Буду ведьмой (СИ)

Глава 3

Ярослава

С большим трудом нам удалось разместить двадцать с лишним, так и хочется сказать человек, но нет, нелюдей в моём, весьма скромном размерами, домике.

Ничего, половина из них всё равно неживые, вот те же самые бестелесные. Если кто не знает, это такие полупрозрачные существа типа наших земных привидений. Духи, короче говоря. Им-то уж точно койко-места на фиг не нужны. Остальным наколдовала кое-какие спальные места, в основном трехэтажные кровати. Видно, что устали, бедные, пусть отдыхают и набираются сил.

После всех этих размещений гостей в собственном доме, я тоже очень уморилась, но роль радушной хозяйки требовала довести начатое до конца. Нужно приготовить ужин, потому что кроме того утреннего пирожка во рту до сих пор не было ни росинки. И не только у меня. Тех, кому еда еще была необходима в этой жизни, я насчитала десяток. Это те, кто в качестве эксперимента был выращен непонятно кем, и кому не было места в этом, таком радужном на первый взгляд, мире…

Понятное дело, что мертвякам и бестелесным еда нисколько не нужна, как, впрочем, и отдых. По крайней мере физический. Однако морально они тоже очень устали, скрываясь от нечиборцев по полям и лесам, и сейчас не прочь были почувствовать себя в безопасности.

Пока мы с рыбьеголовым Мином в две руки варили огромную, литров на десять, кастрюлю наваристого борща и жарили три сковородки жареной картошки с лисичками в сметанном соусе, Йорик рассказывал о том, что с ними приключилось, и почему они пришли в мой дом.

Началось все с того, что когда один темный маг поднял Йорика из могилы, тот, не раздумывая ни минуты, побежал домой, чтобы обнять своих родных и близких и сообщить им, что он живой. Но мать с отцом в ужасе захлопнули перед ним двери, сказав, что сын их умер, а он не пойми что такое и лучше бы ему убраться подобру-поздорову. Три дня несчастный юноша бродил по своей деревне и, гонимый со всех дворов, он наконец осознал, что здесь отныне чужой.

Бедный Йорик пошёл в лес, чтобы повеситься на украденной с родного двора веревке, но, провисев два дня и, так и не умерев, в досаде отправился куда глаза глядят. И вот добрёл он до самой чащи леса, где и встретил целый лагерь странных существ, которые ту же признали в нём товарища по несчастью и предложили ему жить с ними, пока плоть его совсем не истлеет.

Конечно он тут же согласился. Потому что деваться всё равно совершенно некуда, а тут хоть поговорить можно по-человечески. Товарищи по несчастью рассказали Йорику, что мало того, что они никому не нужны в этом мире, так еще и периодически их пытаются уничтожить некие нечиборцы, о которых деревенский парень если и слышал, то только в балладах и преданиях.

И вот, спустя всего пару дней, к ним в лагерь прибежал брат одного из мертвяков, который так и не смог отказаться от пусть и усопшего, но родного человека, и рассказал, что за ними скоро придут. И нечисть тут же пустилась в бегство, опасаясь кто за свои жизни, а кто за… ммм… ну тоже, наверное, за свои «вторые» жизни. А может и за компанию бежали, кто их разберет…

Зная, что только ведьмы не боятся нечисти и всегда являлись их защитниками, в одной из таверн Креаты Йорик и услышал про меня. А так как парень выглядит пока еще вполне себе ничего, то и вопросов у местных не возникло.

— Я так и не могу понять, за что на вас охотятся нечиборцы?

— Давным-давно, один маг решил завладеть миром. И придумал где можно взять целую армию солдат. Целых двадцать лет он разрабатывал заклинание, способное поднять мертвого из могилы и вызвать душу усопшего из потустороннего мира.

И однажды он сделал это. Когда маг набрал армию из тысячи мертвых воинов, то сказал им для чего они были подняты. Но мертвые возмутились. Они не хотели убивать людей ради прихоти обезумевшего старика. И тогда он применил заклинание и мертвые пошли убивать жителей. И жители восстали против мертвых. И была война. Тот маг проиграл, и его казнили. Но мертвые с тех пор для живых так и остались врагами, которых нужно истреблять во что бы то ни стало…

На кухне повисла гнетущая тишина, в которой слышны были лишь шипение масла, да бульканье бульона в кастрюле.

— Мяу…

— Барсик, миленький, очнулся! — я бросилась к любимому коту с объятьями и все вокруг вдруг загомонили, оживились.

Всё-таки как все любят котиков. Даже мертвые…

— Мяу… — снова повторил Барсик.

Шутит что ли?

— Мяу? — вид у него стал таким растерянным, что я тут же поняла, что нет, не шутит.

— Мя-я-я-у!!!

Кот в отчаянии смотрел мне в глаза и показывал лапкой на свой рот. Да быть такого не может…

— М-я-я-я-я-я-я-яу!!! — в последний раз истерично взвыл мой фамильяр и, закатив глазки, завалился на диван.

Приехали…

Три дня спустя

— Бестия! Слышь, бести-и-ия! Выпусти нас немедленно!

Что-то эта рыжая уже начинает меня раздражать. Думаю, что ей полезно будет посидеть и подумать над своим поведением.

— Слышишь, ты… обещаю, что если ты нас выпустишь, то тебе за это ничего не будет!

Трихаха! Я на вас еще плюну сверху, нелюди!

Нет, конечно же они люди, ага… только очень уж бесчеловечные, да. Фиг им, а не свобода. Вот жандармы приедут — пусть сами с ними разбираются. А мне некогда тут разговоры разговаривать, ужин пора готовить.

Вон у меня сколько гостей дома, всех надо накормить, напоить, обогреть, утешить добрым словом, побыть психоаналитиком и испытать прочие прелести работы с социально дезориентированными людьми, презираемыми обществом. Фух…

— Фиг вам! — крикнула я в ямку и, под дружные проклятия в свой адрес, гордо удалилась со двора.

Потом кое-что вспомнила и вернулась обратно к краю ямы.

— И этому вашему тёмному, как его там, а… вспомнила. Этому вашему Д`Орвилю передайте, что я о нем лучшего мнения была. Вот.

Вроде всё сказала. Ладно-ладно, понятно, что я лукавила, ведь прекрасно помню, как жениха зовут. Но очень уж хотелось ему показать, что я о нём и помнить не помню, и знать не знаю.

Тут надо, наверное, кое-что пояснить. Мы с моей компанией нечисти, конечно, ждали гостей, но совсем не рассчитывали, что они появятся так скоро. Честно признаться, никогда мне еще не было так страшно, потому что сейчас я была в ответе не только за себя и кота, но и за жизни моих друзей.

Да, я успела сдружиться со всеми ребятами, кстати говоря, ужасно милыми. А что такого-то? Если бы вы знали, как они помогали мне в делах по дому, то вряд ли бы удивились такой странной дружбе: в итоге всего за два дня мне починили кран (да-да, я в курсе, что я ведьма и сама могу), пришили оторвавшуюся петельку на шторе, замариновали грибы и огурцы, нажарили шашлыков во внутреннем дворе (пришлось накинуть невидимый купол от любопытных взглядов соседей), намыли до блеска окна и зеркала и поиграли с котиком. Да я за месяц бы все это не разобрала, потому что с магазином мне попросту некогда заниматься домашними делами.

Да и не люблю я все это, по правде говоря. В редкие минуты благодушия, с уборкой мне помогает кот, но в силу последних обстоятельств нам вообще не до этого было.

Ах, да… совсем забыла про Барсика вам рассказать. Я знаю, что мне сейчас никто не поверит, но… у нас произошло чудо. Нет, то что кот разучился разговаривать, это не чудо, конечно. Я о другом.

У моего фамильяра, у моего лысого от рождения котика, всего за одну ночь выросла шерсть. Да-да, вы не ослышались. У Барсика, первый раз в жизни, выросла длинная, густая, шелковистая рыжая шерсть. Если бы видели, сколько счастья плескалось в его глазах, то наверняка бы поняли мои слезы. слезы радости от того, что мой маленький, теперь уже пушистик, снова жив-здоров, красив и полон сил.

Уф… как же я его люблю… Одна беда, говорить совсем не может, только мяукает, жестами и мимикой показывая, что хочет в данный момент.

Но его выздоровлению радовалась не только я.

В конце-концов фамильяра так затискали и намяли, что он решил на время просто исчезнуть. Нет, ну я-то знаю, где он прячется, но только кот, стоя на задних лапах и сложив передние перед собой, умолял никому не рассказывать, поэтому я сохраню этот секрет в тайне.

В общем жили мы не тужили, кое-как умещаясь в моём, таком небольшом доме, как вдруг, в один из дней, услышали странный шум на улице и противный женский голос, усиленный громкоговорителем:

— Выходи, исчадие ада! Биться будем!

Чтэ?!

Ну я и вышла, чего мне, честной ведьме стесняться?

Первый, кого я увидела перед своей дверью, был никто иной, как сам граф Д`Орвиль собственной персоной.

Нет-нет, я не хотела ничего такого, правда-правда. Просто первой моей реакцией на графа было заклинание. Да-да, то самое, которое «малюсенькое землетрясение». Вы же наверняка помните, что самой моей сильной стороной является Сила Четырех Стихий? Ну вот оно мне прям всегда так пригождается, удивительно даже, как вовремя.

Вот и сидят они теперь там, граф, да человек пятнадцать нечиборцев, в яме, все грязные и в синяках от резкого падения, и грозятся мне всеми карами небесными и земными.

Да тьфу на них еще раз… Пусть скажут спасибо, что я не молнию швырнула, а то вовсе бы одни головешки сейчас возмущались.

А вот интересно, почему граф, предатель чертов, никак мне не помешал? И ведь это уже во второй раз? В своём доме-то он тогда имел надо мной власть. И рот мне заткнул, и ножками моими управлял. Почему интересно так?

Вэлимир Д`Орвиль

Вот не зря я идти не хотел, как одним местом чуял, что всё пойдёт не по плану.

Хотя кому я сейчас вру?!

Рассматривал ведь такой вариант, что той бестючкой Лихачёва окажется, да так оно и вышло. А я может вообще её просто увидеть хотел, вот… и что? Я может просто поговорить хотел, а она сразу кидаться на меня.

Ну что за вредность такая?

Сижу снова как дурак в сырой яме. Еще и компания дурацкая, и все главное на меня так подозрительно смотрят.

— Сделай же что-нибудь, ты ведь маг! — визжит Янка мне прямо в ухо.

И нечего так орать.

Смог бы — уже сделал бы…

Что вы говорите там с предателями у вас делают?

Ярослава

Ну и что, что жених?! Всё равно не выпущу. И не просите.

Так я и сказала коту, который умоляюще тыкал в Д`Орвиля лапой и крутил ею же у виска. Согласна, маг придурошный, но это пусть суд решает.

Пока ждали жандармов, я спрятала всю нечисть под пологом невидимости в собственном подвале, о наличии которого в принципе знать никто не мог. Но мало ли что… пусть лучше под куполом посидят, хоть и тратит он сил моих очень уж много.

В участок забрали всех, включая меня. Кота я на хозяйстве оставила. Рыжая на меня с кулаками бросилась, так её и вовсе, как главную зачинщицу и хулиганку пообещали на пятнадцать суток закрыть в клетке. Та сразу поутихла и только проклятьями сыпала. То на меня, то на бестолкового графа. Ну уж в этом я с ней как никто солидарна, ибо не понаслышке знаю, что от Вэла этого одни только гадости бывают.

Кстати, сам маг всё это время молчал. И когда доставали из ямы, и когда везли нас в одной машине в участок. И даже, когда рядом с ним на скамейке для нарушителей сидели, ожидая своей очереди на допрос. Граф на меня и не смотрел вовсе, только я плечом почувствовала вдруг, как его одолела дрожь. В сомнении посмотрела на женишка, плечи его мелко подрагивали.

— Эй, ты чего? Молчит.

Еще больше трясется.

— Слышь, да чего ты, а?

Спрашиваю, а в груди что-то ворочается, словно палочкой тыкают и ковыряют, да так беспокойно мне становится, тревожно и неприятно, что хочется бежать куда-нибудь без оглядки.

Да что же это такое, люди добрые?!

Вдруг дверь распахнулась и толстый бородуль пальцем поманил графа в кабинет. Я осталась сидеть одна-одинешенька, остальных увели кого куда.

Наконец позвали и меня, и я еще долго возмущалась, почему это меня вообще сюда привезли, ведь я воде как пострадавшая и зачем допрашиваю в последнюю очередь. На что это дяденька с усами засмущался весь и долго и путано извинялся, сказав, что жандармы все перепутали, попутав меня с нападавшей. А саму нападавшую выпустили сразу после допроса.

Нет, ну нормально, да?

В итоге мне пообещали, что бандитов, напавших на мой дом, будут судить, рыжую тоже, когда найдут, конечно. Если найдут. А мага и вовсе отпустили до выяснения всех обстоятельств.

— Это еще почему? — я кажется так возмутилась, что даже стены затрещали в кабинете.

Бородуль весь посинел от ужаса и даже заикаться начал. Ой, неужели я в гневе такая страшная?

— А в-в-в-вы… вы разве не видели?

— Что. Я. Должна. Была. Видеть?! — прошипела я, понемногу приходя в себя.

— Графу этому плохо прямо тут стало. Я его на служебной машине велел в больницу везти, походу дело серьезное.

— Что с ним? — я тут же забыла все наши с графом разногласия.

Сердце бешено забилось, и грозило вот-вот выпрыгнуть из груди. Да что со мной такое? Какое мне дело до этого нелепого мага?

— Я не врач. Но думаю, что-то с сердцем.

Я не стала больше терять время и бросилась вон из кабинета. Только бы успеть. Не знаю как и почему, но я вдруг отчетливо почувствовала, что Д`Орвиль может умереть в любую минуту. Нужно торопиться, потому что….

А почему кстати? Какое мне дело, умрет мой женишок, или выживет? Ведь умерев, он освободит меня, и одной заботой сразу станет меньше. Но почему тогда мне так важно, чтобы он выжил?