Бойся пламени

ГЛАВА 6

Треск огня смешивается со звуком моих шагов по полу, когда я расхаживаю по гостиной. Вчера вечером я заглянула в комнату Финниана, желая поговорить с ним, но его храп уже проник в комнату. Он не пошевелился, когда я положила его на бок, обложив подушками на случай, если он выпил слишком много.

Я отмокла в горячей ванне, но смесь половиц Финниана и верховой езды вызвала у меня боли восьмидесятилетнего. Я так нервничаю, что знаю: мой наряд будет в беспорядке, если я не подготовлю его накануне вечером. Красная рубашка в паре с коричневым корсетом на талии и брюки, всегда украшенные ножами. Стандартная одежда, которую я надеваю, когда слишком холодно для платьев.

— Я вижу подушки! — восклицает Финниан. Мое сердце застревает в горле, когда его дверь открывается. — Дорогая, сколько раз я тебе говорил, хотя я люблю тебя, ты не обязана спать на моем… — Его шаги останавливаются, когда он видит меня. — Что случилось? — Я набираюсь смелости повернуться к нему, но его взгляд прикован к эликсиру и книге, которые я положила на стол. — Ты куда-то ходила прошлой ночью?

Я сжимаю влажные руки перед собой.

— Просто позволь мне объяснить. — Он ничего не говорит, даже не смотрит на меня, просто идет через комнату, чтобы сесть на мягкий кожаный диван. — Я встретила Командующего Варавета вчера вечером, — продолжаю я. Он закрывает лицо руками, и мое сердце сжимается. — И заключила с ним сделку.

Его руки опускаются, и он наконец смотрит на меня с пылающими щеками.

— Элоин, скажи мне, что ты играешь со мной.

Он знает, что нет. Доказательства моих ночных усилий выставлены перед ним.

— Мы оба знаем, что Эстиллиан не может вечно скрываться. Нас уже в несколько раз больше, чем я когда-либо могла себе представить. Мне нужно было найти решение проблемы нехватки продовольствия, и Кейден его предложил. — Я отчаянно пытаюсь урезонить Финниана. После этого мне нужно поговорить с Аллиардом, и будет гораздо проще, если Финниан будет на моей стороне.

Он морщит нос, прежде чем откинуться назад, испуская глубокий вздох.

— Расскажи мне все. Начиная с того момента, как ты ушла отсюда.

Складка между его бровями разглаживается, когда я выпаливаю больше подробностей. Я рассказываю ему о том, что произошло на чердаке, о встрече с Кейденом в лесу, о присоединении к Варавету в войне против Имират, о культе, об амулете и книге. Я рассказываю ему все, кроме ограбления. Нет смысла, когда у меня нет ответов на его неизбежные вопросы.

Я не буду лгать, если он спросит меня о драконах, но я бы хотела найти подходящее время. Мы скрывались от мира с тех пор, как встретились, и я надеюсь сделать переход максимально гладким, если он решит вернуться в общество. Его нога подпрыгивает, а пальцы вытянуты перед губами.

— Ты заслуживаешь жизни, которая не заставляет тебя постоянно рисковать.

Я тереблю кончики волос.

— Я не риску.

— Именно, ты рискуешь.

— Тебе не обязательно приезжать в Варавет, и я пойму, если ты захочешь остаться здесь. Это мой выбор, и я не буду заставлять тебя придерживаться соглашения, которое я заключила. — Мне будет ужасно его не хватать, но счастье и безопасность Финниана значат для меня больше, чем любой союз. — Но мне нужно, чтобы ты поддержал меня, когда я сообщу Аллиарду.

Он смотрит на меня так, будто у меня выросло три головы.

— Конечно, я тебя поддержу. Я не осуждаю этот союз. Я просто не хочу, чтобы ты была той потерянной принцессой, которую хочет Варавет.

— Ну, я не думаю, что в Раварине прячется много других.

— Это то, чего ты действительно хочешь, или это средство достижения цели?

Искренность его вопроса заставляет меня задуматься, но мой ответ мгновенный.

— Да.

Я всегда знала, что никогда не найду ничего, что зажжет мою душу в паутине безопасности, в которую я попала. Не то чтобы в моих увлечениях не было опасности или утешения, но я хочу приключений. Я хочу, чтобы мои драконы были рядом, а не только в моем сознании. Как бы я ни старалась или ни тренировалась, ничто никогда не наполняло меня жгучей страстью. Я не могу вечно ухаживать за своим садом, лечить наших солдат или шпионить из тени.

Я хочу связать свою судьбу с судьбой моих драконов и изменить ход событий в этом мире.

— Ладно, — говорит он. — И ты действительно приставила нож к шее Командующего Варавета?

— Ага.

— Это моя девочка. — Он встает с дивана и прижимает меня к своей груди. — Когда мы уезжаем?

— Ты не обязан…

— Это не обсуждается. — Он обрывает меня, но я не упускаю нервозность в его тоне. — Ты же знаешь, что у тебя всегда есть я, остроумные замечания, стрелы в шею, полный пакет.

Эмоции заполняют мое горло, и я обнимаю его крепче, удерживая его, пока не смогу сформулировать ответ.

— Будем надеяться, что Аллиард воспримет это хорошо.

Он вздыхает, завязывая синий плащ вокруг шеи.

— Он приспособится.

Королевство ожило, как и всегда, когда восходит солнце. Ставни распахнуты, и знакомые лица улыбаются мне, пока я развешиваю белье или собираю последние травы сезона с подоконников. Количество прогресса, достигнутого нами за последние пятнадцать лет, все еще иногда меня шокирует. Эстелиан был всего лишь долиной, которую мои стражники считали подходящей для изгнания, но теперь в ней есть гораздо больше.

Это небольшое королевство, но королевство в своем собственном праве. Там есть дома и магазины из темного дерева с остроконечными крышами, построенные из железа и сильными руками моего народа. Теперь там, где была только дикая местность, царит оживление, но полевые цветы все еще украшают землю весной.

— У тебя есть план? — спрашивает Финниан.

— Я считаю, что тактика импровизации, одно из моих самых мощных оружий. — Я слегка толкаю его после того, как он усмехается. У меня есть смутное, крайне туманное подобие плана, который заключается в том, чтобы рассказать Аллиарду и приготовиться к буре. Возможно, мне стоило наполнить корыто кофе и пить из него, как лошадь.

Прогулка по тропе к караульному помещению не приносит мне того же покоя, что и раньше. Последние несколько месяцев, даже лет, были охвачены всепоглощающим чувством тревоги, вызванным растущим напряжением в Эребосе, а также нашим растущим населением и сокращающимися запасами продовольствия. Я не могла быть такой же ментально присутствующей, как раньше. Я всегда исполняю свой долг, но слишком много неконтролируемых факторов следуют за мной, как тень.

Караульное здание — это самое большое здание в Эстелиане, за ним следует приют, и оно постоянно расширяется, что заметно по несоответствующей древесине. Несовершенство делает его больше похожим на дом, которым Эстелиан является для многих людей, но, возможно, не для меня. Хотеть большего кажется неправильным, но амбиции не должны осуждаться. Их следует поощрять.

Я делаю несколько шагов в здание, когда слышу громкий стук, за которым следует ругательство. Я разворачиваюсь на каблуках, чтобы встретиться со своим лучшим другом, который теперь трет рукой свой покрасневший лоб.

— Как ты умудряешься ударяться головой каждый раз, когда мы сюда приходим?

— Я не попадаю в него каждый раз, — возражает Финниан. Я усмехаюсь и закатываю глаза, потому что он попадает, каждый раз на одну и ту же балку. — Некоторые из нас выросли после шестнадцати.

Я тихо смеюсь и продолжаю идти к кабинету Аллиарда. Я бы предпочла не подпитывать эго Финниана, оно почти такое же большое, как он, и я еле достаю нижней части его подбородка. Мои костяшки пальцев задевают дверь, когда сквозь дерево раздается хриплый голос.

— Я слышал вас двоих с той секунды, как вы вошли в здание.

— Как он всегда это делает? — шепчет Финниан.

— Может, он волшебник, а может, он услышал, как ты ударилась головой о дверной проем. — Я толкаю дверь и проскальзываю внутрь, прежде чем Финниан успевает что-то возразить.

Аллиард отворачивается от окна и жестом приглашает нас сесть перед его столом. Он может быть кровным родственником, но сходство между нами ничтожно мало. Несколько лет назад он сбрил свои светлые волосы, а коротко подстриженная седая борода, выделяет его небесно-голубые глаза. Мои волосы самого темного оттенка каштанового цвета и ниспадают на поясницу свободными локонами, а мои светло-карие глаза, которые на солнце кажутся янтарными, это огонь для его льда.

Стол занимает большую часть комнаты, но шкафы, заполненные отчетами охраны, финансовыми записями, записями о населении, урожае и т. д., выстроились вдоль стен. Офис — это организованный хаос, но мы знаем, как в нем ориентироваться.

— Как прошел рейд? — спрашивает Финниан, вероятно, зная, что мне нужна минута, чтобы собраться с мыслями.

— Бывало и лучше, — вздыхает Аллиард, садясь и опираясь локтями на дерево. — Как прошла полуночная поездка?

Любой из нас мог бы ответить на этот вопрос, но я знаю, что он адресован мне. Аллиард перестал ругать меня за то, что я выхожу за пределы Эстелиана несколько лет назад. Не потому, что ему нравится идея моего ухода, а потому, что он знает, что не сможет меня остановить.

— Это было…, — я делаю паузу, чтобы обдумать следующее слово, — познавательно.

— Позновательно? — Брови Аллиарда взлетают вверх, отчего морщины на лбу становятся глубже. — Пожалуйста, просветите меня.

Я хватаю кулон в форме слезы из лунного камня, который я всегда ношу, и двигаю его вперед и назад на золотой цепочке.

— Ты получил отчет охранника, который я оставила на твоем столе?

— Тот, где солдаты Варавета переправляются через Финтан?

— Это как раз то самое, — отвечает за меня Финниан.

— Мы с Финнианом пошли в таверну, где они были, чтобы пошпионить за ними. — Мои нервы, возможно, вызывают землетрясение внутри меня, но мой ровный тон ничего не выдает.

— Шпионить за ними? — эхом отзывается Аллиард. — Элоин, ты знаешь о напряженности между Вараветом и Имиратом, да? Ты вообще думаешь? — Моя тревога медленно превращается в раздражение, когда в его тоне появляются покровительственные нотки.

— Нет, на самом деле. Я просто сижу и выгляжу красиво. — Финниан фыркает, и его плечи трясутся в безмолвном смехе. Аллиард открывает рот, чтобы заговорить, но я поднимаю руку, чтобы заставить его замолчать. — Именно из-за напряженности я хотела выяснить, почему они здесь.

Его ноздри раздуваются.

— Ты?

— Да. — Я расправляю плечи и выпрямляю спину. — Я заключила сделку с командиром Кейденом Велесом из Варавета.

— Сделка с демоном, — бормочет Аллиард, проводя руками по лицу, прежде чем положить их на стол. — Мы все еще можем выбраться из этого. Тебе не обязательно придерживаться условий.

— Я не откажусь от своего слова. — И я не оставлю своих драконов, оставаясь в пределах границ, когда у меня есть шанс освободить их.

— Элоин, почему ты не можешь быть довольна тем, что имеешь? Твои амбиции погубят тебя. Примирись со своим прошлым и покончи с ним.

Я сжимаю челюсти.

— Тебе не обязательно соглашаться с моим выбором, но ты будешь уважать мое решение.

— Ты не заключила сделку. Ты продала свою душу.

Эта мысль заставляет меня смеяться.

— Я обменяла свою душу на клинок много лет назад, и я не жалею об этом.

— Каковы условия?

Я испытываю к нему легкую жалость, когда его каблук стучит по полу. Он вытащил меня из моей камеры, завернул мое маленькое тело в одеяла и поскакал в Этрильский лес. Морозы делают его одним из самых опасных мест на континенте. Насилие было бы невообразимым после того, как драконы сожгли мою мать. Не потому, что мой отец любил ее, а потому, что он не смог защитить свою королеву в их замке. Аллиард так и не простил Гаррика за то, что он поставил Исиру в такое положение. Он не говорит о ней, но я знаю, что он очень любил свою сестру.

— Варавет обеспечит Эстелиан едой. Командир Велес дал мне эликсир, который способствует росту урожая на каменистой почве, и Варавет будет снабжать нас продовольствием всю зиму.

— Что они получают? — напряженно спрашивает он.

— Я отправлюсь в Варавет с Командиром Велесом после подписания соглашения о защите до официального договора о союзе. Король Эагор считает, что мое присутствие в Варавете убедит другие королевства присоединиться к ним, и я останусь в Варавете на протяжении всей войны. — Я перевожу взгляд на Финниана, и он слегка кивает в знак поддержки.

Глаза Аллиарда прикованы к стене рядом с нами. Мое сердце бьется в унисон с его энергичным постукиванием ноги по полу.

— Нет пункта о браке?

— Нет, дядя.

Его глаза снова сверкнули на мои.

— Я не хочу, чтобы ты была связана с этим человеком. Никто не знает, откуда он родом, и его репутация безжалостна.

— Мы союзники. — О достижениях Кейдена шепотом рассказывали по всему континенту, словно легенды, которые рассказывают детям, чтобы они вели себя хорошо. Однажды, перед засадой, которую заметил разведчик, он разделил батальон своих солдат, спрятав одного в лесу и заставив Имират сражаться на два фронта. Он превратил ловушку в бойню. — Но разве так невероятно считать кого-то достойным, потому что он поднялся в звании на основе заслуг, а не своей родословной? Он может быть лжецом, но я бы предпочла разделить врага с тем злодеем, которого я знаю. Его развращенность может быть преимуществом.

Губы Аллиарда кривятся от отвращения.

— Ты лучше этого, Элоин. Я хотел, чтобы ты отказалась от мысли о мести с тех пор, как ты была ребенком.

Я сжимаю края стула так сильно, что костяшки пальцев белеют.

— Вместо того, чтобы ругать меня за месть, может, тебе стоит подумать, почему я этого хочу.

Звук удара трости по моей коже отдается эхом в моем сознании, звук цепей, грохочущих по полу, когда мои запястья были скованы, острые спазмы голода, которые скручивали мои внутренности, пока я не начинала плакать, свежий укол пощечины, нанесенный взрослым солдатом моему семилетнему лицу. Моих драконов запихнули в крошечные клетки и унесли от меня. Я умоляла и боролась, пока мои ногти не начали кровоточить, их мучительные вопли, которые еще не стали ревом, все еще преследуют меня.

Унижение.

Деградация.

Стыд.

Все это возвращается ко мне. Я быстро моргаю и опускаю взгляд на колени. Финниан ерзает на стуле и протягивает руку через пространство между нами, ожидая, что я ее схвачу. Но я не могу. Когда всплывают эти воспоминания, найти утешение в физическом прикосновении сложно. Мне кажется, что моя одежда слишком тесная. Кажется, что все во мне неправильно. Физическое прикосновение — это то, чему мне пришлось научиться, чтобы смотреть на него в позитивном свете, и я все еще иногда борюсь с этим.

— Мы можем организовать больше рейдов… — Аллиард пытается сменить тему.

— Нам не нужны новые рейды! Нам нужно долгосрочное решение. — Я перебила его, подняв глаза после того, как заблокировала воспоминания. — Что произойдет, когда люди здесь начнут заводить детей, а их дети уедут? Что произойдет, если кто-то отправит патруль в горы Сирен? — Я медленно поднимаюсь и кладу руки на его стол. — Что произойдет, если кто-то научится ориентироваться в тумане? Что произойдет, когда наступит зима, и снег станет слишком толстым, чтобы отправлять рейды? Что произойдет, когда мои люди начнут умирать, и мы, черт возьми, ничего не сможем сделать? Ты хочешь похоронить их близких, зная, что мы могли бы что-то сделать, чтобы предотвратить это? — К тому времени, как я заканчиваю, моя кровь пульсирует в ушах.

— Я просто хочу убедиться, что ты знаешь, на что подписываешься. Твой отец, не та угроза, к которой стоит относиться легкомысленно. — В голосе Аллиарда звучит легкое раскаяние, но его глаза все еще горят гневом.

— Как и я, — мрачно отвечаю я.

Финниан встает со своего стула позади меня.

— Я поддерживаю Элоин в этом решении. Я пойду с ней в Варавет не только потому, что она моя лучшая подруга, но и потому, что она моя королева. Я знаю, что твоя реакция исходит из заботы, как и моя, когда она впервые сказала мне об этом, но я предлагаю тебе выразить свои чувства с большим уважением. — Финниан кладет руку мне на плечо, отстраняя меня от стола. — Возьми этот день, чтобы остыть.

Финниан нежно тянет меня за плечо, но я остаюсь на месте, как старое дерево, выдерживающее шторм.

— Ты можешь либо противостоять течению, либо позволить ему утащить тебя на дно. Я приняла решение, дядя, прими свое.

Финниан выводит меня из кабинета и захлопывает дверь. Мы молча идем от караульного помещения к полю, заполненному мишенями, нарисованными на тюках сена. Мне нужно сосредоточиться на чем-то другом, а не на эмоциях, бушующих внутри меня, заставляющих меня бежать и кричать, пока горло не заболит. Финниан стоит у мишени рядом со мной, натягивая стрелу на тетиву, пока я вытаскиваю нож. Знакомый вес моего клинка успокаивает, потому что это навык, который никто не сможет отнять.

Аллиард подарил мне мой первый нож на одиннадцатый день рождения. В ту ночь я поклялась себе, и только звезды были моими свидетелями, что я больше никогда не буду беспомощной. Воспоминания о том, как охранники Гаррика избивали меня и требовали разорвать связь, грозят снова всплыть.

Никогда больше.

Мой нож пролетает по воздуху и вонзается в центр мишени. Я опускаю дрожащую руку на бедро и вытаскиваю следующий, расправляя плечи и глядя вдоль линии на только что брошенный клинок.

Я не помню многого о мире до моего заключения в возрасте четырех лет и забыла, каково это, когда солнце согревает твои щеки или удивляться тому, насколько высокими могут быть деревья. Мир — волшебное место, когда тебя не окружают те, кто портит покой и утешение.

Второй нож приземляется на дюйм выше первого.

Моя жизнь была посвящена оттачиванию навыков в надежде освободить моих драконов и отомстить. Это потребовало выдержки и решимости, но даже когда меня окружал ураган хаоса, мои клинки были глазом бури. Я хочу быть избранной или никем, и это проклятие, которое я сама на себя наложила, полагаю.

Когда я думаю о том, чего я действительно хочу, это не корона. Мои драконы. Я заключила сделку с демоном, и я сделаю это снова, неважно, что из этого выйдет. Для меня нет исцеления, пока я не освобожу их, и я никогда не покину их ради безопасности.

Каждый прошедший день, это еще один закат, который превращает осколок моего сердца в пыль, готовую к тому, чтобы ветер унес ее обратно в Имират. Мое существование преследуют мои драконы. Мне суждено пройти по кладбищу надежды.

Третий нож приземляется на дюйм ниже первого.

Я переживу эту войну, как пережила всё остальное.

Я бросаю последний нож, завершая идеальную линию, которую я создала. Мои руки перестали дрожать, мое дыхание выровнялось, и я не чувствую необходимости кричать, хотя я все еще расстроена.

Краем глаза я вижу, как Финниан идет ко мне.

— Спасибо, что ты рядом.

— Я ненавижу, как он разговаривает с тобой, когда расстроен, — говорит Финниан.

— Я знаю, — бормочу я.

— Это неправильно. — Я смотрю на него, и он, должно быть, видит смешанные эмоции в моих глазах. — Это неправильно, — подтверждает он.

Я киваю, сжимая губы и снова глядя на свою цель. Я делаю ровный вдох.

— У Аллиарда есть изъян в логике.

— О чем ты говоришь?

— Все это время он беспокоился, что Имират придет за мной. — Я наблюдаю за идеальной линией ножей. — Но Имират понятия не имеет, что придет за ним.