Бойся, очень бойся!

16

Снова послышался высокий, пронзительный смех.

— Похоже, что там ребёнок, — прошептала Эмили, вцепившись в меня. — Или какое-то животное.

И опять раздались взрывы визгливого хохота.

Держась поближе друг к другу, мы заглянули в гостиную, освещённую солнечным светом. Когда мои глаза привыкли к этому освещению, я увидел комнату, уставленную старомодной мебелью, деревянные стулья с жёсткими спинками, полуразрушенный шкаф, разбитое пианино. Окна были прикрыты тяжёлыми чёрными портьерами, а на маленьком столе лежал серебряный шар.

Снова раздался смех.

Я повернулся и понял, откуда он шёл.

Обезьяна. Маленькая коричневая обезьянка возбуждённо прыгала вверх и вниз в латунной клетке, беспрестанно вереща.

— Какая хорошенькая! — промурлыкала Эмили, сделав шаг к клетке.

Обезьянка тут же прекратила верещать и уставилась на Эмили, склонив голову набок.

— Как ты думаешь, она настоящая! — с тревогой спросил Кайл. — Или это раньше был человек, а Амг своими чарами превратил его в обезьяну! — Она всегда была обезьяной! — произнёс сзади нас высокий скрипучий голос.

Я узнал голос мистера Амга и быстро обернулся.

Он стоял у двери и злобно смотрел на нас маленькими круглыми глазками. Его обычно свисающие вниз седые волосы теперь стояли торчком. Под тёмно-бардовым халатом я заметил полосатую пижаму.

— Мистер Амг… — начал я.

— Что вы здесь делаете! — сердито спросил он. — Который теперь час! Зачем вы меня разбудили! Или вы думали, что в доме никого нет! — Н-нет. Мы хотели видеть вас. Мы…

— Ну! Вот вы видите меня. Вы что, считаете обычным делом вот так вламываться в чужой дом, чтобы увидеть хозяина! — Нет, но дверь была открыта, — ответил я.

— Мы не вламывались, — добавил Кайл, пытаясь помочь мне. — Мы несколько раз звонили в дверь.

— Это верно, — добавила Эмили.

Мистер Амг потёр подбородок. Потом поправил усы, всё ещё косясь на нас.

— Думаю, что знаю, зачем вы пришли, — сказал он наконец.

— Хм… да, — сдавленно произнёс я. Полез в задний карман и достал оттуда коробку с картами.

Глазки Амга блеснули.

— Вот, — сказал я, дрожащей рукой протягивая ему карты.

— Так, значит, это ты украл их! — Да, я взял их, — признался я, опуская глаза. — И сожалею об этом.

— И вы играли в них, — сказал он и, пройдя через захламленную комнату, подошёл ко мне: — И вызвали дракона. Чуть не разрушили весь квартал.

— Наверное, — сказал я. — Но мы не хотели ничего плохого.

Взгляд его холодных глаз остановился на мне.

— Вы не хотели играть в карты! Вы не хотели красть их у меня! — сказал он, нависая надо мной.

— Мы не хотели, чтобы разрушались дома и ломались автомобили! — выдавил я из себя.

— Нам на самом деле очень жаль, — подхватил Кайл.

— Да, мы действительно очень сожалеем об этом, — повторила Эмили.

— Ваши сожаления ничего не стоят! — прогремел мистер Зарвид и выхватил у меня коробку с картами. — Ваших извинений недостаточно, — добавил он.

— Что ещё мы можем сделать! — вскричал я. — Я не вор. И до этого ничего не воровал. Не знал, что карты такие… такие могущественные! Это просто ошибка, большая ошибка! — Верно, — согласился старый колдун, снова поправляя усы и не отрывая от меня взгляда. — Это большая ошибка. А теперь… теперь вы знаете слишком много.

Я сделал шаг назад и наткнулся на высокую софу.

— Знаем слишком много! Что вы хотите сказать! — взвизгнул я.

Эмили и Кайл подошли ко мне и встали рядом.

Мистер Амг не ответил на мой вопрос. На его бледном лице заиграла какая-то странная улыбка. Не отрывая от меня взгляда, он вытащил карты из коробки.

— Если уж вы так любите карты, — сказал он, улыбаясь ещё шире, при этом его усы начали двигаться вверх-вниз, словно крылья, — то почему бы нам не оживить игру! — Как! — чуть не задохнувшись, спросил я.

Не ответив на мой вопрос, мистер Амг взмахнул рукой и подбросил карты высоко в воздух.

Над Эмили, Кайлом и мною.

Карты неслышно начали падать вниз, на наши головы и плечи.

И когда они упали, вдруг опустилась темнота.

Глубокая холодная тьма, какой я раньше нигде не ощущал.

Комната померкла. Мистер Амг куда-то пропал. Эмили и Кайл исчезли.

Я не шевелился. Но почувствовал, что куда-то падаю. Падаю в темноту и жуткий холод.

В тишину.

И вдруг взрыв боли заставил меня пронзительно завопить.

Боль пронзила мне грудь, руки и ноги.

От боли у меня зазвенело в голове.

Моя голова… моя голова.

Мне казалось, она вот-вот взорвётся от боли.

Глаза вылетели из орбит. И зубы посыпались изо рта. Мозги вылетели из развёрстого орущего рта.

Я подумал, что мне знакома эта холодная тьма.

Я понял, что значит эта ужасная тишина.

Это смерть.