Братья по разуму

Глава 4

К счастью думать ничего не пришлось. Утром меня разбудил лично дядя Амати:

– Вставай соня, для тебя подарок!

– Какой подарок? – протираю глаза. Пока ничего не вижу.

– Мэтти с ребятами установили портальную установку на побережье одного из морей. Биррия попросила их наловить обитателей вод. И неожиданно поймали человека, то есть детеныша.

– Живого? – мигом вскакиваю и натягиваю шорты. – В воде? Они живут в воде? Маленького? Они там размножаются?

– Не части! – замахал руками дядя. – Не такого уж маленького, размером с тебя. А что он делал в воде, сам у него спросишь.

– Ура! Где он? – рванул я к двери.

– Стой! Пока он у Биррии, она проводит обследование, потом передаст тебе. Да стой же!

Но я уже в коридоре, мчусь к лаборатории. Пару раз врезался головой в потолок, никак не привыкну к маленькой гравитации. Замолотил руками и ногами в дверь – доступа в неё нет. Хотя там хорошая звукоизоляция (приходилось бывать), Бирри услышала. Дверь открылась, но девушка перегородила собой путь:

– Успокойся! Приходи через полчаса, я скоро закончу.

– Ну пожалуйста! – взмолился я. – Я буду тихонько сидеть в уголке и не мешать.

Поколебавшись, Биррия отодвигается чуть, я сразу проскальзываю в образовавшуюся щель.

– Куда? Сядь там! Сойдешь с места – выгоню!

Мои глаза прикипели к лежащему на кушетке существу. Вблизи альфянин мне уже не показался родственным нам. Возможно потому, что я впервые увидел живого аборигена без одежды. Мальчик, немного меньше чем я, но значительно более худой, с просвечивающимися ребрами. Странные белые волосы на голове и не менее странная бледная кожа.

– Он спит? – шепотом спрашиваю у Бирри.

– Его отключили гипноизлучателем. Когда закончу обследование приведу в чувство. Я вообще-то заказывала рыбу, а доставили вот это!

– А почему он такой белый? И волосы и кожа?

– Белый цвет волос – аномалия ДНК, странно, что у них он довольно распространен. А окрас кожи вызван недостатком меланина. Для альбиносов характерен его недостаток. Но меня больше удивляет состав его крови. Значительно меньше тромбоцитов, чем у нас, но зато больше метаболитов. И непонятно, чем вызвано повышенное давление. Сто десять на семьдесят! Причем, как мне кажется, для него это норма. А температура! Подойди, потрогай его.

Мигом оказываюсь рядом и осторожно касаюсь рукой сначала ноги, потом живота альфянина.

– Горячий!

– У него температура 37,2! И тоже, видимо, норма. А вот внутри ничем не отличается от нас. Разве что отсутствием вживляемых устройств. Медицина у них, как и транспорт, отстала от нас на тысячелетия. У него очень плохие зубы, в одном я обнаружила затампонированное цементным раствором отверстие! И еще глисты! В кишечнике и в печени. Грибки и полипы. Также мне не нравятся его бронхи. И это всё у ребенка, представляю в каком состоянии у них взрослые!

– Ты его вылечишь? – я по ходу рассказа заглянул в рот мальчишки, убедился, что зубы на самом деле выглядят ужасно, потрогал волосы, неожиданно оказавшиеся очень мягкими. Даже понюхал его: обычный запах чистой кожи, немного сладковатый.

– Пока делаю пробы, неизвестно как его организм отреагирует на наши препараты. Ему бы вживить анализатор, нужно спросить у капитана какие на него дальнейшие планы. Если отпускать не планируем, то и лечить нет смысла. А если отпустим, то придётся стирать память.

– Отпускать? Пока он не расскажет мне всё что знает, я его никуда не отпущу. А потом…, он ведь не животное…, чучело из него не сделаешь. Когда ты его разбудишь? – горю от нетерпения.

– Иди, посиди немного. Еще пару анализов.

«Немного» затянулось минут на двадцать. Наконец дождался, Бирри убрала подальше оборудование, предупредила меня, чтобы молчал и не двигался. Нажала легонько пальцем на точку на шее мальчика и сделала пару шагов назад. Через полминуты существо пошевелилось, раскрыло глаза, тут же зажмурилось. Освещение действительно яркое. Подняв голову, прижмурившись, посмотрел вокруг. Рывком сел, в странной позе, подтянув к груди колени и замер глядя на меня немигающим взглядом. Страха в его глазах не наблюдаю, больше удивление. И почему я вызвал его интерес, а не Биррия с её двухметровым ростом?

– Спроси у него что-нибудь. Ты ведь знаешь несколько слов.

Подумав, произношу одно из известных слов-приветствий: хелёу. Мальчишка моргнул пару раз, но никак не отреагировал. А вдруг он не разговаривает? Какая-то морская разновидность, не зря его в воде поймали.

– А у него жабры есть? – спрашиваю Бирри.

– Нет. Всё как у нас. Голосовые связки в порядке, спроси еще что-нибудь.

Подхожу к нему ближе. Бирри предупреждает:

– Осторожно! Он может укусить!

Указываю на себя пальцем и называю своё имя. Потом тычу в него и спрашиваю:

– Ю?

– Яданя, – выдавил из себя тонким голоском пленник. Ура! Есть контакт! Имя, правда, странное, как женское. Но то, что он мальчик – точно, вон прикрывает коленками подтверждение.

– А он так голый и был? – спрашиваю Бирри.

– Почти. Вон лежит всё, что на нём было, – показала она на синюю тряпочку. При ближайшем рассмотрении это оказалось трусами, которые я и протянул Ядане. Он мигом натянул их.

– Джанги, Яданя, Биррия, – поочередно показываю на всех, для закрепления успеха. Мальчик быстро заговорил, помогая себе жестикуляцией. Как ни странно я понял, что он поправляет меня, его имя Даня. Не менее странное, но больше расстроило меня другое. Язык, на котором он заговорил другой, не тот который я изучал!

– И что с ним делать? Отдать тебе на опыты и ждать пока поймают нужного мне? – жалуюсь Бирри.

– Можешь и не дождаться, – резонно заметила она. – Используй пока что есть.

– Придется. Я заберу его к себе?

– Ага, как же! Только в моём присутствии, неизвестно, что от него можно ожидать.

Как по мне, так он вполне мирный. Да и я сильнее его однозначно. Но спорить не стал, начал налаживать диалог. Даня сразу понял, что от него требуется, называл на своём языке все предметы, на которые я указывал. Хотя некоторые он назвать не смог, как подсказала Бирри – у них такого может не быть. Перечислив всё, что имелось на нас и в лаборатории, перехожу к глаголам. Тут пришлось показывать: прыгать, бегать, сидеть. Даня старается, напряженно думает, когда дело дошло до сложных понятий: искать, злиться, мечтать. За какой-то час мой словарь значительно наполнился. Какая нафик криптология с лингвистикой! Пару дней общения и всё! Я уже его почти понимаю! Вот сейчас он попросил пить.

– А его покормить, наверное, надо? – сообразил я. – Ему можно нашу пищу?

– Не уверена, но попробовать можем. В худшем случае будет расстройство пищеварения. Не умрёт точно, состав желудочного сока у него почти идентичен нашему.

И мы повели его в столовую. Там, к счастью, никого не было, завтрак прошел, а время обеда еще не наступило. Бирри, подумав над выбором, сделала ему миршовую кашу на молоке. И сок ахойи. Я вспомнил, что тоже не завтракал, взял себе то же самое, чтобы он не подумал, будто мы его отравить хотим. Краем глаза наблюдаю за ним. Ложку держит привычно, да и на видео я видел – у них почти такие же. Но каша для него явно подозрительно выглядит, никак не решается попробовать. И только мой, преувеличенный аппетит сподвиг его на пробу. Проглотив ложку голубой субстанции, Даня на мгновение замер, потом с явным усилием заставил себя продолжить. Почему ему не нравится, у нас всех дошкольников только ей и кормят. Понюхав сок, Даня отказался пить его наотрез. Дали ему просто воду. Капризный он какой-то. Потом тут же, в столовой продолжаю изучение языка: есть, пить, миска, кружка, вода. За этим занятием нас и застал Кэррис:

– Вот вы где. А я в лаборатории вас ищу, – почему он не воспользовался связью, я спросить не решился.

– Да вот, покормить нужно было, – кивнула на Даню Бирри.

– Толк с него хоть есть?

– Есть, еще какой! Хотя это и не тот язык, но мы уже освоили очень много слов. Его зовут Даня, ему тринадцать их лет, он живёт в стране Карэлья, – с гордостью сообщаю я.

– Ты с ним уже общаешься? – Кэррис приятно удивлен. – А ну-ка, посмотрим по карте.

Открывает прямо тут голографический экран и находит добытую в сети карту. Я тем временем смотрю на альфянина, почему то он не удивлен нашими технологиями. У них что, тоже такое есть?

– Вот, мы взяли его здесь, – Кэррис указал пальцем на залив у самой границы одной из крупных стран. – Так это всё Карэлья?

Даня заговорил, указывая на разные места на карте. Я покраснел, так как ничего не понял, а позориться перед капитаном не хочется. Замахал перед Даней руками:

– Стоп! Еще раз, медленно!

Как ни странно он понял. Хотя для него я повторял наши слова, но его память с моей, усиленной, не сравнится. Если я уже не забуду один раз услышанное, то ему нужно повторять несколько раз. Итак, с помощью известных слов и жестов постепенно выясняем, что Карэлья это не страна, а какой-то муниципальный округ, где он и живёт. Она недалеко от того места где его забрали. А страной является Российа, одно из крупнейших государств. Долго проясняли вопрос: что он делал в заливе и конкретно в воде. Постепенно он объяснил, что там он находился не один, а с большим количеством таких как он детей и несколькими взрослыми. Возможно экскурсия или отдых. На вопрос про воду, Даня стал изображать разные машущие жесты руками. Совершенно не понятно.

– Я так думаю, что он свалился в воду и утонул, а мы его, таким образом, спасли, – предположил я.

– У него не было воды в легких, – возразила Бирри. – Мне кажется, он показывает что плывет. Как рыба.

– Плывет? – поражаюсь я. – ты же сказала жабр нет?

– Нет. Но плотность его тела немного меньше, чем у нас, он весит всего 6 килограммов. То есть на Альфе будет 36. С таким весом и плотностью его тело может держаться на воде.

– Так вот почему он оказался в одних трусах, – дошло до меня.

– Ты бы ему из своей одежды подобрал что-нибудь, – предложил Кэррис. – Хотя твоё ему большое, несмотря на то, что возраст у вас одинаковый.

– Это их лет ему тринадцать, – мне Бирри уже объяснила. – У них сутки немного больше. По их исчислению мне бы было пятнадцать. А ему по нашему – одиннадцать с половиной.

– Понятно. Что же, для нескольких часов прогресс впечатляющий. Даю тебе два дня. Послезавтра к вечеру он должен сообщить всю известную ему информацию о планете. И, соответственно, должна заработать твоя программа перевода, – поставил задание капитан.

– Сделаю! А можно я его заберу в свою каюту? Он не агрессивный.

Кэррис посмотрел на Биррию. Она сделала неопределенный жест: ничего не гарантирует.

– Ладно, для налаживания контакта так будет лучше. Но Биррия будет следить за вами.

Против слежения ничего не имею против, меня это не напрягает. Главное, что Даня об этом не будет знать и расслабится. А то он с опаской посматривает и на Бирри, и на Кэрриса. Видимо их рост действует угнетающе. Даже я чувствую себя иногда некомфортно со своим ростом, а ему с непривычки… Так что со столовой мы с ним переместились ко мне в каюту. Прежде чем продолжить занятия дал ему время осмотреться. Особого удивления у него ничего не вызвало, только попросил включить экран. Подумав, я показал ему вид на Альфу, который меня так впечатлил. Его реакция была еще круче, он сел мимо кресла на пол, уставившись внезапно округлившимися глазами на изображение. Интересно, а что он думал раньше о своём местонахождении?

А потом он начал задыхаться. Ему и до этого было тяжело дышать с нашими 12-ю процентами кислорода, а сейчас у него наступило конкретное удушье. Перепуганный, вызываю Бирри.

– Тащи его ко мне, – скомандовала она, не особо удивившись.

Лёгкий то он какой! Да я таких десяток могу нести. Домчался с ним на плече скорее, чем без него до этого. Уложив на кушетку, предоставил в распоряжение медика. Бирри, приложив анализатор, кивнула головой.

– Я так и думала. Бронхи, состав крови. Болезнь, вызванная загрязненным воздухом. Придётся сделать ему несколько процедур. Думаю, за пару дней будет как новенький. Пойди, пока погуляй, заберешь его через час. И еще, я изменю состав воздуха в твоей каюте. Добавлю немного кислорода, для тебя несущественно, а ему будет легче.

– Хорошо. И глисты у него выведи, а то вдруг они на меня перелезут, – попросил я.

– Вылечу всё. Только если будем возвращать, это может вызвать подозрение. Хотя с их уровнем медицины могут ничего и не заметить.

Час появившегося времени потратил на заполнение переводчика новыми словами. Он универсальный, можно вводить языки всех народностей Альфы. Получилось четыреста двадцать два слова! Такими темпами за два дня точно успею. Жаль, что запрещено создавать самообучающиеся программы. Когда то давно, так давно, что никто уже не помнит когда, был принят закон о запрете самообучающегося программного обеспечения. Сочли, что если не ограничивать искусственный разум, то он выйдет на такой уровень, при котором решит – человек для него лишний. Возможно, они правы.

– Джанги, ты не уснул? Забирай своего носителя информации, – Бирри не дождалась пока я сам приду. Прошло всего пятьдесят минут.

Даня выглядит намного лучше. Из бледного стал слабо-розовым, Бирри говорит: для него это естественный цвет.

– И еще, – предупредила она, – кислород я добавила, а ты сам увеличь температуру в каюте. Он замёрз, у него проблема с терморегуляцией, но я не обнаружила, как это исправить. Возможно, они утратили эту возможность генетически. Или хотя бы дай ему что-то одеть.

Какие они нежные! Неудивительно, что так отстали в развитии. Сделал и одно, и другое: прибавил на десять градусов температуру и нарядил его в свой, ставший маленьким, комбез. Я всё-таки подрос и в высоту, и мышечно.

Даня попросил еще раз показать изображение, повергшее его в шок. Отнёсся теперь спокойнее, но принялся выяснять, где мы находимся и кто мы. Непонятно, кем он считал нас до этого? О том, что мы на Тиррусе, объяснил легко. Кстати, на их языке Тиррус, звучит – Луна. А вот место, откуда мы прилетели показать сложнее. Звездные карты для меня самого тёмная ночь. Но Дане хватило осознания того, что общается с инопланетянами. Почему-то стал щипать себя. Что это действие обозначает, не понял, возможно, так они чешутся.

Долго не дал ему переживать – нам учиться надо! Теперь перешел сразу к изучению самых употребляемых фраз. Диалог нужно налаживать. Новые слова теперь добавляются меньше, но понимания структуры языка стало больше. В этом языке также глаголы меняют окончание, как я понял в зависимости от времени действия. А еще от пола предмета. Ужасно сложный язык! Как предмет может обладать половым признаком? Это же надо додуматься, считать стол или стакан мальчиком, а кровать девочкой! А еще у них есть средний род, это вообще ни в какие ворота не лезет! Пришлось редактировать программу, добавляя к переводу слова его половой признак. Я чуть не описался от смеха, сформулировав это. Так и корректировали с Даней: я повторяю все запомненные слова, а он говорит – мальчик, девочка или нечто среднее между ними. Тиррус, кстати, оказался девочкой, и Альфа тоже. Причём Альфа у них называется также как грунт – Земля. Но грунт – мальчик, а земля – девочка.

Даня тоже учится. Запомнил несколько фраз, хотя выговаривает их кошмарно. Полноценного диалога пока не получается, на объяснение некоторых слов уходит по несколько минут. Через некоторое время замечаю, как Даня вытирает пот со лба.

– Болезнь? – это слово мы выучили.

– Жарко! – выяснив за пару минут, что такое жарко, снижаю на пять градусов температуру. Для меня разница на двадцать градусов почти незаметна, а он при восемнадцати замерзает, а при двадцати восьми – жарится!

Уладив температурный вопрос, Даня стал выяснять, когда мы его отпустим. Пришлось взять на себя ответственность и пообещать – как только я изучу язык. Обещание подстегнуло энтузиазм моего носителя информации, и он засыпал меня новыми выражениями, в которых мы благополучно запутались. Даня улыбался, а у меня волосы от напряжения на голове поднялись. И как не подняться, если производные от одного единственного слова содержали чуть ли не все возможные действия. Правда, потом он дал понять, что это слово лучше вообще не употреблять, так как оно не принято в культурном обществе. В общем, выяснилось, что он решил пошутить. Возникло желание его слегка поколотить, только то, что он слабее меня удержало.

Сюрпризы на этом не закончились. Заерзав, Даня дал понять, что ему нужно в туалет. Открыв санузел, я деликатно отошел. Мне лично не понравилось бы, если за мной наблюдали при этом. Пару минут было тихо, потом раздался вопль. Ворвавшись в кабинку, наблюдаю Даню, зажавшего руки между колен. Как выяснилось, сделав дело (хоть с этим разобрался), он решил помыть руки. Но струя пара для него оказалась слишком горяча. Руки покраснели как вареные, я уж хотел снова тащить его к Бирри, но постепенно они приобрели естественный (для него) цвет.

К вечеру заглянул дядя Амати. Им всем, как оказалось, капитан запретил отвлекать меня от учёбы. А я еще удивлялся, почему никто не интересуется альфянином.

– Хрупкий он какой-то, – сказал дядя о Дане. – Даже прикоснуться страшно, вдруг в нём что сломается.

– Это да, – соглашаюсь с ним. – Он уже один раз сломался, Бирри чинила. А что вы узнали интересного?

– Уже довольно много. Технически очень отсталая планета, только начинают осваивать атомную энергию. Агрессивная – в настоящее время ведутся боевые действия в нескольких местах. Обсуждали сейчас, возможен ли контакт, если Совет даст такую команду. Знаешь, мнения разделились. Но большинство за контакт, уничтожать целую цивилизацию…, думаю, на это никто в Совете не пойдёт. Их ведь тут примерно миллиардов восемь! Мест незаселенных хватает, даже не считая океанов. Нужно пытаться договориться. Первый отчёт отправили, ответ придёт не раньше, чем через пару недель. Всё Джанги, я пойду, пока капитан меня не выловил тут. Удачи!

Ушел он вовремя, потому что Кэррис через несколько минут вызвал меня по сети:

– Занимаешься? Чтобы вам не мешали, составили график посещения вами столовой, лаборатории и спортуголка. Биррия контролирует соблюдение, так что она сейчас твой непосредственный начальник. У меня к тебе пока одна просьба: выясни всё, что он знает о принципах руководства государствами и есть ли совместные координирующие органы. Если есть, то где они находятся и кто руководит.

– Будет сделано капитан! – обещаю уверенно, главное чтобы Даня знал, а уж я с него информацию вытяну.

С выполнением просьбы капитана пришлось повременить, Биррия вызвала в лабораторию. В коридоре столкнулись с Марриси, спецом из команды Мэтта. Он самый высокий в экипаже, больше двух с половиной метров. Неудивительно, что Даня попятился назад при виде такого громилы. Пришлось обнять его за плечи для успокоения. Так в обнимку и ввалились к Бирри.

– О! Вы уже в таких близких отношениях? – подколола Бирри.

– Тебя бы на его место, вокруг одни громилы трехметровые, – передаю пациента.

Биррию Даня не боится, привык. И инъекции не больно, даже не чувствуется. Процедуры заняли минут десять, дальше в столовую. Там никого, дисциплина железная. Даня наотрез отказался есть кашу, даже выразился о ней тем словом (неприличным). Странно, но с питанием у нас большое расхождение. Его описания желаемой пищи я не понял, а предлагаемые нами, вызывают у него стойкое отвращение. Я до этого смотрел на видео, что они едят, как мне кажется, это необработанная продукция животного мира. То есть убили животное и едят его, хорошо если обработав термически. Варвары! И где я ему возьму живую козу или кролика? Заказывать доставку с Альфы? У нас в терминале универсальный концентрат, из которого делают любое заказываемое блюдо. Особо я не вникал, как мне кажется, добавляют нужные химические элементы для вкуса и запаха. Главное что никто у нас не болеет, а пищи всегда всем хватает, даже при нашей перенаселённости. Бабушка очень хотела, чтобы я стал фистером, то есть специалистом по производству питания. Хорошо, что её мечта не сбудется, я уже стал специалистом по межпланетным контактам!

– Вот, попробуй это! – Бирри отчаялась предлагать ему разные блюда. И неожиданно угадала! Ну у него и вкусы, это ведь ужасно сладкое!

– Сегодня у нас получилось двухразовое питание. Завтра войдём в график. Джанги, ты думай сам хоть немного, а то у меня кроме вас работы хватает. Мне ребята зверька притащили, сейчас пойду исследовать.

– А можно мы с тобой? – загорелся я. – Даня расскажет о зверьке, он должен знать.

Уговорив Бирри, отправляемся с ней в биоблок. Зверёк оказался прикольный – рыжий, с длинным голым хвостом и огромными зубами.

– Да он мигом горло перегрызёт! – я чуть попятился от клетки. Зато Даня спокойно подошёл и даже попытался погладить зверя. Еле успели его оттащить.

– Нутрийа, – назвал он местное название. Помогая жестами, объяснил – их держат дома и разводят на мясо и шкуру.

– Давай попросим, чтобы еще таких наловили и будем Даню кормить ими, – предлагаю Бирри.

– Как ты собираешься варить мясо? Сырым он есть, думаю, не станет, не совсем дикий, – засомневалась Бирри.

Спросили у Дани. На мою демонстрацию как я разрываю и ем зверька, он рассмеялся и показал алгоритм действий. Снимается шкура, мясо режется на кусочки, чем-то посыпается и ставится в специальной посуде на огонь. Короче ясно, ничего этого у нас нет. И кто получается дикари? А я бы попробовал на вкус!

В каюту мы попали не скоро. Даня попросил показать ему корабль. Так как запрета водить его по доступным местам не было, повёл его сначала в спортуголок. Я-то понимаю, каково это. Вернется назад и даже не сможет рассказать, что видел интересного. Тренажеры его не впечатлили, дал понять, что у них и не такое есть. Отправились в кают-компанию. Больше просто некуда, в рубку управления точно не пустят. К находящимся в каюте Мэтту, с его командой космодесанта, Даня на этот раз отнёсся спокойно.

– Хороший улов мы тебе доставили? – самодовольно посмеивается Мэтти.

– Ага, спасибо! Только не ест ничего, вы в следующий раз, как там будете, загляните в их столовую. Он мясо жареное любит.

– Так мы для Бирри сегодня двух зверьков притащили, давай одного зажарим, – предложил Марриси.

– Двух? – удивился я. Бирри одного показала. – Мы вообще-то такую мысль обдумывали, но не нашли на чём приготовить.

– Как на чём? Да я фотонным бластером за две секунды из него жаркое сделаю! – не меньше меня удивился Мэтт. – На Ривенне мы так только и питались, когда наш шлюп разбился.

Вчетвером возвращаемся к Бирри. На мои претензии о сокрытом втором экземпляре, выяснилось, что она его препарировала. В смысле расчленила для исследования.

– Отлично! Разделывать не нужно, – обрадовался Мэтт.

– Вы что, ненормальные? – возмутилась Бирри, когда ей объяснили наш замысел. – Внутри корабля пользоваться бластером!

– А что такого? Мощность регулируется, мы в столовой иногда пользуемся. Иначе ту бурду есть невозможно, – признались десантники.

Уговаривать Бирри пришлось долго. Сломалась она под моими требованиями накормить голодного ребенка. То есть Даню. Он всё это время стоял и хлопал глазами, не понимая предмета спора. Прихватив с собой термоящик, с деталями зверька, отправляемся в столовую. Теперь уже впятером. Выложив куски тушки на разнос Бирри предупредила:

– Я есть это не буду. И вам не советую.

Все промолчали. Мэтти, достав бластер, подкрутил в нём регулятор и попросил нас чуть отойти. Направил на разнос…, ничего.

– Мало, – чуть подкрутил. На этот раз красное мясо стало темнеть и постепенно помещение наполнилось странным запахом. Включилась автоматическая очистка воздуха, но она явно не справляется. Ловлю себя на том, что глотаю слюну. Мясо стало покрываться коричневой корочкой. Бирри смотрит скептически, я завороженно, Даня с восхищением.

– Хватит, спалишь! – остановил Марриси. Мэтт, достав нож, проколол мясо, с разреза показался прозрачный сок.

– Прошу! – широким жестом Мэтти показал на блюдо. Я переадресовал предложение Дане, пусть покажет пример. Тот не стал ломаться, подошёл, взял небольшой кусочек и вонзил в него зубы. Прожевав проглотил часть, мы смотрим. Даня смутился, покрутил в руке мясо.

– Соль! – произносит с просящей интонацией. Что такое соль я знаю, химический элемент. Но где её взять? Перевожу остальным.

– У меня есть раствор, но он ядовит в больших количествах, – неуверенно сообщила Бирри.

– Это нам ядовит, ему полезен. Тащи! – скомандовал Мэтт.

– А ты мне не указывай, мне лучше знать! – огрызнулась Бирри, но за раствором пошла. Принесла маленькую колбочку. С усилием выдрав у неё из рук, передаю Дане. Тот почему-то удивился, но потом, капнув на ладонь и слизнув, довольно улыбнулся. Слегка побрызгал недоеденный кусок и смолотил его за считанные секунды. Оголодал бедный! Взял следующий.

– Ну кто еще смелый, налетай! – скомандовал Мэтт, цепляя самый большой кусок. Бирри, которая не рекомендовала есть, опередила даже меня!

– Я в исследовательских целях, – проговорила она с набитым ртом.

К хамронам концентрат! Понятно, почему Даня не ел нашу пищу. Но без соли лучше.

– Метти, когда вы на охоту следующий раз? Добудьте побольше животных! – умоляю я.

Ответить он не успел.

– Что здесь происходит? – Кэррис ледяным взглядом осматривает нас и груду костей на разносе.

Поскольку все молчат, вызываю огонь на себя:

– Это я виноват. Даня не ест нашу пищу, вот я и попросил…, – что попросил, придумать не успел.

– Вы все знакомы с запретом пользования оружием внутри корабля, – на мои слова Кэррис не обратил внимания. – Всем штраф по 500 крэдов. Мэтт, ко мне в кабинет. А от вас я этого никак не ожидал!

Бирри, к которой были обращены последние слова, уставилась в пол. Как и все мы. 500 кредов – это моя месячная зарплата. Жестко! С Дани, надеюсь, не высчитают, кто за него заплатит?

– А вы! – палец уткнулся мне в грудь. – К себе! И кроме столовой и медблока – никуда!

Впервые меня назвали на вы. Только сейчас это не радует. Но нашел мужество поспорить:

– А Даня? Чем его кормить?

– Внутривенно! – отрезал капитан.

Возвращаемся в каюту с испорченным настроением. Вот же… Хотя на его месте я наверное, такой же разнос устроил. В инструкциях, которые я так и не прочитал, должен быть пункт об оружии. Но от этого не легче. Даня смотрит виновато, думает из-за него всё это. Частично да, но в целом все виноваты.

– Давай учиться дальше, – если я еще и не подготовлю вовремя программу, то штрафом не отделаюсь. Перейду в разряд пассажиров.

Сообразил использовать Хайса. Он выводил на экран предмет или изображал действие, а мы с Даней уже называли их друг другу. Дело пошло веселее, меньше приходилось тратить времени на объяснения. Однако Даня начал зевать, для него день оказался слишком длинным. Ведь его утащили, когда у них был почти вечер, а по корабельному времени утро. По поводу ночлега указаний не было, связываюсь с Бирри:

– Ты не сердишься? Хочешь, я отдам 500 кредов со своей зарплаты?

– Не говори глупости, получила по заслугам, – голос сердитый. – Ты только поэтому меня вызвал?

– Нет, где Дане спать?

– Ну уж не со мной точно! Сделай ему кровать у себя в каюте.

– Я не умею! Да и места нет. А на одной тесно. Ну Бирри!

– Чего там уметь? – с недоумением в голосе. – Хайс всё сам сделает, только выбери параметры. Нет места – увеличь свою кровать до нужного размера. Не доставай, ты же не ребенок!

Пришлось заняться самому. Оказалось действительно просто – заказал Хайсу увеличить койку в два раза. Заодно сделал чуть мягче. Но возник еще один вопрос. Не хотелось, но пришлось опять тревожить Бирри.

– Что еще? Я уже спать легла!

– Только один вопрос! Как его помыть? Для него пар слишком горячий, он даже руки ошпарил!

– Хм. Ну не мой тогда. Или возьми стакан воды и оботри салфеткой.

– ??? – у меня не нашлось слов от возмущения.

– Температуру можно снизить, – правильно поняла Бирри моё молчание. – Но тогда будет душ, и капитан нас убьет, за перерасход воды. Если хочешь, рискни.

Я рискнул. Да и проблема преувеличена, вода ведь техническая и после фильтрации снова поступает в систему. Хайс сделал 40 градусов, и Даня по-быстрому ополоснулся. Литра три воды ушло, не больше. Бирри, как и все, привыкла, что на планете вода дорогая, вот и экономят. У нас под боком планета с кучей океанов, буду я ребенку три литра воды жалеть!

Насыщенный вышел денёк. Даня засопел, едва коснувшись головой подушки. Отодвигаюсь от него подальше, вдруг не всех глистов Бирри вывела. Пожалуй, я оставлю так кровать, когда его не будет. Чего я на узкой мучился до сих пор?