Букет гардений

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Ребенок. И не чей-то ребенок, а ребенок Франко.

Эти слова вертелись в голове Стейси, пока она ехала на такси к отелю. Ее угнетало чувство вины из-за того, что она уехала, не попрощавшись с Франко, воспользовавшись тем, что тот находился в душе. Но она была не в состоянии сидеть рядом с ним за обеденным столом или тем более вернуться в кровать до тех пор, пока ее чувства и мысли не придут в порядок.

Ее шансы забеременеть малы, и это обнадеживает. А вдруг все-таки?.. Что же ей тогда делать? Время сейчас уж больно неподходящее для беременности.

Но какое-то странное, глубинное, веселое ощущение не давало Стейси покоя. Она попыталась разобраться в себе и неожиданно поняла: крошечная искра непонятной надежды возникла где-то очень глубоко в ее сознании. Нелогичная, глупая надежда — иметь любимого мужа и родить от него ребенка, несмотря на ее прежнее решение никогда не иметь детей после того, как она узнала правду об убийстве матери.

А теперь она не знала, как ей прожить то время, по истечении которого станет понятно, забеременела она или нет, и, более того, не выдать своего волнения ни Франко, ни подругам?

Стейси не имела ни малейшего представления о том, как после своего печального опыта с Лизетт, Франко отреагирует на ее беременность. Захочет ли он оставить ребенка или велит ей избавиться от него?

— Мадемуазель, приехали, — слова таксиста вернули Стейси к реальности.

Она вылезла из машины и остановилась в задумчивости.

Разумеется, она паникует преждевременно. И если хоть немного вдуматься, то сразу станет ясно, что все ее подозрения совершенно беспочвенны. И все же, раз такой возможности исключать нельзя, раз есть хоть один процент из ста, что после сегодняшнего дня она станет матерью, то и не думать об этом невозможно.

Как встретят ее подруги? Мадлен слишком проницательна. Она сразу же поймет, что со Стейси стряслось что-то серьезное. Конечно, Стейси пригодился бы сейчас хороший совет, и она не сомневалась, что подруги придут ей на помощь, если она обратится к ним, но сначала необходимо самой хорошенько разобраться во всем, что произошло.

Поэтому она не пошла в отель, а направилась в Монако-Вилль. В течение прошлых десяти лет она думала лишь о своем спокойствии и материальной стабильности и полностью пренебрегала эмоциональной стороной жизни. Она боялась позволить кому-либо быть рядом с собой и заплатила за этот свой страх с лихвой.

Даже тем трудным подросткам, которым она оказывала посильную помощь, она не позволяла нарушать выстроенную ею самой преграду. Она заботилась о них, но всегда держала дистанцию.

Но больше ей не хочется быть одной. Не хочется бояться. Ей нравится, что у нее есть друзья. И она не против того, чтобы завести семью.

Если она беременна, то ни за что на свете не избавится от ребенка, независимо оттого, что скажет ей Франко. С миллионом евро она справится с ролью матери. И даже, может быть, без этих денег тоже справится, как только найдет работу.

Но сможет ли она отказать отцу ребенка встречаться с ним? Неужели придется прожить всю жизнь, постоянно убегая от Франко? Она не желала своему ребенку такого детства. И она не видела во Франко ничего угрожающего.

Неужели дневник твоей матери и поступки твоего отца не преподали тебе никаких уроков? — в следующее мгновение спросила Стейси себя. Нельзя доверять богатым мужчинам. Но Франко ей казался добрым и искренним человеком. И он никогда не использовал свою власть вопреки здравому смыслу.

Ее смущал лишь сам характер их сделки. Этот злосчастный миллион евро. Правда, поведение Франко в этой ситуации можно было оправдать рассказами о его мачехах и Лизетт.

Но зато как заботливо он относится к ней, Стейси! Каждый раз, когда они занимались сексом, он всегда в первую очередь думал о том, чтобы ей было хорошо.

А еще Франко помогал Винсенту с организацией свадьбы и играл с мальчиком, оставшимся без родительской ласки.

Разве из всего этого не очевидно, что Франко по-настоящему хороший человек? Разве можно сомневаться, что из него выйдет прекрасный отец? О, мой бог. Ты что, влюбилась в него? — в лоб спросила Стейси себя. Да, тут же ответило ее сердце.

Если все-таки окажется, что она беременна, захочет ли Франко продлить их отношения, чтобы понять, к чему они смогут привести? У них обоих израненные души, и они оба боятся довериться кому-либо, чтобы опять не разочароваться. Сможет ли она помочь Франко вновь обрести доверие?

И будет ли он счастлив с нею? Она не так изящна, остроумна и уверена в себе, как те женщины, которых видела на балу. Но не угасающая до сих пор страсть между нею и Франко должна что-то значить. Разве нет?

Внезапно в ней вспыхнула вера в собственные силы. Почему бы ей не бросить вызов судьбе и не поговорить, серьезно с Франко. Может быть, он даст ей шанс доказать ему свою искренность и любовь?

Зазвонил мобильник. Стейси взглянула на высветившийся на экране номер телефона. Франко… Ее сердце заколотилось, и ладони тут же сделались влажными.

Нет, она не в силах говорить с ним прямо сейчас. Сначала ей нужно принять окончательное решение.

Стейси отключила телефон.

Сегодня она соберется с духом и завтра будет готова бросить вызов судьбе.

Ребенок.

Его появление могло бы одним махом решить множество проблем. Если у Франко появится наследник, то его отец успокоится и больше не будет стремиться узаконить свои отношения с женщинами. И таким образом, их фамильному состоянию не будут грозить расходы, связанные с очередным разводом Армана. А Стейси нужно надежное финансовое положение. Каждый из них извлечет выгоду из этого брака.

Он еще раз набрал номер ее телефона, но опять безрезультатно. Похоже, аппарат отключен.

Когда после их сегодняшней любовной встречи Стейси отправилась в душ, он не присоединился к ней, потому что ему надо было остаться одному и обдумать создавшуюся ситуацию. Он решил воспользоваться вторым душем, а когда вышел из ванной комнаты, то Стейси уже не застал.

Скорее всего, ей позвонила Кэндис. И Стейси, верная своему слову, бросилась помогать невесте, взволнованной предстоящим замужеством. Наверняка ужинает сейчас с подругами, обсуждая последние приготовления к свадьбе.

Но без Стейси ему было одиноко и неуютно. Ему хотелось как можно больше времени проводить вместе со Стейси. Она умная, обаятельная женщина и превосходная любовница. И никогда не цепляется за него, не претендует на его свободное время. В их отношениях все было бы отлично, если бы не одно «но»: она подобралась к нему слишком близко. И если он не научится равнодушно относиться к ее отсутствию, то последствия могут быть самыми непредсказуемыми.

Франко включил телевизор, но даже бейсбол не смог отвлечь его от навязчивых мыслей. Он продолжал думать о Стейси. Представлял, как округлится ее живот, как в нем забьется маленькое сердечко. Но он не мог позволить женщине вновь опутать себя лживыми обещаниями. А что, если Стейси так же, как Лизетт, захочет прервать беременность? Сможет ли он ее остановить?

Франко вытер с лица пот. Закон на ее стороне. Он не сможет вынудить женщину носить его ребенка, если она сама этого не захочет. Единственный вариант убедить ее родить ребенка — это заключить еще одно соглашение, которое удовлетворяло бы их обоих.

— Я хочу, чтобы ты родила моего ребенка, — без всяких долгих вступлений сказал Франко в среду вечером.

Сердце Стейси подскочило. Она испуганно, не веря своим ушам, всматривалась в мрачные глаза Франко, сидевшего напротив нее за столиком роскошного ресторана.

От волнения Стейси стало трудно дышать, и она попыталась сделать глубокий вдох. Когда наконец у нее это получилось и она немного пришла в себя от неожиданности, тепло и надежда вселились в ее душу.

Франко, должно быть, провел эти сорок восемь часов, как и она, в раздумьях об их будущем.

— Твоего ребенка? — От переполнявших ее эмоций голос задрожал.

Он предложил ей гораздо больше, чем она смела даже надеяться. Дом, семью, мужчину, который видел в ней мать своего ребенка.

— Oui.

— Но, возможно, я не беременна.

— Это легко исправить.

Было ли это предложением руки и сердца? Наверное. Почему еще он привел бы ее в этот самый романтичный ресторан с прозрачной крышей, позволяющей любоваться яркими звездами? Но Франко не достал кольца и не встал на колено. Возможно, французы не следуют этой традиции?

— Я тоже… думала об этом.

— Ты должна будешь оставить свою работу, которая, как ты утверждаешь, тебе очень нравится.

Она мяла в руках салфетку.

— В этом нет необходимости. Меня уволили за неделю до отъезда в Монако. Я не сказала об этом Кэндис, чтобы она не волновалась за меня во время приготовления к свадьбе.

— Так ты безработная?

— Я планировала найти работу, когда вернусь в Штаты. Я могла бы работать и здесь, пока не родится ребенок.

— Я буду оплачивать твою квартиру, пока ты не вернешься в Штаты. И конечно, дам тебе большую компенсацию.

Она смутилась.

— Объясни.

— Я дам тебе еще миллион евро после рождения ребенка и оплачу все расходы на врачей.

У нее закружилась голова, и она чуть не свалилась со стула. Схватившись за край столика, она посмотрела прямо в его глаза, но не увидела в них ни намека на любовь. Он смотрел на нее так, будто совершал коммерческую сделку.

— Ты просишь меня выйти за тебя замуж, Франко?

Он откинулся на стуле.

— Non. Мне нужен наследник, а тебе — финансовая стабильность. Я предлагаю разумное и устраивающее нас обоих решение. Второй миллион даст тебе возможность не работать и вести роскошный образ жизни. Ты говорила, что одного миллиона тебе не хватит.

Грудь Стейси так сдавило, что ей с большим трудом удалось произнести страшную фразу:

— Ты хочешь, чтобы я родила ребенка… и отдала его тебе? Как единственному опекуну?

— Oui. Ты же видишь, я могу обеспечить ему прекрасную жизнь.

Его полное хладнокровие повергло Стейси в ужас. О боже, она любила циничного и высокомерного мерзавца!

Наверное, только в это мгновение она окончательно осознала, как сильно она любит сидящего перед ней человека, так как разочарование ее было бесконечно горьким.

— Так, получается; я тебе не нужна? Вначале ты купил меня, а теперь ты хочешь купить моего ребенка?

Произносимые ею слова жгли ей горло. Она еще надеялась услышать, что все это неправда, что она просто неправильно его поняла.

— Ты очень сексуальна, Стейси, — после небольшой паузы произнес Франко. — И я с удовольствием буду делить с тобой свою постель ровно столько, сколько потребуется, чтобы ты забеременела. Но я совершенно не собираюсь жениться.

Когда они ехали в Авиньон, он уже говорил ей, что семейные узы не для него. Почему она тогда не поверила ему? Он никогда не позволит женщине быть рядом с ним. И он никогда не изменится.

Стейси была готова рискнуть своим будущим, своим сердцем, а он — нет.

Как она могла быть такой глупой, чтобы влюбиться в него?

Стейси вскочила со стула.

— Никогда!

Франко тоже встал.

— Даю тебе двадцать четыре часа, чтобы ты пересмотрела свое решение.

— Даже не надейся. На сей раз я не передумаю. Ты можешь взять свои два миллиона евро и…

— Какие-то проблемы, мадемуазель? — в беспокойстве, спросил подскочивший к ней официант.

— Да. Я плохо себя чувствую и поэтому уезжаю. — Она повернулась к Франко. — Я не хочу больше видеть тебя.

— Стейси, если ты прервешь наши отношения сейчас, ты потеряешь все деньги.

Да, она оказалась там, откуда начала. Почти сломленная, без денег и без работы.

— Твоя цена слишком высока. Я никогда не рожу ребенка, чтобы отдать его кому-либо. — Она с трудом переборола подступившую к горлу волну тошноты. — И я никогда не смогу уважать мужчину, который хочет, чтобы я так поступила.

Она схватила сумочку и помчалась к выходу прежде, чем слезы полились рекой из ее глаз.

— Ты был прав относительно Ангелины.

Голос отца отвлек Франко, рассматривавшего вид за окном своего офиса, размещенного на тридцатом этаже.

Франко повернулся к отцу лицом.

— Что случилось?

— Я сказал ей, что допускаю возможность передачи всей нашей фамильной собственности тебе, и она тотчас покинула меня. — Боль и разочарование углубили морщинки на лице Армана.

— Я сожалею.

Арман опустился на стул для посетителей.

— А ты оказался прав насчет Стейси, — признал неохотно Франко.

Восемь дней он ждал звонка Стейси в надежде, что она передумает. Восемь дней, полных сомнений, и восемь бессонных ночей. Но единственное, что он получил от нее, — коробку с его подарками, за исключением браслета от часов. Она оставила себе лишь тот подарок, который он купил ей на мелочь, бренчавшую в его кармане!

А он считал ее жадной охотницей за деньгами.

Даже мальчишник, устроенный вчера Винсентом, не улучшил его настроения.

— Стейси отказалась от денег?

— Она прервала наше соглашение, когда я предложил ей еще один миллион евро за то, чтобы она родила мне ребенка.

— И ты, разумеется, сделал ей попутно предложение выйти за тебя замуж?

— Нет.

— Неужели ты просто захотел, чтобы она родила ребенка и продала его тебе?

— Да.

Отец печально покачал головой;

— Ну и ну… Прости, но я никогда не думал, что мой сын способен на такую низость.

— Я только хотел проверить, какова Стейси на самом деле, — начал оправдываться Франко. — И она действительно отказалась от моего предложения, заявив, что цена слишком высока. Но уверяю тебя, если бы я когда-нибудь решил жениться, то, несомненно, выбрал бы именно ее. Но я никогда не женюсь.

Постепенно Франко и сам начал верить в свои слова. Конечно, он просто испытывал ее и никогда не посмел бы купить у нее ребенка. Звучит омерзительно!

— Значит, выходит, ты нашел привлекательную женщину, которую не смог купить. — Арман открыл папку, достал документы и на каждом поставил свою подпись. Затем подвинул документы Франко. — И я не прошу тебя жениться из-за фамильного состояния Константинов. Оно твое. Но, может быть, ты все же захочешь жениться на Стейси, чтобы излечить свое сердце?

Франко уставился на отца.

— Нет, нет и еще раз нет! — воскликнул он, как бы уговаривая самого себя, хотя его сердце умоляло ответить «да».

Арман ударил кулаком по столу.

— Она ведь совершенно не похожа на Лизетт, неужели ты этого не видишь, Франко! Ее не заботят твои миллионы!

Он и сам уже давно понял это. Стейси совершенно не похожа на его бывшую жену. Но он все еще не верил в свое счастье и боялся нового разочарования.

— Я знаю, папа, но риск…

— Когда ты успел стать трусом? Любовь — азартная игра, но, если выиграл, ты счастлив. Так что не стоит хвалиться тем, что сумел избежать разочарования, — это слишком слабое утешение для того, кто коротает свой век в одиночестве, потому что не рискнул поставить на кон свое сердце, — старик медленно поднялся со своего места. — Ты подумай о том, что ждет тебя, если позволишь.

Стейси уйти! Может быть, всю свою оставшуюся жизнь ты только и будешь с завистью думать о том, кто заставляет ее улыбаться и согревает ее в постели. Подумай об этом, сын! И сделай правильный вывод.

Франко молчал.

Не дождавшись ответа, Арман направился к двери, но на пороге оглянулся.

— Надеюсь увидеть тебя вечером на репетиции свадебного обеда Винсента и Кэндис. Возможно, к тому времени у тебя уже появятся ответы на мои вопросы.

Франко взял документы, оставленные отцом. Теперь он единственный владелец состояния семьи Константинов, включая замок и фирму «Мидас». Теперь он может проиграть больше, чем когда-либо прежде.

Через два дня Стейси вернется в Штаты. Мудрый мужчина непременно позволил бы ей уехать. Только опьяненный любовью дурак просил бы у нее прощения и умолял остаться.

Репетиция обеда проходила в отдельном зале шикарного итальянского ресторана.

— Твой пришел, — шепнула Мадлен.

Стейси напряглась, но не оглянулась.

Она понимала, что Франко придет сюда, но это вовсе не означало, что она непременно должна будет общаться с ним. Только одна Мадлен знала всю правду об их отношениях, и то только потому, что, воспользовавшись минутной слабостью Стейси, затащила ее в ночной бар и выпытала из нее всю эту мерзкую историю.

— Хочешь, я буду отвлекать его, чтобы он не подошел к тебе?

Стейси улыбнулась.

— Не думаю, что это понадобится.

Если бы Франко тосковал без нее или испытывал к ней хоть какие-нибудь чувства, то давно бы уже позвонил ей. Но Стейси не получила от него ни одной весточки с тех пор, как на прошлой неделе рассталась с ним в ресторане. Она несколько раз пыталась пересмотреть свое решение, однако предложение Франко было столь чудовищным, что никакая любовь не могла заставить ее согласиться с ним. По всей видимости, Франко боялся, что она бросит его точно так же, как некогда мать оставила Армана, а Лизетт — его самого. Кто знает, будь у Стейси в запасе хотя бы еще одна неделька, может быть, ей и удалось бы убедить его в том, что она вовсе не такая, как те женщины, с которыми ему приходилось иметь дело в жизни.

Стейси взглянула на жениха и невесту. Винсент кидал на Кэндис влюбленные взоры. Можно только позавидовать! А вот на нее никто еще так никогда не смотрел. Даже Франко ни разу за все это время. Несмотря на то что он гнусный тип, она тосковала по нему.

Франко сидел на противоположном конце стола. Она сможет избежать встречи с ним, по крайней мере, до окончания обеда.

Ей вдруг стало душно, и она отправилась на веранду подышать немного свежим воздухом. Кроме того, уже через сорок восемь часов у нее больше не будет возможности любоваться волшебными пейзажами Монако. Но независимо от того, что с нею произошло, она всегда будет с благодарностью вспоминать проведенное здесь время, ведь судьба подарила ей, пусть и ненадолго, счастье любви.

— И все-таки почему ты не наступала на красные коврики? — спросил Франко, внезапно оказавшийся рядом.

Стейси вздрогнула. Она так и не успела подготовиться к встрече с ним. Постаравшись придать лицу как можно более беспечный вид, она повернулась к Франко. Он выглядел серьезным и грустным. Ну и хорошо! Он заслуживал такого к себе обращения. Ведь он попытался купить ее ребенка!

— Когда я нашла мать и отца мертвыми на нашей кухне, мне пришлось идти по лужам крови. Твои красные коврики на белом мраморе напомнили мне о той ночи.

— Я выброшу коврики и заменю пол, если ты вернешься ко мне.

У нее зашлось сердце.

— Что?

Он подошел ближе.

— Выслушай меня, Стейси. За все деньги в мире нельзя купить только одно — то, что я желаю больше всего на свете.

— Наследника? Я уверена, что найдется великое множество женщин, которые не упустят такой уникальной возможности стать миллионершей.

Недрогнувший взгляд синих глаз несколько секунд изучал ее.

— Я хочу тебя, топgardenia.

Бархатный глубокий голос затронул самые нежные струны ее сердца. Она подняла руку, чтобы остановить его.

— Не говори так, Франко.

Но он подошел ближе и нежно прижал ее к себе. Сквозь тонкую ткань своего платья она чувствовала жар его тела. Но, переборов себя, резко отодвинулась от него.

— Я боялся довериться тебе, Стейси. Я боялся за свое истерзанное сердце. Поверь, я предложил купить твоего ребенка, чтобы проверить тебя. Если бы ты взяла деньги, тогда бы я точно знал, что ты такая же, как и многие другие женщины, которых я знал. Но ты оказалась совсем не такой.

До нее никак не доходил смысл его слов, но его теплый взгляд начинал раздувать тлеющие угли надежды, которые, как она думала, уже погасли навсегда.

— У нас с отцом был уговор. Если я найду женщину, которая покажется мне неподкупной, и все же докажу ему, что она такая же жадная, как и все остальные, то он не будет больше настаивать на том, чтобы я когда-либо женился, и передаст мне семейное состояние.

Ей показалась, что ее облили ледяной водой.

— Что ты сказал?

— Отец предложил мне найти такую женщину, которая полюбила бы меня, а не мои деньги. Я сказал, что докажу ему: таких женщин не существует и любую женщину можно купить.

Стейси вздрогнула. Она думала, что испытала всю чашу унижения до дна. Но, оказалось, нет. Значит, Франко лишь использовал ее в своем споре с отцом?

Франко поднял руку, чтобы погладить ее по щеке, но она в ужасе отскочила.

— Так ты привозил меня в замок только для того, чтобы похвастаться своей победой?

— Да. Именно такова была моя первоначальная цель. Но когда ты рассказала мне о своих родителях, я понял, что у тебя были веские причины для того, чтобы принять мое предложение. И тогда постепенно я начал влюбляться в тебя. Нет, вру. Это случилось гораздо раньше. Тогда, у витрины магазина.

Франко начал влюбляться в нее? Стейси не могла поверить своим ушам.

— Я занималась бы с тобой сексом безо всяких денег, Франко.

— А я бы предложил тебе большую цену. — Он прижал ее к перилам. — Несравнимо большую: свое сердце, свою жизнь.

Ей надо срочно убежать от него, но ноги не слушались ее.

Франко поцеловал ее в уголок рта.

— Я люблю тебя, — прошептал он, и окружающий мир для нее исчез.

Используя ее растерянность, он поцеловал ее снова, вложив в поцелуй всю свою страсть.

Она ясно читала любовь в его глазах, но боялась верить тому, что видела.

— Я люблю тебя, Стейси, и, если ты сможешь когда-нибудь простить меня, я бы очень хотел на тебе жениться. Не сомневайся в том, что моя душа принадлежит только тебе, поскольку ты дала мне намного больше того, что можно купить. Я очень много понял благодаря тебе, и поэтому моя судьба зависит сейчас от твоего решения. И клянусь тебе, если ты все-таки найдешь в себе силы проститьменя, то я всю жизнь буду доказывать тебе свою любовь. А если нет, то стану самым несчастным человеком на земле.

Ее глаза наполнились слезами радости. Огромное счастье вошло в ее сердце. Только любящий мужчина может предложить ей все, о чем она когда-либо мечтала.

Улыбка озарила лицо Стейси.

— Хорошо, Франко, я выйду за тебя замуж. И обещаю любить тебя и завтра, и послезавтра… и всегда.

У него вырвался вздох облегчения.

— Клянусь, топgardenia, ты никогда не пожалеешь об этом.