрочем, всего двух рюмок действительно великолепной и качественной водки вполне хватило, чтобы почувствовать себя гораздо лучше, комфортней и уверенней.

— А как вы стали владельцами фирмы «Шушбай»? — Юрий придвинул к себе очередную полную чашку.

— Что? Понравилась наша усадьба? — уточнила Галина Назарич.

— К чему скрывать очевидное, — Юрий не стал отпираться. — У вас тут не царские хоромы, однако всё такое уютное, родное. Я работал на деревообрабатывающем комбинате. Пусть это было не самое большое промышленное предприятие, но такой теплоты и покоя там не было и в помине.

— Но, но, по аккуратней, парень, — Егор Назарич, будто предупреждая об опасности, поднял указательный палец. — Семейная фирма — есть самая жестокая форма эксплуатации пролетариата.

— Это ещё почему? — от удивления Юрий едва не опрокинул на себя чашку с горячим чаем.

— Да потому, что у нас здесь нет начальников, как и подчинённых. Дети не в счёт, — торопливо уточнил Егор Назарич. — Да, время работы мы устанавливаем сами, отгулы, отпуска, больничные — всё сами. Но, по факту, наш рабочий день всё равно является ненормированным. Потому и эксплуатация самая жестокая, ибо работаем сами на себя. Размер заработка зависит исключительно от нашей же производительности.

— Да не слушай ты его, Юрий, — Галина Назарич махнула рукой. — На самом деле всё не так страшно, как он тут расписывает. Наша фирма «Шушбай» является частью государственной программы по сохранению и приумножению лесов вообще и ценных пород деревьев в частности. Вот уже второй десяток лет мы выращиваем лес, но конечной продукции как таковой до сих пор нет. Годный на спил лес появится лишь через тридцать лет после посадки. Поверь, Юрий, для ценных пород это очень и очень быстро.

По факту мы исполняем обязанности лесников. Без постоянной помощи со стороны государства наша семейная фирма «Шушбай» просто бы не возникла. Так что в полном смысле этого слова коммерческой фирмой мы не являемся.

Юрий застыл в растерянности. Какие ещё сюрпризы подготовил для него Большой внешний мир?

— Хорошо, я понял, — Юрий справился с изумлением. — Но тем более интересно, как вы создали свою фирму? Ведь она, как я понял, является семейной.

— Ну, это, — Егор Назарич задумчиво помещал ложкой в чашке с чаем, — пожалуй, начну с того, что мы с Галей из разных концов Свердловской области. Я-то как раз местный, из Тавды. А Галя из Серова, это на самом севере области. Мы познакомились в Уральском государственном лесотехническом университете, как раз в одной группе оказались. Она мне ещё на лекциях глазки строить начала.

— Ой, — тут же отмахнулась Галина Назарич, — это ещё надо разобраться, кто кому первым глазки строить начал.

— Мы уже на пятом курсе были, когда как раз власти конкурс объявили, — Егор Назарич сделал вид, будто реплика жены пролетела мимо его ушей. — Благо у нас и курс последний, и специальность нужная. Сами не думали, почти не надеялись, но всё равно победили.

— Ага, — в голосе Галины Назарич мелькнул сарказм. — А вместе с нами победили ещё несколько пар. И вообще в области ещё несколько десятков семейных фирм типа нашей наберётся.

— Но условие у конкурса строгое — фирма должна быть семейной, — Егор Назарич вновь сделал вид, будто замечание жены даже не коснулось его ушей. — Вот нам и пришлось сперва пожениться, а потом переселиться на это место. Здесь тогда вместо уютной усадьбы гарь была. Всё, что я тебе показал, мы сами построили. Первые три года, пока дома не было, так вообще в фургоне жили.

— Вы взяли кредит? — уточнил Юрий.

— Не совсем, — Егор Назарич отрицательно мотнул головой. — Мы с Галиной финансовый план разработали, под него нам и дали хороший грант. Мы на эти деньги обустроились. Конечно, первые два года кошмар был. Зато-о-о, — лицо лесника распласталось в самодовольной улыбке, — теперь грех жаловаться. Наши чувства прошли суровое испытание на прочность. Экологический туризм — это так, мелочь пузатая. Пока товарный лес ещё не вырос, мы очень хорошо саженцами торгуем. Да и сами себя во многом обеспечиваем. Ты же сам видел.

— Тогда, тринадцать лет назад, у вас, вроде, усадьба меньше была? — поинтересовался Юрий, за разговорами он едва не забыл о чае, который успел несколько остыть.

— Конечно меньше была, — Егор Назарич кивнул. — С той поры мы ещё два раза расширились. За счёт огорода в основном.

— А ещё он поле под овёс расчистил, чтобы самогонку гнать, — вклинилась в разговор Галина Назарич.

— Домашнюю водку делать, женщина, — лениво уточнил Егор Назарич. — Детей мы лишь на четвёртый год завести решили, когда этот дом, — сильная рука лесника выразительно шлёпнула по столешнице, — наконец полностью достроили. А сейчас мы собираем второй комплект, — Егор Назарич лукаво глянул на жену.

— Дурак, — коротко выдала Галина Назарич, но ругать более откровенно так и не стала.

— В смысле второй комплект? — Юрий опустил надкушенный бублик на стол.

— Ну как же, — Егор Назарич делано удивился, — сына у меня два, старшему есть кого воспитывать и опыт передавать. А вот дочь всего одна, младшей подружки у неё нет.

Теперь понятно, почему в доме супругов Кругликовых пустует одна из комнат. Юрий машинально надкусил бублик и запил его уже чуть тёплым чаем. По этой же самой причине Галина Назарич не стала пить водку, действительно отличную домашнюю водку, а предпочла безалкогольный морс. Ведь она беременна. Если ей чуть больше сорока лет, то для четвёртого ребёнка выглядит она очень даже ничего.

— А если не дочь? — спросил Юрий и тут же устыдился собственного вопроса.

— Тогда, — Егор Назарич сдавленно рассмеялся, — сразу начнём собирать третий комплект. Если что, то пристроить к дому ещё пару комнат будет нетрудно. Заодно у нас появится Зимний сад.

— Да, я знаю, что сейчас можно легко заказать пол будущего ребёнка, только на подобный шаг мало кто решается. Это противоестественно, — лицо Галины Назарич на миг сердито нахмурилось. — Если только по медицинским показаниям, такое бывает, иногда.

Юрий молча уставился в почти пустую чашку с чаем. Даже завидно, немного.

— Если я правильно вас понял, — Юрий вновь глянул на лесника, — не прошло и двадцати лет, как вы поселились здесь.

— Правильно, — Егор Назарич кивнул.

— А дальше? Дальше что?

— Ну-у-у…, — задумчиво протянул Егор Назарич, — мы очень надеемся, что кто-нибудь из наших детей продолжит наше дело. Говорить об этом ещё рано, но надежда есть. На худой конец продать фирму никогда не поздно. Трудностей с этим быть не должно.

— В договоре чётко прописаны все условия подобной продажи. У нас уже есть полное право сделать это, — закончила Галина Назарич. — Но мне, если честно, не хочется уезжать отсюда.

— К слову, Юрий, ты в курсе, что к нам в первый год ваш священник приходил, — Егор Назарич сменил тему. — Как там его? Отец Комбат… Крот…

Юрий так и замер на стуле. В груди тут же проклюнулся лютый холод.

— Отец Кондрат, — тихо подсказал Юрий.

— Да, точно, — Егор Назарич облегчённо вытянулся на стуле, — отец Кондрат. Сперва он пытался нас в свою веру обратить, благо мы оба крещёные. На важные праздники мы обычно в соседнее село Гренёво отправляемся, там храм каменный имеется. Только ничего у этого отца Крота не получилось.

— Отец Кондрат, — машинально поправил Юрий.

— Крот, Кондрат, какая разница, — отмахнулся Егор Назарич.

— Неужели плохо говорил? — спросил Юрий.

— О-о-о, нет, — аж с восторгом выдохнул Егор Назарич. — Говорил он как раз великолепно, будто мёдом мазал. Только всё равно ничего у него не вышло. Пугать адом, котлом и чертями двух вчерашних студентов, у которых впереди вся жизнь — пустое дело. Да и супругу мою, — лесник покосился на жену, — никак не устраивала перспектива перебраться в Вельшино и тем самым отказаться от всех благ цивилизации. А то водится за ней грешок, за книгой в туалете зависнуть может.

— Да ты и сам большой любитель со смартфоном на унитазе зависнуть, — не зло огрызнулась Галина Назарич. — Вон, даже розетку специально под зарядку в туалет провёл.

— Да и на кой ляд нам было перебираться в лес дремучий, — слова жены лишь развеселили Егора Назарича. — Все, кто реально испугался «Благодатного мира» и социального рейтинга, уже лет тридцать назад как в тайгу сбежали. Мы сами и в том, и в другом никакой чертовщины не видим, только польза немалая. Но на этом визиты отца Крота не прекратились.

Обратить нас в свою веру он больше не пытался, зато пытался наладить торговлю. Я так понимаю, в Вельшино много чего не хватало. В первую очередь лекарств разных.

Юрий печально опустил голову. Это точно. Лекарств, даже самых элементарных, в Вельшино отродясь не было. От чего люди то и дело умирали от таких болезней, какие в Большом внешнем мире никто уже и за болезни не считает.

— Только, опять же, ничего у отца Крота не вышло, — между тем продолжил Егор Назарич. — Так-то сектантам было что предложить: рыба, грибы, ягоды, даже поделки домашние, не говоря уже о ценных шкурках. Да только нам всё это не нужно было, уж точно не в тех количествах, в которых предлагали. Дома тогда у нас не было, детей тем более не было. А те же ягоды мы и сами вполне набрать могли.

— Так, это, — Юрий даже немного растерялся, — почему только личное потребление? Насколько мне известно, те же натуральные бобровые шкуры пользуются спросом. А медвежья шкура на стене, это же такой крутой аксессуар. Неужели продать не могли?

— Юрий, — Галина Назарич добродушно улыбнулась. — Вельшино и сектанты в целом выпали из системы. Потому речь и шла лишь о личном потреблении, ибо продать хоть что-нибудь на сторону мы не могли в принципе.

— Вот, вот, — Егор Назарич энергично закивал. — Те же бобровые и медвежьи шкуры просто так на полки интернет-магазинов не выложишь. Нужны охотничьи лицензии со всеми вытекающими. Иначе голимое браконьерство получается. Грибы, ягоды — с этим несколько проще. Но, опять же, это совсем другой бизнес получается. Нам бы пришлось отказаться от лесоводства, от государственной поддержки отказаться и пуститься в вольное плаванье. Нас такой вариант ни разу не устраивал, — для большей убедительности Егор Назарич лениво шлёпнул ладонью по столешнице.

— Да и не получилось бы долгое время не привлекая внимания закупать в больших количествах те же лекарства, особенно антибиотики, — продолжила Галина Назарич. — Та же налоговая вмиг заинтересовалась бы, куда на самом деле мы всё это сбываем. Это же незаконное предпринимательство получается.

— Неужели торговля с сектантами является уголовно наказуемым деянием? — вновь удивился Юрий.

— У-у-у… как всё запущенно, — протянул Егор Назарич. — Галя, у тебя лучше получится, объясни юноше суть современного бизнеса.

— Я, вообще-то, в университете изучал экономику, — Юрий сердито нахмурился.

— Значит ты точно не в курсе, — отрезал Егор Назарич.

Это они о чём? Юрий подозрительно уставился на супругов Кругликовых. И в самом деле обидно, немного. В университетском курсе и в самом деле была экономика, а так же юриспруденция и прочие предметы. Плюс в его активе работа на Иртунском деревообрабатывающем комбинате. Пусть бухгалтерскую отчётность всего ИДК он не вёл, но и в должности главного по очистным Юрию пришлось изрядно повозиться с бюджетом.

— В наше время, — Галина Назарич собралась с мыслями, — государство активно поощряет развитие бизнеса. Запустить собственное дело не представляет особой сложности как с точки зрения бюрократической волокиты, так и первоначального капитала. Другое дело, что возможность забабахать международную корпорацию и сказочно разбогатеть — это за гранью ненаучной фантастики. Иначе говоря, легко и безопасно, но ни разу не супердоходно.

Пусть не персональный ракетоплан и дача на Гавайских островах, но заработать на достойную жизнь вполне реально. Вот, — Галина Назарич взмахнула руками, — и ты вполне можешь заработать на подобный дом, а так же машину и возможность отдыхать на вечно тёплых островах раз в год. Но для этого нужно быть в системе, в государстве, работать честно. Ну, более-менее честно. Большой брат, государство, знает о каждом из нас буквально всё. Так что обмануть его крайне проблематично.

Жители Вельшино выпали из системы. Это ещё ладно. Если налаживать с ними полноценное экономическое сотрудничество, то можно легко оказаться в пролёте. Налоги, лицензии и прочее вмиг сожрут всю прибыль. Юрий, ты должен сам прекрасно понимать: как агенты экономической деятельности, жители Вельшино откатились в прошлое тысячелетие. Иначе говоря, их производительность крайне низкая, а продукция, соответственно, крайне дорогая. Какая-либо торговля с ними возможна лишь с нарушением закона. Там…, — жена лесовода на миг задумалась, — уход от налогов, двойная бухгалтерия и прочее.

— А торговать с сектантами в ноль, только время терять, — добавил Егор Назарич. — В общем, наладить торговлю так и не удалось. Отец Крот когда это понял, то отстал от нас окончательно.

— Дела…, — лишь протянул Юрий.

Больше всего в рассказе лесоводов поразил не факт попытки наладить торговлю с Большим внешним миром, а лицемерие отца Кондрата. Ведь он старательно, едва ли не на каждой воскресной проповеди, уверял односельчан, будто любая связь с Большим внешним миром крайне опасна для спасения души. Дескать, молния с небес, тело в землю, а душа сразу в ад, в котёл с кипящей смолой и серой, ну и далее по списку. А сам, оказывается, Юрий заскрипел зубами, пытался воспользоваться благами цивилизации. Но не получилось. Вельшино со всеми односельчанами не просто выпали из системы. Нет. Экономическая разница оказалась слишком большой, чтобы наладить хоть какое-то взаимодействие. Или это и есть одна из главных причин, почему государство без особых затей просто запихнуло всех недобитков в «Благодатный мир»? Весьма вероятно.

Таковы особенности цифровой экономики. Это Юрий понял ещё из уроков истории, когда учился в Новосибирском университете. Да, вести бизнес стало гораздо проще. Можно не опасаться нарваться на откровенных мошенников, или на чиновников, что откровенно начнут вымогать взятки. Но, с другой стороны, тотальный контроль. Настолько тотальный, что не позволил секте «Истинные люди» встроиться в экономическую жизнь страны хотя бы левой пяткой. Как результат Вельшино замкнулось в себе, полностью перешло на натуральное хозяйство. Впрочем, как и все прочие поселения недобитков.

— А вы, случаем, не в курсе, что стало с другими деревнями недобитков? — спросил Юрий, хотя и сам прекрасно знает ответ. — Ведь кроме моего Вельшино были ещё Ольхинеха и Старославино.

— А, эти, были конечно, — Егор Назарич расслабленно кивнул. — Года через полтора полицейские переловили всех недобитков. Окончательно добили, так сказать.

— Добили, — словно эхо повторил Юрий.

Дремучая тайга, сотни километров нехоженых троп, буреломы и болота на самом деле лишь создавали видимость полной изоляции от Большого внешнего мира. На орбите Земли висят огромные универсальные станции, которые видят буквально всё, что происходит на поверхности. Для них не помеха ни ночь, ни туман, ни даже грозовые тучи. А к ним ещё можно смело добавить возможности компьютерной техники и роботов. Лишь в Новосибирском университете Юрий окончательно понял, как полиция узнала о жителях Вельшино буквально всё. Элементарно, оказывается. Наверняка сотрудники правопорядка насытили дома односельчан самыми разными «жучками», скрытыми микрофонами и видеокамерами. Да и возможности обычных поисковых собак тоже не стоит скидывать со счёта.

— Неужели вот так переловили всех до одного? — уныло переспросил Юрий.

— Поверь: всех до одного, — Егор Назарич развёл руками. — Вон, больше десяти лет прошло, а из леса никто так и не вышел. За это же время так и не появилась ни одна новая деревня или хотя бы хутор.

Конечно, бывало, что не всех накрывали разом, — продолжил лесовод. — Один-два, особенно молодые да бойкие, прорывались через облаву и убегали в тайгу. Но и таких через день-два ловили, как беглых каторжников в старину. Я это точно знаю.

— Откуда? — спросил Юрий.

— Так ведь и нас с Галей пару раз привлекали для поисков, — охотно пояснил Егор Назарич. — Пойми правильно, Юрий: голод, страх и отчаянье в конечном итоге толкнули бы беглецов на преступление.

— И что же стало с беглецами?

— Можешь быть уверен, — Егор Назарич не удержался и хохотнул, — никого на месте не расстреляли. Всех, всех без исключения, в конечном итоге отправили в «Благодатный мир».

— Это точно, — нехотя согласился Юрий.

Чай давно выпит, но опрокинуть ещё одну чашечку уже не хочется. За окном окончательно стемнело. Даже волчий вой растворился в ночном лесу. На миг на кухне повисла тишина. Лишь слышно, как где-то на втором этаже просторного и уютного дома тихо голосит телевизор.

— Юрий, прости за неприличное любопытство, — осторожно начала Галина Назарич, — но и в самом деле жуть как интересно, как оно там на самом деле в «Благодатном мире». Я таких диких слухов наслышалась, что хоть стой, что хоть сразу падай.

Юрий не сразу сумел сфокусировать взгляд на жене лесника. А, ну да. Ещё в дороге он успел более чем основательно рассказать о «Благодатном мире» Егору Назаричу, то теперь его супруга, оказывается, тоже изнывает от дикого любопытства. Рассказывать упорно не хочется, но не стоит обижать гостеприимную хозяйку.

— Я ведь когда за вами подглядывал, уже тогда подумывал, а не сбежать ли мне из Вельшино, — нехотя начал Юрий. — Да и жениться на деревенской дурнушке жуть как не хотелось. А тут, понимаешь, — Юрий тяжело вздохнул, — Большой внешний мир, едва ли не в прямом смысле этого слова, сам свалился мне на голову.

Неторопливо и обстоятельно, впрочем, стараясь избегать самых интимных и солёных подробностей, Юрий принялся рассказывать о «Благодатном мире». Егор Назарич хоть уже и слышал его рассказ, но всё равно и во второй раз смотрел на Юрия с огромным интересом. Чего уж говорить о Галине Назарич, которая едва сдерживалась, чтобы не утопить Юрия в массе уточняющих вопросов.

— Так что же это получается, — Галина Назарич эмоционально всплеснула руками, — ты у нас теперь круглая сирота?

— Получается так, — печально согласился Юрий и с мрачным юмором добавил, — круглее не бывает. Вся моя родня, вся без исключения, так и осталась в «Благодатном мире». Я даже не знаю, кто и по каким виртуальным городам разбежался. Вряд ли даже родители остались в базовой локации «Вельшино». А самое ужасное в том, Галина Назарич, что у меня до сих пор нет ни малейшего желания связаться хотя бы с матерью.

— Но почему? — удивлённо воскликнула Галина Назарич.

— Да ясень пень почему, — вместо Юрия вклинился Егор Назарич. — От встречи с родной матерью ничего, кроме боли и разочарования, быть не может.

— Верно, — Юрий кивнул. — Я никак не смогу ей объяснить, почему невозможно хотя бы её и отца вытащить вслед за собой в реальность. Мои родители просто не поймут этого. Как бы мало по историческим меркам не существовало реальное Вельшино, однако в нём успело сформироваться классическое патриархальное общество. А тяжёлая жизнь в таёжной глуши вновь вернуло к жизни не только прямую родственную спайку, но и мира. В смысле, — тут же уточнил Юрий, — мир, как крестьянская община деревни.

— Получается, Юрий, теперь ты человек без корней, — сделала вывод Галина Назарич.

— Получается, — Юрий вновь кивнул.

— Нельзя, нельзя быть таким, — уверенно заявила Галина Назарич.

— Нельзя, — охотно согласился Юрий.

— Ладно, хватит о грустном, — Егор Назарич с шумом поднялся из-за стола. — Да и вообще хватит на сегодня. Спать пора. Завтра с утра, как и обещал, отвезу тебя в Вельшино. И да, Юрий, дикого зверья можешь не опасаться. Заборы у нас высокие, крепкие, сам видел. Да и Тузик бздит не по-детски. В прошлом году он у нас волка задрал.

— Да щенка он почти задрал, — Галина Назарич поднялась следом, — слишком молодого и слишком глупого.

— Хорошо, хорошо, я понял, — Юрий улыбнулся. — Всем спокойной ночи и до завтра.

На улице… Благодать! Едва за ним захлопнулась задняя дверь, как Юрий поднял руки и потянулся всем телом. Великолепный летний вечер. Воздух прохладен и свеж, но не до такой степени, чтобы кожа стала гусиной. За высоким забором темнеет громада леса. Над головой чуть более светлое небо. Через широкие разрывы туч то и дело проглядывают яркие звезды. Одно плохо — комары испортили всю малину. Не прошло и минуты, как воздух вокруг Юрия буквально пропитался назойливым и занудным гудением.

Небольшая пробежка под защиту палатки. А внутри и в самом деле тепло. Юрий опустился на корточки перед обогревателем. Красная метка рукоятки регулятора остановилась возле отметки «20». Двадцать градусов тепла — вполне достаточно для комфортного сна. Юрий выпрямился в полный рост. Ого, а светильник в виде шара оказался с небольшим, но очень приятным дополнением. Он не только светит, от сферы исходит едва уловимый запах. Вот почему снаружи тучи комаров, а внутри ни одной пискливой твари.

Футболка и брюки повисли на спинке стула. Юрий забрался под одеяло. Тепло, уютно и приятно. Даже едва уловимый комариный писк по ту сторону плотной ткани доставляет удовольствие. Вот она реальная жизнь со всеми своими плюсами и минусами. А то в Сочи 2.0 комаров нет в принципе. Хотя в достопамятном Верхнеянске в летнюю пору постоянно приходилось разоряться на разные антикомариные средства. А то достаточно всего одной твари, чтобы напрочь испортился всякий сон. За тринадцать лет Юрий успел напрочь отвыкнуть от комаров, хотя что в реальном Вельшино, что в базовой локации «Вельшино» от них было не спрятаться.

Не об этом надо думать, не об этом. Юрий перевернулся на бок, руки надвинули одеяло под самый подбородок. В душу буквально врезались слова Галины Назарич — «человек без корней». Вот она новая цель его новой жизни — найти то самое место, где он сможет пустить эти самые корни. Эх, Юрий вздохнул, знать бы ещё, где это самое место находится.

Сон быстро сморил Юрия. Виной тому то ли длинный и богатый на события день, то ли две стопки отличной домашней водки. Да какая разница?