Брак по расчету. Невеста босса (СИ)

Глава 18

Не спалось. То ли от изобилия эмоций, то ли от непредсказуемости ближайшего будущего. Мысли хаотично бегали между событиями последних недель, да с такой скоростью, что сердце никак не прекращало стучать, как оглашенное. Посмотрела на часы- второй час ночи, а я пришла на кухню за второй за вечер чашкой чая. Злата, что ты творишь… Сын встанет самое позднее в восемь. Хотелось провести с ним время, а я заливаюсь кофеином, пусть чай по вечерам для меня всегда был своего рода успокоительным.

Вообще, все неправильно, все не так. Как полная дура почти расплакалась перед ним. А был разве повод? Почему глаза на мокром месте? Золушкой себя почувствовала в хрустальных туфельках? С каких пор тебе стало важно, чтобы совершенно чужой мужик, с которым вас свел расчет, распинался перед тобой в комплиментах… Или о чем ты сгрустнула, Злата? Представила очередную воркующую мягким голоском нимфу на другом конце провода, терпеливо ждущую его в гламурном ресторане, пока он закончит со спектаклем в прямом и переносном смыслах слова? Задавала себе все эти вопросы и толком не находила ни одного ответа. Угнетало и то, что в этой своей новой жизни, вернее, скорее ее имитации, я катастрофически мало уделяла время Сене… Чувство щемящей пустоту вперемешку с сожалением и даже угрызениями совести сейчас разъедало душу похуже кислоты… Всё, надо спать! Выпью этот гребаный чай для нервоуспокоения и в постель! Вот бы завтра проснуться бодрой и наполненной силами для игры с сыном. Мда, звучало нелепо в столь поздний час и в таком разбитом состоянии. Но отговорок в таком вопросе быть не могло.

Уже направлялась в спальню, держа в руках поднос с красивым костяным фарфором, когда услышала, как в двери поворачивается ключ. Замерла…

На пороге показался Дементьев. Зашел внутрь, кинул ключи на тумбу. По характерному запаху и грубости движений сразу стало понятно- он был прилично пьян…

— Что не спишь? — спросил Дмитрий, скидывая на ходу пиджак и небрежно развязывая петлю галстука, чтобы отправить его вслед за пиджаком.

— Чай себе наливала, — тихо произнесла я, головой показывая на поднос в руках и наблюдая за движениями мужчины. Вижу, как прямо с порога подходит к бару и наливает себе очередную порцию виски, звеня кубиками льда, — но уже иду, если ты не против.

Вальяжно плюхается в кресло, прожигая меня глазами. Хрустальный рокс скользит по идеальной поверхности лакированной древесины, оставляя на ней капли. От этого на ней точно останутся некрасивые белесые пятна. Хочется подойти и вытереть их, но я останавливаю себя. Сейчас подходить к нему ближе, чем на пять метров, страшно…

— Подожди, присядь. Хоть поговорим немного… — осекает хрипло, особо не глядя на меня.

— А тебе не много? — спрашиваю, играя словами и кивая в сторону алкоголя, но все же выполняю его команду, присаживаясь на кресло поодаль и ставя поднос рядом. Почему-то я внутренне сейчас боюсь опасаюсь его реакции, если не послушаюсь, — уверен, что в таком состоянии есть смысл беседы водить?

Поднимает на меня глаза, улыбается как- то хитро. Его дыхание тяжелое. На самом деле, я лукавлю. Держится он отменно, хоть уже и правда прилично пьян. Я и не сомневалась- такие, как он, могут выпить цистерну и стоять на своих двух. Он крупный мужик. Косая сажень в плечах, под два метра ростом. Такого повалит разве что слон…

Изучаем друг друга, каждый думая о своем. Между нами повисает какая-то тяжелая, зудящая недосказанность с двусмысленным подтекстом. Проходится по моей фигуре совсем не простым мужским взглядом. Я ежусь, понимая, что опрометчиво надела на тонкую комбинацию такой же тонкий, почти прозрачный пеньюар. Два слоя шелка прикрывают мою наготу, в целом ничего непотребного, но все равно, такие вещи довольно интимны и подчеркивают формы. К гостям и посторонним я б в таком не вышла. Я уже привыкла, что вечерами мы с Сеней здесь совершенно одни. Ошибка, Злата… Это не твой дом- и расслабляться здесь нельзя никогда…

— Хорошее платье сегодня было… Гуччи?

— Россия, — отвечаю я невозмутимо.

— Опять ослушалась? — приподнимает бровь, салютуя мне бокалом. Его губы кривятся в двусмысленной улыбке.

Пожимая плечами.

— Ты хотел, чтобы я выглядела хорошо. Хорошо- это ведь не синоним кричащим брендам? А мне нальешь?

Хмыкает.

— Извини, джентльмен из меня никудышный. Сам должен был предложить…

Поставив передо мной хрустальный стакан, он снова впивается в меня глазами. Его фигура зловеще и подавляюще нависает надо мной, сидящей. Конечно, он очень большой. По спине бегут мурашки.

— Расскажи мне о себе, Злата. — делает глоток играющей янтарными переливами в роксе жидкости, возвращаясь на свое место и позволяя мне тем самым выдохнуть.

Пожимаю плечами. Что рассказывать?

— Ты и так все знаешь.

— Неправда. Я знаю сухие факты. А ты расскажи о себе, делает акцент на последних словах.

Втягиваю воздух в легкие, думая о том, что говорить. О себе…

— Родилась в Воронеже, рано потеряла родителей, воспитывалась бабушкой, поступила в московский языковой, вышла замуж, а дальше ты сам знаешь…

Дементьев молчал, продолжая внимательно меня изучать. Думал, анализировал. В этой голове всегда происходит какой- то мыслительный процесс. Казалось, он никогда не отдыхает, даже сейчас, когда алкоголь крутит вихри в его морозных глазах.

— Ты не слышишь меня, Злата. О себе расскажи. Не о городе, где родилась, не об институте, не о замужестве твоем чертовом. О себе… Кто ты, Злата Павловна? Чего хочешь? К чему стремишься?

Я его не понимала, и от этого становилось все более неуютно.

— Каких моих откровений ты хочешь, Дмитрий? Я совершенно обычная. Нет во мне никакой загадки, томности и изюминки. Среднестатистическая женщина, которая хотела тихого семейного счастья, спокойствия, здоровья и благополучия своему сыну. Звезд с неба не хватала. Прости, не все рождаются суперменами, способными застроить пол-России и руководить одновременно десятью разными бизнесами… Ты же сам сказал- «терпеливая мученица» или как ты тогда меня назвал…

Отпил очередной глоток, не отрываясь от меня. Загадочный и задумчивый. Сфинкс. Да, точно, он как сфинкс. В очередной раз ловлю себя на этой мысли. Не понять его, не постигнуть. Загадка. Энигма.

— Что это был за бенефис с Прокофьевым? Ты готовилась?

Я усмехнулась.

— Люблю классическую музыку и литературу. Впервые в жизни оба навыка, как видишь, пригодились. Раньше думала, что они- всего лишь придатки к моей неприкаянности и непрактичности…

Останавливаюсь. Снова играем в зрительную дуэль. Снова молчим. Он прерывает тишину первым.

— Знаешь, в чем твоя проблема, Злата? Дело в том, что образ «терпеливой мученицы» не твой по природе. Да и вообще- эта твоя нелепая жизнь с Самойловым- не твоя роль. Если хочешь, это как сегодняшняя история с платьем. Ты ведь могла купить что-то, потому что я приказал. Могла купить, потому что дорого и брендово. Но ведь ты не пошла этим путем- ведь ты купила то, что захотела сама, что посчитала подходящим, пусть изначально я давал тебе совершенно другие установки… Так может так и с жизнью своей поступить надо было? Не идти на поводу того, что «должно», что другие говорят, а делать так, как хочешь? Не задумывалась об этом никогда?

Я пожала плечами. Этот разговор выводил меня из зоны комфорта. Напрягал.

— Я не люблю сослагательного наклонения. Если бы да кабы… А родись я на Сициллии, могла бы стать Моникой Белуччи… Факт того, что я знаю о Прокофьеве побольше, чем красивые спутницы твоих друзей на сегодняшнем вечере, никак не помог мне в моей жизни. Я такая, какая есть, Дмитрий. И ничего тут уже назад не обернешь. Обычная. С тривиальными проблемами. С козлом- бывшим мужем и ребенком- инвалидом, с кучей проблем. Мученица и терпила. Это уже данность в моей жизни. И с ней все же сложнее, чем с платьем. Не все способны взять и разом все перекроить. И даже если сейчас кажется, что я смогла, это не так. Не появись ты в моей жизни, я бы сидела в коммуналке с алкашами за стеной и страдала по сыну, которого забрал у меня изменник- муж. Вот тебе и «кузнец своего счастья»…

Встала, пошла на выход…

— Нет, Злата. Не стоит себя принижать. Ты пошла на слом своей неудавшейся жизни еще до встречи со мной. Я ошибся тогда, а может просто захотел тебя зацепить, чтобы вывести из ступора. Вызов тебе бросить. Не терпила и не мученица. Это не твоя природная роль. Была бы твоей, ты бы осталась в своем браке с этим укурком Андреем. Он был бы не против. Сразу видно, он не рассчитывал тебя отпускать.

Я застыла на полпути, нервно сглатывая.

— Давай закончим этот философский разговор «под мухой». Все очень сильно устали. Получилось так, как получилось… Я спать. Завтра рано вставать. С утра подрядчики приедут в центр, до этого я хочу побыть с сыном…

— Он дурак. Я бы не отпустил такую. Не потерял бы свою семью…

Хорошо, что он сейчас не видит моих глаз. Дементьев пьян, поэтому несет лишнее. Неудобное. Неуместное. Завтра наступит утро. Опьянение схлынет, а с ним и ненужные мысли…

Я не обернулась на очередную его странную фразу. Уверенно прошла дальше к двери, а потом… Чувствую, как его рука опускается на мою талию и он буквально вжимает меня в себя. Хмельное дыхание обдает затылок и макушку. Он дышит глубоко и учащенно. Я тоже, естественно.

Кисть на животе сжимается, вдавливаясь в кожу. Он ведет ею вверх, нагло обводит контур моей груди- и я дергаюсь от такой дерзости.

— Пусти… — шепчу, задыхаясь. То ли от возмущения и даже страха- пьяный огромный мужик в собственной квартире на замке меня сейчас нагло лапает… То ли от…

— На тебя сегодня все смотрели… — шепчет прямо у уха, едва касаясь, целует его, — знаешь, почему?

— Дмитрий, пожалуйста… — задыхаюсь. Кровь начинает бегать по венам на астрономической скорости.

— Потому что красивая… Не подстилка дешевая. Не шмара надутая Достойная. Настоящая… Порода в тебе.

Наверное, он слышит, как мое сердце дико стучит. Потому что одна его рука все еще на моей груди, а другая сжимает шею. Не сильно, но властно.

— Смотрели, потому что с тобой пришла. На невесту твою смотрели, заценивали. — пытаюсь придать своему голосу решительности, но тщетно. В горле першит. Хочется прокашляться. Ноги подкашиваются от его действий.

— Заценили… — хрипло, дерзко, так, как должно мужчине, черт побери. Цепляя какие-то особенные фибры у меня внутри. Заставляя замереть, застыть…

Какой же он горячий, сильный… Мне страшно. Как же мне сейчас страшно. Я просто песчинка в его руках. Одним нажатием своей ладони он может мне шею свернуть. Еще мгновение- и окончательно растворюсь в этой давлеющей ауре. Нужно спасаться- остатки разума отчаянно кричат мне.

— Ты пьян и завтра пожалеешь о том, что делаешь. Пусти, пожалуйста, Дементьев! — это последнее, на что меня хватает. Наверное, получается очень отчаянно и драматично, потому что он все-таки немного отступает.

Хмыкает.

— Опять Дементьев…

Воспользовавшись моментом, мне каким-то чудом удается-таки вырваться из его захвата и я тут же отбегаю на пару шагов, перед этим успевая ему хорошенько залепить по лицу.

Пусть знает, как меня лапать.

Как же я сейчас на него зла. Что он так себя ведет. По-хамски. Бесцеремонно. Вводя в заблуждение.

— Да, именно Дементьев. Дмитрий Олегович. Ты сам сказал- мы правдоподобно играем. На публике. Здесь, за четырьмя стенами не жди, что я буду что-то из себя изображать для тебя. Мы с тобой из разного теста, Дементьев. Тебе не понять таких, как я. Мне не понять тебя с твоими миллионами и фотомоделями в качестве развлечения. Да нам и не нужно ничего понимать. Ты сам придумал мне эту роль. Хорошо, я ее сыграю. У нас договор. Расчет. Получу свои деньги и уйду. И не надо, пожалуйста. Не надо что-то усложнять…

Не знаю, понимал он меня в таком состоянии или нет. Но мне было жизненно необходимо выговориться.

По тому, что он даже отступил на шаг назад и взгляд его слегка прояснился, я догадалась, что он все-таки внял моей отповеди.

Держится за щеку. Как тогда, в его офисе при нашем знакомстве. Глаза снова морозные-морозные.

— Ты права, мы из разного теста. Иди спать, Злата, — поджимает челюсть и отворачивается.

Вот и хорошо. Вот и правильно.

Вбежала в свою комнату, захлопнула дверь и учащенно задышала, прижавшись к стене. В руках пискнул телефон. Посмотрела на экран и замерла. Андрей. «Спишь? Я соскучился, Злата.»