Борис Андреев. Воспоминания, статьи, выступления, афоризмы

OT AВТОРА

Дорогие друзья!

Книга эта не задумывалась как книга, как произведение литературы.

Писал ее вовсе не писатель, а старый, уже можно сказать ныне, киноактер, прошедший осиленный им путь жизни и повидавший всякое. Много добрых эпитетов подарило мне время. Меня называли и популярным и любимым, просто прекрасным артистом, обо мне говорили, что вовсе не артист, что я — просто урожденный бездумный тип с Волги, кое-кто утверждал, что у меня есть ум, а многие утверждали, что я — глина, просто удобная глыба, из которой кинематографический гений может слепить всякое. Ну что же, искусство трудно уступает место на своей лавке.

Сорок с лишним лет я проработал в отечественной кинематографии, а мне кажется, что свою главную арию уже спел. Ко мне уже часто обращаются как к человеку прошлого времени, берут исторические справки.

Я понял, что от меня ждут книжку мемуарного порядка.

Я бы хотел написать такую книжку, но, честно говоря, я об этом никогда не думал: не собирал материалов, не вел дневников, а теперь понял — зря, и с сожалением думаю, что был плохо воспитан по отношению ко всему доброму, бесследно уходящему во времени, не осмысливал и не дорожил мгновениями пребывания, как оказалось сейчас, с чудесными, удивительными людьми, в удивительных жизненных перипетиях и обстоятельствах.

Жизнь пронеслась, а память, не нацеленная на запоминания, не имеет очевидных достаточно накопленных следов для выражения точностей в своих воспоминаниях.

Наиболее сохранившимися остались кое-какие конспекты: тайные надежды на ряд возможных статей по психофизиологии выразительности сценического образа, кое-что из материалов выступлений общественного порядка, заметки и воспоминания, небольшие тематические статейки — одним словом, не ахти какой киноведческий материал.

Сейчас меня волнует и охватывает страстное желание издать книгу несколько неожиданного содержания, но, как мне кажется, способного наиболее точно выразить мою сокрытую человеческую сущность. А главную сущность человека я всегда видел в особенностях проявления его светлого разума и доброй устойчивости человеческой души.

Дело в том, что, постоянно колеся по стране с киноэкспедициями, концертами, творческими встречами, живя в гостиницах и поездах, времянках строительных площадок крупных городов и удивительных окраин моей могучей страны, имея своеобразную особенность свободного уединения и время, которое необходимо было использовать и занять, я обрел для себя одно своеобразное увлечение.

Помимо чтения необходимых и намеченных мною книг я любил периоды своих особенных раздумий на самые разнообразные темы: переживать и осмыслять вновь впечатлившие меня случаи жизни, происходившие за день, споры, несогласие с выводностью статьи или книги, раздумия о возмутительном или чарующем поступке, об искусстве, труде, человеческом безделье или феноменальном трудолюбии — в общему обо всем, что особенно впечатлило меня в больших или малых промежутках времени моей кочевой жизни.

Еще с юных лет и по сей день я очень любил и люблю афористику, меткие народные выражения, пословицы, поговорки; люблю лаконизм фразы, в образной, короткой форме исчерпывающей мысль; мне всегда нравилось живое, удивительное волшебство простого слова, его способность объединять людей.

Я делал записи архаично и неразборчиво, почти бесцельно и бессистемно — мне просто нравилась выразительность самих мыслей, мне как актеру нравились решенные подтексты и неожиданные истины, постигнутые мною путем раздумий. Записывалось все на клочках бумаги, на оборотных листах сценариев, читаемых брошюрах и в блокнотах — на чем угодно.

Обычно я собирал исписанные эти газетные обрывки, клочки бумаги, картонные крышки, лохматые, облитые чаем сценарии и где-нибудь сжигал, за чем меня однажды и застал приятель — актер эстрады Серго Лалаев, исполнитель образа кенто в очаровательном грузинском фольклоре.

Однажды, взяв в руки один из блокнотов и кое-что прочитав. он, бросив его в огонь_у сказал: «Зря ты сжигаешь эти веши. Вот представь себе, если бы ты взял в руки такую книжку одного из актеров давних времен, — ведь цены бы этой книжке сейчас не было: ведь это встал бы перед нами живой человек во времени, со своими раздумьями. Представляешь — живой своею соотнесенностью с ним, с биением живого пульса».

В общем, как я вспоминаю, сказано было очень красиво и впечатляюще. Во всяком случае, после этого разговора все. что мне попадалось под руку из написанного мною, я уже внимательно перечитывал, а кое-что записывал в тетрадь.

У меня появился своеобразный вкус коллекционирования, появилось новое и, как мне показалось, очень интересное занятие. Вскоре я почувствовал что с новым для меня увлечением от меня окончательно ушло мое старое, беззаботное хобби, а вместо него появился и сам настороженный, порой напряженный и уже где-то повышенно ответственный, целенаправленный труд.

Я записывал свои раздумия об искусстве, жизни.

Собранные мной короткие заметки, шутки и юморески, умышленно не систематизировались, не подвергались процессу разложения по определенным полочкам: мне нравился и привлекал меня именно строй сложенной разрозненности подобранного материала, где каждая фраза, как мне казалось, — одна перед другою — красовалась своей собственной самостоятельностью, не смешиваясь в строй их общего смыслового однозвучия.

Мне хотелось бы книгу коротких раздумий подчинить, уподобить природе мышления человека в постоянном быстро текущем времени и постоянной смене в нем самых невероятных и противоречивых событий, привлекающих к себе внимание. Здесь все на первый взгляд принадлежит природе хаоса и бессмысленной суете, но это лишь на первый взгляд, когда же ко всему присмотришься, — здесь не бессмысленная суета сует.

Книга эта ведет в мир сложной мудрости артиста, прошедшего напряженный творческий путь деятельности в отечественном киноискусстве — в искусстве многолюдном, разнохарактерном, часто противоречивом.

Страстно желаю заронить в душу зерно неумирающего любопытства к жизни, сложить в себе ощущение чувства неразделенности с окружающим миром людей, умение находить природу гармоний с человеческим миром, думать и направлять природу своих усилий во благо радости проживания каждого пришедшего в мир людей.

Главное не в том, чтобы найти истину, а в том, чтобы суметь превратить ее в средство побеждающей доброты.

День возгорался, день и догорал. И свет его пролился неравно каждому, и каждый думал: равен свет для каждого — всем одинаково он светит, всех одинаково он радует…

Не думай, что ты лучше всех, но и хуже всех — тоже не думай.

Жизнь в щедротах своих, как мамаша-медведица в детском садике, раздавала пинки, оплеухи, горькие пилюли и сладкие пряники.

После окончания университета я почувствовал, что диапазон недомыслия у меня значительно расширился. (Из записок гения.)

У каждого в глазах нет-нет да вдруг проглянет зверь или далекий пещерный родственник. (Из раздумий на… худсовете.)

Плюнувшего в колодец за колодцем бьют.

Думающий о тебе плохо, может быть, единственный, кто думает о тебе хорошо.

Плестись за талантом, если он у тебя есть, мало — надо научиться водить его по путям совершенства.

От нажатия на карандаш мысль нажимающего не делается глубже.

Гроб сатирика подняли любовно, торжественно и высоко…

«Из песни слова не выкинешь» — пример древнесентиментального заблуждения. (Из блокнота редактора.)

Мужество докапывания до правды главным образом должно состоять в том, чтобы не закапывать ее.

Сложение — это сразу же и вычитание: поскольку к чему-то прибавить — значит по стольку же от чего-то и отнять.

Всяк утопающий пускает пузыри в целях указания своего местонахождения.

Реальная правда образа не только отражается сознанием художника, но и творит его, приспосабливает к умению выражать представляемую природу в пластике.

Страшны и опасны порывы глупости, переходящие в ураган.

Если ваш ребенок начал лепетать на отвратительном жаргонe — за что же его наказывать?

Скрипучие ботинки выгодно выделяли меня, привлекая ко мне всеобщее внимание.

Надо следить за ребенком, чтобы его не заели микробы, а лучше всего приучать, чтобы он сам заедал их. (Из советов молодым мамашам.)

Когда гвоздь пробьет неподатливые доски и излишне высунется, его загнут в крючок и пробьют в обратную сторону.

Актер играет образ человека — натурщик изображает подобие его.

Чтобы не быть рабом натуры, чтобы свободно и легко приспосабливать ее к целям искусства, артисту мало видеть и запоминать ее очаровавшие особенности, — ему, пожалуй, скорее всего надо видеть и понимать естественную природу движения реальных сил, раскрывающих для артиста механизм сложения всего особенного и удивительного, заставляющего обратить на себя внимание.

В меня бросили спасательным кругом, и я потерял сознание.

«Ни грамма больше, ни глотка», — сказал я сам себе уже загробным голосом.

Пальцы мои скрючились, гримаса вдохновения появилась на лице моем, смычок лег на струны скрипки — и вот проскрипел первый, взволновавший всех скрип моего искусства…

У платежной ведомости Разумовский пожинал плоды своего ума и просвещенности.

Постоянный референт аккуратно заворачивал изложенные на бумаге «мозги» своего «шефа», чтобы потом перенести их постепенно в череп вновь назначенного.

— А разве бессилие бывает сильным?

— Ого! — Еще сильнее самой сильной силы…

У кого половник в руках, у того и рот рядом.

Чувства, выражаемые в образе, должны быть истинны природе образа, а не природе самого актера.

Разбежавшись в мыслях — не наткнись на реальный мир.

В глазах волка светилась душевная тоска и неукротимая любовь к баранине.

Козленок поглядывал на всех нагло и независимо, а волк смотрел на него благословенно и поощрительно.

Две вдохновенные личности с восторгом смотрели на дубовую рощу: одна видела в ней доски и бочки для выполнения плана, другая — природу творческого вдохновения.

Укротитель засунул голову в пасть белого медведя, и всем вдруг стало ясно, насколько животное умнее и великодушнее укротителя.

За сказанную правду лупили в детстве: старательно учили, что в жизни существует еще и ожидаемая нужная всем ложь и странно — чем сильнее лупят, тем дороже делается правда.

Фитиль без керосина — художник без страстей и идейной приверженности.

Любовь — сила движения искусства, нравственность — путеводная звезда его направленности.

Ее первый брак предназначался для законного объяснения всех своих последующих браков.

В чужом лесу — все тропинки к омуту.

Частокол холодного равнодушия к другим ставится в основном самому себе.

Далеко пошел потому, что крепко стоял на месте.

Мудрость приходит не сразу, но сразу же видно, когда она не появится никогда. (Перепечатывая рукопись.)

Аллопаты ничего не могли поделать с мамашей, а гомеопаты уже доконали ее мелкими дозами.

Трижды битому легче, чем в первый раз ударенному.

Баранья мольба издревле раздражала серого волка.

Художник не достигает высот, а лишь исчерпывает глубину своих возможностей.

Часто бывает грустно не от того, что действительно грустно, а потому, что надо быть грустным за компанию.

Древние греки никогда и не думали, что они будут древними греками.

Каждый пьяница непременно стремится к философствованию, но это вовсе не значит, что основное занятие пьяниц — философия.

Нечаянно выпив «Клопомор», дядя Вася долго изумлялся клопиной выносливости.

Мозговые извилины созданы для того, чтобы мысль не проскакивала по прямой.

Тот, кто плетет несусветный вздор, выглядит таким же дураком, как и тот, кто его восторженно слушает.

Сомнений уже не оставалось, и я начал лихорадочно придумывать их.

Все с нетерпением ожидали, когда «вознесенный» шлепнется. (Из природы человеческой.)

Одним словом, жил я раньше, как теплая душа в шлепанцах.

В творческой природе актера, во всей природе его творческого процесса нет ничего такого, что было бы не свойственно в той или иной степени природе каждого человека вообще.

Впряженные в общественную телегу по обыкновению боролись за звание главной лошади.

Музыкальное невежество всегда любило хвататься за дирижерскую палочку.

Нет нам простительного зла во имя добродетели.

Кому нужен храм, в который загоняют палками…

Иван Иванович уверял, что в жилах его будто бы течет голубая кровь еще с далеких времен распутства его прабабушки.

И вот с тех пор, как появилась письменность, мир людей разделился на пишущих и подписывающих.

Еж скромно мечтал о встрече с хорошо откормленной гадиной…

Шпион навлек на себя подозрение аккуратной уплатой членских взносов и крайне вежливым ко всем отношением.

О дерзких и беспокойных шеф с удовольствием читал в рома нах, но старательно избегал держать их в своем безупречно выстроенном аппарате.

Змея хоть символ мудрости, а за советом к ней ходить не рекомендуется.

Интуиция — сложнейшие вычисления нашего разума по еще неизвестным нам законам математики.

Не умеющему что-либо делать чаще всего кажется, что он обязан руководить.

А теперь подуем в блюдце и постигнем формулу урагана, друзья мои. (Из практических усилий «чистого теоретика».)

Достойного отношения к себе не требуют, а творят и слагают его энергичными усилиями доброй воли.

Отлично знает теорию только тот, кто оценку плодов ее истины доверяет всегда только практике.

Кашляющий с пеленок уверял, что вся жизнь — простудное явлении.

Грязного жильца и сквозь новый дом видно.

Вместе с любимым щенком дворник утопил в ведре и мою мальчишескую душу.

Все шаблонное служит для сокрытия истинного.

Все возвышенное в человеке имеет свой основательный фундамент, а все низменное тоже не на воде плавает.

Мгновенно вспыхивающие недолго горят.

Человек влюбленный в самого себя не оставляет места влюбленности для другого.

Петух без устали разгребал навозные кучи, а вся дворовая птица нервничала: а вдруг действительно найдет жемчужное зерно?

Стоя на верхней палубе, кормчий удивлялся человеческой низости.

Космонавты докладывали: рая нет, а вот черную дыру обнаружили.

Резко вырвавшись вперед, в пустынном одиночестве я потерял дорогу к финишу и вот теперь приковылял последним.

Дорогая мама, из пробуренной нами скважины вдруг забил фонтан самогона. (Из недописанного письма геолога.)

На современную корову солнечное затмение не произвело никакого впечатления.

Мы с наслаждением прильнули к кувшину парного козьего молока, от которого маняще попахивало дустом и первыми весенними удобрениями.

Подавившийся колбасой потом долго проклинал колбасников.

Аборигены чужой планеты оказались существами разумными: они каждому из нас дали хорошего пинка и затолкали в ракету, откуда мы только что вылезли. (Из зарубежной фантастики.)

Во имя прекрасного Кузьма Иванович ловил в клетку птиц, чтобы потом выпускать их по большим и малым праздникам.

— А она, утомленная мною, стала лихо с другим танцевать…

Дальновидность — способность издали увидеть для себя полезное.

Дневной свет не спорит с керосиновой лампочкой.

В азбуке лица и внешнего вида не все одинаково грамотны.

«Незаменимых нет». — прошипела тупая сокрытая зависть, и все готовые заменить слились б единстве шипения и зааплодировали.

Лучше всего лечь пораньше, а проснуться попозже. (Из мемуаров ночного сторожа.)

«А ведь загробная жизнь есть», — подумал Аким Филиппович, шагая за гробом Аристарха Ивановича.

Посаженный на высокое для него дерево, он еще кое-как каркал, а вот взлететь не смог.

Истинная независимость — в твоей человеческой необходимости для всех.

Жена любила меня нехотя и сурово…

К сожалению, товарищ судья, я вошел в супружескую жизнь безо всяких тренировок. (Из зала суда.)

Жажде упасть с лошади непременно должна сопутствовать жажда сесть на нее верхом.

Разливая пол-литра на троих, дядя Вася невольно был вынужден изучить дроби.

С годами, постепенно приходят к каждому свои причудливые особенности: одни умеют их как-то подстригать, уравнивать, а у других они торчат, как одичалый куст, во все стороны.

Платоническая любовь — любовь, не тронутая касанием.

Он страдал умно и расчетливо.

Молодую истину оберегают от настойчиво жующих старую, привычную истину.

Надел я генеральский костюм и почувствовал вдруг, будто бы я изменился разумом, что будто бы стал во мне какой-то «винт» другой. (К причудам перевоплощения.)

Настало время засолки огурцов, и Диогена стали выдворять из бочки.

Если хочешь остаться королем — ни при каких условиях не мысли себя без короны.

Кругом записочки, кругом пометки — увяз в черновиках черновиков…

Когда ты взвинчен — опасайся, чтобы из тебя шуруп не сделали.

В тайниках души своей я свершал великие подвиги, победы и благодеяния — так что бороться с жизненными неурядицами у меня уже не хватало ни сил, ни времени.

Мародер духа тайно шарил по архивам покойников.

Светить — это значит помогать светом, сиять — значит затмевать ровное и полезное свечение, сиятельность — явление злое и ревнивое.

Сценарий — уникальнейшее произведение искусства, где пытаются изложить бесспорные благие мысли всех, не совпадающие с мыслями каждого в отдельности.

Любящие играть в жмурки со своей совестью, как правило, всегда выигрывают.

Кутенок ошалело бегал среди людей, и люди радостно трепали его лохматое и всем доверчивое детство.

Шут — искусственный дурак себе на уме.

Для муравья и под ромашкой тень, — для червяка и у лужи отдых.

Горе вам, укравшие штаны у плавающего в речке.

Подлец с программным управлением.

На легких мыслях высоко не взлетают — в тяжелом раздумье далеко не плывут.

Изредка, обыкновенно когда все ложились спать, хозяин титулованного пса надевал на себя ошейник с золотыми и серебряными медалями…

Яркие пятна привлекают глаз, проникновенные полутона открывают душу.

Преодолевать и преодолевать — до конца дней преодолевать! Ибо человек — существо преодолевающее.

Пресыщенность — подруга увяданий. Конец желаний — значит твой конец.

Пьяницы не кутят — кутят кандидаты в них.

Земля вдруг вздрогнула, вулкан заклокотал и с ядовитым паром начал выбрасывать жестянки, бутылки битые, нейлоновую рвань, транзисторную рухлядь и порошки с пилюлями. (Вполне возможные вулканы будущего.)

У каждого свой собственный мир сложения и вычитания, свои неведомые счеты с самим собой.

Все недооцененное мстит — все переоцененное подводит.

Все с поклонами да в дар несущие — имеют мысли загребущие.

Чтобы душа не пропиталась затхлостью, я выношу ее на вольный ветер.

Говорящий, что его недооценивают, очевидно, чувствует, что его предают.

У порока оказались очень пологие склоны, свои лужайки и ручейки, которые и привели меня к непролазной бездне своей.

Бабка Евдокия Шишигина придумала сказки и присказки, басни и побасенки, поэт Амфибрахиев научил ее основам литературного творчества, после чего бабка сразу же написала экспозицию и экспликацию и уже больше не писала ничего.

На телевизионных экранах вновь вспыхнула многосерийная эпидемия.

Поголовья раскидистых оленьих рогов усилиями человечества не уменьшаются.

Громкая добродетель тихо настораживает.

Во всем представляемом можно выражать только представляемое.

Чахлая мысль прикрывается яркими фразами, сомнительные прелести — эффектным бельем.

Все, что бросается в глаза, — заставляет шарахаться в сторону.

Творить — это прежде всего не бездельничать.

Я начал принимать таблетки от вранья и, по замечанию друзей, сразу же изменился в дурную сторону.

Не доверяй слону в кошачьих нежностях.

«Зеленый змий» читал лекцию о пользе настоек целебных трав на спирту девяносто шесть градусов.

Был бы двор — придворные заявятся, и пес дворовый и шелудивый кот придут.

Все, что делается потихоньку, таит в себе нежеланный шум.

Собака — животное лохматое и ласковое, а вот я — лысый и злой. (К природе человеческой обозленности.)

Глаза будущего смотрят на нас суровым взором всего прошедшего.

Одному кажется — черт попутал, другой уверен, что бог послал.

«Да я из тебя дух вышибу!» — фраза подлинного украшения русских былин и сказов, утверждающая исконное нетерпение древнерусской философии к идеализму.

Трусость заставляет напяливать шкуру жестокости, а жестокая трусость не имеет ума.

Всяк «возвышенный» униженно ползает у ног своих собственных страстей.

Начали-то вроде как бы шутя, а потом оказалось, что бабушку-то мы съели по-настоящему.

Другого не осмотришь — себя не оглядишь.

Душа художника то вскинет знамя победы, то сожмет пустые руки свои…

«Да вы разве еще живы?» — воскликнул мой лечащий врач с восхищением.

Король не должен знать, что он глупее своих советников. (Из советов советникам.)

Святое бескорыстие обычно врет со дня своего рождения.

Сейчас не любить природу надо осторожно и уважительно.

Никогда не прикидывайся дураком, если ты уже достаточно глупый.

Если в среднем все умные, то конкретному дураку все равно не легче.

Человек думает редко, но маску задумчивости снимает иногда.

Срубленное дерево таится в корнях своих.

Я всегда искал легкий хлеб, поэтому жизнь моя была невыносимо тяжелая.

Плохо знающий молитву — молится ее цитатами.

На предсмертном ложе своем — не забудь улыбнуться женщине.

Если миры умирают — значит, в них пламенеет жизнь.

Нужно любить людей ненавидя человеческую мерзость.

Писатель нещадно тянул за уши ростки прекрасного, и они жалко увядали на его страницах, стесняясь своего вытянутого уродства.

Прежде чем занять позицию в обществе, надо занять ее в своей собственной голове.

Победитель сморкался громко и вызывающе.

Мысль, погруженная не в ту среду, вызывает бурную реакцию.

Теперь, прежде чем куда-либо сунуть свой палец, я прикидываю возможность вытащить его обратно.

Наукой продленная жизнь оказалась до отвращения продленной старостью.

Оглядывая гробницу Тутанхамона, актриса с завистью прошептала: «Живут же люди…»

Вы сумели добиться таких великих званий, что мне стыдно вас показывать публике. (Из шепотов за кулисами.)

Я гулял по зоопарку, и животные нехотя разглядывали меня.

Пахло жареным карасем, и золотые рыбки нервничали в аквариуме.

Мир без шутки и фантазии — да разве это мир?

Да вы просто представить себе не можете, сколько сил управляет такой куклой, как человек. (Реплика из кукольного театра.)

Если твой костер лишился пламени — не разноси пеплом его.

Не плюй в лицо стихии, злобно дующей на тебя.

Желая погубить зерно, его не сажают, а любовно закапывают в почву.

Что-то ничтожное хрустнуло, и все великое поползло.

Как это ни странно, но трудно себе придумать душу более одинокую, чем артист.

Дедушка, а ты реже думай о людях плохо, тогда тебе будет хорошо.

Заболтанные святые истины теряют смысл истины святой.

Идеология без корней традиции — чахнет.

Идущие через грязь наверняка отстанут.

Пушкинисты всегда зарабатывали больше Пушкина — так уж создан мир вторящих прекрасному.

Корабль уже скрылся за горизонтом, а я стоял на берегу, все еще не в силах покинуть его палубу.

Злая шутка — репетиция подлости.

Чужой кот — завсегда разбойник.

Отличаясь природным тупоумием, я избегал не свойственных мне обострений со своими сослуживцами и уже начал было приживаться к званию столоначальника…

Писатель поставил глубокую проблему — читатель начал плавать и захлебываться в ней.

«Анкетные данные, заполненные благородством».

Появившийся порок начинает сразу же придумывать благопристойную легенду к своему утверждению.

В отличие от человека свиньи, впавшие в заблуждение, не выносят смертных приговоров своим товарищам. (Вроде бы Коперник.)

Не всяк мыслящий — единомышленник твой.

Звуки вальса особенно волнуют не умеющего танцевать.

Свирепых надо прикармливать, а ласковым довольно и палку показать. (Из блокнота дрессировщика.)

Мало будешь знать — скоро состаришься.

Истинное искусство не столько отражает, сколько воздействует и преображает мир.

Протертые штаны еще не признак усидчивости.

Жалкий рахитик зубочисткой выковыривал из расшатанных зубов своих кусочки мяса племенного могучего животного.

Единоборство с мухой стало раздражать меня, и я зарыдал от утомления.

Круг пожираемых друг другом соотечественников редел, и наконец нас осталось двое. (Заявка на детективный сценарий.)

Артист, постоянно играющий подлецов, называл себя артистом абсолютного перевоплощения.

А ведь и не поймешь сразу — то ли он по плечу тебя похлопал, то ли пыль с пиджака стряхнул. (К природе прощупывающих.)

«Полный назад!» — заорал кормчий с присущей ему дальновидностью.

Вседоступность расслабляет все.

Ветра в голове не задерживай, а свежего воздуха не избегай.

Кротчайшему животному — овце — природа даровала способность пожирания змеи, тарантула и скорпиона.

Есть речи, похожие на молитву без веры в нее.

А вот писатель Булыгин за дисциплинированность и хорошее поведение был переведен в классики. (Пример полезного назидания.)

Ослабевший разумом напрягается в кулаках.

Если ты не источник — к тебе с кружками не побегут.

Чтобы прекрасно говорить прозу, надо чаще читать стихи.

Есть время спать и время разглядывать сновидения.

Младшему козырю недолго жить.

Обладающий жаром души врет особо вдохновенно, особо убеждающе.

Все спящее не дремлет.

Изучая труп — не постигаешь живого духа.

Я стучался в пустую дверь — я тренировал свою вежливость.

Опуститься на четвереньки — дело нехитрое.

В поношенной морде старой обезьяны мною с грустью угадывалисьочаровательные ужимки милой мартышки из далекого прошлого.

Я было уже собрался с духом, но духу вскоре стало надоедать со мной.

Глупость, придумывающая теорию, имеет очень серьезное и озабоченное лицо.

Без личных рассуждений умные советы не приживаются.

— Ворон, почему ты питаешься падалью?

— Я — гурман, балбес, и тебе не понять этого.

Обезьяна глядела на меня с восхищением, очевидно увидев во мне завершенный идеал своего исторического совершенства.

Мысль, записанная драгоценной ручкой, дороже обходится, но дороже не ценится.

Обедненный дух не пытается бегать за огненным конем, не рвется через кусты за жар-птицею, не любит царевну-лягушку, красну-девицу, не кинет камня в соловья-разбойника.

Горе тебе, испивший не из того ковша.

Когда Пегас стучит копытом — знай: недоволен он корытом…

Часто раздумывая о том, как из двугривенного сделать четвертак, дядя Вася в единомыслии своем сливался с могучим обликом думающего человечества.

Любая правда, навевающая в искусстве скуку, обязательно — ложь.

Не соблазняйся мыслью быть личным благодетелем рода человеческого…

Александр Иванович делил женское внимание на постное и скоромное.

Толпа высоко подбрасывала любимца над собою, но как-то, заглядевшись на другого, забыла его вовремя поймать…

Когда новые ботинки жмут, их терпеливо разнашивают.

Пей! Тоска пройдет!.. (Абсолютное заблуждение.)

Бифштексы росли на древе жизни: чем выше — тем сочнее и обильнее.

Бездарность лишена великодушия. (Из опытов самонаблюдения.)

Дорогая моя, я люблю это не потому, что действительно люблю это, а потому, что это полезно и принято любить.

У каждого орла свои особенности полета.

Можно сколько угодно вспыхивать и загораться — только бы не чадило от жаровни твоей.

Сладкое пение убаюкает, а медовый голос поганых мух соберет.

Высот прекрасного не достигают — к ним только приближаются, ибо с каждой взятой высоты вам представится еще более высокая, более прекрасная и совершенная.

Зарплату дантиста исчисляли сдельно: от количества вырванных им зубов.

Не распространяйся зря — не засоряй собой пространства!

Думая о совершенном дирижабле, не лишай себя способности радоваться мыльному пузырю.

Когда любят простор — отплывают от берега.

Поэт бездумно распахнул окошко кухни, и сразу же стихи его запахли: похмельной ночью, невыветренным потом и затхлым куревом.

Если твоя философия не заставляет тачку двигаться — брось свою философию.

Человек, возомнивший себя пташкой, как это ни странно, начинает обретать признаки порхания.

Две, а тем более три сильные страсти при всех попытках никогда не уживаются вместе.

Осел, напяливший львиную гриву, всегда дурнее и опаснее настоящего льва.

Нельзя начинать произведения искусства, прививая к нему неуверенность свою.

В постоянной борьбе темных и светлых сил укреплялся чернобелый дух мой.

Боишься поражений — не ожидай побед.

Душе ранимой и больной не помогает щит стальной.

Чрезмерность — мать пороков человеческих.

Севшему на гвоздь — долго сидеть не нравится. (Истина.)

Панибрат — никому не брат.

«Дар божий» славен только трудом человеческим.

Один Дон-Кихот — прекрасно. От ста Дон-Кихотов нужно удирать немедленно.

Талант без мужества — высшее горе художника.

Он тайны мне поведывал свои, и я ему, дурак, открылся!.. (Древнее трагическое восклицание — трагическое по сей день.)

В произведениях искусства надо выражать не метод и систему, а методом и системой выражать прекрасное.

Побеждать недуг легче всего до начала его наступления.

Бросаясь в огонь, не думай, что ты — несгораемый шкаф.

Древесный паразит пышно цвел на кроне увядающего дерева, а глупый садовник-демократ любовался его наглым цветением.

Мой папа на четвереньках приполз к финишу и умер чемпионом мира. Я же отстаю от него всего на десятые доли секунды И горжусь этим.

Прогрессивный деликатес — паюсная икра из пластика.

«Не думай о людях плохо» — фраза, несомненно, в чем-то ханжеская, во всяком случае, она нравится всем подлецам без исключения.

Что Серому Волку в доблесть, то Красной Шапочке в страх.

Школьные истины еще не истины жизни.

Труд не облагораживает, если ты не творишь им благородство и достоинство свое.

Солнце не может заглядывать повсюду — солнцу тоже нужны помощники.

Часто человек выпрашивает правду с явной надеждой выманить твою ложь.

Падение ползающего на четвереньках очевиднее падения ползающего по земле.

Блудливому псу всюду палка мерещится.

Гонимый ветром на людей не обижается.

Обладатель уникального носа уже особенный человек.

Рождаясь, дети начинают постепенно воспитывать и совершенствовать своих родителей.

Не мучай людей раздумьем о том, как от тебя избавиться.

Просматривая книгу, я неоднократно чувствовал, как она некоторыми местами глав презирала меня, откровенно зевала со мною целыми страницами и пыталась бесцеремонно отложить меня в сторону.

Изливая себя, не обливай другого.

Человек без сомнений должен непременно вызывать сомнения окружающих.

Истинная поэзия от земли не отрывается, а только лишь устремляется ввысь.

Изливая душу, лучше не доливай.

«Мы наскочили на собственную цель…» — просипел рулевой остолбеневшему кормчему.

Радость, отнятая у другого, прорастет горечью в доме отнявшего.

Бедность не порок, а вот порок, да еще при бедности — абсолютная дрянь.

Делающие вид часто преуспевают в жизни не менее, чем делающие все на самом деле.

Скороспелость ума еще не признак его особой зрелости.

Каждый удобно устроившийся терпеть не может пересадок в пути.

Блистать умом среди дураков — признак дурного тона.

Искусство только кажется менее сложным, чем наука.

Необходимость казаться умным и доброжелательным вдруг оставила меня, и я почувствовал удивительное облегчение. (Из воспоминаний у смертного одра.)

Большая, плодотворная мысль в искусстве никогда не металась в поисках новой, ошеломляющей формы.

Кормчий терпеть не мог анекдотов про кормчего.

Трудно придумать душу более одинокую, чем артист.

Опять меня купил он неподкупностью своей!.. (Исторически-драматический вопль наивных и доверчивых.)

Если твой дом дерьмо — никто не поверит твоим урокам домоводства.

Ворошащий чужую грязь не производит впечатления человека чистого.

Печь, протопленная ни для чего.

Еще многие воспринимают жизнь как огород, кем-то выращенный для их удовольствия.

Заболтанные святые истины теряют смысл истины святой.

Иван Иванович обладал медовым голосом, но не имел доверия трудовых пчел.

Душа, открытая для всех, — не всем желанное пристанище. (Раздумье у проходного двора.)

Лишней рюмкой оказалась первая. (Из мрака последних проблесков.)

Истинная любовь к прекрасному не живет на кончике болтливого языка.

Разинувшему рот на влетевшую муху обижаться не следует.

Спектакль ожил. В актере появилась жажда укрощения строптивой.

Иван Иванович только к преклонному возрасту понял, что слово «бард» — отнюдь не сокращенное название публичного дома.

Не все, увы, слизнешь шершавым языком плаката. (Маяковский — апостолу Павлу.)

Поступившийся душой — поступится правдой образа.

Успех лидера выносится на плечах бегущего по пятам.

Знак равенства — не все уравнивающий знак.

Меня реанимировали с радостным желанием, чтобы я умер еще раз.

Обещающие воздушные замки искренне уверены, что они врут, а чистосердечно верующие отлично понимают, что их обманывают.

Человек, способный переплыть реку, не боится падения в воду.

Идеалы голодного желудка после сытного обеда переменчивы.

Чтобы ощутить грех, надо иметь святые принципы.

Одни двигаются прорезаясь вперед, другие вытягивают себя из прошлого.

Ивану Ивановичу наконец втолковали, что он болен, и вот с тех пор Иван Иванович заболел по-настоящему.

В глазах, припрятанных от солнца, поселяется серость.

С мягкого тюфяка высоко не прыгают, твердых обещаний не дают.

Медведи в цирке не раскланиваются, а только лишь повторяют движение поклона. Так что многие склоняются друг другу, как медведь в цирке.

Сумма осколков не образует зеркала, сумма мелочных желаний не складывает большую цель.

«А настоящий ли я?» — вдруг подумалось мне, глядя на робота.

Все необузданное бессильно.

Не имея позиции не лезут в оппозицию.

Что-то силясь припомнить, старик сидел в склерозном отупении, а художник писал с него картину раздумья и глубокомыслия.

Благословен шаг добро несущего.

Любитель постоянно опираться на плечи своих друзей остается в конце концов без них.

Автор фальшивых пьес всегда жаловался, что артисты не умеют выражать правды.

— Дедушка, а инопланетяне не кусаются?

— Ну, милая, это уж как люди доведут!..

Длительность «гордого одиночества» во многом зависит от запасов наличных средств.

Истинная доброта никогда не убыточна.

Поднимаясь в рангах, я с восхищением чувствовал, как окружающие опускались в моих глазах.

Каждый на мгновение может почувствовать себя Гарибальди, Наполеоном или Коперником, но не каждому охота оставаться в этом изнуряющем напряжении.

Гром — старый добрый ворчун, бойтесь молнии, ибо блеск всегда беспощаден.

Объективность, похожая на ласкового телка.

Я хватался за жизнь, а жизнь хваталась за меня, и, как назло, всё за места больные и самые натруженные…

И почудилось мне, что будто бы мы все в телевизоре живем…

Я ничего не понял, но как он здорово говорил!..

Осовременивать классику — чаще всего лукавить.

Всяк загадивший место свое недоволен своими сослуживцами.

Незабытое зло подобно недобитой гадине.

Зная, что запретный плод сладок, большинство добравшихся до него нажирались им до отвращения, так и не вкусив легендарной сладости его.

Великий страдал отложением солей своего величия.

Позабывший детство — игрушки не выдумает, колыбельной песни не запоет.

Многие живут на отходах чужого разума.

Рука дающего по шее тоже не оскудевает.

Дурак не в фокусе куда опаснее ясного дурака.

Подражательная красота в искусстве — убийца собственной прелести.

Кирпичи будущего обжигают в сегодняшних печах.

Думающий только об искусстве не постигает прекрасных вершин его.

Не думайте, что люди, не умеющие лгать, всегда говорят исключительную правду.

Взмахивать крыльями — это еще не значит улететь или явить нам ветер далеких странствии.

Выучиться на соловья — немыслимо. (Ворон.)

Художник восхищался пламенем, хозяйственник — качеством горючего материала.

— Не рвись в друзья к человеку, — сказала собака подопытному кролику.

Научившись книгу читать, научись с ней разговаривать, спорить и ругаться в силу необходимости.

— Куда идти-то?..

— К природе прекрасного. (Голос из тумана.)

Математика без сказки — неполноценная математика.

Доберман-пинчер — утонченный пес.

Извечная мечта бескрылых: приспособить Пегаса к телеге, Амурам подрезать крылышки, а Демона приковать в музейном подвале.

Сплошное преуспевание — ложь.

С ринга не уходят, а вышибаются.

Углубляясь не увязай.

Утерявшему веру старые молитвы не помощники.

Порядочные люди оберегают свет факела своего от копоти и зловония.

Одиночество выдерживает тот, кто взял многое от многих.

Все нарисованное на занавеске легко отодвигается в сторону.

Бездумные глаза видят блестящие звезды, а пытливый разум — сказочные миры.

Созревая — прозревай!..

Пьющие денатурат о прелестях сухих вин не разговаривают.

Конюх лошади не товарищ, а товарищ конюх.

На упрямом осле в дальний вояж не собираются.

У смертного ложа с лопатой не отираются.

Стоять на цыпочках не значит возвышаться.

Цинизм — плод недозревших и пустых иллюзий.

Прыгнувшему в омут не надо плыть.

Берущий от жизни «все, что можно» чаще всего уподобляет себя мусорному ящику.

Количество ворчания переходит лишь в качество ворчуна.

Да будь она проклята — драгоценная шкура моя. (Соболь в космическом пространстве.)

Чрезмерно углубленный в самого себя чаще слушает и исполняет лишь доводы кишечника.

Если искусство слепо подражает жизни, то жизнь никогда не будет подражать ему.

Трусость — верный сторонник крайних мер.

Спутанная лошадь далеко не уходит.

Ничто так наглядно не определяет лицо государства, как существо и облик государственного чиновника.

Никогда не вступай в соревнование с покойником, ибо тебе никогда не догнать его.

— Дедушка, а кто же гном?

— Кто согласен быть гномом — тот и гном.

Вместе с художником рисунок образа прорисовывает время.

Дурной нрав — для себя всегда прав.

О людей с чугунной головой раскалываются мысли.

Душа, оскудевшая в персональных условиях…

Попав на крючок, не потешай рыбаков плясками.

Талант мужает через сопротивление — гибнет через насилие.

Горизонты норы норой и ограничены.

Если тебя дома кусают клопы — не уверяй людей, что ты вкусный.

Человеческая глупость безбрежна, а в ней с удовольствием плавают мудрые чудаки.

Без причины мебель не двигают.

Не имеющий факела пристраивается к чужому огню.

Приличный Пегас из чужих рук бутербродов не кушает.

Истинный мужчина эмансипации женщин не устрашается.

«В случае чего — пропью золотую пломбу», — успокаивал себя в старости Иван Иванович.

Чужой жребий не отнимается.

В места, куда восходят, прыгать сломя голову не рекомендуется.

Любящего пожрать не приглашают покушать.

Человек не живет по законам моралистов, ибо, к счастью своему, он ничем не похож на них в личном несовершенстве своем.

Загадив надгробную, человек начинает мечтать о загробной жизни.

Образ — душа, взятая напрокат.

Надежда — последний спутник умирающего.

Чтобы успешнее идти в будущее — чаще встречайся с прошлым.

Чтобы переплыть — надо плыть.

Ударенного поленом о впечатлении не спрашивают.

Чудотворцам нужны свидетели, нужны разинутые рты.

На грязной свинье новое пятно не замечается.

Новый афоризм чаще всего старая истина в новом платье.

Разговор ни о чем способствует вынесению дурного мусора из головы.

Когда нечем хвастаться — человек начинает врать.

У каждого разума — своя особая твердь.

Ужели лишь в цели — цель жизни моей.

Культ религии превратил человека не в союзники Создателя, а в трусливого раба.

На слово «лошадь» или «конь» — Пегасы не откликаются.

Переболевший любовью — иммунитетом не наделяется.

Каждый обязан свершить хотя бы один благородный поступок, для того чтобы потом иметь возможность к случаю рассказывать о нем всю жизнь по праздникам.

Отдрессированные друг другом супруги живут как единое целое.

В афоризмах излагается в основном осознанный опыт человеческих заблуждений. И чем опыт был горше — тем афоризм острее.

Рукопись, раздутая словами, может быть, и повышает сумму гонорара, но ценность рукописи — никогда.

Человеческое тепло не определяется волосатостью человеческого тела.

Новый дух очищения возрождается на грязных пятнах прошедшего бытия.

Время собирать цветы окончилось. (Возглас из прямого зеркала.)

Чужая душа — потемки от не достаточности света нашего разума.

Когда лошади не дают кормов, это не значит, что лошадь объявила голодовку.

Добродетель, вывешенная как медаль, непременно имеет свою противоположную сторону.

Любитель пить за чужое здоровье поднимает тост за свою болезнь.

Когда уже некуда бежать — люди бегают от инфаркта.

При пении дифирамбов вокальные погрешности не учитываются.

Не ищи главного по титульному листу.

Любезность тюремщика не предвещает ничего хорошего. (Граф Монте-Кристо.)

Денег я тебе, братец, не дам, а вот духовную поддержку окажу безо всякой корысти.

Схваченному за глотку трудно рассуждать о возвышенном.

Чтобы не уродовать стиля — анонимные письма не подписывает.

Киноискусство вывело человека в очевидно всемирное человечество, телевидение пригласило человечество в дом.

В искусстве едва опустившего руки уже пытаются схоронить.

Все возвышенное от навозной кучи живет. (Розовый куст — художнику.)

Когда всем строем воспевают — не обязательно все поют.

Простой люд Прометея не приговаривал.

Пустая бочка гремит не без надежды заполниться.

Не умеющего плавать, но прыгнувшего в водоворот во имя храбрости своей чаще всего называют утопленником.

Если ты не знаешь законов развития человеческого общества — это вовсе не значит, что ты не живешь по ним.

Моралисты всю жизнь пытаются сложить стерильно чистого человека, вот почему от них и шарахается простое, небезгрешное человечество.

Человеческая душа формируется до последнего вздоха ее обладателя.

Если встретишь в детской душе рыцаря — помоги ему победить.

Искусства, не преследующего меркантильных целей, нет.

Все обильно политое драгоценными духами — настораживает.

Все капающее в одну точку в конце концов уходит в прокопанную дыру.

Творческая настойчивость но умеющих плясать чаще всего называется стилем.

Все пронзительное не достигает, а протыкает цель.

Не будь самоуверенным умником, но уверенности, что ты не глуп, не теряй.

Голоса елейной сладости способствуют возникновению диабета человеческой души.

Всяк бравирующий храбростью подмалевывает места своей трусости.

Из грязного ковша не пей, хоть там и налит сладостный елей.

Просьбы слабых всегда раздражали его высочество. (Из старинного романа.)

Витающий в сферах — опустился поклевать.

Коль грязен дух, так не отмоешь тело, — брось тратить мыло на пустое дело.

Впередсмотрящий не замечает возни на палубе.

Ивану Ивановичу объяснили, что Петров превосходит его на одну медаль и три почетные грамоты.

От часа задержки похорон — час жизни не продлевается.

Добиваясь цели, не забывай жить, не превращай жизнь в побоище исключительно за цель свою.

Пути открытия чаще всего идут через тропы заблуждения.

Широта объятий не определяется широтой раскинутых рук.

Разбивший свою мечту постоянно бренчит осколками.

Высоко подброшенный не высоко взлетел.

Речь, разбавленная водой, быстрее уносится течением времени.

Современная ворона с лисой не разговаривает.

Шея униженно покорных и покладистых всегда напоминает удобное седло.

Стригущие овцу всегда желают видеть благодарность вытаращенного глаза.

Совесть теряют в том случае, если она не являлась природой своего хозяина.

Благодать, постоянно льющаяся с языка, имеет способность сливаться со сточными водами.

Истинно добрая традиция — та, что мудрой природой прошедшего утверждает радость сегодняшнего дня.

Народная мудрость слов на ветер не бросает, но если по ветру пустит — непременно в яблочко попадет.

Драный кот — явление мужественное и уважаемое.

Утепленные представления легко простужаются.

Был бы пламень души, а желающие погреть свои холодные конечности заявятся.

От физиономии трупа пахло медом, а в кармане пиджака была найдена ложка, выпачканная дегтем. (Творческая заявка на детективный фильм.)

Время прелестей колокольного звона кончилось.

В абсолютном безразличии своем свободны и независимы от общества только одни покойники.

Бывают разумы впечатляющие, как мощные реакторы, включенные ни для чего.

Душа, не ставшая помощником конкретных дел, не может крепнуть.

Живущие в благоустроенном мире чаще других любят воспевать приволье и благодатную прелесть пещерного бытия.

Если художник сегодня поступился принципом, то завтра он уже не будет прежним художником.

Собирательный образ как вечерняя тень — похож на всех и ни на кого в отдельности.

Приглашенного в гости вытесняют медленно и постепенно.

Далеко пошел, потому что крепко стоял на месте.

Безукоснительно придерживаясь «железной» исполнительности программы, Аркадий Эдуардович вскоре завел свое хозяйство в практический тупик.

Только переполненный дурак не может быть дополненным сторонней глупостью.

Очень много умел, поэтому ничего не делал как следует.

Нельзя приносимые извинения швырять под ноги, как охапку дров.

Необузданную мысль не выпускай на волю.

На путях прогресса стоять не рекомендуется.

Если глаза — зеркало человеческой души, то есть души, спрятанные в глазное дно.

Глупый рвет цветы до последнего, умный оставляет цветок на семена.

Существует особая бестактность человека благополучного.

Многие природу обобщения в искусстве понимают и используют как мешок, в который легко сгребаются все особенности человеческих индивидуальностей.

Насколько переоценил себя, настолько и унизил.

Все возвышенное имеет ступеньки, чтобы снисходить вниз.

Если хочешь жить долго — не проживай слишком много.

Вытащенный из выгребной ямы конфузливо и быстро забывает благодетеля своего.

Прежде чем создавать образ, научись быть предельно самим собой.

«Бродяга Байкал переехал» — отраднейшее историческое событие, послужившее причиной радостного застолья для множества поколений русского народа.

Душа, не сокрытая ничем, отнюдь не признак ее откровения, а, скорее, показатель ее неряшливости.

От дурной лошади и приз не в благодать.

Начавший дурачиться от большого ума вскоре был признан абсолютным идиотом на почве приживленной глупости.

Негодяй похвалил мою работу, и я с отвращением почувствовал, что физиономия его на долю секунды показалась мне вдруг не столь отвратительной, как раньше.

Каждый хочет забить свою шайбу в ворота жизни, но и здесь стоит вратарь.

Пышный кабинет издревле сидел на плечах своих посетителей.

Разум, воспитанный светом добра, не может не освещать окружающие потемки.

Диссертация — выдвижение мысли на привилегированный пьедестал.

Милая тяжесть любви очень скоро утомляет нетренированные плечи.

Глядящий в лужу думает о небесах.

Знание человека может развиваться безгранично, ибо незнание его беспредельно.

Истинный представитель искусства ничего так не любит в нем, как самого себя.

Полуправды не рождали полнокровных истин.

Когда начинаешь принадлежать кому-то — тобой распоряжаются, как вещью.

Видящему насквозь — не верьте.

Из всех бросающих камень не все желают попадать.

Генерал солдату: «Я тебе, конечно, товарищ, но — по-генеральски».

Успокаивая труса, успокаиваюсь сам.

Мнение других, в конце концов, и есть собственное мнение о себе самом.

Вдохновенная полемика двух кретинов озадачивает порой высочайшие умы.

Безудержная любовь, как и все безудержное, чаще всего проскакивает мимо.

И все же трудолюбивый муравей любил стрекозу, это ветреное, непостоянное насекомое…

Часто актеры склонны понимать роль как вешалку для нюансов личного обаяния.

Официальные скучные концерты — дитя возвышенного духовного ханжества.

Никогда не думай, что старый вулкан погас, ибо неожиданны его взбрыки.

Есть люди, умеющие носить славу как фрак, как бальное платье, а есть феномены, которые носят ее как старый ватник или поношенную спецовку.

Точка зрения коровы не совпадает с точкой зрения быка.

Если прочитанная вами книжка создала впечатление, что вы умнее автора, будьте благодарны ему — он поддержал вас.

Не всегда знание в силу.

Чем выше горы, тем глубже между ними пропасти.

Все пустое быстро поднимается на гребень волны, зато и быстро вышвыривается на берег.

Злобный гусак не упустит трусливого зада.

Укушенный зубом мудрости.

Пустая бутылка не творит компании.

Главной достопримечательностью и украшением городка было его маленькое, уютное кладбище.

Прислонившихся к искусству куда больше, нежели плодотворно коснувшихся его.

Прочитать пьесу по-своему — чаще всего пренебречь тем, что написано для всех.

То, что само лезет в рот, обыкновенно выплевывается.

Войны не приносят очищений, хотя и открывают клоаки человеческих душ.

Гримасы лица отражают гримасы разума.

Влюбленный в себя завидовал женщине, которая его любила.

Укрупненный гроб не возвеличивает сущности покойника.

Проникнуть в чужую душу — это в такой же мере ее пропустить в свою.

Природа покрывается порой ядовитыми пятнами отвращения к нам.

Склоненная голова не унижает мысли.

Замшелого болота легкий камень не возмутит.

Если всеобщего блаженства не получилось — блаженство местами уже благо.

Порожденные светом разума часто недооценивают зловещей темноты его.

За секретный забор не ставят чужого сторожа.

Свинство — удобная жизненная позиция, перенятая у свиньи.

Его спустили с лестницы, а он сделал вид, что снизошел к нам.

Не хочешь излишних разочарований — не скрывай истинной природы своей.

Я не хочу радоваться только профилем, уж если радоваться — так всем лицом… (Возмущение у кинокамеры.)

Неуверенная мысль в парламентеры не посылается.

Человек славится умом, а корова — задумчивыми глазами.

Если дружба не клеится — не ругай клей.

Злого духа с обозленным не путают.

Я понял, что он — дурак, потому как он стремился прослыть за умного.

Бери от жизни столько, чтобы не опротиветь ей.

Злословием только обостряешь гвоздь в стуле своем.

Есть люди, живущие памятью горя, обнаженностью старых болячек, ковырянием давних ран.

Часто встречаешь не разумы, а их костюмы.

Тога мудрости на плечах глупости превращается тут же в попону осла.

Многие, разбив мечту, всю жизнь бренчат ее осколками.

Не обязательно быть глупым, чтобы выглядеть смешным.

С безопасных мест все стихии в прелесть.

О неколебимый фундамент незыблемых авторитетов часто разбиваются всерьез и надолго неколебимые истины будущих времен.

Раньше я относился к категории гордо виляющих хвостом…

Не любящий жизнь лишен дороги в бессмертие.

Каждое стихотворение — маленькая калитка в большой и неведомый тебе мир.

По законам контраста комик всегда трагически одарен.

Певец, поющий исключительно о своих прелестях, чаще других пускает петуха.

Средним человеком быть прекрасно, усредненным — тяжело, а постоянно усредняемым — больно.

Бескорыстного искусства нет: говорящие о бескорыстии в нем преследуют самую высшую корысть — жертвенность.

Работа над образом часто выглядит как зажаривание цыпленка на пикнике: стоящие вокруг дают советы, жарящий на костре делает вид, что усердно исполняет их.

Размерами тела — душа не определяется.

Общество, оберегающее гниль, непременно покрывается болячками.

Если собака избрала вас хозяином, это вовсе не значит, что у собаки хороший вкус.

Проглотивший жемчужину дороже не стал.

Поставленная цель формирует зубы. (Серый волк.)

Только искусство сильного и развивающегося народа может подтрунивать, подсмеиваться и иронизировать над собою.

Не вкусив пирога, нельзя рассуждать о его достоинствах.

Признанная от медведя ласка — воздушный поцелуй.

Служить благу туманных далей куда легче, нежели благу сегодняшнего дня.

Желающие тебя съесть стараются не стучать зубами. (Заметка дрессировщика.)

Могучее творчество — не обязательно титанические усилия.

Если ты не подготовлен к труду, не смей думать, что ты подготовлен к творчеству.

Режиссеров много, а я один…

Искусство живет везде кроме казенного дома.

У каждого в голове — свой редактор, каждого он защищает от неправды и от правды тоже.

Разговаривая с женщиной, углубленно думать о ней неприлично.

Чем чаще в собаку бросали камень, тем она делалась увертливее и дальновиднее.

Всяк плавающий под черным флагом мечтал обрести свои алые паруса.

Чиновничество издревле терпеть не может незапланированного таланта.

Хороший гарнир очень часто не оставляет внимания для основного блюда.

Субтильный, нежный и сентиментальный интеллигент сегодня рассказал мне о стремлениях к личным совершенствам. Он мне поведал, что любит каратэ, что может и без усилия разбить два кирпича о свою голову.

Живая вода — вода из родников твоего детства.

Неколебимой твердостью души отлично колются орехи.

Клоуна выбирает и утверждает народ: никто не может им сделаться сам, своим собственным желанием. Клоун или шут — профессия избираемых.

В чужих потемках семь шишек набьешь — в своей темноте все углы круглые.

Крайними эмоциями человек не живет, а взвизгивает.

Развратом чаще всего называется то, что не имеет к нему никакого отношения.

Под каждым дубом — непременно свой особый дубовый микромир.

Каждый несчастный воспринимается людьми через ощущение радости своего благополучия.

В сообществе с природой человек обязан быть не диктатором, а умным и сердечным демократом.

Язык искусства не столь — язык разумения, сколь — язык сочувствия и сострадания.

Есть люди, с удовольствием несущие вериги своей добропорядочности.

Всяк охотно сравнивающий себя с червяком втайне чувствует себя удавом.

Сидящему на мели куда легче, чем опустившемуся в омут.

Пламенные борцы быстро сгорают — последователи предпочитают долго тлеть.

Высшее оскорбление человеческого достоинства — война.

Все мы не хуже актеров умеем подбирать лицо к определенному случаю.

Безудержная щедрость красок чаще всего рисует отсутствующую цель.

Разбуженная совесть просыпается хмурой и злой.

Сладким языком обладают мысли лакомки.

К особенностям русской души надо отнести ненависть ко всяческому угнетению, перешедшую в инстинкт.

Переживавший сам принимает чужое горе к сердцу, непереживавший — к сведению.

При грохоте водопада — уснешь, от капли по капле — проваляешься в бессоннице.

Человек смеется над чужой глупостью от радостной осознанности общечеловеческого единства с ней.

В гостях думай что угодно, говори же — только угодное.

Ум — познает, приказывает. Мудрость — понимает, советует.

Убежденный вегетарианец — несчастный человек, тоскующий о куске говядины.

Отсутствие подхалимов справедливо настораживает руководящий ум.

От количества книг в доме ума не прибавляется.

Мир для тебя никогда не будет прекрасным, если ты не желаешь увидеть его таким.

Мудрец не тот, кто знает премудрость слов, а тот, кто превращает их в поступок мудрости.

Если ты просто делаешь ложку — это ремесло. Если ты делаешь ложку для царевны-лягушки — это уже искусство.

Святые, трепетные мысли, переведенные в шаблон, начинают работать против себя.

Сарказм, насмешка, подхихикивание или зубоскальство отнюдь не производные от юмора.

В каждом разуме таятся свои казаки-разбойники.

Истинный художник обладает истинным мужеством, чтобы перенести чужой успех.

Извиниться никогда не поздно, а вот нагрубить можно только вовремя.

Все нешуточное началось с обыкновенной шутки.

Все руководящее — руководимо.

Ничто так не мешает в искусстве, как поощряемые бездарные активисты. Они разлагают мир искусства и развращают умы, управляющие им.

Виноватый легче всех слезы льет, громче всех жалуется.

Всяк плетется путем своей озабоченности.

Опасайтесь быстро действующего кретина.

Врата жизни открыты любому случаю.

Встречному малышу улыбнись обязательно.

Лень и бездарность умеют выдумывать себе теорию.

Кричащие «ярче вспыхнуть!» чаще всего мечтают о том, чтобы подольше не прогореть.

Чем дальше человек прорывается в космос, тем сильнее его притягивает к Земле.

В каждой пивной — свои раки-отшельники.

От сотрясения дерева сначала червивые плоды отпадут.

К личной зависти киноактера, герою его кинокартин всегда был уготован выход из любого положения.

Любящий награды чаще всего слагает не саму жизнь, а наградные ситуации.

Начинающему пропойце кажется, что несчастны лишь закоренелые пьяницы да забулдыги, на которых он не похож.

Серый волк терпеть не мог анонимных писем и жалких петляний зимнего зайца. Серый волк везде любил бесстрашную очевидность, ясную открытость и прямоту души.

Истинная любовь к будущему выражается в радостях сегодняшнего дня.

Каждому пакостнику кажется, что ему мстят.

Дети ясно видят Бабу-Ягу и Кощея Бессмертного. Взрослые пригляделись и не обращают на них внимания.

Талант — ряд счастливых совпадений во времени и человеческой личности.

Обижать сильного во имя тренировки не рекомендуется.

Творческих мук нет. Есть муки иссякнувшего творчества.

Рано я вышла замуж и очень скоро затосковала о любви.

Малый запас нужного и точного словарного материала приобщает к болтливости.

Это был известный сатирик, любивший глумиться над чучелом серого волка и старенькой шкурой издохшего льва.

Чаще всего люди жалуются сообщникам того, на кого они жалуются.

Желая предвидеть — чаще оглядывают пройденный путь.

На хлеб друзей надейся при наличии полного амбара.

Умный зверь не приручается, хотя и дрессируется.

Сотрясенье Великого сотрясает мелкие души подчиненных его.

Не меняй жизненного пути под влиянием слепой зависти.

Ни один разум не застрахован от посторонней мысли.

Секунда раздумий годы зла отведет.

День увлеченности — миг. День безделья — конца не ведает.

Силу обретают на исходе сил.

Всеобщая благодать без досадных частностей не слагается.

Признание своей глупости ничуть не меньше признания своего ума.

Всяк выдумывающий себе святость, видимо, чувствует, что он по природе — черт.

Катастрофа накапливается постепенно, зато проявляется враз.

Творческая энергия иссякаема, как вода в колодце: к подождавшим придет накопление, ретивые черпают подонную грязь.

Солист уважал хор как гарнир к своим собственным выступлениям.

Иван Иванович не мудрствуя лукаво считал, что смысл всей жизни заключался в том, чтобы все было хорошо, и здесь нельзя не согласиться с Иван Ивановичем.

Все дурно пахнущее не порицай — благодари за откровение.

Если муха ползает по глобусу — это вовсе не значит, что она искушена в географии.

Думая о человеке плохо, относись к нему хорошо.

Карьера, начатая в искусстве с провала, считается за хорошую примету: очевидно, первое потрясение от неудачи отрезвляет, а трезвая голова обретает спокойную уверенность битого в решении вопроса: быть или не быть.

Меняется жизнь — меняются ангельские облики.

Если кочка моя вздулась, значит, я над другими лягушками возвысилась.

Хороший поэт прежде всего должен быть отличным конюхом для своего Пегаса.

Все духовное увядает, если не питается земными соками.

Если есть в душе святое место — не поселяй в него служителей, дабы не превратилось оно в казенный дом.

Танцующие во тьме радуются на ощупь.

Если тучи мчатся — значит, скоро пройдут.

Не гони время — оно обидчиво.

Прослыть веселым и жизнерадостным мало — надо еще и быть им.

Есть художники, знающие, что надо людям; есть художники, знающие, что надо им самим.

Легкоранимый недолго терпим.

Жгучие вопросы не настолько обжигающи, чтобы не нашлось любителей погреть свои хладнокровные руки.

Неудачно пролившийся свет истины часто оставляет несмываемые пятна.

Все желания упрутся в твои возможности.

Иная собака столько налает, что никакой ветер не унесет.

Прослыть умным не столь заманчиво, сколь ответственно.

Заглушенный огонь рождает зловоние дыма.

Если тебя обругали интеллигентом, то это не располагает к горделивой заносчивости.

Если человек перестает заботиться и служить окружающей жизни, то и гордая жизнь тут же перестает заботиться о нем.

Есть люди не твоего круга: живешь рядом, а друг к другу не тянет, и ты понимаешь, что неприступные грани окружности есть и что переступать эти грани, пожалуй, не следует.

Случайно услышанное — не всегда услышано случайно.

Вдохновение постигнет приготовивших почву.

Ложь чаще всего настораживает своей щепетильной претензией на абсолютную правду.

Не умеющие защищаться мыслью — запасаются цитатами.

Успокойся, голубка, я просто вынужден быть похожим на ястреба.

Сиплые глотки не простужаются.

Если тебя положили сегодня на обе лопатки — не грусти, завтра вывернешься. Если тебя на обе лопатки кладут каждый день — не грусти, значит, так тебе больше нравится.

От мамаши-змеи новорожденные змееныши улепетывают в разные стороны.

Со страха лезущий — опасней храбреца.

Если бы человечество вдруг точно уверилось бы, что бог есть, оно погибло бы от духовного подхалимства.

Транжирящий чужие деньги всегда в претензии на звание человека щедрого и великодушного.

У живущего в норе душа не складывается подобно океану.

Свинье на вертеле пристрастие к лужам не ставится в укор.

Справедливое возмущение в барабанном бое не нуждается.

Умевший радоваться — больше прожил.

Графомания — прострочечное истечение разума в дырявый бурдюк с благими намерениями.

Люди не любят, когда о них говорят очень плохо, в особенности, когда о других говорят очень хорошо.

В переживании одного — основа переживаний каждого.

Упорство ишака и упорство мудрого человека — два противоположных полюса единой природы упорства.

Когда в человеке все правильно, тогда в нем чего-то обязательно недостает.

Попавший под микроскоп не понимает своего величия.

Кошкины грезы жеребца не трогают.

Есть правда, которой тычут, как палкой, в нос да еще присматриваются, — а правдолюб ли ты.

Болезненная жажда величия особенно свойственна карликам ума.

Подсмеиваются над обозниками позабывшие, что без обоза не двигаются вперед.

Любящий белых медведей утверждал, что у них мясо не хуже баранины.

Обманывающий по пятницам будет обманывать каждый день.

Мракобес — хищник на идее высшего доверия.

К трухлявому дереву за поддержкой не идут, трухлявое дерево не поддерживают.

Часто болезненно кричащие о равенстве понимают его как процесс обрубания чужих достоинств до степеней своего убожества.

Бездарные труженики искусства любят носить власяницу мученика.

Много и обильно кушающий не всегда обещает кучу трудовых побед.

Был бы гром в чистом небе. а истолкователи найдутся.

Потерявший голову о хвосте не думает.

Любить страну — это вовсе не значит жить среди подсвечников, старинных икон или гробниц.

Крылья Пегаса пугают бескрылых лошадей.

Старший дурак исторически терпеть не может младшего умника.

Пегасы вначале брыкались, но вскоре привыкли к силосу и вот теперь уже стали воспевать его.

Чем больше человек достигает влияния, мудрости и силы, тем его чаще обманывают и вдохновеннее ему врут.

В детстве хочется скорее вырасти, сделаться большим и сильным, в зрелом возрасте — миновать последующий инфаркт.

И все же — не доверяй Пегаса простому хозяйственнику.

Ушедшего в себя я не боюсь, а вот настойчиво лезущего в меня опасаюсь.

Дилетанты в искусстве — самые злые и самые бестолковые его критики.

Безумная любовь — это не обязательно любовь двух глупых, это может быть простое несчастье двух умных людей.

Только ум снисходителен к человеческому убожеству.

Бронзовая болезнь — ощущение человека в утомившей позе осознанного величия.

Глаза ехидства смотрят глубоко в грязь.

Свежая мысль из затхлого погреба всегда придет со своими ароматами.

Все взывающие к борьбе умеют вовремя улепетывать в сторону.

Иной бы и расправил крылья, да глупая жена взлететь не дает.

Врожденное холуйство само слагает своего барина.

Даже тридцать шесть золотых зубов не стоят одного настоящего.

Если тебя вознесло над людьми — смотри, чтобы не отправило к ангелам.

«Трудно бороться с талантливыми художниками», — сказал новоизбранный секретарь творческого союза художников.

Истинное искусство не бывает рабом житейской точности.

Умный человек тот, кто неопровержимо и доказательно может изложить всю правду своей глупости.

Когда книг много, а времени нет — найди мгновение приласкать кое-какие из них, полистать, стереть пыль, любовно потрогать, и каждая подскажет что-то, шепнет свое заветное.

Вначале думали, что Пегасы не общаются, но сейчас они свободно резвятся на тучных полях творческих съездов и конференций.

Замирание сердца по законам стенокардии никогда не спутаешь с замиранием сердца по законам любви.

Застрявшего в луже думы о большой воде не радуют.

Вещь, оставленная без присмотра, начинает обретать чужие глаза.

Глупость все увидит, разум многое не станет замечать.

Блудливая кошка от перемены мест не меняется.

Брошенная хозяином кость иногда ушибает морду. (Пес.)

Если мы наконец поняли, что смертельно опасно нарушать экологию Земли, то теперь это необходимо также и в отношении космоса.

Придуманная змея способна ужалить не хуже реальной гадины.

Крайне жестокие законы — дети общественного бессилия.

Камертоном правды любой карикатуры является предельно точно представляемая жизнь.

Исполнительством актера проверяется скрипка души, режиссурой — механизм разума.

И все сводилось к одному: отдайте мне, а не ему…

Вид человеческой робости с древних пор и по сей день продолжает умилять начальство.

Показная щедрость ничуть не лучше, чем расчетливая расточительность.

Мысль — свободна, пока она в голове человека. Мысль, сошедшая с языка, уже пленница людей.

Интуиция — исторический рудимент мышления без слов.

Вымученная острота подобна нищему с протянутой рукой.

Чудо, вылепленное из глины, до первого дождя живет.

Прежде чем выходить к цели, надо научиться попадать в нее.

Если ты не в ладах со всеми — значит, ты не в ладах с самим собой.

Если у животных — душа, то у собаки — великодушие.

Искусство без ремесла что лодка без весла.

Не всякое сиятельство светить способно.

В начале старения дед годик утаивал, в глубокой старости — десять лет прибавлял.

Увлечение — высочайшее развлечение.

Призывающий не быть дураком обычно приглашает тебя в союзники.

Если к тебе пришел цветок — напои его свежей водой.

Все прошедшее через тебя — оценишь старостью.

Чем глупее актер, тем поучительнее звучат его интонации.

Не верь бочке в море — не свободна воля ее.

Корабль трясло и коробило от преждевременных желаний войти в гавань будущего.

Дядя Саша принимал участие в жизни в основном по телевизору.

Нельзя же быть полным дураком. (Древнее человеческое заблуждение.)

Не лезь, к душевному холоду, если имеешь склонность к простудным заболеваниям души. Комплименты голодного человека умного повара не умиляют.

Рука пишущего по шаблону много напишет, но прекрасного не сотворит.

По степени загрязненности природы можно судить о степени черствости ума и сердца проживающих в ней.

Отсутствие таланта одним присутствием духа не заменяется.

Прежде чем бросить человека на землю, судьба приподнимает его.

Переживать на сцене то, что ты себе не представляешь, имеет право только обезьяна, способная показывать, как это делает человек.

Всяк мечтающий о прекрасной даме — уже и сам прекрасен в мечтах своих.

Он был артист, в глазах его блуждало всякое.

Все возвышенное поднимает душу, как траву, к солнышку.

Хочешь быть многими любим — готовься быть многими и нетерпим.

Гусь, поклеванный орлом, всю жизнь похвалялся природой личной дерзости.

Искусство — пятое измерение человека в его духовной сущности.

Искусство живо природой откровения, ремесло — освоенной точностью.

Не ведающему истории искусства огромнейший музей в конце концов покажется томительной пустыней.

В центре сутолок колыбель не ставят.

Сидящий на вершине дуба видит перспективные дали, собирающий желуди — обнаженную боль корней.

Хороший гонорар взвинчивает убедительность сил творческого вдохновения.

Законсервированные стройки напоминают деформированный скелет будущего.

Искусство без искусствоведения все равно что корабль без компаса и парусов.

Афоризмы — звездочки разума, сложенные из слов.

Костюм мерзавца на все вкусы шит.

Кто не выходит — тому помогают выйти.

Если ты хоть немного похож на лошадь, будь спокоен — тебя не оставят любители прокатиться на ней.

Люди, не терпящие меня, заблуждаются. (Истина.)

Если от тебя шарахаются собаки — проверь, может быть, кошки тоже шарахаются от тебя.

Во все времена и народы — труден путь идущего прямо.

Символ — представитель от природы отвлеченного мира. Образ — представитель от реального бытия.

Если женщине нравятся исключительно правофланговые, то здесь ничего не поделаешь.

Прежде чем съесть, даже лев обнюхает…

Часто, не замечая этого, мы придумываем себя для окружающих.

Потуги остроумия, как и всякие потуги, не проходят даром.

Сценическое раздумье — это не глаза, вытаращенные в пространство.

Коли бог тебя заметил — молчи, чтобы черт не увидел.

Все чарующее в роли находится за пределами авторского изложения.

Могучая жизнь проходит не только грохотом фанфар, чеканящих шаг времени, но и светлыми зорьками манящей тишины у костров над камышовыми речками, тихими лепетами малышей у груди своей матери, природой грез о будущих радостях в спокойных сумерках уходящего дня.

Если для тебя открыты вое двери, то это вовсе не значит, что все готовы из-за тебя сидеть на сквозняке.

Что бы ни имел человек, его всегда легко убедить, что он достоин большего.

Морали, попираемые проповедниками, не теряют святого смысла для целомудренных душ.

Не убежденный в правде творимого — не убедит других.

Когда не уверен в правде, наберись мужества не утверждать ложь.

Чтобы выглядеть человеком солнца, надо чувствовать в себе человека тьмы.

Поэзия — страсть, обузданная в образ, душевное смятение, уложенное в ясность стихотворных форм.

Художественный реализм — это не столь похожее на жизнь, сколь побуждающее к жизни.

Многие художники не замечают, что трепетная искренность души и подлинность волнений давно потеряны и вместо них явилось бойкое подобие простого опыта, любовно названное ими обретенным мастерством.

Кошка, читая роман о доблестном и благородном псе, умилялась; как и пес, читая о кошачьей нежности и грации. Растроганные и взволнованные, они выскочили прогуляться и тут же с лютой ненавистью набросились друг на друга.

Дирижер был похож на разгневанный мешок с ватой.

Если ты поешь только ветру, то людям принесешь только шум.

Несдержанные мысли убивали сердце, сжигали разум, приводили на эшафот — сдержанная мысль созревала в полезный поступок.

Каждое выражаемое нами чувство непременно опирается на равную силу обратного потенциала и, преодолевая его, достигает тем самым своей устойчивости.

Если все глупцы, вруны и простофили доверчиво лезут к тебе за советами — не обольщайся: они просто приняли тебя за главного.

Музы никогда не дремлют, потому что их враг никогда не спит.

В бестолковую голову всяк свой толк вкладывает. И чем больше его положено, тем разнообразнее и красочнее, удивительнее и непостижимей мир сложенной бестолочи.

У одних внутренний взор проникает вдаль, у других — упирается в вещи.

Чужая глупость легче переносится, нежели чужой глубокий и содержательный ум.

Народ выдвигает сильного, чиновник — податливого.

Истинное искусство никогда не было бесстрастным портретистом жизни.

Память о живых глазах зрительного зала — путеводная звезда артиста кино.

Талант — это прежде всего отзывчивость к высшим требованиям других душ.

Перевоплощение актера прекрасно лишь до разумной и определенной цели образа.

Все артисты, разгадавшие геометрию души, вскоре переставали быть артистами.

Артиста с душой козы не берут на роль серого волка.

Всех любителей ковыряться в твоей душе — немедленно отправляй на огородную грядку.

Среди трех дураков один окажется наиболее умным.

Для мелкого ума крупный шрифт не помощник.

Посаженного в тюрьму не называют домоседом.

Змея, вползающая в чужую шкуру, во многом опаснее змеи, выползающей из своей.

Почему-то принято говорить — «голубая мечта», но если у тебя появилась, допустим, фиолетовая, — не смущайся: это тоже прекрасно.

Прострация — бессмысленное распознание ума в пространстве.

Крылья любви ведут на якорную стоянку.

Исполнителем роли могут быть многие, создателем образа — только один.

При хороших делах администратор в театре не замечается.

Кинооператор обязан снять художественно выраженную душу кадра, а отнюдь не старательно высвеченное пространство.

Художник буйствовал: художник швырял поленьями в граций.

Смертная казнь не наказание личности, а наказание общества.

Строящие новый дом не гнушаются старыми инструментами.

Чтобы выглядеть бывалым моряком — не обязательно при всех случаях жевать морскую капусту.

Создавая компьютеры, человечество наглядно выражает представляемые vim возможности своего будущего биологического разума.

Неисполнившиеся надежды всю жизнь остаются главными.

Действительно идущий — придет, делающего вид — привезут в машине.

Дикую свинью благородно именуют вепрем.

Если на тебя шипят кошки — значит, ты уподобился псу.

Возвышенной молитвой не клянчат на мелкие расходы.

Кот, пожиравший гастрономические яства, терпеть не мог запаха мышей.

Уходя на пенсию, не гаси свет.