Брюссельские убийцы

Глава 2

— У нас возникла серьезная проблема в одной из «инфраструктур»...

Джордж Хэммонд, резидент ЦРУ в Брюсселе, умолк на полуфразе, словно опасаясь сказать слишком много. Несмотря на пуленепробиваемые стекла, окрашивающие небо за окном в зеленоватый цвет, шум уличного движения на бульваре Регента проникал в окна кабинета, расположенного на седьмом этаже посольства США, современного серого здания строгих линий, охранявшегося изнутри солдатами морской пехоты, а снаружи куда более скромно — несколькими бельгийскими полицейскими.

Малко с любопытством взглянул на своего собеседника, сидевшего напротив на низком диванчике. В Джордже Хэммонде, маленьком человечке с круглой головой, коротко подстриженными, обильно пересыпанными сединой волосами и близорукими глазами за толстыми стеклами очков в роговой оправе, было что-то комичное. Однако в такое место, как Брюссель, где находилась штаб-квартира НАТО, не могли назначить резидентом какого-нибудь дурачка: по целому ряду причин Бельгия представляла для ЦРУ огромный интерес. «Инфраструктурами» на жаргоне ЦРУ называли секретные базы.

— Что за проблема? — поинтересовался Малко.

Из Дюссельдорфа, где он гостил у друзей, новенький аэробус компании «Эр Франс», огромный, бесшумный и комфортабельный — подлинное чудо современной техники, — доставил его в Париж. Там он пробыл ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы купить у модельера Жан-Клода Житруа роскошный костюм из бордовой кожи в подарок Александре. Затем он отправился в Орли, сел на другой самолет «Эр Франс» и час назад вышел в брюссельском аэропорту Завентем.

В посольство он приехал сразу же, как только устроился в «Метрополе» на площади Брукер, в самом центре города. Старинный отель, похоже, ничуть не изменился с начала века: те же колонны, лепные потолки, позолота, бесконечные, не блещущие чистотой коридоры и обслуживающий персонал, состоящий сплошь из арабов, так что временами гостям могло показаться, будто они в «Мамунии»...

Американец прищурился, снял очки и тщательно протер их, затем плеснул себе немного «Джонни Уокера», предложив и Малко, который отказался, предпочитая поданный ему секретаршей очень сладкий кофе.

— Это долгая история...

«И наверняка грязная», — подумал Малко. Будучи секретным агентом ЦРУ по особым поручениям уже больше двадцати лет, он насмотрелся всякого. Когда обращались к нему, «нештатному» сотруднику, это означало, что администрация в очередной раз очень и очень серьезно вляпалась в дерьмо. Но что могло стрястись в Бельгии, спокойной стране, жители которой издавна помышляли лишь о мирной торговле? Он с нетерпением ожидал продолжения, и Джордж Хэммонд наконец решился.

— Очень некрасивая история, — с нажимом произнес он, напустив на себя таинственный вид. — Уэбстер[1] рвет и мечет. Если не уладить это дело, я вылечу отсюда, как пробка. Ладно, начну с самого начала. Вам, конечно, известно, что наша фирма оказывает кое-какую помощь «контрас».

— Конечно.

Пролетел тихий ангел... Рональд Рейган едва не лишился президентского кресла из-за связей с «контрас», а полудюжине высокопоставленных чиновников Белого дома были предъявлены серьезные обвинения за оказание нелегальной помощи «борцам за свободу», как называл их президент.

— У нас есть инфраструктура в Брюсселе, — продолжал Джордж Хэммонд. — Небольшая компания по экспорту товаров в Центральную Америку. Руководит ею наш сотрудник Филин Бартон. Вполне надежный человек, в общем...

Выдержав многозначительную паузу, американец надел очки и сказал:

— Бартон занимался покупкой оружия для «контрас». Большая его часть шла с Национального оружейного завода[2], где работает его приятель, некий Густав Мейер. Бартон закупал через него большие партии оружия и боеприпасов якобы для Мексики, Гондураса, Коста-Рики и так далее.

— По липовым накладным?

— Естественно, — кивнул Джордж Хэммонд. — Выписывал их Мейер. Он никогда ничего не проверял, получал двадцать процентов с каждой сделки, и все были довольны.

— И что же? Он вздумал вас шантажировать?

Хэммонд покачал головой.

— Нет. Но чтобы все шло без сучка без задоринки, бельгийская служба госбезопасности должна была закрыть глаза на это дело. Организация у них не бог весть какая, но они не круглые дураки и не слепые, а на оружейном заводе у них полно агентов. Поэтому им-то было хорошо известно, что грузы, предназначенные для Мексики или для Коста-Рики, у которой вообще нет армии, попадают к «контрас».

— И они не вмешивались?

— Нет... По крайней мере, два года все сходило. Впрочем, я не очень в курсе... Бартон непосредственно подчинялся не мне, а Оперативному отделу. Но несколько месяцев назад он пришел ко мне и сообщил, что человек из бельгийских спецслужб, с которым он поддерживает связь, известный ему только под кличкой «Фокс», передал сведения о готовящейся Боевыми Коммунистическими Ячейками серии террористических актов против служб НАТО и наших людей. Знаете, бомбы в автомобилях, убийства, похищения...

— Это оказалось правдой?

Американец переменил позу и потер затекшую руку.

— Не спешите. Я послал рапорт в Лэнгли; оттуда меня попросили передать информацию нашим друзьям из королевской жандармерии, на тот случай, если служба госбезопасности, которая с ними на ножах, этого не сделала. Я связался с нужными людьми, они обещали разобраться и держать меня в курсе. Я также предупредил 23-ю бригаду судебной полиции, которая занимается борьбой с терроризмом.

Запутанная история... Бельгийские спецслужбы дают ЦРУ информацию, которую американцы возвращают бельгийцам же...

— Ну и как, опасения этого Фокса оправдались? — спросил Малко.

— Поначалу все было спокойно, — ответил резидент ЦРУ. — Впрочем, такие сигналы поступают каждый день... По правде говоря, я и думать об этом забыл. Но четыре дня назад... Вот, прочтите.

Он протянул Малко несколько газетных вырезок. Тот быстро просмотрел их. Это было полные ледянящих кровь подробностей сообщения о зверском убийстве двух мирных граждан из Андерлехта, мужчины и женщины. Их изуродованные трупы были найдены в лесу, а вокруг убитых кто-то рассыпал гошистские листовки. Никто ничего не знал о таинственных убийцах, совершивших это чудовищное преступление; журналисты сетовали на неэффективность действий полиции.

Сотрудники отдела судебной полиции по борьбе с терроризмом подтвердили, что убитая пара принадлежала к одной из гошистских группировок, но в последнее время не была замешана в подрывной деятельности. Малко отложил вырезки и посмотрел на американца.

— Какое же это имеет отношение к вам?

Джордж Хэммонд удрученно вздохнул, рот его искривился в болезненной гримасе.

— На следующий день после убийства ко мне явился Филип Бартон. Он был белее вашей рубашки, и я услышал от него такое, что меня чуть не хватил инфаркт.

— Это он убил?

— Боюсь, что даже хуже. Вот что он мне рассказал. Несколько недель назад он завтракал с тем самым Фоксом из госбезопасности. Этот тип, по его словам, был вне себя от ярости. Жандармерия и полиция будто бы окончательно зашли в тупик в деле о гошистах, и он сказал, что террористов необходимо обезвредить, прежде чем они начнут действовать.

— А почему он обратился к Бартону?

— К этому я и веду. По словам Бартона, Фокс сразу взял быка за рога. Судебная система в Бельгии такова, сказал он, что без доказательств этих террористов нельзя даже побеспокоить. А доказательства появятся слишком поздно... Итак, вот что Фокс предложил Бартону. Он берется собрать группу надежных людей для ликвидации этих гошистов. Но ему нужно оружие. Так вот, этот ублюдок рассчитывал, что оружие ему достанет Бартон!

— А он не мог достать его сам через свою службу?

— Нет, служба госбезопасности ни в коем случае не должна быть связана с этими «акциями». Здесь, в Бельгии, с подобными вещами не шутят. А ребята с оружейного завода болтливы...

— И Бартон согласился?

— Он уверяет, что не сразу. Юлил, не давал прямого ответа, пытался выиграть время...

— Вы были в курсе?

— Разумеется, нет, иначе я отправил бы его первым же самолетом в Штаты и распорядился ликвидировать компанию.

— Что же было дальше?

— Бартон уверяет, — с нажимом повторил американец, — что несколько дней назад Фокс припер его к стенке. Мы приготовили груз к отправке в Гондурас — оружие и боеприпасы для наших друзей «контрас» со всеми необходимыми документами. Ящики были уже в порту. Фокс пригрозил Бартону, что сообщит обо всем таможенникам и что его делишки с Мейером и оружейным заводом выплывут наружу, если он не поможет ему вооружить его людей.

— И ваш Бартон запаниковал? — понимающе кивнул Малко.

— Right...[3] Они вместе пошли в порт, чтобы Фокс сам выбрал, что ему нужно. Он взял пистолеты, автоматы, штурмовые винтовки и столько патронов и гранат, что их вполне хватило бы для нападения на Советский Союз.

Малко покачал головой.

— Черт знает что... Неужели у бельгийских спецслужб нет другого способа достать оружие?

— У меня сложилось впечатление, что этот Фокс действует на свой страх и риск. Вряд ли он получил задание от своего руководства. Быть может, те просто смотрят сквозь пальцы... Здесь, в Бельгии, спецслужбы номинально подчиняются министерству юстиции, но нынешний шеф госбезопасности сидит на своем месте уже двадцать лет, творит что хочет, и никто не вмешивается в его дела.

Снова пролетел ангел... По сути дела, речь шла просто-напросто об убийствах. Как в старые добрые времена, когда ЦРУ еще не гнушалось пачкать руки в крови...

— А потом вы прочли сообщения о двух трупах, — заключил Малко.

Джордж Хэммонд вскочил с дивана, подошел к письменному столу и взял из пачки сигарету. Должно быть, он дал соответствующие указания своей секретарше: на протяжении их разговора телефон ни разу не зазвонил. Он закурил и встал перед Малко, который наконец увидел его во весь рост — не больше ста шестидесяти сантиметров.

— Вот вы все и поняли, — кивнул он. — Представляете себе, что со мной было. Я сопоставил факты и... Это просто ужасно, — добавил он совсем тихо. — Люди, которые убили этих несчастных, — какие-то садисты, бесчеловечные чудовища.

Да, сделки между спецслужбами иной раз кончаются кровопролитием... Вспомнить хотя бы покушение на папу, организованное КГБ, или просчеты, допущенные ЦРУ в Бейруте. Только бомба, подложенная в машину шейха Фадлалаха, разнесла в клочки двести человек... Малко представлял себе, как было дело. Чересчур ретивый сотрудник спецслужб поручил своим старым дружкам, первостатейным подонкам, грязную работу... Те, уверенные в безнаказанности, распоясались, дав волю своим темным инстинктам...

Джордж Хэммонд снова сел на диван и украдкой подлил себе «Джонни Уокера». С запруженного машинами бульвара Регента доносился целый концерт пронзительных гудков.

— В конце концов, — заметил Малко, — все это не имеет к вам прямого отношения. ЦРУ не замешано в убийствах, вы даже не знаете, кто их организовал... Ликвидируйте инфраструктуру, отправьте Филипа Картона в Штаты и выбросьте все из головы.

Американец бросил на него испепеляющий взгляд.

— Вы шутите? Оружие, которым совершены убийства, Фокс взял из закупленной нами партии. В регистрационных книгах оружейного завода значится, что она отгружена для поставки в Гондурас, накладные были, разумеется, липовые... Полиция, конечно, извлекла пули из тел убитых. Если найдут оружие, ниточка неминуемо приведет к нам. И все узнают, что ЦРУ оказывает помощь группе убийц в мирной Бельгии... Представляете себе?

Малко хорошо себе это представлял.

— А вы уверены, что они выйдут на ЦРУ?

— Абсолютно. Документацию на оружейном заводе уничтожить невозможно. Эта скотина Густав Мейер постарается выкрутиться, свалив все на нас. Как-никак два убийства — не шуточки.

— А что говорит ваш Бартон?

Хэммонд пожал плечами.

— Бартон понял, каких дел натворил, и умирает от страха. Он знает, что его раскололи и что ему придется еще хуже, если он не поможет нам выпутаться.

— Почему?

Американец тяжело вздохнул.

— После убийства он виделся с Фоксом. Разговор у них был, сами понимаете, не из приятных. Бартон сказал ему, что это чудовищно, но тот и глазом не моргнул. А когда Бартон пригрозил рассказать обо всем министру юстиции, Фокс сказал, что их разговоры записаны на пленку и он пройдет но делу как соучастник. Кроме того, он заявил, что работа еще не закончена, что осталось несколько опасных террористов...

— И он намерен их ликвидировать?

Джордж Хэммонд обреченно развел руками.

— Вероятно... И рано или поздно случится прокол... Полиция выйдет на убийц. Или они оставят оружие на месте преступления. Тогда нам крышка. Нам не отмыться, вы же понимаете. Пресса вволю попляшет на наших костях. Да что говорить!..

Ну и угораздило же вляпаться в историю, подумалось Малко. И кто эти безжалостные убийцы?

— Бартон знает, кто убил?

— Нет. Он только дал оружие. Их знает Фокс, это его люди.

— А Густав Мейер?

— Понятия не имею.

— Стало быть, единственная ниточка, которая может привести к убийцам, — это Фокс?

— Точно.

— А кто такой Фокс?

Наступившая пауза затянулась.

— Не знаю, — вздохнул наконец американец. — Я же вам сказал, я не хотел вмешиваться в это дело даже косвенно. Бартон уверяет, что ему тоже ничего не известно. Фокс сам вышел на него. Через Мейера. Он был у него на площади Мееус[4], поэтому знает, что этот тип действительно работает в госбезопасности. Но кто он такой, Бартон понятия не имеет.

— А как он выглядит?

— Кажется, похож на Ярузельского... Носит дымчатые очки, лысый, угольки губ опущены. Лет шестидесяти, высокий, плотный, всегда с кислой миной. Свободно говорит по-английски.

Малко посмотрел американцу в глаза.

— Чего, собственно, вы ждете от меня?

— Я хочу только одного, — ответил тот, — изъять все, что может свидетельствовать о причастности ЦРУ к этим убийствам... Записи разговоров Фокса с Бартоном, если они существуют, но главное — оружие.

— Оружие находится у убийц, — заметил Малко, — а мы ничего о них не знаем.

— Их знает Фокс.

— А как выйти на Фокса?

— Бартон встречается с ним завтра, чтобы еще раз попытаться уладить дело. Вы пойдете с ним.

— Зачем?

— Я ему больше не доверяю. Его провели, как малого ребенка. Или же он намеренно лжет мне. Как бы то ни было, я хочу знать правду. И хочу, чтобы вы кое-что передали пресловутому Фоксу.

— Что же?

— Что если он не сделает все от него зависящее, чтобы вернуть наши игрушки, то у него будут крупные неприятности. Я буду вынужден доложить Уэбстеру, и он обратится к бельгийскому правительству...

Итак, от Малко требовались услуги посредника... Эта история заинтриговала его. Что-то было странное в этих убийствах, в чьей-то решимости столь зверским образом истребить гошистов — не в каком-нибудь Сальвадоре, а в цивилизованной европейской стране. Чутье подсказывало ему: здесь кроется нечто куда более гнусное, чем то, о чем рассказал Джордж Хэммонд.

— Когда эта встреча? — спросил он.

— Завтра. Бартон вам все объяснит.

Американец встал, открыл шкаф и вынул оттуда что-то похожее на жилет с лямками.

— Возьмите, — сказал он. — Это кевлар[5]. Выдерживает даже трассирующие пули. С этими сумасшедшими никогда не знаешь... Мне не хотелось бы лишиться вас.

Малко задумчиво взял у него из рук пуленепробиваемый жилет. Попытаться отобрать оружие у людей, которые уже убили двоих таким зверским образом, — все равно что залезть в котел с расплавленным чугуном.

«И у меня примерно столько же шансов выбраться из этого дела живым и невредимым», — сказал он себе.