Будешь моей игрушкой

Глава 29

Локи

После встречи с этой чертовой дрянью, совершенно не хотелось оставаться в одиночестве. Настроение было безвозвратно испорчено, а ведь вечер стал таким сладким. Наконец, я познал свою строптивицу, осознавая, что она еще большее искушение, чем казалось ранее. Я был готов проводить с ней дни и ночи, наслаждаясь гибким податливым телом, горящим только для меня.

А потом вспомнился момент моего ухода.

“И чего она так взбесилась? Ну подумаешь, возникли неотложные дела. Так что сразу шипеть как кобра! Даааа, это слишком на нее похоже! Ладно, стоит испытать удачу, всегда могу дать деру!” — невольно усмехнулся собственным мыслям. — “Довела человеческая бестия. Я готов бежать, сверкая пятками в моменты ее ярости. И все же, было что-то дикое необузданное и безумно сексуальное в ее агрессии!”

Мне нравилось как моя мышка сопротивляется, отчаянно скрывая собственные желания. Хоть и продолжает упорно молчать, отвечает на каждую ласку. “Да, она точно принадлежит мне! Осталось только убедить ее признать это! Хочу услышать, как робкое признание прозвучит в тишине комнаты”.

От глупой мальчишеской фантазии чуть не замурлыкал, подобно мартовскому коту. Мне нравилось мое новое состояние, я будто становился другим, настоящим, почти человеком. Раньше не понимал, стремление мнеподобных коснуться реальных чувств, не понимал, почему они тянутся к человечкам. Для меня эти хрупкие существа были не более чем удобный способ занять время и снять сексуальное напряжение. И хоть, более чем уверен, другим богами не удавалось испытать искренних чувств, они наблюдали за эмоциональными жертвами, играя с их жизнями. “Да уж, вот сейчас начинаю понимать, насколько это мерзко. Если б кто-то решил поиграть со мной?”

Невольно представил Равену, управляющую мной, как бесхребетной марионеткой и на душе стало совсем паршиво. “От нее я хотел взаимности, надеялся, что как и я, она будет сходить с ума, в желании вновь увидеть меня, прикоснуться… Я жалок?” — тяжело вздохнув, тихо открыл дверь ее спальни, вглядываясь в ночную темноту.

Осколки от вазы так и лежали у двери, напоминая о том, что этот снаряд точно был предназначен для моей головы. Щелкнув пальцами, избавился от мусора, не желая загружать свою старушку дополнительной работой, и подошел к кровати.

Хрупкая девушка, откинувшись на подушках тихо застонала, а одеяло сползло с обнаженного тела.

Не в силах удержаться, разглядывал чувственные изгибы, желая вновь ощутить их под своими руками.

“Ну как человечка может быть столь совершенной?!”

Стон повторился, и Равена дернула головой, отчего влажные волосы рассыпались по подушке.

Не сразу понял, что ее что-то тревожит, но когда по комнате разнесся всхлип, и мышка подскочила, хватая ртом воздух, будто задыхаясь, я искренне испугался.

Не понимал, что с ней происходит и совершил первое, что пришло в голову. Сгреб в охапку изящное тело своей человечки, укачивая ее подобно ребенку.

Никогда не испытывал волнения и страха, тем более за кого-то другого, но в этот момент отчаянно желал помочь, пока девушка, продолжая плакать рассказывала о своем сне и о Фриде.

“Неужели эта мразь добралась до нее через сны?!” Надеялся, что это лишь реакции слабого организма и ее внутренние переживания, никак не связанные с реальностью, ибо мне было известно, что Равена винила себя в гибели близняшки.

Лишь когда она уснула у меня на груди, вздохнул с облегчением, перебирая шелковые пряди, щекочущие кожу.

— Маленькая фурия, откуда ж в тебе столько сил? — прошептал у ее ушка, прекрасно зная, что ответа не последует. — Отчаянная, сумасшедшая, непутевая человечка, решившая кинуть мне вызов. Ты не глупа, но слишком самоуверенна. Что я буду делать, если однажды твои выходки заберут тебя у меня? Я могу защитить тебя от всего, кроме смерти, а она придет… Сколько у меня времени? Десять лет, двадцать, пятьдесят? Слишком хрупкая для своего характера. Слишком сильно напоминаешь валькирию… Да, ты бы стала настоящей занозой, имей бессмертие…

От нереальности желаний сердце болезненно сжалось.

“Что же я испытываю к ней? Что это за странное чувство? Мне казалось, что дело в сексуальном желании, и как только я получу желаемое все закончится, но после секса стало лишь хуже. Я волнуюсь о ней, желаю защитить и прихожу в чудовищную ярость от малейшего намека на угрозу, направленную на мою мышку… Эти чувства пугают и завлекают одновременно, напоминая сладкий яд. Я пью его, осознавая, что каждый новый глоток меняет меня, разрушает прежнего Локи, того, кем я был всегда… И самое страшное, что мне это нравится!”