Будешь моим на неделю? (СИ)

Глава 4. Ян и Алина

— Это похищение! — возмущается Алина.

Она продолжает бить меня по спине, но боли от этого не чувствую. Ее удары как укус комаров. Хотя девушка, скорее всего, старается.

— Похищение, — отвечаю спокойно.

Несмотря на то что она хочет освободиться, не вопит на весь подъезд. Видимо, свидетелей ее такого экстремального спуска по лестнице не хочет собирать. Мне это только на руку.

Когда ехал к ней, не знал, как девушка отреагирует. Могло произойти все что угодно, и оно произошло. Когда увидел ее спящую, что-то щелкнуло внутри и дальше мозг отключился.

Опасно так переходить на эмоции, они должны быть под контролем. А сейчас мной движут азарт и жажда. Она распалила меня ровно до той кондиции, когда еще могу остановиться, но уже не хочу.

Сажаю брыкающуюся ношу на переднее сиденье и не забываю заблокировать двери. Пока она ругается внутри, спокойно пишу сообщение парням, чтобы закрыли квартиру и поменяли тот никудышный замок. Они закинут ключи подруге Алены и заодно объяснят той, что в полицию обращаться бессмысленно.

Сказал ребятам передать, что девушка вернется через неделю. Думаю, этого времени хватит, чтобы понять, почему она так некстати появилась в моей жизни, и насытиться.

Сажусь за руль, а Алина, сложив руки на груди, смотрит в окно. Видимо, решила игнорировать. Так даже лучше. Поедем в тишине, а не под ее вопли. Наклоняюсь к ней, и девочка-загадка тут же мстительно смотрит в глаза.

Ого, сколько в ней огня! Видимо, не нашелся еще тот, кто этот огонь направит в правильное русло. Но я об этом позабочусь.

Пристегиваю ремень безопасности и не отказываю себе в маленькой шалости. Запускаю руку в ее волосы, фиксируя на месте. Алина ощутимо сжимает мое запястье, и вместо огня в ее глазах появляется страх. Этого нам не нужно.

Придвигаюсь еще ближе и провожу языком по нижней губе, а потом по верхней. Она выдыхает, но не отвечает. Прикусываю губу и оттягиваю, а потом накрываю ее губы своими. Аккуратно, чтобы не спугнуть. Она и так боится, не хочу напугать еще сильнее.

Прошу пустить меня в ротик добровольно. Она не отталкивает, но и не отвечает, заводя меня этим еще сильнее. Видимо, девочка не знает, что погоня для хищника — это самая любимая забава.

Нагло протискиваюсь между ее губами, ныряю языком в ротик и получаю робкий ответ. Мы целуемся нежно и как подростки, для которых это впервые. Знакомимся, проверяем границы друг друга. Хотя скорее это я сметаю ориентиры и рамки.

Завлекаю в страстный танец, который все больше набирает обороты. Не помню, когда в последний раз получал такой кайф от простого поцелуя. Она по-прежнему не обнимает меня за шею, а я не касаюсь ее тела.

Мы как саперы на минном поле. Боимся сделать шаг. Отстраняюсь от нее резко и внимательно смотрю в растерянные и распахнутые глаза. Алина дезориентирована и не похоже, что играет в недотрогу.

Может, она ею и является и это не подстава?

Она хлопает своими длинными ресницами, а потом на ее щеках появляется очаровательный румянец. Пожалуй, ради такой реакции провоцировать ее нужно почаще.

— Продолжим? — предлагаю дерзко и поправляю член в спортивных штанах.

Она стреляет глазками на него, а потом резко отворачивается к окну. Но напоследок не забывает фыркнуть. С характером. Мне нравится.

Выезжаю на дорогу и стараюсь не дышать полной грудью, не ловить боковым зрением ее силуэт. Она заманивает в свои сети, при этом ничего не делая. Порабощает и заставляет желать ее. Покорить.

Но все убеждения проходят мимо. Когда член стоит, сложно абстрагироваться. На перекрестке, когда загорается красный свет, достаю с заднего сидения куртку и кладу на ее голые коленки. Перевожу взгляд на руки и замечаю гусиную кожу. Ей холодно, но она не просила включить печку, а я думал не об этом.

— Оденься. Почему не сказала, чтобы включил печку?

— Ты меня похитил и везешь непонятно куда! — начинает бодро, а потом, вжавшись в сиденье спиной, произносит на грани слышимости: — Может, ты меня изнасилуешь и выбросишь в каком-нибудь овраге, — отворачивается и бубнит еще что-то.

— Дура! Мы едем ко мне домой, за город. Если бы хотел изнасиловать, то сделал бы уже это. А насчет оврага… — делаю вид, что задумываюсь. А Алина округляет глаза и даже рот приоткрывает. На лице страх, еще немного и может расплакаться. А я, такой подонок, думаю, как эти губы обхватят мой член, который очень просится в бой. — Короче, никакого оврага.

Она шумно выдыхает и только после этого надевает куртку. Еще десять минут проходят в тягостной тишине, но музыку не включаю. Странно, парадоксально, но факт.

— Если ты не собираешься меня насиловать и убивать, — дрожащим голосом начинает, а заканчивает практически бодро: — Может, у тебя найдется таблетка от головы?

Кидаю быстрый взгляд на нее, а потом снова на дорогу. Мы уже выезжаем на трассу, и хочется разогнаться. Но если меня будут отвлекать, ничего не получится.

— Похмелье?

— Да.

— Дома найду все что нужно. А теперь помолчи и постарайся не верещать. Будешь отвлекать.

— От чего? — дрогнувшим голосом переспрашивает.

— Руками в сиденье вцепилась?

— Да.

— Тогда держись, — отвечаю весело и выжимаю педаль газа.

Делаю, как он велит, и меня вжимает в кресло. Деревья за окном мелькают с такой скоростью, что уже и не пытаюсь всматриваться. Понять, куда он меня везет, тоже не получится, хотя изначально пыталась.

Теперь я только надеюсь, что мы не разобьемся и что Ян не красуется, а знает, что делает. А он еще и виляет между машинами, обгоняя их по встречной. Тихий ужас и оцепенение охватывают все тело.

При желании не смогла бы верещать, я дышать толком не могу. А наша поездка все длится и длится, и нет ей ни конца ни края.

Как же меня угораздило из битком набитого клуба выбрать именно этого психа?

Красивого и сексуального, но боксера, домушника и гонщика. Это гремучая смесь. И что-то мне подсказывает, что это еще не конец. Дальше я могу познакомиться с еще более шокирующими гранями его характера и после этого буду только надеяться остаться живой и невредимой.

Когда он сбавляет скорость, забываю обо всем. О том, что он меня похитил, о том, что адски болит голова. Единственное, на чем могу сконцентрироваться, — это на том, что он останавливается. Огромные кованые ворота разъезжаются в стороны, а после того, как мы заезжаем во двор, закрываются.

Вот и все. Клетка захлопнулась.