Борьба за жизнь

ГЛАВА 16 МЕСТЬ

Произошло следующее.

Следователь встретил Поля с той официальной вежливостью, за которой могут скрываться самые неприятные ловушки. Записав имя и фамилию вызванного, судейский задал юноше целую кучу вопросов о его детстве, отношениях с Дени и с Мели, попросил подробно рассказать об обязанностях на предприятии Отмона. Казалось, этому не будет конца. Перо протоколиста без остановки бегало по бумаге. Поль был удивлен чересчур подробными и неделикатными расспросами. Однако он отвечал исчерпывающе и точно, что, впрочем, не радовало следователя, который все больше мрачнел. От этого сухого человека с землистым лицом, тонкими губами и острым взглядом проницательных глаз исходила некая враждебность, от которой юноше становилось не по себе. Но он был уверен в своей невиновности, за плечами у него уже было несколько лет безупречной службы, поэтому Поль не нервничал, хотя и удивлялся странному ходу снятия показаний. Юноше устроили настоящий допрос, он длился уже около двух часов. Внезапно следователь сменил тон.

— Ваш приемный отец, месье Дени, кажется, не может похвастаться хорошим поведением. — В голосе следователя слышалась откровенная насмешка. — Насколько мне известно, он исчез. Не знаете, где он сейчас?

Вопрос вверг Поля в его старые сомнения. Он тянул с ответом. Неужели все же возможно, что отец по слабости характера или под влиянием винных паров стащил одну чековую книжку? От ответа Поля могла зависеть судьба человека, пусть слабого, но доброго и великодушного, который спас ему жизнь.

Юноша проговорил:

— Отец уехал за границу, работать по специальности…

— Куда именно?

— Точно не знаю, кажется, в Англию.

— Лжете! — резко перебил следователь. — Зря он прячется, мы скоро его найдем.

— Нет, месье, эта история не имеет никакого отношения к моему приемному отцу.

— Кто знает?! — ухмыльнулся следователь.

— Господин следователь, мой отец — самый честный человек в мире! Конечно, у него есть недостатки, но у кого их нет! Любой знающий его подтвердит честность месье Дени. Подозревать его — то же, что подозревать меня самого!

— А почему бы нет? — спросил судейский своим тусклым голосом.

При этих словах Поль побледнел; его взгляд был столь красноречив, что собеседник опустил глаза.

— Меня… меня подозревать?! Но это же дикость, это чудовищно… Чтобы я украл? Но зачем? С какой целью?

— Именно это меня и интересует. Впрочем, с вашей стороны могла быть простая небрежность. Попробую установить.

— Обвинение ложно!

— Тогда будьте любезны объяснить, каким образом чековая книжка фирмы Отмона была похищена из кассы, когда вы несли за нее ответственность, и оказалась у вашего знакомого?

Поль снова вздрогнул. Он представил себе пьяного отца, вот он берет чеки, вот его задерживают в банке… Если арестованный все же отец…

«Пусть лучше подозревают меня, — подумал любящий сын. — Бедный папа, я обязан ему жизнью… Постараюсь выиграть время, а если не удастся, обвиню себя».

Следователь тем временем продолжал:

— Этот человек вас хорошо знает и утверждает, что вы его сообщник.

Все еще думая, что речь идет о Дени, Поль утвердился в решении выгородить его во что бы то ни стало. Но он непроизвольно воскликнул:

— Я не способен на такую низость, все мое прошлое говорит об этом! Спросите у господина Отмона, у работников завода.

— Непременно. Но сейчас я хочу устроить очную ставку с вашим обвинителем.

Следователь позвонил и велел ввести задержанного. При виде вошедшего Поль покрылся холодным потом.

— Виктор?! Так это он меня обвиняет? И вы верите этому проходимцу?

Сутенер чувствовал себя в кабинете следователя как дома. Он с важным видом пригладил свои завитки и сказал с наглой ухмылкой:

— Ну вот! Теперь он выражается… Проходимец!.. Это я-то? Недурно для дружка! Ты не был таким гордым, когда давал мне чеки.

— Ложь! Господин следователь, клянусь жизнью, он лжет!

Виктор покачивался на носках и зло улыбался. Потом снова заговорил хамским тоном:

— Ты обвиняешь меня во лжи потому, что я попался. Это дурно. Так друзья не поступают. Я все признал. Что ж, ошибся, но теперь исправлюсь. Суд учтет чистосердечное признание, и мне присудят небольшой срок.

Непоколебимый в своей правоте, Поль все отрицал.

Следователь не вмешивался, предоставив молодым людям выяснять отношения, в надежде, что в перепалке блеснет искра истины.

— Вообще-то, — говорил Виктор, — я на тебя не в обиде. Но ты ведь тоже виноват и ответишь вместе со мной. Ты дал чеки, заставил подделать подпись Отмона и отправил в банк. А я, дурак, слушался, как овечка.

Поль потерял дар речи. Но вот он снова закипел гневом.

— Господин судья, если честная трудовая жизнь чего-нибудь стоит, если искреннее негодование может опровергнуть гнусные измышления, то прошу выслушать, — сказал он. — Обвиняя меня, этот человек мстит за унижение, которому я его однажды подверг.

— П-ф-ф! Уж я-то не из тех, что могут разозлиться из-за нескольких оплеух. Между корешами такое случается каждый день, а потом опять водой не разольешь! Да спросите-ка у него, при каких обстоятельствах он заехал мне по желудку кулаком. История вас позабавит.

— Говорите, — коротко бросил следователь Полю.

Рассказать об отце, о Мели и о Викторе, о их жизни втроем… скомпрометировать художника, виновность которого для Поля становилась все очевиднее… Если он откроет рот, то обвинит отца! Нет, этого нельзя делать, а именно на это рассчитывает Виктор.

Поль пробормотал нечто маловразумительное и продолжал настаивать на своей невиновности. Следователь нахмурился. Виктор, со своей стороны, все увереннее твердил о соучастии Поля. Следователь пребывал в раздумье, затем принял решение, положившее начало бесчестию Поля.

— Полагаю, вы сумеете оправдаться, — сказал он юноше. — Даже надеюсь на это. Но сейчас я вынужден вас задержать.

Снова прозвучал звонок, и появившиеся два жандарма увели Поля. На руки молодого рабочего надели «браслеты» и водворили в камеру. Виктор вернулся в свою.

Так Поль стал заключенным.