Будни и праздники

Глава 1

Коннор оторвался от чтения книги по пространственному перемещению и задумчиво загляделся в окно мансарды. Солнца почти нет – тучи заволокли всё небо. Слишком ранний вечер вместе с дождём постепенно входил в сад Тёплой Норы... Не оглядываясь на братьев, мальчишка-некромант сказал:

- Присматривайтесь к Кадму. Кажется, он снова хочет сбежать.

- С чего это ты решил? - тоже не отрываясь от создания какого-то механизма по схеме, найденной в одном из учебников по физике – в разделе лабораторных работ, спросил Мика. - Из того, что он за это время так ни с кем и не познакомился в Тёплой Норе?

- Я понял, - откликнулся Мирт. - Я тоже видел, что нити его внимания чаще прикованы к луговине и к дороге в пригород, чем к кому-либо из наших ребят.

- Приглядим, - сказал Хельми и оживился: - Я придумал новую пентаграмму! Мне кажетс-ся, она с-сработает по перемещению на небольш-шое расстояние, а потом можно будет ус-соверш-шенствовать её с-свойс-ства.

- Покажи-ка, - заинтересовался мальчишка-некромант.

И братство в полном составе склонилось над блокнотом юного дракона.

Пока вникали в схему, Мирт, не поднимая головы, спросил:

- Коннор, в последнее время ты выглядишь так, будто тебя самого недавно нашли в развалинах пригорода. Ты сидишь с нами за одним столом, ешь столько же, что и мы. Но худеешь, как будто решил поголодать с неделю.

- Тебе показалось, - спокойно отозвался Коннор. - Возможно, я пошёл в рост, как говорит Селена.

- Или, возможно, ты что-то прячеш-шь от нас-с, - тоже так и не взглянув на него, бесстрастно сказал Хельми.

Больше всего Кадм боялся драконов.

...Он сидел в Цветочной беседке и держал в руках книгу, чтобы никто не приставал к нему. Ни свои, ни здешние. И лихорадочно, сумбурно думал, порой слепо глядя наружу, где начинался моросящий дождь.

У Ивара голова болеть перестала. Тот важный эльф, Трисмегист, сказал, что Ивар отпустил ситуацию в Мёртвом лесу. Поэтому и шрамы у него на голове начали пропадать, и боли прекратились.

Но Кадм-то знал, что дело в другом. Голова у Ивара перестала болеть, потому что рядом с ним его брат. Пусть не родной. Кузен. Коннор. А о Конноре ещё до его появления Кадму успели многое рассказать... Да, с таким братом и Кадм бы ничего не боялся.

А он как был, так и остался в одиночестве. Даже мелюзгу у него отняли. Старшие девчонки и мальчишки из его группы ещё пару раз прибегали, пока он лежал, за что он начинал их ненавидеть. В таком виде они не должны были узнать его! А потом пошло противоречие, которое он понимал, но не мог ничего с этим сделать: он обозлился на них, когда они пожаловались ему, что их к нему не пускают. Он понял, что это отговорки!

Единственное... Кадм осознал, что в этой закрытой деревне (а он проверил – в этом ему не солгали) и вправду безопасно. После этого осознания все ушибы после неудачного побега стали быстро срастаться и исчезать. Но панический страх перед драконами остался. Когда к нему вошёл главный дракон – Вальгард, Кадм сразу узнал его. Воспоминание о том, как падала на него страшная громадная скала, сияющая жуткой живой силой, преследовало его ночами, а мальчишка-друид даже не мог выкричать свой ужас: из-за ушибов он с трудом мог даже шептать. Стонать избитое тело уж точно не позволяло... Вальгард сказал, что готов возместить ему происшествие на кукурузном поле, и влил в него такие силы, что Кадм чуть не захлебнулся в них. Не сразу понял, что можно, лёжа неподвижно, распределить эту мощь по самым пострадавшим местам.

Подсказал Трисмегист. После ухода дракона он присел рядом с Кадмом, на его кровати, и начал, не дотрагиваясь до тела мальчишки-друида, водить над ним ладонями. Сначала удивлённый, мальчишка вскоре догадался, что довольно плотное облако драконьей силы важный эльф разводит по самым повреждённым точкам тела. Кадм закрыл глаза и "открыл" их в личное внутреннее пространство. Что – что, а работать с силой он умел, а тем более – сейчас, когда осознавал, что драгоценная мощь Вальгарда может в скором будущем рассеяться напрасно.

Увлёкшись постепенным ослаблением боли, мальчишка-друид не сразу обнаружил, что старый эльф прекратил помогать ему, только наблюдая, как и что Кадм делает.

А когда дело подошло к концу, Кадм услышал его слегка удивлённое, но одобрительное бормотание:

- Даже так?.. Неплохо.

И, наконец, мальчишка-друид перестал напрягаться в ожидании боли после любого, мало-мальски прочувствованного им движения – и уснул почти на двое суток.

Пришёл в себя поздним солнечным утром. Рядом – никого. Спустя минуты он хмуро порадовался своему одиночеству, разглядев собственное тело: все порезы и кровоподтёки пропали. Он и встал-то с постели легко. И – угрюмо застыл, склонив голову и бесстрастно разглядывая привычно сморщенную кожу на животе – единственное, что не изменилось... Ивар вовремя стащил его с капища. Но капище всё равно оставило свой след на теле Кадма. Вся мощь Вальгарда не помогла спрятать или уничтожить память о Мёртвом лесе.

Хорошо – мальчишка-друид успел одеться до прихода Трисмегиста, благо одежду ему оставили ему на тумбочке. От взгляда важного эльфа не ускользнуло ничего. Он вошёл – улыбнулся Кадму, чинно сидящему на прибранной кровати в ожидании, что ему велят делать дальше. Но одобрительная улыбка эльфа сошла на нет, когда мальчишка-друид встал. Глаза Трисмегиста соскользнули с лица Кадма на его живот, и эльф стал холодно спокоен.

Они не говорили о произошедшем с Иваром и с ним в Мёртвом лесу. Хотя Кадм ждал. Но старый эльф сделал как-то так, словно Мёртвого леса и попытки убийства им Ивара никогда не было. И ещё Кадм сообразил, что Трисмегист еле выносит его присутствие. Ивар-то его любимый ученик, насколько Кадм понял. И это отношение взрослого и важного эльфа было второе, что наполняло его холодом страха.

Хозяйка приюта была вроде доброй, но... После того как Ивара привели к нему, избитому, и попробовали их примирить, она больше не спрашивала Кадма ни о чём.

И ему стало в этой деревне совсем холодно. Иначе свои впечатления он определить не мог. Холодно. Пусть за ним и оставалась та самая выбранная им комната. Пусть детишки его группы порой оглядывались на него на бегу и, радостно приветствуя его, улыбались... Ему стало холодно.

...Он осторожно, не делая резких движений, поднял голову от книги. Не до конца. Исподлобья осмотрелся. Заморосил сентябрьский дождик. Из сада сначала никто не уходил. Что – для ребятишек эти крошечные капли? Но дождь монотонно сорил мелкой водой, и вскоре сад опустел: бегать по совсем уж мокрой траве никому не хочется...

Кадм инстинктивно сжал плечи, чтобы сохранить тепло. Но влажная прохлада постепенно окутывала его, пока на мальчишку-друида не нахлынуло странное чувство чего-то очень знакомого и страшного. Догадался. Нет, он не промок, сидя в беседке. Но эта вода... Этот вкрадчивый холодок... Мёртвый лес. И не с кем поговорить, чтобы согреться словом и мягким дуновением участия от человека, который тебя понимает... Как же хорошо было, пока он жил со своей группой в тех развалинах... А сейчас...

Каким же он был дураком, когда использовал ветер друидов, попытавшись отсюда сбежать! Когда мог использовать приём, который у него получался лучше всех других... Старуха научила. Он знал, что она воровка. И попервости удивлялся её удачливости, когда она уходила из развалин с пустыми руками, а возвращалась с целым мешком продуктов. А выяснилось, что она просто идеально выполняет магический приём, который помогает ей исчезнуть с глаз всех окружающих, пусть они будут в сто раз умнее и сильнее её магически. И это помогало её... воровству. Никто из детей, собранных Кадмом и ею, не знал о том. Но старуха была предусмотрительной. Узнав, что Кадм владеет магическими способностями, пусть не очень хорошо, она обучила его этому приёму, выставив лишь один аргумент: "Я стара, и однажды вы останетесь одни. Прокормить ты их сумеешь, если только научишься выполнять кое-какое магическое действо..." Магический приём оказался схожим с тем, которому его научили ранее. А вместе с этим приёмом она немного научила его работать с силами.

Настоящим, опытным вором он стать не успел. Пригород начали расчищать, и его группу среди руин рабочие обнаружили быстро. Хотя магическое действо он умел применять безукоризненно, тогда оно ему не понадобилось.

Зачем надо было вызывать ветер друидов...

Он слышал, что Ивар тоже сбегал отсюда. В лес, бывший Мёртвым. А потом остался-таки здесь. Слышал, что сбежал мальчишка-друид напрямую – через ту дорогу, что виднелась из деревни. Дурак... Надо бежать через лес на другом конце деревни – в нём, говорят, есть заводь. И пусть получится огромный круг, зато никто не узнает... Пройти лес. Потом пригородная река – плавать Кадм умеет. Потом сам пригород, в котором ещё много мест, нерасчищенных, потому что город не успевает проделать такую кропотливую работу сразу, а пригород, кольцующий город, – громаден. Можно прятаться в его развалинах ещё очень и очень долго...

Оглянулся. Скоро ужин. Надо идти, а то его хватятся, будут подозрительно присматриваться к нему. И тогда...

Он спрыгнул с широких перил беседки и посмотрел на скамью. Посидеть ещё? Сел и задумался уже о другом. Он непредусмотрительный. Может, собраться с силами, перетерпеть осень и зиму в этом приюте и только потом сбежать?

Резкий перехлёст мокрых трав под чьими-то стремительными ногами заставил снова оглянуться.

- Кадм! - звонко закричала неизвестная ему девочка лет двенадцати, бежавшая по тропинке к беседке. - Меня послали за тобой! Ты не забыл? У нас ужин! Идём!

- Сейчас! - отозвался мальчишка-друид, крепко сжав затем разъезжающиеся от обиды губы: его позвала приютская девчонка, а не кто-то из своей группы! Они все так быстро привыкли к этому тёплому дому, к еде, которой здесь вдосталь!

Рыжеватая девочка влетела в беседку и с кратким: "Брр!" встряхнулась от дождя. И улыбнулась Кадму, который равнодушно смотрел на неё.

- Ну что? Идём?

- Идём, - безразлично ответил он, пряча книгу под рубаху, чтобы не намочить.

Странно, но посланная за ним девчонка не спешила. Она ещё раз поёжилась и, улыбнувшись ярче прежнего, села рядом. Наморщив носик, она смешливо посмотрела через всю беседку на дождь, постепенно превратившийся в моросящий туман. Потом перевела взгляд на Кадма. Её глаза сияли неожиданным для него любопытством.

- А ты правда друид?

- Правда. - Он посидел, посидел, а потом хмуро глянул на неё, надеясь, что она после его сердитого вопроса обидится и уйдёт: - А ты кто?

- Я некромаг-искатель.

Он так удивился, что новый вопрос будто сам сорвался с языка:

- Это как?

- Меня зовут Синара, - представилась она. - Искатель... Ну, как... У меня был хозяин. К нему приходили родственники тех, кто погиб в пригороде. Давали ему вещичку от погибших, а я по ней должна была найти другие вещи этих мертвецов или место смерти самого мертвеца, если не его самого.

Кадм вдруг заволновался, пока ещё сам не понимая почему.

- Страшно было? - уже нерешительно спросил он о другом, не о том, что промелькнуло в мыслях.

- Ты о чём?

- Ну, с мертвецами...

- Не-ет, с мертвецами не так страшно, как с теми домами, в которых приходилось искать вещи, - покачала головой Синара.

- Почему?

- Иногда они рушились нам прямо на голову.

- Не понял: кому – нам?

- Кроме меня, здесь ещё есть Фиц – из таких, как я, помощников некромагов. А ещё был Эден, но ему нашли его родителей, и он теперь живёт в этой же деревне, но в своём доме. И вот ему-то как раз и не повезло: однажды он попал под разрушение. Но выжил. Кроме них, были ещё помощники некромагов – искатели, но здесь их нет.

- И вы вот так, по предметам, искали? - уже медленно спросил Кадм, глядя на неожиданно общительную девочку.

Та посидела немного, а потом пожала плечами.

- Не всегда. Если родственник был близким, искали, запомнив его, живого, пространство. Они у мертвецов и их предметов – одинаковые.

Оба вздрогнули, когда от дома закричали хором:

- Сина-ара-а! Ка-адм!

- Ужин, - снова пожала плечами девочка, скептически посмотрев через плечо же. - Пойдём – остынет всё. Ты с кем сидишь в столовой? С малышнёй? Хочешь с нами сесть? Эдена теперь нет, а я сижу с Фицем и Шиа.

- Фиц – тот некромаг-искатель? А кто такая Шиа?

- Это девочка, у которой очень редкий вид магии. Она поглощает любую магию, - хмыкнула Синара. - Хорошая девчонка, с ней интересно. А ещё мы дружим с братом Коннора – с Иваром, а он – с Айной. Только я в их компании одна хожу, - чуть тише договорила Синара, лукаво склонив голову и поблёскивая смешливыми синими глазищами на мальчишку-друида. - Ты симпатичный и мне нравишься. Так что... Хочешь дружить со мной?

- Что-о? - не выдержал Кадм. - Я тебе...

- Ну да, ты мне очень нравишься, - подтвердила девочка, вставая. - Пойдём. После ужина много времени свободного – можно поболтать побольше.

- А ты потом не забудешь?

- О чём? Про поболтать? Нет, конечно. Ты мне очень интересен. Здесь столько народу, но я уже обо всех знаю. А о друидах – нет. Ивар болтать не любит о прошлом. Я его не сумела разболтать даже о том, что такое вообще друиды. Ты ведь расскажешь мне?

- Интересен только из-за того, что я друид? - стараясь спрятать разочарование, переспросил Кадм, вставая со скамьи.

- Как говорит Селена, друид – это вторично! - важно сказала Синара и рассмеялась. - Нет. Первое, что мне в тебе нравится, – ты симпатичный!

И схватила его за руку, чтобы вместе побежать к Тёплой Норе.

Когда двое добрались до крыльца, там уже никого не было. Наверное, звавшие заметили, что они возвращаются, – сами убежали в дом, где тепло... Они остановились отдышаться, и Синара быстро спросила:

- А я? Я тебе нравлюсь?

Кадм, кажется, с минуту стоял остолбенев, прежде чем нерешительно ответил:

- Я ведь тебя не знаю, чтобы вот так сразу... Можно, мы немного... ну, подружим, а потом я тебе скажу?

- Можно!

Синара рывком распахнула входную дверь и за руку же потащила его дальше – Кадм еле успел в тамбуре сбросить с ног ботинки. Чувствовал себя совершенно выбитым из колеи: она-то сказала, что он ей нравится, но как ему сказать ей то же самое, если он её, по сути, впервые видит?! Да, девочка... очень красивая, но ведь... И всё-таки неудобно: она-то сказала, а он...

Нисколько не сомневаясь, Синара повела его, прихватившего свою тарелку со стола, приставленного к детскому столу, с грохотом таща за собой ещё и стащенный для него стул. На них оглядывались с улыбками – раз с тревогой покосившись, заметил он, но... Кадм уже до такой степени был растерян из-за её решительных действий, что боялся поднять глаза на всех в этой столовой. Пришлось.

- Это мой друг – Кадм! - заявила она, почему-то сердито глядя на двоих, сидевших за столом. Тоже боялась, что вместе с ним не примут?

- Фиц, - кивнул ему белобрысый подросток. - А это Шиа. Не стесняйся, Кадм. Когда Синара волнуется, она похожа на воительниц, которых так нравится рисовать Гардену. А так она обычно спокойная. Садись. Постепенно познакомимся, а пока – приятного аппетита.

Воительниц на альбомных листах, взятых в узкие деревянные рамы и развешанных в детской гостиной, Кадм уже видел и сейчас внутренне согласился: да, Синара настолько воинственно настойчива, что остаётся только дать ей в руки меч и щит, и тогда...

- Я за тобой поухаживаю! - заявила девочка-некромаг, едва он сел, всё ещё не смея поднять глаз и оглядеться.

- Жадина, - смеясь, тихонько сказала Шиа, приветливо кивая смущённому Кадму. - А нам? Ты не хочешь положить кашу и нам?

- Ладно уж! - рассмеялась и Синара и принялась сноровисто орудовать половником, распределяя кашу из кастрюльки, стоявшей в центре стола, по подставленным тарелкам.

Поели спокойно, не торопясь, хотя поначалу Кадм, вечно голодный, едва удерживался, чтобы сразу не смести с тарелки всю кашу с мясными добавками к ней. Но старшие ребята ели неспешно, рассказывая друг другу и Синаре о том, что случилось за день в Тёплой Норе... Было какое-то мгновение – Синара снова встала, чтобы посмотреть, не осталось ли каши в кастрюльке, и тогда Кадму почудилось, что Фиц и Шиа не просто беседуют о прошедшем дне, но специально говорят между собой так, чтобы он запомнил в лицо тех, кого ещё не знал. Всё-таки он здесь уже две недели, но так и не познакомился с большинством ребят. Синара, в отличие от них, почему-то резко замолчала.

И в конце ужина попросила его:

- Не уходи никуда, ладно? Я сегодня дежурю – сейчас быстро унесу всю посуду на кухню, вымою свою часть и прибегу к тебе.

Кадм осторожно огляделся. Сидеть в столовой в одиночестве? Как-то неуютно.

- А может...

- Сиди, - требовательно сказала девочка и добавила: - Я принесу тебе молока. Никто не удивится, потому что все знают, что недавно ты был болен. Пока ты его пьёшь, я и успею разобраться с посудой.

Некоторое время мальчишка-друид исподтишка следил за уходящими из столовой, мучительно думая, зачем он вообще решился дружить с этой несносной и приставучей девчонкой... Но козье, как ему сказали, молоко ещё было тёплым после вечерней дойки и таким сладким, что он забыл обо всём, наслаждаясь его густым вкусом.

- Хочешь ещё? - спросила Синара, шлёпнувшись на стул напротив него.

- Нет, хватит.

- Где будем сидеть? - напористо спросила девчонка. И предупредила: - В моей комнате нас четыре девочки. Они сейчас в гостиной для старших, но могут зайти. Пошли к тебе? Говорят, тебе разрешили одному занять целую комнату.

- Пойдём, - неохотно отодвинул он от себя пустую чашку.

Девочка вскочила и унеслась с чашкой на кухню. Минуту спустя появилась вновь. И они покинули столовую, сразу побежав к лестнице на второй этаж.

Оглядевшись в его комнате, Синара без спроса уселась на его кровать.

Кадм насторожённо посмотрел на неё и устроился у окна – на табурете.

- И о чём мы будем... - споткнулся он на полуслове.

- Обо всём! - заявила Синара и фыркнула. - Я ведь поняла, что ты хочешь расспросить меня о моей работе искателем. Ты кого-то потерял в пригороде?

- Что говорить об этом, - хмуро сказал мальчишка-друид. - Ты здесь, я тоже. Нас вряд ли выпустят из деревни.

- Сбежать можно всегда, - снова фыркнула девчонка.

- Ты так говоришь, как будто уже сбегала, - усмехнулся Кадм.

- Сбегала, - подтвердила она. - Я сбежала сюда из дома.

- Это как? - поневоле заинтересовался он, искренне изумлённый. - Ты жила дома, но тебе захотелось сюда? Но тогда... как ты оказалась некромагом-искателем?

- Меня потеряли в начале войны. Поскольку во мне течёт частица эльфийской крови, то я родилась с магией в крови. И меня быстро нашли пригородные некромаги. Сначала они использовали меня в разрушенных богатых домах – искали драгоценности. А когда война закончилась, стали использовать на поиске мёртвых или их вещей. Потом мне помогли здесь, в доме Селены, избавиться от ритуала проданности. Этот ритуал лишил меня памяти о прошлом. А когда я вспомнила, нашли моих родных... - Она помолчала. - Родители погибли во время первого приступа магических машин. Ну и вот... Остались мои родные. Но они захотели воспитать из меня настоящую эльфийку. И первым делом хотели заблокировать мои некромагические способности. Ты когда-нибудь думал о том, что кто-то может заблокировать твои способности друида? Ты понимаешь меня, что это такое, когда блокируют способности, на которые ты всегда надеялся и надеешься? Это как заблокировать способность дышать. Может, я бы согласилась с этим, ведь некромагию я использую редко... Но меня продолжали пичкать правилами хорошего тона у эльфов. Нельзя улыбаться просто так. Нельзя смеяться во весь голос. Нельзя болтать тогда, когда тебе захочется. Нельзя ни с кем делиться не то что своими мыслями, но и... - она облизала пересохшие губы, внезапно разгневанная. - А я... В общем, я сбежала. Ты не злишься, что я так говорю? Некоторые в Тёплой Норе считают, что я должна была остаться у родных.

Кадма передёрнуло: он представил, что это ему бы пришлось стать обычным человеком – без магических способностей, к которым привык так, словно... Синара права: это как отнять возможность дышать. Он уже с сочувствием взглянул на девочку.

- Ты не думай, - проговорила Синара. - Я не болтушка, но иногда мне надо высказаться, а некому. Прости, что я поймала тебя на предложение дружбы.

- Меня поймать нельзя, - усмехнулся он.

- Тогда почему ты согласился со мной дружить?

- Потому что ты подошла ко мне и сама предложила.

И тут она тихонько засмеялась.

- Я не просто подошла... Вот тебе мой секрет, из-за которого ты можешь рассердиться: Селена беседовала с Анитрой и другими девочками и мальчиками, как ввести тебя в наше... ну, это... общество! И я испугалась, как бы к тебе не подослали кого-то, и сама предложила тебе дружить со мной.

- Селена хотела ввести меня? - не поверил он. С минуту сидел, задумавшись, а Синара спокойно ждала, что он скажет. Он поднял голову. - Я думал – ей всё равно.

- Ты её почти не знаешь, - хмыкнула она. - Знаешь, как она меня отвоевала у моих родных! Она заставила Колра, чёрного дракона, и всех здешних взрослых эльфов уговорить мою прабабушку оставить меня в Тёплой Норе. Селена переживает за каждого. А про тебя она сказала, что боится тебя и не знает, с какой стороны подойти к тебе, чтобы ты остался у нас. Она считает тебя очень самостоятельным.

- Каким... - пробормотал Кадм, вновь ошарашенный от неожиданного открытия.

Синара только улыбнулась его растерянности.

- А ещё ты терпеливый, - сказала она, пофыркивая – кажется, это была её привычка, отчего она постоянно дёргала носиком, насмешливо морща его. - Я тебе столько наболтала, а ты всё ещё не злишься. Не бойся. Если будем дружить, я не буду такой болтливой.

- А ты уверена? - медленно спросил он. - Ты – я так понял – из эльфов. Я же – человек. Почему ты хочешь дружить со мной?

Девочка склонила голову, уже не улыбаясь, но по-взрослому остро всматриваясь в его глаза. Наконец она проговорила:

- Мне от тебя что-то нужно. Тебе от меня что-то надо. Значит, хоть какое-то время ты сможешь терпеть мою болтовню. И что, что ты человек? Мой прапрадед с отцовской стороны тоже был человеком.

- Почему ты думаешь, что мне от тебя что-то нужно?

- Я видела, как вспыхнули твои глаза, когда я объяснила, кто я.

Двое сидели в комнате молча. Кадм опустил голову, разглядывая свои ноги в здешних удобных тапочках. Синара насмешливо и уверенно смотрела на его склонённую голову. Наконец он вздохнул и кивнул.

- Ладно. Будем дружить.

- Теперь рассказывай ты, - немедленно велела девочка-некромаг. - Ты знаешь о моей семье. Расскажи о своей – и о том, кого ты хочешь найти в пригороде.

Кадм прикусил губу. Как легко она прочитала его мысли и желания...

И молчал так долго, не решаясь рассказать хоть что-то, что уже серьёзная Синара обыденно сказала поразительную для него вещь:

- Меняемся? Я тебе два моих секрета – ты мне свои. О моих никто не знает, кроме... В общем, только несколько друзей. А о второй тайне – вообще никто... Кроме моих родных. Я могу покляться страшной клятвой, что твоих не выдам.

- А зачем тебе? - в отчаянии спросил Кадм. - И мне? Ну, знать об этом?

- Я заметила, что о некоторых вещах лучше рассказать тому, кто будет хранить твою тайну. Тогда легче жить, - пожала она плечами.

Кадм немного подумал и нерешительно спросил:

- То есть ты тоже хочешь рассказать мне свои тайны, чтобы...

- Да, - прервала его Синара.

- Согласен! - выдохнул мальчишка-друид.

- Тайна первая. Нам, некромагам-искателям, наши хозяева, чтобы мы не боялись, что дом рухнет, давали зелье "счастье". Оно запрещено в нашем государстве, учти, - предупредила девочка. - А вторая... - Теперь уже замолчала она, явно собираясь с силами. - Помнишь, я сказала, что мои родители погибли? А меня потеряли в пригороде? Это полуправда. На самом деле родители уехали из пригородном поместья прабабушки на реке, а через час началась война. Прабабушка, у которой меня оставили, велела собирать все ценности и уезжать. Я побежала в свою комнату забрать любимые игрушки. Мне было шесть лет – и меня забыли в поместье, потому что я не ценная вещь! И они думают – я не помню об этом!

Последние слова она договорила, кривя губы от ненависти, а потом уткнулась в ладони и заревела в полный голос. Кадм машинально, даже инстинктивно бросился к ней – сесть рядом и обнять, как он обнимал своих детишек из группы, когда они плакали. Сейчас перед ним была не строптивая полукровка-эльф, которой надо опасаться из-за её происхождения, а просто обиженно плачущий ребёнок. Он покачивал её, раскачиваясь вместе с нею, и рыдания Синары постепенно затихали.