Будешь моей игрушкой

Глава 25

Локи

Сходил с ума от нежных поглаживаний этой чертовки. Мысли стали путаться, концентрируясь на ощущениях и удовольствии, что она мне доставляла. От малейших прикосновений член подрагивал, желая, наконец, снять напряжение, которое мучило уже больше недели.

Я не мог оставаться с другими, не желал этого. Моя человечка стала сильнейшим наркотиком, отравив тело и сердце, которые отвергали привычных мне любовниц.

Дыхание участилось, когда Равена надавила чуть сильнее.

— М-м-м… Что ты со мной творишь?! — прохрипел я, мечтая, чтоб сладкая пытка никогда не заканчивалась.

Сейчас опасения из-за проявившихся чувств казались полной ерундой. Мне было все равно, ведь то, что происходило, доставляло не только физическое удовольствие, но и растекалось в душе каким-то странным незнакомым ранее теплом.

Я был готов на все, чтобы Равена осталась со мной, чтоб больше не стремилась сбежать…

— Не делаю ничего особенного, — промурлыкала она, вновь проводя носочком по чувствительной плоти, запертой в штанах. А взгляд бестии, направленный на возбужденное достоинство, приводил к еще большему наслаждению.

— Рискуешь, дьяволица! — рыкнул я, осознавая, что с трудом держусь, чтоб не наброситься на нее.

“Надо потерпеть еще немного… Хелы ведь уже долго нет! Она должна появиться совсем скоро!”

— Рискую? Разве? Мне показалось, что ты напряжен… — хмыкнула моя соблазнительница, лишая последних крупиц рассудка. — А, впрочем… вероятнее всего, я ошиблась! Бессмертные в состоянии контролировать свои желания, — стройная ножка отстранилась от члена, а я чуть не взвыл от отчаяния, когда Равена соскользнула со стола. — Думаю, я наелась. Пора бы вернуться в “клетку”, раз уж ты не согласен на сотрудничество!

Никогда в жизни не испытывал ничего подобного! Ни одна женщина не имела надо мной столько власти. Я не мог позволить ей рисковать собой, но возможно, если бы строптивица сейчас попросила отпустить ее, оставить в покое, я бы сделал это, стремясь выполнить любое желание. Но она молчала, а до меня доносился гулкий трепет взволнованного сердца.

— С каких пор ты решила, что можешь меня дразнить? — прорычал я и, поднявшись со своего стула. Навис над дьяволицей, прижимаясь к ее телу, чтоб она ощутила всю силу моего желания.

— А я разве дразнила? Ни разу! — хмыкнула она, прикусывая полную губу.

Не мог больше сдерживаться! Не желал этого. Подхватив ее под попку снова закинул на стол, одним резким движением развел стройные ножки, прикрытые подолом платья.

Оно мешало! Чертовски раздражало, поэтому подхватив край, дернул в разные стороны, разрывая юбку вдоль, пока не увидел крошечные черные трусики моей бестии.

— Варвар! Платье красивое! — взвизгнула девушка, пытаясь отползти от меня дальше по столу.

— Красивое! Но я хочу видеть, что скрывается под ним! — прорычал я, хватая ее за ногу. — Куда собралась?! Не делай вид, будто не добивалась именно этого!

Резко дернув девушку на себя, прижался возбужденной плотью к влажным трусиками и, распластав ее на столе, схватил тонкие запястья, накрывая губы в жадном поцелуе.

Я будто сошел с ума, не мог больше контролировать свои желания. Подался бедрами вперед, так, будто уже проник в податливое тело. В ответ на мой толчок, Равена всхлипнула, дергая руки.

— Тебе нельзя! Вспомни сам! Ты же должен сдержаться!

— Ах вот в чем дело, плохая девчонка! Разве можно подслушивать, когда взрослые разговаривают?! — усмехнулся в ответ, вновь толкнувшись в нее и наслаждаясь очередным стоном. — Ты меня поэтому и соблазняла… Знала, что не трону… Так вот, сладкая, не сильно то я настроен, сдерживаться.

Следил за тем, как часто вздымается полная грудь, обтянутая жестким корсетом. Желая вновь коснуться ее, опробовать, сгорал в собственном нетерпении.

Рвано целуя мягкие губы, скользнул ниже, покусывая нежную кожу на шее, лизнул венку, что в сумасшедшем ритме билась под кожей.

— Боги! Локи, остановись! — всхлипнула Равена, вопреки собственным словам, потираясь клитором о жесткий ствол. — Ты ведь обещал той женщине…

— Да пошло оно все к чертям! — зарычал я, дергая корсет, который с треском опустился под грудь, позволяя мне, наконец, увидеть желаемое.

Сжав один сосок между пальцами, ущипнул чуть сильнее, а второй порывисто накрыл губами, жестче чем следовало втягивая в рот, пока, удерживая один ритм, толкался во влажные трусики, точно зная, что сегодня моей одержимости придет конец.

Равена металась подо мной, пытаясь сдержать порочные стоны, которые так и норовили вырваться, отражаясь от высоких стен обеденной залы.

— Ты моя! — прошептал я, прикусив маленькую чувствительную вершинку, отчего девушка выгнулась всем телом, неосознанно придвигаясь ближе.

Наблюдал, как голубые глаза заволокло пеленой желания. Как и я, она уже не понимала, что творит, желая лишь ощутить удовольствие, что я ей предлагал.

Скользя руками по стройному телу, поймал нежное кружево ее трусиков, отодвигая их в сторону, и не желая мучить свою мышку, погладил припухший клитор, неспешно обводя его, пока вновь вернувшись к самым желанным губам, выпивал бесстыдные стоны.

— Локи… — всхлипнула мне в губы девушка, встречая очередной поцелуй. Она больше не отстранялась, не бежала, зарывшись пальцами в короткие волосы, прижимала меня ближе к себе.

— Я хочу тебя! Сейчас! — признался между поцелуями, одной рукой поспешно расстегивая брюки. — Убью любого, кто попытается меня остановить…

— А если я попытаюсь? — прошептала бестия и, не в силах сдержать стон, выгнулась всем телом.

Она была порочно прекрасна — светлые волосы, выбились из косы, разметавшись по темной столешнице, зацелованные красные губы, приглашающе приоткрылись для нового поцелуя. Ласкал ее жадным взглядом, не понимая, как простая человечка может быть такой соблазнительной. Опустил глаза ниже, на сползший корсет, лишь сильнее выделяющий сочную пышную грудь, увенчанную розовыми сосками, разодранную юбка, позволяющую рассмотреть белоснежную кожу, и черные кружевные трусики, сдвинутые в сторону, открывающие самый потрясающий вид, на истекающее желанием гладкое естество моей мышки.

— Ты попытаешься? — рыкнул я. — Тебе тоже не позволю, моя маленькая куколка!

Скрипнув зубами, сжал рукой тонкую шейку, стараясь не причинить Равене боль, лишь удержать ее на месте, и впился в мягкие губы, приставляя головку к истекающему соками входу.