Бомба для братвы

Глава 1

В восемь часов утра в понедельник оперативный дежурный отдела обработки информации сдал свою очередную вахту. Сдал — как стопудовый груз с плеч снял. Это только кажется, что человек, отвечающий за входящую информацию, ни черта не делает. Ну, в смысле не утруждается. Мешки не таскает, баранку грузовика или штурвал самолета не крутит, на морозе товар не продает. Сидит себе в тепле и уюте и в ус не дует. А, напротив, дует литрами казенный, то есть совершенно бесплатный кофе. Который закусывает такими же бесплатными сладкими сухариками. И даже домой иногда прихватывает с полкило по рассеянности.

С такой работой, кажется, точно мозоли не набить. Потому что информация — это не кувалда, не грабли, не отбойный молоток и даже не фонендоскоп. Потому что информация — это невесомая абстракция. Это буквы и слова, поступающие по всем возможным каналам связи. В одно мало кому известное место. Где предусмотрена должность оперативного дежурного, отвечающего за бесперебойную, круглосуточную работу всех этих каналов. И если хоть один из них даст сбой более чем на пять минут, тот дежурный может вместо чашки с кофе заполучить в руки те самые метлу, грабли или отбойный молоток. На несколько последующих лет.

— Ну как тут? — поинтересовался новый дежурный у старого.

— Все в порядке.

— Войну без меня часом не начал?

— Да нет. Не успел. Все некогда было. В следующий раз.

Новый дежурный бегло осмотрел сводный статистический файл. Число входящих сообщений. Количество бит. Число и величина сообщений, разнесенные по континентам. По странам…

Не очень много. Как обычно. Когда в мире царит относительное спокойствие.

Дежурный не знал содержания сообщений, так как они поступали в зашифрованном виде, но давно уже научился по количеству входящих бит и их направленности судить о неблагополучии в том или ином регионе мира. Достаточно было лишь прочитать завтрашние или послезавтрашние газеты, чтобы связать поток вдруг обрушившейся на один из компьютеров информации с подробно описанными журналистами событиями. Через несколько дней описанными.

— Происшествия?

— Семнадцатый процессор сдох. Заменили. Седьмая на работу не вышла. Заболела. Родственники звонили. Одиннадцатая в декрет ушла. Прямо отсюда. На «Скорой».

— Уже? Вроде ничего видно не было.

— Униформа скрадывает.

Новый дежурный расписался в журнале смены дежурств. Старый откинулся в кресле. По негласной традиции еще четверть часа он должен был находиться на месте. На случай вдруг появившихся вопросов.

Через пять минут должна была начаться пересменка личного состава…

Скомпонованная по географической принадлежности информация поступала в отделы, где ее расшифровывали, прочитывали и сортировали по степени значимости. Самую серьезную сбрасывали в особые папки, которые по внутренним компьютерным сетям доставлялись к персоналкам начальников отделов. Те делали свои отметки и отсылали информацию дальше.

Раньше каждый приложившийся к бумагам работник оставлял на них роспись, чтобы в случае чего было с кого спросить за ротозейство. Теперь все упростилось. Фискальные функции взял на себя компьютер, фиксировавший каждое вхождение в свою электронную память.

Пятнадцать минут прошли. Старый дежурный поднялся, пожал руку своему еще пока бодренькому сменщику и пошел к двери. От двери машинного зала до выхода на улицу его пропуск проверили три раза, каждый раз самым тщательным образом сличая фотографию с оригиналом. Хотя каждый охранник знал предъявляемую к опознанию физиономию как облупленную. Потому что видел ее хозяина через два дня на третий уже несколько лет.

Дежурный вышел на улицу и радостно втянул свежий воздух. Теперь два ближайших дня он мог позволить себе не думать о процессорах, сбоях в каналах связи и падающих в обморок по поводу поздних сроков беременности работницах.

И точно так же, как сменившийся дежурный, в эти и другие двери выходили прочие работники отдела обработки информации. И тоже шли по домам.

Работать начинали другие люди.

Начальник девятого отдела просмотрел вновь поступившую и собранную в особую папку информацию. И отчеркнул на экране несколько сообщений. И еще несколько. Потом затребовал полный объем сообщений, поступивших в последние сутки. И углубился в чтение.

Информация была скучна. И не заинтересовала бы никакого, самого проницательного журналиста. В ней совершенно отсутствовала событийная сторона. Никто никого не убивал, ни на кого не покушался, никого не свергал. Не было даже бытового скандала. Но были письменные и устные, официальные и неофициальные заявления отдельных лиц изучаемого государства. А также сравнительная информация, рассортированная по времени и фигурантам, находящаяся в специальном файле в компьютере. Но главное, была в памяти человека, который отслеживал эту страну уже несколько лет и мог уловить любое самое мелкое изменение в характере ее внутренней или внешней политики.

Начальник отдела еще раз перечитал пришедшую информацию. И, перепроверяя себя, поднял предыдущую. И ту, что пришла три, четыре и пять дней назад. И ту, что месяц назад…

Разница была ощутима.

Начальник отдела выделил отдельные цитаты, перенес в один файл, перетасовал их, расставил в определенном порядке, проставил числа и распечатал на принтере. Из сотен тысяч бит беспорядочной информации выкристаллизовалась главная, на которую и следовало обратить внимание вышестоящему начальству.

Вышестоящий начальник не пропустил сообщение, поступившее из девятого отдела. Он внимательно прочитал представленные цитаты и набрал номер на внутреннем телефоне.

— Это я.

— Слушаю.

— Возможны колебания в политическом курсе страны X.

— В какую сторону?

— Пока неясно. Информация слишком фрагментарная, чтобы делать какие-нибудь определенные выводы.

— В чем она заключается?

Начальник зачитал несколько цитат.

Одну — месячной давности, где Глава страны Х провозглашал свою лояльность ко всем прочим, чуть более большим или лучше вооруженным ближним и дальним соседям. И отказывался от каких-либо территориальных претензий к соседним странам, несмотря на то что границы между ними имели очень спорную конфигурацию. А отношения оставляли желать лучшего.

И вчерашнюю — где тот же Глава требовал разобраться со спорными, издревле принадлежащими им территориями. И совсем недвусмысленно намекал на дурное влияние на распоясавшихся соседей расположенных за тридевять земель сверхдержав, которые желали его народу всяческих несчастий.

Разница была разительной. Моська вдруг ни с того ни с сего разлаялась на своих более породистых сородичей. И заодно на проходящих мимо слонов.

С чего бы это у моськи проявилась такая агрессивность?

— Подготовьте подробный доклад, — попросил один начальник другого. — К завтрашнему утру.

…Перед экспертами поставили единственный и самый главный вопрос — отчего вдруг разлаялась моська? Отчего она перестала бояться не только клыков ближних своих собратьев по породе, но и слоновьих бивней? Что это — непродуманное заявление распоясавшегося средней руки вождя? Или, напротив, хорошо продуманная и направленная на перспективу политика. А если политика — то кому она выгодна и кем может направляться?

В то, что политика этой маленькой страны может направляться руководителями этой страны, никто не верил. Маленькие страны не имеют своей политики. Маленькие страны перекручиваются между жерновами сверхдержав. И продаются тем сверхдержавам. Одной, другой, третьей или всем вместе. Как та проститутка, которой без сутенера-защитника — смерть.

Эксперты подняли историю страны — от древнейших до новейших времен, отсмотрели ее политику. Проследили все войны и межрасовые конфликты. «Разложили по полочкам» всех ее почивших и ныне здравствующих руководителей. Рассортировали все внутренние правящие и оппозиционные силы. Прикинули возможности и международные связи каждой…

И сделали парадоксальный вывод, что заявление Главы государства не имеет скрытого смысла. По крайней мере видимого.

Такое тоже иногда случается с правителями третьестепенных государств, от мнения которых решительно ничего не зависит. Но случается редко.

— Вы уверены в своих выводах? — спросили экспертов.

— В рамках той информации, которой мы располагаем. Для более глубоких выводов нам требуются дополнительные факты, касающиеся нынешнего политического, экономического, этнического и других положений страны.

— Подготовьте ваши вопросы. Мы постараемся на них ответить…

Российскому посольству, расквартированному в стране X, были направлены шифровки с поставленными экспертами вопросами. Теми же самыми и еще некоторыми другими вопросами, адресованными собственным и специально направленным корреспондентам некоторых центральных газет, которые все как один имели двойное образование. И двойной оклад, получаемый в двух разных кассах.

Дипломаты отправились на рауты. Журналисты в гущу народа. И те и другие по своим каналам направили добытую информацию в Москву.

Дипломаты сообщали, что в высших эшелонах власти заметно смещение настроений в сторону ура-патриотизма и немедленного разрешения застарелых территориальных споров, непонятно чем вызванное. Патриотизм всегда отвечал характеру этой страны, и неразрешенные территориальные споры тоже были всегда, лет сто пятьдесят. Отчего их вдруг надумали решать не позже чем в ближайшую пятницу, было совершенно непонятно. Но ходили упорные слухи, что теперь это стало возможно. На вопрос: отчего теперь, а не раньше, высокопоставленные чиновники разводили руками и ссылались на авторитет Главы государства, который будто бы где-то кому-то не более чем несколько дней назад конфиденциально сообщил, что существовавшие до того политические предпосылки резко изменились и теперь их страна сможет разговаривать с другими странами на равных, как того требует их имеющее тысячелетнюю историю национальное самосознание…

Народ знал больше. Народ говорил, что теперь конец их многочисленных врагов близок. Что теперь стараниями вождя у них есть такое оружие, которого убоится всякий недруг. А если не убоится и не пойдет на попятную, то погибнет…

Дипломаты и корреспонденты высказали осторожную мысль, что речь идет о возможности приобретения данным государством ядерного оружия.

Эксперты обработали вновь поступившую информацию и согласились с выводами дипломатов и корреспондентов.

Да, атомное или любое иное равное ему по поражающей мощности оружие могло вызвать подобные заявления Главы государства. Он мог поменять устоявшийся внешнеполитический курс, если получил или предполагает получить в ближайшее время термоядерную дубинку. Вооруженная атомом держава перестает быть третьестепенной, даже если территориально и экономически она карликовая.

Такой возможности исключить нельзя…

Но эксперты опоздали со своими выводами. Глава государства Х сделал новое заявление. На этот раз официальное.

Он сказал, что не намерен терпеть территориальные и иные притеснения, чинимые ближайшими соседями, и мировое сообщество должно поддержать справедливые требования его народа. Но если оно не поддержит, то его страна сама решит свои проблемы. Хотя лично он, как глава суверенного государства, всегда предпочитал и предпочитает мирное разрешение конфликтов…

Данное грозное заявление прошло мимо ушей широкой мировой общественности. Потому что страна была маленькая и мало кому интересная. Она ведь не располагала ни Голливудом с его всемирно известными звездами, ни бывшей Советской Армией с ее красными звездами на бортах атомных подводных лодок. Заявления, грозно произносимые в Богом забытой провинции, никогда не привлекают внимания. Пока они только заявления.

Но данное заявление не проскочило мимо внимания политиков и разведчиков из-за их профессиональной принадлежности. Политики и разведчики стараются не пропускать любого, даже самого ничтожного колебания в мировой политике, как тот сейсмограф, который чувствует приближение беды раньше, чем его ощутит население.

Мелкие толчки бывают предвестниками больших катаклизмов. И лучше их не пропускать, чтобы избежать того, что имело место быть в 1914 и 1939 годах. Когда тоже потряхивало, да никто на те толчки никакого внимания не обратил. Пока мир не рухнул…

Политики и разведчики сосредоточили свое внимание на мало кому интересной стране. На заявлении ее Главы.

Анализ всех произнесенных официальных речей и неофициальных высказываний, а также общеполитическая обстановка, сложившаяся вокруг страны, не позволяли списать данное заявление на случайность. Тем более что в стране было объявлено чрезвычайное положение. И началась мобилизация резервистов.

Поступившие агентурные данные лишь усилили всеобщее беспокойство. Высокопоставленные, которым можно было доверять, чины подтвердили включение в военные планы использования ядерного оружия. Штабисты разрабатывали планы доставки в район боевых действий ядерных зарядов. Теоретически разрабатывали. Но это доказывало, что эти заряды были.

Спецслужбы послали в обеспокоившую их страну новых корреспондентов и торговых представителей, снабженных, кроме соответствующих пресс-удостоверений и каталогов товаров, значительными суммами.

Информация подтвердилась на новом, более высоком уровне. И детализировалась. Несколько не связанных друг с другом и не знающих, что они работают на одних и тех же хозяев, государственных чиновников указали на приобретение их страной трех атомных бомб предположительно советского или китайского производства.

Круг поисков определился.

Главы нескольких ведущих государств мира вышли с неофициальными контактами на Генерального секретаря КПК и Президента России. В ходе непродолжительных дружеских бесед, касающихся здоровья и погоды они высказали опасение за сохранность арсенала ядерного вооружения нынешней Китайской народной армии и бывшей Советской Армии. И намекнули, что располагают информацией о возможной утечке с территорий, вверенных Президенту и Генеральному секретарю стран, отдельных образцов указанного вооружения. На что получили заверения в полной невозможности данного рода происшествий и уверения в проведении в самое ближайшее время ревизии в ядерном хозяйстве.

Заверения и уверения никого особенно не убедили. Политика есть искусство предположений, в том числе самых фантастических, касающихся расползания ядерного оружия по арсеналам третьих стран. Несмотря на их официальное взаимосокращение первыми странами.

Министерства безопасности ведущих капиталистических стран, а также Служба разведки НАТО получили указание сосредоточить усилия на отработке версий передачи правительством России либо Министерством обороны России стратегических вооружений в неядерные страны. Либо похищения данных видов вооружения. Либо любых других возможных вариантов их попадания в третьи руки.

Данным операциям был присвоен первый номер. Это в системе отсчета разведок тех стран, что их должны были разработать и провести в жизнь. Отныне и до выяснения всех обстоятельств дела спецслужбам следовало сосредоточить максимум внимания и возможностей на ядерной угрозе, которая не шла в сравнение ни с какими другими угрозами. Хотя и была призрачна. Хотя и основывалась лишь на непроверенных и неподтвержденных фактах. На информации второго плана. Но которая тем не менее была! Потому что касалась самого разрушительного из когда-либо изобретенного человечеством оружия.

Когда разговор идет о термоядерном оружии, все предпочитают перестраховаться. И закричать «Пожар!» даже тогда, когда еще дымом не пахнет. А просто случайный деревенский паренек сказал, что слышал, что в соседнем селе будто бы загорелся сарай…

Упредить — значит не допустить… Военного Чернобыля не допустить. Или нескольких военных Чернобылей…