Ботаник vs. Плохиш

30

Воскресенье я провела дома. Папа не появлялся, и я смогла спокойно сайленткиллить тамплиеров (после того, как сделала уроки, конечно).

Но Понедельник неизбежно настал. И начался он явно не с той ноги… То есть ноты.

Я тяжело встала, почти проспала. Макияж вышел, мягко говоря, не очень. А волосы вообще пришлось заплести в хвост — утюжок для волос приказал долго жить.

Решила сесть на автобус — неспешная прогулка на свежем воздухе мне уже не светила — и тот уехал прямом перед моим носом! Естественно, что в школе я появилась взмыленная, злая, так еще и опоздавшая на добрые 15 минут!

И этот день продолжил меня удивлять.

Влад Чернышев сидел на своем недавно узаконенном месте — слева от моей части парты. И лишь сухо кивнул мне после того, как я влетела в класс так стремительно, что бабушка закатила глаза.

А потом в течение дня — никаких подколов, намеков, упражнений в остроумии. Ничего.

Я сначала не могло понять, что с ним. А потом поняла. Это же было так очевидно. Почему семья Караевых-Чернышевых не празднует День Рождения обоих Владов. Потому что физические невозможно радоваться дню, в который умерла собственная мать. Содрогнулась, при попытке представить подобное.

Мой подозрительный взгляд украдкой, направленный на Чернышева, смягчился. Не удивительно, что он такой молчаливый сегодня… Даже стыдно было, что я его проклинала, когда не обнаружила дома с альбомом по биологии в зубах.

— Ася, — всю биологию я беспокойно ёрзала, ожидая этого момента. Бабушка никогда не бросает слов на ветер. — Регина Егоровна сказала, что ты вызвалась добровольцем помочь с наступающим женским днем?

Ага, добровольцем. Как же.

— Что нужно делать? — спорить и отпираться не было смысла.

— Ничего глобального, — Алла Викторовна улыбнулась, поправив очки. Ямочки на щеках, вкупе с низким ростом делали ее значительно моложе. — Праздник уже послезавтра. А у нас свалился с простудой зам по внеучебной работе и оба вожатых. Так что по-скромному в этом году… Праздник будет проводиться в пределах класса… И… — пока Алла Викторовна говорила, она непрестанно рылась в ящиках стола что-то ища. Сглотнула, стараясь даже не рисовать в голове масштабы моего фронта работы. — И я решила провести лотерею. Со шляпой. Как в пятом классе помнишь?

Снова эта лучистая и располагающая улыбка. Она должна была расслабить, как всегда. Но нет. Я с ужасом подумала, что мне придется самой шить шляпу.

— И что мне нужно делать? — повторила вопрос.

— Все просто — найти в интернете самые простые подарки своими руками. Распечатать. Пронумеровать. Продублировать номера на маленьких разрезных карточках. Мальчики будут тянуть номер, брать лист. Дома сделаю поделку. А на следующий день принесут девочкам. Ах, да! И имена наших девочек на отдельном листе! Тоже разрезать. Ну как сделаешь?

— А? — смотрела на каракули, что предполагались быть примерными размерами карточек, и упустила момент, когда монолог-инструктаж закончился.

— Все же просто, а?

— Ну…

Разрезать и распечатать — да. А вот выбрать и тьмы хэндмайда в интернете то, что могут сделать наши рукожопые мальчишки….

— Я помогу!

Сердце екнуло. Я вздрогнула и обернулась. Столько бескорыстно энтузиазма могло быть только у Влада. Моего Влада.

Но нет. За моим столом по-прежнему сидел Влад Чернышев.

— Чудно, Влад! — биологичка хлопнула в ладоши.

— Хорошо, — вздохнула я.

Сгребла свои вещи в сумку — и к выходу. Конечно же Влад — за мной. А то, как же он без меня-то.

Игнорировала его вплоть до подхода к парку — что было нелегко. Очень раздражает, когда кто-то маячит где-то у тебя за спиной.

Развернулась. У парня был такой невинный вид, что впору нимб пририсовать.

— Ты не отвяжешься? — решила сразу уточнить.

Он покачал головой и улыбнулся, словно лис, собравшийся слопать колобка.

— Тогда пошли к тебя. Если папа тебя на пороге моего дома застанет — желчью изойдет.

— Окей, — Чернышев поправил сумку на плече и без лишних возражений пружинистым шагом пошел в нужную сторону.

Ну надо же. Ни комментариев, ни намеков… Его вчера какой-нибудь интеллигент часом не покусал?

Знакомый коттедж встретил нас пустынным эхом.

— А где твой брат? — вырвалось прежде, чем я успела себя остановить.

— На ярмарку профессий свалил, — бросил Влад, бросая куртку на банкетку под вешалкой.

— Куда? — спросила максимально равнодушным тоном, расстёгивая ботинки дольше, чем это предполагалось.

— Универ. Тот, что на Калинина.

— В пед, что ли? — не верилось, что кто-то в здравом уме туда соберется. Бабушка позаботилась о том, чтобы я ни на секунду не захотела поступать. Истории, что она рассказывала: все случаи за многолетнюю практику — от ссор с родителями до неадекватных учеников — впору было собрать в книгу под названием «Страшные сказки на ночь для детей поступающего возраста».

— И он туда собрался поступать? — этот вопрос всерьёз меня обеспокоил.

Чернышев пожал плечами.

— Может быть.

И как так получилось, что я, познакомившись с парнем пару дней, уже готова рассмотреть вариант поступления туда, куда бы ни в жизнь не пошла? Весна что ли на меня так действует?

— А что?

Парень ухмыльнулся, мой бегающий в растерянности взгляд не укрылся от него. Он подошел ближе, точно для того, чтобы уловить малейшие изменения в моем лице.

— Пойдешь за ним, как жена декабриста? И горе, и в радости?

— Я… Я… — в голове красным цветом полыхал сигнал опасности. Близко! Слишком близко!

Надо оттолкнуть его. Выпихнуть из своего личного пространства. Но эти глаза… Каким-то странным образом начали действовать на меня — путали мысли, бросали в жар.

Парень поднял руку — я зажмурилась, думая, что сейчас коснется моей щеки (сердечная жила дернулась, словно струна) — но ткань его лонгслива только слегка маханула по мне. Парень достал что-то с верхней полки над вешалкой.

— Чего застыла, как кролик перед удавом? — хмыкнул он, кутя в руке большие портняжные ножницы. — Расслабься. Нужна ты мне больно.

Чернышев повернулся ко мне спиной и пошел наверх. На середине лестницы, остановился, развернулся в пол оборота и кивком головы поманил меня. — Что встала, как истукан? Я не тот задрот с идентичным лицом — палец очертил круг в воздухе, заключив в него ухмыляющиеся губы и смеющиеся глаза. — Я не буду все делать за тебя. Максимум, что ты от меня получишь — помощь в разрезании карточек.

И почему я решила, что он вдруг магическим образом изменился? Был придурком и остался!