Брачные игры чародеев

10

После хлеба всегда идут зрелища. Набив брюхо сластями и мороженым, Тристан сказал, что хочет посетить Ярмарку Десяти Чудес. По его словам, он всегда ходит туда с кем-нибудь из слуг и наслаждается диковинками. Я поглядел на мальчишку искоса, давая понять, что Ярмарка — не место для высокородных наследников, но Тристан тут же спросил, что с моим лицом и не пучит ли у меня живот. Вот так легко он отбивал не только мои словесные атаки, но и мимические. Вскоре стало ясно, что это герцогский отпрыск выгуливает меня, а не наоборот. Это я был маленьким мальчиком, который со всех ног бежит за громадным мастиффом и из последних сил цепляется за поводок. А мастиффу что? Ему бы утолить свои собачьи прихоти, на своего поводыря он плевать хотел. Точно так же поступил со мной Тристан.

Едва мы вышли к Часовой площади, по четырем сторонам которой торчали высокие башни с часами, мальчишка ринулся вперед. Для тех, кто никогда не бывал в Мигонии, поясню. Ярмарка Десяти Чудес базируется в этом славном местечке издавна. Историю свою она ведет из глубины веков, но только в нашем веке стала в высшей степени цивилизованной. Городская управа выделила на ее обустройство немалые средства, и теперь Ярмарка представляет собой не просто большую толпу торговых лотков и палаток с развлечениями, а целый комплекс крытых и застекленных стационарных павильонов, над которыми хорошо потрудились архитекторы и чародеи. В нынешние времена Ярмарка Десяти Чудес (кстати, чудес там стало гораздо больше) грохотала круглый год, без перерывов и каникул, и, по сути, превратилась в одну громадную лавку, где можно было найти какие угодно товары и развлечения (исключая незаконные).

Но хотя Ярмарка стала местом чистым, ухоженным и цивилизованным, мы, аристократия, не очень-то ее жалуем. Ну просто по привычке. Снобизм и все такое прочее у нас в крови, и с этим ничего не поделаешь. При этом я не знаю среди своих друзей и знакомых тех, кто, фыркая, одновременно не превозносит чудеса Ярмарки. Если вы спросите мнение небезызвестного вам Браула Невергора, то он ответит: все хорошо в меру. Это значит, что я сам появляюсь тут не чаще двенадцати раз в году. Один раз в месяц.

Тристан нарушил привычный порядок. Благодаря ему я должен был окунуться в круговорот Ярмарки уже второй раз за истекающий период.

Мальчишка потянул меня вперед с такой силой, что я потерял равновесие, споткнулся и чуть не врылся носом в мостовую. Следующие несколько минут мы лавировали, словно мальки в стае взрослых рыб, и мчались к Ярмарке во весь опор. Южные ярмарочные ворота показались на горизонте, словно пилоны древней твердыни зла, и мне оставалось только протестующе запищать. Тристан не обратил на мой писк внимания. Его маленькая рука была жесткой, как коряга, и не знала милосердия.

Избежать столкновения с парочкой дородных матрон мне не удалось. Увлекаемый юным чудовищем вперед, я смущенно лопотал извинения, за что вслед мне летело ворчание и возмущенные взгляды. Что я мог сделать?

Через несколько секунд я наступил на чью-то собаку, которая тяпнула меня за правую ногу, а потом на кошку, которая тяпнула за левую. Хромая сразу на обе нижние конечности, Браул Невергор наконец влетел под стеклянные своды Ярмарки Десяти Чудес и врезался в будку, торгующую прохладительными напитками.

Не успел я и глазом моргнуть, как Тристан разжился двумя стаканчиками и один вручил мне, сказав, что выгляжу я не очень свежо. Конечно! Если ты — измученный жизнью волшебник, да еще вынужден конкурировать в свежести с юным, пышущим здоровьем созданием, у тебя мало шансов произвести хорошее впечатление. Глотая нечто освежающее и безумно сладкое, я предал анафеме древнюю традицию поручать взрослым магам заботу о подрастающей смене. Мог бы, оторвал бы голову тому, кто это придумал. Должно быть, тот тип был помешан на детях.

— А теперь, — сказал Тристан, плотоядно озираясь, — я хочу пирожок с крыжовником. Вон там. Идем.

Мои мучения продолжились. Съев пять пирожков за раз, юный герцог вымазался в крыжовнике и помчался в сектор, где были сосредоточены увеселительные мероприятия. На заре времен, как гласила легенда, их было всего десять, десять чудес со всего света. Теперь ассортимент диковинок значительно расширился. Ценитель удовольствий мог торчать в «Волшебном уголке» хоть целый день, но и этого времени было бы мало, чтобы сполна удовлетворить жажду впечатлений. У меня такой жажды, само собой, не наблюдалось, и моей реакцией на стремительный бросок Тристана к павильончику с экзотическими животными стал громкий стон. За него я получил первый приз у одной сердобольной вдовы, которая решила, что я натер себе ноги и потому передвигаюсь с трудом. Призом был совет использовать очень эффективную мазь, которую можно купить тут же, причем со скидкой. Я поблагодарил вдову и под оханье: «Какой у вас милый мальчик!» — был утащен в неизвестном направлении. Неизвестном потому, что в этом сумрачном месте, пропитанном влагой и духотой, я ни разу не бывал.

Сумрак скрывал большую часть помещения, а пятна желтоватого света выявляли из него клетки и стеклянные короба. Из них таращились и лыбились посетителям экзотические животные. Твари были не только обыкновенными, но и магическими — таких ловят в иных мирах чародеи-трапперы. Спрос на зверушек довольно велик, ибо многие из них используются в магии. Еще на разных чудиках, многим из которых даже не дали научных названий, ставили волшебные опыты. Сам я никогда этим не занимался, но мои друзья были не прочь поэкспериментировать.

Смотритель павильона потребовал с нас несколько монет за просмотр экспозиции. Я заплатил и сполз по стене на пол. Тристан и смотритель утекли в дальний конец помещения, оставив меня умирать в одиночестве. Я бы и умер, если бы не чья-то рука с когтями, высунувшаяся из сетчатой клетки над моей головой. Рука была длинной и без труда, с несомненной лаской, потрогала мою шляпу. Затем спустилась ниже и, пока я таращил глаза, пощекотала левое ухо. В тот же миг я взлетел вверх и завопил во все горло. Ретировавшись за колонну, я осторожно выглянул.

В клетке сидело нечто размером с кошку, все в малиново-зеленых полосках. Оно дружелюбно смотрело на меня косенькими глазками и улыбалось зубастым ртом. Над ним висела табличка «Крагениггнус». Никогда не слышал о таком звере и не встречал его ни в одной книге по магии. Конечности у него и в самом деле были длинными, в два раза больше, чем длина всего туловища, включая куцый хвостик.

— Приятный зверек, правда? — спросил у меня за спиной смотритель.

Когда я убедился, что все-таки не умер от разрыва сердца, то смог выдавить из себя парочку звуков. Смотритель, длинноносый, словно присяжный поверенный, посмотрел недоверчиво и заметил, что у меня нездоровый цвет лица. И тут же посоветовал купить чудодейственные капли Береша, которые продаются недалеко от павильончика.

Я не стал объяснять ему, что так выглядят и ведут себя все волшебники на грани помешательства, не то бы он посоветовал мне еще одно средство, на этот раз для успокоения нервов. И тут я заметил, что Тристан отсутствует. Целиком и полностью.

— А где тот белокурый юноша, похожий на личинку колорадского жука? — спросил я.

— Ушел, — ответил смотритель, — Сказал, что тут скукота. Я ему твержу, что нигде больше он не найдет такой сочной экзотики, как здесь, а он заявил, что видал такую экзотику, что…

Конец сей увлекательной повести остался для меня неизвестным, ибо я уже вылетел из логова крагениггнусов как ошпаренный.

И сразу окунулся в море посетителей «Волшебного уголка». Посетители были разные: толстые, худые, длинные, короткие, стройные и коренастые, старые, молодые и средние — и все они вознамерились помешать мне отыскать Профитроля-младшего. Вместо того чтобы стоять у павильона и зычно взывать к своему подопечному, надеясь на чудо, я бросился в толпу. Меня принимали за ненормального и так же обзывали. Я пихался локтями, извинялся на ходу, переворачивал разные вещи и налетал на почтенных мигонцев, которые почему-то выбрали именно этот день и час, чтобы собраться в «Волшебном уголке».

Также я хватал соломенноволосых подростков, поворачивал лицом к себе, чтобы убедиться, что они не Тристан Профитроль, после чего бежал дальше. Кто-то предложил позвать стражу, другой тип, похожий на циркуль, выдвинул гипотезу, что лучшее средство успокоить хватателя детей — трость, что и продемонстрировал. Его увесистая палочка опустилась мне на голову, так что шляпа моя сползла ниже бровей, но я почти не обратил на это внимания. Я чесал дальше, представляя, что со мной сотворит Ойли Профитроль, когда узнает, что я потерял его любимого отпрыска. Самое меньшее, что мне грозит, — быть обмазанным в меде и вывалянном в перьях с последующим изгнанием из столицы. А уж моя родительница так и вовсе спустит с меня все шкуры.

Соображая той частью мозга, которая еще была способна соображать, я остановился под навесом возле лавчонки гадальщика и перевел дух. Стража не появилась, толпа понемногу теряла ко мне интерес, и это было хорошо. Если меня сцапают и закуют в цепи, будет намного хуже. Я не найду Тристана, что позволит ему натворить таких дел, что город не забудет его во веки веков.

Но куда идти? Повсюду грохочут и призывно сверкают развлечения — карусели, качалки и прочее. Акробаты и музыканты стараются изо всех сил. Бородатые женщины улыбаются. Мужчины-змеи шипят и сворачиваются кольцами. Глотатели огня глотают огонь, а выдыхатели огня выдыхают огонь. Наряду с этим, в закрытых павильонах для взрослых дамочки исполняют танец живота или демонстрируют «волнующие секреты», как сказано в объявлении. Тристан, учитывая его натуру, мог оказаться где угодно, в сотне мест!

Я должен был предвидеть такой поворот событий. Маленькое чудовище обнажило свою гнусную сущность и посмеялось надо мной. Если после этого мне кто-нибудь скажет, что дети — цветы жизни и созданы приносить исключительно радость, я огрею его стулом.

Так, поразмышляем, куда бы двинулся я, будь на месте Тристана Профитроля.

Не помогло. Понятия не имею, в какую сторону способны течь мысли малолетнего изверга.

Думай, думай, Браул. Думай, как если бы от этого зависела судьба вселенной. Ты ведь не желаешь, чтобы она погибла?

Нет, не желаю. Хотя бы потому, что я в ней живу.

«Хорошо, — сказал я себе. — Браул оказывался в разных неприятных ситуациях, но всегда, собрав волю в кулак, находил достойный выход! Вперед!»

Я двинулся дальше и следующие сорок кошмарных минут посвятил прочесыванию местности. Было тихо, то есть ничего катастрофического, и я заключил, что пока (по неизвестной причине) Тристан не успел натворить никаких безобразий.

Изнуренный морально и физически, я наконец добрался До павильона, где за приемлемую цену зрителям показывали виды иных измерений. Есть такое нехитрое развлечение. Чародей создает порталы, через которые, словно через окна, можно видеть, что творится в мирах не столь отдаленных, но доступных лишь при помощи магии. Картинки меняются, их ассортимент достаточно велик, и, как правило, от желающих приобщиться к неведомому нет отбоя.

В общем, сунул я нос за дверь и услышал следующее:

— …это разве чудеса? Это разве виды? Я видал такие чудеса и виды, которые вам и не снились!

Перед плотной кучкой зевак, заплативших за вход, на дальней стене павильона мелькали красочные образы. Чародей, похожий на бочонок, с тяжелыми черепашьими веками, при помощи волшебной палочки управлял смотровым порталом. Видимо, я упустил не так уж много из этой сценки, и у меня отпали всякие сомнения. Спорщиком оказался Профитроль-младший. Он стоял в первом ряду и, скрестив руки на груди, критиковал чудеса, заявляя, что они не более чем халтура и он видел такие чу… Здесь я, протолкавшись через толпу потных мигонцев, схватил его за плечо.

— Ух ты, Браул! А я-то думал, куда ты потерялся! — воскликнул мальчишка.

— Я потерялся? Это ты потерялся… ты…

Я не стал выносить сор из избы и подарил публике вымученную улыбку. Черепаховый чародей не стал скрывать вздоха облегчения. Он вытер пот со лба клетчатым платком и сказал:

— Ваш сын на удивление самоуверен. Он утверждает, что он волшебник.

— Я не утверждаю! — возмутился Тристан. — Слышали о Скелосе?

Чародей, несомненно, слышал об этом достойнейшем учебном заведении, но не мог поверить, что неряшливо одетое чудовище с торчащими волосами имеет право даже приближаться к его стенам.

— Извините, простите, — пробормотал я, оттаскивая брыкающегося мальчишку к выходу.

— Он сказал, что это обман и халтура, — подал голос человек, по виду помощник мясника.

— Да-да. Халтурная работа! — подхватила женщина, по виду кухарка, у которой выдался выходной. — Эй, чародей, мы за что платили деньги?

— Этот мальчуган, похоже, знает, что говорит! — пропыхтел старикан, сжимая палку. — Каждый так и норовит облапошить! — И заполоскал губами, словно верблюд.

— Конечно, знаю! Это надувательство! Это не портал, а просто картинки!

Тут я закрыл Тристану рот, но изверг вывернулся и проорал что-то такое, что смахивало на заклинание.

Ох и верткий был малец! Браулу пришлось применить всю свою силу. Толпа загудела, обращая свой ропот на чародея с тяжелыми веками, и тот побледнел от подобной несправедливости. Принялся было оправдываться и доказывать, что его магия высшего сорта, но тут Профитроль-младший завопил:

— И я вам докажу! Видел я такие чудеса…

Из его руки вырвался бледный шарик величиной с куриное яйцо. Я ничего не сумел сделать — ни нейтрализовать его магию, ни выпрыгнуть из павильона.

Шарик просвистел над головами посетителей, ударился о стену, где был раскрыт портал в иные миры (я не сомневался, что настоящий), и произошел взрыв. Созданная ярмарочным чародеем магия лопнула, словно грелка с водой, сброшенная с высокой башни. Зрители взвизгнули все разом, а волшебника подняло в воздух, перевернуло и шмякнуло об пол. Пятясь и удерживая Профитроля-младшего, у самого выхода я запутался в своих ногах и упал навзничь.

В павильоне воцарился хаос. Толпа бросилась бежать. Впереди скакал старикан, позабывший о своей хромоте, за ним галопировала кухарка, за ней несся помощник мясника. Следом дули остальные, и им было все равно, что мы с Тристаном разлеглись на самой дороге. Поняв, что сейчас произойдет большая неприятность, я успел накрыть себя и мальчишку защитным коконом. Уф! Сработало. Теперь по нам может пробежаться хоть стадо антилоп-гну в полмиллиона голов, и мы не получим ни единого синяка.

Но все-таки странно. По мне еще никогда не скакала воющая толпа — впечатление довольно-таки незабываемое.

Если когда-нибудь возьмусь за мемуары, обязательно посвящу этому случаю абзац-другой.

На этом магическая катавасия не закончилась. Перекос в структуре смотрового портала немедленно вызвал стихийный выброс Силы. Просто не мог не вызвать, вот в чем дело. Уж я-то знаю: сам несколько раз был причиной подобного бардака в собственной лаборатории. Раздался треск, словно разорвали громадную холстину, и все содержимое павильона тут же полетело вверх тормашкам. Зрители успели выбраться наружу, разнося вопли и панику в толпе посетителей «Волшебного уголка», а внутри вовсю бушевали страсти.

Вскочив, я устроил орущего Тристана под левой подмышкой и скакнул за дверь. Последствия разбушевавшейся Силы непредсказуемы, потому разумнее держаться от нее подальше. Словно в подтверждение этой мысли, Сила дала мне пинка, и я взлетел, приземлившись уже в толпе. Повсюду орали и требовали навести порядок. Хаос разрастался — и все благодаря кому? Паршивому малолетке, который уверен, что знает все лучше всех на свете! Эх, Гермиона наверняка бы не допустила этого…

Пользуясь неразберихой, я быстренько сплел нейтрализующее заклинание и швырнул его в сторону выплясывающего степ павильона. Разрывы в барьерах между мирами, если они никем не контролируются, частенько вызывают локальные аберрации. Например, в любой момент павильон мог уподобиться носку и вывернуться в иную реальность, а часть иной реальности — вклиниться сюда. При таком скоплении народа это может неизвестно чем закончиться.

У меня получилось. И это меня тоже потрясло. Чтобы у Браула, да с первого раза, наспех!

Заклинание разорвало и рассеяло тугие жгуты мистической энергии, уже готовые взяться за свое черное дело, и наступила тишина. Павильон, потрепанный, с выбитыми стеклами, но, в общем, целый, прекратил изображать из себя танцора. Ну и хорошо.

Толпа стояла с открытым ртом, не замечая, как я улепетываю с юным герцогом под мышкой.