Будешь моей женой. Снова (СИ)

Глава 14

Глава 14

Святослав

Я очень зорко наблюдал за ее реакцией. Неверие, паника, отрицание. Такая красивая, домашняя, теплая. У меня было много женщин — и до, и после нее, — но ни одна не могла сравниться с этой. Только рядом с женой меня накрывало лавиной, уносили волны, кружило цунами, сковывали ледники и взрывало как вулкан. Меня тянуло коснуться, обнять, втянуть медовый аромат тела, прокатить ее сладость на языке, утонуть в ней. Это иррациональное чувство на фоне нашего фактического разрыва, ее предательства и моей жестокости, но это было. И было только с ней. Это зависимость и мне хотелось снова испытать эти чувства. Когда ты любим, тогда ты жив. Даже если это обман, но поверить хотелось. Искушение снова стать дураком очень велико.

Ярина родилась для меня. Не для Артура! Для меня! И она будет со мной, потому что я так хочу! Да, меня подтолкнуло к действиям завещание деда, но он, хитрец, точно знал, что мне нужно. Пусть нам обоим будет больно, но рядом.

Три дня дома не появлялся: думал, как жить с ними? Ответа не было. Вернулся, решив действовать по обстоятельствам. Я выкручивал себе душу, принимая дома плод ее измены, но сейчас в первый раз с той роковой ночи ощущал, что внутри трепещет что-то похожее на крылья. Душа человека всегда ассоциировалась с ними: она тоже способна летать.

— Это шутка, да? — скептически прищурилась. Не верила, но нервничала: пальцы нещадно теребили пояс халата.

— Похоже, что я шучу?

— И как же мы обойдем этот пункт, м? Зачем твоим наследникам, будущим Нагорным, такая мать, как я? Ни к чему, верно?

— Не самый неприятный пункт, согласись? — мы не кричали и не ссорились, но ходили по краю, кружа друг перед другом.

— А ты, прости, кто? Курьер? Рабочий? Или, может быть, грузчик? — насмехалась над моими выпадами еще минуту назад. Да, я хочу ее, но насколько сильно, Ярине знать не обязательно.

— Твой муж, которому ты родишь сына. Тебе же не жалко, м? Девчонку же родила ему. Неужели законный муж не заслужил?

Ярина стала абсолютно серьезной.

— Какой же ты мерзавец, Святослав! — шипела от души. — Знал, что лучше умру, чем с тобой…

— А что так? Еблом не вышел, госпожа Нагорная?

— Ты реально не понимаешь? — посмотрела на меня как прежде: по-детски доверчиво, с нежностью и… болью.

Я выдержал ее взгляд. Понимал, конечно, но прошлого не вернуть. Я ее муж, и имел право на ее тело, но тогда поступил излишне жестоко. Согласен. Мои извинения ничего не изменят, поэтому я молчал. Просить прощения у врага, даже если он — твоя жена, это показывать свою слабость. Один раз они воспользовались моими чувствами к этой женщине, больше такого не будет.

— Ярина, мы женаты, и это логично, что мне нужен наследник. Я хочу, чтобы родила его ты.

— Ты хочешь или твой покойный дед? — язвительно поинтересовалась.

— Оба.

Ярина поднялась и выглядела угрожающе прекрасной.

— Посмеешь взять силой — до наследников не доживешь.

— Зачем силой? — я тоже поднялся. — Нам ведь было хорошо вместе. Просто секс, Яри, ничего личного. Ты моя жена, и я имею право на супружеский долг и сына, правда?

— А если это дочь будет? — отступала к двери.

— Будешь рожать, пока пацана не родишь, — я снял часы и без стеснения поправил член, болезненно таранивший ширинку. Хочу, чтобы разделась и показала свое божественное тело. Я в принципе не против начать делать детей прямо сейчас.

— Да пошел ты! — зло выдохнула. — Ты и твой сумасшедший дед! Мы немедленно уезжаем!

— Да что ты! — остановился и сложил руки на груди. — А деньги, которые ты уже потратила на ферму, как будешь возвращать? Натурой? — заломил бровь, раздевая ее глазами. Пусть видит в моих словах исключительно похоть. Хотя там больше, намного больше.

— Да-да, а еще тюрьма и прочие угрозы, — улыбнулась уничтожающе. — Ты жалок, Нагорный. Всех своих баб покупаешь, насилуешь и шантажируешь? Так уже не дают, да?

— Что ты сказала? — на инстинкте встал в стойку нападения, как бойцовский пес. — Осмелишься повторить, маленькая Джульетта? — прорычал, положив обе ладони поверх ее головы, но не касаясь. Ярина спиной уперлась в дверь, но смотрела гордо и зло.

— Я. Больше. Не. Маленькая. — отчеканила и со всей силы двинула мне по яйцам.

— Бля… — схватился за пах, корчась от боли. Стерва! Сучка! Как же хреново! Никто и никогда не осмеливался затронуть мое достоинство, никакое, а эта женщина унизила меня и не раз. — Куда?

Ярина уже убегала. Я бросился за ней. Отрастила зубы, Джульетта.

— Стой, — почти схватил за рукав, но она открыла дверь спальни, а вот закрыть я не дал.

— Убирайся! — шепотом воскликнула.

— Хрен тебе! — мне башку снесло от нее, все угрозы быть убитым забыл. — Не отпущу, — обхватил тонкое запястье и потащил на себя. Хочу ее!

— Ма-ма! — громко заплакала девочка на ее кровати. Я ошеломленно разжал пальцы. Сердце так сжалось, что дышать трудно. Ярина бросилась к дочери, подхватила на руки и начала качать, приговаривая:

— Я здесь, маленькая… Не плачь, крошка…

Моя жена с ребенком на руках, прекрасная, как Мадонна, и нежная, как сама любовь. Мне стало горько, тошно, обидно. Я мечтал об этом. Когда-то мечтал.

— Сука, — не сдержался, стукнул кулаком в стену, — она могла быть нашей!

Я бежал из дома как черт от ладана. Меня гнали женщина с колдовскими глазами и маленькая девочка на ее руках. Моя мечта. Мое проклятье. Моя боль. Моя л…

Джип рванул с места сразу под сотню. Я знал, куда поеду. Мне нужно проверить, насколько сильно ее яд уже проник в меня. Может ли мое тело сопротивляться этой черной магии?

— Привет, — Сандра, новая любовница из одного эвент-агенства, обняла меня за шею, — я не ждала тебя сегодня.

— Я тоже не ждал, — вошел, развернул ее и, намотав волосы на кулак, толкнул на спинку кресла. Сорочку задрал, рванул трусы, по белым ягодицам пару раз шлепнул, чтобы задорно порозовели.

— Ты всегда такой нетерпеливый… — раздвинула ноги и прогнулась. — Возьми меня, Святик, — терлась о мою руку, а я застыл. Смотрел на текущую самку передо мной, и ничего не щелкало. Я взвесил в руках пах — член спал мертвым сном.

Я отошел, взлохматил волосы и упал на диван. Вот же ведьма! Приворожила меня, что ли? Когда жили вместе, меня в принципе другие женщины не интересовали, я весь в Ярине был. Но даже когда разыгрывал перед ней спектакль и зажигал со Снежаной и Анжеликой: зажимал, трогал везде, возбудиться пытался… Ничего не чувствовал. Когда Ярина в пределах досягаемости, мое тело реагировало только на нее. Это абсолютно необъяснимо, но факт.

— Что-то не так? — Сандра (по паспорту Александра, но это не так модно) поползла ко мне на коленях, застыла в позе подчинения, соблазняя круглой задницей. — Твоя рабыня сделает тебе хорошо, — раздвинула мне колени и потянулась к ремню. Да, все, кто был у меня после жены — рабыни. Я брал их жестко, на грани, не проявляя ни капли нежности или ласки. Грубо, по-животному, всегда сзади, чтобы не видеть чужих лиц и не целовать не ЕЕ губы. Жену я готов был вылизывать везде, ноги целовать, поклоняться… Больше никого и никогда. Ярина предательница, но она моя. Мое тело и сердце признали ее хозяйкой. Моя боль и мое наказание. Когда много грешишь, приходит расплата. Господь наградил меня женщиной, которую не забыть и не разлюбить. Женщиной, которая не любит меня…

— Не нужно, — убрал ее руки и поднялся. Дохлый номер. — Мне понадобятся твои услуги стилиста. Нужно подобрать женщине гардероб: все необходимое и самое лучшее. От трусов до мехов.

— Кому? — Сандра встала, впившись в мое лицо подозрительным взглядом. Она мне не пара, и никогда не мечтала о большем. Но она женщина и любила власть, которую иногда давал секс. Но никто не любил эту власть делить и тем более отдавать.

— Моей жене.

— О-о-о, — выдохнула. — Я не знала, что она вернулась…

Я никогда и ни от кого не скрывал, что женат. Кольцо не носил, но на любой намек относительно моего семейного положения отвечал правдиво — женат.

— И ты хочешь, чтобы я… Я занялась ее гардеробом? Нам ведь придется контактировать…

— И что? — хищно улыбнулся. — У тебя же на лице не написано, что я трахал тебя.

Сандра поджала губы и кивнула. Она имела хороший процент с жен богатых клиентов и дорожила своей репутацией профессионала. Сомневаюсь, что она наряжала женщин, с мужьями которых спала. Сандра боялась мою жену, хоть и не знала Ярину. В нашем кругу сплетни разносились быстро. Увы, но такова плата за связи с несвободными мужчинами.

Мне в ситуации, которую собирался создать, было интересно, догадается ли Ярина о моих отношениях с другой женщиной? Чувствует ли она меня еще так же тонко, как раньше? Сыграет ли чувство ревности, ведь я муж, пусть нелюбимый, мудак и ублюдок, но муж. Будет ли ей больно? Ведь когда больно, значит, рана не затянулась, и тлеет огонь. А там, где тлело, нужно только подуть, и случится пожар. Ярина должна подчиняться мне, а это возможно, только если она сдастся на мою милость. Я хочу, чтобы она снова желала меня. Можно врать про любовь, но ее тело отзывалось на мой призыв всегда без осечек.

— Еще мне нужна квалифицированная няня для ребенка чуть старше года. Найди несколько кандидатур. Моя жена выберет.

— У тебя есть дети? — хрипло поинтересовалась.

Я повернулся и взглядом пригвоздил ее к полу. Это последний вопрос, который мне стоило бы задавать. Она это поняла и отвела глаза. Эта одна из самых послушных женщин, с которыми я спал за последние два года.

— Я позвоню, — бросил на ходу, направляясь к двери. Сандра не пошла меня провожать. Она испугалась, что окажется между молотом и наковальней. Посмотрим, как отреагирует Ярина.

Примерно два дня было дано моей жене переварить последний пункт завещания деда. Мы жили в одном доме, но он настолько большой, а она так искусно убегала и просачивалась, что можно не видеться неделями. Но я хотел ее видеть. Вероятно, поэтому стоял на балконе и наблюдал, как она с дочерью, полагая, что я в офисе в это время, играли на мягком газоне. Обе в легких воздушных платьях, подсвеченные сентябрьским солнцем, беззаботные и свободные. Детский смех должен ласкать слух, а он мне нутро вспарывал. Поэтому я не смел подойти ближе, боялся снова сорваться. Наверное, это самая большая боль, которую причинила мне Ярина: она отобрала у меня счастье быть отцом ее дочери. Наверное, я все бы мог ей простить, но не это…

Время на адаптацию вышло, и я нашел Ярину в оранжерее. Сегодня шел дождь, и они не гуляли на воздухе. Бросил взгляд на два сдвинутых кресла, из которых она смастерила походную кроватку. Вот же упрямая! Раньше такой не была. Раньше за каждый знак внимания, подарок, сюрприз благодарила с горящими глазами. Я ведь все велел купить, что могло понадобиться ребенку: от памперсов до колясок, кроваток и полностью оформленной детской. Но Ярина игнорировала все. Мне доложили, что она сама готовит и для себя, и для дочери. Интересно было бы попробовать…

Жена стояла у распахнутого витражного окна, обнимая себя руками. Такая хрупкая и беззащитная, прежняя. Захотелось положить руки ей на плечи и зарыться носом в волосы, стирая былое. Я подавил этот порыв. Раньше я думал, что моя жена — нежный податливый цветочек, но, только потеряв ее, понял, насколько она опасна. Для меня — просто смертельно. Мой личный наркотик.

— Готова поговорить как взрослая? — шепнул на ухо. Это первая встреча наедине, после фееричного разговора у меня в кабинете.

— Сомневаюсь, что ты готов, — ответила тихо. — Уля спит, а если снова придется бить тебя, то разбудишь ее своими стонами.

— Сучка, — шепотом. Едкая, как кислота стала.

— Мерзавец, — без тени страха. Ярина ведь теперь пленница. Я не мог рисковать и дать ей сбежать. Но это не то, чего я хотел. Мне нужна жена, а не тень, которую можно привязать к кровати и медленно убивать насилием, пока не залетит. Нам нужно научиться жить вместе заново. Раз наши жизни так причудливо связала судьба, то с этим нужно как-то существовать.

— Я бизнесмен, Ярина, и готов к сделке. Чего ты хочешь за рождение сына? Деньги, свобода, развод? Говори, а я рассмотрю.

Я не то чтобы врал, но надеялся, что, если получу Ярину в свою постель добровольно, она не захочет ее покидать. Она любила, как я ее трахал, и всегда просила еще. А я обожал ее прекрасное тело, отзывчивость и чувственность.

— Я не продаюсь, Свят. Мое тело не продается. Мое сердце не продается. Моя любовь не продается.

— Все имеет свою цену, Ярина. Все. И мы оба знаем это. Тем более, мне не нужно ни твое сердце, ни твоя любовь, — врал, безбожно врал, но я настолько грешник, что ложью больше, ложью меньше, вообще не суть. — Только твое тело, — старался звучать рационально, без агрессии.

— Я не инкубатор, — надавила голосом.

— Ты ведь понимаешь, насколько большие деньги на кону?

— Да… — шепнула. — Деньги. Всегда деньги, — задумчиво отвела глаза. — Разве меня это касается, господин Нагорный? — дернула плечом.

— Ярина, — руки вибрировали от желания сжать ее и заставить смотреть на меня с прежним обожанием, — не заставляй меня быть жестоким к тебе, — мы шептали, чтобы не разбудить ее дочь, но напряжение между нами гудело нешуточное.

— Святослав, не заставляй меня брать грех на душу и отрезать тебе член, — настолько серьезно, что я инстинктивно прикрыл пах.

Я тихо рассмеялся. Какой-то цугцванг нарисовался. Ярина мне не даст, а я не смогу взять силой. Больше никогда. Это слишком даже для такого ублюдка как я.

— И как же нам выполнить третье условие, м?

— Тебе, — уточнила она.

— Без тебя это нереально.

— Пусть тебе родит любая другая, а матерью, так и быть, запиши меня, — предложила лютую дичь.

— А яйцеклетку дашь? — мы буквально соревновались в фарсе. Ярина вместо ответа показала мне средний палец. — Я подожду, когда ты добровольно поцелуешь и возьмешь в рот мой член. — Красивые губы дернулись в усмешке, взгляд гордый и непроницаемый, но по щекам мазнуло алым. — Ты все равно будешь моей, Яри, и никак иначе, — она хотела возразить, но я приложил палец к мягким губам. — Через пару недель будет званый ужин у нас дома. Ты хозяйка вечера. Все должны увидеть, что мы снова вместе. Адвокат тоже приглашен. Я выполнил два условия из трех. Я пришлю к тебе человека, — нарочито осмотрел ее, — обновить гардероб. Ты должна блистать и соответствовать моей фамилии.

— Не беспокойся. Имитировать я умею, — стервозно улыбнулась.

— Я в курсе, — вспомнил наши пять лет. — Наш брак — виртуозная актерская игра. На Оскар тебя номинировать нужно.

Легкая тень пробежала по красивому лицу, а в глазах отразилось что-то, чему я не мог найти объяснение. Сожаление? Отчаяние? Боль? Бросил взгляд на импровизированную кроватку. Я ведь и не видел девочку толком. Сейчас пухлая ручка свисала с подлокотника, накрытого пледом.

— Ярина, — в первый раз за эти два года я готов выслушать ее. Пусть оправдывается, а я… Я, возможно, закрою глаза и поверю ей, — ты ничего не хочешь мне рассказать?