Брак по-техасски

Глава пятая

Не выпуская руку Карины из своей, Коди стоял, внимая плавному и умиротворяющему звучанию слов древнего обряда.

Он знал, что братья стоят позади него, в первом ряду, зарезервированном для членов его семьи. В душе зрела благодарность за то, что они все-таки приехали.

Раньше, на неделе, он обсуждал с Коулом и Камероном требования Альфонсо, стремясь найти наилучшее решение проблемы. И ни один из них не счел возможным, чтобы он позволил втянуть себя в помолвку — пусть даже короткую.

Может быть, он и согласился бы с братьями, но они не знали Карину. Девушка не заслужила позора быть отвергнутой — пусть даже и до объявления их помолвки. Коди был совершенно уверен, что, после того как Альфонсо поостынет, они втроем смогут спокойно потолковать и о том, что произошло, и, что более важно, о том, что не произошло. Он надеялся, что тогда Альфонсо согласится растянуть срок помолвки на несколько недель, а потом Карина расторгнет договор, и честь семьи будет спасена.

Поэтому он уговорил братьев присутствовать на вечере — для моральной поддержки, — не имея, однако, ни малейшего предчувствия, что они станут свидетелями его свадьбы с Кариной Рамирес.

Пока шли к церкви, Коул и Камерон настоятельно советовали ему не уступать Альфонсо, не думая о возможной реакции. Коди понимал их озабоченность, но в то же время постоянно вспоминал побледневшее лицо Карины, когда она поняла, что сотворил Альфонсо.

Он, конечно, не считал себя героем, но понимал необходимость что-то сделать. Нельзя же оставить ее одну перед многочисленной публикой, с женихом, который отказался идти под венец!

Коди взглянул на прекрасную девушку, стоявшую рядом. Мать и сестры встретили ее у входа в церковь и опустили на голову тонкую вуаль, искусно скрывавшую выражение лица, когда она шла к алтарю.

Однако ничто не могло скрыть от него боль, затаившуюся в ее глазах, когда взгляды их встретились. Ей не нужно было рассказывать, что она никак не ожидала, что из импульсивной попытки предупредить его может создаться подобная ситуация. Да и как могла она предугадать, что решение, принятое той ночью, будет иметь столь серьезные последствия?

Ничего, все, в конце концов, уладится. Став ее законным мужем, он вырвет Карину из-под влияния брата. Увезет ее на свое ранчо, а потом они вместе решат, как быть дальше. Ведь удается же другим улаживать отношения после навязанных браков… Почему же они не смогут решить свои проблемы с таким же успехом?

После окончания церемонии Коди разрешили поцеловать невесту. Осторожно приподняв вуаль, он открыл лицо Карины и заметил, как густой румянец залил ее щеки. В душе он обрадовался этому. Бледность, покрывавшая до сих пор ее лицо, вселяла опасение, что она вот-вот может потерять сознание.

Подбадриваемый подмигиванием и многозначительными улыбками, он обнял ее и нагнулся к губам. Коснувшись, почувствовал их трепет, нежность, податливость и сладость.

Волна радости прокатилась по всему телу. Подняв голову, Коди заглянул Карине в глаза и тихим голосом, предназначенным только для ее ушей, сказал:

— Я всегда буду рядом с тобой, Карина. Можешь рассчитывать на меня, что бы там ни случилось.

Она жадно всматривалась в его лицо и, очевидно, нашла то, что искала, потому что улыбнулась — самой естественной улыбкой из всех, какими когда-либо одаривала Коди.

— Спасибо, Коди. Я счастлива.

Больше времени не оставалось. Увлекаемые толпой и провожаемые торжественными звуками органа, они вышли из церкви и вступили в танцевальную залу, где сразу же попали в окружение возбужденных гостей, желавших им всяческого счастья. Коди не выпускал Карину из объятий, чувствуя, что ее все еще сотрясает дрожь.

Заиграл оркестр. На этот раз Карина кружилась в объятиях своего мужа, а гости стояли по сторонам, восторженно наблюдая за молодой парой.

— Как самочувствие? — спросил Коди после того, как они сделали первый круг.

— Право, затрудняюсь сказать, — прошептала в ответ Карина. — Неужели это происходит на самом деле?

Он улыбнулся:

— Как есть на самом деле, дорогая.

— Мне кажется, я больше не в состоянии терпеть на себе эти взгляды.

— Тебе и не придется. Об этом я позабочусь.

Едва закончился танец, Коди извинился перед публикой и умчал ее вверх по лестнице — под строй непристойных реплик. Только на мгновение задержался, чтобы сказать пару слов Коулу. В ответ тот кивнул головой и похлопал брата по плечу.

Наверху Карина провела его через гостиную до своей комнаты и в смущении остановилась как вкопанная.

— Где ты будешь спать?

— Насколько я знаю Альфонсо, а я думаю, что знаю его хорошо, держу пари — мои вещи уже переправлены в твою комнату. Хочешь на спор?

— Но определенно он… — Она покачала головой и молча открыла дверь в спальню. Коди остался стоять в дверях, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди. Карина поспешила в гардеробную. Услыхав ее тревожные ахи-вздохи, он не мог не улыбнуться.

Вскоре она вышла из гардеробной — со сжатыми кулачками и горестным выражением на лице. Коди выпрямился и вошел в спальню, прикрыв за собой дверь.

— Не тревожься, дорогая. У тебя нет никаких причин беспокоиться из-за меня, запомни.

Она медленно подошла к Коди и вскинула на него глаза.

— Я никогда не прощу Альфонсо. Никогда.

— Ну что ж, я ощущаю нечто подобное. — Он подошел к балконной двери и распахнул обе створки. Со двора донеслись звуки музыки и чей-то смех. — Скажи-ка, отсюда ты услышала голоса мужчин в ту ночь? — На самом деле его не особенно занимала эта проблема. Просто подумалось, что, возможно, вопрос поможет отвлечь ее от сегодняшних неприятностей — хотя бы на несколько минут.

— Да, — после некоторого колебания согласилась она.

— Альфонсо не верит, что ты могла что-либо слышать. Говорит, никаких мужчин вообще не было.

— Не было? Что за вздор! Если не было никого, то зачем бы я рисковала, разыскивая тебя?

Ее вопрос остался без ответа. Немигающим взглядом она смотрела на Коди, пока смутная догадка не поразила ее.

— О, нет! Не мог же он подумать, что… Нет, нет. Он не мог поверить, что… О, Коди, так вот почему он заварил все это, — сказала она, указав на свое праздничное платье и на висевшую в шкафу одежду Коди.

— Как видишь, результат налицо.

— Но это ужасно! Как мог он не поверить мне, когда я пыталась объясниться?

— А все потому, что ты со своими подозрениями не побежала прямо к нему. Он отказывается верить, что ты могла заподозрить его в желании причинить мне зло.

Карина повернулась и отошла в сторону.

— Да, это было глупо с моей стороны. Но я так испугалась и так боялась совершить ошибку, которая могла бы стоить тебе жизни! — От резкого поворота ее платье веером пришло в движение. — И вот, посмотри, что с тобой сделали: из-за моего глупого поведения тебя женили.

— Не женили — строго говоря. Я имею в виду, что никто не приставлял пистолет к моей голове. Скажем так: меня уговорили, идет?

— Но ведь это совсем не то, чего ты сам хочешь!

— А также и не то, чего хочешь ты.

Они смотрели друг на друга из противоположных углов комнаты — два союзника в битве против общего врага.

Наконец Коди протянул руку и сказал:

— Тебе понадобится помощь, чтобы освободиться от платья. Надо полагать, ты не примешь мое предложение и предпочтешь позвать свою мать?

— Нет! — Карина беспомощно огляделась вокруг, припоминая, как одевалась. — Мама должна была знать обо всем этом — и все же не сказала ни слова. Как могла она так поступить со мной?

— Ты не можешь утверждать наверняка. У меня есть догадка: Альфонсо спланировал свой маленький сюрприз очень тщательно, чтобы уменьшить противодействие, если таковое возникнет.

— Но ведь вуаль была у матери и сестер…

— Твоя мать обнаружила ее только тогда, когда я вошел в церковь. Члены твоей семьи — все, кроме Альфонсо, конечно, — считают, что наш брак совершился по любви, что я тайно ухаживал за тобой и долго добивался согласия Альфонсо. Твоя матушка рассказала мне о том, как она обрадовалась твоему выбору. Она почему-то верит, что, выйдя за меня замуж, ты обретешь счастье. — Его улыбка означала, что он не прочь подразнить ее, но от возбуждения она этого не заметила.

Карина кое-как дотянулась до спины, но тут же отказалась от дальнейших попыток раздеться самой.

— Мама не может понять моего желания учиться дальше. Поэтому и считает замужество единственным моим предназначением. — Она подошла ближе и повернулась к нему спиной. — Я приму скорее твою помощь, чем чью-либо еще.

Коди решил не обращать внимания на не очень любезное согласие принять его помощь и со всей возможной серьезностью занялся пуговками.

— Я подумал, что мы можем выехать отсюда рано утром и направиться на ранчо. Ведь это мой дом, хотя я редко бываю там. Теперь же, когда у меня есть жена, настало время принять решения по некоторым конкретным вопросам.

— Каким вопросам?

— Так, кое-что в связи с работой, которой я занимаюсь. Это, видишь ли, не очень согласуется с размеренной семейной жизнью. Может, уже пора оставить работу и поселиться на ранчо.

— Это то, что тебе по душе? Скотоводство, да?

Тут платье начало падать к ее ногам. Она подхватила его, чтобы удержать верхнюю часть на месте, и поспешила в ванную.

Коди сел и скинул туфли, которые были не столь удобны, как привычные для него ботинки. С удовольствием пошевелил пальцами.

— Всем хозяйством у нас занимается управляющий, — повысив голос, ответил он на ее вопрос. — Меня всегда увлекало коневодство. — Пройдясь пятерней по волосам, продолжил: — Кто знает, может, теперь самое время вернуться к этой мыслишке по-настоящему.

Карина вышла из ванной, на ходу завязывая пояс халата. Не глядя на Коди, прошла к туалетному столику. Вытащив цветок гардении и многочисленные шпильки, провела щеткой по всей длине волос.

— Коди?

— Гм?

По-прежнему не глядя на него, Карина спросила:

— Ты рассчитываешь спать здесь, со мной, да?

Он даже не попытался скрыть свое удовольствие от ее невинного вопроса. Так недолго и комплекс схватить, подумал он,

— Кажется, так принято у молодоженов.

— Тебя не очень обеспокоит, если я попрошу тебя поискать другое место, чтобы скоротать ночь, а?

Он откинулся на спинку стула и принялся изучать в зеркале взволнованную девушку, всячески старающуюся избегать его взгляда.

— Думаю, что переживу. А ты действительно хочешь, чтобы я ушел? — спросил он, с любопытством ожидая ответа.

Она аккуратно положила щетку на столик, посмотрела на свои руки и сказала:

— Больше не хочу делать ничего такого, что может причинить тебе беспокойство.

Коди потребовалось время, чтобы встать, и еще больше времени — чтобы подойти к ней. Он опустил ладони на ее хрупкие плечи, подождал, пока она не посмотрит в зеркало и их взгляды встретятся.

— Карина, я знаю, что у тебя не очень обширные понятия насчет мужчин, а твоя мать, видно, не особо посвящала тебя в тайны супружеской жизни. Поэтому, чувствую, мне предстоит приучить тебя делиться всем, даже самым сокровенным, с мужем. Конечно, для тебя это достаточно неожиданно, да и я, честно говоря, не это планировал, но нам надо начинать супружескую жизнь, если мы хотим продолжить ее в дальнейшем. Раньше или позже, но интимности нам не избежать.

Он чувствовал, как от его слов напряглись ее плечи.

Не меняя ровного тона голоса, который он умышленно выбрал из желания успокоить девушку, Коди продолжил:

— Однако сегодня нам обоим надо хорошенько отдохнуть. Мы оба устали и порядком расстроены от неожиданности случившегося. Что я предлагаю? Ты отправишься в кроватку и попробуешь заснуть. Держу пари, что к утру ты уже по-иному отнесешься к недавним событиям или, по крайней мере, чуть попривыкнешь к сложившейся ситуации.

— А ты где будешь спать?

— А я собираюсь принять хороший горячий душ, крошка, потом пристроюсь на другом краю твоей кровати. Она достаточно велика, чтобы вместить добрую дюжину людей. Сомневаюсь, что кто-то из нас почувствует присутствие другого.

Коди не сводил с нее глаз, желая только, чтобы она поняла: ни при каких обстоятельствах он не воспользуется своим преимуществом.

В этот миг он ощутил, как ее плечи уходят из-под его рук. Напряжение ушло, и силы оставили Карину. Тело ее поникло. Коди легонько подхватил ее на руки и отнес на кровать.

Покрывала были предусмотрительно откинуты. Коди положил ее на постель, снял тапочки и ловким движением развязал халат. Подтянув покрывало другой рукой, укрыл ее до подбородка.

— Постарайся заснуть, дорогая. Договорим завтра.

Он повернулся и успел сделать пару шагов, когда услышал: — Коди!

— Да? — спросил он спокойным тоном.

— Благодарю тебя, — прошептала девушка. Сложив пальцы в знак победы, он улыбнулся, вошел в ванную и закрыл за собой дверь.

Очутившись наедине с собой, прислонился к двери и закрыл глаза. После многих часов на публике он почувствовал, наконец, огромное облегчение. А когда открыл глаза, то уже совершенно равнодушно взглянул на свое отражение.

Теперь, когда не нужно было больше притворяться, улыбка сошла с его губ.

— Ты был очень убедителен, приятель, — сказал он своему отражению. — Чуть даже меня не одурачил, а ведь я-то знаю о твоих истинных чувствах. Теперь девчонка спасена, не так ли? И ты намерен обращаться с ней как с сестрой, да? Собираешься притворяться, что ее тело в прозрачной ночной сорочке не тронуло тебя, оставило тебя безразличным, что наблюдение за тем, как она расчесывает свои волосы, не разбудило в тебе желание зарыться в эту копну блестящих локонов? Тогда ты просто бесчувственный чурбан!

Коди открыл холодную воду. Сорвав галстук, бросил его на мраморную полочку, резкими, нетерпеливыми движениями освободился от одежды, постоянно думая о женщине, лежащей в соседней комнате.

Лучше всего забраться в постель с закрытыми глазами, отвернуться к стенке и заснуть, как если бы его жена не лежала рядом — всего на расстоянии вытянутой руки.

Его жена! От одних этих слов по телу пробежала дрожь, которую трудно было не почувствовать.

С раздражением он ступил под ледяную струю, чтобы поскорее избавиться от мыслей о Карине и нацелиться на то, что предстояло предпринять в связи с неожиданной женитьбой. Первое, что надо сделать, — убраться прочь от Альфонсо Рамиреса. Этот человек внес столько неразберихи в его жизнь, что вовек не расхлебать.

После возвращения на ранчо он посетит своего босса и обсудит с ним свою проблему. Во всяком случае, пока еще работает, он не сможет оставить Карину одну с тетей Летти.

Постепенно добавляя горячую воду, Коди почувствовал, как приятная истома растеклась по разбитому телу. Господи, как же все запуталось! Где найти ответы? А может, и нет никаких ответов. Несмотря на возраст, Карина Рамирес Коллуэй во многих отношениях была еще ребенком. И он не должен воспользоваться преимуществом в интимной стороне их отношений. Более трудной задачи у него еще не было.

Карина лежала, прислушиваясь к тихим всплескам воды, и старалась не думать о том, как он выглядит, стоя под душем. Ощутив пробежавшую по телу дрожь, она направила мысли в более спокойное русло.

Там, в церкви, стоя рядом с ней, Коди был так красив, и так твердо звучал его голос, когда он повторял клятву… Казалось, ничто не способно смутить его — ни покушение на жизнь, ни неожиданное приобретение жены.

Она завидовала его способности спокойно принимать удары судьбы. Карина чуть повернулась в сторону открытой двери. Со двора еще доносились приглушенные голоса и смех. Несомненно, гости получили удовольствие от вечера и от импровизированного свадебного обряда.

Карине хотелось верить, что вот она проснется утром и обнаружит, что все события ночи всего лишь сон. Могла ли она предположить, что так скоропалительно выйдет замуж, особенно за Коди Коллуэя?

Даже в самых затаенных мечтах ей не могло пригрезиться такое.

Дверь в ванную отворилась, и, очнувшись, Карина поняла, что шум воды перестал долетать до ее ушей уже несколько минут назад. Не поворачивая головы, взглянула поверх покрывала и увидела на мгновение в проеме двери силуэт Коди, когда он выключил свет. Комната сразу погрузилась в темноту. Только за окнами вовсю властвовала луна.

Неслышными шагами Коди прошел к балконной двери. Карина безмолвно наблюдала за ним, чувствуя, как колотится ее сердечко. На короткий миг даже прикрыла глаза, когда заметила, что, кроме полотенца поверх бедер, на нем ничего больше не было. Прежде чем затворить дверь, Коди немножко постоял, прислушиваясь к доносившемуся снизу веселому гомону, потом тихо вздохнул и прикрыл створки.

Стараясь дышать как можно ровнее, Карина наблюдала, как Коди двинулся к противоположному краю кровати. Ее глаза рефлективно зажмурились, когда увидела, как он небрежно бросил полотенце на пол и нырнул под покрывало.

Кровать была достаточно широкой, так что их разделяло значительное расстояние, но девушка думала лишь об одном — Коди лег в ее постель, не имея ничего на себе.

Карина затаилась настолько, что боялась сделать даже глотательное движение. Коди обещал не тронуть ее, разве не так? А он никогда не отказывался от своих слов — с первого дня их встречи. Чего же бояться?

Матрац под ней качнулся — это пошевелился Коди. Она подождала, не будучи полностью уверенной, в том, что он собирается делать… Спустя мгновение восстановилось спокойствие, но лишь через несколько минут она отважилась приподнять голову, чтобы посмотреть в его сторону.

В свете, проникающем через стеклянные двери, она могла видеть его совершенно отчетливо. Он лежал на животе, накрыв голову подушкой. Карина различала широкий размах его плеч и узкую талию, едва прикрытую простыней, резко контрастировавшей с темной от загара кожей.

Карина вынуждена была признаться самой себе, что изучает его с восхищением. Этот мужчина, которого она знает много лет и все же совсем не знает, ее муж. Муж! И имеет полное право лечь радом с ней. Теперь она носит его фамилию, равно как и обручальное кольцо, которое он надел ей на палец во время церемонии в церкви.

Вспомнив про кольцо, она подняла левую руку и внимательно всмотрелась в редкий образец ювелирного искусства. Немножко широковатое, оно выглядело необычайно изящным — благодаря тонкой работе. Никогда в жизни она не видела ничего более красивого. И когда только Коди успел его купить? Неужели знал, что ему предстоит жениться этой ночью? Нет, это невероятно, но, если и так, свою реакцию он сумел скрыть превосходно.

Вздохнув, Карина закрыла глаза и заставила себя расслабиться. Она слышала его мягкое, ровное дыхание и совершенно незаметно погрузилась в сон.

Пробуждение было радостным. В комнату струился розовый свет зари. Коди лежал рядом, опершись на локоть и подперев голову ладонью. Долгим, немигающим взглядом Карина уставилась в его синие глаза, что так настойчиво преследовали ее во сне.

— Доброе утро, — произнес Коди, отведя пальцем прядь волос с ее щеки. — Хорошо ли спала?

Она молча моргнула. Тон его голоса показался совсем незнакомым — такой теплый и чувственный, отчего по телу пробежала дрожь. Говорить не могла. Только кивнула в ответ.

Видя, что она расслабилась, Коди запустил пальцы в ее волосы и стал играть ими.

— Боюсь, что не могу похвастаться тем же, — ответил он тихо, не без иронии. — Я то и дело просыпался, потом осматривался — и что же? Нахожусь в постели подле прекрасной женщины. В подтверждение всех этих сплетен обо мне скажу, что да, это не мой стиль жизни. Я нахожу его исключительно беспокойным. — Он мягко улыбнулся, и в его глазах блеснула колючая искорка.

— Я сама нахожу случившееся несколько странным, — согласилась Карина.

Он погладил пальцами ее упругую щечку, прошелся до подбородка, затем спустился по всей длине шеи и остановился у кромки хлопчатобумажной сорочки. Карина, словно под гипнозом, чисто одеревенела. Поощренный отсутствием возражений с ее стороны, он медленно наклонился и прижался к ее губам.

Какая-то часть Карины растаяла внутри ее самой. Нежной волной прокатилась приятная дрожь. А тем временем руки Коди сомкнулись в объятии.

Карину захлестнуло целое море чувств — совсем новых, неожиданных и таких волнующих. Она стыдливо опустила руки на его плечи и погрузила пальцы в шелковистые волосы.

Он издал глубокий, похожий на стон, вздох удовольствия, обдавший ее неимоверным счастьем и поощривший на более полное ознакомление с его телом — начиная от спины и такой чудной впадинки до мощной груди.

Когда ее пальцы коснулись его сосков, он вздрогнул. Потом медленно развязал тесемку сорочки, и она, не удерживаемая более ничем, скользнула вниз, обнажив прекрасные груди. Карина почувствовала, что краснеет. А как не покраснеть? Еще никто никогда вот так не рассматривал ее тело.

Таинственной тропкой поцелуев Коди спускался все ниже и ниже.

Когда кончик языка коснулся ее соска, дыхание остановилось. До сих пор она не ведала, как чувствительна эта часть ее тела. Прерывисто дыша, изумленная открывшимся чудом, она водила пальцами по его груди.

— Боже мой, Карина, — шептал Коди, опуская сорочку ниже и ниже, пока прелестное тело не открылось полностью его взгляду. — Ты так прекрасна! Как мог я считать тебя подростком? Ты совершенно умопомрачительна, соблазнительна… — Слова перемежались с нежными поцелуями в грудь, живот, пупок, а потом все ниже и ниже.

Интимные ласки околдовывали ее, а он продолжал завораживающее воркование, в то время как пальцы совершали свое магическое действо. И тогда, вздохнув и чуть шевельнувшись, она развела колени.

Коди снова нашел ее губы, не скрывая более обуревавшей его страсти. Она ответила на поцелуи с невинной непринужденностью.

Его руки, не знавшие ни секунды покоя, теперь порхали над ее бедрами, массируя их круговыми движениями. Карине хотелось чего-то большего, чего-то такого, что мог дать только он один, но она не знала, что это такое.

Она уже была на грани истерики, но Коди, как будто предугадав ее желание, вошел в ее жаждущую нежность. Господи, какое счастье! Чуть подалась навстречу в слепом ритме, желая продлить невыразимое чувство, поднявшееся в ней. Его движения убыстрялись… и наконец ее грудь исторгла крик: в нем было и удивление, и облегчение.

Карина не могла поверить в случившееся. Коди, сжимая ее в объятиях, нашептывал бесчисленные нежные слова… Она слушала, стараясь уловить их смысл, пока наконец не поняла, что он просил у нее прощения.

Она чуть отодвинулась и заглянула ему в глаза.

— Почему ты жалеешь? — спросила она, обретя голос.

— Потому что обманул тебя. Я не думал зайти так далеко. — В его глазах все еще пылала страсть. — Никогда еще не был в таком положении, честное слово. Думал, что… Надеялся на самоконтроль, но…

— Ты хочешь сказать, что все случившееся между нами было ошибкой?

— Нет, не ошибкой. Просто при данных обстоятельствах это было неуместно…

— Мы же женаты, Коди. Ты не сделал ничего такого, чего муж не должен делать со своей женой, не так ли?

— Конечно, нет. Я имею в виду… Послушай, Карина. Я старше тебя, более опытен и обязан лучше разбираться в жизни. Я не хочу воспользоваться преимуществом в этой ситуации. Никто из нас двоих не хотел этого брака, но мы поженились — и это факт.

Долгое время Карина молча смотрела на него, пытаясь разобраться со своими мятущимися мыслями.

— Ты не хочешь меня, — тихим голосом заключила она, медленно покачав головой.

Коди рассмеялся, но весельем это нельзя было назвать.

— Дорогая, если бы я так чертовски не хотел тебя, ни за что бы не причинил тебе вреда. Но не это главное. Мы почти не знаем друг друга. Ты так наивна, а я знаю слишком много. Ты сама невинность, и я не хочу разрушать ее. — Он откатился в сторону и протянул руку за джинсами. — Но я зашел слишком далеко и потому не особо горжусь собой.

— Что же нам теперь делать? — спросила Карина, обращаясь к его спине.

— Хотел бы я знать, как ответить на твой вопрос, черт возьми, — сквозь зубы пробурчал он, направляясь в ванную и захлопывая за собой дверь.