Будь моей Брейшо

Глава 5

Прошло несколько часов с тех пор, как мой скучный день был скрашен появлением Брейшо, – несколько часов с тех пор, как мы все встали из-за стола и покинули бургерную. Они сели в свой крутой внедорожник, а я направилась в противоположную сторону, пешком.

Мои ноги ноют от бессмысленной ходьбы, и я устала от того, что мне нечем себя занять, кроме как думать… о Брейшо.

Слава богу, солнце наконец-то село, и его место заняла луна, указывая на то, что мне уже можно вернуться в особняк.

По крайней мере, я так думала, но стоит мне подойти ближе, приятный дымный аромат обволакивает мое горло, и я замедляю шаги.

Вдалеке, справа от особняка, мерцает пламя.

Они на улице.

Надеюсь, что только они.

Но моя надежда рушится, когда я добираюсь до конца грунтовой дорожки.

Драгоценный смех наполняет мои уши, смех, по которому я скучала больше, чем могу рассказать. Да и кому рассказывать?

Я напрягаюсь, закрываю глаза и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Зоуи смеется громче, за этим следует громкое «и раз, и раз».

Из меня вырывается смешок, но я все еще не осмеливаюсь открыть глаза. Прислоняюсь к дереву и прислушиваюсь.

Зоуи понятия не имеет, что означает и раз, но это ее не останавливает. Она повторяет то, что слышит, как это делают многие малыши, и я знаю, что она связывает это с броском мяча в корзину.

Смех Кэптена разносится совсем рядом, и в основании моего горла образуется комок.

Я думаю, Ройс был прав.

Открываю глаза и встречаюсь со взглядом Мэддока.

Он стоит, скрестив руки на груди и склонив голову набок.

– Ты и правда глупа.

Я сглатываю, но мой голос все еще звучит хрипло:

– Я просто выполняю приказы.

До нас доносится взрыв смеха, и в моем животе затягивается узел, а под ребрами растекается боль.

Мэддок прищуривается и делает шаг ко мне. Он изучает меня долгое мгновение, и я бы осмелилась сказать, что удивление – это то, что делает его взгляд острее.

– Ты любишь эту маленькую девочку, – он говорит это утвердительно.

Вероятно, он знает то, что знаю я: могущественные люди находят удовольствие в том, чтобы забрать самое дорогое у тебя. Жить в относительном мире с ним – значит надеть ошейник на собственную шею и быть послушной.

Глаза Мэддока смотрят в сторону, откуда доносится смех, но не могу заставить себя посмотреть туда же.

– Эта игра в субботу… – говорит он. – Там не место для нее. И более того, это означало бы показать ее городу, но Кэптен еще не готов поделиться ею. – Мэддок поворачивается ко мне, его хмурый взгляд встречается с моим. – Ты должна была понять это.

– Я лишь имела в виду, что она хотела бы посмотреть, как играет Джейсон…

– Это ничего не меняет. Никогда не говори, не подумав, никогда не двигайся, пока не поймешь зачем. Ты должна была знать это дерьмо. Не заставляй нас вредить тебе.

– Разве это не то, чего вы хотите?

– Ну вот, ты опять прикидываешься дурочкой. – На его лице написано раздражение. – Ты думаешь, у отца не разрывалось все внутри, когда он ушел от тебя, зная, что ты была одна после того дерьма, которое произошло? Никакой защиты, некому прикрыть твою спину, да? – Он покачал головой. – Ты же знаешь, что мы упрямые… упрямые и недоверчивые. То, что мы хотим, дается нам нелегко, и это означает, что наши подруги должны шевелить лапками в два раза усерднее, чтобы прорваться, быть в два раза сильнее других. Другого пути нет.

– Я не ищу халявного пропуска в вашу жизнь.

– Тогда вонзи поглубже свои когти, – усмехнулся он. – И не вздрагивай, когда польется кровь.

Будь сильной, сражайся – тут он на моей стороне.

Глаза Мэддока сужаются, он держит паузу, прежде чем снова заговорить:

– Я могу быть всем для Рэйвен, я могу дать ей каждую гребаную вещь, которую она когда-либо хотела, но этого недостаточно. Я хочу, чтобы у нее было больше. У нее никогда не было друзей. Мы были ее первыми друзьями. А ты… Она потянулась к тебе еще до того, как узнала, что ты ее сестра. Не знаю, может, это зов крови… Теперь все зависит от тебя – стань ее подругой, будь той, в ком нуждается мой брат… Будь вся целиком для нашей семьи или убирайся, черт возьми.

Мэддок снова посмотрел в ту сторону, откуда доносились крики и веселый смех. Когда он обернулся ко мне, его лицо было серьезным.

– Кэптен должен понять, что ты значишь для Зоуи… Тогда все изменится.

Мои брови вопросительно приподнимаются, а он гром-ко кричит: «Йо-хо», привлекая внимание своих братьев, Рэйвен и…

Три улыбки исчезают в одно мгновение, но четвертая… с каждой секундой она становится все шире, и мое сердце вздрагивает.

Привет, малышка.

Мэддок тихо говорит мне:

– Я сделал это не для тебя, и я не буду повторять то, что уже сказал.

Он идет к своей семье; они застыли как истуканы, но шок быстро сменяется злостью, когда Зоуи роняет мяч и несется прямо ко мне. На ее хорошеньком личике сияет ослепительная улыбка, светлые кудряшки подпрыгивают, и она не замедляет шагов. Кэптен потребовал, чтобы я не общалась с ней, но я не могу послушаться его.

Быстро выхожу из тени и протягиваю руки, чтобы она могла прыгнуть прямо в них.

– Рора! Рора! Рора! – Зоуи смеется, возбужденно потираясь носиком о мой нос. – Ты видела, Рора? Я сделала это!

Слезы угрожают политься по щекам, поэтому я быстро киваю.

– Я не видела, Зо-Зо, но ты молодец, – шепчу я.

– Папа сказал: молодец, Зои! – говорит она с искорками в голосе.

Я смеюсь – она все еще не может правильно произнести свое имя.

– Уверена, он был так рад.

– Ага! – Она брыкается, чтобы я опустила ее.

В ту секунду, когда ее ноги касаются травы, Зоуи сжимает мой палец, и я стараюсь не напрягаться.

– Пойдем, Рора! – она тащит меня за собой.

Не имея выбора, я заставляю себя посмотреть Кэптену в глаза.

Если бы это было возможно, из него бы валил пар – он просто кипит от злости. Я собираю все свои силы, чтобы удержать ее маленькую ручку.

Девчушка переводит на меня взгляд, и в ее сине-зеленых глазах я вижу замешательство. Сглатываю, опускаюсь перед ней на колени и сквозь боль в груди говорю:

– Я не очень хорошо себя чувствую, Зо-Зо. – Ложь, ложь, ложь. Ложь единственному человечку, с которым я могу быть честной. – Я должна идти, чтобы потом чувствовать себя лучше.

– О, нет. – Зоуи кладет ладошки на мои щеки. – У тебя ранка?

– Да, – киваю я, и мои руки поднимаются, чтобы накрыть ее пальчики. – Да, у меня ранка.

– Папа полечит ее?

У меня перехватывает горло, я не могу смотреть ей в глаза.

Зачем Мэддок сделал это? Зачем позвал их?

Бросаю взгляд в его сторону, но он смотрит на Кэптена, а Рэйвен сосредоточена на Зоуи. Зато Ройс уставился прямо на меня.

Зоуи неохотно отпускает ручки, и на ее лбу появляется морщинка, когда я поднимаюсь на ноги.

– Папа, полечи ее, – говорит она немного тверже.

– Нет, Зо-Зо. Мне нужно идти, – одергиваю ее я.

Она качает головой, снова хватает меня за руку и тянет.

– Нет, нет! Папа, сделай это. Ну давай же.

Вот дерьмо.

– Я не могу. – Я осторожно высвобождаюсь, и она непонимающе смотрит на меня, убирая с лица кудряшки. – Рора должна…

– Иди сюда, Зоуи, – мягко зовет дочь Кэптен, прерывая меня. – Смотри, вот твой мяч.

– Нет, не хочу мяч! – кричит она, и в ее голосе слышится близкий плач.

Вижу, что кулаки Кэптена сжимаются. Кожей чувствую его гнев.

Следующим пытается Ройс.

– Я бы сейчас слопал пару фруктовых мармеладок. – Он подходит ближе, протягивая руку малышке. – Пойдем возьмем немного, Зо…

Она уворачивается от него и обхватывает руками мои ноги.

– Нет, нет, нет!

Я замираю. Опускаю на нее глаза и вижу, что маленькие губки начинают дрожать. Мое сердце дрожит вместе с ними.

Четыре пары глаз прожигают мою кожу, все ждут, что я буду делать.

Что, черт возьми, мне делать?

Разозлить их или сломить дух девочки?

Но разве это может быть вопросом?

Я собираюсь поднять ее, но Кэптен опережает меня. Подскакивает и наклоняется, чтобы подхватить дочь.

– Пошли в дом, Зо.

Ко всеобщему ужасу, Зоуи начинает плакать. Она дрыгает ногами и тянется ко мне через его плечо.

Пот скапливается у основания моей шеи, и я поднимаю руки, чтобы перехватить ее, но меня тут же окружают трое, и хотя над нами ярко светит луна, все, что я вижу, – это густое облако тьмы. Мне требуются все мои силы, что у меня есть, чтобы отступить назад, подальше от нее, а это все равно, что разрезать себя пополам.

Они этого не понимают, но как они могли?

Мой рот остается закрытым.

Я поднимаю глаза и неожиданно встречаюсь с парой ярких голубых глаз, в которых нет ни намека на зеленый. В них так много всего происходит… Ярость – самая глубокая эмоция, но это не то, что заставляет меня задуматься. Я вижу в них вопрос. Я вижу в них сомнение. Я понимаю его. Отказать своей малышке – значит разбить свое собственное сердце, но позволить кому-то, кому он не хочет доверять, находиться рядом с ней, – это противоречит его натуре. Он гордится тем, что стал для Зоуи защитником, гордится тем, что он ее отец, и не собирается ни с кем делить любовь маленькой принцессы.

А я не могу позволить ему бороться с самим собой, это неправильно. «Плохой парень» в этой истории – это я.

Опускаю глаза и ухожу, но не к дому, не туда, где Зоуи, возможно, пойдет меня искать. Я спешу к подъездной дорожке, собираясь вернуться в общежитие. Но меня вдруг обхватывают чьи-то руки, а потом толкают к деревьям. Слышу шипение рассерженной кошки, и мои глаза встречаются со взглядом Рэйвен.

Я смотрю на нее с испугом.

– Ты что, черт возьми, совсем тупая?! – кричу я, пытаясь успокоиться.

Рэйвен толкает меня, и ее рука поднимается, чтобы перехватить мое горло. Она дрожит от злости.

– Рэйвен, ты не должна так бегать и не должна делать резких телодвижений, – хриплю я, пытаясь вырваться. – Что, если бы я случайно сбила тебя с ног?

– Заткнись на хрен, – выдавливает она сквозь зубы, ее ноздри раздуваются. Она толкает меня сильнее. – Ты когда-нибудь расскажешь ему все, что, черт возьми, ему нужно знать?

Нет.

Рэйвен врезает кулак в ствол дерева рядом с моей головой.

– Ты действительно думаешь, что ты в состоянии так долго играть?

Я усмехаюсь.

– Они не заслужили такую, как я.

– Ты это серьезно? – застывает Рэйвен.

– Вполне. Какой бы я была Брейшо, если бы упростила все дело?

– Ты не одна из них. Ты не Брейшо.

Пока.

Ее глаза бегают по моему лицу, между бровями образуется тяжелая складка.

Поверь мне, Рэйвен.

Я смотрю в сторону и вижу, что к нам быстрым шагом приближаются Ройс и Мэддок. Лица у них перекошены, но их гнев скорее направлен на Рэйвен.

Внезапное жжение пробегает по моей коже, когда она поворачивает мое запястье, нарочно делая мне больно и возвращая мое внимание.

– Подумай, блядь, о своем поведении, – шипит она. – Если ты этого не сделаешь… – Не договаривая, она отдергивает руку. – На всякий случай знай, что я не буду колебаться.

Парни подходят. Мэддок свирепо смотрит на нее, но она мягко кладет ладонь ему на грудь, заставляя отступить. Они удаляются, Ройс остается. Он долго смотрит мне в глаза.

– Это намного больше, чем знать, что она существует, не так ли? – говорит он.

Я отвечаю в тон ему:

– Ничто никогда не бывает так просто, как кажется.

Он усмехается, издает полный отвращения звук, разворачивается, но перед тем как уйти, бросает на меня холодный взгляд через плечо.

– Возвращайся в дом, сейчас же.

Я сижу на краю своей кровати, опустив голову в ладони, когда в комнату входят братья.

– Зоуи уснула? – Ройс прислоняется плечом к стене.

Я киваю, хмуро глядя в пол.

– Отец дома?

– Ага, – кивает Мэддок.

Хорошо.

Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Ройсом.

– Мне нужно тело сегодня вечером.

Он ухмыляется, телефон уже в руке.

– В нашем любимом месте? Склады?

Мэддок хмурится.

– Рэйвен давно хотела поехать посмотреть на бои.

– Черт, братан. Ты уверен, что хочешь, чтобы она была там? – глаза Ройса расширяются.

– Ее не остановишь, – огрызается Мэддок. – По-твоему, она прыгнет на ринг с моим ребенком в животе?

– Она может, – смеется Ройс. – Но ей нужен сильный правый хук.

Мэддок грозит ему кулаком.

– Ладно, – говорит Ройс. – Мы попросим расчистить путь, чтобы она не попала в толпу.

– Черт возьми, да! – с широкой улыбкой на лице в дверях появляется Рэйвен.

Я усмехаюсь и встаю с кровати.

– Значит, у нас все в порядке?

– О, черт возьми, да. И на подходе одна девушка из Брей. – Ройс делает паузу на мгновение, прежде чем добавить со смешком: – Должны ли мы придерживаться брюнеток?

Рэйвен и Мэддок смеются, и я не могу не присоединиться.

Ублюдок.